----------------------------------------------------------------------------
Собрание сочинений в шести томах. Т. 5.
М.: Издательство "Терра", 1993.
OCR Бычков М.Н.
----------------------------------------------------------------------------
* * *
Везли, везли и привезли
на самый, самый край земли.
Тут ночь тиха, тут степь глуха,
здесь ни людей, ни петуха.
Здесь дни проходят без вестей -
один пустой, другой пустей,
а третий, словно черный пруд,
в котором жабы не живут.
Однажды друга принесло,
и стали вспоминать тогда мы
все приключенья этой ямы
и что когда произошло.
Когда бежал с работы Войтов,
когда пристрелен был такой-то...
Когда, с ноги стянув сапог,
солдат - дурак и недородок -
себе сбил пулей подбородок,
а мы скребли его с досок.
Когда мы в карцере сидели
и ногти ели, песни пели
и еле-еле не сгорели:
был карцер выстроен из ели
и так горел, что доски пели!
А раскаленные метели
метлою извернули воздух
и еле-еле-еле-еле
не улетели с нами в звезды.
Когда ж все это с нами было?
В каком году, какой весной?
Когда с тобой происходило
все, происшедшее со мной?
Когда бежал с работы Войтов?
Когда расстрелян был такой-то?
Когда солдат, стянув сапог,
мозгами ляпнул в потолок?
Когда мы в карцере сидели?
Когда поджечь его сумели?
Когда? Когда? Когда? Когда?
О бесконечные года! -
почтовый ящик без вестей,
что с каждым утром все пустей.
О время, скрученное в жгут!
Рассказ мой возникает тут...
Мы все лежали у стены -
бойцы неведомой войны, -
и были ружья всей страны
на нас тогда наведены.
Обратно реки не текут,
два раза люди не живут.
Но суд бывает сотни раз!
Про этот справедливый суд
и начинаю я сейчас.
Печален будет мой рассказ.
Два раза люди не живут...
1940 год
Пока это жизнь, и считаться
Приходится бедной душе
Со смертью без всяких кассаций,
С ночами в гнилом шалаше.
С дождями, с размокшей дорогой,
С ударом ружья по плечу.
И с многим, и очень со многим,
О чем и писать не хочу.
Но старясь и телом, и чувством
И весь разлетаясь, как пыль,
Я жду, что зажжется Искусством
Моя нестерпимая быль.
Так в вязкой смоле скипидарной,
Попавшей в смертельный просак,
Становится брошью янтарной
Ничтожный и скользкий червяк.
И рыбы, погибшие даром
В сомкнувшихся створках врагов,
Горят электрическим жаром
И холодом жемчугов.
Вот так под глубинным давленьем
Отмерших минут и годов
Я делаюсь стихотвореньем -
Летучей пульсацией строф.
Евангелие от Матфея
Гл. 26, 27
14. Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к
первосвященникам
15. и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему
тридцать сребренников.
16. И с того времени он искал удобного случая предать Его.
17. В первый же день опресночный приступили ученики к Иисусу и сказали
Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху?
18. Он сказал: пойдите в город к такому-то и скажите ему: "Учитель
говорит: время Мое близко; у тебя совершу пасху с учениками Моими".
19. Ученики сделали, как повелел им Иисус, и приготовили пасху.
20. Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками.
21. И, когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас
предаст Меня.
22. Они весьма опечалились и начали говорить Ему, каждый из них: не я
ли, Господи?
23. Он же сказал в ответ: опустивший со Мной руку в блюдо, этот предаст
Меня;
24. впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем; но горе тому
человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку
не родиться.
25. При сем и Иуда, предавший Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус
говорит ему: ты сказал.
26. И, когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и,
раздавая ученикам, сказал: приимите, едите, сие есть тело Мое.
27. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все;
28. ибо сие есть кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во
оставление грехов.
29. Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного
до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего.
30. И, воспев, пошли на гору Елеонскую.
31. Тогда говорит им Иисус: все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь; ибо
написано: "поражу пастыря, и рассеются овцы стада" (Захар. 13, 7),
32. По воскресении же Моем предварю вас в Галилее.
33. Петр сказал Ему в ответ: если и все соблазнятся о Тебе, я никогда
не соблазнюсь.
34. Иисус сказал ему: истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде
нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня.
35. Говорит Ему Петр: хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не
отрекусь от Тебя. Подобное говорили и все ученики.
36. Потом приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и
говорит ученикам: посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там.
37. И, взяв с Собой Петра и обоих сынов Зеведеевых, начал скорбеть и
тосковать.
38. Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь
и бодрствуйте со Мною.
39. И, отошед немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой!
если возможно, да минует Меня чаша сия, впрочем, не как Я хочу, а как Ты.
40. И приходит к ученикам, и находит их спящими, и говорит Петру: так
ли не могли вы и один час бодрствовать со Мною?
41. Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение. Дух бодр,
плоть же немощна.
42. Еще, отошед в другой раз, молился, говоря: Отче Мой! Если не может
чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя.
43. И, пришедши, находит их опять спящими: ибо у них глаза отяжелели.
44. И, оставив их, отошел опять и помолился в третий раз, сказав то же
слово.
45. Тогда приходит к ученикам своим и говорит им: вы все еще спите и
почиваете? вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки
грешников;
46. Встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня.
47. И когда еще говорил Он: вот, Иуда, один из двенадцати пришел, и с
ним множество народа с мечами и кольями от первосвященников и старейшин
народных.
48. Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть,
возьмите Его.
49. И тотчас подошед к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его.
50. Иисус же сказал ему: друг, для чего ты пришел? Тогда подошли, и
возложили руки на Иисуса, и взяли Его.
51. И вот, один из бывших с Иисусом, простерши руку, извлек меч свой и,
ударив раба первосвященникова, отсек ему ухо.
52. Тогда говорил ему Иисус: возврати меч твой в его место; ибо все,
взявшие меч, мечом погибнут.
53. Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он
представит мне более нежели двенадцать легионов Ангелов?
54. Как же сбудутся Писания, что так должно быть?
55. В тот час сказал Иисус народу: как будто на разбойника, вышли вы с
мечами и кольями взять Меня; каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы
не брали Меня.
56. Сие же все было, да сбудутся писания пророков. Тогда все ученики,
оставив его, бежали {У Марка после этого следует еще:
51. Один юноша, завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за
Ним, и воины схватили его.
52. Но он, оставив покрывало, нагой бежал от них.}.
57. А взявшие Иисуса отвели Его к Каиафе первосвященнику, куда
собрались книжники и старейшины.
58. Петр же следовал за Ним издали до двора первосвященникова; и, вошед
внутрь, сел со служителями, чтобы видеть конец.
59. Первосвященники и старейшины и весь синедрион {Верховное судилище.}
искали лжесвидетельства против Иисуса, чтобы предать Его смерти,
60. и не находили; и, хотя много лжесвидетелей приходило, не нашли. Но
наконец пришли два лжесвидетеля
61. и сказали: Он говорил: "могу разрушить храм Божий и в три дня
создать его".
62. И, встав, первосвященник сказал Ему: что же ничего не отвечаешь?
Что они против Тебя свидетельствуют?
63. Иисус молчал. И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Богом
живым, скажи нам, Ты ли Христос, сын Божий?
64. Иисус говорит ему: ты сказал; даже сказывю вам, отныне узрите Сына
Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных.
65. Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он
богохульствует! на что еще нам свидетелей? вот, и теперь вы слышали
богохульство Его!
66. Как вам кажется? Они же сказали в ответ: повинен смерти.
67. Тогда плевали Ему в лице и заушали Его; другие же ударяли Его по
ланитам
68. и говорили: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?
69. Петр же сидел вне на дворе. И подошла к нему одна служанка и
сказала: и ты был с Иисусом Галилеянином.
70. Но он отрекся перед всеми, сказав: не знаю, что ты говоришь.
71. Когда же он выходил за ворота, увидела его другая, и говорит бывшим
там: и этот был с Иисусом Назореем.
72. И он опять отрекся с клятвою, что не знает Сего Человека.
73. Немного спустя подошли стоявшие там и сказали Петру: точно и ты из
них; ибо и речь твоя обличает тебя.
74. Тогда он начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека. И
вдруг запел петух.
75. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде, нежели
пропоет петух, трижды отречешься от Меня. И, вышед вон, плакал горько.
1. Когда же настало утро, все первосвященники и старейшины народа имели
совещание об Иисусе, чтобы предать Его смерти;
2. и, связав Его, отвели и предали Его Понтию Пилату правителю.
3. Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и раскаявшись,
возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам,
4. говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что
нам до того? смотри сам.
5. И, бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился.
6. Первосвященники, взяв сребренники, сказали: не позволительно
положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови,
7. Сделав же совещание, купили на них землю горшечника, для погребения
странников.
8. Посему и называется земля та "землею крови" до сего дня.
9. Тогда сбылось реченное чрез пророка Иеремию, который говорит: "и
взяли тридцать сребренников, цену Оцененного, Которого оценили сыны Израиля,
10. и дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь".
11. Иисус же стал пред правителем, и спросил его правитель: ты Царь
Иудейский? Иисус сказал ему: ты говоришь.
12. И, когда обвиняли Его первосвященники и старейшины, Он ничего не
отвечал.
13. Тогда говорит Ему Пилат: не слышишь, сколько свидетельствуют против
Тебя?
14. И не отвечал ему ни на одно слово, так что правитель весьма
дивился.
15. На праздник же Пасхи правитель имел обычай отпускать народу одного
узника, которого хотели.
16. Был тогда у них известный узник, называемый Варавва.
17. Итак, когда собрались они, сказал им Пилат: кого хотите, чтоб я
отпустил вам, Варавву или Иисуса, называемого Христом?
18. Ибо знал, что предали Его из зависти.
19. Между тем, как сидел он на судейском месте, жена его послала ему
сказать: не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много
пострадала за Него.
20. Но первосвященники и старейшины возбудили народ просить Варавву, а
Иисуса погубить.
21. Тогда правитель спросил их: кого из двух хотите, чтоб я отпустил
вам? Они сказали: Варавву.
22. Пилат говорит им: что же я сделаю Иисусу, называемому Христом?
Говорят ему все: да будет распят.
23. Правитель сказал: какое же зло делал Он? Но они еще сильнее
кричали: да будет распят!
24. Пилат, видя, что ничего не помогает, но смятение увеличивается,
взял воды, и умыл руки пред народом, и сказал: невиновен я в крови
Праведника Сего; смотрите вы.
25. И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и детях наших.
26. Тогда отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие.
27. Тогда воины правителя, взяв Иисуса в преторию {Судилище
преторское.}, собрали на Него весь полк;
28. и, раздев Его, надели на Него багряницу;
29. и, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову, и дали Ему в
правую руку трость; и, становясь пред Ним на колена насмехались над Ним,
говоря: радуйся, Царь Иудейский!
30. И плевали на Него, и, взявши трость, били Его по голове.
31. И, когда насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, и одели Его в
одежды Его и повели Его на распятие.
32. Выходя, они встретили одного Киринеянина по имени Симона; сего
заставили нести крест Его.
33. И, пришедши на место, называемое Голгофа, что значит "лобное
место",
34. дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел
пить.
35. Распявшие же Его делили одежи Его, бросая жребий;
36. и, сидя, стерегли Его там.
37. И поставили над головою Его надпись, означающую вину Его: "Сей есть
Иисус, Царь Иудейский".
38. Тогда распяты с Ним два разбойника: один по правую сторону, а
другой по левую.
39. Проходящие же злословили Его, кивая головами своими
40. и говоря: Разрушающий храм и в три дня Созидающий! спаси Себя
Самого; если Ты Сын Божий, сойди с креста.
41. Подобно и первосвященники с книжниками и старейшинами и
(фарисеями), насмехаясь, говорили:
42. других спасал, а Себя Самого не можешь спасти! если Он Царь
Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него;
43. уповал на Бога: пусть теперь избавит Его;
если Он угоден Ему. Ибо Он сказал: Я Божий Сын.
44. Также и разбойники, распятые с ним, поносили Его.
45. От шестого {От 12 часов до 3.} же часа тьма была по всей земле до
девятого.
46. А около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! лама
савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего ты Меня оставил?
47. Некоторые из стоявших там, слыша это, говорили: Илию зовет Он.
48. И тотчас подбежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и,
наложив на трость, давал Ему пить.
49. А другие говорили: постой, посмотрим, придет ли Илия спасти Его.
50. Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух.
То, что человек Иисус мог существовать в исторической действительности,
не подлежит сомнению. Для исторической науки важно другое: есть ли основание
считать, что он существовал.
(И. А. Крывелев. "Что знает история
об Иисусе Христе". М., 1969.)
Огромный факт появления на земле Иисуса и всего, что за этим
последовало, требует, по-моему, и исторической разработки.
(Достоевский-Кавелину)
"Пришли в селение, называемое Гефсимания, и Он сказал ученикам Своим:
посидите здесь, пока Я помолюсь".
(Евангелие от Марка, гл. 14, стр. 32)
1. Гефсимания - слово, означающее тиски, давильню для добывания масла
из оливок. Тогда так назывались те масличные рощи, которыми было густо
покрыто западное подножие горы Елеонской, - эта роща составляла
собственность святилища, но, ничем не огороженная, она была доступна для
всех, особенно для бедных пришельцев, собиравшихся на священный праздник.
2. Итак, Христос велит своим ученикам обождать его ("...посидите тут,
пока я пойду помолюсь там" Мф XXVI, 36; Марк XIV, 32), а сам, взяв с собой
только Петра, Якова и Ионна, уходит с ними на полет камня. Но скоро он
оставляет и этих излюбленных апостолов и молится один. Потом, возвратившись
к трем ученикам, видит, что они спят, и будит их с просьбой молиться, а сам
снова уходит. Ученики снова засыпают. Так продолжается трижды. Христос в
молитвенном порыве то падал на колени (Лука XXII, 41), то совсем припадал
лицом к земле (Мф XXVI, 39).
По преданию, молился он в гроте Агоня. Грот этот сохранился. По форме
своей он напоминает древнюю мельницу или давильню для выжимания масла из
маслин, ссыпавшихся в него через круглое отверстие.
Обращаюсь к книге Д. Мережковского "Иисус Неизвестный" (Белград, 1939).
"Христос, кажется, был осведомлен о решении синедриона арестовать его,
по крайней мере, за сутки до этого. Осведомителем мог быть член синедриона
Никодим, могли быть и другие. Все поведение Христа говорит о том, что он
ждал именно ареста: выбор места празднования пасхи был согласован заранее и
хранился в тайне от всех. "Где велишь приготовить?" - спрашивают ученики, и
он отвечает: "...при входе вашем в город встретится с вами человек, несущий
кувшин воды, последуйте за ним в дом, в который войдет он" (Лука, 22, 10).
