---------------------------------------------------------------------
Бахревский В.А. Дядюшка Шорох и шуршавы: Рассказы и сказка
М.: Дет. лит., 1982
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 23 февраля 2003 года
---------------------------------------------------------------------
Волшебная сказка, которая дала название книге, раскрывает таинственный
и поэтичный мир детской фантазии. В книгу вошли также современные рассказы о
деревенских ребятах, самостоятельных и надежных в дружбе, о ребятах, которые
любят и охраняют природу.
Для младшего школьного возраста.
Пришло время рассказать вам об этом доме, о доме с жабой.
Когда-то стоял он на окраине города, деревянный, с тесовыми воротами.
Но прошли годы, город все рос да рос, заехал на картофельные огороды, потом
на болото, забрался в лес, прибрал деревеньки, и старый деревянный дом
очутился себе на горе чуть ли не в центре. Тут его все и разглядели: кто
жалеючи - ишь какой махонький, какой не каменный; кто сердито - вид портит,
когда же, наконец, бульдозером этакую древность переедут. Были и такие люди:
увидят - остановятся, задумаются, вздохнут. А про то, что в доме живет жаба,
никто, конечно, не знал. До поры.
Хозяйками были две Мани: бабушка Маня и девочка Маня. Жила у них кошка
трехцветная, на счастье. Кошка Мурка. Жила курица Ряба во дворе под яблоней.
Когда-то дом стоял в саду, но место понадобилось для нового здания, яблони
вырубили, землю упрятали под бетон, под асфальт, чтоб люди в дождик не
пачкали ноги, и осталась возле деревянного дома одна яблоня. Под ней в
дощатом шалаше и жила курица Ряба.
Водилась у них мышка Безымянка. Когда кошка уходила гулять по крышам,
девочка Маня оставляла на подоконнике сухарик, и Безымянка приходила в
гости. Прятался в доме сверчок Полуночник. Он жил и был, но людям не
показывался. А про то, что у них есть своя домашняя жаба, ни одна из хозяек
не знала. До поры.
В ту зиму мороз лютовал. Дни и ночи были ясные, а солнце и луна
косматились. Иней садился на стены, на провода, лез людям в брови, ресницы
белыми звездами оклеивал.
В такую зиму дома бы сидеть, но девочка Маня училась, в школу ходила,
во второй класс. А бабушка Маня ходила в магазин и письма на почту носила.
Сделают они свои дела и сядут у печи на огонь глядеть.
Кошка Мурка у ног ляжет. В груди у нее будет петь Мурлыка, и будет она
открывать и щурить зеленые глаза.
Выйдет из-за печи курица Ряба. Она в такие морозы за печкой жила.
Выйдет, постоит на одной ноге, скажет: "Куррр-квох".
Бывало, мышка выбегала на подоконник поглядеть на них. Глаза черные,
блестящие. Тут и сверчок не утерпит, голос подает: я, мол, тоже неподалеку.
Сидели они вот так однажды, вдруг слышит девочка Маня, будто кто под
ванной тряпкой мокрой шлепает. Пошла поглядеть. А на полу - жаба. Большая,
грустная жаба.
- Откуда ты взялась? - спросила девочка Маня. - И что же ты не
приходила к нам раньше? Одной жить плохо. Пойдем, погреешься.
- С кем ты разговариваешь? - удивилась бабушка Маня.
- К нам в гости пришла Шлепа.
И девочка Маня положила на пол возле печки грустную, тихую жабу. В печи
гудел огонь, красные отсветы бежали по стенам, и на полу было теплое пятно.
Девочка Маня положила Шлепу на это пятно, чтоб погрелась, бедная, но жаба
уползла под стул и устроилась между войлочными бабушкиными туфлями.
Так они еще пожили все вместе, без приключений. И пришло полнолуние.
Голубень. Небо голубело среди ночи, снег голубел, голубые крыши ловили
лунный свет и напускали на деревянный дом лунных зайчиков.
Но что поделаешь, ночью нужно спать, и девочка Маня улеглась в свою
постель, а бабушка Маня - в свою. Кошка Мурка устроилась возле печи, курица
давно уже за печью во сне квохтала потихонечку. Ну, а сверчок, конечно, не
спал. Он свистел в свою дудочку, и, может быть, в другом доме ему пришлось
бы худо. Его бы кинулись искать - нарушителя покоя. А девочке Мане со
сверчком было лучше. Она вытянула губы, словно хотела подсвистнуть своему
невидимому любимцу, и заснула.
