Может показаться, что история украинской фантастики, как
жанра, чрезвычайно коротка. Первые опубликованные произведения,
которые можно отнести к жанру "строгой" фантастики, появились в
Украине только в 20-е годы текущего столетия. За семь
десятилетий накопилось десятка два более-менее известных имен,
которые до сих пор остаются (заслуженно или нет, другой вопрос)
малоизвестными в неукраиноязычной среде. Однако впечатление это
обманчиво, что связано как с особенностями жанра, так и с
некоторыми реалиями украинской литературы.
Вначале о самой литературе. Исторически сложилось так, что
украинские авторы практически всегда писали и публиковались не
только на родном языке. Причины этого были весьма различны,
однако тенденция сохранялась с времен средневековья до
сегодняшего дня. Поэтому под украинской литературой в настоящее
время принято рассматривать всю совокупность произведений
украинских авторов, в том числе написанных ими на иных
наречиях. В этом нет ни парадокса, ни натяжки. В литературе
русской вполне свободно чувствуют себя писавший по-польски
Булгарин и целая плеяда (от Пушкина до Алексея Толстого)
авторов, создавших немало призведений на французском языке.
Дело лишь в масштабах, хотя тот же Шевченко большую часть своих
прозведений написал не на украинском, а на русском.
Оговорок требует и само понимание жанра фантастики. Если
рассматривать фантастику в ее нынешнем, "широком" толковании,
включая туда фэнтези, мистику, альтернативную историю и далее
по списку, то под этим углом зрения украинская фантастика
действительно представляет немалый интерес.
Если направляение "Science Fiction" ("научная фантастика",
далее -- "НФ") в украинской литературе появилось весьма поздно,
то корни иного популярного жанра -- "фэнтези" ("Fantasy") --
прослеживаются еще в средневековье. В этом случае украинская
словесность стояла на мощном фундаменте фольклора и народной
апокрифической литературы. Писателям-профессионалам оставалось
сделать лишь шаг, перенеся народные сюжеты на бумагу.
Достаточно вспомнить знаменитый памятник средневековой
литературы -- Киево-Печерский Патерик.
Если взглянуть на Патерик не с точки зрения агиографии, а
как на литературное произведение, то перед нами роман в
новеллах, посвященный борьбе славных монахов-затворников
Киево-Печерской лавры с целыми легионами слуг Ада. Читатель не
без удивления обнаружит, что условия, методы и приемы этой
борьбы вполне соответствуют современным представлениям,
утвердившимся благодаря Стокеру и его последователям. В обилии
наличиствуют призраки, оборотни, восставшие мертвецы,
заклинания, чудодейственные талисманы -- разве что нет
осинового кола.
Совсем иной взгляд был изложен в малоизвестной
современному читателю латиноязычной поэме Себастьяна Кленовича
"Роксолания". Автор, гуманист по мировоззрению, излагает много
любопытных подробностей относительно ведовства, колдовства,
некромантии и прочей доморощенной мистики украинцев XVI века.
Не ограничиваясь этим, он приводит несколько эпизодов, которые
вполне могут считаться вставными новеллами. Герои Кленовича с
нечистью не борятся, напротив, оная нечисть непрочь оказать
помощь -- ежели ее как следует попросят, конечно.
Новый шаг был сделан в XVII веке, в эпоху господства
литературы барокко, весьма склонной к фантастическим сюжетам.
Ярким примером может служить творчество митрополита Петра
Могилы, оставившего после себя целый цикл новелл на
фантастические и мистические сюжеты. Причем автор, в полном
соответствии с законами жанра, предуведомляет читателя, что
большинство описанных им событий происходило на его глазах.
Наличиствует явная "стилизация под документ" -- упоминаются
"подлинные" имена, даты, порой участником событий становится и
сам автор. Причем если Патерик создавался все-таки как житийный
сборник, то Петр Могила писал свои новеллы с чисто литературной
целью: дабы позабавить, постращать и заодно наставить
читателей.
В так называемых "козацких летописях" (Самовидца, Величко,
Грабянки), создававшихся во второй половине ХVII -- начале XVI-
II в.в. в обилии присутствуют вставные новеллы все на те же
сюжеты. Разве что окрас становится более мрачным -- как
правило, речь идет о разного рода "зловещих мертвецах", то
поджигающих церковь, то восстающих из колодца. Как правило, эти
истории не имеют "хэппи энда", что позволяет отнести их к
ранней разновидности "хоррора".
