----------------------------------------------------------------------------
Перевод К. Бальмонта
Перси Биши Шелли. Избранные произведения. Стихотворения. Поэмы. Драмы.
Философские этюды
М., "Рипол Классик", 1998
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------
Когда в Италии я спал,
Внезапно голос прозвучал,
И властно он повел, средь дня,
В виденьях Вымысла меня.
И вот гляжу, в лучах зари,
Лицом совсем как Кэстельри,
Убийство, с ликом роковым,
И семь ищеек вслед за ним.
Все были жирны; и вполне
Понятно это было мне:
Он под плащом широким нес
Сердца людей в росе из слез,
И сыт был ими каждый пес.
За ним Обман; одет был он
Весь в горностай, как лорд Эльдон,
Он плакал; силой волшебства,
Те слезы, наземь пав едва,
Вдруг превращались в жернова.
И дети малые кругом,
Себе игрушку видя в том,
Ловили слезы те, в борьбе,
И выбивали мозг себе.
И Лицемерье, все в тенях,
Но с светлой Библией в руках,
На крокодиле, как Сидмут,
Ползло, глядя и там и тут.
Другие Порчи, целый ряд,
Сошлись на страшный маскарад,
Наряжены, вплоть до очей,
В шпионов, в пэров и в судей.
Последней Смута, в этом сне,
На белом ехала коне,
И конь был кровью обагрен,
А Призрак - точно Смерть был он.
Чело жестокое в венке,
И скипетр был в его руке,
И знак на лбу лелеял он:
"Я Бог, я Властелин, Закон".
Он ехал с пышной быстротой,
Над всей Английскою землей,
И он толпой был слепо чтим,
И лужей кровь была за ним.
Был свитой Призрак окружен,
Был шум и звон со всех сторон,
У каждого - кровавый меч,
Чтобы врагам пути пресечь.
И вот по Англии, кичась,
Толпа свирепая неслась,
Вином отчаянья полна,
Для темных дел опьянена.
От моря к морю, как беда,
Через поля, чрез города,
Они неслись в крови, в пыли,
Покуда в Лондон не пришли.
Всех обитателей, в домах,
Панический застигнул страх,
Когда под крик, неукротим,
Тот Призрак Смуты прибыл к ним.
Ему навстречу, как река,
Явились дикие войска,
И пели все, и слушал он:
"Ты Бог, Король, и ты Закон.
Мы твой приветствуем приход,
Тебя давно недостает.
Мечи остыли, денег нет,
Дай крови, золота и бед".
Ханжи, законники, толпой,
Склоняясь перед тенью той,
Молитву тихую, как вздох,
Шептали: "Ты Закон и Бог".
И все вскричали, как один:
"Ты Бог, Король и Властелин,
Тебе от нас земной поклон,
Дух Смуты ныне освящен".
И вот Анархии скелет
Всем, скаля зубы, шлет привет,
Народ, чтоб так учтив был он,
Учителям дал миллион.
Он знал, что все ему - венцы
И королевские дворцы,
Ему - почет от всех рабов
И шитый золотом покров.
И вот приспешников, вперед,
Банк захватить скорей он шлет,
В парламент хочет он вступить,
Он знает, как ему там быть.
Безумная явилась тут,
Надеждою ее зовут.
Но, как Отчаянье, она
Вскричала, вся дрожа, бледна:
"Отец мой, Время, стар и сед,
Ждет лучших дней, а их все нет,
Глядите, он, как идиот,
Руками шарит, счастья ждет.
Он за детьми рождал детей,
Всех схоронил в теченье дней,
Осталась только я одна,
О, горе, скорбь мне суждена!"
И до коня она дошла,
Пред ним на улице легла,
Ждет, чтоб в нее вдавили след
Обман, Убийство и Скелет.
Меж ней и ими вдруг возник
Какой-то свет, какой-то лик,
Сперва он был и слаб, и мал,
Как бы туман долин меж скал.
Но в буре зреют облака,
Меж скал густеет их река,
И светят молнии из туч,
И гром идет к низинам с круч.
Так вырос образ тот, в огне,
Горя в чешуйчатой броне,
На алых крыльях он взвился,
Предстал как света полоса.
На шлеме, издали светла,
Планета блеск зари зажгла,
И перья искрились на нем,
Горя пурпуровым огнем.
Над головами тех людей,
Как ветер, все скорей, скорей,
Он шел, все слышали его,
Но не видали ничего.
Как Май, идя, цветы родит,
Как звезды Ночь с волос струит,
Куда б ни шел он, с высоты,
Во всех умах рождал мечты.
Толпа взглянула, - перед ней
Надежда, в красоте своей,
Вперед, вперед, спокойно шла,
Хоть вся земля в крови была.
