---------------------------------------------------------------
Copyright 1971 by Keith Laumer
A Baen Book, 1985, NY
© Сергей Ильин (isb@glas.apc.org), перевод с английского
---------------------------------------------------------------
Когда Ретиф вышел из космического челнока, спустившего его
с орбиты на поверхность планеты, по гудрону посадочной площадки
хлестал проливной дождь. Со стороны низких грибообразных
навесов, предназначенных для прибывающих, к нему, расплескивая
лужи и возбужденно маша руками, кинулась щуплая фигура в
просторном пончо из черного каучука.
-- Как у тебя с врагами, Мак? -- нервно спросил пилот
челнока, не отрывая глаз от приближающегося человека.
-- В разумных пределах, -- ответил Ретиф и вытащил сигару,
которая принялась шипеть и щелкать, едва дождь ударил по
тлеющему кончику. -- Впрочем, это всего лишь Советник
Посольства Магнан -- спешит порадовать меня рассказом о
последних приключившихся с ним несчастьях.
-- У нас нет ни минуты времени, Ретиф, -- приблизясь,
сообщил запыхавшийся Магнан. -- Посол Гроссляпсус в пять вечера
созывает сотрудников на экстренное совещание, -- осталось всего
полчаса. Если поспешить, то мы только-только успеем. Я уже
переговорил с кем следует на таможне и в иммиграционной службе,
я знал, что вы непременно захотите прибыть сюда, чтобы,
э-э-э...
-- Разделить с вами позор? -- подсказал Ретиф.
-- Дудки, -- ответил Магнан, смахнув каплю влаги с кончика
носа. -- Если хотите знать, у меня есть шанс получить награду
за мою работу в Программе Культурной Помощи. А вам
просто-напросто пора приступить к изучению местной специфики,
-- пояснил он и повел Ретифа к посольскому автомобилю,
поджидавшему их рядом с навесами.
-- Согласно самому распоследнему дополнению к Обзору
Корреспонденции, -- сказал Ретиф, когда они поудобнее
устроились на обтянутых ворсистой тканью сиденьях, --
строительство должно завершиться на следующей неделе. Надеюсь,
все идет как следует, по расписанию?
Магнан наклонился, чтобы кончиками пальцев постучать по
стеклу, отделяющему закрытый пассажирский салон от открытого
сиденья водителя; их шофер, слегка растрепанный туземец,
похожий на клубок лиловой вермишели, увенчанный остроконечной
шапочкой с лакированным козырьком, изогнул нечто, -- Ретиф
решил, что это ухо, -- дабы выслушать указания землянина.
-- По пути заверните к театру, Чонки, -- распорядился
Магнан и, с самодовольным видом повернувшись к Ретифу,
продолжил беседу. -- Я отвечу на ваш вопрос. Рад сообщить вам,
что строительство идет без сучка без задоринки, мы не
сталкиваемся ни с какими препятствиями. Фактически, мы завершим
его на неделю раньше намеченного. Я -- Начальник Строительства,
и я рассчитываю получить за него, так сказать, еще одно перо
себе на шляпу, особенно если учесть тяжелые погодные условия, в
которых нам приходится работать здесь, на Хляби.
-- Вы сказали "театр"? Насколько я помню, первоначальное
предложение предусматривало строительство спортивной арены
класса "Янки-стадион".
Магнан надменно улыбнулся.
-- Я решил, что пришло время сменить пластинку.
-- Поздравляю, мистер Магнан, -- Ретиф приветственно
помахал сигарой. -- А я уже начал опасаться, что
Дипломатический Корпус так и будет до скончания времен
навязывать беззащитным народам все большие и все лучшие
бейсбольные бриллианты, а гроачи, пытаясь сравнять счет, -- все
более крупные и уродливые балетные театры класса "Большой".
-- Только не на этой планете, -- с удовлетворением заявил
Магнан. -- Я расколотил вахлаков на их собственном поле. То,
что я вам сейчас сообщу, является совершенно секретными
сведениями, прошу вас помнить об этом, но на сей раз именно мы
возводим балетный театр класса "Большой"!
-- Мастерский гамбит, мистер Магнан. Как его восприняли
гроачи?
-- Хммм. Должен признать, они ответили нам довольно
остроумным контрударом. Из информированных источников мне
известно, что эти обезьяны в отместку затеяли собирать дубликат
"Янки-стадиона".
Магнан вперился в летящую с неба влагу, пытаясь пронзить
ее взором. В туманной дымке рисовались выстроившиеся вдоль
извилистой улицы неказистые здания, еле различимые сквозь
несомые ветром полотнища дождя. Затем впереди наметилась
прореха, нарушавшая их упорядоченный строй, и машина
неторопливо поплыла мимо какой-то большой бесформенной груды,
далеко отодвинутой от красной линии. Магнан нахмурился.
-- Эй, Чонки, -- окликнул он водителя, -- я же приказал
тебе ехать к строительной площадке!
-- Донятное пело, начальник, -- мирно ответил голос, каким
иногда поет засорившийся водосток. -- Пюда и сриехали.
-- Чонки, ты что, -- напился?
-- Да сдоб я чтох! -- Чонки ударил по тормозам, на
ветровом стекле закрутились "дворники", тяжело вздохнула,
веером раскидывая брызги по усеянной лужами мостовой, воздушная
подушка. -- Натрите, смочальник, -- мы же уло через прямицу от
Бубличной Пиблиотеки, nicht vahr<$F не так ли (нем.)>?
-- Ты хочешь сказать, Библичной Публиотеки, -- то есть,
это я хотел сказать, Блибличной Пубиотеки, тьфу!..
-- Жак я те и говорю. Тон вам бубличка, а сам тройка! --
Чонки махнул пучком вермишелин, будто водоросли извивавшихся
под струями дождя.
-- Видимость на Хляби просто кошмарная, -- запыхтел
Магнан. Он покрутил ручку, опускающую стекло, и отпрянул, когда
дождь ударил его по лицу. -- И все же никогда бы не подумал,
что ухитрюсь не признать собственной стройки...
-- Вообще-то это сильно смахивает на рухнувшее шапито, --
сказал Ретиф, оглядывая полакра какой-то ткани подпираемой
снизу полудюжиной разбросанных в беспорядке подпорок.
-- Оптическая иллюзия, -- твердо сказал Магнан. -- Конечно,
здание накрыто, секретность, сами понимаете. Ну и потом
освещение, оно, понятное дело, придает зданию такой... такой
какой-то приземистый и как бы непродуманный вид.
Он вглядывался сквозь потоки дождя, сожмурясь и прикрывая
ладонью глаза:
-- Все же давайте вылезем и рассмотрим его поближе.
Распахнув дверь, Магнан выкарабкался наружу, Ретиф
последовал за ним. Они пересекли дорожку, выложенную цветной
глазурированной плиткой, перескочили через узкую клумбу с уже
высаженными по ней зелеными цветочками. Магнан отвел в сторону
полу пластиковой пленки, и взорам посетителей предстал зияющий
котлован, на дне которого торчали из грязной воды уже натекшего
озерца трубы, предназначенные, видимо, для подключения
электричества и водоснабжения.
-- Сичево не бе, -- сказал Чонки, с восторгом заглядывая
Магнану через плечо. -- Сде вы это каклали, мастер Мигнан!
-- Сде я каклал что? -- каркнул Магнан.
-- Ну, сгибы оно чтонуло, -- пояснил Чонки. -- Доторое
ком-то.
-- Ретиф, -- прошептал Магнан, промаргиваясь что было сил.
-- Скажите, что мне это привиделось, то есть, что мне это не
привиделось.
-- И так, и этак все будет похоже на правду, -- ответил
Ретиф.
-- Ретиф, -- надтреснутым голосом произнес Магнан. -- вы
понимаете, что это значит?
Ретиф бросил в пустой котлован сигару, и она, зашипев,
погасла.
-- Либо вы надо мной подшутили насчет строительства...
-- Уверяю вас...
-- ... либо мы стоим не на том углу...
-- Невозможно!
-- ... либо, -- закончил Ретиф, -- кто-то попятил ваш
Большой театр.
-- А я-то размечтался насчет перьев на шляпу, -- простонал
Магнан, когда автомобиль резко затормозил перед импозантным
фасадом Посольства Земли. -- Хорошо, если после такого фиаско с
меня и саму-то шляпу не снимут -- заодно с головой. Даже не
представляю, как мне сказать Послу Гроссляпсусу, что его
любимое здание пропало невесть куда!
-- Ну, я уверен, что вам удастся вывернуться из этой
истории с присущей вам savoir-faire<$F здесь -- ловкость,
сметливость (фр.)>, -- утешил его Ретиф, когда они оказались
под моросящей с неба водичкой.
Швейцар-хлябианин, в сидящем на нем мешком дождевике,
пошитом согласно фасону, установленному правилами ДКЗ,
приветственно помахал приближающимся землянам пучком
извивающихся фиалковых волокон.
-- Джевет, принтльмены, -- сказал он, когда дверь, ухнув,
отворилась. -- Сладный вождик, а?
-- Чего уж в нем такого сладного? -- ядовито осведомился
Магнан. -- Послушайте, Харвей, Его Превосходительство уже
пришел?
-- Месять тинут дому назад, -- и сердой такитый, даже
скрасьте не здазал.
Войдя в Посольство, Магнан вдруг прижал ко лбу ладонь.
-- Ретиф, что-то у меня голова раскалывается, я, пожалуй,
пойду прилягу. Вы тут пока повертитесь и как-нибудь между делом
расскажите Послу о случившемся. Может, вам удастся внушить ему,
что это все мелочи. Не стоит его так сразу расстраивать, верно?
