-----------------------------------------------------------------------
   Tomasz Kolodzieczak. Kolory sztandarow (1996).
   Пер. с польск. - Е.Вайсброт.
   М., "АСТ", 2000. www.ast.ru
   OCR & spellcheck by HarryFan, 15 August 2002
   -----------------------------------------------------------------------


        Я люблю вечерами бродить по окраинам города,
        вдоль границ нашей сомнительной вольности.
        Наблюдаю сверху за тем, как копошатся армии их мира,
        слушаю гул барабанов, варварский рев
        и совершенно не понимаю,
        каким чудом Город все еще защищается.
        Осада длится не один день и месяц, враги то и дело сменяются,
        ничто их не объединяет, кроме жажды быть свидетелями нашей гибели.
        Готы, татары, шведы, легионы Цезаря, полки
        Преображения Господня... кто их сочтет?
        Штандарты меняют свои цвета, будто лес на горизонте -
        нежная птичья желтизна весны переходит в летнюю зелень,
        осеннее золото и наконец в зимнюю чернь.
                        Збигнев Герберт, "Донесение из осажденного Города"




   - Едет! Едет! - шепнули микродинамики голосом разведчика.
   Клейн кончиком языка коснулся сенсора внутри шлема, переключив скафандр
с функции "ожидание" на функцию  "готовность",  мгновенно  погрузившись  в
полную тишину маскировочного  поля  по  всему  электромагнитному  спектру.
Одновременно  он  почувствовал,  как  напрягаются  эластичные   усилители,
охватывающие мускулы и суставы. Стекло шлема помутнело, и тут  же  на  нем
проступила сетка прицельника. Пластины перчаток плотно прилегли к пусковой
муфте гранатомета. Он не увидел - да и не мог увидеть, - как  плавающие  в
его сосудах микросерверы начинают  выделять  возбуждающие  гормоны  и  как
одновременно с этим раскрываются поры таких же микроскопических  фильтров,
очищающих кровь от избытка выделенных продуктов  обмена  веществ.  Немного
погодя Клейн ощутил секундное возбуждение, в следующее мгновение наступило
состояние контролируемой эйфории. У них была новейшая аппаратура и оружие,
эмиттеры поля, антисиловая блокада и детекторы излучения. Наконец-то у них
появилась возможность словить эту сволоту. Словить и раздолбать!
   Коргардская  "панцирка"  вынырнула  из   Альберданского   транспортного
туннеля, на мгновение зависла над черной поверхностью автострады. В городе
когда-то было три тысячи  жителей.  В  прошлом  году  Альбердан  подвергся
нападению коргардов. Теперь агрессоры возвели там очередную крепость, а их
конвои регулярно  курсировали  между  фортами.  Никто  не  знал,  что  они
перевозят, потому что караваны транспортеров, охраняемые боевыми машинами,
невозможно  было  остановить.  Если   случайно   и   удавалось   повредить
какую-нибудь одиночную машину, то она немедленно аннигилировала и людям не
доставалось ничего, кроме горсти радиоактивной пыли. Однако сейчас,  перед
этой операцией, солдатам выдали новое оружие, которое вроде бы должно было
обеспечить захват коргардской "панцирки".
   "Панцирка" - другого  названия  этой  машине  придумывать  не  стали  -
оранжевый конус, покрытый черными  разводами  узоров  -  прыгнула  вперед,
стала набирать скорость, все больше удаляясь от позиции Клейна, и  наконец
скрылась за поворотом. Солдат почувствовал резкий всплеск возбуждения.
   - Сигнал! - прозвучал в  микродинамиках  адресованный  не  ему  приказ.
Плюнули  огнем  замаскированные  позиции,  размещенные  примерно  в   двух
километрах от Клейна.
   - Попал! - услышал он радостное восклицание  Рабеля  Корфу,  потом  его
перекрыли выкрики других солдат и серии писков,  означавших  сателлитарные
сообщения.
   - Моя работа!
   - Эта хреновина не аннигилирует!
   - Клейн! Она идет на тебя! - заставил его подняться голос командира.
   Машина коргардов возвращалась. Медленно, чуть накренившись, она выплыла
из-за поворота, направляясь  к  транспортному  туннелю.  За  долю  секунды
скафандр Клейна перешел из позиции "готовность" в  позицию  "бой".  Боевой
компрессор  принял  управление  рефлексами  солдата.  В  воздух  мгновенно
взвились три фантома, чтобы вызвать на себя  залп  врага,  руки  подкинули
гранатомет, глаза поймали цель. Автомат застрекотал, краешком глаза  Клейн
засек, что стреляют и другие люди из его группы. Враг ответил залпом.  Два
фантома вспыхнули, прежде чем успели  добраться  до  верхней  точки  своей
дуги, третий загорелся уже после того, как начал опускаться. Клейн  увидел
огненную вспышку на другой стороне шоссе и почувствовал легкий укол в руку
- погиб кто-то из его подчиненных.
   Но и солдаты стреляли не впустую. Коргардский транспортер еще летел  по
инерции, но уже явно опускался и вершина  оранжевого  конуса  клонилась  к
земле. Удара о поверхность автострады Клейн не услышал  -  шлем  полностью
изолировал  от  звуков  внешнего  мира.  "Панцирка"   зарылась   носом   в
темно-серую поверхность, сдирая гладкое покрытие шоссе.  Несколько  секунд
она перекачивалась с боку на бок, потом замерла. С начала операции  прошло
шесть секунд. Теперь же время потекло для солдат в нормальном темпе.
   - Клейн, страхуем  кабельщиков.  Остальные  -  ставить  полный  заслон!
Пошли!
   Клейн поднялся с земли и медленно двинулся  вперед.  Рядом  шел  Гарбих
Петти и два сетевика, обычно называемых "кабельщиками".
   Он знал, что остальные солдаты группы сейчас включат  защитные  силовые
поля на тот случай, если пойманная "панцирка" взорвется. Люди -  в  боевых
скафандрах с  торчащими  культями  антенн,  стволов  и  датчиков,  горбами
амуниции и системами жизнеобеспечения -  походили  на  жуков,  спешащих  к
падали.
   Остановились в нескольких шагах от машины, зарывшейся  острой  вершиной
конуса в землю.  "Панцирка"  была  не  меньше  пятидесяти  метров  длиной.
Странная машина непонятной конструкции. Столь же непонятной, как непонятны
техника, цели и тактика коргардов. Да и все остальное,  связанное  с  этой
расой.
   - Машина управлялась автоматически, - услышал Клейн голос кабельщика. -
Пробуем перехватить контроль над системой управления.
   - Коргардским компьютером? - удивился Петти.
   - Электроны везде одинаковы, солдат.
   Тем временем другой кабельщик застыл, подняв одну руку и прижав к груди
другую.  Постояв  так  около  секунды,  он  вздрогнул,  медленно   изменил
положение рук и  слегка  передвинул  ноги.  Его  напарник  тоже  замолк  и
погрузился точно в такой же странный транс. Вероятно, они вошли в  контакт
с бортовым компьютером и теперь пытались  пробиться  сквозь  его  защитные
системы. Сейчас мозг сетевиков пребывал в  электронном  мире  коргардов  и
должен был не только разгадать его, но и продраться  сквозь  установленные
барьеры. Клейн не мог себе этого представить. Впрочем... ведь электроны-то
везде одинаковы...
   Неожиданно один из кабельщиков вскрикнул и тут же рухнул  на  землю.  В
последний момент его скафандр перехватил контроль над беспомощным телом, и
только поэтому инженер не ударился со  всего  размаха  головой  о  полотно
автострады,  а  мягко  опустился  на  колени  и  уперся  руками  в  землю.
Коргардский транспортер задрожал, словно пробовал подняться и  улететь.  К
счастью, из этого ничего не вышло, зато  на  оранжевой,  покрытой  черными
крестами поверхности конуса возникла узкая темная щель.
   Клейн опустился на колени и приготовился стрелять. Гарбих  отпрыгнул  в
сторону, чтобы собственным телом прикрыть  кабельщиков.  Но  нападения  не
последовало.
   - Люк, - облегченно выдохнул Гарбих. - Двинь автоматы.
   Стальная пасть "панцирки" раскрывалась все шире и шире, и наконец  край
ее нижней "челюсти" уперся в полотно автострады. Силовые установки все еще
пытались поднять машину, но не выдержали веса и замерли. Клейн  подошел  к
люку. Гарбих держался в двух шагах  за  ним.  Инженеры  отплясывали  танец
марионеток, которых за веревочки дергают спятившие кукловоды.
   Автоматы выдвинулись вперед, оставив солдат позади. Они ползли к люку -
два яйцевидных аппарата на гусеничном ходу, высшее достижение  гладианской
техники.  Кажется,  даже  у  Доминии  не  было  установок,  которые  могли
рассчитывать на победу в стычке с техникой коргардов.  Роботы  исследовали
землю перед  собой  и  непрерывно  передавали  информацию  на  орбитальные
трансляционные  станции.  Даже  в  случае  какой-либо   неожиданности   те
зарегистрировали  бы  ход  событий.   Любая   крупица   информации   могла
пригодиться. Когда автоматы вползли на "челюсть"  люка,  "панцирка"  снова
покачнулась. Еще секунда - и автоматы скрылись в темном чреве машины.
   - Входим! - решил Гарбих. Солдаты двинулись вслед за  разведавтоматами.
Шаг. Еще  шаг.  В  динамиках  шлемов  бились  странные  звуки,  вызываемые
кабельхакерами, сообщения  с  огневых  позиций  и  сведения  со  спутника,
подтверждающие, что карательные экспедиции коргардов не покинули ни одного
форта.  Лишь  теперь  Клейн  заметил,  что  черные  кресты  на   оранжевой
поверхности брони были не нарисованы, а  как  бы  выбиты  мощным  зубилом.
Гарбих поставил ногу на клапан люка, наклонился, чтобы войти внутрь. Клейн
передвинулся вбок, чтобы в случае чего Гарбих не оказался на  линии  огня.
Их охватил полумрак помещения, похоже,  заполненного  каким-то  клубящимся
газом. "Смесь аммиака  и  гелия",  -  тут  же  известили  автоматы.  Клейн
перенастроил фильтры очков шлема и постепенно  стал  различать  окружающие
предметы. Гарбих стоял как каменный истукан, а минуту спустя Клейн услышал
в микронаушниках его тихий шепот:
   - О Боже! Боже, это же люди...
   В  тот  момент,  когда  Гарбих  произнес  эти   слова,   глаза   Клейна
окончательно пробили тьму. Два исследовательских автомата медленно  ползли
вдоль "витрин" в стенах, "витрин", заполненных прозрачной жидкостью.  И  в
этих "витринах"...
   Плотно притиснутые друг  к  другу,  стояли  десятки  человеческих  тел.
Странных, деформированных, перекрученных,  с  оскальпированными  головами,
ампутированными конечностями, вырванными ноздрями и свернутыми  челюстями,
кожей, снятой в некоторых местах так, что были видны мышцы. На  каждом  из
тел мерно пульсировали темные,  овальные  утолщения.  И  неожиданно  Клейн
понял: эти искореженные люди жили,  их  широко  раскрытые  глаза  пытались
пронзить слой жидкости и заполняющий кабину мрак. Они на него _смотрели_!









   -  Прошу  внимания.  -  Рядом  с  головой  каждого  пассажира  расцвело
изображение яркой бабочки. - Через  пять  минут  прибываем  на  остановку.
Стоянка - три минуты. До встречи в вагонах линии "Лепидоптер".
   Бабочки  затрепыхали  желто-зелеными  крылышками  и  растаяли,  оставив
угасающую в воздухе  светлую  полоску  и  тонкий  аромат  цветов.  Даниель
Бондари улыбнулся. Желто-зеленые бабочки и  аромат  цветов  встречали  его
всегда при возвращении домой. Он поднялся с кресла,  машинально  разгладил
черную блестящую форму, а когда капсула остановилась и раскрыла двери,  он
вместе с другими пассажирами вышел на перрон.
   Родительский дом стоял на окраине городка, носившего  звучное  название
Переландра. Небольшое строение с белыми стенами и плоской крышей, покрытой
черепицами фотоколлекторов. По углам - мачты с турбинами ветряков. Даниель
помнил те времена, когда вокруг дома росли  яркие  цветы,  мама  создавала
удивительные композиции из земных и  гладианских  растений.  После  гибели
отца мама перестала заниматься цветами. С каждым днем она становилась  все
тише  и  как  бы  меньше.  Домашний  аппарат  автомеда,  который   Даниель
просматривал при каждом посещении, неизменно извещал, что мать не  больна.
И тем не менее -  Даниель  знал  это  -  ее  здоровье  постоянно  уходило.
Вероятнее всего, ей не терпелось как можно  скорее  встретиться  с  отцом.
Даниель был единственной причиной ее существования, удерживал ее в  жизни,
словно стальная булавка - бабочку в музейной витрине. Когда Даниель  после
первых семи лет армейской службы был переведен  на  штабную  работу,  мать
решила, что теперь ему уже ничто не угрожает и можно уже не нянчить своего
сыночка. И умерла. Он не продал дом и не сдал его внаем. Жил и работал  он
в столице провинции Шаншенга, но в Переландру  обычно  наведывался,  когда
выпадал отпуск. Армия и подчиненные ей формирования судей  -  их  называли
танаторами - пребывали в состоянии постоянной боевой  готовности.  Поэтому
Даниель не скрыл удивления, когда накануне  вечером  получил  шестидневный
отпуск с немедленным исполнением. Его прямой начальник не  сообщил  причин
такого решения. Даниель покончил  с  наиболее  важными  делами,  несколько
вопросов подбросил сотрудникам и двинулся в Переландру.
   Домой он приезжал когда только мог. Соседи уважительно кланялись ему, а
ребятишки восхищенно глазели  на  блестящий  черный  мундир.  Так  было  и
теперь, когда он вышел на станции и медленно двинулся по знакомым улочкам.
За все эти годы  городок  почти  не  изменился,  даже  коргардская  угроза
казалась здесь далеким, наркотическим кошмаром.
   Вблизи Переландры никогда не велись военные действия  и  обитателям  не
довелось испытать все "прелести" срочной эвакуации. На Гладиусе все меньше
оставалось таких уголков, где после долгого отсутствия можно было  увидеть
те же дома, те же цветники, те-же магазины и тех же людей за прилавками.
   Когда Даниель свернул на улочку, ведущую к родительскому дому, он знал,
что наверняка здесь даже птицы будут разгуливать по траве там  же,  где  и
всегда. И все же...
   Напротив через улицу жили друзья родителей Даниеля, супруги  Хабергены.
Бывая в городе, он всегда навещал их. И тут он остановился как  вкопанный:
из-за  поворота  возник  не  плоский  домик,  очень  похожий  на  дом  его
родителей, а покрытое слоем телекраски строение странной формы с башенками
и пристройками. Хабергены, даже если б  их  хватило  на  это,  никогда  не
позволили бы себе такую экстравагантность. Заинтригованный, он  подошел  к
ограде, скользнул рукой по  сенсору  стража,  но  калитка  не  отворилась.
Вместо этого теплый женский голос произнес:
   - Я вас не знаю. Прошу представиться. Благодарю. Простите.
   - Даниель Бондари. К Хабергенам.
   - Весьма сожалею, - ответил домофон, - но Фридерик и Мануэла  Хабергены
сорок дней назад перебрались во Дворец Отдохновения в Бруубанке. Теперь  у
дома другой владелец. Благодарю. Простите.
   - Кто новый владелец?
   - Вас нет в перечне лиц, которым я должна отвечать на такие вопросы,  -
вежливо, но решительно  проинформировал  Даниеля  домофон  женского  пола.
После чего добавил, как бы спохватившись: - Благодарю. Простите.
   - Ну да, - проворчал Бондари и повернулся, чтобы пройти к своему, более
гостеприимному, дому.
   - Эй! Погодите! -  Голос  несомненно  принадлежал  той  особе,  которая
наговорила текст на  домофон.  К  калитке  шла  девушка.  Короткие  темные
волосы,  смуглое  лицо,  обычная  домашняя  одежда.  Тем  более   странное
впечатление производила серебристая сеточка, прикрывавшая ее глаза: словно
металлический паук раскинул паутинку между бровями, переносицей и скулами.
Даниелю показалось, что под электронной пряжей он видит  блеск  глаз,  но,
возможно, это был обман зрения.
   -  Господин  Бондари,  -  сказала  девушка  скорее  утвердительно,  чем
вопросительно. Она остановилась  по  ту  сторону  ограды,  но  калитки  не
открыла.
   - Мы знакомы?
   - На этой улице жуки появляются редко. -  Она  сделала  упор  на  слове
"жуки".  Так  называли  танаторов  неприязненно  настроенные  студенты   и
пропагандисты политической фракции "покорных". Сокращенно.  От  "навозного
жука". Когда им хотелось соблюсти видимость приличия, они  объясняли,  что
именно так выглядят судьи в  своих  блестящих  черных  мундирах  и  боевых
панцирях. "Священные скарабеи". Навозные жуки!  Но  Даниель-то  знал,  что
студенческая   братия   считает   исполнителей    приговоров    вонючками,
копошащимися в дерьме. - Все местные старушки,  -  продолжала  девушка,  -
прямо-таки млеют, вспоминая о своем юном защитнике.
   - Все местные старушки, - огрызнулся он, - были подругами моей матери и
знают меня с детства. В чем дело?
   - Вы рвались в мой дом. Я хотела соблюсти приличия и сказать, что мы  -
соседи. Хабергены решили,  что  им  пришла  пора  переселяться  во  Дворец
Отдохновения.  Я  купила  их  собственность.  Как  видите,  домик   слегка
изменился. Вы сегодня уже бабахали в кого-нибудь?  Схватили  какого-нибудь
вредного человечка?
   - Нет, - как можно спокойнее ответил Даниель. - Но два дня тому назад я
видел девушку вашего возраста, которой вредный человечек  отрубил  ноги  и
отрезал нос. Она еще была жива, - и отвернувшись, он добавил: - Благодарю.
Простите.
   Уже отворяя дверь родительского дома, он заметил, что  девушка,  быстро
размахивая руками, спорит о чем-то со своим домофоном.





   Вообще-то это была не оккупация.  Гладиус  не  был  ни  разгромлен,  ни
захвачен.  Все  государственные  институты  действовали  нормально,   люди
работали и веселились. И тем не менее жили в состоянии войны.
   Колония на планете Гладиус в системе звезды Мультон возникла двести лет
назад как один из так называемых Независимых Миров.
   Это была гигантская программа. Инвесторам пришлось выкупить сведения  у
частных разведывательных  фирм,  исследующих  миры  в  зонах  человеческой
цивилизации.  Затем  туда  направились  небольшие  группы  поисковиков   и
инженеров, наконец потребовалось вложить огромные суммы в строительство на
поверхности планеты автоматизированных производственных мощностей и других
объектов  инфраструктуры.  Одновременно  шел  процесс  легализации   новой
колонии и согласования ее законов с солярной юрисдикцией.  Наконец,  нужно
было еще зафрахтовать  колоссальные  корабли-холодильники,  которые  нежно
именовали "моргами", и оплатить доступ к гиперпространственным трассам.  И
вот теперь уже можно было и огласить  "Хартию  Прав"  -  перечень  правил,
которые будут действовать в новорожденном государстве, - и начать вербовку
колонистов.
   Люди  заселяли  новые  миры  и  основывали  сообщества  -   сообщества,
управляемые  разными  законами,  исповедовавшие  всевозможнейшие  религии,
придерживавшиеся тех или иных обычаев и в той или иной степени связанные с
разрастающейся Солярной Доминией. Каждое из таких  миров-государств  имело
право  исследовать  и  колонизировать  свою  звездную  систему,  а   также
поддерживать   филиалы   в    районе    ближайших    гиперпространственных
шлюзов-переходов.  Однако  именно  Доминия   контролировала   и   охраняла
паутинную сеть гиперпространственных трасс, очерчивающих границы экспансии
человечества, сохраняя при этом за собой право представлять "род  людской"
в контактах с иными цивилизациями, а также играть роль  арбитра  в  спорах
между отдельными колониями.
   Чтобы долететь до Гладиуса, "моргам" требовалось  два  года  -  из  них
более полутора  лет  в  обычном  пространстве  на  субсветовых  скоростях.
Техника   гиперпространственной   электромагнитной    связи    была    еще
несовершенной, координаты прыжка вычислялись  очень  приблизительно,  и  к
очередным  шлюзам  приходилось  подлетать   на   обычной   тяге.   Поэтому
восемнадцать  месяцев  полета  с  субсветовыми  скоростями  в   результате
релятивистских  эффектов  оборачивались  почти  двадцатью  пятью   земными
годами. Началась колонизация,  в  меру  интенсивные  контакты  с  Солярной
Доминией устанавливались в течение следующих десяти лет.  Именно  тогда  в
центре  человеческой  империи  происходила  кристаллизация  новых  центров
власти, а наука, развитие которой подтолкнула Война Четырех Миров, скачком
преодолела очередные границы познания.
   В  определенный  момент  оказалось,  что  Гладиус   в   технологическом
отношении отстал от Доминии примерно  на  тридцать  пять  лет,  при  этом,
кстати, Доминия вовсе не намерена была делиться своими достижениями с  кем
бы то ни было. В соответствии с  договорными  условиями  колонисты  заняли
большой континент в северном полушарии, оставив в распоряжении  метрополии
южный, меньший остров. С этого момента  история  Гладиуса  -  это  история
соперничества двух  направлений  в  политике:  сохранение  политической  и
экономической независимости от Доминии, с одной стороны, и присоединение к
солярным  структурам  -  с  другой.  Примерно  в  течение  полутора  веков
решительный перевес был на стороне  последователей  первой  точки  зрения.
Однако в последние годы любая неудача в борьбе с коргардами укрепляла силы
сторонников подчинения Доминии. Во всяком случае, многие начинали  верить,
что в награду Гладиус получит политическую, и  технологическую  поддержку,
которая позволит разгромить коргардов.
   К тому времени, когда появились коргарды, население Гладиуса  превышало
шестьсот  миллионов   человек.   Они   освоили   континент,   осуществляли
дозволенное по договорам  исследование  других  планет  системы  Мультона,
поддерживали  официальные  отношения  с   дипломатическими   и   торговыми
резидентурами Доминии, размещенными на южном  острове.  Гладианская  наука
все еще отставала от центра человеческой  цивилизации.  Однако  постепенно
импорт технологий и собственные исследования позволили хотя  бы  сохранять
имеющуюся дистанцию, не давая разрыву увеличиваться, что обычно  случалось
с независимыми  мирами,  расположенными  на  концах  гиперпространственных
трасс. И все же оказалось, что коргарды слишком сильны...


   Первым их увидел Фердинанд Кениг, второй  пилот  транспортного  корабля
"Железная королева",  поставляющего  биопрепараты  горняцким  траулерам  в
астероидном Поясе Фламберга.
   Фердинанд Кениг легкомысленно отнесся к предварительному  сообщению  об
объекте, не отвечавшем на  сигналы  вызова.  Так  случилось  потому,  что,
во-первых,  он  был  профессионалом  и  знал,  что   порой   дурит   любой
стохастический компьютер, а во-вторых, знал, что  его  коллеги  готовы  на
все, лишь бы малость поразвлечься во время трехдневного перелета с  орбиты
Гладиуса на исследовательские станции в Поясе Фламберга.  Например,  могли
заставить модуль управления кораблем сообщать ложные сведения.
   Однако  Кениг,  получив  подтверждение  предварительных  данных,  решил
включить  сигнал  вызова.  Вокруг  аппарата  управления  кораблем  -  шара
трехметрового диаметра, заполненного нейронным гелем - собрались все члены
экипажа грузовоза. Они наблюдали за висящим в прозрачной взвеси, одетым  в
специальный комбинезон Кенигом, а одновременно следили за изображениями  и
параметрами, появляющимися на стенных экранах.
   Погруженный в трансмиссионную жидкость Кениг всем телом принимал идущие
от модулей данные и сам высылал приказы  и  запросы.  После  двухминутного
упорядочивания  и  анализа  информации   он   решил   объявить   состояние
готовности.
   Навстречу "Железной королеве"  шел  гигантский  космолет.  Это  не  был
гладианский патрульный корабль либо горняцкий  траулер.  Спектр  излучения
объекта не походил на характерные сигналы,  высылаемые  боевыми  кораблями
Солярной Доминии, несущими охрану в районе  гиперпространственных  шлюзов.
Компьютеры  также  отвергали  возможность  того,  что  космолет   построен
какой-то пока еще не известной людям чужой расой.
   Хотя процедуры,  которые  применил  в  сложившейся  ситуации  Фердинанд
Кениг, были  обязательной  частью  программы  управляющего  мозга  каждого
космолета, в истории человечества их применяли всего несколько раз. Земной
корабль встретился с объектом Чужаков, принадлежащим неведомой расе.
   "Железная королева"  включила  код  приветствия,  одновременно  вызывая
ближние правительственные единицы Независимой Планеты Гладиус  и  Солярной
Доминии. Сама же, не получив ответа, сошла с трассы постороннего объекта и
направилась к ближайшей гражданской  базе.  Это  спасло  жизнь  Фердинанду
Кенигу и его экипажу.
   Их  последователям  повезло  меньше.  Спатанский   патрульный   корабль
"Ледерман" был уничтожен, как  только  попробовал  приблизиться  к  чужому
космолету. Тогда же оказалось, что пришелец вооружен гораздо более мощными
излучателями полей, чем даже корабли  армии  Доминии.  Поскольку  солярный
флот базировался около гиперпространственного  шлюза  в  четырех  световых
месяцах  полета  от  системы  Мультона,  заградить  дорогу   таинственному
космолету могли только гладианские силы. Чужаки не реагировали ни на какие
вызовы,  а  чрезмерно  приближающиеся  к  ним  объекты  уничтожали.  Через
несколько часов стало ясно, что, во-первых, на все  попытки  контакта  они
отвечают враждебно,  а  во-вторых,  гигантский  космолет  направляется  на
Гладиус - планету, заселенную шестьюстами миллионами человек.
   В космосе разыгрался бой, из которого корабль Чужаков вышел без видимых
повреждений.  Военный   флот   Независимой   Планеты   Гладиус   прекратил
существование. Примерно через сто часов после первого  контакта  вражеский
объект, окруженный сферой силовых полей и изображениями, маскирующими  его
размеры и форму, вышел на орбиту Гладиуса.  Космолет  "выплюнул"  из  себя
несколько  модулей,  после  чего  произвел   самоуничтожение.   Окруженные
силовыми  полями  модули  опустились  в  восьми  точках  самого   крупного
континента Гладиуса - Килене. Очень скоро в местах посадки модулей выросли
форты - укрепленные базы  агрессоров.  Неизвестно,  кто  и  почему  назвал
Чужаков коргардами.
   Совет Электоров немедленно обратился к резиденту Доминии с  просьбой  о
вмешательстве. Тот ответил, что Гладиус - мир  независимый  и  должен  сам
договариваться с коргардами. Кроме  того,  известил,  что  не  располагает
какими-либо сведениями относительно более ранних контактов человечества  с
этой расой чужаков. Когда агрессоры уничтожили первый город и убили первых
людей, резидент ограничился  лишь  тем,  что  подтвердил  свое  предыдущее
заявление,  не  упустив,  конечно,  случая  заметить,  что  если   Гладиус
откажется от суверенитета, то Доминия наверняка ему поможет...
   Форты были мощными базами:  площадь  в  несколько  гектаров  охранялась
системами силовых полей и  энергетических  барьеров.  Попытки  их  захвата
закончились неудачей - машины, ракеты и солдаты уничтожались на подходе  к
фортам. Сейсмические наблюдения со спутника не  дали  практически  никакой
информации. Фортам дали названия Красный, Черный, Зеленый...
   Коргарды не реагировали на приближающихся к базам людей за  исключением
тех случаев, когда те пересекали зону безопасности. Большинство поселений,
расположенных вблизи фортов, опустело. Только кое-где люди  оставались.  И
оказалось, что коргарды позволили им жить спокойно. В то  же  время  порой
они совершали жуткие вещи. Из фортов выходили колонны  бронемашин,  обычно
пользовавшихся   гладианскими   автострадами   и   подземными   магнитными
туннелями. Машины эти подходили к  какому-либо  поселению  или  городку  -
всегда расположенным на большом  удалении  от  фортов,  -  окружали  их  и
уничтожали, оставляя после себя лишь гигантские поля радиоактивной  земли.
Любая   такая   операция   сотрясала   общественное    мнение,    вызывала
безрезультатные ответные действия  оставшихся  в  живых  крох  гладианской
армии и все более активные политические стычки. Тем временем на опустевшие
было участки  вблизи  фортов  понемногу  возвращалось  все  больше  бывших
обитателей. Начинали перебираться и  новые.  Там,  как  ни  странно,  было
безопаснее, в то время как любой другой город Независимой Планеты  Гладиус
мог быть неожиданно атакован и уничтожен.
   Были сформированы специальные внеармейские службы эвакуаторов,  которые
должны были предупреждать людей о коргардских  вылазках  и  организовывать
эвакуацию из опасных районов. Стабильная прежде система заселения  планеты
зашаталась,  волны  беженцев  буквально  затопляли   города,   считавшиеся
безопасными. Усилилась миграция  на  орбитальные  базы  и  другие  планеты
системы Мультона. Однако они не могли принять всех желающих. Бежать же  из
системы через гиперпространственный канал могли далеко не все.
   Одновременно все больше и  больше  жителей  Гладиуса  требовали,  чтобы
Совет Электоров присягнул на верность Доминии и призвал на помощь ее силы.





   Отпуск Даниеля закончился так  же  неожиданно,  как  и  начался.  Вызов
пришел  среди  ночи.  Бондари  надлежало  явиться  в  ставку  командования
Северным округом, в город Калантэ, находящийся почти в трехстах километрах
от Переландры и в пятистах от  Шаншенга  -  базы  танаторов.  Белено  было
надеть форму и не брать багаж. Рекомендовали принять тонизирующие средства
и сообщили, что работать придется до шести часов утра.
   Поездка магнитотрассой заняла почти час.  На  вокзале  ждала  служебная
машина. Через четверть часа Даниель уже стоял  перед  стеклянными  дверями
здания Командования.
   Детектор входа принял его паскарту. Потом  проверил  папиллярные  линии
большого пальца и потребовал дать пробу  голоса.  Перед  зданием  не  было
часового, но Даниель знал, что за ним наверняка наблюдает система камер  и
датчиков  с  тем,  чтобы  подтвердить   его   личность.   Двери   бесшумно
раздвинулись, и Даниель вошел в ярко освещенный  холл.  Здесь  его  ожидал
высокий офицер в жандармской форме.
   - Старший лейтенант Гексен, - представился он, приложив к козырьку руку
в перчатке из синтекожи, обязательную принадлежность солдат,  с  активными
контактными гнездами на кистях. - Мне приказано немедленно провести вас на
совещание. Вы - последний.
   - Капитан Бондари, танатор, - представился Даниель и двинулся следом за
Гексеном. - Я опоздал?
   - Не знаю. Прошу в лифт.
   Они вошли в небольшую кабину, которая тут же двинулась вверх.
   Даниель мысленно прикинул - с момента получения вызова не прошло и двух
часов.  Раньше  он  явиться  не  мог,   поскольку   специальную   воинскую
транспортную капсулу за ним не прислали. Что означал  неожиданный  приказ?
Вероятнее  всего,  намечалась  какая-то   операция   -   Даниель   пытался
припомнить, какие из проводимых в  последнее  время  акций  требовали  его
личного участия? Ничего не приходило на ум. И почему  его  вызвали  именно
сюда, в Калантэ? Может, потребовались танаторы для  исполнения  приговора,
связанного с какой-либо проблемой, подпадавшей под военную юрисдикцию?
   Кабина остановилась, и они вышли в ярко освещенный  коридор.  Здесь  не
было никаких надписей. Они могли находиться сейчас где угодно: и на пятом,
и на пятидесятом этаже здания. Гексен проводил Даниеля до двери, ничем  не
отличающейся от других дверей.
   - Я остаюсь, -  сказал  офицер.  -  Вы  пройдете  стандартный  тест  на
тождественность на уровне процедуры третьей степени.
   - Третьей? - удивился Даниель. - Что тут у вас творится?
   За время службы в  танаторских  подразделениях  Даниелю  не  доводилось
участвовать в процедурах выше шестого уровня. Третьей степенью  помечались
проблемы, касающиеся безопасности всей планеты.
   - Мне поручено проводить вас сюда, - сказал Гексен, давая  понять,  что
никаких дополнительных пояснений не будет.
   Даниель вошел в небольшое темное  помещение.  Когда  дверь  у  него  за
спиной захлопнулась, стены комнаты слегка поголубели, и из динамика поплыл
голос:
   "Наденьте  перчатки  и  шлем.  Прошу  отвечать  на  вопросы.   Начинаем
стандартный  контроль  тождественности  третьей   степени.   Тест   займет
полминуты".
   Перед глазами Даниеля заиграл калейдоскоп цветов и фигур,  в  динамиках
зашуршала музыка, он почувствовал легкий укол в шею и прохладу электродов,
прикасающихся  к  рукам.  Возникли   всеохватывающая   расслабленность   и
спокойствие, постепенно он погружался в  полугипнотический  транс.  Теплый
женский голос начал задавать вопросы, в ответ на которые он демонстрировал
виртуальные пиктограммы. Все кончилось так же неожиданно, как и  началось.
Разноцветные фигуры исчезли, музыка оборвалась.
   "Конец теста, - проговорил тот  же  женский  голос.  -  Тождественность
подтверждена. Прошу не снимать шлема".
   Даниель попытался припомнить хотя бы один  из  вопросов,  но  не  смог.
Гипноз.
   "Даниель Бондари, тебе уже известно,  что  предстоящие  действия  имеют
высокую степень секретности. Сейчас ты получишь  определенную  информацию.
Потом услышишь вопрос. Ты должен  ответить  на  него  с  полным  сознанием
ответственности,  воли  и   убеждений.   При   отрицательном   ответе   ты
возвратишься на прежнее  место  службы.  Положительный  ответ  приведет  к
изменению твоей жизни и будет связан со значительным риском.
   Две недели назад нашим спецформированиям удалось захватить и разоружить
машину  коргардов.  Хакеры  пробили  защиту  и  овладели  управлением.  Мы
получили массу ценных и поразительных сведений об агрессорах. Нам кажется,
что этой информации достаточно для того, чтобы нанести успешный контрудар.
   Мы  создаем  специальную  группу  для  проведения  этой  операции.  Ты,
вероятно, догадываешься, что мы намерены предложить тебе принять участие в
работе этой группы. Почему  выбран  именно  ты,  а  также  каков  характер
операции, ты узнаешь,  если  примешь  положительное  решение.  Мы  обязаны
поставить  тебя  в  известность,  что  твое  согласие  может  привести   к
серьезному риску потери здоровья и  даже  жизни.  Ты  все  понял,  Даниель
Бондари?"
   - Да.
   "В твоем распоряжении минута, чтобы принять решение".
   - Могу я задать дополнительные вопросы?
   "Не  теперь.  Однако  имей  в  виду,  что   правительство   планеты   и
командование вооруженными силами  поставлены  в  известность  относительно
операции, в которой ты, возможно, примешь  участие.  Это  будут  действия,
направленные против коргардов".
   -  Я  согласен,  -  сказал  Бондари  и,  лишь  произнеся   эти   слова,
почувствовал, как сильно он возбужден.


   В конференц-зале, куда Даниель вошел через несколько минут,  в  креслах
вдоль стен сидели десять человек, никого из них Даниель раньше  не  видел.
Форма, знаки различия и татуаж свидетельствовали по меньшей  мере  о  том,
что перед ним люди из самых различных формирований. Некоторые он  даже  не
смог определить. К нему подошел офицер в форме десантных частей.  Высокий,
крепко сбитый, лет сорока, кожу лица покрывала мерцающая сеточка контуров,
используемых для контактов с боевым шлемом.
   - Полковник Паццалет. Рад видеть вас здесь.
   Даниель вытянулся по стойке "смирно" и доложил:
   - Капитан Даниель Бондари, танаторские службы, судья. Южная группа.
   - Садитесь. Мы ждали только вас.
   - Я отправился сразу после получения приказа, господин полковник.
   - Знаю, - нетерпеливо махнул рукой Паццалет.  Даниель  занял  свободное
кресло. Слева от него сидел  темноволосый  молодой  военный  из  штурмовых
подразделений,  справа  -  мужчина,  лицо  которого   покрывала   искусная
татуировка. Даниель догадался, что это -  сетевик,  в  последнее  время  у
членов информативных кланов вошло в  моду  вращивать  неглубоко  под  кожу
микросхемы и контактные контуры. Рядом с Паццалетом  расположился  пожилой
мужчина в серой униформе без  знаков  различия.  Штатский  либо  отставной
офицер.
   - Господа. - Паццалет остановился напротив  сидящих.  -  Предварительно
хотел бы сообщить, что все, кому мы  предложили  участвовать  в  операции,
дали согласие. А теперь я перейду  к  конкретным  вопросам.  Мы  захватили
коргардский  транспортер.  Однако  предотвратить  деструктурализацию   его
внутренних систем не сумели. Данные, которые нам удалось  получить,  очень
фрагментарны и по большей части испорчены. Мы  пытаемся  расшифровать  то,
что  уцелело.  Изучаем  механические,  электронные  и  логические  системы
машины. Транспортер перевозил  несколько  десятков  человек  в  состоянии,
близком к анабиозу. К сожалению, отказали также системы  жизнеобеспечения.
Люди в капсулах, которые  кто-то  неумно  назвал  "витринами",  умерли.  В
данный момент я не стану детально знакомить вас с  результатами  вскрытий.
Скажу лишь, что тела жертв были ужасно и различным образом искалечены.  Мы
полагаем, что большинство  узников  подвергались  экспериментам.  В  телах
обнаружены  элементы  вживленных  коргардских  биоавтоматов,  но  все  они
прекратили  существование  примерно  через   полчаса   после   того,   как
транспортер был обезврежен.
   Паццалет  замолчал,  как  бы  ожидая  реакции  собравшихся.  Однако   в
помещении стояла тишина, нарушаемая лишь дыханием людей.
   - У тридцати семи тел, - продолжал Паццалет, - мы не сумели  эффективно
прозондировать мозги. У остальных семи сняли записи, хотя и неполные...  -
Он замялся. - Господа, мозги этих  людей,  как  и  их  тела,  подвергались
многократному психохирургическому  воздействию.  Нам  удалось  осуществить
запись  эмоций.  Это  нечто  чудовищное.  Два  наших  парня,   проводивших
прослушивание, погрузились в кому, мы пытаемся  вернуть  их  к  реальности
фармакологическими средствами.
   На стенном экране за спиной Паццалета возникла координатная сетка и две
линии, идущие в общем-то горизонтально, но очень рваные с острыми пиками и
провалами.  Неправильности  обеих  линий  располагались  почти  синхронно,
однако амплитуды колебаний нижней линии были гораздо больше.
   - Верхняя кривая представляет собой  запись,  снятую  с  мозга  мертвых
людей. Нижняя - регистрация биотоков угасающего мозга беременной  зайчихи,
которую загрызли собаки. Правда, в несколько растянутой шкале.
   - Вы хотите сказать, что коргарды превратили людей в зайцев? -  спросил
сосед Даниеля.
   - Нет. Я хочу сказать, что в их мозгах был  только  ужас,  сведенный  к
самым элементарным инстинктам.
   Мужчина хотел еще о чем-то спросить, но  воздержался.  После  недолгого
молчания Паццалет продолжал.
   -  Это  первая  важная  информация.  Есть  и  другая.  Мы  проверили  и
установили личности жертв. Это жители  городов  и  поселков,  уничтоженных
коргардами. Заметьте - не только последнего,  Альбердана.  В  транспортере
оказались даже люди, жившие в Холи-Холи.
   - Господи! Холи-Холи! -  шепнул  Даниель.  Это  название  было  знакомо
каждому  обитателю  Гладиуса.  Пятнадцать  лет  назад  город  был  окружен
кордоном коргардских бронемашин и уничтожен. Первая жертва коргардов.
   - Да, солдат. Получается, что все эти годы  мы  заблуждались.  Коргарды
уничтожают подвергнувшиеся нападению территории, обращая их в пепелища. Но
людей не убивают. Они их похищают. Мы считаем, что  в  коргардских  фортах
живут узники. Если все испытывают то же, что люди из транспортера,  то  мы
являемся  свидетелями  зверств,  неизвестных   человечеству   уже   многие
столетия.
   "Ну, это не совсем так, - подумал Даниель.  -  Войны,  которые  Доминия
вела с внешними и внутренними врагами, были  не  менее  кровопролитными  и
жестокими. Просто на Гладиусе люди не испытали всего этого,  а  доходившие
до нас сведения просеивались сквозь сито расстояний,  времени  и  солярной
цензуры".
   - Перед нами три задачи. Во-первых, подтвердить либо  опровергнуть  эти
подозрения. Во-вторых, вырвать оттуда людей, которые еще живы.  В-третьих,
создать на территории коргардов наши разведывательные  структуры.  Вопросы
есть?
   - Да, - сказал мужчина  с  татуировкой  информатика.  -  Я  вижу  здесь
представителей самых различных военных  и  парамилитарных  организаций,  и
даже штатских. Будут ли нам раскрыты критерии отбора?
   - Вы слишком нетерпеливы, лейтенант Форби. Разумеется, будут.


   Объяснение было одновременно простым  и  совершенно  непонятным.  Когда
исследовали жертвы коргардов, то оказалось,  что  их  можно  разделить  на
несколько групп. Часть людей была чудовищно  изуродована.  Именно  на  них
осуществляли самые страшные биологические эксперименты, им  имплантировали
самые большие  биоматы,  максимально  искорежили  психику.  Вторую  группу
составили люди, на которых  также  проводились  эксперименты,  но  гораздо
менее серьезные и  жестокие.  Наконец,  в  коргардском  транспортере  были
обнаружены несколько человек,  которым  коргарды  не  сделали  практически
ничего,  кроме  того,   что   подключили   к   системе   жизнеобеспечения,
установленной в "панцирке". Первая гипотеза, предполагающая, что  в  самом
лучшем состоянии находились люди из  городов,  занятых  коргардами  совсем
недавно, не подтвердилась, так как среди  них  оказалось  тело  жительницы
Холи-Холи, пережившей многолетнюю неволю во  вполне  приличном  физическом
состоянии. Попытка поделить людей по  признакам  возраста,  группы  крови,
цвету волос и  тому  подобным  факторам  ничего  толком  не  объяснила.  В
принципе все уже смирились с мыслью, что селекция  жертв  была  случайной.
Однако  сверхдотошные  компьютеры  после  детального  анализа   ухитрились
выловить из хаоса показателей определенные закономерности.  Было  выделено
почти сто характеристик, кривая распределения которых  охватывала  жертвы,
отнесенные к различным группам. Параметры были  очень  разные,  и  поэтому
неудивительно,  что  аналитики  так  долго  не  могли  справиться  с  этой
проблемой. Длина стопы, уровень гемоглобина, нижняя граница  слышимости...
Наличие определенных рецессивных генов в ДНК, масса бактериальной флоры  в
организме,  а  также  общее  время  пребывания  в  состоянии  невесомости,
скорость  усвоения  информации  нейронными  имплантантами,  географическая
широта, на которой вроде бы обитала жертва, количество родственников...  В
сумме почти сто факторов, никак не связанных между собой. Когда же  каждой
из выявленных характеристик  придали  определенным  образом  ранжированный
параметр, оказалось, что вопрос  принадлежности  к  той  или  иной  группе
решался итоговым показателем. Столь поразительный вывод приняли не  сразу.
Часть аналитиков считала, что результаты чисто случайны,  что  если  взять
бесконечное множество свойств, то всегда удастся часть из них  расположить
так, чтобы они подходили к любым результатам. Работа лабораторий пошла  по
множеству   путей.   Во-первых,   попытались   отыскать    доказательства,
отвергающие "теорию  ста  характеристик",  как  ее  окрестили.  Во-вторых,
искали другой, более простой критерий. Наконец, пытались установить  связь
между факторами "теории ста  характеристик",  выяснить,  нет  ли  какой-то
общей категории человеческого поведения,  положения,  состояния  здоровья,
которая вытекала бы непосредственно из столь  разнородных  факторов.  Пока
что успехом не мог похвастаться ни  один  коллектив.  Поэтому  руководство
операции решило следовать единственному выводу,  позволявшему  действовать
дальше: "теория ста характеристик" - истинна. Был очерчен круг параметров,
которым  соответствовали  менее  других  покалеченные  люди  из  тех,  что
находились в транспортере. Затем провели  отбор  солдат  и  работавших  на
армию штатских, которые оптимально бы  соответствовали  этому  требованию.
Среди них оказался Даниель Бондари.


   - Насколько я понял, - сказал Форби,  -  мы  полагаем,  что  человек  с
максимально подходящей  результирующей  "ста  характеристик"  в  состоянии
долго  выжить  в  коргардской  базе.  И  следовательно,  может   проводить
разведывательные  и  диверсионные  операции.  Однако  вначале   необходимо
пробить барьеры вокруг фортов. А это, во всяком случае до сих пор, нам  не
удавалось.
   - Проникнуть на территорию форта и  выжить  там  возможно.  -  Паццалет
сделал упор на последнем слове. -  Люди  из  транспортера  -  лучшее  тому
доказательство.
   - Вы хотели сказать: трупы  из  транспортера  с  психикой  загрызенного
зайца, - медленно проговорил молодой солдат. - Как это сделать?
   - Наш человек даст схватить себя во  время  коргардского  нападения.  А
потом установит с нами контакт.
   - Даст себя схватить... - повторил солдат, словно не веря ушам своим. -
В ходе этой... ну... облавы? И установит с нами контакт? Каковы  шансы  на
успех такой операции?
   Наступила тишина. Даниель почувствовал, как  струйка  пота  стекает  по
спине. Он уже понял, почему оказался в этой  группе.  Однако  лишь  теперь
полностью уразумел, какое именно задание может его ожидать. Перед  глазами
все еще стояли убитые люди в транспортере. И то, что  коргарды  сделали  с
большинством из них.
   - Туда пойду я. Меня зовут Тивольд Риттер. Полковник Риттер, - медленно
и спокойно проговорил сидевший рядом с Паццалетом  пожилой  мужчина.  -  Я
вызвался добровольцем. Решение уже принято. Вы  же  составите  оперативное
звено, отвечающее за переброску и последующие контакты. Той зайчихой стану
я, господа...


   - А что, приятно, - сказал Форби. - И вправду приятно. Давненько мне не
выпадали такие вечера.
   - Мне тоже, - буркнул Даниель. - Интересно, когда удастся повторить?
   Уже  несколько  часов  они  сидели  в  затемненном  помещении  бара   с
изысканным названием "Модный Боб". Кабак заполняла громкая, резкая музыка.
Недавно пробило полночь, большинство клиентов уже были в немалом  подпитии
и наглотались легких порошков. Даниель с двумя товарищами спокойно  тянули
свои напитки, не пользуясь одурманивателями. Стоило превысить  норму,  как
медицинские браслеты, анализирующие состав пота на их  запястьях,  немедля
обнаружили бы нарушение регламента. На столике  стоял  большой  прозрачный
шар.  Радужная  жидкость  занимала  верхнюю  половину  объема,  нижнюю  же
полусферу заполнял  плотный  туман,  в  котором  то  и  дело  посверкивали
молнийки микроразрядов. Напиток, составленный,  говорят,  по  парксанскому
рецепту, надо было сосать  через  стеклянные  трубочки.  Он  освежал,  был
слегка хмельным и вкусным. У Даниеля славно шла беседа с новыми  друзьями.
Всех собравшихся на совещание в Управлении разделили на  звенья.  Даниелю,
молодому солдату и сетевику выпало работать непосредственно с  полковником
Риттером и участвовать в операциях против коргардов.
   Прикрывать  занятия  группы  должен  был  ее  руководитель,   полковник
Паццалет, официально  -  один  из  шефов  гладианской  разведки.  Молодого
солдата звали Кай Клейн. Он служил в штурмовых  формированиях  гладианской
армии. Это был высокий, могучий мужчина с искусственно укрепленным телом и
обостренными реакциями органов чувств. Кай всегда носил сорочки с длинными
рукавами и  высокими,  закрывающими  шею  воротничками.  Под  воротничками
прятались белые  ленточки  искусственных  сухожилий  и  защитные  колпачки
чиповых  гнезд,  служивших  для  непосредственного  управления  оружием  и
механизмами. Кай Клейн утверждал, что уже трижды дрался с коргардами.  Два
раза  оборонял  города  и  один  -  участвовал  в  засаде  на  коргардскую
"панцирку". Он даже рассчитал,  какова  была  вероятность  выжить  в  этих
операциях. Получалось что-то вроде одной сотой. Кай  велел  называть  себя
Пушистиком, много болтал и был не прочь похохотать. При этом не переносил,
когда его обзывали киборгом, ненавидел  коргардов  и  страшно  взбрыкивал,
если чего-то не понимал. А такое случалось довольно часто.
   Другим членом звена был Коэн  Форби,  штабной  сетевик.  Обладая  душой
артиста, он работал оператором банка  данных.  Пробовал  силы  в  качестве
кукловода голографических проекций.  Еще  в  гарнизоне  показал  несколько
своих номеров, которые очень понравились Даниелю. Форби был  немногословен
и в дискуссии не вступал, утверждая, что по  всем  проблемам  у  него  уже
выработано определенное мнение. Даниель даже  подозревал,  что  из  людей,
отвечающих критерию "ста характеристик", руководство выбрало тех,  у  кого
наиболее четкие политические установки: с Доминией переговоров  не  ведем,
коргардов раздолбаем  при  первой  же  возможности  как  Бог  черепаху,  а
"покорным" надаем по задницам.
   Несколько дней они вместе с Риттером участвовали  в  цикле  обучения  и
совещаниях. Потом получили липовые документы, утверждающие,  будто  они  -
сотрудники армейского интендантства. Им было велено поселиться  в  обычной
гарнизонной гостинице. Каждое утро они являлись в  Управление,  где  после
проведения специальных защитных процедур их отводили  в  особые  секретные
тренировочные секции. Вечерами они возвращались в свои "апартаменты"  и  в
соответствии с указаниями Риттера предавались всем тем прелестям,  которым
должны предаваться  работники  армейского  интендантства,  вырвавшиеся  из
родных пенатов. Им следовало познакомиться, подружиться и  обрести  полное
взаимное доверие. Конечно, вне охраняемых помещений и  зданий  руководства
они никогда не разговаривали о подготовке, своем прошлом или коргардах.  В
гостинице сидели перед головизором, играли в  виртуалки,  читали  книги  и
беседовали о политике. В кабаках, куда частенько заглядывали  по  вечерам,
беседы в основном сворачивали на спорт,  алкоголь  и  женщин.  Примерно  в
такой очередности. В город, конечно, отправлялись в штатской  одежде  и  с
фальшивыми бумагами.
   А вот квартировавшие здесь солдаты эвакоподразделений ходить по  городу
в штатской одежде права не имели. Три парня в форме  эвакуаторов  вошли  в
"Модный  Боб"  и  заказали  по  стакашку.  Они  были  молоды,  выряжены  в
светло-голубые  комбинезоны,  а  серьги   в   ушах,   обозначающие   место
расположения и характер подразделения, свидетельствовали о  том,  что  они
прибыли издалека. Появление солдат вызвало  заметное  оживление  в  группе
людей, занимавших угол заведения. Крышка  их  стола  осветилась  и  спустя
минуту на ней выросла голопроекционная фигура высотой чуть  меньше  метра.
Фигура изображала нагую пожилую женщину со злющей  физиономией,  тощую,  с
отвислыми   грудями   и   покрытым   неопрятной   растительностью   лоном.
Единственной  ее  одеждой  был  эвакуаторский  шлем.   Старуха   принялась
отплясывать на столе какой-то  разнузданный  танец,  покачивая  костлявыми
бедрами и поглаживая  свои  ссохшиеся  соски.  При  этом  глядела  она  на
сидевших за стойкой бара эвакуаторов.  Те  не  сразу  сообразили,  что  за
спиной у  них  что-то  происходит.  Лишь  немного  погодя,  слыша  смех  и
одобрительные возгласы, повернулись. Тело старухи мгновенно скукожилось  и
на столешнице осталась  только  малюсенькая  проекция  какого-то  зверька.
Теперь Даниель увидел,  кто  управляет  голографической  куклой.  Кукловод
сидел в глубине - мужчина с лицом, покрытым странными латками.  Он  держал
проекторы подушечками пальцев и  управлял  манипуляциями  женщины  точными
движениями рук. Эвакуаторы вернулись к прерванному  разговору,  и  в  этот
момент отвратительная старушенция снова выросла на крышке  стола.  На  сей
раз она не была голой. На ней болтался мундир, такой  же,  как  и  на  тех
трех, у стойки, с той лишь разницей, что  на  груди  и  лоне  в  нем  были
вырезаны дыры. Типус был не без таланта.
   - Сволота, язви их! - Пушистик уже собирался встать, но Даниель удержал
его.
   - Сядь. Это нас не касается.
   - Касается или нет... - буркнул Форби, и в тот же момент у него  из-под
пальцев вырвался луч света. Перед сетевиком возникла фигура  минотавра.  У
человеко-быка были гигантские рога и огромный, напряженный голографический
член. Чудовище  прыгнуло  к  старухе.  Перед  глазами  Даниеля  разыгрался
необычный поединок двух проекций и их операторов. Минотавр схватил старуху
за талию, перевернул, сорвал с нее брюки и ловким движением вогнал  в  нее
свой член.
   Раздались овации - теперь  весь  кабак,  не  исключая  обслугу  и  трех
эвакуаторов, пялился на поединок  проекций.  Противник  Форби  восстановил
контроль над своей куклой. Его пальцы заплясали  в  воздухе,  а  послушная
фигура  вывернулась  из  минотавровых  объятий.  Она  выгнулась  так,  как
нормальный человек выгнуться не смог бы.
   Ее лицо увеличилось, рот раскрылся, явив ряд блестящих сталью клыков, а
шея резко удлинилась. Раззявленная пасть повисла над фаллосом минотавра  и
захлопнулась в воздухе.  Мгновением  раньше  минотавр  втянул  свой  член,
словно телескопическую антенну. Одновременно рога человеко-быка удлинились
и свернулись штопором. Две острые иглы  пробили  уши  ведьмы,  пронзив  ее
отвратную морду навылет. Проекция старухи погасла. Спустя секунду исчез  и
минотавр. Игра была окончена.
   В это время трем эвакуаторам кто-то сказал,  с  чего,  собственно,  все
началось. Бросив Форби  краткое  "Благодарим",  они  двинулись  к  столику
"сволоты", намереваясь надавать по мордасам кому следует.
   - Не будем вмешиваться, - буркнул Даниель, нажав на столе кнопку вызова
кельнера. В дверях он обернулся и увидел, как три эвакуатора  обрабатывают
виртуоза голопроекций.





   Вызов пришел гораздо скорее, чем они ожидали - не  прошло  и  месяца  с
первого совещания. Коргардская колонна вышла из Черного форта  -  форпоста
Чужаков, дальше других выдвинутого на северо-восток. За сорок  пять  минут
коргарды преодолели пятьсот километров и напали на город Каллагейм.
   В обреченный город из Калантэ  помчался  самый  быстроходный  армейский
глиттер с Риттером, Даниелем, Пушистиком и Форби на борту.
   Раньше Даниель только по голосервисам видел города, охваченные паникой.
   Теоретически люди всюду были готовы к эвакуации. Практически же ни одно
бегство никогда не проходило  в  соответствии  со  штабными  разработками.
Всегда что-то да не срабатывало, кого-то не было  дома,  где-то  возникала
паника.  Тем  более  что  сейчас  в  распоряжении  жителей  Каллагейма  на
эвакуацию было отпущено ровно тринадцать минут, потому что именно  столько
времени прошло с того момента, как после неожиданного поворота коргардской
колонны штаб получил однозначное подтверждение цели нападения.
   Транспортный глиттер добрался до Каллагейма  за  минуту  до  того,  как
кольцо окружения сомкнулось. Сверху поле боя напоминало  доску  призрачной
игры.  В  центре  -  город:  купола  и  параллелепипеды   построек,   поля
фотоколлекторов,  мачты  ветродвигателей,  блестящие  поверхности  улиц  и
гигантские кольцевые входы в подземные линии коммуникаций.  С  юго-востока
на город надвигались чудовища. Машины коргардов летели в пятидесяти метрах
над  землей  -  огромные,  бесформенные,  словно  их  не  касались  законы
аэродинамики. Больше всего они походили на рыб с множеством  полураскрытых
пастей. Летели они тремя эшелонами, и их линия все больше  превращалась  в
дугу, охватывающую обреченный город. Навстречу  им  помчались  гладианские
военные глиттеры - почти все управлялись  автоматически,  но  в  некоторых
сидели люди, воины из элитной касты пилотов. Каждый  вел  свой  корабль  и
несколько соседних боевых автоматов. Наземные станции плевались огнем,  из
бункеров выползали тяжелые скользеры.
   С другой стороны города,  в  быстро  сужающемся  просвете,  наблюдалось
столь же  интенсивное  движение.  Машины  всех  размеров  и  происхождения
выскальзывали  из  окружения,  словно  частицы  газа  из   продырявленного
воздушного шара.
   Навстречу этому потоку мчался военный транспортер.
   У защитников города  не  было  никаких  шансов  на  победу.  Никаких  и
никогда. Машины людей  коргарды  сбивали  снарядами  или  ударами  силовых
полей, наземные позиции буквально сметали  с  лица  земли.  Однако  иногда
защитникам удавалось  сбить  одну-две  машины  коргардов,  и  тогда  линия
наступления, как правило, немного изгибалась, на опустевшее место вставали
истребители второго эшелона. Кольцо оставалось приоткрытым еще минуту-две.
Это время помогало спасти жизнь сотням, а то и тысячам людей. Именно  ради
таких шестидесяти секунд умирали пилоты. Потом силовые поля накрывали  всю
территорию, охваченную кольцом коргардских машин. Как раз туда-то и  летел
Даниель Бондари.
   Он боялся и не боялся одновременно.  Боялся,  так  как  знал,  что  ему
грозит и как  он  рискует.  В  то  же  время  биохимическая  поддержка  не
позволяла ужасу взять верх. Страх ни в коем случае не должен был влиять на
поступки и реакции.
   Они сидели в тесной кабине глиттера, по двое на каждой скамье  напротив
друг друга. В эластичных серо-зеленых  панцирях  они  выглядели  бесполыми
нагими куклами. С той лишь разницей, что вместо лиц  у  них  были  гладкие
диски визоров, а в их квазикоже умещалось множество карманов с  оружием  и
аппаратурой. Даниель держал в руке ракетомат, не в  силах  надивиться  его
почти невесомой конструкции и структуре  материала,  из  которого  он  был
выполнен. Такие же ракетоматы были в руках у Форби  и  Пушистика.  Риттера
вооружили иначе - Даниель понятия не имел, какую аппаратуру везет командир
группы.
   - Пересекаем границу  города,  -  услышали  они  голос  автоматического
пилота. - Через пятьдесят секунд кольцо окружения сомкнется.
   - Готовы? - спокойно  проговорил  Риттер.  В  этот  момент  с  монитора
глиттера исчезло изображение, передаваемое камерами спутников. Даниель еще
успел увидеть,  как  одна  из  коргардских  машин  падает  на  землю.  Она
пикировала, а  ее  иллюминаторы  горели  светло-зеленым.  Рыбьи  пасти  то
отворялись, то захлопывались, из правого борта  вырвался  столб  огня.  От
подбитого чудища  отвалил  гладианский  скользер  -  тот,  что  подстрелил
машину. Пилот на предельной скорости уходил от удара вверх и вдруг  словно
уперся с  разгона  в  невидимую  крышу,  на  мгновение  застыл  и  тут  же
взорвался. Коргардские крейсеры уже успели раскинуть над  городом  силовое
поле.
   - Готовы, - подтвердил Даниель.
   - Кольцо замкнуто. Садимся.
   Люк глиттера отворился. Солдаты один  за  другим  спрыгнули  на  землю,
Даниель вышел последним. Четыре  человека  стояли  посреди  пустой  улицы,
между  рядами  двухэтажных  домов.  В  двадцати  метрах  от  них   догорал
автомобиль. Под ногами блестело  и  хрустело  стекло.  Над  крышами  домов
вздымались клубы дыма. Издалека доносился визг машин и гул  взрывов.  Небо
было коричневым. Может, это был простой обман зрения, но Даниелю казалось,
что  по  прозрачной  фактуре  пространства  проносятся  какие-то  блестки,
пробегает рябь, спазмы. А может, так оно и  было?  Ведь  коргарды  накрыли
город силовым полем почти в тысячу раз более сильным, нежели  то,  которое
умели создавать люди. И  неожиданно  страх  вспыхнул  в  мозгу  солдата  с
удвоенной силой. Только теперь Даниель полностью осознал, что находится  в
самом центре города, обреченного на гибель.
   - Идем! - Голос Риттера вернул его к реальности. Он побежал к ближайшей
арке,  через  которую  попал  на  небольшой  скверик,  с   одной   стороны
ограниченный стенами домов, с другой - плотным рядом деревьев. Далеко,  на
самой границе видимости, над крышами домов висели коргардские машины.
   Они начали расставлять оборудование:  регистраторы  гравиполя,  камеры,
измерители излучения, датчики материальных  проекций.  Было  маловероятно,
что автоматы уцелеют, однако если хоть некоторые из них  переживут  гибель
города, то ученые смогут получить больше  новой  информации  об  оружии  и
методах коргардов, чем за прошедшие пятнадцать лет  войны.  Большую  часть
массы  миниатюрных  зондов   и   датчиков   составляли   различного   рода
панцири-заслоны. Несколько автоматов самостоятельно  зарывались  в  землю,
другие  прильнули  к  стенам  домов,  биоматы  начали  врастать  в  стволы
деревьев. Солдаты расставили аппаратуру по окружности,  в  центре  которой
стоял Риттер. Полковник готовился. Даниелю некогда было  приглядываться  к
нему, но он все-таки успел заметить, что скафандр Риттера меняет  цвет,  а
на спине  у  него  раскрываются  странные  квазикрылья.  Вокруг  командира
кружило несколько автоматов, расставлявших  микроприборы  и  растягивающих
паутину проводов. В который уже раз Даниель понял, как мало знает о сути и
методах теперешней операции. И это отнюдь не улучшило его настроения.
   До сих пор они не встретили ни  одного  человека,  видимо,  большинство
жителей успели избежать гибели. Однако было ясно, что  вскоре  им  все  же
встретятся запоздалые беглецы.
   Даниель был готов к тому, что встретит людей, обреченных на страдания и
смерть. Однако не предполагал, что первым таким человеком  будет  ребенок.
Маленькая четырехлетняя девчушка в светлом платьице  вышла  из  ближайшего
подъезда и направилась прямо к танатору.
   Вряд ли она чего-то испугалась, просто, заметив солдата, пошла  немного
быстрее. У нее были светлые вьющиеся  волосики  и  кукла  в  правой  руке.
Девочка остановилась перед Даниелем и сказала:
   - Здравствуйте, дядя солдат. Что вы делаете?
   - Где твои родители? - спросил он.
   - Утром уехали на работу. Я все жду, жду, а их все нет и нет.
   - Знаешь что, - попытался он сохранить спокойствие, - возвращайся-ка ты
домой и жди их там.
   - А можно посмотреть, что вы делаете?
   - Иди лучше домой.
   - Ну, пожалуйста. - В ее глазах стояли слезы. - Я немножечко боюсь.
   - Ну, хорошо. Сядь на скамейку и смотри.  И,  будь  добра,  помалкивай,
потому что это мне мешает, а у меня здесь очень важная работа.
   - Хорошо, - шмыгнула носом девочка.
   - Бондари, у тебя все в порядке? - услышал он голос Риттера. - В  нашем
распоряжении тридцать секунд!
   -  Я  готов!  -  ответил  Даниель,  программируя  последний  из   своих
автоматов. Маленький механический жук разгорелся вишневым и  окружил  себя
гравитационным полем.
   Спустя секунду на площадь выбежал молодой мужчина.  Увидев  солдат,  он
направился к ним. Форби загородил ему дорогу.
   - Не подходи. Уйди. Здесь не маневры. Мы проводим боевую операцию.
   На утомленном лице мужчины отразились удивление и недоверие. Он  окинул
взглядом группу солдат в боевых скафандрах, автоматы, маленькую  девчушку,
сидевшую на лавочке и болтавшую ногами.
   - Они там... Помогите! - простонал он,  а  потом  прыгнул  к  солдатам.
Форби поднял руку, и с его пальца к груди мужчины проскочила искра. Беглец
свалился на землю.
   - Занять позиции! - крикнул Риттер.
   Даниель почувствовал  впивающиеся  в  кожу  микрочелюсти  вступающих  в
непосредственный контакт с микрососудами тела серверов. Чтобы  иметь  хоть
какие-то шансы выжить, людям  необходимо  было  не  только  прикрыть  себя
панцирями,  но  и  подвергнуться  воздействию  искусственных  гормонов   и
наркотиков. Даниель направился к  ближайшему  подъезду  и  краешком  глаза
заметил, что Форби скрывается в кустах, а Пушистик бежит к дому  напротив.
В центре площади остался Риттер, медленно стаскивающий скафандр и при этом
глядевший на неподвижное тело молодого мужчины.
   - Ну, так как, парни, вытащите меня оттуда? -  услышал  Даниель  тихий,
произнесенный спокойным голосом вопрос. Впервые полковник обратился к  ним
не по имени или званию.
   - Вытащим, обещаю, - сказал Даниель.
   Увидев, что Бондари уходит, девочка соскочила со скамейки и побежала за
ним, крича: "Подожди! Подожди меня!" Танатор обернулся и пошел  медленнее.
Она бросила куклу и смешно бежала, размахивая ручками. Позади нее  Даниель
увидел группу выбегающих на площадь людей.  И  тут  воздух  потемнел  так,
будто мир неожиданно погрузился внутрь  грязной  стеклянной  банки.  Между
домами появились три клубневидные машины,  созданные  из  живой  блестящей
материи,  как  бы  клубки  мускулов  и  кровеносных   сосудов,   дрожащих,
пульсирующих, напрягающихся и  расслабляющихся  в  ритмичных  спазмах.  По
бокам машин блестели ряды полусфер. Машины плыли  в  двух-трех  метрах  от
земли,  а  из  их  животов  вырастали  гибкие   щупальца,   оканчивающиеся
многопальцевыми манипуляторами. Даниель  прыгнул  в  выкопанную  автоматом
яму. Прежде чем его прикрыло силовое поле, а микрочелюсти серверов влили в
тело миллилитры различных препаратов, он увидел, как один из манипуляторов
схватил бегущего человека за голову и впился щупальцами в его шею и  лицо.
Потом все заслонило белое полотнище платьица девочки, спрыгнувшей вслед за
Даниелем в его укрытие. Он подвинулся, чтобы дать ребенку место. И тут  их
охватил радужный кокон силового поля. Больше он не запомнил ничего.





   Испытывал ли он страх, когда шел в этот город? А  разве  бывает  иначе?
Какой нормальный человек не боится смерти? Он  был  нормальным  человеком.
Совершал скверные поступки.  Некоторые  старался  исправить,  о  некоторых
забыть. Другие не давали ему спать.  Однако  он  всегда  точно  знал,  что
хорошо, что плохо. Он обязан был это знать, коли работал судьей-танатором.
   Танаторы были элитным подразделением, охранявшим законы и приводящим  в
исполнение  заочно  вынесенные  приговоры,   когда   возникала   опасность
нарушения порядка в системе Мультона.  Призывали  их  редко,  но  в  таких
случаях они действовали молниеносно и беспощадно. Уничтожали  террористов,
пиратов, мафиози, опасных сектантов. В  состав  корпуса  танаторов,  кроме
десантников и сотрудников вспомогательных служб, входили также судьи.  Они
обязаны были контролировать  исполнение  приговоров,  вынесенных  заочными
судами, а в экстренных случаях осуществлять суд  лично.  Они  должны  были
также решать, не выходят ли  исполнители  за  пределы  своей  компетенции.
Обычно судьи держались немного позади десантников, однако частенько  и  им
доводилось участвовать в стычках -  исполнять  приговоры  либо  убивать  в
порядке самозащиты.  Они  были  прекрасно  вышколены,  умели  пользоваться
оружием, управлять боевыми машинами,  их  организм  зачастую  искусственно
укрепляли. Многие судьи погибали при исполнении служебных обязанностей.
   Даниель семь лет был судьей-танатором, участвовал в нескольких десятках
операций. Убивал людей.
   Планета Крис - один из спутников Спаты, газового гиганта, самой большой
планеты   Мультона.   На   Крисе   располагалась   религиозная    колония,
подчинявшаяся  гладианскому  правительству.   В   куполах   искусственного
биоценоза жили около трех тысяч человек. Такое  положение  существовало  с
начала заселения системы  Мультона.  Но  вот  однажды  руководство  общины
решило освободиться от гладианского центра, нарушив тем самым обговоренные
ранее условия колонизации. Совет Электоров не  согласился  на  переговоры.
Тогда  сектанты  пригрозили  террористическими   актами   и   уничтожением
нескольких крупных городов. Они попытались перебросить  на  Гладиус  особо
фанатично настроенных сектантов, этакие  живые  бомбы,  организмы  которых
были напичканы разрушительными биотканями. К  счастью,  корабль  посланцев
смерти удалось перехватить и взорвать еще на орбите. Заочные суды  вынесли
руководителям секты смертные приговоры. Прочих жителей Криса предупредили,
что в случае вооруженного нападения на танаторов они также будут осуждены.
На спутник прилетели с полсотни судей. Среди них и Даниель,  незадолго  до
того окончивший кадетское  училище.  Танаторы  без  труда  захватили  базу
сектантов. Однако они не могли овладеть главной  квартирой,  не  уничтожив
при этом всего  жилого  купола.  Несколько  десятков  наиболее  фанатичных
приверженцев секты яростно защищали своих духовных  отцов  и  наставников.
Поскольку танаторы не могли  применить  тяжелое  оружие,  бои  затянулись.
Главную квартиру захватывали, горизонт за горизонтом, опускаясь все  ниже.
Был момент, когда Даниеля с немногочисленной группой десантников  отрезали
от основного отряда, а на смежных уровнях  засели  сектанты.  Тогда-то  он
впервые убил человека.
   Другая кровавая акция, в которой он участвовал,  случилась  несколькими
годами позже. Радикально настроенные  клоповые  руководители  организовали
беспорядки в городе Кардаганн. Убивали, насиловали, поджигали дома.  Армия
окружила город плотным кольцом. В центр "котла" направили танаторов -  сто
пятьдесят десантников, подкрепленных новейшей техникой. Чтобы  привести  в
исполнение приговоры заочных судов, необходимо было разыскать и  умертвить
всех главарей. В охваченном  беспорядком  двухмиллионном  городе  танаторы
отыскали несколько сотен главных  руководителей,  агитаторов  и  бандитов,
ответственных за разбой и насилия.  Центр  не  представлял  себе  размеров
творимых жестокостей. Даниелю  пришлось  не  только  участвовать  в  самых
настоящих боях, но на месте судить и исполнять приговоры.
   Впоследствии  судей  обвинили  в  человекоубийстве,  кругом   распевали
протесонги,  молодняку  вколачивали  в  мозги,  что-де  танаторы  зверским
образом  расправились  с  мирной  демонстрацией  клонированных.  Ренегатов
пытались представить героями.
   Даниель  испытывал  страх  на  каждой  операции.  Он   был   нормальным
человеком,  которого  напичкали   химией   и   электроникой,   помогавшими
приглушить на время акции страх. Но он  был  нормальным  человеком,  и  он
боялся.
   Он видел, во что превратились люди в коргардской "панцирке". Знал,  что
до сих пор никому не удавалось выбраться целым из коргардского  "котла"  и
все же решился работать в группе Риттера, чтобы в конце концов  попасть  в
подвергшийся нападению коргардов Каллагейм.
   - Тебе незачем быть героем, - сказал ему  когда-то  отец.  -  Тебе  нет
нужды драться за дело, которое, может быть, ты даже считаешь правым,  если
ты боишься последствий своих действий. Но помни, трусость  не  может  быть
объяснением и оправданием подлости. Тебе незачем быть героем, важно, чтобы
ты не был подонком.
   Что чувствовал Риттер, добровольно отдаваясь в руки  коргардам?  Почему
пошел туда? Неужели только из чувства лояльности к  людям,  которых  много
лет назад поклялся защищать? Или у него были с коргардами какие-то  личные
счеты? Или он просто-напросто обожал рискованные ситуации?  Этого  Даниель
не знал.


