---------------------------------------------------------------
Перевод с японского
OCR and Spellcheck Афанасьев Владимир
---------------------------------------------------------------
Я терпеть не могу аппарата, именуемого телефоном.
Особенно не люблю, когда он звонит.
Я пугаюсь, когда он звонит рядом со мной.
А уж если он зазвонит в тот самый момент, когда я думаю -- сейчас
зазвонит, проклятый, -- мне и вовсе худо делается. Короче говоря, плохо он
действует на психику. Тут и свихнуться недолго. И главное, звонит он всегда
угрожающе. Порой я не беру трубки, но тогда он бесится, трезвонит, как
сумасшедший: "Возьми трубку, возьми, возьми, немедленно возьми, слышишь --
немедленно!.." Странно, что личность того, кто звонит, не играет абсолютно
никакой роли -- звонит не кто-то, а сам телефон, аппарат, ставший живым
существом, капризным черным чудовищем, притаившимся в углу стола.
Хорошо еще, что я архитектор-проектировщик и работаю дома. Будь я
служащий, беспрестанный трезвон телефона в конторе довел бы меня до
психического расстройства.
И когда моя жена сказала, что хочет купить фоновидик, я так и
вскинулся.
-- Еще чего! -- сказал я. -- Не хочу, чтобы посторонние видели нашу
интимную жизнь! У меня шалят нервы!
-- Какие глупости! -- раздраженно ответила жена. -- Все знакомые, все
соседи давным-давно завели фоновидики. Да, да, и соседи справа, и соседи
слева, и те, что выше этажом... А ты упрямишься! Подумаешь -- будут
наблюдать за твоей личной жизнью! Когда ведешь потребительский образ жизни
на высоком уровне, такие издержки неизбежны. Но это же мелочь. И вообще в
наше время нет таких людей, которые относились бы к телефону отрицательно.
Ты -- исключение. Я бы еще могла тебя понять, если бы ты был стариком. Но в
твоем возрасте -- тебе же только тридцать один год -- это смахивает на
психическое заболевание, на какую-то особую форму психоза. Сходил бы ты к
врачу-психоаналитику, посоветовался...
Ничего себе, дожил! Обращаются как с умалишенным!
Хорошенький будет номер, если моя собственная жена отправит письмо за
своей личной подписью в газету, в раздел "Неотложная помощь страждущим":
так, мол, и так, мой муж страдает телефонофобией... После горьких
размышлений мне осталось только одно: отправиться на телефонную станцию
абонироваться на фоновидик.
Фоновидик -- это телефон с телеэкраном, внедрившийся в наш быт лет
пять-шесть назад. Этакое гнусное устройство: вертикальная панель с
телефонной трубкой, а в панель вмонтированы телекамера, кинескоп и динамик.
Раньше эта штука была нам известна из фантастической литературы.
Писатели-фантасты, придумывая, как им и положено, сякую белиберду, то и дело
подсовывали читателю эти аппаратики, именуя их то телеотелефоном, то
видеофоном, а порой и еще почуднее. Но когда аппарат в действительности был
изобретен и получил распространение, все стали называть его фоновидиком.
Сначала его использовали только в государственных учреждениях и крупных
торговых фирмах. А потом кто-то из предприимчивых дельцов поставил фоновидик
у себя на квартире, и с той поры пошло -- каждый порядочный человек считал
своим долгом обзавестись таким аппаратом.
Не знаю, может быть, первым завел у себя дома фоновидик и не делец.
Скорее всего именно так: не делец, а какой-нибудь эксгибиционист или
страшный сноб. Короче говоря, кто бы он ни был, но особенным умом он не
отличался -- подумайте сами, если ты первый, то кто тебе будет звонить и
кому ты будешь звонить?!
То же самое и с обычным телефоном. Первый человек, установивший у себя
этот аппарат, тоже не мог с его помощью общаться со своими знакомыми.