Еще более заметным памятником жанра стало произведение,
известное и в "большой" литературе -- трагикомедия Феофана
Прокоповича "Владимир", созданная в начале XVIII века. С точки
зрения фантастики, это произведение написано на стыке двух
жанров -- фэнтези и альтернативной истории. Присуствуют
злокозненные выходцы из Ада (как призраки, так и во плоти), им
противостоят бравые представители "светлых сил". Забавно, что
часть "плохих парней" выступает в виде языческих
божеств-демонов, что не без основания делает Феофана
Прокоповича одним из отцов "славянской фэнтези". Вдобавок во
"Владимире" действуют реальные персонажи (сам Владимир, его
брат Ярополк), творящие "реальную" историю, которая,
разумеется, ничего общего с Нестором не имеет. Естественно,
наличествует эффектная кульминация, в которой добро с фатальной
неизбежностью побеждает зло.
Эти традиции так или иначе присутствуют во всей литературе
XVIII века. Неудивительно, что именно с фантастики началась
современная украинская литература, ведущая начало с 1798 года,
когда в Петербурге были изданы первые песни "Энеиды" Ивана
Котляревского.
"Энеида" -- первое произведение, написанное современным
украинским языком, традиционно считается "бурлеском",
"травестией" или "героико-комической поэмой". Все эти
определения справедливы, однако к этому можно добавить еще
одно. Перед нами, без сомнения, героическая фэнтези, достаточно
сложная и даже изысканная как по жанру, так и по исполнению.
Прежде всего автор создает свою собственную вселенную,
щедро перемешивая реалии гомеровского, античного и вполне
современного ему миров. Наряду с легендарными троянцами и
латинами в мире "Энеиды" прекрасно чувствуют себя народы Европы
конца ХVIII века. Столь же перемешаны и артефакты -- вместе с
мечами и копьями в ходу огнестрельное оружие, современная
одежда, еда и, естественно, выпивка. Герои, как Эней со
товарищи, так и их противники, разговаривают по-украински и на
латыни. Более того, задолго до Толкиена Котляревский
использовал в "Энеиде" целых два искусственно созданных
наречия, правда не выдуманные им самим, а взятые из тогдашнего
студенческого лексикона.
Сюжет "Энеиды" включает все необходимые состовляющие
фэнтези: вмешательство потусторонних сил, колдовство и колдуны
(изъясняющиеся на бурсацком жаргоне), путешествие в преисподнюю
и, само собой, многочисленные битвы, где славные герои вовсю
машут мечами вперемешку с пальбой из пушек. Интересно, что
Котляревский проявил немалое художественное чутье, не доведя
рассказ до "хэппи энда". Финал "Энеиды", когда "хочь куди
козак" Эней мстит за убитого друга, можно поставить в пример
многим современным авторам, так и норовящим женить главного
героя или надвинуть ему корону по самые уши.
Традиция, продолженная и закрепленная "Энеидой", получила
свое дальнейшее развитие в ХIХ веке. Перу того же Котляревского
принаждлежит забавная пьеса "Москаль-чаривнык", которая
является остроумной пародией на всякую "мистику". Автор вволю
посмеялся над излишним увлечением своих земляков различными
"ужастиками", но, конечно, закрыть тему не смог.
Фэнтези и мистика в том или ином виде постоянно
присутствует в творчестве первого современного украинского
прозаика -- Григория Квитки-Основьяненко, который вправе
считаться первым харьковским фантастом. Наиболее значительна в
этом смысле его знаменитая повесть "Конотопская ведьма".
Перед нами уже не чистая фэнтези, а своеобразный роман
ужасов, вначале полупародийный, а затем все более серьезный и
даже страшный. Автор использует подлинные реалии Украины XVIII
века, густо сдабривая сюжет политикой и эротикой. Поединок
между ведьмой, на этот раз самой настоящей, и жителями города
Конотопа идет с переменным успехом. Столь же амбивалентен финал
-- ведьма победила, но недолго радовалась победе. Пришел час --
и злодейка умирает в жутких мучениях. Эта сцена поистине
достойна если не Кинга, то Мак-Каммона.
Даже в творчестве политически ангажированного Тараса
Шевченко мы можем найти немало подобного. Достаточно вспомнить
его первое опубликованное произведение -- балладу (точнее,
небольшую поэму) "Причинна", где присутствуют и привидения, и
утопленница, и все, что к этому полагается. Написал он и свой
вариант "Ведьмы", оказавшийся куда более романтичным, чем у
Квитки.
На этом фоне вполне понятен великий феномен Николая
Гоголя, который приналежит без сомнения к русской литературе,
но всеми корнями уходит в украинскую. Именно Гоголь в "Вечерах
на хуторе близ Диканьки", в "Вие" и "Портрете" максимально
развил традиции украинской фэнтези ХIХ века. "Малороссийский"
цикл Гоголя является по сути вершиной не только российской, но
и украинской фантастики романтического периода и одновременно
его завершением.