   Он еще не вполне оправился от перенесенного, поэтому на  совещание  его
привезли больничным каром.  Разбитые  ноги  почти  полностью  срослись,  а
присадка  кожи  прижилась.  Кажется,  врачам   пришлось   особенно   много
повозиться, извлекая из мозга осколки черепа. Еще  б  немного,  и  Даниель
перешел в мир иной.
   Форби перенес нападение без  особых  последствий,  поля  выдержали.  От
Пушистика не осталось и следа.
   Каллагейм превратился в слой пепла  толщиной  в  полметра.  Как  только
коргарды убрались восвояси, войсковые транспортеры накинулись на город  не
хуже  стаи  трупоедов  и  принялись  разгребать  пепел.  Поисковая  группа
извлекла из радиоактивной пыли два силовых кокона  с  людьми  и  уцелевшей
аппаратурой. Так было два дня назад. С того времени  Даниеля  оперировали,
загоняли в его тело сотни новых  ферментов,  которые  росли  и  восполняли
убыль, очищали  кровь  от  всего,  что  туда  вкачали  серверы  скафандра,
впрыскивали растворы новых медкомплексов и микроавтоматов.
   Кар вкатил Даниеля в секретный зал связи военного госпиталя. Услужливый
санитар помог раненому натянуть  шлем  и  вышел  из  помещения.  Несколько
мгновений проекторы подстраивались к зрению Даниеля, и  уже  через  минуту
солдат оказался за столом фантоматического зала совещаний.
   Там же находился виртуальный Форби с покрытым регенерационной  сеточкой
лицом, после чего  на  пустых  креслах  материализовались  два  сотрудника
научной группы и один генерал. По обычаю военных высшего ранга  он  выслал
стандартный  фантом  -   темно-синий   манекен.   Единственным   признаком
идентичности была серебряная плакетка с именем и званием, торчащая из тела
фантома на правой стороне груди. Даниель этого имени не знал, впрочем, оно
могло быть условным. Глаза у манекена были белые и неподвижные, а когда он
говорил, его открытый рот представлял собой лишь черную щель без  зубов  и
языка.
   - Вот официальные результаты акции. Нападение коргардов  выдержали  два
человеческих кокона и  пять  коконов  машинных,  правда,  нам  не  удалось
прочесть записи в двух  из  них.  Погиб  один  солдат,  судьба  полковника
Риттера неизвестна. Все участники акции будут представлены к награде. Вам,
капитан Бондари, - фантом ткнул пальцем в сторону Даниеля,  -  объявляется
выговор за нарушение инструкции. Однако, учитывая особые обстоятельства, а
также пользу, которую ваши действия в  принципе  принесли  операции,  этот
выговор не будет приобщен к личному делу.
   - Благодарю, господин генерал. - Перед глазами Даниеля  снова  возникло
личико бегущей девочки. Вчера он узнал, как ее зовут. Патриция. Он нарушил
инструкцию, позволив ей войти в свой кокон. Не  поступи  он  так,  у  него
наверняка уцелели бы и руки, и ноги, да и череп тоже. Форби  был  в  своем
коконе один и, не считая мелких разрывов кожи на лице и  спине,  ничего  с
ним, собственно, не случилось. Почему же кокон Пушистика не выдержал?
   - Вы получаете двухдневный отпуск,  затем  переводитесь  в  спецгруппу.
Первые сообщения от полковника Риттера, если они  вообще  до  нас  дойдут,
поступят, вероятно,  через  несколько  дней.  За  это  время  вам  следует
полностью восстановить нормальную физическую  и  психическую  кондицию.  С
информацией, которую мы  получили  благодаря  вашей  акции,  вас  подробно
ознакомит полковник  Паццалет.  -  Фантом  повернул  голову,  взглянул  на
Даниеля белыми, без  радужек  и  зрачков,  глазами.  -  Еще  раз  выражаем
признательность за отвагу и преданность делу.
   Фантом  исчез.  Стол,  за  которым  они  сидели,   сократился,   кресла
передвинулись, а одна из стен виртуального помещения вспучилась, образовав
огромный экран.
   - Материал номер один. Гравитационная камера, - заговорил  Паццалет,  а
на экране  высветилось  изображение  небольшого  прибора,  одного  из  тех
"жуков", которые закопались в землю  рядом  с  Риттером.  -  Лента  записи
повреждена на девяносто девять процентов. Единственный уцелевший  фрагмент
позволяет  утверждать,  что  коргарды  используют   гравитационные   поля.
Состояние найденных приборов, да и вас  самих,  господа,  показывает,  что
наши противники могут создавать давление порядка ста  тонн  на  квадратный
сантиметр.
   - В тысячу раз больше, чем мы, - шепнул Форби.
   -  В  тысячу  триста  десять  раз,  -  уточнил  полковник.  -  Если  бы
гравитационная игла, уничтожившая камеру, лизнула ваши коконы, от  вас  не
осталось бы и следа. Материал номер два.  Биорегистратор  Риттера.  Запись
забита помехами. Однако все указывает на то, что Риттер не  погиб,  запись
обрывается  так,  словно  регистратор  просто  был  отрезан  от  источника
передачи. Мы считаем, что коргарды его захватили. Материал номер три...
   Изложение заняло еще двадцать  минут.  Паццалет  рассказывал  о  каждом
сохранившемся объекте  и  данных,  полученных  благодаря  ему.  Неожиданно
Даниель  почувствовал,  как  по  его  виртуальному  телу   стекает   капля
раскаленной ртути. Он вздрогнул. Он знал, о чем сейчас скажет Паццалет. Об
очередном  объекте,  который  дал  гладианским   ученым   массу   сведений
относительно технологии и орудий коргардов. О  разорванном  гравитацией  и
облученном  теле  четырехлетней  Патриции,   которая   без   скафандра   и
укрепителей, окруженная всего лишь слоем силового поля, не могла  пережить
того, что коргарды уготовили городу Каллагейму.





   Двухдневный отпуск они проводили в Переландре. Даниелю удалось  убедить
Форби, что лучшего места поостыть и передохнуть им просто не найти.
   Они сидели в небольшом ресторанчике в центре  городка.  Окружив  столик
проекционной стенкой, по которой проплывали  фигурки  прелестных  певичек,
они пили крепкое вино и громко пели. Даниель чувствовал себя прекрасно - в
госпитале его организм не  только  подлатали,  но  и  очистили.  Нормально
установленные внутренние фильтры адсорбировали  алкогольные  яды,  оставив
Даниелю чистую эйфорию, не грозившую утренним похмельем. Начальство сквозь
пальцы смотрело на то, что чертовски  дорогая  вспомогательная  аппаратура
использовалась солдатами отнюдь не в военных целях, при условии,  конечно,
что такое случалось не слишком часто. Вот они  и  пили,  выкрикивая  слова
песенок, и время от времени, когда  попадался  отрывок,  который  когда-то
особенно любил Пушистик, умолкали, чтобы послушать музыку.
   Вчера днем Даниель встретился с родителями  Патриции.  Они  приехали  в
Каллагейм на церемонию похорон.  Такие  торжества  всегда  устраивались  в
память об убитых. Разумеется, характер  армейской  операции  содержался  в
тайне - тело девочки родителям не выдали,  и  они  думали,  будто  малышка
погибла так же, как и все обитатели города. Мать  Патриции  была  высокая,
видная, ярко одетая женщина, однако броский макияж не мог скрыть  отчаяния
на  ее  лице.  Лицо  матери,  у  которой  погиб  ребенок.  Отец,  пожалуй,
значительно отличающийся от жены  возрастом,  держался  спокойно.  Даниель
знал, что Патриция была ребенком, выращенным в искусственной матке, и  что
родители уже поручили госпиталю родить вторую дочку. Он не стал  уточнять,
решились ли они на генетический дубль, или же выбрали новый образец.
   Даниель не сумел бы сказать, что потрясло его больше: смерть  Пушистика
или ребенка, пытавшегося спрятаться у него в коконе. Резким ударом руки он
погасил окружающую столик телепроекцию.
   - Пошли отсюда, парень, - сказал он.
   - Лады. - Форби тяжело поднялся с  удобного  шезлонга,  пожалуй,  более
пьяный, чем Бондари. Они вышли на  улицу,  освещенную  так  ярко,  что  на
ночном небе не было видно звезд. Медленно шли по городку.
   В доме соседки Даниеля горели все огни. Перед воротами стояло несколько
автомобилей, из сада долетал смех.
   - Помнишь, как тот скот воевал с твоим минотавром? - проворчал Даниель.
- Здесь живет девица, которая не переносит "жуков"...
   - Шлюха, - не очень галантно  отозвался  Форби,  подошел  к  ближайшему
автомобилю и пнул его по борту.
   - Перестань! - сказал Даниель,  но,  вероятно,  не  очень  убедительно,
потому что Форби пнул машину  еще  пару  раз.  Спустя  минуту  дверь  дома
отворилась и на пороге возник молодой человек, ринулся к ним и  заорал:  -
Эй ты! Отвали от машины!
   - Эй ты! - повторил за ним Форби и ударил снова. - Отвали от меня!
   - Ребята, идите-ка сюда!  -  крикнул  хозяин  машины  в  глубь  дома  и
направился к калитке. Ему было лет тридцать.
   - Пошли-ка отсюда, - дернул Даниель Форби за рукав и потянул в  сторону
своего дома. Как ни странно, Форби вырываться не стал. Позади  послышались
голоса сбегающихся людей и объяснения хозяина машины.
   - Эти паршивцы пинали мой автомобиль! А теперь сматываются.
   После небольшой паузы кто-то крикнул:
   - Эй, трусы, может, подождете?
   Несколько мужчин бежали за Даниелем и Форби. Хлопнула калитка.  Бондари
пошел быстрее, подталкивая вперед бормочущего Форби.
   - Эй, трусы!
   Он знал, что не успеет дойти до  своего  дома,  поэтому  остановился  и
повернулся. Против него стояли пятеро мужчин. За их  спинами,  у  калитки,
столпились несколько девушек. Довольно юных,  довольно  богатых,  довольно
экстравагантно одетых. Его соседки среди них не было.
   - Простите парня. Он немного перебрал,  -  сказал  Даниель  дружелюбно,
когда мужчины оказались в нескольких шагах от него. Они тоже были  подшофе
и, вероятно, под воздействием легких наркотиков, но  Даниель  уже  включил
программу  очищения.  Через   тридцать   секунд   он   будет   трезв   как
новорожденный.
   - Это не меняет дела, -  сказал  хозяин  автомобиля.  -  Отойди,  а  то
получишь.
   - Когда он протрезвеет, придет к тебе извиниться, - еще пытался  спасти
положение Даниель.
   - Тогда и я буду трезвым и обо всем забуду, - ухмыльнулся мужчина. -  А
так можно и позабавиться.
   Даниель оглянулся.  Форби  остановился,  чуть  не  ударившись  лицом  о
фонарный столб. Он нервно крутил головой, словно что-то  потерял.  Бондари
знал, что именно потерял Форби. Его, Даниеля, который  подталкивал  его  в
нужном направлении. За спиной он услышал топот ног. Форби?
   Нет, не Форби. Соседка. То, что на ней было надето, едва ее  прикрывало
-  узкие  ленточки  ткани  мягко  облегали  тело   девушки.   Между   ними
просвечивала кожа. Даниель  увидел  подкрашенные  флюоресцирующей  краской
соски. Мелькнуло бритое лоно.  За  ней  стоял  еще  один  прихвостень.  Он
выглядел не так кретински, как остальные гости.  Даниель  решил,  что  это
говорит в пользу ее чувства эстетики.
   - Стой, Маркурий! - крикнула она. - Стой!
   - Они начали первыми, Дина.
   - Этой мой сосед, я вам  рассказывала.  Жук,  -  проговорила  она  чуть
задыхаясь. - А второй, вероятно, его дружок. Тоже жук.
   Даниель знал, что это ложь, однако ему было  приятно  видеть  их  мины,
когда они услышали это слово: "Жук".  Навозник,  машина  для  получения  и
нанесения ударов, которая сейчас надает им по задницам. Он.
   - Ну так как? Извинения приняты? - спросил Даниель.
   - Угу, - буркнул Маркурий, заметно сбавив тон. - Надо было сразу...
   - Порядок, -  бросил  Даниель  и  повернулся  к  девушке.  На  ее  лице
отразилось явное облегчение. Она подождала, пока  гости  вернутся  в  дом,
потом указала на своего "воздыхателя":
   - У нас добрые сердца, верно?
   - Иногда.
   - Хорошо, что ты оставил их в покое. Это дети крупных шишек.
   - А ты?
   - Я тоже.
   - Знаешь, я бывал в  таких  переделках,  что  не  очень-то  боюсь  даже
о-очень крупных шишек.
   Она подошла ближе и тихо сказала:
   - Ты ведь не пьян, верно?
   - Я - киборг, - усмехнулся Даниель. -  Киборги  не  упиваются.  У  тебя
очень красивая грудь. - Сказав это, он оставил ее посреди улицы, не  зная,
то ли подсмеивающуюся над ним, то ли уже готовую признать, что солдат тоже
можно считать  представителями  рода  человеческого.  Надо  было  заняться
Форби, который уже долгое время  безуспешно  пытался  обогнуть  невероятно
упрямый фонарный столб.


   Солдатам в казармах  не  разрешалось  смотреть  трансляции  с  собраний
пацифистов.  Конечно,  их  показывали  на  занятиях   с   соответствующими
комментариями. И хотя в армию шли  те,  кто  хотел  бороться,  руководство
сочло, что необходимо ограничить  влияние  пропаганды  "покорных"  на  умы
молодых солдат. Даниель был далек от  мысли,  что  кто-нибудь  сумеет  его
переубедить, и иногда специально включал передачи станций, находившихся  в
руках пацифистов - так многие называли "покорных". Хорошая тренировка  ума
-  послушать  их  велеречиво-медоточивых  ораторов,  поглядеть   рекламные
психоклипы, но при этом  не  менять  своих  оценок  и  воззрений.  Сколько
журналистов были наивными глупцами, обманутыми людьми, которых они считали
авторитетами? А сколько  -  не  осознающими  этого  агентами  воздействия,
искренне  воспринимавшими  аргументы  "покорных"  и  столь   же   искренне
повторявшими их? А сколько среди них было истинных предателей, сознательно
выслуживавшихся перед солярными резидентами?
   Отправив Форби в постель, Даниель сделал себе несколько  бутербродов  и
включил  головизор.  Разглагольствовал  как  раз  один  из  таких  паяцев.
Молодой, интересный, гладкий и скользкий. Фрагменты его фраз  смонтировали
с изображением и музыкой,  создав  клип,  демонстрирующий  бессилие  людей
перед  могуществом  коргардов  и  одновременно  превозносящий   могущество
Доминии. Страшенный аудиовизионный коктейль колотил по мозговым  извилинам
с величайшей силой.
   - Одиночество - это поражение! Мы живем в  цивилизационном  захолустье!
Надо искать поддержку у  тех,  кто  знает,  как  обеспечить  людям  мир  и
безопасность. Надо призвать освободителей!
   Даниелю откуда-то была знакома физиономия  агитатора.  Раскрашенная  по
последней  политической  моде  морда,  крашеные  волосы   и   искусственно
умощненная фигура. Вероятнее всего, он знал мерзавца  по  операциям  -  на
сборищах, головизионных дебатах  или  по  интернетовским  пропагандистским
листовкам. И знакомы были его аргументы: в одиночку гладиане не управятся;
коргарды постепенно завладеют всей планетой, а  людей  перебьют;  Гладиусу
необходима поддержка, спасение. Более  того  -  дружеская  помощь.  Только
Доминия, могущественнейший государственный механизм человеческого космоса,
может остановить коргардов, а  значит,  надо  просить  помощи  у  Доминии.
Направить своих солдат и ученых в солярные лаборатории, пустить на Гладиус
советников  и  инструкторов,  а  также  отборные  воинские  подразделения.
Отказаться от независимости.
   Даниелю был знаком такой ход рассуждений.  Отталкиваясь  от  верного  в
принципе исходного пункта  -  вести  переговоры  с  коргардами,  используя
Доминию,  ораторы  гладко   переходили   к   требованиям   отказаться   от
независимости Гладиуса - то есть к допуску на  планету  администраторов  и
солярной армии.
   - Наши предки отвернулись от Земли, колыбели человечества! Вероятно,  у
них были на то причины! - продолжал гудеть субъект с экрана. - Но имели ли
они право обрекать нас, своих потомков, на жизнь вдали от земной культуры?
Неужто, оказавшись под угрозой, как это случилось  с  нами,  они  тоже  не
приняли бы братской  помощи?!  Во  имя  жизни?  Во  имя  счастья?  Во  имя
общечеловеческой солидарности?


   Кажется, когда космолеты гладианских  колонистов  стартовали  с  орбиты
старой Земли, Доминия не была тем, чем стала теперь. Она была  средоточием
земной  цивилизации,  высылавшей  в  космос  транспорты   с   поселенцами,
сооружавшей флот для их защиты, общающейся с другими  расами,  выполняющей
роль арбитра в спорах между государствами людей. Однако за три десятка лет
полета многое изменилось. Средоточием власти в Доминии  стало  учреждение,
до той поры выполнявшее аналитические и  экспертные  функции,  -  Мозговая
Сеть  -  суперкомпьютер,  ячейками   которого   стали   тысячи   людей   и
синтетических интеллектов. Сеть, которая паутиной  оплела  весь  освоенный
человечеством    космос.    Контроль    над    звездными     флотами     и
гиперпространственными трассами, над системой гиперсвязи, доступ  к  любой
информации и любому открытию, совершаемому в людских мирах, - все  это  из
года в год повышало значение Сети. Началась  очередная  фаза  экспансии  -
создание новых, полностью подчиненных Доминии  колоний,  а  также  попытка
перехватить власть над уже  существующими.  Одновременно  дело  довели  до
конфликта с гавитами - могущественной расой.  Человечество  столкнулось  с
ними в одном из гиперпространственных узлов. Почти в  то  же  самое  время
Доминия  попыталась  силой  навязать  свою  власть  нескольким   свободным
системам  -  Ариадне,  Голлуму,  Шогуну,  Торрадне...  Гладианский   Совет
Электоров опасался, что аналогичная судьба может постигнуть  и  обитателей
системы  Мультона.  Такая  перспектива  вызывала   тревогу   у   миллионов
обитателей системы.  Субъект  же,  проповедовавший  с  экрана  головизора,
просто-таки  жаждал  ее  осуществления.  Быть  может,  мечтал   о   власти
наместника, может, получил за свое выступление кругленькую сумму, а может,
и действительно верил в бредни о всечеловеческом равенстве.
   - Не оглядывайтесь назад! - вещал он. - Вас ждет будущее!
   Мужчина на экране головизора окончил речь - теперь он глядел  прямо  на
Даниеля, широко улыбаясь и  патетически  воздевая  руки.  Исчезла  цветная
картинка у него за спиной. На ее место выплыла золотая надпись:  "Маркурий
Кальбари". И тут Даниель  вспомнил:  ну  как  же!  Хозяин  автомобиля,  на
котором два часа назад вымещал свою злобу десантник-сетевик Форби!





   На следующий  день  в  нетоприемнике  Даниеля  среди  нескольких  сотен
мультимедийных   рекламных   пустышек   оказалось    краткое    извещение,
приглашающее  хоббистов  принять  участие   в   виртуальном   соревновании
строителей наземных дорог. Спустя минуту телеком выдал официальный  приказ
явиться на базу Шаншенг. Это была та  информация,  которую  они  ждали.  В
соответствии с инструкцией Форби  отправился  на  своем  глиттере  первым.
Даниель переждал положенные  два  часа.  Натянул  соответствующую  одежду,
прихватил заранее приготовленную сумку и поставил систему домашней сети на
режим ожидания.
   Спустя еще полчаса одноместный вагончик мчал его по  наземному  рельсу.
По обеим сторонам линии  раскинулся  равнинный  пейзаж  центральной  части
континента. Сколько хватало глаз, земля была поделена на участки  площадью
от одного до нескольких десятков гектаров. На  них  располагались  домики,
поля   фотоколлекторов,   ветровые   установки,    небольшие    фермы    и
перерабатывающие  комплексы.  Каждые  пятьдесят  -  шестьдесят  километров
трасса магнитной  дороги  пересекала  небольшие  городки  с  населением  в
несколько  тысяч  человек  -  центры  местной   администрации,   культуры,
промышленности. На континенте размещалось  лишь  десятка  полтора  крупных
городов, в которых проживали от ста тысяч  человек,  как  в  Шаншенге,  до
почти трех миллионов, как в столице Гладиуса - Гарде. Самые крупные города
лежали на восточном побережье. Весь  центр  и  север  континента  занимали
частные владения -  несколько  десятков  миллионов  поместий,  чаще  всего
обеспеченных собственной энергией, а порой и  питанием.  Те,  кто  не  мог
работать через сеть или просто любил толчею, ездили в города. Однако жизнь
большинства обитателей  проходила  в  нескольких  десятках  владений  и  в
торговом  и  увеселительном  центре  ближайшего  городка.  Юг  континента,
учитывая благоприятный климат и близость теплых, богатых живностью  морей,
занимали гигантские сельхозфермы. По крайней мере  так  это  выглядело  до
коргардского нападения. Потом началась миграция. Первыми убежали обитатели
территорий, лежащих вблизи фортов. Потом оказалось, что коргарды  нападали
на города, зачастую достаточно удаленные от "своих"  территорий,  зато  не
уничтожали поселки, лежащие вблизи их крепостей. На картах, иллюстрирующих
плотность    населения    континента,    появились    интересные    пятна:
непосредственно около фортов, там, где порой проходили бои, пусто. Затем -
кольцо плотного заселения. Дальше - обширные районы с  редким  населением.
И, наконец, на территориях, удаленных от всех фортов,  наибольшие  людские
сосредоточения.
   Примерно на половине пути Даниель направил вагончик на  боковую  ветку,
чтобы забежать пообедать в небольшой ресторанчик. Обед был вкусный,  и  он
пожалел, что нельзя заказать  добавки  -  он  спешил.  Выйдя  на  стоянку,
увидел, что его вагончик медленно приподнимается от  земли  и  садится  на
транспортный рельс. Сквозь затемненное стекло он едва рассмотрел  сидящего
внутри мужчину. Не задерживаясь, он подбежал к соседнему глиттеру, отворил
его ключиком, лежавшим в  боковом  кармашке,  и  забрался  внутрь.  Машина
двинулась, как только захлопнулась дверца.
   За несколько секунд он набрал триста километров в час. Рельс бежал  над
самой поверхностью земли между рядами фотоколлекторных башен, за  которыми
раскинулся лес. Какое-то время Даниелю казалось,  что  далеко  впереди  он
видит свой глиттер. Обе машины  мчались  к  стрелке,  соединяющей  боковую
нитку трассы с  главной  транспортной  магистралью.  Однако  там  передний
вагончик свернул на восток к Шаншенгу, машина же  Даниеля  направилась  на
север. Танатор знал, что впереди у него еще три подобные смены. Прежде чем
он доберется до секретной базы в Оготаи.


   Когда-то Даниель видел снимки комплекса Оготаи, сделанные со  спутника.
База напоминала гигантскую картину художника-абстракциониста. Под  разными
углами    пересекались    километровой    ширины    полосы    разноцветной
растительности, обрамляя зеленые, желтые и  коричневые  поля.  Растения  с
ускоренным циклом вегетации меняли цвет каждые  несколько  дней.  Кочующие
разновидности двигались по намеченным грядкам. Между ними  устремлялись  к
солнцу побеги фотоэнергетических листьев, отбрасывающих на  менее  высоких
собратьев ажурные тени. Границы хозяйства были помечены  рядами  бассейнов
биомассы, в которой растительный белок перерабатывался в  продукты,  легче
усваиваемые   человеческим   организмом.   Официально   Оготаи    считался
экспериментальной   биотехнической   базой,   в   которой   отрабатывались
оптимальные циклы вегетации для новых разновидностей растений. В  тридцати
же метрах под поверхностью земли располагался секретный военный  комплекс.
Законспирированный так тщательно,  что  большинство  штатских,  работавших
внизу, в него привозили в состоянии  виртуального  внушения.  Командование
сочло Оготаи самым удачным местом для подготовки штурмовой группы  -  база
располагалась достаточно близко  от  коргардских  территорий,  чтобы  туда
можно было быстро добраться, и в то же время достаточно далеко,  чтобы  не
опасаться  нападения  Чужаков.  Официально  здесь   осуществлялся   проект
"Ураган" - крупная военная операция, нацеленная на захват либо уничтожение
фортов. В рамках этой акции, на  еще  более  глубоком  уровне  секретности
предстояло функционировать  группе  полковника  Паццалета,  отвечающей  за
проведение "Операции Риттер".
   В последнем из глиттеров, в который пересел Даниель,  лежал  фантошлем.
Даниель несколько десятков  минут  любовался  эффектными  развлекательными
программами. За это время, как он догадался, глиттер  производил  маневры,
имеющие  целью  выяснить,  не  висит  ли  кто-нибудь  на  хвосте.  Видимо,
начальство решило, что Даниель может знать, куда попадет, однако не должен
догадываться о характере контрольных процедур. А посему - шлем на голову и
отсоединение систем связи глиттера. Даниель подумал также, а действительно
ли он окажется в подземельях Оготаи. Ведь с таким  же  успехом  его  могли
направить на другую секретную базу, подбросив ложную информацию. Однако он
не стал забивать себе этим голову. Важнее были причины  запуска  процедуры
вызова.
   Цветные изображения резко оборвались, перед глазами  Даниеля  заплясали
ряды пятен. Он почувствовал, что глиттер тормозит.
   "Ты находишься в комплексе Оготаи, -  прозвучал  в  наушниках  приятный
женский голос. - Не снимай шлема без приказа. С этого момента до отмены на
тебя распространяется первый уровень секретности".
   Хоть он и был готов к такому  обороту  дела,  но  все  же  почувствовал
сильное сердцебиение. Первый уровень секретности! Совершенно ясно -  время
отдыха окончилось.
   Дисплеи шлема стали прозрачными. Даниель вышел из машины и  осмотрелся.
Он  стоял  в  просторном  зале,  по  центру  бежал   транспортный   рельс,
оканчивающийся платформой разводки. Второй конец рельса упирался  в  стену
ангара, скорее всего - уходил в ворота шлюза.  По  обеим  сторонам  рельса
размещалось   несколько   стоянок,   сейчас   пустых.   Стены    помещения
фосфоресцировали светло-зеленым, так что никаких дополнительных источников
освещения не требовалось. Конечно, все это могло быть  просто  камуфляжем,
выполненным шлемом, о чем настойчиво напоминала Даниелю  красная  стрелка,
появившаяся перед ним и  однозначно  указывавшая  дальнейшее  направление.
Даниель смело двинулся прямо на фосфоресцирующую стену.  Ничего  страшного
не случилось: он  прошел  сквозь  стену  и  оказался  в  небольшой  пустой
комнате, потом прошел еще сквозь несколько стен и даже потолков.  Сказать,
которые из них были настоящими, но  замаскированными  дверями,  а  которые
всего лишь проекциями, он не смог бы, поэтому облегченно вздохнул, когда в
наушниках раздался приказ:
   "Сними шлем, осмотри свое жилище и жди  дальнейших  указаний.  В  твоем
распоряжении полчаса".
   Он стоял в маленькой, умело оборудованной комнатке. Одну стену покрывал
темный сейчас экран. В углу располагалась кабинка туалета и душевая. Здесь
же стояла узкая кровать, стул и маленький столик  со  встроенной  системой
Интернета. Рядом со сложенным конвертом  постельным  бельем  лежала  новая
форма и магнитная идентификационная карта.


   В принципе-то он не верил, что у Риттера что-нибудь получится. Конечно,
хотел, но в то же время  не  верил.  Поэтому,  получив  приказ  немедленно
явиться на базу, он подумал, что речь идет об очередном совещании.  Однако
полковник Паццалет молча указал на лежащий на столе  шлем.  Даниель  знал,
что это такое. Специальная аппаратура для виртуальной проекции с системами
экранирования  и  глушения.  Используемая   исключительно   на   секретных
совещаниях. Он взял шлем и перешел в соседнее помещение. В небольшом  зале
не было ни одного привычного прибора. В центре располагалось шесть кабинок
из темного материала. Одна из  них  беззвучно  отворилась,  являя  удобное
чрево - полулежачее кресло, два экрана, несколько чиповых  гнезд.  Даниель
понятия не имел, есть ли в соседних кабинках кто-нибудь. Он сел, переждал,
пока спинка приспособится к его спине, и надел шлем. Почти  тут  же  перед
глазами загорелась надпись:
   "Процедура изоляции  начата.  Совещание  проводится  на  уровне  высшей
степени секретности. О его содержании  можно  беседовать  исключительно  с
лицами, имеющими  особый  статус,  код  которого  будет  записан  в  твоем
регистре".
   Надпись погасла, и мгновение спустя он увидел  виртуальное  изображение
зала совещаний, Форби и четырех неизвестных фантомов.
   - Солдаты, - начал один из них, - сразу же хочу известить, что тридцать
четыре часа назад мы получили первое и пока  что  последнее  сообщение  от
полковника Риттера. Информационный жук был найден на  расстоянии  примерно
двухсот километров от Черного форта. Его блоки памяти были в  значительной
мере  дезорганизованы.  Мы  объясняем  это  тем,  что  автомату   пришлось
преодолеть  серьезную  систему   защитных   барьеров,   которые   коргарды
устанавливают вокруг своих баз. Нам неизвестно, какие формы  записи  успел
реализовать Риттер. Сейчас  вы  увидите  то,  что  удалось  выявить  нашей
лаборатории, - почти двухминутную запись изображения и тридцатисекундную -
звука. Оба ряда составлены  из  отрывков  продолжительностью  в  несколько
секунд   каждый,   которые   мы   старались   расположить    в    разумной
последовательности.  Практически   ни   один   фрагмент   комментария   не
состыковывается с фрагментом изображения. Внимание, начинаем.
   Изображение зала исчезло, а перед глазами Даниеля возникло  изображение
места, которого еще ни разу не  дано  было  увидеть  ни  одному  человеку.
Внутренняя часть базы коргардов. Действительно, запись была составлена  из
отрывков, однако весь фильм прогнали пять раз подряд. Даниель запомнил его
сцену за сценой.
   Вначале - оборудование: длинные прозрачные трубы,  в  которых  ритмично
пульсировала фосфоресцирующая жидкость. Потом наезд  на  лицо  мужчины,  у
которого  ампутированы  веки,  а  в  щеки  впились  маленькие  каплевидные
образования с черной, усыпанной беловатыми утолщениями  поверхностью.  Рот
мужчины был  широко  раскрыт  и  из  него  то  и  дело  высовывался  язык.
Неестественно большие глаза смотрели прямо в  камеру,  а  их  зрачки  были
расширены почти во всю радужку. Из левого глаза торчала тонкая серебристая
шпилька с помигивающим на конце желтоватым огоньком.
   Следующий  коротенький  отрывок  изображал  двух  маленьких,   возможно
двухгодовалых детей, совершенно  нагих,  с  отрезанными  на  высоте  колен
ногами  и  обрубками  рук  с  ампутированными  кистями.  Дети  ползали  по
серо-зеленой поверхности, а над ними висел черный бесформенный аппарат.
   Самая  продолжительная  сцена:  камера  медленно  двигалась  по  стене,
составленной из  клеток,  от  левого  верхнего  угла  к  правому  нижнему.
Изображения были темные и нерезкие. Однако Даниель  разглядел  заполняющий
весь экран заставленный клетками стеллаж. В каждой клетке сидел один нагой
человек. Сидел - слишком сильно сказано. Клетки были  не  больше  метра  в
высоту, столько же в ширину и глубину. Люди находились в них  в  согнутом,
сгорбленном состоянии, в каких-то  удивительных  изломах  и  вывертах.  На
секунду изображение застыло и заговорил комментатор:
   - Нам  удалось  установить  личности  некоторых  людей,  находящихся  в
клетках. Одна из них - Харпер Коллинс, пропавшая  в  Холи-Холи  пятнадцать
лет  назад.  Наши  патологи  тщательно  проанализировали   изображение   и
попытались сымитировать положение  объектов.  Судя  по  деформациям  тела,
Коллинс находится в клетке этого типа с  того  самого  момента,  когда  ее
схватили коргарды.
   Камера снова двинулась, перемещаясь вправо и отъезжая от клеток.
   Предпоследняя сцена изображала приближающуюся  руку  с  выломанными  во
всех суставах пальцами. Они дрожали, словно лапки перевернутого на  спинку
умирающего насекомого.
   И, наконец, еще одно изображение, если  не  считать  одно-двухсекундных
фрагментов, на которых мелькали то какие-то приборы, то части человеческих
тел, то контуры странных конструкций. Вначале Даниель не понял, что видит.
Лишь спустя секунду сообразил... Это  была  обнаженная  женщина  с  широко
расставленными ногами. Ее голова, руки, бедра и ступни были прикреплены  к
полу крепкими зажимами. Закрытого повязкой лица видно не  было.  В  нижней
части  экрана  выдвигался  наконечник  какого-то  устройства  -  длинного,
оплетенного  молочно-белым  проводом,  в  котором  переливались   световые
розблески. Этот пробник полз прямо к раскрытому  лону  женщины.  Когда  он
оказался между ее ногами, она, вероятно, что-то почувствовала, потому  что
отчаянно дернулась, пытаясь  свести  колени.  Тщетно.  Когда  клубневидный
нарост  почти  коснулся  тела  женщины,  пробник  остановился.  Наконечник
отворился, и Даниель увидел извивающиеся, дергающиеся,  безлапые  творения
размером с детскую пятерню. Одно за другим они выбирались из  отверстия  и
углублялись во внутренность женщины, не обращая внимания на  ее  отчаянные
попытки освободиться...
   Изображение исчезло. Даниеля окружала  тьма  и  тишина.  Неожиданно  он
услышал знакомый голос полковника Риттера.
   "У них приборы... Я не узнаю никого... ужасно... не  знаю,  живы  ли...
Внимание, может быть... Улыбнулась и ушла... хуже всего -  дети.  Я  видел
осьминогов, но мне кажется, что это всего лишь  биологические  автоматы...
Они всегда в пленках... Я потерял все... Это необходимо уничтожить..."
   Тишина.
   Прежде чем  экран  снова  переключили  на  виртуальный  зал  совещаний,
солдатам разрешили недолго побыть в тишине и  темноте.  Еще  немного  -  и
Даниель разразился бы отчаянным истерическим криком.
   - Я - координатор научной группы, занимающейся этой проблемой, - сказал
один  из  фантомов.  -  Мне  поручено  ознакомить   вас   с   результатами
исследований и анализов, а также с выводами.
   Коргарды располагают очень хорошей, но не  идеальной  системой  защиты.
Информационный жук прорвался сквозь  их  линии  и  сохранил  около  одного
процента записей. Это выглядит не сенсационно,  но  не  надо  забывать,  с
каким микроскопическим прибором мы имели дело.
   - Учитывалась ли возможность  того,  что  жук  был  выпущен  коргардами
намеренно? - спросил один из фантомов. - А все его записи - препарированы?
   - Это не исключено. Однако ни одна пломба не нарушена.  Я  поставил  бы
десять против одного,  что  перед  нами  аутентичная  запись,  -  спокойно
ответил фантом ученого. Когда он говорил, его лицо оставалось неподвижным,
а рот не открывался, голос шел  как  бы  изнутри  черепа.  -  Нам  удалось
идентифицировать  около  тридцати  человек  в  клетках.   Они   -   жители
практически всех уничтоженных коргардами городов.
   - С какой целью их там держат? - спросил Форби.
   - Это, увы, нам неизвестно.  Проще  всего  было  бы  предположить,  что
коргарды держат людей в научных целях, проводят какие-то  эксперименты  на
них, а также, - почти прошептал он, - на рожденных в неволе детях. Те  два
брата-близнеца - надеюсь, вы обратили внимание на их схожесть  -  не  были
захвачены во время облавы. Они родились в форте...
   - А сцены с женщиной? - спросил очередной фантом. - И  с  мужчиной  без
век, могут ли они свидетельствовать именно о научных целях?
   - Возможно, - ответил ученый, - но, в сущности, мы  мало  что  знаем  о
коргардах.  Нам  неизвестны  их  цели,  мотивации,  методы  действия.   Не
забывайте, что мы имеем дело с чуждой, даже не гуманоидной расой. Коргарды
могут в своих базах с таким же успехом отправлять религиозный культ, как и
подготавливать план экстерминации нашего общества. Могут  делать  все  это
ради развлечения, реализации  какого-то  своего  хобби,  спорта,  азартных
игр...
   - Не понимаю.
   - Вспомните элементы нашей истории. Борьба животных и людей  на  арене.
Коллекции фрагментов кожи, покрытой  татуировкой.  Демонстрировавшиеся  на
экранах телевидения схватки за  деньги,  в  которых  ставкой  была  жизнь.
Наконец, зачем углубляться  в  прошлое,  достаточно  взглянуть  на  законы
многих человеческих кланов и сект. Систем наших понятий и ценностей  может
не хватить для  правильной  интерпретации  поведения  таких  существ,  как
коргарды. По правде говоря, мы не знаем, как они мыслят. Возможно, они  не
знают также, как мыслим мы. И их чудовищные эксперименты  могут  оказаться
попыткой добыть именно такие знания, а то и всего лишь выращиванием тканей
для экспериментов либо... животных для развлечения. Этого мы не знаем.
   Однако вернемся к полученным  данным,  прежде  всего  они  подтверждают
"теорию ста характеристик". Чем больше  соответствовал  ей  узник,  тем  в
лучшем состоянии он  находился.  Во-вторых,  все  идентифицированные  нами
индивидуумы  имели  некое  общее  свойство.  Уровень   их   интеллекта   -
разумеется, тут мы  воспользовались  результатами  тестов,  проведенных  в
наших учреждениях еще до  похищения  коргардами  -  находится  в  пределах
нормы, но значительно ниже среднего ее значения.
   - Следует ли отсюда, - спросил Даниель, - что коргарды сразу же убивают
наиболее разумных людей, а себе оставляют только глупцов?
   - "Глупец" - скверное определение. - В голосе ученого прозвучал  упрек.
- У многих из этих людей прекрасные,  так  сказать,  отношения  с  жизнью.
Тесты на интеллект показывают в действительности лишь некую  специфическую
область мышления, например способность мыслить  абстрактно  и  оперировать
символами. Но в реальности...  фильм  показывает,  что  в  живых  остались
представители некоей определенной категории похищенных. Разумеется, в этом
можно и усомниться. Ведь мы  имеем  лишь  краткий  фрагмент  записи.  Быть
может, другие ее фрагменты показали бы нам других людей, возможно,  Риттер
засек только этот конкретный стеллаж с клетками.  Вы  понимаете,  коргарды
просто могли отсегрегировать схваченных людей по признаку интеллекта.
   - Странно, - включился в разговор Форби. - Если коргарды мыслят не так,
как мы, то каким образом  им  удалось  понять  нашу  психику  и  проделать
соответствующие тесты?
   - Да, - покачал головой фантом ученого. - Удачный вопрос. Этого мы тоже
не знаем. Коллеги, фильм донес  до  нас  некую  информацию.  Но  от  этого
вопросов, касающихся коргардов и их целей, у нас меньше  не  стало.  Я  бы
даже сказал, что их и не прибавилось, просто теперь мы можем поставить  их
в более конкретной форме. Там, в коргардских фортах, творятся жуткие дела.
Мы должны спешить.


   Спешить надо было не только  поэтому.  Политика  не  должна  влиять  на
военные операции - но влияет всегда. "Ураган" следовало начать  как  можно
скорее, иначе он мог бы не начаться никогда.  Очередные  туры  электорских
голосований показали, что влияние "покорных" растет  и  скоро  они  вполне
могут перехватить власть  на  Гладиусе.  И  что  тогда?  Не  остановят  ли
"покорные" операцию? Не призовут  ли  немедленно  на  помощь  Доминию?  Не
примутся ли рушить законы, которые их же самих привели к власти?
   Социальная   система   Гладиуса   была   сконструирована   так,   чтобы
обеспечивать  жесткую  стабильность  и  неизменность  политики.  Создатели
"Хартии Прав" построили ее по образцу систем, неплохо  показавших  себя  в
нескольких земных колониях.
   Исполнительная  власть  на  планете  принадлежала   Совету   Электоров,
состоящему  из  двадцати  человек,  а  законодательная  -  через   систему
Интернета  -  всем,  имеющим  право  голоса.  Избирать  членов  Совета   и
высказываться  по  общегосударственным  проблемам  мог   любой   гражданин
Гладиуса. Однако при этом не все обладали равными по "весу" голосами. Так,
семьдесят пунктов из предельных ста мог получить человек, платящий  налоги
соответствующего размера. Граждане  имели  возможность  сами  регулировать
размеры вносимых ими налогов, а следовательно,  и  величину  избирательных
прав. Тот, кто  выделял  на  общественные  нужды  большую  сумму,  обладал
большим  влиянием  на  общественные  дела.  Пятнадцать  следующих  пунктов
присваивались в зависимости от времени и регулярности участия гражданина в
проблемах государства - сколь часто  он  принимал  участие  в  интернетных
выборах, участвовал ли в референдумах, входил ли  в  инициативные  группы,
направляющие в сеть свои проекты  и  предложения.  Благодаря  этому  люди,
политически  более  активные,  более  сведущие  и  дольше  участвующие   в
общегосударственных делах, получали большее влияние  на  власть.  Наконец,
последние пятнадцать  пунктов  назначались  пожизненно  за  заслуги  перед
Гладиусом. Определенное количество пунктов выделялось сотрудникам полиции,
армии и судов, а также самим членам Совета Электоров.
   Более двух  третей  населения  Гладиуса  не  пользовались  электорскими
"пунктами" вообще - не интересовались политикой, не желали платить налогов
и  не  исполняли  общественных  функций.  В  оставшейся   группе   среднее
количество электорских пунктов равнялось примерно  сорока.  У  Даниеля  их
было почти семьдесят.
   Такая    система,    учитывающая    выдержанность,     активность     и
заинтересованность общественными проблемами, привела к тому, что с момента
основания колонии политика Гладиуса  радикально  не  менялась.  Противники
союза с Доминией, которых в противовес "покорным" называли "несгибаемыми",
всегда составляли значительное большинство в правительстве, которое  могло
дополнительно  рассчитывать  на  поддержку  электоров,   взгляды   которых
осциллировали в районе политического центра.  Однако  война  с  коргардами
подорвала основы гладианского общества. Усиление пропагандистских действий
со стороны Доминии  принесло  плоды.  В  результате  последних  выборов  в
правительство вошли восемь "покорных", два  независимых  электора  и  лишь
десять "несгибаемых". Пока что это обеспечивало перевес "несгибаемых".  Но
что принесут следующие выборы? Что будет, если достаточно  большая  группа
граждан потребует ускорить их проведение?
   Даниель не сомневался, что, как только "покорные" получат  власть,  они
незамедлительно начнут менять законы, которые многие годы обеспечивали  им
же возможность действовать свободно. Так было всегда.  Те,  кто  стремился
ликвидировать старые порядки, критикуя их и  безжалостно  обвиняя,  всегда
использовали в борьбе права  и  привилегии,  обеспечиваемые  именно  этими
порядками. Потом, когда уже в их руки попадала власть, они уничтожали  эти
порядки так, чтобы им никто не мог угрожать.
   Об этом знали начальники Даниеля, а также те политики  Совета,  которые
контролировали операцию "Ураган".





   - Внимание! Входим! - крикнул Даниель, поднимаясь  с  земли.  Местность
вокруг него резко изменилась. Опали защитные поля и фантоматические  маски
- солдаты вскакивали один за другим и сломя голову кидались вперед.  Перед
ними вздымалась темная, угрюмая глыба коргардского форта.  Даниель  видел,
как его люди вытягиваются в линию. Их цепь приблизилась к границе защитной
сферы. На изображение  предполья  проекторы  шлема  наложили  координатную
сетку. Появились сообщения об ошибке в  несколько  сантиметров  в  позиции
Даниеля.
   Генераторы  силового  поля  включатся  только  на  минуту,  когда   все
подразделение подойдет непосредственно к  границе  форта.  Тогда  автоматы
дадут максимальную мощность - поле должно охватить подразделение  людей  и
обеспечить им проход через запоры врага. При этом на каждый участок  сферы
будет действовать давление порядка тысячи тонн. Поэтому у  защитного  поля
должна быть идеальная  сферическая  форма,  а  люди  внутри  сферы  должны
двигаться синхронизованно до долей секунды и сантиметров. Любая деформация
поля могла привести к катастрофе.
   На дисплеях шлема Даниель видел, как солдаты, выполняя команды защитных
автоматов, перемещаются на  оптимальные  позиции.  Он  активировал  ручной
излучатель. Неизвестно, что ждало  их  после  преодоления  запорной  линии
врага. Возможно, придется  ликвидировать  огневые  точки,  а  может  быть,
столкнуться непосредственно с самими коргардами.
   Первый энергетический барьер форта лежал в неполных двухстах метрах  от
стены  ближайшего  строения.   Коргардские   здания   представляли   собой
параллелепипеды  с   блестящими   черными   стенами,   кое-где   покрытыми
светло-оранжевыми полосами то  ли  мха,  то  ли  пуха.  На  крышах  зданий
располагались различные объекты. Были  там  и  конструкции,  в  назначении
которых люди не всегда могли разобраться; тарелки антенн, гладкие цилиндры
излучателей, кактусовидные эмиттеры поля - это еще было  более  или  менее
понятно, но множество других устройств  оказалось  для  гладиан  полнейшей
загадкой.
   Семь  связанных  нитями  невидимого   силового   поля   шаров,   лениво
вращающихся в воздухе; клубневидный нарост, то  и  дело  меняющий  цвет  и
проецирующий  вокруг   себя   изображения   цветных   бесформенных   глыб;
скульптура,  на  вид  изготовленная  из  холодного  металла,  изображающая
человеческого ребенка с неестественно большой головой;  ряды  инфракрасных
рефлекторов, излучающих в пространство серии тепловых импульсов. Что это -
механические устройства или всего лишь архитектурные элементы украшения? У
людей не было ответов на эти  вопросы,  как,  впрочем,  и  на  большинство
вопросов, связанных с коргардами.
   Наземная часть базы состояла из восьми параллелепипедов,  расположенных
на площадке в форме десятиугольника, две противоположные стороны  которого
пустовали. Здания  были  около  ста  метров  длиной,  двадцати  шириной  и
примерно десяти высотой. Пространство  между  ними  покрывал  ровный  слой
стекловидного вещества,  из  которого  местами  выступали  волдыреобразные
возвышения диаметром  в  несколько  метров.  По  стекловидной  поверхности
непрерывно перемещалось блестящее,  наподобие  разлитой  ртути  или  масла
пятно, которое  "наскальзывало"  на  "волдыри",  покрывало  их  и  тут  же
сползало с другой стороны. Пятно не было сплошным, оно то и дело  делилось
на меньшие участки, которые тут же  начинали  свое  независимое  движение.
Переливающиеся цветами побежалости пятна никогда не приближались к  стенам
зданий,  чаще  всего  они  двигались  в  районе  центра  площадки.   Самым
необыкновенным в окружающем  пространстве  были  птицы.  Внутри  форта  их
насчитывалось несколько  штук  -  крапчатых,  пушистых,  с  пленкой  между
хватательными  лапками  и  ножками.  Настоящие  гладианские   птицы   были
существами веселыми, общительными и очень подвижными,  тем  более  странно
выглядели существа, медленно перемещавшиеся внутри  форта.  Они  двигались
парами, размеренно, ритмично,  почти  автоматически  шевеля  конечностями.
Иногда останавливались, иногда срывались с  земли  и  пролетали  несколько
метров по воздуху. Опустившись, снова начинали свое  монотонное  движение.
Добравшись до стены какого-либо здания, они как по приказу разворачивались
и начинали обратное движение.
   Увидев "птиц" первый раз,  Даниель  не  мог  поверить,  что  это  живые
зверушки.  Приблизив  и  проанализировав  изображение,   он   получил   от
компьютера информацию, что перед ним  представители  редкого  на  Гладиусе
вида колорников и что это несомненно живые  существа.  Чем  они  питаются,
компьютер сообщить не мог.
   Коргардский комплекс вырастал почти  в  центре  огромного,  занимающего
сотни гектаров плоского круга. Земля здесь была безжизненна почти  на  три
метра вглубь, выжжена и сбита в комья.  Это  место  подверглось  нападению
коргардов еще в прошлом десятилетии. Тогда  агрессоры  уничтожили  крупный
город Орландо и несколько  пригородных  поселков.  На  их  месте  коргарды
возвели свой форт. За все эти годы на опустошенной  земле  не  выросло  ни
кустика, ни травинки. Мертвая земля.
   Когда Даниель получил от компьютера подтверждение тому,  что  положение
всех бойцов соответствует диспозиции,  он  отдал  приказ  наступать.  Цепь
солдат мгновенно рванулась в сторону запора. Диски скользеров мчались  над
самой поверхностью, а пространство вокруг группы  плотно  охватил  силовой
кокон. Черная глыба форта росла на глазах, стена защитного  поля  блестела
словно поверхность полупрозрачного зеркала.
   "Сбор. Авария пятнадцатого скользера, - неожиданно сообщил компьютер. -
Отклонение трассы возрастает!"
   - Анализ, - приказал Даниель, но ответа  получить  не  успел.  Скользер
одного из солдат неожиданно взмыл вверх. Даниель почти  физически  ощутил,
как напрягается охватывающий группу кокон. Генераторы поля один за  другим
принялись докладывать о нарастающей перегрузке. А потом стена коргардского
защитного поля вздулась, из нее мгновенно  выдвинулось  блестящее  острие,
ударившее точно в самое слабое место охраняющей людей сферы. Все мгновенно
растаяло.
   - Терпеть этого не могу! - крикнул Даниель, срывая шлем. Рядом с ним из
виртуальных гнезд выбирались мужчины, тоже сбрасывали  шлемы  и  отключали
комбинезоны. - К чертовой матери! Терпеть этого не могу.
   - И что, опять фигня? - долетел из динамиков голос Форби. - На  сегодня
хватит. Собирайте шмотки - и в баню!
   Десантники отсоединялись от  тренажеров,  убирали  в  сумки  штекеры  и
персональные серверы, протирали лица полотенцами и  медленно  выходили  из
зала. Три часа, виртуальной имитации утомили их, они пропотели,  словно  в
сауне, губы пересохли, глаза налились кровью. Уже неделя, как  они  долгие
часы отсиживали в тренажерном зале,  разыгрывая  фантоматические  имитации
боя. Но до сих пор ни одно  нападение  на  базу  коргардов  не  увенчалось
успехом. А ведь "в бой" шли лучшие солдаты,  сильные  и  умелые,  идеально
синхронизированные с системами поддержки, умеющие работать в коллективе. В
принципе он мало что о них знал. Впрочем, так оно и  должно  было  быть  -
третий уровень секретности. А в  рамках  этой  операции  Даниель  и  Форби
подпадали под первый уровень.
   Форби работал в группе, отвечающей за создание и обслуживание имитаций.
Задача групп состояла в придумывании максимального  количества  неприятных
неожиданностей, какие только могли ожидать штурмующих форт солдат. До  сих
пор он вполне успешно справлялся со своей задачей.
   - Ну и что? - сказал Форби, входя в тренажерный зал. - Двести  тридцать
четыре к нулю.
   Даниель все  еще  сидел  в  мягком  вращающемся  кресле  тренажера.  Он
повернулся к Форби, скривил рот искусственной улыбкой.
   - Так близко мы еще никогда не подходили. В конце концов мы вас добьем.
   - Нас? Ты хотел сказать - их? Ты сам не веришь в то, что  говоришь.  Мы
дожмем вас до тысячи. Запросто. Хорош будет результат: тысяча к нулю!
   Даниель медленно отщелкивал застежки перчаток.
   - Мы добьем вас, - повторил он слова Форби. - А вот вдруг окажется, что
ваши имитации не имеют ничего общего с коргардами?
   - Знаешь, Даниель, - шепотом проговорил Форби, - меня это тоже  здорово
донимает.


   Когда есть женщины, все становится много приятнее. Даниель был  горячим
приверженцем этой нехитрой доктрины. Конечно, он мог обойтись и  без  дам.
Когда работал, ему  женщины  не  были  нужны,  когда  веселился  в  шумной
компании  -  тоже.  Больше  того  -  они  не  были  ему  нужны  даже   для
упорядочивания жизни: ни для разборки рукописей, ни для готовки обедов.  И
все же он считал, что мир становится приятнее, когда около  тебя  крутятся
женщины.
   - Дело вовсе не в сексе, - как-то втолковывал он Форби. -  То  есть  не
только в сексе. Дело в общей эстетике  окружения.  Когда  есть  женщины  -
жизнь комфортнее.
   - Понимаю, - не очень убежденно ответил тогда Форби.
   "Женская проблема" на базе  Оготаи  осложнялась  тем,  что  их  было  и
слишком много, и чересчур мало одновременно. Слишком много,  чтобы  о  них
забыть и воспринимать время тренировок  как  очередной  в  жизни  досадный
период безбрачия. Мало же - чтобы хватило на всех. Конечно,  многие  члены
коллектива отдавали предпочтение мужскому обществу либо хорошим виртуалам,
но это не могло полностью решить проблему.
   Два дня назад  Форби  удалось  добыть  ценный  документ,  разработанный
постоянными сотрудниками базы  Оготаи.  Документ  содержал  полный  список
занятых  в   комплексе   женщин.   На   каждую   был   подобран   перечень
"пространственно-временных" - как это называл  Форби  -  данных,  то  есть
сведения о возрасте и размерах, а также нескольких других составляющих, из
коих наиболее важными были те, которые  сообщали,  что  надлежит  сделать,
дабы данную особь "заарканить".
   - Мерзко, - сказал Даниель. - Воистину мерзкое отношение к человеку как
к предмету потребления. А ну, покажи список.
   Форби не хотел признаться, каким  путем  раздобыл  секретный  перечень.
Кажется, обещал не показывать  его  никому  и  собственноручно  уничтожить
после первого же прочтения.
   Для  начала  Форби  испробовал  "метод"  на  Элеоноре   Бова,   офицере
медицинской секции базы. Он ловко подсел к ее столику в кантине,  а  затем
завел разговор в строгом соответствии  с  предварительно  отрепетированным
сценарием. Элеонора Бова была невысокой,  пухленькой  женщиной,  с  милым,
немного детским личиком. У нее были черные густые волосы,  разделенные  на
два хвостика, а мундир подчеркивал мягкие округлости тела.
   Сведения, приведенные  в  списке,  оказались  эффективными,  Форби  без
проблем договорился с Элеонорой на ночь.
   - Ну  и  как  получилось?  -  На  следующий  день  любопытство  Даниеля
решительно победило в схватке с приличным воспитанием.
   - Как получилось, так и получилось, - загадочно ответствовал Форби. - А
если серьезно - неплохо. Не сожалею о расходах.  Типы,  которые  составили
этот "прейскурантах", - гениальны. Только, черт побери...
   - Что "черт побери"?
   - Я никак не мог отделаться от ощущения, что она все время, даже тогда,
ну, сам понимаешь, постоянно за мной наблюдает.
   - Понимаю, тебе больше нравится, когда девочки закрывают глазки.
   - Притормози на поворотах, Даниель! Не в том  дело,  что  она  на  меня
смотрела. Смотреть никому не возбраняется!..  Но,  понимаешь,  смотреть  и
наблюдать - разные вещи. Она, черт побери,  меня  рассматривала!  Вдобавок
много расспрашивала о тебе.
   - Это уже становится интересным.
   - Еще как! Знаешь, мы ведь здесь новички, верно? Полагаю, она как бы...
делегатка.
   - Делегатка?
   - А ты как думаешь? Бабы глупее нас? Я просто-напросто считаю, что и  у
них тоже есть такой перечень. И тоже секретный.


   В подземной базе Оготаи ночную тишину предписывалось соблюдать с десяти
часов вечера условного времени, причем у каждой группы  сотрудников  сутки
были расписаны иначе. Так что когда  за  четверть  часа  до  "своей"  ночи
Даниель и Форби выходили из кантины, в ней было точно такое  же  движение,
как и в последние несколько часов.
   - Ну, до завтра,  -  задержался  Даниель  возле  своих  дверей.  За  те
несколько минут, которые потребовались, чтобы  дойти  до  места,  алкоголь
выветрился полностью.
   - Ну-ну!  -  махнул  рукой  Форби  и  проследовал  дальше.  Его  кабина
располагалась в следующем коридоре.
   Даниель вошел к себе. Быстро скинул  одежду  и  встал  под  душ.  Струи
горячей воды крепко массировали тело. Особенно сильно  Даниель  ощущал  те
места, к которым чаще всего прикреплялись щупальца виртуальных тренажеров.
Там кожа была немного  раздражена.  Горячий  душ  смывал  пот  и  волнения
рабочего дня, успокаивал и расслаблял. Однако  стоило  Даниелю  улечься  в
постель и прикрыть глаза, как сон ушел.
   Разговор с Форби немного взбудоражил Даниеля. Он был одинок. Уже давно.
Отец погиб двадцать лет назад. Он тоже  был  солдатом.  Правда,  служил  в
другой армии. Армия... Это слово источало мощь  и  размеры...  "Армия"  же
Дирка  Бондари  состояла  из  сорока  мужчин,  вооруженных   исключительно
лазерными бурами. Дед Даниеля был главой вольного  клана,  колонизирующего
Танто, один из спутников Спаты, самой крупной  планеты  системы  Мультона.
Колония была небольшая, формально подчинялась  Гладиусу,  однако  обладала
большой степенью самостоятельности. Отец Даниеля не  хотел  окончить  свои
дни на маленьком морозном мирке, под зеленым светом Спаты, поэтому  принял
гражданство Гладиуса, записался в армию,  познакомился  с  Яни  -  матерью
Даниеля. С родственниками поддерживал не очень чтобы уж  тесные  контакты.
Просто несколько раз в году  высылал  на  Танто  короткие  письма.  Ответы
получал  еще  реже.  Когда  умер  дед  Даниеля,  письма  вообще  приходить
перестали. Дирк Бондари работал в логистических службах, и дела у  него  в
общем шли неплохо.
   Когда появились коргарды, Доминия начала  разыгрывать  новую  партию  в
борьбе за влияние на территории, входившие в  систему  Мультон.  Одним  из
элементов игры стал нажим на независимые колонии на спутниках с тем, чтобы
те признали главенство Доминии, а также строго  следовали  букве  кодексов
поселенчества. Оказалось, что контракты, заключенные два  столетия  назад,
можно прочитать так, что  некоторые  спутники  Спаты  и  Махейры  напрямую
подчиняются  Доминии.  Таким   спутником   оказался   Танто   -   исконный
родительский дом Дирка Бондари.  Однако  колонисты  не  хотели  признавать
новую власть. Будучи  свободными  людьми,  они  с  трудом  принимали  даже
небольшие ограничения, наложенные на них Гладиусом. Подчинение же  Доминии
означало полную утрату независимости, поскольку род Бондари не считался ни
кланом, ни подрасой. Возникли трения между  колонистами  и  администрацией
Доминии.  Когда  на  Танто  стало  жарко,  отец   Даниеля   взял   полгода
неиспользованного отпуска и купил билет на пассажирский паром, летевший  с
Гладиуса  на  Махейру,  самый  крупный  спутник  Спаты.  Там   зафрахтовал
небольшой корабль, чтобы лететь на Танто.
   "Зачем ты едешь?" - прекрасно помнил свой вопрос Даниель.
   "Должен".
   "Почему должен?"
   "Потому что это необходимо".
   "Кому?"
   "Мне".
   Что собирался делать отец?  Поддержать  колонистов  советами  человека,
познавшего множество миров? Помочь в переговорах? Присоединиться к  группе
из нескольких сотен людей, сбежавших в Пояс Фламберга и оттуда с оружием в
руках нападавших  на  корабли  Доминии?  А  может,  просто-напросто  хотел
увидеть  свою  родину  такой,  какой  запомнил  ее,  пока  еще  тантийские
поселения не попали в унифицирующие лапы  солярных  резидентов?  Ничто  из
сказанного не удалось. Солярный патруль, по ошибке решив,  что  перед  ним
корабль бунтарей, напал на него. Дирк Бондари, не зная, кто его противник,
ввязался в бой и уничтожил корабль врага, а потом был  убит  сам.  Доминия
взяла на  себя  ответственность  за  конфликт.  Выплатила  матери  Даниеля
крупную компенсацию, на некоторое время даже  смягчила  свое  отношение  к
колонистам. Кажется, на Танто и по сей день чтут память Дирка Бондари.  Во
всяком случае, так утверждала мать, прежде чем окончательно  замкнуться  в
своем никому не понятном мирке.
   Мать Даниеля теряла разум постепенно, мягко,  так  что  вначале  трудно
было заметить изменения в ее психике. Потом  сын  начал  подозревать,  что
мать ждет только его, ждет, когда он станет  взрослым  и  самостоятельным.
Тогда она тихо скончалась, оставив в дар Даниелю дом, воспоминания об отце
и ненависть к Доминии.
   Он был одинок. Семь лет службы в режиме боевой  готовности,  постоянных
тренировок, укрепляющих процедур  отделили  его  от  нормальной  жизни.  С
женщинами он общался, будучи в увольнении либо отпуске, случилось  у  него
несколько   романов   с   девушками,   служившими    во    вспомогательных
подразделениях. Ни  одно  из  таких  знакомств  не  было  серьезным  и  не
затягивалось надолго. Да иначе и быть не могло. За время семилетней службы
он несколько раз  менял  место  жительства.  Обычно  на  этот  случай  ему
устанавливали  новую,  как  правило,  временную  тождественность.   Личные
контакты находились под недреманным оком внутренних служб. Практически обо
всех встречах и беседах с людьми  вне  армии  он  обязан  был  докладывать
руководству. То же относилось и к  дружеским  связям.  Личный  состав  для
операций, в которых он  участвовал,  обычно  подбирали  "для  одноразового
использования". Потом тех, кто выжил, раскидывали по разным базам.  Долгие
периоды регенерации после каждой акции,  связанные  с  заживлением  ран  и
ликвидацией последствий  чрезмерного  вспомоществования  организму,  также
разделяли людей. Даниель знал,  что  он  всего  лишь  одна  из  шестеренок
военно-судебного  механизма  Гладиуса.  Он  хотел  этого   и,   подписывая
офицерский контракт, знал, на что идет. И все же временами тосковал по той
жизненной стабильности, которую дает мысль, что существует некто  -  отец,
жена, ребенок, друг, - кто всегда будет его ждать.
   Даниель Бондари наконец уснул, но и во  сне  на  него  давили  кошмары.
Снился полковник Риттер,  запертый  в  клетке,  с  обрубленными  ступнями,
оскальпированным черепом и лицом, залитым прозрачной, хрустальной  массой.
А потом - искалеченное тело Риттера превращалось в столь  же  искореженное
тельце маленькой Патриции.





   - Боевая тревога! Сбор в пункте три! Время - пятнадцать минут! - резкий
голос ворвался в сон Даниеля. На  фоне  бодрящей  музыки  раздались  слова
команд.
   - Очистить организм. Медицинский комплекс номер два!
   Даниель вскочил с постели. Значит, уже! Начинается!
   Он  скользнул  в  туалет.  Схватил  с  полки  флакон  с   разноцветными
таблетками.  Проглотил  полную  пригоршню.  Запил  водой.   Впереди   было
несколько неприятных минут.
   - Дерьмо и рвотное! Недурно начинается, - буркнул он, ополаскивая лицо.
Прежде чем подвергнуться десяткам укрепляющих процедур  и  отправиться  на
операцию, необходимо было как можно полнее и тщательнее очистить организм.
Почувствовав надвигающуюся волну тошноты, он наклонился над раковиной.
   Через десять минут в плотно облегающем мундире и закрывающем всю голову
шлеме он уже бежал по коридору  к  назначенному  месту  сбора,  одному  из
межуровневых подъемников. Вошел в кабину. Вместо номера этажа набрал код.
   - Тест голоса, - потребовал автомат.
   - Капитан Бондари.
   - Пароль принят.
   Кабина лифта ухнула вниз. В комплексе Оготаи официально было семнадцать
подземных уровней. На самый нижний этаж кабина  опускалась  за  полминуты.
Сейчас она явно продолжала падать.
   Действительно, когда кабина наконец остановилась, Даниель оказался там,
где никогда прежде не бывал. В широком бетонированном коридоре стояли трое
мужчин в закрывающих лица шлемах.
   - Извольте следовать за мной, - сказал один. - Подключитесь.  -  Второй
подал Даниелю медсканер. Танатор подвернул рукав блузы и прижал  прибор  к
коже.  Теплые  эластичные  ленточки  затянулись  на  предплечье,  в   кожу
внедрился  зонд,  небольшой  диск  указателя  прибора  посветлел.  Мужчины
двинулись по коридору. Даниель последовал за ними.  Он  еще  услышал,  как
двери кабины  лифта  с  тихим  шипением  закрылись.  Стены  коридора  были
однообразно серыми. Даниель понимал,  что  в  действительности  в  коридор
выходит множество дверей, заслоненных проекциями. Его предположение вскоре
подтвердилось. Мужчины остановились напротив совершенно гладкой  стены,  а
затем просто вошли в нее. Даниель - следом. Когда он  пересекал  плоскость
проекции, его на мгновение охватила тьма. Он оказался в небольшой комнате,
центр которой занимал операционный стол. Вдоль стен размещалось  несколько
капсул.
   - Я - твой портной, - сказал третий мужчина. - Сядь на аппликатор.
   Даниель почувствовал, как его напряжение постепенно ослабевает. Мужчина
скорее  всего  раньше,  как  и  он,  служил  танатором,  поскольку   такую
формулировку применяли именно в судебных формированиях. Никто не знал, кто
и когда окрестил кибертроников "портными". "Портной"  -  это  руководитель
коллектива из трех человек, подвергающих солдата последней обработке перед
акцией. Обычно это  кибертроник,  специалист  по  сопряжению  -  как  было
принято говорить: "сшиванию" - организма со вспомогательными устройствами.
Вторым был врач. Третьим - "двойник". Предыстория последнего названия тоже
оставалась не известной хроникерам гладианского военного искусства. Каждый
солдат,  участвовавший  в  акции,  непременно  подвергался  мониторингу  и
контролю со стороны  находящегося  на  безопасном  расстоянии  "двойника",
который воспринимал совершенно те же внешние сигналы и раздражители, что и
сам  солдат.  Анализировал  их,  пользуясь   всем   доступным   на   месте
оборудованием и  средствами  вспомоществования.  Он  мог  передать  своему
"ведомому" результат анализа ситуации, что-то посоветовать, а  порой  даже
взять на себя контроль над его скафандром. Во время сопряжения организма с
оборудованием, "спевки", как это называли солдаты, "двойник" нужен не был.
Однако обычай предписывал ему присутствовать в лаборатории.
   Даниель уселся в кресло аппликатора, отключил и подал врачу  медсканер.
Тогда "двойник" подошел ближе, вписал на шлем Даниеля свое имя, наклонился
над креслом, чтобы Даниель мог сделать то же. Опять - традиция.  Партнеры,
как правило, знакомы не были. Передача имени должна была означать примерно
следующее: "Я не знаю тебя, парень, но буду работать на тебя  так,  словно
делаю это ради спасения собственной задницы. Аминь".
   - Показатели здоровья - в норме. Ты проведешь здесь неполных два  часа.
Потом - совещание. Отключайся.
   Дисплеи шлема погасли. Даниель погрузился во тьму и  тишину.  Он  успел
еще почувствовать холодное прикосновение  к  предплечью.  Это  подключился
сервер. Потом кожа  в  этом  месте  потеплела,  а  минутой  позже  Даниель
погрузился в небытие.
   В его организме свершалась метаморфоза. Активировались спящие  до  поры
до  времени  механизмы  искусственного  иммунитета.  В  сосуды   поступали
микрокапсулы дозаторов. Инициировались процессы в имплантированных  чипах.
Организм очищался от всего, что могло  нарушить  тонкое  равновесие  между
тем,  что  в  теле  Даниеля  было  естественным,  и   тем,   что   введено
искусственно.
   Ничто не совершается безболезненно. Нет чудотворных способов, благодаря
которым человек  становится  более  быстрым,  сильным,  ловким.  За  любое
искусственное  повышение  физической  и  психической  отдачи,   обострение
рефлексов, принуждение нервной системы  сотрудничать  с  чипами  оружия  и
серверов придется заплатить позже. Каждого  солдата  после  акции  ожидало
долговременное очищение  организма,  регенерация  нервных  тканей.  Период
реабилитации. На Гладиусе не  выращивали  генетически  усовершенствованных
бойцов  и  в  принципе  не  киборгизировали  людей  навечно.   Большинство
поселенческих кодексов запрещало свободным мирам проделывать такие  штуки,
поскольку Доминия  тщательно  блюла  свое  технологическое  превосходство.
Конечно, официальным объяснением необходимости введения таких  ограничений
было выполнение Закона Генетического Образца - уберечь  человеческую  расу
от искусственной эволюции вида. На Гладиусе, как и в большинстве свободных
миров,  довели  до  совершенства  многие  технологии  кратковременного   и
обратимого усиления организма. Впрочем, даже и  без  солярных  ограничений
именно  такие  решения  одобрил  бы  Совет  Электоров.  Ведь   выращивание
генетических либо кибернетических суперменов  могло  угрожать  гражданским
правам и свободам обитателей Гладиуса.
   Тело и мысли Даниеля притупились. Он не соображал, касаются ли его руки
людей или же наконечники серверов  и  датчики  медсканеров.  Активирование
имплантированных  чипов  он  воспринимал  как  мягкий  зуд,  а   натяжение
прикрывающей их кожи скорее походило на щекотку, чем на боль. Человеческие
голоса журчали где-то на пределе слышимости, и  он  не  мог  разобрать  ни
слова. Когда микрочелюсти  иммунных  серверов  впились  ему  в  грудь,  он
почувствовал жжение, да такое, что зашипел от боли. Потом стало больно еще
раз - когда проверяли емкость нервной  системы.  Импульсы  пошли  по  всем
каналам и участкам, которым предстояло работать со сцепками  -  к  чиповым
корешкам в позвоночнике, основании черепа, к кисти и пальцам правой  руки,
к дозаторам и иммунофильтрам на груди, нижней губе и пенисе, к  усилителям
зрительного нерва и боевому сопроцессору, вживленному в череп. Боль прошла
быстро, немного дольше Даниель ощущал резкое повышение  температуры  тела.
Дисплеи шлема снова посветлели.
   - Конец музыке, - проговорил врач. - Вставай!
   Даниель сполз с кресла, оперся о поручни и  осторожно  встал  на  ноги.
Потянулся, пошевелил пальцами рук, коснулся языком неба, покрутил головой.
   - Хорошая работа, - сказал он. - Ничто не мешает.
   - А что тебе, хрен собачий, должно было мешать?  После  меня  ничто  не
должно мешать! - возмутился врач и тут же  успокоился.  -  Отправляйся  на
встречу с "двойником".
   - Благодарю, - буркнул Даниель, направляясь вслед за партнером прямо на
стену комнаты. Пересекая проекцию, он еще услышал, как доктор сказал:
   - И дай там по заду всем, кому положено!
   "Интересно, а у коргардов есть задницы? - подумал Даниель. - А может, у
них - по десятку?"


