---------------------------------------------------------------
 From: Eric V. (tv-pskov@ellink.ru)
 Оригинал расположен здесь
 http://jagular.ellink.ru/lir/
---------------------------------------------------------------

Оглавление.
Оглавление.	2
Тернистые воды Великой.	2
Часть 1.	Начало положено!	2
Часть 2.	Ну, вот и всё!	4
Часть 3.	Со свежими силами.	6
Часть 4.	Экстрим в ночи.	7
Часть 5.	Партизанскими тропами.	11
Часть 6.	Выше деревьев.	16
Часть 7.	Нет выхода.	21
Часть 8.	По долинам и по взгорьям.	24
Часть 9.	Марафон под дождём.	28
Часть 10.	Покой нам только снится.	32





Говорят - гениальные идеи витают в воздухе и приходят в голову сразу нескольким
людям одновременно. Видимо самые бредовые - тоже. Так и произошло с идеей сплава
по реке Великой. Вы спросите - а что здесь такого необычного? Проплыть по самой
крупной реке области, да еще летом, когда отдых на воде - само по себе
необыкновенное удовольствие? Да - ответим мы, конечно можно отправиться в
путешествие на байдарке всей семьей и в полной мере насладиться красотой великой
псковской реки, выбрав началом маршрута, например, турбазу Алоль, или, даже, о
ужас - деревушку Копылок, после которой ещё встречаются плотины. Но можно
подойти к вопросу более творчески. Так мы и сделали.
Решив, что байдарка слишком тривиальное средство сплава, остановили мы свой
выбор на плоте. Причем не на обычном - из бревен, а на хитроумной конструкции,
использующей достижения современной цивилизации - автомобильные камеры и доски.
Тем более, по нашим прикидкам, река в верховье, а именно оттуда и было решено
начать сплав, не должна была отличаться полноводностью. Боже, как мы были близки
к истине! И сколько раз затем добрым словом поминали столь удачно выбранную
конструкцию!
Как и всякие серьёзные моряки, а именно таковыми предстояло нам пробыть целую
неделю, мы начали поиск лоции реки. По отзывам знакомых, бывавших в тех краях,
наша затея походила на чистой воды самоубийство. Но конкретной информации было
мало. И здесь, как обычно, помог... Интернет. В коллекции водного туризма
Мошкова были найдены неплохие описания байдарочных сплавов по Великой. Однако,
общим их недостатком было то, что составлялись маршруты преимущественно
москвичами и привязывались обычно к железнодорожным станциям. Таким образом, мы
в совершенстве изучили маршрут от Копылка до Идрицы. Но нашей целью была точка
много ближе к истоку. Посему было решено применить фирменный метод - "на ура".
После быстрых сборов, погрузки и коротких проводов, на двух легковых машинах, мы
выехали из Пскова. Шел одиннадцатый час вечера... В деревушку Вяз, которая была
нашим первым ориентиром, мы прибыли ровно в три часа ночи. Местный житель,
случайно встретившийся на пути - в такой-то час! - указал дорогу, и через
несколько минут экспедиция уже стояла на мосту, перед которым горделиво
красовалась табличка "р. Великая".
Последней проблемой было совмещение отпусков всех участников сплава. Всех
троих... И такой момент настал. Это было 31 Июля 1998 года. Причем, чтобы не
терять драгоценное время, отправились вечером, сразу после работы. На всякий
случай предупрежу возможных последователей - не повторяйте этой ошибки!
Для псковича, привыкшего к городским размерам реки, зрелище необычное -
стремительный ручей, звонко бегущий по камням и скрывающийся среди старых
огромных берез. В свете фар и после утомительного путешествия, картина почти
мистическая. Глубина ручья - рекой язык не поворачивается назвать, примерно по
щиколотку. Проплыть здесь может, пожалуй, только детский кораблик, а из нашего
плота, размерами три на четыре метра, вышла бы неплохая плотина...
Попрощавшись с рекой и пожелав ей скорее набраться сил, мы, по карте,
отправились к другому озеру - значительно ниже по течению. О! Сколько озёр мы
миновали в ту ночь! И все это были не те озера, по которым протекает Великая.
Плутать пришлось почти два часа, да то ли карта оказалась неточной, то ли мы
слишком устали, а может, просто, ночь была слишком тёмной, но в итоге, в одной
из машин закончился бензин, и нам пришлось вернуться к знакомому уже мосту.
Ситуация была критической и мы приняли решение двигаться в сторону деревушки
Садиба, что на берегу озера Ходшо, одному из тех, через которые протекает
Великая. К счастью, дорога туда не вызывала сомнений.
Светало. Когда кортеж прибыл в деревню, открылась потрясающая панорама на озеро,
которое пряталось, со всех сторон окруженное высокими холмами. На одном из них
мы и остановились. Спуститься к воде было решительно невозможно. К нашей
радости, в деревне вовсю кипела работа - шла утренняя дойка, и найти человека,
из местных, не составило труда. Нам посоветовали ехать к деревне Баландино - на
другой берег озера, где есть хороший подход к воде...
В пять часов утра мы уже разгружались на берегу озера Ходшо - второму озеру на
пути Великой.



Эта мысль с неожиданной ясностью вспыхнула в голове, когда последняя машина
скрылась за холмом и шум двигателя затих. Долгого прощания не было - все устали
неимоверно. Тем более что одним предстоял обратный путь после шестичасового
марафона, другим - сборка плота, и, по возможности торжественное, отплытие.
Взгляд на гору вещей, которым, каким-то, непостижимым для усталого сознания
образом, вскоре предстояло превратиться в элегантный плот, вызывал какие-то
невесёлые мысли. Из серого неба накрапывал мелкий дождик, в деревне пели петухи,
тихо шелестел камышами слабый ветер - вот и все звуки, которые, привычное к
городскому шуму ухо, могло вырвать из тишины. Взгляды друг на друга вызывали
только улыбку - мы были похожи на заводные игрушки, которые могли совершать
только простейшие движения, типа меланхоличного ковыряния ложкой в банке с
тушёнкой и хаотичного перемещения по лужайке. Причём это движение обычно
завершалось тем, что человек находил площадку, которую хитрый организм тут же
признавал идеальной для отдыха, и, пользуясь таким случаем, сразу отключался...
 До города было немыслимо далеко.
Место нашего лагеря романтичным было назвать весьма трудно - с одной стороны
болотистый берег озера, тучи комаров; с другой, в десятке метров, огромные
заброшенные сооружения, колхозных ещё времён; с третьей - сараи крайних домов
деревни. Сама собой, в голову пришла мысль: быстренько собрать плот, пусть хотя
бы начерно, лишь бы отплыть на хорошее место - сухой берег, где на поляне
соснового леса поставить палатку, отдохнуть; после чего окончательно, со свежими
силами,  доделать плот и отправиться в путь. На душе сразу стало, теплее и
работа закипела. Конечно, насколько это возможно после двух суток без сна.
Вполне естественно, что производительность нашего труда была весьма невысокой.
Но мы даже не заметили, как основные конструкции плота были собраны и готовы для
поочерёдного спуска на воду. Сразу оговорюсь - вследствие того, что нас было
только трое, а полная масса судна составляла около двухсот килограммов,
конструкция была спроектирована модульной, легко и быстро собираемой и
разбираемой.
Базовая часть плота, куда входят каркас из деревянных брусков и надутые камеры,
неожиданно с трудом была транспортирована до воды, метров на тридцать. Это
немного насторожило, ибо по расчётам данный модуль предполагался быть самым
лёгким. И точно, когда мы взялись за настил, оказалось, что дальше двух метров
переместить его не удастся. После нескольких попыток, один за другим мы попадали
на получившийся лежак.
К счастью или нет - не знаю, но в любой момент времени один из нас был на ногах
и тотчас же начинал тормошить засыпающего товарища. Вот и сейчас, я с Димкой с
трудом разбудили Володьку, и все дружно приступили к облегчению настила. В итоге
он поредел почти вдвое, зато был с успехом водружён на основание, после чего вся
конструкция чуть не пошла ко дну, так как камеры были накачаны очень слабо.
Немного подкачав баллоны и, отчасти, сбалансировав всю конструкцию, приступили к
погрузке вещей - очень уж хотелось поскорее отчалить от берега! В этот момент
появился первый сторонний наблюдатель нашего судна. И от него мы, впервые,
услышали фразу, которая не раз повторялась  в течение экспедиции  - "Да вы что,
мужики? Обалдели? На ЭТОМ вы не проплывёте!"Но, несмотря на скептицизм, он
охотно рассказал, как добраться до выхода из озера, и, отплывая на своей лодке,
ещё долго смотрел на наши суетливые приготовления.
И вот торжественный момент настал: все вещи погружены, плот держится на воде, мы
отталкиваемся шестами от дна и выходим на глубину. Глубоко же становится почти
сразу. Кстати, большинство озёр, через которые протекает Великая, очень глубокие
- встречаются до сорока метров, а глубина восемь метров является нормой. Итак,
несколько взмахов вёслами, и наше судно выходит на открытый простор озера, где
его радостно подхватывает ветер. Встречный. Не успели мы перевести дух, как
оказались метрах в двухстах от берега, двигаясь, несмотря на все старания, в
обратную требуемой сторону. Нас несло к деревне, которую мы проезжали ранним
утром, а хаотичные движения усталых гребцов не могли справиться с порывами
ветра. Чувство великой обиды овладело всем экипажем - проехать почти четыреста
километров, собрать плот, и быть прибитыми ветром к противоположному берегу, на
потеху всей деревне! Нет! Собрав последние силы, и упорядочив движения, мы
поплыли, и поплыли успешно. Снова прошли мимо места нашего старта и, потихоньку,
вдоль берега, поплыли на запад - к выходу из озера, ища место для отдыха. Что
нас ждёт впереди? Пройдём в реку, или застрянем в ручье? Неизвестно.