И Смута, вскормленная в зле,
Лежала мертвой на земле,
Конь Смерти словно ветер был,
Летел, копытами дробил
Убийц, чей строй так люден был.
Лучистый свет блеснул из туч,
Он нежен был, хоть был могуч,
И Гимн возник во всех умах,
Была и радость в нем, и страх.
Как будто бы Земля, родив
Сынов Английских, - ощутив
Негодованье, видя кровь
И к детям чувствуя любовь, -
Из каждой красной капли вдруг
Соделала могучий звук,
И сердце все вложила в крик,
И гимн властительный возник:
"О, Люди Англии, Сыны
Непогасимой Старины,
Питомцы матери, чей дух,
На время только, в вас потух, -
Восстаньте ото сна, как львы,
Вас столько ж, как стеблей травы,
Развейте чары темных снов,
Стряхните гнет своих оков,
Вас много - скуден счет врагов!
В чем Вольность, знаете ль? Увы,
В чем Рабство, испытали вы,
И ваше имя - звон оков,
В нем отзвук имени рабов.
Да, рабство, подневольный труд,
В работе вечной дни идут,
И платят вам тираны так,
Чтоб прозябать вам кое-как.
Вы все для них, вы - дом и печь,
Станок, лопата, плуг и меч,
С согласия иль без него,
Вы им пригодны для всего.
И жалок вид детей нагих,
И бледны матери у них,
Покуда речь моя течет,
К ним смерть идет, и смерть не ждет.
И было бы желанно вам
Есть то, что сильный жирным псам
Бросает щедрою рукой,
Но пищи нет у вас такой.
Дух Золота лелеет взгляд,
И от труда берет сто крат,
И в тираниях старых дней
Работать не было трудней.
И за чудовищный ваш труд
Бумажных денег вам дают,
Вы им даруете кредит,
Хоть в них обман бесстыдный скрыт.
И воли вам, в мельканье лет,
Над волей собственною нет,
Но что другие захотят,
В то вашу волю превратят.
Когда ж вы издадите вздох,
Что сон ваш скуден, хлеб ваш плох,
Когда тиран к вам войско шлет,
И вас, и ваших жен он бьет,
И кровь из ваших ран течет.
И месть горит, и хочет вновь
За пытку - пытку, кровь - за кровь:
Не поступайте так, когда
Настанет ваша череда.
Да, птицы носятся везде,
Но отдохнут в своем гнезде,
И есть берлога у зверей
В суровый холод зимних дней.
Для лошадей и для быков
В их стойлах корм всегда готов,
Собак дворовых впустят в дом,
Когда бушуют вихрь и гром.
Есть хлеб, и корм есть у ослов,
И для свиней приют готов,
О, Англичанин, только ты
Бездомен в мраке нищеты.
Вот это Рабство - посмотри,
Терпеть не станут дикари,
И зверь доселе не терпел
То, в чем обычный твой удел.
В чем ты, Свобода? О, когда б
Сказал, в живой могиле, раб
Ответ, - тиран бежал бы прочь,
Как от лучей победных - ночь.
О, Вольность, мир огнем одень,
Пусть говорят, что ты лишь тень,
Что из пещеры Славы ты -
Лишь суеверие мечты.
Нет, для работника ты хлеб,
Чтоб он, насытившись, окреп,
Чтобы, окончив труд дневной,
Он счастлив был с своей семьей.
Ты всем, кто знает скорбь и мрак,
Одежда, пища и очаг;
В краях, где свет твой не погас,
Не мог бы голод мучить нас,
Как видим в Англии сейчас.
Ты для богатого, когда
Он топчет слабых, - как узда:
Отдвинет ногу он свою,
Как наступивши на змею.
Ты Справедливость: никогда
Не купишь твоего суда;
Продажен в Англии закон,
Тобой же всякий огражден.
Ты Мудрость: в Вольном не горят
Огни, твердящие про ад,
Он не подумает, что он
Навеки будет осужден.
Ты Мир: сокровища и кровь
Не тратишь, чтоб сбирать их вновь,
Как тратили тираны их,
Чтоб пламень в Галлии затих.
Но, если пролилась из ран
Кровь слишком многих Англичан,
Свобода, ты затемнена,
Но заблистать опять должна.
Ты свет Любви: к тебе припал
Богатый, ноги целовал,
Свое богатство отдал им,
Кто был тиранами гоним, -
Оружье выковал себе,
Чтоб в благородной встать борьбе
На притесненье и обман,
Кому весь мир был в жертву дан.
Познанья, Мысли и Мечты -
То светочи средь темноты,
Зажженные для тех тобой,
Кто в жизни истомлен борьбой.
