---------------------------------------------------------------
© Copyright Александр Шленский
WWW: http://zhurnal.lib.ru/s/shlenskij_a_s/
---------------------------------------------------------------
DD/MM/YYYY
Надумал я вести дневник, но непростой, а особый, и записывать в него не
все мысли, а только грустные. Зачем мне это надо, я и сам пока не знаю, ведь
времени и так не хватает катастрофически. Но может быть, это мне как-то
поможет от тоски и уныния. А вместо даты я решил ставить просто формат даты,
как в компьютерной программе, но не из оригинальности, а просто - потому что
я расчитываю записывать сюда не события своей жизни, а скорбные мысли о
вечном, а для таких мыслей дата совсем не важна. Исходные данные: мне за
сорок, я бывший научный работник, ныне просто программист, жизнь провожу за
компьютером, здоровье не блещет, жизнь уже не радует, смерть еще не страшит.
Довольно часто меня поражает собственное равнодушие и даже, пожалуй,
бездушие к другим, ведь раньше этого не было, поэтому странно замечать это
за собой. Но в выходной день, когда после недельного сидения за компьютером,
прерываемого едой и шестичасовым сном, пошатываясь, бредешь на прогулку по
окрестностям, то понимаешь, что равнодушие это от усталости, а не от
врожденной душевной тупости, и тогда внутри вдруг открывается какой-то
предохранительный клапан, который всю неделю был натуго закрыт, и из моего
личного внутреннего котла неожиданно вырывается перегретый пар, и как только
он выйдет, вдруг весь как-то обмякаешь и начинаешь себя жалеть, а потом и
других. Но не долго, часа два, не больше. На больше сил не хватает.
Вообще-то, жалость сама по себе - чувство довольно бессмысленное, но с
годами оно у меня изменилось. Если раньше было жалко отдельных людей, то
теперь, с возрастом, их уже не так жалко, потому что все вокруг так быстро
меняется, что всех пожалеть уже невозможно - никакой жалости не хватит. И
поэтому я жалею уже не себя, и не других, и вообще, жалею не "кого" и не
"что", а "о чем". Более конкретно, я жалею о том, что мир так несовершенен,
а человечество не видит и не желает замечать глубинные истоки этого
несовершенства и пытается решать проблемы с поверхности, увеличивая тем
самым совокупное несовершенство, а отнюдь не уменьшая. Что я называю - с
поверхности? Я имею в виду, что наблюдается отчетливая тенденция либо решить
проблему радикально, раз и навсегда, либо, если не получается, замаскировать
ее и сделать вид, что она решена - вместо того, чтобы постараться найти
приемлемый баланс. У меня много грустных мыслей, но эта - из всех самая
грустная. Вот с нее я и решил начать этот унылый и странный дневник..
DD/MM/YYYY
Сегодня утром встал и, уже убегая на работу, обнаружил на носу большой
гнойный белый прыщ. Ужасная мерзость. Пришлось его выдавить и прижечь
одеколоном, нос распух, на пальцах у ногтей остались следы крови - забыл
руки помыть. Но не идти же с этим красавцем на работу! А вчера болело под
ребрами весь день, даже вдохнуть не мог глубоко. Наверное, простыл на работе
от сквозняка. Вообще, собственное тело постоянно преподносит какие-нибудь
неприятные сюрпризы, то в виде непонятной сыпи, то дурного запаха изо рта по
утрам, то волосы клочьями лезут, когда моешь голову и даже когда
расчесываешься. То глаза красные и режут от света - ну это понятно, от
компьютера. А коллега по работе, звали его Володя, со смешной такой фамилией
Мишкутенок - тот вообще умер от рака прямой кишки. Какой в этом во всем
смысл? Зачем всю жизнь носить смешную фамилию, ходить на работу, выдавливать
прыщи, подбирать шампунь, а потом умирать от рака прямой кишки? А если нет
смысла, то должно же быть хоть какое-то удовольствие? Так и удовольствия нет
никакого. Может, обязанность? Перед кем? Перед другими людьми - нет у меня
обязанностей, есть только необходимость. Перед кем-то повыше? Чушь! Как он
ко мне, так и я к нему. Не вижу я вокруг ни гармонии, ни совершенства, и
потому я и ему ничем не обязан, если он вообще есть, в чем я иногда
сомневаюсь. Но я живу и хожу на работу, и пока удается об этом не думать,
мне легче. А когда начинаю думать, то первое что приходит в голову - что
должен же быть какой-то баланс между тяжестью и невзгодами жизни и ее
внутренней ценностью. А я его пока не наблюдаю. Грустно это, ой как грустно!