К полудню мы нашли вполне приличное место для отдыха. Да - это была не полянка в
сосновом лесу, но высокий длинный мыс между двух озёр был совершенно не хуже.
Немного мешала разложенная для просушки сеть, зато изобилие сухих дров с лихвой
компенсировало это неудобство.
Причалили. Тут же разожгли костёр, и в мгновение ока был изготовлен первый наш
обед. Наслаждение необычайное - после такого трудного утра, лежать (сидеть никто
не мог) на тонкой полоске суши, между искрящимися на солнце озёрами, и под пение
птиц, жадно есть суп с тушёнкой. Песня. Затем, для бодрости, выпили крепкого
кофе, и... тут же крепко заснули.
Просыпались постепенно. Сорок минут сна вернули нас к жизни. И хотя большая
часть команды проснулась только через час гребли по озеру, начались работы по
восстановлению плота. Вызывало некоторые разногласия направление дальнейшего
движения, точнее расположения места выхода реки из озера, ибо каждый метр пути
по открытой воде давался очень тяжело. Была даже совершена аэроразведка - с
вершины самой высокой берёзы, но ничего не принесла. Выбрали компромиссный
вариант и двинулись в путь.
Дообеденный урок движения против ветра не прошёл зря, и судно шло достаточно
быстро. Наконец, к пяти часам вечера, мы пересекли озеро и вошли в небольшую
бухточку на западном его берегу. Для поиска выхода из озера на берег выгрузилась
группа разведки из двух человек. Буквально через пять минут я услышал из рации
радостный возглас Вовки - "Река найдена! Ориентир - рыбаки на лодке. Ширина реки
аккурат с наш плот, даже немного шире!"
Двое удивлённых пионеров, удивших рыбу в речке на наш вопрос - "Можно ли
проплыть дальше до другого озера?", твёрдо сказали - "На этом плоте нет!". На
этом мы и расстались.
Препятствия начались даже позже, чем предполагалось. Вдохновлённые тем, что в
реке воды достаточно для прохождения нашего Титаника, такие мелочи как
поваленные ураганом деревья мы преодолевали достаточно легко. За нами оставался
фарватер шириной три метра, освобождённый от топляка. Байдарочники могли бы,
пожалуй, идти следом аж несколькими рядами. Самым приятным было полное
отсутствие ветра - а мы на иной кроме встречного и не рассчитывали, и самое
главное, довольно резвое течение. Глубины сантиметров пятнадцать - двадцать
плоту вполне хватало. Нашей экспедиции повезло тем, что год выдался очень
дождливым и уровень воды был много выше обычного. Серьёзно мешали лежащие
поперёк реки деревья. Не то, чтобы  очень трудно было их преодолевать, но уж
слишком часто приходилось это делать - метров через двадцать - пятьдесят.
Таким манером, радуясь смене обстановки после озера, мы двигались часа три.
Единственно, что вызывало тревогу, это был плот. Собранный рано утром, он был
явно не приспособлен к экстремальному типу движения, по причине своей крайней
разболтанности. Каждый удар об очередную корягу вносил свой вклад в хлипкость
конструкции, таким образом к концу дня наше судно было похоже на груду досок,
немного связанных верёвками, каким-то чудом держащихся на баллонах.
На наше счастье дорогу преградил небольшой водопадик. Образовался он из старого
моста, который был построен из гранитных камней ещё, наверно, до революции, и к
настоящему моменту практически полностью разрушился. Зато река в этом месте
огибает большой холм - место просто изумительное для ночлега. Им мы и
воспользовались. Никто и подумать не мог, что это первое и последнее за сплав,
действительно удобное место для лагеря на берегу реки...



Второй день путешествия начался рано. Накануне мы легли спать около десяти часов
вечера и сейчас чувствовали себя необычайно бодро. Воодушевлённые тем, что река
оказалась, по крайней мере теоретически, проходимой, и погода нам явно
благоприятствовала, мы были настроены очень решительно. Надо было пройти
километров, хотя бы, пятнадцать, потому как накануне удалось преодолеть только
три, и экспедиция немного выбивалась из графика.
Полностью перебрав плот, ближе к полудню, мы двинулись дальше. Первое, что мы
сделали, это застряли в огромном кусту смородины, росшей по берегу реки. Ширина
русла была такова, что плот где-то наполовину ушёл в куст. Но Димка,
вооружившись топором, быстро победил недружественную растительность, освободив
проход.
По мере своего течения среди болот, а берега большей частью были именно такими,
река становилась полноводнее, чему мы были только рады. Но плыть легче не
становилось. Напротив, деревья по берегам при дальнейшем удалении от озера стали
высокими и мощными. И большое их количество, поваленное недавним ураганом,
перегородило русло. Распиливать такие деревья особого удовольствия не приносило
и, по возможности, мы старались исхитриться проплыть под стволом, если позволял
просвет над водой, или перенести плот сверху. Здесь проявился первый недостаток
конструкции - расположение пятой камеры в центре плота. Особенно она мешала при
обходе валунов, торчавших из воды в великом изобилии. Ледниковые эти валуны
доставили нам премного неприятностей. Даже когда они не находятся прямо на пути,
за них цепляется много мусора, плывущего по течению. А когда таким мусором
оказываются затопленные коряги, метров шесть длиной, наваленные друг на друга,
то плыть по такому участку становится просто райским наслаждением
Необычной преградой оказались два дерева, растущие по обоим берегам. В принципе,
всё здесь было хорошо: глубина большая - по пояс, течение ровное, без коряг. Вот
только расстояние между деревьями было около двух с половиной метров, и ни при
каком желании плот пройти там не мог. Это был наш первый опыт переноса
собственного судна. Берега оказались болотистыми, но достаточно твёрдыми, чтобы
выложить вещи. Трава скрывала человека с головой, и некоторое время мы затратили
на вытаптывание площадки и дороги для волока плота. Перенос оказался занятием не
таким сложным, как мы думали, и минут через тридцать экспедиция продолжила
движение.
Наибольшим успехом в рейтинге препятствий нашей команды, пользовалось сочетание
наклонённых низко над водой деревьев с затопленными их собратьями, в
перечисленной выше последовательности. Особое удовольствие в преодолении такой
преграды в том, что пока команда занимается проводом плота под деревом, что
означает перебрасывание крупных предметов над стволом и пропусканием руля и
вещей поменьше под ним; передние баллоны резко врезаются в топляк или валун. При
этом ничего не подозревающие, стоящие спереди гребцы дружно летят спиной вперёд
в воду, а, располагающийся на корме рулевой, попадает аккурат в незастеленный
настилом квадрат плота, ласково называемый гальюном.
Первым ныряльщиком оказался Димка. На очередном повороте реки, где ширина её
была подкупающе большой, он зазевался, а плот в этот момент врезался в корень
дерева, торчащий с берега. Единственно, что ему удалось сделать, это, теряя
равновесие, развернуться, вытянуть руки перед собой и грамотно нырнуть в воду,
прямо в одежде.
Стали попадаться участки реки совсем мелкие - глубиной сантиметров пять и очень
быстрым течением. При этом приходится слезать с плота и идти рядом, руками
направляя его в нужную сторону. Дно в таких местах представляет собой
бесчисленное количество камней разной величины, обычно небольших и очень острых.
Идти по такой поверхности босиком чертовски неприятно.
Но, несмотря на трудности, на одном дыхании, мы плыли до семи часов вечера,
когда подошли к первому населённому пункту на нашем водном пути. Это была
деревушка Фекино. Остановились около моста. Там мы наскоро перекусили, и, надев
кроссовки, чтобы перемещение по камням не было столь мучительно, отправились
дальше.
Характер реки стал меняться всё чаще. Воды в ней заметно прибавилось, и
чередование мелководных каменистых участков  с глубоководными, где для провода
плота над поваленными деревьями приходится забираться по пояс в воду,
становилось всё утомительнее. К тому же, ближе к вечеру, посвежело, и очередное
купание уже не было таким приятным как днём.
Самым сильным, как мы думали, стало испытание по преодолению свежей просеки для
высоковольтной линии. Деревья, в совершенно жутком количестве, были свалены в
воду, и если на суше они были срублены и увезены, то около реки они были только
выкорчеваны и лежали, как попало. Несколько десятков метров мы преодолевали
больше часа. Зато дальше, словно в награду, Великая огибает довольно большой луг
и течёт практически без препятствий, глубокая и шириной как раз с наш плот, даже
сантиметров на десяток больше...
На этом участке не повезло Димке - он стоял на левом краю плота, а по этому
берегу реки тянулся луг. Так как ширина реки здесь почти совпадала с размерами
плота, то склонившаяся с берега трава постоянно била ему по ногам. В общем,
ничего страшного, вот только большей частью она состояла из крапивы, заставляя
его постоянно материться.
На этом неприятности луга и заканчивались. Умудрённые горьким опытом, мы
почувствовали - что-то неладно, ибо уже заметили, что когда долго хорошо
плывётся, то за этим следует какой-нибудь жуткий завал или что-нибудь в этом
роде. Но мы не стали останавливаться на ночлег, как, судя по следам, это сделали
байдарочники, а поплыли дальше, надеясь дотемна успеть дойти до следующего
озера.
Было около половины девятого, когда, подходя к очередному повороту, мы услышали
необычайно громкий шум. Каков же был наш ужас, когда, повернув, мы увидели
крутой уклон, заваленный валунами и несущуюся с бешеной скоростью по нему реку,
с одной стороны ограниченную лесом, с другой - почти вертикальной горой.
Смеркалось. Рассуждать было некогда. Закрепили понадёжнее вещи, и, пока не
совсем ещё стемнело, засняли на видеокамеру Великую, кипящую в порогах. Почему-
то никто не ожидал, что она может иметь подобные участки. Что-то похожее видели
мы только по телевизору, в программе "Клуб путешественников". Оглянувшись
напоследок назад, где река неспешно несёт свои воды, мы сняли плот с валуна и
полетели вниз на камни.