   Три  транспортные  капсулы  мчались  к  коргардскому   форту.   Плоские
аэродинамические  машины,  окруженные  барьерами  полей   и   маскирующими
проекциями, везли три дюжины людей. В темных чревах машин лежали  защитные
коконы, из которых торчали только шлемы солдат. Во время  полета  аппараты
постоянно  контролировали  состояние  организмов,  а  на  дисплеях  шлемов
высвечивались данные, относящиеся к  проводимой  операции.  Однако  теперь
боевые копроцессоры подавали информацию высшей степени секретности.
   Подразделение состояло  из  десантников,  информатиков  и  техников;  в
спецгруппы входили двое: Даниель и Форби. Им предстояло отыскать Риттера и
безопасно вывести из форта. Полученная информация утверждала, что никто из
солдат, участвующих в операции, понятия не имеет, что  в  форте  находится
агент.
   "Господа, - сказал  фантом  с  генеральскими  знаками  различия,  когда
передавал Даниелю и Форби пакет приказов. - Я  не  стаду  говорить,  сколь
важен нам сам этот человек и то, что он  узнал  о  коргардах.  Помните  об
одном: Риттер пошел в ад, чтобы отыскать наших людей. Если вы не  сделаете
всего, чтобы вытащить его из этого ада, то все  мы  окажемся  обыкновенной
кучкой высохшего дерьма. Надеюсь, вам ясно, господа?"
   После совещания им дали  еще  пятнадцать  минут.  Это  было  время  для
верующих, чтобы те по Интернету связались с капелланом либо сосредоточенно
вознесли хвалу своим богам. Для неверующих запустили редактирующий  фильм.
Даниель не исповедовал ни одной религии, но знал слова множества молитв  и
всегда перед операцией мысленно твердил их. Для самоуспокоения.
   Даниель не мог сказать, сколько  прошло  времени,  прежде  чем  капсулы
добрались до границы зоны безопасности. Машины остановились посреди шоссе,
оболочки коконов раскрылись и через образовавшиеся люки  солдаты  один  за
другим повыскакивали на дорогу.
   Стояла темная ночь. Сквозь полог туч не пробивался свет звезд. По обеим
сторонам дороги вздымался плотный гладианский лес. В небо вздымались мачты
стволов, между которыми растянулась паутина зеленых лиановетвей,  обросших
мягкими мохнатыми листьями. Казалось,  легион  прачек-гигантов  натыкал  в
почву столбы, растянул между ними веревки и развесил белье. В каждом листе
было не меньше двадцати килограммов и, сорвавшись с дерева, он вполне  мог
прибить человека.
   Мрак не мешал солдатам. Шлемы уже подстроились к  темноте,  подавая  на
дисплеи скорректированное изображение. Люди быстро выгрузили оборудование,
расставили вспомогательные автоматы и разделились на группы. Спустя минуту
колонна темных силуэтов исчезла в придорожных зарослях. Вслед за солдатами
двигалось несколько небольших машин.  Когда  последний  солдат  скрылся  в
чащобе, машины поднялись с шоссе и помчались обратно.
   В гладианском лесу вновь воцарилась тишина.


   К границе вылазок коргардских разведчиков они  подошли  через  четверть
часа. Лес все еще  окружал  их,  но  сквозь  заросли  уже  просматривалось
открытое пространство. Стволы и ветви деревьев, стоявших на  самой  опушке
мертвого поля, были перерезаны так, словно кто-то провел  по  ним  лезвием
гигантского скальпеля от корней до самых вершин. Опушка обрывалась  ровно,
будто край ковра. Дальше шла полоса  серой,  кочковатой  земли.  На  самом
горизонте мерцал купол, покрывающий коргардский форт.
   Командиры  звеньев  отдали  приказы,  и  десантники   начали   занимать
намеченные позиции. Люди и машины двигались четко, не колеблясь,  выполняя
многократно проделанные операции.
   Автоматы немедленно приступили к созданию защитных коконов, расстановке
лазерных батарей и рассылке микрошпионов. Компьютеры  просчитывали  первые
данные, касающиеся коргардских радаров, прочесывающих радиоактивный пояс.
   - Время: минус  десять,  -  сообщил  Паццалет.  -  Проверить  оружие  и
снаряжение. Включить гипнотику. Подтвердить готовность!
   - Первый  -  подтверждаю.  Второй  -  подтверждаю.  -  Один  за  другим
прозвучали в наушниках Даниеля голоса командиров групп. Когда  пришла  его
очередь, он сказал: - Одиннадцатый - подтверждаю.
   На дисплеях шлемов заплясали разноцветные  огоньки,  в  тот  же  миг  в
наушниках запела странная, атональная музыка. По коже прошла теплая дрожь,
означающая,   что   внутрисосудистые   серверы   запустили    в    систему
кровообращения новые порции стимуляторов. Постепенно активировались  ранее
искусственно приглушенные участки мозга.  Даниель,  как  и  остальные  его
товарищи, начал погружаться в гипнотический транс. Он не терял сознания, а
просто обретал новое, обогащенное, более восприимчивое.
   Аналитики пришли к выводу, что такой прием дает максимальные  шансы  на
успех операции. Стимулированный автогипноз имел целью погасить биоэманации
вокруг солдат, на долгое  время  сделать  их  невидимыми  для  коргардских
регистраторов. В то же время человек не терял контроля над своим  телом  и
мыслями, а в случае чего ему на помощь мог прийти "двойник".
   - Время: минус семь. Контроль системы накладки.
   Даниель  почувствовал,  как  напрягаются  ленты,  охватывающие  грудную
клетку.  Связались  застежки  наручного  излучателя.  Одновременно   перед
глазами заплясали странные контуры. На  изображение  радиоактивного  пояса
компьютер начал  накладывать  различные  данные  -  оптимизованные  трассы
нападения, визуализированный уровень радиоактивного  напряжения,  контроль
конусов коргардских разведывательных силовых полей.
   В нем проснулось новое чувство. Мозг бойца выделил часть своего  объема
на обслуживание  связей.  Вначале  на  границе  заглушенного  автогипнозом
сознания, потом все четче  Даниель  начал  воспринимать  и  регистрировать
поток раздражителей, поступающих от чипов. Он  их  чувствовал.  Заряженные
энергией магазинчики  излучателей  высылали  импульсы,  подобные  ощущению
сытости. Исследующие  пространство  силовые  и  электромагнитные  локаторы
превратились как бы  в  добавочные  конечности.  Измеритель  биологической
ауры,  видимо  еще  недостаточно  угасшей,  сигнализировал  о   состоянии,
напоминающем   усилие,   вызванное    долгим    восхождением.    Сведения,
подтверждающие непрерывный контакт  с  командным  центром  и  "двойником",
воспринимались в виде мягкой тихой музыки. Эти и другие раздражители  были
приглушены   до   нижних   пределов   восприимчивости.   Однако   Даниель,
натренированный так, чтобы воспринимать их, мог выделить из фона  ощущений
достаточно  объемистую  информацию  о  поле  будущего  боя   и   состоянии
собственного организма.
   - Время: минус три. Автогипноз, фаза "В".
   На  дисплеях  высветилась  ярко-желтая   пляшущая   картинка.   Серверы
впрыснули  в  систему  очередную  порцию  искусственных  гормонов,  боевой
копроцессор начал гасить мозг.
   - Прошу отозваться базу, - произнес Даниель полагающуюся  по  процедуре
формулу.
   - "Двойник" Даниеля Бондари на позиции, - прошептали наушники  рутинный
ответ. - Слежу за тобой. Когда погаснешь, приму контроль над скафандром.
   - Подтверждение базы принято.
   Гашение разума было одним из неизбежных условий  не  столько  успешного
окончания операции, сколько ее начала.


   Коргарды  использовали  своеобразные  методы  детекции.  Например,  как
свидетельствовали собранные  данные,  они  не  применяли  электромагнитные
волны, а контролировали свой район иглами силового поля. Были у них  также
детекторы, улавливающие  объекты  с  мощной  аурой,  -  именно  поэтому  к
границам форта  мог  сравнительно  безопасно  приблизиться  регистрирующий
автомат.  Человек  же  подвергался  нападению,  стоило   ему   подойти   к
какому-либо объекту ближе чем на пятьсот метров.
   После   долгого   изучения,   использования   разнообразных   фантомов,
андроидов, киборгов и даже клонированных солдат ученые  пришли  к  выводу,
что фактором, на который реагируют коргарды, является псионное  излучение,
присущее людям.
   Исследование пси-волн пребывало  в  пеленках.  Специалисты  только  еще
учились распознавать и  измерять  эти  феномены,  обнаружены  были  первые
методы фармакологического усиления напряженности пси-излучения.  Опыты  на
людях практически  ограничивались  повышением  и  умножением  естественных
психических возможностей, например, способности запомнить, сочетать  факты
или применять интуицию. Такие явления, как телекинез и телепатия, пока что
рассматривались лишь теоретически с использованием  компьютерных  имитаций
человеческого мозга и соответствующего органа клонов. Меж  тем  оказалось,
что именно эти таинственные и непонятные феномены лежат  в  основе  работы
коргардских приборов. Резкое увеличение военных фондов подтолкнуло  работы
в псионных  лабораториях.  Однако  единственным  практическим  результатом
деятельности врачей и физиков было создание скафандра,  ослабляющего  ауру
пси и позволяющего людям ближе подбираться к коргардским машинам и фортам.
Между  прочим,  именно  благодаря  этому  изобретению  удалось   захватить
коргардскую "панцирку", а  впоследствии  спасти  в  Каллагейме  Даниеля  и
Форби.
   Сейчас Даниелю пришло время погасить свой мозг, погрузиться в состояние
полусна-полусмерти.  Управление  его  скафандром,  а  через  сопряжения  и
организмом тоже, принял на  себя  его  "двойник",  сидевший  в  базе.  Ему
предстояло вести тело Даниеля до того момента, когда оно будет  обнаружено
коргардскими датчиками.
   - Время: минус два. Подтвердить состояние коконов.
   Перед глазами Даниеля развернулась сетка защитного поля.  Желтые  линии
раскинулись вокруг солдат, несколько узлов еще пульсировали красным - знак
того, что в этих местах  эмиттеры  все  еще  синхронизировали  поляризацию
луча. Однако через несколько секунд и эти точки стали светло-желтыми.
   - Время: минус один. Включить личные сигнализаторы.
   К тому моменту, когда воздушные подразделения нападут  на  форт,  чтобы
пробить  защищающие   его   поля,   десантники   должны   быть   помечены.
Устанавливаемый перед  самым  началом  акции  кодовый  сигнал  имел  целью
защитить их от снарядов собственной армии.
   Угасающий разум  Даниеля  отдавал  последние  распоряжения.  Потом  все
утихло и замерло. Мысли текли медленно и лениво. Он чувствовал  себя  так,
словно  участвовал  в  каком-то  изумительном  виртуальном  представлении:
реалистическом, заполненном деталями и свободно действующими  персонажами.
Словно на голове был не боевой шлем, а виртуальная каска, а одет он был не
в самый совершенный гладианский боевой скафандр, а в  обычный  комбинезон,
придававший  квазиневесомость  и  отсекавший   от   реально   существующих
раздражителей.
   - Время: ноль. Включить функции "бой".
   Скафандр Даниеля вздрогнул, поднятый  в  воздух  силовой  подушкой.  По
мускулам пробежала короткая спазма. Укол боли был  последним  дошедшим  до
мозга Даниеля ощущением из внешнего мира. Это "двойник" принимал  на  себя
контроль над ним. В тот же момент на  небе  появились  первые  гладианские
боевые машины. Штурм форта начался.


   Человеческий глаз практически  не  обнаружил  бы  того,  что  творилось
вокруг коргардского форта. Машины и снаряды были замаскированы и полями, и
имитациями. Силовые и псионные пучки тоже стали невидимыми. Однако сканеры
скафандров ухитрялись выловить из  пространства  и  направить  на  дисплеи
массу информации. Потому-то Даниель, висящий в метре над землей,  видел  и
знал, что происходит.
   Со всех сторон  почти  одновременно  налетели  гигантские  транспортные
машины с генераторами полей и сразу же начали  выстраиваться  в  требуемом
порядке, образовав вокруг форта и над ним многогранную чашу.  Пространство
между машинами помутнело - это генераторы раскидывали диски силовых полей.
Их контуры  были  четко  видны,  на,  границах  полей  все  время  искрили
электрические разряды, бурно испарялась влага, а разогретый воздух дрожал,
вырисовывая серебристые  миражи.  Защитные  поля  должны  были  не  только
задерживать выходящие  из  форта  машины  коргардов.  Их  основная  задача
состояла в защите территорий, лежащих  вокруг  поля  боя,  от  последствий
битвы - излучений, тектонических толчков и термических волн.
   Защитные коконы десантников выдвинулись за опушку леса. Тридцать  шесть
висящих в воздухе тел медленно вращались в своих силовых пузырях. Рядом  с
ними опускались новые транспортеры. Автоматы мгновенно расставили комплекс
вспомогательных единиц - сканеры, лазерные орудия, медицинскую аппаратуру,
капсулы сохранности.
   Первая  волна  снарядов  обрушилась  на  форт.  Все  они  взорвались  в
нескольких десятках  метров  над  строениями,  а  пламя  взрывов  помечало
границу охранного поля  коргардской  крепости.  Сканеры  регистрировали  и
анализировали полученные данные, отыскивая самые слабые точки  в  защитном
панцире, окружающем форт. Прошли первые три сотые секунды боя.
   С неба низверглась очередная лавина снарядов.  Большинство  сгорело  на
защитном поле, но некоторые ударили вокруг него. Волна взрывов  вздыбилась
опаленной  глиной.  Массы  земли  сдвинулись,  подбрасываемые   глубинными
взрывами. Все выглядело так, словно десятки гигантских кротов  пробивались
к форту. Груды земли и вывороченных из  глубин  десятков  кубометров  скал
вздулись, заколыхались, поплыли в сторону коргардской базы.
   Небо распалилось пурпуром. На форт посыпался град огромных  сферических
пузырей,  рассеиваемых  орбитальными  транспортерами.  Подобные   огромным
каплям силовые коконы несли в своем чреве заряды антиматерии,  защищая  их
от контакта с атомами обычного мира.
   Штурм продолжался уже восемь сотых секунды.
   Человеческие глаза ничего бы не заметили в адской кипени,  разверзшейся
между двумя слоями силовых полей: внутренним -  коргардским  и  внешним  -
поставленным людьми.  Из  перепаханной  земли  взметались  фонтаны  магмы,
мгновенно  застывающей  и  снова  плавящейся  от   жара   новых   взрывов.
Превращенный  в  плазменный  газ  воздух  светился  ярче   тысячи   солнц.
Аннигиляция антиматерии высвобождала такие  массы  энергии,  что  защитные
поля едва успевали ее поглощать. Нет, ничего  б  не  увидели  в  этом  аду
человеческие глаза за  ту  долю  секунды,  за  которую  они  наверняка  бы
ослепли. Однако сканеры скафандров все время перерабатывали изображение  в
форму, усваиваемую органами чувств десантников и их "двойников",  а  также
электронными  нервами  аналитических  компьютеров.   Они   же   однозначно
сообщали: ни один из защитных покровов форта  не  уничтожен  или  даже  не
поврежден.
   Коргарды начали активную оборону примерно на  половине  первой  секунды
атаки. Преимущество людей, связанное с внезапностью, кончилось.
   Изнутри базы вырвались силовые щупальца, сбивавшие снаряды, прежде  чем
те успевали достичь земли. Капсулы, несущие антиматерию, перехватывались и
направлялись в сторону неподвижно висящих  в  воздухе  генераторов  полей.
Защитный купол задрожал.  Со  стратосферных  орбит  немедленно  спустились
резервные транспортеры, наводящие дополнительную защиту  в  особо  опасных
местах.  Вскоре  поставленный  людьми  защитный  купол  начал   напоминать
готический храм - высокий, опирающийся  на  гигантские  столбы,  усиленный
целой системой подпорок.
   Как только коргарды пустили  в  ход  свои  силовые  щупальца,  защитные
коконы десантников дрогнули. Невидимые шары покатились  к  границе  форта,
люди, находившиеся в них, лежали почти горизонтально, слегка опустив  ноги
и  приподняв  головы.  "Двойники"  включили  тестирующие  элементы  ручных
излучателей.
   Генераторы  создали   систему   силовых   шлюзов,   благодаря   которым
гладианская кавалькада могла проникнуть на поле боя. Теперь им  предстояло
ждать здесь, на краю пекла, чтобы в нужный момент ворваться  в  самую  его
сердцевину.
   Ожидание продлилось полсекунды.
   Они видели форт.  Восемь  расставленных  по  периметру  десятиугольника
строений,  удивительные  устройства  на  их  крышах   и   птиц,   спокойно
разгуливающих по стекловидной поверхности. Совершенно неожиданно в воздухе
начал материализовываться боевой корабль  коргардов.  Это  выглядело  так,
словно он всплывал из-под поверхности воды - на его бортах  клубился  пар,
размещенные  на  носу  глаза  блестели.  Корабль   появлялся   постепенно,
становился все длиннее, проявились надстройки,  пульсирующие  горбы,  ряды
гибких щупальцев. Сейчас он пересекал границу коргардского защитного поля.
Его передняя часть уже выдвинулась наружу - ее было видно. Корма  все  еще
пребывала внутри базы, значит, в этом месте защитное поле приоткрылось. По
крайней мере так утверждала логика, человеческая логика. Можно было только
уповать на то, что такие же причинно-следственные  связи  управляют  миром
коргардов. Именно этого момента ждали гладианские тактики. Они знали, что,
даже применив самое могущественное  оружие,  не  смогут  проломить  барьер
форта и смести  его  с  поверхности  своей  планеты.  Потому  и  проводили
фронтальную атаку, надеясь вызвать именно такую реакцию противника.
   За   две   сотые   доли   секунды   вся   энергия   генераторов   полей
сконцентрировалась на одной  точке  -  корпусе  вражеской  машины.  Машина
коргардов закачалась, но не перестала продвигаться вперед, хотя  несколько
смятых сегментов взорвались, превратившись в  кучки  материи  колоссальной
плотности. Очередной удар концентрированного пучка энергии угодил в  рыбью
пасть машины. Коргардский корабль  повис  почти  неподвижно.  Одновременно
вишнево накалились корпуса перегретых генераторов полей.
   Защитный кокон Даниеля рванулся вперед. Рядом двигались ряды  таких  же
сфер, управляемых четкими приказами "двойников".  В  защитном  поле  базы,
там,  где  маячил  поврежденный  корабль,  образовалась  щель.  В   задачу
десантников входило пройти в нее и захватить территорию форта.


   Даниель захрипел, когда все его  тело  охватил  жар.  Спустя  мгновение
ощущение жара исчезло, уступив место пронизывающей  боли,  скрутившей  все
мускулы. Наконец, возникло ощущение сексуального возбуждения. Охватывавший
его силовой пузырь обмяк, будто проткнутый воздушный шарик. Даниель ступил
на землю.
   - Внешний контроль отключен, - услышал он. - Организм активирован.
   Ему некогда было обдумывать значение этой информации или размышлять над
причиной исчезновения защитного кокона. Над  ним  нависла  огромная  тень.
Даниель поднял глаза и увидел оранжевое брюхо  коргардской  машины.  Землю
вокруг  сотрясали  взрывы,  в   наушниках   гудели   голоса   десантников,
подтверждающих свою активность.
   - Ворота! - кричал один из них. - Проход!
   Даниель увидел, как  воздух  перед  ними  густеет,  образуя  туннель  с
мощными прозрачными стенами. Он не мог решить, истинное ли это явление или
только  визуализация,  осуществленная  боевым  сервером,  указывающим  ему
дальнейшую дорогу. Он прыгнул вперед. Краем глаза  увидел  других  солдат,
гигантскими скачками мчащихся в  том  же  направлении.  Неожиданно  справа
разгорелся белый светящийся шар, тут же охвативший несколько  человек.  На
мгновение их тела исчезли в  ослепительном  блеске.  Они  даже  не  успели
крикнуть.
   Над десантниками пронесся рой небольших сфер. Они  пикировали  одна  за
другой,  повисая  над  головами  людей.  Подвергшиеся  нападению   солдаты
замирали, спустя мгновение опускались на землю. На их частотах в наушниках
слышалось лишь нечленораздельное бормотание.
   Даниель бежал что есть духу по быстро сужающемуся туннелю.  Заметив  по
правой стороне  какое-то  зализанное  тело,  даже  не  задержался.  Боевой
сопроцессор мозга сам навел излучатель на цель. Объект испарился.
   Поразительно: где-то позади умолкли  звуки  боя,  а  почва  под  ногами
перестала дрожать. Даниель больше не видел своих  спутников.  Кроме  того,
ему показалось, что он бежит слишком долго, что  уже  давным-давно  должен
был бы добраться до первых построек форта,  да  что  там,  миновать  их  и
вынырнуть по другую сторону коргардской крепости. И тем не  менее  он  все
еще никак не мог добежать до строений, которые маячили  впереди.  Конечно,
он приближался к  ним,  но  явно  слишком  медленно.  Неужели  происходило
свертывание  пространства,  вызванное  высвобождением  на  малой   площади
гигантского количества энергии? А может,  это  очередной  защитный  барьер
коргардов, построенный на принципе деформации  размеров?  Или  всего  лишь
иллюзия,  навязанное   мозгу   внушение,   забивающее   извилины   ложными
раздражителями? Здесь было возможно все.
   И вдруг, когда он  уже  был  близок  к  отчаянию  и  сопроцессор  начал
сигналить о переутомлении организма, туннель оборвался.
   Ноги Даниеля потеряли опору, он рухнул вниз,  инстинктивно  готовясь  к
падению с большой высоты. Однако все было не так уж и скверно  -  от  пола
его отделяли самое большее два метра, а  такая  высота  для  амортизаторов
скафандра - не проблема. Даниель тут же поднялся на ноги.
   Он стоял на круглой  площади,  покрытой  коричнево-серой  радиоактивной
пылью. Никаких построек, холмов или птиц, но у него было ощущение на грани
уверенности, что он попал внутрь форта. Рядом стояли  либо  поднимались  с
земли после такого же падения несколько солдат, которым удалось  пробиться
сквозь туннель.
   - Капитан Хозасков. Принимаю командование на себя, - услышал Даниель  в
наушниках голос одного из заместителей майора Паццалета. -  Группироваться
для выполнения задачи! Сообщить...
   Голос умолк, потому что почти в центре группы на высоте метра прямо  из
воздуха материализовалось овальное тело и тут же грохнулось на землю.  Это
было тело мертвого солдата.
   - Капрал Танский. Жизненные функции прекращены, -  проинформировал  все
еще работающий скафандр. Шлем Ханского был спрессован, как бумажный  лист.
Вместе с  содержимым.  Спустя  минуту  из  пространства  материализовалось
очередное тело, потом еще одно. Всего - семь  трупов.  Те,  кто  не  успел
добежать, прежде чем силовой туннель замкнулся.
   - Доложить о состоянии!  -  Хозасков  снова  поднял  людей.  Поредевшие
штурмовые группы одна за другой докладывали о составе.
   - И что дальше? - спросил один солдат.
   Они находились как бы внутри  огромной  банки  из  коричневого  стекла.
Даниель  знал  это  по  Каллагейму.  Вокруг  продолжался   бой.   Далекий,
беззвучный, деформированный странным расстоянием и цветом, однако  видимый
во всей своей грозной мощи. Огромные машины  людей  и  коргардов  кружили,
словно гигантские дирижабли. Сеть генераторов защитного поля была  здорово
прорежена,  то  и  дело  какой-нибудь  корабль  падал  на  землю,   словно
насекомое, сбитое хлопушкой. Несколько человек обстреливали  кружащие  над
их головами стирающие память капсулы.
   - Наши! - шепнул кто-то.
   - Довольно! За дело! Осмотреть территорию! Доложить!
   Разойтись они не  успели.  Пространство  между  ними  вскипело.  Воздух
задрожал, в нем начали сгущаться едва различимые формы. Какие-то  спирали,
круги,  аморфные  глыбы.  Даниель  заметил   это   прежде,   чем   датчики
переключились на рентгеновские частоты. Только теперь он четко увидел, как
в пространстве перед ним возникает постепенно расширяющаяся щель.
   - Шлюз! - крикнул Хозасков. - Они укрылись под землей! За мной!
   Некогда было  раздумывать,  стоило  ли  это  делать  и  чем  все  может
кончиться. Даниель  почувствовал,  что  перед  ним  открылась  возможность
пробиться к самому сердцу форта Чужаков, добраться до запертых там  людей,
а  может  быть,  и  до  Риттера.  Он  прыгнул,  синхронизируя   зрение   с
рентгеновским пеленгатором. Рухнул прямо в разрыв пространства, а в  мозгу
пронеслась мысль, что это, вероятно, вход в подземную базу.
   На долю секунды его охватила тьма, потом  в  глаза  ударила  ярь  тысяч
звезд. На пределе видимости появился  окруженный  кольцами  диск  газового
гиганта. Возникли две фосфоресцирующее зеленые точки, двигающиеся прямо на
него, потом все закружилось,  смешалось.  Из  хаоса  выделилось  несколько
удивительных силуэтов - людей с неестественно удлиненными правыми  руками,
странно искаженными лицами, ненормально увеличенными глазами.
   Неужели это коргарды или очередные жертвы их экспериментов?
   Силуэты исчезли, а  картина  начала  убыстрять  вращение.  Танатор  все
глубже погружался в этот клубок форм и красок, все  вокруг  разрывалось  и
расплывалось. Он начал метаться. Чувствовал, как лицо  и  руки  охватывает
какое-то  липкое,  клейкое  вещество.  Кожа  натягивалась,   выдавливаемая
изнутри чем-то двигающимся в глубине организма. Неожиданно ему почудилось,
что  вместо  рук  у  него  возникли  две  ластообразные  конечности,  зубы
срастаются в единую плотную костную ткань, а из ушей и  носа  течет  белая
слизь.
   Он понял, что если немедленно чего-то не сделает, то  утратит  шанс  на
спасение. Собрав остатки сил, он попытался  взять  на  себя  контроль  над
боевым сопроцессором.  Ему  удалось  запустить  силовые  сопла  скафандра.
Даниеля  рвануло,  потянуло  назад.  Он  начал  терять  сознание.   Однако
остатками угасающего разума отметил, что над ним снова загорелся солнечный
свет, а тело вновь обрело человеческие формы.
   Мгновение   спустя   перенасыщенная   смесь   искусственных   гормонов,
высвобождающихся во  время  акции,  пробила  защитные  барьеры  организма,
парализовала  нервную  систему,  вызвала  молниеносное  развитие  тромбов,
пронзила  навылет   почки   и   искусственный   фильтр.   Сердце   Даниеля
остановилось.









   Самолет со знаками Департамента  Общественной  Безопасности  вызвал  на
аэродроме в Переландре немалую сенсацию. В таком небольшом  городке  редко
случается принимать людей, работающих непосредственно на Совет  Электоров.
Тем более что после событий последних недель политика стала главной  темой
разговоров гладиан.
   Из самолета вышли двое мужчин.  Оба  хорошо  сложены,  в  их  движениях
чувствовалась энергия и самоуверенность. Это был тот тип  самоуверенности,
который позволяет мгновенно подчинить себе  собеседника  и  если  даже  не
убедить, то по крайней мере принудить вежливо кивать. Один из  мужчин  был
лыс, а его череп покрывали вытатуированные названия мультонских планет,  а
также лежавших на  ней  поселений.  В  некоторых  отделениях  Департамента
существовал обычай фиксировать на черепах  все  места  службы.  У  второго
чиновника в соответствии с модой нескольких последних лет  были  увеличены
глаза. Им придали форму почти идеальных кругов, что делало мужчину похожим
на филина. Оба были в гражданском, а цвет и форма сережек в ушах  говорили
о том, что в офицерах они ходят недавно. Багажа при них не было,  если  не
считать небольших  компьютерных  пластинок,  болтающихся  на  шеях  словно
оригинальное колье.
   Когда  они  вышли  за  ворота  аэродрома,  "филин"   активировал   свою
пластинку. На экране  вырисовался  план  Переландры  и  мигающая  стрелка,
указывающая направление.  Обменявшись  несколькими  не  очень  элегантными
замечаниями относительно "жуткой дыры", в которую им  досталось  приехать,
мужчины направились к дому Даниеля Бондари.
   На дорогу ушло почти четверть часа. Калитка была открыта,  поэтому  они
спокойно вошли в сад. Стучать в дверь не  пришлось,  так  как  их  тут  же
встретил невысокий мужчина в военной форме.
   - Добрый день.
   - Это дом Даниеля Бондари,  судьи-танатора?  -  спросил  "филин",  явно
удивленный тем, что видит солдата.
   - Да.
   - Кто вы и что здесь делаете?
   - Мне кажется, для начала вам следует подтвердить свою личность.
   - Малькольм  Браневич  из  Департамента  Общественной  Безопасности,  -
протянул руку "филин". На его предплечье виднелся прямоугольный  имплантат
компа. Из экрана взвилось в воздух небольшое голографическое изображение в
виде двух скрещенных мечей - знак Департамента.
   - Гидронян, - сказал второй мужчина. - По какому праву вы находитесь на
территории владения Даниеля Бондари?  Доступ  в  это  место  Департаментом
ограничен.
   - Капитан Карлсон, Северный округ танаторов. Я веду  хозяйство  Даниеля
Бондари.
   - Проверим. - Пальцы Гидроняна пробежали по пластинке,  включая  нужную
программу. - Карлсон, Северный округ. Прошу подтвердить тождественность  и
права доступа в объект в Переландре.
   - Может быть, войдете? - предложил Карлсон.
   - Сначала дождемся подтверждения ваших  слов.  -  Браневич  усмехнулся.
Самым удивительным в  его  лице  было  то,  как  он  моргает.  Увеличенные
искусственные веки, словно кожистые  пленки,  медленно  прикрывали  глаза,
оставляя  только  узкую  горизонтальную  щелочку.  Тогда  лицо   Браневича
становилось похожим на театральную маску.
   - Что-то долго нет ответа. - Карлсон покачал головой. - Похоже, у вас в
Центре тоже неразбериха? После всего случившегося...
   -  Капитан  Карлсон,  -  в  этой  парочке  Гидронян  играл  роль  злого
полицейского,  -  Департамент  не  меняет  порядка  работы   после   смены
политических властей.
   - Даже если к власти приходит, - Карлсон понизил голос, - Доминия?
   - Капитан Карлсон. - Гидронян, наоборот, голос повысил. -  Такого  рода
комментарии я считаю недопустимыми. Вынужден буду отметить в докладе.
   - Отмечай, отмечай... - Карлсон хотел добавить что-то еще, но  Браневич
положил ему руку на плечо.
   - Прекрати, человек! Мы выполняем обычную процедуру. Ты не  любишь  нас
за то, что мы придерживаемся инструкции?
   - Я не люблю вас потому, что вы стоите на стороне той... швали!
   - А ты служишь в  армии  этой  швали!  -  возвысил  голос  Браневич.  -
Политика.  Понимаешь:  политика!  Люди  перекинули  свои   голоса.   Совет
Электоров изменился. Вот и все. Все остальное как было, так и осталось.
   - Раньше Доминия не держала своих гарнизонов на Гладиусе.
   - Насколько мне известно, их нет и поныне.
   - Просто их  трудно  создать  за  три  недели.  Но  ведь  доминиан  уже
пригласили протянуть нам "руку братской помощи"...
   - Довольно! - Гидронян легонько шлепнул по своей пластинке. - Ты имеешь
право здесь жить. Это все. На время инспектирования останешься вне дома.
   - Почему?
   - Потому что я так приказываю, капитан.
   - На каком основании?!
   - Вот на этом! - Гидронян снова протянул руку. На  этот  раз  почти  на
метр высоты развернулось изображение двух мужчин. - Это мое право, солдат!
Если тебе не известно, спроси у своего начальства.
   Карлсон не ответил. Сотрудники Департамента  при  исполнении  служебных
обязанностей пользовались правами властей над всеми жителями Гладиуса.
   - Итак, капитан, -  продолжал  Гидронян,  -  мы  войдем  в  дом,  а  ты
культурненько останешься в садике... Дождя быть не должно.
   Сотрудники Департамента вошли  в  дом.  Тщательно  осмотрели  прихожую,
зашли на кухню, затем - в большую комнату, в которой лежал Даниель.
   В  центре  комнаты  стоял  солидный   параллелепипед   "инкубатора"   с
прозрачными стенками, заполненный  густой  жидкостью.  Из  параллелепипеда
бежали кабели, связывающие его со стоящими  рядом  серверами.  Именно  они
поставляли  в  биогель  все  необходимые  компоненты  питания  и  импульсы
раздражителей. Несколько приборов размещалось  на  дне  "инкубатора".  Над
ними плавало тело Даниеля Бондари.
   Одна из стенок параллелепипеда выполняла функцию монитора,  на  котором
демонстрировалась информация о состоянии покоящегося  внутри  "инкубатора"
организма. Все показатели Даниеля были в норме. Разумеется,  в  норме  для
человека, который умер и которого вот уже четыре недели пытаются вернуть к
жизни.
   Гидронян подошел к монитору, набрал программу: "Осмотр тела  Даниеля  с
сечениями".
   - Недурно, ничего не скажешь, - свистнул он немного  погодя.  -  Парень
действительно почти совсем окочурился. Глянь, рекультивация органов, смена
кожи, присадка соединительных тканей...
   - Все это есть в рапорте, - буркнул Браневич, - ты что, не смотрел?
   - В рапорте, в рапорте! - вспылил Гидронян. - Одно дело рапорт,  другое
- увидеть собственными глазами объект, у которого отросла рука. Интересно,
хотя бы... хрен у него будет собственный? Сейчас проверю...
   -  Прекрати,  черт  побери,  -  занервничал  Браневич.  -  Подключимся,
прослушаем и домой.
   -  Ты  когда-нибудь  участвовал  в  армейских  операциях?  -  Гидронян,
казалось, не слышал. - Этаких  настоящих,  чтобы  жали  как  следует?  Или
только лазишь и прослушиваешь?
   - Иногда вызываю к себе. - Браневич подключил свою пластинку к чиповому
гнезду стенки инкубатора. - А ты?
   - Я? Человече! Я - чиновник.
   - Ну так радуйтесь. Чиновники нужны всем. И Гладиусу, и Доминии, и, дам
голову на отсечение, коргардам. Ну ладно, подсоединяйся!
   Гидронян еще некоторое время смотрел на тело Даниеля,  потом  вынул  из
кармашка тонкий проводок. Один конец сунул себе в чип на запястье,  другой
соединил с инкубатором.
   - Дай стул и принеси стакашек чего-нибудь напиться, - бросил он. - Если
это протянется больше трех минут, лей  мне  воду  в  глотку,  если  больше
пятнадцати - отключай.
   - Знаю, знаю, ты долбишь это уже в сотый раз. Помню, у меня  нормальная
память, незачем постоянно напоминать.
   - Приходится. Ты когда-нибудь видел человека,  обезвоженного  во  время
сопряжения? Я - да. Паралич половины  тела.  Кажется,  излечимый.  Правда,
после десяти лет восстановления. А видел  человека  после  двадцати  минут
сопряжения? Я тоже нет. Все, кто пробовал, сыграли в ящик!
   Гидронян  набрал  код.  На  дисплее  инкубатора  появилось   сообщение,
подтверждающее  начало  сопряжения.  За  долю   секунды   тело   чиновника
напряглось, кожистые веки свернулись  валиками,  открыв  огромные  круглые
глаза. Зрачки сузились чуть не до размеров точки. Гидронян  вошел  в  фазу
прямой связи с разумом находящегося в инкубаторе Даниеля, возвращаемого  к
жизни.
   - Знаешь, что во всем  этом  меня  поражает  больше  всего?  -  буркнул
Браневич, глядя на впавшего в кому  коллегу.  -  Что  этот  треп  ты  тоже
повторяешь каждый раз!
   Разум Даниеля находился между явью и сном, а  тело  -  между  жизнью  и
смертью. Временами в этот сон  проникал  кто-нибудь  посторонний  -  врач,
психокибернетик, Паццалет,  Карлсон.  Происходило  это  всегда  одинаково.
Сначала   исчезали   изображения.   В   первые   дни    реконструкции    и
реконвалесценции одурманенный наркотиками мозг непрерывно выдавал картины,
в которых фантазия перемешивалась с реальными впечатлениями. Среди  героев
видений встречались как знакомые люди, так и действующие  герои  из  самых
популярных  виртуалов.  Позже,  когда  ум  Даниеля  пришел  в  норму,  ему
перестали  давать  галлюциногенные  наркотики,  зато  позволили   включить
виртуальные имитации. Однако если кто-то подключался  к  контактному  чипу
инкубатора,  раздражители  оказывались  столь  сильными,   что   заглушали
виртуальные проекции, оттесняя наркотические видения. Так было три  недели
назад, еще в клинике, когда в контакт с Даниелем впервые вступил врач.
   "Ты в больнице.  Мы  вывели  тебя  из  состояния  смерти.  Реабилитация
проходит успешно. Потери, понесенные организмом, поддаются регенерации. Ты
полностью восстановишь свое физическое состояние". - Голос  всегда  звучал
где-то рядом. Своего тела Даниель не ощущал. Ему казалось, что он висит  в
безграничном пространстве, медленно покачиваясь на волнах,  проходящих  по
его телу. Голос врача еще  больше  усиливал  движение  этого  психического
эфира.
   "Тебе встроены чипы органов чувств, - продолжал врач. - Благодаря им ты
меня слышишь. Если хочешь что-то передать, шевели губами  так,  словно  ты
это произносишь".
   "Знаю. Меня уже не раз так лечили,  -  выполнил  указание  Даниель,  не
чувствуя ни губ, ни языка, ни гортани. Его голос гудел так же,  как  слова
врача. - Нельзя ли немного понизить уровень усиления?"
   "Снижаю... Раз, два, три... Теперь хорошо?"
   "Лучше. Как мои дела?"
   "Как я сказал, в порядке. У  тебя  были  очень  серьезные  повреждения.
Инфаркт, тромбы в мозге. Полностью отказали почки. Ожоги  третьей  степени
на шестидесяти  процентах  кожи.  Пропало  также  больше  половины  твоего
хардвара. Да, тебе оторвало руку и кусок ноги".
   "Так из чего же я теперь состою?"
   "Ты дозреваешь. Мы выращиваем ткани и органы".
   "На это уйдет много времени?"
   "Не торопись. Хороший "оживец" - вроде вина, чем дольше вызревает,  тем
лучше становится".
   "Надеюсь, на собственные ноги? Становится-то?"
   "Не исключено, Бондари, что и на собственные. Но скорее всего  придется
начать с коляски и внешнего скелета. Из инкубатора ты выйдешь недель через
пять, потом еще столько же уйдет на окончательное выздоровление. К  работе
сможешь вернуться через квартал. Если, конечно, снова захочешь вляпаться в
то же дерьмо..."
   "Что случилось? Как прошла операция? Мы до них добрались?"
   "На эти вопросы я тебе ответить не могу.  Завтра  поговоришь  со  своим
начальником.  Я  отключаюсь  и  подключаю  к  тебе  имитаторы.   Веселись,
Бондари".
   Голос  умолк,  а  минутой  позже  Даниель  почувствовал  резкий  прилив
энергии. Неожиданно в его мозгу возникли цветные  изображения,  а  вдалеке
послышалась тихая музыка, изображения начали двигаться, потом превращаться
в целые сцены. Даниель Бондари начал очередной наркотический полет.
   Впоследствии было еще  много  подобных  бесед,  которые  вскоре  начали
дополняться  виртуальными  проекциями,  набором   сведений   и   записями,
зарегистрированными во время акции. Спустя две недели  тело  перенесли  из
больничного инкубатора в меньший сосуд, который установили у него  дома  в
Переландре. Туда приехал  Карлсон,  получивший  личный  приказ  полковника
Паццалета: присматривать за Даниелем,  одновременно  неофициально  охраняя
его. Потому что за время, пока Бондари  лежал  без  сознания,  на  планете
Гладиус  произошли  серьезные  изменения,  битва  с  коргардами  проходила
отвратительно. Правда, подразделению, в котором  служил  Даниель,  удалось
преодолеть заслоны врага, но  в  результате  военных  действий  территория
форта была искромсана полностью. Не уцелело ни одного строения, в пепелище
не удалось  найти  входы  в  какие-либо  подземные  убежища.  Единственным
"положительным" результатом было то, что сбили две коргардские машины,  из
которых одну удалось захватить. В то же время штурмовые отряды потеряли по
восемьдесят процентов  личного  состава  -  прекрасно  обученных,  опытных
бойцов. Большинство тех, кто выжил, оказались не в  лучшем,  чем  Даниель,
состоянии. Находившаяся  на  некотором  удалении  от  крепости  логическая
группа, в состав которой входили Паццалет  и  Карлсон,  не  пострадала.  В
остальных фортах дела обстояли не лучше. Даниель не  знал,  какие  из  них
подвергались реальному нападению, а какие - в ходе  отвлекающих  маневров.
Важно, что нигде больше не удалось преодолеть защищающие базы  барьеры.  В
боях полегли общим счетом около полутора тысяч  человек.  Для  гладианских
условий - гекатомба. Но этим числом не ограничивались потери.  Бой  длился
тридцать четыре секунды. В двух местах коргарды уничтожили защитные  чаши,
раскинутые над фортами, и тучи радиоактивных загрязнений, волны торнадо  и
землетрясения прошли почти  через  весь  континент.  В  нескольких  других
точках  коргардские   боевые   машины   не   ограничивались   уничтожением
нападавших, а направились в глубь страны. К счастью, они обходили стороной
крупные города, однако  много  отдельно  стоящих  домов  и  три  небольших
поселка были сметены с поверхности планеты.
   Военное   поражение   вызвало   политические   последствия.   Множество
обладающих  правом  голоса  граждан  Гладиуса  сменили  свои   электорские
пристрастия. За одну ночь состав Совета  Электоров  радикально  изменился.
"Покорные" получили абсолютный перевес над партией "несгибаемых".  Это  не
было обычным колебанием настроений. В течение нескольких дней  до  граждан
доходили все новые и новые сведения о смерти солдат и гражданских  лиц,  о
загрязнении среды, разрушении  домов  и  целых  селений.  В  конце  концов
воцарилась уверенность в бессилии собственной  армии.  Такая  оценка  была
ловко подхвачена СМИ, традиционно благорасположенными к  "покорным".  Мимо
общественного внимания каким-то образом прошел тот факт,  что  гладианской
армии все же удалось уничтожить один из фортов и что теперь уже существуют
оружие и технология, благодаря  которым  можно  сопротивляться  коргардам.
Но... помнили только о жертвах.
   "Война, Даниель, жестокое ремесло, - сказал полковник  Паццалет,  когда
вошел в сопряжение с коммуникационным чипом инкубатора. - Но  бывает,  что
только готовность одобрить такую жестокость  позволяет  нам  уберечься  от
преступления стократ более жестокого".
   "В Академии  такие  обтекаемые  цитатки  обычно  вставляли  в  рамки  и
развешивали по коридорам, - ответил Даниель. -  Мы  считали,  что  нам  их
вдалбливали в подсознание во время имитаций".
   "Да, Даниель, поскольку мудрость этих, как ты говоришь, "цитаток" могут
оценить только такие старики, как я".
   Наконец полковник задал Даниелю вопрос, который тот понял не сразу:
   "Знаешь ли ты, где был?"
   "Когда?"
   "Ну тогда, на территории форта?"
   "Нет, хотя думаю, что перед нами раскрылась какая-то петля их защитного
поля. Или что-то в этом роде. Достаточно взглянуть на  мои  культи...  Они
отрезаны ровно, как по линейке. Это  могло  быть  силовое  поле!  Впрочем,
возможно, у коргардов есть прекрасные спецы, подстригающие газоны".
   "Знаешь, Совет приостановил все боевые операции  против  коргардов.  На
неопределенный срок".
   "Это значит, - пытался пошутить Даниель, -  что  какое-то  время  нашим
задницам ничего не будет угрожать".
   "Нашим - да, - спокойно ответил Паццалет. - Но  я  послал  туда  своего
человека  и  поклялся  себе  сделать  все  возможное,  чтобы  его   оттуда
вытащить".
   "Я ему тоже обещал".
   "Начнем с обеспечения безопасности тебе.  Твоя  легенда  готова.  После
того как ее активизируют, она станет частью твоей памяти".


   "Департамент   Общественной   Безопасности,   Гидронян   Эванс.   Прошу
подтвердить точность сопряжения".
   "Даниель  Бондари,   судья-танатор,   в   лечебном   отпуске.   Контакт
подтверждаю".
   "Мы уполномочены задать тебе несколько вопросов  относительно  операции
шестнадцатого июня. Переслать тебе коды доступности?"
   "Не надо. Я знаю, кто ты".
   "Опиши прохождение акции".
   "Я делал это уже несколько раз во время допросов в больнице".
   "Это не имеет значения, опиши прохождение акции".
   "Подробно?"
   "Да".
   "Мы заняли намеченные позиции. У каждого  был  свой  защитный  кокон  и
автоматный  ход.  Мы  должны  были  ждать  там  до  момента  начала  атаки
воздушными силами".
   "Что входило в твое задание?"
   "Поскольку я был завербован в штурмовое  подразделение  из  танаторских
формирований, в мою задачу входила  стрельба.  Я  должен  был  стрелять  в
коргардов и охранять группы, выполняющие другие задачи".
   "Какие задачи?"
   "Не знаю. Операция была совершенно секретной".
   "У тебя есть какие-либо предположения?"
   "Я не должен был ничего предполагать. Я должен был стрелять".
   "Ты наверняка что-то воображал, что-то додумывал. Прошу ответить".
   "Думаю, в нашу задачу входило ввести  в  форт  ученых  и  информатиков,
кажется, в группе были и врачи. Не знаю зачем. В  таких  боях  раненых  не
бывает. Либо живешь, либо гниешь".
   "Не понял".
   "Поговорка моего начальника еще по Департаменту Права. Ты  когда-нибудь
дрался?"
   "Это не относится к делу. Как проходил штурм?"
   "Когда наши  машины  отбомбились,  нам  дали  приказ  наступать.  Тогда
удалось нейтрализовать их защитное поле. Появился проход, через который  я
проник на территорию форта".
   "Что ты там видел?"
   "Ничего. Я погиб прежде, чем добрался до запора.  Мое  тело  нашли  уже
после боя".
   "Ты можешь повторить ответ на вопрос: что ты видел внутри форта?"
   "Повторяю: ничего. Я дал дуба по дороге".
   "Почему ты решил перейти из Департамента Права на службу  в  регулярную
линейную часть?"
   "Было такое предложение. Оно показалось мне интересным. Если  проверите
мои личные данные - а я не сомневаюсь,  что  вы  это  уже  сделали,  -  то
узнаете, что мой контракт кончался. Танаторы уходят через семь лет службы.
Солдаты - через двенадцать. Я еще хотел бороться с коргардами".
   "Какими побуждениями ты руководствовался?"
   "Я люблю стрелять, господин Браневич. Я просто люблю стрелять".
   "В кого? По чьему приказу?"
   "Во врага. По приказу того, кто укажет мне врага".
   "Ты не думал поработать в Департаменте Общественной Безопасности?"
   "Это допрос или предложение сотрудничать?"
   "Быть может, и то, и другое. Как  ты  оцениваешь  успех  осуществленной
вами операции?"
   "У меня не очень обильная информация, как  вы,  вероятно,  заметили,  я
несколько изолирован от внешнего мира, ну а  две  недели  вообще  не  жил.
Думаю, это была удачная операция".
   "Удачная? Потери составили больше полутора тысяч человек".
   "Мы уничтожили их форт. Значит, мы в состоянии их изгнать".
   "Одновременно  превратив  в  руины   половину   континента.   Тебе   не
безразлично, кто разрушит твой дом, коргарды или мы сами?"
   "Я  думаю,  господин  Эванс,   что   мы   ведем   войну.   Я   подписал
профессиональный контракт. Я - солдат. Я зарабатываю много денег и получил
дополнительное количество электорских пунктов. Убивать и риск быть  убитым
- часть моей работы".
   "Теперь несколько контрольных вопросов. Имя отца..."
   "Дирк".
   "Гражданство?"
   "Гладианское".
   "Дважды три?"
   "Шесть, если мне память не изменяет".
   "Без комментариев, мы проверяем наши записи.  Количество  убитых  тобой
людей?"
   "Людей в соответствии с каким определением?  Я  стрелял  в  киборгов  и
мутированных клонов".
   "Определение человеческой расы по солярному кодексу?"
   "Тридцать восемь".
   "С учетом генетических вариантов?"
   "Сорок девять".
   "С учетом технологических вариантов?"
   "Шестьдесят два".
   "Это все, благодарю за беседу".
   Гидронян постепенно выплывал из летаргии. Браневич сидел рядом, держа в
руке пустую кружку из-под воды. Стоящий перед ним  монитор  демонстрировал
ряды цифр, вычерчивал кривые и фигуры.
   - Здесь все. - Браневич ткнул в прибор пальцем.  -  К  счастью,  у  нас
записан сравнительный материал, все сверим в лаборатории.  Конечно,  масса
помех, затуханий сигнала. Чертовы непосредственные  сопряжения  прямо-таки
сводят с ума. Копаться в мозгу этого типа  -  все  равно  что  раскапывать
превращенное в развалины  здание.  Ведь  Бондари  две  недели  был  мертв.
Однако, похоже, он сказал нам правду.
   - Как и все остальные, - буркнул Гидронян,  убирая  в  сумку  прибор  и
кабели.





   На первую прогулку он выехал спустя две недели. Коляска легко  катилась
по тротуару. Левая рука и нога Даниеля покоились в эллипсоидальных коконах
их  биоорганического  материала.  Внутри  коконов  все  еще   продолжалась
регенерация тканей. Уже  восстановились  ощущения.  Немного  зудела  левая
рука, и ему казалось, что он, пожалуй, может напрячь мускулы  левой  икры.
Почти полностью прижились присадки кожи, которыми покрыли  все  ожоги.  Он
внимательно осмотрел в зеркало свое лицо - ему даже  показалось,  что  оно
выглядит немного моложе, чем перед боевой акцией.
   - На кой черт я записался в армию, - отвечая  на  его  вопрос,  смеялся
Карлсон, - а не в танаторы? Разумные осьминоги сожгут мне морду, я  попаду
в военную клинику и мне не придется тратиться на частных восстановителей!
   - Угадал, я вдобавок  еще  заказал  себе  новую  левую  руку  с  шестью
пальцами и рецепторами магнетизма.
   - А может, тебе встроили и биолокатор дамочек, у которых  ты  вызываешь
аппетит!
   - Боюсь, еще долго я не вызову аппетита ни у одной дамочки.
   - Что ты знаешь о женщинах! - возмутился Карлсон. - В  средневековье  у
придворных  карликов  всегда  была  масса  наложниц.  Монстр,   диковинка,
чудо-юдо какое-нибудь - это их привлекает.
   - Благодарю, друг, - сказал Даниель и включил сервер головизора.
   -  Ха,  ну  конечно...  -  бормотал  себе   под   нос   Карлсон,   явно
обескураженный.


   Первой девушкой, которую он встретил на прогулке,  оказалась  Дина.  На
ней было облегающее,  длинное,  до  земли,  платье,  по  которому  плавали
разноцветные тени. Немного авангардная  мода  -  живые  ткачи  беспрерывно
ползали  по  материалу,  поедая  его,  а  на  съеденные   места   вплетали
разноцветные нити. Благодаря этому платье изменялось день  ото  дня.  Дело
тут было вовсе не в  экономии  -  платье  из  живых  тканей  стоило  целое
состояние.
   Девушка шла медленно, наклонив голову,  словно  задумалась.  Ее  прямые
черные волосы падали на  лицо,  заслоняя  имплантаты  в  районе  глаз.  На
коляску Даниеля она обратила внимание, только когда  между  ними  осталось
всего несколько метров. Вначале она  Даниеля  не  узнала,  отошла  к  краю
тротуара, чтобы не мешать коляске проехать.
   - Привет! - сказал Даниель.
   Она вздрогнула от неожиданности.
   - Это... - Она понизила голос. - Это ты?!
   - Я, - кивнул он, поудобнее усаживаясь в коляске  и  чувствуя,  как  ее
спинка подстраивается к форме спины, а поручни подлаживаются к рукам.
   - Что с тобой?
   - Жучья судьба. Пришли, оторвали лапки и обломали крылышки.
   - Ты был там?
   - Это где же - "там"?
   - Ну, участвовал в штурме форта?
   - А как  же,  был.  И  мне  еще  повезло.  Три  четверти  моих  дружков
испарились, не считая тех, которые были спрессованы в лепешки  толщиной  в
полмиллиметра.
   - Это было бессмысленно! Вся ваша операция! - Дина  повысила  голос.  -
Погибло так много мирных граждан.
   - Война, дорогая соседушка. Люди погибают.
   - Возможно,  солдатам  так  и  положено.  Это  ваша  профессия.  Но  вы
отправили на тот свет простых людей.
   - А вы в одну неделю подчинились  без  борьбы.  Что,  целовать  задницы
солярным чиновникам приятнее?
   - Да ты... - Девушка наклонилась над коляской. Ее лицо оказалось  рядом
с лицом Даниеля. - Не тебе поучать меня, жук!
   - Почему же? - Впервые он  видел  ее  лицо  так  близко.  Видел  тонкую
серебряную сеточку, прикрывающую глаза девушки. У Дины были  ровные  белые
зубы, тонкие губы и, возможно, немного пухловатые щечки. Ее лицо, несмотря
на  странное  выражение,  создаваемое  имплантатами,  можно  было  считать
интересным.
   - Тебя послали на смерть! Велели драться с врагом, хоть у тебя не  было
никаких шансов выжить! Вы не  пожелали  воспользоваться  помощью,  которую
могли получить! И ты еще говоришь, что все, мол, в порядке? Иди спроси  об
этом у тех людей, у которых ударной волной снесло дома. Если они выжили...
   - Мы уничтожили коргардский фронт!  Их  можно  побеждать!  Нам  удалось
всыпать им! А что в это время делали твои,  стоящие  навытяжку  по  стойке
"смирно",  дружки?   Устраивали   заговоры!   Комбинировали!   И   наконец
перехватили власть и добились своего. Сделали то, о  чем  всегда  мечтали.
Преподнесли нас Доминии. Неужели ты не понимаешь?! Они впустили сюда чужих
солдат, отдали находящиеся  под  нашей  опекой  колонии,  уничтожили  нашу
систему власти! Это предатели!
   - Нет, это ты меня послушай, солдатик! Всю жизнь ты сидишь в  казармах,
тебя возят на спецскользерах, о  твоей  безопасности  заботится  армия.  А
знаешь ли ты, что творится на Гладиусе? Ты видел город, охваченный паникой
эвакуации? Ты жил не неделю и даже не год, а пятнадцать лет  с  сознанием,
что в любой момент может появиться что-то, что уничтожит твой  дом,  твоих
близких и твою жизнь?! Если нет, то не говори глупостей о свободе.  Теперь
- у нас свобода. Свобода от страха. - Она взглянула на часы. - А вообще-то
мне надо идти. Привет!
   Она повернулась и пошла прочь.
   - Эй! - еще успел крикнуть ей вслед Даниель,  размахивая  заточенной  в
кокон рукой. - Эй! Ты забыла спросить, как я себя чувствую!


   Даниель всегда  с  изумлением  замечал,  насколько  люди  податливы  на
пропаганду. И не мог понять, как интеллигентный,  практичный  в  жизненных
вопросах человек может ничтоже сумняшеся принимать глупость  за  мудрость.
Пропаганду Даниель считал  модным  оружием,  а  на  тех,  кто  овладел  ее
секретами, поглядывал с недоверием.
   Еще совсем недавно ситуация на Гладиусе выглядела следующим образом:  в
Совете Электоров преимущество всегда было на стороне приверженцев строгого
следования положениям поселенческого кодекса двухвековой давности.  Иногда
случалось,  что  перевес  ослабевал  либо  Совет  позволял  себе   немного
свободнее подходить к таким вопросам, однако после очередных  выборов  все
возвращалось на круги своя. Традиционалисты твердо стояли за независимость
Гладиуса,  соблюдение  статуса  других  планет   системы,   патронат   над
свободными  колониями  и  контроль  над  гиперпространственным   проходом,
расположенным в четырех световых месяцах от Мультона. Они  не  соглашались
на поблажки при присуждении электорских  пунктов.  Стремились  к  строгому
ограничению  допустимых  преобразований  организма  и  требовали  контроля
генетических изменений. Наконец, что было особо важно для  танаторов,  они
требовали соблюдения поселенческого кодекса также и по линии законности  и
наказания преступников.
   Традиционалисты,   которых    именовали    "несгибаемыми",    неизменно
пользовались поддержкой  большинства  граждан  и,  уж  во  всяком  случае,
большинства электоров, имеющих право голоса. Однако СМИ находились в руках
противников.  Это   была   чрезвычайно   влиятельная   группа   лоббистов:
художников, виртуальных актеров, журналистов, занимающихся  головизионными
и  сетевыми  передачами,   руководителей   различных   религиозных   сект,
молодежных "идолов", наконец, идеологических добряков, считавших, что  они
приносят миру добро. Отдельные группы делали упор  на  другие  проблемы  и
боролись с различными  -  в  их  понимании  -  угрозами.  Были  среди  них
сторонники неограниченного вмешательства  в  организм  человека,  "нырки",
проводившие всю жизнь в виртуальных имитациях, были  противники  наказания
преступников,  сторонники  генетического  совершенствования   человеческой
расы,  противники  господствовавшей  на  Гладиусе   электорской   системы,
спятившие пророки, "звезды" виртуалов,  бойцы  за  равноправие  клонов,  а
также люди, воспевшие  блага  объединения  с  Доминией,  которых  называли
"покорными".   Все    вместе    взятые    они    составляли    огромнейшую
артистическо-политическую  группировку,  присвоившую  себе  монополию   на
безгрешность, культурность, изысканность и моральность.
   Они-то и  были  "выразителями  общественного  мнения",  а  одновременно
являли собой привлекательный  в  смысле  общения  слой  населения.  Нельзя
сказать, что эта стихия управлялась каким-то единым центром. Тем не  менее
группа  влиятельных  людей,  несколько  медиальных  звеньев,   пара-другая
организаций сплачивали вокруг себя целый ореол аколитов и  последователей,
которые не покладая рук трудились над осуществлением идей своей  группы  и
ее руководителей. Подчеркивали свои заслуги, сами себя  провозглашали  при
поддержке различных  СМИ  "людьми  года"  или  "этическими  авторитетами".
Беспардонно используя  при  этом  правоверных  и  достойных  уважения,  но
наивных людей. Многие колеблющиеся позволяли  поймать  себя  на  прелестно
звучащие и  несомненно  благородные  лозунги,  прикрывающие  силой  своего
авторитета  значительные  массы  карьеристов  и  ловкачей.   Пропагандисты
силились вдолбить простым людям, что если те не примут их идей и не станут
поклоняться  их  гуру,  то  скатятся  в  бездну  невежества,  ненависти  и
ханжества. Многим юным журналистам и артистам, пытающимся найти свое место
в информационном  либо  развлекательном  бизнесе,  казалось,  что,  только
присоединившись к всемогущей братии, они смогут обеспечить себе дальнейшую
успешную карьеру.
   Бондари с  возрастающим  беспокойством  наблюдал  за  социотехническими
махинациями "покорных" и за их влиянием на взгляды гладиан. Взять хотя  бы
громкое в последнее время дело спятивших сектантов, нападавших на людей  и
убивавших их, вырезая из тела имплантаты. В СМИ таких  называли  не  иначе
как "крайние традиционалисты" или "несгибаемые экстремисты",  намекая  тем
самым на то, что именно к таким  изуверствам  неизбежно  должно  приводить
слепое следование правовым ограничениям,  касающимся  переделывания  тела.
Либо все чаще случающаяся "охота и травля", в спонтанность  и  случайность
которой  было  трудно  поверить.  Копались  в  биографии  жертвы,  пытаясь
выискать друзей, которые уже в школьные годы имели о  ней  самое  скверное
мнение,  стремились  разглядеть  в  ее  глазах   признаки   психопатии   и
мстительности. Использовались  в  обращении  гадости  и  грубости,  обычно
выряженные в умелые и шутливые  слова.  "Забывали"  обо  всех  достижениях
преследуемого. Тех, кто брался защищать, также подвергали преследованию, а
их аргументы игнорировали.
   Даниель прекрасно помнил события десятилетней давности, в  определенной
степени коснувшиеся его.  СМИ  всегда  выдавали  танаторские  операции  за
варварский негуманный  метод  обращения  со  злоумышленниками.  Однако  во
времена, предшествовавшие  прибытию  коргардов,  а  также  в  первые  годы
оккупации эти обвинения  не  находили  сколько-нибудь  широкого  одобрения
общественности. Возможно, потому, что операции, в которых могла бы принять
участие небольшая группка правительственных полицейских судей, практически
не случались. Танаторское формирование в  принципе  было  элитной  группой
десантников  специального  назначения,  используемой   в   особо   опасных
полицейских операциях. Физическая же ликвидация преступников, что являлась
основной обязанностью танаторов, случалась чрезвычайно редко. Да  и  тогда
органы  СМИ  незамедлительно  поднимали  шумиху,  вещая  о  жестокости   и
безграмотности "правительственных убийц",  что,  впрочем,  было  одним  из
самых мягких эпитетов. Когда на Гладиусе высадились  коргарды  и  началась
широкомасштабная миграция, крупные волнения и заметное снижение жизненного
уровня,  тогда-то  преступность,  в  том  числе  организованная,  расцвела
махровым цветом. Возникли гангстерские кланы, грабившие опустевшие дома  и
посадки,  нападавшие  на  беженцев,  требовавшие  выплаты   разного   рода
откупных. Дошло также  до  серии  покушений,  организованных  радикальными
сторонниками подчинения Гладиуса Доминии. Полиция и суды не справлялись со
стихией. Тогда командор  Гельсинг,  тогдашний  командир  танаторов,  отдал
приказ,  обязывающий  подчиненных,  не  колеблясь,  использовать  права  и
выполнять  обязанности,  предписанные  им  поселенческим   кодексом.   Это
означало увеличение численного состава формирования, расходов на  обучение
и    вооружение,    наконец,    предоставление    танаторам     полномочий
безапелляционной ликвидации преступников.
   Что тут началось! Гельсинга  и  его  подчиненных  сравнивали  с  самыми
мерзкими убийцами, ахали и охали над судьбами  их  будущих  жертв,  пугали
возможностью ошибок и гибели  невинных  людей,  заявляли,  что  расширение
компетенции судей - первый шаг к нарушению гражданских свобод Гладиуса.
   Никто  не  желал  слушать  аргументов   Гельсинга,   заявлявшего,   что
государство сейчас должно бросить все силы на  борьбу  с  коргардами.  Что
эвакуационная  машина  на  всей  территории  континента  должна   работать
исправно и безопасно. Что когда под угрозой находится  жизнь  и  имущество
простых, порядочных граждан, государство обязано встать на их защиту, а не
на сторону преступников. Впустую! Кто-то сравнил одетого в боевой скафандр
и перемещающегося внутри силовой сферы танатора с навозным  жуком.  С  той
поры во  враждебных  "несгибаемым"  средствах  массовой  информации  судей
называли не иначе как "жуки".
   Первой танаторской  операцией,  проведенной  в  соответствии  с  новыми
принципами, была ликвидация  группы  сектантов  из  "Коргардской  Церкви",
ответственных за уничтожение нескольких эвакуационных машин во время одной
из коргардских акций. Эта Церковь исходила из того, что  агрессоры  -  дар
Божий и сопротивляться  им  не  следует.  Больше  того,  наоборот,  самому
стремиться  к  слиянию  с  ними.  Сектанты   уничтожили   колонну   машин,
направленных на помощь эвакуированному городу Колькорт. Однако как  только
они увидели "панцирки" Чужаков - тут же постарались сбежать. И чем же  они
впоследствии объясняли свое бегство? Проще  простого:  адептов  Церкви  на
свете слишком мало, чтобы они могли вернуться в лоно "Коргардской Матери".
Нет, они должны жить на Гладиусе, распространяя свою веру.
   Танаторы, руководимые самим Гельсингом, настигли драпающих сектантов  и
вынесли им приговор на основании того, что те косвенным образом привели  к
смерти тех колькортцев,  эвакуационные  машины  которых  были  уничтожены.
Приговор был приведен в исполнение и получил одобрение большинства жителей
Гладиуса. Но  контролируемые  оппозиционерами  центры  развернули  крупную
акцию, рисующую танаторов в самом мрачном  свете,  почти  уравнивающем  их
действия с коргардскими жестокостями.
   Те же самые механизмы наблюдал Даниель  и  теперь.  Все  громче  в  СМИ
звучал тезис, сводящийся к тому, что в  сложившейся  на  планете  ситуации
повинны традиционалисты. Тотально критиковалась последняя операция,  а  ее
руководители и штабники обвинялись в  саботаже,  глупости  и  бездарности.
Большая часть жителей клюнула на эту чепуху, не потрудившись подумать, что
обвинение в бездарности и одновременно в саботаже лишено смысла.  Но  (что
Даниель  знал  уже  давно)  в  пропаганде  важен  не   смысл,   а   напор,
увлекательная подача материала и многократность повторения психоклипа.
   Он подозревал, что новое  руководство  Гладиуса  готовится  осуществить
крупные персональные  и  структурные  изменения  как  в  армии,  так  и  в
институте  гражданской  администрации.  Чтобы  получить  возможность   это
сделать, руководителям  необходимо  было  подыскать  козла  отпущения,  на
которого  можно  было  бы  свалить  вину  за  все  поражения  в  борьбе  с
коргардами, смерть людей и разрушения. Это  дало  бы  прекрасный  повод  к
увольнениям и понижениям, а поскольку  предварительно  все  будет  предано
огласке, постольку не придется объяснять электорам свои поступки.
   "Что?  Выкинули  их  из  насиженных  кресел?"  Через  несколько  недель
массированной    информационной    атаки    средний    гладианин    станет
невосприимчивым к злу, которое разыграется вокруг. "Значит,  -  скажет,  -
заслужили, а, впрочем, мне-то какое дело, в любом  случае  найдется,  кому
греть задницу в освободившемся кресле".