(Дом этот, стоящий на юго-западе Иерусалима, по древнему преданию,
принадлежал родителям евангелиста Марка. Это здание с куполом на плоской
крыше изображено в мозаике VII века (панорама Иерусалима), найденной в
развалинах города Маддаба. А указывают на него рукописи еще четвертого века"
(Д.М.).
Странным образом этот дом сыграл большую роль в дальнейшем. Первым, кто
увидел и купил кумранские свитки, был митрополит Афанасий, настоятель
монастыря св. Марка, "находящегося на том месте, где, согласно легенде,
Иисус со своими апостолами был на тайной вечере" (Г. Штоль, "Пещера у
Мертвого моря").
"Все до последней минуты скрывает Иисус от двенадцати, будто даже им не
верит. Неизвестного друга не называет по имени - ближайшим ученикам, Петру и
Иоанну, сообщает только заранее установленный знак - "человек с кувшином
воды". Последняя вечеря будет тайной, как сходка заговорщиков. Видимо, это и
искал Иуда и оплетавшие его члены синедриона (безусловно, так! - И тут ответ
на недоуменный вопрос Иисуса: "каждый день Я бывал с вами в храме, и вы не
поднимали на Меня рук" (Лука, 22, 53). И: "Я всегда учил в синагоге и храме,
где всегда иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего", - так вот его
подстерегли именно на тайной вечере). Поддался ли Иисус на провокацию или
поздно узнал о ней?
"Тайная вечеря происходила в синайской горнице - в иерусалимских домах
это легкая, наподобие чердака бедняка, надстройка с отдельным к ней ходом -
состояла она "обыкновенно из одной высокой горницы, по-арамейски "анагойне",
~ устланной в зажиточных домах ковром и ложами столовой или спальни не для
членов семьи, а для почтенных гостей. Освещались такие горницы - гиллиты -
кроме узких, как щели крепостных бойниц, окон верхним светом из
четырехугольного в потолке или круглого в куполе окна прямо в небо. Как
провел эту ночь Христос, ожидая ареста? Тут, мне кажется, важно одно
апокрифическое свидетельство конца II века Левкия Харина "Деяние Иоанна",
Мережковский ему верит и много раз его цитирует.
"Иисус сказал: "Прежде чем я буду предан... песнь воспоем. И в круг
велел нам стать. Когда же мы взялись за руки, он, встав в середине круга,
сказал: "Отвечайте "Аминь" - и воспел: "Отче, слава тебе". Мы ходили по
кругу, отвечая.
- Слава тебе, слово.
- Аминь.
- Слава тебе, дух.
- Аминь.
- Быть спасенным хочу и спасти.
- Аминь.
- Быть ядущим хочу и едомым.
- Аминь.
- Буду играть на свирели - пляшите.
- Аминь.
- Плакать буду - рыдайте.
- Аминь.
- Восьмерица едина с нами поет.
- Аминь.
- Двенадцатерица пляшет с нами.
- Аминь.
- Пляшет в небе все, что есть.
- Аминь,
- Кто не пляшет, тот не знает.
- Аминь.
- Пляшущий со мною, смотри на себя во мне и, видя, что я творю, -
молчи.
- В пляске познай, что страданьем твоим человеческим хочу я страдать...
- Кто я - узнаешь, когда я отойду. Я не тот, кем кажусь".
"Может быть, нечто подобное, - пишет Д. Мережковский, - действительно
происходило в ту ночь в устланной коврами высокой горнице - анагойне - в
верхнем жилье иерусалимского дома, где, стоя у двери, жадно подглядывал
хозяин, как сын Иоанн-Марк ("Иисус Неизвестный", стр. 89. Двойное имя
Иоанн-Марк происходит оттого, что Мережковский считает: древнейшее евангелие
- Марка написано этим евангелистом по воспоминаниям Иоанна. Кажется, эту
версию можно принять. Во всяком случае, при современном состоянии
христологии - науки о Иисусе - аргументированно оспорить ее невозможно).
"Нет сомнения, что Иуда вышел до конца, чтобы иметь время сходить к
первосвященнику, взять вооруженных людей и отвести в Гефсиманский сад.
Холодно, значит, с математической точностью расчел время сам или кто другой
за него". Явившись туда, он объявил свою готовность исполнить обещания,
данные несколькими днями раньше в пасхальный вечер (Мф 26, 35; Марк 14,
29-31; Лука 22, 23) - "Лучше, чтоб один человек умер за людей, нежели весь
народ погиб" (И. 9-50), - убеждал своих братьев Анафа.
Причина предательства Иуды неясна - она до сих пор вызывает
многочисленные споры христологов, но вопрос так и остается открытым.
В Евангелии от Иуды (в отрывке, сохраненном Иринеем) поступок предателя
объясняется так:
"Иуда изменил Христу с добрым намерением, заметив, что его учитель
собирается погубить правду (то есть колеблется). Князья мира (то есть
дьявол) хотели остановить дело спасения, не допустив смерти Иисуса. Иуда,
знавший, что крестная смерть идет в пользу дела, разрушил ковы, предав
Иисуса врагам его" (см. Ренан. "Христианская церковь", стр. 102).
Особняком стоит вопрос о родственном отношении Иуды к Христу. Евангелия
именуют его Симоновым Искариотом. Исходя из этого, некоторые исследователи
полагают, что отцом Иуды был сын Клеопы Алфея, в таком случае другой
апостол, Симон Зилот, - двоюродный, а Иуда - троюродный брат Христа (см.:
Фарра. "Жизнь Иисуса Христа", том 1, стр. 179-181, примеч. 420).
Его прозвание (Искариот) происходит от города Кериофа. Он единственный
иудей среди апостолов, которые все были галилеянами (существовала поговорка
"галилеянин любит славу, а иудей деньги").
4. Роль полиции в древнееврейском судопроизводстве исполняли свидетели
(Библия). Они задерживают преступника на месте преступления, доставляют в
суд и свидетельствуют (Левит 24, 1-12; Иерем. 26; Деяния 4, 3, VI, 12), но
была и настоящая полиция для задержания преступника и приведения его в
трибунал. Последнее всегда исполнялось в случае, если убийца скрывался в
один из городов убежища (Втор. 19, 12). Против Иисуса был послан весь
многочисленный штат синедриальных служащих (МфУ, 25-6; Марк 14, 54, 65;
Иосиф 7, 32, 45; Деян V, 22, 26). В него входили рассыльные истязатели,
ругавшиеся над преступником до казни (Sanhedrin том. 17 и 36. комментарии к
"Маймонда", ср. Лука) и палачи (Вава Кана, том 15), они всегда были в
распоряжении первосвященника храма. Кроме того, арест осуществлял отряд
римских солдат, который Иоанн называет "спирою", с трибуном или капитаном во
главе (Иоанн 28,12).
"Взял когорту Иуда и повел ее туда, в Гефсиманию". Это кажется
совершенно неправдоподобным. Кто мог дать Иуде полтысячи римских солдат?
Ведь их надо было бы снять с охраны Антониевой крепости! Конечно, не Пилат,
- он сам узнал об этом аресте на другой день. А если не он, то кто еще? Не
синедрион же, он такой власти никогда не имел. Поэтому, по-моему, прав
Мережковский, "римских воинов здесь нет и в помине, есть лишь толпа черни,
"охлос" с Гановой и Каиафиной челядью, вооруженной кое-какими мечами,
главное же, вероятно, дубьем и кольем". Вообще же в распоряжении прокуратора
находились шесть когорт - одна когорта на праздники располагалась в Антонии
(когорта - одна десятая легиона, то есть 500-600 солдат).
Были также среди арестовывающих слуги от "архиерея и фарисея" (Иоанн
28, 3), "первосвященники, начальники храма и старейшины" (Лука 22, 52)
(первосвященник - это один из высших священников, который осуществлял надзор
в дверях храма и запирал медные врата святилища, - это тот "господин горы
храма", о котором упоминают талмудисты; он же проверял и отдельные храмовые
стражи).
Были также и "стратеги" - начальники караула храма - на них указывает
Лука.
5. Христос окончил свою молитву. Он подошел к ученикам: "...вы еще
спите и почиваете? вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки
грешников; встаньте: пойдем; вот, приблизился предающий Меня" (Мф 26, 45-6),
и тут подходит Иуда и целует его. Были разные формы приветствия. Говорили
"здоровье", "спасенье и мир с тобой", "иди с миром". При этом отдавался
глубокий поклон (Иаков кланялся Исааку 7 раз, Давид отвесил другу своему
Ионафану 3 поклона; Авраам у дуба мамврийского, выйдя на встречу с тремя
странниками, поклонился им до земли (Бытие, 18-8), то же сделал Лот перед
двумя странниками у ворот Содома), но особенно был распространен именно
поцелуй. Целовали руку, губы, подбородок или бороду, щеки, шею, глаза, ноги,
ступни - этим и воспользовался Иуда: "Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите
его" (Мф 26-48), таков был условный пароль: Иуда торопится, у него ничего не
было приготовлено, кроме "радуйся, равви". ("Равви, а не "Курис", как
обычно.) "Аз есмь", - ответил Христос - Петр вытащил меч, и "тогда воины и
тысяченачальники и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его" (Иоанн
18, 12).
"Можно предполагать, - пишет Аревиль, - что был приказ захватить только
одного Иисуса и по возможности избегать всяких осложнений. Этим объясняется,
почему отряд не ответил на отдельный случай вооруженного сопротивления".
Повели по мосту через долину Кедронскую. Буйная толпа столкнула Христа
с моста вниз, и здесь на серой скале сохранился оттиск ступней - по одним
источникам; или рук и ног - по другим; по третьим - рук, ног и ступней.
(Предание об этом Тоблер находит у Анзелома, посетившего Иерусалим в 1508
году, и у Кварезма в 1616-26 годах.)
"Все свершившееся в Гефсимании происходило на глазах одного свидетеля,
какого-то совсем молодого человека (греч. "Неанискос"), который, вероятно,
проводил ночь в соседнем здании для выжимания маслин. Заслышав шум, он
приблизился, закутавшись в одеяло. Когда же слуги синедриона стали
удаляться, он пошел за ними следом. Это вызвало подозрение, и его схватили.
Но он вырвался, оставив в руках стражи легкое покрывало, и убежал совсем
нагой (Мр. 14, 51-2). Исследователи часто задавали себе вопрос: какое
значение имеет эта обособленная заметка, не имеющая никакой связи со всем
остальным!? Некоторыми толкователями была предположена догадка, что здесь
речь идет о самом Марке, который в ту пору был совсем молодым человеком и
впоследствии пожелал упомянуть о себе, но очень скромно, не упоминая имени.
Эта догадка весьма правдоподобна" (Аревиль. "Иисус Назарянин").
6. Штатным первосвященником в этом году был Каиафа. Его зять Анна не
был, вопреки Евангелию, первосвященником ("И отвели его сперва к Анне; ибо
он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником" (Иоанн 18-13).
Вызванная из Александрии Иродом Великим семья священника Анны (по И. Флавию,
Анана) скоро стала одной из богатейших. Этой семье принадлежали постройки на
склоне сада у горы Елеонской; в течение пяти лет у этой семьи была высшая
духовная власть. Всем этим они были обязаны Анне. Он стал первосвященником в
6 г. и был отставлен в 15 г. Валерием Гратом ("Древности", 7, 2, 1-2). Тогда
Анна поставил вместо себя сына Елиазара (16-17 гг.), а потом передал место
зятю - Иосифу, прозванному Каиафой. После Каиафы еще четыре сына Анны носили
сан первосвященника. О нем Флавий писал: "Говорят, что он был счастливейшим
из людей, потому что имел у себя пятерых сыновей, из которых каждому
досталось служить Богу в чине первосвященника. Кроме того, он сам долго
носил этот сан. Такого счастья не удостоился ни один из первосвященников,
бывших прежде него" (Др., 20, 9,1) .
В рассказе о Крестителе он не только называется первосвященником, но
имя его ставится впереди Каиафы (Лука III, 2). Впереди Каиафы, Иоанна и
Александра он ставится и в деле Христа (Деян., IV 6).
7. Непосредственному суду Великого синедриона подвергались только его
члены и высшие священники. Всех остальных судил малый местный синедрион. В
нем снимался предварительно допрос и решался вопрос об инстанции и о том, не
надо ли дело передать в Великий синедрион. Вот именно поэтому Христос и
очутился у Анны (очень может быть, занимавшего в то время место президента
местного - Иерусалимского - синедриона). Суд в Иудее не знал
государственного преследования - уголовный процесс мог быть поднят только по
жалобе свидетелей. Они и были обвинителями, но свидетелей во время этого
первого допроса у Анны не нашлось (не успели, вероятно, подготовить).
Поэтому все началось прямо с допроса обвиняемого.
На вопрос об учениках и учении Христос ответил:
- Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших Меня; вот, они знают, что Я
говорил (Иоанн 18, 19-21). Этими словами Христос указывал на незаконность
вопроса. Он действительно велся в той форме, которой не знало
древнееврейское судопроизводство (см. ниже). Тогда один из слуг Анны со
словами "Так ты отвечаешь первосвященнику" ударил его. Еврейский закон не
только запрещал бить подсудимого, но предоставлял ему полную свободу слова и
действия (см. Деяния, XXIII-3) - об этом и напомнил Христос, ответив: "Если
Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо - что ты бьешь Меня?" Таким
образом, Христос отказался отвечать на этом суде, считая его юридически
незаконным, а Анна должен был прекратить допрос и послать узника к Каиафе.
Именно в его покоях, несмотря на поздний час, собрались "первосвященники,
старейшины и книжники", и дело должно было приобрести формально законченный
вид.
8. В начале библейской истории Великий синедрион - это совет из 70
старцев при Моисее (Кн. числ., 11, 16-17), в следующий раз мы встречаемся с
ним уже при Антиохе Великом (223-187 г. до н. э.), но своим подлинным
названием Великий синедрион в первый раз упоминается уже во время Рима у
Флавия (Древн., 14, 9-35). Прекратился он в 70 году (после разрушения храма)
Состоял он из 71 человека. Во главе президент. "Один послан над 71", -
говорит рабба Иегуда (то есть всего было 72 человека).
"Мудрейший председательствовал". Тут его ученые называют Nasi - князь.
Он замещал Моисея (Маймонид). Сидел князь на середине периферии - того
полукруга, которым располагалось собрание.
("Синедрион должен быть подобен половине круглого гумна".) Рядом сидел
отец дома суда - вице-председатель синедриона. Далее - остальные члены, чем
старее по мудрости, тем ближе к князю. Членами синедриона выбирались левиты
(священники) и такие миряне, дочери которых могли быть замужем за
священниками, то есть могущие доказать свое происхождение.
9. Судьи Христа: "Первосвященники, старейшины, книжники" (Мф 26, 57;
Марк 14, 53; Лука XX, 2,66).