DD/MM/YYYY
Вчера супруга поволокла меня в гости. Я страшно упирался, но пойти
пришлось. Велено мне было рта не открывать, сидеть с умным видом и не
портить людям настроение. Там у кого-то день рождения, у кого я так и не
понял, да и мне все равно. Я сидел и молчал, ссылаясь на головную боль, но
когда дама в розовом платье с кричащими цветами на нем стала говорить, что
Высоцкий - это обычный алкоголик и личность выраженно истерического склада ,
и непонятно, отчего все так с ним носились и продолжают носиться, я не
выдержал и вступился за барда. Я его дома слушаю в наушниках, потому что
жена его не выносит. Дама продолжала разносить Высоцкого во все корки,
упирая на свой авторитет психиатра. Тут я не выдержал и вмешался, напомнил,
что Гай Юлий Цезарь был эпилептик, Ван Гог и Чюрленис - шизофреники, Оскар
Уальд и Гаршин страдали маниакально-депрессивным психозом, Чайковский был
педерастом, но ведь мы Чайковского "любим не за это", как сказано в
анекдоте. И в остальных мы тоже любим не их болезни и пороки, а их талант,
их гениальность. Бетховен и Лермонтов был страшными психопатами, Есенин был
алкоголик, и Довлатов тоже. Но ведь психически больных - масса, а
талантливых людей мало, а гениев - вообще кот наплакал. И когда врач
принижает гения на основании диагноза - то мне жалко медицину, что в ней
работают такие недалекие люди. На меня зашикали и супруга забила ногой по
моей ноге под столом. Оказалось, что эта недалекая психиатриня в нелепом
платье и была та самая именинница, ради которой все собрались. Супруга
теперь со мной не разговаривает, но это меня мало трогает. Меня гораздо
больше огорчают собственные мысли, например о том, кто меня будет лечить,
если у меня станет плохо с головой. Вообще психиатрия - омерзительная
область знания, а вернее, незнания. Ну конечно, бывают серьезные проблемы с
головой, связанные с нервами, гормонами, генами, еще чем-то сугубо
медицинским. Но ведь есть и гораздо более тонкая материя - есть тоска и
неудовлетворенность жизнью, вызванная отнюдь не болезнью, а несовершенством
этой жизни, желанием сделать ее более гармоничной, более разумной и
счастливой. Эта тоска требует выхода в творчестве, в самосовершенствовании,
в желании жить более возвышенной жизнью. Но как об это можно сказать такой
тетке, сидя на приеме? Она ведь и слов-то таких не знает, и никогда не
поймет, о чем ты ей говорил, а напишет "бред" и пропишет амитриптилин или
чего похуже. Можете себе представить - человек страдает от всей той дурости,
которую видит вокруг и желает сделать мир более разумным и возвышенным, а
ему прописывают амитриптилин. И он пьет амитриптилин, который глушит его
праведную тоску, и продолжает ходить на ту же работу и жить с той же женой.
Наверное, это меня и ждет в ближайшем будущем. Стоит мне заикнуться
дражайшей супруге о своей тоске, как она поведет меня по знакомству вот к
этой самой даме, ниспровергательнице Высоцкого. Я буду страшно упираться, но
придется пойти. А уж она постарается ради подруги хорошо меня вылечить,
чтобы в другой раз не выступал. Очень грустно, если так действительно
произойдет. Наверное, острота восприятия жизни и глубина мышления,
свойственная гениям и многим душевнобольным людям, как и все прочее, имеет
какую-то грань, перешагнув которую, начинаешь испытывать острую боль, и чем
дальше заходишь за эту грань, тем боль сильнее. Знать бы ее, эту грань, и
уметь бы балансировать на ней, не заходя в запретную зону. Но как найти этот
баланс? Опять та же проблема. Мировое несовершенство, и в том числе
несовершенство самого человека - это отсутствие баланса, это вполне
очевидно.