Что было дальше? Несколько часов кошмара. Стиль нашего движения был таким - плот
со всего размаха налетает на камень, в последний момент мы его подхватываем,
направляем таким образом, чтобы большая часть камер обошла валун сбоку и
одновременно отслеживаем к какому берегу следует прижаться на следующем пороге.
Пятая, центральная, камера, при этом доставляет максимум неудобств, обычно
именно её приходится переносить над камнем. Затем плот опять срывается в
следующий поток и, главное, успеть отскочить в сторону или запрыгнуть на него,
чтобы он, всей массой, не раздавил ногу или не наехал сверху, потому как
выбраться из-под него, скорее всего не удастся - потоки воды вырываются из-под
настила и текут над его поверхностью. Удачно избежав этих неприятностей можно
лететь до следующего удара и жуткого скрипа из-под камер.
Кульминацией действа явился завал из деревьев полуметровой толщины. Бурлящие
потоки воды уходили в темноту баррикады, построенной ураганом. Сооружение
выглядело настолько массивным, что слева, по лесу, нашими предшественниками был
устроен обнос. Похоже, здесь были только байдарочники - тропинка была достаточно
узкой. Но это ещё полбеды, хуже оказалось то, что для выноса на берег нашего
судна придётся спилить пару весьма приличных деревьев, которые ураган только
наклонил над водой. Последней точкой в композиции являлись плотные заросли
крапивы по всему берегу и невероятные тучи комаров, которые весьма лояльно
относились к нашей мази, призванной отпугивать их. Более того, похоже, она им
даже нравилась.
Солнце уже давно зашло, но сумерки ещё не сомкнулись окончательно - река легко
угадывалась по перепаду плотной черноты берега и туманного просвета над водой.
Время было на вес золота, мы оперативно разгрузили плот и приступили к переносу
вокруг завала. Трудно сказать, сколько адреналина было у нас в крови, но ни
крапива, по которой приходилось ходить в одних плавках, ни тучи комаров и мошек,
ни, даже, солидная масса, промокшего за день плота, не оказались серьёзной
преградой.
Полночь. Не теряя времени на отдых после обноса преграды, загружаем плот и опять
вступаем в битву с порогами. Сумерки плавно перешли в ночь. Плыть дальше
приходится на ощупь - после удара об валун быстро обшариваем руками камни,
которых под водой не видно совсем, находим основную струю, в которую и тащим
наше судно.
Река несколько раз становилась спокойнее, и мы со сжимающимся сердцем подплывали
к очередному повороту, надеясь увидеть озеро, но из темноты был слышен только
грохот разбивающейся о камни воды. Наконец, совершенно неожиданно, после
преодоления очередного нагромождения топляков в сочетании с лежащими на воде
живыми деревьями, из-за их веток мы увидели камыши и большой просвет, который не
мог быть ничем иным как озером! Плот в этот момент упирается в дерево, которое
словно мост, построенный ураганом, перекинулось через реку.
После короткого спора о дальнейших наших действиях, а мнения было два - доплыть
до высокого берега озера и там разбить лагерь, или заночевать прямо здесь, если
удастся найти сколько-нибудь сухую площадку для палатки, победил последний
вариант. Пока я с Володей перепиливали преградивший нам дорогу импровизированный
мост, Дима нашёл небольшую площадку между стволами высоких ольх и ивовыми
зарослями. К этому месту мы и оттащили переживший боевое крещение плот. Пока на
костре готовился ужин, с трудом, удалось найти относительно сухой участок земли
для установки палатки. Правда, там оказалось перебор корневищ, самых различных
размеров, но выбирать не приходилось. Полвторого ночи наши измученные и гудящие
всеми мышцами тела были положены на эти самые корни. Сон пришёл моментально.



Адреналин, накопившийся предыдущей ночью, похоже, ещё в изобилии оставался в
крови, потому как проснулись мы рано, не было ещё девяти часов. Возможно,
несколько мешали корни, впившиеся между рёбер, а может, просто надоел один на
всех троих сон, в котором совместными усилиями мы вели битву с рекой. Но
самочувствие было весьма бодрым. Первое что мы сделали, это осмотрели место
нашего лагеря. Удивительно, но оно было единственно возможным для ночлега -
дальше к озеру, метрах в двадцати начиналось непроходимое болото, а откуда мы
приплыли, был лиственный лес с кустарником, растущим в пропитанной водой почве,
которая сразу превращалась в грязь, как только на неё ступала нога.
Задерживаться не стали, решив, что после вчерашнего ночного марафона, нелишним
будет немного отдохнуть в уютном уголке. Снова в голове замелькали мысли о
полянке в сосновом лесу, и через расчищенный накануне проход мы вышли в озеро.
Сразу появились какие-то смутные подозрения - во-первых, озеро оказалось
сравнительно маленьким, метров триста в диаметре, что решительно не совпадало с
картой, где оно было не меньше километра; во вторых, озером его было назвать
достаточно трудно - вся поверхность водоёма была затянута ряской и разной
болотной растительностью. Следует заметить, что плыть по такой воде крайне
трудно - мало того, что приходится рассекать толстый слой водорослей, но и
отталкиваться от дна шестом невозможно, так как дна, собственно и нету, один ил.
А грести по такой траве тоже весьма непросто, к тому же, во вчерашних порогах
было потеряно единственное настоящее весло. В довершение всех удовольствий,
практически каждая гадость, живущая в этой луже и любящая отведать свежей крови,
начиная от пиявок и кончая водомерками и пауками, вскарабкивалась на настил и с
удовольствием впивалась в ноги.
Первое что мы сделали, это заблудились. Пересекли озеро по диагонали и упёрлись
в достаточно твёрдый берег, и даже с песчаным пляжем. Любопытное, однако, озёрко
- процентов девяносто поверхности затянуто водорослями, однако есть маленький
пляжик и вода, вполне прозрачная. А рыба совсем непуганая, подплывает совсем
близко к плоту, и не какие-нибудь снетки - вполне солидные рыбины. Дико
захотелось заняться рыбалкой, жалко времени совсем не было - надо было искать
продолжение реки. Когда визуальный осмотр берега не дал результатов, Димка с
радиостанцией отправился на разведку.
Он уходил всё дальше, из рации лились описания деревни, располагающейся недалеко
от озера, обширных полей с крестьянами, озёр, находящихся за холмами - больших и
недоступных. Реки не было. По его возвращении, мы двинулись к другому берегу,
почти к тому месту, откуда приплыли, оставляя за собой широкую дорожку чистой
воды. Опять нам повезло - практически с первого тыка, удалось разглядеть слабое
течение и вскоре протиснуться в вытекающую из озерка Великую. Оказалось, что его
нет на карте, но мы не были в этом уверены ещё почти до вечера.
Река дальше, просто загляденье - широкая, глубокая, с приличным течением,
окружена высокими берегами с сосновыми лесками. Старые берёзы и ольхи склоняются
над водой, но не препятствуют движению. Даже, редкие здесь, упавшие деревья не
создают серьёзных преград - река широкая, метров пять, и их сносит течением и
прибивает к берегу. Очень много по берегам черёмухи, ягоды которой разнообразили
необычно спокойное движение.
В душе постепенно стала накапливаться тревога, очень уж всё было изумительно.
Наконец после очередного поворота лес закончился, и река вытекла на большой луг,
упирающийся в высокий холм без деревьев, за которым нам чудилось озеро.
Первоначальная радость от смены обстановки - по таким местам мы ещё не плыли,
быстро сменилась глубоким разочарованием. Плыть здесь на нашем судне оказалось
практически невозможно - река растекается по всему лугу, это где-то около
квадратного километра, делится на большое количество узких ручьёв, текущих между
высокой травой. И то ли мы потеряли основное русло, то ли все протоки были
такими узкими, но этот километр мы преодолевали часа четыре, перемещая наш
трёхметровый плот по ручейку шириной два метра. Причём глубина ручья весьма
большая - от метра до двух, но от дна оттолкнуться невозможно - ил.
Пришлось большую часть пути идти по краям ручья - по высокой траве, где глубина
чуть выше колена, и нести плот на руках. В таких зарослях обожают жить пиявки,
здесь они необычайно длинные, в отличие от предыдущего маленького озерка, где
эти твари были маленькими и теперь вспоминались с ностальгией. Пиявки медленно
переползали с листьев кувшинок на баллоны и настил, где в конкуренции с тучей
водомерок охотились за нашими ногами. В обычных условиях, пожалуй, было бы
жутковато, а так отмахивались от всей этой кровожадной фауны как от комаров.
Единственно к кому не смогли мы привыкнуть, это были водяные пауки. Когда такой
зверь, размером с пятак, забирался на настил и выжидал момента, когда запрыгнуть
на ногу - уже становилось не до плота.
Где-то с середины, луг плавно перерос в болото. Настоящее. Как в рассказах. Без
дна, с кувшинками и камышами. По нему плыть ещё трудней, чем по лугу - травы
много, а оттолкнуться не от чего, и грести трудно. Но постепенно холм, наш
ориентир становился всё ближе. Река, растёкшаяся по лугу, начинала собираться,
стало совсем глубоко, но плыть было уже легче - травы меньше. Здесь первый раз
мы увидели лилию. На выходе из болота красивый большой белый цветок издалека
привлекал внимание и был последним ориентиром на этом участке.
Словно в награду, после болота, река стала ещё полноводнее, и быстрое течение
несло нас само, давая возможность немного отдохнуть.
Минут через двадцать лес снова вплотную подошёл к реке, и количество упавших в
воду деревьев резко увеличилось. Решив, что столько удовольствий сразу будет
перебором - в памяти ещё слишком свежи были воспоминания о болоте, мы причалили
около очередного поваленного ствола и вышли на берег для обеда и отдыха. Место
оказалось очень симпатичным. Вскарабкавшись по крутому берегу, мы вышли на
большое поле, засеянное рожью, оно располагалось на высоких холмах, убегавших к
горизонту, где были видны лес и деревня. Река огибала это поле слева, окружённая
высокими деревьями. В полукилометре по течению реки виднелся холм с несколькими
большими соснами. Для разминки и разведки мы прогулялись до него, и оказалось,
что здесь проходит дорога, с одной стороны  упирающаяся в реку, где был широкий
брод, с другой она разделялась на две - к озеру и деревне. До озера было около
километра.