К середине ХIХ века новая украинская литература набирает
силу. Период ученичества заканчивается, новое поколение,
поколение Кулиша и Панаса Мирного, со всей ответственностью
берется за наиболее серьезные и актуальные для своего времени
темы. И... фантастика исчезает. Наступает более чем полувековая
пауза. При всем многообразии жанров и сюжетов в украинской
литературе второй половины ХIХ -- начала ХХ веков невозможно
найти ни одного произведения, которое даже условно можно
отнести к этому жанру.
Причины этого явления неоднозначны. Украинский читатель
вовсе не потерял интерес к фантастике, напротив. Достаточно
заметить, что первым переводчиком произведений Жюля Верна была
украинская писательница Марко Вовчок. Фантастику переводили,
читали, но чужую, не свою. Конечно, сыграло свою роль
завершение периода романтизма. Патриархальные ведьмы и
утопленницы более не интересовали просвещенного читателя.
Вместе с тем эпоха "технической" фантастики, ярким
представителем которой был тот же Жюль Верн, для крестьянской
Украины еще не наступила. Интересно, что ситуация в русской
литературе была весьма сходной. Но русские писатели в этот
период отдавали дань еще одному направлению -- социальной
фантастике (достаточно вспомнить Григоровича и Булгарина).
Украинские же авторы предпочитали решать социальные проблемы на
конкретном материале, не выходя за рамки воцарившегося в
литературе реализма. И эта тенденция сохранялась на протяжении
почти семи десятилетий. Понадобилась коренная ломка всего --
общественного устройства, привычного быта, ментальности, чтобы
украинские писатели вернулись к фантастике, но уже к фантастике
совершенно другой. По сути жанр рождался заново.
Собственная традиция была прервана, однако к этому времени
мировая фантастика уже знала имена Герберта Уэллса, Артура
Конан Дойля и Брэма Стокера. Поколение украинских писателей
20-х годов ХХ века, стремившихся к "литературной Европе",
сполна использовало уже имеющийся опыт. Флагманом стал самый
известный украинский писатель того времени -- Владимир
Винниченко.
В 1924 г. был опубликован большой роман Винниченко
"Солнечная машина", написанный на стыке жанров. Перед нами
одновременно и НФ, и социальная фантастика, переносящая
читателя в будущее, в тоталитарную Европу конца ХХ века.
Олигархическому правлению банкиров и аристократов противостоит
кровавое коммунистическое подполье. Страсти накаляются, но
внезапно некий чудак-изобретатель являет миру машину,
позволяющую каждому человеку прокормить себя собственным
трудом. Основы экономики подорваны, наступает полный хаос...
Эффект "Солнечной машины" был огромен. Фантастикой
увлеклись многие, прежде всего из числа начинающих писателей.
Многие из тех, что впоследствие ваяли "нетленку" о
соцсоревновании и соцстроительстве, свои первые опусы посвящали
именно фантастике. Эта литература не оставила заметного следа,
хотя среди пишущих были такие известные в будущем авторы, как
Иван Ле, создатель повестушки о "солнечных людях", и Юрий
Смолич, автор "Прекрасной катастрофы". Некоторую известность
приобрела повесть Гео Шкурупия "Дверь в день", автор которой
может считаться первым в ХХ веке украинским писателем,
специализировавшимся исключительно на фанатастике.
В 30-е годы молодежь образумилась и в основном
переключилась на иные темы. Однако украинская фантастика жила.
Наиболее известным автором становится Владимир Владко, чье
увлечение фантастикой продолжалось всю его долгую жизнь. Из его
произведений того времени ("Идут рабочие", "Чудесный
генератор", "Двенадцать рассказов") наиболее интересны
"Аргонавты вселенной" (1935) -- первый в украинской литературе
роман о полете в космос. Владко отдал дань и "исторической"
фантастике. В романе "Потомки скифов" (1939) современная
экспедиция попадает в мир, где рабы-греки ведут ожесточенную
классовую борьбу со скифами-рабовладельцами...
К этому же времени относится и любопытный факт -- тесное
сотрудничество с украинскими авторами известного фантаста
Александра Беляева. Киевская киностудия (будущая "имени
Довженко") работала над экранизацией его произведений. Более
того, текст романа Беляева "Чудесное око" дошел до нас только в
украинском варианте. Как уверяют литературоведы, речь идет о
переводе, однако не исключено, что роман был первоначально
написан именно по-украински по заказу одного из украинских
издательств.