-- Неплохая мысль, мистер Магнан, -- сказал Ретиф, отдавая
плащ гардеробщику. -- Я намекну, что это рекламный трюк,
выдуманный вами, чтобы подогреть интерес публики к открытию
театра.
-- Прекрасная идея! И постарайтесь создать у Посла
впечатление, что перед самым праздником вы вернете театр на
место... -- и Магнан с надеждой уставился на Ретифа.
-- Поскольку я появился на планете всего пятнадцать минут
назад, боюсь, что такое обещание будет с моей стороны несколько
самонадеянным. И кроме того, Посол, быть может, захочет узнать,
чего это вы улеглись, когда наступил столь критический момент в
отношениях между Землей и Хлябью.
Магнан вновь застонал, но уже выражая покорство судьбе.
-- Поторопитесь, джентльмены, -- обращаясь к ним, закричал
из двери лифта, расположенного на другом конце вестибюля,
невысокий, чернобровый мужчина в военном мундире. -- Мы не
едем, вас дожидаемся.
Магнан расправил узкие плечи.
-- Уже идем, полковник Потом, -- хрипло ответил он и
прибавил вполголоса: -- Запомните, Ретиф, нам следует вести
себя так, словно исчезновение между завтраком и ланчем здания
ценой в десять миллионов кредитов -- самое обычное дело.
-- Я не ослышался, кто-то что-то говорил о ланче? --
поинтересовался из глубины лифтовой кабины дородный дипломат.
-- Вы же только что поели, Лестер, -- сказал тощий
Коммерческий Атташе. -- Что касается вас, Ретиф, вы выбрали для
появления здесь не самый удачный момент, -- я так понял, что
Посол нынче зол до неистовства.
Магнан нервно взглянул на Ретифа.
-- Э-э-э -- а известно ли кому-нибудь, чем именно удручен
Его Превосходительство? -- поинтересовался он, обращаясь ко
всем присутствующим сразу.
-- Да кто ж его знает? -- пожал плечами Атташе. -- В
прошлый раз это было падение отношения человек/орех в
закусочной Посольства.
-- На сей раз он ярится куда пуще, чем в период орехового
кризиса, -- спокойно заметил полковник Потом. -- Чует мое
сердце, полетят нынче головы.
-- А не связано это как-либо с... э-э-э... с чем-то, что,
возможно,.. м-м-м... пропало? -- осведомился Магнан с неумело
разыгранной безучастностью.
-- Ага! -- оживился тощий Атташе. -- А ему что-то
известно, джентльмены!
-- Как это вам всегда удается первым прознать что к чему?
-- печально спросил полковник.
-- Ну, что до этого, -- начал Магнан...
-- Мистер Магнан дал слово ничего никому не рассказывать,
джентльмены, -- вмешался Ретиф, и тут кабина остановилась, и
двери, отскользнув, выпустили дипломатов в просторную
заседательную залу с толстым ковром на полу.
Середину залы занимал продолговатый полированный стол,
практически голый, если не считать длинных желтых блокнотов и
карандашей, лежащих против каждого из предназначенных для
дипломатов мест. Несколько минут прошло за тихой возней;
дипломаты, -- все как один закаленные в боях ветераны, --
суетились, занимая приглянувшиеся им места, наилучшим образом
сочетающие близость к креслу Посла с неприметностью, невредной,
если Послу вдруг приспичит отыскивать козла отпущения.
Когда распахнулась дверь, ведущая во внутренние покои
Посольства, и в залу на всех парах влетел Посол Гроссляпсус,
дипломаты разом встали. Украшенное множеством подбородков лицо
Посла выражало свирепость. Он без особого одобрения оглядел
собравшихся в зале бюрократов, уселся в кресло, которое едва
успел отодвинуть для него подскочивший Сельскохозяйственный
Атташе, пронзительным взглядом окинул стол и откашлялся.
-- Заприте двери, -- сказал он. -- Садитесь, джентльмены.
У меня для вас серьезная новость. -- Он выдержал пугающую паузу
и мрачно закончил: -- Нас обокрали!
Шелест пронесся вдоль стола; взоры присутствующих
обратились на Магнана.
-- Обокрали! -- повторил Гроссляпсус, подчеркнув сказанное
ударом кулака, от которого подскочили все карандаши плюс
немалое число дипломатов. -- Я давно уже подозревал, что кто-то
ведет нечистую игру. Некоторе время назад худшие мои опасения
подтвердились. Джентльмены, среди нас имеется вор!
-- Среди нас? -- выпалил Магнан. -- Но как же,.. я хочу
сказать, зачем... то есть... господин Посол... как же мог
кто-то из нас, э-э-э, похитить то, о чем вы говорите?
-- У меня это тоже не укладывается в голове! Было бы также
логичным поинтересоваться, как мог кто-либо из связанных с
нашей Миссией, забыться настолько, чтобы кутать грудь, которая
его писает? То есть пикать срудь, готорая его кутает. Я хочу
сказать, тусать круть, догорая его купает. Будь оно проклято,
вы знаете, что я хочу сказать! -- Гроссляпсус схватил стакан,
одним махом выдул из него всю воду и горестно пробормотал: -- Я
проторчал здесь столько времени, что совершенно уже разучился
выражаться гладкими периодами.
-- Вы что-то такое говорили насчет вора, шеф, --
подсказал полковник Потом. -- Интересно, как это...
-- "Интересно" -- вряд ли уместное в подобных
обстоятельствах слово, -- рявкнул Гроссляпсус. -- "Пугающе" --
немного ближе к цели. "Ужасно", будучи словом несколько
вяловатым, хотя бы отчасти содержит требуемый оттенок значения.
Это событие прискорбным пятном ложится на страницы летописей
ДКЗ, джентльмены! Удар нанесен по самым основаниямм
Галактического содружества!
Общие восклицания наподобие "Правильно, шеф!", "Прекрасно
сказано, сэр!" и одинокого "Как скажете, начальник!",
испущенное Пресс-Атташе, создали необходимый контрапункт к
завялению полномочного представителя Земли.
-- Итак, если у кого-либо есть что сказать в связи с
возникшим кризисом... -- зловещий взгляд Гроссляпсуса, перебрал
присутствующих и остановился на Магнане.
-- Все почему-то смотрят на вас, Магнан, -- прокурорским
тоном промолвил Посол. -- Если у вас имеются какие-нибудь
комментарии, не медлите. Высказывайтесь!
-- Ну, если говорить по существу дела, сэр, -- сглонув,
залепетал Магнан. -- Я просто хотел сказать, что я лично был
чрезвычайно испуган, -- то есть, я имею в виду шокирован, --
когда обнаружил пропажу. Бог мой, да меня можно было свалить
пером со шляпы, -- вернее...
Выражение Гроссляпсуса по-прежнему оставалось зловещим.
-- Вы хотите сказать, что уже знали об этой пустяковой
покраже, Магнан?
-- Да и...
-- И вы не потрудились поделиться своими познаниями со
мной? -- Посол явно накалялся.
-- По-настоящему, я узнал о ней лишь несколько минут
назад, -- поспешил объсниться Магнан. -- Милость Господня, вы
опередили меня буквально на несколько миль, сэр! Я просто к
тому, что могу подтвердить сделанное вами открытие, -- хотя,
конечно, никаких подтверждений и не требуется, сэр.
Он остановился и снова сглонул.
-- Вот, джентльмены, смотрите, -- любовно сказал
Гроссляпсус. -- Вот как должен по моим представлениям выглядеть
бдительный бюрократ. В то время как все вы, погрязнув в своих
делишках, даже не помышляли о том, что некая вороватая лапа
пытается нанести нашей Миссии непоправимый ущерб, мой Советник,
мистер Магнан, единственный среди моих подчиненных, учуял запах
жаренного! Примите мои поздравления, сэр!
-- Я чего, я, это.., спасибо, господин Посол, -- Магнан
ухитрился соорудить слабенькую улыбку. -- Я, конечно, стараюсь
не отставать от событий...
-- И поскольку вы, судя по всему, полностью в курсе дела,
я поручаю вам следствие и прошу вас, не мешкая, разобраться в
происшедшем. Я не премину передать вам мои записи. --
Гроссляпсус оттянул обшлаг рукава и бросил взгляд на часы. --
Прошу простить, но в настоящий момент вертолет для особо важных
персон прогревает на крыше двигатели, чтобы забросить меня в
Секретариат, где я, по всей видимости, пробуду остаток вечера,
-- мне предстоит провести с Министром Иностранных Дел
переговоры на высшем уровне по поводу распределения плодов
пачкули в предстоящем финансовом квартале. Создается
впечатление, что наши гроачианские коллеги вознамерились
вытеснить нас из торговли предметами роскоши, а я не могу
допустить, чтобы в моем досье появилось пятно подобного рода.
-- Посол встал. -- Проводите меня до вертолетной площадки,
Магнан, я должен дать вам последние указания. Что же до всех
прочих, -- пусть достижения Магнана послужат для вас примером.
Вы, как вас там... -- Он ткнул пальцем в Ретифа. -- Вы можете
поднести мой портфель.
Когда они поднялись на крышу, залитую дождевой водой и
придавленную вечно свинцовым небом, Гроссляпсус повернулся к
Магнану.
-- Я ожидаю от вас быстрых действий, Бен. Мы не вправе
допустить, чтобы вещи такого рода сходили кому-либо с рук.
-- Сделаю все, что смогу, сэр, -- прочирикал Магнан. -- И
я хотел бы еще сказать, как это благородно с вашей стороны, не
возлагать на меня персональную ответственность за случившееся,
-- конечно, по сути дела, меня обвинить не в чем, однако...