Приснился ей пруд. Сидит в осоке зеленая-презеленая лягушка.
"Наконец-то я тебя отыскала, сестрица, - говорит ей Маня. - Я знаю
заказанное слово".
И только она это слово свое сказала, зеленая лягушка поднялась на
задние лапки, потянулась, скинула шкурку и превратилась в Василису
Прекрасную.
"Спасибо тебе, сестричка! Нелегко тебе досталось заказанное слово, я
тоже тебя порадую".
И пошла через пруд, прямо по воде, не замочив башмачков. На другом
берегу махнула обеими руками, и запели тут лягушки, зазвенели, затрубили.
Проснулась девочка Маня, сразу все вспомнила, а вот слова заказанного -
ни в голове, ни на кончике языка. Забыла.
И тут слышит: "Тррр-уу! Tpppyy!"
Тихонько - "тррру-у!".
Смотрит девочка Маня: посреди комнаты в лунном озерце - жаба Шлепа.
Сидит и поет.
А утром на дворе началась весна. Февраль еще был на середине, еще ждали
морозов, но над землей трубил влажный ветер. Падали с крыш тяжелые сосульки,
сугробы оседали. Зацвела верба! На желтых прутиках вспыхнули мохнатенькие
жемчужины. Люди ходили повеселевшие, потому что хоть и хороша зима, а весну
все ждут.
Своему соседу по парте Сережке девочка Маня призналась, показывая
пальцем на серебряный дождик с сосулек:
- Это все Шлепа наколдовала!
- Какая Шлепа?
- Моя жаба.
- У тебя голова не болит?
- Нет, не болит. Я точно знаю, что это все Шлепа устроила. Она вышла из
своего жилья и пела ночью песни.
Аллочка Фыркина, четверочница, что сидела впереди Мани, обернулась и
спросила, покачивая белым бантом:
- А ты показать свою жабу - бррр - можешь?
- Могу, - сказала Маня. - И мышку Безымянку, и кошку Мурку, и курочку
Рябу, а вот сверчка Полуночника показать не могу. Я его сама не видела. И
послушать его можно только ночью.
- Все ты выдумываешь, - сказала Аллочка Фыркина, - все знают, что ты
придумщица. И в детском саду всегда всякое придумывала.
- Ничего я не придумываю! - обиделась Маня. - Просто у меня глаза на
месте сидят.
- А у меня не на месте?! - страшно рассердилась Аллочка Фыркина. - Моим
глазкам цены нет, спроси у моей бабушки. Они - изумрудного оттенка.
- Что за шум? - удивилась учительница. - Звонок давно прозвенел.
- Она обзывается, - пожаловалась Аллочка.
- А я говорю правду! - тоже рассердилась Маня. - Весну устроила Шлепа!
- Какая Шлепа? - всплеснула руками учительница, но, когда разобралась
во всем, подумала и решила: - Ребята, мы попросим бабушку Маню пустить нас
всех к себе на вечерний огонек. Я сама еще ни разу не слыхала сверчка.
Гости бабушки Мани сидели у стены на старых, чистых, на домотканых
половиках. Шушукались. Но девочка Маня сказала:
- Ребята, уже луна засветилась, помолчите, потерпите.
Поленья потрескивали, летали в печи золотые искры. Во сне, за печкой,
курице приснились цыплята, иона им сказала:
"Ток-ток-ток! Сюда-сюда!"
Кошка Мурка ушла гулять по крышам, но мышь Безымянка не вышла из норы,
зато - шлеп-шлеп - пошла искать лунную лужицу жаба Шлепа.
- Шлепа! Шлепа! - зашушукались ребята, но в этот миг дунул в свою
дудочку сверчок.
Жаба замерла и тоже вдруг сказала свое "трррру".
Сверчок развеселился, распелся, искры в печи защелкали.
"Трррууи!" - запела жаба.
Она все перепутала, живя в доме. Она думала - уже весна.
- Какая же она счастливая, Маня-Маняша! - сказала Аллочка Фыркина,
когда ребята шли по хрустящему лунному снегу домой.
А Сережка стал считать:
- И сверчок у нее, и Шлепа, и курица, и кошка, и мышка. Столько
богатства - одной.
Популярность: 2, Last-modified: Mon, 24 Feb 2003 10:15:04 GmT