40-е годы в целом были неблагоприятны для фантастов. Более
того, начавшаяся с 1946 года борьба с "украинским
национализмом" на некоторое время вообще заморозила возможность
издания новых произведений. Этой новой эпохе вполне
соотвествует роман жившего во Франции Винниченко "Слово за
тобой, Сталин", ставший первой в украинской фантастике попыткой
написания "альтернативной истории". "Поумневший" Сталин,
сражаясь со всесильной подпольной организацией "Термиты",
приходит к мысли о необходимости отказа от тоталитарного
социализма и перехода к столь любимой автору идее
"коллектократии" (власти трудовых коллективов)...
Увы, реальная история только во второй половине 50-х годов
дала возможность украинским писателем вдохнуть "глоток
свободы". Фантастика вновь ожила. Возобновил работу Владко,
издавший ряд новых романов и повестей ("Фиолетовая гибель",
"Седой капитан", "Одолженное время"). Вновь, как и в 20-е годы,
многие молодые авторы потянулись к лаврам Уэллса (а теперь -- и
Ефремова). Увы, особых талантов замечено не было. Не радовали и
сюжеты. В основном перепевались подвиги космонавтов,
оставляющих с носом заокеанских коллег, и, естественно,
достижения славных советских ученых, совершающих чудо-открытия,
к которым уже тянутся загребущие руки "клятих американських
шпигунiв". Если и было что украинского в этих произведениях, то
разве что фамилии персонажей.
На этом неярком фоне с конца 50-х годов все заметнее стало
проступать нечто более интересное. Поколение будущих украинских
"шестидесятников" всерьез увлеклось давним романтизмом, пытаясь
по-новому осмыслить традиции Квитки и Гоголя. Наиболее ярко это
направление проявилось в кинематографе (достаточно вспомнить
цикл фильмов-фэнтези киностудии им. Довженко, в том числе
"Вечер накануне Ивана Купала" и "Пропавшую грамоту"). Но и в
литературе неоромантизм отразился в ряде заметных произведений,
в том числе в творчестве одного из самых интересных писателей
этого времени -- харьковчанина Александра Ильченко, создавшего,
пожалуй, лучший украинский роман-фэнтези "Казацкому роду нет
переводу, или Казак Мамай и Огонь-молодица" (1958).
Роман написан на стыке классической фэнтези и
альтернативной истории. Приключения любимца украинского
фольклора -- бессмертного казака Мамая -- происходят на фоне
невероятных событий, в которых участвуют апостол Петр, царь
Алексей Михайлович, иезуиты, украинский гетман с крылом вместо
руки и сама Смерть, которой никак не удается оного Мамая
оприходовать. Фантазия автора разгулялась до такой степени, что
роман остался неоконченным -- "оттепель" быстро сходила на нет,
и фантастике вновь пришлось дожидаться лучших времен.
Противоречия эпохи наиболее полно проявились в творчестве
известного и за пределами Украины автора, талантливого фантаста
поколения 60-х -- Олеся Бердника. Он был из тех, кто подхватил
футурологические новации Ивана Ефремова, создав свой вариант
коммунистического будущего. Но вселенная Бердника непохожа ни
на Великое Кольцо, ни на Миры Стругацких. Бердник -- прежде
всего философ, и Будущее интересует его не само по себе, а в
тесной связи с Прошлым. В творчестве писателя ("Сердце
Вселенной", "Стрела Времени", "Пути Титанов", "Покрывало
Изиды") соединились две традиции: НФ ХХ века и старой
украинской фэнтези. По сути Бердник продолжил то, что так
удалось Ильченко, расширив вселенную в пространстве и во
времени. Его мир, в отличие от космополитических вселенных
Ефремова и Стругацких, сохраняет национальное лицо. По тем
временам это было ересью не только для правоверных марксистов,
но и для большинства фантастов, предпочитавших видеть будущее в
виде громадного Нью-Йорка. Более того, в лучших произведениях
Бердника, и прежде всего в "Чаше Амриты" (1968), самые важные
проблемы -- не технические, не социальные, а моральные. По тем
временам эта смелость не могла привести ни к чему хорошему.
Творчество фантаста угодило в мясорубку "идейной критики", сам
же автор был репрессирован, пополнив контингент Мордовских
лагерей.
В 70-е и в начале 80-х годов украинская (вернее,
украиноязычная!) фантастика практически молчала. Показательным
было не только отсутствие интересных и оригинальных книг.
Замолчали даже переводчики, хотя российская и мировая
фантастика в прежние годы переводилась на Украине много и
регулярно. Теперь же понадобилось целых два десятилетия, чтобы
на украинский язык были переведены произведения Стругацких. Но
это случилось уже в конце 80-х, когда наступила новая эпоха.
