Библиотека OCR Альдебаран: http://www.aldebaran.com.ru/


     И вот  теперь  Яночка  чувствовала, как в бок впилась  булавка, которая
после третьего урока заменила отлетевшую пуговицу.
     День не  задался с  самого утра. Не  успели  просохнуть после вчерашней
стирки две пары джинсов, а на третью Павлик, милый братец, умудрился пролить
за  завтраком чашку  чая с молоком и  медом. Пришлось  срочно переодеваться.
Оставалась  юбка.  Спешно стягивая промокшие джинсы  и влезая в юбку, Яночка
совершенно забыла, что одна пуговица уже давно висела на нитке. Вспомнила  о
ней только  на  переменке,  после третьего  урока,  когда  пуговица  наконец
оторвалась.  Пришлось  воспользоваться  булавкой.  Булавка  вполне  заменила
пуговицу и вела себя  прилично, а вот теперь вдруг впилась в бок.  Произошло
это на улице. Яночка возвращалась домой  от своей  подруги Беатки, у которой
девочки вместе делали уроки сразу после школы. Беатка была  полной тупицей в
области математики,  зато  прекрасно писала сочинения, Яночка  наоборот. Вот
они и скооперировались. Яночка решала  заданные на дом задачки,  а Беатка  с
удовольствием  писала два сочинения,  одно  для  себя,  другое  для подруги.
Девочки уже отработали методику взаимовыгодного сотрудничества:  два раза  в
неделю  Яночка прямо  из школы отправлялась с  подругой к ней домой, там они
обедали  и  садились  за  домашние  задания.  На  этот  раз  занятия немного
затянулись.  Во-первых, пришлось начать  с  фильма,  ведь кассету  следовало
завтра  же вернуть. Просмотрели  фильм,  а  потом  выяснилось,  что Беаткина
прабабушка дала девочке посмотреть  старинные  фотографии  своей  молодости,
страшно смешные! Женщины на них были в длинных платьях и шляпах с перьями, а
мужчины все как один с лихо  закрученными  усами. Просто  смех! Только потом
сели за  уроки,  вот почему  сегодня  Яночка возвращалась домой  позже,  чем
обычно. Не  так уж поздно  было,  еще  не  ночь, но  вечер  давно  наступил,
полвосьмого, а полная темнота. Ничего  удивительного, ведь  конец  ноября. В
воздухе  висела какая-то мразь - не то  мелкий дождь,  не  то густой  туман,
сквозь который еле пробивался свет фонарей. Ну и конечно, грязь под ногами.
     Яночка торопилась домой и  почти бежала к  автобусной остановке, откуда
был прямой  автобус до дома. Она уже  почти  прошла  улицу Чишевского, когда
проклятая булавка вдруг впилась в бок. И  с каждым шагом все сильнее колола!
Вот уже колет не в бок, а вроде как в спину. Похоже, расстегнулась совсем, и
юбка  перекрутилась.  Остановившись,  Яночка  попыталась вытащить  проклятую
булавку, но  та,  мало того что  впилась в бок, зацепилась  к  тому же и  за
колготки и никак  не  вытаскивалась.  А тут еще  обе  руки заняты.  В  одной
тяжелый ранец, в другой - не менее тяжелая сумка с книжками. Не поставишь же
их в  грязь!  Господи, ну и  месиво под ногами, грязь  со снегом. Снег сыпал
вчера и уже стал  таять, вот и образовалось это месиво,  лучше бы  уж  лежал
чистый снежок. На него  Яночка могла бы положить и ранец,  и сумку, а тут...
Что делать?
     Извиваясь всем телом,  как  это  делают исполнительницы  танца  живота,
девочка  попыталась таким  способом передвинуть  юбку, ведь  впереди булавку
легче вытащить. Получилось  только хуже,  проклятая  булавка воспользовалась
возможностью  еще  глубже впиться в тело. Вспомнив  размеры булавки,  Яночка
подумала  - еще немного и та проткнет ее насквозь!  Нет, надо найти укромное
место и  привести  свой туалет в порядок, иначе до дома не дотянешь.  Яночка
огляделась в поисках укромной арки или подъезда дома.
     Как назло дома на улице были  почти все с домофонами, подъезды  заперты
крепко-накрепко, так  просто не войдешь. Ну ладно,  не войдешь в подъезд, но
ведь перед закрытой дверью с домофоном есть небольшой предбанник, куда ведет
с улицы застекленная дверь. Туда-то войти можно!
     И девочка решительно свернула к ближайшему  дому, открыла тяжелую дверь
и  вошла  в  застекленный  предбанник.  Тут  было темно,  свет  на  лестнице
зажигался только  теми,  кто  открывал  вторую дверь  своим  ключом  или  им
открывали  из квартиры по домофону,  но слабого  света  уличного фонаря было
вполне  достаточно.  Читать  здесь она не  собиралась. Освоившись немного  с
темнотой, девочка разглядела грязную затоптанную дорожку, ведущую от входной
двери к внутренней, углы же прихожей вроде чистые.
     Сложив  в  углу  свою  ношу,  Яночка  смогла  наконец  заняться  юбкой.
Промучилась  не  меньше  пяти минут,  пока  смогла развернуть юбку  булавкой
вперед. Она действительно зацепилась за колготки и намертво соединила с ними
юбку. Как Яночка ее ни  дергала, булавка держалась  твердо, не  отцеплялась.
Оторвать  ее силой  от  колготок  и  от  юбки не удавалось, слишком прочными
оказались  оба  материала. Что же, так до конца жизни  и сидеть в этом углу?
Стиснув  зубы, Яночка  нагнулась и достала из ранца пенал, в  котором, кроме
шариковой   ручки,  карандашей,  резинки,  точилки,   двух   скрепок,  одной
поломанной  сережки в форме  клеверного листочка,  находились и  миниатюрные
ножницы. Без колебаний девочка вырезала дыру в колготках, после чего булавка
легко  извлеклась из юбки. Теперь можно  было снова закрепить юбку булавкой,
на всякий  случай оставив ее торчать впереди и  снаружи. Ничего, под курткой
не видно, а больше рисковать не следовало.
     Приведя  в  порядок свой туалет, девочка нагнулась,  чтобы  спрятать  в
ранец  пенал,  и  тут у  самого подъезда  вдруг взревела  сирена автомашины.
Сработало противоугонное устройство. Обычное  явление в Варшаве  наших дней,
но взревело  так  оглушительно  и  так близко,  что от  неожиданности Яночка
уронила пенал на пол. От удара пенал раскрылся, и его содержимое разлетелось
по кафельному полу. Яночка выглянула сквозь стекло входной двери.
     Выла машина, припаркованная  по  другую сторону  улицы.  В нее  как раз
садился владелец, видимо, забыв отключить звуковую сигнализацию.
     - Ну! - вслух раздраженно произнесла Яночка. - Выключи же ее наконец!
     И тут сквозь раздирающее душу прерывистое взревывание сирены до девочки
донеслись еще  какие-то  громкие  звуки. Вроде  бы  они доносились откуда-то
сверху.  Открыв  дверь, девочка  посмотрела вверх. Ничего  не  увидела, зато
услышала, ибо вытье сирены внезапно прекратилось.
     - Вон  из  моей машины! -  орал  какой-то  мужчина  сверху, похоже,  из
распахнутого окна. - Люди,  он хочет  украсть мою  машину! Это вор! Вылезай,
стрелять буду! На помощь, держите мерзавца!
     Выйдя из подъезда, Яночка увидела,  что кричал мужчина не из окна,  а с
балкона на  пятом  этаже.  Он метался на балконе и кричал громким голосом, а
вор, не  обращая на  него  внимания, включил двигатель и  задом  отъезжал от
бровки мостовой.  Яночка  снова  взглянула  вверх.  Женщина,  наверное жена,
быстро сунула мужу в руки телефонную трубку, и было слышно, как он сообщал в
полицию  об угоне машины.  Не понижая голоса, он орал так же, как только что
на вора:
     -   Уезжает,  стерва,   я   его   вижу!   Да  я  же  на   пятом  этаже!
"Фольксваген-гольф", темно-синий, номер...
     Тем временем угонщик выехал на мостовую  задом  и стал разворачиваться,
потому что улица заканчивалась тупиком. Владелец на балконе швырнул трубку и
исчез. Поняв суть  инцидента, Яночка на всякий случай попыталась рассмотреть
вора, который маневрировал на машине как раз перед  ней. Правда, видела  она
лишь его профиль, зато хорошо освещенный светом из какого-то окна  на первом
этаже  дома. Машина уехала,  девочка  вернулась в  прихожую  и сквозь стекло
внутренней  двери увидела  сбегавшего по  лестнице  того  самого  человека с
балкона. Он, видимо,  и  включил свет на лестнице.  Летел вниз, перескакивая
через несколько ступенек и держась за перила, откидывался всем  телом назад,
чтобы противостоять воздействию центробежной силы и не упасть.
     При свете Яночка быстро собрала вылетевшие из пенала вещи, сунула пенал
в ранец и выскочила вслед за мужчиной на улицу. Темно-синий "гольф"  уже был
в  конце  ее.  Бормоча  нецензурные  выражения,  владелец похищенной  машины
бросился в маленький  "фиат",  припаркованный  рядом  с пустым  местом,  где
раньше  стоял  "гольф", тоже  выехал задом, тоже развернулся  и  помчался  в
погоню за украденной машиной.
     -  На  маленьком "фиате"  собирался  догнать  "фольксваген"? - удивился
Павлик, когда дома сестра поведала брату о событии, свидетельницей  которого
стала. - Это совсем уж надо с ума сойти.
     - Похоже,  он  и  сошел,  - согласилась Яночка.  - Да  и неудивительно,
кажется, его "гольф" был совсем новый.
     Мальчика очень интересовали подробности.
     - И вор прямо на твоих глазах взломал дверцу? - допытывался он.
     - Ничего он не взламывал! - ответила Яночка. - Дверцу открыл нормально,
ключом, и потом  эту связку ключей воткнул куда надо, мотор  заработал, и он
уехал. Только вот сирену  отключить не смог,  она  жутко выла, из-за этого я
видела все. Чего это, думаю, так воет?
     Павлик недоверчиво покачал головой.
     - Нет, так  не может  быть, наверное, ты  чего-то не заметила. Откуда у
вора могут быть ключи от машины? Сначала украл ключи, а потом машину?
     - А разве так не бывает? - возразила сестра. - Или  подобрал ключи. Вот
интересно, хозяин машины догнал его?
     - Да нет, вряд ли. Но мне тоже интересно. И что сделал, если догнал. Ты
ведь будешь в тех краях?
     - Буду, конечно. Беатка ведь там живет, через три дома.
     - Постарайся узнать,  -  попросил Павлик. - Посмотри хотя бы, стоит там
снова этот "гольф" или нет. Номер запомнила?
     - Запомнила. И хозяин сверху орал, когда звонил в полицию. В автобусе я
сразу  его  записала.  На  всякий  случай.  Но  ведь  если  вор  хоть что-то
соображает...
     -  ... первым делом  сменит номера,  - докончил  брат.  - А ты все-таки
посмотри, вдруг стоит на месте и номера те же самые.
     -  И вора  я запомнила, - похвасталась девочка.  -  Среднего роста,  ни
толстый,  ни  тощий,  волосы  черные,  кудлатые такие.  В профиль  я бы  его
опознала. А вот прямо в лицо не видела.
     -  Но  ты уверена,  что он открывал дверь  ключом? Видела  собственными
глазами? - допытывался брат.
     -  Ну  не  совсем,  -  засомневалась  вдруг Яночка.  -  Как он  начинал
открывать дверцу,  как вставлял  ключ -  не видела. Выглянула  я, как начало
выть,  а он уже раскрыл дверцу  и  садился за руль. Ведь если  бы  взламывал
дверь, не успел бы  за эти секунды влезть в машину, да и стекло какое-нибудь
оказалось бы выбитым,  а тут  полный порядок. Я  еще подумала, не ошибся  ли
тот, с балкона.
     Брат  очень жалел,  что сестра, а не он,  стала свидетелем  интересного
происшествия. Уж  он  бы  все  разглядел!  Особенно мальчика  заинтересовали
ключи. Непонятное что-то... Ну да  ничего не поделаешь, теперь пусть  сестра
попытается  разузнать,  чем  дело  кончилось.  Яночка  обещала  и  принялась
пришивать к юбке злосчастную пуговицу.
     Уже через два дня Яночка смогла удовлетворить любопытство брата. В этот
день  в ожидании  сестры  Павлик играл во  дворе с Хабром. Игру  он  выдумал
такую. Велев собаке лежать у дверей дома, мчался в самый дальний угол сада и
там клал палочку в кучу точно таких же палок. А потом командовал псу: "Ищи!"
Хабр, самая умная собака в мире, прямиком мчался к куче палок  и безошибочно
выбирал  нужную, принося ее в зубах Павлику. И по выражению его  ли... морды
ясно  было, что такое  задание для него тьфу! Павлик и не сомневался в этом,
просто  сейчас  не  мог  придумать  для  гениальной  собаки  занятие,  более
достойное ее. О,  вроде бы  придумал. Сейчас он в двадцать пятый раз спрячет
свою палочку и  на всякий случай потрогает еще несколько в куче.  Интересно,
как отреагирует Хабр?
     Мальчик не успел осуществить своего  намерения, потому  что  гениальный
пес вдруг бросился к калитке, всем своим видом выражая радость. Павлик понял
- Яночка уже  близко, хотя ее еще и не  было видно на улице. Павлик дождался
ее у калитки и наябедничал:
     - За обедом опять говорили о  том, что опасно тебе одной возвращаться в
темноте. Бабушка говорит, хоть бы с собакой ходила...
     - Песик мой драгоценный! - здоровалась Яночка с Хабром, лаская его.
     Поднявшись, девочка недовольно сказала:
     - Интересно, как я буду с ним ходить? Не  могу же я брать его с собой в
школу!
     Все трое пошли к дому, а по дороге Яночка вспомнила еще один аргумент:
     - И вообще с ним к Беате не пойду! Один раз ходила, хватит!
     - Что так?
     -  У  Беаты ведь маленькая сестра, такой  гаденыш! Вцепилась  в  нашего
песика  -  не оторвать! А  я  не  желаю,  чтобы моему  дорогому, чтобы моему
сокровищу,  чтобы  нашему  драгоценному Хабру выковыривали  глаза,  вырывали
клочьями  шерсть,  отрывали  уши, ездили на нем и еще не знаю что! Слышал бы
ты,  какой рев подняла,  когда я  у  нее  отняла  собаку! Ведь  он  же,  наш
драгоценный, не станет ребенка кусать. А надо бы! Летом я бы могла оставлять
его на улице, а сейчас где? В этой грязи? На этом холоде?
     - Вроде грязи уже нет, подморозило, - заметил Павлик.
     - Дурак! - рассердилась сестра.
     - Точно, дурак, - согласился брат. - Болтаю с тобой о глупостях, вместо
того чтобы о деле спросить. Ну как, узнала?
     Гордо тряхнув головой, девочка остановилась, не дойдя до дома.
     - Все узнала! Я говорила с ним.
     - С кем? Хозяином машины? - уточнил Павлик.
     - Не стану же я разговаривать с ворами! - обиделась сестра.
     С трудом  удержавшись от похвалы -  иначе избалуешь девчонку, -  Павлик
ограничился лишь вопросом:
     - Как это было?
     - Очень просто. Закончили мы с Беаткой делать уроки, и я пошла на  свой
автобус. Тут,  по дороге, как  раз  его дом, я  тебе  говорила. Я видела,  с
какого балкона он кричал, вычислила квартиру,  и точно! Сразу попала. Окно у
них светилось, были дома, и он спросил в домофон - Kто?
     - А ты что ответила?
     - Спросила - это  у него увели машину два дня  назад? Я  видела.  Ох  и
обрадовался  же он!  Сразу открыл дверь,  ждал меня на лестнице. Сказал  - я
единственный свидетель, который признался сам, что свидетель, все  остальные
оглохли и ослепли, и в полиции ему сказали, что первыми с места преступления
обычно сбегают свидетели.
     Очень  толково  рассказывала  сестра,  и  столько  интересного!  Павлик
слушал, не перебивая, но так как она вдруг замолчала, поторопил ее:
     - А дальше что?
     Девочка  прекрасно понимала, что больше всего интересует брата.  Сделав
несколько шагов к двери в дом, она передала тяжелый ранец мальчику, очень уж
устали руки, мог бы и сам догадаться.
     - Хозяин сказал - у вора и в самом деле были ключи от его машины.
     - Расскажи по порядку, - попросил мальчик.
     - Значит, так. Он услышал, как завыла машина, а в тот день... ну, в тот
вечер  он первый  раз  поставил ее перед  домом, до  этого держал в гараже у
знакомого. Услышал,  значит,  сирену  и выскочил  на  балкон. Моментально! А
телефон рядом, на столе у двери. Он на угонщика кричал, а жена номер полиции
набирала.  И он  одновременно  и на вора  орал,  и на полицию. А видел все с
самого начала.  Ну так вот, он уверяет, что у мерзавца были ключи, и, видно,
хорошие, потому что с одного раза открыл дверь, ключ вошел  как  в масло.  А
сирену тот  отключить  сразу не  мог,  ведь  владелец звуковую  сигнализацию
переделал сразу, как купил машину. Потому и выло так долго. И  знаешь что он
еще  сказал? Уже не первый  раз сталкивается с  таким финтом. Люди  покупают
новую машину,  а  у воров к ней уже ключи имеются.  Такое у него подозрение,
что тут какая-то мафия действует, ее  главари дают своим бандитам и ключи от
новой машины, и адрес того, кто ее купит. А бандюги только проверят, есть ли
у владельца машины гараж, и действуют. Представляешь?
     - А он тогда догнал вора?
     - Нет, конечно. Говорит,  погнался просто  в отчаянии. Маленький "фиат"
тоже  его  машина, собирался продать  "малюха"  после  покупки новой, да  не
успел.  Хотя  довольно долго держался в  хвосте  своего  "фольксвагена". Тот
помчался по Лазенковской трассе и уже на Праге затерялся. И опять же,  такой
случай: по дороге, как гнался за вором, навстречу катила патрульная  машина.
Так  полицейские даже  не знали, что мимо них промчался бандит на украденной
машине!  Они  не  слышали  срочного  сообщения Главной  дорожной  инспекции.
Заняты, видите ли, были.
     - Чем, интересно ?
     - Дракой у кафе. Ну, и плакала его тачка!
     Из двери выглянула мама.
     - Дети, почему  не входите  в дом?  Намерены весь  вечер  простоять  во
дворе? Поговорить можно и дома.
     -  Ты права, мамочка. Брр,  какой холод!  - вздрогнула  Яночка,  только
сейчас ощутив пронизывающую насквозь сырость поздней осени.
     -  А  застраховать  он  хотя  бы  ее успел?  -  снимая  уличную  обувь,
поинтересовался мальчик.
     - Да, успел,  - влезая в теплые тапки,  ответила Яночка. - Единственный
светлый момент  во всем этом, так сказал.  Деньги ему вернут,  но  не скоро.
Ведется  расследование,  сначала  должны  убедиться,   что  машину  у   него
действительно  украли,  а  не он  сам  ее где-то  припрятал,  чтобы получить
страховку. Вот почему он так мне обрадовался.  Ведь  я же видела сам  момент
кражи!
     Тяжело  вздохнув,  Павлик   опять  пожалел,  что  не  он   видел  такой
завлекательный  момент. Впрочем, не в его характере было долго завидовать, к
тому же он признавал - на сей раз свидетелем интересного события сестра была
по справедливости,  потому  что  перед  этим  именно ему довелось  принимать
участие  в другом сногсшибательном приключении. Должно  же и сестре когда-то
повезти.
     Однако  ее  рассказ  произвел  на   мальчика  сильное  впечатление,  и,
возвращаясь  из школы на следующий день, он просто  не мог пройти равнодушно
мимо  припаркованных на улице и во дворах машин. Его  как магнитом  тянуло к
тем, вокруг которых крутились  люди. А вдруг  повезет  и на его  глазах тоже
уведут машину? Вот  он  и  присматривался  на всякий случай...  И  ему  таки
повезло!
     В дом  он ворвался, как буря, сбросил с ног  в прихожей  ботинки, забыл
обуть  тапки, бросил на  вешалку  куртку, а  ранец на бегу зашвырнул в  свою
комнату и рванул дверь Яночкиной комнаты. Девочка уже сидела в ожидании, ибо
грохот и стук разносились по всему дому.
     - Ну? - спросила она, пока ее брат пытался отдышаться.
     - В самую точку попал!  -  крикнул брат, бросаясь  на тахту. - Ну прямо
как по заказу. И если бы ты мне вчера не рассказала  об угонщике, прошел  бы
мимо,  как  пить  дать!  А  я  специально присматривался,  и понял,  и  стал
подслушивать, и потом даже об этом поболтал. Ну, чисто цирк, говорю тебе!
     Яночка вместе со стулом развернулась  спиной к столу, лицом к  брату  и
недовольно произнесла:
     - Может, все-таки расскажешь  толком?  Я так и не  поняла, при чем  тут
цирк.
     - Ладно, сейчас все тебе выложу на блюдечке. Так вот,  когда я  шел  из
школы, полиция  как  раз схватила двух типов  в машине. Я на  всякий  случай
остановился, еще не знал, в чем  дело. И правильно сделал,  что остановился!
Машина оказалась краденой. Отец страшно злился, а сын его успокаивал...
     - Откуда ты знаешь, что краденая? - не поняла Яночка.
     - Так я же остановился и стал слушать! И полицейский громко сказал - по
рации сообщили,  эта машина объявлена  в  розыск. Откуда  она у вас? А сын в
ответ  - "Купили". Они - "У кого купили?"  Тот  -  "У знакомого".  А фамилии
знакомого  не знал,  что  это  за знакомый? А  сын  на  своем стоит:  машину
приобрел легально, уже несколько месяцев назад, давно на ней ездит. И бумаги
показывал  им, значит,  этим глинам ("Глины"  -  широко  распространенное  в
Польше название полицейских), вот, дескать, не украл,  все бумаги на машину,
вот мой паспорт. Говорил с полицейскими  сын, отец только пыхтел  от злости.
Тогда те говорят - покажите акт купли-продажи, а тот в ответ - не вожу я его
с собой, хотите, едем ко мне домой. И они поехали!
     -  А  как они  узнали, что краденая? - удивилась Яночка. -  Неужели вор
оставил прежние номера?
     -  Нет,  номера  сменил, по  внешнему  виду  определили.  И  еще  номер
двигателя проверили. Владелец не  утруждался, глины  сами капот поднимали  и
номер разглядывали. Вор  его менять не стал, то есть немного  вроде перебил,
но не совсем, прежний можно было  рассмотреть. Глины и рассмотрели. "Вот же,
- говорят, - номер прежний, краденая это машина!"
     - И ты все это слышал? - удивлялась сестра. - Тебя не прогнали?
     -  Не  только  я  слышал. Отец так громко ругался с глинами, что  кучка
народу собралась. Правда,  ругался так... культурно.  Но громко! Вот я  в ту
кучку  и затесался. А сын одно твердил:  "Папочка,  успокойся,  папочка,  не
нервничай".  А  сам  какой-то  такой...  как   мешком  по  голове  стукнули!
Оглушенный малость.
     -  Любой на его  месте выглядел бы таким,  - заметила сестра.  -  Купил
машину,  а  тут  оказывается,  что  краденая.  Сейчас, говорят, машины стоят
громадные деньги. А какая марка?
     - "Форд-фиеста".
     - А дальше что?
     -  А дальше я не знаю, потому что все сели в этот  "форд" - - папочка с
сыном и оба полицейских. И уехали читать акт купли-продажи.
     - А как фамилия владельца "форда"? Павлик сконфузился.
     - Не знаю. Или не слышал, или внимания не обратил. А зачем тебе?
     Отвернувшись вместе со  стулом опять к своему столу, девочка подперлась
локтями и задумчиво поглядела в окно.
     - На всякий  случай, - ответила она после продолжительного  молчания. -
Получается, что этот  облапошенный  владелец "форда"  знает того, кто  знает
вора. И пан Зайжал говорит...
     Приняв сидячее положение, мальчик перебил:
     - Это еще кто такой?
     - Владелец  украденного  "гольфа".  Так вот,  пан Зайжал  говорит,  что
глинам на это  глубоко наплевать. Так  прямо и  сказал! Что полиция  даже не
пытается разыскивать похищенные машины. Глубоко наплевать, представляешь?
     -  С чего он взял?  - возмутился  Павлик  и  съехал с  тахты на коврик,
лежащий перед  ней. Обернулся,  стащил с  тахты  круглую  красную подушку  и
подложил под спину, чтобы удобнее было сидеть.
     - Он, то есть пан Зайжал, считает, что полиция просто не справляется, в
последнее время их буквально засыпали заявлениями о похищенных  машинах. Это
с  одной  стороны.  А с другой,  пан Зайжал уверен, что полиция в  сговоре с
похитителями, что  они,  воры,  дают полиции свой  процент,  и та  закрывает
глаза, как он выразился. Не все полицейские, конечно, но многие.
     Павлик горячо возразил:
     - Я знаю глин, они порядочные люди. Помнишь, как помогли нам вывести на
чистую  воду  старую  грымзу и раскрыть аферу с марками? Да и  эти, сегодня,
ведь сами обратили внимание  на машину,  никто  их не заставлял,  просто его
машина одна из тех,  что  была украдена. Ну и  разглядывать перебитый  номер
двигателя  тоже  стали по собственной инициативе. И вцепились в  этого сына,
говорю тебе, как репей  в собачий хвост! И  поехали  проверять! Хотя вежливо
разговаривали, аж противно  было  слушать. "Проше пана,  не сочтите за труд,
будьте любезны" и все прочее в этом духе. А ты говоришь!
     Яночка оставила в покое окно и повернулась к брату.
     - Дак  ведь  и я говорю,  не все такие!  Есть и честные. А  говорил пан
Зайжал. Ну, он на них  зуб имеет, потому так и говорит. И у  него  основания
есть. Ведь  патрульная  машина,  с  которой он  встретился, уверяла, что  не
слышала никакого экстренного сообщения. А оно передается  всем постам ГАИ. А
тем - глубоко наплевать,  пальцем  не шевельнули, могли  хотя  бы  броситься
вдогонку за похитителем.
     - Знаешь, в этой толпе я такого наслушался! - горячо заговорил мальчик.
-  Люди как-то очень  близко  приняли к  сердцу то,  что  с  этим владельцем
"форда"  произошло,  все  галдели, перебивая  друг друга,  каждый  вспоминал
случай  угона, и оказывается, угонов  этих сейчас -  тьма  тьмущая. А больше
всего почему-то крадут "фольксвагены-гольфы", а потом вывозят их в Советский
Союз.
     - Нет уже Советского Союза.
     -  Названия  нет,  а сам же он никуда не делся! Не важно, как он теперь
называется, а там все желают иметь "фольксваген-гольф". Вот воры и учитывают
конъюнктуру.  И еще говорили - крадут не  только у  нас, а по  всей Западной
Европе. Говорили - действует международная шайка!
     - Очень хорошо! - сказала девочка.
     - Что же здесь хорошего? - не понял брат.
     -  Хорошо,  что все знают  о существовании международной шайки, значит,
полиция должна действовать. Действует?
     Павлик задумался.  Не так  просто ответить  на вопрос сестры. И в самом
деле,  из  того, что  им  известно,  трудно  сделать  вывод об  энергичных и
успешных розысках  полицией  похищенных  машин; скорее,  напротив, не  очень
энергичных  и мало успешных. Впрочем, если  и в самом деле в последнее время
преступление  приобрело  глобальные масштабы... Тогда не  мешало  бы полиции
помочь!  Отбросив подушку,  он  сел прямо  и так же прямо ответил  на вопрос
сестры:
     - Ты  права, не  очень шустро наша  полиция действует. Сама пойми, если
крадут  направо  и  налево, не разорваться  же ей на части? И человек как-то
привыкает, полицейский ведь тоже человек, правда? Как-то привыкает и уже  не
так  реагирует.  Знаешь,  один  малый  в  нашем  классе рассказывал  о таком
случае... Ну точь-в-точь как с твоим этим самым Зайжалом.
     И что же он рассказывал?
     - Сирена выла, владелец на  балкон выскочил, а там бандит в  его машине
сидит. Тот, сверху, кричит, а этот из машины так спокойненько отзывается: "И
зачем  такой  шум поднимать?  Нужен мне  твой заср...  значит,  "полонез", я
только вот радио  прихвачу, успокойся!" И действительно, пока владелец  вниз
спускался,   ворюга   преспокойненько  с  радиоприемником  смылся.   Полиция
приехала,  и даже довольно  скоро,  но толку чуть...И какой  вывод? - сурово
спросила  девочка.  - Вывод  один: полиции  ни днем  ни  ночью нет покоя, на
другие преступления  времени  не  остается,  только  за  похитителями  машин
гоняется,  значит,  надо  побыстрее разделаться  с  шайкой,  которая  крадет
машины. Пусть даже шайка очень большая. Ну  сколько там может быть бандитов?
Дивизия? Сколько человек в дивизии?
     Павлик удивился, но ответил:
     - Ну... приблизительно... зависит, какая дивизия... от  трех до четырех
с половиной тысяч. А зачем тебе дивизия?
     - Мне она не нужна. Просто я  подумала - не может быть этих ворюг целая
дивизия. А раз меньше, можно всех переловить, полиции же будет легче. Почему
они этого не делают?
     Как же не делают? Делают, наверное.
     Девочка возразила:
     - Из  того,  что  я услышала  от  тебя  и что  мне говорил  пан Зайжал,
следует,  что  дела у наших глин идут через пень колоду. Делай что хочешь, в
лепешку разбейся, но разузнай фамилии тех самых отца и сына.
     И, увидев, что  брат уже раскрывает рот, чтобы спросить,  зачем ей это,
девочка поспешно добавила:
     -  Не задавай  глупых вопросов!  Я  пока сама  еще  не  знаю. На всякий
случай...
     - Послушайте,  мои дорогие, - обратилась за  ужином  к своим детям пани
Кристина,  и  их   удивило,  что  обратилась  как-то  неуверенно,  вроде  бы
сомневаясь, стоит ли продолжать. - Послушайте...
     - Ну, слушаем! - заверил Павлик.
     - Такое дело... - опять же неуверенно продолжала пани Кристина. - Такое
дело... Звонила моя знакомая, пани Бася... Вы ведь знаете пани Басю?
     - Знаем,  конечно,  - опять заверил мать  Павлик. - Такая худая и вечно
растрепанная.
     -  Знаем,  конечно,  -  вторила  брату  Яночка.  -  Такая вся увешанная
побрякушками, у которой уши от золотых сережек на полметра вытянулись.
     - Да, та самая! - обрадовалась мама и спохватилась:
     - Как вы отзываетесь о взрослых!
     - Главное, мы знаем, - деловито сказал сын. - И дальше что?
     - Так вот,  -  продолжала  мама, - пани Бася просила  вашего разрешения
пригласить Хабра.  У  нее  есть  сучка  такой  же  породы,  и  она хочет  их
поженить... ну,  вроде как  выдать свою  сучку  замуж за  нашего  Хабра... -
заикаясь продолжала мама. - Она надеется, что щенята умом пойдут в папу.
     -  Чего  там,  все  понятно!  -  выручил  мать  Павлик.  - Ты  как?  Не
возражаешь? - обратился он к сестре.
     - Не возражаю, - милостиво согласилась Яночка. - Пускай. А когда?
     Облегченно вздохнув, мама затараторила:
     - Хорошо бы не откладывать, лучше завтра же и отправиться к ним. С вами
поедет Рафал,  он согласен,  сразу  после  обеда и поезжайте.  Это  довольно
далеко, в  Повсине,  поэтому  поедете  на машине. Всякие  там... подробности
пусть вас не беспокоят, муж пани Баси ветеринар, он  позаботится обо всем. И
о вашем Хабре.
     - Наш Хабр не нуждается ни в какой заботе, - гордо заявил Павлик.
     - Значит, решено, - обрадовалась пани Кристина и поднялась из-за стола.
- Сейчас позвоню Басе, что завтра вы приедете с собакой.
     Поздней осенью темнело уже  в  пятом часу. Но  поскольку Рафал, старший
двоюродный  брат  Яночки  и  Павлика, проживающий  в одном с ними  особняке,
подробно  расспросил,  как найти  дом  невесты  Хабра,  он без особого труда
добрался почти до самого дома. Остальное  взял  на себя Хабр.  Выпущенный из
машины,  он прямиком направился за угол одного из домов,  где  прогуливалась
пани Бася  вместе с  невестой.  Ее собака была немного меньше Хабра, но тоже
сеттер. Было ясно, что Хабру она понравилась с первого взгляда.
     Муж  пани  Баси  остался  во дворе  с  собаками,  а  гостей  пани  Бася
пригласила в дом, где подала чай с вкусными  пирожными. Двор Яночке не очень
понравился. Совсем лысый,  деревья в  саду  недавно посажены,  одни  прутики
торчат. Правда, много кустов и газон неплохой, но куда ему до их сада!
     Пирожные и в  самом  деле  были  вкусные,  но  вот остальное...  Яночка
почувствовала, что больше  не  выдержит.  Собственно,  "остальное" сводилось
лишь  к дочери  пани  Баси,  шестнадцатилетней  девице,  но  ее  одной  было
достаточно,  чтобы отравить атмосферу не только в  гостиной, но  и  во  всем
Повсине,  этом  отдаленном  районе  Варшавы. Девица, очень  похожая на  свою
мамашу, но только в отличие  от  нее жутко  толстая, вдруг со страшной силой
принялась заигрывать с  их Рафалом!  Уж так  она кокетничала, уж  так  парня
охмуряла  -  смотреть противно.  То,  надув губки, представлялась  маленькой
капризной девочкой,  маминой любимицей, наследующей  и особняк, и этот лысый
сад,  и всевозможные золотые побрякушки. То  вдруг, резко сменив направление
кокетства, строила из себя опытную пожирательницу мужских сердец, такую, что
оторви и брось, и уж прямо наседала  на парня. И тот и другой образ давались
этой  толстой  корове с  трудом, но  Рафал  явно  прибалдел  и  не сводил  с
искусительницы ошарашенного взгляда.
     Нет,  больше  вынести  такое  Яночка  была  решительно не в  состоянии!
Просидев  из  вежливости минут  десять, обратилась к  хозяйке,  стараясь  не
смотреть на Рафала и эту самую Иолу:
     - Проше пани, мы с братом хотели бы немного прогуляться. В вашем районе
мы первый раз, совсем неизвестные нам места, хочется познакомиться с ними...
     И  девочка  изо всей силы  наступила на  ногу брату, который, ничего не
замечая,  поглощал пирожные одно за другим. И сейчас ни словом не  возразил,
может быть, потому, что отправил в рот трубочку с кремом целиком.
     - Прогуляться в темноте? - удивилась хозяйка, поставившая на стол новое
блюдо с восхитительными пирожными. - Вы же ничего не увидите!
     - Да нет, - бодро ответила девочка, - фонари светят.
     - Ну, если  вы так хотите... - неуверенно произнесла хозяйка. - А вы не
потеряетесь? Ведь запросто можно заблудиться.
     - Не заблудимся,  - заверила  ее Яночка. -  А если вдруг и  заблудимся,
Хабр нас найдет. Не волнуйтесь, мы будем гулять по освещенным улицам.
     - Какая тебя муха укусила? - разворчался  Павлик, когда они уже шли  по
улице. -  В жизни не едал таких вкусных  пирожных.  Так  и  не решил,  какие
вкуснее - с кремом или с мармеладом. Какого черта ты меня вытащила на улицу?
Такая мразь, брр, и еще снег с дождем! Прогулочки затеяла!
     - Не могла я больше на эту Иолу смотреть! - призналась Яночка.
     От удивления Павлик даже остановился.
     - Почему? Что она такого сделала?
     - Ты что, не видел, какая она?
     - Девчонка как девчонка, ничего особенного.
     -  А то,  что она  увивается вокруг Рафала,  этого  ты  не  заметил?  -
взорвалась Яночка. - Глазки ему строит,  губки бантиком складывает, идиотски
хихикает. И еще чавкает, когда ест!
     - А Рафал что? - заинтересовался Павлик.
     - Боюсь,  малость прибалдел, того и гляди начнет с ней  сюсюкать, а  на
это я  смотреть не желаю!  Вот и предпочла удалиться,  тем более  что в  том
доме,  ну, возле которого Рафал сначала хотел остановиться, и в  самом  деле
что-то происходит.
     Они  уже подходили к дому,  стоящему почти у самого шоссе. Участок  был
обнесен  сеткой, сам  же  дом  и  двор  были  ярко  освещены, и  там  царило
оживление. Интересно, конечно, но пирожных жаль...
     -  Можно было и дом посмотреть, и дать мне доесть пирожные, - проворчал
мальчик. - Дом не заяц...
     - Пирожное тем более, - сухо парировала сестра.
     Подойдя  ближе,  дети  поняли,  в чем дело.  Весь двор был  заставлен и
завален старой  мебелью и ее  обломками.  Мебель эту  какой-то мужчина рубил
топором  на мелкие части. Эти части собирали и сносили к дому двое детей,  а
мальчик, немного постарше их, складывал обломки в аккуратную кучку.
     От шоссе  вела к дому  коротенькая  незаасфальтированная дорога, вся  в
выбоинах  и лужах. Да и  она оказалась перегорожена грузовиком,  так что его
пришлось обходить. Павлик на всякий случай заглянул  в кузов,  поднявшись на
колесо, и убедился, что там еще много старой мебели и ее обломков.
     Обойдя широкой дугой грузовик -  он стоял  как  раз в огромной  луже, -
дети смогли добраться до сетки, окружавшей  участок. Отсюда было видно  все,
что происходит  во дворе,  но  и  их было  прекрасно  видно, ибо хозяин дома
включил и  яркую  лампочку над входной  дверью, и  лампу на  шнуре,  висящую
посередине двора,  чтобы осветить себе  рабочее место. Где бы скрыться? Ага,
вон сбоку у самой сетки растут кусты, там безопаснее.
     Не  успели  они  спрятаться  в кустах, как  сначала  услышали,  а потом
увидели приближающуюся легковую машину. Она явно собиралась свернуть к этому
дому, но, видно, ее водитель понял, что из-за грузовика не подъедет, поэтому
съехал  на  обочину  шоссе и  выключил фары. Хлопнули  обе  дверцы  машины -
значит,  вышли  двое. Вскоре дети увидели этих двоих: мужчина и женщина. Они
остановились у сетки,  на том самом месте, где только  что  стояли  Яночка с
Павликом.
     -  Видишь,  кретинка, что  ты  наделала! - яростным  шепотом  обрушился
мужчина на свою спутницу. - Гляди, ослица, он ведь рубит мебель!
     - От осла слышу! - не осталась в долгу спутница.  -  Надо было  сказать
по-человечески! Секреты, видите ли, напридумывал. Теперь сам и расхлебывай.
     - Какие секреты? -  немного сбавил тон мужчина. - Говорю же -  временно
припрятал!
     - Знаем вашего брата! - огрызнулась женщина. - Заначку прятал от  жены!
Хорош гусь.
     - Хватит ругаться! Погляди лучше, где наши вещи? Что-нибудь видишь?
     - Отсюда не  разглядишь,  надо во двор  зайти.  Езус-Мария,  если бы  я
знала!  Приехал, тут же заплатил, сказал,  у него как раз  машина под рукой,
доставка значит. Я и продала. Зачем нам старье?
     - Вот я и говорю - кретинка!'
     - Сам кретин!
     Продолжая  шепотом  ругаться,  мужчина с  женщиной  прошли  в  калитку,
которая  оказалась  незапертой.  Не  прошли  - вбежали,  и остановились  как
вкопанные за спиной человека, рубившего мебель.
     - Вон! - крикнула вдруг женщина. - Вон наш шкаф! А комодика не видать.
     - Добрый вечер! - громко крикнул в спину хозяину мужчина.
     Тот услышал наконец, что за спиной что-то происходит, и обернулся.
     - Добрый вечер! - повторил прибывший.
     - Добрый  вечер! -  ответил  хозяин, отирая  пот со  лба и явно радуясь
наметившейся  передышке. Дети  тоже  побросали  доски  и окружили  нежданных
гостей.
     - Послушайте, - начал мужчина; - Моя жена сегодня продала вам мебель, а
вы ее рубите...
     -  Мебель? - удивился хозяин, опустив топор.  - Я покупал  не мебель, а
дрова!
     -  Для  вас  это,  может, и дрова, но  ведь  на самом деле мебель! Жена
поторопилась и продала...
     - Что купил - то мое! - упорствовал мужик.
     - Ваше, - согласился приезжий. - А что вы покупали? Дрова, говорите?
     Человек с топором вроде заколебался и уже не так уверенно подтвердил:
     - Ну, дрова. Я же, когда покупал, говорил, что скупаю по людям ненужную
мебель  на дрова.  У меня  тут  теплица, так  печка жрет прорву дров, только
подбрасывай. Да  у пана  склероз или  что? Ведь  я же вам это самое говорил,
когда мы три дня назад торговались. Я и не скрывал, что порублю мебель. Чего
же теперь привязался?
     - Значит, со мной пан  договаривался о дровах? -  подытожил  прибывший,
сразу  успокоившись.  - Так? Вы приехали за товаром, сделку мы заключили  на
дрова, вы, значит, приехали за дровами, жена  их вам выдала, а я, к примеру,
из своего шкафа  не  успел  книги  вытащить. Меня  дома не  было,  когда  вы
приехали. Книги для вас тоже дрова?!
     Опираясь  одной рукой на длинное топорище, мужик принялся другой чесать
в затылке.  Пока он  чесал, жена прибывшего мелкой рысцой подбежала к своему
шкафу.  Яночка   с  Павликом  затаили   дыхание.   Очень   интересная  сцена
разыгрывалась во дворе!
     -   Можешь  считать   меня  китайским   мандарином,  если   речь   идет
действительно  о книгах! -  прошептал  Павлик  сестре. Та целиком  разделяла
мнение брата.
     Человек с топором наконец решил высказаться.
     -  Чего там, пан правду говорит.  Поспешил я  малость.  Но тут как  раз
подвернулся  грузовик, и  я одним рейсом  объезжал всех, у  кого скупил  это
старье.  Можете  забирать  свои  книги  или  что  там  еще...  И  не  о  чем
рассусоливать. Я человек честный!
     - Я тоже! - сухо ответил приезжий. - Сейчас поглядим.
     Его  жена уже  стояла  у шкафа, вцепившись в  него обеими  руками.  Муж
энергично двинулся  к ней, отбрасывая пинками попадающиеся по пути фрагменты
старой  мебели. Хозяин, немного помедлив, потащился за  ним, волоча по земле
тяжелый топор. Сидя в кустах,  словно в  театральной ложе, Яночка с Павликом
следили  за  происходящим,   как  за  интересной  пьесой.  Все  эти  люди  -
точь-в-точь актеры на ярко освещенной сцене!
     И  вот  один из актеров  распахнул  дверцу  большого старинного шкафа с
резными украшениями наверху, выдвинул один из нижних ящиков, просунул руку в
пустое место, чем-то там  щелкнул, и на глазах  изумленной публики от задней
стенки шкафа как бы отвалился еще один ящик, большой и плоский. И этот  ящик
оказался битком набит тесно уложенными пачками денежных купюр!
     - Ох! - вскричала жена прибывшего и опустилась на кстати подвернувшийся
колченогий стул. Видно, ноги ее не держали.
     Человек с топором вроде бы простонал, но не произнес ни слова. А бывший
владелец  шкафа  выдвинул  еще один потайной  ящик, который  тоже был битком
набит деньгами.
     - Сумку! - рявкнул он жене не оборачиваясь.
     Та  вскочила и протянула мужу рекламную пластиковую сумку, сложенную  в
десять раз.
     Одним махом расправив ее, муж принялся загружать в огромную сумку пачки
денег. Дети  хозяина с восторгом  следили за происходящим, по малолетству не
поняв, какого богатства  лишился их папочка.  Зато  это  очень хорошо поняла
жена  хозяина,  которая  уже  давно  вышла  во  двор,  услышав  разговор  на
повышенных  тонах,   и   стала  свидетельницей  происшедшего.   Хладнокровно
переложив деньги в сумку, приезжий пришел в расчудесное настроение и проявил
благородство.
     - С меня две бутылки коньяка! - сказал он хозяину.
     Тот никак  не  мог прийти в  себя, на  коньяк не  прореагировал  и лишь
спустя какое-то время произнес охрипшим от волнения голосом:
     -  Правду говоря, не уверен, что раскопал бы  денежки. Проше пана,  эта
стерва, печь, столько жрет, что я мог  и полшкафа  в нее запихать. И денежки
ваши - тю-тю!
     -  Значит,  хорошо,  что  я  вовремя  явился!  -  радовался  счастливый
обладатель денег. - И  для меня хорошо, и для вас тоже хоть какая-то польза.
А коньяк у меня в машине.
     Во дворе все сразу заговорили, засуетились, особенно обе  женщины. Жена
приезжего  со слезами на глазах жаловалась жене человека с топором на своего
мужа. Скрыл от нее такую массу денег! И  хоть бы предупредил!  Она ничего не
знала, в новом доме у них стоит новая мебель,  старую вместе решили продать,
за гроши,  муж ведь даже торговался, а  теперь ее ослицей обзывает!  И когда
покупатель приехал  на своем грузовике,  мужа дома не было. На  день  раньше
приехал,  чем договаривались, так муж ее чуть не убил! Буквально! А зачем от
жены  таиться?  Сам виноват,  она  тут при  чем?  Ох,  как  трудно  с  этими
мужчинами...
     - Вы совершенно правы, - с  кислой  миной поддакивала хозяйка, стараясь
не показать,  как она глубоко огорчена.  Может,  ее муж  и обнаружил  бы эти
деньги? Не мог  начать со  шкафа! Да разве он способен на что умное? Если бы
не она...
     И жена хозяина убежденно закончила:
     - Все мужики кретины!