   Он снова умел ходить. Правда, еще не овладел этим  искусством  в  такой
степени, как раньше,  однако  ему  уже  удалось  передвигаться  достаточно
уверенно, чтобы прохожие  перестали  то  и  дело  предлагать  ему  помощь.
Карлсона отозвали. Даниель остался в одиночестве.  Пока  что  это  ему  не
мешало, если не считать тех коротких часов, когда он смотрел информсервисы
и чувствовал отсутствие дружка, с которым мог  бы  на  пару  ругать  новый
Совет Электоров. Его лечебный отпуск  должен  был  продлиться  еще  месяц,
потом - реабилитационный лагерь. Он предполагал, что  именно  там  получит
приказ о переводе в другой тарифный разряд, тогда можно будет при  желании
уйти на пенсию.  Но  можно  и  остаться  в  армии  в  качестве  наставника
призывников либо штабной крысы. Трудно сказать, что хуже. Впрочем, времени
подумать о выборе было предостаточно.
   Поэтому он  очень  удивился,  когда  в  своем  сетеприемнике  обнаружил
знакомый сигнал - трехмерную проекцию: утку, плавающую в бассейне,  полном
монет. В пакете оказалась реклама виртуала,  в  котором  игрок  мог  стать
именно таким невероятно богатым селезнем. Однако суть  сообщения  значения
не  имела.  Значимую  информацию  содержало  само  лого  программы.  Когда
селезень нырнул в монетное озеро, денежки  брызнули  на  экран  прямо-таки
золотым фонтаном. Несколько монеток выпало на передний план и  на  секунду
повисло перед глазами Даниеля. Он прочел номинал. Этим  кодом  обозначался
один из  самомодифицирующихся  планов,  разработанных  для  нужд  операции
"Ураган". Ему уже доводилось использовать два из таких кодов -  когда  его
вызвали на учебу и когда он отправлялся на фронт.
   "Стало быть, проект  продолжает  жить,  -  подумал  он.  -  Вот  и  вся
политика. Официально они осуждают наши действия, а в секретном порядке уже
подготавливают очередные акции".
   И тут  его  охватили  сомнения.  Не  так  давно  он  обманул  людей  из
Департамента   Общественной    Безопасности.    Обманул    государственных
чиновников! Оказался между молотом и наковальней.  С  одной  стороны,  его
обязывала лояльность по отношению к  прямым  начальникам  и  необходимость
хранить тайну. Он участвовал в  операции  первой  степени  секретности.  В
соответствии с существующим порядком он без согласия полковника  Паццалета
не имел права сообщать  о  своих  действиях  никому,  даже  членам  Совета
Электоров. С другой стороны, он знал, что времена  изменились.  Теперешние
правители будут всячески пытаться перехватить влияние на армию и наверняка
захотят использовать в своей игре все, что связано с  операцией  "Ураган".
Вызов мог быть провокацией. Отправившись в назначенное место, Даниель  тем
самым  подтвердит  факт  своего  участия  в   секретной   операции.   Если
Департамент Безопасности  добрался  до  перечня  кодов  вызова,  то  может
запросто выслать их каждому подозреваемому им солдату. Ответившие на вызов
"сгорят". Бондари прекрасно понимал, что впутался в  нечто,  выходящее  за
рамки обычных солдатских обязанностей, где все определялось инструкциями и
кодексом чести. Однако знал  он  и  то,  что  если  не  выяснит  реального
состояния дел,  то  проведет  остаток  жизни  в  постоянных  сомнениях.  А
Департамент Безопасности, если за этим стоит именно  он,  будет  постоянно
пытаться подцепить его и в конце концов придумает какой-нибудь фортель, на
который Даниель даст себя поймать. Так что лучше уж сразу  узнать,  в  чем
тут дело.
   Он еще раз вошел  в  иконку,  оживил  ныряющего  в  бассейн  селезня  и
пригляделся к постреливающим на экране монетам.


   Вызов по сети устанавливал срок встречи  на  полдень  следующих  суток.
Однако указанный в программе город Гарбон находился почти на другом  конце
континента. Автомед не дал бы согласия на столь дальний переезд,  впрочем,
Даниель не мог согласиться и  на  то,  чтобы  аппаратура  зарегистрировала
трассу. Поэтому, прежде чем выйти из дому, он  просто  отключил  аппараты.
Всегда можно будет  сказать,  дескать,  пошел  спать  и  не  заметил,  что
присоски датчиков отклеились от кожи.
   Две тысячи километров, отделяющих  Переландру  от  Гарбона,  курьерская
пассажирская капсула преодолела за  неполных  три  часа.  В  самом  городе
Даниель пересаживался в нескольких помеченных на контактной схеме местах и
наконец  добрался  до  небольшого  ресторанчика  для  гомосексуалистов  со
специально выделенными изолированными кабинами. Входной  автомат  поведал,
что в помещении находится только один человек и не без удивления  попросил
подтвердить заказ на изолированную кабину.
   -  Ты  уверен  в  своем  решении,  дорогой  гость?   Ты   подтверждаешь
распоряжение? Ты ожидаешь кого-либо опаздывающего?
   - Заткнись! - буркнул вконец обозлившийся Даниель. -  Я  гомоонанист  и
мне компания не нужна.
   - О, в таком случае прими мои извинения, - ответил автомат.  -  Желаешь
какое-либо изображение? Если да - включи сервер  изображений.  Эта  услуга
будет дополнительно стоить...
   - Я же сказал, заткнись, - повторил Даниель. - С этой минуты ты  будешь
отвечать только на мои вопросы. Ясно?
   - Как нельзя более. - Голос автомата заметно потускнел.  Только  теперь
Даниель мог спокойно осмотреться. Это было небольшое  овальное  помещение,
освещенное дуговыми лампами. Пол затянут  эластичным  тепловым  покрытием,
немного прогибающимся под ногами. По желанию клиента он мог  вздыбливаться
чуть ли не произвольным образом, изменяя при этом жесткость и температуру.
Стены кабины в действительности были экранами. На единственном оказавшемся
в кабине предмете мебели, маленьком столике,  лежало  четыре  костюма  для
сетевых оргий. Даниель поежился. Он  чувствовал  себя  так,  словно  попал
внутрь чего-то влажного, липкого и горячего.
   "Кошмар!" - подумал он, беря в руки один из комбинезонов.
   Надевать всю одежду он не хотел,  хотя,  как  предупредительно  заверил
автомат, все элементы, непосредственно соприкасающиеся с телом, заменяются
после каждого клиента. И все же Даниель решился надеть лишь шлем.
   Спустя  несколько  секунд  на  дисплее  начали   появляться   картинки,
приглашающие воспользоваться различными виртуалами.
   - Кардинал! - бросил Даниель пароль.
   -  Желание  номер  сто  двадцать  семь,  "Кардинал",   -   услышал   он
подтверждение  заказа.  Перед  его  глазами  начало  вырисовываться   тело
виртуала, представляющего собой  пожилого  человека,  одетого  в  лохмотья
некогда богато украшенной одежды. Рядом с силуэтом возник перечень  кнопок
и опций. - Прошу  установить  степень  сопряжения,  активности,  агрессии,
восприимчивости и воплощения. Отсутствие изменений будет означать принятие
предложенных характеристик.
   Даниель не  надел  перчаток,  поэтому  все  распоряжения  вынужден  был
отдавать голосом.
   -  Сопряжение  косвенное.  -  Ему   предстояло   контактировать   через
изображение  и  звук,  а  не  непосредственно  через  чип.  Он   продолжал
цитировать установленную приказом формулу,  определяющую  напряженность  и
достоверность осуществляемых аппаратурой имитаций.
   -  Воплощение  -  полное,  активность  -  один,  агрессия   -   восемь,
восприимчивость - один.
   - Принял. - Фигура Кардинала рассыпалась на тысячи  мерцающих  точечек,
мгновенно исчезнувших за  пределами  кадра.  Даниеля  окружила  абсолютная
тьма.
   - Надень перчатку, - услышал он гудящий голос. - Мы ждем  подтверждения
идентичности.
   Выхода не было. Пришлось  снять  шлем,  взять  со  столика  перчатку  и
натянуть на  правую  руку.  Биосенсоры  лизнули  кожу  и  через  мгновение
приникли к ней своей холодной влажностью. Даниель опять  надел  шлем.  Там
уже не было темно. Перед его глазами раскинулся сельский пейзаж.
   Он стоял на опушке леса, глядя на обширную равнину. Разноцветные  пятна
полей тянулись по самый  горизонт.  Кое-где  виднелись  небольшие  группки
сельских построек, а вдали - очень далеко - вздымались серые стены и башни
замка. За спиной у Даниеля лес гудел и болтал на всех своих языках.
   - Генетический контроль подтвержден, -  наложился  на  шум  деревьев  и
пение птиц гудящий голос. - Капитан Бондари - начало связи.
   Даниель уловил позади какое-то движение.  Кусты  зашелестели  и  оттуда
выглянула голова олененка.
   - Сообщаю мой пароль, - сказал олененок, и его рожки  скрылись.  На  их
месте возникли цветы с лепестками,  играющими  всеми  цветами  радуги,  за
исключением зеленого.
   - Соответствие пароля подтверждаю,  -  сказал  Даниель.  -  Зачем  меня
вызвали?
   - Война продолжается. Неудача "Урагана" и смена политической власти  на
планете не зачеркивают нашей программы.  Коргарды  не  свернули  ни  одной
своей базы. Правда, сейчас они не предпринимают  наступательных  операций,
но это ничего не означает. Бывали и годовые перерывы в их действиях.
   - А что на это скажет новый Совет Электоров?
   - Операция с первой степенью секретности, солдат. Совет не может влиять
на действия такого уровня.
   - Но ведь Совет контролирует армию.
   - Солдат, в принципе-то эти проблемы не должны  тебя  интересовать.  Но
ситуация требует, чтобы вопрос был поставлен ясно.  Мы  доверяем  тебе,  в
противном случае тебе не поручили бы в проекте столь важной роли.
   - Доверяем? Мы? Это кто же?
   - Послушай, солдат. - Олененок раздраженно покрутил головой. - Наш  мир
изменился. Очень. Уже предприняты действия, которые ускорят эти изменения.
Нашим колониям на спутниках навяжут  солярных  инспекторов.  Совет  принял
секретное решение, позволяющее резиденту Доминии в  восемь  раз  увеличить
свой   контингент    на    острове.    Правительственные    администраторы
систематически  сменяют  супервизоров  сетевых  узлов  и   коды   доступа.
Информация, касающаяся всего  этого,  блокируется  пропагандистским  шумом
СМИ.
   - Я заметил...
   - Ты обратил  внимание  на  процесс  над  руководителями  эвакуаторских
формирований, подкачавших во время "Урагана"? Это первый показной процесс.
Требуется подкинуть людям несколько жертв  на  съедение,  попутно  получив
прекрасный  повод  для  постоянного   очернения   предыдущего   Совета   и
руководителей.   Обрати   внимание,   вас,   солдат,   готовят   на   роль
героев-самоубийц, посылаемых на верную смерть.  А  вот  от  штаба  они  не
оставят камня на камне.
   - Откуда у СМИ столько сведений об акции?
   - Специальная комиссия, агенты, доступность документов. Официально сама
операция обладала третьей степенью секретности.
   - Куда все это ведет?
   - В ближайшей перспективе - к замешательству в  обществе  и  укреплению
власти "покорных", а в дальнейшем... - Олененок замялся.
   - Можешь не продолжать. Я  знаю.  Эти  сукины  сыны  хотят  отдать  нас
Доминии,  -  спокойно  сказал  Даниель.  -  У  меня   побывали   люди   из
Департамента.
   - Мы получили эту информацию, - качнул рожками олененок.
   - Зачем, - вернулся Даниель к основной  теме  разговора,  -  меня  сюда
вызвали?
   - По окончании лечебного отпуска ты собираешься уйти со службы. Какие у
тебя планы на будущее?
   - Еще не знаю.
   - Мы предлагаем тебе остаться  в  группе  "Ураган".  Будешь  продолжать
работу против коргардов в прежнем коллективе.
   - Действия легальные?
   - Пока - да.
   - Пока?
   - Легальные, солдат, легальные.
   - Откуда мне знать, кто ты и что все это не провокация?
   - Ты получил все необходимые пароли.
   - Если "покорные" уже взяли под контроль спецподразделения, то знают  и
пароли.
   - У тебя есть выбор. Возвращайся  на  службу.  У  нас  для  тебя  много
работы. Ты нам нужен. Живи в соответствии с кодексом наших  предков.  Быть
может, в наступающих временах важнее, чтобы такие, как ты,  выжили,  а  не
дали себя поубивать в войнах с мизерным шансом выжить. Понимаешь?  Доминия
нас сожрет. А "покорные" только  облегчают  ей  работу.  Продадут  нас  за
солярные привилегии, наместничество и чувство принадлежности к "лучшему из
миров".
   - Все не так просто. У меня слишком мало информации.
   - Мы знаем. Мы можем дать тебе немного времени. Смотри внимательнее  на
то, что творится вокруг. Пока что тебя трогать не должны, как-никак  ты  -
раненый герой.
   - Но почему именно я?
   - По двум причинам. Во-первых, ты варишься в этом  с  первых  дней.  Мы
тебя проверяли. У тебя соответствующие психофизические характеристики.  Мы
знаем твои взгляды. Есть и другая причина.
   - Какая?
   - Ты испытал что-то необычное.
   - Я?
   - Помнишь, что творилось, когда ты умирал?
   - У меня были галлюцинации. Я витал  в  космическом  пространстве.  Был
внутри какого-то объекта, видел странных существ. Как будто умерших.
   - В принципе-то мы не знаем,  были  ли  это  всего  лишь  галлюцинации,
понимаешь? Твой "двойник" в какой-то момент потерял с тобой  контакт.  Его
неожиданно  как  бы  изолировали  от  тебя.  Связь   возобновилась   через
пятнадцать  минут.  Но   счетчик   твоего   скафандра   показывал   время,
передвинутое на четыре часа вперед.
   - Авария?
   - Возможно. Но это не все. Датчики оболочки скафандра показали, что  ты
некоторое время находился при температуре, близкой к абсолютному нулю.
   - Такие условия иногда возникают в узлах силовых полей.
   - Это условия космического вакуума.
   - Неужели это означает... - задумался Даниель.
   - Что в действительности ты эти  четыре  часа  находился  не  в  Черном
форте, а в совершенно ином месте.  Да,  вполне  вероятно.  Мы  исследовали
тебя. Сняли все данные с твоего скафандра. Комплект информации. И  все  же
мы не в состоянии сказать ничего больше, чем "это правдоподобно".
   - Сколько было таких, как я?
   - Еще трое. Двое из них вернулись, обоих мы оживляли, как и тебя.
   - Какова вероятность, - спросил Даниель после  недолгого  колебания,  -
что все это правда, а не провокация?
   - Решать тебе.
   - Вы пользуетесь сопряжениями и кодами, которые заставляют меня  верить
вам. Но никаких гарантий у меня нет. Никаких.
   - Ни у кого нет гарантий. Выбор - в твоих руках. - Олененок  вздрогнул,
а спустя минуту начал уменьшаться  в  размерах.  Одновременно  его  шерсть
изменила цвет на зеленый. - Время соединения кончилось.  Мы  вызовем  тебя
снова.





   Домой он вернулся на  следующий  день.  В  сетеприемнике,  кроме  массы
рекламных   пустышек   и   нескольких   сообщений   медицинского   центра,
обеспокоенного полученными от автомата сигналами, оказались и письма. Одно
было из Переландрского Сообщества Любопытствующих Соседей и приглашало  на
встречу, посвященную войне с коргардами. Второе содержало воззвание  новой
организации, так называемого "Земного фонда",  ставившего  основной  целью
пропаганду  повышения  цивилизационной  культуры  в  период  сближения   с
Солярной Доминией  ради  изменения  стереотипа  провинциальных  обитателей
Гладиуса. Даниель, не задумываясь, стер оба сообщения.  Он  уже  собирался
заодно ликвидировать  и  остальную  корреспонденцию,  когда  увидел  адрес
автора одного из писем. Трехмерная иконка изображала  молодую  девушку  со
стройной фигуркой и серебристыми глазами. Это была  весточка  от  соседки.
Когда Даниель активировал письмо, на экране возникло  лицо  Дины.  Девушка
стояла перед своим домом  и  говорила  в  камеру  мобильного  передатчика,
черное изображение которого появлялось в нижней части кадра.
   "Привет, Даниель. Пытаюсь связаться с тобой  уже  несколько  часов.  Не
знаю, то ли ты не заглядываешь в приемник, то ли тебя нет дома. Поэтому  я
решила записать тебе это письмо.
   Хочу извиниться за некрасивую сцену, ну, там, на улице. Не  думаю,  что
нам с тобой следует беседовать о политике и только о политике. Мы  сделали
разный выбор, каждый свой, и  наверняка  каждый  из  нас  в  чем-то  прав.
Знаешь, правда ведь всегда лежит посередине..."
   Даниель остановил изображение и пошел на кухню  приготовить  что-нибудь
выпить. "Правда всегда лежит  посередине!"  Ничего  себе!  Банальность,  к
которой  прибегают,  когда  хотят   заткнуть   тебе   глотку   и   придать
правдоподобие изрекаемым благоглупостям. Неужто если  я  говорю,  что  два
плюс два - четыре, а ты утверждаешь, что два плюс два - пять, то истина  и
верно лежит посередине? Нет, прав я, а ты - нет! Если я защищаю наш мир от
агрессора, а ты агрессору потакаешь, то истина не лежит посередине и не  я
предатель, а ты!
   Даниель поставил перед собой кружку с горячим кофе. Уселся в  кресло  и
снова запустил проекцию.
   "Ведь мы соседи", - продолжала Дина.
   - Что ты предлагаешь? - тихо спросил  Даниель.  Изображение  на  экране
слегка   дрогнуло,   пока   командоконтроллер   записи   искал   фрагмент,
соответствующий сути вопроса.
   "Может быть, нам встретиться?" - спросила Дина, слегка наклонив голову.
Нити, покрывающие ее глаза,  радужно  блеснули.  Симпатично  выглядит  эта
штука!
   - Порядок, Дина, - улыбнулся Даниель. - Твой воздыхатель  тебя  бросил,
так, что ли?
   Изображение на экране задрожало. Подстройка.
   "Я буду одна, - сказала девушка, -  завтра  вечером.  Дай  знать,  если
появится желание".
   Даниель остановил воспроизведение. Он не любил ее. Ему были неприятны и
ее дружки.
   Он не одобрял их воззрений. Она раздражала его.
   Она была красивая.
   Он  знал,  что  необходимо  быть  осторожным.   Его   поведение   могло
прослеживаться и руководством "Урагана", и службами,  подчиненными  новому
Совету Электоров. А если... Если его засекли с самого начала? Ведь девушка
перебралась в Переландру как раз  перед  тем,  как  его  ввели  в  проект.
Неужели "покорные"  начали  игру  на  этом  уровне  так  давно?  Раздобыли
информацию об участии Даниеля в "Урагане" и подкинули своего человека  еще
прежде, чем проект начал осуществляться по-настоящему?
   "Паранойя, парень, -  попытался  он  втолковать  сам  себе.  -  Обычное
стечение обстоятельств. Если  б  она  хотела,  могла  бы  закинуть  крючок
потоньше. Например, не спорила бы о политике, а сразу потащила в постель".
   А если нет? Сомнения вновь одолели Даниеля. Он  не  знал,  в  чем  суть
будничной  оперативной  работы  спецслужб.  Может,  именно  так   выглядит
разыгрываемый ими спектакль? Агент знакомится с жертвой, беседует  с  ней,
похваливает или ругается, потом ненадолго замолкает,  наконец,  предлагает
установить дружеские отношения.
   Кто не клюнет на такой многослойный розыгрыш? Он, Даниель  Бондари,  не
имел ни малейшего намерения клевать.
   - Шпионить за мной? - вопросительно шепнул он. Стенное изображение  тут
же ожило, остановившись на подходящей фразе.
   "Я думаю, мы можем интересно провести  время",  -  сказала  девушка  на
экране и помахала ему  рукой.  Улыбнулась.  Даниель  не  помнил,  когда  в
последний раз девушки улыбались ему, именно ему. Просто так.
   - О Господи, девочка, только не будь шпиком, - буркнул он.  Изображение
дрогнуло.
   "Я  думаю,  мы  можем  интересно   провести   время".   -   Изображение
остановилось на том же самом месте.
   - Так, понимаю, - сказал Даниель,  вызвав  на  экране  сетевую  дорожку
связей с квартирой своей соседки.
   Крыша дома Дины искрилась всеми цветами радуги - в зависимости от того,
под каким углом лучи солнца падали на наклонные черепицы  фотоколлекторов.
Над домом солидно вздымались две мачты ветродвигателей. Разогретый  воздух
медленно вращал их лопасти.
   - Ты на самообеспечении? - спросил Даниель.
   - В принципе да, - ответила девушка. - Иногда  ночью,  если  собирается
много народу, пользуюсь внешней сетью. А ты? Прикупаешь энергию?
   - Больше половины. У меня нет времени модернизировать дом. Если б я жил
здесь постоянно, наверно, стал бы экономить, а так... Я бываю в Переландре
по нескольку дней, потом снова возвращаюсь на  службу.  И  так  по  кругу.
Расходы не оправдались бы.
   Они сидели в садике за домом Дины. Девушка принесла мягкие матрасы,  на
стоявшем рядом сто лике положила разноцветные фрукты.
   -  Я  смотрела  по  голо  нового  трепача.  Пока  что  они   тестируют.
Препарировали и размножили новый клон электрических органов  у  нескольких
животных.  Усилили  процессы  и  получили  очень   сильный   биологический
источник.
   - Надеюсь, они держат его в ретортах, а не позволяют бегать по  улицам.
Я думаю, спереди у ЭТОГО будет  пасть  для  пожирания  травы,  а  сзади  -
электророзетка.
   - Вроде бы так, - улыбнулась она.
   - Чем ты, собственно, занимаешься?
   - Живу. В принципе - приятно провожу время. А что нам еще осталось?
   Он молчал.
   - А если серьезно: изучаю киберсоциологию.
   - Социо... что?
   - Кибернетическую социологию. Изменение методов организации сообществ в
результате влияния техники электронной поддержки и непосредственной связи.
   - Значит, ты должна  хорошо  ориентироваться  в  том,  что  творится  в
Доминии.
   - Ты - о власти Мозговой Сети?
   - И об этом тоже. Но прежде всего о том, что там делают с людьми.
   - То есть, - она замялась, - что делают?
   - Что значит  "что"?  Тридцать  процентов  человечества  киборгизовано!
Многие принудительно. У каждого в голове чип прямого сопряжения  с  Сетью!
Вот что там делают!
   - И что тут плохого, Даниель? - усмехнулась  Дина.  -  В  этом  состоит
прогресс. Возможность непосредственной связи, использование любого  объема
данных, координация действий с другими людьми и  сетевыми  объектами.  Это
мир широких возможностей, они попросту обрели  новый,  изумительный  орган
чувств.
   - Прогресс, девочка? Какой прогресс? У них  в  мозгу  чип,  при  помощи
которого кто-то может управлять каждым их шагом.
   - И это прекрасно. Дело  не  в  управлении.  Дело  в  координации.  При
желании  они  могут  в  любой  момент  связаться  со  своими   партнерами,
контрагентами, сообщниками, могут  в  доли  секунды  передавать  сведения,
пользуясь при этом колоссальными "кладовыми" Сети. Ведь  такой  контакт  в
бизнесе, науке или  политике  -  нечто  изумительное,  ускоряющее  работу,
повышающее ее эффективность.
   - Но ведь Мозговая Сеть обладает возможностью непосредственно управлять
деятельностью этих людей. Владеть их мыслями.
   - Именно это-то и прекрасно. Посмотри,  какое  количество  человеческой
энергии пропадает из-за отсутствия синхронизации действий, глупых задумок,
реализацию которых начинают, а потом забрасывают, или же из-за  того,  что
множество людей одновременно принимаются за одно и то  же  дело.  Там  все
иначе.  Экспертные  системы  могут  помочь  в  принятии  решения,  оценить
целесообразность инвестиций, заблокировать действия, в зародыше обреченные
на провал или повторы.
   - Но к чему  все  это?  Я  принимаю  решения  и  я  же  отвечаю  за  их
последствия. Если выбрал правильно, то получу от  жизни  награду:  деньги,
друзей, счастье. Если ошибусь, то  жизнь  даст  мне  под  зад.  Все  очень
просто.
   - Слишком просто. А тебе не кажется, что  жизнь  гораздо  сложнее?  Что
кто-то обязан предостеречь людей  от  ошибочных  решений,  иногда  принять
решение за них, ну и защитить тех, кому повезло меньше?
   - И таким гениальным опекуном будет Мозговая Сеть? Зачем же?
   - Но ведь мы тоже пользуемся сетью.  Вся  информация  доходит  до  тебя
через Интернет, благодаря сети ты воздействуешь на политику, отдавая  свой
электорский голос, через сеть общаешься с другими людьми. Там, в  Доминии,
просто  сделали  шаг  вперед.  Зачем   клавиатура,   считыватель   голоса,
передающие  станции,  экраны  и  шлемы?  Не  лучше  ли  встроить  в  череп
соответствующий  чип,  и   любая   информация   поступит   в   твой   мозг
непосредственно.  При  необходимости  можно  ее   подвергнуть   обработке,
визуализировать, прокомментировать. Это новый орган чувств, как, например,
зрение или слух.
   - Вот это-то самое опасное. - Даниель проглотил кусочек пирога, которым
угостила его Дина. Вкусно. Вдобавок она испекла  пирог  специально  к  его
приходу. Он не помнил, чтобы женщина когда-либо сделала что-то  специально
для него. - Голо ты можешь выключить, а чепчик виртуала снять с головы. Но
все равно вездесущие СМИ ухитрятся вдолбить людям в голову любую чепуху. А
что будет, когда  это  вторжение  средств  информации  станет  постоянным?
Многие люди у нас используют вспомогательные микропроцессоры, -  продолжал
он, - например, мы во время акции. Поверь, я знаю, что  получается,  когда
человек перестает быть хозяином своего тела и мыслей. Понимаешь? Тот,  кто
обладает властью над другими,  обретает  невероятное  могущество.  Десяток
танаторов,  поддерживаемых   внешним   управлением,   не   раз   побеждали
многочисленные  группы  вооруженных  до  зубов  террористов.  Я  знаю.   Я
участвовал в таких операциях. Представь себе, у кого-то есть власть не над
несколькими десятками, а над миллиардами людей, да что я говорю, над  всей
цивилизацией! Это чудовищно...
   - Ты преувеличиваешь. Просто не хочешь оценить всех преимуществ  нового
сообщества.
   -  Я  могу,  поверь  мне,  могу  оценить  преимущества.  И  думаю,   ты
просто-напросто  не  отдаешь  себе  отчета  обо  всех  последствиях  таких
изменений.
   - Мир развивается. Будь иначе, люди до сих пор лазали бы по деревьям  и
колотили себя в грудь, чтобы показать свою силу.
   - Несомненно, - улыбнулся Даниель. - Но если бы ты немного лучше  знала
историю, то  помнила  бы,  что  мы  не  первое  поколение,  ведущее  такие
дискуссии. И что всякий раз, когда пытались резко и грубо изменить картину
мира, это приводило к  чудовищным  преступлениям  и  катастрофе  для  всей
цивилизации. То же можно сказать обо всех обществах, состоящих  из  людей,
безмолвно  послушных  единому  центру  власти  и  знания.   Наши   предки,
осваивавшие  Гладиус,  выбрали  свой  поселенческий  кодекс  из  множества
доступных образцов. Они  считали,  что  именно  такой  способ  организации
общества, реализации власти, исполнения законов наиболее последователен  и
эффективен. И это оправдалось. Гладиус - один из богатейших и спокойнейших
миров человеческой цивилизации. Так зачем же от него отказываться?  Почему
мы должны отдать то, что наши предки завоевали и выпестовали?
   - Предки! Предки! Их нет! Когда-то они жили, что-то  построили,  что-то
уничтожили, но ушли. Их нет! Нет! А есть мы  и  есть  современный  мир.  И
могущественная солярная цивилизация. Либо мы к  ней  присоединяемся,  либо
навсегда останемся глухой провинцией.
   - Стоит перестать уважать свою историю и  память  предков,  -  серьезно
сказал Даниель, - как тут же перестанешь уважать самого себя. Запомни, это
долг чести. Если кто-то умирал, чтобы ты могла жить в цивилизованном мире,
то теперь у тебя перед ними долг чести. Ты будешь  выплачивать  его  своим
детям.
   - Этому вас учат, да?!  -  воскликнула  Дина.  -  Вдалбливают,  что  вы
кому-то чем-то обязаны, что у вас призвание, что вас ждет слава  и  вечная
память будущих поколений? Да? Так вот почему вы убиваете людей? А  я  хочу
жить. Хочу, чтобы у меня было будущее. Хочу строить новое будущее, лучшее,
могущественное. Люди этого хотят...
   - А если не хотят? Ты знаешь, что в Доминии чиповые связи  определенным
группам людей вживляют принудительно?  Знаешь,  что  в  фазе  исследований
находятся генетически программируемые  нейронные  органы?  Они  собираются
встроить  это  в  ДНК  и  в  очередном  поколении  создавать  индивидуумы,
физиологически приспособленные к сопряжению с сетью. Кажется,  уже  изданы
распоряжения, ограничивающие плодовитость тех, кто  не  желает  подвергать
детей такой процедуре.
   - Потому что современный мир не может содержать существ, которые  не  в
состоянии в нем  функционировать.  Даниель,  неубежденных  можно  убедить,
неверящим предъявить доказательства, а особенно упорных...  Да,  вероятно,
так можно ресоциализовать.  Возможно,  на  какое-то  время  ограничить  их
свободу выбора. Я знаю, это не самое лучшее решение. Но  ведь  такие  люди
сами убедятся, что там им живется лучше, комфортнее, с большим, я  бы  так
сказала, коэффициентом отдачи.
   - А если человек отвергнет эту новую реальность? Что  тогда?  Применишь
силу? Или, может, ликвидируешь его? Что ты сделаешь,  если  окажется,  что
таких людей много, например, большинство обитателей Гладиуса?
   Дина молчала. В ее глазах  вспыхнули  зеленые  огоньки,  забегавшие  по
серебряным нитям от основания носа к уголкам глаз.
   - Как ты поступишь с теми,  -  повторил  Даниель,  -  кто  не  пожелает
принять мира, который ты им навязываешь?
   Вместо ответа девушки  он  услышал  тихий  свист  и  голос  вызывающего
автомата.
   - Привет, малышка, это я! Тебе передает привет также Маркурий.
   Дина  вздрогнула,  поднесла  к   глазам   правую   руку.   Из   ручного
коммуникатора  вырвалась  струя  света,  а  через  мгновение  за  столиком
материализовалась проекция высокого, модно одетого мужчины. Даниель  узнал
его. Именно с ним Дина прогуливалась в тот вечер, когда дело чуть не дошло
до драки.
   - Привет, Рамзес, - улыбнулась девушка, а Даниель почувствовал  сухость
в горле. Он ждал таких улыбок, он хотел их. За  последние  годы  он  почти
успел забыть, что такие улыбки существуют. - Ты помнишь моего гостя?
   Проекция переместилась, голографический человек взглянул на Даниеля.  В
садике, конечно, имелась камера, пересылающая изображение  в  коммуникатор
Рамзеса.
   - Честно говоря, большая загадка, - сказала голограмма. - Ты работал  в
нашем избирательном бюро?
   - Холодно, - ответил Даниель.
   - Ты выглядишь молодцом, может, был нашим охранником?
   - Очень холодно, - улыбнулся Даниель.
   - М-да, вопросик, - вспыхнула голограмма. - А может, ты мой выборщик?
   - Мы  ушли  ниже  абсолютного  нуля,  господин  избираемый.  -  Даниель
поднялся с матраса.
   - Это жук... - Дина осеклась, виновато взглянула на Даниеля. - То  есть
танатор. Мой сосед, помнишь?
   Лицо голограммы сделалось серьезным. Рамзес внимательнее  посмотрел  на
Даниеля.
   - Та-ак... Вот теперь узнаю. Дина, нам надо поговорить.
   - В чем дело?
   - С глазу на  глаз,  Дина,  -  подчеркнул  Рамзес.  Потом  обратился  к
Даниелю: - Прости, сам понимаешь.  Не  очень  подходящая  ситуация,  чтобы
жук...  э-э-э...  танатор  общался  с  сестрой  члена  Совета   Электоров,
входящего  в  него  по  поручению  партии,  членов  которой  ты   именуешь
"покорными".





   В тот же день, вечером, перед домом Даниеля остановилась одна из тех не
имеющих знаков машин на воздушной  подушке,  которые  в  обиходе  называют
"подушечниками".  Из  машины  вышли  трое  мужчин.  Выглядели  они  вполне
нормально, если б не то, что  у  каждого  в  основании  черепа  помещалось
чиповое гнездо, из которого торчал закругленный  конец  картриджа.  Ни  на
машине, ни в одежде мужчин не было каких-либо эмблем  и  знаков  различия.
Однако с первого же взгляда чувствовалось, что  это  не  обычные  граждане
Гладиуса. Человек, который мог бы со стороны наблюдать за посетителями, их
движениями,  жестикуляцией,  несомненно,  отметил  бы   их   поразительную
схожесть. Словно они были братьями.
   "Среда,  тринадцатое  мая.  Восемнадцать  часов.  Прибыли   посетители,
приоритет полномочий которых позволяет им самовольно войти  на  территорию
владения, - проинформировал домашний компьютер, на минуту  приостанавливая
показ новейшего сервиса известий. - Однако они стоят у калитки  и  ожидают
вашего разрешения".
   - Кто это?
   "Их статус не позволяет задавать им вопросы".
   - Впусти, - сказал Даниель, поправился в кресле, потянулся за  стаканом
с холодным напитком. Услышал звук раскрываемой двери,  шаги  по  коридору,
несколько тихих слов. Наконец, спокойный голос:
   - Даниель Бондари?
   - Да, - ответил Даниель, не поднимаясь с кресла.
   Трое мужчин стояли неподвижно, рядком. Они были очень высоки, их  лысые
головы почти касались потолка. На них были  прямые  серо-зеленые  блузы  и
брюки  и  кроваво-красные  ботинки.  Каждый  держал  небольшой   несессер.
Картриджи торчали сбоку черепов, словно  огромные  чирья.  Даниель  увидел
также открытые гнезда чипов на запястьях рук.
   - У нас коды доступа высшей степени. Мы можем принудить вас отвечать на
любой вопрос. Мы действуем вне военной и гражданской юрисдикции  Гладиуса,
- сказал мужчина, стоящий в центре. Он поднял руку.  Ее  охватило  зеленое
облако виртуальной  проекции.  Свет  погустел,  начал  формовать  странные
фигуры. - Вот наши полномочия.
   Перед глазами Даниеля развернулась зеленая карта  планеты.  Он  узнавал
контуры континентов, их знал любой  человек,  независимо  от  того,  сколь
далеко  от  этого  мира  жил.  Это  была  карта   Земли,   колыбели   рода
человеческого.
   - Я - гражданин  планеты  Гладиус,  -  сказал  Даниель,  -  и  солярным
резидентам не подчиняюсь.
   - В силу заключенных двенадцать минут назад договоренностей  с  Советом
Электоров специально выделенные подразделения гвардии человечества введены
в антикоргардскую операцию. Они также получили права, касающиеся контактов
с гражданами Гладиуса.
   - Означает ли это, что Доминия вступила в войну с коргардами?
   - Нет. Это означает, что к нам обратились  за  помощью  по  уничтожению
подпольных организаций, враждебных легально избранному  Совету  Электоров,
которые могут угрожать солярной  резидентуре,  а  также  контактировать  с
коргардами.
   Даниель ответил не  сразу.  Только  теперь  он  понял,  что  произошло.
Захваченный "покорными" Совет  Электоров  призвал  на  планету  помощь  из
Доминии, но не солдат и ученых, которые могли  бы  победить  коргардов,  а
функционеров солярных  служб  безопасности,  которые  должны  были  помочь
Совету расправиться с оппозицией.
   - Меня в чем-то обвиняют? - наконец спросил Даниель. Говоривший до того
мужчина взглянул на своего спутника.  Тот  сделал  шаг  вперед  и,  слегка
прищурясь, сказал:
   - Начинаю процедуру прослушивания номер четырнадцать. Ты ни  в  чем  не
обвиняешься. Нас интересуют  приказы  относительно  службы  в  группе  под
криптонимом "Ураган". Показания добровольные. Процедурой не  предусмотрено
использование психозондов. Однако ты обязан представить полные  ответы.  В
случае обоснованного сомнения в истинности показаний мы переведем допрос в
другую категорию, что может означать использование систем  выявления  лжи,
зондов памяти и психотропов. Ты понимаешь свое положение?
   - Понимаю, - ответил Бондари после недолгого молчания.
   - Готово! -  сообщил  мужчина,  подавая  Даниелю  специальные  очки.  -
Надень.
   Двое из пришедших сели за столик и не отрываясь глядели  на  индикаторы
вынутых из несессеров аппаратов. Третий, словно статуя, стоял неподвижно в
глубине комнаты. Глаза закрыты, руки прижаты к щекам. Даниель не  заметил,
чтобы в ходе последних минут у него дрогнул хотя бы один мускул.
   - Он соединяется с Мозговой Сетью? - спросил он.
   - Это тебя не касается. Надень очки и начнем!
   Даниель вздрогнул, когда коснулся оправы очков. Она показалась теплой и
дрожащей. Живая!
   - Это биоавтомат. - Пришельцы были явно привычны к таким реакциям. - Не
укусит.
   - Я требую, чтобы прослушивание было записано в  нотариальном  порядке.
Для информации моих начальников и юриста.
   - Послушай, ты, - возвысил голос безопасник и наклонился к Даниелю, ища
глазами его взгляд.
   "Игра, - подумал Бондари. - Все это выученные фокусы".
   - Послушай, - повторил безопасник. - Ты, кажется, все еще не понимаешь.
С тобой разговаривают не хлюпики из вашего Департамента  Безопасности  или
твои дружки танаторы. С  тобой  разговариваем  мы.  Чтобы  было  ясно:  мы
представляем специальную службу солярной армии. Любое действие против  нас
окончится для тебя плачевно. Будь добр, не дури. На тебя  распространяется
четырнадцатая процедура прослушивания, потому  что  всех  вас,  зачуханных
говнюков из "Урагана", отнесли к разряду героев. Видно, такова политика. Я
в нее вмешиваться не стану. И они не вмешаются в то, что  делаю  я,  чтобы
вытянуть из тебя все сведения. Это ясно?
   - Ясно, - буркнул Даниель.
   - Ну и славно, - удовлетворенно сказал безопасник. - Тебе повезло.
   - Пытаешься запугать? - Даниель вертел в руках живые очки. Оправа  была
теплая, покрыта короткой густой  шерстью,  под  которой  ощущалась  слабая
пульсация. - Придется попотеть. Испытать танатора не так просто.
   - Убивал людей, да? - спросил второй безопасник.
   - И не одного.
   - Разбивал им головы, взрывал,  травил,  душил,  сжигал?  Я  что-нибудь
упустил?
   - Пожалуй, нет.
   - А ты храбрый, солдат, - сказал он и  поднял  руку.  Из  его  запястья
вырвался сноп света, и уже  через  мгновение  перед  Даниелем  раскинулась
голографическая сцена: небольшое, покрашенное  белым  помещение,  из  стен
которого вырастали какие-то конструкции, аппликаторы, острия.  Изображение
несколько секунд было неподвижным, потом внутри него появился человек. Его
руки и ноги были растянуты между стенами  камеры,  удерживаемые  стальными
лапами. В тело узника впивались  иглы  аппликаторов,  к  коже  прижимались
микрочелюсти серверов, череп  покрыла  блестящая  сеть  электродов,  а  на
запястье, затылке и грудной  клетке  аппараты  начали  встраивать  в  кожу
гнезда чипов. Картина снова изменилась. Было видно, как тело  дрожит,  как
измерители  показывают  введение  в  организм  все   увеличивающихся   доз
различных  препаратов,  как  изменяется  напряжение  на   иглах   мозговых
сканеров.
   Опять разрыв. Тело вспухло. Кожа  большими  кусками  сходит  с  плеч  и
живота, оставляя  кровавые  раны.  Мужчина  рвется  в  креплениях,  трясет
головой, пытается дергать  связанными  ногами.  А  лицо  его,  увеличенные
глаза, кровоточащая полопавшаяся кожа, выбитые зубы,  окровавленный  язык,
то и дело высовывающийся изо рта в каком-то зверином рефлексе...
   - Он сказал все, что мы хотели услышать. То, что  не  сказал,  мы  сами
выжали из его мозга. Попутно с ним случилось то, что ты видишь. А ведь  он
получил только первую дозу.
   Изображение погасло так же неожиданно, как и появилось.  Даниель  снова
увидел лицо безопасника.
   - Начинаем.
   Бондари надел очки. Теплая оправа стала распухать, изгибаться, наконец,
плотно прилегла к коже, накрыв глаза. Спустя  мгновение  он  с  изумлением
отметил,  что  перестал  ее  чувствовать,  воспринимать,  вероятно,   очки
подстроились  к  температуре  тела.  А  поскольку  стекла  были   как   бы
прозрачными, то Даниелю казалось, будто он  смотрит  на  мир  собственными
глазами.
   Это длилось недолго. Неожиданно изображение изменилось, а потом  стекла
разгорелись ядовитой желтизной. В глаза Даниелю ударил сноп яркого  света.
Он попытался зажмуриться, но не смог, тряхнул головой, поднес руку к лицу,
чтобы сорвать очки. Его остановил голос:
   - Прекрати, если снимешь, можешь повредить зрение.
   - А если не сниму, все равно тут же ослепну.
   - Не бойся. Это устройство сертифицировано.
   Потом началось прослушивание, он почувствовал, что весь взмок, а пальцы
рук  начинают  двигаться  совершенно  самопроизвольно  и  неконтролируемо.
Неожиданно он перестал что-либо видеть и в тот же момент  услышал  громкий
гул, зародившийся где-то в глубинах черепа. Он не смог  поднять  ноги,  не
знал, где верх, где низ, перед глазами стояла непроглядная тьма. Если б не
звук и боль, он чувствовал бы  себя  почти  так  же,  как  на  тренажерных
комплексах, когда отрабатывал бой в условиях нулевой гравитации с  нервной
системой, переключенной на управление скафандром. И  тогда  с  невероятной
силой нахлынули картины. Сценки, события, факты  из  близкого  и  далекого
прошлого,  перемешанные  хронологически,  разбросанные,  существенные  или
совершенно банальные.
   Некоторые  воспоминания  казались  краткими  цветными  голографическими
проекциями.  Другие  были  всего  лишь  застывшими  кадрами,  на   которых
сливались краски  и  извивались  контуры.  Появлялись  какие-то  отражения
разговоров, следы  ароматов,  мимолетные  ощущения  сытости,  сексуального
удовлетворения, боли, боевого психоза, ненависти. Даниель не  распоряжался
ощущениями, толпящимися в его мозгу. Не мог четко сформулировать ни  одной
мысли. Он просто наблюдал.
   Увидел своих родителей. По улице шел отец, высокий мужчина  со  смуглым
лицом и черными глазами. Он двигался резво, но немного странно ставил ноги
- результат умощняющих операций, которым вынужден был подвергнуться  после
прибытия с Танто на Гладиус. Отец улыбнулся,  когда  ему  навстречу  вышла
мать, элегантная, аккуратная женщина  с  черными  волосами  и  решительным
лицом. Всякий раз, как только могла, она  обязательно  выходила  встречать
возвращающегося из рейса отца, а он всегда  привозил  ей  один  и  тот  же
подарок: камушек из мира, на котором побывал. Даниель обожал наблюдать  за
такими встречами родителей.
   Картина оборвалась.
   За спиной Даниеля пылал  огонь,  а  у  ног  лежало  мертвое  тело  юной
семнадцатилетней девушки. У нее были широко раскрыты глаза и  застывший  в
крике рот. Стиснутые кулаки. Грудь девушки пересекала  рваная  рана,  след
очереди разрывных пуль. Даниель убил ее минутой раньше. Сейчас жар  бил  в
его тело  с  такой  силой,  что  боевой  скафандр  сигналил  о  превышении
возможных норм безопасности.  Это  была  Горборай,  колония  на  Квайкене.
Спятившие приверженцы какого-то парксанского божества  решили  принести  в
жертву одного из жителей  базы,  насчитывавшей  почти  тысячу  обитателей.
Заблокировали шлюзы, уничтожили систему связи и приступили  к  ритуальному
убийству людей. Когда  в  Горборае  высадился  взвод  танаторов,  сектанты
укрылись  в  комплексе,  поддерживающем  равновесие   биоценоза   станции.
Уничтожение  этой  системы  означало  гибель  колонии.  Затем  преступники
пробились в охваченный паникой город,  попытались  смешаться  с  толпой  и
сбежать на эвакуационных паромах из  оказавшейся  на  грани  гибели  базы.
Когда десантники разминировали модуль  биоценоза,  танаторы  двинулись  на
город, чтобы вылущить из толпы и ликвидировать сектантов.  Там  Даниель  и
застрелил красивую девушку, которая, как показывали видеокамеры, несколько
часов назад перерезала горло жителям Горборая.
   Изображение исчезло.
   Даниель медленно передвигался в пустоте. В руках он держал миномет,  то
и дело  выплевывающий  смертоносные  снаряды.  При  каждом  выстреле  тело
Даниеля  увеличивало  скорость  -   компенсирующие   отдачу   системы   не
действовали. Как и большинство других систем  скафандра!  Перед  ним  было
огромное рваное тело планетоида Геката-102. На его сером фоне перемещались
три тени. Здесь были враги. Немного раньше  танаторы  захватили  пиратский
корабль, но отчаявшаяся команда взорвала находившиеся  на  нем  взрывчатые
материалы.  Между  разлетающимися  во  все   стороны   останками   корабля
барахталось лишь несколько человек - пиратов и танаторов. Не у  всех  были
исправные системы управления скафандрами, некоторые были ранены, другие  -
безоружны. Абсолютность трех законов  Ньютоновой  механики  проявилась  во
всей своей  красе,  и  теперь  Даниель  наблюдал  за  своими  беспомощными
товарищами в неисправных скафандрах, все  больше  отдаляющимися  от  места
катастрофы. Шансы на то, что спасательная экспедиция сможет отыскать их  в
планетоидном Поясе Фламберга до того, как у них иссякнут запасы кислорода,
были невелики. Те же, у кого не были  повреждены  двигатели  скафандров  и
сохранилось оружие, плясали в пустоте поразительный танец смерти, стреляя,
отскакивая,  обманывая  снаряды  врага  фантомами.   Весь   бой   проходил
достаточно близко от огромного планетоида  Геката-102,  так  что  в  конце
концов его притяжение дало о себе знать. Борющиеся люди входили на  орбиту
планетки, становились ее спутниками. Притяжение Гекаты приводило  к  тому,
что их движение все больше ускорялось и  они  падали  к  центру  каменного
мира. Даниель понял, что если такое положение затянется, то в конце концов
он разобьется о поверхность Гекаты.  Поэтому,  используя  остатки  топлива
корректирующих двигателей, он старался расположиться по отношению к вратам
так, чтобы оказаться между ними и планетоидом. Теперь отдача после каждого
выстрела отталкивала его от Гекаты, позволяя удержаться на  орбите.  Залпы
пиратов только сталкивали  их  вниз,  к  поверхности  планетоида.  Наконец
разница скоростей и, что за этим  следует,  орбитальная  высота  настолько
изменились, что тела налетчиков значительно  опередили  Даниеля,  а  потом
скрылись из виду за шаром планетоида. Он  снова  увидел  их,  когда  после
очередной серии оборотов они  оказались  с  ним  на  параллельных  курсах.
Спасательная   группа,   отыскавшая   Даниеля   через   несколько   часов,
натолкнулась  также  на  останки  тел  пиратов,  разбившихся  о   каменную
поверхность планетки.
   Изображение пропало.
   Девушка с глазами, прикрытыми сеточкой  серебристых  нитей,  улыбнулась
Даниелю  и  подала  чашечку   с   напитком.   На   мгновение   их   пальцы
соприкоснулись. На миг в серебристых глазах  Дины  засветилась  голубизна.
Тогда Даниель не обратил на это внимание, просто не заметил. Но теперь  он
мог все извлеченное  искусственно  из  памяти  обозреть  еще  раз  как  бы
изнутри. Голубизна. Наверняка.
   Изображение исчезло.
   Он ехал в  пассажирской  капсуле.  Перед  ним  вырос  комплекс  Оготаи.
Капсула опустилась, и  начались  предусмотренные  инструкцией  контрольные
операции. Это происходило тогда, когда начался "Ураган".
   Изображение погасло.
   На опушку леса вышел олененок. Рожки превратились в яркие цветы.
   Даниель не знал, сколько времени это продолжалось, он не владел  своими
мыслями: изображение и звуки всплывали на поверхность памяти, чтобы тут же
исчезнуть вновь, прикрытые очередными воспоминаниями.
   Неожиданно все исчезло, залитое ярким  желтым  светом,  палящим  глаза,
словно огонь стоящей перед самым лицом лампы. Даниель все еще  пребывал  в
ошеломлении, вернулась  головная  боль,  появилось  онемение  конечностей,
усталость, сонливость.
   - Конец, - услышал он голос, идущий как бы из-за стены. - Это все.
   Очки снова стали прозрачными, он почувствовал, как они отклеиваются  от
лица, оставив ощущение легкого жжения.
   - Что... Что это было? - спросил Даниель и сам удивился, как дрожит его
голос. - Вы не имели права, мозговое зондирование...
   - Мы не нарушили ни  одной  инструкции,  -  твердо  заявил  безопасник,
убирая приборы в несессер. -  Не  было  ни  химического,  ни  электронного
вмешательства в твой организм.
   - Тогда... что же это было?
   - Ты живешь в маленьком мирке, далеком  от  центра  цивилизации.  Из-за
таких, как ты, этот мирок может остаться в изоляции.  Ваша  наука  так  же
отстала, как и ваши законы.
   - Я подам рапорт своему руководству.
   - Подавай. - Безопасник поднялся со стула. Его спутник тоже.  -  Анализ
собранных данных потребует несколько дней. На это время оставляем  тебя  в
покое.
   Они направились к выходу. У Даниеля  не  было  сил  встать.  Когда  два
функционера солярных спецслужб уже подошли к дверям, третий,  стоявший  до
той  поры  неподвижно,  вздрогнул.  По  его  лицу  прошла  дрожь,   колени
подогнулись, будто он вот-вот упадет. Однако он устоял  на  ногах.  Открыл
глаза, встряхнулся и молча двинулся вслед  за  партнерами.  Спустя  минуту
входной автомат  сообщил,  что  пришельцы  покинули  территорию  владения.
Даниель глянул на  часы  и  удивился:  когда  безопасники  приехали,  было
восемнадцать часов. Сейчас часы показывали восемнадцать тридцать.
   "Неужели прослушивание отняло всего полчаса?" - подумал Даниель.  Боже,
ему-то казалось, что прошла вечность.
   И тут его взгляд упал на календарь. Пятница. Даниель застонал.  С  того
момента, как он надел очки, прошло  больше  сорока  восьми  часов.  Только
теперь,  когда  его  мозг  переработал  эту  информацию  и   разблокировал
рецепторы, в нос Даниелю ударил запах пота и мочи.


   - Это недопустимо, - сказал Даниель.  -  В  мой  дом  ворвались  и,  не
предупредив,  использовали  запрещенные  методы  сканирования  мозга.  Мне
отказали в возможности нотариально зафиксировать встречу!


   Он стоял, вытянувшись по стойке "смирно", перед полковником  Мартенсом,
начальником  гарнизона  в  Калантэ,  в  подчинении   которого   официально
находился. Мартенса сопровождал военный прокурор,  а  также  штатский,  не
пожелавший представиться.
   - Мы перешлем ваш рапорт в соответствующие инстанции, - сказал Мартене.
-  Могу  вас  заверить,  капитан,  вы  не  единственная  жертва   подобных
нашествий.   Представители   солярных   служб    безопасности    подвергли
стандартному допросу всех солдат, принимавших участие в операции "Ураган".
Их действия одобрены правительством нашего мира.
   - Что значит "стандартному"? - спокойно спросил Даниель. - Меня сначала
пытались запугать,  а  потом  без  моего  согласия  почти  на  двое  суток
принудительно  отключили  от  сознания.  Что-то  не  слышал  я   о   таких
"стандартах".
   - Стандартному, -  проговорил  штатский,  -  то  есть  соответствующему
солярным процедурам, господин Бондари. Как вы  вероятно  знаете,  Солярная
Доминия согласилась помочь вашей армии ликвидировать  проблему  коргардов.
Для осуществления этой цели необходима вся допустимая  информация.  В  том
числе и та, которая вследствие физических аномалий, имевших место  в  зоне
боя, могла оказаться не зарегистрированной соответствующей  аппаратурой  и
непосредственно  самим  наблюдателем.  Все  эти  данные  попадут  в   наши
лаборатории.
   - Они сканировали мой мозг!
   - Ничего подобного, капитан Бондари. Они  не  вводили  в  ваш  организм
никаких механических, биохимических либо электронных зондов,  то  есть  не
проделали  ничего  такого,  что  мы  называем  сканированием  мозга.   Они
использовали еще не известную в нашем мире технологию. Это можно, пожалуй,
сравнить, хм, с телепатией или эмпатией.
   - Они просмотрели всю мою жизнь.
   - И в этом вы тоже ошибаетесь, господин  Бондари.  Просмотрели  ее  вы.
Приборы же для телепатического прочтения  мыслей,  очки  только  позволяют
улавливать некоторые эмоциональные состояния. Очень редко удается получить
конкретные данные в визуальной либо вербальной форме.
   - Иначе говоря, они не видели того, что видел я?
   - Совершенно верно.
   - Тогда зачем нужно было это исследование? Не проще  ли  было  включить
мой мозг в сеть?
   - Нет. Во-первых, тогда, как вы сами заметили, потребовалось бы  прямое
вмешательство  в  ваш  организм.  Во-вторых,  исследования   имели   целью
обнаружить возможные изменения,  произошедшие  в  вашем  мозгу  вследствие
общения с технологией коргардов. Изменения, которые невозможно  обнаружить
другими методами.
   - Что еще за изменения?
   - Здесь начинается поле нашего неведения. Мы  не  знаем,  что  коргарды
могут сделать с мозгом человека. Мы должны  защищать  свой  мир,  господин
Бондари.
   - Понимаю, - ответил  Даниель  после  краткого  раздумья.  -  Это  ваша
пропагандистская линия. Вы позволяете солярным вонючкам копаться в  мозгах
своих солдат, а людям вдалбливается, будто все делается для их же блага  и
что именно эти солдаты, то есть мы, представляем для них опасность.
   Штатский промолчал.
   - Будет ли моя жалоба рассмотрена военным трибуналом?
   -  Вряд  ли,  -  включился  в  разговор  офицер   из   прокуратуры.   -
Интерпретация,  предложенная  нашим  гостем,  -  правдива.  С   сожалением
вынужден отметить, что в данном случае нарушения допущены не были.
   - Ты не видишь, что ли, человече, - у Даниеля не выдержали нервы, - что
все это одно сплошное нарушение! Беспрерывное!  Непрестанное!  Кто  вообще
такой этот тип, если ему разрешили присутствовать при беседе офицера армии
со своим начальником?
   - Гальберт Стоктон, - указал  на  мужчину  Мартене,  -  консультант  по
политическим  вопросам.  Имеет  полномочия  Государственного  Департамента
Безопасности  участвовать  во  всех  действиях   в   расположении   нашего
формирования, затрагивающих контакты с представителями Солярной Доминии.
   - Мы заключили союз с величайшей державой  человеческого  мира.  Мы  не
можем допустить, чтобы люди с вашими  взглядами  портили  отношения  между
государствами, - сказал Стоктон, явно провоцируя Даниеля.  Однако  Бондари
смолчал.
   - Ну так как, капитан? - спросил Мартене. - Вы остаетесь на службе?
   - Нет, господин полковник, - спокойно сказал Даниель. - Не могу.  Прошу
дать приказ о моем увольнении и переводе в штатские.
   - Весьма сожалею, капитан.  Вам  полагается  еще  трехмесячный  отпуск.
Затем  попрошу  явиться  в  комендатуру  оформить  все  что   положено   и
дезактивировать боевой сопроцессор, - официальным тоном заявил Мартене. Но
когда  он  на  прощание  протянул  руку,  Даниель  заметил  в  его  глазах
сожаление. И понимание.





   На следующий день  перед  калиткой  дома  Даниеля  остановился  шаровой
модуль почтовой связи. Его, вероятно, выслал какой-то шутник,  потому  что
машина задержалась перед калиткой, а затем из ее чрева полился чистый звук
почтового рожка.
   - Фью, фью, фью! А я привез почту! Жду чаевых!
   Даниель в этот момент смотрел голосервис. Он  не  услышал  бы  призыва,
если б не то, что почтовые автоматы  могли  сопрягаться  с  универсальными
узлами связи домашних сетей. Даниель  выключил  голодневник  только  после
того,  как  в  углу  настенного   экрана   увидел   помигивающую   иконку,
изображающую одетого в голубое человека на велосипеде. Когда он  вышел  из
дому, модуль принялся подпрыгивать от нетерпения, а  издаваемые  им  крики
стали громче.
   - Фью, фью, фью! Говорит почтовый автомат! А я кое-что привез!  Вот  уж
обрадуетесь-то! Фью, фью, фью!
   - Да замолкни ты! - Даниель сообразил, что у него перед  домом  вот-вот
соберутся ребятишки со всей Переландры.
   - Подтверждение голоса принято,  -  неожиданно  успокоился  автомат.  -
Прошу генетическое подтверждение.
   Даниель, не открывая калитку, сунул руку в щель на голубоватой  обшивке
модуля.
   - Что за корреспонденция?
   - Письмо. Прошу устно подтвердить получение.
   В боковой стенке  машины  раскрылась  ниша.  Там  лежал  большой  белый
конверт. Даниель взял письмо и внимательно осмотрел.  Отправитель  -  бюро
штаба Департамента Юстиции, то есть его собственного.
   - Прошу устно подтвердить получение, - повторил автомат.
   - Подтверждаю.
   - Ну, стало быть, до свиданьица! - весело  пискнул  модуль  и  медленно
покатился  по  улице  в  сторону  ближайшего  узла  транспортного  рельса.
Издалека до Даниеля долетел громкий звук рожка.
   "Ну конечно, чинуши, - подумал  он.  -  Кому  бы  еще  достало  времени
программировать автомат".
   Он покрутил конверт. Странно. Всего несколько раз в  жизни  он  получал
письма. Всю корреспонденцию гнали  через  сеть.  Почтовые  модули  служили
почти исключительно для пересылки бандеролей, а пользоваться  их  услугами
было довольно накладно.
   Даниель вскрыл конверт еще во дворе. Внутри оказался сложенный вчетверо
лист. Он развернул его и онемел от изумления. На чистой  белой  бумаге  от
руки каллиграфическим почерком был выведен короткий текст:
   "Командующий Северным округом за особые заслуги  во  время  коргардских
войн добавляет капитану Даниелю Бондари три  электорских  пункта.  Примите
мои поздравления".
   - Дурни!  -  фыркнул  Даниель,  хотя  уже  понимал,  в  чем  тут  дело.
Расширение  избирательных  прав  гражданина  было   связано   со   многими
старомодными обычаями. В  том  числе  и  с  такими:  награжденный  получал
сообщение об отличии, написанное от руки. Это касалось как военных, так  и
гражданских поощрений.
   Выделение дополнительных пунктов льстило самолюбию Даниеля.  Он  набрал
их уже немало, считая с сегодняшними - семьдесят один. Недурной результат.
Такие  премии  назначал  сам  Совет  Электоров  за  исполнение   некоторых
общественных обязанностей, например военной  службы,  а  также  за  особые
заслуги. Видимо, таковой была сочтена, борьба с коргардами. Очередной жест
новой власти,  чтобы  показать,  что  она  ценит  усилия  простых  солдат,
борющихся с агрессором, в то же время порицая командиров и их решения.
   Даниель уже собрался было скомкать письмо, когда на  белой  поверхности
бумаги проступил странный знак. Вначале появилась  вертикальная  черточка,
затем  рядом  вырисовалась  другая,  а  потом  дуга,  превратившая  первую
черточку в литеру "R".  Наконец,  перед  глазами  Даниеля  проступила  вся
надпись. Литеры были красивые, слегка наклоненные,  но  их  вывела  не  та
рука, что написала остальной текст.
   "Когда услышишь обо мне,  лети  на  Гольбайн.  Будь  осторожен.  Письмо
сожги. Смотри сервисы".


   Даниель  остался  в  одиночестве.  Окончательно  он  понял  это   после
разговора с Мартенсом. Помощь искать было негде и не у кого.
   Начальники из  Департамента  Юстиции  считали  его  обычным  танатором,
откомандированным на  операцию  "Ураган".  Он  же,  будучи  связан  первой
степенью секретности, не имел права сообщать кому бы то  ни  было,  в  чем
действительно состояла его задача.
   Форби исчез. В его частной квартире постоянно отвечал автомат, сообщая,
что  господин  Коэн  Форби  выехал  и  не  известно,  когда  вернется.   В
подразделении,  в  котором  он  официально  служил,  то  есть  в   штабном
имитационном центре, Даниелю сообщили, что Форби откомандирован.  Когда  и
куда - Даниелю уже не сказали.
   О том, что кругом что-то происходит и операция  "Ураган"  продолжается,
свидетельствовал вызов в Гарбон и приписка на поздравительном письме.  Оба
факта  оставались  для  Даниеля  совершенно  непонятными  -  и   необычная
информация,  полученная  от  виртуального  олененка,  и  странный,   очень
расплывчатый намек в письме. Одновременно у Даниеля не могло быть  никакой
уверенности, что и то, и другое не провокация.
   Он еще раз мысленно оценил свое поведение. И депеша, и письмо содержали
ранее установленные ключевые слова. Значит, Даниель имел право считать  их
элементами секретной операции первой степени. То есть не должен был никому
докладывать. Конечно, он поступил в соответствии с инструкцией.
   В то же время он понимал, что старые инструкции, правила и уставы будут
постепенно утрачивать силу. Когда в голосервисах  он  видел  новых  хозяев
планеты, безоглядно критикующих военные  решения  своих  предшественников,
когда видел подготовку гражданских и военных трибуналов, когда  на  каждом
шагу натыкался на солярных советников либо гладиан, оказавшихся у  них  на
содержании, - его охватывали сомнения.
   Потом в сети появились информации о  блокировании  серверов,  прикрытии
независимых источников информации, конфискации программ. Обычно операторы,
запускающие в сеть такие сообщения, сами вскоре исчезали.
   Официальная пропаганда рисовала этих людей, как и многих  оппозиционных
в данный момент политиков, как вредителей, угрожающих законному порядку на
Гладиусе,  а  следовательно,  снижающих   оборонный   потенциал   планеты.
Одновременно всех  постоянно  пугали  коргардами,  раздувая  творимые  ими
опустошения. Убеждали, что Гладиус самостоятельно  не  справится  с  этими
проблемами, что ему  необходима  помощь  Солярной  Доминии.  А  коли  так,
значит,  все  действия,  направленные  против  Доминии,  вредят  интересам
Гладиуса, и можно, да нет - необходимо их урезать.  Поэтому  указывали  на
виновных, обвиняя их во все новых прегрешениях. То и дело  на  свет  божий
извлекали одного-двух  человек  и  кидали  их  на  съедение  самым  разным
трибуналам.
   Все это нарастало, ускорялось, давление пропаганды  усиливалось.  Людей
приучали к определенным мыслям и оценкам, а потом их усиливали, обостряли.
Когда люди  привыкали  к  каким-либо  взглядам,  власти  делали  очередной
пропагандистский шаг.
   Даниеля тошнило от всего этого, но он ежедневно, чуть  ли  не  ежечасно
внимательно  просматривал  каталоги  с  новейшими  голосервисами.  Наконец
получил известие, которого ждал.
   Но прежде чем это случилось, его принудили драться.
   Был поздний вечер. Утомленный  многочасовым  просмотром  интернетовских
сервисов,  он  решил  прогуляться.  Позвонил  Дине,  но  девушки  дома  не
оказалось.
   Он пошел один. Узкая улочка  привела  его  ко  входу  в  увеселительный
центр, на территории которого  размещались  кабины  виртуалов,  спортивные
площадки и обширный лесопарк с маленькими полянками,  водопадами,  скалами
для восхождений. В парке было  множество  видов  как  гладианских,  так  и
земных животных,  а  его  ландшафт  разнообразили  беседки  и  скульптуры.
Даниель больше всего любил гулять по самым дальним,  псевдодиким  участкам
парка, там, где не было проторенных тропинок, искусственного  освещения  и
построек.
   Мультон как раз заходил за горизонт, посылая  последние  зелено-голубые
лучи. С каждым шагом Даниель все больше погружался в тишину и сумрак.  Его
скорректированное,  зрение  без  труда  справлялось  с  темнотой.   Кругом
вздымались   огромные   стволы   гладианских   деревьев,   среди   которых
пристроились  земные  дубы  и  березы.  Большая  часть  собственной  фауны
Гладиуса не смогла противостоять натиску людской цивилизации. Многие  виды
продержались лишь в океанах и резервациях, занимающих обширные  площади  в
южной части континента. Однако  некоторые  представители  флоры  оказались
способными сосуществовать с земными растениями. Например,  на  территориях
гриболесов прекрасно акклиматизировались дубы, ясени, буки, березы...
   Вся территория переландрского парка была покрыта  сплошным  гриболесом.
Гигантские организмы, связанные сетью подпочвенного мицелия, выпускали  на
поверхность  громадные  стволы  -  "конструкции",  несущие  ветколианы   и
прицепившиеся к ним  мохнатые  листья.  Такое  дерево-великан,  занимающее
порой  десятки  гектаров,  образовывало  одну  из  самых  необычных  форм,
известных человеку.
   Даниель миновал  бейсбольную  площадку  и  по  мостику  перешел  речку,
разделявшую "дикую" и окультуренную части парка.  Углубился  меж  стволов.
Услышал шум водопада, направился туда. Именно сейчас, вечером, каскад  был
особенно красив. Сапфировый свет  заходящего  Мультона  подсвечивал  воду,
пенящуюся на обрезе порога. Волны ломались на каменной  ступени,  падая  к
подножию горы в мерцающем переливе розблесков  и  теней.  В  шум  водопада
вплетались покрикивания гладианских птиц, возвращавшихся на ночь в гнезда,
укрытые в каменных гротах.
   Услышав шаги за спиной, Даниель подумал, что это группа прогуливающихся
горожан решила, как  и  он,  полюбоваться  закатом.  Он,  не  оглядываясь,
двинулся дальше. Сегодня ему хотелось побыть в одиночестве.
   Камень ударил его в спину не очень сильно. Больно не было.
   Он  обернулся  и  увидел  троих  мужчин  в  гражданской  одежде.   Один
подбрасывал рукой  небольшой  камушек.  Физиономия  у  него  расплылась  в
улыбке.
   - Зачем ты это сделал? - спросил Даниель. Мужчины, не говоря ни  слова,
двинулись к нему. Молодые лица, в движениях самоуверенность и развязность.
Они не нервничали: то ли  были  уверены  в  своих  силах,  то  ли  не  раз
проделывали такие штуки. А может, как  говорится,  имело  место  и  то,  и
другое.
   В мозгу Даниеля промелькнула мысль, что, может, они ошиблись или же это
люди Паццалета, просто собравшиеся в шутку припугнуть его.
   - Ты - жук из города, - скорее  утвердительно,  чем  вопрошающе  сказал
один из мужчин. У него был низкий хрипловатый голос.  Даниель  решил,  что
это  наверняка  не  его  друзья.  Он  стиснул  левый  кулак,  одновременно
произнося кодовые слова. Почувствовал  слабые  мурашки  на  спине,  верный
признак активизации боевого сопроцессора  без  дополнительной  медицинской
поддержки.
   - Чего  вы  хотите?  -  спросил  Даниель.  Голос  дрожал.  Тоже  эффект
перестройки  организма.  Однако  мужчины,  видимо,  решили,  что   Даниель
дрейфит, потому что на их лицах расцвели дурашливые улыбочки.
   - Поболтать.
   -  Кто  вы?  -  Даниелю  требовалось  две   минуты,   чтобы   полностью
подготовиться. А для этого надо было затянуть разговор.
   - Враги, -  ответил  молчавший  до  того  наглец.  Выглядел  он  вполне
симпатично. - Но сейчас мы просто хотим побеседовать.
   - Знаете ли, вы выбрали не самое удачное место для беседы.  Дома  я  бы
угостил вас печеньем.
   - Нежелательно, чтобы кто-нибудь видел нас около твоего  дома,  жук.  А
печенья я не люблю.
   В тот момент, когда другой мужчина протянул  вперед  руку  с  нейронным
хлыстом, Даниель уже был заряжен.
   Усиленные мышцы подбросили его на три  метра  в  воздух  и  толкнули  в
сторону нападающего. Даниель пнул его, а падая на землю, еще успел  ткнуть
пальцами в глаза другого противника.
   Крик мужчин дошел до его слуха, как звук  пущенного  на  малые  обороты
регенератора. Они двигались медленно. Даниель упал на траву, перевернулся,
встал, а двое мужчин только еще прижимали руки к залитым кровью лицам.  Их
колени подгибались, а тела медленно, так, словно  гравитация  на  Гладиусе
вдруг уменьшилась в несколько раз, опускались на землю.
   Если у них и были боевые имплантаты, они не успели их активизировать.
   Третий из нападавших направил на Даниеля пистолет. С такого  расстояния
промахнуться было невозможно.
   Даниель прыгнул к нему, одновременно отметив,  как  рука  с  пистолетом
подскочила при выстреле и  как  в  бок  ему  впивается  теплая,  скользкая
пулька.
   Второго случая нападавшему не представилось. Он был слишком медлителен.
Может, попросту испугался, может, не успел за  долю  секунды  понять,  что
заряженный энергией солдат будет бороться, даже если  пули  превратят  его
тело в решето.
   Даниель подбил вооруженную руку так, что следующие пули  пошли  верхом.
Используя  всю  свою  энергию,  он  саданул  головой  в  лицо  противника,
одновременно вбивая тому кулак в живот.
   Таков закон. Любой, напавший  на  танатора  либо  судью,  автоматически
осуждается на смерть.
   У двух оставшихся мужчин были установлены ментальные блокаторы, поэтому
ничего узнать от них Даниель не смог. Не было при них и никаких предметов,
которые могли бы сказать, кто они такие и что делали в Переландре.
   Даниель  исполнил  вынесенные  им  приговоры,  затем  вернулся   домой.
Немедленно  уведомил  обо  всем  комендатуру  в  Шаншенге,  переландрского
шерифа, а также больницу. Военную поддержку выключил  только  после  того,
как врачи извлекли у него из живота керамическую пулю.
   Следующая неделя ушла на то, чтобы составить и  отослать  рапорт  своим
начальникам,  отвечать  на  вопросы  судейским  дознавателям  и   излагать
происшедшее чиновникам Департамента Безопасности.
   Конечно, он так и не узнал, кем были нападавшие.  Зато  один  из  самых
смелых судей проинформировал его неофициально,  что  за  последние  недели
было несколько таких случаев. Неизвестные исполнители тяжко избили десяток
бывших полицейских, солдат, судей,  отказавшихся  служить  новым  хозяевам
Гладиуса.
   - Кто-то ввел их в  заблуждение,  -  добавил  судья.  -  Вероятно,  они
думали, что ты уже не служишь и у тебя дезактивирован боевой  сопроцессор.
Ну и напоролись.
   - Особенно один, - буркнул Даниель, - напоролся...