2. "ЩЕ НЕ ВМЕРЛА УКРАИНА"
Впрочем, и в 70-е -- 80-е годы украинские фантасты и
переводчики фантастики все же не вымерли, а продолжали жить,
писать, переводить и даже иногда издаваться -- хотя, по большей
части, на русском языке. На украинском вышли лишь несколько
(кстати, очень качественных!) переводов (в частности, "Бойня
номер пять" Курта Воннегута и "Главный полдень" Александра
Мирера); и несколько "идейно-выдержанных" серых и безвкусных
"фантастических" штамповок, на которых и останавливаться не
хочется. Зато на русском уже начал печататься киевлянин Борис
Штерн, продолжают публиковать произведения его земляка
Владимира Савченко, дебютировавшего еще в 60-е годы, выходят
две авторские книги киевлянина Владимира Зайца; появляются в
печати первые (кстати, весьма неплохие!) произведения Василия
Головачева (Днепропетровск); в различных журналах и сборниках
фантастики публикуются рассказы харьковчан Евгения Филимонова,
Эрнеста Маринина, Андрея Печенежского...
Хотя, конечно, то была капля в море -- и рукописи по
большей части пылились в столах авторов и редакторов. Впрочем,
у большинства российских фантастов в то время дела обстояли
ненамного лучше.
Период так называемой "Перестройки" (конец 80-х -- начало
90-х г.г.) ознаменовался появлением ряда новых имен на
небосклоне украинской фантастики. А также бурным расцветом
приснопамятного ВТО МПФ (Всесоюзное творческое объединение
молодых писателей-фантастов), которое немалую часть своей
деятельности проводило на территории Украины, издавая здесь
свои сборники и включая в их состав произведения украинских
фантастов.
Оставим в стороне заведомо графоманские поделки, которых в
сборниках ВТО было большинство (графоман -- существо
интернациональное, и крайне плодовитое). Вспомним другое: в те
годы в сборниках ВТО "Румбы фантастики" печатались повести и
рассказы Льва Вершинина (Одесса), Натальи Гайдамаки, Людмилы
Козинец и уже хорошо известного фэнам Бориса Штерна (все --
Киев), Елизаветы Мановой (Харьков), Виталия Забирко (Донецк) и
других интересных авторов.
Небезызвестный Василий Головачев, сейчас проживающий в
Москве, тогда еще жил в своем родном Днепропетровске и уже
активно издавался в серии "Золотая полка фантастики"
издательства "Флокс" (Нижний Новгород); выходили его книги и в
других издательствах, в т. ч. и в Украине. Именно тогда
Головачев собственными руками заложил основу своей теперешней
популярности. Можно до пены на губах спорить о степени
талантливости его произведений, хвалить или ругать их, но одно
неоспоримо: этот человек упорно и настойчиво ломился через
возведенные издателями барьеры (сначала -- идеологические,
позже -- коммерческие), в результате добившись своего! Его
книги начали издавать, и вскоре у Головачева образовалась
изрядная аудитория читателей и поклонников. Это был один из
первых звонков, сообщавших издателям: наших авторов тоже можно
издавать и зарабатывать на этом деньги. Однако тогда на рынке
еще вовсю царила эпоха переводной литературы. Даже
отечественные детективы не очень-то спешили издавать, а о
фантастике вообще речи не было. Книги ВТО, которое в 1992 г.
благополучно развалилось, да Головачев в "Золотой полке" --
вот, казалось бы, и все...
Нет, не все! Как раз в начале 90-х в Харькове была
организована творческая мастерская со странным названием
"Второй блин", занявшаяся подготовкой и "проталкиванием" на
рынок (сиречь -- издателям) книг фантастики. Кстати, тот же
Головачев тогда прислал во "Второй блин" новоиспеченный роман
"Посланник", с предложением издать его в серии "Перекресток".
Увы, как говорится, знал бы прикуп, жил бы в Сочи... Занимались
харьковчане всяким -- и переводами, и киноверсиями, но
программой-максимум "Второго блина", организованного Дмитрием
Громовыми и Олегом Ладыженским (более известными под совместным
псевдонимом "Генри Лайон Олди") -- программой-максимум всегда
была раскрутка серии отечественной, и в первую очередь
"местной", украинской фантастики.
Эта программа была частично реализована. Ценой неимоверных
усилий, правдами и неправдами были "пробиты" и вышли в свет три
сборника серии "Перекресток" (элитарная фантастика): "Живущий в
последний раз" (1992), "Сумерки мира" (1993) и "Книга Небытия"
(1995). И если в первом из них волей издателя еще
присутствовали иностранцы (переводы Каттнера и Говарда) -- то
остальные уже были полностью составлены из произведений
украинских (а точнее -- харьковских) фантастов: Федора Чешко,
Елизаветы Мановой, Андрея Дашкова, Андрея Печенежского,
Григория Панченко, Андрея Валентинова, уже упоминавшихся Г. Л.