а) Первосвященник (Arhireis) по закону Моисея мог быть только один,
несменяемый, однако начиная с Ирода Великого это правило не соблюдалось (при
Агриппе были Феофил (сын Анны), Симон Cantneras, Ионафан и Матвей - сын
Ананы; при Валерии Грате - Анан, Измаил, Елиазар, Симеон). Маймонид писал:
"У нас установлено, что первосвященник между всеми остальными должен быть
мудрейший, прекраснейший, богатейший и смелейший (fortissimus)..." Но при
втором храме, когда все было несовершенно и цари "удалялись от прямого
пути", избирали в первосвященство чуть не насильно (Cum Violentia), хотя бы
кандидаты эти были и негодны. В то время первосвященнику можно было сказать:
"Может быть, ты и не учился?" Таким образом, в синедрионе заседали бывшие
первосвященники, также, вероятно, и сыновья их - все они носили этот же
титул (Arch). "Они как мухи на ране", - сказал Тиберий о быстрой смене
первосвященников в ту пору.
б) Книжники (Hrammaties, Literatus, Legis, Peritas) в данном случае
книжник - это светский человек, учитель или публичный писец, левит или
священник, - если он занимался изъяснениями закона и переписью святых книг.
Это уточненные исследователи писаний, хранители преданий и обычаев; в глазах
народа они стоят выше всех духовных и светских руководителей. Это Гиллел,
Шамман, Гамалиел, Симеон - их вводили в синедрион как законоведов и юристов.
в) Старейшины (Presvitori - греч.); - представители светской власти,
главы фамилий и родов вождей (были в синедрионах и фарисеи и саддукеи).
Первосвященник был саддукей, но участвовал он только при решении
практических вопросов.
Прежде чем стать членом Великого синедриона, надо было пройти несколько
низших инстанций: быть раньше судьей по вопросам тяжбы, грабежа,
оскорблений, воровства, обмана (суд трех). Каждый город в 120 человек имел
свой синедрион из 23 человек. В Иерусалиме таких было два при храме. Только
прослужив в провинциальном синедрионе и в одном из двух иерусалимских, можно
было считаться кандидатом в высший. (Это касалось только штатских, кроме
того, "ни один не принимается в синедрион, если он не обладает прекрасным
телесным развитием, мудростью, красотой, знанием магии и 70 наречий, - если
не может слушать дело без переводчика и если он не в прекрасном возрасте".
Запрещается назначать очень старых, кастратов и бездетных, как слишком
жестоких.)
Отдельно сидели:
г) Кандидаты - в три ряда перед этим полукругом, а всего: 72 члена су
да. "Три ряда кандидатов сидели перед ним. Каждый из них сохранял место"
(Талмуд, "Sanhederis").
10. Юрисдикция Великого синедриона - идолослужение, лжепророки,
богохульники, соблазнители и государственные преступники. Война объявлялась
по решению Великого синедриона, так же как расширение города. Он поставлял
судей рода; по Маймониду, совет 71 мог избирать царей. (Иосиф Ф.
рассказывает: Ирод - сын Антипатра - казнил разбойника Езекею и его банду
самостоятельно. Но никто "не умерщвлялся Судьями своего города, а приводился
к высочайшему суду в Иерусалим и там содержался до праздника, и на празднике
казнят его, "и еще четыре смертные казни преданы только в Великий
синедрион". Поэтому Ирод, как нарушивший закон, был привлечен к суду
синедриона.) Великий синедрион принимал все решения по делам малых
синедрионов, вмешивался, когда судьи не могли прийти к соглашению, отправлял
дела в малый синедрион, определял новолуния. Однако эти прерогативы ко
времени суда над Христом отошли в прошлое. Дело дошло до того, что когда раб
царя Янная был привлечен за убийство, то царь сам пошел на суд вместе с ним,
и раб был оправдан.
Jrea Gladii (право меча) - то есть право казнибыло отнято у синедриона,
хотя... "разве мы не позволяем вам убивать даже римлян, если они нарушали
ограду храма?" - спрашивали завоеватели (Иуд. война, 6; 2, 4), но ср. в
Талмуде: "40 лет перед разрушением храма отнято у синедриона право осуждать
на смерть", - Иосиф Флавий пишет, что первосвященник не смел исполнять
приговоры судей без санкции прокуратора (Др., XX, 9, 1; Деяния, 22, 30,
31,15,20).
11. Самое раннее время открытий заседаний - 8 часов утра. Заседать
могли до вечера (вечерней жертвы). Ни до рассвета, ни после заката дело не
могло быть начато. В праздники и субботу не заседали. По особо важным делам
синедрион не мог заседать ни накануне субботы, ни накануне праздников.
12. Гарантия правосудия синедриона была исключительно велика, этим
проникнуто все описание, "разыщи, исследуй и хорошенько расспроси" (Втор.,
13, 14). "Судьи должны хорошо исследовать" (19, 18). "Синедрион,
умерщвляющий раз в семь лет, - бойня" (Талмуд, "Мактох"). Члены такого суда
назывались членами кровавого синедриона.
"Если судья выносит неоправданные решения, он отдаляется от Бога, от
Израиля. Но если он судит праведно, хотя бы в течение часа, то он как бы
укрепляет мир, ибо в суде как бы воплощено присутствие Израиля". "Что
говорит Бог, когда человек страдает за свой грех?" Он говорит: "Моя голова и
мои члены страждут", если так он сокрушается о преступниках, то как он
страдает о крови невинного?" (Талмуд, реббе Майор).
Одним словом, "чувство правды и закона, доведенные до педантичности,
осторожность и гуманность к подсудимому глубоко проникали в синедрион,
особенно когда решался вопрос о жизни и смерти" (Макеевов. "Археология
страданий Христа", стр. 75),
"Четыре великие правила составляли основу еврейской уголовной
юриспруденции: 1) точность обвинения, 2) гласность, 3) полная свобода
защиты, 4) обеспечение правильности и беспристрастности свидетельских
показаний", "принцип, постоянно проводимый в еврейских писаниях, требует
двух условий: гласности и свободы, здесь не подвергали обвиняемого тайным
допросам, при котором и невинный мог дать смертельное оружие против себя"
(Мак.).
"Точность, обвинение, гласность, свобода подсудимого и гарантия против
всего, что может исказить процесс, в том числе и против ошибочных
свидетельств" (Salvador "Histoire de Moise et peuple hebreeh" I, v. Paris,
1862).
В уголовных делах судей должно быть не меньше 23, тогда как в
гражданских довольствовались и тремя.
Все предписания клонятся в пользу обвиняемого (наша презумпция
невиновности).
1. Дело начинается разбором оправдывающих обстоятельств (Талмуд,
Sanheder IV, 1).
2. Свидетелями могут быть только лица высокой нравственности и
незаинтересованные. Враги не допускались вообще, причем врагом считался
всякий, с кем подсудимый, поссорившись, не разговаривал три дня.
3. Рабы и женщины не допускались также.
4. Не допускались игроки в кости, голубятники, ростовщики, торговцы,
виновные в обмере и обвесе, воры, родственники между собой или судьями (а
также, как уже указано, не могли быть судьями старики, бездетные и кастраты
ввиду их жестокосердия).
5. Свидетель, давший показания в пользу обвиняемого, не мог уже
свидетельствовать против.
6. Свидетели должны точно указать не только место, время и
обстоятельства содеянного, но даже мельчайшие обстоятельства (в истории с
Сусанной, обвиненной старцами в прелюбодеянии, старцы были разъединены, а
потом опрошены в отдельности - про вид дерева, под которым якобы лежала
Сусанна; их разногласия уничтожили показания) (Даниил XIII, 51-62).
"Если один показывал, что деяние совершено в 2 часа (в 8 утра), а
другой - в 3 часа (9 утра), то их показание может быть принято, так как не
все знают часы, но если один говорит в 5 (11), а другой - в 7 (13), то их
свидетельства цены не имеют, так как все знают, что в 11 часов солнце еще на
востоке, а в час оно перешло уже на запад".
7. Судья при полной доказанности вины должен был спросить свидетеля,
старался ли он отговорить преступника и знал ли преступник, что именно ему
угрожает. Если свидетель отвечал отрицательно, приговор смягчался.
8. "Будьте медленны в суде", - одно из трех завещаний мужей великой
синагоги, и это касалось осуждения в комнате священника.
9. Кандидаты могли принимать участие в дебатах только тогда, если их
мнения были в пользу подсудимого. Время дебатов было неограничено.
10. Подача голосов шла, начиная с младших.
11. Для оправдания хватало простого большинства, для обвинения нужно
было большинство в два голоса - если его не получалось, то число судей
увеличивалось на два и шло новое голосование, и так далее до результатов.
12. Приговор оправдательный объявлялся и исполнялся немедленно,
осуждение объявлялось только на следующий день. Тогда снова открывалось
формальное совещание, и каждый мог свободно отказаться от обвинения, если за
ночь он передумал.
13. Во время шествия на казнь "один из служителей правосудия стоит у
двери судилища, держа платок, другой же верхом сопровождает шествие до того
пункта, с которого он еще ясно может видеть первого. Если бы являлся
кто-нибудь, желающий доказать, что осужденный невиновен, то первый машет
платком, а верховой с поспешностью возвращает осужденного", и дело
разбирается снова.
Мало того, сам осужденный имел право сказать:
"У меня еще имеется довод в мое оправдание", тогда его возвращали. Так
он мог быть возвращен до пяти раз. Впереди шествия шел глашатай и кричал:
"Такого-то ведут на казнь за то-то и за то-то. Всякий, кто знает что-либо
оправдывающее его, пусть придет и скажет" (Талмуд, Санхедер, 6,1).
14. Пройдя через двор (где остался Петр), стража вместе с узником
должна была подняться на лестницу во второй этаж дома, в комнате которого
мог бы рассесться трибунал. Сидели на полу кругом - на мягких низких
диванах, скрестив ноги на ковре, посередине этой дуги сидел Каиафа и рядом с
ним вице-президент. Внутри полукружия два секретаря или писца - один справа
записывал свидетельства в пользу подсудимого, другой - левый - записывал
свидетельства обвинения. Судья сидел в талите (белое шелковое покрывало
поверх черной мантии) и тоге.
Была глубокая ночь. Если судить по пенью петуха (gallicinum), то суд
продолжался более часа и происходил с третьего по четвертый час ночи.
Обвиняемый стоял.
15. "Не будьте несведущи, - должен был сказать председатель, поднявшись
с места. - Одно дело денежная тяжба, другое - суд, на котором идет вопрос о
жизни. В первом случае, если ваше свидетельство ложно, все дело может быть
исправлено деньгами же, но если ты солжешь в этом суде - кровь погибшего и
кровь его семьи до скончания века ляжет на тебя. Посему-то и человек был
создан одиноким, чтоб научить тебя: если кто-либо погубит одну душу, то
святое писание его проклинает, как бы погубившего весь мир. А тот, кто пасет
одну такую душу, признается спасителем всего мира".
Лука рассказывает, что когда Петр сидел во дворе первосвященника и ждал
приговора, Иисус взглянул на него.
До последних археологических раскопок было совершенно непонятно, как
один мог увидеть другого. Раскопки показали, что в западной части резиденции
Каиафы был помост, с которого проглядывалось все, что происходит внизу, во
дворе, - оттуда и смотрел Иисус.
В этом же здании археологи обнаружили тюремные камеры и приспособления
для бичевания (очевидно, низкие каменные столбы, к которым привязывали
осужденных).
Начался суд.
16. "Многие лжесвидетельствовали на него, но свидетельства их были
недостаточны" (Марк, 1, 56).
"По свидетельству двух или трех свидетелей должен умереть виновный, но
не должно казнить по свидетельству одного" (Второзаконие, 17, 6). Одиночный
свидетель должен был сам подвергаться телесному наказанию, как нарушающий
закон Моисея. Свидетельствовать можно было только то, что видел и слышал
сам. Если свидетели заявляли о том, что они сами были свидетелями
преступления, то с этого начинался процесс.
Допрашивали свидетелей поодиночке и только о главных обстоятельствах, о
времени, о месте, о способе свершения преступления; что касается
обстоятельств побочных: обстановки, качества предметов, окружающих
преступление, - то они составляли так называемый "разопрос", которым процесс
оканчивался. Только при полном согласии всех этих пунктов показаний
свидетелей получало силу доказательство" (Марк, стр. 91).
В случае с Христом дело обстояло так, что хотя свидетельств было много,
но они не составляли согласованной группы. Один свидетель не подтверждал
другого. Но вот выступили два согласованных: "Мы слышали, как он говорил: я
разрушу храм сей рукотворный и через три дня воздвигну другой,
нерукотворный". Если дело шло о богохульстве, публика удалялась. Даже
свидетели не все должны полностью повторять текст богохульства, достаточно
сказать:
"И я слышал то, что и они". Здесь-то и произошло разногласие: дело в
том, что Христос о храме говорил дважды и один раз сказал: "Могу разрушить
храм Божий и в три дня его создать" - неполное совпадение этих формул
(сначала приводились, очевидно, более мягкие) и сделали оба свидетельства
недействительными (а изменять показания на суде было нельзя) - итак, процесс
как будто был проигран. Но Каиафа обращается к Христу с заклятием, строго
запрещенным для обращения к подсудимому. По древнейшему праву заклятье
(клятву именем Господа) могли давать только свидетели (клятва для обвиняемых
была возможна лишь по денежным делам). В особенности это было запрещено в
делах, по которым мог быть вынесен смертный приговор (это значило бы прямо
толкать подсудимого на клятвопреступление). Кроме того, сказанное подсудимым
не имело юридического значения, ибо, во-первых, это значило осудить человека
по единственному свидетельству; во-вторых, "наш закон никого не осуждает на
смерть на основании его собственного признания" (Маймонид). Nemo morte
aficiatur suo testimonio (рабе Бартенор).
"Так наставники учат - никто не может быть казнен по собственному
показанию или по показанию пророков" (Sanhedar, IV, 2). Каиафа переступил
закон. Он сказал: "Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, сын
Божий" (Мф 26, 63)? "Ты сказал", - отвечает Христос {Евангелисты сами не
особо хорошо знали ответ Христа. У Матфея: "Ты сказал это", Лука: "Вы
говорите, что Я", Марк: "Да, Я сын Божий".}, - даже сказываю вам, отныне
узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках
небесных". Каиафа услышал это, хватает край тоги у подбородка и рвет до
пояса. Вероятно, то же (богохульство!) сделали и все судьи (закон запрещал
чинить такие тоги). Один первосвященник не имеет права рвать свои одежды.
(Иуд. война, кн. 14, 4).