     Дети  их  пошли  не  в  папу. По собственному почину все трое  кинулись
просматривать  еще не разрубленные шкафы,  комоды и прочие буфеты  в  чаянии
новых открытий. И никто из присутствующих не обратил внимания на проезжавший
по  шоссе огромный  крытый грузовик.  Проехав мимо,  огромная  машина  вдруг
остановилась и  немного подала назад. С  шоссе донеслись какие-то непонятные
звуки. Обратили на них внимание  только Яночка  с Павликом,  которые решили,
что спектакль окончен  и  можно покинуть укромное местечко в кустах,  причем
желательно еще  до  возвращения приезжих мужа  с  женой. Они-то  и  услышали
доносящийся  с шоссе  звук,  похожий  на тот,  который  производит  мусорная
машина,  опорожняя контейнеры с мусором. Компания во дворе тоже  не торопясь
двинулась к шоссе.
     Пробежав мимо перегородившей  подъезд к дому  грузовой  машины, брат  с
сестрой  выскочили на шоссе и остановились пораженные  неожиданным зрелищем.
На их  глазах в чреве огромного  крытого "тира" постепенно исчезала легковая
машина.  Вот она  скрылась совсем, двое мужчин  ловко закрыли за  ней задние
ворота "тира" и бегом кинулись к кабине.
     - Номер! Запомни номер! - шепнула Яночка брату. - Записать не на чем.
     Брат оказался догадливее и попытался изобразить номер "тира" на  мягкой
земле обочины шоссе,  где они стояли,  не замеченные преступниками. Огромный
фургон неторопливо двинулся с места и, набирая  скорость, помчался по шоссе.
Тут на  шоссе вышел хозяин похищенной машины с биткам набитой большой сумкой
в руках. И окаменел.
     В  этот  момент  у  ног Яночки из  темноты материализовался Хабр, а всю
группу  осветили  фары  подъезжающей  машины Рафала.  Осветили  они  и  жену
владельца машины, которая не торопясь шла  в сопровождении хозяйки дома, все
еще жалуясь на мужскую глупость и неблагодарность.
     - А где же машина? - спросила она, подойдя к шоссе.
     И очень  удивилась, увидев,  как  ее  муж, бросив на шоссе  драгоценную
сумку с деньгами, кинулся  вдогонку за быстро  удаляющимся "тиром",  который
вскоре  скрылся  в ночной  темноте.  Несчастный  владелец  похищенной машины
стоял, с отчаянием глядя ей вслед, потом бегом вернулся к брошенной на шоссе
сумке с  деньгами, схватил  ее, бросился вслед исчезнувшему  "тиру" и  опять
остановился, издавая какие-то нечленораздельные звуки.
     - Кажется, вашу машину  украли,  -  сочувственно  сказала  Яночка  жене
владельца похищенной  машины. -  Мы  видели, что ее увезли  на той  огромной
машине. Номер мы записали.
     Жена  была  так потрясена, что  не прореагировала на сообщение девочки.
Тут вернулся несчастный муж со своей  торбой, увидел машину Рафала, перестал
издавать непонятные звуки и издал понятные:
     - За ними! - завыл он диким голосом. - Миллион плачу!
     И рванул ручку дверцы Рафаловой машины. Открыть  дверцу  не мог, руки у
него тряслись, и он отчаянно дергал за ручку.
     - Что с вами? - удивился Рафал. - Какой миллион? Я за детьми приехал!
     Обежав его машину с другой стороны, Павлик нагнулся к  открытому окошку
и скороговоркой сказал брату:
     - Поезжай с ним! У  них только  что увели машину! Мы видели. Спрятали в
"тир". Номер PAW 1288. Мы подождем здесь.
     Подбежала Яночка.
     - Вы что так быстро? Хабр покинул невесту?
     - Нет, я покинул эту кретинку Иолу. Действительно увели машину?
     - Действительно. Поезжай с ним!
     Тем  временем  хозяину  похищенной  машины  удалось наконец  распахнуть
дверцу, он одним махом забросил сумку на заднее сиденье, сам плюхнулся радом
с Рафалом и крикнул:
     - Скорее! Два миллиона!
     Его жена все еще стояла неподвижно на обочине шоссе, подобно жене Лота,
превращенной в соляной столб.
     До Рафала  наконец дошло, и он рванул с места. Павлик с Яночкой глядели
ему вслед.
     - "Тир" свернул налево, выходит, не в город.
     -  Точно, на юг свернули, - подтвердила Яночка. -  Но могут свернуть по
пути в любую сторону. Надо позвонить в полицию.
     Соляной столб наконец ожил.
     - Полиция! - отчаянно завопила ограбленная дама.
     Все семейство человека  с топором с  недоумением следило за непонятными
действиями  этих  незнакомых  детей с  собакой  и  водителя машины,  который
куда-то увез  их  недавнего  гостя.  Вот  и  габаритные  огни машины  Рафала
скрылись из  глаз.  И хотя  человек с топором  не  все  понял,  догадался  о
случившемся.
     -  Вот уж если не повезет... - не спеша  произнес он. - Несчастья ходят
парами. Сначала муж пани потерял деньги, нашел их, да зато машину увели. Как
это случилось?
     - Что за машина? - одновременно задал вопрос его старший сын.
     -   "Фольксваген"!  -  сквозь  рыдания  ответила  женщина.  -  "Гольф"!
Новехонький!
     - Не бедняков ограбили! - тихонько прокомментировала жена хозяина.
     - В "тир" спрятали! - рассказывал Павлик. - Мы  к  концу подоспели. Нас
они не увидели...
     - А вот  и увидели! - возразила Яночка. - Увидели, как мы к шоссе идем,
быстренько закруглились и ходу!
     - Телефон! - стонала дама. - Полиция!
     Яночка начала было  говорить о том, что тут недалеко у их знакомых есть
телефон, но ее перебил человек с топором:
     - У меня есть телефон! Пошли позвоним.
     И  все  бегом  бросились  к  дому, огибая мешающий  проехать  проклятый
грузовик. Если бы не  он, "фольксваген" стоял бы себе  в безопасности у ярко
освещенного  двора,  на  виду  у всех.  По  телефону  говорил  Павлик,  жена
пострадавшего  только  рыдала и  издавала мало  пригодные  междометия. Когда
Павлик кончил разговор с полицией, Яночка почти крикнула брату, потому что в
комнате стоял неимоверный шум:
     - Нам пора идти! Уже поздно! И я думаю, Рафала ждать  здесь нет смысла,
поедем на двух автобусах.
     -  То есть как  это поедем?  -  воспротивился брат. -  Приедет полиция,
может, еще что интересное увидим.
     -  Где там приедут! - скептически  заметил  человек с топором и наконец
поставил его в угол. - Они записали свидетелей,  вызовут их и  пострадавших,
составят протокол, и на этом шабаш.
     - Как шабаш? - возмутилась дама. - Искать будут!
     - Э там! - снова скептически пробурчал хозяин дома и даже сплюнул. - От
них дождетесь, как же! А по домам я вас развезу, поехали.
     - Я заплачу! - поспешила простонать дама. - Меня в Виланов, поскорее!
     -  Нужна  мне  ваша  оплата! - махнул рукой хозяин. -  Пошли,  поможете
разгрузить грузовик.
     С помощью всех членов  семейства и  Яночки  с  Павликом  остатки мебели
быстро побросали из кузова на дорогу,  в  кузов залезли Яночка  с Павликом и
Хабром, а заплаканная дама в своей роскошной шубе с большим трудом забралась
в кабину.
     В Виланове  расстались с мебельщиком. Дама  уже  пришла в себя  и почти
спокойно сказала Яночке с Павликом:
     -  Дети, дорогие мои!  Сейчас скину это манто  и отвезу  вас  на другой
машине.  До  самого  дома доставлю. Вы  для  нас  бесценные  свидетели!  Мне
необходимо знать,  где вы  живете. Вот  ведь несчастье! И  надо  же мне было
продавать  этот  проклятый  шкаф!   Езус-Мария,  чего  теперь  я  только  не
наслушаюсь...
     В  этот  вечер  Рафал  так и не  вернулся домой.  Хуже  того,  когда на
следующий день  Яночка с Павликом пришли из  школы,  брата все  еще не было.
Потерявшая  от  беспокойства  голову его мать,  тетя  Моника, несколько  раз
заставила племянников повторить всю историю и уже с утра висела на телефоне,
названивая   в  полицию.  Естественно,  волновала  ее  не  кража  машины,  а
исчезновение сына.
     -  Он  за бандитами погнался! - рыдая кричала она в трубку. - А у этого
владельца была с собой куча денег! Видите, и вы так думаете... Господи Боже!
Езус-Мария!  Ведь их  же  обоих могли  убить! Сделайте  же что-нибудь!!! Они
могли разбиться! Катастрофа!
     - Да успокойся же! - уговаривала  тетю  Яночка. - Ты ведь знаешь, Рафал
прекрасно водит машину, какая  катастрофа?  И при чем здесь  куча денег?  Не
порхали же они по машине!
     - Рафал мог догнать бандитов! - настаивала тетя Моника.
     -  Во-первых, на своем "фиатике" ему ни в  жизнь не догнать бандитов, -
подключился к успокаиванию Павлик. - Во-вторых, какое отношение имеют деньги
к катастрофе?
     -  Такая  куча денег соблазнит кого угодно,  -  невпопад возразила тетя
Моника.
     -  Рафала  не  соблазнит,  -  парировала  Яночка.  -  Это в-третьих.  А
в-четвертых, посмотри на Хабра. Он же ни слова не сказал, видишь, совершенно
спокоен. Значит, ничего плохого не произошло.
     - Хабр  может быть не в наилучшей форме, - тоже невпопад вмешалась пани
Кристина. - Он думает только о своей невесте.
     -  О своей невесте он думал  вчера и там, а не тут. Так что  ты,  тетя,
давай...  не  того...  -  решительно  заявил племянник,  стараясь  исправить
бестактность матери. Ох уж эти женщины!
     И все-таки  бессвязные восклицания несчастной матери Рафала чрезвычайно
подстегнули  живое  воображение  ее   племянников.   Интересное  создавалось
положение,  многообещающее... Ведь столько всевозможных версий! События и  в
самом деле могли повернуться совершенно неожиданной стороной.
     - Может,  нам действительно надо было дождаться  его там, на шоссе, как
мы и обещали.  Но  не могли  же мы прождать всю  ночь?  -  рассуждала Яночка
наедине с братом. - И Хабр действительно волновался, все порывался вернуться
к своей невесте... Как ты думаешь, Рафал их догнал?
     - Мог и догнать. Но не один, а с помощью полиции. Ведь мы же сообщили в
полицию, а она  сразу по рации сообщила на всю страну: хватайте "тир", номер
такой-то.  И  все  посты  Дорожной полиции  уже знают  и  останавливают  все
подозрительные "тиры". И остановят.
     - А как  остановят? - спросила девочка. -  Они махнут  жезлом, прикажут
остановиться, а он - ноль внимания. И что они сделают?
     - Ну, не знаю... Не бросятся же под колеса. Может, заграждение какое на
шоссе  успеют  соорудить, перекроют  дорогу. Хотя  нет, дорогу  перекрывают,
когда  ловят  какого-нибудь  важного  преступника,  убийцу  например. Эх, не
сообразил, надо было сказать, что они всех тут поубивали! Тогда бы баррикаду
на шоссе построили.
     - Вот  видишь, сплошные  неясности, - вздохнула девочка. - И даже мы не
очень уверены, что это было похищение. Может, действовала полиция  в  рамках
борьбы  с  парковкой  машин  в  неположенных  местах? Я  сама  слышала,  как
объявляли,  что службы  порядка будут свозить такие  машины  куда-то  в одно
место, а владелец потом большой штраф заплатит. А то теперь оставляют машины
где попало. Все тротуары заставлены, пройти нельзя!
     - Вроде там  на  шоссе не было знака, запрещающего  стоянку, - не очень
уверенно возразил Павлик. - Хотя... и без знака машина стояла абы как, не на
краю шоссе, бросил он ее где попало и помчался за своими деньгами, наверное,
оставил посередине шоссе.
     -  Нет, -  возразила Яночка. -  Если  бы оставил посередине, то и "тир"
тоже стоял бы посередине, а они стояли  у  края шоссе, мы ведь сами  видели.
Нет,  службы порядка отпадают, да и Рафал давно бы вернулся... Ну, допустим,
он их догнал. Не поставит же  свою  машину поперек шоссе,  чтобы  преградить
дорогу "тиру"? Тот бы его раздавил, как  яичную скорлупу, даже и не заметил.
А вот заправляться им  где-то придется. Если,  конечно, едут куда-то далеко.
Если  близко,  бензина может  хватить. Если они мчались в  такое место,  где
прячут  похищенные машины,  и  меняют  номера, и перекрашивают,  и номера на
двигателях перебивают... Там Рафал мог их  догнать.  И что? И наброситься на
них!
     -  Набрасываться  должен  владелец. Рафал,  конечно, может  ему немного
помочь, ведь воров было двое...
     -  А  мне кажется, -  задумчиво произнесла  девочка, - если, конечно, у
этого владельца и  Рафала хватит ума,  они только заметят  место, а на глаза
бандитам не станут лезть.
     Ну,  как раз насчет  ума я не уверен.  Хотя... Могли бы подождать, пока
извлекут машину из "тира", хозяин сел бы себе спокойненько и умчался...
     - ...а Рафала бандиты поймали бы и придушили. Здорово  придумал, ничего
не скажешь!
     Тут к детям заглянула мама и неуверенно произнесла:
     -  Опять  звонила пани  Бася.  Говорит,  ее  собака  тоскует  и  жениха
поджидает...
     Дети переглянулись. Положение осложнялось, что предпринять?
     - Ведь на автобусе... - начал было Павлик, по пани Кристина перебила:
     - Нет, вас может  отвезти на  своей машине  дядя Анджей.  Я с  ним  уже
договорилась.
     Узнав о  новой  поездке  в то  самое  гиблое место, тетя Моника подняла
крик:
     -  С  меня хватит!  Сначала  я  потеряла сына, не хватало  еще  и  мужа
лишиться!  Сердца  у вас нет! Почему  не  разрешаете мне  снова  позвонить в
полицию? Ведь парня нет как нет!
     -  Ну  хорошо,  так и  быть, скажу почему,  - вызвался  Павлик.  - Если
честно,  так  мы  боимся,  что не бандиты напали на Рафала, а он... нанес им
ущерб. Телесный. Ведь  он действовал вместе  с владельцем машины,  а  тот...
видела  бы   ты!   Здоровенный  мужик.  И  может,  вооружен,  так  что  сама
понимаешь... И мы считаем, что надо запастись терпением и спокойно ждать.
     - А  главное, тетя, погляди на  Хабра,  - подключилась Яночка.  - Хабр,
сокровище мое! Рафал! Что с Рафалом?
     Тетя Моника с надеждой устремила заплаканные глаза на собаку.  А собака
обратила  нос к входной двери, понюхала  воздух, помахала хвостом и радостно
гавкнула. Ни малейшего беспокойства!
     -  Видишь,  все  в порядке,  - перевела  Яночка  с собачьего  языка  на
человеческий. - Рафал возвращается домой.
     Нельзя сказать,  чтобы  интуиция гениальной собаки совершенно успокоила
встревоженное сердце матери, но ей  будто немного полегчало. Она знала,  что
Хабр - необыкновенный  пес. Сколько раз уже  убеждалась,  что он знает все о
всех членах семейства,  где бы те  ни находились. Никто  не сомневался,  что
собака  обладает  уникальными телепатическими свойствами. Выходит, и в самом
деле Рафала следует ждать спокойно.
     Пани  Кристина  испытывала угрызения  совести,  ведь  это она попросила
Рафала отвезти детей с Хабром к своей приятельнице, а там все и произошло. И
хотя она ни сном ни духом не виновата  в случившемся, смутное ощущение своей
вины заставило ее пообещать:
     - А я пойду испеку сырник. Рафал наверняка вернется голодным.
     -  И  в  самом деле, что там  могло  приключиться?  - шептался Павлик с
сестрой на заднем сиденье в машине по дороге к пани  Басе. - Рафалу давно бы
пора вернуться, у тетки есть все основания сходить с ума.
     - Да, - вздохнула Яночка, -  всякое могло случиться.  Например, куда-то
доехали, "тир" остановился, Рафал с владельцем набросились на бандитов, а те
оказались сильнее, или  у них там подмога, вот и... ну, заперли их с Рафалом
где-то в погребе.
     - Так ведь Хабр ничего такого не говорит? - удивился Павлик.
     -  Может,  потому  и не  говорит,  что им  ничего особенно  плохого  не
сделали. Ну, сидят себе в подвале,  Рафал жив-здоров, не кашляет. Для  Хабра
главное - чтобы ему  опасность  не угрожала. А бандиты ломают  голову, что с
ними сделать.
     - Да,  в таком случае у  бандитов  мучо проблемас, как  у кубинцев. Или
этих двух  ликвидировать, или  малину прикрыть. Могут подержать их  немного,
пока  не  переедут  на  другую,  ведь  тут  наверняка  устроились  со  всеми
удобствами, а потом и выпустят  Рафала с владельцем, а  их ищи, как  ветра в
поле. Неужели наша полиция  совсем  ничего сделать не может? Ведь знали,  по
какой трассе едет "тир", его номер был у них, и ничего...
     -  Знаешь, я  страшно жалею,  что мы с  ними не  поехали,  - шепотом же
отвечала Яночка. - Знал бы ты, у меня уже сил нет ждать, ей-Богу помру, если
немедленно  всего   не  узнаю!  Вот  ты  сам  говорил...  Слышал,  как  люди
рассказывали, что машины крадут и сплавляют в Советский Союз, которого уже и
нет. Ведь "гольф" увели?
     Павлик даже подпрыгнул от восторга:
     - Клево! И теперь Рафал гоняется за ними по всему  Советскому Союзу! По
бескрайним просторам бывшего Советского Союза!
     Когда дети вернулись с собачьей свадьбы,  Рафал уже оказался дома. Сидя
в кухне, он пожирал еще теплый сырник, а тетя Моника умиленно, со слезами на
глазах  наблюдала за этим. Пани Кристина, с  плеч которой свалилась огромная
тяжесть, то и дело подкладывала парню на тарелку новые куски.
     - Ну нет! - энергично воспротивился этому Павлик, заглянувший в  кухню,
еще не сняв куртки. - А мы?
     - Хватит и для вас, - успокоила сына мама. - Я  по рассеянности сделала
два сырника.
     А Яночка, торопливо раздеваясь в прихожей, кричала оттуда:
     - Пусть пока ничего не рассказывает! Пусть нас подождет! -  И, вбегая в
кухню, уже тише потребовала:
     - Или пусть еще раз повторит!
     - А чего  повторять?  -  возразила тетя Моника. - Только  что ввалился,
успел  сказать только,  что был очень далеко, и сразу набросился  на еду. Не
мешайте мальчику, пусть восстановит силы!
     -  И пушть  мальшик умоется, -  с набитым ртом добавил Рафал. - Грязный
он, как швинья. Павлик сразу понял двоюродного брата.
     -  Наверное, что-то с  машиной случилось и пришлось  в моторе копаться.
Или с колесом возиться. Если только ехал, был бы  просто  грязный, а не  как
свинья. Ну как, заправился наконец?
     -  Нет,  -  решительно  ответил  Рафал,  приступая  к  очередному куску
сырника.
     Ничего не поделаешь.  Яночка  с Павликом  сели  за стол и уставились на
двоюродного  брата  страшным взглядом,  хотя  ничего  не говорили.  Но  и  к
благоухающему на их тарелках сырнику  не  прикоснулись. Ждали. И  дождались,
кусок сырника застрял у Рафала в горле. Поспешно проглотив  его, тот наконец
произнес:
     - Ладно, слушайте. Ну и номер они откололи!  А  у  меня и в самом  деле
сначала  колесо полетело, а  потом пришлось продувать карбюратор. А то  бы я
раньше вернулся. Но имело смысл!
     - Сколько заработал? - полюбопытствовал Павлик.
     - Три миллиона и полный бак!
     - Недурно, - прокомментировала Яночка.
     - А вы как думали? Ведь до русской границы домчались, до самой Медыки!
     Тут тетя Моника подала наконец голос:
     - Рафал! Побойся Бога! Как же мне не волноваться...
     Рафал удивился:
     - Из-за чего волноваться-то? Три миллиона не такое уж  состояние, чтобы
я из-за него морально разложился, но все-таки пригодится, так ведь?
     - Рафал, ну  как ты не понимаешь! Аж до границы, ночью, погода ужасная,
дорога скользкая...
     - И вовсе нет! Шоссе совсем сухое, и два раза я чуть было их не догнал,
да пришлось останавливаться, заправляться. Вот  они и сбежали... А я проявил
себя человеком честным, порядочным, таким, которому можно довериться...
     - И в чем же это проявилось? - скептически поинтересовалась Яночка.
     Пришлось Рафалу отодвинуть наконец  тарелку с  недоеденным сырником и в
подробностях  рассказать   обо  всем.  Сначала  владелец  похищенной  машины
выскакивал на стоянках из машины Рафала вместе со своей  драгоценной торбой,
огромной,  вот как... как полстола, не меньше! А потом понял, что имеет дело
с  человеком порядочным, ну и с  торбой не успевал добежать до "тира",  пока
тот заправлялся, и "тир" у него из-под  носа  смывался.  Так вот,  понял,  с
удовольствием в  третий раз  повторил  Рафал,  что  имеет  дело с  человеком
порядочным, и стал оставлять  торбу в машине, вместе с Рафалом, доверил  ему
сказочное  состояние  и  вообще  на  время  выбросил  его  из  головы,  весь
поглощенный погоней  за своим  "гольфом". А  в  свободное время, .по дороге,
успел  рассказать   Рафалу,  что   сказочное  состояние  заработал   удачной
спекуляцией,  прибыль получил  наличными,  сразу  же часть  их  превратил  в
доллары,  а поскольку тут  же  появилась  на  горизонте следующая  не  менее
удачная возможность удесятерить капитал, не побежал с накоплениями в банк, а
припрятал их дома в старинных тайниках, о которых жена  не знала. Нет, он не
собирался делать из этого секрета, просто не успел ей  сообщить, и его  чуть
кондрашка не хватила, когда выяснилось, что супруга в его отсутствие продала
мужику  этот  самый старинный  шкаф  с  его  тайниками!  Ничего, удалось,  к
счастью, получить свои денежки обратно...
     - А когда мы  добрались до границы, деньги он оставил в  машине,  велел
стеречь, а  сам помчался  улаживать проблему. Поверил,  наверное, что  я  не
трону его сокровищ. Я и не трогал. Он сам тронул...
     - Как это? - не понял Павлик, слушавший затаив дыхание рассказ брата.
     Рафал, видно,  решил,  что исполнил свой долг  перед  родными  и  может
позволить  себе еще  немного  подкрепиться.  Запихав  в рот  огромный  кусок
сырника, он вдруг хихикнул, от чего чуть не подавился, и пришлось всей родне
стучать  его по  спине.  Особенно усердствовал Павлик.  Пани Кристина подала
племяннику стакан чаю, тот напился и обрел способность говорить.
     - Хотите верьте, хотите нет, но за свою собственную машину ему пришлось
заплатить какие-то  бешеные деньги! Взятку, что  ли... Не знаю  уж,  сколько
миллионов,  только выгреб он из торбы  порядочную  кучу,  и выражение лица у
него  было... такое... В конце концов эти  бандюги  выгрузили из "тира"  его
собственность,  его  драгоценный "гольф". Как там было дело,  не знаю,  я не
подходил к ним, из машины смотрел.
     - А почему же не подходил? - высказал претензию Павлик.
     -  Потому что должен был стеречь его  холерную  торбу.  Не хватало еще,
чтобы и ее украли. Говорю же вам - я за нее нес ответственность.
     - А дальше что? - спросила тетя Моника.
     - А дальше подбежал  он ко  мне, значит, с тем самым выражением лица  и
быстренько так, в  двух словах, сообщил, что за машину  отвалил такую сумму,
что  лучше и не говорить, схватил сумку, мне три миллиона сунул, адрес  взял
на  всякий случай  и  к  своему "гольфу" помчался. И на  нем уехал,  так что
обратный путь мы по отдельности проделали и подробностей я не знаю. И деньги
отдал бандюгам все  или часть таможенникам  - тоже  не знаю, может, те  сами
делятся с таможенниками... Слышал я, что там стреляют...
     - Кто в кого?
     - Воры отстреливаются! Мафия у них. Один таможенник так прямо сказал: у
меня две возможности - взять взятку и пропустить краденый товар или с жизнью
расстаться. Из двух зол он предпочел деньги, а не могилу.
     - Каждый бы предпочел, - согласилась Яночка. - А ты сам мафию видел?
     - Кабы я знал, как  она  выглядит, эта мафия... А подозрительного жулья
там вокруг много крутилось, - задумчиво произнес Рафал и добавил:
     - А вторая машина так и отчалила в синюю даль...
     - Какая вторая? - спросил Павлик.
     В  этом самом "тире" спрятаны были две машины, его  "гольф",  и  чей-то
"мерседес". "Фольксваген"  он забрал,  а "мерседес" отправился в заграничное
турне, потому как за  него  никто не предложил взятки. И сдается мне,  я еще
видел там, на границе, кое-что интересное. Мимо проехали два "фольксвагена",
сами проехали, нормально, в каждом один водитель,  с немецкими номерами. Вот
я и подумал, что их увели где-то на Западе, а через нас они только транзитом
проехали. И  проехали без всякой очереди, хотя там стояла  такая очередь  из
машин, что конца ее не было видно.
     - Господи Боже мой! - с ужасом произнесла тетя Моника.
     - Из того, что он успел мне рассказать... - продолжал Рафал...
     - Интересно, когда  же  он  успел тебе что-то  рассказать?  -  спросила
Яночка. - Ведь вы же по разным машинам расселись и ехали отдельно.
     -  По разным, -  подтвердил Рафал, - но до Пшемышля держались рядом, он
не жал на  газ. И  в Пшемышле пригласил меня на ужин... а может, на завтрак,
уж не знаю... Так вот, из того,  что он мне там  в кафе  рассказал, я понял:
дело  у  угонщиков  поставлено на  широкую  ногу. Таможенники  только зубами
скрежещут, но воспротивиться боятся. Да  и что они могут сделать? Нет закона
против таких вот угонщиков.
     -  Как  это  нет? - возмутилась пани Кристина. - Кража всегда кража,  а
Уголовный  кодекс предусматривает  ответственность  за  любое...  как там...
хищение имущества граждан.
     - Э, какое  там хищение? Каждый уверяет, что только покататься хотел...
Это  из  тех, кто попадается.  А из настоящих  мафиози  не попадается никто!
Полиции  нужен определенный процент раскрываемых преступлений, вот они время
от  времени и хватают угонщиков-одиночек или и вовсе несовершеннолетних. А с
них и спросу нет - сразу выпускают, тем более, нет в нашем уголовном кодексе
подходящей статьи. До сих пор никак не напишут. А вот  эти... как бы получше
их назвать? Серьезные угонщики, мафиози, так они организованно действуют, не
в одиночку, и даже стреляют не задумываясь и взятки дают не скупясь.
     - Кому взятки дают? - не поняла тетя Моника.
     - А кому надо.  И  полиции, и таможенникам на границе. Он мне сказал  -
такие  суммы отваливают,  что у  тех  челюсть...  гм...  тоже  отваливается.
Правду, наверное, говорил, ведь я же на границе кое-что собственными глазами
видел!
     -  Но  это ужасно! - опять возмутилась пани Кристина. -  Так что же,  в
нашей полиции совсем не осталось честных людей?
     -  Почему  не  осталось?  Не  все  же  подкуплены.  Но  честным  мешает
действовать   отсутствие  нормальных  законов,  ну   и  хорошо  отработанная
процедура кражи. Пока полиция разошлет... как это... ориентировки?
     - Оперативки!  -  со  знанием  дела  поправил Павлик.  -  "Всем  постам
Дорожной полиции,  всем  патрульным машинам.  Всем, всем, всем!" -  Так вот,
пока  полиция все это сделает,  угонщики сто раз успеют  спрятать украденную
машину в заранее подготовленном месте...
     - ... где сменят номера, перекрасят... - продолжал Павлик. - Поди найди
потом! И не обязательно сразу за границу мчаться.
     -  Да, оно так,  - подтвердил Рафал, с некоторым сомнением  взглянул на
последний кусок сырника, но все-таки смел его на свою тарелку. - Но это уже,
так сказать, особый разговор.
     -  Хорошо  бы, - задумчиво произнесла Яночка,  глядя в  темное окно,  -
хорошо бы дать нашей полиции немного времени. Тогда угонщики и до своей базы
не успели бы доехать,  и "тиры" до границы. Если бы все посты по дороге были
извещены... тогда и ваш "тир", глядишь, остановили бы, проверили, что у него
внутри. А за рулем "тира" вряд ли несовершеннолетний сидит. А те машины, что
прямо с  улицы крадут,  вот как я своими глазами видела совсем недавно,  эти
машины  не  успели  бы  тоже  до  своей мафиозной  малины  добраться,  чтобы
перекраситься и номера сменить, их бы по дороге перехватили.
     Павлик вдруг с  интересом поднял  голову. Сказать ничего не сказал, рот
был занят сырником, но  явно заинтересовался тем, что говорила  сестра. Зато
Рафал  наконец  кончил  есть, запил последний  кусок последним глотком  чая,
откинулся на спинку стула и спросил:
     - Что ты, собственно, имеешь в виду?
     -  Надо сделать  так,  чтобы они, мафиози  проклятые,  не  могли  сразу
смываться на украденной машине!
     - Интересно, как ты это себе  представляешь? Павлик покончил с сырником
и активно поддержал сестру:
     - Точно! Взять хотя  бы этот  "тир" в  Повсине.  Если  бы они не  могли
рвануть с места и дать газу, знаешь... ого-го! Многое могло бы случиться.
     - Осложнить им  жизнь, - так же  задумчиво продолжала Яночка. - Спутать
планы, сбить с толку...
     - Интересно, кто все это будет делать? - подозрительно спросил Рафал, а
пани Кристина ни с того ни с сего с беспокойством взглянула на своих детей.
     - Ох, скорей бы уж ваш отец вернулся! - вырвалось у нее.
     Яночка оставила  в покое окно, Павлик  оторвал взгляд от буфета, и оба,
не сговариваясь, в один голос спросили:
     - А при чем тут отец?
     Поскольку мама не отвечала, дети повели атаку по всем правилам.
     - Может, ты считаешь, что отец станет угонщикам усложнять их  работу? -
холодно поинтересовалась дочка.
     -  Нет, она  имеет в  виду,  что отец  станет  держать  нас за руки,  -
обиженно сказал сын.
     -  За руки нас очень хорошо держит Хабр,  и этого вполне достаточно.  И
вообще, разве мы что-то не то сделали?
     Мама  тревожно переглянулась с  тетей Моникой. Рафал поднялся с места и
торжественно объявил:
     -  Пойду отдыхать.  Возможно, я немного переутомился. Разговор можем  и
завтра продолжить. Пани Кристина пошла на попятный.
     - Разве  я в чем-то  вас упрекнула? - спросила она детей. - Ваш отец  -
это мой муж. Имею я право желать, чтобы он поскорей вернулся из-за границы ?
     - Имеешь,  - разрешила дочка.  - Ведь на  праздники и  так прилетит.  И
вообще, мы тоже идем спать.
     И девочка с достоинством удалилась. Ее брат слез с табуретки и заглянул
под стол.
     -  Пошли, песик,  -  с горечью  вымолвил  он. - Будешь держать  нас  за
руки...
     - Дети, я  купила машину! - С таким потрясающим сообщением мама вбежала
в  кухню и  остановилась  на  пороге  как вкопанная. Ее дети  по собственной
инициативе готовили  ужин!  - Чем это вы  занимаетесь? - спросила изумленная
пани Кристина. - Что вы готовите?
     - Китайское блюдо! - измученным голосом ответил Павлик, не выказывая ни
малейшего энтузиазма.
     Конечно же, инициатором была дочка, она и пояснила:
     - Я  попробовала это у  Беатки, знаешь как  вкусно!  Ее  дядя  как  раз
вернулся из Китая и привез рецепт. Возможно, что-то перепутал, у нас немного
странно получается... Бабуля сбежала из  кухни.  Сказала - глядеть на это не
может!
     - Надеюсь,  в рецепте не предусмотрены червяки? - быстро спросила мама.
Сын успокоил ее:
     -  Предусмотрены,  но  мы обошлись  без  них.  Интересно, где  возьмешь
червяков?  В  нашем  доме  паршивого  таракана  и то  не найдется!  Пришлось
заменить креветками. Дочка пояснила:
     -  Все выходит  как положено,  вот  только  с  мясом не получается.  По
рецепту каждый кусочек должен быть  отдельно, а  у нас  вышла каша какая-то,
хотя я поджаривала мясо, как и положено, на оливковом масле.
     - А это что у вас?
     - А это должно быть тесто.  Китайцы делают  его из рисовой муки. Где мы
возьмем  рисовую? Пришлось делать из кукурузной. По рецепту все  равно потом
все инг... ингредиенты перемешиваются, так что какая разница?
     - И то, что ты ела у Беатки, китайское, в самом деле вот так выглядело?
- не поверила пани Кристина.
     - Нет, выглядело малость... по-другому, - призналась Яночка. - Но я уже
придумала. Пусть у нас выглядит так, как получилось, немного... пиццовато. И
мы назовем это блюдо - пицца по-китайски!
     - А зачем  вы вообще занялись этим? -  расспрашивала пани  Кристина.  -
Сколько  мороки!  Вон, одними сковородками да кастрюлями всю плиту заняли. И
Павлик как-то так выглядит... Сынок, ты здоров?
     - Собой жертвуем! - мрачно ответил сынок, а Яночка пояснила:
     - Все  ради папы.  Знаем,  знаем,  как вернется из своего Алжира, сразу
набросится на свиные отбивные  с хреном да на ветчину,  а  потом...  а потом
окажется  -  хочется  ему чего-нибудь  такого...  экзотического. И  тут наша
китайская пицца как с неба свалится! Представляешь, как папа обрадуется?
     - Он  ведь заслужил, бедняга, за все эти свои землетрясения  и сирокки,
правда? - добавил брат.
     Очень  подозрительной  показалась  пани   Кристине  такая   неожиданная
инициатива  и  самоотверженность ее деток. Ведь  мало того  что на всех этих
сковородках  что-то  шкворчит,  вся  кухня  заставлена  грязными  мисками  и
плошками, в  которых, по-видимому, подготовлялись  те самые ингредиенты  для
пиццы. Заметив легкую панику на лице мамы, Яночка поспешила успокоить ее:
     - Все сейчас вымоем.
     Тут только  до Павлика  дошел смысл  слов,  с  которыми мама  вбежала в
кухню.
     - Что  ты  сказала?  -  крикнул он,  перестав  мешать в  миске какую-то
смердящую массу. - Или мне послышалось?
     - Нет, я и в самом деле купила наконец машину, папа  давно мне поручил.
Не новую, ей уже два года, но на ней очень мало ездили.
     - Не могла подождать папы? - недовольно скривился Павлик. - Лучше бы он
сам купил!
     -  Не могла, - объяснила мама. - Оказия  подвернулась, так дешево,  что
можно  сказать  -  даром!  Нужно  было  срочно  покупать.  Продавала пожилая
женщина,  сама она не водит, а  муж  ее умер.  Женщина уезжает в  Австралию.
Срочно  и  навсегда! Вернее, возвращается к родным, она оттуда. Летит  через
Алжир, там отец  и заплатит в долларах. И ей удобно, и  нам. Сами понимаете,
нельзя было упускать такую оказию.
     - Вот видишь! - сказала дочка. - Тем более отец заслужил...
     Павлик перебил сестру:
     - Говори же, что за машина? И где она?
     - "Фольксваген-гольф"! - с гордостью произнесла мама.
     У брата с  сестрой перехватило дыхание.  И в  самом деле, оказия! Такая
марка! И почти новая машина!
     - А где она сейчас? - с тревогой спросила девочка.
     - Здесь! Перед домом стоит!
     Секунды  три  дети  стояли в  оцепенении, потом их как ветром вымело из
кухни. Павлик бросил свою миску,  Яночка свои кастрюли  и сковороды.  Из-под
стола  выскочил Хабр  и  кинулся  вслед за  детьми в оставшуюся  распахнутой
дверь.
     - Дети! - слабо крикнула мама вслед. - Куртки! Ботинки!
     Бросившись  было  за  детьми,  пани  Кристина  все-таки  усилием   воли
заставила  себя  задержаться  и  прикрутила  газ  подо  всеми  булькающими и
шкворчащими на огне составными частями будущей пиццы...
     - Не уйду отсюда,  даже если схвачу десять воспалений легких! - говорил
Павлик, в сотый раз обходя бежевый "фольксваген".
     - Вовсе не  обязательно  нам торчать здесь  вдвоем,  -  возразила более
сдержанная  сестра.  - Или мы можем оставить Хабра. Да  не беспокойся,  мать
сейчас прибежит!
     - Ты, случайно, не помнишь, где ключ от ворот? - спросил мальчик.
     -  Это  ты  должен помнить, ведь тогда,  на Пасху,  сам им пользовался.
Помнишь, пускал из него ракеты? Еще хвастался - старинный способ...
     -  А  что,  плохо  получилось?  -  напыжился  брат.  -  Все  только рты
пораскрывали. Куда же я его потом дел? Наверное, в прихожей в ящик  тумбочки
сунул... Или к себе? В коробку с инструментами? Или...
     - Нет, на гвоздике он не висит! - докончила Яночка.
     - Ну тогда не знаю... Подумаешь, ключ! Большое дело! Отмычкой  откроем!
У меня знаешь сколько отмычек? А вот гараж...
     До сих пор обитатели их особняка оставляли машины на улице, не утруждая
себя  тем,  чтобы каждый  раз открывать ворота,  заезжать во  двор,  а потом
открывать  двери гаража и заводить туда  машину. А утром все  сначала.  Дети
посмотрели на "фиат" дяди  Анджея, который спокойно  стоял себе  У  дома,  а
рядом был припаркован  маленький "фиат"  Рафала, или "малюх", как прозвали в
Польше  эту  малолитражку.  Внешний  вид обеих машин должен  был  отпугивать
потенциальных похитителей. Уже издалека  было видно, что "малюх" находится в
весьма  престарелом  возрасте,  а  дядя  Анджей  предусмотрительно обзавелся
совершенно  ужасающей  вмятиной на  переднем  крыле,  а нижнюю часть  дверец
измазал  чем-то очень  напоминающим  ржавчину.  Обе  машины  были  грязные и
запыленные. По  контрасту с  ними  новый  блестящий "гольф" матери  выглядел
просто ужасно! Исходящее от него сияние буквально освещало всю улицу.
     - Плохо дело! - озабоченно вздохнул Павлик. - Придется сразу загонять в
гараж. Хоть бы какую другую марку купила, так нет же - "фольксваген-гольф"!
     Яночка  кивнула  головой  и  тоже задумалась.  До  сих  пор гараж стоял
пустым, если, конечно,  не считать того, что был доверху набит всевозможными
картонными ящиками и  прочим хламом.  Ворот  же  никто  на  памяти  детей не
открывал   после  того   достопамятного  дня,  когда  семейство   Хабровичей
переезжало в этот особняк.
     - А может, не прятать в гараж? - рассуждал вслух Павлик. - Оставить как
приманку, затаиться и поджидать вора. И схватить его на месте преступления!
     -  Спятил!  -  отреагировала  Яночка.  -  Сам  же говорил,  да  и Рафал
подтверждал, что орудует международная мафия. Ты с  мафией  намерен воевать?
Или  считаешь, что они будут появляться здесь поодиночке, чтобы тебе удобнее
было с ними справиться?
     -  Да  нет...  -  согласился Павлик. - Бррр, как холодно!  Неужели  там
никого не волнует, что мы с тобой выскочили неодетые и необутые?
     И  тут  выяснилось,  что  волнует.  Мама  громко  звала  их  немедленно
вернуться домой! Голос  у мамы  был строгий,  дети  поняли,  что  ослушаться
нельзя. Решение приняла Яночка.
     - Иди ты. Скажи ей  что надо, а я здесь подежурю. С  Хабром. А потом ты
меня сменишь. Или принеси мне  куртку и ботинки, а сам  лучше поищи  ключ от
ворот.
     Мама довольно  скоро  поняла,  в  чем суть  предложения  детей, и  даже
согласилась  временно пользоваться отмычкой  для открывания ворот. Ключа  от
них Павлик так и не нашел, зато торжественно обещал завтра же  заняться этим
вопросом. Коробки  в гараже поуставляли у стены, прочее барахло  распихали в
других местах,  и  на освободившейся  площади легко  поместился "гольф", ибо
гараж был на две машины.
     Пицца по-китайски получилась довольно оригинальной. Внешне она походила
на  большой  блин,  но оказалась вполне съедобной.  Маму очень интересовало,
почему  она такая немного сладковатая,  хотя в принципе должна  быть  блюдом
соленым и острым.  Яночка  открыла  кулинарный секрет.  Оказывается, к почти
растворившемуся на  сковороде в  оливковом масле луку она  добавила сливовое
повидло.  Правда,  в китайском рецепте значился айвовый маринад, но такового
под рукой не оказалось. Бабушка обещала на будущий год его приготовить, айву
теперь  достать  можно. И поинтересовалась, не нужно  ли еще чего, столь  же
экзотического? Пожалуйста,  она готова,  если  внуки станут почаще  готовить
еду, ей же легче будет.
     Торжественное обещание  оказалось  трудно выполнить. Ключ от  ворот как
сквозь  землю  провалился.  Где  его  Павлик   только  не  искал!   Мать  же
отказывалась навсегда перейти  на  отмычку.  А поскольку было ясно, что ключ
потерял именно Павлик - или спрятал так хорошо, что теперь сам не мог найти,
- значит, именно ему следовало искать выход из создавшегося положения.
     - Ладно, замок поменяю, - неохотно пообещал  мальчик.  -  Сделаем новый
замок с новыми ключами. Холерный ключ! И куда он мог подеваться? А такой был
хороший!
     - Для чего хороший? - спросила сестра.
     - Для стреляния. И пусканья ракет. Единственный ключ с дыркой! Для того
чтобы стрелять, обязательно нужна дырка.
     - А как ты собираешься делать новый замок? Тут ведь специалист нужен.
     Павлик только  плечами  пожал. Ох  уж  эти девчонки!  Сколько можно  им
талдычить?
     - Я ж  тебе сто раз говорил,  что отец Бартека  -  слесарь, у него своя
мастерская. Тысячу раз  повторял: если  что надо  железное -  нет проблем. И
замок сделают, у них этих замков навалом! Нам ведь не обязательно новый?
     - Может быть и старый, лишь бы действовал.
     -  Ничего  ты не  понимаешь! Старый даже  лучше. Мы с Бартеком уж такой
подберем,  такой...  совсем  старинный,  что  к  нему  современные ключи  не
подойдут. И современные отмычки тоже!
     Бартек,  приятель Павлика,  видно,  унаследовал от  отца пристрастие  к
слесарному делу,  потому что  уже  многое умел  по  этой  части, а установка
старинного  замка его чрезвычайно заинтересовала.  Долго рылись  мальчики  в
куче  старых  замков и наконец нашли  что надо. Вот это замок так замок! Без
сомнения, очень старинный.  Огромный, декоративный и  жутко сложный. И  даже
ключ к нему  был. К сожалению, только один, так что следовало изготовить еще
два  как минимум.  Пани  Кристина решительно отказывалась  таскать  с  собой
предмет,  который  весил  более  полутора килограммов  и  не помещался  в ее
сумочке.  Посовещавшись,  друзья решили  два  новых  ключа  сделать  немного
по-другому:  пожертвовать декоративной головкой, сделать  ее попроще,  тогда
ключ размером не будет отличаться от современных.
     Целых  три  дня, сразу  по возвращении из  школы,  приятели возились  в
мастерской. Павлик даже неплохо научился  пользоваться шлифовальным станком,
хотя  до Бартека  ему  было далеко. И  вообще, в основном  трудился  Бартек,
Павлик же усердно ему помогал, а в свободное время шнырял по мастерской, уже
закрытой для посетителей. Сколько  же там  было восхитительных гаек, болтов,
металлических обрезков и других непонятных предметов!
     - Слушай, а это что  такое?  -  спрашивал он трудягу-приятеля,  вертя в
руках какой-то длинный и острый предмет из прекрасной нержавеющей стали.
     Оторвавшись  на секунду от  Павликова  ключа,  Бартек бросил  взгляд на
предмет.
     - А,  это. Какой-то заказчик принес, ему надо было покороче и поуже, ну
отец  не  стал переделывать  этот вертел, просто изготовил ему новый, по его
размерам, а этот остался. Вернее, я попросил оставить, не выбрасывать, авось
пригодится.
     - А зачем тому заказчику вертел?
     - Да не вертел, это я так назвал, нужен был такой железный стержень для
зонтика. Для мужского зонта.
     - Для зонта? - удивился Павлик. - А куда такое в зонт вставляется?
     Бартек остановил шлифовальный станок и пояснил:
     - Мы с отцом тоже удивились, а он сказал - наконечник из штыря сделает.
Попросил отца как следует на  его зонте закрепить.  Говорит, пусть грабители
меня за старика считают, хожу, опираясь на  палку-зонт, а если нападут - вот
у  меня и оружие!  И в самом  деле, насквозь проткнет человека, если с силой
всадить. У него и ручка на зонте знаешь какая блямба массивная!
     Сунув изготовленный ключ в антикварный замок, Бартек легко повернул его
и удовлетворенно констатировал:
     - Гляди, входит легко, как в масло. Первый сорт!
     Павлик взял в  руки свой замок и испробовал оба изготовленных приятелем
ключа.  Подходят идеально. Рассеянно поворачивая  их в  скважине, то отпирая
замок, то запирая, он поинтересовался:
     -  А ты не обратил внимания на то, как этот заказчик обращался  с таким
зонтиком? Может, колол, что попало по дороге?
     - Ты что? Нормальный человек, просто  опирался на зонт, как на  трость,
когда дождя не было.
     Положив на стол свой замок и оба ключа, Павлик опять взял в руки острый
стержень и заметил:
     - Тогда он у него сразу же затупится, если опираться.