Олди...
Забавно: серия послужила превосходным трамплином для
многих авторов, почти все они на сегодняшний день имеют уже
сольные книги, но увы! -- от идеи сборников нынешний издатель
шарахается, аки черт от ладана! Видимо, сказывается рок старта:
у каждого "Перекрестка" был свой издатель, и посему сперва
вышел том первый, затем -- шестой, а там и вовсе без
порядкового номера!
Шутки судьбы; а сборников, как плацдарма для авторов, не
набравших еще материала для сольной книги, все-таки жаль...
В перерывах между выходами книг "Перекрестка" "Второму
блину" удалось выпустить четыре авторских "покета" в серии
"Бенефис"; также с подачи "Второго блина" вышли в свет сборники
"Сказки дедушки-вампира" и "Эпоха игры".
Ну а потом...
Революция, о которой так долго говорили большевики... в
общем, вы поняли! Свершилось! Издатели наконец опомнились
(читай -- увидели деньги под ногами!) и вовсю принялись
печатать отечественных авторов. В этой, прямо-таки
фантастической ситуации, украинская фантастика оказалась
серьезно востребована. Посудите сами: серия "Новая русская
фантастика" ("Фолио", Харьков) -- 60% украинских авторов (А.
Корепанов, Е. Манова, Б. Штерн, А. Дашков, Г. Л. Олди). Серия
"Абсолютная магия" ("ЭКСМО", Москва) -- 70% книг написано
украинскими авторами: Г. Л. Олди, А. Дашков, А. Давыдов, А.
Зорич, В. Свержин, Д. Дудко и т. д. Серия "Заклятые миры"
("АСТ" (Москва) -- "Terra Fantastica" (СПб), "Фолио" (Харьков))
-- половина украинских авторов: А. Валентинов, Ф. Чешко, М. и
С. Дяченко, Ю. Горишняя. А в намечающейся серии "Полночь. XXI
век." издательства "Северо-Запад" (СПб) из первой тройки
анонсированных книг две принадлежат перу харьковчан Андрея
Дашкова и Сергея Герасимова.
Произведения украинских фантастов издаются и во многих
других сериях: "Русское Fantasy" издательства "Азбука" (СПб) --
книги супругов Дяченко и Олега Авраменко (Киев); то же
издательство планирует выпуск тетралогии киевлянки В.
Угрюмовой; киевский "Кранг" выпустил две книги М. и С. Дяченко,
киевский же "Альтерпресс" -- книги киевлян Б. Штерна и А.
Куркова, харьковское "Фолио" приступило к изданию собрания
сочинений Андрея Валентинова... Всех книг украинских фантастов,
вышедших за последние два года, и не перечислишь! Их выпускали
и нижегородская "Параллель", и московский "Аргус", и московские
же "Локид" и "ТП", и барнаульский "Полиграфист", и смоленский
"Русич", и ростовский "Феникс"... Уже не говоря о крупнейших
издательствах -- московских "ЭКСМО" и "АСТ", издающих
украинских авторов не только в вышеперечисленных сериях, но
также и в "Абсолютном оружии" ("ЭКСМО") и "Вертикали" и
"Звездном лабиринте" ("АСТ" -- "Terra Fantastica").
Можно сколько угодно спорить о качественной составляющей,
забыв, что на вкус и на цвет... короче, ясно. Можно даже
цыкнуть через губу: вывалили хлама на голову бедного читателя,
раскрасили лотки канареечным глянцем -- не обо что интеллект
почесать! Оставим, господа, оставим... Разумеется, голодающий
автор, угрюмо пишущий в год по три гениальных строки, не
забывая ругаться со склочной супругой -- фигура достаточно
одиозная для кухонных разговоров; но мы о другом. Не будем
кричать на перекрестках: поэт в России больше, чем фантаст!
фантаст в России больше, чем прозаик!.. а от перемены слагаемых
местами, то бишь России на Украину, смысл не меняется. Лучше
попытаемся остановиться на некоторых тенденциях, наиболее
характерных для современной украинской фантастики. А также,
подобно небезызвестному Бене Крику по прозвищу Король, найдем
"пару слов за наиболее известных земляков".