"Первый знак подал Каиафа: легкую белую из тончайшего льна виссона
верхнюю одежду свою разорвал сверху донизу, а потом и обе нижние, соблюдая с
точностью все по закону установленные правила драть не по шву, а по целому
месту, так, чтоб нельзя было зашить, и до самого сердца обнажалась бы грудь,
и лохмотья висели до полу" (Д. Мережковский, "Иисус Неизвестный").
Заключение: он повинен смерти (Isn Maveten). Для окончательного
вынесения приговора требуются еще сутки, но через полсуток наступает пасха,
поэтому второе (окончательное) заседание устраивается через несколько часов
после первого. "И поднялось все множество их, и повели его к Пилату".
Это было опять-таки явным нарушением закона. По правилам утверждение
приговора откладывается на следующий день. Судьи в этот день мало едят, не
пьют вина, обсуждают всю ночь, а утром встают рано и идут в суд... Кто
привел довод обвинительный, тот может привести довод оправдательный, но тот,
кто сначала оправдывал, не имеет права отказываться от своей защиты и
обвинять (Санхедер, V, 5; Талмуд, 4, стр. 277). Итак, вот основные
нарушения, допущенные синедрионом.
1. Суд происходил глубокой ночью, что запрещено законом.
2. Процессу у Анны недостает существенной основы свидетельских
показаний. Жалобу принес Иуда, а его не было при инкриминируемых Христу
словах.
Очень интересные сведения об этом пункте дает профессор И. Гретц. Он
пишет: "Предатель должен был заставить Христа заговорить на данную тему,
чтоб два свидетеля, подслушивающие тайно, могли запомнить каждой слово.
Талмуд Вавилонский (Sanhedrin 67-а. Амстердам 1645 г.). Иерусалимский (то же
издание, VII, 16, 25) указывает на то, что в деле Иисуса воспользовались
свидетелями, скрытыми втайне. "Так поступили с Бен Сотада" (Вавилонский
Талмуд). "Так поступили с Бен Сотада, привели в суд два ученика и обвинили"
(Иерусалимский).
Значение Сотада (так в Талмуде зовут Христа) непонятно; однако
этимология его, приводимая в Талмуде (Salbut 104в), предполагает, что это
имя отца или матери. Прием - применимый в данном деле - стал обычным именно
с этого процесса (И. Гретц, "История евреев".).
Вот что об этом пишет Талмуд: "Учащего народ служить иным богам
хитростью заманивают в дом, где прячут двух свидетелей, чтоб могли они
видеть и слышать все, что скажет обвиняемый. Сажают его посередине комнаты,
где свет от множества ламп и свечей падает прямо на лицо его, так, чтоб
малейшее изменение видно было тем свидетелям, и выманивают у него
богохульство (giddupn)... Так поступили с Бен Сотадою (Ben Sateda- прозвище
Иисуса в Талмуде) и (обличив его) повесили (распяли) (tosephta Sanhegrin, X,
11). (Д. Мережковский. "Иисус Неизвестный", том 2, часть 2, стр. 193).
3. Показания свидетелей не перекрывали друг друга - были разноречивы.
4. Председатель суда не мог обращаться к подсудимому с заклятием. Он
должен был его отпустить, как только выяснилась недостаточность
свидетельских показаний.
5. Еврейское право не знало осуждений по признанию подсудимого.
6. Второе собрание синедриона заседало только через несколько часов
после первого.
На иной точке зрения стоит ученый испанский еврей М. Салвадор.
Он считает процесс строго законным. Ему возражают знаменитый
французский адвокат Дюпен-старший и американец Гренлад: "Такой суд не имел
ни формы, ни добросовестности законного производства".
Понтий Пилат был пятым наместником Иудеи и сменил Валерия Грата. Однако
каковы были официальные функции Пилата, не совсем ясно. Тертулиан зовет его
прокуратором Сирии (прокуратор - личный агент императора, который наряду с
финансовыми осуществляет также и военно-административные функции). Тацит его
именует тоже прокуратором. Иосиф Флавий попеременно то прокуратором
(игемон), то префектом. В 1961 году во время итальянских раскопок в Кесарии
иудейской (Эль Кайзарии) был открыт "Тибериум" - небольшая площадка,
посвященная Тиберию-императору, окруженная портиком и находящаяся перед
зданием театра Герода. Там в посвятительной надписи Пилат называет себя
просто префектом. Однако нет никаких оснований считать, что в тот или иной
период своей жизни он не носил и титул прокуратора.
Пилаты - древний самнитский род (эта фамилия происходит от слова pilus
- дротик, копье), известен Л. Понтий Аквила - друг Цицерона и убийца Цезаря.
Евсевий относит прибытие Пилата в 12 г. царствования Тиберия (26 по р. X.).
Он ставленник Сеяна. "Взяточничество, насилие, грабеж, частые казни без
суда, бесконечные и ужасные жестокости", - характеризует его правление
Филон. (Это из письма Агриппы I, которое Филон цитирует.) В начале правления
он приказал своим солдатам ночью перенести из Кесарии в Иерусалим поясное
изображение императора (военные значки). После этого делегация иудеев
отправилась в Кесарию и там 6 дней осаждала Пилата просьбами убрать значки.
На седьмой Понтий приказал окружить мятежников, однако они не разошлись даже
после угрозы смертью. При натиске делегаты легли на землю и обнажили шеи.
Значки были возвращены в Кесарию.
Второе столкновение с Пилатом произошло из-за водопровода. Он хотел
провести воду в Иерусалим за сто верст от Иордана и воспользовался для этого
казной храма. Произошло возмущение. Воины били восставших дубинами. Убито
было 3000 человек, прочие рассеялись (Иудейские войны, 2,9).
Третье столкновение произошло из-за того, что Пилат поставил во дворце
Ирода золотые щиты с изображением Тиберия.
Конец Пилата неясен. По Евсевию (Historia, II, 7), он был сослан в
Галлию, где неудача его привела к самоубийству. По "хроникам" Малалы, он был
казнен при Нероне. Позднейшая легенда говорит, что своим самоубийством он
предупредил смертную казнь, грозящую ему при Калигуле. Тело его, будто бы
брошенное в Тибр, было причиной страшного наводнения... Его именем названа
одна из гор в Швейцарских (Люцернских) Альпах, где он будто бы утонул в
глубоком озере. Там будто бы появляется он в великую пятницу и моет себе
руки. Тертулиан называет Пилата "христианином по внутреннему убеждению".
Копты считают его мучеником. Его имя занесено в абиссинский календарь, а
жена его Прокула поминается греческой церковью в числе святых (27 октября)
как тайная христианка.
Вот как произвольно, но картинно (явно преувеличивая его значимость)
пишет о нем Д. Мережковский.
"Лицо Пилата... четырехугольное, тяжелое, каменное, гладко бритое, с
мягкими, точно бабьими, морщинами, с отвислым патрицианским кадыком, с
цезаревой - как будто для лавров назначенной - лысиной; то с брюзгливой, то
с тонкой скептической усмешкой - что есть истина? - с миродержавной
самоубийственной скукой.
Почти милосерд, почти жесток, почти подл, почти мудр, почти безумен,
почти невинен, почти преступен, Все почти, ничего совсем: вечное проклятие
средних людей..."
2. Был седьмой час, когда Христа доставили к Пилату. Город пробудился.
"Они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться". Известие Пилату было
послано через слуг. Только публичная часть процесса шла вне претории. Допрос
происходил внутри. Пилат вышел к толпе и спросил: "В чем вы обвиняете
человека сего?" В Палестине судопроизводство шло по-гречески. По-гречески и
происходил разговор Христа с Пилатом - было выдвинуто три обвинения: 1 -
развращение народа; 2 - "запрещает давать подать Кесарю", 3 - Иисус называет
себя царем.
Пункт 2 подходил под понятие - Majestatis или Crimen alsae aut minutae
Majestatis - оскорбление величества (государственная измена) - кара за это
преступление была лишение огня и воды и повешение на "несчастном дереве"
(Arbor infelix).
После заслушивания этих пунктов Пилат вызвал Иисуса. Допросы
обыкновенно вели квесторы, но у Пилата их не было, и допрос вел он сам.
Допрос начинается с разговора с подсудимым (Иоанн 18, 33-38; Матф. 27,11;
Марк 152; Лука 23, 2). После него Пилат объявил: "Я не вижу вины на этом
человеке". Обвинители бурно протестуют, слышится обвинение в "возмущении
народа". Кто-то кричит, что Христос галилеянин. Пилат посылает Христа к
правителю Галилеи, то есть он был послан от a foro apprehensionis (с места
суда по месту ареста) к суду (ad forum о rig in is) no месту происхождения.
Умный, честолюбивый, жестокий и хитрый, похотливый, хотя и малодеятельный
Ирод Антипа был тетрархом Гелилеи и Пиреи - это он убил Крестителя. Он
оставил свою столицу Сенфорис и в честь Тиберия построил Тибериаду (западнее
Генисаретского озера). В Иерусалим он прибыл на праздник и жил в доме отца.
"Ирод, увидев Христа, обрадовался, но Христос молчал. Насмеявшись над ним,
Ирод одел его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату. Одежда была
белая, в ней явились (Candidati) кандидаты, домогавшиеся высоких должностей,
- это была тонкая и ядовитая ирония (lam pas).
И вот Христос опять в суде, в месте, которое называется Лифостротон
(греч. - каменный помост) и Гаввафа (евр. - высокий помост). Пилат выходит к
толпе, стоящей внизу. Он говорит о том, что арестованный невиновен, и
ссылается на Ирода, но идет на уступки: во-первых, приказывает "наказать его
бичами", во-вторых, "есть же у вас обычай, чтобы я один отпускал вам на
пасху, хотите ли, отпущу вам царя Иудейского?" (такой обычай не находит
подтверждения в иудейских источниках, но был у римлян и греков - у римлян в
дни lestisternia - в день рождения императора и в другие царские дни: у
греков на праздники фесмосфорий (день Цереры как законодательницы). Пилат
знал, что Христа поедали из зависти, но народ стал требовать Варавву (сына
раввина). Апокриф в этом месте (Никодим) говорит о предостережении,
посланном Пилату его женой- Клавдией Прокулой. Эфиопская церковь называет ее
Аброкла. С похвалой о ней упоминают Иларий и Августин. Вот тут-то Пилат и
"умыл руки" {Об этом говорит только Матфей. Такое умывание - еврейский
обычай. Он имеет место только в таких случаях, когда находили труп и убийца
не был известен. Навряд ли Пилат пошел бы на это.}, потом "взял Христа,
приказал бить его". Это не иудейское наказание (то ограничивалось 40
ударами), а чисто римское (quaesto per tromento), бичевание уже предполагало
казнь, распятие; бичевали вязовыми прутьями, но бичевали и плетьми, к концам
которых привязывали костяные иглы или куски свинца. Осужденного раздевали
догола и, согнув, привязывали к низкому столбу. "Присутствовавшие при таком
бичевании, - говорит Евсевий, - приходили в ужас, видя, как растерзывали
тело до самых нервов, так что члены лежали совсем разбитые и видны даже
внутренности". Как свидетельствует Ульпиан, забивали и до смерти. Так как
Христа били не ликторы, а солдаты, то были применены бичи. Смотрел весь
полк. Суть обвинения (присвоение титула величества) была известна, и вот
солдаты устроили представление. "На плечи набросили кусок шерстяной материи,
окрашенной коккусом (багряную ризу - хламиду)" Фаррар думает: "какой-нибудь
заброшенный военный плащ" (с пурпурными нашивками - из гардероба претории).
Вместо короны возложили венец из терния, в руки дали скипетр (трость) -
стебель палестинского тростника вроде нашего, но толще и тверже, - солдаты
припадали к земле и приветствовали Христа криками, а после били по лицу.
(Филон пишет о подобном спектакле в Александрии: "здесь народ заставил
илиота Карибаса в короне из папируса с тростником в руках и ковром на плечах
на возвышении в Гимиазуме разыгрывать Ирода Антипу, только что назначенного
Калигулой в Александрию и находящегося в дороге". И этот рассказ
евангелистов получил вдруг неожиданное подтверждение. После войны археолог
Винсент, руководствуясь Евангелием от Иоанна, открыл в резиденции Пилата
помост из плит. Это тот самый лифостротон, о котором пишется в 19-й главе
(стих 13) Евангелия: "Пилат вывел вон Иисуса и сел на месте, называемом
лифостротон" (то есть вымощенном плитами). Именно там происходило бичевание
и шутовское коронование Иисуса. На одной из плит лифостротона археологи
обнаружили корону и букву "В" (очевидно, "Базилевс" - царь). Вспомнили в
связи с этим о кровавой игре, распространенной в войсках, когда осужденного
сначала короновали, а потом убивали. Так подтвердилась гипотеза Дж. Фрезера,
связавшего этот обычай с евангельским рассказом.) "Тогда вышел Иисус Христос
в терновом венце с багрянцем и сказал Пилат: "Се человек".
"Распять его, распять! - кричал народ. - Мы имеем закон, и по закону
нашему он должен умереть, потому что назвал себя сыном Божьим". И еще
кричали: "Если ты отпустишь его - ты не друг Кесарю". Это было уже концом.
Кесарь был princepes Senatus президентом. Pontifex maxsimus постоянным
консулом, императором или военным диктатором, ему присягала армия. Пилат был
Amicus Cesares - это почетный титул, который соединяется с высшими
должностями - легат, префект, проконсул. Обвинение "не друг Кесарю" было
страшным. Тацит пишет о многочисленных случаях, когда к прочим обвинениям в
подобных жалобах провинциалов на проконсулов прибавлялось именно III, 38).
Это кончалось всегда плачевно. Пилат окончательно осудил Христа. Очевидно,
была сказана формула - Ibisad (in) crucum - иди на крест, и этим все
завершилось, но среди христианских апокрифов сохранилось несколько
письменных "приговоров", претендующих на подлинность. Ввиду их
выразительности приведем два главных.
2. "Приговор, объявленный Понтием Пилатом, наместником Галилеи,
гласящий, что Иисус из Назарета должен умереть крестной смертью. В 17-й год
правления империей Тиберия в день 25 марта в священном городе Иерусалиме.
Когда Анна и Каиафа были священниками и жрецами Бога, Понтий Пилат,
наместник Нижней Галилеи, восседал на судейском седалище претора, он
присуждает Иисуса Христа из Назарета умереть на кресте между двумя злодеями,
так как великие и достоверные свидетельства народа показали: 1 - Христос -
соблазнитель; 2 - он бунтовщик; 3 - он враг законов; 4 - называет себя сыном
Бога; 5 - выдает себя за царя израильского; 6 - он вступил в храм в
сопровождении толпы, которая несла в руках пальмы; приказывает первому
центуриону Виргилию Корнелию вести его на место казни; запрещает всем бедным
и богатым препятствовать исполнению казни. Свидетели, подписавшие смертный
приговор, суть: 1 - Даниил Робина, 2 - Ирап Заровевель, 3 - Рафаил Робина, 4
- Капеткнижник".