Впрочем, все это неважно -- дело ведь прошлое. Да я и сам не отрицаю
известных удобств, которые дает фоновидик. В последнее время, хотя и очень
редко, я даже иногда жалею, что у меня нет фоновидика. Потому-то я и не стал
всерьез сопротивляться желанию жены и отправился на телефонную станцию.
По роду моей профессии мне часто приходится общаться с заказчиками и
предъявлять им чертежи. Понятно, что телефон для этой цепи не годится, по
телефону ничего не покажешь. Правда, существуют фототелеграммы, но и от них
толку немного, если заказчик не в состоянии прочитать чертеж. В таких
случаях приходится тащиться к нему и все ему объяснять и показывать. Как ни
крути, а фоновидик словно создан для этой цели -- и показать, и рассказать
можно. Большинство архитекторов-проектировщиков давно уже пользуются
фоновидиками.
Все это я прекрасно понимаю, но как только подумаю, что меня могут
вызвать к аппарату в самый неподходящий момент -- и во время еды, и во время
сна, да мало ли еще в какое время, -- меня охватывает страшное уныние.
Вот с таким двойственным настроением я и вошел в двери шикарного здания
телефонной станции.
В приемной за конторкой сидела модная девица и, держа трубку, тихонько
хихикала. Головы она не поднимала -- наверно, в конторку был вмонтирован
миниатюрный экран фоновидика. Из динамика доносился приглушенный мужской
бас.
-- Мне нужно абонироваться на фоновидик, -- сказал я.
Девица, не отрывая от уха трубки, раздраженно указала мне подбородком
на объявление, висевшее на стене за ее спиной.
"Всех, кто желает абонироваться на бьютифон, просят пройти в конец
коридора первого этажа, последняя дверь направо", -- прочитал я.
Подгоняемый бюрократическим ветром, исходившим от девчонки за
конторкой, я зашагал по длинному широкому коридору. До-шея до самого конца.
Справа была дверь с табличкой "Прием заявлений на абонирование бьютифонов".
Я толкнул дверь.
В приемной на длинной скамье сидело несколько человек, по-видимому,
абоненты. За столом напротив восседал бледный молодой мужчин со злыми
глазами.
Мне пришлое ждать своей очереди целый час.
-- Я бы хотел абонироваться на фоновидик, -- сказал я, подсаживаясь к
его столу.
Злые глаза сверкнули.
-- Простите, что вы имеете в виду?
-- Ах, да, извините... Я хотел сказать -- на бьютифон, -- поспешно я
исправил ошибку.
Он даже не улыбнулся. Взял из лежавшей перед ним пачки бланк для
заявлений, протянул мне.
-- Адрес, фамилия, возраст, профессия, семейное положение, -- бросил он
и закурил сигарету.
-- Вы у нас впервые? -- подозрительно спросил он, пробежав глазами мое
заявление.
- Да.
-- И срочно нуждаетесь в бьютифоне?
-- Да, срочно! -- сказал я, но тут же, испугавшись, как бы он не
подумал, что я сноб, сболтнул лишнее: -- Лично мне не так уж это важно, но
вот жена пристала...
Он откинулся на спинку кресла. Напустил на себя ужасную серьезность.
-- У нас очень много желающих срочно поставить бьютифон, огромная
очередь. Если вам он не так уж необходим, следовательно, вы можете и
подождать.
-- Нет, нет! -- я попытался изобразить искреннее огорчение. -- Мне
бьютифон совершенно необходим, такая уж у меня профессия, понимаете?
-- Значит, необходим? -- переспросил он.
- Да!
-- Так бы сразу и сказали.
Я разозлился, но промолчал.
-- У вас есть при себе какой-нибудь документ, подтверждающий размер
ваших доходов?
-- Такого документа при мне нет. А разве он необходим?
-- Совершенно необходим. Мы не разрешаем абонироваться на бьютифон
лицам, доходы которых ниже установленной нами суммы. Каков в среднем ваш
доход?
-- Доходы у меня не то чтобы очень большие, но и не маленькие...