Итак, несомненно, что в настоящее время в украинской
фантастике превалирует жанр "фэнтези". Это видно хотя бы по
публикуемым произведениям (смеем заверить, что среди
произведений пока что не опубликованных Fantasy также
превалирует). Правда, истинные ценители жанра все больше
отказывают в принадлежности к нему таким авторам, как Олди,
Дашков или Валентинов, а теперь и супругам Дяченко было
отказано в месте; но мы-то с вами знаем правду!.. В последние
несколько лет Украина порадовала поклонников этого жанра целой
плеядой новых имен. Видимо, сам поэтический склад украинской
души, плюс давние литературные традиции, идущие еще от Николая
Васильевича и его предшественников, толкают украинских
фантастов к написанию произведений именно в жанре притчи,
опоэтизированной реальности -- что отнюдь не делает эту
реальность мягкой и пушистой. Наверняка есть и другие причины
тому, что в Украине этот жанр развивается наиболее успешно --
но факт остается фактом: если в "фэнтезийных" ("Абсолютная
магия", "Заклятые миры", "Русское Fantasy") и "смешанных"
("Новая русская фантастика", "Иные миры", "Полночь. XXI век.")
сериях книги украинских фантастов либо превалируют, либо, по
крайней мере, присутствуют в значительных количествах, то в
"научно-фантастических" сериях удельный вес украинцев куда
меньше (Л. Вершинин и А. Бессонов в "Абсолютном оружии", В.
Васильев в "Звездном лабиринте"...) Ну, еще несколько книг -- и
это все!
И если в жанре "Fantasy" новые авторы с Украины появляются
один за другим -- надо заметить, авторы по большей части как
минимум нестандартные! -- то НФ по-прежнему остается
прерогативой в основном российских писателей. Издающихся же
авторов с Украины, осваивающих просторы научной фантастики,
можно пересчитать по пальцам; да и с ними не все так просто.
Владимир Васильев (Николаев) кроме чистой НФ, был замечен в
написании "околофэнтезийных" произведений -- взять хоть те же
"Клинки"! Алексей Корепанов (Кировоград), отдав дань чистой НФ,
прекрасно владеет мистикой и сюрреализмом. Алексей Бессонов
(Харьков) -- что да, то да, "космическая опера" в первозданном
виде. Владимир Заяц (Киев) написал пока не опубликованный роман
"Пастырь добрый" на околобиблейские темы, который к НФ никак не
отнесешь. Гарм Видар (Сергей Иванов, Киев) -- вот где НФ; а у
Сергея Герасимова (Харьков) нет-нет, да и пробьется этакая
чертовщинка, сводящая весь реализм к темным изыскам
психологии... Прекрасный писатель и организатор фестивалей
"Фанкон", одессит Лев Вершинин, даже о Прогрессорах и научных
экспериментах ухитряется писать в форме потрясающих притч, за
что честь ему и хвала; да и вообще, во многих его произведениях
истории и исторических допущений зачастую больше, чем иных
"наук" -- что отнюдь не умаляет достоинств этих книг, и даже
наоборот. Бывает (верней, бывала) НФ-ная проруха на Елизавету
Манову (сперва Харьков, теперь -- Израиль) -- хотя жанр
большинства ее добрых и лиричных, несмотря на жесткость сюжета,
повестей, определить довольно сложно...
Возможно, о ком-то мы позабыли -- но все равно это
чертовски мало для шестидесятимиллионной страны!
Что же касательно неисправимых "фэнтезеров"...
Марина и Сергей Дяченко (Киев). Первая книга
("Привратник") вышла в 1995 г., с тех пор опубликованы уже
шесть романов и несколько произведений малой формы. Соединив
возвышенность романтизма с тонким владением нюансами психологии
героев, этот семейный дуэт приобрел немалое число искренних
поклонников -- и совершенно заслуженно. В числе подлинных удач
-- романы "Шрам", удостоенный премии "Меч в камне"; "Ведьмин
век" и "Ритуал", где избитая история о драконе, принцессе и
рыцаре настолько мастерски вывернута наизнанку, что доставит
удовольствие даже придирчивому знатоку. Остается надеяться на
расторопность издателей и глотать слюнки в предвкушении новых
книг Марины и Сергея.
Андрей Дашков (Харьков). Похоже, это единственный на
просторах бывшего СССР писатель-фантаст, который уже давно и
последовательно обживает стык жанров "черной Fantasy", мистики,
психотриллера и "ужасов". К сожалению, до сих пор издавались
лишь ранние и далеко не лучшие произведения Дашкова --
"Странствия Сенора" и эпопея о Стервятнике Люгере, а последние
его романы пока еще не опубликованы. Но как минимум одна новая
книга Дашкова на момент написания этой статьи лежит в
типографии, а еще одна -- находится в производстве; и есть
надежда, что вскоре у читателя появится возможность
познакомиться с лучшими образцами творчества этого необычного
писателя.