Увидев озеро, мы приободрились, почувствовав близкий отдых. Но всё оказалось
немного по-другому. После обеда, наскоро приготовленного на костре, который,
несмотря на обилие сухих дров, решительно не хотел гореть, мы снова ввязались в
битву с деревьями, перегородившими дорогу. Ураган здесь, похоже, был особенно
силён - чем ближе мы продвигались к озеру, тем больше деревьев было повалено в
воду. Расстояние до брода преодолевали достаточно долго. За это время небо
заволокло тучами и начал накрапывать дождь, первый за путешествие.
Пилу и топор уже практически не выпускали из рук, река начинала превращаться в
один сплошной завал. Сил хватило ещё где-то на час такого движения. Остановились
мы перед, совершенно гигантских размеров, баррикадой из толстенных деревьев.
Снизу проплыть было невозможно, перенести сверху тоже, высота преграды была
около полутора метров. Самое обидное, что обнести завал было крайне трудно - с
одной стороны крутой берег высотой около трёх метров, с другой деревья плотной
стеной встали у воды. И какие деревья!
Как обычно в сложной ситуации, мы отправились на разведку. Перейдя с плота по
толстому стволу поваленного дерева, вся команда оказалась в зарослях крапивы,
отделявших реку от поля. Голые ноги и руки были прекрасной мишенью не только для
крапивы, но и для комаров, концентрация которых достигла апогея.
Пройдя вдоль реки ещё сотню метров, мы поняли, что плыть дальше, не
представляется возможным - будет сплошной лесоповал. Надо было искать кратчайший
путь до озера, чтобы по полю перенести плот. Но мы шли и шли, а одно поле
сменялось другим, разделяясь узкими полосками деревьев, а озера не было. Только
через километр мы подошли к кустарнику, росшему на берегу озера и выбрались в
устье реки. Сделав вывод, что левый берег реки для переноса не годиться, начали
искать способ перехода на противоположный берег Великой, которая в этом месте
имела приличную глубину и сильное течение. На наше счастье у этого берега была
привязана лодка, выдолбленная из двух толстых брёвен, скрепленных между собой на
манер катамарана, только очень узкого. В этих краях такая конструкция весьма
распространена. Пришлось одолжить этот неожиданный паром для перехода на другой
берег, и за два рейса мы, все трое успешно переправились через реку.
Правый берег был существенно выше левого. Пройдя немного по заросшему лугу, мы
снова вышли на берег озера. Место было весьма неплохое - песчаный пляж, а по
краям огромные берёзы и ольхи, вплотную подошедшие к воде. Перед пляжем
утоптанная лужайка с кострищем - похоже, здесь регулярно бывают туристы. Ураган
не пощадил это место - справа  и слева лежали гигантские деревья, вырванные с
корнем. Те, упасть которым помешали соседи, были сломаны пополам и росли сейчас
верхушкой вниз.
Ежели бы не полчища комаров, то место было бы изумительным. Осталось только
перенести наш корабль...
Когда мы вернулись к плоту, было восемь часов вечера. Комары, уже соскучившиеся
по нас, тут же набросились с удвоенной энергией. Такой атаки мы не испытывали с
начала путешествия. В самый разгар выгрузки на берег вещей, с реки раздался шум,
и показались две байдарки. Народ плыл, похоже, всей семьёй, вместе с детьми и
был искренне удивлён встрече такой махины как наш плот в этом месте. Как
оказалось, они обратили внимание на необычно хорошо расчищенное русло, но что
плыло там, даже представить не могли. Следует отдать им должное - начали они
сплав с самого Вяза, следовательно, хватили лиха в полной мере. Приятно думать,
что наша акция принесла помощь вполне конкретным людям, к тому же нашим соседям
- байдарочники оказались из Белоруссии, из Минска. Подарив на прощание вымпел,
мы попрощались с минчанами и приступили к разборке плота.
Для ускорения процесса мы разделились - я с Володей занялись переноской вещей, а
Димка полной разборкой нашего судна. Путь в пятьсот - семьсот метров до берега
озера с грузом оказался не таким лёгким, как казалось сначала. За один заход
перенести груз до конца было нереально, поэтому мы поделили весь путь на
отдельные участки, и вскоре сформировалась цепочка из вещей и досок,
направленная в сторону нашей будущей стоянки. Причём работа по переноске
тяжестей оказалась самой престижной, это я понял, когда увидел Димку: он, стоя
на скелете плота, отвязывал один за другим баллоны, а над ним висело, тяжело
гудя, облако из комаров. Бедняга работал на два фронта, одной рукой развязывая
узлы, другой, вёл бой с комарами.
Стемнело, а мы всё носили и носили. Молча, как муравьи, перемещались от реки до
озера и обратно. Гора вещей у озера постепенно росла, а в поле всё равно ещё
лежали доски, пакеты, камеры. У камер вся нижняя сторона равномерно была покрыта
пиявками. Хорошо, что я это заметил только на берегу озера, после переноски,
иначе пришлось бы носить их по одной, на вытянутых руках, а так удалось за один
заход, все три - на шее и на плечах...
Работу закончили только к половине двенадцатого. Пока, наиболее пострадавший,
Димка купался в озере, был разожжён костёр, который немного отпугнул комаров, но
всё равно досаждали они нам необычайно. Весь организм гудел от усталости, дико
хотелось забраться в палатку и отключиться. Казалось, вода закипает очень
медленно, хотя костёр горел весьма сильно. Для снятия напряжения, была достана
стратегическая бутылка водки, и полтораста грамм, в качестве апперетива к
картошке с тушёнкой, оказались очень кстати. Спать уходили постепенно, один за
другим. Первым, не дождавшись чая с мятой, сорванной, кстати, ещё на болоте,
исчез Вовка. Мы с Димкой насладились необычайно вкусным чаем, и пока я побеждал
банку тушёнки, пропал и он. Я допил остатки чая и направился к палатке, наспех
поставленной уже в темноте. Палатка встретила меня ровным гулом комариных
крыльев. Прикинув количество насекомых и запасы нашей крови, я сделал
неутешительный вывод и двинулся к белеющей в темноте груде вещей, где выкопал
свечку и таблетку фумитокса, с которыми вернулся в наше логово. После сжигания
этой таблетки ситуация в корне изменилась - ровное гудение сменилось завывающим
визгом падающих комаров под который я быстро заснул. Было половина второго ночи.



Сегодняшний день решено было сделать днём отдыха. Проснулись необычно рано - в
десятом часу. Из необычных ощущений - в эту ночь никто не замёрз. Для
восстановления сил, которых истрачено за последние дни было немало, решили
приготовить роскошный завтрак. Для этого были извлечены все запасы специй и
почищена гора картошки. Когда завтрак был готов, команда приняла для аппетита по
пятьдесят грамулек и набросилась на еду. Такой вкуснятины я не ел давно.
Хорошенько позавтракав, под шум неожиданно усилившегося ветра, все дружно
заснули.
Проснувшись, со свежими силами приступили к сборке плота. Из конструкции была
исключена центральная камера. Немного изменили расположение настила для более
рационального распределения нагрузки. Также пришлось починить, сломавшуюся
накануне, одну из несущих балок. К вечеру наш Феникс снова восстал из пепла и
выглядел как новый. Особо приятно было то, что пиявки за день засохли и их легко
отскребли от камер.
Ровно в шесть вечера отчалили от берега. Далеко заплывать не стали, опыт первого
дня пришёлся очень кстати. Шли рядом с берегом, вдоль высокого холма. Место,
кстати, удивительно красивое - высокие холмы сменяют один другой, между ними
раскинулось озеро. На противоположном берегу виден хвойный лес, наш же большей
частью открыт, и на нём колышется волнами трава на полях, изредка разрезаемых
дорогами. Самый высокий холм нашего берега занят кладбищем. С озера забраться на
него практически невозможно - до того резкий склон. Сразу за этим холмом из
озера вытекает река. Причём течение по водорослям угадывается задолго до того,
как за тростником показывается Великая. Это был самый легко найденный выход из
озера.
Через час после отплытия мы входили в реку. Великая здесь просто сказка -
широкая, метров шесть, приличной глубины и с быстрым течением. Вода чистая, а на
фоне песчаного дна видны косяки рыбы, снующие под плотом. Поваленных деревьев
совсем немного, да и те, что есть, мы преодолели необычайно легко. Тут
проявились в полной мере достоинства  новой конструкции нашего судна. Отсутствие
центральной камеры позволяло преодолевать завалы, прорубленные байдарочниками.
Мы становились боком, разворачиваясь, проводили одну камеру, затем, продолжая
разворот, плот проходил над бревном, благо высота настила над водой позволяла
такой манёвр; таким же образом поступали и с кормовой частью. В результате,
вместо трёх метров нам было достаточно прохода всего в один метр. Как следствие,
за весь сегодняшний день нам не пришлось даже раздеваться.
Небольшое препятствие движению оказывали водоросли, тут их великое разнообразие
- от тины до целых ковров мелких, переплетённых между собой растений. Особой
любовью команды пользовалось растение, окрещённое нами как "водный червь". Оно
было действительно похоже на червя толщиной сантиметра четыре и очень длинного.
Поднимаясь со дна, на поверхности, он, закручиваясь, образует спираль, на конце
которой растут широкие листья. За него очень легко зацепиться и, соответственно,
трудно слезть.