DD/MM/YYYY
Ну вот, опять Америка кого-то бомбит, на этот раз Югославию. А в России
и без бомбежки хватает всего. Я, конечно, личность глубоко асоциальная и еще
более аполитичная. Мне на все это вобщем наплевать, за исключением одной
детали, которая меня волнует сильнейшим образом. Это мысль, или скорее
заморочка такого плана: индивидуальная судьба и ее перипетии, маленькие
драмы, трагедии, победы, поражения, восторги и разочарования, на фоне грубой
и неизбежной силы, которая крушит и ломает судьбы в миллионных масштабах,
теряют всякий смысл и значение, как жизнь отдельно взятого муравья под
солдатским сапогом, когда взвод идет в баню через лес. Понятно, солдатам
надо мыться, но и ведь и муравей тоже хочет жить! Эта чуждая и враждебная
сила давит не неизбежностью смерти, смерть - она так или иначе неизбежна,
человек смертен, более того он %внезапно смертен%. Но эта сила давит своей
циничностью, выходящей за рамки всякого понимания. Циничность ее не в
отрицании жизни как физической реальности, а в отрицании всякого смысла в
жизни, что еще гораздо страшнее, в отрицании сложных и возвышенных чувств,
романтики, философии, разума, телеологии, прогресса, гуманизма, любви, да
всего чего угодно человеческого, то есть всего того, ради чего только и
стоит жить. На фоне массы статистических смертей, которые одни люди принесли
другим, уже не слагаются стихи, не поются песни, не рассказываются анекдоты.
Все это бледнеет, съеживается и теряет смысл, и даже за тысячи километров от
места события становится скверно и муторно, как будто съел несвежую сосиску,
и тухлая отрыжка давит горло и не дает дышать. Вот за этот продуманный
(впрочем, без точного понимания всех более или менее отдаленных последствий)
цинизм, за эту оппозитивность основным человеческим ценностям, которые
начинаются со свободы личности и отрицания любого насилия, я всегда
ненавидел и буду ненавидеть политиков, ибо они есть нелюди. Они лишены
возвышенности и романтизма, умения чувствовать и переживать. Они "
прагматики до мозга костей, машины в образе людей, равнодушно относящиеся к
насилию, и применяющие его обдуманно и спокойно, если это необходимо для
достижения их целей. Стихийное бедствие может унести сотни тысяч жизней,
однако даже оно все еще оставляет в глубине души веру в мировое совершенство
и надежду на поворот к лучшему, на силы и разум человечества. Но бедствия,
сравнимые по масштабу со стихией, которые чинят люди сами себе, низводит
самое человечество, его разум, на уровень стихии, убивает веру в
совершенство и значительность самих людей, убивает романтизм, губит душевные
силы, уничтожает желание жить, превращает жизнь в ничто. Зачем они это
делают? Ведь даже добившись своего, они должны потерять гораздо больше, чем
приобрели. Если после всего, что они сделали, они попробуют заглянуть в свою
душу, что они там найдут? Чихательный порошок, как внутри перезрелого
гриба-поганки, если разломить. Все истлело, все обратилось прахом. Чем жить
дальше? Ненавистью, упрямством? Неужели ненависть или жажда власти может
захватить человека полностью и выдавить из него все другие чувства? И
больно, и странно это сознавать! Но ведь они живут и действуют. Неужели их
не одолевает сомнение, раскаяние? Впрочем, и об этом достоверно никогда не
узнать, и это тоже очень огорчительно. Но иногда все же у меня создается
впечатление, что демон разрушения и насилия образуется не вследствие
абсолютного несовершенства людей, а вследствие незнания ими законов
общественной жизни. Ведь политическая партия самого радикального толка, не
стесняющаяся применять насилие, состоит все же из отдельных людей. И кого-то
из них обязательно охватит и сомнение, и раскаяние. Но партия отринет их и
оставит внутри себя самых непримиримых, готовых на все. И насилие будет
продолжаться. Но никто почему-то не стремится узнать, отчего так происходит.
Напротив, наука обслуживает интересы этой партии и выискивает способы
сделать этот механизм насилия еще более мощным, консолидированным и
неуязвимым. Вот только зачем? Да ни за чем, просто по своему положению.
Наука - это такой же сервис, как и любой другой, и ждать от нее разработки
принципов общественной морали и наилучшего, наиболее гуманного устройства
общества - это по меньшей мере, легкомысленно, ведь никто этого не заказывал
и не закажет, потому что никому это не надо. Да и что может дать самая
лучшая, самая правильная мораль, если вдруг наука ее предоставит обществу?