-- Точнее -- большие или маленькие?
-- Да не беспокойтесь, пожалуйста, у меня хватит денег, чтобы заплатить
за бьютифон!
-- Еще бы! -- он скорчил откровенно презрительную гримасу. -- Любой
может заплатить за установку аппарата. Дело не в этом. Бьютифон
символизирует высокое общественное положение абонента, его светскость и
высокую потребительскую способность. Знаете почему?
-- Не знаю, -- сказал я довольно резко. Вся эта волынка начала мне
надоедать.
-- Понятно, -- он самодовольно кивнул. Откуда, мол, этому типу знать?!
-- Вполне естественно, что человек, называющий бьютифон неприличным словом
"фоновидик", не может этого знать. Я повторяю, купить бьютифон может почти
каждый, но если у абонента денег мало и он приобретает бьютифон из приличия
или тщеславия, то что же получится? Такой абонент лишь настроение испортит
тем, кто будет ему звонить. Ведь на экране видно не только лицо говорящего,
но и, так сказать, фон -- комната со всей ее обстановкой. А вдруг там
грязно, бедно, убого? Вдруг мебель старомодная или ветхая? Тогда бьютифон
послужит разоблачением бедственного положения абонента.
-- Не знаю, может быть, и так...
-- Именно так! Кстати, у вас есть госпожа помощница?
-- Что? Госпожа... А-а, вы, наверно, имеете в виду прислугу? Прислуга у
нас есть.
-- Откровенно говоря, -- он тяжело вздохнул, -- нам бы не хотелось
разрешать пользоваться бьютифоном людям с грубыми манерами и вульгарной
речью, называющим госпожу помощницу прислугой. Наши абоненты -- люди
воспитанные, с правильной речью, привыкшие к изысканным оборотам. Эти люди
не могут внушить отвращения тем, кто будет им звонить.
-- Да ладно, не беспокойтесь на этот счет, -- пробормотал я. -- Но
почему необходима прислу... то есть эта самая госпожа помощница тем, у кого
дома бьютифон?
-- В домах, где нет госпожи помощницы, бьютифоны мы не устанавливаем.
По-моему, совершенно ясно, по каким причинам. Человек, пользующийся
бьютифоном, должен всегда выглядеть элегантно. А это возможно только при
наличии госпожи помощницы. Представляете, если семья сама ведет хозяйство,
на экране бьютифона может предстать картина, отвратительная для глаза.
Хозяин, например, появляется в халате. Или хозяйка в фартуке... -- он
передернулся от отвращения. -- Поэтому мы и требуем, чтобы в квартире
абонента была минимум одна госпожа помощница. Но у вас, как вы говорите,
госпожа помощница есть, так что этот вопрос отпадает... Я попросил бы вас,
когда вы придете в следующий раз, принести фотокарточки всех членов вашей
семьи.
-- Это еще зачем?
-- Видите ли, мы не разрешаем абонироваться людям с отталкивающей
внешностью. Одноглазым, например, безносым, изуродованным шрамами,
короткогубым, у которых изо рта торчат зубы...
-- Одну минуточку! -- перебил я его. -- У меня есть друг. У него было
воспаление среднего уха, гнойное, очень тяжелое, ему делали операцию. Хирург
попался плохой и повредил ему нервные узлы под ухом. С тех пор у него правая
щека обвисает, по сравнению с левой она длиннее на целых три сантиметра.
Кроме того, его правый глаз не мигает, ему приходится каждые тридцать секунд
брать пальцами верхнее и нижнее веки и делать мигательные движения. В
результате у него постоянно дергается левая щека -- нечто вроде нервного
тика. К тому же, когда он говорит, у него то и дело случается вывих челюсти.
Но это еще не все. Недавно его разбил паралич, и после лечения у него
возобновилась пляска святого Витта, которой он страдал в юности... -- тут я
перевел дух. -- И... и у этого человека есть бьютифон!