В терпенье, в Нежности, во всем,
Что расцветает нам цветком,
Ты скрыта: не слова - дела
Нам говорят, что ты светла.
Пусть соберутся те толпой,
Что вольны смелою душой,
Пусть соберет их дух один
На свежей зелени долин.
Пусть голубые небеса,
Земля, и светлая роса,
И все, что вечно, не мертво,
Увидят это торжество.
Из самых дальних уголков,
От всех Английских берегов,
Из городов и деревень,
Где люди, чахлые, как тень,
Живут и стонут каждый день,
Из тюрем, где, как тощий труп,
С дрожаньем жалким бледных губ,
Толпа детей и стариков
Ест горький хлеб под звон оков,
Из всех тех мест, где жизнь идет
И каждый миг усилий ждет,
Встают заботы, бьется страх,
И сеют плевелы в сердцах,
И наконец, из всех дворцов,
Где, точно дальний гул ветров,
Звучат, то слабо, то слышней,
Глухие отзвуки скорбей,
Из тех блистательных темниц,
Где жесток вид холодных лиц
И где немногим слышен стон
Тех, кто нуждой обременен, -
Вы все, чьим горестям нет слов
И кто сочувствовать готов
Стране, где кровь невинных льют
И где страданье продают, -
В Собранье смелом и живом
Сверитесь, с пышным торжеством,
Пусть скажут ваши голоса,
Что вольным каждый родился.
Как заостренные мечи,
Слова пусть будут горячи
И полны смелой широты,
Как в бой подъятые щиты.
И пусть тогда, со всех сторон,
Тираны к вам, под шум и звон,
Придут воинственной толпой,
Как море громкое в прибой.
Пусть артиллерия гремит
И пылью воздух продымит,
Чтоб все пространство потряслось
Под стук копыт и звук колес.
Пускай, блестя, пройдут полки,
И неподвижные штыки
Сольются, сеть одну соткав,
Английской крови возжелав.
Пусть сабли всадников светло
Под звук команды: "Наголо!" -
Горят, чтоб погасить свой свет
В пучине гибели и бед.
Спокойный сохраните вид,
Как лес, что сомкнут и молчит,
С такими взорами, где свет,
Которому преграды нет.
Пусть Паника, чей бег быстрей
Проворных боевых коней,
Сквозь ваши плотные ряды
Пройдет, как только тень беды.
Пускай закон родной страны -
Ему мы все подчинены -
В раздоре том, рука с рукой,
Стоит единственным судьей.
Закон Английский старых дней
Блистает мудростью своей,
Умней он наших новых дней;
В нем вспыхнет, - как тогда возник,
Свобода, твой могучий крик.
Священный вестник он, - и тот,
Кто на герольда посягнет,
Пусть примет кровь, так суждено,
Но будет не на вас пятно.
И раз насильники дерзнут,
Пусть между вас с мечом пройдут.
Пусть рубят, колют и дробят,
Пускай поступят как хотят.
Не отводя упорных глаз,
На них глядите в этот час,
Не удивляясь, не сробев,
Пока не кончится их гнев.
Тогда они придут домой
С позором, жалкою толпой,
И кровь, что пролили они,
На их щеках зажжет огни.
И женщины всех мест родных
Укажут пальцами на них,
И стыдно будет им встречать
Друзей и близким отвечать.
И те, что были на войне
И бились в Смерти и в огне,
Гнушаясь обществом таким,
Уйдут к свободным и благим.
И для народа та резня
Зажжет огонь иного дня,
В нем будет знак для вольных дан,
Далеко прогремит вулкан.
Промчатся звучные слова,
И будет сила их жива,
Сквозь каждый разум их печать
Блеснет опять - опять - опять.
Восстаньте ото сна, как львы,
Вас столько ж, как стеблей травы;
Развейте чары темных снов,
Стряхните гнет своих оков,
Вас много - скуден счет врагов!"
Поэма написана в 1819 году.
В августе 1819 года, когда Шелли был в Италии, в Англии в Манчестере
солдаты разогнали митинг. С обеих сторон были убитые и раненые. Действия
правительства вызвали у поэта гневную реакцию, однако он боялся и того, что
урок насилия будет выучен и противоположной стороной: "Тираны здесь, так же
как во время Французской революции, первые пролили кровь, - писал в одном из
писем П. Б. Шелли. - Да не будут их гнусные уроки выучены с подобной же
легкостью". Шелли верил в силу слова.
Кастельри (Каслри) Стюарт Роберт (1759-1822) - министр иностранных дел
Англии (1812-1822), один из самых реакционных политиков той поры.
Л. Володарская
Популярность: 49, Last-modified: Thu, 15 Sep 2005 05:02:44 GmT