-- Обвинить вас? Хммм. Нет, не вижу, что бы я мог на этом
выгадать. Кроме того, -- добавил он, -- вы же не состоите в
Административном Отделе...
-- В Административном, сэр? Но причем тут...
-- Проведенный мною анализ регистрационных документов
показывает, что пропажи, постепенно накапливавшиеся в течение
двух лет, к настоящему времени вылились в недостачу примерно
шестидесяти семи гроссов! Шестьдесят семь раз по двенадцать
дюжин, Магнан! Подумайте об этом!
-- Шестьдесят семь гроссов Больших театров? -- проблеял
Магнан.
Гроссляпсус поморгал, затем позволил улыбке чуть приподнять
уголок его рта.
-- Ваш намек совершенно излишен, Магнан. Разумеется, я не
забыл о том, что вы великолепно справились со строительством и
смогли завершить его на шесть дней раньше срока. Завтрашнее
торжественное открытие театра будет одним из самых ярких
эпизодов в моем докладе об эффективности наших мероприятий, --
так сказать, яркой звездой на моих горизонтах. Не удивлюсь,
если чиновник, отвечавший за строительство, будет представлен к
награде. -- Посол подмигнул, но тут же вновь затуманился. --
Однако не следует допускать, чтобы предстоящее нам удовольствие
вытеснило из нашего сознания вопрос о пропавших канцелярских
скрепках! Необходимо срочно принять меры!
-- Кан-канцелярские скрепки, сэр?
-- Истинные потоки их, Магнан, утекают неведомо куда,
полностью исчезая из отчетов Посольства о расходовании
материалов! Возмутительно! Но к чему лишние слова, мой мальчик,
вы не хуже меня сознаете серьезность создавшегося положения. --
Гроссляпсус потрепал подчиненного по тощему плечу. -- Помните,
Магнан, я на вас рассчитываю!
Он шагнул к вертолету, забрался в него и уселся в свое
кресло. Двигатели застрекотали -- все громче и громче, --
легкая машина поднялась, вонзилась в тучи и пропала из виду.
Потрясенный Магнан повернулся к Ретифу.
-- Я... я думал... я думал, он в курсе...
-- Это я уже понял, -- посочувствовал ему Ретиф. -- Ну
ничего, у вас еще остается возможность все ему рассказать,
нужно только выбрать подходящий момент. Может быть, -- когда он
будет прикалывать к вашему фраку медаль?
-- Как вы можете шутить в такую минуту? Вы понимаете, что
теперь я должен раскрыть не одно, а два преступления, и все это
до того, как Посол с Министром прикончат бутылку портвейна?
-- А что, это мысль, -- может, оптом-то и дешевле встанет?
И все же нам лучше начать действовать, пока они не повысили
ставки.
У себя в кабинете Магнан обнаружил ожидавший его конверт с
Большой Печатью Гроачианской Автономии.
-- Это памятная записка от Посла Шниза, -- сказал он
Ретифу. -- Мерзавец объявляет, что перенес дату открытия
здания, построенного им в порядке Культурной Помощи, на
сегодняшнюю полночь! -- Магнан со стоном отшвырнул письмо. --
Это последний удар, Ретиф! Он открывается, а я не могу
выставить в ответ даже ларька!
-- Как я вас понял, гроачи отставали от расписания, --
сказал Ретиф.
-- Они и сейчас отстают! Вся эта афера совершенно
невероятна, Ретиф! Кто может украсть за одну ночь целое здание,
-- а если и сможет, куда он его денет? И даже если они нашли
место, чтобы спрятать его, и мы с вами это место отыщем, --
как, черт подери, мы вернем его туда, где ему положено
находиться, ко времени церемонии, которая состоится всего лишь
через двадцать четыре часа по местному времени?
-- Чем и исчерпываются вопросы, -- сказал Ретиф. -- Поиски
ответов на них могут оказаться несколько более трудоемкими.
-- Прошлой ночью театр был на месте. По дороге домой я
специально остановился, чтобы полюбоваться классическим
неоновым меандром, украшающим архитрав. Великолепный эффект,
Шниз позеленел бы от зависти, -- я, впрочем, не знаю, в какие
цвета окрашивается гроачианский дипломат, сталкиваясь с
эстетическим свершением подобного размаха.
-- В данную минуту, он понемногу обретает ровный
красно-коричневый тон, свидетельствующий о полном
удовлетворении, -- предположил Ретиф. -- Время они рассчитали
прекрасно: их постройка завершена, а наша куда-то пропала.
-- И как я теперь взгляну Шнизу в глаза? -- промямлил
Магнан. -- Не далее, как вчера вечером, я отпустил по его
адресу несколько удачных шуток, да еще, помню, подивился тому,
как спокойно он на них реагировал... -- Магнан внезапно умолк и
уставился на Ретифа. -- Благие небеса! -- ахнул он. -- Так
по-вашему, эти пятиглазые недомерки, эти проныры, эти любители
приходить на готовенькое докатились до того, что запятнали
звание дипломата участием в подобном безобразии?
-- Такая мысль приходила мне в голову, -- признал Ретиф.
-- Я что-то не в состоянии вот так, экспромтом, вспомнить
кого-либо еще, питающего нездоровую страсть к Большому театру.
Магнан вскочил на ноги и разгладил бледно-лиловые отвороты
своей раннепослеполуденной полунеофициальной визитки.
-- Конечно! -- воскликнул он. -- Вызовите морских
пехотинцев, Ретиф! Я отправлюсь с ними прямо к этому интригану,
к этому маленькому пролазе и потребую, чтобы он, не сходя с
места, вернул украденное им строение!
-- С места вам все же лучше бы сойти и вообще отойти
подальше, -- предупредил его Ретиф. -- Не забывайте, балетный
театр, вроде Большого, занимает целый квартал.
-- Несвоевременная шутка, Ретиф, -- процедил Магнан. --
Ну, чего же вы ждете?
Впрочем, Магнан и сам помрачнел и задумался.
-- Из отсутствия в вас явного энтузиазма я, видимо, должен
сделать вывод, что в моем плане имеется некий порок?
-- Совсем маленький, -- сказал Ретиф. -- Его Гроачианское
Превосходительство, надо полагать, с большим тщанием замел все
следы. Он просто рассмеется вам в лицо, -- если, конечно, вы не
сумеете предъявить ему каких-то доказательств.
-- Даже у Шниза не хватит наглости отрицать факты, если я
поймаю его с поличным! -- Магнан с озабоченным видом задумался.
-- Правда, пока я еще не обнаружил никаких улик...
Он стоял, покусывая заусенец и время от времени бросая на
Ретифа косвенные взгляды.
-- Балетный театр так просто не спрячешь, -- сказал Ретиф.
-- Давайте сначала попытаемся его отыскать. А тогда уж можно
будет подумать и о том, как вернуть его назад.
-- Хорошая мысль, Ретиф. Именно это я и хотел предложить.
-- Магнан взглянул на охватывающую его большой палец браслетку
с часами. -- Знаете, вы тут поболтайтесь в окрестностях,
посмотрите, что к чему, пока я буду приводить в божеский вид
мои бумаги; а после обеда давайте встретимся и договоримся, как
будем врать дальше, -- я хочу сказать, составим рапорт,
показывающий, что мы предприняли все возможные меры.
Выйдя из кабинета Советника, Ретиф заглянул в Коммерческий
Отдел. Напрочь лишенный подбородка клерк выглянул из-за груды
газетных вырезок:
-- Привет, мистер Ретиф. Прибыли, значит. Добро пожаловать
на Хлябь.
-- Спасибо, Фредди. Слушай, мне бы взглянуть на список
всех грузов, ввезенных Посольством гроачей за последние
двенадцать месяцев.
Клерк потыкал пальцами в клавиши банка данных и состроил
гримасу, взглянув на страничку, которую тот изрыгнул.
-- Что-то уж больно хлипкое они надумали выстроить, --
сказал он, протягивая листок Ретифу. -- Фанера и крепежный
кругляк. Впрочем, чего же от них и ждать.
-- Это все? -- настойчиво спросил Ретиф.
-- Сейчас посмотрю ввоз оборудования, -- клерк ввел другой
код, и после недолгого клацанья на свет появился второй листок.
-- Сверхмощные подъемные устройства, -- хмыкнул он. --
Забавно. Фанеру они ими, что ли, тягать собираются или плашки
два на...
-- Четыре штуки, -- кивая, сказал Ретиф. -- С
широкоапертурными полями и полным комплектом захватов.
-- Ого! Такими игрушками можно "Хлябь-Хилтон" с корнем
выдрать.
-- Что можно, то можно, -- согласился Ретиф. -- Спасибо,
Фредди.
Снаружи уже опустились сумерки; автомобиль ожидал у
обочины. Ретиф велел Чонки ехать по мокрой, затененной
деревовидными папоротниками улице на окраину, к пустой
строительной площадке, которую совсем недавно занимало
украденное строение. Выйдя из машины под ровный и теплый
дождик, он забрался внутрь скрывающего котлован пластикового
шатра и принялся осматривать мягкую землю, освещая ее ручным
фонарем.
-- И чего на дам тумаете выйти? -- поинтересовался Чонки,
семеня рядом с ним на ножках, напоминающих клубки мокрой
фуксиновой пряжи, увеличенные до размеров посудной лохани. --
Сростите, что прашиваю, но я зумал, что вы, демляки, не мочите
любить ноги.
-- Просто осматриваюсь на местности, Чонки, -- ответил
Ретиф. -- Похоже, что щипач, который слямзил наш театр, поднял
его с помощью гравитационных устройств, и скорее всего,
целиком, поскольку никаких следов демонтажа я здесь не вижу.