-- По-видимому, он занимает очень высокое общественное положение и
настолько богат, что может компенсировать печальные недостатки своего
уважаемого лица. Если годовой доход абонента превышает сто миллионов иен,
фотокарточек мы не требуем, достаточно документа о доходах... -- Он вдруг
понизил голос: -- А это правда -- все то, что вы рассказали про вашего
высокопочтенного друга?
-- Сплошная ложь, чушь, галиматья! Итак, я должен принести справку о
доходах и фотокарточки членов семьи и прислуги. Надеюсь, это все?
-- Нет, нужно еще кое-что.
-- Какого же тебе еще черта?!
-- Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне?! Это только
цветочки, а ягодки впереди, -- он бросил на меня ехидный взгляд и
оскорбленно замолчал.
Я тоже молчал.
Через несколько минут, перебирая лежавшие на столе бумаги, он
равнодушно бросил:
-- Ну как, раздумали абонироваться?
Я еле сдержался, чтобы не заорать на него. Собрав всю свою волю, я
попытался унять дрожь в руках. Но они дрожали, и пальцы сами собой сжимались
в кулаки. Я зажал кулаки между колен и замер.
-- Нет, не передумал, -- сказал я, -- прошу вас, продолжайте,
пожалуйста. Что еще нужно?
Вообще-то своеобразное обращение с клиентами в казенных учреждениях
отнюдь не было для меня новостью. Сколько раз я ни переступал порог
учреждений, всегда натыкался на одно и то же. Однако ярость, которую я при
этом испытывал, всегда была первозданной. Кровь так и бросалась в голову.
Вредное это явление. Плохо действует на психику. Современные доктора все
время толкуют о психической гигиене. Говорят, что гнев укорачивает жизнь.
Видно, тот, кто хочет долго жить, не имеет права ходить в казенные
учреждения.
-- Принесите еще, пожалуйста фотографию комнаты, в которой вы
собираетесь поставить бьютифон, -- невозмутимо сказал он. -- Цветную
фотографию, разумеется. Ведь бьютифоны в любой день могут стать цветными.
-- Ого! Уже существует такой проект?
-- Да, существует.
-- Странно... Телефон вон сколько лет насчитывает, а до сих пор так и
не стал цветным...
-- Что-о? Что вы сказали? -- Он оторвался от своих бумаг и испуганно
стал меня разглядывать.
-- Да нет, ничего...
-- Еще одна небольшая деталь... -- в его и без того злых глазах
блеснуло откровенное злорадство. -- Требуются справки от
врача-психоаналитика. Для всех членов семьи.
-- То есть как же это? Нужен психоанализ?
-- Да. А что тут особенного? Или этот вопрос вас тревожит? Может быть,
у вас есть какие-нибудь пороки психики?
-- Сами не видите, что ли? Разве я похож на сумасшедшего?
-- Гм... -- он фыркнул и вновь окинул меня подозрительным взглядом. --
Мне судить трудно... Наверно, вы слышали, что в последнее время участились
случаи внезапного буйного помешательства. Скромный клерк, например, во время
совещания избивает до смерти своего начальника, а потом мчится домой и душит
галстуком жену. Усердный, добросовестный парикмахер перерезает бритвой горло
клиента. Древняя старуха поджигает дом. Студент, которого все считают
гениальным, начинает палить из карабина по аудитории. Да что говорить, нынче
даже малые дети строят из камней баррикады на рельсах, чтобы вызвать
крушение поезда...
-- Ну, знаете ли, по вашим словам получается, что вообще никому нельзя
доверять!
-- Правильно! Никому нельзя доверять. Сойти с ума может даже
премьер-министр. Поэтому у всех желающих поставить бьютифон, включая лиц
самых высоких и уважаемых, мы требуем справки о прохождении психоанализа.
-- Ладно, допустим, бьютифоном пользуется психически неполноценный
человек. Но это ведь почти то же самое, что и телефон. Какой вред можно
причинить на расстоянии?