Река и здесь сохранила свой принцип - ни дня с одинаковыми препятствиями. Мы
плыли на этот раз вдоль поля, отделённого от реки тонким, буквально в один ряд,
слоем деревьев. Плыть было светло и радостно. Дичь тут совершенно наглая - утка
с любопытством наблюдала, как мы несёмся на камень, на котором она сидела, и я
уже начал думать, что мы сейчас её собьем, как плот неожиданно запутывается в
очередном черве. Так птица весело наблюдала, как мы расправляемся с преградой, и
улетела только тогда, когда мы стали отталкиваться от её камня.
Как обычно в такой ситуации, а плыть было действительно здорово, в душе стали
роиться нехорошие предчувствия. И точно, интуиция нас не подвела. Река в
очередной раз расширилась и текла сейчас по руслу, шириной метров пятьдесят.
Большую его часть занимали камыши и разная влаголюбивая трава. В обычные годы,
похоже, там просто сухо. Сейчас же растения росли на глубине от пяти до
пятидесяти сантиметров. Соответственно чистой воды не более двух - трёх метров.
Нам опять приходилось продираться по руслу более узкому, чем плот, но мы даже не
подозревали, какой сюрприз будет подкинут на этот раз.
После очередного поворота, река расширилась, и... пропала. Она входит в заросли
обычного кустарника и, затопив их, образует что-то вроде озера с торчащими из
него верхушками деревьев. Самое неприятное было то, что вначале этот лес
достаточно редок, и особых препятствий для движения не оказывает. Просто
приходится много петлять между деревьями. И, потихоньку, мы уплыли в сторону от
обычного русла реки. Шли до тех пор, пока не упёрлись в плотную стену из
пушистых кустов, возвышавшихся над водой метра на два. Расстояние между ними от
метра до двух. С ходу нам удалось врубиться в эти заросли метра на три. И, в
общем-то, всё. Дальнейшая скорость продвижения упала до четырёх метров в час.
Топор и пила не выпускались из рук. Особенно сложным было то, что при попытке
избавиться от небольшой веточки на пути, торчащей над водой метра на пол,
оказывалось, когда её вытаскивали из воды, что за ней тянется целое дерево,
окончательно перегораживая дорогу. А ежели учесть, что такая же ситуация и по
бокам, то не удивительно, что через два часа мы совершенно выбились из сил.
Отложив пилу и топор, мы, измождённые, расселись на свободные места на плоту для
отдыха. Оглядевшись по сторонам - просто обалдели: куда хватает взгляд - всюду
ветки, листья, стволы. Между ними в заходящем солнце блестит вода, а посреди
всего этого леса стоит плот. Стоит на полянке, вырубленной аккурат по его
размеру - три метра на четыре. Зрелище несколько сюрреалистическое.
Особенно неприятно, непонятно что впереди - сколько продлится этот кошмар,
десять метров или километр? Дальше пяти метров ничего не видно. Как обычно в
трудных ситуациях, а разведку выслать не представлялось возможным - глубоко всё-
таки, где-то по шею; была извлечена из мешка стратегическая плитка шоколада. Он
немного растаял и имел несколько причудливую форму. Димка попробовал охладить
его в прохладной воде, после чего плитка была поделена на три части и каждый
получил по небольшому кусочку.
После такого, почти птичьего, отдыха, мир показался не таким уж и ужасным. И
просвет, вроде бы, виднеется, и деревья не такие уж толстые, и, главное, дно
твёрдое - легко отталкиваться, да и в случае чего до берега по нему добраться
можно. А на берегу, который виднелся вдалеке за деревьями, было залитое солнцем
поле. Ситуация, одним словом, была далеко не безнадёжная.
С утроенной энергией бросились мы на битву с кустами, и действительно, метров
через десять, лес поредел. Плыть стало заметно легче, и мы не успели
обрадоваться, как свершилось первое наше опасение - пропало дно. Постепенно
затопленный кустарник перешёл в болото с торчащими из него кустами и деревьями,
засохшими и живыми. Шесты и доски, которыми мы отталкивались, уходили глубоко в
ил, не придавая толчка плоту. Скорость опять резко упала, а обстановка стала
более мрачной. Психологически в болоте было намного неуютнее чем, даже, в более
густых кустах.
Продвигаясь понемногу по болоту, заполненному кустами, деревьями, кувшинками,
водными червями и прочей гадостью, мы неожиданно встретили аборигена. Он,
совершенно обалдевший от увиденного, стоял на берегу в полосатой тельняшке,
отделённый от нас кустами и болотом, и принял поначалу нас за браконьеров, к
тому же, непонятно на чём  плывущих. Скорее всего, он подумал, что мы идём на
лодке, а нашим рассказам про плот просто не поверил. Разговор с ним особенно не
сложился, ибо он так толком и не понял, кто мы такие, и, тем более что делаем в
болоте, где отродясь ещё никого не бывало. Но, всё же, показал выход в речку,
которую мы уже и сами заметили за двумя рядами кустарника.
Как бы там ни было, но встреча с полосатым мужиком оказалась удачной. Через пять
минут мы уже плыли по хорошей реке, и путь по болоту остался в прошлом. Вскоре
наш плот подходил к озеру, которое виднелось, в спустившихся уже сумерках, на
фоне багрового от зашедшего солнца неба. Мы уже предвкушали, редкое за последнее
время, прибытие в конечный пункт засветло и хороший ужин, как дорогу преградил
перекинутый через реку мост.
Длина его была метров пятнадцать, но главная неприятность была в том, что ширина
пролёта оказалась на пол метра меньше нашего судна. Пока мы размышляли, что
делать с мостом, спилить опору или разрушить настил - мысли были преимущественно
разрушительные, подошёл знакомый уже, полосатый мужик. Разглядев нашу посудину,
он чуть не расплакался от умиления. Он рассказал, что уже несколько лет, даже
байдарочники тут редко встречаются, а местные совсем не ходят.
Был он немного пьян, но с радостью помог перетащить плот, в обход моста, прямо
до озера, метров на семьдесят. Периодически он шумно восхищался всей
грандиозности и бредовости затеи, но горячо нас поддержал и рассказал, как лучше
пересечь залив, в который мы перенесли плот и выплыть в большое озеро. Более
того, он рассказал, что на одном из островов есть хорошее место, где можно
остановиться на ночлег и отдых. Сам он тоже, оказывается, не чужд духу
авантюризма, и любит подобные мероприятия. Правда большей частью в Ленинградской
области, так как сам он из Питера, а здесь живёт на даче со своим братом. Вручив
на память наш вымпел, и сфотографировавшись вместе, мы попрощались с
гостеприимным полосатым мужиком, и, выпив на прощание по пятьдесят грамм,
двинулись в путь. Долго ещё, в сумраке стремительно наступающей ночи, была видна
полосатая тельняшка.
Преодолев заливчик шириной метров в триста, мы в очередной раз добрым словом
помянули полосатого мужика, потому как найти секретный проход в тростнике мы
сами бы не смогли, тем более ночью, и пришлось бы огибать полуостров, увеличив
свой путь, как минимум на километр. А так мы знали, что это остров, по крайней
мере, в этот дождливый год, и по указанным ориентирам быстро нашли проход в
тростнике, и вышли в большое озеро. Оно так и называется Большое Островецкое.
Остров, к которому мы плыли, тёмной горой виднелся на фоне, светлого ещё после
заката, неба. Преодолеть надо было около километра, но путь давался легко. Ветер
стих, только от ударов вёсел об воду по озеру расходились кругами волны, в
которых искрилась полная луна. Воздух был  удивительно тёплым, и в августовской
черноте неба раздавался пронзительный писк летучих мышей, которые, охотясь за
насекомыми, летали так низко, что только не задевали наши вёсла. Настроение,
несмотря на усталость, было прекрасным. Посреди пути сделали небольшую остановку
и сфотографировались на фоне луны и тающего в темноте заката. Берегов почти не
было видно, и сейчас, плот ощущался как никогда по-домашнему близким и уютным.
Через час мы подплыли к долгожданному острову. Опасения, что в темноте мы не
увидим хорошего выхода на берег, к счастью, не оправдались. Луна так ярко
освещала берег, что каменистый пляж виден был достаточно издалека. Подойдя к
берегу, мы искренне поразились необычной красоте этого места - озеро упирается в
почти вертикальный склон берега, в глинистой почве которого, были вырезаны
ступеньки. Поднявшись наверх, взору открылась небольшая полянка, окружённая
старыми ореховыми кустами. В центре её из небольших камней устроена высокая
площадка для костра. Дальше за орешником начинается редкая берёзовая роща,
продолжающаяся до противоположного края острова. Вдоль берегового обрыва,
склонились над водой большие берёзы, в прозрачной листве которых виднелась
громадная луна, отражение которой, светлой дорожкой подходило к самому берегу,
где неподвижно стоял наш плот.
Здесь, похоже, часто бывают люди, поэтому всё необходимое для обустройства
лагеря было под рукой. Мы, уже привыкшие к ночной разбивке лагеря, быстро
справились, с необычно лёгкой, на этот раз, задачей, и хорошо поужинав, около
часа ночи уже легли спать.



Проснулись сегодня поздно, часы уже пропикали десять часов. По крыше палатки
барабанил дождь. Вставать не хотелось. Поделились своими снами - опять у всех
один и тот же сон: всю ночь каждый куда-то плыл. Лучше всех, похоже, это
удавалось Вовке, так как он больше других махал ночью руками, грёб вовсю. Хуже
всего от этого пришлось Димке, спящему в центре палатки. Впрочем, выспались
опять хорошо.
Но не весь же день сидеть в палатке, и друг за другом мы выбрались на дождь.
Начался он, скорее всего, под утро - дрова намокли несильно, и особых усилий в
разведении костра нам прикладывать не пришлось. На озере дул сильный ветер,
поднимая белые барашки волн. Сейчас это было хорошим знаком - была надежда, что
ветер разгонит тучи и погода улучшится.
