---------------------------------------------------------------
Рассказ
(Из сборника "Волк-оборотень")
Перевод Н. Мавлевич
Оригинал этого текста расположен в библиотеке Олега Аристова
http://www.chat.ru/~ellib/
---------------------------------------------------------------
Ольн старательно прижимался к стенам домов и на каждом
шагу озирался с самым подозрительным видом. Дело сделано -- он
похитил золотое сердце отца Мимиля. Правда, беднягу пришлось
слегка выпотрошить, вспороть садовым ножом грудную клетку;
однако не следует быть слишком разборчивым в средствах, когда
представляется случай заполучить золотое сердце.
Пройдя триста метров, Ольн демонстративно снял воровской
картуз, швырнул его в люк водостока и надел фетровую шляпу,
какие носят люди порядочные. Походка его сразу стала увереннее,
мешало только золотое сердце отца Мимиля: еще тепленькое, оно
противно екало в кармане. А Ольну так хотелось рассмотреть его
не спеша -- золотые сердца одним своим видом стимулируют жажду
злодеятельности.
В одном кабельтове от первого люка Ольну попался второй,
побольше, и туда полетели орудия убийства: дубинка и нож. На
них оставались пятна крови, присохшие волосы и наверняка немало
отпечатков пальцев, так как Ольн всегда все делал основательно.
Липкую от крови одежду он снимать не стал: публика все же не
привыкла, чтобы убийцы были одеты как все люди, а со своим
уставом в чужой монастырь лезть не пристало.
На стоянке такси он выбрал машину поярче и поприметнее:
старый "драндулетти" модели тысяча девятьсот двадцать третьего
года с плетеными сиденьями, остроконечным багажником, кривым
шофером и помятым задним бампером. Атласный верх в малиновую и
желтую полоску придавал ему вид поистине незабываемый. Ольн сел
в машину.
-- Куда ехать, хозяин? -- спросил шофер, судя по акценту
-- украинский эмигрант.
-- Вокруг квартала.
-- Сколько раз?
-- Пока не засечет полиция.
-- А-а... э-э... -- вслух размышлял шофер, -- тогда как
же... скорость все равно прилично не превысишь, так, может,
поехать по левой стороне, а?
-- Давай.
Ольн опустил верх и выпрямился на сиденье, чтобы был
заметен окровавленный костюм, который в сочетании с головным
убором честного человека наводил на мысль, что ему есть что
скрывать.
Они сделали двенадцать кругов, пока наконец не встретили
служебного пони с полицейским номером. Пони был выкрашен в
стальной цвет и тащил легкую плетеную повозку с гербом города.
Обнюхав "драндулетти", он заржал.
-- Ага, -- сказал Ольн. -- Они нас выследили. Поезжай
теперь по правой стороне, а то еще, не дай Бог, ребенка
задавим.
Чтобы пони не выдохся и не отстал, шофер сбавил скорость
до минимума. Ольн хладнокровно командовал, куда ехать, и вскоре
они добрались до района многоэтажных домов.
Тем временем к первому пони присоединился еще один,
выкрашенный в такой же цвет. Он тоже тащил повозку, в которой
тоже сидел полицейский в парадной форме. Пока коллеги шепотом
совещались, тыча пальцем в Ольна, их пони, одновременно
поднимая копыта и потряхивая головами, трусили бок о бок, в
добром согласии, как пара голубков.
Облюбовав подходящий дом, Ольн велел шоферу остановиться и
выпрыгнул на тротуар, перемахнув через дверцу, чтобы
полицейские как следует разглядели кровь на его одежде.
Затем он вошел в подъезд и направился к черной лестнице.
Не спеша поднялся на последний этаж, где располагались комнаты
прислуги. В обе стороны от лестничной клетки тянулся темный,
выложенный шестиугольной плиткой коридор. В левом его конце
было окно, выходившее на внутренний дворик, между ванными и
ватерклозетами. Туда и пошел Ольн. Вдруг у него над головой
блеснул дневной свет -- слуховое окошко! Прямо под ним одна,
как перст, -- как перст судьбы, -- стояла скамейка. Шаги
полицейских уже слышались на лестнице. Ольн проворно вылез на
крышу.
Там он перевел дух и, предвидя неминуемую погоню, набрал
про запас побольше воздуха -- при спуске он ему еще пригодится.
По первому, пологому, скату крыши Ольн сбежал быстро. А у
второго, крутого, он остановился, повернулся спиной к пропасти,
присел, затем, опираясь на руки, съехал в водосточный желоб и
пошел по краю уходившей почти вертикально вверх оцинкованной
кровли.
Мощеный дворик с этой высоты казался совсем крохотным, там
виднелись пять мусорных баков, старая метла, похожая сверху на
кисточку, и большой ящик для отбросов.
Ольну предстояло спуститься по вбитым в стену железным
скобам, а затем таким же способом подняться по стене дома
напротив и залезть в одну из ванных, для чего нужно было
уцепиться обеими руками за подоконник и подтянуться. Что и
говорить, ремесло убийцы не из легких. Ольн полез вниз по
ржавым перекладинам.
А полицейские бестолково носились по крыше и грохотали
сапогами, следуя разработанной префектурной инструкции об
акустических параметрах погони.
Дверь была закрыта, потому что папа с мамой ушли; Фантик
остался дома один. В шесть лет люди обычно не скучают в
квартире, где есть стекла для разбивания, занавески для
поджигания, ковры для чернилозаливания и стены, которые можно
разукрасить отпечатками пальцев всех цветов радуги, оригинально
применив систему Бертильона к так называемым "безвредным"
акварельным краскам. В квартире, где к тому же имеется ванна,
краны, разные плавучие штучки... да вон еще папина бритва,
отличное длинное лезвие -- как раз подойдет для резьбы по
пробке.
Услышав шум во дворике, куда выходило окно ванной, Фантик
распахнул его и хотел выглянуть. В тот же миг две здоровые
мужские руки ухватились за подоконник снаружи, а вслед за ними
любопытному взору Фантика явилась багровая от натуги физиономия
Ольна.
Но Ольн переоценил свои гимнастические таланты --
подтянуться с одного разу оказалось ему не под силу. Пришлось
повиснуть на вытянутых руках -- благо держался он надежно -- и
передохнуть.
Фантик осторожно занес бритву, которую все еще сжимал в
руках, и провел остро отточенным лезвием по побелевшим суставам
скрюченных пальцев убийцы. Ну и огромные же ручищи!
Золотое сердце отца Мимиля свинцовым грузом тянуло Ольна к
земле, руки его кровоточили. Одно за другим, как струны гитары,
лопались сухожилия. Каждое издавало короткий сухой звук. И вот
на каменном подоконнике остались лишь десять безжизненных
фаланг. Из них еще сочилась кровь. А тело Ольна съехало по
кирпичной стенке, ударилось о карниз второго этажа и плюхнулось
прямо в мусорный ящик. Извлекать его оттуда не стоило: завтра
старьевщики подберут.
Популярность: 1, Last-modified: Mon, 20 Jul 1998 10:52:34 GmT