-- Я чего-то не фонял, шеп, -- сказал Чонки. -- Вы,
по-воему, гоморили, что мастер Мигнан сам придумал этот прюк с
коплованом, пубы интереть подогрес чтоблики к Открыциальному
Офитию.
-- Не бери себе в голову, Чонки, просто у меня такой
способ нагнетать напряжение, -- Ретиф остановился, подобрал с
земли красноватый окурок наркотической сигаретки и понюхал его.
От окурка несло резким запахом эфира, свойственным подобного
рода изделиям гроачей.
-- Вы думаете, что таз я хлябианин, рак уж сопсем без
вонятия, -- продолжал Чонки, -- а мы вой-чего покидали в свое
время. Травится нам вердить, что это его вабота, -- роля ваша.
Та долько, нежду мами, как он, черт сдери, это поделал?
-- Боюсь, что это дипломатическая тайна, -- ответил Ретиф.
-- Ладно, пойдем посмотрим, чем ответили гроачи на наш
культурный вызов.
-- Да там и одеть-то глясобенно не на что, --
пренебрежительно рассказывал туземец, пока они, хлюпая,
приближались к машине, в ожидании пассажиров висевшей на
воздушной подушке над большой лужей. -- Прочего у них там не
нисходит, а если и поисходит, так не проймешь чего. Дородили
здоровенный защатый сгобор, и все забаковали в презент.
-- Гроачи народ скрытный, -- сказал Ретиф, -- но, может,
нам все же удастся хоть что-то увидеть.
-- Не увебен, росс, -- хам у них еще пуча отраны, все с
кушками. Они и слизко никому дунуться не бают.
Вглядываясь в глянцевые от дождя улицы, осененные похожими
на сельдерей деревами, Чонки мурлыкал себе под нос веселый
мотивчик, звучавший сначала так, словно его наигрывали на
гребенке, затем -- на арфе с резиновыми струнами, а под конец,
-- напоминая накачанную до отказа волынку.
-- Непорно чулудается, а? -- сказал он, не дождавшись
похвалы. -- Тоследний пакт суток чмазал, гам полаталось трупам
забеть, да у пня малец соскользнул.
-- Впечатляет, -- сказал Ретиф. -- А как у тебя с
деревянными духовыми?
-- Сак тебе, -- сказал Чонки. -- С лунными стручше. Скрот
вослушай, -- пипка.
Он вытянул руку в сторону, расположил вдоль нее четыре
волоконца и проехался по ним наспех сооруженным из другой
конечности смычком, издав визгливую трель.
-- Дичего, на? Мелодий я погра не икаю, но упрочняюсь, как
жерт, так что и городии не за мелами.
-- Гроачианские поклонники носоглоточной музыки будут
валить на твои концерты толпами, -- предсказал Ретиф. --
Кстати, Чонки, давно уже гроачи строят свою спортплощадку?
-- Пайте додумать: Тачали они ной осенью, вы, земляки, зак
рак фунбамент детонировали...
-- Так им уже и закончить пора, правильно?
-- Па дам стервой медали него чело изменилось. И вошь
сметно: как зуда те найдешь, -- ни единорога бочего нет, рана
ох одна.
Чонки свернул за угол и остановил машину у смутно
рисующегося в вечернем сумраке забора высотой в десять футов,
сооруженного из плотно пригнанных пластиковых панелей.
-- Дзот мы и весь, -- сказал он. -- Я те топорил, ни жига
у них фуг не воймешь.
-- Давай-ка все же осмотримся.
-- Ядное тело, солько удо все хаки тержите востро, эти
мертовы недочурки емеют подчехиваться одрань тико.
Оставив машину в густой тени, создаваемой раскидистой
кроной гигантского папоротника, Ретиф с хлябианином пошли по
панели, разглядывая сплошную стену, окружавшую целый квартал.
На углу Ретиф остановился, огляделся. Уличные фонари еле тлели
в тумане над безлюдными тротуарами.
-- Если увидишь, что кто-то идет, сыграй пару нот на
виолончели, -- приказал Чонки Ретиф.
Он извлек из внутреннего кармана тонкий инструмент, вогнал
его между двумя панелями и повернул. Пластик крякнул, подался,
образовалась узкая щель, сквозь которую можно было разглядеть
прожектора на столбах, заливавшие желтым светом узкую полоску
расквашенной ногами грязи, обильно усеянной плашками два на
четыре и ломанными кусками фанеры, и бахрому чахлой травки,
подступающей к вертикальному эскарпу из мышастого цвета рогож.
Гигантский брезент, удерживаемый целой сетью веревок, полностью
скрывал расположенное под ним тяжеловесное здание.
-- Рама модная, -- послышался из-под локтя Ретифа голос
Чонки, -- да у пих тут нольшие беременны!
-- И что за перемены?
-- Ну, толком донять из-за этого презента трупно, под ним
все выглянит идаче. Но полудились они трихо, сопреваться не мри
ходится.
-- Как ты насчет того, чтобы заехать в Посольство гроачей?
-- предложил Ретиф. -- Надо бы выяснить еще кое-что.
-- Кобечно, пес, носехали, полько троку от этого вам не
будет. Они ворожат его ток, сластно он -- легендарный Норт
Фокс.
-- На это я и расчитываю, Чонки.
Они проехали еще десять кварталов по пропитанным влагой
улицам и, остановившись в квартале от смахивающего на крепость
строения, подобрались к нему поближе, стараясь держаться в
тени. Двое гроачей, облаченных в замысловатую форму, столбами
стояли по бокам от ворот, проделанных в сложенной из камня
стене.
-- На сей раз дырку проковырять не удастся, -- сказал
Ретиф. -- Придется лезть на стену.
-- Фискованно, шер...
-- Равно как и торчать на темном углу, -- ответил Ретиф.
-- Пошли.
Пять минут спустя, перемахнув через стену при помощи
свисавшей из-за нее ветки пачкульного дерева, Ретиф и Чонки уже
стояли, прислушиваясь, на территории Посольства.
-- Ничего не слышу, -- пробормотал хлябианин. -- А кеперь
туда?
-- Давай, Чонки, прогуляемся, посмотрим, что тут к чему,
-- предложил Ретиф.
-- Ладно, -- молько не по туше дне все это... -- Чонки
удлиннил заканчивающуюся глазом псевдоконечность, и та
осторожно заползла за угол. Прошло две минуты. Внезапно
водитель замер.
-- А дьягол, вроачи! -- воскликнул он. -- Суем отдюда,
шеф!
Оченожка конвульсивно сократилась.
-- Тот воре, запугался! -- вскрикнул Чонки.
Ретиф обернулся и увидел, что его водитель пытается
освободить оченожку, которая каким-то образом вплелась в его же
собственную ногу, причем нога в совю очередь расплеталась,
разительно напоминая самостоятельно распускающийся вязанный
коврик.
-- Кот и вонец, -- пыхтел Чонки. -- Соду, босх, мне этой
хвозни надолго ватит...
Ретиф сделал два быстрых шага к углу здания; топоток мягко
обутых ног стремительно приближался. Миг спустя, из-за угла
выскочил гроач в коротком плаще, узорчатых кожаных наголенниках
на тощих ножках, глазных фильтрах солдатского образца и
сверкающем боевом шлеме, -- выскочил, и налетев на вытянутую
руку Ретифа, аккуратно спланировал в грязь. Ретиф подхватил
рассеиватель, выпавший из рук Гроачианского Усмирителя, перевел
его в широкоугольный режим и развернулся так, чтобы в поле
действия оружия попало еще с полдюжины гроачианских стражей,
рысью приближавшихся с правого фланга. Стражи резко затормозили
и замерли. В тот же миг за спиной Ретифа послышался вопль, --
он чуть повернул голову и увидел, как Чонки бьется в лапах еще
четырех инопланетян, выбежавших из двери Посольства.
-- Бросить оружие и не двигаться, мякотник, -- прошептал
на гроачианском командующий охраной Капитан, -- или увидеть,
как твоего миньона прямо перед твоими незащищенными глазами
изрубят в лапшу!
Родоначальник Шниз, Чрезвычайный Посол и Полномочный
Министр Гроачианской Автономии при Хлябианской Аристархии,
сидел, непринужденно откинувшись на спинку огромного
вращающегося кресла, -- пиратской копии земной дипломатической
модели. За спиной его виднелась горстка помощников, свистящим
шепотком обменивающихся наблюдениями. Многочисленные глаза их
были скошены в сторону Ретифа, привольно стоявшего перед Шнизом
промежду двух стражей, уткнувших стволы своих рассевателей
Ретифу в почки.
-- Как приятно вновь увидеться с вами, Ретиф, -- прошептал
Шниз. -- Впрочем, доставить коллеге развлечение -- это всегда
радость. Вы, разумеется, простите капитана Злифа, если рвение,
с которым он настаивал на том, чтобы вы согласились
воспользоваться моим гостеприимством, показалось вам
чрезмерным, -- его слишком взволновал интерес, который вы
проявили к нашим гроачианским делам.
-- Снисходительность Вашего Превосходительства просто
поразительна, -- тоном легкого одобрения ответил Ретиф. -- Я
опасался, что вы разжалуете Капитана в капралы, как-никак, а он
вынудил вас раскрыть ваши карты. Ничто не вызывает у дипломата
такого озлобления, как тот, кто позволяет смутным подозрениям
застыть, приняв форму окончательной определенности.
Шниз пренебрежительно махнул щупальцем.
-- Любое в меру разумное существо, -- из вежливости я
включаю в список и земных дипломатов, -- в состоянии догадаться
о наличии связи между пропавшим зданием и мной.
-- Охо-хо -- я, кажется, бонял, что было под тем презентом!