Трагедия самой лучшей, самой гуманистической морали в том, что она не умеет
консолидироваться так, как умеет консолидироваться насилие. Еще большая
трагедия в том, что даже если высоко моральным людям удавалось
консолидироваться в партию, она немедленно становилась инструментом насилия
и произвола, и так было во всех без исключения революциях. Парадокс это или
закономерность? Наверное, и то, и другое. А причина всего этого, видимо, в
том, что человек по своей природе склонен к разрушению вокруг себя того, что
кажется ему враждебным или даже просто мешает или не нравится. И человек
разрушает помехи на своем пути, не сильно задумываясь, вместо того, чтобы
усовершенствовать себя и приспособить себя к своему окружению. Но что такое
абсолютное совершенство? Абсолютное совершенство пластично и самодостаточно,
ему не нужно консолидироваться в мощный кулак для изменения чего либо вовне
себя. Поэтому трагедия совершенства состоит в том, что оно легко погибает
под ударами извне, и не может дать отпор, потому что для этого ему пришлось
бы изменить свою природу и ответить насилием на насилие. Но совершенство не
может применять насилие, ибо насилие несовершенно, и совершенство перестанет
быть самим собой. Поэтому совершенству проще и легче погибнуть, не оказывая
сопротивления и оставаясь совершенным до самого своего конца. Очень грустный
вывод. А еще из этого выходит, что если бы человек обладал безупречным
внутренним совершенством, он бы не стал бороться с враждебными
обстоятельствами и не выжил бы физически, не создал бы цивилизации и
культуры. И тогда получается, что борьба и насилие - это органически
неизбежная часть цивилизации и культуры, которая просто вынуждена каждый
день разбивать миллионы яиц, чтобы сделать миллионы омлетов. А иначе
цивилизация погибнет. Так значит нельзя создавать, не разрушая, значит - нет
абсолютного совершенства, оно химера, такая же как идеальный газ, как
абсолютно черное или абсолютно упругое тело? Только это значительно более
опасная химера, потому что она заставляет людей страдать, и манит туда, куда
прийти невозможно. С другой стороны, если отказаться от этой химеры, то в
людях не останется ничего человеческого. Выходит, и здесь необходим баланс.
Как его соблюсти? Никто этого не знает, и я тоже не знаю. Грустно все это,
очень-очень грустно!
DD/MM/YYYY
Я все продолжаю думать о вчерашнем. И мысль такая, что баланс, конечно,
необходим, да только никто этого особенно не осознает, пока не прижмут
обстоятельства. А в типичном случае человек прокладывает себе дорогу к
собственному счастью локтями и пинками и объединяется в группы, чтобы
успешнее расталкивать остальных. Скорее всего, жить по другому и стремиться
к балансу человек просто не умеет. Человек никогда не будет стремиться к
балансу, пока у него есть надежда перетянуть одеяло на себя. Происходит это,
вероятно, не потому, что человек - существо порочное, а потому, что человек
- существо несовершенное. А самое печальное в человеческом несовершенстве
состоит в том, что человек не может осознать собственного несовершенства.
Ведь осознать несовершенство можно только с позиции совершенства, а значит
необходимо обладать этим совершенством, которого, к сожалению, нет. И
поэтому в своей короткой жизни люди склонны обвинять в отсутствии своего
личного счастья не свое собственное несовершенство, а других людей,
оказавшихся на их пути, и вымещать на них свою обиду на жизнь, свою
неудовлетворенность миром, и пытаться найти свое счастье за счет других,
вместо того, чтобы попытаться найти необходимый баланс. Исключительно
грустно это сознавать.
DD/MM/YYYY
Вчера дражайшая супруга явилась домой поздно и сильно навеселе, что с
ней бывает нечасто. Так что мне самому пришлось укладывать спать Толика со
Светкой. В результате не успел доотладить программу. Не сдам систему в срок
- не заплатят денег, и чем Толика со Светкой будем кормить? Ну ладно,
супруга из ванны прокричала, что они праздновали окончание полугодового
баланса. Потом плюхнулась в ванну и затихла. Задремала, наверное. Она у меня
бухгалтер. Ну ладно, хотя бы у них в бухгалтерии баланс налицо, это немного
радует. Хоть где-то на белом свете появился сверенный и утвержденый баланс.