   - Как ты это выносишь? -  спросила  Дина.  Она  пришла  к  Даниелю  без
предупреждения. Когда он рассказал ей о  нападении,  на  серебряной  пряже
глаз появились радужные  блестки.  Забота.  -  Как  может  нормально  жить
человек,  которого  режут   на   куски,   изрешечивают   пулями,   пичкают
химикалиями? Ты давно должен был стать калекой.
   - Колдовские шутки, - сказал Даниель, поднося к  губам  чашку  кофе,  и
улыбнулся. - Не забывай,  что  наши  организмы  искусственно  усиливаются.
Ускоренная  регенерация  тканей,  увеличение  силы  и   работоспособности,
повышенная сопротивляемость. Забыла? Ведь мы - жуки. Насекомые таскают  на
себе или волокут за собой грузы, в сотни раз  превышающие  их  собственный
вес, могут функционировать с оторванным брюшком и половиной лапок. Жуки...
Прибавь сюда еще искусственную  поддержку,  обеспеченную  работой  боевого
сопроцессора. Ну а в госпиталях мы получаем абсолютно все, чем располагает
медицина.
   Она прикоснулась пальцами к его руке. Придвинулась так близко,  что  он
почувствовал  на  лице  ее  дыхание.  У  нее  была  нежная  кожа,  мягкая,
прохладная.
   - Знаешь, два дня назад я убил людей? - спросил он, считая, что  должен
ей сказать об этом. - Напрасно...
   - Знаю... - шепнула она. - Но...
   Он ждал.
   - Все это так странно, так непонятно. Мой брат... так изменился. И  они
- его и мои друзья, которые сейчас там, при Совете... Я слышала,  что  они
обсуждали, как им поступить со старым Советом. Все это так сложно.
   Он ждал.
   - То, что они делают с вами, - неправильно. Я не могу  поверить,  чтобы
они с самого начала лгали, чтобы все это было только игрой,  но  ведь  чем
дольше я гляжу на таких, как Маркурий... Даже Рамзес, мой  брат,  я  люблю
его, мы всегда все делали вместе, а теперь, понимаешь, он стал другим,  но
я видела, слышала его, ему от этого нехорошо, он мечется...  а  он  всегда
знал все.
   Он молчал.
   Дина придвинулась еще ближе. Он коснулся ее щеки,  подушечками  пальцев
начал поглаживать лицо, шею. Она поддавалась его ласкам, однако, когда  он
приблизил пальцы к сетке ее глаз, немного отстранилась.
   - Не прикасайся, мне будет больно.
   Они любили друг друга спокойно, молча. Сильно.
   Спустя  два  дня  Даниель  получил   сообщение.   Информацию   передало
большинство сервисных станций,  иллюстрируя  ее  киноматериалами.  Даниелю
особенно запомнилась одна картина.
   Вначале  на  экране  появился  фасад  дома  -  маленького,   затянутого
вьющимися  растениями,  расположенного  в  красивом  саду.  Вокруг  забора
собралась толпа, стояли там также полицейские и военные машины. На  пороге
дома  несколько  мужчин  в  форме  чиновников  Департамента   Общественной
Безопасности отвечали на вопросы  журналистов.  Однако  оператор,  в  глаз
которого был встроен регистрирующий аппарат, обойдя стороной  безопасников
и своих коллег, вошел в дом. Двери вели прямо в большую комнату, вероятно,
выполняющую функцию места работы и отдыха. Изображение прошло по полкам  с
коллекцией  минералов,  остекленному  шкафу  с  оружием,  по   современной
виртуальной аппаратуре. Оператор направился в следующее помещение, вход  в
которое охранял офицер в форме Департамента Безопасности.
   Обрыв изображения - видимо, в это время  оператор  показывал  охраннику
свои пропуска.
   Потом на экране возникло помещение небольшого  кабинета.  Здесь  стояла
капсула связи, точно такая же, как  на  секретной  базе  Оготаи.  Рядом  с
капсулой валялся перевернутый стул, а за ним - неподвижное  тело  мертвого
мужчины. Пол был весь в крови. В правой руке трупа был пистолет.  Оператор
подошел ближе, его взгляд прошелся вдоль тела, демонстрируя  искаженные  в
таком ракурсе ноги, бедра, руки.
   ...У мертвого человека не было головы. Огрызок шеи являл собой страшную
рану, в застывшей на полу луже крови белели обрывки кожи, осколки костей и
пятна мозга.
   Спокойный голос комментатора сообщил, что обвиненный  в  измене  первой
степени и окруженный  в  своем  доме  агентами  Департамента  Безопасности
полковник  Ив  Паццалет  покончил  с  собой.  К  сожалению,  он  при  этом
воспользовался  разбрызгивающими  пулями,  так  что  прозондировать   мозг
покойного  и  добыть   дополнительную   информацию   о   его   вредоносной
деятельности и оставшихся на свободе соучастниках невозможно.
   "Итак, ты знал, что все так кончится, - думал Даниель, упаковывая самые
нужные вещи и отдавая распоряжения домашней сети. - Я тебя увидел. Я  еду.
Эти сволочи заплатят, поверь мне, заплатят! За все!"
   Спустя четверть часа  он  уже  садился  в  вагончик  магнитной  дороги,
мчащийся  в  Шаншенг,  самый  ближний  пункт,  с   которого   отправляются
орбитальные  паромы.  Уже   раньше   он   забронировал   себе   место   на
внутрисистемном  рейсовом  корабле,  шедшем  на  Гольбайн,  самый  крупный
спутник планеты Спата.









   Рейсовый корабль приближался к цели полета.
   Настенные экраны ожили, и их заполнил  зеленоватый  диск  Спаты,  самой
большой планеты системы Мультона. Диск газового  гиганта  иссекали  полосы
зелени различной  яркости  и  интенсивности  -  это  вращались  гигантские
экваториальные  атмосферные  потоки.  В  нескольких  местах  этот  порядок
нарушался, пояса разрывались, образовывали петли, изгибы и завихрения, а в
полярных областях исчезали совершенно, уступив место  изменчивым  системам
расцветок.
   Вдоль экватора Спаты протянулся пояс тени, отбрасываемой ее  гигантским
кольцом. На фоне планеты  перемещались  три  спутника.  Даниель  распознал
Дагу, маленький шар, на  котором  располагалась  войсковая  база  солярной
армии. Несколько дальше передвигался Крис, необитаемый ледяной  мирок,  на
котором  не  построили  ни  перевалочных  баз,  ни  даже  радиолокационных
установок. И наконец, третий спутник, двигавшийся по орбите, ближе  других
подходившей к северному полюсу Спаты. Даниель как зачарованный  глядел  на
серую  поверхность,  местами  покрытую  белыми  латками   ледников.   Если
увеличить изображение на мониторе и приблизить  поверхность  спутника,  то
глазам наблюдателя явились бы ряды огоньков и  зеленые  свалы  биотических
зон - видимый след  человеческой  колонизаторской  деятельности.  Это  был
Танто, родной мир предков Даниеля, мир, из которого Дирк  Бондари  убежал,
чтобы, возвращаясь на него, погибнуть.
   На диск Спаты с нижнего края экрана наползла очередная  овальная  тень.
Она все увеличивалась, уже начала заслонять кольца, Танто и Криса. Минутой
позже на экране возник край  самого  большого  спутника  Спаты  Гольбайна.
Радиус Гольбайна составлял почти шесть тысяч километров, иначе говоря,  он
был  больше  самой  ближней  к  звезде  планеты  системы  -  Тахи  и  лишь
незначительно уступал размером самой дальней планете - Клевангу.
   На Гольбайне размещалась наиболее крупная в системе Мультона,  если  не
считать самого Гладиуса, человеческая колония. Выбор именно этого спутника
в качестве самого крупного поста в  сфере  внешних  планет  был  очевиден.
Атмосферное давление на спутнике было лишь немногим меньше гладианского  и
обеспечивало поддержание на поверхности планеты температуры в пределах  от
минус ста до минус пятидесяти градусов по Цельсию. Столь  удачные  условия
позволяли  возвести   стандартные   колонизационные   комплексы:   города,
сельхоззоны, регулирующие биоценоз купола. Несколько  добавочных  выгодных
факторов, например геотермическая активность коры,  облегчали  возможность
проведения  долговременных  экоинженерных  операций,  которым  в   будущем
предстояло  "подогнать"  естественные  условия  Гольбайна  к  человеческим
требованиям.
   Постоянно здесь  жили  почти  триста  тысяч  человек,  еще  столько  же
пребывали временно: на работе, при  бизнесе,  в  поисках  новых  ощущений.
Большинство постоянных жителей и временно  пребывающих  были  гладианскими
гражданами, в том числе и определенный процент  имеющих  право  голосовать
электоров. Поэтому Совет держал здесь свое представительство, армейские  и
полицейские подразделения. В последние годы на Гольбайне стало  тесновато.
Сюда перебралось множество фирм и богатых людей, сбежавших с  Гладиуса  от
коргардской угрозы. Даже интенсивного расширения  жилой  и  торговой  базы
оказалось недостаточно, чтобы найти место для всех желающих.  Кроме  всего
прочего, Гольбайн был еще торговым и промышленным центром. Здесь  работали
гигантские предприятия, осваивающие органические  соединения,  извлекаемые
из атмосферы Спаты, велись широкие экоинженерные операции. Был Гольбайн  и
портом для горных траулеров - огромных космических кораблей, действующих в
Поясе Фламберга.  Добываемое  там  сырье  перерабатывалось  до  состояния,
позволявшего  достаточно  дешево  транспортировать  его   на   гладианские
орбитальные станции-фабрики. Промышленность Гольбайна работала и на  нужды
других колоний, размещающихся на спутниках Спаты, а также второго газового
гиганта  -  Махейры.  Кроме  граждан  Гладиуса,  на  Гольбайне  жили   так
называемые Свободные люди - представители религиозных и спортивных кланов,
таких как Скульпторы Пространства, или Летники, имевшие в Солярной Доминии
особый статус. Здесь же  располагались  небольшие  колонии  поселенцев  из
сообщества, выкупившего себе право независимости у Совета Электоров,  так,
например, как это в свое время сделали  предки  гладиан,  откупившиеся  от
солярного правительства. Именно из такой группы  и  вел  родословную  отец
Даниеля.
   Размещались   на   Гольбайне   также   энергетические   комплексы   для
передаточных  антенн,  поддерживавших  постоянную   связь   со   станцией,
гиперпространственной связи, расположенной в четырех световых  месяцах  от
Мультона.
   Даниель нисколько не сомневался в  том,  что  здесь  окажется  солидное
количество солярных стукачей. Когда пилот  рейсовика  известил  о  близкой
посадке,  Бондари  непроизвольно  поправил  спрятанный  под   комбинезоном
парализатор.
   Посадочный модуль парома мягко опустился  на  землю,  и  к  нему  также
направились два транспортера - широкие и пузатые машины на  гусеницах.  Из
их корпусов выдвинулись большие лапы хватателей и диски генераторов полей.
Механические и силовые клещи ухватили корпус спускаемого модуля и  подняли
его вверх. Транспортеры медленно двинулись к воротам  шлюза.  Даниель  мог
спокойно любоваться дивным  ландшафтом  Гольбайна.  Полный  оборот  вокруг
собственной оси длился у спутника восемь часов. День, или то время,  когда
его поверхность посещал диск Спаты, - четыре часа. Конечно, здесь  никогда
не было так светло, как на  Гладиусе.  Газовый  гигант  светился  холодным
зеленым светом, вырывающим из тьмы формы, лишенные, однако, глубины цвета,
оттенков и перспективы. Все выглядело так, будто  над  огромным  стадионом
зажгли ночью лампы. Соперников, мяч и ворота видно - играть можно. Но в то
же время каждый зритель ощущает,  что  часть  красок  поблекла  и  исчезли
мягкие переходы света, наложения  теней  и  отражений.  Это  ощущение  еще
больше  усиливалось  из-за  искусственного  света   фонарей   и   зеленого
фосфоресцирующего  зарева,  висящего  над  полями  генетически  выведенных
светящихся растений.
   Сила тяжести на Гольбайне была в два раза меньше, чем на  Гладиусе,  но
Даниель  после  посадки  ощутил  ее  сразу.   Персонал   порта   предложил
специальные  нагрудные  вкладыши,  но  он  отказался   от   искусственного
облегчения. Его организм умел приспосабливаться и к большим перегрузкам, и
к невесомости.
   Транспортеры провели посадочный модуль через огромный шлюз, а когда  за
ним замкнулись внешние ворота, в камеру стали закачивать  воздух.  На  всю
процедуру ушло почти  два  часа.  Лишь  после  этого  прибывшим  позволили
раскрыть модуль и спуститься на плиты посадочной площади.
   Вокруг модуля неожиданно появился рой самоходных  кресел,  вылупившихся
из какого-то неведомо  откуда  прибывшего  улья.  Каждое  кресло  убеждало
воспользоваться его услугами, гарантировало удобную доставку на место, где
будут проходить переговоры, и позже - при перемещениях по городу.  Даниель
подозвал одно из них.  Сунул  в  щель  таксометра  свою  идентификационную
карточку.  Аппарат  признал  ее,  подрагивая  так,  словно  был  животным,
которому достался особо лакомый кусок.
   - Подтверждаю прием карты. Прошу положить багаж. - Кресло повернулось к
Даниелю  тылом,  его  поверхность  раскрылась,  являя  багажник.   Даниель
поставил туда чемоданчик.
   - Попрошу сесть, - предупредительно пригласило кресло.  -  Первый  рейс
бесплатный и по регламенту ведет к месту совещания.
   Когда Даниель уселся, кресло немедленно  выбросило  из  поручней  ремни
безопасности и мягко перепрофилировало опору, подгоняя ее к форме спины  и
росту пассажира.
   Затем, набирая  скорость,  помчалось  по  одному  из  ведущих  к  шлюзу
коридоров. Даниель заметил, что остальные пассажиры либо только еще  ведут
переговоры с креслами, либо укладывают свой багаж.  Значит,  у  него  были
шансы быстро покончить с досмотром.
   Хотя Гольбайн  формально  являлся  анклавом  Гладианского  государства,
имелись и определенные юридические различия,  не  говоря  уж  об  обычаях.
Люди, прибывающие на планету, подвергались достаточно серьезным проверкам,
тщательно контролировались привезенные ими вещи. Все это, разумеется, было
связано   с    безопасностью    анклава.    Главный    город    Гольбайна,
поселения-спутники и независимые объекты были не более чем  тонкой  пенкой
жизни  на  поверхности  негостеприимного  мира.   Существовало   множество
факторов, которые могли серьезно навредить колонии: конструкциям  куполов,
изолировавших людей от почти космического холода и убийственной атмосферы;
тонкому экологическому равновесию внутри них. Нападение террористов  могло
поставить под угрозу жизнь десятков тысяч людей. В  прошлом  зафиксировано
несколько попыток таких акций. Преступники намеревались уничтожить купола,
системы жизнеобеспечения либо фабрики клонируемой пищи.
   Колонии могла навредить простая неосторожность или неловкость, например
случайное отравление воды, циркулирующей на станции в замкнутом цикле.  На
Гольбайн  не  имели  доступа  люди,  страдающие   неизлечимыми   заразными
заболеваниями. Считалось нецелесообразным долговременное пребывание  детей
- многие жители  спутника  оставались  рожать  либо  заказывать  детей  на
Гладиусе, опасаясь негативного  влияния  низкой  гравитации  и  отсутствия
привычного солнечного света.
   Дополнительные ограничения в последние годы  были  введены  в  связи  с
наплывом иммигрантов с Гладиуса.
   Кресло  Даниеля  медленно  двигалось  по  узкому  коридору,  следуя  за
несколькими другими машинами. Дорога спускалась  спиралью,  проходя  через
ряды камер аварийных шлюзов. Посадочная площадь находилась на  поверхности
спутника, а город - в ста метрах под нею. Каждый туннель,  едущий  наверх,
был защищен дублируемыми многофункциональными блоками - начиная с  силовых
барьеров, мощных  ворот,  приводимых  в  движение  гидравликой,  и  кончая
обычными герметичными дверями, запираемыми с помощью ручных штурвалов.
   Наконец  от  туннеля  начали  отпочковываться  десятки   узких   камер,
перекрытых  стальными  дверями.  То   и   дело   какая-нибудь   из   камер
раскрывалась, принимая в себя кресло вместе с пассажиром.
   Машина Даниеля проследовала в одну из кабин, как раз такую, чтобы в ней
поместилось кресло на колесах и пассажир мог  встать  рядом,  не  упираясь
головой в потолок.
   Стены кабины были серо-стальные. Рядом с  Даниелем,  на  высоте  пояса,
располагалась полочка, на которой лежала клавиатура, перчатки  и  шлем,  а
также контакт чипового сопряжения. Как только он коснулся  клавиатуры,  из
стены над полкой выдвинулся экран.
   - Приветствуем тебя на Гольбайне. - Экран расцвел фонтаном  красок,  из
которых тут же выплыл мультипликационный шар спутника. - Мы считаем нужным
проинформировать  тебя,  что  на   нашей   планете   действуют   некоторые
ограничения "Хартии Прав" граждан Гладиуса. Подробный перечень различий ты
получишь по желанию. Чтобы выйти на территорию колонии Гольбайн, ты должен
пройти контрольные процедуры, ограничивающие твою личную свободу. Согласен
ли ты на это?
   На обрезе полочки засветилась надпись: "Приложи сюда палец".
   - Согласен, - сказал Даниель, прикладывая большой  палец  к  указанному
месту и чувствуя, что касается теплого металла.
   - Вложи  свой  идентификатор  в  считыватель,  -  инструктировал  далее
автомат. При этой команде  кресло  выплюнуло  из  себя  карточку  Даниеля.
Прежде чем сунуть ее в щель считывателя, он успел  заметить,  что  кресло,
выполняя обещание, за все, что было  сделано  до  сих  пор,  не  взяло  ни
кредитки. Даниель не сомневался, что  услужливая  мебель  потом  возместит
себе эту сумму с лихвой.
   - Подтверждение идентичности. Прошу подготовить правую  руку  к  взятию
пробы для теста.
   Из стены выдвинулся очередной объект, плоская полочка с  углублением  в
форме человеческой  ладони.  Даниель  приложил  руку.  Почувствовал  укол,
что-то скребнуло по подушечкам пальцев, "голодная" микрочелюсть  вцепилась
в кожу, потом ладонь обрызгал дезинфицирующий гель.
   - На анализ уйдет пятнадцать минут. Прошу оставить багаж  и  перейти  в
зал ожидания.
   Даниель встал с кресла,  которое  услужливо  отворило  багажник,  вынул
чемоданчик и поставил к стенке. Потом снова сел  и  дверца  кабины  начала
открываться.
   Он въехал в просторный овальный холл,  по  которому  кружило  несколько
десятков транспортных кресел.
   На стенных экранах  ярко  освещенного  помещения,  сменяя  друг  друга,
высвечивались голограммы рекламы, информации  о  принципах  пребывания  на
Гольбайне, данные о лунной колонии  и  других  человеческих  поселениях  в
окрестностях планеты  Спата.  Центр  холла  занимали  вольеры  с  зелеными
растениями. Некоторые из них цвели, демонстрируя красивые и  фантастически
расцвеченные чашечки цветов. Дани ель приметил среди листьев  оранжевые  и
желтые шарообразные плоды. Вдоль стен стояли серверы рекламных проекций  и
автоматические  переводческие  информаторы,   в   основном   связанные   с
туристическими и увеселительными мероприятиями Гольбайна. Заметил он также
несколько серверов, сообщающих  о  создаваемых  в  настоящее  время  новых
микроколониях Свободных Людей. Много  места  занимали  религиозные  кабины
различных верований, сект и кланов - от древних,  таких  как  иудаизм  или
христианство, до культов, позаимствованных от Чужих.
   Даниель  рассматривал  все  это  внимательно  и  сосредоточенно.  Такое
задание он получил на Гладиусе. Ему следовало тщательно фиксировать все  с
момента прибытия на Гольбайн. Вот он и наблюдал, перемещаясь по  овальному
холлу, неоднократно  рассматривая  растения  в  его  центре,  картинки  на
стенных экранах и изображения, генерируемые рекламными серверами.
   - Ваш контроль закончится  через  шесть  минут,  -  услужливо  поведало
кресло. Даниель направился в другую часть холла, к религиозным кабинам.  И
тут приметил нечто такое, что заставило его встрепенуться.
   Сервер рекламировал курсы летунов  отделения  клана  Летников,  имеющие
целью обслуживание туристов.  Мастера-летники  обучали  простых  смертных,
пробующих свои силы в столкновениях с атмосферой газового гиганта.
   Когда-то Даниель летал на летнях как  в  условиях  имитации,  так  и  в
реальной атмосфере. В Академии  считалось,  что  летно-планеризм  идеально
тренирует  неврологическую  координацию,  то  есть   умение   одновременно
управлять многими сопряженными с организмом человека приборами и чипами.
   Сервер генерировал изображение размером почти два на два метра. Картины
сменялись каждые две-три минуты. Можно было  увидеть  миниатюрные  фигурки
летунов, парящих в атмосфере Спаты. Потом появлялась картинка, наблюдаемая
выделывающим сумасшедшие акробатические манипуляции летником. Временами на
дальнем плане маячил силуэт  Семирамиды,  дрейфующего  в  атмосфере  Спаты
города-переработчика,  на  котором  тоже  размещалась  база   летников   и
туристический  комплекс.  Все  это  разнообразили  сцены,  демонстрирующие
изумительные ландшафты Спаты и ее  спутников.  Кадры  держались  несколько
секунд. Монтаж был динамичен. Цвета изумительны.  Проекция  призвана  была
привлекать  внимание  зрителя  ровно  столько  секунд,   чтобы   он   имел
возможность по нескольку раз осмотреть рекламы школы летников. Подобную же
визуальную  смесь  демонстрировали  и  другие  серверы,  так  что  Даниель
потратил немало времени, внимательно рассматривая каждый из них.  В  конце
концов он  обратил  особое  внимание  именно  на  этот.  Вначале  даже  не
сообразил, в чем дело. Однако вскоре понял, в чем  именно  и  что  это  не
случайность. Среди рекламных картинок он обнаружил  сцены,  которые  могли
быть адресованы именно ему.
   На  кадрах,  изображающих  Спату,  рассматриваемую  с  Гольбайна,   над
изумительной поверхностью планеты передвигался только один большой спутник
- Танто. Фигурки планирующих  летников  то  и  дело  трансформировались  в
силуэты птиц и насекомых. Когда на экране появилась цветная  желто-зеленая
бабочка, у ее крыльев был такой же  цвет,  как  у  бабочки,  рекламирующей
Переландрскую транспортную линию. Была также изображена одежда  летника  -
костюм и отдельные  системы,  а  чтобы  лучше  продемонстрировать  принцип
действия летни, программа изображала  различные  течения,  планы  и  схемы
аппарата. И всякий раз, когда дело доходило до рассечения голографического
изображения летни, это сечение начиналось с отделения левой ноги и руки, а
также раскрытия  шлема.  Именно  левую  ногу  и  руку  потерял  Даниель  в
последней акции, а самые серьезные повреждения достались мозгу.
   Даниель несколько раз объехал зал, внимательно  рассматривая  рекламные
картинки.  Нашел  пропагандистский  сервер  аболиционистов,   на   котором
изображались  фрагменты  какой-то  танаторской  операции.  Другой  прибор,
закупленный  одной  из  религиозных  сект,   возникших   после   появления
коргардов, демонстрировал столкновение армии с  машинами  Чужаков.  Такого
рода сигнал должен был обратить на себя внимание любого шпика,  и  Даниель
решил, что его заказчикам следовало действовать значительно тоньше. Именно
сервер летунов подкидывал три картины,  действующие  по  принципу  дальних
ассоциаций. Случайный наблюдатель не обратил бы на них  внимания,  и  даже
нюхач из безопасников, высланный  специально  вслед  Даниелю,  мог  бы  не
связать их в единое целое. Только в мозгу Даниеля вид родной планеты отца,
фирменных знаков, часто используемой транспортной линии и схемы  монокрыла
- летни, рассекаемого так,  словно  поврежден  был  он  сам,  должны  были
включить сигнальную лампочку: "Вход здесь!"
   Даниель  решил,  что  никаких  подсказок  больше  не  получит  и   надо
действовать. Он остановил  кресло  и  вошел  в  зону  ближайшей  рекламной
проекции. Его тут  же  охватили  изображения  и  звуки  -  вокруг  порхали
обольстительные  женщины,  расхваливавшие   прелести   новых   эротических
программ. Их нагие,  покрытые  татуировкой  тела  извивались,  вырисовывая
искусительные траектории, а краски, покрывающие губы и груди,  то  и  дело
вспыхивали феерией огней. Даниель отступил на шаг и оказался вне проекции.
Женщины исчезли, внешняя реклама предлагала только туманные силуэты  нагих
тел, затянутых клубами пара. Кроме всех изображений, здесь в  соответствии
с законом высвечивалась и большая надпись, информирующая, что и внутренняя
презентация, и сам товар предназначены исключительно для взрослых.
   Даниель прошел еще в несколько других  проекций,  рекламирующих  услуги
туристических бюро, домов свиданий, головизионных салонов, хороших  баров.
Он  хотел,  чтобы  его  принимали  за  человека,  прилетевшего  на   Спату
исключительно  в  поисках  увеселений,  которых  невозможно  получить   на
Гладиусе. Взял несколько проспектных проекторов, оплатил абонемент, дающий
право  пользоваться  самым  крупным  на  Гольбайне  центром  искусственных
увеселительных реальностей, и предусмотрительно забронировал места в  двух
отелях. Наконец добрался до проекции летников.
   Когда  вошел  внутрь,  его  охватила  тьма  и  тишина.  Перед   глазами
высветилась информация, извещающая, что если он желает персонифицированной
презентации, то должен представить свою карту.  Он,  не  колеблясь,  сунул
идентификатор в щель считывателя. Надпись  погасла,  зато  все  окружающее
Даниеля пространство разгорелось вначале бледным, потом все более  сильным
зеленоватым  светом.  Появились  коричнево-зеленые  тучи,  загудел  вихрь,
мчащийся со скоростью тысяч километров в час.  Неожиданно  прямо  напротив
его лица посреди этой зелени  загорелась  серебристая  точка.  Она  быстро
вырастала,  одновременно  принимая  очертания  летни.  Летня  с   огромной
скоростью мчалась прямо на Даниеля. Она была уже почти совсем рядом.
   Бондари,  хоть  и  знал,  что  имеет  дело  с  проекцией,  инстинктивно
отклонился. Ему показалось, что он чувствует  на  лице  ветер  от  крыльев
летни, рассекающих метановую атмосферу. Однако в последний  момент  летник
взмыл кверху, чуть  не  задев  изумленного  зрителя.  Несколько  мгновений
Даниель видел лицо, скрытое шлемом. Это было его собственное лицо! Так вот
в чем суть персонификации изображения! Летник  скрылся,  вокруг  клубились
тучи, и Даниель пришел к выводу, что это конец  презентации.  Но  нет.  Он
снова увидел летни, на этот раз две. Летуны парили,  повернувшись  друг  к
другу спинами, их аппараты чуть не соприкасались. При этом они проделывали
сложные маневры, вычерчивая на фоне зеленого неба замысловатые фигуры.
   Они тоже пролетели почти рядом с Даниелем. И снова за стеклом одного из
шлемов Бондари увидел свое лицо. На сей раз другой пилот подлетел ближе  -
на мгновение мелькнуло худощавое лицо с большими, быть может, искусственно
увеличенными глазами и зелеными губами.
   Изображение исчезло. Одновременно с идентификационной карточкой Даниель
получил голографический проспект.
   Для того чтобы обмануть возможных шпиков,  он  зашел  еще  в  несколько
проекций. Попутно глянул на наружную презентацию летников. На  фоне  Спаты
передвигались  контуры  ее  спутников,  летники  превращались  в  радужных
бабочек, а модель летни позволяла урезать себя  со  всех  сторон.  Даниель
убедился, что сообщение было передано.





   Семирамида висела на высоте почти тысячи  километров  над  поверхностью
океана жидкого водорода. Чтобы до нее добраться, транспортному парому надо
было пробить больше шести тысяч километров морозной водородной  атмосферы.
Здесь, внизу, в слое метановых и аммиачных туч, было  теплее,  температура
местами поднималась даже до минус семидесяти градусов  по  Цельсию.  Самым
грозным врагом человека было давление. Однако люди научились справляться с
давлениями порядка десятков тонн на квадратный сантиметр и построили  этот
город. Основной  задачей  комплекса  была  переработка  вылавливаемого  из
атмосферы углерода и азота и превращение их в добиологические  субстанции,
которые потом переправлялись на спутники Спаты.
   Клан  Летников  владел  только  третью  жилой   площади   базы.   Здесь
располагались квартиры мастеров и их последователей, а также туристические
секторы.
   Если Гольбайн был домом для сотен тысяч  людей,  приспособленным  к  их
потребностям и комфортным, то Семирамида оставалась миром  первопроходцев.
Оборудование базы, даже в туристической ее части, казалось  простым,  даже
суровым и предельно функциональным. Прибывшим предлагали длинный  перечень
ограничений, касающихся вопросов пребывания, использования энергии, воды и
питания. Каждый получал специальный аварийный набор  -  скафандр  и  шлем,
который в случае опасности должен был указывать  направление  эвакуации  и
способ поведения. Туристам предоставили полчаса свободного времени,  после
чего вызвали на встречу с опекуном и инструкторами.
   У менее уравновешенного человека комната Даниеля могла  вызвать  острый
приступ клаустрофобии. Кроме складной койки,  здесь  была  еще  санитарная
кабина и малюсенький столик с ящиком, в котором лежали чепчик  и  перчатки
для сетевой связи. Над койкой располагался большой  потолочный  экран.  Из
стенки санитарной кабины торчало несколько крючков, на которые можно  было
повесить личные вещи. В комнате было неполных два метра высоты, и  Даниель
все время чувствовал, что макушкой трется о потолок.
   Он быстро достал из чемоданчика свои пожитки.  Потом  принял  душ,  как
оказалось, состоявший в основном в обработке кожи горячим паром. Унитаз по
требованию "потребителя" выскакивал из стены,  располагаясь  по  диагонали
крохотной санитарной кабины, потому что иначе пользователь не смог  бы  на
нем устроиться.
   - Жестко и неудобно, - процедил Даниель, натягивая зеленый  комбинезон.
Одежду они получили сразу после прилета.  Такую  же  униформу  носили  все
обитатели Семирамиды, функции которых распознавались по цвету  одежды.  На
всякий случай Даниель еще раз проверил, выключил ли санитарную  кабину,  и
отправился на условленную встречу.


   - Меня зовут Фридерик Бегство Птицы, - представился проводивший встречу
опекун  группы.  Кто-то  прыснул,   но   тут   же   умолк,   остановленный
презрительным взглядом Фридерика. Мастер летничества был невысок, лыс,  не
имел ни ресниц, ни бровей, а по бокам головы  располагались  ряды  чиповых
гнезд. Перекрашенные белки и радужки переливались постоянно  изменяющимися
красками. Черные точечки зрачков внимательно рассматривали лица туристов.
   В помещении находились шестеро мужчин и три женщины. Из бесед,  которые
Даниель провел до начала информационной встречи, следовало,  что  все  они
здесь впервые.
   - Я -  мэтр  Красной  Струи,  -  продолжал  летник,  -  второй  степени
посвящения Клана. Я буду контролировать ваших  инструкторов,  а  также  по
окончании инструктажа  присутствовать  на  экзамене.  Положительный  зачет
облегчит вам последующие посещения миров Клана. Вы получили "проводников",
- он поднял вверх маленький браслетик с  диском  проектора,  -  в  которых
найдете всю информацию,  касающуюся  Семирамиды.  Однако  обычай  требует,
чтобы мы лично ответили на ваши вопросы. Как только вы  впервые  погрузите
свои тела в просторы Спаты и  впервые  раскинете  крылья,  чтобы  плыть  в
бесконечность, вы станете нашими друзьями.  Поэтому  я  лично  приветствую
вас. Проекторы очень полезны,  но  если  вы  предпочитаете  более  крупное
изображение, можете подключиться к стенным экранам. Учитывая  ограниченные
возможности кибернетического  сервиса,  а  также  периодические  затухания
связи с Гольбайном,  наши  гости  не  подсоединены  к  сети,  а  во  время
тренировок мы не используем нейронных подспорий.
   - А если у кого-либо из нас есть активные чиповые  гнезда?  -  спросила
одна из женщин.
   - Прошу заглушить системы входа-выхода. Здесь они вам не понадобятся.
   -  Почему  для  нас  ограничена  свобода  передвижения  по  станции?  -
прозвучал вопрос.
   - Ради безопасности. Прошу взглянуть. - Глаза  летника  загорелись.  Из
них вырвался  луч  света,  в  котором  через  мгновение  начало  сгущаться
голографическое  изображение  станции  -  почти  шаровой  конструкции,  из
которой  вырастали  лишь  плоскости  стабилизаторов.  Семирамида  медленно
вращалась,  время  от  времени   из   сопел   корректирующих   двигателей,
размещенных на ее поверхности, вылетали  струи  оранжевого  газа,  который
быстро рассеивался в окружающей станцию смеси водорода, метана и аммиака.
   - Снаружи давление в несколько тысяч атмосфер, - продолжал Фридерик.  -
Наша станция - одно из изумительнейших порождений человеческой  инженерии.
Ее  постройку  частично  финансировал  Клан.  Поэтому,  в  частности,   на
территории Семирамиды действует строгое разграничение сфер доступа.
   Трехмерное изображение станции на экране  замерло,  по  мере  того  как
Фридерик рассказывал о секторах базы, отдельные  элементы  превращались  в
цветные сечения.
   - Внешняя сфера станции - одна огромная система стабилизации, состоящая
из тысячи корректирующих двигателей. На оболочке расположены регистраторы,
датчики и антенны. Сразу предупреждаю: связь с внешним миром  прекращается
в  период  активности  ядра  Спаты  и  атмосферных  бурь.  К  нам   сейчас
приближается один из таких ураганов. На нижнем полюсе вращения  станции  -
мы  называем  его  "южным"  -  расположен  перерабатывающий  комплекс.  Из
атмосферы Спаты набирается метан и органические субстанции, которые  затем
перерабатываются в добиологическую массу,  используемую  впоследствии  для
получения пищи и растительных культур на Гольбайне. Площадка  транспортных
паромов,  принимающих  эту  продукцию,  а  также  привозящих  сюда  людей,
находится на верхнем, северном,  полюсе  Семирамиды.  Там  же  расположены
научные лаборатории.
   - И это окупается?
   - Откровенно говоря, этот вопрос не ко мне, - улыбнулся Фридерик, - а к
Департаменту Инвестиций, который наполовину финансирует проект.  Из  того,
что мне известно, такой метод добычи соединений углерода на  нужды  лунных
колоний дохода не дает, но и дотировать станцию тоже прекратили. Возможно,
это станет технологией будущего. Возвращаюсь к первому вопросу. Гостям  не
положено  находиться  в  секторах  промышленности  и  управления,  которые
формально рассматриваются как секретные правительственные объекты.
   - А какие исследования здесь проводятся? - спросил Даниель. -  Я  имею,
конечно, в виду те, что не являются секретными.
   - Секретность касается не тематики исследований, - улыбнулся  Фридерик,
- а  их  результатов.  Здесь  исследуется  сопротивляемость  материалов  в
условиях сверхвысоких давлений.  Один  из  коллективов  занят  разработкой
зонда, которому предстоит опуститься на поверхность Спаты. Работает  здесь
также коллектив биохимиков и биологов...
   - Биологов? - удивился кто-то.
   - Софорион, священная планета моих единоверцев, одарена жизнью. - Голос
Фридерика стал серьезным. - Здесь, в атмосфере Спаты,  мы  также  ищем  ее
следы.
   - Где на этой схеме расположены наши жилища?
   - Здесь. - Плоский  участок,  лежащий  посередине  станции,  разгорелся
красным. - Кроме того, вам  доступна  центральная  часть  Семирамиды.  Там
находится модуль развлечений, магазины  и  виртуальные  проекционные.  Это
также и сектор обучения. Жилища Клана прилегают к вашим, но доступ  в  наш
модуль запрещен. Не стану пояснять почему. Только  напомню,  что  у  Клана
свой   социальный   солярный   статус,    а    наши    объекты    обладают
экстерриториальностью  и  не  подпадают  под  юрисдикцию  ни  Доминии,  ни
Гладиуса.
   "Не потому ли именно здесь назначена  встреча?  -  подумал  Даниель.  -
Возможно, решили, что в этом отрезанном от мира месте будет легче со  мной
связаться, избежав высланных за мной гончих псов?"
   - Сколько человек сейчас находится на  станции?  -  прозвучал  короткий
вопрос.
   - Около ста технических, административных и научных работников,  больше
ста людей Клана, несколько десятков туристов и пилотов.
   - И часто сюда заглядывают новые гости?
   - Продолжительность смены для организованных групп десять  дней.  Можно
прилететь  самостоятельно,   но   это   гораздо   дороже.   Автоматические
транспортные  корабли  стартуют  с  северного  полюса  практически  каждые
несколько  минут.  Пассажирские  паромы  прилетают  раз  в  два-три   дня.
Большинство членов экипажа и гостей вы сможете  встретить,  если  посетите
вечером развлекательный центр.


   Зал развлечений Семирамиды имел форму куба с ребрами в двадцать метров.
Это пространство заполняла сеть винтовых ступеней,  лесенок,  эскалаторов,
связывающих подвешенные на различных уровнях платформы  с  релаксационными
гнездами.  Каждое  место  обеспечивало  посетителям   кулинарный   сервис,
предлагало широкую гамму имитаторов  и  галлюциногенов,  было  оборудовано
проекционной виртуальной аппаратурой. Так что в зависимости от  настроения
и потребностей свое гнездо можно было отрезать  от  остальной  части  зала
либо развлекаться вместе с остальными гостями. Пространство между гнездами
заполняли голографические картины - динамичные,  изменчивые,  изображающие
людей, странные создания, не только кадры  из  знакомых  виртуалов,  но  и
захватывающие, привлекающие игрой красок и форм сцены.
   Действительно, сюда приходили все -  туристы,  технические  сотрудники,
летуны. Среди последних не видно было,  пожалуй,  только  мастеров  высших
категорий,  которых,  кстати,  как  правило,  именовали  не  летунами,   а
летниками.
   Даниель занял место в одном  из  верхних  гнезд.  Ближе  всех  от  него
разместились двое мужчин. Они заказали уйму спиртного  и  примерно  каждые
четверть часа приступали к достаточно активным  ласкам.  Почти  на  уровне
гнезда Даниеля располагалась площадка, занятая  группой  летунов-учеников.
Юноши сидели вольготно, раскинувшись в креслах, однако Даниель не заметил,
чтобы они хотя б недолго беседовали. Зато  время  от  времени  принимались
петь.  Из  их  глоток  вырывались  гудящие  звуки,  создающие  ритмическую
размеренную унылую мелодию. Даниель не понимал ни слова.  У  летунов  были
татуированные тела, то и дело  они  ненадолго  раскидывали  вокруг  своего
гнезда проекцию, изображавшую вращающийся клуб темной материи  -  плотного
газа либо жидкости, из  которой  высверкивали  разноцветные  огни  молний.
Изображение быстро исчезало, а выплывающие  из  него  летуны  сидели,  как
прежде, почти неподвижно, в тишине, изредка  прерываемой  пением.  Даниель
видел еще несколько гнезд - "купе", прикрытых  проекциями,  и  не  меньшее
количество открытых. Где-то здесь следовало искать очередную информацию, а
возможно, и информатора - человека с худощавым смуглым  лицом  и  зелеными
губами, того самого, который появился в проекции на ракетодроме Гольбайна.
   Он заказал коктейль, ткнув пальцем в соответствующую иконку  на  черной
столешнице, установил количество посетителей в гнезде  -  "один"  и  молча
наблюдал, как стоящие по другую сторону его столика кресла  сворачиваются,
словно  цветы  к  ночи.  Его  собственное  кресло  тут   же   увеличилось,
превратилось в удобный диванчик, дополнительно генерировало подлокотники и
подголовник, приглашая Даниеля прилечь.
   В крышке стола раскрылось небольшое  отверстие,  из  которого  поднялся
фужер с коктейлем. Даниель смочил губы.
   - Ты не чувствуешь себя одиноким? - вырвал его из раздумий тихий  голос
в тот момент, когда он размышлял о совершенстве циклов получения сырья  на
космических станциях. Даниель поднял глаза. Над ним наклонился  человек  в
ярко-красной мешковатой  рубашке  и  с  болтающимся  на  шее  персональным
проектором.
   - Пожалуй, нет, - ответил он, немного помолчав. Это был  один  из  двух
только что лизавшихся типов из соседнего гнезда. Его дружок махнул Даниелю
рукой и широко улыбнулся. - Я вижу, ты занят.
   - Э-э-э, - буркнул Мешковатый. - Его я уже поимел. Тебя - нет.
   - И не поимеешь. Сваливай.
   - Ты не в настроении? Может, полетаешь со мной завтра? Пятый  выход.  В
семь.
   - Я здесь новичок. Один летать не умею.
   - У меня есть разрешение. Я могу тебя буксировать.
   - Я - гетеро. Отвали, - повысил голос Даниель. - Уйди!
   - О Господи! Да не нервничай ты! Ухожу, ухожу. А хорошо, что ты гетеро.
- Мешковатый ушел. По узкому мосточку и крутым ступенькам вернулся в  свое
гнездо.  Даниель  принялся  за  коктейль  и  краем  глаза   заметил,   что
истосковавшийся дружок Мешковатого тут же ухватил его за ягодицы.
   Секундой позже в самой нижней части зала появились несколько человек из
туристической  группы  Даниеля.  Заметив  его,  они  принялись  кричать  и
размахивать руками. Пришлось пригласить их к себе в гнездо,  хотя  особого
желания к этому у него  не  было,  тем  более  что  надо  было  все  время
присматриваться ко всем и всему.
   До полуночи он пил и вел светскую беседу. Для порядка немножко потискал
льнущую к нему девушку, смазливую, но не шибко умную модельершу.  Выслушал
множество политических комментариев, замечаний о  склочничестве  некоторых
смутьянов и исторической миссии нового Совета  Электоров,  коему  на  роду
писано вести Гладиус в современный мир. Он не стал возражать  даже,  когда
один из новых знакомых принялся восхвалять Совет за введение ограничений в
отношении "этих  убийц  танаторов".  Он  молчал.  Молчал,  зато  терпеливо
приглядывался к другим гнездам, голографическим скульптурам и  сходящим  в
зал людям.
   За столиком он просидел почти до четырех часов утра локального  времени
и оказался одним из последних  посетителей,  покинувших  зал.  В  соседнем
гнезде два гомика как  раз  трезвели  после  наркотического  сна,  который
организовали себе чуточку раньше. Увидев, что  Даниель  поднимается  из-за
столика и направляется по лесенке к верхнему выходу из зала, они принялись
жестикулировать и выкрикивать нечленораздельные  слова  прощания.  Даниель
ответил движением руки и уже поворачивался, чтобы уйти, когда увидел,  что
из  проектора,  болтающегося  на  шее  Мешковатого,  вырвался  луч  света.
Изображение охватило гомика,  наложив  на  его  лицо  маску  -  худощавое,
смуглое лицо с полными зелеными губами.
   Через несколько мгновений изображение исчезло. Даниель еще  раз  махнул
рукой, как бы прощаясь, в действительности же дав понять, что увидел  все,
что следовало, и быстро направился к выходу.





   В семь часов вечера Даниель уже был у шлюза пятого выхода. Кроме  него,
здесь ожидали еще несколько человек - часть из его  туристической  группы,
часть -  из  других.  Все  были  в  светлого  цвета  комбинезонах,  плотно
прилегающих к коже и  покрытых  снаружи  сенсорной  оболочкой.  Дальше,  в
шлюзе, на эти комбинезоны наденут тяжелые  скафандры,  подсоединят  к  ним
датчики,  регистраторы  и  командоконтроллеры,  активизируют   покрывающие
внутреннюю поверхность панциря микрочелюсти иммунных серверов и  нейронных
узлов. Наконец  человека,  наряженного  в  весящий  восемьсот  килограммов
скафандр, поднимет силовая подушка, а к его спине примонтируют два  давших
название летне "монокрыла", хотя, конечно, как подумалось Даниелю,  вернее
было бы назвать аппарат  "бикрылом".  С  момента  прибытия  на  Семирамиду
Даниель множество раз имитировал на тренажере не только сам  полет,  но  и
предваряющие его действия. Ожили приобретенные в Военной Академии навыки и
умения. Сейчас, впервые за многие годы, ему предстояло реально погрузиться
в атмосферу  газового  гиганта,  ощутить  крыльями  дыхание  мчащегося  со
скоростью двух махов ветра,  заплясать  в  термических  вихрях,  нырять  в
аммиачно-метановые тучи.
   Из всех кланов, цехов,  корпораций,  сект  и  церквей,  действующих  на
просторах земной  цивилизации,  а  зачастую  прихватывающих  и  территории
Чужих, Клан Летников обладал наибольшим влиянием.  Искусство  полета  было
прекрасным, правила  суровыми,  а  религия  таинственной.  Летники  всегда
пользовались огромным уважением, а мэтры Клана становились объектом культа
и  поклонения  миллионов  людей,  занимающихся  полетами   по-любительски.
Летунов.
   Начало  XXII  столетия,  названного  "Столетием  искусственных  миров",
ознаменовалось  смертью  нескольких   миллионов   человек   и   отмиранием
большинства государственных организмов. Те, кто не решился бежать  в  миры
виртуал-проекций, поддержанные великими  религиями,  солярными  владыками,
конституциями новозаселяемых  колоний,  заново  познали  ценность  простой
жизни, истинных эмоций и реальных переживаний.  Цивилизационное  движение,
охватившее все сферы человеческой колонизации,  во  второй  половине  XXII
века принесло плоды в виде огромного множества сект и кланов, увлекающихся
действительно небезопасными  видами  спорта,  поисками  крайних  эмоций  и
граничных ощущений. Порой это приводило  к  извращениям,  культу  насилия,
чудовищным обрядам. Многие из новых  движений  черпали  из  культурного  и
религиозного  багажа  Чужих   разумных   рас,   с   которыми   столкнулось
человечество, - то есть трех гиперпространственных, восемнадцати локальных
и нескольких иных реликтовых цивилизаций.
   Доктрина летников и многих союзных с ними  кланов  исходила  из  трудов
философов, считающих весь мир  единым  великим  организмом,  надсознанием,
Богом. Летники повидали все проявления  жизни,  отличающиеся  от  белковой
схемы планетарной эволюции, из которой  возникли  и  расцвели  цивилизации
людей, парсков или кайагоний. Культовой  планетой  был  Софорион,  газовый
гигант в системе Алатеи, единственная  планета  такого  типа  в  известном
Космосе, на которой самостоятельно возникла жизнь. Софорион  был  основным
центром летников, там находилась резиденция Клана, там обучались  мэтры  и
рождались пророки. Однако свои резидентуры  Клан  содержал  в  большинстве
заселенных людьми звездных системах. Мэтры поддерживали школы  летничества
и миссии своей религии. Одновременно получали фонды на  организационную  и
исследовательскую деятельность, а также поиски новых сторонников. Из среды
наилучших летников-любителей, или летунов, выбирали новых мэтров.
   Клан  обладал  большим  влиянием.  Многие  серьезные  люди   занимались
полетами, часть даже попала под  религиозное  влияние  доктрины  летников.
Такой вид связей несколько десятилетий назад даже привел  к  делегализации
Клана во многих малых свободных мирах, опасавшихся за свою  независимость.
Однако не известен ни один  случай,  когда  Клан  проводил  бы  какую-либо
внегосударственную политику  или  представлял  интересы  Солярной  Доминии
после того, как она решила восстановить свое влияние на свободные колонии.
Совсем наоборот, Клан и подобные ему организации стали восприниматься  как
источник   разнообразия   и    самостоятельности,    благодаря    которому
распространяющаяся  на  десятки  систем   и   сотни   миров   человеческая
цивилизация не будет подавлена  одним  центром.  Впрочем,  последние  годы
Мозговая Сеть  начала  ограничивать  независимость  и  привилегии  научных
цехов, верований и кланов и одновременно усиливать давление на политически
независимые колонии.
   Такие организации, как Клан Летников  или  сотрудничающий  с  ним  Клан
Световых  Парителей,  летающих  на  своих  яхтах  между  мирами,  помогали
человечеству еще и тем, что были как бы его  посланцами  при  контактах  с
Неведомым.  Эти  необычные  люди,   исповедующие   таинственные   религии,
придерживающиеся странных обычаев,  взглядов  и  способов  познания  мира,
прекрасно владели определенными специфическими и, казалось бы, враждебными
им  условиями.  В  будущем  они  могли  оказаться  единственной   группой,
способной вступать  в  контакт  с  чужим  и  непонятным,  притаившимся  за
очередными гиперпространственными проходами.
   Однажды такой случай уже имел место. Земной  разведывательный  корабль,
исследовавший пространство за неохраняемым гиперпространственным проходом,
наткнулся на удивительный  мир.  Вблизи  прохода  перемещалась  гигантская
конструкция,  на  которой  влачили  жалкое   существование   паукообразные
разумные существа - явно деградировавшие потомки создателей  искусственной
планеты. Земные ученые никак не могли найти с ними общий  язык,  без  чего
нельзя было отыскать,  прочесть  и  понять  архивы,  которые,  несомненно,
должны были находиться на корабле-планете.
   И тогда кому-то в  голову  пришла  гениальная  мысль  использовать  для
изучения Чужаков арахноуков - секту, заселяющую континент в мире Карбанар,
принадлежавшем   наполовину   Земле,   наполовину   парскам.   Они    жили
общественными колониями со строго разграниченным распределением ролей. Они
были генетически модифицированы. Имели перестроенные арахноидальные  тела.
Арахноуки практически не пользовались присущими людям  органами  чувств  -
зрением  и  слухом.  И  вдобавок  обладали  химическими,  термическими   и
радиоактивными рецепторами. Земные ученые подкинули на корабль Чужих детей
арахноуков. Большинство не выдержало общения  с  примитивными  обитателями
искусственной планеты, но часть "подкидышей" сумела слиться с  сообществом
арахноидов, воспринять их характер  мышления  и  общения.  Психически  они
перестали быть  людьми,  однако  благодаря  контакту  с  иными  существами
познали частицу мира Чужих. Эту частицу тщательно извлекли из них  обычные
арахноуки, а потом  передали  земным  ученым.  Это  позволило  обнаружить,
прочесть и интерпретировать частицу знаний, записанных в  системах  памяти
искусственной планеты.
   Как знать, может быть, в будущем человечество  столкнется  с  расой,  в
незапамятные времена возникшей  в  недрах  газового  гиганта,  на  котором
софорионское чудо не только  повторилось,  но  и  развилось?  Быть  может,
именно тогда из "спятивших" летников сформируется контактная группа?
   Пока же летники-монокрылисты были не контактерами человечества, а  лишь
загадочными сектантами, мастерами полусумасшедшего  спорта,  инструкторами
людей, жаждущих сильных ощущений. Вряд ли гладианская армия сотрудничала с
Кланом, а может быть, мэтры  монокрылизма  решили  поддержать  независимые
миры в их борьбе с Доминией? Даниель надеялся  вскоре  услышать  ответ.  В
таком случае события на Гладиусе - отказ помочь  в  борьбе  с  коргардами,
установление марионеточного Совета Электоров, пропагандистский прессинг  -
можно  было  считать  прелюдией  к  чему-то  гораздо  более  опасному.   К
конфликту, который грозил вовлечь  в  себя  множество  миров  и  миллиарды
человеческих судеб.
   - Ты ко мне? - услышал он за спиной тихий голос и, почувствовав  легкий
шлепок по руке, повернулся. За ним стоял гомик, с которым он  познакомился
ночью. Одет он был в совершенно прозрачный инструкторский комбинезон,  под
которым было видно  все  то,  чем  гомик  хотел  прельстить  потенциальных
любовников, - увеличенные груди, женские  пропорции  тела,  волосатый  низ
живота и большой пенис. Но именно этот типчик и был связным Даниеля.
   - Я готов, - тихо сказал Бондари.


   Он летел.
   Руки Даниеля стали крыльями. Все его органы чувств воспринимали сигналы
внешнего  мира:  перепады  давления,  боковые  порывы  ветра,  завихрения,
вызванные вторым летуном. Конечно, в действительности до него  не  доходил
ни один раздражитель. Ни температура в семьдесят градусов  ниже  нуля,  ни
давление  порядка  трехсот  мегапаскалей,  ни  вой  ветра,  несущегося  со
скоростью полторы тысячи километров в час. Все эти сигналы анализировала и
перерабатывала аппаратура, а в нервную систему Даниеля поставлялись только
слабые импульсы. Он  множество  раз  летал  на  имитаторе,  дающем  полное
ощущение планирования. Однако всегда, реально превращаясь  в  "птицу",  он
чувствовал себя совершенно необычно, неповторимо.
   Опекун  Даниеля  двигался  рядом.  Бондари  видел  на   дисплее   шлема
серебристый контур летни - абрис крыльев и аэродинамическое тело  висящего
под ними  скафандра.  Случись  катастрофа,  крылья  немедленно  лопнут  от
невероятного напряжения, бронированный гроб с заключенным внутри человеком
будет падать все ниже и ниже к жидкому ядру планеты. Но  еще  прежде,  чем
достигнет его, давление расплющит титановый панцирь, как яичную скорлупку.
Так уже погибло  множество  мэтров,  пытавшихся  проделывать  головоломные
эволюции, побить рекорды глубины погружения в атмосферу,  или  совершающих
ритуальные самоубийства. Так же умирали неосторожные неофиты монокрылизма,
не выполнявшие указаний своих опекунов.
   Из шлюза вылетела группа учеников и  инструкторов,  занимая  поочередно
свои секторы пространства. Они не удалялись от базы, положение каждой пары
регистрировали  радиобуи,  в  боевой  готовности  находилась  спасательная
группа. Даниель был уверен, что  связник  решит  передать  ему  инструкцию
именно теперь. А значит,  у  опекуна  была  возможность  каким-то  образом
автономизироваться от контрольной сети,  навязанной  летунам  ради  их  же
блага.
   Начало полета прошло спокойно. Даниель летал, широко  раскинув  крылья,
используя для медленного подъема восходящий поток  теплого  газа,  что  на
жаргоне летунов называлось "уйти в трубу". Примерно через четверть часа он
услышал то, что ожидал.
   - Кальбар Маэнзи, - так звали его опекуна, - базе. Подопечный правильно
выполняет упражнения. Спускаюсь ниже в ускоренный поток. Погодные  условия
переданы. Знаком тревоги прошу считать  отсутствие  сигнала  свыше  десяти
секунд.
   Летня  Кальбара  начала  медленно  спускаться  к   расположенным   ниже
радиобуям.
   - Увеличим скорость, - сообщил он. - Не возражаешь?
   - Нет, - сказал Даниель, наблюдая на дисплее шлема, как затухают и даже
гаснут  сигналы  некоторых  буев.  Скорость  начала  повышаться.  Замирали
указатели, но Даниель не обращал на них внимания. Он воспринимал  скорость
своими руками-крыльями, генерированным в мозгу  искусственным  авиационным
органом чувства, всем телом.
   - По моему знаку, - услышал он вдруг в наушниках  и  сообразил,  что  в
этот момент сигнализатор как раз известил о разрыве контакта  с  базой,  -
переходи на связь через прямое сопряжение.
   Диод связи  вновь  загорелся.  Значит,  Кальбар  воспользовался  первой
секундой тишины, чтобы передать распоряжение.  Потом  они  будут  общаться
непосредственно через мозговые сопряжения. Это ускорит обмен  информацией,
позволит передать сведения  за  время  очередной  радиопаузы.  Сопряженной
связью пользовались летники опасной для жизни ситуации, когда  требовалось
взять на себя контроль  над  чьей-то  летней  либо  установить  мгновенную
связь. Долговременный контакт через мозговые  чипы  мог  нарушить  процесс
приема  и  переработки  импульсов-раздражителей  от   крыльев,   поскольку
требовал введения в организм  гормонов,  ускоряющих  проводимость  нервных
волокон и, как следствие, истощение организма  летника.  Однако  в  данной
ситуации это позволяло Кальбару  передать  информацию  так,  чтобы  ее  не
перехватили и не расшифровали вероятные слухачи.
   - Полет  проходит  спокойно,  -  услышал  Даниель  очередное  сообщение
Кальбара,  направленное  базе.  -  Было  два  перерыва  в  связи.  Передаю
атмосферные данные.
   Каждый полет использовался всесторонне.  Мощные  компьютеры  Семирамиды
перерабатывали приходящие от сотен радиобуев и от каждого летуна данные  о
погодных  условиях.  От  точного  определения  силы  приближающихся  бурь,
направления  ветров,  смен   градиента   давления   зависела   не   только
безопасность летунов, но и системы поглотителей  органических  соединений,
радиолокационных буев, транспортных  паромов,  самой  базы,  наконец.  Она
могла выстоять в жесточайших условиях, могла выдержать не  одну  бурю.  Но
порой в атмосфере газового гиганта зарождались такие ураганы,  которым  не
смогло бы противостоять ни одно произведение рук человеческих. Управляющий
мозг  Семирамиды  должен  был  узнавать  обо  всем  с  опережением,  чтобы
соответственно переместить базу.
   - Связь прекращается, - сообщил Кальбар. - Будь готов. Сейчас.
   Даниель получил импульс, сигнализирующий о том, что связь с Семирамидой
погасла. Он подумал о переключении способа связи, активируя  узлы  боевого
копроцессора. В тот же момент в глубине черепа услышал  голос  -  подобный
тому, какой  синтезировал  его  мозг  в  инкубаторе  во  время  оживляющей
корректировки.


   Даниелю казалось, что все слова проникли ему в голову  одновременно.  И
тем не менее сложились в логическое целое.
   "Приветствую тебя, курьер, - думал Кальбар, - рад,  что  наконец-то  ты
добрался. Мне поручено передать  тебе  основную  информацию  и  обеспечить
переправу в наш Центр. Там у тебя примут сообщение  и  проинструктируют  о
дальнейших действиях. Если пожелаешь, сможешь там остаться. Это все, что я
знаю.
   Наш план состоит в следующем: примерно через два дня  в  верхних  слоях
атмосферы  планеты  начнется  гигантский  шторм.  На   это   время   будет
приостановлена паромная связь с Семирамидой, прекратится также радиосвязь.
Буря продержится от семи до восьми  дней.  Это  наше  время.  Перед  самым
началом урагана мы покинем станцию и полетим к  ожидающему  в  условленном
месте парому. На базу возвратимся уже после прекращения бури.  Разумеется,
наш отлет будет зарегистрирован, но даже если кто-то передаст  эти  данные
выше, нас догонять не станут.
   Кончается четвертая секунда трансмиссии, нам надо возвращаться в  район
радиодоступности. На Семирамиде будем вести себя как крепко  подружившиеся
инструктор и ученик. Предупреждаю, в базе нет ни одного такого места,  где
можно было бы не опасаться слежки. По всем нашим делам мы должны  общаться
так, словно разговариваем о полетах.
   Хорошо, что мы познакомились, курьер".
   Разъединение.
   - Внимание, база, - сообщил Кальбар уже на нормальной частоте. - В зоне
тишины у  меня  возникли  небольшие  неприятности,  пришлось  связаться  с
учеником непосредственно. Мы возвращаемся.
   "Я - курьер? - удивился Даниель. - Боже, ведь мне  не  сообщили  ничего
такого, что требовало бы пересылки".


   Он лежал на койке в своей кабине. После совместного полета и  мозгового
сопряжения с Кальбаром прошел день. За это время он несколько раз встречал
летуна на территории базы. Они обменивались улыбками  и  словами  привета.
Кальбар делал вид, будто соблазняет его,  а  может,  черт  его  побери,  и
впрямь хотел соблазнить. Бондари знал, что если б совместный секс оказался
единственным моментом, пригодным для передачи важной  информации,  то  ему
пришлось бы поддаться. К счастью, Кальбар ни разу не намекал  на  это.  Он
был гомиком, но одновременно солдатом гладианской армии,  вероятнее  всего
глубочайшего уровня конспирации.
   "Что за игру ведет Солярная Империя с Гладиусом? - размышлял Бондари. -
Почему так долго не включается в борьбу с коргардами? Почему, наконец, так
вяло действует в отношении самого Гладианского государства?"
   Выводы напрашивались сами: Доминии Гладиус необходим  по  ряду  причин.
Во-первых, это плодородная, освоенная планета с многочисленными колониями.
Во-вторых, лежащий всего в четырех световых месяцах  от  системы  Мультона
гиперпространственный пункт был узлом малоисследованного рукава гиперсети.
Его эксплуатация  могла  дать  немалые  выгоды  и  распространять  влияние
Доминии на очередные  миры.  В-третьих,  наконец,  на  Гладиусе  произошла
первая встреча с коргардами - неизвестной ранее  расой,  обладающей  очень
развитой техникой; исследовательские организации военной  машины  Доминии,
несомненно, хотели бы получить новые  данные,  касающиеся  технологических
возможностей Чужих: незнакомого оружия,  устройств,  а  может  быть,  даже
новой физики. Последнее было самым важным. Физика  человечества  дошла  до
пределов познания. Принцип неопределенности Гейзенберга в микромире  делал
невозможным  создание  более  быстрых,  нежели  субатомные,   процессоров.
Скорость света в четырехмерном пространстве  определяла  разумные  пределы
исследования  в  зоне  гиперпространственных  проходов.   Наконец,   закон
ограничения  Ханкса  очерчивал  количество  доступных   трансгалактических
гиперпространственных каналов.  Человечество  развивалось,  колонизировало
новые миры, сотрудничало и боролось с несколькими расами, находящимися  на
таком же этапе развития. Мозговая Сеть однозначно оценила ситуацию:  новая
физика  могла  бы  изменить  расклад  сил  либо  отворить   фантастические
возможности    исследования     вселенной.     Институты,     занимающиеся
фундаментальными исследованиями - физикой,  математикой,  гиперфизикой,  -
работали полным ходом. Ожидалось, что любой контакт с  новой  расой  может
принести сведения революционного значения. Быть может, Доминия  пока  лишь
изучала и наблюдала коргардских агрессоров, не спеша на помощь Гладиусу.
   Впрочем, при этом она могла реализовать несколько иных целей.
   Каждый год безнаказанного действия  коргардов  увеличивал  на  Гладиусе
количество   сторонников   "покорных".   Каждая   опасность,   проигранное
столкновение, каждый убитый обитатель становились  аргументом  "за"  в  их
призывах к признанию власти Доминии. Осуществлялась тщательно  продуманная
пропагандистская акция. Аргумент "лучше люди из  Доминии,  нежели  Чужаки"
звучал  для  многих   гладиан   весьма   убедительно.   В   конце   концов
пропагандистская болтовня принесла плоды: власть перешла к "покорным".
   Вернее всего,  разведка  Доминии  знала,  что  гладиане  уже  близки  к
решениям, позволяющим вести эффективную  борьбу  с  нашествием  коргардов.
Этот  факт  в  последнее  время  подтвердили  удачные  операции  -  захват
коргардской "панцирки", информация от Риттера, уничтожение  Черного  форта
во время операции "Ураган". До победы было еще далеко, но стало ясно,  что
человеческая техника может потягаться с коргардской. Если солярные  ученые
не  нашли  аналогичных  решений,  Мозговая  Сеть   могла   просто-напросто
переждать, пока гладиане закончат  свои  работы.  Преждевременная  попытка
аннексии Гладиуса наверняка привела бы к  сокрытию  или  даже  уничтожению
изобретений и открытий, сделанных гладианскими учеными.
   С другой стороны, задержка  со  вступлением  в  игру  могла  иметь  для
Доминии нежелательные последствия.  Контролируемая  "несгибаемым"  Советом
Электоров армия начала бы  одерживать  военные  победы,  что,  несомненно,
повлияло бы на  настроение  граждан.  Гладиане,  вооруженные  победоносной
техникой коргардов, стали бы равноправными партнерами Доминии.
   Поэтому Солярная Империя решила использовать свое влияние и  поддержать
новое правительство Электоров в оптимальный для себя момент - когда  армия
Гладиуса уже одержала первые эффектные победы, но еще не успела  полностью
использовать их в военных и пропагандистских целях.
   У Даниеля не было ответа на все вопросы, но он чувствовал, что  подошел
гораздо ближе к  истине,  чем  в  самом  начале  событий.  Одно  лишь  его
беспокоило: он ничего не  знал  о  сведениях,  которые  якобы  должен  был
передать.
   Не думал он также, что это  ввели  ему  в  подсознание  искусственно  -
кибернетически или гипнотически.  Правда,  данные  могли  вновь  записать,
когда подвергали лечению. Однако это могло повлечь за собой его  раскрытие
во время допроса, учиненного функционерами  Департамента  Безопасности,  а
затем телепатического просмотра, совершенного солярными киборгами.
   "Интересно, - подумал Даниель,  -  приплелся  ли  сюда  вслед  за  мной
какой-нибудь стукач?"





   Мокрый ураган зародился в атмосфере Спаты около тысячи лет назад. Как и
несколько других гигантских буревых волн, он регулярно  перемещался  вдоль
экватора планеты. Водородный вихрь с таким огромным диаметром, что он  мог
бы поглотить весь Гладиус, помечал свой путь сетью гигантских завихрений и
газовых потоков. Циклично, каждые  два  месяца,  его  ядро  проходило  над
Семирамидой. Когда он приближался, говорили: "Идет буря", - и  тогда  даже
мэтры Клана не решались выходить в  атмосферу.  На  несколько  часов  база
оказывалась  отрезанной   от   мира,   так   как   соприкасающиеся   массы
ионизированного   газа   полностью   нарушали   связь    с    орбитальными
трансляторами. Информация о приближении  урагана  пошла  на  все  активные
проекторы базы, прервав голопередачи, виртуалы, тренировки на  имитаторах.
Через несколько часов Семирамиде предстояло погрузиться в неглубокий поток
одного из дочерних рукавов циклона. Командование базы  запретило  туристам
покидать ее, задержало отлет уже загруженных транспортных паромов и  ввело
энергетические ограничения.  Всю  мощность  базы  следовало  направить  на
обслуживание резервных систем управления и компенсации давления в наружных
защитных полях Семирамиды.
   Кальбар связался с Даниелем по личной  видеофонической  линии,  нарушив
все ранее установленные принципы конспирации.
   - Они сориентировались, - спокойно сказал он. - Иди к шлюзу.
   - Что  случилось?  -  Даниель  тут  же  сорвался  с  койки  и  принялся
натягивать комбинезон.
   - Я принял доверительное сообщение. Несмотря на задержание транспортов,
к нам летит специальный паром. Он почти уходит от бури. Идет с ускорением,
которого не выдержать нормальному человеку. Наверняка везет солдат.
   - Что будем делать?
   - Сейчас мэтры начнут летничий танец приветствия буре. Как можно скорее
будь у шлюзов. Полетим.
   - Порядок, - сказал Даниель, но лицо Кальбара  уже  исчезло  с  экрана.
Даниель застегнул комбинезон,  глянул  в  зеркало,  прошелся  пятерней  по
волосам. Он был готов.
   Когда вышел в коридор, в уши ударила громкая музыка. Мелодия напоминала
песню, которую пели ученики летников. На  Семирамиде  начинался  праздник.
Летники готовились приветствовать бурю, свою священную стихию.
   Даниель быстро двинулся к межуровневому лифту.
   Удар, нанесенный холодным твердым  предметом,  пришелся  ему  прямо  по
лицу, когда он выходил из-за поворота. Второй удар попал по  шее.  Даниель
упал, жгучая боль пронзила кожу. Он почувствовал,  как  напрягаются  мышцы
щек,  немеют  губы  и  веки  -  явные  результаты  действия  парализатора,
установленного на три четверти мощности так, чтобы оглушить, но не убить и
не порушить чипов. Будь на Даниеле обычная одежда, лежать  бы  ему  сейчас
колодой. Но он уже натянул первый слой защитного  летунского  комбинезона.
Это его спасло.
   Он вскочил и кинулся вперед, чувствуя, что натянутая кожа лица  вот-вот
лопнет. Он подбил нападавшего,  схватил  его  за  ноги,  повалил  на  пол.
Услышал крик и удар упавшего на пол парализатора.  Схватил  противника  за
правую руку, повернул и дернул, выломав пальцы из суставов.
   К счастью, у врага не было помощников. Это оказалась невысокая,  крепко
сбитая женщина в одежде инженера. Она извивалась по полу,  ухватившись  за
окровавленную кисть и тихо постанывая. Когда Даниель поднял парализатор  и
наклонился над ней, она сказала:
   - Ты задержан по распоряжению Департамента Безопасности. Сдайся.
   Даниель затащил  ее  в  свою  кабину.  Боли  вытерпеть  она  не  могла.
Достаточно было припугнуть ее оружием - и она выложила все.
   Она - внештатный информатор Департамента.
   На  Семирамиде  занималась  обслуживанием  сельхозкомбайнов.  Несколько
минут назад получила распоряжение задержать  на  территории  базы  Даниеля
Бондари. Любым способом,  но  не  убивая.  И  держать,  пока  не  прибудет
подкрепление. Она сделала это как могла. То есть плохо.
   Даниель сполоснул окровавленный нос,  взглянул  на  расплывающийся  под
глазом фиолетовый фингал.
   Женщина могла не знать, что Бондари - танатор. Поэтому он не  привел  в
исполнение смертный приговор за нападение  на  судью.  Ее  же  собственным
оружием он парализовал ее на ближайшие несколько часов.
   Быстро, чтобы наверстать потерянное время, он,  соблюдая  осторожность,
отправился в сектор летничьих шлюзов,  которые  именовались  "ожидалками".
Там застал несколько десятков мэтров Клана, ожидавших своей очереди. Среди
них был и Кальбар.  Даниель  впервые  видел  одновременно  столько  членов
Клана. Комбинезоны покрывали их тела, но не закрывали голов.  Не  было  ни
одного   мэтра,   который   не    пользовался    бы    имплантатами-чипами
непосредственной связи, искусственными органами чувств, вспомогательными и
косметическими преобразователями.
   Здесь собрались люди с фоточувствительными  пятнами,  имплантированными
на затылки и макушки, летники  с  модифицированными  ушами  и  глазами,  с
гнездами, помещенными на затылки и лбы, с прядками  вьющихся  полиповидных
волос. Самое сильное впечатление на него произвел летник, у которого  было
удлиненное лицо со второй парой губ и  гортанью.  Когда  он  говорил,  его
нижняя челюсть и небо, разделяющее ротовые  полости,  двигались  странным,
внешне несинхронизированным образом.
   Летники один за другим скрывались в кабинах шлюза,  где  надевали  свои
скафандры. Летать во время бури они не могли, но старались оставаться  вне
базы  как  можно  дольше,  продержаться  в  чудовищной  стихии,   показать
искусство парения и психическую сопротивляемость. Те, кто переоценил  свои
возможности, становился "пищей ветра".
   Когда в ожидалке осталось всего несколько человек,  Кальбар  подошел  к
Даниелю.
   - Что случилось? - тихо спросил он.
   - Меня пытались задержать. Я справился сам.  Контрольный  автомат  меня
выпустил. Был запрет.
   - Если откажешься от своих прав и безопасности,  можешь  полететь.  Сам
будешь отвечать  за  свою  жизнь,  лишь  бы  только  не  пришлось  за  нее
кому-нибудь платить.
   - Надо поспешить.
   - Возможно. Но гораздо важнее, чтобы мы вышли наружу как  можно  позже.
Когда буря будет уже совсем рядом.
   Даниель понял. Они вылетят вместе с другими летниками, затерявшись в их
толпе. А потом, когда буря  уже  начнет  охватывать  Семирамиду,  за  ними
прилетит транспортный корабль.  Ураган  сделает  невозможной  погоню.  Это
очень рискованный план, если они окажутся в зоне бури...
   Экран, до той поры показывавший числа и  схемы,  описывающие  состояние
атмосферы в окрестностях Семирамиды, неожиданно ожил. На нем возникло лицо
Мартена   Кассетера,   директора    правительственной    части    станции,
ответственного за техническое состояние и безопасность базы. Он  был  явно
возбужден.
   - Внимание!  Сообщение  для  всех  граждан  Гладиуса,  членов  Клана  и
Свободных Людей, находящихся на  территории  станции  Семирамида.  Передаю
инструкцию с желтым кодом доступа. Напоминаю, что в соответствии с законом
этой  станции  все  пребывающие  на  ней,  независимо  от  государственной
принадлежности, обязаны выполнять желтые распоряжения.
   Летники перестали заходить в кабины.
   - Через десять минут, - продолжал Мартен Кассетер, - к северному  порту
причалит  специальный  паром.  На  его  борту  находится  группа   агентов
Департамента Общественной  Безопасности  и  поддерживающие  их  сотрудники
посольства Солярной  Доминии.  Я  приостанавливаю  все  полеты  вплоть  до
отмены. Одновременно  сообщаю,  что  агенты  Департамента  получили  право
контролировать любого человека, находящегося на территории Семирамиды.
   - Что он болтает? - крикнул один из летников.  -  Это  нарушение  наших
прав!
   - Что здесь творится?
   - Буря, буря идет, надо лететь...
   - Киборгов нам еще не хватало...
   Лицо Кассетера уменьшилось и передвинулось в левую половину экрана.  На
правой появился Гарданиан  Двуглавый,  магистр  Красной  Струи,  наместник
Клана на Семирамиде. Почти карлик, с толстыми короткими руками и маленькой
лысой головой, рассеченной пополам. Щель шла от лба до шеи,  в  это  место
был  встроен  прозрачный  имплантат.  Даниелю  казалось,  что   он   видит
поверхность мозга Гарданиана.
   - Вихрь свят, - медленно проговорил магистр и поднял руки. - Буря - это
жизнь. Слова книги - вечны. Наш закон гласит: летите! Обопритесь о  ветер.
Ощутите свет! Реку вам... Летите! Дети Клана  не  должны  слушать  никого,
когда идет буря!
   - В  соответствии  с  буквой  договоренности  между  Кланом  и  Советом
Электоров свободной планеты Гладиус, - когда Кассетер это говорил,  вокруг
его  лица  появлялись  тексты  соответствующих  параграфов,  -  в   случае
оглашения административным руководителем станции желтого  кода  значимости
все члены Клана обязаны выполнить его приказы.
   - Если они не вступают в противоречие с религиозными принципами  Клана.
-  Гарданиан  опустил  руки.  Мгновенно  из   вдохновенного   пророка   он
превратился  в  защищающего  интересы  своих   сторонников   политика.   -
Приветственный танец в честь бури - наша религия.
   - Я требую, чтобы вы удержали своих  людей.  В  противном  случае  этим
займутся агенты. Паром уже садится.
   Даниель с интересом следил за разговором. Лишь через минуту  сообразил,
что Кальбар что-то ему говорит.
   - Они прилетели за нами! Быстрее переодевайся!
   Когда двери шлюза раскрылись, на  экране  возник  причаливающий  паром.
Высаживающихся из него солдат в тяжелых боевых  панцирях  Даниель  уже  не
увидел.