-- приглушенно воскликнул Чонки, -- приглушенно, ибо его
голосовой аппарат был забит его же собственными оченожками.
-- Вот видите, даже темный туземец догадался, что
существует только одно место, в котором можно спрятать
позаимствованный балетный театр, -- беспечно продолжал Шниз. --
А именно, под парусиной, натянутой над моим якобы стадионом.
-- Поскольку мы с вами сошлись на том, что это очевидно,
-- сказал Ретиф, -- не прикажете ли вы солдатам распустить
узлы, в которые они скрутили Чонки, а мы с Капитаном Злифом тем
временем от души посмеемся над вашей шуткой здоровым
дипломатическим смехом.
-- О нет, мы еще не добрались до самой ее соли, --
возразил Шниз. -- Не предполагаете же вы, мой дражайший Ретиф,
что я потратил столько месяцев на тонкие дипломатические ходы
единственно для того, чтобы позабавить новоприбывших земных
бюрократов?
-- Подобная мотивация представляется несколько шаткой, --
согласился Ретиф. -- Но вы же не можете вечно прятать от
любопытствующих миллион кубических футов украденного
архитектурного шедевра.
-- Даже и пробовать не собираюсь. Осталось прождать всего
несколько часов и мои свершения во всем их величии воссияют на
местном дипломатическом небосводе, -- безмятежно сказал Шниз.
-- Припомните, я ведь приблизил срок открытия гроачианского
дара избирателям Хляби. Сие волнующее событие состоится нынче
ночью в присутствии целой толпы сановников этой планеты, и
разумеется члены Земной Миссии будут среди самых почетных
гостей. Правительство Хляби предполагает получить от нас
традиционный гроачианский балетный театр, оно никакого
удивления не испытает. Эту эмоцию мы припасли для землян,
которым я аккуратно внушил ложное впечатление, будто мы
возводим бейсбольный стадион. Одним мастерским ударом я
выставлю вас, землян, жалкими выжигами, в то же самое время
предъявив местной деревенщине внушительное свидетельство
гроачианской щедрости, -- на ваши мякотные денежки! Воистину
образцовая получится шутка, Ретиф, вы со мной согласитесь, не
так ли?
-- У Посла Гроссляпсуса, возможно, найдутся кое-какие
возражения против вашего плана, -- указал Ретиф.
-- Да пусть его возражает, -- беззаботно прошептал Шниз.
-- Вся операция была произведена под покровом ночи, никто
ничего не видел и не слышал. Подъемные устройства сегодня
покинули планету на нашем космическом челноке. Что толку в
беспочвенных обвинениях? Гроссляпсус позаботился о том, чтобы
строительство производилось в обстановке строжайшей
секретности, и все, чем он располагает, это его слово против
моего. А балетный театр, стоящий на нашем участке, стоит двух,
описанных в папке Проектных Предложений, разве нет?
-- Этот промер у вас не наскочит, -- прохрипел Чонки. -- Я
вам все парты скутаю!
-- Кутай на здоровье, голубчик, -- надменно прошипел Шниз.
-- Какие бы слухи ты ни распускал ex post facto<$F после
свершившегося факта (лат.)>, на fait accompli <$F уже содеянное
(фр.)> они повлиять не способны. А теперь, прошу простить, но
мне пора приодеться для праздничка. -- Он щелчком наставил один
из глазных стебельков на Капитана Стражи. -- Проводите их к
гостевые покои, Злиф, и проследите, чтобы на время пребывания
здесь они были устроены со всевозможным удобством. Насколько я
понимаю, из башни они смогут отличнейшим образом наблюдать за
представлением, которое мы разыграем, даром, что света будет
достаточно.
-- Предать обоих мошенников немедленной казни, выкинув их
из окна, -- театральным шепотом предложил Злиф. -- Раз и
навсегда ликвидировать болтунов и наушников...
-- Молчать, ничтожное порождение трутня! -- прошипел
Посол. -- Не предлагать злосчастных прецедентов, каковые могли
бы обратить в мираж менее изобретательного дипломата, чем я! --
И как бы желая успокоить Ретифа, он повел в его сторону всеми
пятью окулярами и проворковал: -- Вы будете вольны вернуться к
исполнению ваших обязанностей, как только закончится церемония.
А до той поры -- приятных вам размышлений.
-- A яго, дулар, потакал, что самое трудное -- это уйти
накраденное, -- скорбно сказал Чонки, когда за ними
захлопнулась дверь башенного покоя. -- Ну кот, маем сны, кто
его уврал, а то челку?
-- Похоже, что Шниз основательно все продумал, --
согласился Ретиф.
-- Незевуха, -- пожаловался Чонки. -- Просто стошно
мокреть, так эти пялиглазые кизяки бехут на прушку вас,
темляков.
-- Ладно, Чонки, хоть ты за нас душой болеешь, и то
радость.
-- Се сволько на таз, -- сказал хлябианин, -- Сдолько за
кои менежки, я ведь наставил во бас у пукмекера. -- Он
вздохнул. -- Ну жадно, не кардый же лаз вырыгивать.
-- А мы, может быть, еще и не проиграли, -- сказал Ретиф.
-- Слушай, Чонки, ты не согласился бы немного поползать в
темноте?
-- Размяжите узлы, в коворые эти узники завязали тои
муки-роги, и ногда мы посмотрим, что я сдогу смелать.
Ретиф принялся за работу. Десять минут спустя хлябианин со
вздохом облегчения вытянул последний ярд своего тела из
последнего узла.
-- Пиленькое мриключение, -- вздохнул он. -- Ну, догоди,
перзавец, май мне нолько пакинуть пашу тетель на тою твощую
рею...
Чонки поерзал внутри своего полионового комбинезона,
поровну распределяя тело между его рукавами и штанинами.
-- Тапоги посерял, -- пожаловался он. -- Обличные ныли
совые тапоги.
Ретиф подошел к окну и обозрел сплошную стену, отвесно
уходящую к лежащему внизу просторному, мощеному жестким на вид
камнем двору, по которому через правильные промежутки были
расставлены гроачианские стражи. Чонки последовал за ним и тоже
выглянул в окно.
-- И дунуть мечего, -- сказал он. -- Днесь пороги зет, не
сдустишься. А и струстишься, так спажа тебя подколет.
Лавайте-ка сучше росмотрим, зет ли днесь подтира...
Он подобрался к одной из дверей и заглянул в туалет.
-- В сомую тачку, -- воскликнул он. -- Промакнулись наши
умнихи, небооценили хладианина. Ну, ландо.
Он вытянул оченожку и сунул ее в унитаз, за ней потянулось
волоконце, толщиной не превосходящее карандаша, -- ярд за ярдом
оно отматывалось, уходя в канализацию.
-- Так-так, -- весело говорил Чонки. -- И оболеют же
шалманы, кодла я выгезу из люпа кряво сопреди двора. Все, чмо
не тужно, это добраться до соузлинительного едина, покирнуть,
вуда следует и... Ой!
Чонки вдруг замер. Он покрепче уперся в пол ногами, -- в
отсутствие сапог имевшими довольно неорганизованный вид, -- и
попытался вытянуть себя из унитаза. Длинный протоплазменный
жгут еще удлинился, но из унитаза выйти не пожелал.
-- Ах вони врязные, шивы и гонючки! -- завопил он. -- Они
же ня дам подметали! Они схамили зеня и вопять завязали утлом!
Все, я завяз, -- ни тру, ни пну!
-- Не везет, -- сказал Ретиф. -- Но разве ты не можешь
целиком уйти в трубу?
-- Это что же, товар еще бросить в биде? -- обиделся
Чонки. -- Да и требуба моя в труху не пролезет.
-- Похоже, Чонки, они нас опять обхитрили.
-- Еще как похоже, -- донесся из-за вделанной в стену над
дверью железной решетки елейный шепоток Шниза, сопровождаемый
одышливой усмешкой. -- Весьма сожалею, что сток у вас забился,
-- утром я пришлю кого-нибудь со шлангом.
-- Ах ты ж! Этот продыра слышал кажное наше слово! --
воскликнул хлябианин. -- Он еще и под слушью поддверивает!
Ретиф подошел к двери, задвинул тяжелый засов, запирающий
дверь изнутри, и поймав глазами единственное оставшееся снаружи
око шофера, подмигнул.
-- Он просто-напросто слишком умен для нас, Чонки. Не
удивлюсь, если ему все известно и про бомбу, которую мы
спрятали в их Посольстве, так что...
-- Это еще что? Какая-такая бомба? В моем Посольстве? -- в
тревоге заскрипел Шниз. -- Где она? Сию минуту скажи мне, я
настаиваю!
-- Не говори ему, Чонки, -- быстро сказал Ретиф. -- Еще
восемь минут и ка-ак шарахнет, -- а за такой срок он ее нипочем
не найдет.
По интеркому было слышно, как кто-то с шипением задохнулся,
потом до пленников донеслись слабые вопли гроачей. Миг спустя,
за дверью зашлепало множество ног. Лязгнул засов, в дверь
ударили кулаки, послышались шипящие голоса гроачей.
-- Что это значит, зачем вы заперлись изнутри? -- донесся
сквозь дверь крик Шниза.
-- Семь минут, -- громко сказал Ретиф. -- Выше голову,
Чонки. Скоро все кончится.
-- Быстро бежать! -- тонко взвизгнул Капитан Злиф. --
Оставить ублюдков на верную смерть!
-- Ретиф, скажи мне, где бомба, и я замолвлю за тебя
словечко перед вашим начальником! -- крикнул сквозь дверь Шниз.