     Бартек  принялся приводить в  порядок  станок, складывать  инструмент и
попутно разъяснял:
     - Ничего подобного. Отец ему специальную насадку смастерил, легко можно
снимать и одевать, как футляр. А кроме того, вся эта штука  отвинчивалась  и
старик  мог вместо своего вертела прикрутить  прежний обычный  наконечник от
зонтика, такой металлический шарик. Мой  отец знаешь какой! Все умеет. Такую
резьбу  сделал,  что  можно  было  и  шарик  прикрутить,  и  этот...  кинжал
присобачить.
     Только теперь Павлик  заметил,  что второй конец так понравившегося ему
острого предмета был снабжен искусной нарезкой.
     Бартек  кончил наводить порядок и,  нагнувшись  к приятелю,  вполголоса
произнес:
     - А вообще, скажу я тебе, тут дело нечисто. Когда этот заказчик получил
от отца свой зонт  и вышел от нас, я  за ним  потащился. Сам не  знаю зачем,
меня ведь тоже заинтересовал такой необычный заказ.  Вроде бы все в порядке,
у нас  и в самом деле бандитов развелось - пропасть, на улицу выйти страшно,
но не такой уж старенький и дохлый был этот заказчик.
     - Ну? - подгонял приятеля чрезвычайно заинтригованный Павлик.
     - Ну, значит, чапает он себе по улице и вовсе не подпирается  зонтом, а
размахивает  им, вроде  как  тросточкой.  И  знаешь, вот  тебе  крест, когда
проходил мимо припаркованных машин, примеривался к ним своим шилом, вроде бы
проткнуть хотел! На полном серьезе! Незаметно для других,  но я-то за ним во
все глаза глядел! И если бы не насадка, как пить дать пару покрышек проткнул
бы!  И ведь  какой хитрый! Вроде  пожилой  почтенный  человек, идет себе  по
самому краю тротуара, прогуливается, палочкой подпирается и, если никого нет
поблизости, палочку  эту так  и  всаживает в колесо! Не  сойти  мне с  этого
места!
     Павлик даже рот раскрыл.
     - И что? - выдохнул он.
     - А ничего! Если бы  подпирался голым шилом, владельцы нескольких тачек
уже поменяли бы покрышки.
     У Павлика разгорелись глаза. Как-то все одно к одному:  кража машины на
глазах Яночки,  и  "тир", похитивший  у них  на глазах  "гольфа", и  рассказ
Рафала, и все  эти жуткие  слухи о мафии, и  неясные  Яночкины намеки. И вот
теперь этот, со странным зонтом...
     - А не знаешь, кто он такой? - спросил Павлик приятеля.
     - Какой-то  пенсионер, совсем еще  не старый. Вроде как из органов, там
рано на пенсию отпускают. Или военный, не знаю точно, - ответил приятель.
     - Точно знает отец, этот пенсионер у нас часто разные вещи заказывает.
     Павлик  вдруг  почувствовал  настоятельную  потребность  пообщаться   с
сестрой. Немедленно, сейчас же! Быстро спрятал замок с тремя ключами в сумку
и  только тут  сообразил,  что  ведь это еще не  конец,  еще этот замок надо
как-то  вставить  в ворота. Правда, мама  предложила начать  с ворот и сразу
вставить замок, но мальчики сообразили, что это очень затруднит изготовление
ключей,  для  каждой  примерки пришлось бы  бегать к  воротам.  Вот и решили
сначала ключи  сделать,  а потом замок вставлять.  Лучше  уж замок под рукой
держать.  Мама  согласилась  пока  пользоваться   отмычкой,  а   не  старым,
чрезвычайно красивым, но  и  кошмарно тяжелым ключом, который Павлик наконец
отыскал.
     - Замок когда будем вставлять? - спросил он приятеля, взмахнув сумкой с
упомянутым замком.
     Бартек, как видно, пошел в папу, известного во  всем районе чрезвычайно
добросовестного и умелого  мастера  - золотые руки.  Мальчику и  в голову не
приходило, что его помощь приятелю может закончиться на изготовлении ключей.
Подумав, Бартек ответил:
     - Надо бы в дневное время. Завтра как раз нерабочая суббота, в школу не
пойдем. Давай завтра!
     Павлик даже  не обрадовался, его мысли  уже были заняты другим.  Взяв в
руки массивный заостренный предмет, он спросил:
     - Можешь  мне его дать? Или продать? Или обменять на что? Нет,  сделаем
по-другому. Надо  будет  к нему кое-что приделать... потом скажу, но мне без
него зарез!
     - А зачем? - поинтересовался приятель. Павлик уже все продумал.
     - Завтра тебе все скажу. А пока можно взять до завтра? Надо показать...
одному человеку. И если все будет по-моему, завтра все тебе выложу. Идет?
     - Бери. Так во сколько завтра встречаемся?
     - Как можно раньше.  Например,  в  десять утра. Устраивает?  На  всякий
случай...
     Наморщив брови, очень  внимательно рассматривала Яночка длинный, узкий,
невероятно  острый предмет из нержавеющей стали. Затем,  ни слова не говоря,
встала и направилась в комнату Павлика.  Павлик  тоже молча  пошел следом за
ней. В комнате брата Яночка, оглядевшись, нашла старый теннисный мяч.  Держа
мяч  в  левой  руке,  она  правой  воткнула  в него эту... пику.  Пика легко
проткнула мяч  и так же легко была извлечена  из  мяча.  Яночка одобрительно
кивнула  головой.  Осмелев,  приободренный Павлик  начал, немного  заикаясь,
излагать свою идею:
     -  Вот я  и подумал... Будь  у нас  тогда, в Повсине,  такое  оружие...
представляешь? Они стараются, пыхтят, загоняют внутрь  "тира" "фольксваген",
бегом в кабину, с места  срываются, жмут на газ - и дудки! Колесо село! Нет,
лучше  два колеса село, в  таких большегрузных машинах  везде по два колеса.
Нет, еще лучше, четыре село! Знаешь, я уже  давно над этим думаю,  хорошо бы
им колеса протыкать, так ведь абы чем не проткнешь, тут инструмент нужен.
     - Два! - коротко и решительно произнесла сестра.
     - Почему два? Лучше четыре колеса...
     -  Два инструмента! Еще  такой протыкалки не найдется?  А может, Бартек
сумеет сам сделать?
     Павлик  почувствовал, что счастье  переполняет его сердце. Значит, идея
его  принята!  Сестра не только  одобрила  ее,  но  и принялась  развивать и
совершенствовать.  Теперь дело  пойдет! Не ясно, правда, пока,  какое дело и
как именно пойдет, но это уже детали. Давая выход бушевавшим в нем чувствам,
мальчик  схватил  с  тахты подушку и подбросил  ее вверх. Подушка угодила  в
полочку, и Павлику сразу  стало легче,  когда на плечо  ему свалился с  этой
полочки тяжелый  ящик с инструментами и пребольно долбанул по плечу. Оставив
подушку в покое, мальчик сел верхом на стул и стал развивать идею:
     -  Точно  не  уверен,  но  думаю  -  найдется.  Бартек  из  чего-нибудь
смастерит. Он давно точит зубы на  нашу старую шарманку, ту, что мы два года
назад  на чердаке  отыскали. Наверное,  отреставрировать собирается. Отдадим
ему, правда? Нам не  жалко.  А он  знаешь какой парень? Ключи к нашему замку
подобрал, завтра будем вставлять  в ворота новый замок,  он сам предложил. И
знаешь, о чем я еще думаю?
     Смахнув с кресла на пол  клубок медной проволоки, Яночка наконец села и
приготовилась слушать. Павлик отобрал у сестры колющее оружие и, вертя его в
руках, принялся излагать свои соображения:
     - Протыкать покрышки такой штукой - это я тебе скажу, намучаешься! Ведь
тот старик как поступал? Идет как ни  в чем не бывало, палочкой  размахивает
или там зонтом и, проходя мимо машины, небрежно так вонзает шило в покрышку.
Не  наклоняется,  не  садится  на  корточки,  только изо  всей силы на ручку
нажимает... А ручка  массивная, вот я  и подумал  - нам тоже что-то в  таком
роде  нужно.  Что-то  вот  к этой штуковине  приделать,  ручку  поудобнее  и
покрепче, а саму эту штуку подлиннее  сделать.  Может,  тоже на какую  палку
железную  посадить,  нарезку сделать.  И чтобы выглядело как-то  обычно,  не
привлекало внимания. Яночка выслушала брата и внесла свое предложение:
     - Я, например, могу  с зонтиком  ходить.  Я  девчонка. А ты  с зонтиком
будешь выглядеть глупо, сразу внимание обратят.
     - А что, ты тоже хочешь... лично? - не поверил брат.
     Яночка  поудобнее  устроилась  в  кресле, уперлась локтями  в  поднятые
колени  и  положила на руки  подбородок.  Приняв излюбленную  позу,  девочка
задумчиво произнесла:
     - Я сама давно об этом думаю. Зла не хватает  на этих подлецов-воров! И
все им сходит  с рук. А  я еще  тогда, когда уводили  машину у пана Зайжала,
подумала, что сто раз успела бы им баллон проткнуть!  И они бы не смылись! И
хозяин их на месте бы застукал!
     - Э, они бы тебя заметили! Ты что! Ведь такие и пришить могут!
     -  Где им заметить!  Темно уже  было,  свет от  фонаря только некоторые
места освещал, например, я бы могла  запросто незаметно подобраться к задним
колесам. А  даже если  бы и заметили меня, им бы и в голову не пришло, что я
что-то сделала. Садятся в машину, трогаются с  места и  только тут замечают,
что колесо полетело. А я уже за тридевять земель! А пан Зайжал тут как тут!
     Павлик возбужденно вскочил со стула и забегал по комнате.
     - Знаешь, надо эксперимент  провести, по науке действовать. Ведь баллон
резиновый,  а  шило  острое.  Когда пробивает  маленькую  дырку, делает  это
бесшумно, без всякого такого "пуфф!". Воздух  выходит из баллона постепенно,
только  проехав  несколько метров, они  сообразят, что к  чему, когда колесо
сядет. А мы сто раз успеем смыться! Яночка выпрямилась в своем кресле.
     - Но сначала проведем эксперимент. Ты прав.
     - А как ты думаешь проводить? - поинтересовался Павлик, уже  забыв, что
это была его идея. Привык, что такие вещи сестра обычно решает за них двоих.
- Ты  же ведь уже  испытала...  вот  этот мячик! - ткнул он в продырявленный
теннисный мяч.
     - Не мячи же мы с тобой собираемся дырявить! - возразила сестра. - Надо
испробовать на настоящей машине.
     - С ума сошла! Собираешься порядочному человеку колесо проколоть?
     Яночка с презрительной миной ответила:
     -  Ну ты  даешь! Кто  собирается портить машину  порядочного  человека?
Мошенников тебе мало? Столько мафий развелось, а он... "порядочному"...
     - Какую мафию ты имеешь в виду?
     - А хотя бы таксистов!
     Дело   серьезное,  надо   всесторонне  продумать.  О   мафии  таксистов
наслышались  немало.  Правда,  и  раньше  были  в  Польше частные такси,  но
работали  честно, немногим дороже  брали,  чем государственные.  Теперь же с
такси полный  бардак! Пользуясь своей монополией, лупят с бедных  пассажиров
сколько  вздумается.  Люди  перестали ездить  на  такси,  ловят частников: и
дешевле, и приятнее. Такси теперь пользуются... кто, собственно, в настоящее
время может пользоваться такси? Такие же мафиози, как и владельцы такси. Вон
тетя  Моника  недавно  рассказывала,  Павлик  сам   слышал.  Ее  сослуживице
потребовалось срочно ехать в аэропорт, из  центра в Окенче, так  с нее такую
сумму заломили,  что бедной женщине плохо стало. Или вот Рафал. Рассказывал,
что,  когда поехал в мастерскую залатать баллон, неосторожно  остановился на
стоянке, где имеют право стоять только привилегированные мафиози. Раньше это
были места для высокопоставленных партийных деятелей, а теперь для бандитов.
А он не знал, так ему все баллоны изрезали. И пожаловаться некому!
     Все   эти  мысли  хаотично  кружились  в   голове  мальчика,  высказать
членораздельно их нелегко,  да и необходимости не было.  Наблюдая за братом,
Яночка словно читала его мысли и продолжила вслух размышления Павлика:
     - Рафал  говорит,  некоторые мафии  существуют совершенно легально. Они
зарегистрированы, заплатили за регистрацию дороже, налоги платят больше, чем
другие,  вот  власти им и потворствуют.  У таких - свои стоянки,  свои сферы
или, как их там, свои районы обслуживания. И деньги они дерут бешеные.
     - Так кто же на таких такси ездит?
     -  Богатенькие, которым денег девать  некуда, или  заграничные кретины,
которые не  разбираются в наших  делах.  За проезд такие  дерут  в  пять раз
дороже, чем нормальные такси, но иногда и по пяти дней стоят без пассажиров.
Никто не  понимает, как  такие вообще существуют и  какой смысл стоять, если
можно заработать, пусть даже и не в пять раз больше.
     - Действительно, непонятно.
     - Такие орудуют в основном в аэропорту и на вокзалах. Там люди с вещами
и детьми,  и у  них  просто нет выбора. Приходится ехать на  мафии за жуткие
деньги. Свинство!
     - А я  слышал, на вокзалах, с другой стороны,  стоят нормальные машины,
например, у Центрального вокзала, но по другую сторону Иерусалимских  Аллей.
Туда с багажом и детьми не дотащишься.
     - И я слышала, - подхватила девочка. - Тетка Аси из Щецина приехала вся
зареванная, потому  что  ей велели заплатить за такси четверть миллиона, а у
нее таких  денег  не  было.  Зато были  два чемодана и простуженный  грудной
ребенок, а тут еще дождь лил. Мы даже на  математике об  этом говорили, пани
Борковская не сердилась на нас, весь  урок прошел в разговорах о мафии и  их
штучках,  пани Борковская  обещала  нам  потом рассказать,  что  ей  удалось
выяснить  об этих особых мафиозных налогах, и на следующий день она сказала,
что ничего не поняла, хотя и математик по образованию.
     -  Ну  уж, если пани Борковская не  поняла, -  развел  руками Павлик, у
которого отношения  с  учительницей  математики  складывались  не  наилучшим
образом. Вот  и  последнюю тройку поставила  ему неизвестно за  что,  он  же
отвечал на... как минимум четверку с минусом!
     -  Значит,  решено! - подвела итоги  Яночка.  -  Эксперимент ставим  на
вокзальной мафии.  Можно  и  в  аэропорту, но туда  далеко  ехать.  Начнем с
вокзала. У Сейма  пусть себе  стоят до  посинения... Ага,  это  еще не  все.
Попроси  Бартека,  пусть разузнает  у отца, кто тот старичок с зонтиком. Как
фамилия, где живет и так далее.
     - Зачем?
     - На всякий случай. Зачем же он такой зонтик сделал? Хотелось бы знать.
     Павлик  кивнул.  Рассеянно  кивнул,  голова  была  занята  обдумыванием
технической стороны дела.
     - А как будем проводить эксперимент, протыкать  надо первого в очереди,
-  внес  он  конструктивное  предложение.  -  Чтобы он  хоть  немного  успел
отъехать,  пока  воздух начнет выходить из камеры. А на стоянке какой смысл?
Ничего не увидим, он будет себе спокойненько стоять. А как уже этого первого
продырявим, смываемся, и надо  все заранее продумать, как смыться незаметно.
А то еще сделает "пуфф" со свистом!
     - Что со свистом? - не поняла сестра.
     -  Воздух  может  выходить со свистом, ведь мы же еще не  знаем,  вдруг
громко засвистит, на всю улицу!
     - Значит, свист надо чем-то заглушить...
     -  Вот я и  говорю  -  чем-то таким...  громким. Вот если бы  тетка Аси
подвернулась со своим больным младенцем. Ведь небось орет...
     - Ну, ты скажешь! А транзистор  на что? Наш как раз немного испортился,
сам знаешь, хрипит страшно. Очень подходит для глушения!
     - Ты права. А вот такой, например "тир", вряд ли проткнешь, у него ведь
на шинах резина толстенная...
     - Об  этом мы  подумаем после, - решила сестра.  -  Начнем  с  легковой
мафии.  Вернее, завтра  же ты начнешь  с  Бартека, пусть он придумает к этой
штуковине  какую-нибудь  ручку  поудобнее. И чтобы не надо  было нагибаться,
когда прокалываешь...
     Утром  на  следующий день  Бартек,  как  и  обещал,  пришел  к  Павлику
вставлять в ворота  замок. Естественно, первое,  о чем Павлик спросил друга,
была  та самая штуковина. Не найдется  ли у Бартека еще  одной такой? Бартек
ответил не сразу: все его внимание поглощали ржавые болты в воротах, которые
никак не желали откручиваться.  Минут десять, не меньше, ушло только на один
болт! Открутив его, Бартек отдышался и произнес:
     - Пошло все-таки! А я думал - совсем заржавели. А зачем она тебе?
     Теперь Павлик не сразу ответил. Как-то вчера в разговоре с  сестрой они
совершенно упустили из виду этот  момент.  Говорить ли Бартеку об их замысле
или не стоит? Ведь какими бы благородными  целями они ни  руководствовались,
понимали,  что  в принципе  нарушают  закон.  И  еще неизвестно,  как  такая
инициатива может быть воспринята общественностью. Павлик взглянул на сестру.
Та сидела рядом, на каменном основании ограды их дома, слышала весь разговор
и не  сочла  нужным  вмешаться.  Никакого  знака  брату  не  подала!  Яночка
обратилась к самому Бартеку:
     - Как ты  относишься к ворам, которые крадут машины? - вежливо спросила
девочка.
     Бартек пыхтел над  второй гайкой, ему было не до воров. Сначала со всех
сторон постучал молотком, потом принялся откручивать.
     - Если не пойдет, - бормотал он, -  завтра принесу специальную жидкость
от ржавчины,  распустится  и  как миленькая пойдет... О, и так вроде  пошла,
ничего не надо. А ты почему спрашиваешь?
     - Интересно мне, - ответила девочка. - Что ты о них думаешь?
     - Плохо думаю! - ответил Бартек. - Сказал бы, что именно, да выражаться
не хочется. А теперь давай ты! - кивнул он приятелю.
     Павлик  давно  уже  истомился  от нетерпения,  так  ему  хотелось  тоже
что-нибудь  отвинтить.  Бартек вручил ему  молоток и отвертку,  а сам присел
рядом с Яночкой.
     - Ну? - сурово спросил он. - Давай начистоту!
     Яночка постаралась  как можно  небрежнее  изложить суть  дела: вроде бы
ничего  особенного,  они  тут  с  Павликом  подумали, что  неплохо  было  бы
понемногу  этому жулью  помешать,  уж  больно  много  их  развелось, ступить
некуда, и  вот если полиция не может справиться с  угонщиками, немножечко ей
помочь, а  угонщикам усложнить их  задачу. По  мере возможности. Мы  тоже не
любим. И что скажешь?
     В настоящий момент Бартек не мог сказать ничего, ибо обливающийся потом
Павлик  с  оглушительным  шумом  обстукивал со всех сторон последнюю  гайку.
Однако  на  девочку  Бартек смотрел очень  неодобрительно. И,  когда  Павлик
сделал передышку, честно высказал свое мнение:
     - У вас обоих никак крыша поехала! Вас же поубивают - и дело с концом!
     Павлик  тоже  услышал  слова  друга и  пожал  плечами.  Неожиданно  это
движение как-то подтолкнуло упрямую гайку, и она немного подалась. С помощью
отвертки мальчик  принялся ее откручивать, причем старался не очень  шуметь,
ведь ему тоже хотелось послушать разговор. Что ответит сестра?
     - Ничего у нас не  поехало, - спокойно  сказала она. - Мы  не совсем уж
дураки и не собираемся попадаться им на глаза. Да  и вообще, я первая начала
разговор  и только  поинтересовалась,  как ты к этому  относишься. Ты за или
против? Отвечай!
     - За, конечно,  еще бы!  Дурацкий вопрос. А что толку? С  ними глины не
могут справиться, куда вам!
     Девочка опять спокойно, не повышая голоса, возразила:
     - Разве я сказала "справиться"? У нас хватает извилин, чтобы сообразить
- нам с ними  не справиться, да мы  и не замахиваемся на такое. Я сказала  -
усложнить их задачу.  Немного отравить жизнь. Что  тут трудного? И спрашиваю
тебя в третий и последний раз - ты за или против? .
     Бартек относился  к  тем,  кто сто  раз подумает,  прежде  чем ответит.
Яночка это знала и терпеливо ждала.
     -  Я всецело  за! - ответил  наконец  Бартек.  - И догадываюсь, что мой
штыречек вам понадобится как раз для усложнения. Полный маразм!
     -  Допустим, - не стала возражать  Яночка.  - Но  ведь  тебя  никто  не
заставляет самого участвовать в  этом маразме... Да и мы  не очень  уверены,
что получится, но попробовать  хотим. С твоей  помощью. Второй  такой клинок
сможешь для нас сделать?
     - Сделаю, чего там... Хотя... Ну да ладно, сварганю.
     Павлик приступил с большой энергией и жутким  стуком ко второй половине
замка, так что  у Бартека было  вдоволь времени на раздумывание. Шум  ему не
мешал,  у себя  в мастерской  он и  не к такому привык. И чем  больше парень
раздумывал, тем больше нравилась ему эта на первый взгляд идиотская  идея. И
поэтому, когда  Павлик сделал минутную передышку, Бартек прямо-таки с обидой
спросил:
     -  А  почему это я не должен участвовать?  Как  штырек  добывать -  так
Бартек,  а  как  пользоваться им,  так  меня  в  сторону?  Чтобы  изготовить
инструмент,  мне надо...  как  это...  точно представлять себе, для чего  он
послужит! Понятно? В действии надо его видеть. Усекла?
     Желание  мастера -  закон. И  пока Павлик трудился  над старым  замком,
Яночка  вводила  Бартека  в  подробности  предстоящей  операции.  И  в  ходе
ознакомления  с  подробностями  куда-то на  задний  план  отступали  прежние
сомнения,  а в сердце  зародилось и  крепло  горячее, непреодолимое  желание
самому принять  участие в таком  благородном  деле.  Мальчик уже забыл,  как
только что обзывал благородное дело идиотизмом и маразмом. Очень понравилась
ему  идея  с  зонтиком,  который   станет  носить  Яночка,  и   он  обязался
вмонтировать  в него  крепкий,  заостренный стержень,  страшное  оружие! Вот
жаль, что  мальчишкам с  зонтиками расхаживать как-то глупо,  они в принципе
обходились без них, поэтому  зонтик в руках  мальчишки обязательно привлечет
внимание.   И  трость   тоже.  В  наше  время   как-то  не  принято  с  ними
прогуливаться.  Палочка? Сделать  вид,  что  нога не в  порядке,  приходится
опираться на палочку?
     Над  этой же проблемой ломал голову и Павлик.  Откручивая гайки старого
проржавевшего замка, он работал руками, голова была свободна, и он придумал!
     - Чупага! -  крикнул он,  переставая стучать молотком. - Знаете,  такие
топорики на длинной тонкой ручке, наши карпатские горцы всегда с ними ходят?
Как трость, и внизу - с одной стороны топорик, с другой - заостренный штырь,
вроде ледоруба, они ими в своих горах за камни цепляются.
     - Я лично видел только, как  они  этими  чупагами над  головой  вертят,
когда  народные танцы на сцене исполняют, - скептически заметил  приятель. -
Ты что, и белые кожаные портки наденешь?  И шляпу с пером? И куртку с этими,
как их...
     -  ...позументами,  - дополнила  Яночка.  -  Вот уж  тогда  тебя  точно
запомнят!  По улицам  Варшавы горцы в национальных костюмах не  разгуливают,
Бартек прав, только на сцене их и увидишь.
     Павлику не хотелось расставаться со своей идеей.
     - Я и не  собираюсь  изображать  из  себя  горца! А  чупагу я  купил  в
"Цепелии"  для дядюшки из Америки, можно ее даже в бумагу завернуть. А внизу
вместо топорика наше шило привинтить...
     - Не  знаю,  не  знаю, -  сомневался  Бартек. -  Зонтик  лучше,  чупага
сомнительная какая-то...
     - Так не могу же я с зонтиком расхаживать, - возражал Павлик.
     Зонтик напомнил Яночке о загадочном старичке, заказавшем у отца Бартека
острую насадку для своего зонта.
     -  Ты  узнаешь у отца  о нем? - напомнила девочка Бартеку. - Ведь все с
тебя пошло. Сам говорил, что следил за ним,  как тот примеривался к шинам по
дороге и наверняка не одну бы проткнул, не будь на его острие футляра.
     - Факт, сам видел, -  подтвердил Бартек. - Обязательно поспрошаю  отца,
он  должен  его  знать. А пока давайте кончать с замком,  у меня еще сегодня
куча дел...
     У Центрального  вокзала пассажиров  ожидала  длиннющая  очередь  пустых
такси. Машины  стояли цепочкой  впритык друг к  другу, а вокруг  - тишина  и
спокойствие.  Никакой суеты,  никаких пассажиров, никого! Яночке  с Павликом
хватило одного взгляда, чтобы оценить обстановку.
     -  Быстро  в вокзал! - скомандовал Павлик.  - Не хватает еще, чтобы нас
заприметили,  тут сразу  засветишься. Давай сначала спокойно  понаблюдаем из
укрытия.
     - Давай. Только вот интересно, за чем наблюдать? Ни один дурак к ним не
подходит, простоим тут до вечера. Постой-ка...
     И девочка потянула брата к расписанию поездов. Тот сразу понял ее.
     - Ясно, нет смысла так торчать,  надо дождаться прибытия  поезда. Лучше
всего заграничного. С запада! Из Вены, Берлина, Парижа...
     Оказалось,  что  ближайший  заграничный скорый  прибывал  по расписанию
только через  полтора  часа, а до  него сплошь польские поезда, не  сулившие
обилия  богатеньких пассажиров  для такси. Для поляков  все эти  такси  были
просто не по карману. Ждать полтора  часа? Впрочем, какие полтора? Когда эти
загранпоезда  прибывали по  расписанию? Прождать  можно и  несколько  часов.
После прибытия поезда  из-за границы можно было рассчитывать на какую-нибудь
давку у  машин такси. Ведь только при наличии хотя бы  небольшого  скопления
народа можно ставить эксперимент.
     Павлик  не  выпускал  из  рук  голубой  Яночкин  зонтик. Умелец  Бартек
вмонтировал в него узкий заостренный  штырь, который при желании легко можно
было  открутить и  вынуть.  На  него  надевалась  защитная  втулка,  которая
снималась легко, одним  движением пальцев. Брату с сестрой  так не терпелось
испробовать свое оружие, что они поспешили на вокзал,  как только заполучили
его. В случае успеха они бы успели  приобрести и чупагу, магазины "Цепелии",
торговавшие произведениями народного искусства, работали до пяти вечера.
     Прибыл  поезд  из  Жешова, стали выходить пассажиры. Пожилые мужчина  с
женщиной,  с  трудом  волоча два чемодана, подошли  к  первой машине в  ряду
такси.  Яночка  с Павликом прокрались за ними и  стали свидетелями следующей
сцены.
     Женщина уже  взялась за  ручку дверцы такси, как  сзади  к ним подбежал
какой-то мужчина и шепотом скороговоркой произнес:
     - Не берите этих такси! Они заломят бешеную цену!
     Женщина,  как ошпаренная, отдернула  руку,  ее  супруг  уронил один  из
чемоданов.
     - Что вы сказали? - повернулись они к нему. - А как же тогда...
     - Я  вон там стою, за автобусами! - крикнул мужчина и бросился  наутек,
потому что из такси уже вылезал разъяренный водитель.
     - Ну ты у меня... - начал было он, но того уже и след простыл.
     Мужчина поднял с земли оба чемодана.
     -  Что  ж,  пошли  туда,  -  сказал  он  своей  спутнице.  -  Нас  ведь
предупреждали, а мы не верили, что в Варшаве такое...
     И они смешались  с толпой, вывалившей  из  автобуса. Возле  такси опять
была полная пустота. Яночке с Павликом тоже пришлось спешно ретироваться.
     -  Не  вышло!  -  констатировал  мальчик,  хотя  в  этом   и  не   было
необходимости. - Не тот случай.
     Яночка лишь  кивнула. Она и  не  возлагала особых  надежд  на жешовский
поезд: как правило, на нем  не прибывают богатые иностранцы. И тут мимо  них
быстрым шагом прошла молодая  женщина  в  манто  до  пят  и  вся  блистающая
золотыми украшениями. Подойдя к первому в  очереди такси, она,  ни о  чем не
спрашивая, уверенно  распахнула заднюю дверцу, села в машину, и та  сразу же
отъехала.
     - Прошляпили! - огорчился Павлик, - Если бы знать...
     - Не горюй! -  утешила брата  Яночка.  - Мы и  так  ничего не смогли бы
сделать, ведь она была одна-единственная, все на нее смотрели, как незаметно
подобраться? Вот если бы сразу садились в несколько машин...  Давай подождем
лондонский.
     Цепочка такси пришла в движение  и продвинулась вперед на одну  машину.
Жешовские пассажиры уже  рассеялись, вокруг снова воцарились  спокойствие  и
тишина. По радио объявили, что на  пятый перрон прибывает опаздывающий поезд
из Гдыни.
     Тут дети увидели, как к зданию вокзала подъехало такси,  из него  вышла
пассажирка, а  такси осталось  стоять на месте.  Недолго  оно  так  спокойно
простояло.  Уже минуты через две  на  него отреагировали водители  стоящих в
очереди такси.  Начал  третий, считая  с начала. Высунувшись  в окошечко, он
громко вопросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
     - А этот там... Чего тут стоит?
     Коллеги  его  поддержали,  тоже  громко  выражая  свое мнение о чужаке.
Водитель  первой машины не стал бросать слов на ветер, а решительно вышел из
машины.  К  нему присоединилось еще  двое. Подойдя  к нарушителю  конвенции,
первый водитель громко и четко произнес:
     -  Вон! Тебя  уже  здесь  нет!  Не  на  такого  напали!  Водитель-чужак
огрызнулся:
     - Отцепись! Я пассажирку жду.
     Те  вроде  как  заколебались, но тут  посыпали  из  дверей  пассажиры с
опоздавшего  гдынского  поезда, и кое-кто направился к стоянке такси. Шоферы
кинулись  по своим машинам.  К  первой подошел пассажир с  тяжелым  багажом.
Наблюдавшие за интересной сценой, Яночка и Павлик встрепенулись.
     - Пора! - прошипела девочка.
     Павлик  стартовал,   как  ракета.  На  стоянке  такси  толпились  люди,
торговались  с  водителями, ругались, бессильно оглядывались в поисках новых
машин, кидались к следующим  в  надежде, что их водители  запросят меньше. В
общем, царило оживление, столь необходимое для эксперимента. Часть водителей
отвлеклась  на чужого  шофера,  к  которому и в самом деле  уже возвращалась
недавно привезенная  им пассажирка.  Пассажир из Гдыни заталкивал свой багаж
на заднее сиденье  первой машины.  Вот подходящий случай! Ловко проскользнув
между пассажирами, Павлик  подобрался  сзади  к машине, одним движением руки
стащил  колпачок с острия зонтика и, вонзив  острие  в шину заднего  колеса,
всем телом навалился на ручку.
     Яночка,  стоявшая  поблизости,  чтобы  увеличить   толпу,  была  просто
оглушена свистом выходящего из баллона воздуха. Павлик от неожиданности чуть
не выпустил зонтик  из рук. Силой воли он заставил себя оставаться на месте,
а не отскакивать в панике, не торопясь вытащил острие из шины и только потом
позволил себе смешаться с толпой, устремившейся к  автобусам. Обернувшись на
бегу, увидел, как заднее колесо сморщилось и  на глазах оседало. Никто этого
не заметил, водитель тоже, пассажир тем более. Водитель поспешил отъехать со
стоянки,  ибо  следующий  в очереди  уже  нетерпеливо  подгонял  его. Машина
проехала метра три, не больше. Водитель остановил ее,  выскочил и, глянув на
осевшее  колесо,   яростно  выругался.   Пассажир  рассердился   и  принялся
вытаскивать свой багаж обратно.
     Яночка отыскала  брата в  толпе на автобусной остановке. Мальчика всего
трясло. Силой разжав его ладонь, сестра вынула из нее свой зонтик, из другой
вспотевшей ладони извлекла колпачок. Оказавшись в безопасном месте,  брат  с
сестрой принялись обмениваться впечатлениями о проведенном эксперименте. Оба
были недовольны. Особенно Павлик.
     - Слышала, как свистит?  - угрюмо  спрашивал  мальчик,  немного придя в
себя. - Как сто тысяч чертей!
     -  Свистит, - подтвердила  сестра.  - Я  уж не раз пожалела, что  мы не
прихватили транзистор. И ведь  не скажешь, что стояла мертвая тишина, галдеж
тот еще! Но странно, что никто не обратил внимания,  только  мы с тобой. А я
уж думала - все слышат!
     И девочка аккуратно насадила колпачок на острие зонтика.
     - Им просто было  не  до  нас!  - рассуждал Павлик по дороге домой, уже
совсем успокоившись. - Пассажир вытаскивал свои  сумки и ругaлся на чем свет
стоит. "Бешеные деньги пан дерет! - орал, - а машина ни к черту не годится!"
А водитель в долгу не  оставался, тоже  орал. И просил  подождать,  колесо -
пустяк. Немного заглушили и без транзистора, они ведь рядом остановились. Не
знаешь, чем дело кончилось?
     Яночка видела все и смогла удовлетворить любопытство брата:
     -  Знаю, конечно.  Пассажир орал,  что  торопится, поэтому и садится на
мафию.  И  не  стал ждать,  пока тот колесо  надует,  а пересел в  четвертую
машину.  Я  сосчитала,  всего четыре машины взяли,  а  оставшиеся  принялись
ссориться.  Первый  хотел  вернуться  на  первое  место,  вроде  он  там  со
вчерашнего дня стоит, а остальные не  пускали, раз отъехал, пускай очередь в
хвосте занимает. Не знаю, чем все кончилось, я за тобой побежала.
     - Нет, так  дело  не пойдет, -  рассуждал мальчик. - Уж слишком  громко
свистит! Сразу заметят, даже  с транзистором. Ты  как считаешь? Надо  что-то
придумать, с Бартеком посоветуемся. Ты как считаешь?
     У сестры уже было готовое мнение:
     - Не надо советоваться, и без него понятно  - дырка должна быть меньше.
Меньше дырка - меньше будет свистеть.
     - Зато как легко воткнулось! - возразил брат.  - Без всяких  усилий!  Я
было приналег, а оказалось - не надо,  само входит. Как в масло! Да куда там
маслу, как в томатный соус, честно!
     -  Легко входит, а дыру  делает большую, вот через нее  воздух  с таким
свистом и выходит, - рассуждала девочка. - И не может не свистеть!
     - Значит,  решено!  Завтра же... нет, еще  сегодня поговорю с Бартеком,
может, он  сумеет потоньше сделать  штырь, совсем как  шило. А сейчас  пошли
покупать чупагу! Ведь в принципе наш эксперимент удался. Ты как считаешь?..
     Бартеку рассказали о  результатах эксперимента, и  тот  безапелляционно
заявил:
     - Ну, теперь все ясно! Тот старик с зонтиком на шины нацелился, ведь он
этот  штырь забраковал, просил  отца сделать покороче и потоньше. Понял, что
этот не подходит. Сейчас отца спрошу...
     - Погоди! - остановил  друга Павлик. - Сначала придумаем, как  будешь с
ним говорить.
     - Тогда давай по дороге думать, - предложил Бартек. - Я все равно иду в
мастерскую, мать велела принести ножи от мясорубки, а то отец  все забывает.
Пошли вместе!
     По  дороге мальчики  на  все лады обсуждали проблему  и решали, что тут
можно сделать.
     - А давление в  большегрузных  "тирах" еще выше! - рассуждал Павлик.  -
Может так шарахнуть, что и костей не соберешь!
     - Семь атмосфер! - озабоченно подтвердил Бартек.
     - Вот видишь! И еще не мешало бы рассчитать, сколько времени займет вся
операция.  Надо  знать, как  быстро  будет  выходить  воздух,  успеем  ли мы
сообщить в полицию, успеет  ли  полиция примчаться. Сами мы хватать мафию не
собираемся, сестра тебе сказала.
     -  Очень  неглупая  у  тебя  сестра,  -  похвалил друг.  - Я  думал,  с
девчонками вообще говорить не о чем, а она другая. И еще у вас  собака,  вся
школа говорит - умнее на свете нет! Его тоже задействуете или как?
     Удовлетворительного  ответа  на  этот вопрос  Бартек так  и не получил,
кроме общих заверений и туманных намеков на то,  что,  безусловно, пес будет
задействован,   причем   самым   разнообразным   образом.   Туманные  намеки
относительно  участия  Хабра  в  операции   объяснялись  общей  недоработкой
концепции.  Тут  главное  слово  было  за  Яночкой: она  хозяйка  Хабра,  ее
приказания пес  исполнял беспрекословно, они  понимали друг друга  с помощью
какого-то  шестого чувства.  И  Павлик  ловко перевел  разговор с  собаки на
техническую сторону предстоящей операции. Сейчас, заявил он, самое главное -
подходящий инструмент.
     - Есть у меня в мастерской... - начал было Бартек, но раздавшийся рядом
пронизывающий  рев аварийной сирены помешал  ему  закончить.  Машина выла за
углом.  Ничего  в  этом  необычного  не  было.  В  последнее  время  столько
понаделали на машинах таких сигнальных установок и они так часто взвывали не
по назначению, что  люди просто перестали на  них реагировать. Но только  не
Павлик с Бартеком,  ведь они как раз  обсуждали детали операции, связанной с
угоном машин.
     Бегом бросившись за  угол,  мальчики увидели небольшую  стоянку.  Возле
одной  из  машин крутилось двое мужчин, именно эта  машина и  выла. Один  из
мужчин  открыл дверцу машины,  вытье еще какое-то время  продолжалось, потом
прекратилось.  Мужчина  сел  за   руль.  Не   сговариваясь,  оба   мальчика,
пригнувшись,  чтобы  их  не заметили,  подкрались к стоянке и  спрятались за
соседнюю машину.
     - Гляди, чтоб мне  лопнуть! -  возбужденно  прошептал Бартек.  - Именно
"фольксваген". Вот бы его того... Ведь  ясно же - уводят машину. Даже если и
не уводят, на всякий случай...
     -  Нет проблем! - прошептал в  ответ Павлик. - Я позабыл вернуть сестре
зонтик.
     Выехав задом  из  узкого пространства  между двумя соседними  машинами,
"фольксваген" на  секунду  остановился, прежде чем  вырулить на улицу.  Этой
секундой  воспользовался Павлик. Проскользнув  за ближайшим "полонезом", он,
пригнувшись под прикрытием колеса, молниеносно взмахнул зонтиком, вонзив его
острие в  шину отъезжавшей машины.  Махать было  не очень удобно;  чтобы  не
шлепнуться на  землю,  мальчику пришлось всем  телом  навалиться на  зонтик.
Благодаря  этому  он сохранил  равновесие, а  зонтик  воткнулся  в  шину  со
страшной силой. Негромкое шипение выходящего из баллона воздуха прозвучало в
его ушах трубным гласом, и Павлик  задом, в панике, на карачках, чуть ли  не
ползком вернулся к поджидавшему его в волнении Бартеку.
     Мужчины в машине ничего не  услышали, водитель вырулил  на мостовую,  и
они доехали почти до конца стоянки, когда почувствовали неладное. Их реакция
на севшее колесо была громкой и энергичной.
     - Ничего особенного, - презрительно кивнул Павлик. - Доводилось слышать
и похлеще...
     - Главное, башки не выставляй! - предостерег друг. - Враз догадаются...
     Несколько  слов в  потоке  монотонных проклятий прояснили ситуацию. Без
сомнения, это были  угонщики. В ходе короткой перепалки -  бросить машину на
произвол  судьбы или попытаться сменить колесо  - ими было принято  решение:
менять. Нагло, средь бела дня они принялись вскрывать багажник, благо сирена
уже не выла.
     Бартек в полном восторге прошептал:
     - Гляди-ка, на воров наткнулись! Давай второе!
     У  Павлика с  сердца свалился тяжелый камень:  уж очень не хотелось  бы
протыкать шину законному  владельцу машины.  Успокоившись и придя в себя, он
обрел и былую уверенность, и организационную сметку.
     -  Не горит!  - хладнокровно  ответил он  другу. -  Пока давай  поближе
подберемся,  а  ткну  я  после того,  как  они  залатают первое.  И  включат
двигатель, заглушив свист воздуха. Устроим им такой финт!
     Бартек кивнул  головой,  поражаясь  мудрости  друга,  и  оба  принялись
наблюдать  за  действиями  угонщиков. Мимо  них по тротуару прошел  какой-то
мужчина  с  собакой и  бросил равнодушный взгляд на  двух  мужчин,  меняющих
колесо своей машины.
     - Видишь, и ухом не повел! - зашептал Павлик. - А уж наш Хабр  сразу бы
догадался, что воры!
     - Серьезно? - не поверил Бартек.
     - Еще как серьезно!  Говорят, что он  нюхом чует человеческие эмоции  и
все такое  прочее, а я так  считаю:  он  просто жутко умный. Умнее его  я не
встречал!  Не только собаки,  людей  тоже. Ни  разу в жизни не  ошибся! Нет,
ошибся один раз,  сделал  стойку на  арабскую  лампу, которую  мы собирались
украсть, ну так это только потому, что она воняла так же, как наша...
     Лампа страшно заинтересовала друга, и Павлик успел рассказать ему почти
всю историю, описаную в "Сокровищах",  пока воры сменяли колесо.  Ничего  не
скажешь, работа шла у  них ловко и заняла  немного времени. Больше  ушло  на
вскрытие  багажника и  разыскиванье в нем  необходимых инструментов.  Но вот
наконец работа закончена. Спрятав в  багажник дырявое колесо, оба похитителя
сели в машину и включили двигатель.
     Павлик только этого и  ждал. Подгадал, чтобы сделать прокол в тот самый
момент, когда второй вор захлопывал дверцу машины.
     -  Нет,  стой,  я хочу знать, что они  теперь сделают,  - упрямо сказал
Бартек,  когда  Павлик  уже  приготовился  бежать  в  ближайший  комиссариат
полиции. На всякий случай...
     Оба вора вышли из машины и уставились на второе осевшее колесо. Почесав
затылки и высказав все, что  они об этом думают, вернулись на стоянку и сели
в припаркованный с  краю "мерседес". Поскольку при этом открыли машину своим
ключом и сирена не выла, мальчики поняли - это их машина. В  Павлике взыграл
боевой дух.
     - Разбежался! - мстительно прошипел  мальчик и прокрался к "мерседесу",
опять скрываясь за другими машинами. На сей раз  его задача осложнялась тем,
что "мерседес" стоял  на  краю площадки, его не надо было осторожно выводить
из ряда  стоявших  вплотную  машин.  И  все-таки мальчик  выбрал  подходящий
момент,  когда водитель, двинувшись  вперед,  переключал  скорость и на доли
секунды притормозил.  История  повторилась.  "Мерседес",  проехав  несколько
метров,  остановился.  Павлик,  по  инерции  пробежавший вслед  за  машиной,
навалился  на ее багажник,  когда шофер резко затормозил. И  прежде чем воры
успели выскочить из машины, мальчик  пхнул острием зонтика во второе колесо,
а сам, пригнувшись, бросился к поджидавшему другу.  Иногда плохое  освещение
на  варшавских  улицах  имеет  и  положительные  стороны!  Воры  Павлика  не
заметили,  тем более что  смотрели то  на колеса,  то друг  на  друга, а  по
сторонам как-то не сообразили оглядеться.
     -  Скорей к отцу в  мастерскую!  - сказал Бартек.  - Оттуда  позвоним в
полицию, может, хоть на этот раз глины успеют. Неужели такой случай упустят?
     И  мальчики со  всех ног  помчались  в мастерскую. Как вихрь, ворвались
внутрь и бросились к телефону. Бартек набирал номер, Павлик держал трубку.
     - Что слу...  -  начал было изумленный отец Бартека, но мальчик сначала
набрал  номер и,  пока Павлик быстро сообщал  о  случившемся,  скороговоркой
бросил отцу:
     -  Ничего особенного, папа.  Просто мы случай но были  свидетелями, как
двое таких... пытались увести  "фольксваген-пассат". А когда не  вышло,  они
сбежали на своем "мерседесе". То есть... пытались сбежать...
     Отец  не  совсем  понял,  но  потом  с интересом следил  за  действиями
сотрудников  Дорожной  полиции,  которые  вскоре  примчались  на  патрульной
машине, завывая  и мигая. Отсутствием отца воспользовался Бартек, который из
кучи  железок в углу  мастерской извлек  совершенно потрясающий предмет. Это
была громадная отвертка  с массивной ручкой, в которую  можно  было ввинтить
все, что угодно. Например, шпиндель, длинный, тонкий и острый, как игла!
     Павлик пришел в восторг:
     - Классная вещь! У тебя одна такая?
     -  Одна готовая,  но вторую  я сделаю, -  пообещал друг. -  И  к чупаге
подойдет.
     -  Вот  только  ручку  надо бы подлиннее, -  задумался Павлик. -  А  то
придется в три погибели сгибаться. Чтобы вообще не наклоняться!
     - Ты что? - удивился Бартек. - Сегодня ведь все время наклонялся!
     -  Сегодня  я и ползком  пробирался,  - возразил Павлик,  - но  ведь не
всегда  же так  будет. Ладно,  бежим,  еще  успеем поглядеть, как этих ворюг
будут брать.
     - И  представляешь, когда приехала полиция, тех уже и след  простыл!  -
огорченно закончил Павлик.
     Вчерашнюю историю он  в  подробностях изложил  сестре, когда они вместе
возвращались  из  школы.  Редкий  случай:  то  уроки  не   совпадали,  то  у
кого-нибудь оказывалось  срочное дело,  так что брат  с сестрой  встречались
только дома.
     - А  ты надеялся, что они будут там сидеть и ждать, пока их не схватят?
-  презрительно пожала плечами  сестра.  -  Ясно,  смылись. Будь  они такими
кретинами, за которых ты их принимаешь,  они бы не только машину -  и десяти
грошей не украли бы!