Завтра посижу подольше и доотлажу программу.
DD/MM/YYYY
Супруга опять явилась домой поздно, на этот раз трезвая как стеклышко,
зато злая как мегера и раздраженная донельзя. Швырнула сумку и туфли по
углам, прогрохотала в ванную и встала под душ. Выяснил у нее не без труда,
что во время вчерашней пьянки потерялись безвозвратно одиннадцать страниц
только что сведенного баланса. Пришлось все делать заново, но у всех голова
трещит после вчерашнего, и баланс не сходится, хотя до того он сходился
прекрасно. Как все же несовершенен человек, если он даже в какой-то
несчастной бухгалтерии не может нормально свести баланс, а я тут сижу и
размышляю о высоких материях и абсолютном совершенстве, которого, как
выяснилось, вообще нет и быть не может. Боже мой, как же мне от всего от
этого тошно и грустно, кто бы знал!
DD/MM/YYYY
Сегодня весь вечер до одури слушал Пола Маккартни. И удивился ужасно, я
ведь слушаю его всю жизнь, и как-то до меня не доходило, сколько всякой
параши и мусора на его дисках по соседству с действительно талантливыми
хитами. Раньше, когда я был моложе, я как-то всю эту чешую просто пропускал
сквозь уши, не внимая, а теперь уже не могу - уши режет. Пожаловался другу
Славе, он художник. Слава не удивился. Он сказал, что у него точно такое же
отношение к Ван Гогу и Пиросмани. Гениальные самоучки - это особая статья.
Кто-то из великих, кажется Анатоль Франс, говорил о том, что искусству
угрожают два чудовища - мастер, который не является художником, и художник,
который не является мастером. Ну это-то мне, скажем, давно было понятно. Но
дальнейшие Славкины слова заставили меня призадуматься - по его мнению
выходит, что только колоссальные пробелы в образовании позволяли Ван Гогу
находить самые неожиданные и гениальные цветовые решения, которые
вышколенному и изящному академисту Брюллову показались бы просто дикими и
кощунственными. Выходит, избыток знания не есть благо! Выходит, чтобы
создать что-то новое, прекрасное, нужно сперва отринуть от себя то
прекрасное, что было уже создано ранее! И ведь как отринуть - не пропустив
через себя, потому что тогда ты уже раб предшествующей парадигмы. Необходимо
отринуть в самом начале, отринуть, не подпустив к себе! Только тогда ты
свободен. Но где гарантия, что эта свобода принесет что-то новое, столь же
или еще более прекрасное. А если не принесет? А если породит монстра типа
Глазунова? Есть ли от этого какая-то защита? Защита приходит на ум только
одна - обратить академические законы в догму и карать за их нарушение. Но
ведь это застой, смерть. Это - Прокофьев с Кабалевским. Культура, творчество
- зачахнет, погибнет в тисках навязанного академизма. Что же делать, где
выход? Не вижу я выхода, мировое несовершенство и здесь проявляет себя в
самой неумолимой форме. И культура, все накопленное человечеством
прекрасное, то что греет душу, может исчезнуть быстро и навсегда, так же
легко, как налетевший ветерок, равно как от опасности справа, так и от
опасности слева. И опять никто не знает, где есть лучшее, и как соблюсти
баланс. Все новое находится с трудом, приживается с кровью, все старое тоже
отмирает мучительно, вместе с его приверженцами, а отнюдь не благодаря их
прозрению. И ведь неизвестно доподлинно, что уходит худшее, а приходит
лучшее! Тогда зачем эта боль вечного поиска, эти муки перемен, чем они
оправданы? Грустно это! Тоскливо и грустно.