-- Это дилетанты так думают. Вы страшно ошибаетесь, если считаете, что
между телефоном и бьютифоном нет никакой разницы. Мы уже зафиксировали
несколько случаев, когда наши абоненты пострадали от психических больных,
пользующихся бьютифоном. В основном я имею в виду психопатов, склонных к
эксгибиционизму.
При этих словах я оживился. Обрадовался даже.
-- Эксгибиционизм, говорите? Вы правы, но, по-моему, все лица,
пользующиеся бьютифоном, в какой-то мере страдают этой болезнью.
-- Ах, у вас в голове ужасная путаница! О болезни здесь ие может быть и
речи, это всего лишь жажда саморекламы, не более.
-- А это почти одно и то же!
-- Ничего подобного. Вы смешиваете совершенно различные понятия. Если
человек приобретает бьютифон, он просто обязан себя рекламировать. Без жажды
саморекламы бьютифон не нужен. Жажда эта благородная, высокая. Разве не
прекрасно желать, чтобы друзья и знакомые видели тебя в лучшем свете, чем ты
есть на самом деле? Чем лучше ты выглядишь, тем больше тебя будут ценить в
обществе. Благодаря таким людям развивается современная -- бьютифонная --
цивилизация. Да и вообще без мечты о саморекламе современная цивилизация
немыслима. Те люди, которые не хотят выставлять напоказ свою личную жизнь, в
наши дни должны быть причислены к моральным уродам.
Я поерзал на стуле и уселся поудобнее.
-- Вы так считаете?
-- А как же иначе? Назовите мне хоть одного человека, знаменитого и
прославленного, который не увлекался бы саморекламой. Таких вы не найдете!
Любая знаменитость просто в восторге, если в журнале появится фотография ее
спальни или по телевизору покажут ее кухню. Пожалуй, даже можно сказать, что
знаменитости потому и стали знаменитостями, что всю жизнь неудержимо себя
рекламировали. Не знаю, как было прежде, а сейчас нет иных путей, чтобы
стать знаменитым.
-- Давайте оставим знаменитостей в покое, -- сказал я. -- Вы говорили о
тех, кто страдает эксгибиционизмом...
-- Эксгибиционизм -- это дурно, -- кивнул он. -- Так же как и
выступающие зубы. А если два таких недостатка соединяются в одном человеке,
это приводит к преступлению.
-- А что, были какие-нибудь тяжелые случаи?
-- Появился один тип, который по бьютифону устраивает эротические шоу.
Завел собственную клиентуру, зарабатывает деньга. Если набрать
соответствующий номер бьютифона, в определенные часы можно видеть
довольно-таки соблазнительные сценки. У них там стоят десятки дублирующих
аппаратов, изготовленных на черном рынке.
-- Неужели его нельзя поймать?
-- А как? Бьютифон не телефон, подслушать нельзя. Конечно, теоретически
можно установить на нашей станции столько же мониторных экранов, сколько
бьютифонов во всей стране. Но практически ничего не получится: во-первых,
нет места, чтобы все их разместить, а во-вторых, некому следить за всеми
экранами. Это ведь гигантская работа. Так что приходится надеятся только на
счастливый случай. Если кто-нибудь из абонентов ошибется номером и попадет в
квартиру этого субъекта, а потом сообщит нам... Но я думаю, если кто
случайно и увидит подобное зрелище, то сообщать не станет, а будет смотреть
с полным удовольствием, так сказать, взахлеб...
-- Гм... да...
-- Но это еще что! Есть случаи и похуже. Некоторые хулиганы специально
звонят знаменитым актрисам и модным красавицам, а когда у тех на экранах
появляется их изображение, начинают вытворять бог знает что. А сами безумно
веселятся.
Рассказывая мне обо всем этом, он подался вперед, весь напрягся. Глаза
у него блестели. По-моему, он сам безумно радовался.
-- Да, шутка некрасивая, дурная шутка, -- кивнул я.