     - Да  нет, я  просто  подумал - в таких нервах они обо всем забудут,  -
оправдывался Павлик.
     Яночка  все  же  похвалила брата,  правда,  сдержанно,  за  проявленную
инициативу  и  спасение  от  кражи  "фольксвагена",  но дальнейшее  развитие
событий   девочке  очень  не  понравилось.  Приехала  патрульная   машина  и
обнаружила  на месте  происшествия  две продырявленные  машины и  не  только
никаких  виновников,  но  даже и свидетелей происшедшего. Воры, естественно,
смылись,  а их  "мерседес"  тоже оказался  ворованным,  уже  три  дня как  в
розыске,  грабители на нем свободно разъезжают,  а  полиция и ухом не ведет!
Более того, с "фольксвагена" никаких отпечатков пальцев не брали. Это Павлик
знал наверняка, потому что отыскался владелец, он в соседнем  доме у кого-то
был в гостях  и не слышал, как бедная  машинка звала его на помощь. Увидев у
своей  машины  толпу  зевак и полицию,  этот  недоразвитый  владелец сначала
накинулся  на  полицию, дескать,  не  может навести порядок  на улицах, вот,
хулиганье ему оба  колеса продырявило, а потом, опять не разобравшись, в чем
дело, пал  перед сержантом полиции на колени, благодаря за чудесное спасение
его "пассата" от угона. А глины заменили в "мерседесе" задние продырявленные
колеса на  целые  передние,  подогнали специальную  платформу для  перевозки
машин,   подняли   на  нее  переднюю  часть  "мерседеса"  и   таким  образом
оттранспортировали  машину  к  себе  в  комендатуру.  Может,  там  поснимают
отпечатки пальцев, этого Павлик не знает.
     После  отъезда  патрульной машины, когда  отец  вернулся  в мастерскую,
Бартек спросил его  о том самом  старике,  для  зонтика которого отец сделал
специальный острый  наконечник. Естественно, отцу  не стали объяснять, зачем
им с Павликом это нужно, у взрослых бывают всякие глупые  предубеждения,  но
отец Бартека,  похоже, о чем-то и  сам стал догадываться. Во  всяком случае,
еще  раз  выслушав сказочку о том, как его сын с  другом случайно  оказались
свидетелями  кражи автомашины, вопросов никаких не задавал, но как-то так...
задумчиво  посмотрел на мальчишек.  Однако  фамилию  клиента  назвал  -  пан
Вольский. И живет он на Олькусской улице.
     - Вольский, - повторила недовольно Яночка. - Тоже мне фамилия! Вольских
в Варшаве может быть пять тысяч.
     - На улице Олькусской пять тысяч?
     -  На этой может быть несколько штук. Будем надеяться, что отец Бартека
не перепутал улицу, ведь  тут,  на Мокотове, много улиц  на "О": Одолянская,
Ольшевская, Одыньца, ..
     - Нечего тут устраивать мне урок географии! -  разозлился брат. - Когда
у нас столько проблем...
     - Какие, например?
     - Ведь  мы  же с Бартеком совершенно случайно  наткнулись на  кражу. Не
всегда же нам  будет так везти! И вот еще что. Полиция их не поймала, успели
скрыться, хотя патруль и очень быстро приехал. Выходит, не такое это простое
дело.
     - А кто из вас давал показания?
     Мы решили - Бартеку сподручнее. Мастерская его отца оттуда в нескольких
шагах, мог  проходить мимо,  ну и  увидел... кое-что. А  меня там и вовсе не
было. Вообще  мы  не хотели особенно  много  говорить,  но,  когда  владелец
"фольксвагена" вытащил из багажника запасное колесо и домкрат, чтобы сменить
продырявленное  колесо,  Бартек  не  выдержал и сказал ему,  чтобы  не валял
дурака, не видит, что  ли, что и  это продырявлено. Ну и сержант вцепился  в
Бартека, откуда он знает. А он просто шел к отцу в мастерскую и  остановился
посмотреть,  так просто. У  владельца было чем  измерить давление в  колесе,
измерил и убедился, что кишка.
     - А что они говорили?
     - Кто?
     - Глины.
     -  Много чего,  не  такие уж  они дураки.  Если в одном месте  полетели
четыре  колеса - не может  быть это случайностью.  Темно уже  было,  так они
фонариком на землю светили, гвозди  высматривали  или  еще  что острое. Шины
продырявленные  осмотрели, сказали,  везде дыры  одинаковые. Не  случайность
это, сказали.  Кто-то орудовал, сказали, и вроде так... ну, не переживали по
этому  поводу.   На  Бартека  подумали,  раз  он   там  вертелся,   но   тот
клялся-божился, что пальцем шины не ткнул. И правду говорил!
     - А ты?
     -  Меня же там  вообще  не  было!  Никто меня  не видел,  сам  же  я не
засветился.  Дурак я, что ли?  Думаешь,  если пару колес  сделал, так  уж от
радости ум за разум зашел?
     Яночка позволила себе сдержанно похвалить брата. И признала правомерной
его озабоченность. Нельзя же и в самом  деле рассчитывать  на такие  подарки
судьбы! Опять же не  приходилось надеяться  на  то, что похитители  дадут им
знать о планируемой очередной операции. Правильно Павлик голову ломает, надо
самим что-то придумать.
     - Пока мне ничего умного в голову не приходит, -  призналась девочка. -
Давай сначала изготовим инструмент, а потом... или  сначала... пан Вольский.
На Олькусскую  пойдем сегодня же после  обеда.  К счастью, на  сегодня  мы с
Беатой не договаривались.
     В этот день пани Кристина приехала с работы  на редкость рано, дети еще
не кончили  обедать. Через два часа в Доме Польской Моды, где  она работала,
предстояла  очень важная демонстрация новой коллекции одежды, и ей надо быть
там.  Разумеется,  переодевшись  в вечернее платье. Мама решила, что на  два
часа нет смысла загонять  машину  в  гараж, и  оставила  ее на  улице, перед
домом.
     Услышав об этом, дети ни слова не сказали своей легкомысленной  матери,
лишь укоризненно  взглянули  на нее,  а Яночка,  наклонившись, заглянула под
стол:
     - Песик, на улицу! Стеречь машину!
     Хабр  выскочил  из-под  стола.  Павлик  выпустил   собаку  на  улицу  и
понаблюдал, как умный пес, выскочив в  калитку, несколько раз  обежал вокруг
"фольксвагена" пани Кристины.
     - Молодец,  песик, все понял! - похвалил собаку Павлик, хотя и без того
не сомневался, что Хабр правильно понял приказ своей хозяйки.
     Мальчик вернулся к сестре, которая решила, что, пока мать не уедет, они
все равно не смогут отправиться на боевое задание, раз Хабр занят.
     - Давай пока уроки сделаем, - предложила она.
     Мальчик возразил:
     - Вечерком, что ли, не успеем?
     Кто там знает, что будет вечером, лучше сейчас. На всякий случай...
     Тишина и спокойствие царили как в доме, так и на улице. Хабр  продолжал
усердно стеречь  порученный ему объект, бегая вокруг машины.  Если бы кто-то
подозрительный  приблизился к  машине,  пес  обязательно  бы  известил своих
хозяев. К сожалению, он не мог известить их о другом немаловажном явлении. А
именно: по их  улице проехал  "форд".  Инстинкт  подсказал  собаке, что  тут
что-то не в порядке, потому что, доехав до  перекрестка, машина развернулась
и проехала мимо дома еще раз. Ну как объяснишь, что эта машина отличалась от
сотен других, причем в отрицательном плане? Хабр это явственно почувствовал,
но, поскольку машина ничего плохого не сделала ни порученному ему имуществу,
ни ему  самому,  собака не сообщила  о  ней хозяевам. Зато сообщила о другом
инциденте. Хотя вряд ли  можно назвать инцидентом факт, что мимо  их дома не
торопясь прошел какой-то человек.  Он не  понравился Хабру,  когда  был  еще
далеко,  и Хабр  немедленно сообщил об этом  своей  маленькой хозяйке. Очень
настоятельно сообщил.
     Пани Кристина  наконец отбыла  на  свой  показ, и брат с  сестрой стали
одеваться, готовясь к запланированной акции. Собака явно торопила девочку.
     - Погоди, песик, - отмахивалась та, -  я еще ботинки не обула. - Что-то
там  случилось! - бросила она брату.  - Хабр хочет  нам рассказать.  Ну вот,
пошли.
     Павлик догнал сестру с собакой уже на улице.
     - Ну? Что он тебе сказал?
     -  Был  тут  кто-то, - наморщив лоб,  с тревогой произнесла девочка.  -
Какой-то  нехороший  человек  проходил  мимо  и  остановился  у наших ворот.
Похоже,  Хабр его прогнал. Погоди, посмотрим, что потом было. Куда он пошел,
песик?
     Хабр  только  и  ждал  этого  вопроса,  потому  как  сразу  рванулся  к
перекрестку, перебежал на противоположную сторону улицы, опять вернулся к их
дому, потом  отправился  дальше и  свернул за угол. Тут след  исчез. Значит,
человек сел в какую-то машину.
     -  И  в  самом  деле   подозрительно,  -  сказал  Павлик.  -   Выходит,
околачивался у наших ворот. И может, даже специально сюда приезжал.
     - Не пес - чистое золото! - хвалила своего любимца Яночка.  -  Я хотела
захватить его с  нами к пану Вольскому, а вот теперь думаю - не лучше ли его
оставить здесь? Не на улице, конечно, во дворе.  Потом он нам расскажет, что
здесь   происходило.  Иди  сюда,   сокровище  мое  бесценное,  мой  брильянт
ненаглядный! Оставайся здесь! И сторожи! Сторожи!
     Хабр был  готов все сделать  для  своей обожаемой хозяйки. Оставшись на
посту, не  стал сиднем сидеть у ворот, а для  начала обследовал двор  и сад,
чутко реагируя на то, что происходит за оградой на улице.
     Павлик  с Яночкой  отправились на Олькусскую улицу. Нельзя сказать, что
она  была  чрезмерно  длинной  или густо  заселенной, так что  нетрудно было
обойти все  дома. В  одном  из них  в списке жильцов фигурировал пан Здислав
Вольский,  квартира  ь 5  на втором этаже. Поднявшись по лестнице на  второй
этаж, брат с сестрой обозрели дверь квартиры пана Вольского.
     - А  что дальше  будем делать? - поинтересовался Павлик, когда  вдоволь
насмотрелся на дверь интересующего их человека.
     - Погляди, не кажется тебе, что дверь железная? - спросила сестра.
     Мальчик осторожно постучал пальцем по двери и подтвердил:
     - Факт, железная. А что? Может, в этом доме все такие?
     Осмотрев  остальные  двери  на  этаже,  дети  убедились,  что остальные
нормальные, так что дверь в квартиру пана Вольского была особая.
     - Эх, жаль, нет Хабра, - вздохнула девочка. - Он бы нам сказал, дома ли
хозяин.
     - И в самом деле, не можем же мы войти и сказать пожилому человеку, что
знаем о его планах.  В лучшем  случае отопрется, скажет,  и в мыслях не было
прокалывать шины! А в худшем - просто выгонит нас, - согласился брат.
     - И зонтик нам не покажет...
     - А Хабр сказал бы, например, что хозяин ушел, и повел нас туда, где он
сейчас, - продолжила свою мысль Яночка.
     - Если, конечно, он отправился пешком, а не поехал на машине, - заметил
брат.
     Так они стояли под  дверью незнакомой квартиры  и  шепотом обменивались
мнениями,  как вдруг девочка сделала знак брату замолчать и приложила ухо  к
двери.
     - Тихо! Слышен чей-то голос... Нет, это радио.
     - Значит, старик дома и слушает радио, - сделал вывод Павлик.
     -  Вовсе не  обязательно!  -  возразила  сестра. - Мог  уйти из  дому и
специально оставить  радио  включенным, чтобы  думали - он дома. Сейчас  так
часто делают. И двери железные потому, что люди боятся грабителей. Слушай, у
меня идея!
     - Какая?
     - Позвоним и скажем, что  разыскиваем пани Вишневскую. Знаем, что живет
в этом доме, но забыли, на каком этаже и в какой квартире. Вроде бы квартира
номер  пять,  потому и  звоним  сюда. А какая-нибудь  Вишневская обязательно
найдется, Вишневских ведь прорва!
     -  А зачем нам  пани Вишневская?  - поинтересовался  брат, в  последний
момент отдернув палец от кнопки звонка.
     - Не все ли равно? Ведь мы же понарошку.
     - Нет уж, давай согласуем. На всякий случай...
     -  Ну  ладно...  Дай  подумать...  Книжки! Из  школьной библиотеки. Нам
поручили отправиться к ней и взять у нее книги, дали ее адрес, а мы потеряли
бумажку  с адресом, помним  только  -  пани  Вишневская,  улица  Олькусская,
квартира пять. А дома не помним, вот и ищем...
     Кивнув  головой в знак согласия, Павлик наконец нажал на кнопку звонка.
Изнутри  послышался приглушенный  звонок, и  он еще не  кончил звонить,  как
дверь  неожиданно приоткрылась. В щель высунулась седовласая голова мужчины.
Все произошло так быстро и неожиданно,  что Павлик еще нажимал на звонок. Ну
точно пан Вольский притаился по ту сторону двери!
     Яночка не растерялась.  Вежливо присев,  она  вежливо  поздоровалась  и
вежливо спросила, не здесь ли проживает пани Вишневская.
     - Нет, - тоже вежливо ответил седовласый господин. - Здесь проживаю я и
никак не могу быть пани Вишневской. А вы разве не прочли списка жильцов?
     -  Прочли,  - пояснила  Яночка,  -  но пани Вишневская может  оказаться
чьей-то сестрой или у кого-то  из жильцов  снимать комнату, так что в списке
жильцов ее может и не быть. А мы ее разыскиваем.
     И девочка  рассказала сказочку  о книгах  из  школьной библиотеки.  Пан
Вольский слушал  ее внимательно,  но смотрел как-то так...  недоверчиво, что
ли,  и девочка мысленно порадовалась предусмотрительности  брата. Неизвестно
еще, смогла  бы  она  под этим  испытующим взглядом придумать правдоподобное
объяснение их  ошибки. Когда  Яночка  закончила,  пан  Вольский  вежливо, но
холодно сказал:
     - Понятно. На сей раз вы ошиблись. Желаю успеха в следующий раз.
     А  когда  дети,  попрощавшись, стали спускаться с  лестницы, он  все не
закрывал двери и смотрел им вслед, словно желая убедиться, что они и в самом
деле покинут его дом.
     - Вроде  бы  он, - сказал Павлик, когда  они вышли на улицу. -  Как раз
такой, как описывал Бартек:  седой, но прыткий. Высокий, не толстый, но и не
замухрышка. Старым хмырем его уж никак не назовешь!
     - А ведь он объяснял тогда отцу Бартека, что зонтик нужен для защиты от
бандитов, - напомнила девочка. - А если хочет, чтобы бандиты нападали,  надо
притворяться замухрышкой или старым хмырем.  Он  не притворяется. Значит, не
то. Давай подождем, может, он выйдет из дому со своим зонтиком, увидим, куда
пойдет.
     - Сначала проверим, нет ли из дома второго выхода, - сказал брат.
     Второй выход обнаружился. С обратной стороны дома. И вел он в некоторое
подобие  двора  с  какими-то  постройками,   откуда  можно  было  выйти   на
Рацлавицкую улицу. Два выхода, значит, придется ждать у обоих. Укрыться было
где.  У  главного входа -  авторемонтная мастерская, у черного  - целый  ряд
торговых  павильонов, которые  тянулись  по  Рацлавицкой  улице, а  их  зады
образовали перед домом сплошную стену. Не совсем сплошную, с промежутками. И
там все еще царило оживление, несмотря на то, что уже наступил вечер.
     Глядя  одним  глазом на  входную  дверь дома, а другим  на сплющенный в
аварии  "фиат", который как  раз привезли в авторемонтную мастерскую, Павлик
не сразу  заметил сестру, отчаянно махавшую  ему  со  стороны своего  поста.
Оторвавшись  от   увлекательного  зрелища,  Павлик  побежал   к  Яночке.  Не
останавливаясь,  девочка  пробежала  через двор  и  принялась протискиваться
сквозь нагромождения ящиков и пустых коробок на задах частных магазинчиков.
     - Видела, что осталось от машины? - возбужденно говорил Павлик, все еще
не будучи в  состоянии забыть страшное зрелище.  И только  больно ударившись
коленом  о какую-то трубу, вернулся к действительности.  -  А чего мы  здесь
протискиваемся? На Рацлавицкую же можно выйти нормально.
     -  Так  он  же  сюда полез! - взволнованно сообщила девочка. - Это надо
было видеть!  Вроде  вышел  на прогулку, не  торопясь  направился  в сторону
Рацлавицкой  и вдруг  ни с того ни  с сего резко свернул и сюда  шмыгнул!  Я
сразу  за тобой  кинулась  и теперь понимаю - плохо сделала,  надо  было  не
упускать его из виду.
     - Где же он? - оглядывался Павлик.
     -  Вот  именно,  где? Балда,  надо  было  мне хоть  поглядеть, куда  он
направился,  в какую сторону хотя бы... А теперь ищи-свищи... Нигде  его  не
видишь?
     - Нигде не вижу, - ответил брат. - Может, в один из магазинчиков зашел?
     - Ты  покарауль здесь, а я  обегу  лавки, которые еще  не  закрылись, -
решила Яночка.
     Пан Вольский  как в воздухе растворился.  Не было его ни в одной лавке,
ни  на  улице. А ведь девочка  своими глазами  видела,  как  вышел из  дома,
свернул вот в этот проход и перелез сначала через эту кучу ящиков и коробок,
а  потом полез  на крышу низкого сарайчика. Там она его  и оставила. Не было
его ни на  ящиках, ни на  крыше. Значит, выбрался  на Рацлавицкую улицу, там
дети  его  не  караулили.  Значит,  ему  надо  было  на  Рацлавицкую?  Любой
нормальный  взрослый человек направился бы на эту улицу  кружным  путем,  не
выбирал бы такую пересеченную трассу.
     - А может, он того... с приветом? - предположил Павлик.
     -  Даже  если  с приветом, все  равно  летать не  может!  - раздраженно
ответила сестра. - Эх, знала же, что без Хабра мы как без рук.
     - А ты уверена, что видела его? - усомнился Павлик. - Не растворился же
он в воздухе на самом деле!
     - Очень даже  хорошо  видела! Был  нормально одет. И с зонтиком! Не для
того вышел, чтобы мусор выбросить, в дом не возвращался. Я проследила за ним
до того момента, как  он полез  на сарай, и  помчалась за тобой, и мы тут же
прибежали.  Если  бы  он возвращался домой, мы бы  его обязательно  увидели.
Ничего не понимаю. И так этого  не оставлю!  И в самом деле  подозрительный!
Вот сейчас он меня действительно достал.
     - Меня тоже. Что делаем?
     -  Не  ждать же здесь  неизвестно сколько! Может, этот тип на  всю ночь
куда-то отправился. Дай  подумать... Хабр еще с  ним  не знаком.  Эх,  жаль,
ничего я у него не украла!
     - Жаль, конечно, - согласился брат. - Тогда Хабр и сейчас бы еще на его
след вышел. Да не огорчайся, с песиком подежурим завтра, уж  так  этого дела
не оставим,  а сейчас  домой! Пешком, полюбуемся на машины по дороге... Хотя
стой, проверю одну штуку...
     И он решительно направился обратно на Олькусскую. Сестра пошла  за ним.
И когда брат уставился на освещенные окна дома, сразу поняла, в чем дело.
     - Вон то окно, - сказала девочка.
     - Не уверен, - ответил брат. - Лестница, значит, вот тут, дверь сначала
направо, а потом прямо,  третья... Нет, не уверен. Окно должно быть недалеко
от  лестничной  клетки,  но  ведь  мы  не  знаем,  какая  у  него  квартира.
Однокомнатная? Двухкомнатная?
     -  В  любом случае вот эти окна, -  показала девочка, - а в них во всех
горит свет.
     - Может, он живет не один? - предположил брат.
     - Пошли! - скомандовала Яночка.
     Вновь  поднялись они на второй этаж,  подошли к металлической  двери  и
прислушались. По радио передавали музыку, она слышалась отчетливо.
     - Звоним! -  решил Павлик. - В случае чего спросим, не жила ли та самая
пани Вишневская здесь раньше.
     В  пани  Вишневской не оказалось необходимости, ибо дверь  не  открыли.
Павлик  звонил и  звонил, но  на звонок  никто не вышел. Яночка  могла  быть
довольна - эксперимент удался.  Когда они  уже вышли на улицу,  она пояснила
брату причину:
     -  Что-то в этом роде  я  и  заподозрила. Свет в  окнах  горит, радио в
квартире гремит... Он делает вид, что  не выходит  из квартиры! Если  кто-то
поджидал  его  на  Олькусской  или Рацлавицкой  - ждали напрасно,  там он не
появлялся. Кому придет в голову, что  старик полезет  по куче ящиков и крыше
сарая! Видишь, какое непонятное дело...
     - Алиби! - убежденно заявил брат. - Он  пошел  на мокрое дело и создает
себе алиби.
     -  Возможно... И вообще,  нам  надо  разузнать  побольше  об этом  пане
Вольском.  Может, он  живет не один. Ведь может  же быть у  него жена? И эта
жена в данный  момент принимает ванну. Или вообще не желает открывать двери.
Может,  боится.  Вон,  недаром  они  себе  железную  дверь   поставили.  Или
парализованная  мать-старушка  сидит, бедняжка, в инвалидном кресле и  радио
слушает, больше ничего не слышит... Или вообще глухая.
     -  Какая может быть мать у такого старика? - удивился Павлик. -  Двести
лет ей, что ли? А на инвалидном кресле запросто  можно  подъехать к двери  и
спросить: "Кто там?" - Вот я и говорю - надо бы разузнать о нем. Только как?
Не станешь же расспрашивать соседей, - ломала голову Яночка.
     И тут судьба решила  над ними сжалиться. Из дома, на окна которого  они
уставились, все еще не  решаясь  уйти ни с чем, выбежала девочка  с собакой.
Это  был, собственно, еще  щенок. Щенок дога. При виде их в голове мгновенно
созрел план, и Яночка бросилась к девочке.
     Какая  прелесть! -  в упоении произнесла она. - Можно я  его поглажу? У
меня тоже есть собака. А это еще щеночек? Когда вырастет, большой будет?
     - Страшно большой! -  с гордостью подтвердила  хозяйка щенка. -  Сейчас
ему всего три месяца и одна неделя. Можешь погладить, он любит.
     И обе девочки,  присев  на корточки рядом с  восхитительным  созданием,
принялись наперебой его гладить и тормошить. Все трое были в восторге.
     -  А как его зовут? -  спросила Яночка, мужественно  не отбирая у щенка
свою перчатку, которую тот принялся с наслаждением жевать.
     - Малыш его зовут. Правда ведь, чудесный малыш?
     - Правда.  Но  ты  сказала,  вырастет  он страшно большим. А в квартире
вашей поместится? Мне казалось, в этом доме квартиры очень маленькие.
     - Всякие есть,  - ответила девочка. - Есть как раз или очень маленькие,
однокомнатные, или наоборот; очень большие, трехкомнатные.
     - И у вас как раз трехкомнатная? - догадалась Яночка.
     -  Да, а  у  нашего  соседа,  наоборот, однокомнатная... Пошли,  Малыш,
побегаем...
     И девочка  умчалась прочь, а за ней кинулся щенок, выпустив наконец  из
пасти обслюнявленную перчатку.
     Павлик издали  наблюдал  за  этой  сценой, не  вмешиваясь  в девчоночьи
разговоры. И только теперь нетерпеливо подбежал к сестре.
     - О чем можно столько времени болтать? - набросился он на нее. - Думал,
до утра не кончишь. Давно пора домой.
     - Зато я  все узнала!  - с торжеством заявила Яночка.  - Представляешь,
она живет  с ним  на одном этаже, их квартира как раз напротив! И она  знает
пана  Вольского.  Он  живет  один,  квартира  у  него  однокомнатная,  очень
маленькая кухня, и он часто не открывает дверь, хотя и дома!
     - Дома, как же! - фыркнул Павлик. - Держи карман шире!
     - Вот именно! Девочка считает,  что он научный работник, часто сидит  и
что-то пишет,  и  не открывает, чтобы  не отвлекаться.  Соседи  уже к  этому
привыкли  и  не  беспокоят  его.  Обыкновенный  пенсионер,  ну  и есть время
работать над  научными трудами. Так они считают. И  еще считают, что у  него
слабое здоровье...
     -  И со своим слабым здоровьем шастает по  крышам, - иронически заметил
Павлик, а сестра продолжала:
     - Из-за  слабого здоровья  он тоже иногда  не  открывает двери, лежит в
постели, вставать ему трудно. Так он объясняет, когда его спрашивают, почему
не открывает. И очень извиняется. И интересуется, зачем звонили.
     - А откуда он знает, что звонили?
     - Я не расспрашивала девочку,  она может  не  знать,  что его не бывает
дома. Возможно, какой фотоэлемент в дверях... Или фотокамера?
     Мысль Павлику понравилась.
     -  А  что,  раз  плюнуть! В  дверном  глазке  оборудовал  такую  хитрую
фотокамеру, которая  снимает все, что делается  на  площадке,  перед дверью,
теперь есть такие... Слушай, тогда он и нас засечет!
     - Запросто! Мне  это тоже  пришло в голову. И надо придумать, как выйти
из положения. Не можем же мы признаться,  что догадались о фотокамере,  если
заявимся  к  нему  с  объяснением,  зачем  приходили  второй раз. Ну что рот
разинул? Пошли домой, думать и по дороге можно!
     - А  как узнать, действительно ли у него там что-то такое вмонтировано?
- на ходу допытывался Павлик.
     - Пока не знаю, тут ты скорей сообразишь, - отвечала сестра.
     Какое-то время  оба шли  молча,  размышляя над информацией,  полученной
сегодня вечером. Многое узнали, но пока все загадочно и непонятно.
     -  Слушай,  а  если  фотоэлемент,   значит,  тут  что-то  серьезное,  -
предположил Павлик. - Просто так простой пенсионер не станет устанавливать в
своей  квартире фотокамеру.  Может,  и  в  самом  деле он опасается каких-то
бандитов?
     Хотя  дети  вернулись  домой довольно  поздно,  их  не ругали,  главным
образом потому, что мать еще не пришла со своего показа. Зато во дворе детей
поджидал очень взволнованный Хабр.
     - Что случилось, песик? - с беспокойством спросила Яночка, сразу поняв,
что произошло что-то из ряда вон выходящее. - Покажи, что тут произошло.
     Хабр показал, и дети с ужасом переглянулись.
     - Если собака рычит у ворот, значит, там стоял какой-то очень нехороший
человек, -  расшифровал поведение  пса  Павлик.  -  Может,  и бандит. Может,
пытался даже пролезть во двор. Средь бела дня?
     - Не такой уж  он белый. Смотри, совсем вечер.  Может,  этот бандит был
здесь недавно, - предположила Яночка.
     -  Нет, днем. Ведь  иначе  Хабр обязательно  бы  сообщил кому-нибудь из
родных. Значит, днем, когда никого не было дома. Разве что бабуля...
     Ворвавшись  в дом, даже  не  раздевшись,  внуки  налетели на  бабушку с
вопросами. Поначалу она попыталась увильнуть, но, когда ее прижали к стенке,
призналась: сидела у  себя в комнате наверху, смотрела телевизор  и не сразу
услышала,  как  Хабр царапается в  дверь. Пришлось ему даже гавкнуть, только
тогда она услышала. Сам  же он не смог открыть дверь, хотя и умеет прекрасно
это делать: подпрыгивает и нажимает на ручку. Но когда бабушка остается дома
одна,  она предпочитает входную дверь запирать на ключ. А она и в самом деле
была в доме одна, только с полчаса начали сходиться домашние.
     - И что  он тебе сказал, когда  ты наконец  соизволила  его впустить? -
сурово допытывалась Яночка.
     - Он  хотел,  чтобы  я вышла с ним  и прошла  к  воротам, -  призналась
бабушка.
     - И ты сразу пошла? - не менее сурово поинтересовался внук.
     -  Сразу! Хотя... не  совсем. Надо же было  из  тапочек в уличную обувь
переобуться.  И  вообще  не  знаю,  зачем  ему  понадобилось  меня  на  двор
вытаскивать. Когда я подошла к калитке, она была нормально заперта. И ворота
тоже. Я так и не поняла, чего хотел Хабр.
     -  Потому   что  опоздала!   -   упрекнула   бабушку  внучка.   -  Пока
прособиралась, конечно,  там уже  никого не было. Надо  было хоть бы  в окно
выглянуть!
     -  Вы  так  думаете?  Мне и  в голову не пришло.  Я  сразу  же пошла за
собакой. А что, случилось что-нибудь?
     Пришлось успокаивать старушку, уверять  ее,  что ничего  не  случилось.
Внуки по горькому  опыту знали,  как опасно взволновать бабушку: житья потом
никому  не  будет.  Вот  и  теперь  они заверили ее,  что, видимо,  какой-то
подозрительный человек заглядывал к ним  во двор, но Хабр его спугнул, он  и
ушел. Ничего особенного.
     Все еще испытывая легкие  угрызения совести из-за своей медлительности,
бабушка  вернулась к телевизору, а дети, не  раздеваясь, спустились во двор.
Не  успели они подойти к воротам,  как подъехала на своей новой машине мама.
Молча наблюдали они, как мама пыталась открыть ключом новый старинный замок.
Не очень-то ловко это у нее получалось. Наконец мама вышла из терпения.
     - В чем  дело, дети?  - спросила она. - Вы что-нибудь изменили в замке?
Еще утром прекрасно запирался, а  сейчас ключ не входит в  скважину. Вы туда
ничего не заталкивали?
     Почувствовав  неладное, Павлик выбежал на улицу через калитку и, взяв у
мамы ключ, попытался вставить  его  в скважину.  И сразу все понял. Потрогал
скважину пальцем, посветил электрическим  фонариком,  выпрямился  и поставил
диагноз:
     - Кристалл-цемент!
     А что это значит? - растерянно спросила Мама.
     Яночка знала,  что  это значит,  и сразу все  поняла. И постаралась как
можно доходчивей объяснить матери:
     - А это значит, что воры нацелились  на твою машину. И зачем  ты только
купила  "фольксваген"?  Самая  популярная  марка  у  угонщиков, лучше бы  уж
"роллс-ройс"... Забили дырку в замке, чтобы ты  не могла поставить машину  в
гараж, и теперь ночью попытаются ее увести.
     Павлик энергичным кивком подтверждал каждое слово сестры. Пани Кристина
с недоумением и даже каким-то  страхом смотрела на своих мудрых детей,  ведь
она  ничего  не  знала о событиях последних дней и теперь  удивлялась  не по
возрасту умным суждениям собственных отпрысков.
     - Просто  хулиганская выходка... -  попыталась  было  она возразить, но
Яночка холодно и кратко заявила:
     - Так думает Хабр.
     Ну,  раз Хабр...  Какие  могут  быть  возражения?  Пани Кристина  и  не
пыталась возражать,  мнение Хабра  никогда  не  оспаривалось.  Значит,  надо
примириться со случившимся и принять меры.
     -  А это  нельзя как-нибудь  выколупать? - спросила  она сына, главного
эксперта по техническим вопросам.
     Павлик отрицательно покачал головой.
     -   Нет,   теперь   ничего   не   сделаешь,   придется  менять   замок.
Кристалл-цемент я знаю лично!
     - Так что будем делать? Поставить на платную стоянку?
     - Ничего  не остается...  - начал было Павлик и не закончил фразы. Ведь
теперь  перед  ними появляются  такие  радужные  перспективы! Наконец  они с
сестрой  знают  о  конкретных  планах  похитителей  машин,  знают,  что  они
подготовили  себе поле действия, что  собираются  увести вот эту  конкретную
машину.  :Надо все как следует обдумать. С сестрой вдвоем им не  справиться,
но ведь в  доме есть  еще и  Рафал, который  охотно подключится к операции и
дядю Анджея можно привлечь... В конце концов, существует и полиция, которая,
может  быть,  захочет  воспользоваться  уникальной  возможностью  прихватить
угонщиков на  месте  преступления... Вот  только как успокоить встревоженную
маму, которая того  и гляди решится поставить на ночь машину на какую-нибудь
платную охраняемую стоянку, и тогда всем уникальным возможностям крышка!
     Все это пришло в голову и Яночке, и девочка,  как всегда, взяла на себя
инициативу.
     -  Мы подумаем,  мама,  -  как можно спокойнее сказала она.  - В  конце
концов, машине  всего  одну ночь придется провести на улице,  завтра  Павлик
сменит замок. Слушай, - понизив голос, обратилась она к брату. - А что, если
снять колеса?
     - Могут загрузить в какой-нибудь огромный фургон, вроде того "тира".
     - Без колес?
     В этот  момент подъехал на  своем  "малюхе"  Рафал. Увидел группу перед
воротами и подошел к ним.
     - Вы что стоите как в воду опущенные? Что случилось?
     У пани Кристины отлегло  от  сердца. Хорошо, что в дискуссию  включился
кто-то постарше детей, от планов которых ей заранее было не по себе. Она уже
собралась вызвать Анджея, мужа золовки. Но сначала пусть Рафал выскажет свое
мнение.
     Рафалу  рассказали,  в  чем дело,  и  тот  поделился  с  родными своими
соображениями:
     - Можно, конечно, и колеса снять, а можно трамблер, а  то и аккумулятор
отключить.  Тогда  своим  ходом  не уедут, но на  какой-нибудь  "тир"  могут
загрузить...  Неплохо бы посторожить,  я помогу, но сдается мне, для  начала
стоит  связаться с  глинами. Вдруг что умное посоветуют?  Услышав о полиции,
пани Кристина сразу приободрилась. Как она сама не подумала?
     -  Позвоним в полицию,  - решила  она, - .  но  сначала  я бы поставила
машину на платную стоянку. Рафал,  где ближайшая?  И поехали вместе, вернусь
на твоей машине.
     Рафал беззаботно заметил:
     - Будто с платных стоянок не крадут! Нет, я  бы воспользовался случаем,
чтобы их отвадить раз и навсегда. А то и поймать!
     Пани  Кристина  заколебалась.  Тут  из   дома  вышел   дядя   Анджей  и
присоединился к ним.
     -  Бабушке  велено  выглядывать  в  окно,  -  начал  он, -  вот  она  и
выглядывала. Увидела вас и  послала  меня узнать, в чем дело. Ведь тещу надо
слушаться, правда? Чего вы тут стоите и не входите в дом?
     Пришлось  всю историю повторить дяде  Анджею, особенно подчеркивая  при
этом мнение Хабра. Как и все в семье, дядя Анджей Хабру верил безоговорочно.
Посветив  фонариком в  большую скважину замка  в воротах, он, как и  Павлик,
сразу опознал кристалл-цемент и поддержал выводы племянника.
     - А я было собрался привести в  порядок свой "фиат" и тоже ставить  его
на ночь в гараж, - сказал дядя Анджей. - Сегодня не поставишь, факт.
     Рафал поделился с  отчимом  своими соображениями, и  тот  тоже не  стал
склонять пани Кристину к  тому, чтобы отвести машину на  платную стоянку.  А
вот в полицию позвонить надо.
     - Ладно, -  сказала  пани  Кристина. - Пока пусть постоит,  а  мы пошли
домой.  Столько времени  простояла на улице в одних туфельках. У  меня  ноги
закоченели, да  и сама  замерзла,  ведь  вечернее  платье  без  рукавов и  с
декольте. А тут пусть пока посторожит собака.
     Яночка горячо запротестовала:
     - Сколько можно  собаке  сторожить?  Зима ведь,  а  он  столько времени
провел на улице! Весь день! Ему тоже погреться надо!
     Хабр, легок  на помине, в этот  момент прибежал  из какого-то  дальнего
угла их сада. Не было похоже, что он замерз, и вообще пес выглядел веселым и
довольным. Пани Кристина потрепала его по спине.
     -  Ничего  вашей собаке не сделается, вон  у нее какая шерсть!  На зиму
рассчитана.  Палец распределителя  пусть кто-нибудь из машины  вынет, так  и
быть, только потом сам  же и вставит. Пусть бабушка еще посидит в окне, а мы
продолжим совещание в тепле.
     - Только давайте  сдвинем наши тачки, - предложил Рафал. - Чтобы не так
легко можно было к ним подъехать...
     Три  машины  поставили в  одну линию  у самой  ограды,  буфер к  буферу
впритык, "фольксваген" в середине, и вошли наконец в дом.
     Все  собрались  в  кухне.  Звонить в полицию  стал дядя  Анджей,  а все
внимательно слушали, по его ответам догадываясь о характере вопросов.
     - Пан  поручик!  -  с  достоинством отвечал дядя  Анджей.  -  Я человек
взрослый, с техническим  образованием.  И  кристалл-цемент  в скважине видел
собственными глазами. Да, могу  определить,  для этого большого ума не надо!
Да,  согласен, может, мальчишки  хулиганили,  но  на улице остается  на ночь
"фольксваген-гольф", и вы  тоже понимаете, что  это значит. Нет, поручиться,
разумеется, не могу, но ведь, согласитесь, очень возможно... Вот, вот, и так
получилось, что в последние дни некоторые из нашей семьи видели собственными
глазами три таких случая! Да,  и как забивали  дырку  от ключа, тоже видели,
свидетелю  можно  верить...  Нет,  это не телефонный разговор... Как  знать,
может, потерянное время с лихвой окупится! Спасибо, спасибо, будем ждать.
     Кончив разговор с дежурным полиции, бедный дядя Анджей вытер пот со лба
и нервно пожаловался:
     - Поручик во что бы то  ни стало  желал поговорить с Хабром! Да вы сами
слышали... Обещал кого-нибудь сюда подослать. На всякий случай...
     Молодой человек, позвонивший  у калитки  буквально через двадцать минут
после разговора дяди Анджея с полицией,  был  не  в полицейской форме,  а  в
обычной гражданской одежде. Но поскольку Хабр счел его человеком порядочным,
все семейство прониклось к прибывшему доверием и не  стало требовать,  чтобы
удостоверил свою личность. Поверили на слово, что он - поручик полиции.
     - Вот так обстоят дела, - подвел итоги краткой беседы  с представителем
полиции  дядя  Анджей  после  того,  как тот  выслушал  подробное  изложение
случившегося. -  Может, это  и ложная тревога, и  вам решать,  будете  ли вы
тратить  драгоценное  время,  когда у нас нет веских  доказательств. Так что
сами решайте, стоит ли.
     - Стоит! -  ответил поручик,  доселе в молчании слушавший хозяев.  -  Я
считаю - стоит. Ведь мы не дети и можем откровенно...
     Он не  докончил  фразы, ибо  наткнулся  на внимательный взгляд  Яночки,
сидевшей  вместе  со  всеми  за  столом в кухне  рядом  с  Павликом. Немного
смутившись,  поручик не  знал, как  выйти из  положения.  Смутилась  и  пани
Кристина. Она  прекрасно  знала, что детей следует отстранить  от участия  в
таком ответственном разговоре.  Не детское это дело...  Но мама  знала и то,
что  именно  дети первыми  подняли  тревогу,  именно они обнаружили  забитую
скважину замка в воротах и сообщили взрослым о  чьих-то преступных замыслах.
К  тому  же  и  Павлик, и  Яночка  были свидетелями кражи  "фольксвагена"  в
Повсине. Да  и что толку, если их вышлешь из кухни? Станут  подслушивать под
дверью. Поэтому мама сказала представителю полиции:
     -  Мои дети в курсе случившегося. Да и откровенно говоря, они  со своей
собакой знают  больше,  чем мы  все вместе взятые. Прошу вас отнестись к ним
троим со всей серьезностью...
     Если поручик и удивился, он этого не показал и докончил фразу:
     -   ...можем  откровенно  признаться,  что  положение  с  угоном  машин
создалось угрожающее. И многие уверяют, что полиция чуть  ли не сотрудничает
с угонщиками, получая  свой процент от украденной машины, что мы  составляем
одну  шайку,  или даже  мафию и тому  подобное. Так  вот, заявляю -  с  меня
довольно таких разговоров! Наслушался я их  досыта, что в них правда, а  что
нет - не  в этом дело, а в том, что я лично ничего не краду, взяток не беру,
с  преступниками  не  сотрудничаю. Я  работаю  в  отделе,  задачей  которого
является как раз  борьба  с угонами машин, и  я твердо  решил использовать в
этой  борьбе  все возможные  средства, не упускать  ни малейшего  шанса. Вот
почему я сразу принял близко  к сердцу  то, что у вас произошло,  и поставил
здесь пост. На всякий случай! Пусть мы потеряем время... Потому  что считаю,
преступники вряд ли начнут действовать сегодня, вероятнее всего - завтра.
     Тут Павлик презрительно фыркнул, и  поручик вопросительно  взглянул  на
него. Павлик снизошел до объяснений:
     - Какое может  быть  "завтра"!  Завтра  к  возвращению мамы с работы  в
воротах будет уже новый замок, и она поставит машину в гараж.
     - Но они могут не знать об этом, - попытался возразить поручик.
     - За дураков нас считают? Ведь должны понять, что мы  разгадали, в  чем
тут дело.
     - Допустим,  - пошел на уступки  офицер полиции. -  Следовательно, есть
все основания полагать, что они учтут возможность смены замка  и  предпримут
попытку украсть машину уже сегодня. И если бы  нам удалось выяснить, кто эти
угонщики, я счел бы это выдающимся успехом всей операции.
     -  Только  установить?  -  удивился  Рафал. -  Не  схватить,  а  только
установить?
     - Вот тут вы на  мою  больную мозоль  наступили, - с горечью  признался
поручик. - За что их хватать?
     - Как за что? За кражу автомашины?
     -  Воры в  таких случаях,  как правило, утверждают,  что хотели  только
рассмотреть машинку получше. В крайнем случае - прокатиться на ней. И ничего
не  докажешь! Конечно же, мы их хватаем, арестовываем и тут же  выпускаем на
свободу...
     - Пробелы в уголовном кодексе? - догадался дядя Анджей.
     -  Не  просто  пробелы  -  огромная дыра!  - взорвался поручик. Похоже,
угонщики машин и в самом деле уже сидели у него в печенках. - И мне осталось
одно, - продолжал он, -  завести  документацию на  самых  заядлых угонщиков.
Понимаю,  бюрократия  и  время теряем, а что  делать? Тогда я смогу доказать
повторность  преступных деяний, можно будет привлечь бандитов к суду, судить
по другой статье. Долог путь, но иного не вижу. И добьюсь своего!
     Яночка с симпатией взглянула на офицера полиции и пообещала:
     - Мы вам поможем.
     -  Не  исключено,  что  уже   помогли.   Ловушка,  которую  мы  тут  им
приготовили...
     - Это вы называете  ловушкой?  - опять  фыркнул  Павлик. - Пришел  один
полицейский, сидит с нами в доме, и это называется ловушка?
     -  Ловушка она  потому и  ловушка, что ее нелегко  заметить, - поучающе
заметил  поручик.  -  Я действительно  сижу тут  с вами  и  расспрашиваю  об
интересующих  меня деталях,  а  остальные...  остальные в  укрытии.  Ага,  я
собирался спросить у вас разрешения использовать ваш садик...
     Широким жестом  пани Кристина отдала  в распоряжение полиции не  только
садик, но  и весь  дом от подвала до  крыши. Поручик рассеянно поблагодарил,
переключившись на Хабра.
     - Вот только... если  бы вы действительно  могли меня  убедить, что ваш
пес и в самом деле прошел отличную дрессировку... - начал он.
     Оскорбленная  в  своих  лучших чувствах Яночка  перебила  представителя
власти:
     -  Дело  не  в дрессировке.  Просто  наш  песик  такой умный...  просто
сверхчеловечески умный сам  по себе, без всякой  дрессировки. О вас  сказал,
что  вы - человек порядочный, поэтому  мы с вами и так  разоткровенничались,
как с человеком, а вы...
     - Яночка! - простонала пани Кристина.
     - Интересно!  -  невозмутимо заметил поручик.  -  Поскольку я  сам себя
считаю  тоже  человеком  порядочным,  готов   поверить  в  сверхчеловеческую
мудрость вашего пса. Он и нам может помочь?
     Ответом  ему было лишь презрительное фырканье  брата  и сестры. Поручик
попытался определить параметры умственных способностей гениальной собаки.
     - С какого  расстояния  он учует врага и как  вообще ему объяснить, что
это враг? - задал он каверзный вопрос.
     - Наш пес  в объяснениях не  нуждается, -  ответила Яночка. - Он всегда
знает, хороший человек идет или плохой. Ведь это он рассказал нам о негодяе,
который  забил  цементом  скважину в  замке  ворот.  А  расстояние  для него
значения не имеет. Он почует с любого и сообщит. Но нам хотелось бы при этом
присутствовать.
     - Вам нельзя при этом присутствовать! - возразил поручик. - Это может и
всю ночь продлиться.
     - Ну и что? - вскинулся Павлик.
     - А как же школа? - спросила мама.
     - Фи, школа, - пренебрежительно махнул рукой сын.
     Яночка поспешила на помощь:
     - Даже если  и  опоздаем, у нас будут уважительные причины. По семейным
обстоятельствам!
     -  Исключено! - железным голосом произнес поручик. - Дело серьезное, не
для детей.
     Ответом явилось гробовое  молчание  присутствующих, что весьма  удивило
полицейского.  Он  ожидал  если  не  благодарности,  то поддержки со стороны
взрослых  за  заботу  о  безопасности их  детей, а  тут...  Странные люди...
Понимают же, дело опасное, уголовники ведь и стрелять могут, вот и мать этих
детей о школе напомнила, так что же они молчат?
     Наконец тетя Моника заговорила:
     - Не удивляйтесь, пан поручик, мы всецело разделяем ваше мнение, но тут
случай  особый. Вот  эти  милые детки  уже не один  раз  отмочили такое, что
волосы  дыбом  становятся! А  молчим мы потому, что как бы им  ни запрещали,
даже связали и под замок посадили, они выберутся и своего добьются. А пес им
поможет. Поступайте, разумеется, как сочтете нужным, но мне кажется -  лучше
не терять их из виду.