Христа будят, выводят через ворота Saturnen.
Приговор на плите, на обратной стороне выбито: "Такая же плита была
послана в каждое колено", найдена в 1820 г. в Аквилее (опубликовано д-ром
Тесмаром в 1849 г.).
Гертц приводит другой документ. "Иисус из Назарета из еврейского колена
Иуды, обличенный в нападках и возмущениях против божественного Величества
Тиберия Августа, римского императора, и преследуемый за таковые оскорбления
господином нашим Иродом, наместником императора в Иудее, по приказу судьи
Пилата приговорен к распятию на кресте. Пусть завтра в день 23 до мартовских
ид приведут его в обычное место казни под конвоем отряда преторианских
солдат. Как царь иудеев, пусть Иисус будет проведен через Сатурнинские
ворота (пропуск в подлин.) в Иерусалим в 22 день до мартовских ид"
(подлинник находился в епископском дворце и погиб при пожаре). (Вероятно,
Пилат послал также специальное донесение в Рим.)
Существует еще один источник, введенный в научный оборот в 20-е годы
нашего века.
В составе славянского перевода "Иудейских войн" сохранилось место,
отсутствующее во всех прочих рукописях Иосифа Флавия. Ряд ученых (Бертольд,
акад. Истрин и др.) считают его действительно принадлежащим Иосифу. В нем
история ареста и осуждения Христа излагается несколько иначе, чем в
Евангелии.
"Он (Иисус) имел обычай чаще всего пребывать перед городом на Елеонской
горе и там исцелял людей. Около него собралось 150 рабов, а толпа, видя его
силу, - так как все, что он хотел, творил словом, - настаивала, чтоб он,
вступив в город, избил римские войска и Пилата и царствовал, но он отверг
это,
После этого дошла весть о нем до иудейских властей. Они собрались с
первосвященником и сказали:
"Мы немощны и не можем сопротивляться римлянам, но так как лук уже
натянут, то пойдем и донесем Пилату то, что слышим, и будем спокойны, не то
он услышит от других и лишит нас имений или истребит вместе с детьми
нашими".
И пошли и донесли Пилату. Он же послал воинов, и, перебив множество
народа, они привели его.
И, испытав его, Пилат понял, что он добродетелен и не злодей, не
мятежник, не искатель царства. И отпустил его, ибо он исцелил его умирающую
жену. Он же пошел на свое обычное место и стал творить прежние дела, и еще
больше народа собралось вокруг него. И прославился он своими делами больше
всех. Законники прониклись к нему еще большей завистью и дали Пилату 30
талантов, чтоб он его убил. Тот взял и дал им на волю исполнить свое
желание. И они искали подходящее время, чтоб умертвить его.
Они распяли его вопреки отеческому закону и много издевались над ним".
О двойном аресте Христа Пилатом сообщает также и древнееврейское предание,
сохранившееся в toedoth lesu - старинном антихристианском памфлете.
Подводя итоги всего и вдумываясь в поведение Пилата во время суда -
человека жестокого и почти истерически ненавидящего иудеев, нужно признать:
проконсул казнить Христа не хотел. Он был ему нужен как фермент недовольства
храмом, некое бродящее начало, как человек, поднявший руку на святая святых
иудеев. Тут любопытно одно очень неясное, недоговоренное, но примечательное
место у Д. Мережковского. "Кажется, уцелел независимый от евангельских
свидетельств намек на "близость" Бен Сатады (Иисуса) к римским властям, то
есть к римскому наместнику Пилату ("Иисус Неизвестный", 22-е примечание к
главе "Суд Пилата").
3. Кресты были трех родов: 1 - Т - crux Commisua, 2 - X - crux Decussa,
3 - Т - crux Immisia.
Это были орудия Calus, palus, pegma, чтобы тело, распятое, имело больше
опоры, на середине приделывался еще небольшой брусок или деревянный гвоздь -
он служил сиденьем для распятого. Тертулиан говорит о кресте, имеющем форму
греческой буквы "tay". Тоже Ориган, Павлин, Коланский и Иероним, но Юстин,
Минций, Фоликс, Августин, Дамаскин говорят именно о Immisia была ширина, на
которой простирались руки, и длина, поднимающаяся от земли, на которой было
пригвождено тело, - высота, выдававшаяся вверх над поперечной балкой". Рабов
часто водили по городу с особой рогатиной (У) furca на шее; был еще
Patibulum - два бруса, сведенные вместе. Руки притягивались вдоль.
Осужденный, таким образом, представлял собой крест и так шел до места казни.
Там patibulum служило поперечником - крест был вряд ли высок - высокий крест
изготовлялся для важных преступников (Светоний, Гальба 9). Впереди шел
герольд и оповещал о том, кто и за что казнен будет. ("Если кто знает
что-нибудь полезное для него - пусть скажет".) Такова раньше была
обязанность герольда. Теперь он, понятно, этого не говорил, об этом говорили
надписи на белых дощечках.
3. Голгофа находилась за чертой города - само слово это означало место
для лба, или лобное место, - это или указание на форму горы (череп), или на
то, что здесь лежали черепа казненных. Лука просто называет это место
"череп" - "Лоб". Легенду о том, что здесь могила Адама и череп его, знали
уже Ориген, Тертулиан, Иероним, Амвросий, Афанасий Великий. Тут Христу
поднесли сосуд с кислым вином, смешанным со смирной и, может быть, другими
горячительными. Это вело к ослаблению чувствительности (мирра вытекала из
надрезанного ствола и сгущалась в белую смолу). Это был чисто иудейский
обычай. Всем, кого синедрион приговаривал к смерти, давали пить силье вино,
чтобы притупить их чувства и исполнить писание (притча 31, 6 Bammidabr). (По
свидетельству Вавилонской Гемары, такой раствор получался из вина и ладана и
приготавливался знатными женщинами.) Христос отказался от напитка. Крест
сначала укрепляли, а потом поднимали осужденного, на это указывает ряд
выражений - tolere, aglere, ferredare, insultare. (По просьбе Иосифа Флавия
юношу Елизара помиловали после того, как он был поднят уже на крест (И. Б.
VII, 6, 4). Осужденных раздевают, веревками поднимают к перекладине, руки
сначала привязываются, потом прибиваются (в Египте распятых только
привязывали); воины работают вверху и внизу. Ставят дощечку, которую несли
перед этим. Бросают жребий об одежде. Хитон Христа - наиболее ценная часть
одежды, разыгрывается. Доктор Рихтер пишет о страданиях распятого. Среди них
главные:
1. Неестественное положение тела - нельзя сделать ни одного движения,
чтоб не причинить всему телу - побитому и истерзанному плетями - невыносимую
боль {Кстати, Гретц считает, что по еврейскому уголовному кодексу
присужденный к смерти отнюдь не мог подвергаться бичеванию. Казнь Христа
происходила по римскому закону.}.
2. Гвозди вбиваются в соединение нервов и сухожилий. Они повреждены и
сильно сжаты.
3. Распятые части воспаляются, происходит застойное явление, боль
увеличивается каждое мгновенье.
4. Кровь не находит себе на раненых и растянутых конечностях достаточно
места. Она приливает к голове, напрягает пульс и вызывает страшные головные
боли. Как результат задержки кровообращения происходит переполнение левой
сердечной полости. Она не может принимать всей крови, выталкиваемой из
правой полости, кровь не попадает в легкие. Все это сжимает сердце и легкие,
производит страшное, тревожное состояние в организме.
5. Кровотечения вследствие сгущения не бывает, и оно скоро
прекращается. Смерть приближается медленно. Путем оцепенения нервов, жил и
мускулов - от конечностей к центру. Распятые живут до трех дней. Если
распятых миловали, то и тогда после снятия с креста шансы прожить у них были
незначительные. Из трех распятых, снятых с креста, умерло двое (Ис. Фл.).
4. Христос умер через три часа. Около 3 часов (15) страдания его
достигают высшей степени. "Боже мой, Боже мой, для чего ты оставил меня?" -
вылетает из его груди, и еще: "Жажду".
(Д. Мережковский склонен считать монолог распятого Иисуса на кресте и
даже это восклицание - мифом. "Никакой человек, находясь в таком физическом
состоянии, в котором находились распятые, не мог сохранить членораздельную
речь. Через час или два люди утрачивают эту способность". ("Р. W. Schmitd",
"История Иисуса").
Тогда кто-то из воинов обмакнул губку в глиняный сосуд, где, очевидно,
была так называемая поска, смесь воды, уксуса, яиц, ее пили римские солдаты
и, может быть, ее принесли сюда специально для распятых {Марк называет эту
жидкость вином и ладаном; Матфей - уксусом и желчью; Иоанн о ней молчит.}.
Христу протягивают губку на конце стебля иссопа - так называется один из
видов тростника (иссоп растет в окрестностях Иерусалима и редко достигает
длины более метра. Отсюда видно, как мала величина креста). Просто напоить
казнимого из кувшина было невозможно. Он не мог бы откинуть голову, чтобы
напиться.
5. Закатывалось солнце. Синедрион просит снять распятых. Для этого надо
было их умертвить. Но убивать распятых - не римская практика. Наоборот,
распятие назначалось как смерть долгая и мучительная, иногда под крестом
раскладывали огонь, в других случаях подпускали к телу голодных зверей или
разбивали его дубинками или молотками. Часто птицы выклевывали глаза еще у
живых смертников. Их тело точили мухи и оводы. Здесь же кто-то предложил
Cururifragium - перебитие коленок. Это средство верное (о нем см. хотя бы
Светоний Август 67). В Армении были перебиты голени 40 солдатам-христианам;
умерли все, не исключая даже младшего Челитона. Воины сделали это с
разбойниками. Подойдя к Христу, один из воинов проткнул его грудь (по
приказанию судьи - так вот был умерщвлен Марк Марцелиан, провисевший сутки).
Потекли кровь и вода, это, вероятнее всего, лимфа; накоплению ее
способствовали жара и смерть от разрыва сердца. Могло это быть и
разложившейся кровью.
Так умер Христос.
Не могу удержаться, чтоб не выписать одно, как мне кажется, очень
выразительное место из воспоминаний дочери Л. Андреева Веры Андреевой. Речь
здесь идет о сыне И. Репина - художнике Ю. Репине. Он говорил, что
общепринятое изображение распятия нереально. "При помощи выразительных
рисунков он доказал, что руки человека, прибитого гвоздями к перекладине
креста, должны под тяжестью тела неминуемо вывихнуться в плечах, все тело,
повиснув на этих вывороченных руках, должно скорчиться; ноги в коленях
согнуться, голова низко опуститься на грудь. Якобы для того, чтоб тело так
не корчилось, человека сажали вертикально на еще одну перекладину, прибитую
вертикально к кресту". ("Дом на Черной речке", 1974 г.)
Каковы источники всего того, что изложено в Евангелии? Тут мне опять
хочется процитировать Мережковского. Книга его уклончива, хитровата - он во
многое не верит, но называет это недостоверное, а порой и прямо невозможное
не выдумкой, а "мифом", то есть достоверностью не внешней, а внутренней.
Почти вся его болтливая книга не исторична, а романтична. Но кое-какие
сведения из источников, мне недоступных, он все-таки приводит. Есть у него и
интересные соображения. Таково и вот это место:
"Первое свидетельство о первых минутах распятия, должно быть, идет от
Симона Каринеянина, отца Александрова и Руфова (Руф - римское имя) и, может
быть, брата его Александра (греч. имя) - они члены римской общины, на них
ссылается Марк как на первых и ближайших свидетелей; второе - о последних
минутах - свидетельство римское - "заведующего" казной Сотника (Centurio
lappeico) Логина или Петрония (в апокрифах). "Сотник же, стоящий напротив
него" (Мрк. 15, 39) видел, как умирает Иисус. Третье свидетельство -
галилейских жен, "смотревших издали". Место, вероятно, было оцеплено римской
стражей. "Между ними были и Мария Магдалина, и Мария - мать Иакова, и другие
многие" (Мрк. 15, 40-41).
Каждый из трех крестов сторожит "четверица" палачей-ликторов.
Палачи - как и все палачи мира - делили достояние казненных.
"Взяли одежду его и разделили на четыре части и хитон, хитон же был не
сшитый, а весь тканый сверху, и так сказали друг другу: "Не будем раздирать
его и кинем жребий" (Еванг. от Иоанна 19, 23-4).
"Судя по этому дележу, одежда Иисуса, как и всякого иудея, даже самого
бедного, состояла из пяти частей: хитона, рубашки, плаща, пояса, головного
платка и сандалий".
(Д. Мережковский.)
"Жанровые сцены казни - распятие на кресте, дележ воинами одежды
казнимого, насмешки, отпускаемые в его адрес, - все это отражает жестокие
нравы эпохи. Именно так римские власти предавали преступников позорной
смерти. Легковерная, импульсивная, одержимая суевериями и страхом толпа,
которая в 21-й гл. Евангелия от Матфея устилает Иисусу дорогу своими
одеждами, возглашает осанну, а в 26-й - нападает на него с кольями и ведет
на казнь, - живой сколок эпохи".
(М. М. Кубланов, "Новый завет",
Поиски и находки. 1968.)
"На том месте, где он распят, был сад и в саду гроб новый, в котором
еще никто не был положен. Там положили Иисуса ради пятницы иудейской, потому
что гроб был близко (И., гл. 19, 41-2). В первый же день недели приходит
Мария Магдалина ко гробу рано, когда было еще темно, и видит, что камень
отвален от гроба... обратилась назад и увидела Иисуса стоящего, но не узнала
его. Иисус говорит ей: "Жена, что ты плачешь? Кого ищешь?" Она, думая, что
это садовник, говорит ему: "Господин, если ты внес его, скажи мне, где ты
положил его, и я возьму его" (20, 1, 15). В связи с этим А. Равиль пишет:
"Относительно похищения тела Иисуса имелась иудейская версия. Следы ее
сохранились у Тертулиана (De Spectacuiisa). Он обещает тем верным, которые
не ходят на языческие зрелища, иные развлечения. Они в присутствии Христа
будут любоваться на муки неверных. "Вот, - скажут они, - вот тот, чье тело
украли ученики, чтоб выдать его за воскресшего, или украл садовник из
спасенья, чтоб толпа почитателей не помяла его салат".
"Когда же настал вечер, пришел богатый человек из Аримафеи, именем
Иосиф, который тоже учился у Иисуса; он, пришедши к Пилату, попросил тела
Иисусова. Тогда Пилат приказал отдать тело. И, взяв тело, Иосиф обвил его
чистою плащаницей {Полотном.} и положил его в новом своем гробе" (Мф. гл.
27, 57-60).
Теперь речь пойдет об этой, так называемой туринской, плащанице (по
месту ее хранения в Турине).