DD/MM/YYYY
Смотрел сегодня по спутнику американскую передачу про их общество
потребления. Смешно, право! У них тоже колоссальное количество проблем,
только несовершенство у них проявляется по другому. Люди отчаянно
зарабатывают деньги, не читают книг, большинство из них тупые и примитивные,
и даже посещая занятия, не хотят думать. По-моему, американцы вообще думать
не хотят и не умеют. Иначе бы кому-то бы обязательно пришла в голову мысль,
зачем загонять свою жизнь в беличье колесо, чтобы заработать на тридцать пар
кроссовок, пятьдесят пар рубашек, зачем сначала покупать всякую хрустящую и
чавкающую дрянь и пихать ее в рот целый день, а потом покупать напитки для
похудения. Проще ведь не покупать ни того, ни другого. Или, зачем всюду,
куда можно и нельзя, ездить на машине, чуть ли не в туалет, а потом
выхаживать километры по бегущей дорожке в тренажерном зале, вместо того,
чтобы просто сходить в магазин пешком, потратив час. Корпорации с их
отработанным механизмом рекламы оглушают ее рупором рядового американца,
предлагая ему такое обилие товаров и услуг для удовлетворения его
потребностей, которое нам и не снилось. Но это еще полбеды. Настоящая и
самая страшная беда в том, что корпорации используют рекламу как инструмент
формирования человеческих потребностей. А потребности формируются в человеке
не с тем расчетом, чтобы сделать его счастливым, а с тем, чтобы выкачать из
него побольше денег. И вся эта чертова прорва производит кучу изящно
упакованного дерьма, хрустит, чавкает, булькает, глотает, толстеет и жиреет,
пьет напитки для похудения, крутит педали велотренажера, вырезает купоны, и
думает и говорит только о деньгах. И все пытаются уверить других, что они
вполне счастливы и все у них ОК. А на самом деле - очень даже не ОК, и самая
страшная проблема в том, что люди развиваются уродливо, что корпорациям
удобнее формировать потребности людей, эксплуатируя низменные чувства, а не
возвышенные, и опять никому нет дела до их баланса. И платит за это все
общество в целом и каждый человек в отдельности, и никакие деньги, никакой
физический комфорт, никакой "фан" это черной дыры в духовной жизни никогда и
никому не заменит, а напротив, дыра эта будет расширяться и разъедать это
общество как язва, пока не разъест так, что эту язву невозможно будет дальше
скрывать. Видимо, нигде на Земле нет совершенства, даже в самой лучшей
Америке, да и кто вообще сказал, что она самая лучшая... А у нас в России
теперь нет комфорта ни физического, ни духовного. Теперь нет... А раньше он
был?
DD/MM/YYYY
Перечитал то, что написал в последний раз. Хороший вопрос я задал сам
себе, проблемный. Действительно, о каком духовном комфорте можно было
говорить, когда у власти в стране стояли унтеры Пришибеевы с партбилетами в
карманах. И тем не менее, как ни парадоксально, духовный комфорт тогда был,
а теперь его нет. Тогда в обществе царило хотя бы лицемерие, а ныне -
неприкрытый и беспощадный цинизм и холодная, расчетливая злоба. Тогда можно
было как-то осумковаться, инкапсулироваться, вместе с близкими друзьями
оторваться от лживой и гнилой советской действительности и уйти в свой
собственный мир - чтение, обсуждение прочитанного и увиденного в кино,
интеллектуальные беседы в интимной и доверительной атмосфере. Куда это все
девалось?.. Как быстро все пронеслось!.. Институт и аспирантура давно
остались позади. ...Откуда-то появилась жена, потом один ребенок, второй...
..Появилась эта перестройка, потом бешеные цены... Все время не хватает
денег. И что совершенно отвратительно - от нынешней действительности уже не
спрячешься - ни с кем и нигде. Все былое, светлое, разрушено, а нового так и
не появилось. Нынешняя молодежь уже совсем не такая как мы - ничего
духовного в ней не наблюдается. Они хотят теперь жить также как и
американцы, оттягиваться по полной программе и "иметь фан", а читать книги,
учиться, мыслить о возвышенном - это нынче уже не в почете. Конечно, у нас
тогда такого оттяга и развлечений не было, что доступны сейчас, было гораздо
меньше возможностей "иметь фан", многое было просто запрещено. И аналогия
прослеживается здесь удивительная и печальная. Представим себе ребенка,
который не вылезает из кресла-коляски. Все дети бегают и играют, катаются на
лыжах, коньках и велосипедах, плавают и ныряют, а он - не может! Кресло!..