-- Вот именно, очень дурная шутка. Но мы бессильны... -- он передохнул,
отер пот со лба. -- Да, так о чем мы с вами говорили?
-- Вы сказали, что помимо прочих документов я должен принести справки
от врача-психоаналитика. Это, значит, все... -- я поднялся. -- Ну, до
свиданья, бегу оформлять документы.
-- А кто вам сказал, что этого достаточно? -- он усмехнулся, подняв на
меня глаза.
-- Как? Надо еще что-нибудь?!
-- Да, да... -- он перебрал бумаги и склонил голову набок, словно в
раздумье. -- Сейчас, сейчас... Что же еще-то нужно...
-- Да что вы, издеваетесь надо мной, что ли?! -- вспылил я. -- Почему
вы требуете всю эту чепуху только у меня? Я же видел, как вы разговаривали с
другими абонентами, просили одну справку о доходах.
-- Другие -- это другие, а вы -- это вы! -- сказал он с откровенной
неприязнью. -- И вообще кто орет так, как вы, не может иметь бьютифон.
-- А у меня голос такой -- громкий. От природы! Таким уж я уродился,
понимаете? Ладно, давайте говорите, какие там еще от меня требуются
документы! Справочки, свидетельства и прочее. Да я этих бумажонок вам целый
ворох доставлю! Так что говорите, называйте, перечисляйте! Валяйте дальше!
Чего там, не надо стесняться! Да не тяните волынку, я человек занятой, мне,
дорогой мой, некогда!
Теперь я уже действительно орал во все горло.
Втянув голову в плечи, он отвернулся от меня.
--А вы не торопитесь, -- сказал он, -- не думайте, что вам так сразу и
поставят бьютифон, стоит вам лишь принести все документы.
-- Что, что?.. А когда же поставят?
-- Затрудняюсь точно сказать. Года через два, наверно, а может, и через
три.
-- Но почему, почему? Почему я вынужден так долго ждать? -- завопил я в
полном отчаянии.
-- Почему долго? А потому! Вот так-то.
-- Долго -- это не объяснение. Будьте любезны сказать мне, в чем дело!
Он уставился на меня в упор. Глаза его так и пылали ненавистью.
-- Очень много желающих! Очередь огромная! -- отчеканил он. -- А прежде
всего мы ставим аппараты тем, кто не вызывает у нас никаких подозрений. Если
придраться не к чему, тогда сразу и ставим. И вообще вам лучше прийти
как-нибудь в другой раз.
-- Сопляк, тварь несчастная! -- я задохнулся от гнева и возмущения.
--Да как ты смеешь так разговаривать с людьми, используя свое служебное
положение?!
-- Если вам не нравится, как я разговариваю, можете идти домой. И
будьте уверены -- бьютифон вам никогда не поставят, -- он злорадно
усмехнулся. -- Я запомнил вашу фамилию. Даже страшно подумать, что может
случиться, если такому, как вы, поставят бьютифон!
-- Ах так?! Но мы еще посмотрим! Думаешь, вся фоновидиковая цивилизация
на тебе одном держится? Надо же быть таким самодовольным, ограниченным
ослом! Скажите, пожалуйста, какие высокие полномочия! Это же прямое
вмешательство а личную жизнь граждан свободной страны!
-- Что ж делать, таковы мои обязанности. Я лицо ответственное, и мне
придется держать отчет перед начальством, если я дам разрешение на установку
бьютифона такому неуравновешенному человеку, как вы.
-- Ишь ты -- ответственное лицо! Надутый индюк -- вот кто ты есть!
Мелюзга, дрянь паршивая! Да плевать я хотел на твой фоновидик! Очень он мне
нужен! Стану я из-за этого гнусного аппаратишка давать тебе сведения о моей
семье! Да подавись ты своим фоновидиком!
-- Вот и прекрасно! Не нужен вам аппарат, так и не отнимайте у меня
время. Прошу вас уйти. У меня очередь. Люди ждут.