     - А  если вы  рассчитываете  на  помощь  собаки, то с ней  лучше  всего
общается моя дочь, - с тяжелым вздохом закончила пани Кристина.
     Поручик чрезвычайно удивился и взглянул на необыкновенных детей.  А  те
сидели  как  каменные  и не  сводили  с поручика  взгляда, всем своим  видом
показывая, что они своего не упустят.
     На уступки снова пошел поручик.
     - Ну ладно, - сказал он, - а собака действительно необученная?
     - Что касается собаки, то дело обстоит таким образом, - опять вздохнув,
стала объяснять  пани Кристина. -  Она действительно необыкновенно умна, и у
нее  феноменальное  чутье.  А  главное,  каким-то  образом  Хабр  распознает
человека  и легко  отличает преступников  от  обычных людей. Вся дрессировка
свелась когда-то к натаскиванию собаки на дичь.  Вот уже  два года он у нас,
кое-чему мы его научили, но основные премудрости сам одолел. Мы приучили его
сообщать  нам  об  опасности,  когда  ее почует.  Вот  он и  делает  это  по
собственной  инициативе,  но лучше,  если  заранее  разъяснить  ему,  в  чем
заключается его задача на данный момент. Он прибежит с известием, что что-то
происходит, и отведет вас туда, где это происходит. И мои дети научились его
понимать так, словно все трое говорят на одном  языке. Вы скажете, в чем вам
потребуется помощь собаки, а дочка разъяснит Хабру его задачу.
     Подпоручик понял, что другого выхода нет.
     -  Идет!  -  согласился он.  - Знакомлю с обстановкой: две  наши машины
размещены в  непосредственной близости  от  охраняемого  объекта.  Их мы  не
прятали,  нет необходимости,  стоят в ряду припаркованных  у тротуара машин,
ничем среди  них не  выделяясь. Разве что  тем,  что  в  любую  минуту могут
сорваться с места. Людей в них не  видно. А вот очень  бы хотелось  укрыть в
засаде  у  вас  в  саду  двух  наших  людей, чтобы  в  нужный  момент  могли
подоспеть... выскочить на улицу...
     - Через дыру в загородке! - подсказал внимательно слушавший Павлик.
     -  Через  какую дыру?  -  одновременно поинтересовались пани  Кристина,
поручик и дядя Анджей.
     Мальчик пояснил:
     - Дыра в загородке осталась еще с тех пор, когда к нам на чердак лазали
злоумышленники. Ну те самые, что марки подделывали. Дыру,  конечно же, нашел
Хабр и сказал нам. Она совсем незаметна,  выходит на другую улицу, правда за
углом, но тут пробежать всего ничего.
     - И даже лучше! - вмешалась Яночка. -  Воры будут следить за калиткой и
вообще  нашим  домом, им и  в голову  не придет, что на них  могут броситься
из-за угла. Применить эффект внезапности, я читала.
     - Прекрасная идея! - восхитился поручик. - Покажете дыру?
     - Прямо сейчас?
     - Прямо сейчас!
     Оставив  в  кухне несколько  озадаченное  семейство, дети  с  поручиком
отправились  в сад.  Дыра оказалась на месте. Это  действительно была дыра в
сетке  ограды  и к ней лаз сквозь колючую живую изгородь. Яночка и Павлик по
очереди без  труда ползком пробрались сквозь дыру  на  улицу,  поручик в ней
застрял. Для взрослого отверстие было маловато, пришлось обломать ветки.
     - В засаду назначьте самых тощих полицейских, - посоветовала Яночка.
     - А вообще, зачем им там сидеть?
     - Чтобы с двух сторон напасть на преступников. А главное, здесь ближе к
машине, они первыми увидят и сообщат нашим.
     - Сообщить может Хабр, - сказал Павлик, а сестра подтвердила:
     - Хабр все равно узнает раньше всех. И бегает быстрее ваших  людей. Вот
он прибежит и сообщит и этим, тощим, и тем, которых вы в машине оставили.
     - Да найдет ли он их?
     Ответом на такой глупый вопрос  был лишь презрительный взгляд и  легкое
пожатие плечами. А Павлик предложил провести эксперимент.
     - Вы сказали, пан  поручик,  что среди машин на улице есть две с вашими
людьми. Хотите, мы, не заглядывая в них, скажем, какие именно?
     - Очень хочу!
     - Хабр! - вполголоса позвала Яночка.
     Из темноты,  которую  рассеивал  лишь  слабый свет лампочки над  черным
ходом в дом, вдруг материализовался пес и радостно кинулся к своей хозяйке.
     - Иди ко мне, песик, - сказала хозяйка. - Придется провести один глупый
эксперимент.
     На  улицу  они вышли нормально,  прошли  через калитку. На улице Яночка
наклонилась  к  уху  собаки и  что-то  ей шепнула.  Поручик  с  любопытством
наблюдал за ними.
     Собака не  торопясь  затрусила вдоль цепочки автомашин, оставленных  на
ночь  владельцами  у своих  домов. У одной  из  них Хабр вдруг остановился и
сделал стойку.  Настоящую  стойку,  которую  делает  охотничья собака, когда
учует  в  траве  или  кустах лесную  дичь,  или  в  поле куропатку. Об  этом
свидетельствовала типичная  для охотничьей  собаки  поза:  напряженное,  как
струна, тело, вытянутая в направлении зверя  морда и поднятая передняя лапа.
Оглянувшись  на Яночку  и убедившись,  что  она видела  зверя, Хабр  побежал
дальше.
     - Одну машину определили, - спокойно сообщил полицейскому Павлик. - Вон
тот зеленый "полонез".
     Добежав до перекрестка, собака перебежала мостовую и свернула на втором
перекрестке. Прибавив  шагу, поручик и дети,  дойдя  до  перекрестка, успели
заметить,  как  собака остановилась у  третьей  по  счету машины  по  правой
стороне,  снова  сделала  стойку,  оглянулась  на  хозяйку  и  села,  ожидая
дальнейших распоряжений.
     - Сюда,  Хабр! - Яночка  похлопала себя по  ноге. И пес в мгновение ока
оказался рядом с девочкой.
     Поручик был в полном восторге.
     - Фантастика! - воскликнул  он. - Поразительная собака! Сознаюсь,  я не
очень-то верил вам.
     - Да какая  же это собака! - раздувшись от  гордости, возразила Яночка,
лаская своего любимца. - Это же самое умное существо в мире, брильянт чистой
воды, а не собака! У него ума больше, чем у всех людей, вместе взятых!
     -  "Вольво", - информировал Павлик.  - Наверное, темно-синяя машина, но
выглядит как черная. Так?
     - Так! - подтвердил поручик. - Наши машины.
     - И только-то? - разочаровался Павлик. - Маловато.
     - Тут у меня еще есть люди, замаскированы.
     - И я  знаю, где  они спрятались, - перебила поручика Яночка.  - Один в
кустах у ворот вон на том  перекрестке, а один по нашей стороне, у соседнего
дома. Правильно?
     Поручик удивился.
     - Правильно. Но как ты узнала?
     - Когда  Хабр  пробегал мимо,  он туда взглянул. Надо было  на  его уши
смотреть.  Но  поскольку  ему  велели  искать полицейских  в  машине,  а  не
россыпью, он и не отреагировал.
     - Гениально! - восхищался поручик. - Ничего подобного в жизни не видел!
     Павлик пришел к выводу, что хватит эмоций, пора переходить к делу.
     - А  мы где  спрячемся? - спросил он. Поручик посмотрел на часы.  Скоро
десять.
     - Пока затаимся в доме. Там и будем ждать. Пошли! - распорядился он.
     Приблизительно в пол-одиннадцатого звякнула дверная ручка, и в прихожую
вбежал  Хабр.  Всем своим видом  он показывал, что происходит что-то важное,
причем метался  между поручиком  и Яночкой,  не  зная,  кому  из  них раньше
передать свое сообщение.
     Все  семейство  собралось  в  гостиной   и  ожидало  развития  событий.
Собрались все, кроме бабушки. Бабушка все еще никак не могла пережить своего
упущения  и твердо сидела на посту у  окна,  видимо  одновременно считая это
своего рода наказанием за проступок.  И все время она выглядывала в окно, но
то  ли так  ничего и  не заметила, то ли вздремнула невзначай, потому что от
нее никакого сигнала не поступало.
     Сигнал тревоги подал Хабр,  и поручик отреагировал  моментально. Он уже
поверил в собаку, больше не сомневался в сверхъестественных способностях пса
и чуть не помчался следом за ним во двор, Да вовремя остановился, потому что
все Хабровичи, высыпав  из  гостиной,  готовы  были мчаться следом.  Знаками
призывая  их успокоиться,  поручик  одновременно  отдавал по рации  какие-то
приказания  своим  подчиненным.  Только  передав   распоряжения,  он  сурово
обратился к хозяевам:
     - Прошу  соблюдать  спокойствие  и  без моего разрешения  на  улицу  не
высовываться! Приближается  грузовая машина, собака  сообщила... то  есть...
есть основания полагать, что машина едет сюда. Ладно,  если  уж очень хотите
выйти, только через второй выход.
     Полицейский  имел  в  виду черный  ход,  выходящий  на  противоположную
сторону дома, прямо в садик, его с улицы не было видно.  Отдав еще кое-какие
приказания, он  и  сам направился в коридорчик, ведущий к черному  ходу, как
вдруг зазвонил телефон. Не раздумывая, поручик снял трубку.
     -  Что-то происходит! - рапортовала  донельзя взволнованная  бабушка. -
Считаю, что скорее  дозвонюсь до вас, спускаться мне  долго. Только что мимо
нашего  дома  по  улице  проехала  большая  грузовая машина,  крытая,  очень
большая! И притормозила, когда проезжала  мимо. А еще я видела,  как Хабр  к
вам помчался. Вот я и подумала - значит, машина подозрительная.
     - Большое  спасибо!  - крикнул  в  трубку поручик, положил ее  и  бегом
бросился к выходу. Следом  за ним устремились  Яночка, Павлик, Рафал и Хабр.
Дядя Анджей кинулся было тоже, но засомневался.
     - Давайте подождем здесь, - предложила пани Кристина. - Нечего нам всем
там околачиваться. А маме все сверху видно, пусть докладывает.
     И  она принялась набирать  номер телефона. Свекровь наверху сразу сняла
трубку. Тетя  Моника пододвинулась со стулом поближе к пани Кристине, ее муж
встал рядом.
     - Мама, ну что там? - жадно спросила пани  Кристина. - Рассказывай, что
видишь!
     - Тогда зачем вешать  трубку?  - обиженно  поинтересовалась свекровь. -
Невежливо так обходиться со старшими! Учу я вас, воспитываю...
     - Мама, это  был пан полицейский, и  он  очень торопился! К  тому же не
прошел твоей школы воспитания. А мы слушаем. Ну, что там?
     На  цыпочках пробежав через  комнату в спальню, дядя Анджей поднял  там
трубку параллельного телефона и тоже стал слушать. Тетя Моника не выдержала.
Потеснив  невестку,  уселась с ней  на одном стуле, и они  с пани  Кристиной
стали  слушать  в   одной  трубке   то,  что  бабушка  сообщала   со  своего
наблюдательного  пункта.  В   этой  ситуации   дедушке   оставалось   только
отправиться к себе наверх, что он без особой торопливости и сделал.
     - Да ничего не происходит, - сообщала  бабушка  -  Грузовик уехал. Нет,
вон идут двое каких-то мужчин... О, остановились! Как раз возле ваших машин!
     - И что?
     - Ничего. Стоят.
     - А наши где? Полиция, дети, пес?
     - Никого нет! Ни одной живой души, кроме этих двоих. Ох!
     Бабушка будто подавилась чем-то и замолчала.
     -  Что "ох"? Почему  ты  замолчала? -  нервничала  внизу ее  дочь, тетя
Моника. - Говори, что видишь!
     -  Уважаемая  моя  теща! -  произнес  во  вторую трубку дядя Анджей  из
спальни.  -  Не надо нервничать. Вы  наш  военный  корреспондент,  передаете
сводку с места событий. Спокойствие, только спокойствие!
     - Тоже мне военный корреспондент! - фыркнула в трубку бабушка. - Знаю я
этих военных корреспондентов, врали как сивые мерины! Танки У них множились,
как  кролики  весной. Я не привираю, у меня ничего не множится.  А  грузовик
вернулся! Стоит как раз у твоего "фиата".
     Только что пропагандирующий спокойствие дядя Анджей сам встревожился.
     - Неужели нацелились на мой "фиат"? Вот уж не думал...
     - А пусть бы  и нацелились! -  заметила его супруга. - Невелика потеря!
Такая старая развалина! А за страховку купим что-нибудь новенькое...
     - Раз, два, три, четыре,  - доносилось из трубки. Бабушка  считала силы
противника.  -  Шестерых  вижу!  Из  этого  фургона  вылезли. Крутятся,  как
тараканы, вокруг наших машин. А уж их грузовик...
     - Грузовик .или фургон? Поточнее, пожалуйста, - потребовали слушатели.
     Такой большой, просто огромный крытый  грузовик, фургон, наверное, надо
говорить, страшно большой, просто чудовище какое-то! Ох! Езус-Мария!
     -  Ну вот, мама, опять!  Что там? - крикнула в  трубку пани Кристина, а
тетя Моника  не  выдержала, вскочила  со  стула и тоже  бросилась  наверх, в
квартиру родителей. По дороге  передумала  и  выбежала  во двор через черный
ход, прихватив с вешалки куртку пани Кристины. Обуви не меняла - не до того.
Скорей, скорей! Обежав дом, она увидела, что на улице перед домом происходят
страшные вещи.
     Четверо мужчин подняли на руках маленький "фиатик" Рафала и переставили
его метра на  два в сторону. Подбежав затем  к большому "фиату" ее мужа, они
приподняли  зад машины  и развернули машину в  другую  сторону,  из-за  чего
вокруг  "фольксвагена" пани  Кристины  образовалось свободное  пространство.
Один из бандитов принялся  ковыряться в дверце машины; пронзительно взревела
сирена сигнальной установки. Бандит отдернул руку - вытье  прекратилось. Тут
с лязгом отвалился  задний борт огромного грузовика, и выдвинулась наклонная
платформа. Шестеро  бандитов принялись заталкивать на нее "фольксваген" - по
частям,  приподнимая  то одно  колесо,  то  другое, ибо  колеса машины  были
заблокированы ручным тормозом, и к тому же пани Кристина оставила включенной
скорость.
     Быстро  и споро шла работа угонщиков,  видимо, сказывался немалый опыт.
Вот  уже половина  машины стояла на  платформе, когда  вдруг с двух сторон к
фургону подъехали две  машины. Одна остановилась перед носом, вторая - сзади
фургона. И  одновременно как из-под земли выскочили полицейские.  Заблистали
со всех сторон фотовспышки, мощный "юпитер" осветил место действия бандитов.
     Те  растерялись лишь на секунду. Быстро столкнули на  землю  наполовину
стоящий  на  платформе "фольксваген".  Двое  метнулись  в кабину  грузовика,
остальные  в кузов,  платформу  мгновенно убрали. Взревел мотор. Невзирая на
препятствие  перед носом грузовика в  виде  полицейской  машины,  гигантский
фургон двинулся с места.
     Но Павлик успел уже  подключиться к операции. Воспользовавшись тем, что
все угонщики  были задействованы в операции  и  в кабине грузовика никого не
было,  мальчик  незаметно  подобрался к  передним колесам  гиганта, выхватил
спрятанный  под  курткой  зонтик  Яночки (прихватил  его  только  на  всякий
случай!) и всадил острие в первое с краю колесо. Затем, не теряя ни секунды,
-  во  второе,  ведь в огромном грузовике  колеса  были  двойные.  Воздух со
свистом вырвался из шин, пара колес на глазах стала оседать.
     Павлик недолго колебался. Чуть ли не ползком, скрывшись под кабиной, он
пробрался ко  второй паре передних  колес. С внутренним  никакой проблемы не
было,  хуже  с наружным. Под кабиной не очень-то размахнешься,  а  шины были
толстенные, для  того  чтобы  вонзить клинок, нужна  сила. Весь  вспотев  от
усилий и волнения, мальчик  нащупал наконец место в углублении протекторов и
всадил в него острие, налегая на зонтик обеими руками. И поспешил  выбраться
из-под  грузовика, опять ползком пробираясь под  кабиной,  а затем нырнув за
"фиат" дяди Анджея.
     В этот момент к  поручику, скрытому в кустах У калитки, подбежал Хабр и
явно от  него  чего-то потребовал.  Поручик  был целиком поглощен операцией,
отвлекаться не имел права, но пес настойчиво тянул его куда-то в сторону. Не
мог  поручик  сейчас   уделять   ему  внимание!  Но   тут  рядом  с  собакой
материализовалась из темноты Яночка и гневно зашипела:
     - Ну? Чего вы ждете? Видите же, что Хабр обнаружил что-то важное!
     Поручик  больше  не  колебался. Отдав  короткое  распоряжение по рации:
"Действовать в  соответствии с  приказом", он  помчался  за  Хабром. За ними
поспешила Яночка.
     Потеряв по дороге  тапки, тетя Моника добралась до загородки и, скрытая
за  кустами,  не  знала,  на что  смотреть:  на  улице  машина невестки  уже
наполовину загружена на платформу угонщиков, за углом, на другой улице, тоже
происходит что-то интересное.
     Вспыхнул мощный прожектор, направленный на  кабину  грузовика. Невольно
прикрыв глаза рукой, тетя  Моника  с ужасом  наблюдала за  тем, как ловко  и
четко действовали  угонщики,  когда  поняли,  что обнаружены.  Того  и гляди
скроются! Что этому гиганту какое-то "вольво" под колесами!
     Но  грузовик смог проехать не  более  метра. На одних  ободах далеко не
уедешь! Огромный фургон резко  накренился,  его  занесло в сторону, и гигант
неподвижно  замер   буквально  в  нескольких  сантиметрах   от  темно-синего
полицейского "вольво". Откуда-то набежало множество полицейских. Они оцепили
машину с угонщиками,  сбежать никто из  них не  мог. Вот бандиты добровольно
принялись вылезать из кузова и из кабины. Один  бросился было бежать, но был
немедленно  перехвачен.  Поднявшись на заднее  колесо,  один  из полицейских
посветил внутрь фургона и воскликнул:
     - А вот и вещественное доказательство! "БМВ"!
     Бабушка  со своего  наблюдательного пункта  беспрерывно вела  репортаж,
немного хаотично описывая происходящее и то и дело издавая не  относящиеся к
событиям эмоциональные восклицания.
     Внизу пани  Кристина и  дядя  Анджей  у своих  телефонов тем  не  менее
слушали ее  не  отрываясь.  Но вдруг  передача  оборвалась.  Это бабушка, не
владея  собой  от волнения,  вскочила  с  места с  трубкой в  руках,  вырвав
штепсель из розетки, и, не замечая этого, продолжала  свой репортаж. Заметил
дедушка,  воткнул штепсель в розетку, отнял  у супруги  телефонную  трубку и
пояснил только что увиденное:
     - Поразительно! У меня создалось  впечатление, что угонщики  собирались
таранить полицейскую машину, но в этот момент у них  вышли из строя обе пары
передних  колес. Такое нельзя  объяснить случайностью.  Если бы одна,  да  и
то... Ведь они  же двойные! Две пары колес! Как вы думаете, может, наши дети
разбросали там какие-нибудь гвозди?
     Тем временем Хабр довел поручика и Яночку почти  до самого перекрестка.
За их  спинами  было светло как  днем от полицейских  прожекторов,  здесь же
царила темнота. И тишина. И в темноте поручик едва заметил собаку, сделавшую
стойку возле какой-то  автомашины. Не зная наверняка, пригодится ли  это им,
поручик  на всякий  случай кинулся к  этой машине, но она  не  стала  ждать.
Взревев мотором, резко взяла с места и умчалась, скрывшись за углом.
     -  "WAW1824",  -  произнесла  сзади  запыхавшаяся  девочка. - И  готова
держать с вами пари на экскурсию  в Гонолулу, что в машине сидел преступник!
Связанный с угонщиками бандит. Или их  шеф,  или наблюдал  за операцией, или
еще что, точно пока сказать не могу.
     Поспешив записать номер машины, поручик спросил девочку:
     - А на основании чего делаешь такой вывод?
     - На основании Хабра, - был ответ.  -  Значит, были у песика основания,
тьфу! причины  привести нас сюда! Учуял, наверное, что в машине сидит кто-то
из тех, а  может, он сначала побывал в грузовике, и поэтому Хабр его унюхал.
Вы  не  представляете, какое чутье у  нашего  песика! Ведь это же  охотничья
собака и просто невероятно талантливая!
     -  В это я готов поверить безоговорочно, - буркнул поручик, - а вот сам
я... Ну да ладно, у нас остался номер.
     - Фальшивый?
     - Не знаю, проверим. А сейчас надо скорей туда!
     И  все  трое  вернулись  к  ярко освещенному  пространству перед  домом
Хабровичей. Тут царило  необыкновенное  оживление  и радость по случаю столь
удачной операции. Еще бы! Захвачены угонщики, причем на месте преступления и
с поличным! Редкая удача! Все - и преступники, и полиция - ломали головы над
тем, что же случилось с колесами гигантской машины. Павлик затесался в самую
гущу полицейских, старательно лез им на глаза, демонстрируя пустые руки, ибо
от зонтика уже  давно  предусмотрительно  избавился. Полицейские радовались,
воры проклинали  неудачу  и неизвестных, проколовших шины. Проклинали на чем
свет  стоит  еще  и  потому,  что теперь их  заставили поменять шины  на  их
большегрузном  транспортном  средстве, чтобы  можно  было  его  доставить  к
комендатуре  своим  ходом. "БМВ"  из  кузова  извлекли,  и оно  торжественно
проследовало  за грузовиком  самостоятельно.  Колонну  замыкала  полицейская
машина.
     - Наверное,  "БМВ" украли буквально полчаса назад, нам еще не поступило
сообщения об угоне, - рассказывал поручик за столом  в кухне,  где собралось
все семейство, а на стол подали чай, вино и креветки. -  Я как раз собирался
позвонить, чтобы узнать в нашем отделе Дорожной полиции, чья это машина.
     -  Какая может быть  Дорожная  полиция в эту  пору?  -  удивилась  пани
Кристина.  -  То есть я  хотела сказать -  ведь  отдел же должен  быть давно
закрыт! Ночь на дворе.
     -   В   принципе   рабочее   время   отделов   закончено,    но   ввиду
катастрофического увеличения угонов машин в этом отделе  введено специальное
дежурство, - ответил поручик и поднял телефонную трубку.
     Нет, решительно этот день  был днем  великих  событий!  Владельца "БМВ"
чуть кондрашка не  хватила,  когда  он  узнал  от  поручика об угоне  своего
автомобиля.  Врач-хирург,  он  собирался рано утром отправиться  в Плоцк  на
своей машине, куда был  вызван  для  срочной  консультации, и решил пораньше
лечь,  чтобы  завтра  пораньше  встать.  Как  раз   засыпал,  когда  поручик
осчастливил его информацией об угоне машины и ее чудесном избавлении.
     - Как  мне теперь поступить? - растерянно спрашивал  врач. - Немедленно
явиться  к  вам  в  комендатуру?  Представляю,  теперь  вся  ночь  уйдет  на
формальности и нервотрепку.
     -  Никаких формальностей и  нервотрепок! - заверил его поручик. - Утром
машина будет доставлена к вашему дому, а формальности мы уладим после вашего
возвращения из Плоцка. А пока хорошенько выспитесь!
     И он положил трубку. Яночку  с Павликом тоже положили. Детей  отправили
спать, поэтому им  пришлось  подслушивать  разговор с  помощью параллельного
телефона из спальни матери.
     - Кажется,  этот наш поручик порядочный  человек, - пришел к заключению
Павлик. - Ты как думаешь?
     - Точно так же! - ответила его сестра.
     Трудясь  над  замком в воротах, Павлик рассказывал приятелю о  событиях
минувшей ночи. Бартек слушал с горящими глазами и страшно жалел, что его при
этом не было.
     - Видишь, как пригодился ее  зонтик! - говорил Павлик, пыхтя от усилий.
-  Свистело - не свистело,  главное, колесо сразу село! Сразу!  Говорю тебе,
еще  немного  - и от полицейского "вольво"  одна лепешка бы осталась. Они не
собирались с ним церемониться. Но тут хай стоял, а вот в других случаях...
     - Так я же говорю - сделал такой клинок, пальчики оближешь! - отозвался
Бартек мрачно. Тоже мне, друг называется! Знал  о  готовящейся операции и не
мог сообщить! - У меня как в банке!
     - Какой? - пожелал уточнить Павлик.
     - Говорю, пальчики оближешь! Длинный, тонкий, из нержавейки.
     - И дашь его мне?
     - Дам, но при одном условии.
     - Знаю, ты хотел нашу шарманку.
     -  Что я хотел? - переспросил Бартек.  Друг удивился  до такой степени,
что даже перестал орудовать отверткой.
     - Как что? Сам сказал - хочешь заполучить нашу шарманку. Ту  самую, что
мы на чердаке нашли. Старинную.
     Бартек презрительно пожал плечами.
     - Нужна мне ваша шарманка! Возьмите меня в дело!
     Павлик понял друга.
     - Заметано! -  не раздумывая согласился он. - Чуть что  - звоню. У меня
тоже как в банке.
     -  Интересно,  куда это  ты  собираешься  звонить?  -  поинтересовалась
Яночка. Она сидела на своем обычном месте, на каменном выступе из загородки,
наблюдая за работой,  и слышала весь мужской разговор. - Ведь у них дома нет
телефона! Куда будешь звонить? В мастерскую?
     - Да есть у нас телефон, только он давно вышел из строя, и все никак не
могли  его наладить,  -  пояснил Бартек.  -  Пришлось самому взяться, теперь
работает. Так  что есть куда звонить. Слушай, постучи хорошенько молотком по
гайкам, похоже, мы с тобой малость переборщили, вставляя  замок, крепче, чем
требуется, прикрутили гайки.
     - Мне  кажется, лучше бы  он не прикручивался, а просто сам  вылезал  и
когда  надо  прятался, - сказала  девочка. Поскольку оба  парня  непонимающе
уставились на нее, она пояснила:
     - Я говорю не  о замке, а о клинке. Сделал вот так - пстрык! - и острие
выскочило.  А  потом опять нажал на какую-нибудь пупочку,  и  оно спряталось
снова. А вкручивать, откручивать... времени много уходит на это.
     -  Можно  сделать,  - подумав,  сказал мастер|  -  только  это  тебе не
тяп-ляп.  Одному  мне  не по силам,  отца  надо бы  привлечь, но  боюсь,  он
увильнет. Предпочитает  ни о чем  не  знать.  -  Так  что  пока придется нам
повкручивать.
     - А что, ты тоже?..
     - А ты как думала?
     Тут Павлик со вздохом облегчения извлек наконец замок.
     -  Это  просто  чудо, что мы с  тобой  прикрутили  его  только с  одной
стороны, - сказал он приятелю. - Если бы с двух, сейчас пришлось бы половину
ворот разбирать, а так - пожалуйста! Готово!
     Установка нового  замка заняла гораздо  меньше  времени. Может, потому,
что он не был таким уж старинным, хотя и достаточно сложным. К нему было два
ключа, вполне достаточно.
     Яночка с беспокойством заглянула в дырку нового замка.
     - А что, если они и сюда какую-нибудь гадость затолкают?
     У Павлика ответ был давно продуман:
     - В полиции нам скажут,  где они  живут. Скажут,  как думаешь? И можешь
быть спокойна - ни  один из них  не выйдет из дома или не войдет в свой дом.
Зависит от того, по какую сторону двери окажется... Я про их семейку говорю,
сами бандюги пока  за решеткой  посидят.  У меня  тоже есть кристалл-цемент.
Пусть  не  надеются,  это им  даром не пройдет,  и мы еще посмотрим, у  кого
крепче нервы! Но учтите, я этого вам не говорил, если что - отопрусь, ничего
не знаю, моя хата с краю, а о кристалл-цементе не имею ни малейшего понятия.
Даже не слышал о таком! Хабр мне поможет, не беспокойся.
     Яночка  всей душой  одобрила идею брата.  Гнев и  ненависть к  бандитам
переполняли ее сердце.
     -  А в первую очередь покончим с  паном Вольским, - мстительно  сказала
девочка.
     Бартека очень  заинтересовал  пан Вольский.  Пришлось  поделиться с ним
сведениями, полученными вчера об этом загадочном субъекте.
     - Надо же! - потрясение воскликнул Бартек. - Мне бы и в голову такое не
пришло!
     Прекрасно понимая, что он имеет в виду, Яночка сказала:
     -  Вот  именно!  Поэтому  мы  так просто  от него  не  отвяжемся.  Надо
проверить... И еще  у нас на  повестке  дня сбежавшая машина. Раз Хабр нас к
ней привел, значит, подозрительная.
     Аккуратно закрыв ящик с инструментами, Бартек передал Павлику оба ключа
и задумчиво произнес:
     - Выходит,  у нас полные  руки работы. Вы уверены, что мы с вами с  ней
справимся? Может, еще кого привлечь?
     Яночка  с  Павликом переглянулись.  Они  и в самом деле поставили перед
собой  грандиозную  задачу,  справиться  с  которой в  одиночку  было просто
невозможно. И в то же  время кого попало к делу не привлечешь, ответственное
оно и секретное,  люди нужны  надежные. Вопроса о возможных  сообщниках,  то
бишь  помощниках,  брат  с сестрой  еще  не  обсуждали,  но чувствовали, что
откладывать этого больше нельзя.
     - Стефек! - назвал Павлик первую кандидатуру. - Этот на все пойдет!
     Бартек все так же задумчиво сказал:
     -  Есть  у меня кореш Веська, в шестом классе  учится. У  него бзик  на
почве машин...
     - Только  действуйте осторожно!  - предостерегла Яночка. -  Дело  у нас
тонкое,   реклама  нам  ни  к  чему.   Сначала   как-нибудь  недипломатичнее
разузнайте,  что  они вообще думают о... международном  положении,  а  также
проблемах и испытаниях,  выпавших на долю нашего многострадального народа...
Например, о...  как  это?  Ага, засилье  преступности,  в  частности  угонах
автомобилей.  Как  относятся  к  этому  и  намерены  ли  лично  бороться  за
справедливость? И пока не убедитесь в их полной готовности, о нашем  штырьке
никому ни слова!
     -  Не  учи ученого...  -  обиделся  Бартек.  -  Сам не понимаю, что ли?
Пожалуй, прямо сейчас и отправлюсь к Веське... Ох, нет! Обещал помочь отцу в
мастерской. Ладно, вечером к нему забегу. А пока давайте вашу чупагу, сделаю
что надо...
     - Вот интересно, когда они  наконец  соизволят нам  что-то сообщить?  -
ворчала  Яночка. Они с  Павликом стояли вечером перед  домом пана Вольского,
глядя на освещенные окна его квартиры. - Что бандитов задержали, это мы сами
видели, а дальше что?
     - А  как  ты это себе  представляешь? - спросил  брат. - Вызовут  нас в
комендатуру и торжественно известят...
     -  Никак конкретно  не представляю, но ведь должны же что-то сказать...
Может, вызвать нас как свидетелей?
     - Сама  слышала,  детей они свидетелями не считают.  Свидетели для  них
дядя Анджей или бабушка...
     - Ну и не  надо нам быть свидетелями, но сказать хоть что-нибудь просто
обязаны, иначе свинство! - упорствовала девочка.
     Павлик не разделял возмущения сестры. Он по опыту знал, что  полиция не
любит  делиться с  гражданами  своими  достижениями,  не  имеет  обыкновения
обнародовать анкетные  данные  преступников  и  почему-то избегает  сообщать
гражданам  о  своих  планах  на  будущее.  Он  поделился  с  сестрой  своими
соображениями:
     -  Я бы там не очень  надеялся,  что хоть что-то  нам  скажут.  Ну сама
вспомни, как какое преступление, мы о пострадавших  знаем буквально все, а о
преступниках... В лучших случаях инициалы Вот, пишут в  газете: "Некий Л. О.
зверским образом лишил  жизни  Вольдемара  Гронковского,  вспоров  ему живот
тупым  кухонным  ножом, и этим же ножом  отрезал правое ухо  его престарелой
теще, Фелиции  Выбух, проживающей на Маршалковской улице дом сто одиннадцать
квартира десять". А когда случится показать по  телевизору какого убийцу или
грабителя,  обязательно заслоняют их  рожи - не дай Бог  кто из телезрителей
опознает! И сейчас будет то же самое, это я тебе говорю! Попомни мои слова.
     -  Тогда  мы  сами должны узнать,  - решительно  сказала девочка. - Или
хитростью выудить сведения, или еще как... Интересно, долго мы будем с тобой
тут стоять?
     С трудом оторвав взгляд  от "фиата" с погнутым задом,  - здорово в него
кто-то врезался! - Павлик тоже взглянул на окна пана Вольского.
     - Не знаю, Хабр сказал - он дома. Наверное, подождем, пока выйдет.
     - А если он сегодня вечером вообще не  собирается выходить? Так и будем
здесь торчать?
     - А  что  делать?  Не  пойдем же  спрашивать, выйдет  ли он сегодня  на
прогулку или нет.  А вообще мы с тобой дураки, давно надо было разделиться и
ждать с двух сторон, торчим тут все трое.
     - Хорошо, -  сказала девочка, - я пойду ждать его с черного хода.  Там,
по  крайней мере, есть на чем посидеть, полно ящиков. А Хабр пусть бегает от
тебя ко мне, он будет нашим связным.
     По ту  сторону дома, на задах  частных лавочек, ссорились каких-то  две
женщины. Первая высказывала претензии ко второй, вторая не желала слышать ни
о  каких претензиях. Предметом  ссоры  была пара  зимних сапог  на  меху,  с
какой-то   уникальной   отделкой   вышивкой.   Пара   сапог   была   продана
покупательнице за бешеные деньги  с заверениями,  что второй такой в Варшаве
нет,  а вдруг оказывается, что точно  такие продаются в  любом  количестве в
обувном  магазине на Иерусалимских  Аллеях, причем вдвое  дешевле. Яночка  с
большим  интересом  выслушала аргументы обеих  сторон,  но  тут  ее внимание
привлек  человек, вошедший  во двор  дома  с  Рацлавицкой улицы. Прежде  чем
свернуть во двор, он остановился на улице под фонарем и взглянул на часы. Во
дворе  мужчина  огляделся, а затем  спрятался  в тень  дома и неподвижно там
застыл.  Буквально через полминуты  с  улицы во двор вошел второй  мужчина и
тоже огляделся. Заметил, видно, как тот, первый, в темноте махнул ему рукой,
и оба они не торопясь пошли в сторону частных магазинов. Пути их пересеклись
как раз возле Яночки, которая сидела на ящике у стены сарая,  в самой густой
тени. Девочки они не видели. А та пришла  в страшное  волнение. Во дворе два
явно  подозрительных субъекта, а пан  Вольский  может выйти  из  дома  через
главное парадное,  и  Хабр  за ней прибежит, а  тогда эти двое непременно ее
обнаружат. Ладно,  будь что будет. Хабра они могут и не заметить, пес просто
поразительно умеет маскироваться, а она  просто убежит. Сорвется  с места  и
бросится наутек, согнувшись, отвернув в сторону лицо, чтобы ее не разглядели
и не опознали потом. Пока же притаилась и сидела тихо как мышка.
     - Что это было? - спросил один из мужчин, холодно и резко.
     - Засада! -  так же негромко ответил  второй упавшим голосом.  - Узнали
откуда-то, что ли... Полиция.
     - А почему не сбежали?
     - Четыре баллона спустили...
     - Сами собой? - зло поинтересовался первый. - Старые шины?
     -  Да  нет! - горячо возразил второй.  - Как всегда, новые. И проверили
перед тем, как на дело идти. Может, гвозди разбросали.
     - Левчик в курсе? .
     Еще вчера сообщили. Из-за проклятого "БМВ" все осложняется.
     Затаив  дыхание  слушала  Яночка  этот  знаменательный  разговор  и тут
почувствовала, как нос Хабра ткнулся в ее ногу. Надо же, она и не  заметила,
как он прокрался! Знал, умница, что должен стать невидимым! Положив руку ему
на голову, Яночка продолжала подслушивать.
     - Так что будем делать? - спросил упавший голос.
     -  Здесь  отставить,  -  ответил  злой  и  раздраженный. - Подхорунжих,
двенадцать,  завтра  там  припаркуют  "фольксваген".  Второй  на  Бонифация,
четыре, во дворе.
     - Ведь еще вроде "БМВ" намечалось...
     - Есть, Жолибож, Бродзинского, шесть, в гараже. И еще сами поищите.
     Тут  Яночка почувствовала, что Хабр  шевельнулся. Девочка взглянула  на
собаку,  а  поскольку  ее глаза уже  привыкли  к  темноте, заметила, как пес
сделал стойку в направлении черного хода. Темная фигура выскользнула из него
и  сразу же  растворилась в непроглядной тени  рядом со  входом.  Разглядеть
этого человека не было никакой возможности, но благодаря псу девочка поняла,
что  это ожидаемый ими  с  Павликом  пан Вольский.  "Сговорились! - подумала
девочка. - Одна шайка!"  Осторожно нагнувшись,  девочка, касаясь  губами уха
собаки, шепнула:
     - К Павлику, Хабр! Приведи сюда Павлика! Быстро! И прячься!
     Двое злоумышленников,  видимо, закончили разговор и разошлись в  разные
стороны. Один  возвратился на Рацлавицкую улицу, второй пошел к черному ходу
дома, откуда только что вышел третий, и вошел внутрь. Езус-Мария, ведь он же
может там на лестнице наткнуться на Павлика! Третьего он вроде и не заметил.
     Хорошо  это  или плохо - Яночка  не  успела решить.  Надо срочно что-то
предпринимать,  иначе тот,  на  Рацлавицкой, скроется  из  глаз. Но если она
только сдвинется с места, ее обязательно заметит притаившийся  пан Вольский.
Что же делать? К счастью,  пан Вольский решил за  нее. Вынырнув  из  темного
угла, он быстрыми  шагами пересек двор и вышел на Рацлавицкую. Тут уж Яночка
не стала медлить и помчалась за ним, стараясь, чтобы он ее не заметил.
     Девочка была  уже  на Рацлавицкой,  когда к ней присоединились Павлик с
Хабром.
     - Во дворе встретились  бандиты, участвовавшие в краже нашей  машины! -
скороговоркой  сообщила  девочка  брату.  - Наметили новые  угоны,  адреса я
запомнила.  Сейчас  запишем,  пока  помню.  И  пан  Вольский  отправился  на
промысел, Хабр его уже знает и сообщил мне.
     - А  где бандиты?  -  допытывался  Павлик.  - Где  пан  Вольский? Опять
растворился в воздухе?
     - Теперь может растворяться сколько угодно,  Хабр его отыщет. А бандиты
встретились, обменялись сообщениями и разбежались. Песик, пан Вольский. Ищи!
Пан Вольский!
     Хабр уверенно пошел по следу, Павлик  за  ним.  Немного отстав, девочка
записала в блокнот адреса, спрятала блокнот и бегом догнала брата с собакой.
     - На лестнице ты никого не видел? - на бегу расспрашивала Яночка.
     - Видел,  - ответил брат, -  вошел  с черного хода какой-то, Хабр сразу
спрятался от него.
     - Боже, какой умный пес! Жаль, у тебя не столько ума! Он тебя заметил?
     Павлик даже не обиделся, сам понимал, что редко кто может сравниться по
уму с их собакой. Поэтому спокойно ответил:
     - Заметить, может, и  заметил,  да толку  чуть! Свет падал сзади, я для
него  - сплошное черное пятно. А вот я его, наоборот, разглядел! И на всякий
случай запомнил.
     - Хорошо запомнил?
     - Хорошо, хорошо. Говори, что случилось, и кончай нервы трепать!
     В этот момент пан  Вольский снизил  темп, вышел  на  улицу  Пулавскую и
пошел  по ней не торопясь,  рассматривая освещенные витрины магазинов. Можно
было так не бежать, и девочка  рассказала брату о сцене в темном дворе.  Обо
всем рассказала,  ничего  не пропуская, в том  числе и ссору двух  баб из-за
уникальных сапожек.
     - А машина, в которую сел второй - та, что  вчера  сбежала, - закончила
свой рассказ девочка. - Я номер помнила, тот  же самый, "WAW1824". И если бы
мы могли поехать следом, сразу же узнали бы их адрес.
     - Сразу и адрес! - охладил Павлик энтузиазм сестры. - Он мог поехать не
домой, а, например, в гости. Это во-первых. А во-вторых, на чем бы мы за ним
поехали?  Все  наши  транспортные   средства  -  ролики  да   велосипед.  На
велосипедах сейчас никто не ездит, приметят...
     Яночка уже продумала дальнейшие действия:
     - Можно подговорить Рафала, у него машина...
     -  Как  же так получилось,  что они назначили встречу прямо у  тебя над
головой? - удивлялся Павлик.
     - Просто  я сидела  в  самом  темном углу двора,  у сарая, -  объяснила
девочка. - Очень хорошее  место встречи!  Во двор они вошли с разных сторон,
почти  не ждали друг  друга,  каждый отправился  дальше, по  своим делам,  а
встретились случайно. Буквально несколько секунд  говорили, их никто не  мог
заметить. Очень правильно все было продумано!  И знаешь что  мне приходит  в
голову?
     Павлик тоже догадался.
     - Пан Вольский!
     Да, он.  А вдруг он случайно  когда-то  тоже подслушал  их  разговор? И
вовсе он не из их компании... А может, и из их.
     - А этим двум не проще поговорить по телефону, чем встречаться по ночам
в чужом дворе? - усомнился Павлик в новой версии.
     - Кто знает,  может,  и  не проще. Может,  их телефоны  прослушиваются.
Может,  полиция  и  не такая уж  темная, кое-что  знает и принимает меры,  -
предположила Яночка. - Может, они давно у полиции на подозрении...
     - ...или у кого из них телефон испортился, - подхватил Павлик. - Дождь,
слякоть, сырость, а сама знаешь, в Варшаве  телефоны сырости не  любят,  как
дождь -  сразу перестают  работать. Или работают  так, что сил нет. Вот меня
вчера  все  время соединяли с Управлением речного  пароходства, а на кой оно
мне?
     Какое-то время дети молча следовали за паном  Вольским на  почтительном
расстоянии.  Натура  увлекающаяся,  Павлик  редко  проявлял  благоразумие  и
практицизм,   но   сейчас   просто  отказывался  верить  в  такое   стечение
обстоятельств. Ну нельзя же все приписывать случайности! Ладно, он еще может
поверить, что Яночка подслушала совершенно случайно  в  темном дворе  тайный
сговор двух посторонних преступников, планирующих, к примеру, обокрасть один
из тамошних  частных магазинчиков. В такое  он готов  поверить,  вон сколько
преступлений ежедневно и еженощно  совершается в Варшаве.  Но чтобы  в  этом
дворе назначили встречу те самые угонщики, так сказать, знакомые преступники
- нет, в случайность такого совпадения поверить трудно...
     Павлик  попытался  поставить себя на  место  преступников.  Как  бы  он
поступил  в   их   положении?  Операция   сорвалась,  а   телефоны,  скажем,
действительно вышли из строя или прослушиваются. Вот если бы они,  допустим,
с Бартеком были преступниками и им надо было встретиться... Дома бы не стали
встречаться, дома родные,  сразу заподозрят, Да и не надо им знать, что он с
сообщником видится. Они  с Бартеком заранее  на такой  случай  придумали  бы
место,  где  встречаться, если  что... И  тогда, действительно, трудно найти
место  лучше,  чем  этот двор.  Вход с  двух  улиц,  во дворе  ни  газона со
скамейками,  ни  песочницы для  малышей,  и  с другой  стороны  только  зады
магазинов, глухие стены  без  окон. Да еще дополнительные  удобства  в  виде
нагромождений пустых  ящиков  и прочего хлама. Во  двор  приходят  с  разных
сторон, мимолетная встреча - и расходятся в разные стороны. Но почему именно
в этом дворе и в этот момент?
     Каким-то  шестым   чувством  поняв,  о  чем  раздумывает  брат,  Яночка
ответила:
     -  Вчера у них произошла осечка,  сорвалась операция. И этот, в машине,
мог смыться, не  до  конца поняв, в  чем  дело.  А второй все видел с другой
стороны,  тоже издали, поэтому полиция его  и  не  загребла.  А первого Хабр
обнаружил,  он умчался и,  наверное, колесил по городу, боялся, ведь за  ним
могли следить. И следили бы, если бы поручик узнал о нем немного раньше...
     -  Ты  как  догадалась, о чем я  думаю?  - удивился Павлик. - Телепатия
какая-то...
     - Никакая  не телепатия, просто я о том же думала. И если этот двор они
заранее наметили для встреч  при таких  непредвиденных обстоятельствах...  И
время тоже раз и навсегда установили. Сколько сейчас? Без  двадцати  восемь.
Значит, встреча назначена была на девятнадцать тридцать.
     - Я тоже до этого места  додумал. Но вот почему именно в этом дворе? Ты
как думаешь?
     - А где еще им встречаться? В парке? При такой погоде?
     - Так ведь нет дождя.
     Все  равно,  время года  не  то, в парке  как  раз подозрительно сейчас
прогуливаться,  еще  глупее,  чем нам  на роликах или на велосипеде  за ними
мчаться. А раз глупо, значит, привлечет внимание, ежу ясно.
     - Могли  бы  встретиться на  кладбище, -  предложил  мальчик.  - Или на
вокзале.  На лестнице у рынка. В очереди за минералкой на задах "Суперсама".
Вроде  как  один  помогает  другому  поставить  в  багажник  машины  ящик  с
бутылками... Вон сколько возможностей!
     - И везде увидят люди, - возразила сестра, - а тут никто не увидит.
     - Правда, только пан Вольский и ты...
     - И  больше никто!  Да и я бы не видела, если бы не сидела в углу двора
на ящике. Лучшего укрытия  нарочно не придумаешь! Рядом стояли  и не  видели
меня. Не  знаю, найдется ли  в Варшаве второе такое удобное место для тайных
встреч.