-- Я объясню ему, что нельзя слишком строго судить тебя за за
то, что ты провалил задание, -- в конце концов, схватка
простого землянина с обладателем такого мозга, как мой...
-- Очень мило с вашей стороны, господин Посол, но, боюсь,
долг требует, чтобы я оставался здесь, даже если мне придется
взлететь на воздух вместе с документами, свидетельствующими о
вашей полезной деятельности.
-- Делаю тебе последнее предложение, Ретиф! Выйди и
обезвредь свою адскую машину, и я помогу тебе взорвать
Посольство Земли, уничтожив тем самым все документы с
неблагоприятными оценками убогой роли, которую ты сыграл в
нынешних обстоятельствах, несомненно оные заслужив!
-- Весьма недипломатичное предложение, господин Посол.
-- Ну ладно же, ты сам обрекаешь себя на погибель! Познать
величие гнева гроачей! Наблюдать, как я эвакуирую нашу
собственность, предоставив тебя с твоей жабой заслуженной вами
участи!
Ретиф и Чонки услышали затихающий звук шагов. В окно они
увидели, как Шниз выскочил из здания и резвой побежкой пересек
двор, как за ним последовал весь его штат, и как последний из
штата остановился, чтобы запереть за собою ворота.
-- Зотов пригнать, слутка вышла на шалаву, -- голос
хлябианина нарушил глубокую тишину, павшую на здание после
того, как из него сбежал последний гроач. -- Но через месть
шинут они наймут, что их подули. Чак затем все это?
-- Затем, что теперь я могу провести шесть спокойных минут
в Канцелярии их Посольства, -- сказал Ретиф отпирая дверь. --
Офонаряй борт, пока я не вернусь.
Прошло десять минут, прежде чем Ретиф возвратился в
комнату и запер за собою дверь. Еще через тридцать секунд по
интеркому донесся голос Шниза, с подвыванием выкрикивающий
ругательства.
-- Злиф! Взломать дверь и отмстить мякотнику, который
выставил меня ослом перед всей моей челядью!
-- Вместо этого, поспешить на место близящейся церемонии,
о Возвышенный, -- возразил Капитан Стражи. -- Иначе упустить
важный миг.
-- Мне присутствовать на открытии, а тебе разделаться со
злоумышленниками.
-- Понять намек так, что я вправе прибегнуть к любым
мерам, которые показаться уместными, дабы покончить с
назойниками? -- елейным шепотом осведомился Злиф.
-- Не задавать идиотских вопросов, -- резко ответил Шниз.
-- Невозможность позволить низшим существам выжить и
распространить сведения, ущемляющие достоинство Грачианской
державы!
-- Впоследствии доложить Вашему Превосходительству с глазу
на глаз, -- промурлыкал Злиф.
-- А куда ж они остальные-то досемь венут? --
поинтересовался Чонки. -- Ну что же, мистер Ретиф, вы с мами
неплохо провели тремя, но веперь, похоже, сканавес опузается.
Он вздрогнул, ибо в дверь со звоном ударил топор, заставив
ее подпрыгнуть вместе с косяком. Ретиф, стоя у окна, стягивал
свою бледно-голубую неофициальную вечернюю куртку.
-- Чонки, на сколько еще ты сумеешь вытянуться? -- спросил
он, перекрывая голосом грохот за дверью.
-- Хммм, я унял, что на вас по уме. Сейчас посмотрим... --
Чонки извергнул из левого рукава длинный кусок крепкого каната
и перебросил его через подоконник. Канат отматывался виток за
витком, и комбинезон на Чонки все более обвисал.
-- Тут травное не пелегянуть, -- пыхтел Чонки. Комбинезон
уже свободно висел на жгуте, толщиной не превосходящем большого
пальца, -- выходя из унитаза, жгут охватывал ручку на двери
туалета, пересекал комнату и исчезал в темноте за окном.
-- А вес мой ты сумеешь выдержать?
-- Наверняка; в тошлом пруду на гарнире я выдержал дольше
полубонны на твакратный дюйм.
-- Ты можешь точно сказать, где они изловили другой твой
конец?
Чонки сказал. В тот миг, когда Ретиф перебросил ногу через
подоконник, внизу вспыхнули факелы. Во двор вышел Гроачианский
Посол во всей его церемониальной красе, образуемой рубчатой
мантией в зеленых и розовых ромбах, треуголкой и усеянными
самоцветами глазными фильтрами, искрившимися на каждом из пяти
его глазных стебельков. Почетная охрана из четырех гроачей
проводила его через ворота и погрузила в официальный лимузин,
который, взревев неухоженным гироскопом, отчалил от тротуара.
-- Чен балкон, -- сказал Чонки сдавленным голосом,
исходящим из небольшого утолщения, в котором помещались все его
внутренние органы. -- На перемонию цокатил, еще кинут сомок и
всему ронец.
-- Конец-то конец, -- согласился Ретиф. -- Но нам же с
тобой охота посмотреть, как там все будет, а, Чонки?
-- Зачем? Чего я тем петь не рогу, так это тех, кто строит
безработную зину, когда подмуется.
-- Не думаю, что тебе угрожает опасность повстречаться
сегодня ночью с кем-либо из них, -- сказал Ретиф.
Он обхватил теплый кожистый трос, образованный живой
плотью, и стал спускаться.
Трос кончился в пятнадцати футах над брусчатым двором.
Ретиф, прикидывая высоту, глянул вниз. В этот миг прямо под ним
растворилась дверь, и из нее рысцой, на ходу прилаживая
амуницию, выбежали два припозднившихся стража. Один из них
машинально задрал глаз, узрел Ретифа и заскользил, тормозя и
клацая по брусчатке церемониальной пикой. Второй зашипел и
описал пикой дугу, целя острым наконечником вверх.
Ретиф рухнул на них, и гроачи кубарем полетели в разные
стороны, а он, перекатившись, вскочил на ноги и что было мочи
понесся в тот угол двора, где помещался водосток. Грустный
голубой глаз Чонки с тревогой уставился на него с верхушки
хвостика, торчавшего над большим узлом, которым была завязана
растянувшаяся оченожка. Торопливо, но осторожно Ретиф принялся
развязывать узел. За спиной его послышались слабые крики
гроачей. Новые вооруженные враги высыпали во двор, новые огни
замерцали -- тусклые, желтоватые, не перенапрягающие
чувствительных глаз гроачей, но вполне достаточные, чтобы
обнаружить землянина, сидящего на корточках в дальнем углу
двора. Ретиф оглянулся и увидел, что Капитан Злиф несется к
нему во главе построенных клином копейщиков. Ретиф в последний
раз потянул, узел разошелся, и глаз Чонки исчез в канализации.
Землянин пригнулся, пропуская над головой пущенную в него пику,
и в тот же миг Злиф испустил начальственный шип. Гроачианская
стража взяла Ретифа в кольцо, мерцающие наконечники пик щетиной
встопырились в дюйме от его груди. Капитан протолкался вперед
и, приняв надменную позу, застыл перед пленником.
-- Ну что, подлый вредитель и гнусный гонитель миролюбивых
членистоногих, наконец-то ты нам попался, не так ли? --
прошептал он, делая знак малорослому гроачу в штатском,
сгибающемуся под тяжестью черного ящика, из которого торчали
какие-то линзы. -- Сделать несколько снимков меня, потрясающего
перстом перед хоботом его, -- приказал он фотографу. --
Запечатлеть этот миг для потомства, прежде чем мы пронзим его
копьями.
-- Немного вправо, Ваше Капитанство, -- попросил штатский.
-- И сказать мякотнику, чтобы присел, а то он в рамку не
влезает.
-- А еще того лучше, приказать ему, пущай ляжет на спину,
чтобы Капитан могли утвердить ихнюю ножку у него на груди, --
предложил капрал.
-- Подать мне пику и очистить сцену от рядовых, --
приказал Злиф. -- Не замутнять чистый образ моего торжества
ненужными элементами.
Стража послушно отступила на несколько шагов, и Злиф
уткнул поданную ему пику в грудь Ретифа.
-- Принять смиренную позу, -- распорядился он, легонько
пырнув пленника в грудь.
Внезапно и резко выражение начальственной физиономии
переменилось, ибо из темноты, извиваясь, вылетела и
захлестнулась вокруг его тонкой шеи крепкая веревочная петля.
Все пятеро глаз Злифа выпучились, отчего с двух, тонко звякнув,
слетели цирконовые фильтры, полагающиеся по штату полупочтенным
персонам. Ретиф вырвал пику из лапы очумелого офицера и
развернул ее от себя острием. Стражники, еще сохранившие строй,
наставив копья, рванулись к Ретифу, Злиф же, казалось, прыгнул
спиной вперед, пронесся сквозь их ряды и, волоча по земле ноги,
куда-то повалил по двору. Половина копейщиков, разинув рты,
пялилась вслед своему Капитану, другая с воздетым оружием
подступала к Ретифу.
-- А ну, быстро повидали каши гонячьи посвинялки! --
донесся из окна наверху голос Чонки. -- А то как хрябну вашего
посса о башни камкой!
Гроачи повернулись и увидели, что их капитан, подвешенный
за одну ногу, раскачивается в двадцати футах над брусчаткой.
-- Вы бы снимочек-то сделали, -- посоветовал фотографу
Ретиф. -- Домочадцам его отошлете. Им будет приятно увидеть,
как он болтается в столь изысканном обществе.
-- Помочь! -- завизжал Злиф. -- Сделать что-нибудь,
отбракованные ублюдки, или всех сгноить в публичных садках!
-- А-а, теперь чего ни сделай, все одно тебя с кашей
съедят, -- пробормотал сержант, махнув копейщикам, чтобы
отступили назад.