К счастью так и случилось - пока мы готовили завтрак и сушили свои вещи,
выглянуло солнце. Немного подкачав камеры, погрузились на плот и поплыли. Но
тут, наше, поначалу хорошее мнение о ветре, резко изменилось - бороться со
встречными его порывами было очень непросто. Но, несмотря на трудности, мы
прошли наш остров и были на полпути до следующего, как порывы ветра резко
усилились, и нас стало сносить обратно. Никакие усилия не приводили к успеху -
до подветренной стороны острова становилось всё дальше и дальше.
Чтобы  не оказаться снова в гостях у полосатого мужика, мы повернули направо и
вскоре пристали к крутому берегу, поросшему орешником. За камышами было не очень
ветрено. Дно было из крупной гальки, а сверху, крышей, склонился ореховый куст,
к которому и привязали плот. Место оказалось достаточно уютным, и мы немного
задержались, чтобы перевести дух. А дабы время зря не пропадало, Вовка разобрал
удочку и забросил между берегом и тростником. Поклёвка не заставила себя ждать,
и, практически сразу, был вытащен порядочный подлещик. Вскоре, за ним последовал
в пакет ещё один.
В самый разгар рыбалки нам показалось, что ветер несколько стих, и, несмотря на
протесты Вовки, плот отошёл от берега. Но не прошли мы и тридцати метров, как
ветер с новой силой дунул нам в лицо. В один момент мы пронеслись мимо места
первого нашего причаливания к берегу и остановились метров на десять дальше.
Решив, что переплыть озеро днём, похоже, не судьба, дружно принялись за рыбалку.
Дружно - это я и Вовка, Димка, пользуясь случаем, тут же заснул.
Рыба, правда, ловилась теперь, в основном, плотва, что вызывало постоянное
Володькино ворчание, по поводу покинутого классного места. Целиком уйдя в
процесс рыбалки, мы и не заметили, как наловили гору рыбы. Самое сложное,
оказалось, найти место для приготовления ухи - берег был весьма крут, а далеко
уходить не хотелось. Но, всё-таки, была найдена площадка на склоне, и в
окружении ореховых кустов мы разожгли костёр.
Уха вышла превосходная. Приняв как апперетив пятьдесят грамм водки, кушанье
съели на одном дыхании. Предчувствуя ночное плавание, кофе пили побольше.
Кстати, в течение похода, этот напиток пользовался повышенной популярностью -
сказать, что мы очень много спим, было достаточно сложно. Как результат - и кофе
и сахар подходили к концу. Для пополнения запасов этих стратегических продуктов
было решено посетить магазин. Благо, по данным, встреченного накануне,
полосатого мужика, в деревне, находящейся на выходе из озера - Юшково, должен
был быть продуктовый магазин.
Сразу после обеда, около восьми часов вечера, я и Димка отправились в деревню,
оставив Вовку с рацией на плоту - ему много неприятностей причинял нарыв на
руке, и он решил провести операцию, под кодовым названием "операция на мозг".
Через час мы были уже в деревне. Река здесь нам совершенно не понравилась - она
течёт среди огородов, изобилуя несчётным количеством мостков и разного хлама.
Магазин, как и следовало ожидать, не работал, правда, согласно расписанию завтра
он должен был быть открыт, что нас вполне устраивало, ибо вряд ли мы уплывём
очень далеко. Выбрав пару наиболее видных, по нашему мнению, с озера ориентиров,
мы быстро пошли обратно к плоту.
Через сорок минут мы вернулись к заскучавшему уже Вовке и, пользуясь тем, что
ветер стих к вечеру, вышли в открытое море. Сегодняшний этап путешествия
начинался в десять часов вечера, во сколько он завершится, никто не знал, но,
чувствуя прилив сил после дневного отдыха, команда была настроена решительно.
Через час плаванья, когда мы проплывали напротив второго большого острова, у
нашего судна сломался руль. В качестве технического отступления, замечу, что в
связи с отсутствием нормальных вёсел, для того, чтобы бороться с ветром и
достаточно быстро плыть, наше судно шло по озёрам боком. В качестве одного весла
выступал руль, который имел большую площадь и обеспечивал сильный гребок, а с
другой стороны два гребца с досками в руках, как вёсла, действовали с тем же
суммарным усилием.
Дальше мы стали гребсти вдвоём, что заметно замедлило ход нашего массивного
судна. Противоположного берега достигли к часу ночи. Началась эпопея по ночному
поиску выхода из озера. Луна всё чаще заходила за тучи, лишая нас единственного
источника света - берег представлял собой чёрный монолит деревьев и кустов. Не
было видно не то что намеченных вечером ориентиров - берега озера было не
разглядеть.
Чтобы не пропустить выход реки, плыли по периметру западной части озера. Всё
мелководье было покрыто растительностью, и плыть приходилось, рассекая заросли
камышей и тростника. Занятие более чем изматывающее, особенно с учётом габаритов
нашего судна. Несколько раз казалось, что река перед нами, за очередным проходом
в тростнике. Мы плыли туда - ничего нет, тёмный берег. Возвращались и двигались
дальше. Так продолжалось достаточно долго, пока не обнаружили протоку с
течением. Обрадовавшись, что, наконец, нашли долгожданную реку, мы входим туда,
и оказываемся... снова в озере. Размеры оно имело небольшие, но, пройдя его по
периметру, вдоль берега, где росли в изобилии лилии и кувшинке, мы не обнаружили
ничего, напоминающего выход из озера. Были, правда, какие-то, заросшие
кувшинками, протоки, но в темноте они казались безнадёжными тупиками.
Два часа ночи. Мы пристаём к противоположному берегу этого заболоченного озерка.
Из темноты раздаются звуки музыки. Это была последняя надежда, ибо сил дальше
искать наугад выход, уже не было. В ночь, на разведку, ушёл Диман. После
нескольких томительных минут ожидания он вернулся и рассказал, что в клубе, а
именно оттуда и доносилась музыка, - танцы. Совершенно озадаченная, местная
молодёжь, на вопрос незнакомого человека из темноты, ответить толком ничего не
смогла: то ли выход есть, то ли нет, чёрт знает, а деревня действительно
называется Юшково.
С этими сведениями мы и отчалили от берега, снова двигаясь по краю озера.
Особого плана уже не было. Куда плыть дальше - неизвестно, руки с вёслами гудят,
холодно. Темнота - хоть глаз коли. Луна, изредка выглядывая из-за туч, освещает
контуры деревенских домов и чёрные громады кустов на берегу. Картинка какая-то
нереальная, игрушечная. Уставший мозг добавляет кое-что от себя - постоянно
мерещатся загадочные протоки, выход, течение. Постепенно добрались обратно до
места, где вошли в это озеро, ничего подходящего так и не обнаружив.
Дальнейшие блуждания по ночному озеру, среди кувшинок и камышей, были уже
невыносимы. Надо было срочно останавливаться для отдыха. Посреди деревни - у
клуба, ставить палатку всё же нашли не эстетичным. Пришлось снова, против
течения, выходить в большое озеро, где метрах в трёхстах, ещё по дороге сюда, мы
заметили хороший подход к берегу.
Покачиваясь, команда сошла на берег. Первые минуты, пришлось даже постоять на
месте, до того непривычно было ощущать твёрдую почву под ногами. Присмотревшись,
обнаружили, что находимся мы на краю ячменного поля, достаточно большого, чтобы
отделить нас от крайних домов деревни. Немедля поставили палатку. Чтобы хоть
немного согреться, приняли грамм по сто водки. Костёр в четыре часа ночи
разжигать было как-то не с руки, поэтому ограничились просто банкой тушёнки на
брата, в качестве ужина, после чего моментально заснули.





В очередной раз просмотрели, начинающий всем надоедать, один общий сон. Похоже,
для организма состояние постоянной гребли начинает становиться нормальным и сон
не очень-то отличается от действительности - как только смыкаются веки, тут же в
руках возникают вёсла и начинается движение. Причём не только во сне, но и в
действительности - время от времени просыпаемся, из-за того, что кто-то кого-то
снова дубасит руками.
Очень хотелось спать. Смурная погода тоже не способствовала скорому пробуждению.
Только ближе к одиннадцати потихоньку начали выбираться из палатки. Чтобы не
терять времени, Димка сразу отправился в магазин. Пока я разжигал костёр к
нашему лагерю подошёл мужик. Разговорившись, оказалось, что зовут его Николай, и
то, что он и есть хозяин ячменного поля, на котором мы остановились.
Николай рассказал, что проплыть до следующего озера на нашем плоту невозможно. В
принципе, таким словам мы уже не удивлялись. Только небольшая экскурсия, которую
чуть позже  провёл он по некоторым местам реки, несколько заставила
призадуматься. Пользуясь случаем, я договорился с Николаем зарядить аккумулятор
для камеры, и после прогулки вдоль речки, мы с ним заглянули к нему домой.
Поставив камеру на зарядку, направился я к лагерю - на край ячменного поля. Но
не успел я дойти и до края сада гостеприимного мужика, как обрушился сильный
ливень, так что когда мне удалось добежать до палатки, одежда почти промокла.
Возмущению моему не было предела - под потоком воды костёр еле дышал, а из
палатки раздавались недовольные голоса. Оказалось, что Димка уже вернулся из
магазина, где купил не только кофе и сахар, но ещё пиво и сгущёнку, и теперь не
дождавшись меня, они с Вовкой прятались от дождя в палатке. Так как терять мне
было уже нечего, я бросился спасать костёр. Бой длился минут двадцать. К концу
ливня, недовольные голоса из палатки усилились - оказывается, небольшой ручеёк
стекающий с пологого склона поля, образовал под палаткой лужу, и воды
становилось в ней всё больше и больше.
К счастью туча оказалась не очень большой, и вскоре дождь закончился, снова
вышло солнце. Спасённый костёр быстро вскипятил нам воду, и к привычной для нас
еде, в виде картошки с тушёнкой, добавилось необычное блюдо - кофе со сгущёнкой,
просто ностальгия по домашней жизни. К тому же сто грамм, принятые для сугрева
перед обедом, значительно улучшили настроение. А бутылка пива, распитая на
троих, просто вознесла нас на седьмое небо - до того божественным показался нам
этот напиток.