Вот что пишет об этом советский исследователь Крывелев в книге
"Раскопки в библейских странах".
"В 1889 году было публично объявлено, что туринская плащаница
сфотографирована, и при этом обнаружилось нечто в высокой степени
примечательное: на негативе ясно обрисовалось человеческое лицо, не только
своими очертаниями напоминающее иконописные изображения Иисуса Христа, но и
обнаруживаются явные следы рубцов и ран от тернового венца (стр. 211, там же
изображение лица)."
Крывелев не верит в подлинность изображения, и действительно поверить в
него очень трудно, однако да будет выслушана и другая сторона. Вот к каким
выводам пришел один из исследователей плащаницы (перевод помещен в книге А.
Боголюбова "Сын человеческий". Брюссель, 1968 г.).
В 1965 году в Брюсселе был издан перевод книги Г. Тэкрема (Hemrt
terrquem) "Подлинна ли хранящаяся в Турине плащаница". Об авторе неизвестный
переводчик сообщает: "Генрих Тэкрем - сын и внук математиков... Он готовился
к поступлению в Политехническую школу, но потом, передумав, стал изучать
право и получил степень доктора юридических наук Парижского факультета
(впоследствии был адвокатом и мэром г. Дюнкерка)... Сам он неверующий". В
данном случае последнее обстоятельство кажется мне особенно важным. Привожу
в своем переводе наиболее интересные выдержки из книги.
О труде Поля Виньона Тэкрем отзывается так:
"Этот труд в формате печатного листа на семи языках... дает по этому
волнующему вопросу самые точные и мельчайшие детали как в смысле
физико-химической стороны вопроса, так и с точки зрения истории и
иконографии. Он одновременно является и прекрасным художественным
произведением, и первоклассным историческим документом" (стр. 36). Тэкрем
сообщает об условиях исследования, произведенного в 1931 и 1933 годах.
"Плащаница размером 4,3 XI, 10 была сфотографирована в развернутом виде
и незастекленною. Кавалер Анрие мог сделать не только один общий, а
одиннадцать разных снимков по частям. Сама ткань, род ее и оттенки были
рассмотрены вблизи и при дневном свете. К делу примкнула и судебная медицина
со свойственными ей приемами" (стр. 9). Об истории плащаницы автор сообщает
следующие дополнительные к работе Виньона данные.
"Туринская плащаница становится нам известной лишь с 1353 года, когда
Жофруа де Ширни построил аббатство, которому и доверил ее хранение.
Подлинность ее подвергалась сомнению у церковных властей, и ее стали считать
лишь копией. Утверждали даже, что будто бы были получены признания художника
- автора этой копии, и буллой папы Климента VII от 6 января 1390 года она
была объявлена отрешенной. В средние века было не менее 42 плащаниц,
претендовавших на подлинность".
"Таким образом, история и археология не могут быть нам полезны" (10),
поэтому "будем рассматривать плащаницу как неисследованный предмет, который
приносят в лабораторию для изучения" (12).
Далее автор рассказывает об опытах получения вапорографических (то есть
"начерченных испарениями") изображений.
"Было сделано предположение, что изображения, видимые на плащанице,
могут быть подобного происхождения, дело идет о человеке, который был распят
и, следовательно, должен был умирать в долгой и мучительной агонии...
лихорадочный пот в подобном случае очень богат мочевиной, а последняя очень
быстро образует углекислый аммоний. В те времена, когда казнили посредством
распятия, для уснащения тел умерших применяли различные ароматы, в частности
мирру и елей (смирна и алоэ). При лабораторных опытах аммиачные пары
производят лишь ничтожное действие на смирну, тогда как алоэтин,
содержащийся в алее, реагирует сильно и окрашивается в коричневый цвет.
Таким образом, возможность получения вапорографического изображения трупа на
саване, который его облекал, оказывается правомерной. В лаборатории
требуется выдержка приблизительно от 30 до 36 часов для получения
удовлетворительного изображения" (18).
Конкретно бурые пятна, составляющие очертания тела и лица умершего,
имеют следующее происхождение:
1) На груди широкое ясно очерченное пятно начавшей течь и затем
расплывшейся крови. "Рана эта имеет 4,5 сантиметра по направлению ее длины и
полтора сантиметра ширины. Доктор Барбэ одному из своих учеников, рост
которого подходил к росту покойного, положил на соответствующее место
цинковую пластинку и велел сделать телекардиографию. Оказалось, что первая
кривизна сердца находилась в 8 сантиметрах от середины раны. Орудие,
причинившее ее, скользнуло над 6-м ребром и, поразив 5-е межреберное
пространство, проникло вглубь. В этих условиях острие орудия, естественно,
выправляется сквозь переднюю часть правого легкого и, пройдя путь в 8 см.,
достигает, согласно кардиографии, правого края сердца, прикрытого
перикардием, предсердие тут бывает наполнено жидкой кровью". "Что рана была
нанесена посмертно, доказывается малым количеством крови. Пятно это
неоднородно по составу, светлые части перемежаются с темными. Доктор Барюэ
заметил, что перикардий содержит всегда некоторое, а иногда и обильное
количество серозной (гидроперикардической) жидкости. Это показали и
многократно поставленные опыты. Таким образом, эта рана неизбежно вела за
собой истечение крови и серозной жидкости. Сравни соответственно: "пришедши
к Иисусу, увидели Его уже умершим... один из воинов копьем пронзил Ему
ребра, и тотчас истекла кровь и вода" (Иоанн. 19, 33-34).
2) Со стороны спины поперек основания грудной клетки видна широкая,
разветвляющаяся затем струйками полоса крови. Это след той же раны. После
снятия тела с креста, когда его несли уже в горизонтальном положении, кровь
из нижней полой вены должна была оттечь в правое предсердие и вытечь наружу.
Этот ток крови, скользя вдоль правого бока, "распространяется под изгибом
локтя, прижатого к туловищу, и продолжает течь по пояснице" (слова, взятые в
кавычки, очевидно, цитаты из акта доктора Барбье).
3) Следы крови на левом запястье и руках. На левом запястье - большое
кровавое пятно. Между тем, по преданию, гвозди были вбиты в ладони, а не в
запястье. Однако же опыт доктора Барбье показал, что рана, пробитая гвоздем
в ладони, к которой подвешивался груз в 40 кг, "через 10 минут была
растянута; гвоздь находился на уровне концов пястных костей... я слегка
толкнул эту руку, и гвоздь сразу прошел между пястными костями и разорвал
кожу до перепонки между пальцев. Второй толчок совсем порвал кожу". Между
тем между запястными костями есть так называемое пространство Дестота,
которое как бы устроено для прохождения гвоздя (опыт был проверен на 5 или 6
ампутированных руках). Отметив это, автор продолжает:
"Из того, что гвоздь был вбит в это место, следует, что:
1. Кровотечение было сравнительно слабым - кровь была исключительно
почти венозной, так как гвоздь не встретил на пути ни одной значительной
артерии, почему и выход крови на предплечьях относительно слаб.
2. Еще любопытнее следующее: "В тот момент, когда гвоздь проходил
сквозь запястье и ладонь, ладонь была обращена вверх, большой палец согнулся
и благодаря сокращению мускулов уперся в ладонь, а четыре других остались
почти не погнутыми".
На плащанице и видны лишь четыре вытянутые пальца каждой руки. Большие
же пальцы были подогнуты и скрыты ладонью, а поэтому и не отпечатались. То,
что четыре пальца не согнуты, объясняется английским автором Бэнстрофом. В
книге "Еврейская синагога" он указывает на то, что покойников хоронили с
выпрямленными пальцами, дабы показать, что они ничего не уносят с собой из
этой жизни в ту".
4) Следы крови на ступнях.
На правой ступне на середине рана от гвоздя и струйка крови, на левой в
этом месте крови нет, она была пригнута к правой и не касалась плащаницы.
Положение ног показывает, что обе ноги пробиты были одним гвоздем, гвоздь
этот был вбит между 2 и 3 плюсневыми костями, и когда его выдернули, из раны
вытекло много крови. Она собралась около пяток обеих ног, пропитав ткань.
Далее цитирую Тэкрема (выправив только стиль переводчика). "Нормально
труп должен был бы иметь ступни, расположенные перпендикулярно к плащанице.
Но при распятии правая нога была непосредственно пригвождена к кресту, и так
как тело было положено в могилу в состоянии окоченения, ступня оказалась на-
клоненной к плащанице так, что колено выступало вперед. Плащаница была
перекинута и перегнута через ступню". Тут можно, однако, спросить:
1. Почему высохшая кровь не была стерта или очищена, когда тело сняли?
2. Если кровь высохла, откуда же следы? Ничто, однако, не доказывает,
что тело было снято с креста, врытого в землю. Крест при распятии лежал
сначала на земле, осужденный лежал на нем. Конечно, нельзя себе представить,
чтобы палачи вбивали гвозди в тело, стоя на лестницах, тем более что
приговоренный не мог бы удержаться от сильнейших рефлексов рук и ног.
Наоборот, легко себе представить помощников палачей, удерживающих лежащего
за руки и ноги, затем крест с прибитым телом поднимали и утверждали в
заранее вырытой яме; легко представить себе, что при снятии с креста, крест
снова был опущен для изъятия гвоздей, затем тело, находящееся в состоянии
натурального окоченения, взяли под мышки и за щиколотки и так перенесли в
могилу. Лихорадочный пот при этом оказался стертым, а изображение нижней
части ног почти совершенно исчезло {Все это, по-моему, совсем не обязательно
поднимать и опускать, крест с телом - тяжелая работа, работать на лестницах
легче, чем водружать эдакую тяжесть (Домбровский).}.
3. Как кровь могла оставить столь яркий след? Почему она дала
позитивное изображение, тогда как выступающие части тела дали негативное?
Г-н Виньон поставил следующий опыт. На матовом бристоле он сделал пятна
крови, подобные тем, что есть на плащанице, дал им просохнуть и положил под
ткань, сложенную в несколько раз и пропитанную углекислым аммонием. Под
действием паров фибрин крови растворился, и следы перешли на полотно,
смоченное елеем. Кроме того, от нашатырных паров полотно, пропитанное елеем,
побурело, и следы крови проступили еще явственнее.
Д-р Барбье, который видел плащаницу днем и без стекла, свидетельствует:
"изображения язв имели окраску, явно отличную от общей окраски тела".
4. Полосы на теле.
Это ряд рубцов в разном направлении. Очевидно, их происхождение может
быть объяснено тем, что казнимый сам нес на себе орудие казни - вернее,
поперечную часть его (Patibulum). Обычно шедшего на казнь бичевали и, чтоб
он не мог защититься от ударов, ему накладывали на шею орудие, называемое
фурка, к которому и привязывали руки. Иногда продевали голову в дырку доски
(китайский ошейник) и к концам его тоже привязывали руки. Перекладина была
очень тяжелая, и она обдирала кожу.
Кроме того, на спине до поясницы имеются следы перекрещивающихся ударов
- на ягодицах полосы параллельны, на ногах косые рубцы - очевидно, бичи
обвивали ноги прежде, чем свинцовые шарики на концах ударяли по икрам.
Виньоном были поставлены опыты ~ били ремнем с двумя шариками по куску
картона. Сходство следов оказалось поразительным.
5. Общий вид изображения.
Очень ясно вышло лицо: нос, изгибы бровей, усы, борода поразительно
рельефны. Обозначились даже глазные яблоки под веками. Ниже бороды
изображение пропадает (ткань не касалась шеи) и вновь появляется только на
уровне сосков, ясно очерченных. Вышли также грудина, живот и пупок. Голова
оставила пятна крови, темя не отпечаталось, может быть, была повязка, может
быть, ткань тут не была очень натянута. Шея изображена, наоборот, слабо.
Тело от лопаток до ягодиц дало очень ясный отпечаток. Проглядываются ляжки и
икры, низ голеней исчез почти совсем (может быть, как было отмечено, пот
стерся при переносе тела - держали ведь за ноги). Стопы обрисованы очень
точно.
Кончая этот обзор, автор пишет: "Никакая живопись не в состоянии
воспроизвести все то, что д-р Барбье открыл на плащанице. С той же
уверенностью можно также утверждать, что никакой художник не мог бы создать
негативное изображение, которое дало бы столь совершенный позитив, даже
работая в наше время со всеми данными, которые наука представила в наше
распоряжение, а тем более в 1353 г., когда впервые стало известно о
плащанице" (стр. 33).
Исследование ткани.
Ткань представляет собой диагональ, уток которой разделен на пучки,
состоящие каждый из четырех различных нитей, диагональ эта представляет сар-
жу, 3:1, так как основа покрывает 3 нитки утка и оставляет непокрытой
четвертую. Изготовление подобной ткани требовало станка с четырьмя педалями.
В Помпее была найдена саржа 2:2 (перекрещенные) , представляющая хоть и
более сложный способ ткани на подобной сарже 3:1, так как сумма тоже была
равна четырем. Переплет нитей галло-римской ткани из Мартр-де-Вейр близ
Клермон-Феррина (Висбаденский музей) показывает ромбические ячейки более
сложного порядка, чем сетка плащаницы, так как ромб образуется двумя
шевронами - один против другого. Таким образом, способ изготовления подобной
ткани был уже известен в эпоху, к которой можно отнести плащаницу.
Кто был распятый?
Сведения, заключающиеся в Евангелиях о казни Христа, сводятся к
следующему:
1. Христа бичевали ("Иисуса, бив, предал на распятие" (Мф. 27, 26),
буквально то же говорит (Марк 15,15).
2. На голову его плотно надвинули колючий венок ("сплетши венец из
терна, возложили Ему на голову") (Мф. 27, 29; то же Марк, 15, 17 и Иоанн
19,1-2).
3. Он нес крест ("неся крест Свой, Он вышел на место, называемое
Лобное, по-Еврейски Голгофа") (Иоанн,19,17).
4. Он был "прободен" копьем в бок уже после смерти. Вытекли кровь и
вода. Его голени, однако, не были перебиты.
"Иудеи, дабы не оставить тело в субботу, просили Пилата, чтоб перебить
у них (распятых) голени и снять их. Так, пришли воины и у первого перебили
голени и у другого. Но, пришедши к Иисусу, как увидели его уже умершим, не
перебили у него голеней, но один из воинов пронзил ему ребра, и тотчас
истекла кровь и вода".
Все эти раны оказываются отмеченными на плащанице.
Однако для получения изображения от тела умершего нужны еще три
условия:
1) чувствительная поверхность;
2) предмет, могущий быть зафиксированным благодаря истечению с его
поверхности паров (химический фактор);
3) достаточный срок действия.
1. Чувствительная поверхность - сама плащаница (Мф. "И взяв тело, Иосиф
обвил его чистою плащаницей" (27,59);
Марк. "Купив плащаницу и сняв Его, обвил плащаницею" (15,46).