-- Мистер Ретиф, -- позвал Чонки. -- Мне как -- мюкнуть
его таковкой или просто выкустить ему пишки, чтобы их дождичком
отполоскало?
-- Предлагаю компромиссное решение, Капитан, -- крикнул
Ретиф. -- Прикажите вашим парням проводить нас наружу, и Чонки
не станет любопытствовать, что там у вас внутри.
-- Никогда не поддаваться, -- начал было Злиф, но тут же
пронзительно взвизгнул, ибо хлябианин отпустил его, позволил
пролететь пару ярдов, затем поймал в воздухе и вздернул на
прежнюю высоту.
-- А с другой стороны, к чему умирать в миг триумфальной
победы? -- резонно, пусть и испуганно, спросил сам себя
Капитан. -- Мягколицему не сыскать ничего, способного прервать
церемонию.
Сержант отдал команду, гроачи построились в два ряда,
уткнув копья в землю.
-- Выйти через боковую калитку, -- сказал сержант Ретифу,
-- и не спешить воротиться назад.
-- Вы все же пистолетик-то свой лучше мне отдайте, --
сказал Ретиф.
Не промолвив ни слова, младший офицер подчинился. Ретиф
спиной отступил к калитке.
-- Жду тебя снаружи, Чонки, -- крикнул он. -- И поторопись,
времени мало.
-- Видели бы вы, бакая у него рыла кожа, когда я удавился,
осталив его списать с водоконника на высоте в пятьфесят дутов,
-- возбужденно рассказывал Чонки, гоня машину по мокрым улицам
хлябианской столицы. -- Эти гнусные сулики жидели в досаде у
возостока, меня подлипали, но я их обжадошил: резнул черва
очистные и обомел ферзавцев с шланга.
-- Отличный маневр, -- одобрил Ретиф своего союзника, чья
потрепанная машина под оглушающий свист реактивных рулей уже
огибала угол. Прямо перед ними обнаружилась группа чиновных
землян, стоявших на шатровом крыльце Посольства Земли. Машина
Чонки, тихо скользнув, пристроилась за сверкающим черным
лимузином Посла. Едва Ретиф вылез под дождь, как к нему кинулся
Магнан.
-- Все погибло! -- простонал он. -- Посол Гроссляпсус
вернулся полчаса назад, пришел в ярость, когда я сказал ему,
что гроачи намерены произвести открытие своего здания сегодня в
полночь, и распорядился перенести срок нашего торжества на
11.59 -- нынешней ночи! Через минуту он выйдет при всех
официальных регалиях и со всеми корреспондентами и направится к
театру, чтобы опередить Шниза! И когда мы стянем все эти
полотнища, а под ними ничего не окажется...
Магнан умолк, услышав за своей спиной какие-то звуки. На
крыльце появилась сопровождаемая стайкой бюрократов импозантная
фигура Посла Гроссляпсуса. Сдавленно взвыв, Магнан затрусил
навстречу шефу. Ретиф отошел к лимузину и заглянул в окно
водителя.
-- Поезжай прямо на стройплощадку гроачей, Хамфри, --
приказал он. -- И чтобы мигом доехал.
-- Подожмите динуту, -- запротестовал хлябианин. -- Мастер
Мигнан ясно сказал, ехать на плозадку щемлян...
-- Планы переменились. Так что давай, пошевеливайся.
-- Ну, путь бо-вашему, -- проворчал водитель. -- Вы бы
смочала дунули, а уж касле припозывали.
Едва лимузин отъехал, Ретиф вскочил в служебный
автомобиль.
-- Дуй за ними, Чонки, -- сказал он. -- Кстати, кроме
разнообразных шумовых эффектов, на что еще способен твой
голосовой аппарат? Ты чужим голосам подражать не пробовал?
-- Малую салость, шеф, и неплохо выходило, не хвостите за
частовство. Крот в приему: это баффолианское полотное бугало
зовет своего дружка...
-- Это потом, Чонки. Посла Гроссляпсуса можешь изобразить?
-- Нежду мами, мы с ребятами киллион раз уматывались,
изобаракая стрижа.
-- А покажи мне Шниза.
-- Постойте-ка: Свариться в кобстенном сосу, зверзкий
мемляк... Кунак?
-- Сойдет, Чонки, -- сказал Ретиф. -- А теперь послушай,
что мне от тебя нужно...
-- Что это такое? -- грохотал Посол Гроссляпсус, когда
Ретиф присоединился к делегации землян, высадившейся из
автомобилей перед украшенным флагами и залитым светом входом в
затянутое брезентом строение, подпирающее хлябианские небеса.
-- Это совсем не похоже на...
Гроссляпсус умолк, поскольку из толпы местных сановников и
приближенных к ним лиц выступил Посол Шниз.
-- Господи-Боже, -- ахнул Магнан, только теперь осознавший,
куда именно привез их лимузин. -- Ваше Превосходительство...
случилась ошибка...
-- Ах, сколь радостно видеть вас, господин Посол, -- тихо
промолвил глава Гроачианской Миссии. -- Как это любезно со
стороны Вашего Превосходительства -- почтить наш праздник своим
царственным присутствием. Сколь приятно сознавать, что вы не
питаете к нам узколобой зависти, хоть мы и одолели вас в этом
дружеском соревновании.
-- Ха!- всхрапнул дородный землянин. -- Когда
Премьер-министр и Кабинет после всех этих пустых фанфар не
получат от вас ничего, кроме наспех сляпанного фундамента, ваше
нахальство вам же и выйдет боком!
-- Au contraire<$F напротив (фр.)>, господин Посол, --
холодно ответил Шниз. -- Мы завершили возведение нашего здания
-- вплоть до флажков на шпилях декоративных минаретов, и это
ослепительное подношение гроачианских мастеров навсегда
укоренит в сознании наших с вами хозяев незабываемый образ
щедрой в своих дарах Гроачианской державы.
-- Глупости, Шниз! У меня имеется конфиденциальный
источник, который держал меня в курсе вашего продвижения; еще
вчера ваше так называемое строительство не поднималось над
поверхностью земли!
-- Могу вас заверить, что все недостатки в нашей работе
были исправлены. А теперь нам лучше поспешить на трибуну, ибо
момент истины близок.
-- Магнан, -- прикрывшись ладонью, сказал Гроссляпсус, --
мне не послышалось, он действительно что-то такое сказал про
флажки на минаретах? Я полагал, что это одна из уникальных
особенностей нашего проекта!
-- Надо же, какие случаются совпадения, -- проблеял
Магнан.
-- О, это вы, Фенвик, -- из моросящей водички прямо перед
Послом Земли материализовался густо-лиловый хлябианин в
парчовой мантии. И без того внушительную фигуру туземца
украшали жемчужные нити и золотые цепи, переплетающиеся с
соматическими элементами его организма: все вместе создавало
впечатление огромного блюда с вываленной на него разноцветной
лапшой. -- Вот уж не оживал уидеть дас взвесь. Замирательный
примеч бесдурыстной крожбы разнацных личий!
Гроссляпсус сановито откашлялся и стиснул в пародии на
рукопожатие протянутый ему пучок живых волокон
Премьер-министра.
-- Да, ну, что касается этого...
-- Вы, разумеется, присоединитесь к общему нашеству? -- с
благодушной настоятельностью в голосе произнес, поворачиваясь,
чтобы уйти, глава исполнительной власти планеты Хлябь. -- Пот
вдречи на содиуме!
Гроссляпсус взглянул на импозантные часы, украшающие его
пухлое запястье.
-- Хммпф! -- буркнул он, обращаясь к Магнану. -- Видимо,
придется идти. -- Время для попыток открыть мое здание раньше
Шниза упущено, -- серьезное разочарование, относительно
которого у нас с вами еще состоится небольшая беседа!
-- Ретиф! -- зашептал Магнан, когда оба они присоединились
к группе сановников и дипломатов, двигающихся к ярко освещенной
платформе. -- Если мы удерем прямо сию минуту, мы, быть может,
еще успеем пристроиться смазчиками на бродячий сухогруз,
который я сегодня приметил в порту. Вид у него достаточно
сомнительный, так что шкипер, я думаю, возьмет нас н6е вдаваясь
в особенные формальности...
-- Ничего не делайте второпях, мистер Магнан, --
посоветовал Ретиф. -- А пока -- постарайтесь играть на слух и
будьте готовы в нужный момент подхватить реплику.
На платформе Ретиф пристроился поближе к костистому локтю
Посла Шниза. Тот увидев его, испуганно дернулся.
-- Капитану Злифу не хотелось, чтобы я пропустил такое
зрелище, -- сказал Ретиф. -- Так что он, в конце концов, решил
меня отпустить.
-- И вы посмели сунуть сюда свой нос, -- зашипел Шниз, --
после того, как совершили нападение на моих...
-- Мародеров? -- подсказал Ретиф. -- Я считаю, что в
данных обстоятельствах мы с вами могли бы прийти к согласию и
забыть об этом инциденте, господин Посол.
-- Хмм. Возможно, оно и к лучшему. Готов допустить, что
моя роль в нем отчасти могла бы дать повод к превратным
истолкованиям...
Шниз отвернулся, чтобы взглянуть на оркестр, -- две дюжины
хлябиан, преобразованных в духовые и струнные инструменты, с
воодушевлением наяривающих мешанину из классических тем Элвиса
Пресли. Как только оркестр доиграл, вспыхнул софит, высветивший
щуплую фигуру Гроачианского Посла.
-- Господин Премьер-министр, -- начал Шниз, одышливый
голос его заскрежетал, усиленный мощными репродукторами, -- мне
доставляет огромное удовлетворение...