     - А если и найдется, они могут о нем не знать, - согласился брат. - Что
он застрял у витрины?
     Яночка с Павликом, следуя за паном  Вольским, дошли  до улицы  Одыньца,
где упомянутый пан и в самом деле как приклеился к одной из витрин магазина.
Стоял и стоял, будто в жизни  ничего интереснее не  видел! Пришлось  и детям
остановиться. Спрятавшись за утлом, они  ждали. Хабр сел  на тротуар и  тоже
ждал.
     И  тут подошел автобус. Дети  и  не заметили,  что  витрина, к  которой
прилип  пан Вольский,  находилась как  раз  у  автобусной остановки. Автобус
остановился,  но  старик  не обратил  на  него  внимания, продолжая  изучать
витрину.  И  только  в  самый  последний  момент, когда  двери  автобуса уже
закрывались, он, совершенно неожиданно обернувшись, одним  прыжком вскочил в
автобус. Дверцы захлопнулись, чуть  не  прищемив  его, и автобус  двинулся с
места. Догнать ускользнувший объект  у преследователей  не было ни  малейших
шансов.
     - Обвел он нас... как детей,  - с горечью констатировала  Яночка. -  Ты
хоть заметил, какой это был автобус?
     -  Откуда? -  буркнул расстроенный Павлик. - Только  надпись громадными
буквами: "Стиральные порошки "Поллены" лучшие..." Посмотрим хотя  бы, что он
там рассматривал.
     -   Оказалось,  пан   Вольский  так   пристально  рассматривал  витрину
маленького обувного магазина.
     Тяжело  вздохнув, дети печально  смотрели вслед Удаляющемуся  автобусу,
увозящему пана Вольского и огромную рекламу фирмы "Поллена".
     - Теперь совершенно ясно, что без Рафала не обойтись, - сказала Яночка.
- Вежбинский.
     -  Рафал  опять  станет  отговаритьвая  своим  аттестатом  зрелости,  -
возразил Павлик. - А при чем тут Вежбинский?
     - Это  я  вспомнила фамилию  поручика, -  ответила  сестра.  - Когда он
представлялся  маме, сказал: "Честь имею, помощник комиссара полиции поручик
Вежбинский".  Надо бы ему позвонить, согласен?  Пусть  по всем  этим адресам
устроит засады.
     - А если мы его не застанем в комендатуре?
     - В таком  случае  попросим  передать ему, и  поскорей. Пусть  разыщут,
скажем, дело срочное. - Могут начать красть уже сегодня ночью!
     -  Тогда  пошли  к  Бартеку,  от  него и  позвоним,  -  решил Павлик. -
Во-первых, я обещал и  его  привлечь,  а во-вторых, поглядим, что он для нас
успел  изготовить. А то  прямо совсем пустой  вечер,  ничего  не  сделали...
Начнем с их мастерской, может, он еще там сидит...
     Бартек, наоборот, за сегодняшний вечер совершил нечто грандиозное.
     Интерес  к  слесарному  делу  проявился  в  ребенке  с  самого  раннего
возраста. Когда сыну  было всего четыре года, папе  пришлось прятать от него
инструменты,  ибо  сын с увлечением проделывал  дырки  во всех металлических
предметах,  какие  только  попадались  под  руку.  И  когда  мальчик  достиг
солидного  возраста  восьми лет, отец  пришел к выводу,  что  разумнее учить
сорванца   слесарному  делу,  чем   беспрерывно  отбирать   у  него  из  рук
всевозможные опасные  предметы,  оберегая  квартиру и мастерскую. Мальчик не
только учился с энтузиазмом и вдохновением, но и  проявил несомненный талант
в слесарном деле, и вскоре пан Марчак, гордившийся сыном, но старавшийся  не
показать  этого,  предоставил   своему  отпрыску  полную  свободу.  Тот  мог
пользоваться в мастерской всем, чем хотел.
     Пан Марчак, очень заинтригованный,  тем  не  менее не стал спрашивать у
сына, что такое  он химичит с чупагой  и  зачем ему  это. Более  того,  отец
немного  помог  сыну,  потому что работа  была  тонкая. Вон  как  оттачивает
тонкий, как  игла, штырь на конце сувенира! Зачем ему, отцу, знать, что  сын
собирается делать с чупагой? Возможно, просто оттачивает свое мастерство...
     Дело рук Бартека привело в полный восторг брата и сестру.
     -  Вот это  вещь! - восклицал Павлик, с  энтузиазмом нажимая на кнопку,
вследствие чего  из наконечника чупаги  высовывался тонкий  острый  штырек и
прятался после второго нажатия. - Вот это да! Гениально! Что и требовалось!
     Мастер скромно пояснял:
     -  Видишь,  прячется  целиком,  еще в  запасе  два  миллиметра,  можешь
подпираться сколько хочешь, не затупится.
     - А я? А мне? - выкрикивала Яночка. - Мне тоже такую хочется!
     - Кончай метать икру! - сурово одернул ее брат. - Девчонкам такое ни  к
чему, обойдешься и зонтиком. Очень неплохо себя проявил!
     - Фи, зонтик... А вот это просто чудо!
     - Не ссорьтесь,  не все  сразу,  -  успокоил  ее Бартек. - Со  временем
изготовлю, а сейчас первым  делом мне надо для себя такую штуку сделать. Тот
стержень,  что  был,  я  вот сюда  поставил, второго  у меня  нет,  придется
поискать,  не  такое  это простое  дело.  Но  материал  у нас  с отцом  есть
первоклассный,  выточу! Вот  только никак не  придумаю, какую  ручку к  нему
присобачить.  Ведь  одного  клинка мало.  Неудобно  в  руках  держать,  да и
наклоняться придется, не чупага ведь. У нее ручка длинная.
     Все  трое   глубоко  задумались.  Можно,   конечно,  и   вторую  чупагу
приобрести,  но  внезапная  мода  на  чупаги  среди подрастающей  варшавской
молодежи может показаться подозрительной.
     - А тогда  что?  - стал вслух размышлять Павлик. - Палочку?  К ней нога
требуется.  В  гипсе! С  зонтиком тебе  ходить  не  пристало,  кто  ходит  с
зонтиком...
     - Пан Вольский ходит, - ехидно напомнила сестра.
     -  Так  он  старый  хрыч, ему положено, старики часто  ходят с тростью,
которая  одновременно  является  и  зонтом. Он может  себе ходить, а Бартеку
глупо... С удочкой? Зимой с удочкой расхаживать тоже глупо. С лыжной палкой?
Без лыж как-то странно, а лыжи таскать намучаешься. И тоже глупо, вон, скоро
зима, а снега нет. При чем тут лыжи? Скорее уж весло какое...
     Вздохнув, Бартек высказал свое предложение:
     - Ничего другого не остается, как ножку от стола. Я же думал об этом.
     - Будешь расхаживать по улицам с ножкой от стола? - удивился Павлик.
     - Тоже подозрительно...
     - А я стану делать вид,  что  несу ее столяру, - ответил Бартек. - Да я
вам сейчас покажу...
     И он извлек из-за шкафа тонкую,  длинную, поразительно  легкую ножку от
какого-то декоративного столика. Книзу ножка сужалась, а к ее верхней  части
приделана  была  деревяшка, которая,  по  всей  вероятности, в  свою очередь
крепилась к столику.
     - Вот это я обстругаю  и сделаю рукоятку,  - стал  объяснять  Бартек. -
Могу в  бумагу завернуть, ленточкой перевязать.  Никому не придет  в  голову
подозревать! Пусть пока такая, может, потом что получше придумаем.
     Взвесив  в  руке  ножку,  Павлик  одобрил идею. Немного  разочарованная
Яночка вдруг вспомнила о деле. В мастерской они были одни, отец  Бартека уже
давно отправился домой, ведь мастерская закрывалась в шесть вечера.
     -  Нам  надо позвонить поручику Вежбинскому, -  сказала она Бартеку.  -
Телефонная книга у тебя найдется?
     - Найдется, только старая.
     - Ничего, полицию разыщем.
     По   цепочке  телефонных   звонков  удалось   добраться   до   поручика
Вежбинского. Он  отыскался лома. Дежурный  в комендатуре  не  хотел сообщать
домашний телефон поручика, но Яночка знала, как в таких случаях поступать.
     -  Тогда  сами  позвоните  поручику,  -  сухо произнесла  девочка,  - и
спросите, его интересует или нет предстоящий  угон автомобиля и не сочтет ли
он целесообразным снова  организовать засаду. Вчерашняя у него очень неплохо
получилась. Сегодня! Мы знаем, что сегодня будут угонять и по каким адресам.
Но сообщим их только поручику. И никому больше! Так что если его интересует,
пусть  позвонит нам... Знает наш  телефон, но  сейчас  мы находимся в другом
месте,  пусть позвонит... записываете?.. по телефону  40-12-24. С полчаса мы
здесь еще побудем.  А не передадите,  вся  вина падет  на вас!  Так что сами
решайте...
     Наверное, Яночка  здорово напугала  дежурного, потому  что  поручик уже
через шесть минут позвонил им. Яночка опять  было начала свое "интересует ли
его", но поручик, не дослушав, быстро спросил:
     - Как вас найти? Адрес! Сейчас приеду, расскажите подробно!
     - Мы  сейчас  у приятеля моего  брата, но уже  идем домой,  -  ответила
Яночка. - Будем там через пятнадцать минут. А где мы живем, вы знаете.
     И девочка положила трубку, к большому неудовольствию обоих мальчишек.
     -  Спятила,  не  иначе!  -  набросился  на сестру  Павлик.  -  Здесь  и
поговорить спокойно можно, и до дома он бы нас подбросил.
     - Сам спятил!  -  не  осталась  в долгу  Яночка  - Незачем ему  знать о
мастерской! Пусть только мы трое и знаем.
     - А я как же? - обиделся Бартек. - Опять в стороне останусь?
     - Почему в стороне? Запирай мастерскую  и айда  с нами.  Имеем мы право
дружить с тобой или нет? Нет закона, запрещающего иметь друзей. Только, ради
Бога, не бери с собой ножку от стола...
     К калитке дома они подошли в тот самый момент, когда подъехал  на своем
"фиате" поручик.  Очень  удачно  складываются  обстоятельства! По  уголовным
делам  переговоры  лучше  вести наедине с  поручиком,  семейству  совсем  не
обязательно о них знать. Яночка предложила  поговорить в машине. Все четверо
забрались  на заднее  сиденье, поручик выслушал сообщение и,  включив  свет,
записал  адреса. После чего попросил Яночку еще раз ему все повторить. И как
можно подробнее.
     Яночка послушно повторила и только после этого позволила себе высказать
претензию:
     - Мы  тут сидим, я повторяю, как попугай, а они, может, там уже крадут!
На Подхорунжих, правда, угон намечен на  завтра, но ведь на  Бонифация  и  в
Жолибоже...
     - Не волнуйся, я уже послал туда людей, - ответил поручик. - Ты что, за
дурака меня считаешь? Так они сказали "Левчик"?
     - Да, именно  так и сказали,  - подтвердила  Яночка. - Я запомнила - от
льва.
     Похоже, одна эта информация стоила всех  остальных. Правда, услышав ее,
поручик  не вскочил  с криком, не покрылся смертельной бледностью,  даже  не
вздрогнул, но  все равно  по нему было  видно  - он узнал что-то чрезвычайно
важное. Какое-то такое выражение лица у него стало...
     Выпустив  Хабра из машины, девочка сама на минуту вышла, открыла собаке
калитку  и  попросила  ее  сообщить  маме, что они уже  пришли,  а  то  ведь
волнуется. Возвращаясь, Яночка слышала, как брат вцепился в поручика:
     - Так не честно!  Ничего нам не говорите!  Ведь это  же  очень  для вас
важно - "Левчик"!
     - С чего ты взял? - попытался увильнуть поручик.
     - Видно невооруженным  глазом! - садясь на  место, ответила Яночка, как
всегда приходя на помощь брату. - Вас этот самый "Левчик" очень  встревожил.
И вы знаете, кто он такой. Мы бы тоже хотели знать!
     - Не столько знаю, сколько догадываюсь! - признался поручик.
     - Жуткое дело? - настаивал Павлик. - Кто другой на вашем месте хватался
бы  за  голову  и  рвал  на  себе волосы?  А полицейских  специально учат не
показывать виду?
     Поручик попытался перевести разговор.
     -  А  что вы  делали,  собственно,  в  том  самом дворе  между  улицами
Олькусской и Рацлавицкой? Да еще вечером.
     - А мы мимо проходили, - небрежно  ответила девочка.  - Я остановилась,
потому  что   поджидала  брата,  который  не  может  спокойно  пройти   мимо
авторемонтной  мастерской.  Ни одной не пропустит! Я уже привыкла, стояла  и
ждала,  пока  наглядится. Развлекла меня  немного  ссора  двух женщин  из-за
дефицитных  зимних  сапожек, время и прошло. А  когда эти двое  появились, я
просто так, на  всякий случай, от них спряталась. Дай, думаю, спрячусь. А вы
уже знаете, кому принадлежит машина "WAW1824"?
     - Номер  фальшивый,  - коротко ответил поручик. Он о чем-то  интенсивно
размышлял. Павлик снова предпринял атаку:
     - А что вы  теперь собираетесь делать? Наверное, опять засаду устроите?
А эти, вчерашние, сидят?
     - Сидят. То есть я хотел  сказать - задержаны. Но боюсь, что... - начал
было поручик,  но  спохватился.  Похоже,  чуть  не выдал  какую-то служебную
тайну.
     За него докончила Яночка:
     - ...как  всегда, их выпустят, не успеешь и глазом  моргнуть. И об этом
позаботится тот самый Левчик... Поручик не сумел скрыть удивления.
     - А ты откуда знаешь?
     - А  тут и знать нечего,  легко  догадаться.  Только  и слышишь со всех
сторон, что угонщиков в полиции долго не держат, любой дурак догадается. И с
этим  как-то связан тот  самый  Левчик, а то  почему бы вы  так  из-за  него
волновались?
     - Мало ли кем мог оказаться Левчик, - попытался отвертеться  поручик. -
Например,  так могут  звать перекупщика, которому угонщики  сбывают краденые
машины.
     -  Пан  поручик, ну что вы  нам  лапшу на  уши вешаете?  - не  выдержал
Павлик. - Грузили сразу на платформу, значит, собирались махнуть прямиком за
границу, какой еще перекупщик? Скорее, опекун, свой человек в... верхах.
     Поручику стало жарко. Эти ужасные  дети слишком  уж догадливы.  Правда,
они оказали полиции просто бесценную помощь и,  похоже, еще во многом  могут
помочь,  так что несправедливо было бы их  обманывать. Но, с другой стороны,
все это - внутренние проблемы полиции. Поручик молчал  в нерешительности, не
зная, как поступить. Яночка добила его:
     - И кроме  того, фамилия  этого человека  не Левчик, -  твердо  заявила
девочка. - Это просто кличка. Как по-ихнему? Ксива...
     - Вот "по-ихнему" я  с  вами говорить не собираюсь! -  столь  же твердо
ответил  поручик,  обрадовавшись,  что хоть  за что-то можно уцепиться. -  И
вообще  мне больше  разговаривать  некогда,  надо  действовать.  Обещаю  вам
добровольно и без всяких ваших просьб рассказать о  том, что у нас вышло.  А
вам громадное спасибо за  помощь, сами  понимаете,  как  она для нас  важна.
Надеюсь, понимаете и то, что я постараюсь не упустить шансов...
     - Ну  и  мастера  же  вы заливать! -  глядя вслед полицейскому "фиату",
сказал Бартек. - Я бы так ловко не сумел. А почему вы укрываете от него пана
Вольского?
     - Исключительно на всякий случай, - ответила Яночка. - Ведь мы же о нем
ничего  не  знаем,  а  ведет он  себя чересчур  подозрительно.  Сначала  его
разгрызем, а потом, может, и скажем.
     - Знаешь, я, пожалуй, проверю по телефонной книге всех, фамилии которых
начинаются  на "Лев". Тоже на всякий случай. Понятно, что,  если это большая
шишка, его телефона в справочнике не  будет.  И еще сегодня придется сделать
уроки на  послезавтра,  потому  как  завтра очень уж  хочется посмотреть  на
спектакль. Интересно, как у них получится на этот раз?
     -  На этот  спектакль я с вами обязательно пойду! -  напомнил Бартек. -
Завтра в школе договоримся. И с Веськой завтра поговорю...
     Вернувшись  из  школы,  Павлик  зашел  к сестре. Яночка  склонилась над
географическим атласом, где по карте что-то сверяла с книгой о путешествиях,
которую уже целую неделю читала.
     -  Забыл тебя вчера спросить,  зачем  ты  Хабра  отослала из машины?  -
спросил Павлик сестру.
     Отложив атлас, девочка выпрямилась и поудобнее уселась на тахте.
     -  Ну как ты не понимаешь?  Уже было  темно, нас нет  дома, мама  могла
волноваться. А  ведь  мы  с  тобой сейчас должны быть  жутко послушными!  Не
забыл, надеюсь? Чтоб мне никаких глупостей  в школе не выкинул, мы не  можем
себе такой роскоши позволить! Должны вести себя так, чтобы к нам нельзя было
придраться.
     - Да знаю я, отстань! - скривился Павлик.
     - Вспомни,  когда отец уезжал в  служебную командировку в Алжир, что мы
ему обещали? Обещали заботиться о матери и быть послушными до омерзения. Вот
и надо  придумать  побольше  заботы.  Вчера я придумала, отправила Хабра, он
сказал, что  с нами все с  порядке и мы  уже возвращаемся  домой.  Мама сама
призналась, что у нее гора с плеч свалилась. А больше  из забот мне ничего в
голову не приходит, одни блюда.
     - Какие еще блюда?
     - В  основном экзотические.  И  вообще,  чтобы  матери пришлось  меньше
готовить,  она это  очень оценит. И еще какое-нибудь  особое блюдо для  отца
выдумать, из тех, что он любит.
     - А  то,  китайское,  помнишь?  -  оживился  Павлик.  -  Очень  неплохо
получилось, только повидло туда не клади.
     - Подумаю. Ну а вы  что  видели  сегодня? Сев на стул  верхом,  мальчик
принялся рассказывать:
     - Сразу после школы мы с Бартеком и отправились, хорошо, у меня хватило
ума  вчера   уроки  приготовить  на  завтра.  На  улице  Подхорунжих  ничего
особенного  не  стояло, ни  одного  "фольксвагена",  а ведь  он сказал,  что
сегодня там будет припаркован, так ведь? Может, попозже. И на Бонифация тоже
ничего.
     -  Люди еще на  работе, приедут только вечером, - заметила  сестра. - А
вечер еще не наступил, даже не начинается.
     - Ты обещала поговорить с Рафалом. Как?
     - Он еще не вернулся.
     - Вернулся, только что! Сам видел. Пошли поговорим.
     С полвосьмого вечера у  дома ь 12 по улице Подхорунжих стояло целых три
"фольксвагена". Возможно, на двух  прибыли гости,  ибо в одной из квартир на
втором этаже проходила веселая вечеринка, о чем  свидетельствовали музыка  и
шум, доносящиеся сквозь приоткрытые окна ярко  освещенной квартиры. Нет, это
была очень культурная вечеринка, без пьяных выкриков и гремящей на всю улицу
музыки, но  тем  не менее смех, говор и  звуки  музыки  свидетельствовали  о
наличии гостей. Если не два, то по крайней мере хоть один  из припаркованных
у дома "фольксвагенов" мог принадлежать кому-то из гостей.
     На этом  отрезке с улицы Подхорунжих не  было проезда на  Черняковскую,
улица заканчивалась  здесь  небольшой стоянкой,  где  Рафал и  оставил  свою
машину.
     Нельзя сказать,  что Яночке стоило большого труда уговорить двоюродного
брата принять  участие в их  операции. И  афера  с автомобилями  чрезвычайно
возмущала парня, и младшая сестра прибегла в агитации к вескому аргументу.
     - Уж такие балбесы и дубины  получают аттестат зрелости, что ты бы  мог
так не трепыхаться, -  презрительно сказала девочка. - Мы с  Павликом решили
вообще этого не брать в голову. А ты что, хуже этих балбесов?
     Сравнение с балбесами  не очень  понравилось Рафалу, но зато  оказалось
весьма убедительным. И в самом деле, не слишком ли много сил отнимает у него
подготовка  к получению этого несчастного аттестата зрелости? Света  Божьего
из-за него не видит,  а тут такие события! Не может он оставаться в стороне.
И Рафал решил этот вечер посвятить делам, не очень связанным с ученьем, зато
таким захватывающе интересным!
     Доехав до стоянки, замыкающей здесь  конец улицы Подхорунжих, он вместе
с Павликом,  Яночкой и Бартеком стал  знакомиться с  местностью,  решая, где
удобней  всего  им  спрятаться.  Местность  в этом  отношении  предоставляла
большие  возможности. Можно было спрятаться на стоянке. Можно  было проехать
за дом  и спрятать свой "малюх" во  дворе  за многочисленными  строениями  и
баками с мусором. Можно было втиснуться  на газон между  деревьями на улице.
Можно  было спрятаться за большим фургоном, стоящим по другую сторону  улицы
напротив  дома ь  12. Знать бы  только,  на  какой именно из "фольксвагенов"
нацелились угонщики.
     -  Если  прятаться, только не  на этой  стоянке, - высказал свое мнение
Бартек. - Тут нет проезда, они наверняка помчатся на Черняковскую, на всякий
случай лучше стой в конце улицы, вон там, у выезда на Черняковскую, в случае
чего можно будет за ними помчаться.
     Все согласились с ним, и Рафал, проехав немного назад,  поставил машину
на самом конце этот отрезка улицы Подхорунжих. Отсюда он легко меч двинуться
в любом направлении.
     - Вылезаем и расходимся в разные стороны, каждый занимает свой пост. Мы
должны затаиться в разных местах на всякий случай! - предложила Яночка.
     Рафал согласился с сестрой:
     - Правильно, не стоять же в кучке. Я буду в машине,  для того и приехал
сюда, чтобы в случае чего сразу погнаться за ними. А вы - как решите.
     - Мы с Бартеком спрячемся вон за теми баками с мусором, - решил Павлик.
- У нас есть чупага. Где твой зонтик?
     - Глин не видать! - беспокоился Бартек.
     -  А  ты думал, они  будут  расхаживать толпами по улице? Раз засада  -
значит спрятаны как следует.
     Рафал высунулся из машины:
     - А Хабр куда делся?
     Хабр спрятался сразу,  как выскочил! - гордо ответила Яночка. -  Ему не
надо сто раз повторять, сам понимает. Я тоже не знаю где, но будь уверен - в
нужный  момент будет  на месте! А я, пожалуй, вернусь на ту стоянку, один из
"фольксвагенов" как-никак стоит там.
     - Значит, по местам! - скомандовал Павлик.
     За мусорными  баками удалось  устроиться  даже с некоторыми удобствами.
Мальчики  разыскали  в свалке мусора какие-то ящики, возможно выброшенные из
магазинов по улице Гагарина, и уселись на них. К счастью, мусор из баков был
уже вывезен, никакие посторонние ароматы воздух не портили.
     -  Маловато нас,  - озабоченно  произнес  Павлик, стараясь  не очень уж
наваливаться  на  хлипкий  ящик  под  ним.  -  Пригодилась  бы  еще  парочка
помощников. Ты разговаривал с Веськой? Приятель вздохнул.
     - Вот именно, разговаривал. И лучше бы не делал этого.
     Павлик встревожился.
     - А в чем дело?
     - Да  вот я думаю... Уже с большой перемены думаю, и  все мне сдается -
не  надо было с ним говорить. Подкатился я к нему  уже на  первой переменке.
Тот жутко заинтересовался: "А что? А как?" Ну я ему в общих чертах... Думаю,
сейчас  клюнет,  ведь  такое  дело!  А  он...  Как бы тебе  сказать? Он  так
выглядел,  словно его пыльным мешком по голове стукнули.  Рот раскрыл, глаза
вытаращил, вроде даже и на ногах зашатался... А главное, враз заткнулся!  То
все спрашивал - что за дело, да как вы, значит,  того... а тут словно воды в
рот набрал. И замолчал. И так как-то страшно молчал, что я подумал - эх, зря
я с ним вообще говорил! Ничего не понимаю...
     Чувствуя себя виноватым, сбитый с толку Бартек пытался заглянуть в лицо
другу,  чтобы понять, как  тот  воспринял  его  сообщение,  но  было  темно,
выражение  лица не  разглядишь. А друг тоже молчал, хотя,  может,  и не  так
страшно, как этот сомнительный Веська. Наконец Павлик отозвался:
     - Придется  сказать об этом  Хабру. Поможет разобраться. Или по крайней
мере сестре.
     -  Придется, -  согласился Бартек. Стало  немного легче на сердце после
того, как  он поделился  с другом своими  сомнениями.  - Мне  тоже кажется -
подозрительно это. Сам не знаю, в чем дело, но тут что-то не так...
     - И ты ему рассказал о засадах полиции и нашем участии?
     - За  кого ты  меня принимаешь?  - обиделся  Бартек. -  Я  дипломатично
подошел к делу, начал издалека, что вот, мол, есть одно интересное и опасное
дело. Он и клюнул: "Какое? Я тоже хочу..." - Ну, я дальше - не нравится нам,
когда крадут машины направо и  налево, а  полиция вроде как бессильна. И тут
он, как про машины услышал - вроде и не знал, что сказать. Ну и я заткнулся.
А теперь не знаю, подходящий для нас Веська или нет. Ты как думаешь?
     Павлик   честно  попытался   всесторонне   обдумать  столь  неожиданное
сообщение, но у него  не  очень  получалось. Явно не хватало Яночки, они уже
давно  всегда вместе думали. Железная логика в рассуждениях девочки помогала
найти кратчайший  путь  к цели  в вихре эмоциональных сомнений  брата. Итак,
Веську  сначала  дело   заинтересовало,   это   нормально,  а  потом  Бартек
почувствовал, что тут что-то не так...
     - А у них тачка есть? - спросил Павлик.
     - Есть. Отцовская, пользуется же старший брат.
     - Какая марка?
     - Вроде "тойота".
     -  "Тойоты" меньше крадут. А как ты считаешь, ему понравилась  идея или
нет?
     Бартек честно поднапрягся, пытаясь поточнее вспомнить свои ощущения.
     - Значит, так. Идея ему понравилась страшно, но вроде бы он сдрейфил...
А ведь не из трусов, я знаю. Непонятно...
     Не очень-то приятно было сидеть в засаде. Промозглая сырость постепенно
забиралась Павлику  под куртку.  Хорошо еще, хоть  ветра не  было.  И Яночка
небось  тоже мерзнет. Нет, в  прошлый раз,  когда вся  семья ожидала  начала
операции, было совсем  другое  дело.  Сидели  в теплой  кухне,  пили горячий
чай... А  тут?  Темно,  зябко, сидеть неудобно, того и гляди ящик  под тобой
развалится. И еще этот непонятный Веська, думай  вот о  нем!  Мальчик задрал
рукав куртки,  чтобы взглянуть на часы. Темно. Пришлось  встать и высунуться
из-за помойного  бака. При свете  далекого уличного фонаря разглядел стрелки
часов.
     - Надо же, всего двадцать минут прошло... А бандюги могут заявиться и в
полночь!
     Будь здесь Яночка, она бы сразу ответила, что ни о какой полночи и речи
идти  не может. "Фольксвагены"  явно  связаны  с вечеринкой, или,  как  его,
приемом, тот в  полном разгаре, значит, начался рано  и закончиться тоже  не
должен поздно, завтра ведь будний  день. Воры  не могут рисковать, что гость
выйдет  и  уедет на своем "фольксвагене", может, дома  у него гараж? Значит,
воры уже должны быть близко, вот-вот начнут действовать... Но Яночка была на
своем посту, никто Павлика не успокоил.
     Бартек  вдруг  встрепенулся,  ткнул друга локтем  в бок  и  свалился со
своего  ящика. Вздрогнув,  Павлик  оторвался от дум и увидел, как неизвестно
откуда взявшийся человек подбежал к припаркованному на улице  "фольксвагену"
и сунул ключик в замок дверцы. Наверняка человек выскочил из дома, поскольку
он был в одном костюме, без куртки, с непокрытой головой.
     Мальчики молча наблюдали за ним. Встав с земли, Бартек осторожно присел
на другой ящик и шепотом поделился с другом своими соображениями:
     -  Наверняка  хозяин.  Выскочил  на  минутку  к  своей  машине,  может,
проверить что или  из машины забрать. На  приеме  выпивки не хватило, вот за
бутылкой и побежал...
     Минуты за три до  этого сидящая на  штабеле  плиток для тротуара Яночка
увидела, как к стоянке подъехал "полонез" и  остановился. Затем  проехал  до
конца площадки и  развернулся,  видно,  что-то ему  тут  не  понравилось, не
нашлось подходящего места для стоянки. Яночка наблюдала за машиной от скуки,
потому  что  больше ничего  вокруг  не происходило,  делать было  решительно
нечего. Развернувшись, машина остановилась, из нее выбежал человек, сидевший
рядом с водителем и, не захлопнув за собой дверцу,  бегом кинулся к дому.  У
дома он налетел на неизвестно откуда появившегося  мужчину и через несколько
секунд вернулся к  машине, неся в  руках охапку одежды, то ли куртку, то  ли
пальто, Яночка  не разобрала. Распахнув  дверцу,  сел  на прежнее  место.  И
"полонез" умчался. Ничего  не понимая, наблюдала за ним Яночка, как вдруг до
нее дошло.
     - Хабр! - позвала она тихонько и свистнула.
     Одну,  две, три  секунды  ничего  не  происходило,  на  четвертой  Хабр
появился у ее ног.
     - Песик, проверь! - приказала Яночка. - Вор! Человек! Машина!
     Распоряжение  непонятное, ничего  не  скажешь,  но  в спешке и волнении
Яночка  не  могла  изложить  его  яснее.  Понимала,  что,  если  вот  сейчас
какой-нибудь   человек  попытается   залезть  в  какую-нибудь  машину,  надо
проверить, владелец ли он. Хабру определить ничего  не стоит, Хабр определит
по  запаху, ведь запахом этого  человека машина пропиталась  насквозь. Чужой
сразу бросится собаке в глаза, вернее, в нос. Но как ей объяснить?
     Тут   девочка  увидела  какую-то   фигуру  у  дальнего  "фольксвагена",
припаркованного у тротуара  в  ряду других машин. Бартек  с Павликом сидят в
засаде ближе к нему, значит, должны сами увидеть. Девочка приказала собаке:
     - Хабр! Проверь вора и к Рафалу! К Рафалу!
     Умная собака сделала то, что от нее требовалось. Прячась за стоящими  у
тротуара  машинами,  Хабр  успел  подбежать  к  садящемуся  в  "фольксваген"
человеку за мгновение до  того,  как тот  захлопнул за  собой дверцу машины.
Этого  мгновения  псу было достаточно,  и  он  помчался  к  Рафалу.  Человек
несомненно был вором! Забравшись в  машину, он  согнулся и что-то делал  под
щитом управления,  наверное,  отключал аварийную сигнализацию. Потом включил
двигатель, машина тронулась с места, развернулась...
     Сидя в  своем "фиатике", Рафал  о  чем-то  задумался  и  совершенно  не
обратил внимания на "полонез", который проехал  мимо него туда и обратно. Не
обратил бы внимания и на другую машину, которая проехала  мимо него, если бы
по  стеклу  дверцы  не   стукнули   когти  Хабра   и   послышался   короткий
приглушительный  "гав". Встрепенувшись, Рафал  увидел, как промчавшийся мимо
"фольксваген" сворачивает к улице Гагарина, а посередине проезжей части Хабр
ему вслед  делает стойку. Показывает, куда скрылась дичь!  Не теряя времени,
Рафал  включил  зажигание, и его "малюх",  взвизгнув  покрышкамч, бросился в
погоню.
     Павлик тоже увидел Хабра. Он еще не успел  подумать, что  надо сделать,
но ноги сами рванулись вперед, одним махом он пролетел через двор и выскочил
на  мостовую  прямо  под колеса  "малюха",  который  как  раз  сворачивал за
угонщиком.  Рафал  успел  притормозить,  мальчик  прокатился  по  капоту  и,
согнувшись, нырнул в машину, навалившись на  брата. Оттолкнув  Павлика ровно
настолько,  чтобы  можно  было  ухватиться за ручку переключения  скоростей,
Рафал  нажал  на  газ,  предоставив  живому клубку  возле  него устраиваться
самостоятельно. Живой клубок занял место рядом и захлопнул дверцу машины.
     Перед  стоящим столбом  Бартеком сначала появился Хабр, потом прибежала
Яночка.
     - Молодец, все сделал как надо, - похвалила девочка собаку и, обращаясь
к потрясенному мальчику, спросила:
     -  Ну что  уставился? Один Хабр понял, что  это вор, никто  из  нас  не
сообразил. Хорошо, что оба бросились в погоню. А нам надо сообщить поручику,
нечего им тут даром торчать...
     Бартек наконец пришел в себя. События так  быстро разворачивались,  что
только  теперь до него  дошел их смысл. Выходит, Павлик успел, а он  опять в
стороне? И опять не увидит самого интересного!
     - К черту такое... - с гневом начал он, но Яночка не дала договорить  -
и без того знала, что скажет.
     -  Не  переживай, я  очень сомневаюсь, что  они его  догонят. Разве что
угонщик  замерзнет и где-то остановится, чтобы в свою куртку переодеться. Не
знаешь, отопление в "фольксвагене" сразу включается?
     -  Не  сразу, - автоматически  ответил  Бартек. - Если  стоял,  пройдет
какое-то время...  -  И, спохватившись,  что надо  до  конца высказать  свои
обоснованные претензии, затянул свое:
     - Вот и опять...
     Яночка рассердилась.
     - А ты думал, они специально тебя  станут дожидаться? Или, может,  тебе
какой  сигнал  подадут,  что, мол, приступаем?  Самому пошевеливаться  надо!
Радуйся,  что  Хабр  его  выследил. Пошли,  песик.  Ищи  поручика!  Ищи! Где
поручик?
     Хабр и в самом деле был сверхумной собакой. Хотя поручик Вежбинский был
не первым  поручиком  в  его  жизни, с которым ему  велели знакомиться, хотя
слово  звучало так же, как и во многих случаях раньше, он безошибочно понял,
какого именно поручика ему велено сейчас разыскать, и, разумеется, знал, где
его найти. Пес уверенно направился к неприметному пикапу, припаркованному по
другую сторону улицы.
     До Бартека  наконец дошло, что события этого вечера еще  не  кончились,
что  есть  шансы  увидеть  их  продолжение.  Прекратив  жаловаться, он молча
поплелся  за Яночкой.  Подойдя  к  пикапу,  Яночка,  секунду  поколебавшись,
постучала в заднюю дверцу и негромко сказала:
     - Пан поручик, пан поручик! Вор сбежал. Конец операции!
     Дверца машины раскрылась, поручик выскочил на мостовую.
     - Откуда ты узнала, что я здесь... -  сердито начал он, но увидел Хабра
и понял:
     - А, ясно. А откуда знаешь, что вор сбежал?
     -   Тоже  от   Хабра,   -  грустно  призналась   Яночка.  -  Украл-таки
"фольксваген" и смылся! Подошел к машине без куртки, в одном костюме, Павлик
с Бартеком решили,  что владелец, но  я  случайно видела,  как  у него взяли
куртку, и поняла,  в чем  дело. И Хабр  проверил - это не владелец машины, а
вор! По запаху.
     Поручик взял себя в руки и почти спокойно ответил:
     - Я видел, как  пес делал стойку. И надеюсь, наш сотрудник не пропустил
момент  передачи  куртки.  Но  согласен,  что  у  твоего  пса  феноменальные
способности, мы ему  и в подметки не  годимся. Не говоря уже  о нюхе. Зато у
меня есть рация.
     - А номер? - начала было Яночка, но поручик так посмотрел на  нее,  что
она перестала беспокоиться.
     Поручик связался по рации с сотрудником, дежурившим на  улице Гагарина,
и вслух повторил его ответ:
     - Поехали по  направлению к  центру. Это  уже хуже.  Но ничего,  сейчас
свяжусь с патрульными машинами в том районе.
     - Я бы посоветовала вам лично поехать за ними, -  сказала девочка. - Не
исключено,  что  с угонщиком что-то такое случится... Ну,  колесо, например,
полетит. И тогда вы поймаете его на месте преступления.
     -  Я бы предпочел, чтобы с ним ничего такого не приключилось,  - честно
признался поручик. - Я  бы предпочел  проводить его до той  мастерской,  где
перебивают номера.  Сейчас он может  нас уверять, что на машине хотел только
проехаться для собственного удовольствия.
     - Или того хуже, - предположила Яночка. - Скажет - только что позвонила
жена,  у них  какое-то несчастье, дом горит или еще что, вот  он  и  потерял
голову,   кинулся  в  первую  подвернувшуюся  машину  и  помчался  домой,  а
"фольксваген" как раз оказался незапертым...
     Скрежет  зубовный Бартек  и Яночка  услышали совершенно отчетливо.  Да,
поручик очень переживал... Снова схватив рацию, он коротко бросил в нее:
     - Быстро ко мне! Будем преследовать.
     - А нам  можно?  -  смело спросила девочка, за  что  Бартек чуть не пал
перед ней на колени. Сам бы он не решился об этом попросить.
     - Ни в  коем  случае! - резко  отказал поручик. И, немного смягчившись,
добавил:
     - Я  же  вам  говорил - не детское это  дело.  Ведь у них оружие.  Наши
сотрудники погибают... Ничего не скажу, вы опять нам здорово помогли,  а без
вашей собаки - вообще зарез, но, если я  сейчас  вас  возьму с собой, завтра
вылечу с работы. Вы этого хотите?
     Молча  стояли Яночка и Бартек  на тротуаре и смотрели  вслед умчавшимся
пикапу  поручика и вызванному им с Гагарина полицейскому "полонезу". Мальчик
опять почувствовал себя незаслуженно обиженным.
     - И выходит, я опять, как последний дурак...
     - А я? - с холодным бешенством проговорила Яночка. - Все мы отличились.
Один  Хабр проявил  себя  молодцом, а  он нам  хоть слово сказал? Хотя имеет
полное право. И домой придется пешком добираться. Рафал пропал, а  билеты на
автобус были у Павлика. У меня ни копейки нет.
     - Монета  найдется, - как  можно небрежнее  бросил Бартек. -  На  такси
хватит.
     -  Очень  хорошо.  Но  я  бы  тут  еще  немного подождала,  - задумчиво
проговорила Яночка.
     - Чего ждать?
     Не отвечая, Яночка задумчиво  глядела  вдаль.  Потом  так же  задумчиво
произнесла:
     - Тут осталось еще два "фольксвагена". А полиция умчалась. Кому-то надо
же за ними приглядывать. Подождем на всякий случай...
     - Дай зонтик! - умолял Бартек девочку через полчаса, вырывая  у нее  из
рук зонтик. - Дай мне это сделать! Хоть что-нибудь сделаю!
     Двое мужчин  у  крайнего "фольксвагена"  пытались  отключить  аварийную
установку. Дверцу машины они  открыли  без всякого труда,  ключ у них был, а
теперь возились в кабине под приборной доской.
     Хорошо, -  решила  Яночка  и  широким  жестом  протянула  мальчику свой
зонтик. - Только быстрее, пока в кабине возятся и тебя не видят.
     Тут взвыла сирена машины. Очень кстати!  Теперь ничего и не услышат! И,
почти не скрываясь, осчастливленный Бартек бросился через мостовую к заднему
колесу  машины.  Вонзив  острие  зонтика  в  шину,  он  всем  телом налег на
рукоятку.  Вой сирены заглушал свист выходящего воздуха.  Через две  секунды
ожидающая в тени подъезда Яночка получила обратно драгоценный зонтик.
     -  Вот   интересно,  зачем  они  вообще  эти  сирены  устанавливают?  -
недовольно спросила  девочка. - Воет и воет, а хозяину хоть бы хны! Ни одной
живой души на улице, никого не волнует. Где же владелец? Помер или оглох?
     -  Так  ведь эти  сирены включаются из-за каждого  пустяка,  и люди уже
привыкли, - пояснил мальчик. - Все знают, толку от них чуть...
     Но тут на  втором  этаже со  звоном распахнулось  окно  и  раздраженный
мужской голос гневно вопросил:
     - И  долго  еще собираетесь выть? Я же человеческим  языком объяснил  -
сразу за пепельницей! Вправо переключить!
     Вой  наконец  прекратился. Один  из молодых людей выглянул из  машины и
крикнул мужчине в окне:
     - Порядок, тато! Никак не могли нащупать!  Колесо тоже перестало шипеть
и теперь сидело на одном ободе. Бартеку стало плохо.
     - Бежим! - паническим шепотом произнес он - Это их машина.
     - Никаких  "бежим"! - спокойно отозвалась  Девочка. - Зачем нам бежать?
Мы вышли на прогулку с собакой. Хабр, к ноге!
     Хабр моментально исполнил четкий и ясный приказ. Ткнувшись носом в ногу
Яночки,  он спокойно затрусил  рядом. Все  трое  не  торопясь  пошли к улице
Гагарина. На углу Яночка остановилась.
     - Не правильно мы поступаем. Только  сейчас сообразила. Надо  было хотя
бы послушать, что они станут говорить.
     - Это я тебе и без подслушивания могу сказать, - ответил Бартек. - Пару
раз приходилось слышать... такие слова.
     Яночка строго одернула мальчика:
     - Дело не в  словах, а в смысле.  Ну,  например,  их соображения насчет
того, по какой  причине баллон  спустил. И придут ли им в головы какие мысли
насчет  воров или  вообще  ничего...  А  во-вторых,  там  стоит  еще  третий
"фольксваген",  надо бы хоть его  возраст определить, сколько  километров на
счетчике и  вообще состояние. Крадут новые  машины, с  первой  у  них прокол
вышел...
     - Какой же прокол, украли ведь.
     -  Но  уже, наверное, поняли, что пользоваться  ею не смогут.  А вторую
машину  могли приглядеть...  на  всякий  случай.  И  не  исключено,  захотят
вернуться за ней.
     -  От  этих  ваших всяких  случаев у  меня  уже  голова идет  кругом, -
пожаловался Бартек, но послушно вернулся к третьему "фольксвагену".
     Он был еще не старым, во всяком случае,  по мнению Бартека, и двух  лет
машине не было, но использовали ее на всю железку. Об этом свидетельствовали
сто  тысяч  километров  на  счетчике.  Стояла  машина в  самом дальнем  углу
стоянки, подъехать к ней с платформой было невозможно.
     Яночка  смотрела  на  нее и  думала. Долго  думала,  минуты  две, потом
сказала:
     - Ну, сама не  знаю... Сидеть здесь  и стеречь всю  ночь мы не можем. Я
страшно замерзла, и вообще... столько времени потеряли.
     -  Сто  одиннадцать  тысяч двести  восемь  километров,  -  с  сомнением
проговорил Бартек. - На их  месте  я бы оставил такую машину в покое,  разве
что подкрутят спидометр назад.
     -  Не до спидометра им будет, -  мстительно произнесла девочка. -  Даже
если залезут в машину и смогут отключить сигнализацию, доедут только до края
стоянки. И  привет! Я  бы на всякий случай позаботилась о машине, а владелец
пусть радуется, что не увели. Сменить колесо - подумаешь, пустяк...
     Бартек молча протянул руку, и девочка отдала  ему зонтик. Проколов шину
одного колеса, мальчик после недолгого колебания проколол  и второй  баллон.
Так вернее  будет,  подумал он.  Одно  колесо воры  смогли  бы  заменить  на
запаску, а  вот два не сумеют, водитель же  все  равно должен радоваться.  В
сравнении с потерей машины замена двух баллонов - одно удовольствие.
     Прокалывание трех  баллонов из самых  лучших побуждений,  захватывающая
дух операция так понравились Бартеку, что  он совсем перестал  жалеть о том,
что  Павлик с  Рафалом уехали  без него. Ладно, еще  неизвестно, что они там
сделали, а он уже принес пользу обществу.
     - Возьмем такси! - предложил Бартек от щедроты души. - Надо же отметить
такое событие.
     - Так и быть,  -  снизошла Яночка. - А ты подождешь у нас, если хочешь,
может,  Павлик с Рафалом не  очень поздно вернутся.  Интересно ведь, что они
расскажут...
     У  "малюха"  было очень немного шансов догнать новый  "фольксваген".  К
счастью, помог красный свет.
     - Первый раз  в жизни радуюсь этой идиотской сигнализации  в Варшаве, -
поделился  Рафал  с Павликом своими впечатлениями. -  Всегда  кляну  красный
свет, а  тут  - одно удовольствие!  Никакой тебе зеленой улицы. На  самокате
можно  догнать  "феррари"...  Конечно,  если бы  они  не останавливались  на
Бартыцкой, еще неизвестно... О, опять постоим у светофора!
     - Встань рядом с ними или сразу же за ними! - крикнул Павлик,  сжимая в
руке свою чупагу. - Я успею!
     - Что ты успеешь? - не понял Рафал.
     Мальчик  прикусил  язык. Чуть  не  проболтался! Об  их методе борьбы  с
угонщиками пока  никто не знал и не должен был знать. Ведь все трое отдавали
себе отчет в  том,  что их метод имеет свои недостатки,  скажем,  морального
плана. Или юридического. Как быть? Выдать тайну он не имеет права, а как, не
выдавая  тайны, заставить Рафала  остановиться  рядышком с  угонщиками?  Как
сделать свое дело так, чтобы брат не заметил?
     Все это создавало такие неимоверные проблемы, что Павлик вдруг  испытал
прилив  гордости.  Еще   бы,   не  всякому  по  плечу  справиться  с  такими
трудностями!  А  он  справится,   вот  только  подумает  немножко...  Именно
немножко,  долго  раздумывать  не   было  времени,  они  уже  почти  нагнали
украденный  "фольксваген".  Сначала  он  останавливался  на  момент на  углу
Бартыцкой улицы, где какой-то мужчина бросил угонщикам куртку в раскрывшуюся
дверцу  машины.  Потом  их  надолго задержал красный  свет  на  Лазенковской
трассе,  потом опять красный при въезде на мост  Понятовского.  Не всегда же
будет  так везти, угонщик может проскочить на желтый  - и поминай как звали!