Лука: "И сняв Его, обвил плащаницею" (23, 53).
Итак, сам порядок погребения предусматривал материальную поверхность,
которая становилась чувствительной, если была припитана соответствующими
реактивами.
2. Химический фактор.
"Пришел также Никодим, приходивший прежде к Иисусу ночью, и принес
состав из смирны и алоэ литр около ста" (Иоанн, 19, 39) . Смирна не
способствует получению изображения, но действие елея достаточно эффективно
для получения любого изображения.
3. Срок действия.
Начало действия дано в текстах Матфея (27, 57-8, 60), Марка (15, 42-43,
45-46), Луки (23, 52--53); Иоанна (19, 38, 41-42) - оно началось после
полудня, но до шести часов вечера (с этого часа началась суббота) - конец
действия обозначен в текстах Марка (16, 1), Луки (24, 1-3), Иоанна (20, 1-2)
- из них мы знаем, что на рассвете следующего за субботою дня тела в гробе
не оказалось. Следовательно, оно находилось там со второй половины дня
пятницы до какого-то часа ночи с субботы на воскресенье, то есть
приблизительно 30 часов. Это время, в среднем, приблизительно необходимо,
чтобы получить в лаборатории на смоченном елеем холсте изображение,
нарисованное испарениями углекислого аммония. Соблюдено было и еще одно
условие - неподвижность атмосферы. Тело было положено в гроб, высеченный в
скале и закрытый камнем. Если бы тело лежало больше тридцати часов -
изображение потускнело бы, тем более что ко временному действию возможных
аммиачных испарений, которые к тому же образуются не во всех случаях смерти,
прибавилось бы и влияние последующего тления.
Из четырех евангелистов один Иоанн был очевидцем. Он присутствовал при
распятии, и двенадцать веков спустя мы можем воочию проверить точность его
свидетельства относительно двух пунктов.
1. В тот момент, когда римский солдат нанес удар копьем, Христос был
уже мертв.
Доктор Дарбье экспериментально доказал, что в трупе имеется
несвернувшаяся кровь лишь в правом предсердии и верхней половине тела. Следы
крови на плащанице, истекшие из сердца, показывают, что ее было мало. Это
вполне соответствует наблюдению. 2. Из раны "истекла" "кровь и вода". Д-р
Барбье свидетельствует, что такая рана должна была вызвать излияние
гидроперикардической жидкости и крови из правого предсердия.
Итак, современная наука дает возможность по этим двум точным пунктам
девятнадцать веков спустя проверить верность свидетельского показания
Иоанна.
Конец работы привожу целиком почти без правки как подстрочник.
"Мы допускаем возможность всяческой критики и опровержений. Однако
остается изумительное собрание неоспоримых наблюдений и поразительных
совпадений, способных заставить отступить сомнения самых больших скептиков.
Подведем краткий итог. Мы изложили все материальные наблюдения,
сделанные на плащанице. Замечательные работы г-на П. Виньона, подробное
изучение всех пятен и специальные исследования д-ра Барбье, касающиеся ран,
исключают всякую возможность предположения о вмешательстве человеческой
руки. Таким образом, можно сказать, что "научно" Туринская плащаница есть
подлинный снимок.
Мы установили затем, что все известное о распятии Христа абсолютно
совпадает с тем, что дало исследование плащаницы, и поэтому личность
человека, тело которого она облекала, кажется несомненно установленной".
И все-таки место для сомнения, по-моему, остается изрядное: пусть д-р
Барбье и профессор биологии Виньон произвели образцовый анатомический анализ
следов на плащанице, но вот три вопроса, на которые им следовало бы,
по-моему, ответить дополнительно:
1. Что же это за булла папы Климента VII от 6.1.1390 г., которая
объявила плащаницу подложной? Какие основания у папы были отнестись так
сурово к столь чтимой святыне? А они должны быть достаточно основательными,
ибо этот пример в практике церкви о реликвии (булла!) едва не уникален.
Далее, что это за признания художника, о которых только вскользь упоминает
автор? ("утверждали даже, что было получено признание художника, автора
копии?"). Кто утверждал? Когда? С чего сделана была копия? Где ее подлинник?
Или кто его уничтожил? Откуда взяты эти сведения? Почему обо всем этом
сказано столь невразумительной скороговоркой? Ведь это как раз те
обстоятельства, которые следует выяснить раньше всех других.
2. Д-р Барбье и профессор Виньон выяснили возможность получить при
определенных обстоятельствах так называемое вапорографическое изображение
трупа и доказали безусловную анатомическую грамотность изображения. Но
почему же не был произведен химический, серологический анализ пятен? Чем
доказывается, что все это кровь, пот и закрепленные алоэтином аммиачные
пары, а не просто краска? Где микроанализ крови? И пота? И как вообще можно
говорить о механике закрепления следов, если даже не выяснено, что это за
следы? А ведь и в работе д-ра Барбье, и в книге Тэкрема об этом нет ни
слова. Чем объяснить такое странное упущение? Тем, что не удалось достать
соскоба? Очень может быть, но пока этого нет, всякие заверения о подлинности
изображения преждевременны.
3. Почему не исследована ткань на С14? Радиоуглеродный анализ дал бы
более или менее точные указания на время. Во всяком случае, точно выяснилось
бы, принадлежит ли полотно к античности, к средневековью или к новому
времени. Последние исследования плащаницы относятся к 1938 году, тогда этот
метод еще не был открыт (он появился в 1943 году), но ведь книги, из которых
взяты предполагаемые материалы, вышли в свет в 1965 году, и в них,
несомненно, излагались бы материалы анализа, если бы его произвели. Так в
чем же дело?
Без ответа на эти вопросы настаивать на подлинности плащаницы,
по-моему, преждевременно. Также хотелось бы выслушать мнения и специалистов
противоположного лагеря. Ведь они, очевидно, имеются. За исключением
барабанного и ничем не мотивированного отрицания небезызвестного И. А.
Крывелева (в книге "Раскопки в библейских странах". 1965 г.) никаких иных
высказываний подобного рода я не встречал. Правда, и опыт-то мой в этом
отношении невелик: я читал всего четыре книги на эту тему. Очень, однако,
показательно вот что: после упомянутой книги 1965 года Крывелев в том же
издательстве ("Советская Россия") в 1969 году выпустил другую - "Что знает
история об Иисусе Христе", книга солидная - 300 страниц, в ней имеется около
40 "портретов" Христа (даже легендарный план Вероники, и тот сюда попал), но
образ с Туринской плащаницы, имеющийся в предыдущей книге, отсутствует. Нет
о нем даже беглого упоминания в тексте, тогда как в издании 1965 г. этому
памятнику посвящены две страницы. Это очень показательно. Ведь просто
скинуть Туринскую плащаницу со счета невозможно. Она требует основательного
разговора - так лучше всего, пожалуй, его и не начинать! Значит, в этот
трехлетний промежуток появились какие-то новые позитивные сведения. Ничем
иным такой зияющий пробел в книге, посвященной проблеме историчности Христа,
я объяснить не могу. Мне очень хотелось верить, что изображение на пелене
подлинное, но, по-моему, до новых ясных и исчерпывающих доказательств лучше
всего остаться сомневающимся. Ведь это наука, а наука никогда ничего не
воспринимает на веру, и чем больше хочется верить, тем более оснований
воздерживаться.
Статья д-ра наук П. Виньона, профессора биологии
в католическом институте в Париже,
генерального секретаря итальянской и французской
комиссий по вопросам о плащанице.
(Vignon. Le revue Chretiene de, turin eg. Masson Paris, 1938).
В 1902 году журнал "La revue Chr." перепечатал доклад, который я
представил Парижской академии наук по вопросу о замечательном куске ткани,
известном под названием "Св. плащаница". Эта ткань, хранящаяся в Турине, в
Италии, почитается как плащаница Христа. На ней видны два изображения,
представляющие переднюю и заднюю стороны человеческого тела. Предполагают,
что это отображение тела Христа.
В 1897 году, когда плащаница была сфотографирована впервые, было
обнаружено, что свет и тени этих изображений перевернуты, как в негативе.
Это побудило меня провести ряд исследований и опытов в сотрудничестве с
некоторыми коллегами в Сорбонне. Результаты наших работ подтверждают
традиционное мнение относительно происхождения изображения на плащанице.
На основании некоторых исторических документов несколько ученых (и
католиков и некатоликов) утверждали, что кровавые контуры были нарисованы
приблизительно в середине XIV века. С тех пор было многое выяснено в этом
вопросе и для ученых, и для историков. В 1931 году, когда плащаница была
выставлена для всеобщего рассмотрения, кавалер Джузеппе Анрие сделал
несколько прекрасных фотографий всей плащаницы в целом и всех детальных
отображений. Эта работа была произведена в моем присутствии и отчасти по
моим указаниям. За те три недели, когда плащаница была выставлена, мы видели
ее неоднократно и при различном освещении. Несколько раз нам было позволено
к ней прикоснуться. После этого было создано две комиссии: одна в Турине, а
другая в Париже для изучения этого вопроса со всех сторон. В 1938 году во
время другой трехнедельной выставки плащаница была снова осмотрена, и
комиссии продолжали свою работу, руководясь многими добавочными данными;
хотя они еще не закончили свои труды, но достигли значительных успехов.
Совершенно точно установлено, что изображение не нарисовано в XIV веке.
Зато есть много изображений Христа (например, икона в Эфесе), которые могли
быть срисованы только с плащаницы. Законченное недавно мной исследование
показало, что настоящая хранимая в Турине плащаница находилась в
Константинополе в продолжение двенадцати веков и что лик на ней служил
моделью еще в V веке. Художники не копировали рабски, но старались
изобразить лик, переводя маскообразные черты в живой портрет, который все же
был верной копией оригинала. Этим убивается единственное реальное
возражение, выдвинутое во имя истории.
Изображения на плащанице - вовсе не рисунки, они - как установлено ныне
- негативные отображения, а идея негатива стала известна только в XIX веке.
Ни один художник V или XIV века не мог додуматься до того, чтобы изобразить
негатив. А эти отображения - самые настоящие негативы. Когда их
фотографируют, они проявляются на пластинке в нормальных пропорциях
взрослого человека, в верной перспективе и с анатомической точностью
деталей.
Каждый из этих пунктов предполагает такие принципы науки и искусства,
которые были неизвестны или только угадывались до сравнительно недавней
эпохи. Довольно трудно выявить эти принципы в обыкновенных позитивных
рисунках, в которых свет и тени расположены нормально. Даже теперь ни один
художник не может нарисовать такой точный негатив. Фактически еще ни один
живописец не мог достичь точной копии негативных отображений на плащанице,
хотя за это брались компетентные художники.
Проанализировав первые фотографии и проделав опыты в лаборатории
Сорбонны, мы заключили, что изображения являются прямыми отпечатками тела.
Сразу было очевидно, что они получились не просто от соприкосновения, ибо
соприкосновение мягкой ткани с неправильной поверхностью человеческого тела
повело бы к значительным искажениям, а их почти нет вовсе или они
незначительны. Изображение могло получиться только путем испарений,
выделенных телом, причем их действие особо значительным оказалось там, где
было соприкосновение тела с тканью, и ослабевало в местах углублений, с
боков по мере увеличения расстояния. Вот почему пятна рассеиваются, сходя
постепенно на нет, и вот почему изображение негативно: выпуклости более
темны, чем впадины.
С помощью лейтенант-полковника и профессора Политехнической школы
Кольсона я смог определить характер испарений. Это влажные пары аммиака,
происходящие от разложения мочевины, которая исключительно обильно
присутствует в поту, вызванном физическими страданиями и лихорадкой. Мы
определили также, что испарения воздействовали на алоэ, которым была натерта
ткань. Это алоэ и сделало ткань чувствительной к испарениям.
Фотография показала, что алоэ было в порошке. Опыты доказали, что надо
самое минимальное количество алоэ для получения отпечатков. Такие отпечатки
я получал, укутав гипсовые фигуры, смоченные аммиаком, тканями, натертыми
алоэ (конечно, тело человека, замученного до смерти, достать я не мог).
Заключения, к которым мы пришли, подтвердились новыми исследованиями
плащаницы, по более точным фотографиям, снятым в 1931 году, и опытами,
поставленными комиссиями. Установлено было также, что на плащанице осталась
кровь, и она сохранилась так хорошо, что и на плащанице запечатлелась
человеческая кровь. Нет также сомнений, что изображения на плащанице -
результат отпечатка трупа, и трупа человека, который, очевидно, был распят.
Рана на руке, которая видна на фотографии, находится (вопреки установившейся
традиции) там, где она должна быть согласно анатомии, - на запястье. Перед
распятием человек был подвергнут бичеванию. По следам ударов я установил тип
бича, имевший три конца, каждый из них кончался металлическим шариком,
расположенным на расстоянии дюйма с четвертью от другого. У распятого был
также поранен лоб, видны капли крови и следы проколов. На правой стороне
груди выделяется рана, которая могла быть нанесена ударом копья. Доктор
Барде (член французской комиссии) объяснил, что оружие прошло между 5-м и
6-м ребром и пробило сердце.
Доктора обеих комиссий установили, что вода истекала из этой раны
вместе с кровью и что это верный признак того, что удар был нанесен уже
трупу.
Короче говоря, отпечатки принадлежат телу человека, замученного так же,
как был замучен Христос. Но действительно Христос ли это? На лбу и на
затылке видны несколько капель сукровицы, указывающих на первую стадию
разложения. Ткань плащаницы - льняное полотно - находится в хорошей
сохранности, кроме мест, затронутых огнем (пожар произошел в замке Шамбери
во Франции в 1532 году). Плащаница, сложенная в несколько раз, была
заключена в серебряную раку - огонь подпалил ее по краям складок, отсюда две
темные линии, окружающие отпечаток. Один угол прожжен насквозь расплавленным
серебром, там сейчас видны треугольные пятна. Плащаница была подмочена водой
в середине и вдоль складок. Имеются подобные египетские льняные ткани
3000-летней давности, они выглядят как новые. Плащаница соткана способом
пике (елочкой) - великолепные образцы такого рода ткани найдены в раскопках
Помпеи и Пальмиры (начало н.э.).
В истории плащаницы есть пробелы. Эпоха раннего христианства хранит о
ней полное молчание. Известно, что у евреев подобные предметы считались
нечистыми и по закону о них даже запрещалось говорить, у язычников же,
принявших христианство, орудие страстей господних вызывало только чувство
презрения. Они хотя и исповедовали распятого, но не изображали распятие.
Поэтому плащаница хотя и бережно хранилась у византийских императоров, но
они не осмеливались ее показывать.