Ретиф подал условный знак, и неприметный бледно-лиловый
жгутик змеей скользнул по платформе, подобрался к Шнизу сзади
и, не замеченный никем, кроме Ретифа, совершенно невидимый под
щегольским высоким жестким воротником дипломатического мундира,
сноровисто обвил тщедушную шею гроача.
Что-то негромко крякнуло в расставленных по площади
рупорах, затем голос заговорил снова.
-- Как я уже сказал, не догромляет оставное мудовлетворение
услуга, которую я омазываю коему слизкому другу и дослочтипому
котлеке Мослу Гросбляпсусу, отгрызая вар демлян народам Бляхи!
И тощая ручка гроача (не без помощи крепкой конечности
Чонки) вытянулась и дернула за веревочку, удерживающую брезент.
-- Какого дьявола он там наплел? -- заворчал Гроссляпсус.
-- Я совершенно отчетливо слышал, как он крыл меня непотребными
словами!
Тут Послу пришлось прерваться, ибо спавшие покрывала
обнаружили сверкающую в свете прожекторов барочную громаду с
трепещущими на минаретах вымпелами.
-- Ба! Да это же мой собственный балетный театр a la
Большой! -- поперхнулся Гроссляпсус.
-- Какой дедрый шар, Фенвик, -- воскликнул
Премьер-министр, хватая Посла за руку. -- Нолько я темного
затупался... мне кочему-то запалось, что эту гадостную
мерецонию приторовил для нас Понос Шлиз...
-- Небольшой дружеский обман, хе-хе, чтобы слегка
взволновать Ваше Превоходительство, -- торопливо
симпровизировал Магнан.
-- Вы скотите хазать, что эта великоскульпная лептура --
додарок КПЗ? -- Премьер-министр, головокружительно извиваясь
всем телом, изобразил смущение. -- Но я почетливо томню, что мы
отмели эво тесто для Мессианской Гроачии...
-- Магнан! -- взревел Гроссляпсус. -- Что здесь
происходит?!
Поскольку Магнана поразила икота, Ретиф выступил вперед и
вручил Послу толстый пакет, весь в замысловатых печатях и
красных лентах. Гроссляпсус разодрал его и уставился на текст,
красиво набранный готическим шрифтом.
-- Магнан, прохвост вы этакий! Вы что же, устроили весь
этот балаган, чтобы сделать происходящее более волнительным, э?
-- Кто? Я, Ваше Превосходительство? -- заквакал Магнан.
-- Ну, не скромничайте, мой мальчик! -- Гроссляпсус
мясистым пальцем ткнул Магнана в ребра. -- Я в восторге! Давно
уж пора было оживить эти важные церемонии! -- Тут на глаза ему
попался Шниз, тело которого дергалось в каком-то удивительном
ритме, а глазные стебельки болтались по воздуху вполне
беспорядочным образом. -- Даже моего коллегу гроача, похоже,
проняло общее веселье, -- добродушно загрохотал Посол. -- Ну
что же, я полагаю, и нам не следует воздерживаться от
увеселений. Насколько я понимаю, нам всем надлежит теперь
отправиться на открытие гроачианского здания?
-- Пожет быть мозже, -- прокаркал слабый голос. -- Сейбас
не чужно в уморную.
Шниз деревянно повернулся и затрусил прочь среди криков,
фотовспышек, взрывающихся в небе ракет и бравурного исполнения
"Марша Смерти" из "Саула".
-- Ретиф, -- еле дыша, промолвил Магнан, после того как
Посол с Премьер-министром, мирно беседуя, удалились. -- Как же
это?.. Что?..
-- Снова выкрадывать у них здание было уже поздновато, --
ответил Ретиф. -- Пришлось вместо недвижимости украсть
торжество, что немногим хуже.
-- Меня не покидает ощущение, что мы с вами все еще
скользим по очень тонкому льду, -- сказал Магнан, снимая бокал
с жидким имбирным пивом с подноса, предложенного проходившим
мимо официантом, и встревоженным взором отыскивая в
переполненной гостиной Посла Гроссляпсуса. -- Если он
когда-нибудь узнает, как близко мы подошли к тому, чтобы
списать наш балетный театр, или что вы проникли в Посольство
гроачей и похитили официальные документы, а один из наших
водителей посмел наложить то, что у него вместо рук, на особу
самого Шниза...
Он умолк, поскольку в дверях, близ которых они стояли,
возникла тощая фигура Гроачианского Посла в расхристанном
торжественном облачении и с глазами, скошенными под углом,
обозначающим неистовый гнев.
-- Господь милосердный, -- задохнулся Магнан, -- интересно,
успеем ли мы еще попасть на тот сухогруз?
-- Грабеж! -- просипел Шниз, едва на глаза ему попался
Ретиф. -- Покушение! Членовредительство! Измена!
-- Выпьем за это, -- подняв стакан, с трудом выговорил
какой-то полнотелый дипломат.
-- А, это вы, Шниз! -- загудел Гроссляпсус, пронизывая
толпу, словно айсберг, входящий в гавань Картрайта. --
Счастлив, что вы решили заглянуть и...
-- Оставьте ваши елейные речи при себе! -- прошипел гроач.
-- Я явился сюда, чтобы привлечь ваше внимание к действиям вот
этого типа!
И он трясущимся щупальцем указал на Ретифа. Гроссляпсус
посмотрел на того и нахмурился.
-- Вы... да, вы тот малый, что нес мой портфель, -- начал
он. -- А что, собственно...
Внезапно послышался мягкий шлепок, сопровождаемый
металлическим перезвоном. Гроссляпсус опустил глаза. На
полированном полу между ним и гроачем поблескивало несколько
сотен хромированных канцелярских скрепок.
-- О, Ваше Превосходительство, вы что-то уронили? --
пискнул Магнан.
-- Что...э-э.. кто... я? -- попытался отпереться Шниз.
-- Та-ак! -- промычал Гроссляпсус, лицо которого полиловело
настолько, что официанты-хлябианцы, подошедшие поближе, чтобы
поглазеть на представление, принялись вполголоса обмениваться
восхищенными замечаниями.
-- Боже, как попали ко мне в карман эти канцелярские
принадлежности? -- громко, но совершенно неубедительно изумился
Шниз.
-- Ха! -- взревел Гроссляпсус. -- Так вот, выходит, зачем
вы сюда явились? Мне следовало бы раньше догадаться об этом!
-- Пф! -- ответил, проявляя неожиданное присутствие духа,
Шниз. -- Что значат несколько скромных сувениров в сравнении с
налетом, совершенным вот этим...
-- Несколько? По-вашему, шестьдесят семь гроссов это
несколько?
Вид у Шниза стал испуганный.
-- Откуда вы... то есть... я это отрицаю, да!
-- Оставьте ваши отрицания при себе, Шниз! -- рев
Гроссляпсуса покрыл шепоток Шниза. -- Я намерен преследовать
вас судебным порядком...
-- Я пришел сюда, чтобы сообщить о крупной краже! --
пытаясь перехватить инициативу, перебил его Шниз. -- Ограбление
со взломом! Нападение с избиением!
-- А-а, так вы надумали явиться с повинной! -- ревел
Гроссляпсус. -- На суде вам это зачтется!
-- Сэр, с учетом великодушного промаха, я хотел сказать --
жеста, -- торопливо зашептал Магнан, -- совершенного сегодня
ночью Послом Шнизом, не кажется ли вам, что нам стоило бы
закрыть глаза на это неоспоримое доказательство совершенного им
преступления? Мы можем списать канцелярские скрепки на
представительские расходы, вместе с напитками.
-- Это вот он во всем виноват! -- Шниз через плечо Магнана
ткнул в Ретифа.
-- Ну, у вас совсем уж ум за разум заехал, -- с удивлением
произнес Гроссляпсус. -- Это всего лишь молодой человек,
которому я доверил поднести мой портфель. А вот это Магнан, он
руководил расследованием. Похоже, проведенные им следственные
мероприятия выкурили вас из норы, а, Шниз? Совесть-то все-таки
пробуждается, верно? Ладно, пожалуй, я приму предложение
Магнана и снисходительно отнесусь к вашему поступку. Но уж
выпить со мной вы просто обязаны...
Гроссляпсус хлопнул гроача по узкой спине и поволок его к
ближайшей пуншевой чаше.
-- Всемогущие небеса! Ну и везет же нам с вами! --
зашептал Магнан на ухо Ретифу. -- Но кто меня поразил, так это
Шниз. Хватило же ему неосторожности притащить краденное на
дипломатический прием.
-- Причем тут неосторожность, -- сказал Ретиф, -- это я
ему скрепки подсунул.
-- Ретиф! Вы этого не сделали!
-- Боюсь, что сделал, мистер Магнан.
-- Но... но в таком случае, дело о канцелярских скрепках
так и осталось нераскрытым, и мы незаслуженно обвинили Его
Гроачианское Превосходительство!
-- Не так уж и незаслуженно; я обнаружил весь хабар, все
шестьдесят семь гроссов под студеницами, буйно цветущими в
ящике, который стоит у него в кабинете.
-- Боже ты мой! -- Магнан извлек надушенный платочек и
промокнул им виски. -- Трудно даже представить, сколько
приходится лгать, мошенничать и воровать, чтобы принести в мир
хоть немного добра! Вы знаете, мне порой начинает казаться, что
в нашей с вами дипломатической жизни слишком уж много всего
наворочено.
-- Это занятно, -- ответил Ретиф, снимая с проносимого
мимо подноса бокал бренди "Бахус", -- а мне вот порой начинает
казаться, что в ней и развернуться-то толком нельзя.
Популярность: 6, Last-modified: Mon, 16 Aug 1999 21:59:16 GmT