Пока мы согревались и сушили свои вещи, снова пришёл Николай, забеспокоившийся,
похоже, о нашей судьбе. Он рассказал, что лучше нам будет, плыть обратно в то
маленькое озерко, где мы были сегодня ночью, там высаживаться на берег и волоком
тащить плот через гору в другое озеро. Нам ничего не оставалось делать, как
согласиться с таким планом. Через полчаса мы уже отплывали от места ночной
стоянки, договорившись с мужиком, что он там нас встретит.
Днём, знакомый путь преодолевался быстро, только усилившийся к обеду встречный
ветер оказывал серьёзное сопротивление. Минут через двадцать мы уже приставали
под горой, где ночью Димка уходил на разведку. По суше нам предстояло пройти
метров четыреста, причём начало пути было весьма оптимистичным - от воды
пришлось идти резко в гору, а далее мимо клуба по самой деревне.
Огромную помощь оказал Николай, так как втроём наш плот можно перенести максимум
метров на десять, а вчетвером мы достаточно быстро добрались до вершины горы, и,
пройдя ещё метров пятьдесят, пересекли центральный деревенский проспект, около
которого на лугу остановились для передышки. На такое невиданное зрелище, как
проплытие плота по главной улице, начинали стекаться местные жители, и от
необходимости устраивать митинг, нас спасло лишь то, что день был рабочим, и
основной контингент народа составляли ребятишки.
Дальше дорога шла под гору, правда, для движения плота это особой пользы не
принесло, так как идти было всё равно трудно и неудобно. Последней преградой
оказались кусты перед входом в следующее озеро, которые были профессионально
вырублены нами в мгновение ока.
После торжественного спуска на воду нашего многострадального судна, мы быстро
нагрузили его вещами и, приняв по пятьдесят грамм, попрощались с Николаем и
направились к противоположному берегу озера. Несмотря на встречный ветер,
расстояние метров в триста преодолели весьма быстро, и часов в шесть вечера
входили в Великую.
Здесь река становится просто огромной - ширина от пяти до десяти метров при
глубине около двух - четырёх. Правда, течение не назовёшь очень уж сильным, но
по сравнению с озером, плыть просто сказка. В самом начале движения по реке,
прошёл небольшой дождик, и теперь нас провожала яркая радуга. Настроение было
прекрасным, плылось легко, и мы всерьёз рассчитывали добраться до следующего
озера ещё засветло, часам к одиннадцати - двенадцати, преодолев около шести
километров.
Пока не зашло солнце, картины были изумительные - берега здесь высокие, правда,
непосредственно к реке, с одной, или с двух сторон, примыкают заболоченные
берёзовые леса, но чуть в стороне, один за другим, закрывают горизонт большие
холмы, заросшие сосновыми лесами. После дождя, от воды поднимался пар и сквозь
него солнце, отражённое в мелкой ряби реки, разбегалось тысячью солнечных
зайчиков в разные стороны, создавая необыкновенную праздничную атмосферу.
Мы плыли по реке, действительно наслаждаясь путешествием. Как-то даже забыли
жёсткое правило сплава - если что-то очень хорошо, то значит скоро будет очень
нехорошо... А пока просто плыли и получали удовольствие. Ради таких минут стоит
тратить нечеловеческие усилия, преодолевая непреодолимые преграды!
Солнце зашло около десяти вечера. К этому моменту реку с обеих сторон обступил
лес, местами сменяющийся непроходимыми болотами. А так как река здесь широкая и
глубокая, то и препятствий практически нет, комары разве что ли. Места
действительно жутко дикие - кроме как с воды, сюда попасть практически
невозможно. Так шли мы часа два. Единственным развлечением на этом тихом участке
был, часов в одиннадцать, небольшой завал - высокое дерево, давно ещё, упав в
воду, перегородило речку, и сейчас заросло травой. По нашим меркам препятствие
несерьёзное, только вот трудность была в том, что раздеваться очень уж не
хотелось - холодно, темно, глубоко и комаров много. Как обычно спасла шоколадка
- после неё сразу пришла какая-то свежая идея, и мы без чрезмерных усилий
одолели препятствие.
К полуночи вышла луна. Река заметно стала менять свой характер. Мы уже в мыслях
были, чуть ли не на берегу озера, или, по крайней мере, около моста перед ним, а
их всё нет и нет. Река стала уже и мельче, зато, разумеется, возросло течение.
Лес сомкнулся над водой - высокие сосны на крутых, местами почти отвесных
каменистых берегах. Не видно практически ничего, плыть приходится буквально на
ощупь. Из воды всё больше торчит камней, за которые цепляются упавшие в воду
деревья, создавая всё более серьёзные завалы.
Ситуация была бы похожа на ночной сплав по порогам тремя днями раньше, если бы
погода была чуть теплей и мы не такие уж усталые. Сейчас все плыли в сапогах, и
вся тёплая одежда, какая у кого нашлась, была обязательно надета. Из бодрящих
моментов было, когда после очередного врезания в невидимый подводный валун, плот
остановился, и я привычно, для устойчивости, отступил на пол шага назад, а
настил в том месте разошелся, и нога по колено сразу ушла в воду. Так что к
ощущениям холода и неопределённости, добавилась противная лужа в сапоге,
чавкающая, казалось, на весь лес.
К счастью, на этот раз, экстремальный участок не был очень длинным, мы не успели
войти в раж, как прямо по курсу заметили какую-то громаду, перегородившую всю
реку. Подплыв поближе, то есть "до щелчка", до врезания в непонятную глыбу, в
свете свечки удалось разглядеть развалины старого моста. Попытка проплыть
преграду с ходу успехом не увенчалась, так как сразу за разрушенным старым
мостом, следует полуразрушенный более новый, и из воды торчит жуткое количество
разных коряг, остатков опор с гвоздями и просто камней.
Немного потыркавшись между мостами, мы поняли что, по крайней мере ночью, здесь
пройти невозможно и принялись искать площадку для ночлега. Тут нас подстерегал
первый неприятный сюрприз - с одной стороны берег был до того крут, что спать
пришлось бы почти стоя, с другой - заросли крапивы и каких-то деревьев тоже не
оставляли никаких шансов.
Привычно была снаряжена разведка - Димка с Вовкой отправились в темноту, я с
рацией и свечкой остался караулить плот и вещи. Поход их принёс не слишком
радостные данные - с одной стороны, за перелеском, расположен лагерь военных, с
другой, недалеко  за зарослями кустов имеется поляна, на которой расположились
какие-то люди, которые при приближении к ним, приняли нас за ночной кошмар, и
захлопнули дверь машины почти перед носом.
В результате, после короткого совещания, приняли решение, ставить палатку на
единственном приличном месте - на плоту. Для этого мы отогнали его на несколько
метров от моста, и, привязав к дереву, недалеко от торчащей из середины реки
древней опоры, заросшей мхом и травой, практически не видные с моста, приступили
к разгрузке вещей на берег. Немного озадачил источник света, находящийся на
берегу, прямо напротив плота, испускающий зеленое зловещее свечение. Бояться
было некогда, и, исследовав со свечкой загадочный предмет, пришли к выводу, что
это обычная гнилушка. А почему светится именно она, рассуждать времени не было -
очень хотелось есть и спать.
Для увеличения площади настила в ход пошли даже вёсла и руль. Палатка стала
очень хорошо, по крайней мере, для такого, не очень характерного для её
установки места. В свете свечки, закреплённой на руле, была завершена установка
палатки, наскоро перекусили холодной тушёнкой с хлебом, и скорее забрались в
тёплую палатку. Сон пришёл мгновенно.



Это была самая интересная ночёвка за весь поход. Сон на воде после трудной ночи,
что может быть романтичнее? На этот раз общий сон был наиболее близок к
реальности. Как только я закрыл глаза, непривычное ощущение тепла, точнее,
отсутствие холода, который обычно исходил от земли, тут же погрузило сознание в
приятное состояние полной расслабленности, сменившееся знакомым уже сном. На
этот раз ощущения сна многократно усиливались тем, что отсутствовала твёрдая
опора. Было полное впечатление, что это не воображение, а продолжение плавания,
только каким-то удивительным образом, продолжающееся в палатке, поставленной на
плоту. Единственно, чему противился мозг, это невозможность гребли изнутри
палатки, но логическая часть сознания была подавлена, мощным импульсом
необходимости грести изо всех сил. Я проснулся от каких-то толчков,
усиливавшихся стоящим на воде плотом - это "плыл" лежащий слева от меня, в
центре палатки Димка. Ещё сильнее махал руками Вовка, находящийся на другой
стороне палатки. Я закрыл глаза - снова стремительный вихрь понёс меня по волнам
беспокойного сна. Несколько раз просыпались мы ещё в течение ночи, когда
движения становились наиболее интенсивными.
Проснулись поздно. Разжечь костёр с каждым утром становилось всё труднее и
труднее:  сухих веток найти было не так просто - ежедневные дожди не проходили
бесследно. После утреннего завтрака силы восстанавливались очень медленно.
Поэтому штурм моста несколько затянулся. Обследовав в дневном свете нашу
преграду, мы не удивились, почему ночью не удалось её преодолеть. Задача
оказалась нелёгкой даже днём.
Расстояние между рухнувшими опорами не позволяло пройти плоту, а перенести один
край по берегу, мешали высокие балки, торчащие со дна и из берега. Пришлось
заняться перепиливанием одной из них. Надежда на то, что она окажется трухлявой,
не оправдалась - внутри хорошо просмолённое дерево оставалось таким же прочным,
как и при строительстве моста. Поочерёдно меняясь, мы, всё-таки, одолели
непослушную опору. Дальше пройти под сохранившимся мостом было делом техники.