В молитве мосарабского обряда (сохранившегося в г. Толедо), читаемой за
литургией в субботу после пасхи, находятся следующие строки:
"Петр и Иосиф поспешили ко гробу и увидели на пеленах явные следы,
оставленные тем, кто умер и воскрес", - этот текст восточного происхождения
относится к VII веку. Из другого текста - епископа Сарагосского С. Брольона
(тоже VII век) - можно предположить, что в его время знали о существовании
плащаницы.
В VII веке Иоанн Дамасский говорит о почитании великих сокровищ
Константинопольской церкви: "креста, гвоздей, тернового венца, ризы и
плащаницы".
В 1171 году император Мануил Комнин показывал их королю иерусалимскому
Амори Роберту де Клари. Летописец IV Крестового похода (около 1202 г.)
рассказывает, что в Валахернской церкви Божьей матери плащаницу выносили по
пятницам и на ней "можно было ясно видеть лик Господень". А когда в 1204
году крестоносцы разгромили Византию, плащаница "исчезла так, что никто не
знал, что с ней сталось" (тот же автор).
В 1355 году мы находим плащаницу в маленьком местечке Лире на Монье в
девятнадцати км. от города Труа в Шампани. Здесь она собственность графа
Готфрида де Шарни I, он был на Востоке как крестоносец в 1346 году. 22 марта
1452 года внучка Готфрида I Маргарита де Шарни передала плащаницу Анне де
Кизиньян, супруге герцога Луи I Савойского, имевшего резиденцию в Шамбери. С
тех пор Савойская династия - до 1946 году королевский дом в Италии - хранила
ее в великом почете. В 1578 году герцог Савойский перенес ее в Турин, где
она хранится в часовне, примыкающей к собору.
Плащаница является документом высочайшей важности, который наука может
прочесть с такой же ясностью, как если бы это была рукопись, подписанная
Христом. Могут ли отпечатки принадлежать другому лицу? Умерший был бичеван,
увенчан терниями, распят, грудь у него была пробита; доказано также, что из
раны этой истекли кровь и вода, то есть человек был мертв. Вряд ли
кто-нибудь из распятых был поражен таким образом: удар копьем - вещь
необычная при распятии. Способ, которым тело было облачено в плащаницу, тоже
был исключительным. Обычно кровь смывали и только потом труп умащивали
благовониями. В этом же случае тело просто обернули в длинную материю,
натертую истолченным алоэ (плащаница имеет 3 фута 7 дюймов длины, раньше она
была длиннее, но константинопольские императоры отрезали кусочки от ее
концов как реликвии). Тело, покрытое кровью, не было омыто: сняв с креста,
его положили в могилу, завернув "в чистую льняную ткань". На ткань были
насыпаны благовония в виде порошка алоэ - фора, употребляемая на Востоке в
таких случаях. Поступили так потому, что наступила суббота и надо было
отложить на первый день следующей недели совершение всего погребального
обряда.
Все эти подробности трудно представить как простые совпадения. Наконец,
тело лежало в плащанице очень недолго - до наступления стадии разложения,
иначе первоначальные отпечатки уничтожились бы. Действительно, по Евангелию,
тело находилось в плащанице на более чем 30-35 часов. Итак, я думаю, можно
считать доказанным, что плащаница представляет собой такой же точно
документ, как фотография или дактилоскопия. Образ Христа был сокрыт в
пятнах, доколе фотография вновь не открыла его.
И все же плащаница представляет собой ряд неких научных загадок. Одна
из этих загадок кроется в том факте, что отображение лица более совершенно,
чем все остальное. Оно более тонко, более детализировано, более отчетливо.
На негативе выступает лицо величественное, полное сил и в то же время
сохраняющее выражение глубокой скорби. Почему отпечаток лица проявляется в
таком совершенном качестве и как получается такой эффект при посредстве
таких простых вещей, как пары аммиака, действующие на алоэ, мы еще не в
состоянии уяснить.
Пятна крови представляют другое затруднение. Многие из них уже присохли
к поверхности тела, и тем не менее они перевелись на полотно. Я объясняю это
тем, что фибрин растворился во влажном аммиаке. После того, как сухие
сгустки растворились, они перешли на плащаницу. Я получил подобные отпечатки
сгустившейся крови на полотне таким же путем. Что нас поражает - это
совершенство отпечатавшихся на плащанице капелек. Они так полно, так
отчетливо отпечатались, что их можно было бы назвать "портретами крови",
хотя я тщательно проверил мои опыты и употреблял маленькие кусочки отборной
ткани, я мог получить только неясные отпечатки: или передержанные, или
недодержанные. Здесь же наоборот: все капельки, включая сукровицу, переданы
с фотографической ясностью.
Могут также спросить, каким образом возможно было так резко растянуть
длинный кусок мягкой льняной ткани, чтобы на нем так ясно могли отпечататься
все эти точные образы растаявших капель? И почему засохшая кровь не стерлась
с ткани в течение веков? Она все так же не повреждена даже в тех местах, где
она собралась в большом количестве.
Капли, перешедшие через некоторое время на плащаницу, имеют тот же
цвет, что жидкая кровь, только что пролитая на плащаницу. Это видно,
например, на том месте, где кровь хлынула из раны в груди после того, как
тело было положено в гроб (это было вторичное истечение крови из боковой
раны. Первое истечение из правого желудочка сердца произошло немедленно
после удара копья. Этим объясняется темное пятно спереди тела, сгустившееся
там, пока мертвое тело висело на кресте). Кровь пролилась из груди через
согнутые голени, стекая по маленьким поперечным складкам на плащаницу. Из
ног тоже жидкая кровь запятнала плащаницу, прямо протекая вдоль подошв к
пяткам и на плащаницу. Этот поток крови произошел от раскрытых ран, когда
вынимали огромный гвоздь, которым были пригвождены обе ноги сразу. Но цвет
этой крови опять вызывает новую проблему. Этот цвет темного кармина, в
котором очень старая кровь кажется коричневой. Здесь опять новая загадка, но
не возражение. Чем более совершенно и точно переданы все эти пятна и
частички крови и чем более тщательно мы сможем анализировать их, тем менее
вероятности в том, что это рисунки и что они искусственны.
Я дал только намек на обширное поле, которое плащаница раскрывает
исследованиям науки: археологии и истории. И хотя загадки остаются, они не
могут поколебать могучего факта, что на плащанице отражены отпечатки тела и
лица Христа.
Вот и все. 10 декабря 1964 года - 5 марта 1975.
И одиннадцати лет как не было.
Это послесловие я пишу не для читателя: с ним все яснее ясного. Оно ему
не нужно... "Писатель пописывает, читатель почитывает"; с писателем беда
стряслась - читатель в подворотню юркнул.
И не для критиков: они на все наши объяснения просто плевали - сгустил,
скосил, не выразил, "а зачем?" - вот и весь разговор.
А для историков, следователей и работников прокуратуры.
Вот почему для историков. Коль скоро эта книга попадет им в руки, они,
конечно, захотят посмотреть на нее не только как на чисто человеческий
документ, но как на материал истории.
Вот почему для прокуроров и следователей. Прочитав книгу, они,
вероятно, потянутся к моим делам, а их по числу посадок четыре и посмотрят,
насколько я злостно уклонился от действительности истины. Смотрите,
граждане, и оценивайте. Я даже фамилии оставил подлинными - Хрипушин, Мячин,
Смотряев, Буддо. Так что все описанное было. В одном я только допустил
маленькую перестановку: мое последнее следствие велось не во время Ежова, а
через несколько месяцев после него, при раннем Берии. Этим и объясняется
сравнительная мягкость всего, что со мной происходило. При раннем Ежове или
позднем Берии меня бы просто затоптали сапогами, вот и все. В 1939 году же
славные органы переживали состояние некоего шока, некой стыдливой
недоуменности, поэтому орать-то орали, а били уж по выбору. (Совершенно
гениальное наблюдение есть у Э. Грина: "Пытка - это соглашение между тем,
кто пытает, и тем, кого пытают". /Цитирую по памяти./ Надо только сказать,
что не ко всем эпохам и статьям это относится.)
Кстати, вещь почти невероятная. Три моих следствия из четырех проходили
в Алма-Ате, в Казахстане, а Ежов долго был секретарем одного из
казахстанских обкомов (Семипалатинского). Многие из моих сокамерников,
особенно партийцев, с ним сталкивались по работе или лично. Так вот не было
ни одного, который сказал бы о нем плохо. Это был отзывчивый, гуманный,
мягкий, тактичный человек. (А ведь годы-то в Казахстане были страшные -
голод, банды, бескормица, откочевка в Китай целых аулов.) Любое неприятное
личное дело он обязательно стремился решить келейно, спустить на тормозах.
Повторяю - это общий отзыв. Так неужели все лгали? Ведь разговаривали
мы уже после падения "кровавого карлика". Многие его так и называли:
"кровавый карлик". И действительно, вряд ли был в истории человек кровавее
его. Сравнения античные, средневековые, нового времени просто тут не
подходят. Не было в ту пору столько людей.
Ой какая сильная вещь - система бесправия. И еще одно - беда, когда
слабый и непоследовательный человек начинает проявлять силу воли. Он такого
наломает вокруг! И сам рухнет, высунув язык. Помню это по своему детству ~
когда бессилие взялось воспитывать во мне силу воли.
Сталин тоже был не ахти какой герой и силач - вспомните, как в начале
войны он нырнул куда-то, и его не могли сыскать ни с какими собаками. Или
как чуть оправившись, он хлюпал и звенел перед микрофоном - но таким
товаром, как бессовестная продажная воля, он себя обеспечил сверх головы.
Его душегубки и костодробилки гудели и хлопали - день и ночь, день и ночь, в
течение почти четверти столетия. Это чего-нибудь да стоило. Казахи вот
говорят, что если Аллаха бить каждый день, то и он сдохнет. Мы-то знаем, что
это так.
Вот поэтому мне и сейчас не кажется, что "рой тонкошеих вождей" был
подобран вождем только по признаку их бесчестности, твердокаменности и
бесчеловечности. Вероятно, были у них и какие-то чисто деловые качества,
только разглядеть-то их мы не можем через горы содеянного. Неужели, скажем,
Молотов, Рыков, Ягода, Каганович - только нравственные уроды,
морально-дефективные люди? Ведь нет же, нет. А ведь кроме кровавых и
дымящихся ям они после себя ничего не оставили. Ни в памяти, ни в делах, ни
в истории.
Иное дело Крыленко, Вышинский и присные с ними - большие и малые бесы
наших лихолетий. Они, юристы, твердо знали, что хотят, разрушая закон.
Очевидно, сейчас уже не приходится сомневаться в том, что проф. права
государственник М. Рейснер был членом охранки. (В свое время в каком-то
архиве было найдено даже его агентурное дело - знаю из первых источников.)
Так что возглавляя течение, которое на Западе называлось школой уголовной
социологии, а у нас уже и не знаю как, он твердо знал, что делает. Принципы
"самое понятие справедливого и несправедливого у судьи, принадлежащего к
буржуазным кругам, иное, чем у людей, принадлежащих к трудящимся классам",
или вместо "вины" - вред, вместо наказания - "средства социальной защиты" -
в конечном счете были направлены на распад государства, т. е. общества,
Во всей нашей печальной истории нет ничего более страшного, чем лишить
человека его естественного убежища - закона и права. Падут они, и нас унесут
с собою. Мы сами себя слопаем. Нет в мире более чреватого будущими
катастрофами преступления, чем распространить на право теорию
морально-политической и социальной относительности. Оно - вещь изначальная.
Оно входит во все составы нашей личной и государственной жизни.
Пало право и настал 37 год. Он и не мог не настать. Сталинский конвейер
- это сфинкс без загадки. Если уничтожать не за что-то, а во имя чего-то -
то остановиться нельзя. У твоей жертвы - жена, дети, семья, друзья. И все
они могут стать врагами (т. е., вероятно не станут, просто струсят и
отрекутся, но ведь, может, это и есть теория "соцзащиты"?) Ну, ладно, сейчас
струсят, отрекутся, а что потом будет, когда вместо тебя сядет другой, а?
Значит, бей врагов! Убивай, убивай и убивай! И остановиться невозможно.
Просто не на ком. Каждый труп врага - начало твоей смерти. Смотрите киевскую
былину "Как перевелись богатыри на Святой Руси". Но ведь то были богатыри, а
на московских процессах были филера, дешевки, политические коты, они
исходили слюной и соплями. "Если государство только сочтет возможным
оставить мне жизнь, клянусь..." А у Ульриха нет вот такой возможности - он
сам на гицелей косится. Вот-вот пригонят собачью клетку и повезут. Гадают,
почему Радек, Зиновьев, Рыков сознавались. Десятки теорий и объяснений на
это есть. Господи, как скучно это читать! Сознавались потому, что знали, что
не люди они, а салтыковские трезорки (помните "Лай, Трезорка, лай - дать
Трезорке помоев!"). А награда Трезорке от хозяина всегда одна: цепь и
ошейник. Доложили хозяину, что Трезорка запаршивел, потянул он Трезорку за
цепь - и все! На живодерню, пес! Кроме нее, нигде тебе больше места нет.
И никакой тайны в их истерических самооговорах нет. Просто жить хотели.
Вы что, не видели, как клянется и размазывает слезы и слюни трамвайная
стервь и срань, когда ее прихватят, захомутают и потащат в отделение?! Но те
хоть своим корешам нужны, а эти кому? Теперь последнее. Почему я одиннадцать
лет сидел за этой толстой рукописью. Тут все очень просто - не написать ее я
никак не мог. Мне была дана жизнью неповторимая возможность - я стал одним
из сейчас уже не больно частых свидетелей величайшей трагедии нашей
христианской эры. Как же я могу отойти в сторону и скрыть то, что видел, что
знаю, то, что передумал? Идет суд. Я обязан выступить на нем. А об
ответственности, будьте уверены, я давно уже предупрежден.
Особо следует сказать о приложениях, помещенных в этом томе собрания
сочинений Ю.О. Домбровского.
1. Стихотворения, предваряющие и заключающие роман ("Везли, везли и
привезли" и "Пока это жизнь..."), написаны Ю. Домбровским еще в сороковые
годы. Изредка Юрий Осипович читал их в узком кругу друзей, никак не связывая
с "Факультетом ненужных вещей". Но когда роман был написан, он увидел эти
стихотворения как пролог и эпилог романа и дал им такие названия.
2. "Суд Синедриона" - приложение, которым Ю. Домбровский очень дорожил.
О Христе он высказывал свои мысли в третьей части романа, а материалы, как
бы помогающие глубже раскрыть эту тему - "Плащаница Христа" и "Пилат", -
лежали после смерти писателя в папке "Приложения", подготовленные к печати.
3. Послесловие "К историку" осталось только в черновых тетрадях Ю. О.
Домбровского. Напечатано в "Литературной газете" (1991 г.) и в "Русской
мысли" (1992 г.).
К. Турумова-Домбровская
Популярность: 2, Last-modified: Sat, 23 Dec 2000 19:22:17 GmT