   Космическая станция  Семирамида,  если  ее  рассматривать  со  стороны,
напоминала гигантское гнездо разъяренных бурей шершней.
   Шаровая  конструкция  медленно  вращалась,  временами  скачком  изменяя
скорость либо перемещаясь  с  помощью  корректирующих  двигателей.  Вокруг
"гнезда" роились насекомые.
   Из шлюзов вылетали летники,  широко  разворачивали  крылья  и  начинали
сумасшедшую пляску приветствия бури. Среди них были и одиночки -  эти  как
можно скорее отдалялись от базы, выделывали самые трудные эволюции, смелее
других кидались в  бурные  атмосферные  потоки.  Мэтры  Клана  или  хорошо
обученные летники.
   Было несколько монокрылов,  связанных  невидимой  нитью.  Это  ученики,
решившиеся на свою первую в жизни встречу с  бурей,  и  сопровождавшие  их
инструкторы. Ученик в любой момент мог  совершить  ошибку:  слишком  резко
нырнуть, неверно навалиться  крылом  на  восходящий  поток  или,  наконец,
чересчур натянуть поверхность планирования. Учитель все время наблюдал  за
подопечным, давал ему советы, указывал самые лучшие и наиболее  безопасные
пути движения. Но в случае катастрофы  мог  взять  на  себя  контроль  над
нервными связями и системами неопытного летуна и через мозговое сопряжение
непосредственно управлять его летней.
   Неподалеку от шлюзов летало несколько маленьких пчелиных роев  летунов,
сгруппировавшихся вокруг одного  либо  двух  ведущих  летников.  Это  были
коллективы клановцев либо независимых летных школ,  готовящиеся  к  самому
трудному искусству - групповому парению со сложными фигурами и системой, в
которой участвуют до десятка монокрылов.
   Ворота  шлюза  выплевывали  летунов   с   регулярностью,   определяемой
пропускной способностью "ожидалки". Когда Даниель и Кальбар ушли в  полет,
несколько десятков летунов уже накручивали фигуры приветственного танца.
   Тем  временем  к  "пчелам"  приближались  шершни.  Паром  с   солярными
десантниками уже причалил к северному порту станции. Но  еще  прежде,  чем
это произошло, из его чрева выплыло  несколько  объектов.  Киборгизованные
солдаты в броневой скорлупе, с ракетными ранцами и встроенным в  скафандры
оружием летели к стае летунов. Быть может, собирались  просто  напугать  и
загнать на базу. А может, уничтожить.
   Лишь два человека, Даниель и Кальбар, знали, чего хотят  солярники,  и,
чтобы никто их не распознал, старались вести себя, как и другие летуны. Не
удаляясь чрезмерно от  базы,  они  проделывали  фигуры  ритуального  танца
приветствия.
   Высоко-высоко, в тысячах километров  над  гнездом  пчел,  разбушевалась
стихия, волна которой должна была вот-вот добраться и сюда.


   Десантники летели с северного полюса плотной группой вдоль  поверхности
базы,  ловко  обходя  выступающие  элементы  конструкции.  Поэтому  сонары
летунских шлемов их не засекли,  сигналы  же  станции  были  скорее  всего
заблокированы.
   - Всем летникам из базы, - услышал Даниель в шлеме незнакомый голос,  -
приказано немедленно возвратиться. Неподчинение грозит опасностью.
   Десантники  выходили  из  тени  станции.  Появился   десяток   медленно
перемещающихся в сторону летников точек. Солдаты изменили строй, образовав
пространственную сеть.
   - Они вооружены, - сообщил Даниелю Кальбар на закодированной полосе.
   - Как у них со скоростью?
   - В нормальных условиях ускорение и маневренность больше наших. Они  не
парят, а летят. Однако при сильном переменном ветре от  них  убежит  любой
мало-мальски ловкий летун. Достаточно подставить крыло  потоку,  позволить
захватить себя  контролируемым  образом.  Они  пробиваются  сквозь  ветер,
словно сквозь густую смолу. Кроме того, у них меньше дальность полета.
   - Что будем делать?
   - То же, что и остальные.
   А остальные, увидев  вооруженных  десантников,  вели  себя  по-разному.
Доминианцы и часть проходящих обучение гладиан  немедленно  направились  к
шлюзам Семирамиды. Однако мэтры Клана и  большинство  находящихся  под  их
опекой  летунов  не  послушались  предостережения.  Некоторые   продолжали
выделывать  фигуры  приветственных  танцев,  другие  стали  удаляться   от
станции.  Так  же  поступил  Кальбар.  Даниель  помчался  следом,  несомый
метановым потоком. Они летели навстречу буре.


   Десантники могли поджидать в районе шлюза. У каждого  летника  кислород
рано или поздно кончится, и он вынужден будет  вернуться  на  базу.  Пусть
даже он чувствует себя неведомо каким свободным и независимым  от  законов
людской цивилизации, закону "без воздуха - отдашь Богу  душу"  подчинялись
все!  Поэтому  десантники  могли  спокойно  ждать  у   шлюза,   за   одним
исключением. Если  летник  выйдет  за  границу,  гарантирующую  безопасное
возвращение, то, значит, он либо самоубийца, либо знает, что  где-то  там,
куда  он  летит,  его  ждет  баллон  кислорода.  Поскольку  же   армейские
пеленгаторы не засекли ни одного корабля, десантники спокойно ждали.
   Их шаровые панцири висели вблизи шлюза, стволы  излучателей  направлены
на  возвращающихся   летников.   Десантники   пропускали   возвращающихся,
проверяли аутентичность, задавали несколько вопросов, сканируя  содержимое
их скафандров. Первые признаки беспокойства появились у десантников, когда
они получили с базы сообщение, что два летника взяли с собой снаряжение  с
расширенными параметрами и дополнительный запас кислорода.  Так  поступали
те, кто намеревался парить дольше обычного. Более того, один из этих  двух
был Даниель Бондари, человек, из-за которого их сюда прислали. Примерно  в
тот же момент командир подразделения десантников получил подтверждение  со
сканера: монокрылы дальних дистанций все больше отходят от Семирамиды, а в
скафандрах скорее всего как раз находятся те, кого они ищут. Командир,  не
колеблясь, приказал части своих солдат  возвращаться  на  станцию,  а  сам
вместе с отборной восьмеркой кинулся в погоню за беглецами.
   - За нами гонятся! - сказал Даниель. Пару летунов уже отделяли от  базы
тысячи три километров.
   Монокрыл Даниеля несся сквозь бурлящую атмосферу. Скафандр сигналил  об
изменении всех наружных параметров: давления, скорости ветра, температуры,
химического состава газов. В ушах загудели  призывные  сигналы  радиобуев.
Даниель приглушил звук, попытался поймать сигналы десантников, но из этого
ничего не получилось.
   - Эпицентр бури  достигнет  станции  через  четверть  часа,  -  сообщил
Кальбар. - Повторяй мои маневры.
   Десантники все еще находились далеко, но с  каждой  минутой  расстояние
сокращалось. Солдаты были прекрасно вышколены. Даниель  мог  это  оценить.
Шестеро из них располагались в вершинах правильного шестиугольника с почти
двухсотметровыми сторонами. Трое  других  летели  точно  по  оси  вращения
фигуры: один - выдвинувшись вперед, второй - в  плоскости  шестиугольника,
третий - немного позади.
   Порывы ветра почти не нарушали их строя.
   Кальбар изменил трассу полета и, воспользовавшись поддувом снизу, начал
подниматься.  Даниель  помчался  следом,  минутой  позже  эскорт  солярных
десантников последовал за летниками, одновременно  начав  перестраиваться.
Шестиугольник увеличился, три солдата из его центра переместились  вперед.
Даниель глянул на дальномер. Десантники находились  в  ста  километрах  за
ними.
   - Они начали облаву. Изменили строй, - сообщил Кальбар.
   - Что делать?
   - Вперед, сколько можно. Необходимо подойти ближе к буре.
   Десантники шли быстрее и маневреннее. Но  они  не  воспринимали  ветра.
Там, вблизи газового смерча, от них можно было уйти. Контрольки скафандров
предостерегающе помигивали.
   - Они набирают скорость! - крикнул Кальбар.
   Строй десантников снова начал меняться. Три средних солдата выдвинулись
вперед еще больше. Издалека группа напоминала какое-то кишечнополостное  с
широко раскрытой пастью и тремя стрекалами. Возможно, именно так солярники
собирались атаковать: окружить  беглецов,  отрезать  им  путь  к  бегству,
парализовать и втянуть в воронку силовых полей.
   - Эпицентр бури в семи минутах от Семирамиды,  -  сказал  Кальбар,  все
время прислушивавшийся к сообщениям с  базы.  -  Если  они  немедленно  не
завернут, ураган настигнет их. Живыми им не уйти.
   "А это значит, - подумал Даниель, - что он настигнет и нас".
   Он представил себе, как  солярников  инструктировали  перед  операцией,
хоть и не знал, кто их догоняет: люди, киборги или машины. Но распоряжения
должны быть одинаковые: "Схватить,  вернуть  на  станцию,  ибо  необходимо
получить от них информацию. Если увидите, что они могут от вас  уйти,  или
потеряете возможность возвращения, можете их убить, чтобы данные не попали
в руки наших врагов". Такие инструкции  -  не  важно,  устные,  или  через
сопряжения,  или  в  виде  программы  -  наверняка  получили   десантники.
Возможно, им пообещали помощь, когда они  попадут  в  сердцевину  бури.  А
может, солдаты Доминии не думали о своей  безопасности,  потому  что  были
фанатичными исполнителями приказов либо запрограммированными киберлюдьми?
   Этого  Даниель  не   знал.   Он   почувствовал   слабое   прикосновение
регенерированного десантниками силового поля. Получив несильный  толчок  в
бок, он без труда удержал управляемость. Не думал, чтобы  у  солдат  могли
быть генераторы поля, достаточно мощного, чтобы  уничтожить  или  хотя  бы
сбить летни. Однако если он и Кальбар утратят власть над своими  крыльями,
то щупальца силовых полей выстроят сеть и схватят летунов,  словно  паучья
ловушка.
   - Они достают нас! - крикнул он.
   - Я это почувствовал! Сейчас пойдем резко вверх! Будь готов!
   Крылья Кальбара изменили угол атаки,  на  мгновение  замерли,  а  потом
почти вертикально ринулись вверх, выталкиваемые идущим снизу  "подъемником
давления". Даниель заплыл туда же, чтобы повторить маневр.
   - Левее! - скомандовал Кальбар. - Иначе будешь в моей тени!
   Выполняя указание, Даниель перекатился вбок. Когда устанавливал  крылья
в нужном  положении,  его  скафандр  просигналил  об  опасной  перегрузке.
Десантники снова сменили курс и были все ближе. Монокрыл Даниеля  помчался
вверх, он почувствовал резкое давление в животе. Мышцы рук напряглись, как
бывает при подъеме тяжелого груза. Это скафандр переносил на тело  Даниеля
импульсы  давления  с  поверхности  крыльев.  Боль  и  усталость  означали
перегрузку оболочки.
   Десантники были очень близко. Даниель увидел два  снаряда,  мчащихся  в
его сторону. Он положил летню, чтобы спуститься пониже.
   - Держу курс, - крикнул Кальбар. - Еще секунда!
   - Они нас запеленговали!
   - Держи курс!
   Снаряды взорвались слишком рано, ударная волна даже не лизнула крыльев.
   - Разваливаются, - услышал он восклицание Кальбара.  Строй  десантников
сломался. Солдаты, расположенные в вершинах шестиугольника, попали  в  тот
же поток, который поднимал беглецов. Под  действием  резкого  поддува  они
выпали из строя,  вертясь  волчком.  Остальные  кинулись  вслед  за  ними,
пытаясь перехватить управление товарищами, оказавшимися в опасности.
   - Они не чувствуют ветра! - радостно крикнул Кальбар. - Я  же  говорил,
что они не чувствуют ветра! Вот теперь-то и начнется пляска!
   "Дьявольщина, - промчалась в мозгу Даниеля жуткая картина  падающего  в
бездну разорванного монокрыла. - Я тоже не чувствую ветра!"
   Буря была совсем рядом. Сигналы Семирамиды угасали все  чаще,  радиобуи
замолкали один за другим. Инерционная скорость летунов увеличивалась.
   Если ты - рыба, плывущая в  быстрой  реке,  ты  можешь  подчиниться  ее
главному течению, передвигаться в согласии с ним, поддерживая равновесие в
турбулентных завихрениях и водоворотах, образующихся при  резком  движении
воды. Можешь попытаться  выполнить  более  сложные  фокусы:  проскользнуть
между  соседними  течениями,  отличающимися  скоростью  или  направлением,
кружиться в водоворотах, выскакивать над поверхностью воды,  чтобы  обойти
предательские  ловушки.  По  мере   того   как   скорость   потока   будет
увеличиваться, эти опасные места станут появляться все чаще, будут сильнее
и непредсказуемее. Только самый  опытный  пловец  сумеет  одолеть  стихию.
Благодаря этому он может охотиться за жертвой или уйти от преследования.
   Монокрылы Кальбара и Даниеля летели, следуя  направлению  фронта  бури,
все время изменяя потолок и входя  в  водородные  потоки  со  все  большей
скоростью. Чтобы выжить, мало скорости и силы, необходимы  умение,  знание
искусства летничества. А  в  этом  беглецы  превосходили  десантников.  По
крайней мере Даниель на это надеялся.
   - Эпицентр над базой! - бросил Кальбар. - Они не смогут вернуться!
   На дисплее шлема Даниеля горело всего восемь точек, означающих солярных
десантников. Следовательно, один уже куда-то подевался.
   - Держись, Даниель! Поднимаемся еще выше!
   Даниель опять ощутил рывок, указатели  давления  подошли  к  предельной
черте, стрелка спидометра уже ее пересекла. Они  летели,  несомые  газовым
потоком, со скоростью пяти махов.
   Десантники увеличили скорость. То ли сообразили,  что  намерен  сделать
Кальбар, то ли горючее было на исходе, то ли, возможно, все еще  надеялись
вернуться на базу - этого Даниель знать не мог. Но когда увидел,  как  они
плывут в  его  сторону,  не  обращая  внимания  на  перегрузку  и  границы
водородных потоков, понял, что сейчас все решается.
   Они не чувствовали ветра... Это  означало  смерть.  Первый  задергался,
войдя в зону  турбулентности.  Его  скафандр  закрутило  словно  волчок  и
раскололо пополам, будто скорлупу ореха, а  осколки  разбросало  в  разные
стороны. Второй погрузился  в  поток  не  только  более  медленный,  но  и
направленный по-иному, нежели основной. Он как  бы  перескочил  на  полосу
движущегося в обратную сторону  тротуара.  Он  мгновенно  оказался  позади
всех, все более отдаляясь от товарищей. Третий погиб,  влетев  в  ошибочно
раскрытое и неверно направленное силовое поле, генерированное  собственным
же  скафандром.  Строй  оставшихся  десантников   сломался,   однако   они
продолжали гнаться за летниками.
   - Идут основные волны, - снова сообщил Кальбар.
   Даниель  переключил  проектор  на  атмосферный  обзор.  Увидел  ураган,
газовую лавину диаметром в сотни километров и длиной - тысячи, вращающуюся
словно гигантский валок. Следом за ней ползли тысячи ураганов  и  циклонов
поменьше. Он понимал, что с орбиты Спаты буря выглядит, вероятно, огромной
темной тенью, передвигающейся по поверхности планеты.
   Запели сигналы тревоги, изображение тут же переключилось,  демонстрируя
двух ближайших солярников. Солдаты разделились, пытались  раскидать  летни
по сторонам и даже принялись разбрасывать силовые сети.
   Несколько раз им это почти удалось, но стихия не позволяла  десантникам
синхронизировать полет, и сети рвались. Снова пошли в ход торпеды.
   - Лети дальше! - крикнул Кальбар и устремился вверх, пропуская Даниеля.
   "Что он творит! Если он погибнет, то и мне конец. О Господи!"
   Он почувствовал боль.
   - У меня заблокировано левое крыло!
   - Знаю, - успокоил его Кальбар. - Подверни правое, не управляй.  Сейчас
помогу.
   Даниель так и поступил. К счастью, полностью контроль над левым  крылом
он не утратил. Просто верхняя часть крыла как бы  онемела,  однако  нижняя
поверхность реагировала нормально, и это позволяло  парить  на  восходящих
потоках. Кальбар начал запускать снаряды. Вскоре вокруг крыльев  появилось
множество небольших объектов, при этом каждый  начинал  быстро  распухать,
развертываться,  принимая  форму  летни.  Регистратор  сообщил  Даниелю  о
появлении вблизи него нескольких десятков летников, двигающихся с  той  же
скоростью, что и он.
   - Живые фантомы, - сказал Кальбар.  -  Два,  нет  три  уже  неживые!  -
добавил  он  тоскливо,  когда  в   рой   фантомов   ворвались   выпущенные
десантниками торпеды.
   - Я держу устойчивость, но  теряю  контроль  над  крылом,  -  прохрипел
Даниель.
   - Принять тебя? - спросил Кальбар. Когда ученик  совершал  ошибку  либо
случалась авария, опекающий его мэтр с помощью специального снаряжения мог
взять на себя контроль над периферической нервной системой ведомого и  его
монокрылом. Мозг опекуна выделял часть  себя  для  контроля  над  принятым
крылом. Маневр был небезопасен и надолго затягиваться не мог.
   - Далеко ли мы от цели? - спросил Даниель, но  ответа  не  услышал.  Он
догадался, что Кальбар опасается перехвата. - Ну ладно, пока что попытаюсь
лететь.
   - Это хорошо.
   Почти в тот же момент Даниель увидел на дисплее нечто новое. Чудовищный
вал бури перемешивал пространство, а прямо перед ним - в  действительности
это были сотни километров - двигалась маленькая точка.
   - Вижу чужую машину.
   - Не такая уж она чужая, - буркнул Кальбар. - Мы слишком  низко.  Паром
уходит  от  бури,  поэтому  летит  быстрее  нас.   Необходимо   немедленно
подняться, иначе мы потеряем его.
   - У меня нулевая маневренность!
   - Они за нами! - Кальбар резко сменил  тему.  И  на  то  была  причина.
Десантники, уже сбившие большую часть  фантомов,  сообразили,  что  летуны
могут уйти, и, более того, обнаружили паром перед фронтом бури.  Им  стало
ясно и то, что секундой раньше  понял  Даниель:  этот  корабль  невозможно
увидеть сверху,  из  безатмосферного  пространства.  Слишком  много  помех
вызывает буря. Слабый сигнал летни, к тому же отраженный защитной системой
корабля, будет принят за эхо урагана. Если кто-нибудь  вообще  обратит  на
это эхо внимание.
   - Начинается охота! Внимание!
   Пятеро десантников запустили  торпеды.  Уж  явно  не  для  того,  чтобы
напугать беглецов и принудить их вернуться.
   - Выпускаю последние фантомы и идем наверх!
   - Я не сумею!
   - Перехватываю!
   У Даниеля по коже от пяток до макушки пробежала волна холода. Потом  он
начал терять чувствительность, словно кто-то нажимал одну за другой кнопки
выключателя: вначале левая нога, потом правая, низ живота.  Он  переставал
ощущать свой организм и крылья, видел, что летня Кальбара  дрожит,  словно
животное, вынужденное выдерживать чрезмерную нагрузку.  Снаряды  подходили
снизу и немного  сзади.  Сверху  обрушивалась  водородная  лавина.  Паром,
последняя надежда на спасение, медленно приближался. Если они не  уравняют
с ним высоту, он просто-напросто пройдет  мимо.  Тем  временем  обе  летни
почти стояли на месте, подталкиваемые вперед лишь могучим  потоком  газов,
но не в силах маневрировать самостоятельно.
   Неожиданно Даниель ощутил, что он - пришелец, чуждое тело в электронном
организме монокрыла. Кто-то другой контролировал аппарат,  а  Даниель  мог
лишь наблюдать за  маневрами,  проделываемыми  коконом  скафандра,  внутри
которого он сидел.
   - Перехватил! Будь внимателен!
   Крылья сдвинулись с места. Впереди плыл Кальбар, вслед за ним, ведомая,
как на жесткой тяге, двигалась летня  Даниеля,  точно  повторявшая  каждый
маневр и фигуру ведущего. Оба аппарата взвились, перевернулись  на  спины,
резко пошли вверх, навстречу лавине. Маневр был настолько неожиданным, что
десантники не сумели завернуть, а, несомые силой инерции, полетели дальше,
прямо на свои же взрывающиеся снаряды. Трое сумели вывернуться и  ринулись
вслед за летниками.
   Началась пляска. Монокрылы  продолжали  подниматься,  используя  каждый
перепад давления, каждое завихрение, мчащееся в нужном направлении.
   Десантники смелее пересекали границы переменчивых потоков,  все  больше
приближаясь к летунам  и  высланному  за  ними  кораблю.  Даниель  потерял
контроль  над   окружающим.   Скафандр   сигнализировал   о   колоссальных
перегрузках, дальномер показывал совсем уже близкую границу фронта бури. И
все же Даниель  предполагал,  что  у  Кальбара  есть  какой-то  план.  Что
сумасшедшие скачки и маневры, несмотря на всю их кажущуюся  хаотичность  и
риск, ведут к спасительному парому. Они уже вышли на его высоту.
   - Нам пора, - сказал Кальбар, и  Даниелю  подумалось,  что  его  опекун
видит приближающуюся катастрофу.  Но  нет,  оказывается,  он  готовился  к
последнему рывку. Когда Кальбар проделал очередной прыжок, летни задрожали
так, что чуть не порвалась удерживающая  их  невидимая  связь.  Потом  все
закружилось.
   "Полоса сумасшедших! Он что, спятил?"
   "Полосой  сумасшедших"  летуны  называли  газовые  струи,   в   которых
невозможно было нормально планировать, поскольку они состояли из  сплошных
турбулентных завихрений. В таких полосах летали магистры Клана, считая это
одним из своих величайших деяний. Однако за ними всегда следили, их всегда
подстраховывали другие мастера. Ну и,  конечно,  никто  не  стрелял  в  их
монокрылы. Летни закружились. Кальбар  пытался  овладеть  управлением,  но
призрачный ветер крутил два аппарата, словно детские игрушки. Микрочелюсти
кожных серверов  начали  нагружать  организм  Даниеля  повышенными  дозами
ингредиентов, ускоряющих метаболизм и проводимость нервов.
   Десантники позволили завлечь себя в ловушку. Они прыгнули  в  поток  за
летунами. Там,  где  летник  еще  худо-бедно  мог  бороться  за  жизнь,  у
закованных в броню солдат не было никаких  шансов  выжить.  Даниель  успел
заметить, как у них разрушается разорванная  броня.  Еще  немного,  и  его
ожидало то же...
   Нет, Кальбар ухитрился вывести монокрылы из штопора. Они  вырвались  из
грозного потока. После нескольких сигналов вызова, кодов и  отзывов  паром
направился в их сторону.


   Прошло шестнадцать часов,  а  спасательный  паром  все  еще  пробирался
сквозь атмосферу Спаты, убегая от лавины. Оставаясь в тени бури, они  были
невидимы  для  возможных  преследователей,  а  вихрь,  передвигаясь  вдоль
экватора планеты, позволял бежать в произвольно выбранный момент.
   Машина оказалась небольшим армейским паромом, рассчитанным на полеты  в
пустоте, но имеющим специальную систему  защиты,  разрешающую  погружаться
даже в очень плотные атмосферы. Кроме навигационной кабины, в нем  имелось
несколько двухместных  кают  для  экипажа,  санитарный  узел  и  небольшая
буфетная. Сейчас на корабле не было  никого,  кроме  Даниеля  и  Кальбара,
аппаратом управлял автопилот, который после уточнения переданных летниками
параметров установил курс.
   Беглецы подверглись процедурам, восстанавливающим организм и  очищающим
его  от  биохимических  вспомогателей,  использованных   при   бегстве   с
Семирамиды. Во время этих процедур Даниель уснул.
   Разбудил его сигнал Кальбара. Он протер глаза,  натянул  комбинезон  и,
бормоча под нос проклятия, пошел в кабину провожатого.
   Кальбар лежал на койке совершенно  раздетый  с  закинутыми  под  голову
руками. Нос, лоб, щеки и подбородок  ему  прикрывала  масочка.  Его  груди
призывно напряглись, а внушительных размеров член торчал угрожающе.
   - Номерок, а? - улыбнувшись, спросил Кальбар.
   - Я говорил тебе, парень, - Даниель пытался сохранять спокойствие, ведь
в конце концов он имел дело с  человеком,  спасшим  ему  жизнь,  -  что  я
гетеро. У тебя ко мне какие-то служебные дела? Если нет, то я пойду...
   - Есть и служебные, и неслужебные, - сказал  Кальбар,  вытаскивая  руки
из-под головы. В правой он держал небольшой шприц. - Служебные -  то,  что
четверть  часа  назад  мы  вышли  из  атмосферы  Спаты.  Летим   прямо   в
перевалочный пункт.
   Резким движением Кальбар воткнул шприц себе в член. Даже не поморщился,
зато у Даниеля удивительно  заболело  все,  что  могло  заболеть.  Кальбар
спокойно ввел в член содержимое шприца.
   - Когда  мы  туда  доберемся?  -  спросил  Даниель,  пытаясь  сохранять
спокойствие.
   - Не знаю, -  ответил  Кальбар,  глядя  на  него.  В  разрезах  масочки
мелькнули черные глаза. Он отложил шприц, несколько раз щелкнул по  своему
пенису. - Я не знаю, где находится база. Никто не  знает,  за  исключением
тех, кто в ней сидит. Это самый секретный объект в нашей системе.
   - Не считая коргардских кораблей.
   - Как знать, как знать. - Кальбар принялся растирать  себе  низ  живота
обеими руками. Даниель почувствовал скользкий пузырь, зарождающийся где-то
в желудке.
   - Перестань, черт возьми, не хочется на это смотреть, - буркнул он. - А
второе сообщение?
   - А! Оно такое, что, думаю, может тебя заинтересовать.  Понимаешь...  -
Кальбар наклонился  вперед.  -  Фу!  Знаешь,  эта  дурная  маскировка  уже
начинает мне надоедать.
   Руки Кальбара сжимали телесного цвета массу. Даниель  глядел,  как  его
опекун закидывает ее под койку, как снова поглаживает  низ  живота,  потом
стаскивает с  лица  масочку.  Глазам  Даниеля  предстало  худощавое  лицо,
блестящие черные глаза, тонкие губы, подкрашенные зеленым.  Руки  все  еще
гладили живот, только теперь он увидел, какие они гибкие и красивые. В том
месте, к которому еще минуту назад прилегала  телесная  масса,  кожа  была
светлее. Такие же светлые пятнышки он заметил  на  подбородке,  челюсти  и
плечах Кальбара. Пальцы спустились с живота на бедра, на бритое лоно...
   - Я говорил... ха! Я говорила тебе, хорошо, что ты гетеро. Потому что я
ни на секунду не была гомиком, - улыбнулась красивая  женщина,  настоящего
имени которой он не знал. - Иди сюда. Не бойся, грудь у меня  всегда  была
настоящая.





   Полет длился четверо суток. Если верить бортовым компьютерам.  У  людей
не было доступа к приборам  управления,  сеть  корабля  обеспечивала  лишь
элементарные жизненные потребности. Тем больше времени  оставалось  у  них
для бесед и секса.
   Связную звали Каролина Ханкин. Семь лет она служила  в  антикоргардских
формированиях.  До  того  пыталась  стать  членом   Клана   летников.   Не
получилось, но она  настолько  овладела  искусством  полетов,  что,  когда
Командование  направило  ее  в  туристическое   агентство,   обслуживающее
Семирамиду, она запросто получила место. В ее обязанности входило обучение
туристов непосредственно на станции и надзор за  успехами  в  практическом
овладении полученными знаниями. При этом она  понятия  не  имела,  все  ли
турагентство было бутафорией, подчиняющимся Департаменту Обороны,  или  же
лишь его часть. Возможно даже, что ее действительно "сунули"  в  настоящую
туристическую   фирму.    Она    "продала"    агентству    препарированную
автобиографию, одновременно изменив свою внешность и даже пол.
   В  соответствующий  момент  получила  данные  для  перепрограммирования
голосервера станции прилетов  на  Гольбайне.  Она  даже  не  знала,  каким
образом курьеру сообщат, куда ему лететь.
   - Я совсем тебя об этом не  расспрашиваю,  -  промурлыкала  она,  гладя
Даниеля по спине.
   Они лежали на сложенной из одеял подстилке на полу  буфетной.  Койки  в
кабинах были решительно одноместными.
   - Да многого от меня и не узнаешь. - Даниель был  расслаблен,  спокоен.
Поддавался ласке, а воспоминания  о  недавних  событиях  теплились  где-то
далеко, на границе памяти.
   - Я так давно не занималась любовью, - сказала Каролина.
   - Я частенько видел тебя с каким-то субъектом.
   - Неужели ты думаешь, что кому-нибудь из них я позволила бы сунуть лапу
ко мне в трусики?
   - Насколько я помню, ты не носил, хм, не носила трусиков.
   - Ну а посему никто и не сунул туда лапу, - торжествующе сказала она. -
Что и требовалось доказать.
   Они лежали молча. Уже было сказано все, что  они,  опутанные  приказами
начальников и уровнем секретности  действий,  сказать  могли.  Даниель  не
сомневался, что весь их корабль нашпигован регистрирующей  аппаратурой.  И
при этом считал, что аппараты  не  только  контролируют  их  действия,  но
наверняка и фиксируют, подвергая всестороннему анализу  слова,  химический
состав пота, ауру и десятки иных факторов. Люди, выславшие корабль, должны
были считаться с возможностью проникновения  на  борт  подставных  агентов
противника. Кого считали противником, Даниель  тоже  не  ведал.  Одних  ли
коргардов? Или, может, подразделения официального союзника  -  Доминии?  А
может, гладианские формирования, лояльные новому Совету Электоров?
   До недавнего времени Даниель знал, что враг - коргарды, напавшие на его
дом, убивающие  граждан  Гладиуса,  уничтожающие  цивилизацию.  В  этом  с
Даниелем соглашалось подавляющее большинство обитателей планеты, разве что
кроме  горсточки  "меднолобых  пацифистов"   да   религиозных   сектантов,
считающих коргардов кто карой Божьей, кто Божьим даром.
   Врагом Даниеля была и Доминия. Он видел в ней  могучую  силу,  жаждущую
подчинить себе цивилизацию Гладиуса, навязать ему свои  законы  и  обычаи,
принудить к реализации целей, далеких  от  потребностей  жителей  планеты.
Однако в основном общество по-разному относилось к присутствию  в  системе
Мультона коргардов и войск Доминии. Чужаки были ненавистными  агрессорами,
солярные же солдаты в крайнем случае - политическими противниками. Доминия
не желает вступать в  конфликт  с  коргардами?  Доминия  присваивает  себе
гладианские колонии? Доминия навязывает  свои  законы  свободным  мирам  в
системе Мультона? Ну, все  это  не  так  уж  и  страшно!  В  конце  концов
солярники тоже люди, потомки общих предков,  говорящие  почти  на  том  же
языке! Если даже они придут, то ведь не отберут же у нас всего, не  станут
убивать и устраивать карательные экспедиции, как это делают коргарды,  ну,
возможно, поставят на место противников нового порядка, этих  возмутителей
спокойствия  и  террористов.  Но  нас,  людей   мирных,   обретающихся   в
самодостаточных домах, оставят в покое.
   Таких людей, как Даниель, на своей шкуре испытавших, что такое Доминия,
было немного. Их голос практически  не  имел  значения,  ибо  люди  готовы
простить любую подлость и забыть о любом преступлении - лишь бы  это  было
не с ними, а с кем-то другим.  Мало  кто  может  представить  себе  далеко
идущие последствия политического выбора,  сделать  выводы  из  сегодняшних
действий и поступков. Солярная армия ухитрялась убивать  невинных,  карать
целые  сателлитарные  поселения,  силой  превращать  свободных  граждан  в
управляемых киборгов. Архипелаг солярных планет, разбросанных на просторах
миллиардов световых лет, во все увеличивающейся цепи гиперпространственных
трасс, заполнялся все большим  количеством  миров,  полностью  подчиненных
Мозговой Сети... Все большим числом кибернетических невольников.
   Доминианская армия  молча  посматривала  на  побоище,  устраиваемое  на
Гладиусе коргардами, и молча ожидала,  когда  на  тысячах  людей  проведут
страшные  эксперименты,  и  своим  молчаливым  присутствием   еще   больше
ослабляла защитников. Она как бы стояла недвижимо у стен сопротивляющегося
города, выжидая, пока он сгорит, чтобы потом дать свободу развалинам.
   И коргарды, и Доминия не умещались в том порядке мира, который  Даниель
мог принять, в котором мог жить.
   Но -  появились  и  враги,  которые  до  недавнего  времени  были  лишь
противниками, неприятными компаньонами  в  деле.  Иногда  их  встречали  с
нежеланием, иногда с ухмылкой, иногда  с  пониманием.  Это  -  "покорные".
Насколько же  наивным  теперь  казался  себе  Даниель  Бондари  двухлетней
давности. Он не любил "покорных", но относился к ним как  к  любым  людям,
отличающимся  от  него  в  каких-то  вопросах:  мог   убеждать,   спорить,
доказывать, а порой мог даже сам признать справедливость чужих аргументов,
ибо "покорные" хоть и были политическими противниками, но не  выходили  за
пределы его понимания. Только теперь он увидел, как сильно ошибался.
   Они были очень  опасны.  Годами  занимались  размягчением  гладианского
общества. Выступали с набором  предложений  по  изменению  "Хартии  Прав".
Среди этих предложений встречались справедливые, другие были только внешне
убедительны. Они предлагали готовый взгляд  на  мир,  на  государство,  на
жизненные цели,  ценности.  Отрицательно  относились  к  армии,  презирали
танаторов, критиковали электорскую систему власти, борьбу с  генетическими
ограничениями,  протестовали  против   запрета   клонирования,   осмеивали
религии, расхваливали виртуальную  жизнь...  Одновременно  с  болтовней  и
демагогическими фразами постоянно проталкивали то, что было для них  самым
важным: продоминианскую пропаганду. Так было всегда, и  Даниель  почему-то
мирился с этим.
   Но теперь  все  изменилось,  "покорные"  перестали  быть  политическими
противниками общественного договора. Придя к власти, тут же  не  замедлили
нарушить этот договор. Стали ревностными вассалами, наместниками Доминии в
свободном, что ни говори,  мире  Гладиуса.  Они,  не  колеблясь,  очерняли
наиболее отличившихся в борьбе. Позволили  солярным  стукачам  допрашивать
таких, как Даниель, солдат, защищающих Гладиус. Начали "зажимать" и лишать
свободы своих недавних противников. Наконец, принялись убивать.
   - Не спеши, - попросил Даниель, когда Каролина  снова  начала  на  него
забираться. - Я хочу запомнить каждое твое движение.


   - Пятый день, - проворчал Даниель. - Где может быть база?
   Они сидели в буфетной и обедали. Автоповар предлагал только одно блюдо:
тарелку диетических земляных груш и кружку густого  киселя,  скорее  всего
тоже диетического. К радости  путешественников  земляные  груши  и  кисель
можно было заказывать на выбор с десятью вкусами и ароматами.
   - Теоретически уже завтра мы могли  бы  выйти  на  орбиту  Клеванга,  -
задумалась Каролина.  -  А  если  лететь  в  другую  сторону,  то  в  Пояс
Фламберга.
   - Или же мы летаем  вокруг  Спаты,  чтобы  сбить  с  толку  и  себя,  и
противника,  а  секретная  база  находится  под  полом  моей   кабины   на
Семирамиде.
   -  Не  исключено  и  это,  -  улыбнулась  Каролина.  Губы  у  нее  были
зеленоватые не от помады. Они стали такими благодаря введенному  пигменту.
Кстати, это были не единственные зеленые губы Каролины.
   -  В  принципе-то  здесь  весьма  недурно.   Пища   неплохая,   немного
темноватое, но приятное жилище, да и  женщина  в  меру  привлекательная  и
нетребовательная.
   - Если б ты не был единственным на борту представителем твоего  племени
самцов, то увидел бы, какая я нетребовательная.
   - Тебя не раздражает, что мы не знаем, где находимся?  А  если  нас  не
примут? Так и будем летать до самой смерти?
   - Законсервированными... Извольте, археологическая сенсация!  Обнаружен
космический корабль, уже десять  тысяч  лет  кружащий  по  орбите  планеты
Спата, и в нем тела двух наших примитивных предков, так называемых самца и
самки. Сейчас мы телепортируемся на место события.
   - Так это вполне может окончиться.  Если  те,  кто  выслал  нам  паром,
запеленгованы и схвачены, то единственная морда, которую  мы  еще  увидим,
будет физиономия солярного боевого киборга.
   - Уродливая?
   - Скорее всего да.  У  них  убирают  губы  и  ноздри,  глаза  сопрягают
напрямую с камерами. На уровне ушей монтируют комплекты датчиков.
   - Мы таких чудовищ не делали?
   - Я не видел. И предпочитаю не видеть.
   Наступило молчание. Они не могли слишком  много  говорить  о  себе.  По
крайней мере пока не знали, что будет  происходить  и  каковы  действующие
коды секретности операции, в которой участвуют. В  принципе  они  даже  не
должны были обмениваться замечаниями по  любым  темам.  Единственное,  что
могли себе позволить, не нарушая инструкции, - это секс.
   - Я думаю, база находится в районе Махейры. До Клеванга далековато, а в
районе Спаты - слишком большое движение.
   - Большое  движение  позволяет  засекретить  полеты  и  коммуникации  с
окружающим миром.
   - Но затрудняет контроль обеспечения безопасности.
   - Тогда, может, в Поясе Фламберга?
   - Но где? По периферии  летает  слишком  много  сырьевых  траулеров.  В
центре  спокойнее,  но  долететь  туда   невозможно,   не   врезавшись   в
какой-нибудь каменный осколок.
   - Долететь можно куда угодно, - тихо сказала Каролина. - Или ты  забыл,
что разговариваешь с летником?
   - А может, - Даниель счел вопрос чисто риторическим, - станция спрятана
где-то вне плоскости эклиптики? Такую пылинку никто не запеленгует.
   - Но зато можно засечь летящие к ней корабли и передачи. Если хоть  раз
тебя поймают в прицел, ты уже никуда не сбежишь.
   - А может, ты знаешь, куда  мы  летим,  только  не  хочешь  сказать?  -
Даниель погладил девушку по руке.
   - Представь себе, курьер, не знаю, - ответила она, глядя ему в глаза. -
Но даже если бы и знала, то должна была бы вести себя  так,  чтобы  ты  не
знал, знаю я или нет. Ясно?
   - Пожалуй, да, - буркнул Даниель, и в его мозгу  снова  возник  вопрос:
курьер? Интересно, черт побери, что такое я перевожу?
   Через несколько часов после разговора о  солярных  боевых  киборгах  их
ракета добралась до цели полета. А поскольку на борту была точно  полночь,
Даниель  спал.  Бортовой  компьютер  не  был  обеспокоен  этим  фактом  и,
громовым" голосом известив о маневре причаливания, приказал надеть форму и
подготовиться к докладу. Возвратившись ненадолго  к  реальности,  сознание
Даниеля зарегистрировало сообщение и вновь погрузилось в сонное  отупение.
Однако угасающее эхо информации коснулось наконец соответствующего нейрона
в мозгу, и тут же началась лавинная реакция. За две минуты  Даниель  сумел
проснуться, вскочить с койки, сбегать в санитарную кабину, удариться носом
в  закрываемую  в  этот  момент  Каролиной  дверь,  нервно  потоптаться  в
коридоре, ворваться в ванную, сполоснуть лицо, отлить то, что имелось  для
отлития, и натянуть комбинезон.
   Он успел.
   - Процесс швартовки закончен,  -  сообщил  компьютер.  -  Через  минуту
начнутся контрольные  процедуры.  Прошу  стоять  на  порогах  своих  кабин
спинами к коридору.
   - Что еще за фокусы? - проворчала Каролина. Но распоряжение выполнила.
   Бондари  услышал  далекий  приглушенный  скрип,  потом  тихое  шипение,
почувствовал волну холодного воздуха на щеках.  Это  раскрылись  переборки
шлюза.
   За спиной Даниеля  послышались  голоса,  защелкали  какие-то  аппараты.
Бондари не поворачивался. Он стоял на пороге своей кабины, не  зная,  кого
увидит,  когда  обернется:  солдата  в  гладианской  форме  или  солярного
киборга.
   За спиной послышались шаги.
   - Прошу подтвердить идентичность.
   Даниель  медленно  повернулся.  Напротив  своего  лица  увидел   черную
поверхность  защищенных  очков  и  рифленый  шланг  кислородного  провода.
Тяжелый желтый комбинезон делал пришедшего похожим на какого-то монстра.
   - Сообщаю тебе, - сказал солдат, - что ты  находишься  под  юрисдикцией
армии Гладиуса.


   Первые три часа на борту нового космолета были  для  Даниеля  не  особо
приятными. Прежде чем взять в переделку, ему позволили  наблюдать  процесс
аннигилирования доставившего их парома.
   Паром окружили сферой силового поля, в  которую  накачали  колоссальное
количество энергии. Ракета мгновенно распалилась, через секунду погасла  и
превратилась в пыль. Потом силовой капсуле  вместе  с  содержимым  придали
неравномерное круговое движение и из нее время от времени выпускали порции
радиоактивной пыли. Если бы даже кто-то и следил за паромом, то  ему  было
бы сложно установить не только время, но и место аннигиляции.
   Когда уничтожили машину, пришло время  испытывать  людей.  Им  пришлось
пройти  тесты  и  исследования,  исходящие  из  предположения,   что   оба
сознательно или нет работают на врага - являются  передатчиками  сведений,
живыми биологическими бомбами, содержат милитарные имплантаты и так далее.
Каролина  и   Даниель   попали   в   кабины,   именуемые   в   просторечии
"дезинфекционными камерами". В них искали укрытые вирусы и микробы, боевые
присадки либо шпионские узлы связи. Брали кровь, мочу и  пот,  сканировали
мозг,  испытывали  соответствие  реакций  идеальным  стандартным  образцам
солдат.
   Все это страшно раздражало Даниеля, тем не менее он  прекрасно  понимал
необходимость  таких  процедур.  Человек-передатчик,  введенный  в  тайное
укрытие,  укажет  его  наблюдателям.  Человек-бомба  может  на  территории
охраняемого объекта привести в  негодность  биовзрывчатые  материалы  либо
запустить   дезактивированные   во   время   контроля   боевые   присадки.
Человек-эпидемия может заразить обитателей базы смертельным заболеванием.
   Даниель был уверен, что ракета, на которой он  сейчас  летел,  может  в
любой  момент  быть  уничтожена,  распылена  на  атомы.   Если   возникнет
подозрение, что Доминии удастся, следуя за ней, выйти на  секретную  базу,
Командование, не колеблясь, уничтожит космолет и находящихся на его  борту
людей. Кроме того, Даниель подозревал, что это не последняя  пересадка  на
пути к секретному укрытию.
   И он не ошибся.
   Два дня исследований и испытаний показали, что ничего  опасного  он  не
несет.
   Он  получил  новую  форму  и   высокоприоритетную   карточку   доступа,
обеспечивающую свободное перемещение по большей части корабля. Посещать  в
принципе было нечего - два коридора с  рядами  спальных  кабин,  столовая,
объединенная с голопроекционным залом, два боевых  модуля  и  командирский
мостик. В военный сектор он доступа не получил. Экипаж корабля состоял  из
четырех человек: двое держали вахту, двое отдыхали. Пилот сидел в  кресле,
оплетенный  сетью  сопряженных  связей,  его  голову   покрывала   шаровая
"корзина". Так же выглядел связист, обслуживающий системы  предостережения
и контакта с базой.
   Пилот разминулся с Даниелем в коридоре. Он был без одежды, и его черную
кожу покрывали вертикальные ряды серебристых блестящих  полос  напыленного
металла - контактных сетей. На лице они образовывали  замысловатые  узоры,
выполнявшие одновременно функции украшения  и  престижа  -  форма  извивов
зависела от воинского подразделения и звания. Даниель не  удивился,  когда
увидел одного из "сов", элитной группы боевых пилотов  гладианской  армии.
"Сова" не ответил на приветствие, только поднял руку, показав  тем  самым,
что слышал. Последние двенадцать часов он был мозгом космического корабля,
он и сам  был  космическим  кораблем,  чувствовал  его  системы,  управлял
приборами,  принимал  идущие  из  вакуума   сигналы.   Сейчас   его   ждал
двенадцатичасовой сон, во  время  которого  его  разуму  снова  предстояло
адаптироваться к человеческому телу.
   Связист  был  до  ужаса  неразговорчивым.  Прежде  чем   пойти   спать,
соблаговолил сказать Даниелю: "Привет!"
   Бондари пробовал выудить из сети информацию о Каролине,  но  для  этого
его права доступа оказалось недостаточным. Поэтому он решил,  что  девушка
все еще находится в секции контроля.
   Смирившийся и утомленный, он провел немного времени в столовой, пытаясь
скомпоновать какой-нибудь интересный обед из  доступных  продуктов,  потом
немного поиграл на виртуале и просмотрел голофильм о коргардах.  Это  была
фабуализированная продукция, изображающая первые годы  оккупации,  поэтому
ничего нового он не узнал.
   Он  не  очень  удивился,  услышав,  что  компьютер  приказал  пройти  к
пассажирскому шлюзу, надеть комбинезон и транспортный рюкзак. Когда ворота
шлюза раскрылись, Даниеля вынесло в пустоту, за  пределы  корпуса  ракеты.
Впереди он увидел серую поверхность - борт транспортного парома,  близнеца
того, на котором летел до сих пор. В оболочке  корабля  раскрылась  темная
воронка, и он поплыл  туда,  подталкиваемый  корректирующими  двигателями.
Когда приближался к парому, двигатели на секунду  повернули  его  лицом  к
кораблю, на котором он до того летел. На фоне ракеты он  увидел  несколько
других фигурок в скафандрах. А за космолетом, на фоне  усеянного  звездами
неба, двигались тысячи горящих точечек. Мерцающий  пояс  тянулся  влево  и
вправо до границ видимости. Над ним горело более яркое и крупное  пятнышко
зеленоватого оттенка. Это была Спата, а искрящийся рой состоял из каменных
обломков, ледяных глыб и пыли,  двигающихся  по  орбитам  между  Спатой  и
Гладиусом.  Даниель  находился  на  внутренней  дуге  планетоидного  Пояса
Фламберга.
   Двигатели выплюнули очередную порцию газа,  и  Даниель  влетел  в  шлюз
космолета, точно такого же, как и  тот,  из  которого  только  что  вышел.
Началась компрессия. Сняв скафандр и выйдя из шлюза,  он  увидел  знакомые
фигуры.
   - Ну, парень, - сказал Форби. - Я искренне рад. Мы ждали только тебя.
   - Привет! - Ошеломленному Даниелю протянул руку Кай Клейн,  требовавший
называть себя Пушистиком.









   На этот раз контроль занял гораздо  меньше  времени.  Вначале  вырубили
боевой  сопроцессор,  сидящий   в   черепе   Даниеля.   Проверили   предел
возбудимости,  реакцию  утомляемости,   пропускную   способность   нервной
системы. Затем взяли пробу крови и разрешили пройти в свою кабину. Там ему
предстояло ждать дальнейших приказов.
   - Официальные коммюнике о смерти облегчали переброску людей в секретные
центры, - сказал Форби. - Моя переправка была чертовски  долгой,  я  успел
посетить все изумительные планеты нашей системы, да  и  парочку  спутников
тоже.
   - А я летел недолго. Зато сижу  в  этом  гробу  уже  четыре  месяца,  -
буркнул Пушистик. - Станция называется "Адриан" и спрятана меж астероидов.
Здесь один из пересадочных пунктов. Мы полетим в командный центр, "Нулевую
базу", расположенную в Поясе  Фламберга.  Экипаж  обоих  центров  состоит,
кажется, из нескольких сотен человек. И, ты не поверишь, -  из  нескольких
Синт'ов!
   О возможности создания Синт'ов - сетевых интеллектов - говорили  давно.
Различались два их вида:  во-первых,  искусственные  интеллекты,  то  есть
разумы, спроектированные и  выращенные  техниками,  а  во-вторых,  матрицы
личностей, то есть записи интеллектов  реальных  людей,  переработанные  и
приспособленные к функционированию в сетях. На Гладиусе ими разрешено было
пользоваться только в исключительных  случаях.  Именно  Синт'ы  составляли
основные элементы Мозговой  Сети,  системы,  контролирующей  всю  Солярную
Доминик".
   - Их не боятся использовать?
   - Были возражения, но выхода нет. Впрочем, мы используем их  выборочно.
Без Синт'ов наши базы не стали бы функционировать.
   - Не смогли бы?
   - "Нулевая" перемещается внутри Пояса Фламберга. Ни  один  пилот  не  в
состоянии вести там корабль. Поэтому движением станции и паромов управляют
Синт'ы, дубли трех Скульпторов Пространства.
   Даниель вопросительно глянул на  Форби.  Скульпторы  Пространства  были
древним Кланом. Его члены  летали  на  миниатюрных  корабликах  в  кольцах
таких, как Спата, планет-гигантов. С помощью силовых  полей  они  изменяли
скорость  и  направление  полета  каменных  глыб,  создавая   динамические
композиции.  Таинственный  ритуал  Клана,  странный  характер  обучения  и
специальная биохимическая поддержка привели к  тому,  что  магистры  Клана
обрели новый орган чувств - интуицию, позволяющую перемещаться в постоянно
изменяющейся среде, предвидеть движения отдельных объектов,  придавать  им
желаемые параметры.
   - Кланы не вмешиваются во  внутренние  и  внешние  конфликты  Гладиуса.
Самое большее - лижут задницы Доминии. Как же вы их добыли?
   - Это диссиденты, отступники. Ты слышал о Каменьях?
   - Честно говоря...
   - Ничего странного. Сейчас это небольшая секта,  остатки...  Совершенно
немощная. Но еще лет тридцать назад  она  была  столь  же  популярна,  как
Летники, или Солнечные Ныряльщики. Понимаешь, они решили жить как камни.
   - Камни? Какая чушь!
   - Как взглянуть! Думаю, нет нужды толковать, что жизнь камня  протекает
очень медленно, - засмеялся  Форби.  -  Члены  братства,  применив  особые
методы,  замораживаются  до  температуры  -  будь  внимателен!   -   почти
абсолютного нуля.
   - Абсолютного нуля?
   - Температуры пустоты. И таких "мерзляков" устанавливают на поверхности
одной из нескольких планет, которыми владеет секта. Обычно это миры, очень
удаленные от  центральной  звезды,  такие,  как,  например,  Махейра.  Там
Каменья пребывают во мраке  и  морозе.  А  однако  живут  ведь!  Солнечная
энергия возбуждает в их телах блуждающие токи, слабенькие, но наблюдаемые.
Эти токи, понимаешь ли, поддерживают функции мозга. Замороженные живут,  в
принципе - существуют, однако единственное, на что  они  способны,  -  это
мыслить.
   - Как камни... - проворчал Даниель. - Ну ладно, но что общего  у  нашей
базы со Скульпторами?
   - Как камни, - повторил Форби. - Что общего? А  то,  что  Скульпторы  и
Камни - союзные кланы. Не знаю, что это значит и на чем их союз  зиждется,
но таковы факты.
   -  Возможно,  -  вставил  Даниель,  -  Скульпторы  создают  в   космосе
композиции из замерзших Каменьев?
   - Черт их знает, эти психи, вероятно, и на такое способны.  Возможно  и
другое: оба клана сохраняют полную лояльность во  взаимных  отношениях.  И
тут мы подходим к сути проблемы. Лет двадцать назад Доминия присвоила одну
из планет Каменьев, попутно  раздолбав  несколько  сотен  пребывающих  там
членов Клана. Мы не знаем, почему так случилось. Каменья объявили  Доминии
войну и были уничтожены. В соответствии  с  договорами  Скульпторы  должны
были поддержать своих собратьев. Однако у их верхушки  хватило  ума-разума
не задираться с Доминией. Как всегда, объявилась группа противников такого
решения, требующая лояльности по отношению к союзной  секте.  Ее  магистры
отлучили этих "отщепенцев" от Клана. Большинство  было  просто  убито,  но
некоторые убежали, поклявшись отомстить Доминии и предателям. Несколько их
беглых мэтров -  Скульпторов  наши  секретные  службы  привлекли  на  свою
сторону. Именно они-то  и  создают  динамичные  планетоидные  конструкции,
охраняющие "Нулевую базу". Понимаешь, это просто-напросто лабиринт. Сквозь
него не продерется никто, не знающий точных движений комплекса скульптур и
отдельных  планетоидов.  Дублей  Скульпторов  ввели  в  качестве   Синт'ов
управляющие системы базы и паромов.


   Вызов на совещание они получили меньше  чем  через  час  после  прилета
Даниеля.  Посланец,  высокий  мужчина  в   чине   капитана,   передал   им
идентификационные карточки, вызвал  транспортную  тележку  и  ввел  в  нее
соответствующие координаты. Тележка помчалась  по  путанице  низких  узких
коридоров, резко тормозя и заворачивая, а  Даниель  принялся  раздумывать,
что начнется раньше: клаустрофобия или морская болезнь?
   После того как они прошли несколько контрольных постов,  их  провели  в
небольшой зал. Здесь стоял стол,  окруженный  кольцом  кресел.  На  столе,
напротив каждого кресла, лежал интернетный  набор  и  поблескивал  плоский
экран. Часть кресел была уже занята, Даниель вытянулся по стойке  "смирно"
и доложил:
   - Капитан Бондари, специальная группа операции "Ураган".
   - Приветствую вас, капитан,  -  встав  с  кресла,  проговорил  один  из
офицеров, темноволосый мужчина с резкими чертами лица. На  правой  щеке  у
него  поблескивала  серебряная   татуировка   в   виде   кольца   -   знак
принадлежности к элитной офицерской корпорации. - Меня зовут Северс,  я  -
начальник базы "Адриан". Прошу  сесть  и  выслушать  сообщение.  Мы  ждали
только вас.
   Когда Даниель занял место за столом, Северс включил проектор. На  одном
из пустых до того кресел возник фантом мощно  сбитого  мужчины  с  коротко
стриженными волосами, морщинистым лицом и глазами с  желтоватыми  белками.
Однако он не выглядел слабым или дряхлым. Скорее  -  чертовски  опытным  и
очень опасным.
   - Меня зовут Гукин, - сказал он. - Я руковожу  операцией  "Ураган".  По
правде говоря, в данный момент я руковожу всем тем, что осталось от  армии
свободного Гладиуса.
   Мель Гукин! Генерал Мель Гукин!  Командующий  одним  из  крыльев  армии
"Дельта"! Это он остановил  парксанский  вал  во  время  войны  в  системе
Муфасы. Потом командовал танаторскими формированиями, принимал участие  во
многих операциях. Он был героем. Умер. Три года тому назад.
   - Вы  немного  удивлены,  не  так  ли?  -  сказал  Гукин,  еле  заметно
улыбнувшись. - Но ведь большинство здесь сидящих  умерли  и  похоронены  с
возможно  громкими  воинскими  почестями.  Господа,  не  хочу  впадать   в
патетику, однако бывают моменты,  когда  на  чашу  весов  положены  судьбы
народов и миров. Сейчас именно такой момент. Наша родина  захвачена,  даже
не завоевана, а именно  захвачена  предателями  и  оккупантами.  От  наших
действий, от того, что нам удастся сделать, зависит, сохранит  ли  Гладиус
статус свободного мира, или будет поглощен Доминией.  Я  хочу,  чтобы  это
было ясно всем. Благодарю и надеюсь, что  вскоре  мы  встретимся  лично  в
"Нулевой базе".
   Фантом растаял. Северс немного переждал, затем заговорил.
   - Я обрисую ситуацию на самом Гладиусе, по крайней мере скажу, что  нам
об этой ситуации известно.


   Облава на Даниеля была лишь одним из элементов гораздо более  серьезной
операции. Новые хозяева Гладиуса  явно  решили,  что  они  уже  достаточно
сильны, чтобы навести на планете свои  порядки.  Установили  контроль  над
гражданскими  институтами,  сетью   серверов,   энергетическим   сектором.
Посадили своих людей на руководящие должности  в  армии  и  парамилитарных
формированиях, таких, как эвакуаторы или полиция.
   Наконец, решили, что можно  уже  не  опасаться  ни  серьезных  действий
оппозиции,  ни  попыток  изменить  направленность  общественного   мнения.
Начались аресты руководителей "непокорных", группу оппозиционных политиков
интернировали по обвинению в подготовке государственного  переворота,  при
невыясненных обстоятельствах исчезли несколько неудобных лиц,  вскрывались
сетеприемники наиболее активных оппозиционеров.
   Все это подкреплялось пропагандистским нажимом. "Покорные"  приписывали
политическим противникам все возможные  грехи.  Блокировали  информацию  о
своих наиболее жестких, незаконных или  просто  нелегальных  действиях.  В
средствах массовой информации появились коллективы артистов, журналистов и
других известных личностей, восхвалявших новые порядки.
   Был применен классический принцип: "Разделяй и властвуй".
   Большинства граждан Гладиуса пока что вообще не коснулись  изменения  в
структурах власти. Больше того, восторженные реляции о поддержке,  которую
Доминия вот-вот окажет Гладиусу в его борьбе с коргардами, помогли  новому
Совету обрести множество приверженцев.
   Одновременно с этим значительной части граждан  была  уготована  судьба
жертвенных тельцов. Руководителей рангом пониже  -  губернаторов  округов,
журналистов, политиков различных уровней, занимавших до того  в  конфликте
"покорные    -    несгибаемые"    нейтральные    позиции,    обвинили    в
неблагонадежности,  тайном  благоволении  к  коргардам,  враждебности   по
отношению к Доминии,  принадлежности  к  запрещенным  организациям.  Часть
"отщепенцев" припугнули, часть  подвергли  легкому  наказанию.  Других  же
наградили и подпустили к работе в структурах новой власти.  Столь  простая
процедура должна была, по мнению Совета, привести и, надо сказать, привела
к тому, что большая группа активных членов общества,  зачастую  прекрасных
специалистов, из страха либо карьеры ради присоединилась  к  строительству
нового порядка. Своей активностью, добросовестностью, талантами они как бы
одобрили новую политику.
   Третья, выделенная "покорными", группа  была  самой  малочисленной,  но
именно этим-то людям подчиненные Совету Электоров службы уделяли  максимум
времени и внимания. В  ней  оказались  люди,  осужденные  на  общественную
изоляцию, полное отстранение от политической  жизни,  наконец,  физическую
ликвидацию.  Сюда  попали  второразрядные  и  местные  политики  из  Клана
"несгибаемых",   отказавшиеся   служить   новой   власти,    солдаты    из
спецформирований, многие офицеры. Этих  людей  интернировали,  помещали  в
тюрьмы,  тайно  убивали.  Террором  занималась  строго  выделенная   часть
общества  -  достаточно  ограниченная  количественно,  что,   естественно,
позволяло удерживать в тайне размеры  репрессий,  которые  из-за  этого  в
глазах среднего гладианина казались далекими и неопасными.
   "Я живу-поживаю спокойно, не бунтую против законной  власти,  -  должен
был рассуждать обыватель Игрек, проживающий в  своем  самообеспечивающемся
владении, - и никто меня не трогает. А  коли  враждебные  элементы  что-то
замышляют, то их-то и надлежит усмирить! А те, кому невтерпеж  поиграть  в
заговоры, пусть пеняют на себя".
   Тех же, кто  понимал,  что  происходит,  кто  говорил,  что  теперешнее
молчание, согласие на слежку, бесчестные процессы и убийства,  совершаемые
"неизвестными исполнителями", означают невысказанное согласие на  грядущие
репрессии по отношению  к  любому,  кто  осмелится  свое  суждение  иметь,
старались запугать, принудить к молчанию, убрать физически.
   Даниель был шокирован тем, как ловкие  мошенники  ухитряются  управлять
мыслями  и  общественными  инстинктами  миллионов  умных,  обеспеченных  и
пользующихся  свободой  людей.  Как   легко   подвергнутый   элементарному
психотехническому воздействию человек следует за  обманщиками  от  страха,
ради награды или с наивной верой в лучшее будущее.
   Еще во время полета на Гольбайн он усомнился, верно  ли  поступил,  дав
себя вовлечь в действия, направленные, вероятнее всего,  против  законного
порядка на Гладиусе. Сомнения одолевали его еще в базе летников. Но узнав,
что функционеры убили нескольких солдат, принимавших  участие  в  операции
"Ураган", он все сомнения отбросил.
   Конечно, "покорные" были выбраны электорами в соответствии  с  законами
Гладиуса. Но ведь не для того же, чтобы отдать  планету  Доминии,  не  для
того, чтобы унижать и убивать самых порядочных, честных  граждан,  не  для
того, чтобы устраивать  репрессивные  судилища.  Бондари  чувствовал  себя
свободным  от  обязательств   верности   этому   Совету   Электоров.   Как
средневековый рыцарь  мог  отказать  в  послушании  сюзерену,  нарушающему
человеческие и божеские законы, так  и  Даниель  отказался  от  выполнения
обязательств перед правительством.  Неожиданно,  с  полным  пониманием  он
сказал  себе,  что  "покорные"  просто-напросто  враги.  Не   политические
противники, с которыми следует  дискутировать,  не  патриоты,  совершающие
обычные, свойственные людям ошибки, не расчетливые политики, взвалившие на
свои плечи тяготы власти и допускающие несправедливости только ради  того,
чтобы защитить своих соплеменников от власти стократ более скверной и  еще
больших  несчастий.  Нет.  "Покорные"  были  предателями,  с  первого  дня
сознающими  и  целенаправленно  стремящимися  подчинить  Гладиус   влиянию
Доминии по идеологическим соображениям, ради власти, престижа и богатства.
Они были врагами.
   После краткого  изложения  политической  ситуации  на  Гладиусе  Северс
перешел ко второму пункту совещания. Он обнажил чиповое  гнездо  на  своем
черепе и коротким кабелем  соединил  его  со  встроенным  в  крышку  стола
компьютером.
   - Прошу надеть шлемы.
   Прежде чем очки заслонили лицо, Даниель еще успел увидеть, как по  лицу
офицера  пробегает  спазм,  а  веки  быстро  моргают  -  в  знак  перехода
информации из мозга в компьютер.
   Даниель надел шлем и активировал проектор.
   "Внимание! Передача защищена, - услышал он тихий голос  и  сразу  после
этого увидел бородатое,  одутловатое  лицо  немолодого  мужчины,  -  после
одноразового показа содержание информации будет безвозвратно уничтожено.
   Меня зовут ван Эйк, я - глава научной секции программы "Ураган". Сейчас
ты получишь краткую информацию о  наших  важнейших  открытиях,  касающихся
коргардов. Одновременно предупреждаю, что если у тебя нет соответствующего
допуска  и  твой  боевой  сопроцессор  не  имеет  необходимой  защиты,  то
содержащиеся в  этой  программе  нейровирусы  уничтожат  твою  личность  в
течение двенадцати секунд после начала демонстрации. У  тебя  есть  время,
чтобы снять шлем".
   Когда-то Даниель видел человека, мозг  которого  поразили  нейровирусы.
Разумеется, бывшего человека. А теперь - водоросль.
   "Коргарды и их техника, - продолжал ван Эйк, а проектор  демонстрировал
изображение, иллюстрирующее его слова, -  представляют  собой  феномен  не
только в масштабе нашей планеты, но и всей доступной нам  вселенной.  Судя
по информации, поступающей из Доминии и других высоких цивилизаций,  никто
никогда не встречался ни с чем подобным и столь же необычным.
   Наблюдения и результаты последних экспериментов однозначно указывают на
то, что объекты,  которые  мы  называем  фортами,  не  являются  физически
существующими базами Чужаков. Во всяком случае, в том значении, в каком мы
понимаем термин "база", то есть комплекс построек, машинного  парка,  сети
силовых полей и так далее. Объекты, которые видят люди и регистрируют наши
автоматы, - лишь проекция, камуфляж. В действительности  же  форты  -  это
малые  гиперпространственные  ворота,  искусственно  генерируемые  участки
своеобразных  объектов,  позволяющих  коргардам  мгновенно   сноситься   с
расположенной в неизвестном нам  месте  истинной  их  базой.  Через  форты
коргарды направляют на нашу  планету  свои  конструкции  и  устройства,  а
отсюда забирают людей и предметы. Наши солдаты, штурмовавшие Черный  форт,
также  подверглись  гиперпереброске.  Нам  не   известна   природа   этого
гиперпространственного  феномена.  Земная  наука  -  на  основе   принципа
неопределенности Гейзенберга и закона ограничения Ханкса - сделала вывод о
невозможности   управления   существующими   в    природе    естественными
гиперпроходами.  О  создании   искусственных   гиперпроходов   на   уровне
достижений нашей науки вообще не может быть речи. Мы столкнулись  с  таким
фактом и все еще не в состоянии его интерпретировать.  Может  быть,  наука
ошибается? Может быть, искусственные переходы - это результат технического
могущества коргардов? А может, коргарды - представители вселенной с другой
физикой, возможно, это существа принципиально  гиперпространственные,  как
мы - времяпространственные? Этого мы не знаем. Впрочем, всякие  спекуляции
на эту тему для наших боевых операций значения не имеют.
   Зато существен тот факт,  что  из  захваченных  коргардских  машин  нам
удалось извлечь  устройства,  которые  дают  возможность  перемещаться  по
искусственным переходам. Да, солдат, мысль,  которая  тут  же  возникла  в
твоем  мозгу,  справедлива.  В  "Нулевой  базе"  имеется  готовый  объект,
который, по нашему мнению, можно считать инертным окончанием искусственной
гиперполосы.  Вероятнее  всего,  другой  конец  этой  полосы  находится  в
истинной базе коргардов. Где это  -  рядом  ли,  или  в  расположенной  на
расстоянии миллиардов световых лет галактике, или в ином локальном вздутии
нашей  вселенной  с  иной  физикой,  а  может   быть,   и   в   каком-либо
альтернативном мире, - мы не знаем. Но это не имеет значения, как не имеют
значения   истинные   расстояния   между   заселенными   людьми   ячейками
гиперпространственных  сетей.  Гипертропы  непременно   приведут   нас   к
коргардской базе, а потом позволят вернуться. Как в конце концов вернулись
четверо солдат, штурмовавших Черный форт.
   Благодаря операции "Ураган" мы сумели получить единственную информацию,
которой нам недоставало для начала операции, - набор гиперпространственных
координат  трансмиссии.  Суперчувствительные  регистраторы   уловили   эхо
гигантских  энергий,   которые   мы   использовали   при   штурме   форта.
Дополнительные сведения принесли те солдаты, на  долю  которых  выпал  сам
гиперскачок.  Как  только  эти  данные  попадут  в  аналитическую  систему
"Нулевой базы", мы будем готовы реализовать очередную задачу -  переброску
людей в базу Чужих".
   Даниель пытался анализировать слова ученого. Все,  что  он  только  что
услышал,  было  невероятно.  Невероятно.  Он  уже  знал,  что  за   ценную
информацию ожидали от него на  "Нулевой  базе"  -  длинные  строчки  цифр,
тысячи факторов, определяющих свойства гиперпространства. Мысль о том, что
именно он совершил такой прыжок, что во время боя по гиперпространственной
тропе попал в места, отстоящие, быть может,  на  миллиарды  световых  лет,
была поразительной. Он слушал дальше.
   - Вскоре мы встретимся с  самой  секретной  из  наших  баз.  В  системе
Мультона  существуют  другие  законспирированные  центры.  Мы  располагаем
агентурной сетью, а  также  секретными  складами  оружия  и  оборудования.
Однако всего  этого  недостаточно,  чтобы  оказать  агрессору  вооруженное
сопротивление. Слишком дорого обошлась нам многолетняя война с коргардами,
операция  "Ураган"  и  последовавшие  за  ней  чистки.  Однако   в   нашем
распоряжении знания, которые, надеюсь, помогут нам вновь обрести свой мир.
Пока еще не поздно, пока новые власти не задушили всех  форм  гражданского
протеста. Мы должны доказать нашим соотечественникам, что мы  в  состоянии
заботиться об их безопасности, что свободный Гладиус не обречен на гибель.
Мы  должны  получить  знания,  которые  превратят  нас  в  притягательного
партнера для других свободных миров, жаждущих оторваться  от  Доминии.  Мы
все приносили присягу.
   С  этого  момента  вы  будете  находиться  исключительно   в   секторе,
выделенном и предназначенном для дальнейших исследований. Наши цели:
   Проникнуть в коргардскую базу и попытаться установить взаимоотношения с
Чужими. Попробовать убедить коргардов прекратить  нападения,  а  в  случае
необходимости уничтожить их. Получить  максимум  информации  об  их  расе,
технике, биологии,  культуре,  психике,  об  их  стратегических  целях.  И
наконец, освободить наших людей, спасти их здоровье и жизнь.
   Ван Эйк замолчал, изображение погасло. Спустя минуту появилось еще одно
сообщение: "Память изложенного ликвидирована".
   За  все  время  совещания  Даниелю  ни  разу  не  был  задан  вопрос  о
конфиденциальной информации, которую он, вероятно, перевозил. А коли  так,
то не спрашивал и он.