-- Не беспокойся, я уйду. Но прежде ты мне скажешь свою фамилию. Ну,
говори, как твоя фамилия?
-- А зачем вам моя фамилия?
-- Это уж мне лучше знать! Тебе моя известна, вот и я интересуюсь, с
кем разговаривал.
Его губы скривились в усмешке.
-- Меня именуют "Лицо, принимающее заявки на установку бьютифонов на
центральной телефонной станции".
-- Ах, лицо?! Я покажу тебе, как издеваться над людьми!
Я выбросил вперед руку и с силой толкнул его в грудь.
-- А-а-а!.. Убивают!.. -- завопил он.
- И не мечтай о фоновидике! - сказал я жене, вернувшись домой.
- Но почему?
-- Потому! Разругался вдрызг с человеком, который принимает заявки.
Больше ноги моей там не будет!
-- Скажи уж лучше, что тебя больше и на порог не пустят! И на что вы,
мужчины, только годитесь!
-- Что ты имеешь в виду?
-- А то, что все вы -- скандалисты. Соседка мне то же самое говорила. У
нее тоже сначала муж пошел на телефонную станцию и, конечно, тут же
поскандалил с администратором. А на следующий день она сама пошла. И что ты
думаешь? И в два счета поставили фоновидик!
-- Слышал я о таких штучках. Еще раньше, когда фоновидиков и в помине
не было. Вечно у них там какие-то фокусы, на телефонной станции. Но на этот
раз ничего не выйдет. Он ведь фамилию мою запомнил.
-- Во всяком случае, я попробую. Схожу туда завтра. Если подумать
хорошенько, женщины по природе своей гораздо больше склонны к
эксгибиционизму, чем мужчины. Так же как и к долгим телефонным разговорам.
Разве раньше, в эпоху телефонов, мужчины болтали друг с другом так долго при
помощи этого аппарата?.. Да и теперь статистика подтверждает, что женщины
гораздо чаще пользуются фоновидиком, чем мужчины. И вообще сейчас наступает
эра феминизации культуры. Совершенно естественно, что форсирование
фоновидиковой цивилизации -- дело женского пола. Кто знает, может быть, моя
жена сумеет добиться фоновидика гораздо быстрее, чем я.
Назавтра жена отправилась на телефонную станцию, не имея при себе ни
единой справки, и за один день выполнила все формальности. Заявку у нее
приняли.
А на следующий день нам поставили фоновидик.
Теперь наша семейная жизнь изменилась коренным образом. Жена целыми
днями просиживает у экрана фоновидика и болтает с подругами. Если я
обращаюсь к ней с каким-нибудь вопросом, она, как правило, не отвечает. А
если я уж очень пристаю, очередная подруга бросает на меня укоризненный
взгляд.
Я сам фоновидиком почти не пользуюсь, хотя порой он мне необходим до
зарезу. Я не имею возможности связаться с клиентами по фоновидику, потому
что наш номер всегда занят. Подруги жены так и мелькают на экране.
Приходится мне действовать по старинке -- звонить заказчику по телефону или
ехать к нему домой со всеми проектами и чертежами.
Не думайте, что моя жена только судачит и сплетничает по фоновидику.
Она и покупки делает, и различные заказы. Теперь она выходит из дому раз в
неделю на несколько часов. Отправляется в косметический салон наводить
красоту.
Да, фоновидик у нас есть как у прочих порядочных, знающих себе цену
людей. Но люди людям рознь. То есть я хочу сказать, что мужчины -- это одно,
а женщины совсем, совсем другое. Что значит фоновидик для мужчины? Еще один
предмет домашнего обихода, который причиняет страдания. Вообще-то наплевать!
Одним страданием больше, одним меньше -- какая разница?! Но... странная
штука получается. В нынешнее время по-настоящему живут только женщины. А
мужчины прозябают.
Что же дальше-то будет, а?
Популярность: 28, Last-modified: Wed, 14 Mar 2001 22:25:39 GmT