Так вот, у нас в классе был такой мальчик, Андрюша Аксенов. Папа привозил
его в школу на своей Волге и забирал после уроков. Он был не такой как все -
он был глубокомысленный, немного грустный и необыкновенно начитанный. Каких
только книг он ни читал! Разбирался в классической музыке, в живописи, в
европейской архитектуре, даже в китайских иероглифах и в Аристотелевой
логике. Кресло лишило его обычного ребяческого фана и превратило в рано
повзрослевшего, не по детски задумчивого интеллектуала. Я продружил с ним с
шестого класса по десятый. В десятом классе я поймал его за высохшие
бестелесные ноги в последний момент, когда он уже готов был сорваться и
упасть из школьного окна с четвертого этажа вниз головой, после того как
самая красивая девочка класса, Лариска Дымкова, в которую все мы были так
или иначе влюблены, отвергла его признание в любви. Я выволок Андрюшу из
окна, а он, вытерев слезы и кровь с расцарапанного лба, сказал мне вместо
"спасибо": "Вот так всегда, лучшие друзья оказывают медвежью услугу. Ты
понимаешь, что лишил меня возможности сделать единственный за всю мою убогую
жизнь красивый жест?" Происшествие получило огласку, и в результате Андрюша
был любим Ларисой целых полтора месяца. Она катала его по городскому парку с
шуршащими осенними листьями, и они делали из этих листьев роскошные букеты,
их несколько раз видели в экспериментальном театре "Периметр" и в областной
филармонии на симфонических концертах. А потом Лариса все-таки бросила
Андрюшу и стала встречаться с Валерой Семеновым, весьма тупым троечником,
который зато был обладателем мощного торса, смазливой физиономии покорителя
женских сердец и титула районного чемпиона по самбо. Ну что ж, природа взяла
свое!.. Вот такими мы были. Так вот, неужели для того, чтобы заставить
человека тонко вдумываться и вчувствоваться в жизнь, нужно или
кресло-каталка или унтеры Пришибеевы у власти? Почему человек так падок на
лежащий на поверхности и дающийся без муки, без напряжения, без душевных
усилий "фан"? Опять - человеческое несовершенство во всей его
неприглядности! Какая грустная ирония: чтобы сделать человека совершеннее,
нужно его мучить, лишать многих вещей, чуть ли не пытать - только тогда он
использует внутренние резервы и совершенствует себя, чтобы выжить, чтобы
найти свой внутренний баланс, свое личное примирение с тем, что сильнее тебя
, что невозможно разрушить, а необходимо с этим мириться, так или иначе. А
когда доступен легкий фан - нет стимула для самосовершенствования. Грустно
все это. И грустно сознавать, что вместе со старыми запретами, старой
эпохой, уходят в прошлое люди, которым поневоле пришлось стать более
совершенными духовно, чем нынешним. А где их место в жизни? Зачем они
совершенствовали себя? Как применили они свое совершенство? Никак. И вот
теперь - они уходят поодиночке, они прячут свое совершенство от других,
чтобы не выглядеть старомодными, смешными и нелепыми. Ах, как грустно все
это, как грустно!.. Стоит найти свой баланс, найти свое совершенство, как
подул ветер перемен, и все надо начинать сначала, а ты уже не можешь, годы
потрачены, сил не осталось. Очень это грустно! Тоскливо и грустно.
DD/MM/YYYY
Как я и боялся, жена прогрызла мне плешь и заставила идти к той самой
психиатрине, которая мне так не занравилась на ее дне рождения. Говорит, "с
тобой рядом уже жить нельзя, от твоей тоски впору повеситься". Завтра к
девяти утра вместе идем на прием. Вместе - это чтобы я не удрал. Не удеру,
не маленький...
DD/MM/YYYY
Психиатриню зовут Аделя Соломоновна. В халате она мне понравилась
гораздо больше, чем в нелепом кричащем платье. И женских глупостей больше не
высказывала, а спрашивала, каким я был мальчиком, не убегал ли я из дому, не
было ли у меня в юности приступов тоски, не страдаю ли я запоями, припадками
и прочей гадостью, не было ли у меня ушибов головы и сотрясений мозга. Я на
все отвечал "нет", как партизан. Но ведь действительно, ничего такого не
было. Спрашивала, как я сплю по ночам. Понятное дело, сплю мало и плохо.
Мысли мучат, бессонница. Как и ожидал, прописала она мне амитриптилин и еще
какую-то дрянь. велела ходить на физиопроцедуры и не сидеть за компьютером
больше восьми часов в день. Как же! А по двенадцать не хочешь? Детей-то
кормить надо!