   - Привет, Даниель. - На экране появилось знакомое лицо.
   Он лежал в своей жилой кабине - прямоугольном контейнере длиной в  три,
шириной и высотой в один метр. Здесь умещался спальный мешок,  интернетный
комплекс и шкафчик для  личных  вещей.  На  потолке  располагался  большой
экран, выполняющий функции видеофона, дисплея и голопроектора.
   - Рад тебя видеть.
   - Привет, - сказал Даниель. Он видел Каролину впервые после  того,  как
они перешли на борт "Адриана". Думал, а  иногда  ему  даже  казалось,  что
тоскует по ней.
   - У меня нет доступа в спеццентр, - сказала она.
   - Знаю, я проверил.
   - Сейчас мы можем поговорить три минуты, и это все.
   - Вопросы безопасности?
   - Меня держат в мед секции.
   - Что-то не в порядке?
   - Нет. Просто реабилитация. Кроме того, им надо вынуть из меня все узлы
летника.
   - Ты уже не сможешь летать?
   - Пожалуй, нет... Во всяком случае, пока.
   Они немного помолчали.
   - А знаешь что? - сказала Каролина. - А здорово было.
   - Очень даже, - улыбнулся Даниель.
   Это было бессмысленно. В любую минуту любой из них может быть послан на
дело, из которого уже не вернется. Либо сменить  личность  и  тело,  чтобы
годами жить в назначенном руководством месте. Он хорошо чувствовал себя  в
обществе девушки, к тому же их связывала совместно перенесенная опасность.
Ему приятно было на нее смотреть, разговаривать и касаться ее кожи. И в то
же время он осознавал, что должен заглушить в себе это желание, потому что
знал: оно никуда не ведет. Не здесь... не сейчас...
   - Держись!
   - Буду держаться. - Он снова улыбнулся, так же искусственно,  как  и  в
первый раз. Спустя мгновение изображение  Каролины  исчезло  с  экрана,  а
вместо этого появился зеленоватый рисунок  и  красная  надпись:  СООБЩЕНИЕ
ПРЕРВАНО - РЕШЕНИЕ СУПЕРВИЗОРА.
   Он прикрыл глаза, чтобы вызвать воспоминание о  девушке,  но  не  сумел
представить себе ее лица. Помнил аромат, гладкость кожи, шепот, спазм,  но
всякий раз, когда пытался нарисовать  мысленно  лицо  Каролины,  оно  было
прикрыто сеточкой серебристых нитей.


   - Получай. - Форби положил на стол перед Даниелем кубик памяти.
   - Что это?
   -  Помнишь,  когда-то  нам  хотелось  знать,   кто   такой   Риттер   в
действительности, на Гладиусе ты бы ни за что не раскопал  этих  сведений,
но здесь у всех высокие права доступа. Видимо, шефы полагают, что коли  ты
сюда попал, то вправе знать почти все.
   - Все?
   - Ну, не будем преувеличивать. Об акции в Каллагейме здесь никто ничего
не прочтет. Но я нашел информацию о  прохождении  службы  и  личной  жизни
полковника Тивольда Риттера. Тебя это когда-то интересовало...
   - Спасибо. - Даниель взял кубик памяти, немного подержал  на  раскрытой
ладони. Маленький кубик из прозрачного вещества с несколькими  утопленными
в него золотистыми зернышками. Вот и весь Тивольд Риттер. Жизнь  человека,
записанная на кусочке запоминающего материала. - Ты сам-то просматривал?
   - Конечно,  -  сказал  Форби.  -  Впечатляет.  Риттер  служил  в  армии
"Дельта". Он был одним из трех десантников, которые выжили после нападения
хаобитов на Муфасу. Служил там под началом Гукина.
   Даниель удивленно свистнул.
   - Боже милостивый, в Военной академии  стоит  памятник  "Дельте"!  Так,
значит, об этом типе нам рассказывали в школе?
   - Похоже, да.
   Война людей с хаобитами началась больше тридцати лет тому назад.  Тогда
случился первый контакт двух цивилизаций на довольно далекой  от  Гладиуса
гиперпространственной ветви. Оказалось, что люди  наткнулись  на  одну  из
двух хаобитских культур, смертельно враждующих между собой. Хаобиты тут же
приняли людей за  новых  врагов.  Поблизости  от  места  первого  контакта
базировался почти весь их военный флот,  который  они  тут  же  вывели  на
гиперпространственный  тракт.  Корабли  двигались  вдоль  сети,  уничтожая
охраняющих шлюзы подходов. Добрались даже до одного из  внутренних  узлов,
от  которого  короткий  путь  вел  прямо  на  Землю.  К  счастью,  хаобиты
направились  в  другое  место.  В  это  время  Доминия  уже  приступала  к
контратаке. В борьбе была использована большая  часть  солярного  военного
флота, свои формирования выставили также свободные миры. Гладиус послал  в
бой  армию  "Дельта",  несколько  самых  современных  в  то  время  боевых
космолетов с прекрасно вышколенными и  оптимизированными  киберхимическими
экипажами. Солдаты  "Дельты"  дрались  примерно  и  прославились  обороной
гиперпространственных шлюзов в районе планеты Муфаса. Эти шлюзы  открывали
гиперпроходы к  целой  грозди  ранее  колонизированных  миров,  заселенных
миллиардами людей.  Хаобитов  остановили,  а  вскоре  армия  людей  начала
одерживать  победы.  Возможно,  агрессоры   избежали   бы   окончательного
разгрома, если бы не то,  что  их  атаковали  свои  же  сородичи.  Доминия
заключила мирные договоры с  неожиданными  союзниками.  Солдаты  вернулись
домой. Однако именно после хаобитской войны начал вырабатываться новый тип
власти Солярной Доминии. Мозговая Сеть постоянно расширяла  свое  влияние,
сферу контроля и компетенции. Тогда же произошло резкое изменение политики
в отношении свободных колоний.
   Если Риттер действительно дрался в рядах "Дельты", значит, был одним из
тех героев, о ком пишут в учебниках истории героев, не только для гладиан,
но и для всех людей. В особенности же для жителей Муфасы.
   "Люди, перестающие  уважать  героев,  забывающие  о  своих  защитниках,
недооценивающие жертвы, принесенные ими, перестают уважать  самих  себя  и
недостойны того, чтобы рисковать за них  жизнью.  В  действительности  они
хоть  и  разговаривают  на  том  же  языке,  что  и  ты,  вовсе  не   твои
соплеменники, да что там, имея, казалось бы, человеческие тела и умы,  они
в действительности принадлежат другой расе",  -  когда-то  сказал  Даниелю
отец.  Это  было  после  одной  из  операций,  кажется,  по   освобождению
заложников на базе Горборай. Тогда были спасены  жизни  сотен  людей.  Тем
временем в СМИ прокатилась волна порицания танаторов, которые, видите  ли,
"без разбора" убивали террористов, даже тех, кто  уже  собирался  сдаться.
Даниель долго потом не мог прийти в себя, не раз подумывал  об  отказе  от
танаторской службы.
   "Однако помни,  Даниель,  именно  среди  них  живут  люди  твоей  расы.
Отвечающие за себя и своих близких. Ждущие от жизни чего-то большего,  чем
омлет из виртуалов. Готовые к тяжелому труду, но отвергающие путь к успеху
через непорядочность и ложь. Это моя раса, это раса твоей матери, твоя. Их
ты защищаешь, им служишь, а они рано  или  поздно  отблагодарят  тебя.  Не
обращай внимания на обезьян, Даниель".
   - Думаешь, он жив? - тихо спросил Даниель.
   - Должен жить, - сказал Форби. - Помнишь? Мы же обещали  вытащить  его.
Как его вытащить, если он мертв? Значит - должен быть жив.
   - Весьма логичный вывод, - усмехнулся Даниель.
   - Жив, - повторил Форби. - Только вот что он теперь, после трех месяцев
пребывания в коргардской клетке. Кто или... что?


   С  Доминией  нельзя  заключать  пактов,  в  этом  Даниель  был  уверен.
Договариваться  можно  с  тем,  кто  придерживается  принципов.  Но  не  с
государством, которое ухитряется  объявить  эмбарго  на  поставку  питания
миру, заселенному  собственными  гражданами,  и  заставить  голодать  семь
миллионов человек.  Не  с  государством,  которое  не  допускает  в  район
ведущихся  им  боев  представителей  гуманитарных  организаций  и  средств
массовой информации. Не с государством, которое, не колеблясь,  использует
все, даже запрещенные конвенциями военные технологии для  подчинения  себе
взбунтовавшихся или хотя бы только вышедших из повиновения провинций. Не с
государством, которое может оставить своих граждан в нужде ради сохранения
внешних атрибутов могущества. Не с государством, которое готово превратить
их в рабов, перепахав мысли и совесть.
   Именно  таким   государством   была   Доминия.   Об   этом   однозначно
свидетельствовали судьбы таких планет, как Аранеида или  Торрадна,  миров,
опустошенных  войной,  отрезанных  блокадой  от   остальной   человеческой
цивилизации, миров, на которых  испытывали  новейшие  достижения  солярной
военной техники и технологии.
   Значит, никаких  договоров,  поскольку  любой  договор  будет  нарушен,
никакого союза, ибо тебя  при  первом  удобном  случае  предадут!  Никаких
уступок, ибо любая из них приведет к очередному потоку требований.
   Тут  нет  удачного  выбора.  Гладиус  не  в   состоянии   противостоять
могуществу Доминии. Разве что  к  нему  присоединятся  другие  миры,  тоже
оказавшиеся  под  угрозой...  Но  это  было  нереально:   слишком   велики
расстояния, слишком мало общих интересов, слишком много  солярных  интриг.
Борьба  обречена.  Однако  безвольное  подчинение  ничего  не  меняло.  Ты
приветствуй их как избавителей - а они все равно будут  убивать,  отбирать
дома, насиловать твои мысли. И уничтожать, уничтожать, уничтожать все, что
только поддается уничтожению, имеет какую-то  ценность,  устои,  традиции,
все, что напоминает о мире без лжи, унижения и предательств. И  когда  они
убьют непокорных, когда вылущат из памяти слова и деяния  мудрецов,  когда
сведут на нет былые догмы и честь -  вот  тогда  они  и  станут  хозяевами
кибернетических управляемых кукол.
   Так что хоть у гладиан в принципе и есть выбор - драться или  ждать,  -
судьба у них может быть лишь одна: они станут искать пути  спасения.  Одни
погибнут в безумных схватках. Другие предпочтут мимикрию  -  запрячутся  в
местности и дела, в которые не заглядывают агрессоры, будут твердить слова
старых  заклинаний,  подпитывать  угасающее  пламя  свободы   собственными
воспоминаниями, запрещенными знаниями и  секундами  личного  непослушания.
Третьи, ловкачи, скажут: мы вынуждены здесь жить,  так  попытаемся  спасти
то, что удастся, может быть, наш удел смягчит навязанные нам новые законы,
уж лучше возьмемся за это мы, с  нашей  маленькой  подлостью  и  маленькой
преступностью, чтобы, упаси Боже, не пришли другие,  еще  худшие,  которые
уже не чтут ничего и ради собственной выгоды готовы  на  все.  Появятся  и
такие - кичливые и беспардонные, с  человеческими  телами,  но  душами,  в
которых нет и следа человечности.
   Героев будут убивать. Люди-куколки будут отсиживаться и  отмалчиваться,
большинство  их  тоже  будет  уничтожено  либо  обречено  на  растительное
существование  на  обочинах  общественного  бытия,   а   часть   в   малых
компромиссах растворит свою скорлупу  памяти.  Ловкачи  все  больше  будут
увязать в своих мыслях и  делах,  первый  бесчестный  шаг  принудит  их  к
следующим, которых еще днем раньше они стыдились бы,  и,  наконец,  станут
ничуть  не  лучше  преступников.  Не  уцелеют  и  самые  дрянные,  ибо   в
беззаконном мире самые ловкие займут места своих предшественников.
   Хорошего выхода не было. А коли так, то каждый сам  выбирал  решение  в
зависимости от того, что позволяли ему его отвага, послушание,  совесть  и
чувство этики.
   Даниель долго лежал на постели, уставившись  в  темень.  Уснув,  увидел
своего отца, который неожиданно превратился в полковника Риттера. Потом  в
сон Даниеля проникла волна света.





   "Капитан Бондари, прошу пройти к военному сектору", -  экран  видеофона
был пуст, светилось только сообщение: "ДОСТУП ЗАДЕРЖАН". Тот, кто  передал
сообщение, хотел остаться анонимным.
   Даниель поднялся с постели, сел и начал обуваться.  Вставая,  очередной
раз  стукнулся   головой   о   потолок.   Вышел   в   коридор,   проклиная
проектировщиков космических кораблей. Было два часа  пополуночи  бортового
времени. Станция уже тридцать  часов  находилась  внутри  кольца.  Даниель
подозревал, что вскоре они должны дойти до главной базы. Или это  случится
уже сейчас? Немного взволнованный, он отыскал нужный коридор и остановился
перед входом, ведущим в военный  сектор.  Над  таблицей,  информирующей  о
процедурах доступа, кто-то намалевал надпись: "СТОЙ! ЗЛАЯ БУКА!"
   Даниель сунул идентификационную карточку в щель считывателя. Зашуршало,
несколько раз пискнуло, затем карточка выскочила, а дверь  отворилась.  За
ней оказалась маленькая проходная комната с точно такой же дверью. Даниель
вошел,  вложил  карточку  в  очередной  считыватель.  Тогда  первая  дверь
закрылась, а вторая отворилась.
   - Приветствую, - сказал стоявший почти на пороге  невысокий  мужчина  и
протянул руку, у него было семь пальцев. Даниель не сумел сдержать  дрожь,
когда его кожи коснулись жесткие холодные имплантаты.
   - Даниель Бондари, капитан, - доложил он и добавил: - Простите.
   - Не беда, я привык, -  сказал  невысокий  мужчина.  -  Майор  Кобальг,
личный ассистент полковника ван Эйка. Прошу за мной.
   Мужчина провел Даниеля  в  небольшое  помещение.  Кроме  стола  и  трех
стульев,  здесь  размещался   лишь   небольшой   аппарат,   состоящий   из
металлического ящика и  нескольких  измерителей.  Рядом  лежала  свернутая
изогнутая трубка, оканчивающаяся иглой.
   За столом сидел полковник Северс. Он приветливо  махнул  рукой,  но  не
произнес ни слова, Кобальг указал Даниелю на стул, сам сел напротив. Потом
из кармана кителя достал желтый прямоугольник.
   - Знаете, что это?
   - Конечно. Карточка доступа. У меня такая же.
   - Верно. Только у вас, как я догадываюсь, доступ первого уровня.
   - Со специальными полномочиями.
   - Прекрасно. Вот мои полномочия,  -  сказал  Кобальг  Даниелю,  стукнув
уголком своей карточки по столу, и потребовал:
   - Подтверждение доступа.
   Вокруг карточки посветлело. Опалесцирующий свет окружил документ и руку
офицера. Свет начал менять цвета - зеленый, желтый, голубой, снова желтый.
Это  был  код,  подтверждающий  права  владельца  карточки  на  доступ   к
информации, определяющий его ранг и устанавливающий  уровень  конспирации.
Даниель внимательно глядел на помигивающие огоньки.
   - Понял, - сказал он немного погодя. - У вас супервизорский приоритет.
   -  Абсолютно  верно,  -  улыбнулся  Кобальг.  Супервизорский  приоритет
означал, что Кобальг был одним из пяти или шести наиболее важных  особ  на
Гладиусе. Во всяком случае, с некоторых пор.
   -  Поясню  еще:  я  координатор  и  шеф  научной  группы,  занимающейся
коргардами. Я знаю  о  них  все,  что  можно  знать.  За  исключением  той
информации, которую привезли вы. К нам выслали  нескольких  курьеров.  Они
пользовались традиционными методами  транспортировки  данных:  в  мозговых
чипах, в укрытых носителях, в памяти биопроцессоров. К сожалению, ни  один
из курьеров не добрался, хотя, к счастью, данные не попали в  руки  врага.
Честно  говоря,  я  очень  рассчитываю  на  вас.   Это   экспериментальная
технология.  Надеюсь,  она   окажется   эффективной.   Мы   считали,   что
деконспирация произойдет лишь в "Нулевке". Увы,  ситуация  изменилась.  Мы
вынуждены извлечь данные немедля.
   - Какая ситуация? - спросил Даниель. - Должен сказать, что...
   - Несколько минут назад, - в первый раз заговорил Северс, - мы  приняли
закодированную передачу.  Разведчики  обнаружили  подозрительное  движение
вблизи нашей секретной базы. Вероятнее всего, ее  положение  раскрыто.  Мы
вынуждены ускорить действия. Здесь нет соответствующего  оборудования  для
прочтения информации, это будет возможно  только  на  "Нулевой  базе".  Но
здесь  мы  можем  начать  некоторые  процессы,  которые  облегчат   работу
полковнику ван Эйку.


   Даниель поморщился,  когда  игла  вонзилась  в  его  левое  предплечье.
Почувствовал  разбегающиеся  по  радиусам  покалывания.  Это  внутри  мышц
разрасталась паутина микросервера. Его щупальца в конце  концов  доберутся
до микроскопических клеточных узлов и донесут до них специальные энзимы.
   Кобальг наклонился над ящичком прибора, управляя размножением микроигл.
То и дело он поворачивался к Даниелю, как бы извиняясь,  что  все  тянется
так долго и болезненно.
   - Почему именно  меня  избрали  для  этой  миссии?  -  спросил  Даниель
сидевшего рядом Северса.
   - По многим причинам. Во-первых, вы были одним из тех, кого мы вытащили
из боя в форте. Поэтому, обследовав вас, мы получили много новых и  ценных
сведений. Во-вторых, вы умерли во время боя, ваш разум был  регенерирован.
Это позволяло скрыть и затушевать большую  часть  информации,  которая  не
должна была попасть в руки врага. Вас, кажется, допрашивали?
   - Дважды. Департамент Безопасности и киборги Доминии.
   - Вот видите! Значит, мы были правы. Еще один плюс - это то, что у  вас
были множественные поражения и врачи "отстраивали" ваше тело.
   - Какая во всем этом связь с моей пригодностью?
   - Об  этом  чуть  позже.  Другое  ваше  достоинство,  отнюдь  не  менее
существенное, вы - танатор. Умеете бороться, летать на  летнях-монокрылах,
пользоваться различными машинами и механизмами. Вы были,  если  можно  так
выразиться, самой надежной упаковкой для нашей посылки.
   -  Упаковкой?  -  вздрогнул  Даниель.  Цифры  на  дисплее  медицинского
аппарата резко изменились. - Прежде  чем  я  получил  разрешение  покинуть
Гладиус, меня несколько раз исследовали и не  обнаружили  ничего,  никаких
имплантатов памяти!
   - Потому что у вас их и нет. По крайней мере  в  общепринятом  значении
этого слова. И тем не менее вы переносили информацию.
   - Как?
   - В митохондриях клеток. Взгляните, -  сказал  Кобальг.  Перед  глазами
Даниеля всплыло изображение. Его заполняли странные  овальные  объекты.  -
Это внутренняя часть клетки, а линии - эндоплазмоидные ретикулы. А вот это
-  митохондрии.  Органеллы   клетки,   имеющие   собственную   нить   ДНК,
контролирующие синтез определенной группы белков.  Не  стану  вдаваться  в
детали технологии. Идея такова:  отправитель  кодирует  сообщение  в  виде
цепочки ДНК. Присаживает эту цепочку к митохондриевой ДНК небольшой группы
клеток курьера. Получатель извлекает эти клетки, размножает  их,  а  затем
заставляет ДНК митохондрий работать.  Образующиеся  белки  являются  сутью
информации, надо только уметь ее прочитать.
   - Иначе говоря, все время ЭТО находилось во мне... - проворчал Даниель.
   - Совершенно  верно.  Мы  использовали  процесс  восстановления  вашего
организма для того, чтобы  встроить  в  него  нашу  посылку.  Данные  были
упрятаны в тканях вашей руки и ноги. Здесь мы активируем  только  те,  что
были в руке. Остальное используют уже в "Нулевой базе".
   - Вы считаете, что Доминии неизвестны такие методы? Ведь там занимаются
генетикой несколько столетий.
   - Может, известны, а может, и нет. Главная трудность  проекта  состояла
не  только  в  том,   чтобы   придумать   этот   фокус   и   синтезировать
соответствующие цепочки ДНК. Необходимо было осуществить  это  так,  чтобы
помеченные информацией клетки ничем не  выделялись  в  организме  курьера,
чтобы их метаболизм был идентичен метаболизму здоровой ткани.
   - Зачем вы мне все это говорите? Я полагаю, такая технология - один  из
наиболее охраняемых наших секретов.
   -  Как  и  достижения  наших  инженеров,  позволяющие  вести  борьбу  с
коргардами, - снова включился в разговор Северс. -  А  также  операция  по
введению в  форт  полковника  Риттера.  Капитан  Бондари,  раз  вас  сочли
заслуживающим доверия в тех вопросах, можно было довериться и в  этом.  Вы
думаете, ДБ оставил бы вас в покое, если б  у  вас  не  было  "крыши"?  Мы
фабриковали рапорты, касающиеся вас, сделали так, что  вас  контролировали
только в удобные для нас моменты и так далее. Когда  охранять  вас  дальше
стало невозможно, вы получили приказ лететь на Гольбайн.
   - Паццалет...
   - Да. Он занимался охраной и  переброской  наших  людей.  До  последней
минуты... Пока не был раскрыт. Вы знаете, как он погиб? Он не  распрощался
с жизнью впустую. Дал вам время на  выздоровление.  Обеспечил  максимально
долгое  пребывание  на  Гладиусе.  С  Семирамиды  мы  могли  вытащить  вас
незаметно только перед самой бурей.  Вам  необходимо  было  ее  дождаться.
Таковы факты. А раз уж на защиту вашей личности затрачено столько  усилий,
то почему бы не доверить вам и другие секреты?
   - Вы хотите сказать, полковник, что не нашли более простого способа для
пересылки данных?
   - Нашли, - спокойно  сказал  Кобальг.  -  Но  соляры  обнаружили  наших
курьеров, потому что это были слишком простые способы. Кстати, неужели  вы
действительно не догадываетесь? Все аргументы, которые только  что  привел
полковник Северс, реальны. Но есть еще один, самый существенный... Ну  что
ж, уверен, вы знаете...
   Даниель не сводил с него глаз.
   - Дело в коргардах? В том, что  я  пережил  Каллагейм  и,  быть  может,
совершил путешествие через гиперпереход, да? Дело в том чертовом сочетании
ста характеристик, верно?
   - Да, капитан Бондари, - сказал Северс. - Вся суть именно  в  комплекте
характеристик.
   - Меня вышлют за Риттером? В  базу  коргардов?  С  помощью  захваченной
машины?
   - Если вы согласитесь, да.
   Они молча следили за копающимся у аппарата Кобальгом.
   - Я загнал туда Риттера, - после минутного молчания сказал Даниель. - И
я его оттуда вытащу. Обещаю.





   - Состояние готовности! Состояние готовности!
   Даниель резко сел на постели. Из-за двери кабины доходили крики,  топот
и тот же, что в комнате, гудящий голос:
   - Состояние готовности!
   Экран осветился, заняв  весь  потолок  кабины.  Перед  глазами  Даниеля
раскинулась картина космической битвы.
   По экрану двигались астероиды - маленькие осколки и каменные планетки с
острыми краями и неправильными формами. Между ними скользили космолеты.
   Даниель  узнал  стройные  формы  гладианских  охотников,  тупые   морды
переоборудованных  в  боевые  корабли  транспортных  машин,  растопыренные
щупальца миноносцев. По обеим сторонам дрались  одинаковые  машины  -  это
лояльная новой власти гладианская армия атаковала позиции бунтарей.
   Бой шел на границе пояса астероидов.  Корабли  повстанцев,  управляемые
копиями мозгов Скульпторов Пространства, умело  использовали  естественную
защиту. Юрко шмыгали между планетками, укрываясь  в  их  тени,  неожиданно
выскакивая и нападая на космолеты противника. Вакуум прошивали  окруженные
маскирующими  полями  торпеды,  прорезали  лазерные   залпы,   раскаляющие
космическую пыль, плыли стада "разумных" боевых автоматов.
   Нападающие скорее всего не намеревались уничтожать базу. Они хотели  ее
захватить.
   - Внимание, солдаты! - Даниель узнал голос  полковника  Северса.  -  Мы
получили  кодированное  сообщение  с  "Нулевой   базы".   Центр   атакован
превосходящими силами противника. Сейчас битва идет в первой буферной зоне
базы, но если в бой вступят солярные  силы,  его  результат  предрешен.  В
соответствии с гармонограммой мы должны дойти до "Нулевой" через семьдесят
часов. Объявляю боевую тревогу!
   Даниель молча смотрел на экран.  Боевая  тревога.  Это  еще  ничего  не
значило. "Адриан" мог вступить в борьбу, с таким же успехом мог перейти на
другую трассу, свернуть наружные антенны, погасить все на борту  и  обойти
поле боя так, как это делали  тысячи  других  астероидов.  Однако  солдаты
обязаны быть готовыми к бою. А если так...
   Даниель охнул, когда  соединительный  наконечник  бортового  компьютера
пробил ему кожу. Он соединился с сетью, запустил активирующую программу  и
спокойно ожидал, когда  заработают  все  внедренные  системы,  управляемые
боевым  сопроцессором.  Одновременно  пытался  связаться  с  руководством.
Генерируемое  в  его  мозгу  изображение  узла  связи  представляло  собой
привлекательную  брюнетку,  сидящую  за  огромным  столом.   Мультик   был
приготовлен не лучшим образом - виртуальная секретарша пошевелила челюстью
так, будто несколько часов выполняла роль щипцов для колки орехов.
   "Капитан Бондари - полковнику Северсу".
   "Сообщите ваши коды доступа".
   "Сообщаю".
   "Благодарю. Весьма сожалею, но блок коммуникации  имеет  более  высокий
приоритет, нежели ваш личный код".
   "Капитан  Бондари  просит  уведомить  полковника  Северса   о   попытке
связаться с ним".
   "Искренне  сожалею.  Но  блок  записи  сообщений  имеет  более  высокий
приоритет, нежели ваш личный код".
   "Капитан Бондари просит оставить информацию в буфере до  момента  смены
приоритетов".
   "Информация принята в  буфер.  Если  приоритеты  не  будут  изменены  в
течение двадцати четырех часов, содержимое буфера будет стерто".
   Теперь ему оставалось лишь-ждать. Скорее всего  руководители  "Адриана"
решали, что делать в сложившейся ситуации.
   "Нулевая база" была обречена. Конечно,  обороняться  она  могла  долго.
Укрытая за  естественным  барьером  пояса  астероидов,  прикрытая  тоннами
скальных пород, усиленная  защитными  полями,  база  могла  сопротивляться
врагу. Однако в  конце  концов  нападающие  получат  подкрепление:  больше
космолетов,  больше  боевых  Синт'ов,  специализированных  на   борьбу   в
планетоидной зоне, больше энергии на борту. "Нулевой базе"  на  роду  было
написано пасть. Однако чем дольше она защищалась, тем большими были  шансы
эвакуировать оборудование и экипаж. "Адриан"  со  своими  людьми,  боевыми
машинами,  генераторами  силовых  полей   значительно   увеличивал   силы,
защищающие "Нулевку". Однако вмешательство в бой  означало  деконспирацию.
Только командование знало, какова действительная численность и  вооружение
армии свободного Гладиуса. Возможно, сохранить "Адриан" было  важнее,  чем
оказать кратковременную помощь "Нулевой базе". Но там располагался научный
центр повстанцев, там в готовности ожидали коргардские устройства, которые
могли обеспечить переход к необычным местам и необычной физике. Даниель не
сомневался,  что  Гукин  не  отдаст  солдатам  Доминии  своей  станции   и
коргардской  технологии,  и  как  только  поражение  станет   реальностью,
"Нулевая база" будет взорвана.
   После томительных пятнадцати минут  приоритеты  доступа  к  руководству
базы "Адриан" изменились. Решения были приняты.
   "Говорит капитан Бондари. - Даниель повторил содержание своей  просьбы.
- Я хотел бы как можно скорее встретиться с полковником Северсом".
   "Полковник Северс примет вас. Немедленно явитесь в выделенный для этого
сектор".


   - У нас нет никаких шансов, капитан Бондари, никаких. - Северс поднялся
с кресла. Кобальг молча наблюдал за ним.  В  комнате  находились  еще  два
офицера в звании полковников. Даниель познакомился с ними на совещании.  -
В район "Нулевой базы" мы можем  выйти  не  раньше  чем  через  тринадцать
часов. Битва к тому  времени  уже  окончится.  В  данный  момент  "Адриан"
слишком ценен, чтобы идти на бессмысленный риск.
   - Господин полковник, я не сомневаюсь в решении штаба, однако можно  ли
не пойти на риск? Они уничтожат базу. Потом, рано  или  поздно,  отыщут  и
"Адриан". Станут точка за точкой ликвидировать узлы сопротивления,  каждую
группу, раскроют все убежища. Не сегодня, так завтра, через  месяц,  через
год передавят нас всех, как клопов. И даже если кто-то уцелеет,  забившись
в Махейрский ледник, посреди астероидов, или нырнув  в  вулкан,  то  что?!
Стоит ему высунуть из укрытия нос, как его тут же запеленгуют  и  выловят.
Нам не выиграть эту войну.
   - Ваши предложения.
   - Это не моя идея. - Даниель указал на Кобальга. - Именно вы все знаете
о гиперпространственных прыжках. Но если это  правда,  если  имеется  хоть
тень шанса на овладение этой технологией, вот тогда мы сможем бороться.
   - Капитан Бондари, - усмехнулся Кобальг,  -  мы  готовим  операцию  уже
несколько  лет.  Данные,  которые  вы  перевозили,   позволяют   отстроить
коргардскую машину, которую мы прячем в "Нулевой  базе".  Но  все  не  так
просто.  Вас  должны  были  учить,  подвергать   специальным   процедурам,
укреплять...
   - Ну и что из того, что были должны? Ведь времени-то нет, верно?
   - Что вы предлагаете, капитан Бондари? - спокойно спросил Северс.
   Даниель  взглянул  на  экран,  на  котором  боевые  космолеты  и  серые
астероиды занимались смертельной  игрой  под  названием  "Займи  свободное
место". Если  в  том  объеме  пространства,  который  ты  намерен  занять,
одновременно окажется астероид, торпеда либо  вершина  силового  конуса  -
бах, бах! - ты мертв!
   - Дайте мне корабль. Я попытаюсь пробиться к "Нулевой  базе".  Доставлю
им данные. Может,  они  успеют  запустить  коргардскую  машинку.  Если  мы
доберемся до коргардов, установим с ними контакт или хотя  бы  вернемся  с
важными сведениями... Кто знает, что мы сумеем сделать  за  два-три  часа,
которые нам остались.
   - Этого никто не знает, - спокойно сказал Кобальг. - Никто.  Ваша  идея
сумасшедшая.  Сначала  должны  пойти  разведывательные   автоматы,   потом
биологические зонды. Лишь после этого - люди.
   - Вы хотите сказать... - неуверенно начал Северс.
   - Да, именно это я хочу сказать, господин полковник. Если вы дадите мне
хорошее оборудование и Синт Скульптора Пространства, я смогу добраться  до
"Нулевой базы" прежде, чем кольцо окружения замкнется.
   - Оттуда все бегут, капитан Бондари. Вы полетите против течения.
   - Откровенно говоря, не первый раз, полковник Северс.





   Боевой космоглиттер проскальзывал между астероидными  лавинами.  Он  не
должен был лететь так быстро, во всяком случае, не в  таких  условиях.  И,
однако, вынужден был передвигаться со скоростью,  существенно  превышающей
все допустимые пределы безопасности. Ни человек, ни компьютер не смогли бы
спокойно пройти через пояс астероидов. Поэтому  машиной  управлял  Сетевой
интеллект, точнее, его фрагмент.  Северс  приказал  скопировать  для  сети
ракеты  важнейшие  модули  виртуального  разума  Скульптора  Пространства,
управляющего станцией "Адриан". Информатики и интернетики "Адриана" на чем
свет стоит кляли своего начальника, брюзжали, протестовали, но взялись  за
работу.  Для  них  выкопировка  части  Сетевого  интеллекта   была   актом
вандализма,  аналогичным  выращиванию  клона  человека  без   конечностей.
Сетевой интеллект - очень сложное творение, он, как  и  нормальный  разум,
включает в себя множество уровней разумения,  уголков  памяти,  рефлексов,
воспоминаний. Копирование Синт'а в определенной степени можно  сравнить  с
выращиванием кристалла - образец служит для создания  копии  с  идентичной
структурой,  в  которой,  однако,  возникают  определенные  нарушения.   В
результате дублирования получают искусственный разум, обладающий  теми  же
воспоминаниями, умениями, фобиями, что и матрица, но обладающий  и  своими
собственными, личными свойствами. Правильное конструирование нового Синт'а
требует полугодовой работы. На "Адриане"  на  это  дали  несколько  часов,
поэтому скопировали лишь самые  важные  для  проведения  операции  модули.
Однако фрагментарное дублирование порождало,  как  говорили  интернетовцы,
"горбуна", который либо вообще никуда не годился,  либо  быстро  впадал  в
электронное  помешательство.  К  счастью,  Синт'у  ракеты  не  надо   было
реализовывать сложные процессы, анализировать слишком запутанные  ситуации
либо выполнять функции  члена  экипажа.  Он  лишь  должен  был,  используя
дополнительные органы чувств донора - Скульптора Пространства, - управлять
ракетой в потоке астероидов и довести ее до  "Нулевой  базы",  притом  как
можно скорее.
   На корабле находились шесть человек. Пилот, которому предстояло  помочь
Синт'у  принять  контроль  над  ракетой  в   случае,   если   покалеченный
искусственный разум спятит. Десантник, отвечающий  за  управление  боевыми
комплексами  корабля.  Кобальг,  который  решил  постоянно  наблюдать   за
протекающими в организме Даниеля процессами синтеза  биохимического  кода.
Даниель, Форби и Пушистик были сопряжены  системами  связи  и  регенерации
космолета и должны были поддерживать  их  в  случае  возникновения  боевых
действий.
   Форби и Пушистик не знали,  что  Даниель  сам  предложил  себя  на  эту
операцию. Если  б  не  он,  отдыхали  бы  они  сейчас  в  безопасности  на
"Адриане", ожидая, пока станция удалится от обороняющейся "Нулевой  базы".
Потом, как знать, может быть, их включили бы в состав боевых подразделений
подпольной организации, а может, эвакуировали из Пояса Фламберга на другую
секретную базу, а то и просто  уволили  за  ненадобностью.  Однако,  когда
Северс решил, что в идее Даниеля имеется  хоть  и  крохотное,  но  все  же
рациональное зерно, стало ясно, что именно они полетят на "Нулевую".  Если
план  удастся,  потребуются  люди  для  обследования   коргардской   базы,
расположенной на другом конце гиперпространственного туннеля. Ну а ведь по
всей системе Мультона именно у них - Даниеля, Форби  и  Пушистика  -  были
максимальные шансы добраться до территории коргардов и выжить там. В конце
концов именно по этой причине как раз их-то и выбрали для реализации самой
секретной части  операции  "Ураган",  то  есть  внедрения  в  Черный  форт
полковника Риттера. А, стало быть, если летел Даниель, то должны лететь  и
они.
   Бондари решил не сообщать друзьям, кому они обязаны честью  участвовать
в этой опасной эскападе. Во всяком случае -  до  счастливого  возвращения.
Ежели таковое состоится.
   Даниель предчувствовал, что при исполнении миссии ему достанется больше
заботиться о  сохранении  их  жизни,  чем  своей  собственной.  Совесть  -
болезненное образование в мозге. Однако попробуй его оттуда извлечь, и все
остальное, что содержится в нем, вытечет через дыру.


   Бой в космосе.
   Ты не  знаешь,  как  это  выглядит?  Странно.  Совсем  не  так,  как  в
популярных виртуалах. Хочешь испробовать?
   Ну так возьми хорошую программу о войне. Любой войне. Убери звук, сотри
графическое изображение снарядов, взрывов, раненых солдат. Приглуши  цвета
возникающих на экране объектов, цветной фон замени чернотой.  Вот  тебе  и
битва в космосе. Интересно? Не правда ли?
   Возможно. При условии, что сам ты не торчишь внутри нее. Битвы, значит.
   Космоглиттер Даниеля влетал в зону боя.
   В центре заварухи располагался крупный  астероид.  На  его  поверхности
поблескивали защитные купола, вращались чаши  антенн,  грозно  выдвигались
стволы торпедометателей... Вокруг планетки  кружилась  туча  малых  боевых
роботов, агрессивных, разумных, имеющих целью перехватывать неприятельские
снаряды и десантные машины. Если взглянуть на "Нулевку"  в  более  широком
диапазоне электромагнитного спектра -  на  рентгеновских,  инфракрасных  и
радиочастотах, - то можно обнаружить и другие объекты - диски полевых сил,
энергетические пучки,  закодированные  передачи.  А  если  воспользоваться
самыми новейшими экспериментальными  методами  наблюдения  реальности,  то
зритель увидел бы окружающую астероид жемчужную мглу биоауры, проносящиеся
в ней сгустки телепатических волн, странные  формы,  генерируемые  мыслями
воюющих солдат.
   Вокруг "Нулевой"  носились  другие  астероиды,  чаще  всего  меньше  ее
размером, зато мчащиеся  с  большими  скоростями,  выписывающие  петли  по
орбитам,  противоречащим  законам   динамики,   образующим   вокруг   базы
подвижную, каменно-ледовую сферу. Иногда, когда в какой-нибудь  из  камней
попадал снаряд либо по нему  скользнули  лазерные  иглы,  серая  глыба  на
мгновение раскалялась, расплавлялась в адском жаре - чтобы так  же  быстро
погаснуть или развалиться на объекты поменьше. Необычный это  был  заслон,
построенный общими усилиями мастеров космоскульптуры.
   Между камнями  шмыгали  прекрасно  с  ними  синхронизированные  корабли
защитников.  Чаще  всего  маленькие  кораблики,   действующие   наскоками,
выбрасывающие торпеды и боевые автоматы, а потом скрывающиеся  в  каменном
лабиринте. Там же, куда направлялась основная сила солярного удара,  ждали
четыре  линейных  корабля,  окруженные   тучей   вспомогательных   единиц,
неутомимо ткущих вокруг могучих кораблей сеть защитных полей.
   Битва еще не подобралась непосредственно к  базе.  Даниель  видел  флот
противника - несколько десятков мощных космолетов,  ожидающих  на  границе
Пояса  Фламберга,  выбрасывали  из  себя  тысячи   малых   телеуправляемых
кораблей, роботов и  биоматов.  Командующий,  который  вздумал  бы  ввести
такого колосса внутрь Пояса, тем самым послал бы  свою  ракету  на  верную
гибель. С другой стороны,  если  б  он  решил  установить  защитную  стену
антиматерии или сверхсильных полей, это уничтожило бы не только астероиды,
но и "Нулевую базу". А этого солярные командиры и их гладианские  союзники
явно хотели бы избежать.
   Поэтому бой шел по другой схеме: малые машины медленно  и  с  огромными
потерями продавливались в глубь Пояса. Одновременно  удары  наносились  по
многим направлениям, так что  битва  складывалась  из  десятков  стычек  и
ретирад, погонь, частных поединков между пилотами  и  операторами  боевого
оборудования.
   Даниель понимал, что так долго продолжаться не может.  В  конце  концов
соляры начнут атаковать решительнее, ворвутся в глубь  Пояса  и  уничтожат
защитников "Нулевой базы". Это могло произойти  в  любой  момент.  Поэтому
искалеченный разум Скульптора  Пространства  вел  космолет  со  скоростью,
грозящей катастрофой, даже не пытаясь особо укрывать корабль.


   "Они идут на нас! Два на шестой, один на четвертой", - забился в  мозгу
Даниеля звук, перед глазами проскользнула картина вражеских боевых единиц.
Сам он, как и остальные  члены  экипажа,  наряженный  в  скафандр  сетевой
связи,  неподвижно  лежал  в  кабине,   заполненной   противоперегрузочной
жидкостью.  Боевой  сопроцессор   в   его   мозгу   работал   на   пределе
эффективности.
   Ощущения, которые воспринимает мозг  во  время  группового  сопряжения,
всегда оказывали на Даниеля огромное воздействие. Разум человека,  как  бы
подвешенный  в   информационном   шуме,   контролирует   какой-то   аспект
деятельности всего прибора, в данном случае  ракеты.  Фиксирует  импульсы,
поступающие с  различных  регистраторов  и  сканеров:  изображение,  звук,
технические данные,  контрольные  отсчеты,  -  все  это,  приходя  в  мозг
одновременно, создает полную картину ситуации. И, что удивительно,  в  том
же  виртуальном  пространстве  находятся  и  другие   интеллекты.   Каждый
сохраняет свою индивидуальность, личность, но одновременно получает  новый
канал связи, пространство общих  ощущений  и  эмоций,  становится  модулем
большего.
   Так было и теперь, когда сопряженные люди выполняли функции тех модулей
бортового Синт'а, которые не  были  скопированы.  Даниель,  контролирующий
защитные системы корабля, с помощью Интернета сообщался со вспомогательным
пилотом Синт'а, с солдатом, запускающим ядерные торпеды,  с  Кобальгом,  с
Форби,  синхронизирующим  совместную  работу  всех  систем  ракеты,  и   с
Пушистиком, контролирующим регенерационные системы космолета.  Все  данные
одновременно и каждый по отдельности. Невероятно.
   Даниель видел вражеские машины. Они шли  одна  за  другой,  то  и  дело
отходя в сторону, чтобы пропустить астероид. Сзади подлетала третья.
   Синт неожиданно изменил трассу полета  и  скрылся  за  обломком  скалы.
Несколько секунд летел, выдерживая скорость  этого  обломка,  потом  резко
выскочил перед астероидом. Крутым поворотом изменил направление и оказался
над вражескими кораблями.
   Даниель все  время  фиксировал  состояние  силовых  дисков,  активность
модулей панциря и ремонтных аппаратов. Когда Синт  снова  проделал  резкий
маневр, застонали все защитные системы,  сигналя  о  перегрузке  комплекса
двигателей.
   "Включаюсь",  -  принял  на  себя  Пушистик  управление   поврежденными
модулями. Потом Даниель услышал лишь угасающее эхо его  мыслей:  "Контроль
состояния   повреждения.   Исполнять.   Уровни   разрушений.    Исполнять.
Рекультивация панциря.  Исполнять.  Восстановление  пускового  устройства.
Исполнять, исполнять, исполнять..."
   Мощный взрыв потряс корабль. Даниель перестроил усиление защитных полей
и принял сообщение о поглощении панцирем допустимой дозы энергии.
   Снова разворот, голова ракеты чуть не скользнула по  огромной  каменной
глыбе. Космоглиттер, уходя от очередной торпеды, шел прямо на  вращающийся
сгусток камней, каждый  из  которых  весил  несколько  тонн  и  при  таких
скоростях был бы в состоянии пробить ракету навылет.
   Три вражеские машины зашли им в хвост.
   "Это невозможно", - подумал  Даниель,  когда  вокруг  корабля  закружил
смертоносный вихрь. Однако Синт вел машину безошибочно,  обходя  преграды,
то и дело прячась за астероиды, порой опережая их. Это был орган,  который
невозможно выпестовать обучением и тренировками, это был орган Скульптора.
   Солярные машины  вели  не  Скульпторы.  Первая  врезалась  в  астероид,
мгновенно разлетевшись на миллионы мелких обломков и раздробив планетку на
еще большее количество  каменных  осколков.  Пилот  другого  космолета  не
отвернул.  Однако  был  осторожнее.  Снарядами  и  лазерными  орудиями  он
проторил себе дорогу, стараясь догнать беглецов.
   До сих пор они не сообщали  "Нулевой  базе"  о  своем  прибытии,  чтобы
эмиссией сообщения не привлечь на свою голову погоню. Однако если уж их  и
без того обнаружили, то ждать больше не было смысла, они  немедля  выслали
закодированный луч, извещающий о том, кто летит на  ракете,  какие  данные
везет и чего ожидает по прибытии на станцию.
   Ответа они не  получили,  зато  из  шлюзов  "Нулевой  базы"  выпрыгнуло
несколько новых  машин.  Защитники?  Беглецы?  Последний  резерв,  который
должен был дать им немного времени? Не важно!
   Важен преследователь, идущий за кормой. И еще то, что спустя  мгновение
после передачи в их сторону направилось несколько солярных боевых машин. В
ответ и "Нулевая база" стала перебрасывать  свои  силы.  Прежний  ход  боя
изменился. Его плотность переместилась с рубежей Пояса Фламберга глубже, в
сторону мчащейся ракеты. Неужели соляры  расшифровали  сообщение?  Неужели
почувствовали реальную угрозу?
   "Вижу цепь "жемчужин", - сообщил пилот. - Входим в нее".
   "Жемчужинами" назывались цепочки астероидов, которые в прошлом попали в
лапы Горнякам. Горняки расплавляли их, извлекая чистое  сырье  и  оставляя
выжженные скорлупы с огромными ямами карьеров, рваными каньонами, а  то  и
продырявленные насквозь.
   Глиттер  Даниеля  промчался   сквозь   туннель   в   одной   из   таких
планеток-"жемчужин", солярный преследователь ринулся за ним. Потом Даниель
пронесся сквозь  следующий  астероид.  И  еще  один,  где  какое-то  время
вынужден был плутать по пронизывающим планетку  туннелям.  Когда  солярный
перехватчик выскочил из туннеля, пусковые  устройства  глиттера  выбросили
снаряды.  Большинство  споткнулось  на  защитных  полях  перехватчика,  но
несколько взорвалось настолько близко, что солярная машина  задрожала,  по
ее броне прошла  оранжевая  волна,  и  она  тут  же  разломилась  пополам,
выбросив в космическое  пространство  кислород,  элементы  оборудования  и
мертвый экипаж.
   Космоглиттер Даниеля снова ринулся вперед. Где-то в стороне продолжался
бой - гладианские машины расставляли минное заграждение,  чтобы  задержать
космолеты, пытающиеся отрезать путь ракете  Даниеля.  "Нулевая  база"  уже
занимала больше половины видимого Даниелем  кадра.  Можно  было  различить
отдельные  элементы  ее  поверхности  -  естественный  рельеф  и  объекты,
созданные рукой человека.
   "Через сто секунд войдем в защитное  поле  "Нулевой  базы",  -  сообщил
Синт. - Сто - это единица и  ноль,  и  еще  один  ноль.  Какое  любопытное
сочетание! Мы восхищены!"
   "Все. Начинает сходить с ума, - промелькнула в мозгу  Даниеля  грустная
мысль. - Эта дьявольская машина начинает дурить,  надо  как  можно  скорее
долететь".
   "Подтверждаю диагноз, -  включился  Форби.  -  Мы  регистрируем  резкие
изменения  состояний  в  нейросистемах  бортового  компьютера.  Это  может
повлиять на поведение Сетевого Интеллекта".
   "Или наоборот, - подумал Даниель. - Изменения в психике Синт'а развалят
нам компьютер. Быстрее! Быстрее!"
   Поток информации поступал  непрерывно.  К  кораблю  приблизился  боевой
биомат. Паукообразное творение биомашинной эволюции собралось прилипнуть к
броне и начать ее деструкцию. Навстречу  ему  кинулись  защитные  биоматы,
вцепились в корпус  нападающего,  оттащили  от  ракеты.  Конечности  машин
принялись  охватывать  друг  друга,  ударили  лазеры,   посыпались   искры
электрических   разрядов.   Все   это    напоминало    схватку    огромных
пауков-каннибалов. В тот же момент совсем рядом с  космолетом  разорвалась
торпеда. Силовые поля нейтрализовали взрыв.  Однако  резкий  удар  оторвал
биоматы от ракеты. Они завертелись и, уже не в силах  расцепиться,  так  и
остались далеко позади космолета...
   "Внимание! Говорит "Нулевая база"! Говорит "Нулевая база"!  -  раздался
голос. - Беру управление на себя. Затягиваем вас!"
   В серой поверхности астероида раскрылась огромная воронка, темная дыра,
в которую вплыла ракета. Датчики  показывали,  что  радиоактивность  брони
превышает все допустимые нормы.  Сопла  двигателей  практически  выгорели.
Возможности  энергетических  кристаллов,  поддерживающих  работу   силовых
полей, почти исчерпались. И все же они долетели.
   Изувеченный, спятивший Синт Скульптора Пространства распевал скабрезные
песенки. Он как раз  заканчивал  особо  неприличный  припев,  когда  пилот
ракеты  включил  процедуру  стирания.  Даниель  еще  не  успел   полностью
отключиться  от  сети.  Услышал  крик,  страшное,   отчаянное   бормотание
стираемого разума, ненормального, искусственного, но отдающего себе  отчет
в приближающемся конце. Синт Скульптора Пространства принялся всхлипывать.
И угас.





   - Быстрее! Быстрее!  -  Они  бежали  по  коридорам,  охваченным  боевой
эвакуационной паникой. Здесь уже почти  не  осталось  людей.  Все  экипажи
космолетов были брошены в бой. Техники работали в секциях помощи полю боя,
связи, медицины и спасательной службы. Немногочисленные люди, которым явно
нечего было делать, помогали коллегам либо толпились у наружных  шлюзов  в
надежде получить согласие на эвакуацию.
   После посадки и короткого совещания экипаж ракеты разделили.  Пилота  и
связиста откомандировали  в  боевые  подразделения,  а  Даниель,  Форби  и
Пушистик под командованием Кобальга и в сопровождении офицеров направились
к главному штабу. Времени на представление, рапорты и дискуссии  не  было.
Бой уже вступал в решающую фазу. Соляры приступили  к  последнему  штурму.
Когда Даниель взглянул на экран, на котором демонстрировался район боя, он
замер. Катастрофа была все ближе. Следовало действовать немедленно!
   Вокруг Даниеля бегали люди, кто-то что-то кричал, операторы прильнули к
пультам, интернетовцы подергивались внутри коконов нейроузлов, на десятках
экранов демонстрировались кадры различных участков  боя,  а  из  динамиков
лились призывы пилотов.
   Даниель понимал, чего ждет военный флот Солярной Доминии.
   На огромном экране было видно, как корабли  перегруппировываются,  даже
отходят от Пояса Фламберга, а в  освободившемся  пространстве  размещаются
космолеты,  внешне   похожие   на   механических   кальмаров:   обтекаемые
продолговатые тела длиной  в  несколько  сотен  метров.  Из  новых  частей
выходят по радиусам длинные прямые щупальца, образуя что-то вроде  корзины
диаметром почти полкилометра. Они и были корзинами - скелетом, на  который
опирался "силовой  плетень",  образующий  "миску",  поглощавшую  все,  что
окажется  на  пути  ракеты.  Чтобы  очистить  предполье,   соляры   решили
использовать горняцкие траулеры.
   Они пригнали сюда никак не меньше ста единиц,  то  есть  большую  часть
того, что летало в Поясе Фламберга. Вряд ли Свободные Горняки  добровольно
отдали на потребу армии свои машины, которые  для  них  были  одновременно
домом, местом работы и  жизни.  Слишком  многое  они  могли  потерять.  Но
Даниель  полагал,  что  выхода  у  них  не  было.  Существовала  ненулевая
вероятность того, что траулер битву выдержит, а вот вероятность того,  что
непослушная новой власти горняцкая семья сохранит свой дом, нулю равнялась
в точности. Доминии не отказывают.
   Добровольно или по принуждению, в  данном  случае  значения  не  имело:
траулеры должны были вымести малые  и  средние  астероиды,  загораживающие
путь к "Нулевой базе". По  проторенной  дорожке  пойдут  линейные  корабли
Доминии, а за ними малые боевые  машины  и  биоматы  поддержки,  в  задачу
которых будет входить изгнание или расстрел всех беглецов.
   Уставившийся в экран Даниель не сразу сообразил, что Форби  и  Пушистик
вытянулись по стойке "смирно", а Кобальг отдает краткий рапорт. Перед ними
стояли несколько офицеров. Даниель узнал  двоих:  полковника  ван  Эйка  и
генерала Гукина.
   - Рад, что вы успели, - вместо приветствия сказал  командующий  армиями
свободного Гладиуса.


   Времени недостаточно! Времени просто катастрофически мало! На обучение,
усиление организма, подключение соответствующих сопряжений. Тело  человека
- не дом из кирпичиков, которые можно заменить когда и как  хочешь.  Любое
вмешательство  в  происходящие  в  нем  физиологические  процессы,   любое
усиление психофизических возможностей, любой искусственный элемент в  теле
и психике должен вводиться постепенно, как говорится в шутке: с  чувством,
с толком, с расстановкой, чтобы не вызвать отторжения,  а  организм  мягко
приспосабливался к новым условиям жизнедеятельности.
   На это у них времени не было. Гукин давал своей базе самое большее  еще
восемь - десять часов жизни.
   Генерал прекрасно  владел  собой.  Это  был  суховатый  человек,  много
требующий от подчиненных и создающий им  суровые  условия  работы.  Он  не
давал поблажки ни себе, ни другим. За двумя исключениями: когда  ему  надо
было быстро принять решение и требовался совет, он готов был как равный  с
равным спорить с любым человеком, который мог сказать  что-либо  толковое.
Даже если это оказывался простой стрелок или программист. Второй слабостью
Гукина была нелюбовь  к  мундиру.  Это  странное  для  заслуженного  вояки
пренебрежение к форменной одежде полностью проявлялось в те моменты, когда
Гукину уже не надо было воплощаться в официального  гладианского  героя  и
выступать на семинарах "по случаю чего-то" в присутствии сонма  политиков.
Конечно, он не позволял себе снимать  форму  или  даже  просто  носить  ее
неряшливо - не застегнув карманы, не нацепив орденских планок или не  вдев
в уши соответствующие колечки. На этот раз он просто по-своему использовал
один  из  танаторских  обычаев.  Солдаты,  проходившие   службу   в   этих
подразделениях, за каждого  ликвидированного  преступника  пришпиливали  к
рукаву кителя миниатюрный значочек в виде черепа. Гукин облепил  себе  ими
весь мундир от брюк до воротника.
   - Вот сколько существ я загубил, - пояснил он пялющемуся на его  мундир
Даниелю. - Я бы даже сказал - людей.
   На  большинстве  знаков  был  изображен  отнюдь  не   знакомый   символ
человеческого черепа - грушевидный, с отпавшей челюстью и черными  пятнами
глазных впадин. Нет, это были черепа, совершенно отличные от человеческих,
как по форме, так и по количеству глазных впадин и челюстей. Гукин - герой
войны с Чужими.
   - По правде говоря, мы не знаем, сколько в нашем распоряжении  времени,
- сказал ван  Эйк.  -  Не  забывайте,  что  наш  прошлый  опыт  говорит  о
существовании темпоральных аномалий. Во время штурма Черного форта капитан
Бондари на четыре часа исчез из нашей реальности. Сам  же  он  утверждает,
что в ином мире  находился  всего  несколько  секунд.  Но  мы  располагаем
свидетельствами, говорящими о том, что гораздо чаще  происходит  обратное.
Многие из отбитых нами у коргардов жертв оказались биогенетически  моложе,
нежели должны  были  быть.  Люди,  схваченные  Чужими  десять  лет  назад,
биологически постарели на два года.
   - Может быть, результаты экспериментов?
   -   Скорее   всего.   Однако   нельзя    исключить    и    особенностей
времени-пространства. Кто знает, возможно, здесь пройдет два часа,  а  там
вы за это время успеете проделать очень и очень многое.
   Даниель молчал. Форби  сидел,  задумчиво  водя  глазами  вслед  снующим
кругом людям. Пушистик пялился на экран, на  котором  флот  траулеров  уже
добрался до границ Пояса  Фламберга.  Длинные  щупальцы  космолетов  алчно
напряглись.
   Времени  недоставало.  Однако  техники  и  врачи  делали   все,   чтобы
подкрепить солдат. Очищали организмы  от  отложений,  возникших  за  время
последнего  полета,  освежали  боевые  сопроцессоры,  проверяли  все  узлы
сопряжений. С последним особые сложности были у Форби, у  которого  "умер"
имплантированный в правую руку чип связи. Кожа вокруг него потрескалась, а
рука немного припухла. Врачи очистили ранку, извлекли контуры соединений и
встроили такие же ему в левую руку, затем перестроили сопроцессор, заменив
поляризацию с правой руки на левую.
   После всего этого их упаковали в тяжелые боевые скафандры, нацепили  на
спины баллоны с кислородом, приделали специальные ранцы с запасом  пищи  и
амуницией и, наконец, добавили один боевой скафандр в  разнообразном  виде
для Риттера.
   В команду должны были войти семеро. Даниелю сообщили о  присвоении  ему
звания майора и поручили командовать группой. Когда они уже  стояли  перед
входом в центральный сектор базы - военный и научный модуль, - Даниель еще
раз включил экран с изображением картины боя.
   Два траулера, в которые попали точно направленные торпеды, кружились  в
сумасшедшем танце, продолжая в соответствии с законами динамики  двигаться
в сторону Пояса Фламберга. Беспорядочно болтающиеся из носов руки-щупальца
центробежная сила разорвала на множество кусков, раскидав во все  стороны.
Остальные космолеты не изменили строя.  Они  вгрызлись  в  Пояс  Фламберга
гигантской челюстью, сложенной почти из сотни более мелких "жал",  проедая
в нем чистый, свободный от  каменного  мусора  туннель.  Траулеры  рвались
вперед, к "Нулевой  базе".  Иначе  они  не  могли  -  между  ними  сновали
маленькие  солярные  боевые  корабли.  Официально  им  следовало  охранять
Горняков.
   Фактически же их функция была совершенно иной: если  семья,  населяющая
какой-либо траулер, предаст и решит ретироваться с поля боя  или  хотя  бы
просто избежать прямого  столкновения,  тогда  эти  маленькие  "защитники"
приведут в исполнение приговор в назидание другим. Таким  образом  Доминия
подталкивала  в  бой  своих  солдат  и   союзников   -   за   их   спинами
просто-напросто устанавливали  заградотряды:  не  вздумай  отступать,  ибо
погибнешь. Рвись вперед - так ты получишь хотя  бы  видимость  возможность
выжить.
   "Скоты, - подумал Даниель. - Быдло".
   - Внимание! Прошу подтвердить идентичность, - встретил солдат  автомат,
стороживший вход в научную секцию. - Напоминаю,  что  полная  дезактивация
снаряжения и людей будет произведена во  входном  шлюзе,  перед  входом  в
научную секцию, а также перед выходом из нее.


   - Здесь, - сказал ван Эйк. - Вот машина коргардов.
   Они стояли на пороге большого сферического  помещения  диаметром  около
десятка метров. В  центре  размещалась  платформа,  к  которой  вел  узкий
помост. Чем ближе они подходили к платформе, тем сильнее изгибался помост,
сворачиваясь наподобие ленты Мебиуса. Пройти по нему казалось невозможно.
   - Гравитационные аномалии, - пояснил ван Эйк, упреждая вопрос, который,
несомненно, был бы вот-вот задан. - Впрочем, не  только.  Изменение  цвета
кварков, микроскопические хромоклазмы, повышенная  активность  образования
пар "частица-античастица". Не говоря уж о фокусах с постоянной Планка.
   - Каких фокусов? - заинтересовался Форби.
   -  Похоже,  вокруг  машины  существует  градиент   постоянной   Планка.
Понимаете, чем  ближе  к  аппарату,  тем  сильнее  изменяется  постоянная.
Бывало, различия появлялись уже в шестом знаке после запятой.
   - Как ухитрились это измерить? Черт побери,  вся  физика,  вся  материя
должны изменяться при изменении постоянной Планка!
   - Должна, - спокойно ответил  ван  Эйк,  -  но  не  изменяется.  А  вот
постоянная Планка - да. Впрочем, вас это не касается. Что вы чувствуете?
   - Что здесь нет климатизации, - буркнул Даниель.
   - Ладно, надевайте шлемы и переходите на автономную  циркуляцию.  Через
пять минут мы засунем вас туда. - Ван Эйк указал на конструкцию,  стоявшую
на платформе в центре сферы. Обработка привезенных тобой  данных  все  еще
продолжается.
   - Лады, надевайте пузыри, ребята. - Даниель осторожно натянул на голову
эластичный подшлемник  управления.  Тут  же  почувствовал,  как  скользкая
холодная поверхность материала плотно прильнула к шее и черепу, охватив  и
защитив чиповые гнезда от случайного отключения  или  попадания  инфекции.
Потом  надел  шар  шлема.  Матовая  снаружи  поверхность  тут   же   стала
прозрачной, в ней помигивали  десятки  контролек,  зазвучали  сообщения  о
последнем фиксировании  отдельных  модулей  скафандра  и  сидящего  в  нем
человека.
   Даниель взглянул на своих солдат. Они один за другим надевали "чепчики"
и шлемы, проверяли сопряжения  оружия,  отключали  от  скафандров  внешние
системы  жизнеобеспечения.  Вид  у   них   был   и   грозный,   и   вполне
профессиональный.
   Ван Эйк щелкнул каждого по  шлему  и  скрылся  в  шлюзе.  Через  минуту
створки шлюза замкнулись. Огни в сферическом помещении погасли. Солдаты на
мостике остались в  одиночестве,  напротив  чужого,  непонятного  аппарата
вражеской расы. Врата в гнездо врага. Или смерть.
   - Начинаем декомпрессию помещения, - прозвучал в наушниках шлемов голос
ван Эйка.  -  Необходимо  изменить  базовый  состав  атмосферы.  К  вашему
сведению: в ней чертовски много аммиака.
   - Коргарды?
   - Дьявол их знает. Может, у них такой метаболизм. А может,  хотели  нас
обмануть.
   - Полковник ван Эйк, туда уже кто-нибудь летал? -  спросил  Даниель  на
полосе, недоступной его подчиненным.
   - Раньше мы не знали векторов гипертрансляции. Мы получили их только от
тебя.
   - Полковник ван Эйк, туда уже кто-нибудь  летал?  -  спокойно  повторил
Даниель.
   - Зачем это тебе?
   - Полковник... - в третий раз начал Даниель, но тут в наушниках услышал
другой голос.
   - Да, два добровольца, - это был голос Гукина.
   - И как? Вернулись?
   - Один вернулся.
   - Целый?
   - Нет, майор Бондари, не целый.
   - Так я и думал.
   - Держитесь там, парни.
   - Внимание, - проговорил ван Эйк. - Двигайтесь вперед.  Задержитесь  на
платформе. Вы в пространстве, ограниченном  излучением.  Потом  мы  начнем
отсчет.
   - Идет!
   Солдаты в боевых  скафандрах  медленно  двинулись  вперед.  Первым  шел
Даниель. Он на мгновение задержался, когда надо  было  поставить  ногу  на
сворачивающийся участок помоста, но  тут  же  сделал  шаг,  потом  второй.
Ничего не случилось. Казалось, что он все  время  идет  по  горизонтальной
поверхности. Гравитационная аномалия.
   На  платформе  размещалось  несколько   земных   устройств   -   фидер,
измерители, самоуничтожающийся аппарат. Между ними не  было  ничего  -  по
крайней  мере  во  всей  электромагнитной  полосе.  Но  регистратор   ауры
показывал сложную форму: большой сферический объект,  покрытый  множеством
наростов и выступов. Даниель, не колеблясь, пересек эту  странную  пленку.
Никаких ощущений. Через секунду его подчиненные уже  были  рядом.  Изнутри
"пузырь" казался во много раз  просторнее,  чем  виделся  снаружи,  а  его
диаметр превышал диаметр вырубленного в скале сферического  зала.  Даниелю
показалось, что наверху он видит туннель и тени других шаровых  "пузырей",
просвечивающих сквозь поверхность ауры.
   Переключив  визоры  скафандра  на  видимый  свет,   он   снова   увидел
сферический зал, аппараты на платформе, помост  и  створки  шлюза  на  его
конце.
   - Готовы? - бросил он.
   Солдаты поочередно подтверждали работоспособность своих мозгов,  тел  и
аппаратуры.
   - Докладываю о готовности подразделения, - бросил Даниель.
   - Внимание! - сказал ван Эйк. - Начинаю отсчет. На "ноль" трансферт.
   - Как там бой, генерал?
   - Держимся. Пока что работают только траулеры, основной флот  стоит.  В
вашем распоряжении часов десять.  Если  хорошо  пойдет  -  то  и  побольше
десяти.
   - Успеем.
   - Это мой друг. Вытащите его оттуда, Даниель.
   - Для того и идем, генерал.
   - Внимание! Десять, девять...
   Бондари переключил визоры на ауру. Поверхность "пузыря" дрожала. По ней
пробегали волны, возникали утолщения, сгустки света  неуловимо  гуляли  по
сферической поверхности. Отверстия туннелей начали увеличиваться.


   - Один! Ноль! - Ван Эйк снял с головы шлем связи. - Пошли!
   - Ну и как? - спросил Гукин.
   - У нас все в порядке.  Датчики  работают  нормально,  без  отклонений,
но... Когда мы высылали Гальбена, показатели тоже были реальными.
   - Ты хорошо тогда сказал: "вернулся не целый".
   - Сам знаешь, что в заполнявшей его  скафандр  массе  не  оказалось  ни
одной целой клетки.
   - Господи, только бы им удалось.
   - Если это вообще имеет какой-то смысл. - Полковник ван Эйк взглянул на
главный  экран  зала  командования.  Там  были  видны  могучие   горняцкие
траулеры, уже отходящие к своим базам. И сотни десантных модулей, с каждой
минутой приближающихся к "Нулевой базе" по пробитой Горняками трассе.
   - Объявляю желтую тревогу, бой в пределах базы, - сказал генерал Гукин,
обращаясь  к  ожидающим  распоряжения  командирам,  и  медленно   принялся
проверять состояние своих боевых сопряжений.





   Он командовал отрядом, состоящим из шести человек, - шести  мужчин,  из
которых каждому повезло. По крайней мере в том, что касается коргардов.
   Пушистик,  он  же  Кай  Клейн.  Солдат  ударной  группы,  перехватившей
коргардскую "панцирку". Это он одним из первых увидел  жертвы  агрессоров,
потом участвовал в акции в Каллагейме, после  которой  была  инсценирована
его смерть, чтобы вывезти его на тайную базу.
   Коэн Форби - сетевик-интернетовец.  Участвовал  в  расшифровке  данных,
содержащихся в системе управления коргардской "панцирки". Потом - операция
в Коллагейме. Он не принимал непосредственного участия  в  штурме  Черного
форта, хотя на  расстоянии  поддерживал  боевые  машины.  Выжило  двадцать
процентов автоматов, которыми он руководил.  У  других  интернетовцев  эта
цифра в среднем составляла три процента.
   Герберт Корольян, психолог, изучающий  секты,  возникшие  в  результате
восприятия людьми религий Чужих. Коргарды во время  одной  из  карательных
экспедиций уничтожили несколько десятков домов  в  пригородах  Соннора;  в
центре разрушенной территории неповрежденным остался только дом Корольяна.
Психолог стал объектом нападок и издевок со стороны соседей, его  обвинили
в сговоре с коргардами. Подвергнувшись несколько раз грубым  нападкам,  он
был вынужден просить полицию  о  помощи.  Три  года  назад  он  исчез  при
таинственных  обстоятельствах.  Теперь  отыскался  на  "Нулевой  базе"   в
качестве исследователя коргардской цивилизации.
   Айвен Хоффман,  биолог.  Семь  лет  назад  "сгорел"  в  своем  доме.  В
действительности там сгорело лишь немного клонированных  тканей  Хоффмана.
Его же перевезли на секретную базу. Он  руководил  группой,  анализирующей
биологию коргардов на основе немногочисленных артефактов этой цивилизации.
   Невил Ренделл, второй сетевик. Служил на космической  базе,  охранявшей
шлюз гиперпространственного прохода. Когда  стало  ясно,  что  его  данные
почти  в  точности  совпадают  со  "ста  характеристиками",  его  тут   же
перебросили в Оготаи. Он принимал участие в штурме  Черного  форта  и  был
единственным из троих уцелевших солдат группы, которая так и не  пробилась
сквозь силовой купол внутрь коргардской базы.
   Клякс Клике, первый клон, выращенный в  военных  лабораториях  согласно
рецептуре  "ста  характеристик".  К  сожалению,  на  то,  чтобы  вырастить
достаточное количество взрослых биоматов, соответствующих образцу, времени
не хватило. Клякс Клике мог стать самым опасным солдатом во  всей  группе.
Нарушая принятые принципы выращивания клонов, детское тело Кликса  усилили
имплантатами.
   Группой командовал Даниель  Бондари.  Он  пережил  Каллагейм,  выдержал
штурм  Черного  форта  и  был  одним  из  четырех   солдат,   подвергшихся
гиперпространственной переброске. И единственным, вернувшимся в состоянии,
пригодном для быстрого восстановления.
   Ван Эйк считал, что в группе недостает врача, техника для  обслуживания
гипершлюза и специалиста по контактам с представителями иных рас. Но -  не
профессия была основным доводом в пользу  направления  человека  в  группу
Даниеля. Все решал потенциал везения,  того  везения,  которое  подфартило
некоторым людям при встрече с агрессором и позволяло части из них в лучшем
состоянии перенести коргардский плен. Именно это военные  ученые  пытались
определить, используя  "формулу  ста  характеристик".  Большинству  членов
группы выпадал случай эту формулу испытать. Хоффман  рисковал  впервые,  а
Клякс  Клике  был  машиной  с  человеческими  формами,   в   которой   эти
характеристики были запрограммированы.
   Там, куда им  предстояло  проникнуть,  их  ждал  еще  один  человек,  у
которого совпадение с "формулой ста характеристик" было  почти  идеальным.
Риттер.