Андрей Валентинов (Харьков). То, что пишет этот автор, у
которого меньше чем за два года вышло четырнадцать (!) сольных
книг, нельзя назвать чистой "Fantasy". Это скорее
"мистико-исторические романы". Причем последнее относится не
только к девятитомной эпопее "Око Силы", выпущенной
издательствами "АСТ" и "Terra Fantastica", но и к новым, куда
более сильным романам Андрея: "Серый Коршун", "Овернский
клирик" и "Дезертир". Прочитав их, становится очевидно: в
фантастику пришел новый талантливый автор с весьма
специфическим взглядом на мир. Ярые поклонники и ярые
антагонисты активно препираются друг с другом относительно его
книг; но послушайте? -- если копья ломают, значит, это
кому-нибудь нужно?! Был даже придуман специальный термин для
жанра, в котором работает Валентинов: "тайная (или скрытая)
история". Для краткости следовало бы назвать этот жанр
"криптоисторией", что вполне соответствует духу книг.
Генри Лайон Олди (коллективный псевдоним Дмитрия Громова и
Олега Ладыженского из Харькова). Пожалуй, на сегодняшний момент
это наиболее издаваемые украинские фантасты -- 19 авторских
книг, плюс многочисленные публикации в сборниках и периодике.
Печатаются с 1991 года. Сами определяют жанр, в котором
работают, как "философский боевик" (термин придуман лично Олди
еще в 1991 г.). Критики же без спросу нарекли последние
творения Олди "мифологическим реализмом эпохи пост-модерна" --
авторы же пожали плечами и продолжили работать. Жанр этот (как
ни называй) весьма близок к фэнтези, хотя при этом Олди
последовательно нарушают все или по крайней мере многие ее
каноны, увязывая динамику сюжета с любыми изысками из области
морали и философии, истории или психологии.
Олег Авраменко (Киев). Начал с заметно вторичного и весьма
напоминающего ухудшенный вариант "Амберских хроник" романа "Сын
Сумерек и Света", написанного в смешанном жанре "Science Fanta-
sy". Однако уже второй роман Авраменко ("Звездная дорога")
оказался заметно лучше предыдущего, вторичность стала активно
вымываться, и есть надежда, что этот несомненно перспективный
автор еще порадует нас новыми книгами.
Александр Зорич (Харьков). Достаточно стандартная, хотя
при этом профессионально написанная и легко читаемая
"героическая фэнтези". Вышли уже три авторские книги, в
производстве находятся еще две. Автор весьма плодовитый и
небесталанный. Пока что -- "крепкий середнячок", не более; но и
не менее. А перспектива у него есть -- это хорошо видно из
весьма оригинальных, совершенно некоммерческих -- и потому до
сих пор не опубликованных произведений Зорича, которые авторам
этой статьи довелось прочесть в рукописях.
Особняком стоит давно любимый поклонниками фантастики
киевлянин Борис Штерн -- ибо проще достать луну с неба, чем
определить жанр, в котором он пишет. В любом случае, Штерн --
прекрасный стилист, человек, обладающий огромным чувством юмора
-- и чуть ли не демонстративно плюющий на форму и законы любого
жанра! В результате нередко получается довольно гремучая смесь,
которую не каждый может проглотить без вреда для здоровья. Кое
у кого произведения Штерна вызывают отторжение -- совсем как
тропический фрукт дуриан, знаменитый своим отвратительным
запахом. Но если вы все же сумеете перебороть снобизм и
доберетесь до бесподобной сочной мякоти, скрывающейся под
толстой кожурой этого экзотического плода...
За уши не оттащишь.
В принципе, перечислять и характеризовать творчество
современных украинских фантастов можно было бы еще долго --
благо и авторов, и книг сейчас хватает с избытком; но это --
тема для отдельной обстоятельной статьи, а не для сего обзора.
Пока же, подводя итог, считаем своим долгом
констатировать: украинская фантастика не только существует
(вопреки утверждениям некоторых критиков и фэнов), не только
выжила (вопреки всем идеологическим, а позже -- коммерческим
барьерам) -- но и расцветает сейчас буйным цветом! Разумеется,
на этой клумбе немало сорняков и бурьяна (а где их нет?) -- но
кто возьмется сейчас отделить злаки от плевел?
Поживем -- увидим. Пока же ясно одно: своя фантастика в
Украине есть, она живет, развивается и плодоносит -- а уж какие
из этих плодов придутся по вкусу лично Вам, уважаемый
Читатель... Выбирайте сами! "И пусть никто не уйдет обиженным!"
г. Харьков, декабрь 1997 -- февраль 1998 г.г.
Популярность: 40, Last-modified: Thu, 19 Feb 1998 17:06:38 GmT