Надо решаться.
     - Слушай, ты любишь их? - сквозь стиснутые зубы поинтересовался Павлик.
     - Кого? - опять не понял Рафал.
     - Ну, угонщиков этих.
     - Спятил? И из любви к ним гоняюсь за ними по всему городу?
     - Тогда молчи. Ты ничего не видел!  Это  мое дело. Раз-два и  готово! А
если кому  словечко пикнешь -  мы с  тобой  больше  не разговариваем!  Давай
впритык к ним.
     Рафал все понял. И вовсе не собирался читать брату мораль.
     - Хорошо бы два! - вырвалось у него. - Оба задних. Тогда покатит ровно,
а если одно - может занести в сторону. Разобьют машину, жалко...
     - Не знаю, постараюсь.
     Подходящий случай подвернулся  только на мосту Сирены. Пропустив вперед
себя такси, Рафал пристроился рядом с "фольксвагеном", который остановился в
соседнем ряду. Дверцы "малюха" оказались на  одной линии  с задними колесами
"фольксвагена".  Сжавшись  в  комок,  мальчик выкатился из  кабины и удержал
равновесие только потому, что оперся на свою чупагу, вонзив ее острие в шину
соседнего "фольксвагена". Осмелев,  он хотел, выдернув клинок, перебежать ко
второму заднему колесу, но уже сзади подъезжала какая-то машина, осветив его
фарами, а в светофоре  красный цвет сменился зеленым.  Мальчик плюхнулся  на
кресло рядом с Рафалом. Машины двинулись с места.
     - Далеко не уедут, - удовлетворенно проговорил он.
     Рафал кивнул.
     - Знаешь, -  сказал он, -  может, к лучшему, что ты не успел  сделать и
второе  колесо.  Одно можно  считать случайностью.  Что там  у  тебя в  этой
чупаге?
     - А что в ней такое может быть? - удивился Павлик. - Чупаги не видел?
     - Нет, но чем же ты... того...
     - Ничего я не того! Или ты что видел?
     - Ничего я  не  видел! - заверил Рафал.  - Одно  беспокойство от  тебя,
крутишься в  машине,  как  г... в  проруби, а ведь  мне  машину  вести надо.
Интересно, где мы их нагоним?
     Это произошло при въезде в Жолибож.
     - Говорю вам, чудеса, да  и только! - денно рассказывал Павлик Яночке и
Бартеку, которые совсем извелись  от ожидания. - Не повезло им, левое колесо
полетело.  Они уже в левом ряду стояли, еще немного -  и удрали бы! А тут их
глины  и  накрыли!  Мы за ними  были. Рафал делал вид что вежливо ждет, пока
двинутся с места, но им уже было не двинуться. Выскочили, на колесо пялятся.
Рафал им  сочувственно так покивал  головой, ничего, мол,  подожду.  А тут и
поручик подоспел! Я удивился - откуда он взялся?
     -   Наверное,   сердце  подсказало,   -   предположила  Яночка.  -  Или
предчувствие  какое, вроде  ясновидения  -  а  вдруг  у  них  с колесом  что
случится? Но ему этого не хотелось.
     Павлик удивился:
     - Почему же не хотелось?
     - А он питал надежду, что сумеет проследить за ними до самой их малины.
Сказал,  угонщика  придется выпустить  завтра, потому  как тот не  собирался
красть машину, а хотел всего-навсего покататься немного...
     - Откуда знаешь?
     - Сам нам сказал. То есть у поручика было предчувствие, что угонщик так
скажет.  Или  просто для  удовольствия  собрался покататься, или что  у него
стряслось, пришлось хватать  первую подвернувшуюся под руку машину и мчаться
сломя голову.
     - Надо же! Наш поручик голова! - восхитился Павлик. -  Именно так  этот
бандюга  и  говорил:  дружок позвонил,  что только что  его  жену,  в дымину
пьяную, какой-то  хмырь привел. Вот он, угонщик, в нервах,  не помня себя, и
бросился домой! Сам не знал, что делает, и очень извиняется.
     Подслушивающие у приоткрытой двери в кухню  пани Кристина и тетя Моника
переглянулись. Знали, что подслушивать нехорошо, но надо же знать, что с  их
детьми происходит. Вот, пожалуйста, узнали!  Они бы и еще послушали,  но тут
сверху вышел на лестницу из  своей квартиры Рафал и стал  спускаться в кухню
Хабровичей. К счастью,  в  это время зазвонил телефон и спас положение. Пани
Кристина сделала вид, что идет в кухню, а тетя фоника подняла  трубку. Войдя
в  кухню через минуту,  она сообщила,  что  это звонил  поручик Веж-бинский,
интересовался, можно ли  зайти  ненадолго, если  Хабровичи  еще  не  спят. А
вошедший в кухню Рафал громко спросил, всем ли дают десерт.
     - Чайник вскипел, - сказала Яночка, слезая со своей табуретки.
     - Я считаю, что пусть они оба, Павлик и Рафал, доедят десерт, иначе все
равно от них толку не будет. А мы все  перейдем в гостиную, здесь тесно. И я
считаю, поручика надо напоить горячим чаем. Так лучше будет.
     -  Я не  против  того,  чтобы  подать гостю  горячий чай, но почему  ты
считаешь, что так будет лучше? - поинтересовалась мама.
     Всегда  осмотрительная  и  хладнокровная  Яночка  вдруг  брякнула,   не
подумав:
     - За чаем создается непринужденная, теплая обстановка. А если  он вдруг
откажется  пить, значит, мы  у него  на подозрении. Так  что в  любом случае
имеет смысл.
     У пани Кристины хватило выдержки не задать вопрос, почему это кто-то из
их  семьи  может  быть на  подозрении у  полиции.  Да и в  глубине  души она
догадывалась,  в чем тут  дело.  Ей  удалось взять себя  в руки  и  заняться
приготовлением чая.
     Поручик охотно  согласился выпить чайку, из  чего следовал  вывод,  что
семейство  Хабровичей  чисто перед  законом.  Обрадованная  старшая половина
семейства  принялась изо  всех сил угощать офицера полиции, и за  столом и в
самом деле  создалась довольно теплая атмосфера. Поговорив о погоде, поручик
перешел  к  событиям  минувшего  дня и,  ни к кому не  обращаясь,  бросил  в
пространство:
     - Жаль, немного рановато полетело у него колесо. Это оказалось очень на
руку угонщику.
     - А для вас нет? - огорчился Павлик.
     - А для нас совсем наоборот, - был твердый ответ.
     В разговор вмешалась Яночка.
     - Мы уже усвоили, что значит поймать  на  месте преступления, - сказала
она. - И знаем, что надо было бы  проследить за ними до самой  ихней малины.
Теперь  понятно - она где-то в Жолибоже. Думаю, в следующий раз  они наконец
до нее все-таки доберутся. Вы как считаете?
     Поручик перестал разглядывать этажерку  с цветами в гостиной Хабровичей
и перевел взгляд на прелестную светловолосую девочку, с сочувствием глядящую
на него  невинными голубыми глазами. Он  ничего  не  ответил, но на лице его
появилось странное выражение: смесь восхищения и тихой паники. У наблюдавшей
за  ним  пани Кристины  тревожно  забилось  сердце. К  разговору подключился
Павлик. Громко откашлявшись, он неуверенно произнес:
     - А те адреса,  что  мы вам  назвали... Как раз на Жолибоже ведь. Как с
ними?
     Поручик вежливо ответил мальчику:
     -  Мы о  них не  забыли.  Присматриваем и  молим  Бога, чтобы  угонщики
благополучно доехали. Что-то  не везет  беднягам в последнее время. Не всем,
правда...
     - А кому везет? - поинтересовался Рафал.
     - Ну,  например,  тому  самому  "полонезу",  в  котором ехал  сообщник,
позаботившийся об одежде  вора. На улице  Бартыцкой поджидал. Его  "полонез"
тоже  оказался краденым, нам сообщили два дня назад. И я, представьте,  даже
жалею, что с ним ничего такого не приключилось, ведь мы не знаем, где держат
машину. За  ним никто из наших не поехал, упущение,  согласен, но у  нас и в
самом деле  не хватает людей, Бартек, забившийся в самый  дальний уголок, не
упустил ни словечка из того, о чем говорили за столом,  и вот сейчас еще раз
уверился в  большой пользе  их общественно полезной деятельности, а  также в
необходимости кооптировать побольше ратников, привлечь смелых  и  энергичных
парней. Да и он сам  должен действовать энергичнее. Ведь если бы тогда успел
вместе  с  Павликом прыгнуть  в машину Рафала,  глядишь  и  занялся бы  этим
проклятым  "полонезом",  вместо того чтобы  дырявить ни в  чем  не  повинный
"фольксваген". С другой стороны, лиха беда начало.  Теперь он приобрел опыт.
Вот только  орудия  подходящего  у  него  нет.  Надо  будет  завтра  же,  не
откладывая,  заняться ножкой  стола. И  еще Веськой.  Поприжать  его,  пусть
выложит, что там у него...
     - Они и в самом деле стреляют? - вдруг недоверчиво спросила Яночка.
     Вздрогнув,  как один человек,  все  семейство  в  ужасе  уставилось  на
девочку. Поручик сохранил хладнокровие.
     - Случается, -  ответил он. -  Не всегда. Бывает так,  что  угон машины
связан с  разбойным нападением. Нападают на владельцев автомашин,  когда они
сидят за рулем.
     - И что?
     - Выволакивают силой, а  если  сопротивляется - и убивают. Или водитель
выходит из машины добровольно, когда ему пригрозят пистолетом.
     - Русская мафия! - выкрикнул Рафал.
     -  И  они  тоже,  - подтвердил  поручик.  - Сейчас  много  преступников
понаехало к нам.  К  счастью, разбойные нападения  на  владельцев  автомашин
расцениваются нашим  Уголовным  кодексом немного серьезнее, чем  просто угон
машин, тут уж не отговоришься желанием прокатиться, и таких преступников так
легко не отпускают. Строго наказывают и за нелегальное хранение оружия. Зато
такие преступления обычно сопряжены  с человеческими жертвами и представляют
большую социальную опасность.
     Дети поняли - поручик  специально рассказывает это их родным, надеется,
что  они  поймут  и удержат несовершеннолетних от рискованных эскапад. Очень
некрасиво с его стороны! Хочет чтобы они были связаны  по  рукам и по ногам.
Да ведь это форменное предательство! И Яночка решительно заявила:
     - Тем более вы  нуждаетесь  в помощи населения. И я не представляю, что
вы делали бы без нашей собаки!
     Поручик обернулся на свернувшегося в клубок Хабра,  который сладко спал
на подстилке под телевизором. Конечно, он здорово помог полиции. И если бы в
распоряжении поручика оказалась парочка таких помощников, это значительно бы
облегчило  задачу поимки преступников. К сожалению, нельзя было использовать
пса, отстранив его маленьких хозяев.
     - Ты права, не знаю, что бы я делал без  Хабра! - согласился поручик. -
Он  оказал нам громадную помощь!  Ведь  угонщики так и  не  поняли,  что  мы
приготовили им  ловушку.  Считаю,  что  за  сегодняшний  подвиг вашему Хабру
полагается  медаль или, в крайнем случае, кило колбасы. Вот если бы он еще и
эту загадку прояснил...
     - Какую загадку? - полюбопытствовала тетя Моника.
     - Загадку с колесами. Уже третий раз воры не могут угнать  машину из-за
того, что в  самый ответственный момент выходят  из строя шины. И мне  очень
хотелось бы знать, в чем тут дело!
     И   поручик  обвел  пытливым  взором  присутствующих.  Взрослая   часть
присутствующих, в свою очередь, с любопытством смотрела на  него, а Яночка с
Павликом  задумчиво  глядели  в  темноту   за  окном.  Рафал  сосредоточенно
вылавливал  какую-то соринку из стакана  с чаем. Бартек  совсем скрючился  в
своем  углу. Воцарилось  напряженное  молчание.  Поручик, подождав  немного,
тяжело вздохнул и произнес:
     - Упомянутое мною явление столь же полезное, сколь  и непонятное. Мы во
всех  трех  случаях  самым  внимательнейшим  образом  осмотрели  поверхность
мостовой  и  тротуаров,  ничего  колющего-режущего  на них не  обнаружилось.
Может, кто-нибудь из присутствующих в состоянии прояснить этот вопрос?
     Рафал позволил  себе  пожать плечами.  Дедушка выпустил из трубки  клуб
дыма.  Пани  Кристине  страшно хотелось взглянуть  на своих  детей,  но  она
сдержала себя. Отозвался лишь дядя Анджей.
     - Когда-то мне довелось на совершенно пустом загородном шоссе проколоть
сразу три  шины  в моем автомобиле, - назидательно сказал он.  - Правда, две
уже  были латаные.  Я тоже  внимательнейшим образом осмотрел асфальт  и тоже
ничего  не обнаружил. В этом мире так много случайного! На вашем месте  я бы
не ломал себе голову, а просто радовался.
     - Мы и  радуемся, - возразил полицейский, - но  мне бы хотелось кое-что
для  себя  лично  еще  и  прояснить.  Разве  я  говорю,  что  не  рад  таким
случайностям? Просто подумал - ведь  мы иногда смогли бы и  поспособствовать
им...
     Вспыхнув, Павлик вдруг заблестевшими глазами уставился на поручика. Вот
это было бы здорово! Появляются шансы узаконить их несколько сомнительную и,
что тут скрывать, весьма нелегкую деятельность,  которую при этом приходится
еще и  держать в  тайне ото всех. Он уже открыл рот, чтобы горячо поддержать
поручика, но тут же его  закрыл, ибо Яночка пребольно  пнула его под столом.
Девочка  вмиг разгадала  дьявольски  хитрый  план полицейского,  вздумавшего
сыграть на благородных чувствах, и приняла меры.
     - Если  хотите,  пан  поручик,  -  вежливо  произнесла она, -  мы можем
заняться выяснением этого загадочного явления.
     Невинное высказывание  девочки заставило нервно вздрогнуть  как минимум
трех из сидевших за столом взрослых.
     Поручик встревожился.
     - Нет, нет, ни в коем случае! - поспешил  он возразить. - Я уже говорил
вам  и  еще раз повторяю - прошу ни во что не вмешиваться! Это опасное дело,
не для  детей. Я только  подумал... подумал, что, может,  кто-нибудь  из вас
что-нибудь знает об этом. Ну да ладно,  попытаемся разгадать  загадку своими
силами. О, как я засиделся, уже поздно. Извините, что отнял время, и еще раз
благодарю...
     -  Да,  дернула  меня  нелегкая,  теперь  сама  жалею,  -  самокритично
призналась Яночка. - Поручик  догадывается,  но нам его подозрения  -  тьфу!
Можем под трамвай подложить. А вот с мамой хуже...
     - Факт! - таким же угрюмым шепотом подтвердил брат. - Теперь глаз с нас
не  спустит,  станет  держать при  себе  как  пришитых.  Или опять  заставит
пообещать... Она и в самом деле догадалась, ты как думаешь?
     - Не совсем уверена, но боюсь - догадалась.
     - Так что же нам делать?
     -  Я  же тебе толкую, теперь нас  спасет только что-нибудь  из ряда вон
выходящее. Какие-то просто потрясающие заслуги. И полное послушание!  Такими
должны быть послушными, что самим противно станет.
     - А заслуги какие?
     - Вспомни, что отцу нравилось больше всего?
     - А ты разве не помнишь? Сколько раз он уговаривал маму приготовить ему
то мясо, то утку запечь в духовке, а она знай твердит - времени у нее нет!
     - Точно! Вспомнила! Нет, он  просил  приготовить такое  блюдо,  которое
делается из разных  сортов мяса, утиного тоже, и множества овощей, и сыра, и
еще чего-то,  и  все это как-то  вместе завернуто, словно  рулет,  только не
помню, во  что  завернуто.  И кажется  мне,  очень похоже  на вареники,  или
блинчики,  или что-то в этом роде. Небось  тоже китайское блюдо,  он  у  нас
любит китайские. И  я считаю, нам ничего не остается, как освоить эти блюда.
Вот это будут заслуги!
     - А справимся? - усомнился брат.
     - Должны справиться, другого выхода у нас нет.
     -  Значит, справимся!  - подвел итоги их совещания  мальчик и  сразу же
переключился на более интересные вопросы:
     - Как ты думаешь, они там, на  Жолибоже и  на Бонифация, обойдутся  без
нас?
     - Выбрось из головы все эти Жолибожи! - сурово потребовала сестра.  - У
нас проблема намного серьезнее.
     И в ответ на недоуменный взгляд мальчика пояснила:
     - Пан Вольский. Он  меня в могилу сведет! И ведь им никакая полиция  не
занимается, одни мы про него знаем.
     Вот почему вечером они опять дежурили у дома  пана  Вольского. Дежурили
все трое - Павлик, Яночка и  Хабр. Брат с  сестрой заняли позиции  во дворе,
опять в темном месте на задах магазинчиков, а Хабр дежурил у главного входа.
Пана Вольского он определит сразу, недаром столько времени провел у  двери в
его квартиру, старательно все там обнюхав.  И если старик выйдет из дома, он
прибежит и сообщит своим хозяевам. А тут, во дворе, опять могут  встретиться
какие-нибудь подозрительные элементы, как в прошлый раз. Яночка очень на это
надеялась.
     Сидя на ящиках в темном углу,  брат  с сестрой шепотом  делились своими
соображениями.
     - Очень  уж неподходящее для наших  операций  время года,  - сокрушался
Павлик. - Летом  можно  и на  велосипеде ездить,  и на  роликах. Спорим,  на
роликах  запросто догоню автобус! Особенно  в часы  пик... А сейчас,  зимой,
если на роликах погонюсь...
     -  ...все  будут на тебя пялиться как  на ненормального! -  подтвердила
Яночка. -  Какое  же  все-таки  золото наш  Хабр! Ведь  только благодаря ему
знаем, что пан Вольский дома.
     - И может сидеть дома до утра! - мрачно закончил Павлик.
     - Вон! - сорвалась с места Яночка. - Гляди Хабр!
     Пес  появился на мгновение  из  двери черного  хода.  Буквально  на миг
блеснула в слабом свете лампочки его  рыжая шерсть, но каким-то образом Хабр
понял, что  хозяйка  его  заметила,  и  тут  же скрылся  опять  в доме. Дети
поспешили к нему.
     Пан  Вольский быстрым  шагом уже  приближался к  Пулавской.  Свернул за
угол, прошел, не останавливаясь у витрин, до перекрестка и направился в парк
Дрешера.  Не бежал, не старался скрыться, но шел довольно  быстро, помахивая
своим зонтиком-тростью.
     - Ужасный  тип! - разгневалась Яночка. - Вечно делает не то, чего можно
ожидать. В такую погоду отправился в парк на прогулку!
     - А  может, просто хочет через парк на ту сторону пройти? - предположил
Павлик.
     Нет,  пан  Вольский выбрался  на  прогулку.  Вот он уселся на  одной из
лавочек  парка,  скрытой в тени  деревьев. Следить  за ним поручили Хабру, в
пустом и голом парке детям было трудно остаться незамеченными. Они предпочли
скрыться за киоском "Руха" на улице, у  входа  в парк, и там ожидать сигнала
от Хабра. Ожидание успело им наскучить, киоск был изучен досконально. Но вот
Хабр примчался.
     - Наконец-то! - проворчал  Павлик, поспешая за собакой. - А я уж думал,
он досидится до воспаления легких...
     Теперь пан Вольский  занялся  теми же  штучками, что и  в  прошлый раз.
Вернулся  на  Пулавскую  и,  остановившись  у  автобусной  остановки,  снова
принялся  разглядывать  витрину  обувного  магазина. Брат  с  сестрой  стали
лихорадочно  совещаться. Решили поступить  так:  Павлик попытается  вскочить
резвым старичком в  автобус, сойдет на той же остановке, где и тот. А Яночка
с собакой приедут на следующем автобусе. И Хабр его найдет. Всем троим лезть
за паном Вольским в автобус  было  опасно, обязательно обратит внимание, тем
более что они  с  собакой.  А такую собаку  нельзя не заметить! Это  им ни к
чему.
     -  Вот  только  мы ведь  не  знаем,  какой  это  будет  автобус,  здесь
останавливаются штук шесть,  - нервничала Яночка. - Знаешь, имеет смысл тебе
уже  сейчас идти  на  остановку, можешь  не  успеть вскочить за ним  следом.
Сделай  вид, что  рассматриваешь витрину соседнего магазина. А я  постараюсь
заметить номер автобуса, и мы приедем следующим.
     Пан Вольский опять  вскочил в автобус  так  неожиданно,  что Павлик еле
поспел. Внимательно  наблюдавшая за ними обоими Яночка сумела заметить номер
автобуса.
     -  Прекрасно! - сказала она  Хабру.  - А теперь, песик, мы  можем ждать
автобус на остановке, как все нормальные люди.
     Павлик отыскался аж на Валбжихской улице. Естественно, первым обнаружил
его  Хабр и  сообщил девочке. Она бы и  не  заметила брата, спрятавшегося за
каким-то киоском. Хабр сообщил вовремя, оба успели выскочить на остановке.
     -  Чего  спрятался?  -  напустилась  на  брата  девочка.  -  Я на  всех
остановках тебя высматриваю и не заметила бы, если бы не пес...
     - Втянулся! - раздраженно ответил мальчик.
     - Ты что как в воду опущенный?
     -  Здесь он сошел,  - хмуро  пояснил  Павлик. - И пересел  в  сто сорок
первый, в обратную  сторону. Я за  ним не поперся, потому как он так на меня
посмотрел...  Вернее,  не  специально  даже  смотрел, просто  глянул,  вроде
случайно, как  на пустое место,  но я  на всякий случай  за ним не полез. На
всякий случай стоял на остановке столбом, и дураку ясно - буду стоять так до
конца света, ни в какой автобус лезть у меня и в мыслях нет.  Так  что пусть
не думает! Ну и потом решил спрятаться,  чтоб меня видно не было.  На всякий
случай...  Я  же  знал,  что  он меня  учует.  Хабр, значит. Яночка одобрила
действия брата:
     - Поступил ты правильно. А вот что теперь?  Сесть в сто сорок  первый и
выходить на каждой остановке? Хабр возьмет след.
     - Ни в коем  случае!  - горячо возразил Павлик. - Он, может, специально
поехал, чтобы проверить, не слежу ли я за ним. И застукает нас.
     - Ведь он же не видел нас с Хабром. Нет, поедем  все-таки!  Если он и в
самом деле тебя заподозрил, наверняка уже пересел в  другой автобус и нас не
поджидает. А если не заподозрил, у нас есть шансы его отыскать.
     - Шансы-то, может, и есть,  но  сколько на  это потребуется  времени? -
возразил Павлик.  - Несколько дней  придется  ездить. Сто сорок первый ходит
страшно редко.
     -  Ничего, будем  садиться  в  любой другой,  если  тот  едет в  нужную
сторону.
     Мрачные  опасения  Павлика  не оправдались,  детям  потребовалось всего
полтора часа.  Хабр, умная собачка,  на  каждой очередной остановке сразу же
сообщал, что тут не ступала нога пана Вольского, и можно было смело садиться
и ехать  дальше на первом же подошедшем автобусе.  И вот, наконец, они вышли
на остановке, где побывал пан Вольский.
     - Ну,  слава Богу!  - радостно  воскликнула  Яночка,  на  всякий случай
шепотом. - Здесь он сошел!  И дальше отправился пешком. Интересно, куда  нас
занесло?
     Гляди! Бонифация!
     Хабр уверенно шел по следу. Вот от  Собесского они свернули к Висле. От
волнения  обоим стало  жарко, невзирая на  холодный  промозглый  вечер. Ведь
именно здесь должна стоять машина, на которую нацелились угонщики. И в ту же
сторону направлялся таинственный загадочный пан Вольский со своим нетипичным
зонтиком...  Как знать, может, эти  два факта как-то  связаны друг с другом?
Прошлый  раз он сел на  тот же автобус, но это еще ни о  чем не  говорит.  А
может,  как  раз  говорит?  Может,  каждый  раз  он   оказывается  на  месте
преступления? Может, вчера прятался где-то на улице Подхорунжих?
     Хабр натянул поводок, приходилось почти бежать за ним. На бегу делились
соображениями и версиями.
     - Подозрительно это, - выкрикивал Павлик. - А ты как думаешь?
     - Так же, - слегка запыхавшись, отвечала сестра.
     - Связан с угонщиками, факт, - говорил Павлик.
     - Думаю, связан, только с какой стороны?
     - Тоже протыкает шины!
     - Протыкает, только кому?
     - Как кому, угонщикам! - говорил Павлик.
     - А  может,  тем, кто за  ними гонится?  -  возражала  сестра. -  Чтобы
задержать преследование.
     - Но  ведь  вчера  он  не задержал  Рафала, хотя преследовали  мы! - не
соглашался Павлик.
     - А может, его там вообще не было?
     - Может. Жаль, не спросили Хабра!
     - Ладно, поглядим, что здесь такое.
     Вот Хабр свернул с улицы во двор, сплошь застроенный какими-то зданиями
и  бараками.  На  машине  здесь  не  проедешь.  Вышли  во  второй  двор,  на
параллельной улице. В этот двор машина тоже не  смогла бы заехать, хотя туда
вела широкая  арка. Однако  сразу за ней валялись набросанные  кучей  трубы,
совершенно преградившие проезд. Ну, может, не совсем.
     Смерив оставшееся свободное расстояние, Павлик авторитетно заявил:
     - "Тир" ни в жизнь не проедет! Разве что вот этот столб своротит...
     - Тсс! - прошептала Яночка. - Слышишь?
     Откуда-то  из  темноты  раздавались  приглушенные   голоса  и  какие-то
непонятные звуки. Во дворе было темно, но  совсем темно в большом городе  не
бывает.  И  свет  уличных  фонарей,  и  свет  из  окон  многоэтажных  домов,
окружавших двор, рассеивал темноту и бросал светлые блики  на пожухлую траву
газона посередине двора. Именно там что-то  и происходило. Хабру уже не было
необходимости  идти по следу, он пришел куда надо и  понял, что теперь лучше
подобраться кружным путем.
     Он  и привел своих хозяев  прямиком  к  тому  месту, где  трое  мужчин,
ругаясь вполголоса, меняли колесо машины. Дети не подходили к ним  вплотную,
спрятавшись за огромной елью, росшей у входа в подъезд дома.
     -  Во-первых,  пан  Вольский здесь был, Хабр  сказал, - тихо произнесла
Яночка. - А во-вторых, ничего  не понимаю!  Гляди, "фольксваген"  стоит себе
рядом, а колесо они меняют в другой машине. Не видишь, какая марка?
     - Вроде бы "ауди", - ответил брат.
     -  Вот  и  непонятно,  ведь речь  шла  о "фольксвагене", а  тут у этого
"ауди"... сколько? Одно, два...
     ...три колеса полетели!
     - Ну допустим, никто не станет красть "фольксваген", если рядом столько
мужиков трудится над "ауди", но кто поручится, что как раз на этом "ауди" не
помчались  бы  вслед за  украденным "фольксвагеном"? Вот  и  получается, моя
версия правильная - вывел из строя преследование.
     - Очень может быть, - согласился покладистый брат. - Да и не станут они
возиться здесь всю ночь, если два сумеют снять и  отвезти в вулканизацию - и
то хорошо. Трех ни в жизнь не успеют! Оставят до утра, ночью же спать будут.
     - А я что говорю...
     - Ну нет, этого я так не оставлю! - разгневался Павлик. - "Фольксваген"
так просто отсюда не уедет! Я мигом...
     - Стой! Только сейчас вспомнила - ведь где-Т0 здесь должна быть бригада
поручика.
     - Вот и хорошо! - упорствовал Павлик. - Я мигом...
     - Что хорошо? - вцепилась в него сестра. - Ведь увидят и поймут.
     - Что поймут? - не соглашался Павлик. - Если они установили наблюдение,
должны  знать, что колеса у "ауди" - не наших  рук дело. Нас  здесь  еще  не
было. Слушай, по-моему, удобный случай...
     Яночка кивнула.
     - По-моему,  тоже. Ты прав. Тем более что Хабр говорит - пана Вольского
уже  нет поблизости,  ушел. Сейчас, песик,  сейчас  мы  тоже пойдем. Слушай,
сделай это незаметно.
     - Сам  не  понимаю,  что  ли? -  шепотом возмутился  Павлик.  -  Только
придется прокалывать переднее,  до задних  труднее добраться. Оба  передних,
пусть ровнехонько  получится.  Надеюсь,  воздух  успеет выйти  до того,  как
разгонятся. Катастрофы я пока что не планирую.
     И  мальчик нырнул в  темноту. Вот Яночка увидела,  как  он прокрался за
спинами  людей, меняющих колеса,  задержался на мгновение,  потом  исчез  из
глаз. И появился через несколько секунд.
     - Ну?
     - Порядок. А теперь  бежим. Это не чупага, а золото, вошла в резину как
в масло, и даже свиста воздуха не слышалось, дырочка малюсенькая.
     - Хабр, след! - сказала Яночка, и все трое быстро удалились.
     Впрочем,  собака  вела их  недолго. Пробежали  улицу, перешли на другую
сторону и оказались на автобусной остановке.
     - Сделал  свое дело  и уехал,  - прокомментировал  Павлик. -  Гляди-ка,
отсюда идет сто восемьдесят второй. Как раз до дома доедем. До его дома.
     - Поедем и проверим, вернулся ли он домой, - распорядилась Яночка.
     По дороге она поделилась своими сомнениями с братом.
     - Странно, что он поехал домой. Если все так, как  я  думаю, должен был
ехать  на  Жолибож.  Впрочем,  насколько  нам известно, там машина  стоит  в
гараже, а взламывать гараж - уже другая статья. И он не знает, что мы знаем,
тогда  бы  знал, что и полиция знает.  Вот интересно, была ли  там  засада и
видел ли его поручик? И  тебе не кажется странным, что они  меняли колеса во
дворе, а не где-нибудь по дороге? Ведь Бартек сказал, у этого пана Вольского
в его зонтике такое острие, такое тонкое, как шило. У него уж воздух выходит
бесшумно...
     Брат возразил:
     - Да нет же, они уже с места двинулись и немного даже проехали,  видела
ведь, как  стояла  машина. Не припаркована, вроде как успела выехать. Может,
они хотели просто подкачать воздух в камере, думали, обойдется?
     - Может быть... А теперь не знаю, чем нам в первую очередь заняться,  -
рассуждала девочка. - Хотелось бы знать, что себе думает полиция и  что  еще
предпримет  пан Вольский. Как бы так  устроить,  чтобы следить  за  ним  всю
дорогу, прицепиться, как пиявка?
     А  загадочный пан Вольский знай  подбрасывал одну  загадку  за  другой.
Оказалось, сойдя с автобуса, он прямиком направился домой, но вошел только в
свой дом, прошел через заднюю дверь на лестницу  и, не  заходя  в  квартиру,
вышел сразу  же через главный  выход. Затем дворами поспешил  на  Пулавскую.
Когда  дети за Хабром выбежали  на эту улицу,  успели лишь заметить, как пан
Вольский исчез за перекрестком в северном направлении.
     - Ну и тип! - недовольно проговорил Павлик, тяжело дыша после бега. - А
теперь опять сядет в какой-нибудь автобус... Догони такого!
     Яночка на бегу хвалила собаку:
     - Что бы мы делали без Хабра! Просто бесценный пес!
     На  этот  раз пан Вольский не стал пользоваться городским  транспортом.
Быстрым шагом, таким  быстрым, что детям пришлось  всю дорогу бежать за ним,
он  промчался по улице, пересек сквер "Морское око", опять вышел на улицу и,
не доходя до  Дворковой, нырнул  в какой-то двор среди домов, построенных на
склоне холма. И тут бы совсем потеряли резвого старичка из виду,  если бы не
Хабр. Прячась за домами, он вывел их прямиком на противника. Из-за утла дома
дети  наблюдали,  как вдруг,  перестав торопиться,  пан  Вольский  не  спеша
принялся   расхаживать   вдоль   ряда   припаркованных   автомашин,   иногда
останавливался, приглядывался к ним и  шел дальше, некоторые из машин обходя
кругом. А  потом ему  внезапно надоела  такая  прогулка, он оставил машины в
покое,  снова  вышел на  улицу  Дворковую  и  по  ней двинулся в направлении
Пулавской.
     - Нет, из-за этого  типа можно с ума сойти! - разозлился  Павлик. - Всю
ночь, что ли, собирается прогуливаться? Почти девять, попадет нам от матери!
     Девочка ни словом не отозвалась на это замечание. Пан Вольский вел себя
непонятно, здесь была какая-то  тайна, и она решила непременно ее  раскрыть,
иначе просто лопнет от любопытства. Много версий вертелось в голове,  но это
были лишь предположения. Выходит, за этот вечер они опять ничего не узнали.
     Кошмарный  тип решил,  видимо, на  сегодня закончить свои похождения  и
вернулся наконец домой.  Обрадованный Павлик тоже направился было к дому, но
у Яночки были  другие планы. Она предложила еще  раз  пройти всю проделанную
трассу, а домой отправить Хабра, чтобы мама не волновалась.
     -  Песик,  домой!  -  приказала  она собаке. - К  маме! Скажи, мы скоро
вернемся.
     -  Ты уверена, что  он нам не потребуется? -  попытался было  возразить
Павлик.
     -  В конце  концов, глаза  у  нас есть,  - ответила сестра. - Мы только
осмотрим те машины,  вокруг которых  он вертелся.  И  все.  Пока все! А если
придем  к  выводу,  что  понадобится  следить  за ним  и  ночью, устроим это
как-нибудь подипломатичнее...
     - Как это подипломатичнее?
     - Вылезем в окно, когда все уснут. А из сада - через дыру в ограде.
     Яночка испытала глубокое удовлетворение, когда они с  братом наткнулись
наконец  на машину,  все четыре колеса  которой сидели на одних  ободах, все
четыре  были  спущены.   Павлик  бросил   на  сестру   взгляд,   исполненный
глубочайшего восхищения.  Мог себе позволить,  было темно, сестра ничего  не
заметила, не задерет нос.
     Решительными шагами девочка направилась обратно.
     - Ну? - нетерпеливо спросил Павлик.
     Для начала я  записала номер,  - ответила Яночка, - и делай что хочешь,
но выясни,  чья это машина. Чья  в действительности, а не фиктивно. Что-то в
этом роде я и предполагала, что-то такое делает этот таинственный старик...
     - И не "что-то", а совершенно конкретные вещи! - пробормотал Павлик.
     - Маньяк какой-то, шины протыкает в попавшихся по дороге машинах!
     - Ты считаешь, маньяк? Хобби у него такое? Не думаю и хочу знать, в чем
здесь  дело! - возразила сестра. -  А  сейчас скоренько  домой, думать будем
потом.
     Пани Кристина и в  самом деле начинала уже беспокоиться  о детях, когда
прибежал Хабр. Собака была  весела и довольна, радостно крутилась  и  махала
хвостом, и мама поняла, что ее прислали дети. Хабр, их посланец, должен  был
сообщить маме, что с  детьми  все  в порядке.  Она  перестала волноваться  и
встретила детей почти спокойно.
     - Я не хотела  бы придираться, - начала  она, когда сын и дочь вошли  в
дом, - но...
     - Мы знаем, что не хочешь, потому и прислали Хабра, - перебила  девочка
маму. - Мы тоже не хотим, чтобы ты беспокоилась.
     - Но так поздно возвращаетесь...
     - Случайно задержались, ведь обычно приходим раньше.
     - И даже к Бартеку не зашли! - с упреком заметил Павлик.
     - При чем тут Бартек? - не поняла  сбитая с толку мама. - Обязательно к
нему заходить?
     - А как же! У нас дела, - начал было мальчик, но Яночка затараторила:
     - И вообще, у нас теперь хлопот полон рот! Сама знаешь! Если бы  не мы,
у нас уже не было бы машины. Как думаешь, папа очень бы такому порадовался?
     Пани Кристина решила больше не придираться к детям.
     - Папа купил другую машину, - сказала она. Ладно, отложит их воспитание
до более удобного случая. - Сегодня пришло письмо.
     -  Какая  марка?  -  Павлик  так и  не успел  сменить уличную  обувь на
домашнюю и теперь стоял посередине прихожей в одном ботинке.
     - "Вольво", - ответила мама.
     - Это хорошо! - одобрил сын. - "Вольво" меньше воруют.
     - И  что  теперь? - спросила Яночка, повесив куртку на вешалку. - Будет
со  своим  "вольво" сидеть  в  Алжире  еще целых полтора года? Он  ведь  сам
говорил,  что нет  смысла приобретать там  хорошую  машину. Из-за  песка они
быстро приходят в негодность. "Пыль пустыни", так писал...
     - Нет, - сказала  мама. - Отец возвращается раньше, чем предполагалось.
Арабы  разорвали  контракт. Выплатят  неустойку,  а  пока  папа  приедет  на
праздники. Привезет машину и  оставит, ненадолго вернется в Алжир, а в марте
уже будет здесь.
     - Значит, все планы меняются! - огорчился Павлик.
     -  Да,  ведь мы  планировали поехать к нему  и всем вместе вернуться на
машине, через Европу, но вот не получается... Ничего, новое "вольво"  -  это
чистая прибыль.
     Яночка с укором взглянула на маму.
     - И ты хочешь, чтобы его сразу украли? - укоризненно заметила она. - Ну
ладно, "фиат", ну пусть даже подержанный "фольксваген", но новое "вольво"...
     - А почему его непременно  должны  украсть? - удивилась  пани Кристина,
вслед за детьми входя в кухню.
     - Будто  ты не знаешь,  что  у  нас  делается, машины крадут  запросто,
особенно новые иномарки, - снисходительно пояснил сын. - Мама, есть  страшно
хочется! Что это в кастрюле?
     - Завтрашний обед, его не трогайте, - ответила мама и спросила:
     -  И что  же так  сразу и нацелятся  на нашу  машину? И  ничего сделать
нельзя?
     - Можно,  надо  всего-навсего  ликвидировать шайку  похитителей  машин,
вернее, целую мафию. А что можно есть?
     - Дети, умоляю  вас...  -  жалобно начала  мама.  - Оставьте эту  шайку
полиции,  не ваше  это дело. Ну  вот, так я и подумала! Я  вам категорически
запрещаю ввязываться в это дело, слышите? Категорически!
     Поняв, что мама начисто позабыла об ужине для них, дочка решила сама им
заняться. Разыскала на буфете приготовленные бутерброды и салат из цикория и
поставила все  это  на стол.  Пани  Кристина автоматически  зажгла  газ  под
чайником и продолжала:
     - Знаю, откуда-то вы получаете информацию о машинах, которые собираются
украсть, и  не возражаю, чтобы  эту информацию  вы сообщали полиции.  Но  не
более того!
     Павлик тем временем разложил на столе салфетки, заявив:
     - Обойдемся без тарелок, а то потом придется мыть.
     И дети  жадно набросились на еду.  По уважительной причине теперь можно
было не сразу ответить на мамины инсинуации, предварительно надо как следует
подумать. Категорический запрет принимать участие в борьбе с мафией путал им
все карты,  как бы смягчить  этот  запрет?  И  девочка принялась действовать
дипломатично:
     - Так ведь  мы лишь помогаем  полиции. И даже  не  столько  мы, сколько
Хабр. Это он получает  нужную информацию, сразу учует что надо, а  мы только
сообщаем об этом полиции.  А сами держимся в  стороне, нас  никто не  видит,
никакой опасности мы себя не подвергаем. И не намерены подвергать!
     -  Мы и  в самом деле узнали кое-что об одном  подозрительном типе, - с
набитым  ртом сказал Павлик,  - и донесем глинам, то есть...  того,  я хотел
сказать - сообщим о нем в полицию.
     Яночка не смогла вовремя  наступить брату на ногу, слишком далеко он от
нее сидел.  Она  вовсе не  собиралась делиться с  полицией сведениями о пане
Вольском,  считая  его  их  личной  добычей,  но  теперь надо  было  спасать
положение. И прежде  чем пани  Кристина начала  расспросы, не  дожидаясь их,
пояснила:
     - Речь идет об одном  таком подозрительном человеке.  Вечно  крутится у
машин, мы видели это собственными глазами, и Хабр  его уже знает. Вот только
пока неизвестно, входит ли он в шайку, но на всякий случай...
     - Да! - железным голосом произнесла мама. - На всякий случай поделитесь
своими наблюдениями с поручиком.  Он  оставил нам и домашний  телефон, очень
просил  сообщать ему все интересное,  и  я  согласна на  ваше участие в этой
ужасной  афере   только  при   условии,  что  вы  сами   ничего   не  будете
предпринимать! Только сообщите ему. И должны мне клятвенно это обещать!
     В кухне воцарилось  тягостное молчание.  Брат с сестрой так набросились
на еду, словно целый  месяц ничего  не ели. Нет, такого обещания нельзя было
давать опрометчиво,  как бы  смягчить  категоричность  запрета,  чтобы у них
осталась  хоть  какая-то  свобода  действий?  Ведь  и  без  того  им здорово
отравляли  жизнь данные отцу обещания, а  если теперь они  еще  торжественно
пообещают  матери  ничего самостоятельно  не предпринимать, у  них будет  не
жизнь, а сущая каторга.
     Пани  Кристина   отчетливо  понимала  -  дети  что-то   задумали,   вон
притворяются, что слова не могут произнести, пока не поедят, а сами явно над
чем-то  размышляют.  Уж  она-то   знала  своих  деток...  Как   бы  поумнее,
попедагогичнее  выйти из  положения?  Мама  поняла, что без  компромисса  не
обойтись.
     Ладно! - сухо произнесла она. - Снимаю свое требование ничего  самим не
предпринимать, меня  удовлетворит ваше обещание не вступать в прямой контакт
с  угонщиками  и  не пытаться лично их  ловить. А  всю  информацию  сообщать
поручику!
     Яночка  ответила  не сразу.  Что  ж,  пожалуй,  они  могут торжественно
пообещать  ни в  какие прямые контакты с бандитами  не вступать, они  ничего
такого  с Павликом и не  планировали. Те контакты, которые они  планировали,
никак нельзя было назвать прямыми, а отлавливать бандитов голыми руками им и
вообще не приходило  в голову. Не дураки  же они, в конце концов! К счастью,
мать не затронула главный пункт программы. Правда, пан Вольский  ускользал у
них  из рук,  но  тоже не  совсем. А  что  касается поручика...  Даже  сотня
поручиков не заменит одного Хабра!
     -  Хорошо!   -  ответила  дочка,  проглотив   наконец  огромный   кусок
бутерброда. - Это мы тебе можем обещать...
     И она честно замолчала, ожидая согласия Павлика. Мать  знала их методы,
ей требовалось согласие обоих детей. Павлик кивнул головой.
     -  Идет,  обещаем, -  неохотно  проговорил он, видя,  что кивок мать не
удовлетворяет. Теперь можно было и поторговаться.
     - А что бы вы хотели знать?
     Павлик, как всегда, необдуманно выскочил с вопросом:
     -  Ну,  например,  мы... случайно  узнали, что  где-то намечают  увести
машину...
     - Поручику  мы  скажем все, - начала Яночка,  а вот он  хоть что-нибудь
скажет нам? Хотелось бы знать.
     - Что-нибудь да скажет, - ответила пани Кристина, только сейчас отдавая
себе отчет в том, насколько ценной может оказаться помощь полиции.
     Яночка поспешила спасти положение.
     - И  нам  хочется  знать,  украли  или  нет.  И  так  далее.  Всего  не
перечислишь. Особенно за столом!
     - Думаю, что на эти вопросы  он  вам ответит, -  сказала пани Кристина,
посмотрев на часы. - Сегодня уже поздно, без четверти десять, сами виноваты,
поздно вернулись, но завтра можете позвонить ему.
     - Где  же поздно? - возразил Павлик. - Поздно после десяти, а до десяти
совсем не поздно.
     - Так что давай звонить! - сорвалась с табуретки Яночка.
     Телефон был в  прихожей,  рядом, на тумбочке,  лежал блокнот с  номером
телефона поручика. Яночка принялась набирать номер. Пани  Кристина не  стала
останавливать дочку, поручик четко сказал - звонить ему можно хоть всю ночь.
И пани  Кристина предпочла пренебречь некоторыми  правилами  хорошего  тона,
лишь бы  уберечь  детей от опасности.  Поручик  оказался дома. Услышав,  что
сестра связалась с ним, Павлик тоже  выскочил из-за стола, предусмотрительно
захватив с собой недоеденный бутерброд.
     - Ну так что там было на Бонифация? - спросила Яночка.
     - А то вы  не знаете, - недовольно ответил поручик. - Ведь вы там были.
Были и  видели, как какие-то  люди меняли  покрышки в  своей  машине. Машина
марки "ауди" а "фольксваген" стоял рядом. И мы не знаем, что было потом.
     - Что было потом, я тоже не знаю, - ответил поручик. - У них вся ночь в
распоряжении,  может,  и  попытаются  увести "фольксваген", но мои люди  там
дежурят. Хотя  я  не уверен, что уведут,  у "фольксвагена" колеса тоже  не в
порядке. Кто-то там  очень  заботится о  том, чтобы  на машинах  нельзя было
уехать,  и,  признаюсь,  я  подозревал  вас.  Но  в  данном  случае  вы  вне
подозрений, появились уже после, так что примите мои извинения...
     Яночка кивнула головой, словно поручик мог ее видеть. Павлик рядом чуть
не подавился куском хлеба от нетерпения. А поручик продолжал:
     -  На  Жолибоже  мы  устроили  засаду, завтра  расскажу  вам,  чем дело
закончится. Как  видишь,  честно  информирую  обо всем  и хотел  бы получить
сведения также и от вас.
     - А не могли бы вы нам  сказать, пан поручик, кому принадлежит машина с
номерами WIO2412? Марка "БМВ", вроде новая.
     - А что? - взволнованно спросил поручик. - Ее тоже украли?
     - Нет,  но случайно мы узнали, что у нее тоже... неприятности с шинами.
Эта машина стоит у третьего дома по Пулавской, если идти от "Морского ока" к
улице Дворковой. Мы по дороге видели.
     Поручик ответил не сразу.