   Прыжок.
   Он уже знал это. Уже видел.
   Клубы расцветок и форм, густеющие  вокруг,  как  свертывающаяся  кровь,
пространство,  ощущение  подвешенности   в   бескрайней   пустоте.   Потом
метаморфоза. Боль выворачиваемой назад спины, мурашки в руках, из  которых
выпирали новые пальцы, тонкие, длинные, словно паучьи  лапки.  Неожиданное
изменение  диапазона  частот  видимого  света,  так  что  зрение  начинало
регистрировать совершенно новые, неизвестные расцветки, которые невозможно
было   охарактеризовать    привычными    словами.    Срастающиеся    ноги,
превращающиеся в одну гладкую мышцу, мощную, словно стальная пружина. Рот,
заполненный холодной массой, выдавливающейся из зубов, залепляющей горло и
ноздри.
   У него не было связи со своими людьми,  и,  однако,  он  чувствовал  их
присутствие, четыре вращающиеся тени, четыре шепота, четыре  прикосновения
холода. Пятый объект был горячий, тихий  и  неподвижный,  вероятно,  Клякс
Клике.
   Окружающая Даниеля светящаяся аура свернулась, сжалась, оплела  коконом
сверкающих нитей, на мгновение заглушила все другие образы и звуки.
   Неожиданно все оборвалось. Он снова был человеком,  воспринимал  данные
от скафандра, видел и слышал своих людей.
   - Черт возьми, что это было?!
   - Автоматика восстановлена!
   - Я здесь, я уже с вами!
   - У меня были плавники. Куда девались мои плавники?!
   - Докладываю о готовности!
   - Майор Бондари!
   - Так же, как тогда, о Господи, точно так же!
   Это были прекрасно вышколенные люди. Своим галдежем они реагировали  на
то, что с ними происходило. Одновременно выполняя свои задачи.
   Группу охватил "пузырь" силового поля. Заплясали указатели  датчиков  и
измерителей.  Тройка  маленьких  исследовательских  автоматов,  сразу   же
спущенных с поводка, взялась исследовать ближайшее окружение, активировать
оружие, во все стороны ощетинившись стволами.
   Они были на  базе  коргардов,  внутри  огромного  пустого  помещения  с
оранжевыми стенами, прикрытыми коротким,  колышущимся  волнами  мехом.  Во
многих  местах  поверхность  прорезали  широкие  черные  полосы,  частично
образующие  кресты.  Под  ботинками  солдат  был  неровный  пол,  весь   в
утолщениях и бороздах, кое-где тоже поросших оранжевым мехом. Однако  чаще
черных и сухих.
   На рентгеновской полосе частот можно было заметить густую  сеть  тонких
пленок, заполняющих почти  все  пространство.  На  частотах  ауры  кое-где
возникали обтекаемые  висящие  объекты  -  они  то  раздувались  на  манер
воздушных шариков, то утрачивали резкость форм и расплывались.  К  Даниелю
стали поступать первые доклады.
   - Никаких живых объектов. Никаких подвижных объектов!
   - Радиация в норме. Гравитация 1,1.  Активирую  компенсацию  скафандра.
Атмосфера аммиачная.
   - Регистрирую процесс дыхания стен. Однако они не живые.
   - Обнаружил место, где стена тонкая, почти прозрачная.
   - Черт возьми, стена состоит из сложных германиевых соединений!
   - Германиевых?
   - Следующий за углеродом  элемент  из  четвертой  группы  Периодической
системы.
   В этом зале солдатам предстояло оставить  окруженный  защитными  полями
регистратор, собирающий данные от всех приборов и  людей.  Он  состоял  из
нескольких идентичных устройств, ведущих одновременную запись  информации.
При этом у каждого модуля были  по-иному  заданы  условия  возвращения  на
"Нулевую базу". Один ждал приказа Даниеля, второй должен был возвращаться,
когда погаснут все жизненные сигналы  людей,  третий  -  через  час  после
посадки. Разумеется, если коргарды пожелают его выпустить.
   - Клякс, проверь стены. Клейн -  страхуешь  его.  Ренделл  -  следи  за
генераторами поля. Форби, отвечаешь за модули записи,  -  отдавал  приказы
Даниель. - Активировать поддержку первого  уровня.  Сопрягаемся  в  группу
только по моему приказу. Клякс, начинай.
   Они не успели ничего  сделать.  В  тот  момент,  когда  биомат  пересек
границу защитного поля, стены помещения дрогнули.
   На своде  возникла  узкая  щель.  Оранжевый  цвет  стен  уступил  место
мерцающему красному. Щель расширялась, разбегаясь в сложную сеть трещин.
   Даниель усилил верхнюю границу защитного поля, но на головы сбившихся в
кучку людей никакие камни не посыпались. Лишь спустя некоторое  время  они
сообразили, в чем суть явления. Стены снижались!
   Ни  люди,  ни  автоматы  не  замечали,  чтобы  волнистые   вертикальные
поверхности погружались в пол, скорее  это  походило  на  стены  песочного
замка, осыпающиеся под порывами ветра. Стены были все ниже, а одновременно
приближались к людям.
   - Они нас задавят! - крикнул Пушистик.
   - Подождем, - спокойно сказал  Даниель.  -  В  случае  чего  попытаемся
пробиться. Ждите моего приказа.
   Регистраторы донесли о движении грунта.  Поверхность,  на  которой  они
стояли, поднималась, выталкиваемая неведомой силой.
   - Сейчас начнется извержение, - пытался пошутить Хоффман.
   - Поле выдержит выброс лавы, - вежливо сообщил ему Даниель.
   - И мы застынем в ней, как мухи в янтаре, - добавил Ренделл. - Либо как
аммониты.
   - А коргарды изготовят себе из нас изящные брелоки, я-то знаю.
   - Предварительно, разумеется, отшлифовав.
   - Есть данные: толщина стены - семь метров, высота - тринадцать.
   - Мы поднялись на три метра.
   -  А  может,  -  неожиданно  заговорил  Форби,  -  они  просто-напросто
оборудуют для нас обзорную площадку?
   Вскоре  оказалось,  что  Форби  прав.  Движение  массивных  стен  резко
ускорилось, потом почти мгновенно они провалились, выдавливая возвышение и
стоящих на нем людей еще на несколько метров вверх.
   Когда перед их глазами возникла картина  внутренней  части  коргардской
базы, Даниель не сумел сдержать возгласа страха и удивления.


   Это было необычно, могуче и одновременно чуждо. Это ужасало.
   Они  стояли  на  плоской  вершине  небольшого  холма,  почти  в  центре
гигантского зала. Кроваво-красным куполом был как бы накрыт весь  мир.  По
дальней поверхности свода передвигались пятна и тени,  иногда  разгорались
цепочки огоньков, иногда вспыхивали волны  радужных  полос.  Однако  после
мгновений  такого  светового  извержения  свет   потолка   снова   делался
густо-карминным, местами становившимся коричневым, местами - фиолетовым.
   Сонары скафандров десантников по-разному оценивали расстояние до свода:
от ста метров до  почти  пятнадцати  километров.  Скорее  всего  последний
результат был ближе других к истине.
   Вцепившись в потолок, висели необычные,  гигантские  гирлянды.  Свисали
дуги блестящих черных кабелей, то и дело  извивавшихся  и  переплетавшихся
друг с другом. На их поверхности пульсировали мясистые диски, что-то вроде
присосок или гнезд причаливателей. Многие были пустыми, в другие уткнулись
носами коргардские машины, подобные тем, какие Даниель видел в Каллагейме.
Рыбьи морды кораблей прижимались к дискообразным присоскам, красные  глаза
не  горели,  машины  подрагивали,  разбухали.  Они  напоминали  гигантских
паразитов, вцепившихся в жилы или кишки внутренностей. В некоторых  местах
к черным пуповинам прилепились  одиночные  машины,  большинство  кольцевых
гнезд призывно пульсировало.  В  других  местах  машины  висели  одна  при
другой, образуя гигантские кисти.
   Немного ниже располагались конусовидные транспортеры - копии того,  что
был захвачен людьми. Здесь их было несколько  десятков.  Они  двигались  в
воздухе  по  круговым  трассам  в  нескольких  плоскостях   вокруг   одной
центральной точки. У Даниеля это  ассоциировалось  с  древней  планетарной
моделью атома, где вокруг ядра по круговым орбитам перемещались электроны.
Время от времени машины перескакивали с орбиты на орбиту.  Вся  динамичная
система перемещалась по огромному пространству внутри красного купола,  то
поднимаясь на несколько метров, то опускаясь.
   На  рентгеновских  частотах  здесь  можно  было  увидеть  растянутые  в
пространстве тонкие струны.  По  ним  перемещались  амебовидные  существа,
иногда перескакивающие с одной нити на другую. И рыбообразные  устройства,
прикасавшиеся  к  черным  пуповинам,  и   вращающиеся   оранжевые   конусы
пересекали струны, не нанося им  ни  малейшего  вреда.  "Амебы"  время  от
времени останавливались, и из  их  тел  начинали  вырастать  усы,  гибкие,
пружинистые, быстро удлиняющиеся. Когда такой ус касался другой струны, он
тут же сливался с ней, образуя  новый  узел.  "Амеба"  тогда  съеживалась,
резко растекалась  вдоль  струны  и  исчезала.  В  результате  сеть  струн
становилась все плотнее. Некоторые связи  то  и  дело  попросту  исчезали.
Однако  не  раздувающиеся,  словно   напившиеся   крови   клещи,   машины,
вращающиеся транспортеры и рентгеновские пауки поразили Даниеля.
   Он опустил глаза и подошел к краю возвышения.
   Внизу  толпились,  копошились,  толкались,  словно  личинки  насекомых,
занятые множеством непонятных дел люди.
   Это были они - похищенные из многих городов взрослые  и  дети,  которые
могли родиться только здесь, в рабстве, в плену, в неволе.
   С холма это  напоминало  древний  город.  Огромные  стеллажи-дома.  Они
стояли вплотную, иногда по нескольку стеллажей в ряд, иногда одиноко,  как
высотные здания. Были здесь и дугообразные,  и  многоугольные  "строения".
Одноэтажные и многоэтажные. На длинных полках стояли клетки,  точно  такие
же, как в  том  фильме,  который  Даниель  видел  много  недель  назад.  В
большинстве клеток сидели люди, скрючившиеся, не  имеющие  возможности  ни
встать, ни лечь. Некоторые клетки пустовали, а их дверцы  были  вырваны  и
погнуты.
   Между стеллажами с клетками, словно  по  улицам,  площадям,  тротуарам,
тоже двигались люди. Их было много, очень много. Уже  на  этом  расстоянии
Даниель заметил массу калек,  людей  с  присадками,  странными  наростами,
ампутациями. Были такие, что ходили, такие,  что  ползали,  и  такие,  что
бессильно лежали на земле. Одетые и нагие, пожилые и  молодые,  казавшиеся
нормальными и спятившие. На первый взгляд, их движения напоминали суетню в
центре большого города, если на него смотреть из окна  небоскреба.  Однако
внимательный наблюдатель, имея достаточно много времени, заметил бы, что в
действиях этих людей нет  никакого  смысла,  что  они  не  владеют  своими
покалеченными телами.
   Они ходят по кругу, между  несколькими  стеллажами.  Стоят  неподвижно,
только  иногда  водя  глазами  за  проходящими  мимо.  Лежат  на   спинах,
перекатываясь  с  боку  на  бок.   Размеренно,   механически   копулируют.
Разговаривают. Ритмично кивают головами и с равными промежутками поднимают
руки для того, чтобы подчеркнуть весомость своих  слов.  Просовывают  руки
сквозь прутья клеток, хватают сидящие там жертвы и вырывают у  них  клочки
тела, выдавливают глаза, вырывают языки. Пляшут, ритмично ударяя  ступнями
по земле под звуки неслышного другим барабана. Стоят  на  коленях,  сложив
руки ладонями, иногда наклоняясь и ударяясь лбом о пол. И еще  иначе...  и
еще...
   Некоторые одеты, другие в лохмотьях, едва прикрывающих тела,  остальные
голые либо в странных панцирях, оплетенных проводами костюмах, с дрожащей,
выпирающей из кожи массой. Многие казались хорошо упитанными, в  приличном
физическом  состоянии,  но  попадались  и  люди  явно  изголодавшиеся,   с
костлявыми телами  и  впалыми  животами,  были  и  толстяки  с  телами  из
вырожденной, разбухшей ткани.
   Даниель предпочитал не думать, как выглядят те, что сидят в клетках.
   И все это было облито мерцающим, стробоскопическим светом,  то  и  дело
исчезало во тьме и вновь возникало. Картина моментами смазывалась,  теряла
резкость так, как бывает, когда  смотришь  в  неотрегулированный  бинокль.
Невозможно было надолго  сосредоточиться  на  одном  месте  или  человеке,
потому что они тут же растворялись во  мраке,  затуманивались,  утрачивали
первоначальную  форму.  Клетки,  которые  еще  минуту  назад  поблескивали
серебром, создавая красивые композиции, вдруг начинали походить на грязные
бараки, установленные ровными рядами и опутанные черными заграждениями.
   Иногда  между  постройками  и   людьми   появлялись   другие   объекты.
Сферические, насекомоглазые, со множеством  лапок.  Между  ними  кружились
маленькие машины, задерживаясь около некоторых, что-то там делали,  иногда
хватали медленно идущих людей, опутывали их  своими  щупальцами,  вероятно
кормили и исследовали.
   Призрачный "город" тянулся во все стороны до границ видимости.
   - Опускаемся, - сказал Даниель.
   Солдаты молча двинулись за ним.


   - Расстояние без изменений, - сказал Клике.
   - До чего? - спросил клона Даниель.
   - До цели. Строения. - Клике указал на высокий стеллаж с клетками.
   - Что значит "без изменений"? - спросил Даниель.
   - Сонар указывает, что мы не приближаемся к ним.
   Даниель оглянулся. От основания холма их отделяло не меньше ста метров.
Странно. Сверху казалось, что достаточно спуститься  и  тут  же  окажешься
между клетками. Однако до них все еще было довольно далеко.
   - Расстояние от холма?
   - Девяносто семь метров.
   - Они управляют пространством, - сказал Корольян, - и могут  сделать  с
нами что угодно.
   - Например, свалиться на голову. - Форби указал пальцем  наверх.  Точно
над ними висела ритмично  раскачивающаяся  гигантская  гроздь  коргардских
кораблей.
   - До них не меньше трех километров, - проворчал Пушистик.
   - Они распоряжаются пространством, -  повторил  Корольян.  -  Мы  здесь
вроде назойливых насекомых. Как только зажужжим громче, они прихлопнут нас
хлопушкой.
   - Что у нас под ногами?
   - То же, что и на стенах. Органика.
   - Органическая химия германия? Невероятно.
   - Не будь дураком, Айвен. В этой вселенной возможно все.
   - Заткнитесь, - прервал их Даниель. - Они идут к нам.
   Из-за клеток выходили люди. Они двигались  неуклюже,  странно  волочили
ноги, перекривившиеся, скособоченные, деформированные.  Медленно,  широкой
волной они шли на солдат. Из-за "бараков"  выходили  все  новые  и  новые,
толпа густела, лавина искалеченных  людей  начала  изгибаться,  охватывать
солдат со всех сторон.
   - Делегация для торжественной встречи? - бросил Форби.
   - Скорее банда зомби, - буркнул Ренделл.
   - Активировать сопроцессоры, - приказал Даниель.  -  Зарядить  головки.
Желтая тревога.
   Плотная  толпа  была  все  ближе.  Между   людьми   шныряли   маленькие
насекомоглазые машины. У всех узников были  широко  раскрыты  рты,  словно
замершие в громком крике.
   Солдаты встали  в  круг,  в  центре  которого  находился  Клякс  Клике,
державший переносной генератор силового поля.
   - Есть данные, - доложил Корольян. - Я опознал нескольких человек.  Все
эти люди с очень высоким уровнем "ста характеристик".
   - Такие, как мы, - буркнул Пушистик.
   - И Риттер, - добавил Форби.
   - Они приближаются!
   - Активировать поле! Не стрелять!
   - Они нас окружают!
   - Сохранять спокойствие.
   Уже не десятки, а сотни людей  молча  двигались  на  солдат.  Их  линия
изогнулась, охватила "пузырь" защитного поля, отрезая десантникам обратный
путь на холм,  где  стояли  модули,  осуществляющие  гиперпространственную
переброску.
   Движения узников, жесты, реакция  были  неестественными.  Они  шли,  не
обращая внимания на соседей, пробивая себе путь, часто сталкивались, тогда
некоторые падали, другие начинали вертеться вокруг собственной оси, третьи
на мгновение замирали, потом продолжали движение. Поваленные  на  землю  с
трудом поднимались, их пинали и толкали другие.
   Несколько раз Даниель замечал в толпе более  активное  движение.  Узник
останавливался,  оглядывался,  начинал  что-то  кричать,  иногда   пытался
бежать. Однако это продолжалось всего несколько секунд.  Потом  совершенно
неожиданно  человек  снова  становился  безвольным  автоматом,   продолжая
двигаться к солдатам.
   - У них на мгновение восстанавливается сознание! Вы видели?  -  спросил
Хоффман.
   - Не  обязательно.  Это  могли  быть  побочные  эффекты  стимуляции,  -
возразил Корольян.
   - Что будем делать?
   - Подождем, пока они подойдут к границе поля, - решил Даниель. -  Ищите
Риттера. Если поле их не остановит, снова отправимся наверх.
   - Будем стрелять?
   - В крайнем случае. Только в крайнем случае.
   - Вы слышите? - В голосе Хоффмана прозвучал страх.
   - Что случилось?
   - Шепоты! Вы слышите эти голоса?
   - Мы изолированы от внешнего мира.
   - Голоса. Я четко слышу...
   - Я тоже, - спокойно сказал Ренделл. -  Это...  что-то  странное...  А,
чтоб тебя!
   Тут услышал и Даниель. На пределе фиксации, в глубине сознания, в самых
дальних его закоулках родился мелодичный шепот.  Нечленораздельные  голоса
складывались в странную фразу, которая, еще секунду  назад  бывшая  просто
звуком, превратилась в изображение. Даниель не смог  его  запомнить,  хотя
знал, что мозг фиксировал странную картину. Сразу после этого  изображение
уступило место мыслям,  удивительному  чувству,  будто  он  что-то  знает,
что-то понимает.
   - Вы странно  себя  ведете,  -  ворвался  голос  Клякса  Кликса  в  эти
необычные ощущения. - Прошу сообщить.
   - Проверить состояние скафандров, - пришел в себя Даниель.  -  А  также
уровень гипнотической атаки.
   - В панцирях  пробоин  нет,  -  сообщил  Клякс  Клике.  -  В  окружении
галлюциногенные   средства   отсутствуют.   Гипнотические   излучения   не
зафиксированы.
   - Ты слышишь голоса, Клике? - спросил Корольян.
   - Только ваши, - спокойно ответил биомат.
   Узники, окружавшие теперь солдат плотным кольцом, остановились. Даниель
видел их лица, угасшие, невыразительные. В перемежающихся полосах красного
света эти люди казались сонмом адских невольников.
   - Телепатическое нападение. У меня помехи в приеме ауры.
   -  Они  действуют  только  на  разумные  существа.   Клике   этого   не
воспринимает.
   Разум Даниеля все время упорядочивал  воспринимаемые  картины,  пытался
придать им понятную форму, уловить смысл.
   Отдельные звуки, видения и ощущения  сливались,  приводили  в  движение
уснувшие атавистические инстинкты, побуждали воображение.
   Даниель увидел множество существ самых различных видов, форм, то и дело
пожирающих  друг  друга,   временами   соединяющихся,   взаимопроникающих.
Возникла мысль об одиночестве  и  изоляции,  о  страшных  приступах  боли,
сопровождающей столкновение  различных  рас,  о  беспощадной  эксплуатации
низших рас доминирующими высшими.
   Изображения на мгновение исчезли, затянутые  мерцающим  туманом.  Потом
Даниель увидел,  как  по  каждому  из  существ  пробегают  вспышки,  блеск
охватывал  их,  поглощал,  превращал  в  бурлящий  огненный   шар.   Между
вспыхивающими точками проскакивала искра. После  чего  словно  по  команде
огненные шары устремлялись  навстречу  друг  другу,  вычерчивая  при  этом
сложные кривые. Они соединялись и,  наконец,  сплавлялись  в  ком  кипящей
лавы,  из  которой  начал  вырастать  новый  объект,  сложный,   огромный,
охватывающий все пространство.
   - Это информация, - ворвался в мозг Даниеля голос Кликса. - Мы получаем
информацию. Скорее всего эти люди - передатчики.
   - Что... Что это было? - спросил растерявшийся Ренделл.
   - Довольно ясно, - включился Корольян. - Отдельные индивидуумы  ощущают
что-то, что  принуждает  их  стать  совершенно  одинаковыми,  подчиненными
единой цели. Они соединяются и таким образом  возникает  существо  высшего
порядка.
   - Есть аналогия! - крикнул Хоффман.  -  Примитивные  земные  организмы,
единичные  амебообразные  индивидуумы  живут  раздельно.   Однако   иногда
некоторые из них высылают химический импульс, находящиеся поблизости амебы
ползут к "излучателю",  соединяются  в  единое  целое,  а  потом  начинают
специализироваться.  Из  индивидуальных  объектов  возникает   образование
высшего порядка, не известно, то ли это единое существо, то ли их колония.
Важно, что перемещается оно как самодостаточное творение. Создает плодовое
тело и размножается.
   - Неужели нам демонстрируют модель жизни коргардов? - бросил Форби.
   - В моем видении  я  наблюдал  развитие  существа,  -  сказал  Даниель.
Остальные подтвердили, что с ними было то же.
   - А может, такова  схема  их  поведения  со  встреченными  расами?  Они
переформировывают их и присоединяют к своему суперорганизму. Что-то  вроде
общественного симбиоза многих видов.
   - О Господи! - простонал Хоффман. - Невероятно! Это  вовсе  никакая  не
агрессия, просто это высшая фаза развития.  Эволюция  разумных  существ  в
таком направлении, чтобы они стали взаимоподобны, равны во всем.
   - Не болтай, Айвен, - прервал Пушистик. - Ну а те, что сидят в клетках?
Они-то что? Супермены?
   - Но ведь... Не о том речь. Мы установили контакт с необычной расой, да
что я говорю, с метарасой, симбионтом множества видов, совместно изучающих
космос. Мы можем присоединиться к этой всеобщности. То,  что  мы  увидели,
возможно, предложение... После стольких лет войны...
   - Или необычный блеф, - сказал Даниель. - Либо  дьявольский  обман  для
того, чтобы мы согласились стать их подопытными кроликами.
   - А что с ними? - Пушистик снова указал на  толпу  и  забитые  узниками
клетки.
   - Может, нам действительно только кажется, что они страдают? Может, они
уже ступают в мир коргардов? - пытался найти объяснение Хоффман.
   - Ширял я лучший мир коргардов, если, двигаясь к нему,  надо  подгибать
ноги и выдавливать глаза, - спокойно сказал Пушистик. - Ширял и трахал.
   -  Вероятно,  -  продолжал  Корольян,  -  на  этих   пленных   коргарды
экспериментируют.  Изучают  биологические,   психологические,   социальные
реакции. Возможно, наши "сто характеристик" важны для таких  исследований,
например, влияют на соответствующее их понятиям переформирование человека.
   - Я согласен с Пушистиком, - поддержал друга Форби. - И не желаю, чтобы
меня кто-то переделывал, тем более таким образом... И особенно ради  моего
же блага.
   Он указал на одного из стоявших поблизости узников. У молодого паренька
были отрезаны  губы  и  вырван  язык,  обе  его  ноги  заменены  жесткими,
палкообразными, четырехсуставчатыми конечностями.
   - Важное сообщение, - включился в разговор Клике и спокойно, без всяких
эмоций, проговорил: - Я обнаружил человека, который в перечне потерявшихся
числится как Тивольд Риттер.
   Красная  точка  указателя  пробежала  по  дисплеям  шлема   Даниеля   и
остановилась на лице одного из узников. Даниель приблизил изображение. Как
бы встал рядом с мужчиной.
   Лысая голова, впалые щеки, огромные глаза. Распухший  рот,  заполненный
черными  зубами,  нагое  истощенное   тело.   Сквозь   пергаментную   кожу
просвечивала каждая кость. С тонких пальцев рук сошли ногти.
   Но это был он, Тивольд Риттер. Герой. Живой труп. Самоубийца. Человек.
   - Где коргарды? - спросил Даниель.
   - Никаких данных. Они с равным успехом могут сидеть в этих  машинах,  а
то и быть ими. Возможно, наблюдают за нами снаружи. Где-то же  они  должны
проводить медицинские операции, готовить пищу и вырабатывать  энергию.  Мы
не знаем, находимся ли в космическом  корабле,  или  на  планете.  Либо  в
чем-то, что существует только в мире коргардов.
   - Как установить с ними связь?
   - Мы под наблюдением. Если они сумели навязать  нам  эти  картины,  то,
может быть, смогут воспринять наши мысли.
   - Ну хорошо, пора  двигать  задницы.  Попытаемся  перехватить  Риттера.
Может, вытащим его из этого дерьма. Он поможет нам добраться до коргардов.
Если ничего не получится, возвратимся.
   - В соответствии с предварительными оценками солярные силы  должны  уже
ворваться на "Нулевую базу", - спокойно сообщил биомат Клякс Клике.
   - Держать строй! Пушистик, ты идешь за Риттером.
   Кай  Клейн  перенастроил  свой  скафандр,  который  тут   же   покрылся
автономной силовой сферой. В тот момент, когда он пересекал защитное  поле
подразделения,  пространство  в  месте   соприкосновения   силовых   полей
замерцало. Солдаты немного раздвинулись, заполняя круг.
   Пушистик медленно двигался в толпе почти неподвижно стоящих людей. Было
тихо. Голосов товарищей он не слышал, никакие звуки гладианского  мира  до
него не доходили, в голове больше не гудели странные  голоса.  Слежавшаяся
шершавая поверхность под ногами, казалось, слегка  прогибается,  мерцающий
красный свет то и дело выхватывал из тьмы  лица  людей.  Некоторые  узники
шевелили губами, словно что-то жевали,  другие  ритмично  раздували  щеки,
были и такие, что все время клацали зубами.  Уже  войдя  меж  узников,  он
увидел  обезображенные  и  деформированные  лица,  лбы  с  дополнительными
глазами, гладкие пластыри розовой кожи в тех местах, где должны быть губы,
механические имплантаты, пульсирующие тела присосавшихся паразитов.
   Узники расступались перед ним, а тех, кто отступать не успевал,  просто
отталкивало и переворачивало силовое поле. Кай Клейн понимал, сколь  слаба
эта защита. Маломощный генератор  скафандра  мог  создать  защитный  слой,
который, правда, удержал бы  обычный  снаряд,  нейровирусы  биооружия  или
лазерный луч, но любой сильный удар контрполя запросто  раздробил  бы  его
защитный кокон. Поэтому Кай Клейн не стал раздумывать, прежде чем выключил
поле, оказавшись лицом к лицу с полковником Риттером.
   - Полковник Риттер, - сказал он спокойно. - Мы пришли за вами.
   Тощий старый человек продолжал стоять, безвольно  покачиваясь,  опустив
руки.
   - Полковник Риттер, вы меня слышите?
   Пальцы узника все время сжимались и разжимались. Грудная клетка  быстро
вздымалась,  ребра  вырисовывались  так  четко,  что,  казалось,   вот-вот
разорвут кожу. Он не реагировал.
   Прореагировал другой. Невысокая молодая женщина, стоявшая неподалеку от
Риттера. Пушистик заметил движение краем глаза и тут же  повернулся  туда.
Женщина вздрогнула, тряхнула головой, словно сжала губы, пришла в  себя  и
увидела совсем рядом солдата,  одетого  в  боевой  скафандр  желто-зеленых
гладианских расцветок. На несколько мгновений с ее  лица  сошло  выражение
тупого безразличия.
   - Помогите!
   В наушниках Кая Клейна забился крик.
   - Умоляю! Помогите!
   Девушка прыгнула к солдату, задела несколько  стоявших  впереди  людей,
споткнулась, упала.
   Пушистик  двинулся  к  ней.  На   мгновение   обернулся.   Его   друзья
перегруппировались, образовали клин, врезающийся в глубь коргардской базы.
   Женщина пробовала подняться. Пушистик был совсем рядом, когда почти над
головой девушки возникло обтекаемое тело коргардской  машины.  Девушка  не
встала. Замерла, упираясь руками, гримаса страха застыла на ее лице,  губы
вновь  сложились  в  бессмысленную  улыбку.  Она  принялась  мерно  кивать
головой. Изо рта вытекла струйка крови.
   - Стерва! - рявкнул Пушистик, вскинул оружие  для  выстрела.  Из  борта
поднимающейся  машины  брызнула  струя  черной  густой  жидкости.   Машина
задрожала и  почти  тут  же  взорвалась,  осыпая  головы  узников  рваными
осколками.
   -  Входим!  -  услышал  Кай  Клейн  голос  Даниеля.  В  красном   свете
коргардского неба разгорелись огненные  шары.  Очередные  летающие  машины
разрывались  в  воздухе,  словно  пробитые  брюшки  пережравшихся  пауков.
Пушистик принялся стрелять.


   За  сотые  доли  секунды  скафандр  Даниеля  перестроился  из   позиции
"готовность"  в  положение  "бой".  Активировались  узлы  оружия,   боевой
сопроцессор начал собирать данные о подчиненных, автоматические прицельные
устройства направляли вооруженную руку солдата на выбранную цель.
   Пушистику не следовало начинать стрельбу. Да, он увидел страшную  вещь,
но ведь они были посланы сюда не для того, чтобы  воевать.  Им  надо  было
добыть информацию и добиться перемирия. Они должны были упаковать  Риттера
в боевой скафандр и переправить на базу. Если бы удалось вдохнуть  в  него
жизнь, он  стал  бы  неоценимым  источником  информации  о  коргардах.  Но
Пушистик начал стрелять. Может,  и  верно,  был  прав?  Может,  существуют
пределы мерзости и преступления, за  которые  уже  невозможно  переступить
даже  ради  переговоров?  Может,   существуют   обстоятельства,   ставящие
исполнителей вне любых категорий оценок, оправданий и объяснений? Сволота,
которую можно только уничтожить,  ибо  любой  заключенный  с  нею  договор
делает тебя соучастником преступления?
   Все едино. Теперь это уже не имело значения. Пушистик начал  войну.  Не
оставалось ничего иного, как поддержать его.
   Хозяева этого "города"  вряд  ли  ожидали  чего-то  подобного.  Они  не
реагировали, во всяком случае, реагировали слишком медленно.
   Даниель, Пушистик,  Ренделл  и  Клякс  Клике  били  из  излучателей  по
коргардским машинам, сбивая одну за одной безжалостно и без  передыха.  Те
не защищались, они были не  боевыми  автоматами,  а  стражами,  пастухами,
лаборантами, стерегущими подопытное стадо.
   Корольян и Форби пытались запихнуть беспомощное тело Риттера  в  боевой
скафандр. Хоффман бегал между узниками, брал пробы остатков машин, измерял
радиоактивность, пытался установить контакт с людьми.
   Человеческое стадо охватил хаос. Коргардские машины, видимо, удерживали
людей в каком-то телепатическом рабстве, связывали их разум. Сейчас, когда
контроль ослаб, большинство  узников  просто-напросто  лишились  сознания.
Некоторые впали в панику,  отсутствие  внешних  импульсов  высвободило  их
обезумевший  разум,  поврежденный  адом,  в  котором  они  оказались.  Они
беспорядочно метались,  кричали,  размахивали  руками,  налетали  друг  на
друга, валялись по земле, тормошили тела впавших в беспамятство  товарищей
по несчастью.
   К  некоторым  людям  вернулось  сознание.  Растерявшиеся,   пораженные,
забитые,  они  осматривались,  убегали  от   падающих   сверху   обломков,
отталкивали повредившихся  умом,  старались  привести  в  себя  потерявших
сознание узников. Несколько просто-напросто убежали под защиту  стеллажей,
однако десятка полтора человек  сгрудились  вокруг  Пушистика,  размахивая
руками и умоляя о помощи.
   Забрать их с собой солдаты не могли. Без скафандров узники не  пережили
бы гиперперехода. Мысль, что они вынуждены бросить этих людей  и  коргарды
вновь завладеют их мозгами,  потрясла  Даниеля.  Однако  выхода  не  было.
Увидев, что Риттер уже "упакован" в скафандр,  он  дал  приказ  отступать.
Солдаты двинулись к холму. Корольян и Форби подталкивали кокон, в  котором
плыл Риттер. Клякс и Ренделл продолжали  стрелять  в  коргардские  машины.
Даниель бежал, прикрывая им спину.
   - Внимание! Они нападают! - услышал он голос  Хоффмана,  остановился  и
повернулся.
   - Быстрее! Форби, я тебя прикрываю!
   Находившиеся  высоко  на   кроваво-красном   "небе"   черные   пуповины
извивались волнами. То и дело от  очередной  гигантской  грозди  отрывался
один из коргардских  боевых  кораблей.  Рыбьи  глаза  гневно  горели,  рты
ритмично раскрывались.
   Пушистик оказался в толпе умолявших о помощи узников. Кто-то  стоял  на
коленях, кто-то в отчаянии ломал руки, кто-то рыдал,  кто-то  кричал.  Кай
Клейн стоял  между  ними  как  бронированная  игрушка,  огромный,  черный,
поверхность его шлема горела серебром, ствол излучателя  пылал  фиолетовым
цветом, на спине вращался диск эмиттера поля.
   Наверху, высоко, рыбьи машины беспорядочно кружились,  словно  все  еще
ожидали приказа, будто не знали, что творится наяву. Здесь же из-за  рядов
стеллажей вынырнуло стадо небольших машин. Они мчались прямо на  толпу,  и
там, где они проходили, только что освобожденные узники снова превращались
в безвольных кукол, поднимались с земли, замирали, умолкали  и  медленным,
размеренным шагом направлялись к городу клеток.
   - Пушистик! - крикнул Даниель. - Идем!
   Кай Клейн ответил тем, что поднял вооруженную руку,  плюнул  огнем.  Из
двух ближайших машин хлынули потоки черной жидкости. Несколько  окружавших
Пушистика человек отскочили, помчались  вслед  за  десантниками  к  холму.
Остальные, еще теснее сплотившись вокруг солдата, почти прижимались к  его
панцирю.
   Даниель   видел,   как   беглецов   опять   перехватывают   коргардские
надсмотрщики. Глянул на  холм.  Маленькая  группа  была  уже  на  середине
склона. Тылы защищал Клякс Клике.
   - Пушистик!
   - Беги, Даниель! Говорю тебе, беги! - услышал Даниель голос  Пушистика,
и связь тут же прервалась. Даниель повернулся и помчался к холму.
   Оглянувшись в последний раз, он увидел стоявшего как статуя  Пушистика,
непрерывно поливавшего огнем приближающиеся корабли. Люди, оказавшиеся  на
несколько минут на воле, толпились вокруг  него,  словно  щенки.  Пушистик
стрелял.
   Даниель начал взбираться  по  заросшему  оранжевым  мехом  склону.  Уже
добравшись до вершины, вдруг сообразил, что в его мозгу погас  сигнал  Кая
Клейна.


   Времени не было. К холму двигались ряды оранжевых конусов. Почва начала
дрожать, колебаться, словно поверхность моря. Наверху кружил  рой  больших
машин.
   Вероятно, коргарды не хотели разрушать свою базу. Даниель понимал,  что
в противном случае они запросто уничтожили бы ворвавшихся к ним людей.
   "А может, они хотят нас выпустить, - на мгновение  сверкнула  в  голове
Даниеля  мысль,  когда  он  увидел,  как  его   люди   занимают   позиции,
устанавливают модули перебросчиков и стреляют в чересчур близко подходящие
машины врага. Риттер сидел на земле, опершись о  ноги  Корольяна,  который
управлял напряженностью силового поля, вновь раскинутого над группой.
   - Нет Пушистика, - спокойно сказал Даниель. - Форби, смени настройку!
   - Да ты что...
   - Он хотел остаться. Действуй!
   Огненный  залп  ударил  в  склон  холма.  Силовой  "пузырь"  распалился
фиолетом. Итак, коргарды напали.
   - Сопротивляемость поля повышена. Быстрее!
   Клике выпустил залп контрснарядов, и  небо  затянула  паутина  взрывов.
Коргардские   пуповины   зловеще   раскачивались,   желтые   присоски   то
закрывались, то раскрывались,  словно  гигантские  актинии.  Рыбьи  машины
выстроились типичным трехэшелонным коргардским строем,  каким  они  обычно
атаковали гладианские города. На этот раз их целью была маленькая  группка
людей на вершине холма.
   - Прыжок: пятнадцать минус.
   - Напряженность поля превышена! - бросил Ренделл. - Перехожу на  прямое
управление!
   - Нет! - пытался остановить его Даниель, но сетевик  уже  соединился  с
эмиттером поля. Так же, как  нервная  система  пилота  принимает  на  себя
раздражители, поступающие от систем  ракеты,  или  как  летник  становится
частью монокрыла, так и Ренделл соединился с эмиттером в одно целое и  сам
стал силовым полем. Теперь он мог управлять его  напряженностью:  наносить
удары, сам амортизировать удары коргардов с гораздо большей точностью, чем
был способен автомат. Но он и подвергал себя смертельной опасности.  Любая
перегрузка поля оставляла след в его организме, а разрыв силового "пузыря"
мог его убить.
   - Прыжок: десять минус.
   Даниель стоял рядом с модулем перебросчика. Сделать он  уже  ничего  не
мог. Мог только ждать. Он видел выплывающие  из  красного  тумана  машины,
трассы снарядов, острия лазерных игл. Он глядел на  стоявших  рядом  своих
людей, Клякса  Кликса,  поддерживавшего  Риттера,  наконец,  на  Ренделла.
Сетевик застыл в центре силового купола, высоко подняв руки.  Вокруг  него
образовалась  мерцающая  тень,   вырывающаяся   из   продолжения   рук   и
соединяющаяся с чашей силового поля так, что Ренделл походил  на  атланта,
поддерживающего руками не только невидимый потолок, защищающий людей, но и
купол коргардской базы.
   - Прыжок: пять минус.
   Пространство над ним завибрировало. На резкий красный  свет  наложилась
тень, грязноватый налет, словно они  вдруг  оказались  внутри  закопченной
банки. Даниелю это было знакомо. Такое он уже видел  в  Каллагейме,  когда
коргарды накрыли город давящим силовым диском, а потом еще раз - во  время
штурма Черного форта...
   Ренделл крикнул. Ноги под ним подогнулись, голова  отлетела  назад.  Он
упал на колени, все еще не опуская рук, туман фиолетовых розблесков вокруг
его тела стал насыщеннее, потом посветлел. В этот  момент  Даниель  принял
сигнал о том, что силовое покрытие лопнуло. Он  почувствовал  резкий  удар
невидимой лапы, повалившей его  и  придавившей  к  земле.  Услышал  глухое
проклятие, а потом страшный крик Ренделла. Еще  успел  увидеть,  как  тело
сетевика переламывается пополам - вероятно, сломался позвоночник и  скелет
скафандра, и сломанные руки безвольно повисли по сторонам.
   - Прыжок!!!


   Обратный путь был похож на первый. Другие формы. Другие голоса.  Другие
тела. Но - похож.
   Он  сообразил,  что  лежит  на  платформе  в  центре  "Нулевой   базы".
Сопроцессор сигнализировал, что  здесь  же  находится  Корольян,  Хоффман,
Форби, Риттер и Клике. Все были живы.
   Он  медленно  поднялся.  Перед  ним  был  освещенный  зал   и   странно
искрившийся помост и его люди, поднимающиеся с пола. Даже Риттер сам встал
на ноги. Однако все еще не отвечал на вопросы.
   - Немедленно бросить оружие и выключить боевые сопроцессоры!
   Голос загудел в наушниках, а для того, чтобы подчеркнуть его  значение,
в помост у ног Даниеля ударила очередь пуль.
   На другом конце помоста, в дверях, ведущих к  шлюзу,  стояло  несколько
закованных в броню солдат. На них  были  биологические  панцири:  зеленые,
мясистые,  оплетающие  туловище  и   конечности.   Их   головы   закрывали
бесформенные шлемы. Солдаты Доминии медленно забрались на помост.





   Их извлекли из скафандров, разоружили, вывернули назад руки  и  связали
биостяжками. Клякса Кликса сразу же забрали,  вероятно,  для  того,  чтобы
проиграть запись, хранящуюся в его мозге. Первый час неволи они провели  в
выгоревшем зале "Нулевой базы". Гукину не удалось взорвать станцию.
   - Ты командуешь этим  отрядом?  -  Из  группы  солдат  вышел  невысокий
человек в скафандре, без боевых знаков различия. Оружия у  него  не  было,
он,  видимо,  был  важной  персоной,  потому   что   солдаты   уважительно
расступились, давая ему проход. Точнее - ей. Это была  молодая  женщина  с
тонкими чертами лица, попорченного только имплантатом  Сети,  торчащим  на
лбу, словно рог. У  нее  был  мягкий,  теплый  голос.  Комбинезон  облегал
худощавое, даже костлявое тело  и  плоские  груди.  На  вид  ей  было  лет
пятнадцать.
   - Я, - ответил Даниель. - Майор  Бондари  из  армии  свободной  планеты
Гладиус. По какому праву...
   Удар  в  спину  повалил  его  на  землю.  Он  почувствовал  давящие  на
позвоночник колени и руки в жестких перчатках, стискивающие горло.
   - Во-первых, - сказала женщина, -  никакой  ты  не  майор,  а  бунтарь,
выступающий против законно избранного Совета Электоров. А  во-вторых,  вся
твоя засранная планета так же свободна, как я - парск. Думаю, ты знаешь об
этом, а? Отпустить его!
   Даниель медленно поднялся.
   - Я хотела взглянуть на тебя. Люблю смотреть на лица людей, с  которыми
меня что-то связывает.
   - Ничто нас не связывает, - проворчал Даниель и тут же услышал шаги  за
спиной, но женщина жестом остановила солдат.
   - Ошибаешься, очень ошибаешься. Нас объединяет это место.
   - Я здесь впервые.
   - Я тоже. Но именно здесь мы встретились. Мы разрушили ваш  биомат.  Он
был неважно выращен, но собрал массу любопытных данных.
   - Вы знали положение коргардской базы?
   - Нет. Но знаем, что они применяют управляемые гиперпроходы. Ты считал,
что Доминия потерпит факт появления расы, обладающей высокой  технологией?
Что  мы  позволим  заниматься  коргардами  таким,  как   вы,   зазнавшимся
паршивцам, связанным путами глупых приказов и законов? А как же!  Конечно,
мы изучали коргардов, как изучали их и вы.
   - Вы знали о людях?.. - Даниель взглянул ей прямо в глаза.  Женщина  не
отвела взгляда. В ее красивом лице было что-то странное, оно либо помечено
чем-то  неуловимым,  что  можно  было  заметить  лишь  после   долгого   и
внимательного  рассмотрения.   Как   будто,   беседуя,   она   все   время
прислушивалась, ожидала чего-то, искала новые сведения. Так, словно  мысли
ее в действительности находились где-то далеко.
   "Сеть! - промелькнуло в мозгу Даниеля. - Господи, она  же  сопряжена  с
Мозговой Сетью, у нее лишь частично индивидуализирована личность".
   Он впервые собственными глазами видел человека-элемента Мозговой  Сети.
Треть граждан Доминии, свыше тридцати миллиардов людей, уже жили в Сети. У
них были свои индивидуальные личности, но одновременно они стали  частицей
большого образования, подчинялись решениям Мозгов - группы людей и Сетевых
интеллектов, - владеющих Солярной Империей. В какой  степени  эта  женщина
была нормальным человеком, принимающим самостоятельные решения  и  ведущим
собственную жизнь, а в какой -  кибернетической  невольницей,  исполняющей
приказы автоматов с человеческим телом?
   - Мы знали. Теперь знаем больше. Коргарды  проводили  очень  интересные
эксперименты. Невероятные, ошеломляющие.  Мы  присмотримся  к  их  работе,
переймем результаты исследований, проанализируем выводы.
   - Это... Это мерзко. Понимаешь? Не плохо, не  аморально,  не  неэтично!
Мерзко!
   - Мерзко? Ты удивляешь меня, солдат. Откуда такие слова в устах убийцы?
Ты был танатором, разве нет?
   Даниель молчал.
   - Это вы, - женщина ткнула в Даниеля пальцем, - вы виновны в  том,  что
здесь произошло. Вы прервали коргардские исследования. Мы хотели  помешать
вам. Поэтому напали на "Нулевую базу", как только поняли,  что  именно  вы
планируете. Но вы  прервали  их  работы,  и  страдания  тех  людей  пойдут
насмарку. Никто не сможет их использовать на благо остальным.  Если  б  вы
еще не уничтожили данные в мозгу "Нулевой базы"... Теперь... Ваши открытия
оказались напрасными... Жаль.
   - Вы могли спасти тех людей.
   - Ха! Может, могли, может  -  нет.  Ну  а  что  ты  ответишь  на  такой
аргумент, господин солдат: благодаря наблюдениям за  несколькими  тысячами
людей, благодаря их страданиям, страху  и  боли  мы  познавали  коргардов.
Получали знания, позволяющие защититься от их расы. То есть  мы  сохранили
миллиарды людей, которых уничтожила бы война, война  с  Чужаками.  И  что?
Какой у тебя выбор, солдат? Страдания нескольких тысяч подопытных кроликов
и жизнь миллиардов людей или же спасение  десятка  тысяч  и  гибель  целых
миров? Выбирай!
   Даниель заколебался. Женщина  прищурилась,  ее  губы  искривило  что-то
вроде усмешки.
   - Если б мне пришлось выбирать, я бы выбрал. Но ты лжешь. Вы вообще  не
принимали в расчет такого выбора. Не  искали  иных  путей  выхода,  таких,
которые давали шансы спасти всех. Вам нравилось наблюдать  за  коргардами,
вы ждали и смаковали эти ужасы, ибо они дали вам знания и облегчили захват
Гладиуса.
   Женщина внимательно глядела на Даниеля. Улыбка сползла с ее лица.
   - Да, - сказала она спокойно, - именно так и было. Ты не глуп,  солдат.
Ты явно не глуп. Поэтому я еще скажу тебе в награду, что мы не  прекращаем
игры. Мы изучим детально то место, воспроизведем все действия  и  довершим
изучение коргардов. Ибо они нас заинтересовали, знаешь? Скажу тебе больше.
Теперь у нас есть идеальный запас подопытных человечков. На твоей  планете
все еще живет множество  бунтарей,  смутьянов,  агитаторов  и,  -  она  на
мгновение задумалась, - вредителей. Найдутся для них клетки, ох найдутся.
   Она отвернулась.
   - Вы ничуть не лучше коргардов, - остановил он  ее.  -  И  ты  об  этом
знаешь. Вы готовы на любое преступление, лишь бы добиться власти и знаний.
На любое.
   - Нас интересует мир. - Она подошла к Даниелю. Ее лицо оказалось совсем
рядом с лицом Даниеля. - Ты знаешь, что такое акупунктура? Она дает  людям
здоровье. Ты знаешь, как создавали эту систему? Китайские мудрецы  сдирали
кожу с живых рабов и изучали протекание нервных импульсов.  Так  что  это:
проклятие или благодеяние?  А  ты  знаешь,  как  проверяют  новое  оружие?
Знаешь, зачем тебе  объяснять.  В  конечном  счете  всегда  на  людях,  на
собственных солдатах. А зачем? Чтобы защитить свой мир от внешней  угрозы.
Так что же, остановить прогресс, перестать испытывать новое оружие?  Тогда
появятся какие-нибудь хаобиты или коргарды и перебьют нас  всех.  Тебе  не
повезло, солдат, потому что ты оказался как раз среди тех, с кого  сдирают
шкуру. Не повезло.
   - Ты сама все это придумала? - спросил Даниель, касаясь того  места  на
своем лбу, где на голове женщины помещался узел Мозговой Сети. - Тебе  это
вдолбили?
   Она спокойно смотрела на  него.  Потом  указала  на  сопровождавших  ее
солдат.
   - Я попрошу их, чтобы они не били тебя слишком сильно.
   И ушла. Соляры снова толкнули Даниеля к его друзьям.


   А потом все пошло в ускоренном темпе.
   - Бери, читай. - Солдат сунул в руку Даниелю листок.  -  Читай  громко,
говорят, ты был судьей.
   - "В результате заочного заседания, - голос Даниеля дрожал, - я признаю
виновными в главном преступлении и участии в преступном  сговоре,  имеющим
целью свержение  легального  правительства  планеты  Гладиус...  следующих
лиц..."
   Даниель оторвал взгляд от листка, посмотрел на своих людей.
   - Читай! - Броневая перчатка ударила его по  лицу.  Хрустнул  сломанный
нос и выбитые зубы. Даниель покачнулся, выпустил  листок.  Прижал  руки  к
лицу. Почувствовал пальцами тепло крови.
   Форби хотел было кинуться к нему, но удар  прикладом  карабина  удержал
его,  бросил  на  пол.  Остальные  пленные  стояли  неподвижно.   Командир
подразделения поднял бумагу с пола.
   - Здесь перечень фамилий, но, - он взглянул на пленных, - я  вижу,  вас
уже стало на два меньше.
   "Он  принимает  Риттера  за  одного  из  группы",  -  подумал  Даниель,
чувствуя, как по лицу разливается теплая жидкость.
   - О, вот здесь самое главное:  "Всех  перечисленных  я  приговариваю  к
наказанию смертью  со  сканированием  мозга.  Приговор  будет  приведен  в
исполнение немедленно".
   - Нет! - крикнул Форби, прыгнул  на  ближайшего  солдата,  толкнул  его
боком, чуть не перевернул. Но его тут же схватили, бросили на землю.
   - Ну, так. Начнем с тебя, герой, - сказал командир. - Держите его.
   Двое солдат схватили Форби под руки, заставили  опуститься  на  колени,
прижали лбом к земле. Командир встал за спиной у жертвы. В руке он  держал
пистолет сканера мозга. Вместо ствола у аппарата  была  длинная  блестящая
трубка, оканчивающаяся  чиповым  контактом.  Сканер  прорывался  в  разум,
выбирал оттуда воспоминания, мысли и знания  жертвы,  при  этом  полностью
уничтожая структуру мозга. Убивал.
   Даниель все еще прижимал ладони к лицу. Между пальцами,  сквозь  кровь,
заливающую глаза, он видел согнутого пополам Форби, с  выкрученными  назад
руками,  связанными   пульсирующими   биостяжками,   врезающимися   своими
отростками в кожу. Солдат схватил Форби за волосы так, что тот застонал от
боли. Тогда командир приставил ствол  сканера  к  затылку  Форби,  воткнул
наконечник  чипового  штекера  в  кожу,   туда,   где   находился   боевой
сопроцессор, и нажал спуск.
   - Нет! - Крик Даниеля слился со стоном боли Форби. Тело задвигалось,  а
через секунду напряглось в резком спазме. Связанные руки выгнулись вверх в
последней попытке освободиться.
   - Конец, - сказал командир. Солдаты  отпустили  тело,  Форби  лежал  на
животе, прижавшись лицом к полу. На его  шее,  там,  куда  врезался  ствол
сканера, зияла красная рваная рана. - Следующий!
   Они убили Хоффмана и убили Ренделла.
   Даниель видел, как солярные  солдаты  берут  мужественных  мужчин,  как
фиксируют их клещами своих рук, как командир сменяет штекеры сканера,  как
вонзает их в шеи жертв. Видел спазм, слышал крик, чувствовал кровь.
   И не мог им помочь. Не мог ничего сделать. Только  смотреть.  Он  знал,
что та же участь вот-вот постигнет и его, но не был в состоянии  вскочить,
броситься на палачей или бежать. У него  не  было  никаких  шансов  ни  на
борьбу, ни на то, чтобы уйти от врагов, и несмотря на это,  он  знал,  что
так было бы лучше, так он  погиб  бы  как  солдат,  а  не  как  зарезанное
животное. И, однако, он не мог ничего сделать,  ничего  придумать,  ничего
сказать. Он просто смотрел.
   Но когда вытащили Риттера, беспомощного, словно тряпичная кукла,  когда
его заставили опуститься на колени и прижать лицо к  земле,  волна  ярости
поднялась в Даниеле, переломила преграду инертного наблюдения.
   - Нет! Что же вы творите! Это же Риттер! Он оттуда! Мы надели  на  него
форму! Не убивайте его! - Град ударов и пинков снова кинул его  на  землю.
Инстинктивно заслоняя голову, он кричал, вернее продолжал  всхлипывать:  -
Он был в "Дельте"! Это герой!  Он  убивал  хаобитов!  Вы  же  солдаты,  он
герой... Он сам  пошел  туда,  в  ад,  это  человек.  Господи,  какой  это
человек... Да кто же вы такие, скоты,  что  вообще  смеете  прикасаться  к
нему... Он ничего не помнит...
   - Помню. - Не крики, не пинки, а шепот, тихий, приглушенный,  остановил
Даниеля на полуслове.
   Риттер был здесь, перед ним,  снова  обретший  сознание.  Он  стоял  на
коленях напрягшись и глядел Даниелю в лицо. Протягивая к  нему  скрученные
колючей биостяжкой руки. И тут же его переломили пополам, вдавили  лицо  в
пол, ударами разбили колено, так  что  его  нога  выгнулась  под  странным
углом. Он не крикнул. Он все время смотрел на Даниеля, как  бы  знал,  что
это последний человек, которого он увидит в своей жизни, и хотел вобрать в
память это лицо, а не маску киборга, не воспоминания о клетках призрачного
лагеря, не крик и боль забрать с собой в последний бой со смертью.
   - Готов, - сказал командир соляров и наклонился к спине Риттера. В этот
момент возникло  какое-то  замешательство.  К  палачу  подошел  солдат  со
знаками сетевика. Несколько секунд продолжался беззвучный диалог.  Наконец
командир отпустил подчиненного, взглянул на сканер, который держал в руке,
явно  о  чем-то   задумавшись.   Стерегущие   Риттера   солдаты,   немного
растерявшись, ослабили хватку.
   Риттер  рванулся.  Толкнул  одного  исполнителя,  освободился  из   рук
второго, попытался встать, но разбитая нога не давала телу опоры. С криком
боли он упал на пол.
   - Держите его! - буркнул  командир,  а  когда  солдаты  снова  схватили
Риттера, наклонился над телом полковника и сунул ему ствол сканера в шею.
   Тело Риттера забилось на полу, вывернутые руки  пробовали  выпрямиться,
пальцы то сжимались, то разжимались. Наконец он утих и замер.


   Даниель смотрел на гибель своих друзей и не мог задержаться мыслями  ни
на чем - не вспоминал прошлого, не пытался  представить  себе  утраченного
будущего, не думал о том, что  должно  было  сейчас  неминуемо  случиться.
Солдат подошел к нему - монстр в зеленом  панцире  с  проросшим  мясистыми
волокнами телом и покрытой мохоподобными волосами кожей.  Рванул  Даниеля,
протащил на несколько шагов вперед, ударом  ноги  заставил  опуститься  на
колени. Даниель упал, почти ударившись головой о  спутанные,  неподвижные,
растопыренные  руки  Риттера.  Напротив  него  было  лицо  с  решительными
чертами, с одной стороны окровавленное, с другой  -  покрытое  коргардским
татуажем. Глаза Риттера были широко раскрыты, рот застыл  на  оборвавшемся
слове, волосы поседели.  Рядом  с  полковником  лежал  Форби  и  остальные
солдаты, но Даниель видел только лицо Риттера.
   "Я не обманул тебя, - подумал он. - Я пришел за тобой,  как  обещал.  И
теперь я тоже иду за тобой".
   Сильные руки резко прижали его к земле. Кровь снова потекла изо  рта  и
носа. Даниель почувствовал прикосновение к шее штекера сканера.
   Холод.


   Существует довольно распространенное мнение, будто солярные солдаты  не
обладают чувством юмора. Так считают все, кто лично столкнулся с ними,  за
исключением, разумеется, самих  солярных  киберсолдат.  Скорее  всего  это
совершенно неверное мнение распространяют те, кто встречался  с  солярными
киберсолдатами, а потом оказался настолько неблагодарным, чтобы  клеветать
на стражей  Доминии  налево  и  направо.  Сами  же  солярные  киберсолдаты
считали, что жизнь их была бы совсем роскошной, если бы после столкновения
с ними вообще никто не оставался в живых.
   Однако, вероятнее всего, большинство  солярных  киберсолдат  вообще  не
интересовало, что люди думали об их  чувстве  юмора.  Тем  более  что  эти
гнусные  разговорчики  были  стопроцентной  ложью.  Солярные  киберсолдаты
обладали прямо-таки поразительным чувством юмора, хотя это  самое  чувство
юмора  скорее  всего  выходило  за  пределы  шкалы  понимания,  доступного
простому смертному.
   Операция,  в  которой  они  сейчас  принимали  участие,   казалась   им
невероятно смешной. Вот, к примеру, тип,  который  сам  позволил  запереть
себя в клетке. Идиот. Потом,  когда  на  мгновение  выбрался  оттуда,  был
схвачен и "вымазан". Ну разве не смешно?
   Или вот эти трое. Они носили военную форму  и,  вероятно,  думали,  что
страшно храбрые, мужественные, а тут, извольте, достаточно было  один  раз
пальнуть из мушкета, и они уже покойнички. Ну и зачем, спрашивается,  надо
было учиться столько лет? Бах-бах, и  выученного  солдатика  нет,  как  не
бывало.
   Правда, иногда бывает не так забавно, но зато приятно. Например,  когда
после  удачно  законченной  операции  командир  переключает  дозаторы   на
спецпитание, и тогда каждому солярному киберсолдату становится так хорошо,
так удивительно хорошо... что аж снова хочется ринуться в бой, чтобы снова
испытать ту же приятность.
   Или вот - вернемся к смешному. Ну разве не  смешон  этот  ползающий  на
коленях человек? А ведь у него было такое испуганное лицо, когда одного за
другим "вымазывали" его дружков! Ну прям-таки хохот! А потом - бах! - и он
на земле и игла в шее, гляньте-ка:  трясется  или  не  трясется?  Те,  что
трясутся, - смешнее! С ними гораздо интереснее работать.  А  вот  этот  не
трясется. Но это ничего, с ним позабавились получше. Капрал  забавлялся  с
ним до самого-самого что ни на есть кончика,  но  профессионально,  как  и
требовалось. Для того он и капрал, чтобы уметь так забавляться...


   Холод.
   - Ну, падаль! Готов?  Готов,  говорю?  Ну,  так  передохни.  -  Солдаты
истерически загоготали. Игла отскочила от кожи Даниеля.
   - Не знаю, в чем тут дело, но мы только что получили относительно  тебя
специальный приказ. Мой капитан очень нервничал, а это значит,  что  он  и
сам получил этот  приказ  от  своего  начальника,  который,  видать,  тоже
нервничал. И так дальше,  как  ты,  вероятно,  догадываешься.  Как  далеко
тянется эта ниточка  разнервничавшихся  офицериков?  Чего  ради  они  тебя
защищают?
   Даниель почувствовал удар ногой  в  бок,  потом  услышал  произнесенные
специальным коммуникатором слова приговора.
   - "Немедленно, во исполнение личного приказа  члена  Совета  Электоров,
Рамзеса Тиволи, объявляется помилование бывшему  майору  Даниелю  Бондари.
Смертная казнь заменяется ему  пятнадцатью  годами  тюрьмы  без  права  на
амнистию".
   - Выходит, будешь жить, мразь. Рад,  небось,  а?  Я,  к  примеру,  рад,
потому как здорово тебя напугал,  а  -  ну,  признавайся  -  ты  уж  начал
попердывать со страху! Ха-ха-ха...
   Именно такой запомнил Даниель эту минуту. Выгоревший зал, на полу  куча
скрюченных трупов, он сам - прижатый ногой к  земле,  а  вокруг  несколько
заливающихся механическим хохотом солярных киберсолдат.





   Даниель Бондари, бывший солдат, бывший бунтарь, бывший узник,  стоял  в
зале отлетов самого большого  на  Гладиусе  космопорта.  Правой  рукой  он
держал небольшой чемоданчик, левой лихорадочно стискивал идентификационную
карточку. Вокруг толпились путешественники и прощающиеся с ними люди.
   После тех пятнадцати лет, что он провел в  изоляторе,  Даниель  впервые
видел такое множество людей сразу. У него подрагивали уголки губ, глаза то
и дело моргали в нервном тике, кожа на бритой голове все еще  болела.  Все
тело казалось одной бессильной грудой мяса, реагирующей с  запозданием  на
отдаваемые мозгом приказы. Голоса  людей  были  глуховатыми,  а  видимость
пригашенной, словно от остального мира его отделял  незримый  колпак.  Эти
последствия почти двухсоткратного  ускорения  срока  исполнения  приговора
должны были вскоре миновать.
   Пятнадцать лет в одиночной  камере  -  сером  помещении  длиной  три  и
шириной два метра, постоянно погруженном в полумрак. И полную тишину.  Без
каких-либо сведений о внешнем мире, без развлечений, контактов  с  другими
людьми, даже с надзирателями. Раз в год  его  выводили  из  этого  мира  -
исследовали, измеряли, проверяли реакции,  назначали  изменение  характера
питания организма. Тогда он  ненадолго  возвращался  к  реальности,  видел
людей, слышал их разговоры, задавал вопросы.  В  это  время  с  ним  могли
связываться и люди извне.
   Но извне у Даниеля не было никого. Родители умерли, друзей перебили,  а
бывшие сослуживцы и знакомые  предпочитали  не  общаться  с  преступником,
осужденным за измену. У них был свой разум, и разум этот  подсказывал  им,
что следует как можно скорее  забыть,  что  они  подавали  руку  человеку,
которого зовут Даниель Бондари. Так что, выходит, не было у него никого. И
все же был один человек, который неоднократно  пытался  с  ним  связаться.
Даниель согласился на это только один раз.
   - Я не верила, что удастся тебя спасти, но мой брат... оказался  лучше,
чем я  думала,  понимаешь?  -  сказала  красивая  девушка  с  серебристыми
глазами.
   - Поблагодари брата.
   - Когда тебя выпустят...
   - Ничего не будет, когда меня выпустят, - зло прервал он. - Ничего.
   - Но ведь я... Даниель... Я не боюсь... Я не боюсь  твоего  прошлого...
Приговор свел его на нет, тебя помиловали, ты можешь здесь жить...
   - Ничто не может уничтожить моего прошлого, девочка. Ни ваши приговоры,
ни твое лицо, ни милосердие твоего брата. Это мое прошлое.  Ты  ничего  не
понимаешь. Да, ничего.
   Она смотрела на него, а по сеточкам  ее  глаз  бегали  огоньки  грусти,
удивления, растерянности.
   - Ведь мы можем попытаться, я  знаю,  ты  прошел  через  ад,  знаю,  ты
потерял друзей, ты не примешь того, что мы строим. Но ведь надо жить, надо
работать, надо создавать новое, охранять законы, разговаривать  с  людьми.
Как всегда - просто жить нормально.
   - Живи нормально, Дина.
   - Я люблю тебя, Даниель.
   - Пожалуй... Я тоже тебя люблю... или хотел бы любить... Но мы не можем
быть вместе, девочка. Это плохое время.
   Он отключился.
   Это было после третьего года. Потом, каждый год  во  время  контрольных
часов, она пыталась с ним общаться, но он не отвечал.
   Он потерял за это время почти десять килограммов, мышцы стали  дряблыми
из-за отсутствия движения, так что его еще ожидало восстановление. На лице
появились морщины. Хотя в действительности биологически он постарел  всего
на месяц, но чувствовал себя так, будто ему и вправду было сорок пять лет,
а не тридцать.
   Виртуальное заключение с двухсоткратным ускорением. Раньше он слышал  о
таких методах осуществления кары, однако не думал, что в Доминии применяют
его в таких масштабах и с такой точностью.  Ему  никогда  и  в  голову  не
приходило, что доведется испытать на собственном опыте.
   Осужденного помещают в специальную виртуальную капсулу,  обеспечивающую
идеальное изображение  и  физиологическое  обслуживание  -  внутрикровяное
питание и очищение организма. Фиктивное время в виртуальной  тюрьме  течет
почти в двести раз скорее, чем в реальном мире.  Тело  Даниеля  фактически
находилось в капсуле неполный месяц, но за это время  он  проходил  полные
пятнадцать лет суровой тюремной изоляции.
   Сейчас  рассинхронизированный  организм  Даниеля   пытался   прийти   в
нормальное состояние.
   По  окончании  срока  он  получил  приказ  покинуть  Гладиус.  Его  дом
конфисковали,  он  получил  небольшую  денежную  компенсацию,  позволяющую
просуществовать несколько месяцев без того, чтобы немедленно  устраиваться
на работу. Он мог лететь в любое место заселенного людьми космоса. Не  мог
лишь оставаться на Гладиусе. Даниель не думал, что этот приказ был  чем-то
большим, нежели простым измывательством. После двух  месяцев,  проведенных
на "Адриане", в "Нулевой базе", а потом тюрьме и клинике,  он  понял,  что
новый  Совет  Электоров  обладает  полнотой  власти   на   планете.   Были
ликвидированы  звенья  политической  оппозиции,   уничтожены   независимые
источники информации, захвачены государственные  посты  на  всех  уровнях,
наконец, осуществлен полный контроль над  армией  и  силами  правопорядка.
Теперь пропаганда раздувала великие лозунги: успешная борьба с  врагами  и
построение  лучезарного  будущего  Гладиуса,  укрепление  братских  уз   с
Доминией,  а  также  приближение  окончательной  победы  над  коргардскими
хищниками.  По  правде  говоря,  победа  действительно  могла  бы   вскоре
осуществиться благодаря совместным усилиям и "дружеской" помощи Доминии.
   При воспоминании обо всем этом Даниель плюнул  на  блестящий  пол  зала
отлетов. Проходившие мимо  мужчины  глянули  на  него  осуждающе,  пожилая
женщина принялась что-то громко втолковывать стоящему рядом ребенку.
   Даниель, с трудом владея мышцами, двинулся к  билетным  кассам.  Стенды
рекламных  серверов  предлагали  сотни  прелестных  мест,  в  которые  мог
отправиться жаждущий отдыха либо ищущий работы человек. Бондари не обращал
на них внимания, хотя решение все еще принять не мог.
   На Семирамиде действовала школа летников,  там  можно  забыть  о  мире,
погрузиться в молитвы и тренировки, ощутить свободу и прелести парения.
   Был Танто, мир отца Даниеля, уже подчиненный Доминии, но поддерживающий
большой коллектив тяжко работающих, помогающих друг другу людей.
   А может, горняцкие траулеры? В Поясе Фламберга всегда требуются рабочие
руки,  человек,  разбирающийся   в   пилотаже,   применении   оружия,   не
обремененный семьей, наверняка найдет там место.
   Чуть дальше, в четырех световых  месяцах  от  Мультона,  парила  мощная
космическая  станция,  охраняющая   гиперпространственные   ворота.   Если
полететь  именно  туда,  а  потом  выбрать  один  из  удаленных  миров   в
каком-нибудь   "диком"   рукаве   гиперпространственной    сети?    Может,
какую-нибудь свободную планету, еще  удерживающую  свою  независимость  от
Доминии? Или обратиться к группе колонистов, намеревающихся заселять новые
земли? А то и отправиться еще  дальше,  посетить  миры  Солярной  Империи,
планеты Чужих, выйти к границам познанного космоса?
   Все это было в его власти.
   Только бы не забыть. Он был последним, нес в своей памяти все -  Форби,
Пушистика, Риттера и генерала Гукина,  героя  человечества,  застреленного
как собака, и полковника  Паццалета,  покончившего  с  собой,  чтобы  дать
Даниелю немного дополнительного времени, и Северса,  командира  "Адриана",
взорвавшего свою станцию только для того, чтобы она не досталась врагу,  и
Каролину, и своего отца, и тех несчастных людей, которых  солярные  ученые
по-прежнему намеревались держать в коргардских клетках, - все это  было  в
нем. Вот что самое главное.
   Ведь... где-то там, быть  может,  есть  люди,  которые  захотят  узнать
коргардские секреты. Гукин упоминал о договоренности с  разведками  других
свободных миров, он намекал на существование все еще не раскрытых  центров
и солдат свободного Гладиуса. А может, они выжили?
   Даниель  глянул  на  свою  левую  ногу.  Искусственно  восстановленная,
исхудавшая, костлявая, отдававшая болью при  каждом  движении.  Соляры  не
вскрыли ее ни во время допросов, ни во время  исследования,  ни  когда  он
отсиживал срок.
   "Данные о положении коргардской базы. Кажется, я хорошая  упаковка  для
этих данных", - подумал Даниель.
   Неуверенными шагами он двинулся к пункту отправки. Время у  него  было.
Очень много времени.

Популярность: 1, Last-modified: Fri, 23 Aug 2002 06:58:28 GmT