DD/MM/YYYY
Глотаю на ночь таблетку амитриптилина и сплю сном праведника, то есть,
как убитый. О мировом несовершенстве почему-то расхотелось думать. Раньше
эти мысли лезли в голову сплошь и рядом, а теперь вот я даже специально
пытаюсь об этом думать, но что удивительно - не думается! Просто мысли
разбегаются в разные стороны, как ночью тараканы в ванной, когда неожиданно
включишь свет. Раз-раз, и уже все спокойно, никого нет! Может быть, и
вправду все, что я написал, лезло в голову от тоски и переутомления. Я
теперь сижу за компьютером поменьше, и денег стал получать поменьше, но что
удивительно, чувствую себя гораздо лучше, и даже с женой как-то стал лучше
находить общий язык. Вчера опять были в гостях у Адели Соломоновны. На этот
раз день рождения был у ее мамы. Я поздравил ее с юбилеем и сказал, что у
нее замечательная дочь, и какой она хороший специалист и как здорово она мне
помогла, назначив хорошее лечение. Тут жена снова забила меня ногой под
столом, а гости кто ухмыльнулся, кто закашлялся - это надо было видеть.
Впрочем, жена со мной после этого все же не перестала разговаривать, как
после первых гостей, ну и то хорошо. Почему-то, когда человек обращается к
проктологу, то это можно обсуждать за столом, а вот разговор об услугах
психиатра вызывает неоднозначную реакцию. Впрочем, человек - существо
настолько несовершенное, что на фоне всего ранее написанного это маленькое
несовершенство уже кажется и незначительным, и неважным. Пусть все будет,
как будет, хотя в мире много странного и непонятного. Но по крайней мере,
нашлась в нем и спасительная благодать, в том смысле, что одна таблетка
амитриптилина на ночь делает этот мир гораздо более привлекательным. И
смешно, и грустно. Пока пью таблетки, более смешно, чем грустно. Ну что ж,
посмотрим, как будет дальше...
DD/MM/YYYY
Жизнь идет, я пью таблетки, как прописали в рецепте. Сплю по восемь
часов, гуляю с детьми, общаюсь с женой на семейно-бытовые темы, хотя
впрочем, когда я общался с ней на другие темы? Чувствую себя получше, даже
морда лица немного посвежела, и глаза перестали быть красными, как у
кролика. А вообще я стал какой-то безлико-спокойный, как наглотавшийся
мартышек удав. И голова, кроме как по работе и по хозяйству больше ничего не
соображает. Крутятся у меня в голове слова "смерть души", ведь это наверное
то, что со мной сейчас происходит. Если это так, то ведь это должно быть
очень страшно. А мне почему-то не страшно. А раз мне не страшно, то
наверное, смерть души уже произошла. А раз произошла, то чего ж тогда
бояться? И кому бояться? Должно быть, грустно все это... Но мне почему-то не
грустно. Хотя и не весело. Мне вообще никак. Это наверное потому, что меня
уже нет. А кто есть? Ведь кто-то пишет сейчас эти строки? Ну да,
действительно, кто-то пишет, но вот кто - загадка. Во всяком случае, больше
я ничего писать не буду, так как отпала необходимость. Что это значит? Это
значит, что я нашел свой баланс, и это значит, что баланс - это отсутствие
действий и желаний. А поскольку абсолютное совершенство - это идеальный
баланс, то значит, абсолютное совершенство - это смерть. И не важно, когда
она достигнута - при жизни или после физической смерти. Я мертв, и я достиг
абсолютного совершенства. Я достиг понимания того, что жизнь страшна не
смертью, а постоянным ее ожиданием, и для того, чтобы освободиться от
страха, надо умереть как можно раньше. После того, как ты это сделал, можно
жить совершенно спокойно. Человек обречен всю жизнь искать свой идеальный
баланс и найти его только вместе со смертью. Но ведь с точки зрения чувств
смерть - это совсем не то, чего ищет жизнь, хотя с точки зрения логики - это
именно то, и ничто другое. Смешно это или грустно? Не знаю, я теперь ничего
не чувствую, а могу только рассуждать логически. Но логика, не опирающаяся
на чувства, теряет свое жизненное начало и становится беспредметной, а
потому я умолкаю навеки. Я знаю теперь наверняка - мертвые молчат не потому,
что они не могут говорить, а просто потому, что им больше нечего сказать. Я
это понял, и это значит, что теперь я могу жить без боязни и без грусти. Ну
что ж, будем жить!
Популярность: 35, Last-modified: Thu, 07 Nov 2002 11:13:48 GmT