До озера было всего метров двести, и искушённая в преодолении всевозможных
препятствий, команда преодолела это расстояние достаточно быстро. На открытой
воде нас тут же встретил, уже соскучившийся по нас, встречный ветер. На прощание
выглянуло солнце, и его лучи раскрасили яркой зеленью лес, плотно обступивший
небольшой заливчик перед большим озером, по которому мы сейчас плыли. Это был
последний раз, когда мы видели солнечные лучи в этот поход.
Места были уже не такими дикими, как раньше - повсюду виднелись рыбаки и
байдарочники. А все, боле менее приличные подходы к берегу, были заняты.
Периодически над лесом показывался дымок, и между деревьев виднелись яркие цвета
очередного лагеря. Мы входили в озеро Хвойно.
Облака постепенно становились всё плотнее, и вскоре небольшая туча одарила нас
сильным, но к счастью коротким ливнем. Сильный встречный ветер не позволял идти
по кратчайшему пути, и мы все озёра в этот день пересекали вдоль одного из
берегов, пытаясь найти хоть какую защиту от ветра.
Озеро неспроста назвали Хвойно - все берега покрыты лесом, большей частью
действительно хвойным. Сама береговая линия очень неровная, чего, глядя на
карту, совершенно не скажешь. Это создаёт определённые трудности по определению
направления движения, приходится полагаться на интуицию, которая на этот раз, к
счастью, нас не подвела.
Озеро далось нелегко - при длине около четырёх километров, мы преодолевали его
часов до пяти вечера. На последнем большом острове, это где-то за километр до
выхода, пришлось сделать небольшую передышку, так как ветер совсем нас измотал.
В ход, как обычно пошла шоколадка.
Последний километр оказался самым трудным: во-первых - открытое пространство,
где некуда спрятаться от ветра; во вторых - на последней трети, небо
окончательно затянуло тучами, и начался дождь, который, то уменьшаясь, то
усиливаясь, продолжался уже до следующего утра. Единственной радостью,
позволившей нам забыть на какое-то время о непогоде, была поимка щуки. А
произошло это так.
Плыть по озеру, тем более с нашей скоростью, ужасно скучно. Поэтому отдыхающей
смене был вручен спиннинг, которым и дорожили мы, по очереди, эти большие озёра.
Сейчас отдыхал Вовка. Как раз начинался дождь, и усилившийся ветер сносил наше
судно в сторону тростника, растущего на мелководье. Вдруг Володя неожиданно
насторожился, и плавно сматывая катушку спиннинга, пристально уставился в воду,
куда уходила натянувшаяся леска. Тут мы увидели рыбину, которая показалась
просто огромной, тем более что рассчитывали на очередной клок тины. Последняя
попытка щуки уйти под дно, окончилась безрезультатно, в связи с отсутствием
последнего - высоко поднятый над водой настил плота был более удобен, чем ловля
с лодки, и к  величайшей нашей радости, на глазах у многочисленных рыбаков,
снующих вокруг нашего крейсера, на байдарках и каноэ, рыба была вытащена на
настил.
Страдания пойманной щуки остановил Димка. Он некоторое время заворожено смотрел
на бьющуюся рыбину, потом спросил: "А может, того, веслом её?", и, не дожидаясь
ответа, свершил задуманное. А вообще он рыбу очень жалеет...
В протоку между озёрами входили в самый разгар дождя. Берега здесь наиболее
обжитые - отдыхает народ даже с дизель генератором! После приветствия,
заботливые детишки вышедшие посмотреть на диво к самой речке, предупредили нас,
что дальше пройти невозможно. Мы привычно кивнули, и, не останавливаясь, поплыли
дальше.
Уж не знаю, от чего предостерегали нас пионеры, но этот кусочек реки, между
двумя большими озёрами, метров в триста, впоследствии, мы признали самым
хорошим. Деревьев повалено ураганом - просто страсть, но плывущие здесь табуны
различных сплавщиков прорубили достаточно хорошую дорогу, а сильное течение в
сочетании с ровным песчаным дном просто доставили удовольствие. Если бы не
дождь...
Мы даже не заметили, как проскочили протоку, и вышли в следующее большое озеро,
называемое Чёным. Вероятно, название произошло от слова "чёрный", так как вода
здесь, оставаясь прозрачной, из-за илистого дна кажется совершенно чёрной.
Глубина в озере, похоже, очень большая, так как от самого берега, дно резко
уходит вниз. А в двух метрах от берега, в среднем,  уже глубже трёх метров.
Ураган бушевал здесь с невероятной силой - таких повреждений леса, мы не видели
за весь поход. На протяжении ста метров по западному берегу, высокие берёзы
волнами повалены в сторону озера, причём направление их падения меняется по
спирали. Такое впечатление, что в этом месте прошёл смерч. Очень хотелось
заснять всё на камеру, но усилившийся дождь помешал это сделать.
Любое лишнее движение давалось с трудом. Вся одежда давно уже промокла насквозь
и при движении доставляла много неприятных ощущений. К тому же пронизывающий
холодный ветер вызывал мелкую дрожь. Самые престижные места на плоту, теперь
были у гребцов, так как постоянно двигаясь, им было теплее всего. Мы по кругу
менялись с интервалом часа в полтора.
Что интересно, до этого, по озёрам мы двигались в западном направлении и нам
постоянно дул встречный ветер. Глядя на карту, мы думали, что когда войдём в
озёра Хвойно и Чёное, а они вытянуты с севера на юг, даже на юго-восток, то
ветер, наконец, станет попутным. Как бы ни так! Он как был встречным, таким и
остался, и это после поворота более чем на девяносто градусов. Более того, нам
показалось, что он здесь дует по часовой стрелке, так как шли мы вдоль берега,
постепенно поворачивая налево, но попутным ветер ни разу не оказался.
В пасмурную погоду смеркается быстро, и последний из трёх километров озера Чёное
мы шли уже в сумерках. Уже подходя к деревушке Озёрная, где большое озеро
переходит в небольшой заливчик, на мысу, покрытому сосновым лесом, мы заметили
большой лагерь. Похоже, здесь отдыхает целый пионерский отряд, и мы живо
представили себе, как сейчас вожатая рассказывает, столпившимся на берегу озера
ребятишкам и глазеющим на нас, как плохо может быть, ежели не слушаться старших,
тем более живой пример маячил перед их глазами минут сорок.
Заливчик мы проходили уже на автопилоте - сигналы от рук с вёслами до мозга уже
не доходили. Руки были чем-то независимым от нас, но жутко важным, потому как
если прекратить двигаться, то наступит что-то страшное, так, во всяком случае,
казалось. Было ещё достаточно светло, когда мы прошли по деревне, лихорадочно
шаря глазами по берегу в поисках места для ночлега. С ужасом думалось, что за
целый день дождя, ни одной сухой хворостинки не удастся найти, а как обсохнуть и
согреться - даже не представить.
Как обычно, нам повезло. Наконец мы доплыли до моста, и привычным методом "до
щелчка" причалили к нему. Была даже мысль попробовать проплыть под ним, но уж
больно низким он оказался, и мы вытащили  плот на пляж перед мостом. Местность
здесь более чем обитаемая. За горой, покрытой берёзовой рощей, целый лагерь
автопутешественников. За речкой, на другом берегу большой обитаемый дом.
Мы поставили палатку перед самым мостом. Во-первых, там площадка хорошая
оказалась, во-вторых, огромное количество дров. Похоже, когда разбирали, упавшие
во время урагана деревья, какие-то добрые люди эти берёзы распилили на большие
чурки, и нам оставалось только их расколоть. А главное - внутри эти чурки были
сухими! И через час, хоть и с трудом, но мы всё же разожгли костёр. Сбылась
мечта дня, под конец, казавшаяся неосуществимой - мы на берегу, около огромного
костра, от которого веет теплом и сухостью!
На радостях, мы изготовили деликатесное блюдо - щука, запечённая в фольге,
которая под водочку показалась каким-то волшебным кушаньем. Так закончилось наше
путешествие. Хотя ложились спать с мыслями о предстоящем переходе до следующего
озера - Верято, но, проснувшись утром, проанализировали ситуацию и остановились
на мысли, что для того чтобы в понедельник попасть на работу, надо уже сегодня
думать об эвакуации.



Утро, не в пример вечеру, было солнечным. Как это не грустно, но, проснувшись
после традиционной ночной гребли во сне, посовещавшись, решили начинать
выбираться. По рассказам местных жителей, в двенадцати километрах отсюда,
находится деревушка Васильки, через которую ходит рейсовый автобус. Пожалуй, это
наш шанс, иначе следующая деревня, из которой можно вывезти плот это Копылок, но
до него плыть нам ещё два дня.
Итак, оставив Димку приглядывать за вещами и плотом, мы с Вовкой отправились в
Пушкинские Горы, где нас должна была ждать машина.
 Да, не доплыли мы немного до Пушгор - конечного пункта при благоприятных
условиях, но, несмотря на все трудности и приключения, сплав удался. Несмотря на
жуткую усталость, остались только самые приятные воспоминания, тем более сам по
себе, такой сплав совершенно уникален, так как на таких габаритов плоту, из
самых верховьев Великой, проплыть можно далеко не каждый год, так  что и тут
природа к нам была благосклонна.
Конечно, приключения на этом не закончились - в Псков мы попали только через два
дня, ночью. Были и путешествие до Пушгор, необычайно удачное, на трёх автобусах,
совершенно без задержек, и встреча с цивилизацией в виде ларьков, и обратный
путь, и прокол двух колёс, включая запасное, и ночёвка в Пустошке почти без
денег, и возвращение домой под проливным дождём, и нехватка бензина на пол
дороге - много было приключений. Но это уже другая история, а сейчас поход
окончен, да здравствует новый поход!
					Эрнольд Васильев. 3 Сентября 1998г.


Популярность: 41, Last-modified: Mon, 07 Dec 1998 14:30:22 GmT