     - Завтра, возможно, я обо всем вам расскажу. А  сейчас запишу номер. На
всякий случай... Повтори. Значит, "БМВ" WIO 2412. А ее баллоны кто сделал?
     -  Не  мы!  -  сухо  заверила  Яночка.  -  Просто  мы  проходили  мимо,
возвращаясь домой,  и  обратили внимание на стоящие  там машины.  На  всякий
случай...
     - Так и знала, что застану вас здесь, - сказала Яночка, сбросив ранец с
плеч и присаживаясь на угол  стола в мастерской отца Бартека. - Наверное, не
придется мне  больше  ходить к Беате делать уроки,  времени  ни  на  что  не
остается. Смотрите, уже вечер, можно сказать. А ведь надо последить за паном
Вольским...
     - Я мог бы последить, - вызвался Бартек. - Хотя он меня знает...
     -  Тебе  не справиться одному! - вздохнул Павлик. - Мы только благодаря
Хабру  и  поспеваем за  ним.  Знаешь  какой  это  старикан?  Носится,  будто
пропеллер  ему вставили... Из дому вылезает в разные щели, не знаешь, где  и
ждать.
     - А с Веськой как? - поинтересовалась Яночка.
     Бартек недовольно поморщился.
     -  Кажется мне, на  Веське надо крест поставить. Подозрительный! Так ко
мне  пристал,  так принялся о машинах выспрашивать, будто хотел  меня  всего
наизнанку вывернуть. И крутил, и темнил. В общем, дело  нечисто! Вспомнил я,
что о его братане говорили,  вроде бы тот  как  раз кражей машин промышляет.
Нигде не работает, а монету девать некуда.
     - А его брат уже совсем взрослый?
     - Двадцать два года.  И сдается  мне,  что они  с  Веськой оба  связаны
как-то с шайкой. Недаром же Веська аж в лице переменился, когда я ему первый
раз намекнул... Нет, от него надо держаться подальше...
     Яночка и Павлик дружно  кивнули.  В таком  случае и в  самом  деле надо
держаться подальше от подозрительного Веськи. Яночка задумчиво  посмотрела в
окно.
     - И что же нам делать? - спросила она. - Столько дел вокруг, а заняться
ими некому. Веська отпал, Стефек больной лежит.
     -  Ему уже лучше, - заметил Павлик. - Вот  мне  в голову пришло... Если
брат Веськи  действительно в шайке, и если бы удалось сагитировать его через
Веську, и если бы он на нашу сторону перекинулся...
     - Не перекинется, - засомневался Бартек. - И из страха, и денег жалко.
     - Так ведь рано или поздно все равно попадет в тюрьму...
     - Ой! - вскрикнула Яночка, соскочив со стола. - Пан Вольский!
     -  Где?  Точно, он! Сам в руки идет! - взволнованно крикнул Бартек. - И
Хабр с нами.
     Мальчик  схватил уже готовую ножку от стола, набросил  куртку, выпустил
всех  из  мастерской, погасил свет и запер  дверь.  Яночка бежала  впереди и
бормотала непонятные слова:
     - А у знакомых может узнавать, кто что купил... И где держит.
     - Ты о чем? - не понял Павлик. - Хабра пусти за ним!
     - Потом скажу. Песик...
     Пан Вольский прогулочным шагом  двигался  в сторону Пулавской. Дети  не
спешили  догонять   его:  раз   есть  Хабр,  значит,  не  потеряют  из  виду
преследуемого. Только не прозевать бы, если опять в какой автобус вскочит.
     На сей раз пан Вольский вскочил в трамвай. Преследователям не составило
большого труда вскочить  в тот  же  трамвай, только в  задний вагон. Там они
прочно заняли  место на передней площадке. Вагон был почти пуст, так как это
был четвертый  сряду  трамвай, всех  пассажиров  забрали предыдущие.  Теперь
главным было не прозевать остановку, на которой сойдет объект.
     Пан Вольский доехал аж  до  Свентокшистской. И там сошел, причем сделал
это  самым  ужасным  образом,  по своему  обыкновению выскакивая неожиданно,
когда двери  трамвая почти захлопнулись. Успели лишь потому, что Хабр первый
подал знак.
     Выскочив  из  трамвая,  Яночка шепнула умной  собаке:  "Пан  Вольский".
Собственно, в этом не было  необходимости, пес и без того прекрасно понимал,
что следует делать.
     А этот кошмарный пан Вольский вдруг быстрым шагом направился обратно! И
только  дойдя  до  кинотеатра  "Атлантик"  на  Хмельной,  перестал  спешить.
Принялся любоваться  витринами магазинов  и не торопясь прогуливаться  между
припаркованными машинами, даже вроде бы  прихрамывая  и  опираясь на трость.
Затем, также не торопясь, направился в сторону Згоды.
     - Вы за ним! - распорядилась Яночка. - Я тут только на кое-что взгляну,
а потом мы с Хабром вас догоним.
     Мальчики не возражали, чувствовалось, Яночка  знала,  что  делает.  Они
двинулись  за  паном  Вольским, делая  вид,  что  прогуливаются и  о  чем-то
оживленно спорят.  Павлик небрежно размахивал  своей чупагой,  Бартек нес на
плече ножку от стола.
     Яночка наклонилась к уху собаки:
     - Хабрик, золотце мое, покажи, что тут делал пан Вольский!
     Хабру уже неоднократно доводилось выполнять такое задание, он прекрасно
понимал, что от него требуется. Опустив  нос до самого тротуара, он двинулся
по следам пана Вольского, повторяя малейшие  изгибы  проделанного им пути. И
вдруг  замер у одной из  машин, ткнувшись носом в ее колесо. Оглядевшись, не
видит ли кто, Яночка присела и быстренько проверила...
     Мальчиков Яночка нагнала на Шпитальной улице.
     -  Продырявил  "форд"!  -  с  удовлетворением  сообщила  она,  прерывая
вымученную беседу  друзей. - Два колеса  сделал! Номер я записала. Знаете, а
ведь он, похоже, не из воровской  шайки. И  делает  то  же, что и мы, только
немного по-другому.
     - Честно говоря, это мы делаем то же, что и он! - поправил справедливый
Павлик. - Он первый начал.
     Бартек возмутился.
     - То есть как плохо? Очень даже хорошо у него получается!
     Яночка пояснила:
     -  Нет, тут  я  поддерживаю поручика.  Пусть воры украдут-таки  машину,
пусть  доставят  ее  на  свою базу,  и только там их надо хватать. И  бандюг
переловить, и  малины ликвидировать. Сколько же это  может  продолжаться?  А
протыкать шины надо только тогда, когда ничего другого уже не остается.
     - Выходит, глины о нем не знают. Выходит, он  с ними не сотрудничает, -
рассуждал Павлик. - Выходит... сам не знаю что!
     - Давайте проследим, что он еще сделает, - предложил Бартек.
     А пан Вольский продолжал свою  прогулку по городу. На улице Новый  Свят
он дождался  автобуса ь 116  и  доехал  до улицы  Бонифация. Преследователям
удалось незаметно втиснуться в тот же автобус.
     - Это  его  любимая  улица,  чтоб ему!..  - ругался Павлик,  потому что
невыносимый  старик опять  применил  свой  излюбленный  прием  и выскочил из
автобуса в последний момент. Еле успели за ним!
     Но это еще что! В хорошем темпе прыткий старикашка перебежал улицу и на
остановке успел  вскочить в подвернувшийся  автобус, направлявшийся обратно.
Однако  общественный  транспорт  -  дело  ненадежное,  и  преследователи  на
следующем автобусе настигли пана Вольского на очередной автобусной остановке
на улице Голковской, где тот напрасно дожидался автобуса.
     - Он что, так и ездит взад-вперед? - удивлялся Бартек. - И это все  его
занятие? Может, чокнутый? А что он теперь ждет?
     - Сейчас увидим, - ответила  Яночка. - И просто не знаю, как поступить,
нельзя лезть  за  ним  в автобус, а следующего  не дождешься,  вон как редко
ходят.
     - Лезем за ним! - решил Павлик. - Ведь на затылке у него нет глаз!
     И когда уже все  ехали в автобусе ь 159 - пан Вольский вошел в переднюю
дверь, преследователи протиснулись в заднюю, - Бартек тихонько спросил:
     -  А ваш Хабр, случайно,  не ясновидящий? Помереть мне  на этом  месте,
если он не первый в этот автобус кинулся! Лучше пана Вольского знал, в каком
тот поедет! Ей-Богу, дернулся, как только автобус показался. Как он узнает?
     -  А он чувствует, - ответила Яночка. - Пан Вольский настроился на этот
автобус,  а наш Хабр сразу  же  и почувствовал.  Говорю тебе,  не собака,  а
просто брильянт...
     - Куда до него  брильянту!  -  презрительно фыркнул  Бартек и тем самым
почти завоевал сердце девочки.
     Пан Вольский  доехал  до конечной остановки  автобуса. Сделав вид,  что
направляются в противоположную сторону, дети дали ему возможность  отойти на
порядочное  расстояние,  после  чего незаметно  последовали за ним. И  стали
свидетелями  просто  невероятной  выходки  со  стороны  этого  удивительного
человека.  Сначала  они даже  не поверили своим глазам, но не  может же быть
галлюцинации у всех троих одновременно!
     Поравнявшись  с оградой,  за  которой  в  окружении  зелени  скрывалась
какая-то роскошная вилла, старик одним махом перескочил через эту  загородку
и   скрылся   в  темноте!   Остолбеневшие  преследователи  даже  не   успели
перекинуться  словом,  как  старик так  же ловко перелез обратно на  улицу и
прогулочным шагом направился к автобусной остановке напротив электростанции.
     - Провалиться мне  на этом месте, если найдется  еще один  такой старый
хрыч!  - с  невольным  восхищением  прошептал  Павлик,  а  Бартек  убежденно
произнес:
     - И возможно, больше нас  знает,  как-никак он  в том  дворе  живет,  -
продолжала  Яночка  выкладывать  свои соображения,  уступив  без  возражений
пальму первенства Вольскому. - Ведь эти бандюги могут встречаться там каждый
день, и у него есть возможность выведать все их планы.  И тогда он едет куда
надо и  обрабатывает машину,  которую те нацелились увести. Но я считаю, что
он плохо делает.
     - Теперь ясно, он только представляется паралитиком. Хотелось бы знать,
что он там делал! Ничего бы не пожалел...
     -  Сейчас  задаром  узнаешь,  - сказала  Яночка.  -  Хабрик,  песик мой
драгоценный, иди сюда...
     - Будь спок, она с псом договорится, - сказал приятелю Павлик. - Они во
всем понимают друг друга. Жаль, мы так не умеем...
     И  он  подставил  спину,  вскочив  на которую,  Хабр  перемахнул  через
загородку, а потом с нее легко преодолела забор и девочка.
     Бартек философски заметил:
     - Хоть и паскудное время года, а хорошо, что оно есть. Рано темнеет, их
не заметят.
     Через три минуты девочка с собакой вернулись. Теперь Яночка  подставила
псу  спину,  сама же ловко  перемахнула через сетку, опершись на столбик,  и
съехала прямо в руки поддержавших ее двух джентльменов.
     - Невероятно! - информировала Яночка.  - Там стоит "мерседес",  и через
полчаса он будет стоять только на ободах.
     Поспешая к автобусной остановке  по следам  пана Вольского, дети на все
лады  обсуждали  невероятное   происшествие.  С   одной  стороны,  вроде  бы
подтверждалась версия Павлика  о том, что пан  Вольский прокалывал  шины  из
спортивного интереса, мания у него  такая, но  с  другой... Если  у человека
такая мания, на кой ему создавать  себе дополнительные трудности? Ездить  из
конца в  конец  по  всему городу, перелезать  через заборы?  Дырявил бы себе
машины просто на улицах, вон их сколько стоит...
     Яночка, разумеется, записала номер пострадавшего "мерседеса".
     - Наш поручик  спятит  от всех этих продырявленных баллонов! -  сказала
она. - И все  время узнавай  по номерам владельцев автомашин, то и  дело ему
подкидываем  работку.  Наверное,  не  мешало  бы  сказать  поручику  о  пане
Вольском, но не хочется.
     - А почему не хочется? - поинтересовался Бартек.
     -  Сама хочу узнать, в  чем тут дело, - ответила девочка. -  Если  сама
всего не узнаешь,  потом он нам только половину расскажет. А о пане Вольском
я хочу знать все!
     - Ладно,  сейчас едем домой и звоним поручику. Он уже должен знать, чем
дело кончилось на Бонифация и Жолибоже...
     - Трудно  в  такое  поверить,  -  сомневался  Рафал.  -  Нет,  и раньше
приходилось кое-что слышать об этих шишках, но чтобы такое...
     - Придется поверить, если двое говорят.  Поручику  можешь  не поверить,
если сомневаешься, но уж Хабру-то верить можно?!
     Все трое  сидели в комнате Рафала. Яночке и Павлику без  особого  труда
удалось оторвать  от уроков  старшего брата.  А поговорить с  ним нужно было
обязательно, события развивались  в  хорошем темпе, и не исключено, в  самом
скором времени опять придется прибегнуть к помощи Рафала с его машиной.
     -  Мы все записываем,  ты как думаешь? - сказала Яночка и раскрыла свою
тетрадь в клеточку, - Действуем методично, я все  аккуратно записываю. Очень
помогают нам эти записи, вот, сам посмотри. Видишь, та машина за Секерками и
этот "мерседес" на вилле. Вот, читай:  "Анджей Липка, замминистра финансов".
Пан Вольский его проколол, и думаю, не случайно. Должна быть причина!
     - Может, просто его не любит? - предположил Рафал.
     - Может, - холодно согласилась Яночка. - И еще не любит... вот, читай -
прокурора Вишневского. Его он проколол на Хмельной.
     - Помню, это был "форд", - сказал Павлик. - "Форды" меньше крадут.
     Яночка продолжала зачитывать свои записи:
     - Третий. Продырявил его у "Морского ока". Машина принадлежит какому-то
Тадеушу Пурхелю. Пока мы еще не знаем, кто такой этот Пурхель,  но проживает
он на Садыбе, там такие маленькие домики на одну семью...
     - Знаю, - грустным голосом ответил Рафал. - Трущобы.
     - Что?!
     - Трущобы. Мне  кореш говорил, маленькие  домики на одну семью в Канаде
называются   трущобами,  в  них  живут   люмпены  и  прочие  безработные  из
недоразвитых стран. Он недавно в Канаду к тетке ездил, так что видел.
     - Ну, ладно, пусть живет  в трущобе на Садыбе. Чем занимается, пока  не
знаем, вот и надо узнать. Выйдет, он, скажем, из своей трущобы, сядет в свою
машину...
     Рафал пытался какое-то время игнорировать требовательные взоры Яночки и
Павлика, но скоро сдался.
     - И  я, значит, поеду  за ним? Здорово, больше  вы ничего не придумали?
Разрешите обратить  ваше внимание на одну мелочь: я все-таки намерен в  этом
году получить аттестат зрелости. И хотя до экзаменов еще полгода...
     - Вот видишь, целых полгода! - заметил Павлик.
     - Но  мне  нужен хороший аттестат, я ведь и дальше учиться собираюсь, -
упорствовал Рафал.
     -  Уже  сто  лет от  тебя только и  слышишь -  аттестат да аттестат.  И
прекрасно усвоили, что ты должен оказаться в первой тройке...
     - Как минимум!
     -  Прекрасно,  как  минимум,  чтобы  приняли  в  вуз. И  тебя  никто не
заставляет дневать и ночевать у его дома. Просто немного поездить за ним. Не
волнуйся, сначала  мы  сами подежурим,  надо же знать,  как он  вообще  себя
ведет, когда уезжает из дому, возвращается ли на обед, выходит ли вечером. И
так далее. И тогда ты  точно будешь знать,  когда  именно  быть у его  дома.
Подумаешь,  если два  вечера  и  потеряешь,  ничего  с твоим  аттестатом  не
случится! Подумав, Рафал кивнул.
     - Ладно, если  два вечера - так и быть. Пусть даже и три.  Думаете, мне
самому  не  противно слышать о  мафии  и прочей  коррупции?  Вот  только  не
хотелось  бы., как бы  поточнее выразиться...  в  общем,  я ничего  о  ваших
чупагах не знаю! И знать не желаю!
     -  А  если уж так  случится... смотри в другую сторону,  - посоветовала
Яночка.
     -  Вот  бы здорово  было  подстеречь  где-нибудь на шоссе эти "тиры"! -
размечтался  Павлик.  -  На   которых  они  увозят  краденые  машины.   Ведь
останавливаются же они где-нибудь...
     Отодвинувшись со стулом от письменного стола, Рафал откинулся на спинку
стула  так,  что тот  на  двух ножках завалился к стене. Из-за того, что сын
чаще  всего именно  в  такой позиции  делал  уроки, тете  Монике приходилось
слишком часто менять стулья.
     -  А  как узнаешь, что эта  громадина везет как раз краденые  машины? -
спросил  он брата. - Будешь прокалывать колеса  всем подряд?  Если  поймают,
ноги вырвут из задницы!
     Павлик презрительно фыркнул:
     - Так я им и дамся! Но ты прав, неизвестно, которые из них  с крадеными
машинами.
     -  Они едут  транзитом, -  вмешалась в  мужской  разговор Яночка.  - От
немецкой границы до русской. Так  мне говорил пан Зайжал. Вот если  бы У нас
какое знакомство было среди таможенников... чтобы заранее дали знать.
     - Этим должна заниматься полиция, а не  вы! - строго сказал Рафал. - Но
мысль подходящая... Вы им уже говорили?
     - Пока нет. О пане Вольском они тоже не знают.
     - Может, только делают вид, что не знают?
     - Нет,  не знают, - решительно заявила  девочка.  - Если  бы знали,  то
машины,  продырявленные им, тоже были  бы им знакомы и они совсем по-другому
говорили  бы  с  нами. А  так  поручик  только  сказал,  чьи  это машины,  и
поинтересовался, зачем нам это знать.  И больше ничего.  Выходит, они ничего
не знают.
     - Так скажите ему!
     - Скажем, - успокоил брата Павлик.  - Но  сначала нам надо  покончить с
Пурхелем.
     - Ладно, с Пурхелем помогу,  -  подтвердил свое согласие  Рафал.  - Три
вечера и точка!
     И со  стуком  опустил  стул на все  четыре  ножки,  давая  понять,  что
разговор окончен.
     Спускаясь с лестницы, Яночка сказала:
     -  Знаешь, а  он вовсе не из-за  аттестата... Времени у него нет  из-за
девушки.
     - Мало у него было девушек? - удивился Павлик. - Ты об этом как-то  так
говоришь...
     -  Потому  что  эта  особая.   Я  раз  видела,  как  он  подвез   ее  к
парикмахерской. Дверцу распахнул,  а когда она вышла, так на нее  смотрел...
Вроде бы совсем голову потерял. Очень красивая девушка!
     - Ой,  нехорошо,  -  горячился Павлик.  -  Аттестат,  да  еще девушка в
придачу - это  уже  слишком... Давай сделаем так, чтобы она  его бросила. Ты
как думаешь?
     - Думаю,  что ты  совсем спятил. Если она его  бросит, на  Рафале можно
крест поставить. Да ты подумай, что бы ты сам стал делать, если  бы Каролина
не приехала в субботу?
     Павлик  отчаянно  покраснел  и  пробормотал  что-то  нечленораздельное.
Яночка ничего другого и не ожидала.
     -  Ладно,  авось обойдется. Она ведь  тоже  будет  сдавать на  аттестат
зрелости, может, не станут встречаться каждый вечер.
     - Она в той же школе, что и Рафал? - поинтересовался Павлик.
     - Нет, в той, что на Дольной.
     - А ты откуда знаешь?
     - А мы с Хабром были там в магазине... - начала рассказывать Яночка, но
Павлик уже не слушал. Раз к делу подключен Хабр, значит, никаких сомнений. И
мысли  мальчика сразу переключились  на другое.  Сменяя друг друга, в голове
пронеслись две захватывающие  картины: гигантские колеса "тиров", из которых
со свистом выходил  воздух,  и блестящие  черные  глаза смеющейся  Каролины.
Мальчик и сам  не  знал,  какая из картин лучше.  Он с трудом  оторвался  от
чудесных  видений,  потому  что  Яночка   произнесла  тоном,   не   терпящим
возражений:
     -  И  перестань  глупо  улыбаться!  Лучше  подумай  над   тем,  как  мы
подступимся к этому Пурхелю...
     А Пурхель доставлял сплошные беспокойства.
     - Вот тут я все записал, - сказал Бартек. - А то забывается.
     Вынув из  кармана несколько  измятых листков бумаги, он распрямил их на
тахте Яночки. Теперь все собрались в комнате Яночки, в том числе и Рафал.
     - Ну, выкладывайте! - потребовал он. - Распорядок дня выяснили? А где и
когда  за  ним последить, я  и сам  решу. Да, сначала  скажите,  что с  теми
машинами, которые собирались увести. Уже есть сведения?
     Ответила Яночка:
     - Есть. На Бонифация так ничего и не  увели, а на Жолибоже украли-таки.
Но только  позавчера. Ночью. И вчера поручик  наконец добрался до той  самой
малины, о которой  мечтал.  Уж такой  довольный!  А где малина  - не захотел
сказать.
     Рафал тоже обрадовался:
     - Здорово! Считаю,  большой успех. Ну,  ладно,  ближе  к  Пурхелю.  Кто
начнет?
     - Могу я, - сказал Павлик. - Я первый начал дежурить. И тоже записывал.
     И мальчик, вынув из кармана смятый листок бумаги, стал докладывать:
     -  На  обед  приехал  в  шестнадцать  двадцать. Приблизительно.  Это  я
подумал, что  на обед, иначе чего бы ему в  это время приезжать? А  в  шесть
выскочил из  дому как ошпаренный, очень  торопился,  сел в  машину и привет!
Вернулся в девять пятнадцать. До десяти из дому больше не выходил, а потом и
я ушел.
     Эстафету перенял Бартек:
     - В среду, значит. А я заступил уже в  четверг. Тоже  на обед  приехал,
значит,  наверное, все-таки  обедает. А  потом  что-то непонятное произошло.
Появился пан Вольский, чего-то  там немного  покрутился и ушел себе. И сразу
тут Пурхель  вышел, сел в машину и уехал. Но не  прошло и  пятнадцати минут,
как вернулся. Пешком. Вошел в дом.  Минут через пятнадцать  такси подъехало,
Пурхель на нем и отчалил. Я там проторчал  до пол-одиннадцатого,  он еще  не
возвращался. А когда вернулся - не  знаю, потому как отец запретил приходить
позже одиннадцати.
     Настала очередь Яночки.
     - Пятница. На обед прибыл в четыре двадцать. На своей машине, не такси.
Потом  вышел  из  дому в  четверть шестого и вернулся  в полвосьмого. Зато я
видела еще кое-что...
     И девочка обвела присутствующих победным взглядом.
     - Ну! - не выдержал Бартек.
     - Так  вот!  -  с торжеством  заявила Яночка.  - Головой ручаюсь! Почти
ручаюсь, потому что все-таки уже стемнело, но видела я там того самого,  что
тогда,  во дворе  пана  Вольского!  За сто  процентов не поручусь,  но почти
уверена - тот самый!
     Информация  и в самом деле была сенсационная. Вот только непонятно, что
бы  это  означало?  Ассоциации  у  Павлика  и  Бартека  пошли  в  правильном
направлении.
     Первый крикнул:
     -  Значит,  тогда пан Вольский его  проколол? Ну, когда пришлось  такси
вызывать! Теперь я уверен, он колесо ему сделал!
     -  Факт,  он!  - взволнованно  крикнул  Бартек,  - я  далеко сидел,  не
заметил,  а он,  пан Вольский  значит, вроде бы  прогуливается,  а сам своим
зонтиком... Я во все глаза глядел, но не заметил.
     - Способный! - похвалил Вольского Рафал. Яночка подвела итоги:
     -  Теперь  я тоже думаю - пан Вольский следит за тем бандюгой со двора.
Не знаю, не знаю... Может, имеет смысл наконец с ним пообщаться?
     -  Для меня,  во  всяком случае,  совершенно ясно, что  посторожить там
надо, - сказал Рафал и встал.  - И я даже знаю  когда. Завтра,  в полпятого.
Идет? Собаку берем с собой?
     - А как же! - удивился Павлик. - Хабр один стоит нас троих!
     И   вот  назавтра  приступили   к  охоте,  которая  закончилась  просто
сногсшибательным успехом.
     Пан Пурхель вышел из дому в полшестого. Баллоны прошли вулканизацию,  и
машина стояла в полной готовности. Видимо,  наученный горьким опытом, хозяин
"мерседеса" обошел  его со  всех сторон, по каждому колесу  постучал  носком
ботинка.  Потом сел в  машину  и уехал. Следом  за  ним  двинулся  маленький
"фиат", битком набитый пассажирами. Придавленная тяжестью Хабра, Яночка была
счастлива.  Наконец-то и  они преследуют этого  Пурхеля  на  машине!  А то в
прошлый  раз  она  чуть не  лопнула  от злости, когда  он  уехал  на  машине
буквально у нее  из-под  носа! А вот теперь  они могут спокойненько ехать за
ним,  увидят, куда  он намылился, что станет делать. Радовало девочку  и то,
что поручик  оказался  очень порядочным  человеком.  Он  честно поведал им о
событиях на  Жолибоже.  Там поймали двух воров, взломавших замок в  гараже и
проникших  туда.  Полиция не проявляла ненужной  спешки, спокойно подождала,
пока бандюги совершили  кражу  со взломом и удалились  на  похищенной машине
Полицейская  машина незаметно  следовала  за  ними,  а эти два остолопа и не
подозревали об  этом! Ну и вывели  полицию прямо на  свой  притон,  где этих
голубчиков поджидали  еще  трое.  Не  мешкая,  ворюги  тут  же приступили  к
косметическим процедурам с украденной машиной, и уж тут поручик вмешался. Он
был счастлив,  что  может  прихватить  преступников на  месте  преступления.
Ситуация  представлялась  совершенно однозначной,  никаких сомнений, никаких
лазеек для увиливания от уголовной ответственности! В гараже сняли отпечатки
пальцев, все пятеро  преступников  схвачены  в момент перекраски автомобиля,
теперь уж  этих  субчиков при всем желании не освободят через  сорок  восемь
часов.
     А  с  машиной  на  Бонифация  дело обстояло следующим образом: владелец
залатал  колеса  и поставил ее  на платной стоянке.  Не поддался  на уговоры
полиции оставить свою машину в качестве приманки.
     И  вот  теперь  они  самостоятельно  предприняли операцию,  которая, по
мнению Яночки, сулила им не меньший успех. Пан Пурхель ехал не очень быстро,
маленький "фиат" поспевал за ним. И не слишком далеко они уехали, в Мокотове
остановились на  Асфальтовой  улице. Объект вышел из машины, аккуратно запер
ее  и  вошел в  парадное  одного  из  домов. Поскольку  Рафал успел  заранее
сбросить скорость, он остановил  свой  "фиат" за машиной  пана Пурхеля  лишь
тогда, когда последний скрылся в подъезде дома.
     - И что те... - начал было Рафал,  но  Павлик молниеносно  выскочил  из
"малюха" и скрылся в том же подъезде. Яночка пояснила:
     - Может, успеет заметить, в какую  квартиру зайдет. А  если не  успеет,
попросим Хабра сказать, он уже знаком с нашим объектом.
     - Ну что,  выходим? - спросил Рафал. Яночка не успела ответить, ответил
Павлик.  Выскочив  из подъезда  со  страшной скоростью, он плюхнулся на свое
место в машине и прохрипел:
     - Газуй! На всю железку! Он возвращается!
     Рафалу  не   требовалось  повторять  дважды.   Павлик  еще  договаривал
последние слова, а "фиатик" уже мчался  по улице. И как ему удалось объехать
"форд", не  задев его? Тут же из подъезда показался  пан Пурхель. Рафала  он
обогнал только на Раковецкой.
     - Что там было? Рассказывай! - потребовала Яночка.
     Немного отдышавшись, Павлик рассказал:
     - Стал он по лестнице подниматься, я за ним, понял, на третьем этаже он
в квартиру позвонил, я не поперся, а скорей вниз. Там список жильцов. У меня
получилось - звонил он  в квартиру семь.  И кто  бы, вы  думаете,  в седьмой
квартире проживает? Спорим, ни в жизнь не догадаетесь! Ну, кто?
     -  Наверняка  кто-то  знакомый!  -  сухо  ответила  Яночка. -  Не тяни,
выкладывай! И Павлик выложил:
     -  Казимеж  Вишневский!  Прокурор!  Бартек  невольно  разинул  рот,  но
восторга выразить не смог, так как в рот ему влез хвост Хабра.
     - Так зашел он к этому прокурору? - спросил Рафал.
     - Нет, - ответил Павлик, сам удивляясь своему мужеству. - Я поднялся на
полтора этажа и слышал, как ему сказали - пана прокурора нет дома, он... - а
где, я не расслышал. А наш в ответ: "О'кей, там его и поймаю".
     Пан Пурхель ехал к  центру. Рафал без особых проблем держался за ним на
нужном  расстоянии.  Так  они  доехали  до Иерусалимских  Аллей. Там  "форд"
свернул вправо,  потом еще  раз  вправо, проехал  по улице  Эмилии Платер до
гостиницы  "Марриот", отыскал  свободное место, двумя левыми колесами въехал
на тротуар и остановился. Водитель вышел из машины. Дорогу Рафалу загородило
такси, подъехавшее к гостинице.
     Павлик быстро произнес:
     -  Я выскочу,  а ты  потом  где-нибудь  приткнешься Рафал  притормозил,
Павлик  выскочил на ходу и  незаметно двинулся вслед за паном  Пурхелем. Тот
вошел  в  гостиницу,  мальчик  за  ним, спешно придумывая  на  всякий случай
объяснение: в  гостинице остановился его дядюшка, приехавший  из Соединенных
Штатов. Не дойдя и до середины холла, он уже знал, что дядюшка его - негр, а
дядюшкой  стал потому, что женился  на его польской  тетке.  Поскольку кроме
тети Моники других теток у него не было, мальчик чуть не расхохотался вслух,
представив, что бы сказала по  этому поводу  тетя Моника и ее  сын  Рафал. С
каждым  шагом по  гостиничному  ковру  легенда  обрастала  подробностями, и,
добравшись до широкой  лестницы, ведущей из холла на первый этаж, Павлик уже
знал,  что  скажет,  если  его  остановят:  "Ах,  это  гостиница  "Марриот"?
Извините, ошибка. Мой приезжий дядюшка проживает в "Метрополе".
     Пан  Пурхель  не воспользовался  лифтом,  сразу направился  к лестнице,
значит, не  собирался  подниматься  на  верхние  этажи.  Следуя  за  ним  на
некотором расстоянии, Павлик увидел, как тот свернул в коридор первого этажа
и, прибавив шаг, успел заметить, в какой номер он вошел...
     Рафалу   повезло.   Он   заметил,  что   собирается   уезжать   машина,
припаркованная чуть ли не  на самом углу Новогродской, и поспешил занять  ее
место. Машину поставил  так же, как и пан Пурхель: два колеса на тротуаре, и
выключил двигатель.
     - А теперь что? - спросил он.
     - Посмотрим, - ответила Яночка,  которая все  время смотрела  в  заднее
окошечко.  -  Оба  вошли  в гостиницу.  Сейчас Павлик вернется,  тогда будем
думать.
     Павлик и в самом деле  вернулся через несколько минут. Не стал садиться
в машину, только открыл дверцу и сунул внутрь голову.
     -  Худо  дело,  - сказал  он.  -  Пурхель  поперся  в  казино,  туда до
восемнадцати лет  не  пускают, придется, Рафал, тебе туда пойти, посмотришь,
что он там делает.
     Рафал не высказал энтузиазма: посещение казино ассоциировалось у него с
материальными  затратами,  а  с  деньгами  не  густо.  По  лицу брата Яночка
разгадала характер обуревавших его сомнений и быстро произнесла:
     - Ничего не поделаешь, непредвиденные расходы, поделим на троих.
     - На четверых, - поправил ее Бартек. - А меня почему не считаешь?
     - Да ладно вам, - пробормотал Рафал, выбираясь из машины. - Хорошо, что
мне  восемнадцать стукнуло месяц назад. Ну, я пошел. А вы, если  замерзнете,
побегайте по Новогродской, она закрыта для движения.
     Не  успел Рафал  скрыться  в  вертящейся двери  отеля,  Яночка спросила
брата:
     - Но в гостиницу-то пускают и несовершеннолетних?
     - В гостиницу пускают, - ответил тот. - Во всяком случае меня никто  не
остановил.  Да и  вообще никто не обратил внимания, я там и вовсе  младенцев
видел.
     - А где казино?
     - То ли на первом этаже,  то ли это уже считается вторым этажом. Сразу,
как  поднимешься по лестнице, в первый коридор направо.  Там  есть  вывеска,
вернее, надпись. "Казино" написано. И "Детям до 18 вход запрещен".
     - И только из-за этой надписи ты не мог войти?
     - Только. Но разве этого мало?
     - Я пойду туда. Во всяком случае, до дверей казино пройду.
     - Зачем?
     - Пока не знаю. На всякий случай...
     - С Хабром пойдешь?
     - А насчет собак ты никаких надписей не видел?
     - Вроде нет.
     - Тогда пойду с Хабром. В случае чего отправлю его к вам.
     Оба,  и Павлик  и Бартек, всецело  одобрили решение Яночки.  На  Рафала
нельзя было положиться,  нет у него еще опыта  в  слежке, поэтому Яночке, да
еще с Хабром, очень не мешает находиться поблизости.
     Дав  проехать по улице машинам, Павлик открыл дверцу "фиата" и выпустил
сестру с собакой. Через минуту они скрылись в здании гостиницы "Марриот".
     Яночка вошла смело и  сразу направилась  к лестнице. Хабр вел себя так,
что  к нему  просто  невозможно  было придраться.  Да  и  кто бы решился  не
пропустить эту прекрасную,  чистую, сразу  видно  - превосходно  воспитанную
собаку?  С достоинством,  не торопясь,  девочка  с  собакой  прошли  холл и,
уверенно поднявшись по лестнице, свернули в коридор к казино.
     Рафал  уже успел пройти  за  заветную дверь.  С облегчением  узнав, что
ничего  не  надо  платить  за  вход,  он  расписался  под   заявлением,  что
совершеннолетний,  сдал  куртку в  гардероб  и  прошел в зал. И  тут  только
сообразил, что, собственно,  не знает,  как выглядит этот самый  Пурхель, за
которым ему поручено наблюдать. Правда, он его видел несколько раз - сначала
у его дома, потом на улице Асфальтовой и, наконец, здесь, когда тот вышел из
машины.  Но  видел всегда  мельком и в сумерках, а  главное - сзади.  Как же
опознать этого типа? Придется  методом  исключения. Значит, так: не толстый,
не бородатый, не верзила, не хромает,  не лысый  и не рыжий, очки  не носит.
Что еще?
     Впрочем, Рафал тут же сориентировался, что выбор у него, собственно, не
очень   велик.  Как   минимум   половину   посетителей   казино   составляли
темпераментные   иностранцы   из   латиноамериканских   стран,   смуглые   и
черноволосые, отличить которых ничего не стоило. Правда,  столы с  рулетками
окружали небольшие толпы, но толпы спокойные. Они не суетились, не бегали, а
волновались  и переживали на одном  месте, так  что можно было спокойно  все
головы  рассмотреть столик за столиком. Рафал предположил, что, раз  Пурхель
только что вошел,  он вряд ли сидит, вон, все  места заняты,  так что должен
стоять. Выходит, надо начать со стоящих мужчин.
     И сразу увидел его.  За  одним  из  столов, пройдя за спинами  сидящих,
какой-то мужчина наклонился к  такому сидящему и что-то ему говорил. Вот так
же наклонялся Пурхель, когда садился в свою машину, та  же фигура, Рафал  не
мог ошибиться. На всякий  случай  постарался рассмотреть  его лицо,  вернее,
профиль. Тогда, у машины, он видел профиль Пурхеля. Похоже, он. Рафал обошел
вокруг стола и посмотрел на предполагаемого Пурхеля анфас. Вроде он.
     Чтобы окончательно  убедиться в этом, Рафал быстро пробежал  глазами по
лицам  остальных  посетителей  казино.  Никто из  них не мог  быть Пурхелем.
Значит, это он.  А раз приехал сюда в поисках Вишневского,  выходит, сидящий
мужчина и есть прокурор Вишневский.
     Выявив объект  и немного успокоившись,  Рафал  позволил себе  спокойней
осмотреться  в этом  азартном  заведении,  куда  попал  первый раз в  жизни.
Все-таки интересно! В общем-то, именно так он и представлял себе по книгам и
фильмам притон  азарта: люди толпятся у столов с рулетками, стоит легкий шум
голосов, но  без крика, вот  только  крупье говорят  почему-то исключительно
по-английски, а не по-французски. Впрочем, Рафалу это было  без  разницы, он
все равно не собирался играть, пришел, можно сказать, по делу. Раз по  делу,
надо им и  заняться.  И Рафал,  обойдя стол  кругом,  остановился за  спиной
Пурхеля, в свою очередь стоявшего за спиной Вишневского.
     Вишневский сидел только теоретически, на практике же то и дело срывался
со стула и горстями швырял на стол жетоны, которых  у  него была целая куча.
Швырнув,  на минуту  опускался на стул и снова  срывался,  и  снова  швырял.
Пурхель, похоже, уже давно пытался что-то  сказать  на ухо  прокурору, но  у
него это никак не получалось. Вишневский был так  поглощен  игрой,  что  все
остальное для него  просто не существовало.  Пурхель  вышел из  себя  и  уже
громко прошипел:
     - Ты что, не слышишь, что я тебе  говорю? Только поговори, а потом хоть
до утра здесь торчи.
     - Обязательно сегодня? - отозвался наконец Вишневский,  в очередной раз
шлепаясь на стул.
     Пурхель что-то  зашептал  в  ухо прокурору.  До  Рафала  донеслись лишь
слова:
     - ... со вчерашнего дня. Могут расколоться. Скорей надо!
     - Холера!  Опять  мимо  проскочила!  -  в ярости  выкрикнул Вишневский,
срываясь со стула.
     Вытащив  из внутреннего  кармана пиджака  бумажник, прокурор швырнул на
стол  деньги.  Рафал  на  глаз  определил  -  шесть  миллионов,  не  меньше.
Вишневский  лихорадочно  хватал   пододвинутые   ему  жетоны  и   столбиками
расставлял  их по  разным  номерам. Поставив все до  последнего,  он без сил
опустился на стул и не мигая уставился на вертящееся колесо рулетки. Пурхель
молча стоял над головой прокурора.
     - Тридцать четыре красное, - сказала по-английски женщина-крупье.
     Рафал с большим интересом  взглянул на квадрат, обозначенный цифрой 34.
На нем не было ни одного жетона! Вишневский  вздрогнул, как от удара молнии,
сорвался  со  стула  и обернулся  к Пурхелю.  Вид  у него был ужасный - лицо
бледное, глаза как у сумасшедшего, крупные капли пота скатывались со лба.
     Не помня себя, он вцепился в Пурхеля:
     - Одолжи десятку!
     - Получишь даром! - холодно  произнес Пурхель, пытаясь  оторвать пальцы
прокурора, вцепившиеся в отвороты его пиджака. - Только  сначала  съездишь и
все уладишь.
     До Вишневского вроде бы  дошло, что ему говорят. Он провел рукой по лбу
и   уже  осмысленно  взглянул  на   Пурхеля.  Делая  вид,   что  внимательно
всматривается в белый  шарик на крутящемся  колесе  рулетки, Рафал навострил
уши и вплотную придвинулся к ним.
     - Ладно, черт тебя дери! - проворчал Вишневский. - Едем!
     И  Пурхель  с  Вишневским чуть не  бегом  кинулись  к  гардеробу. Рафал
последовал за ними на некотором расстоянии, но  за курткой заходить не стал.
Потом специально  приедет  за ней,  а сейчас  быстрей  в машину! Вот  только
неизвестно, на какой машине поедут эти  двое.  Рафал знал, где  оставил свой
"форд" Пурхель, но не знал,  где  припаркована машина прокурора. Не может же
он раздвоиться: и следить за этими двумя, и мчаться к своей машине.
     Первым, кого увидел  Рафал, выйдя из двери  казино,  была  Яночка.  Она
благовоспитанно  сидела  в  кресле, сложив руки на  коленях, почти  напротив
выхода из  казино. У ног  девочки сидел  Хабр. Рафалу  достаточно  было едва
заметно подмигнуть, как девочка уже была рядом с ним.
     - Сейчас выйдут Пурхель с Вишневским, - быстрым шепотом сказал он. - Не
знаю, куда пойдут. Я - в машину! Узнаешь - быстро ко мне!
     Яночке  не  надо  было повторять  два раза.  С задачей  она  справилась
отлично, но к  Рафалу  прибежала не она, а Хабр.  Прибежал, увидел, что  его
заметили, и  бросился обратно.  Рафал поехал вслед за собакой. На углу улицы
их поджидала Яночка. И вот опять все были в сборе.
     -  Они сели в  машину  Вишневского!  -  доложила девочка.  -  Вон  она,
сворачивает вправо.
     И опять  маленький  "фиат" пустился  в погоню.  По  пути Рафал  делился
своими впечатлениями от посещения казино.
     -  Одним  махом спустил шесть миллионов и  хоть  бы  хны! - возбужденно
рассказывал он о прокуроре Вишневском. - Хотел еще спустить, да денежки  все
вышли. А  сам  как ненормальный,  говорю вам, весь  трясется, и глаза  как у
сумасшедшего. Чуть не придушил  Пурхеля, вцепился в него, чтобы  одолжил.  А
тот  вроде как  задаром  ему пообещал,  если он что-то сделает. Подслушал  я
малость, и сдается мне...
     Яночка потребовала:
     - Повтори  слово  в слово, что ты подслушал!  Рафал  послушно повторил,
девочка кивком сопровождала каждое слово и удовлетворенно сказала:
     - Все сходится! Понятно, Пурхель требовал,  чтобы прокурор освободил из
тюрьмы  тех  бандюг,   которых   поручик  заловил.  Боится,  что  они  могут
проболтаться.
     - Так ведь они не в тюрьме, а пока просто арестованы полицией, - сказал
Бартек.
     - Главное, сидят!  И теперь  получается, что  этот прокурор... - Яночка
запнулась в своих предположениях и не очень уверенно продолжала:
     -  А  прокурор  должен  сделать  так,   чтобы   они   ничего  не  могли
рассказать... или вообще  чтобы их  освободили.  А та  десятка, о которой ты
говоришь... ну, не знаю, десять миллионов, наверное, не десять же тысяч, это
для него  копейки. И он возьмет эту взятку и сделает  все, о чем его  просит
Пурхель, потому как совсем офонарел от игры.
     И я так думаю,  - поддержал сестру  Рафал.  -  Похоже, он  тронулся  на
пунктике этой рулетки  и теперь все сделает, чтобы добыть деньги. Душу готов
запродать  дьяволу, не то  что этому Пурхелю. Нет, больше я в это казино  ни
ногой. Хотя нет, куртку-то надо взять.
     - Почему же сразу не взял? - спросил Павлик.
     - Времени не было. Они прямиком в гардероб, а я сюда дунул, иначе бы на
них наткнулся.
     - За курткой можешь заехать в любое время, - успокоила Рафала Яночка. -
Казино работает круглые сутки, я прочла, по  всей гостинице сплошная реклама
казино.
     Тут  преследуемая  ими машина остановилась.  Вишневский  вышел, Пурхель
остался  сидеть  в машине.  Все  четверо молча глядели  на хорошо  известное
варшавянам здание, и никто из них не стал  удивляться тому, что пан прокурор
решил уладить дело лично, а не по телефону.
     - Ты что это делаешь? - спросил Павлик сестру, придя из школы.
     Та, вся взмыленная,  усердно трудилась на кухне, раскатывая тесто. Стол
был весь завален всевозможными продуктами и мисками с фаршем.
     -  Вареники,  -  ответила девочка. - Тренируюсь, чтобы  сделать  их как
следует, когда приедет отец.
     - Так вроде бы все как следует? - неуверенно заметил  Павлик, оглядывая
уже слепленные вареники. - Только сырые.
     - Сначала их лепят, а потом варят, - поучающе заметила  сестра. - Вроде
бы  я уже научилась, но еще не совсем. Тесто  мне  бабуля сделала. Получатся
вареники  по-китайски,  на себе испробуем, прежде чем отца угощать. Чтобы не
опозориться.
     - Выходит, еще долго  ждать? - огорчился Павлик.  - А я голодный просто
жуть.
     - Ну что  ты! Обед давно готов,  я даже разогрела его,  можно есть, вот
только закончу лепить вареники. Видишь, стол занят.
     Прикинув на  глаз  количество  заготовленного теста  и  фарша,  мальчик
вздохнул:
     - Ладно. Помогу тебе лепить, чтобы скорей покончить.
     - Руки!
     - Только что вымыл. Что я, не понимаю? Значит, вот на этот кружок теста
надо положить фарш...
     -  Возьми себе  другую  ложку. Или  вилку. И  вот  так заворачиваешь...
видишь? И края крепко слепляешь. Как можно крепче!
     Стиснув от  старания зубы,  Павлик  пыхтел над  первым вареником.  Вот,
вроде бы крепко склеил края, только почему-то немного фарша вылезло наружу.
     - Клади поменьше фарша, - посоветовала сестра. - Ну?
     - Кое-что узнал. Все сходится!
     - Это я и без тебя знаю,  - скептически заметила сестра. - Пан Вольский
прокалывает  шины  членам  автомобильной шайки.  Возглавляет  ее Пурхель,  а
Вишневский  за  взятки  добивается освобождения  арестованных  бандитов. Вот
только пока не знаю, что  делает этот самый Липка. Анджей Липка, замминистра
финансов. Он-то им зачем? Ведь не крадет же автомобили собственными руками?
     - А кто  его  знает, - рассеянно  сказал Павлик, так  как  все внимание
поглощал второй вареник. -  Метек  говорит, он  может сведения сообщать.  Да
нет,  он  пока  и  сам  не  знает,  какие сведения требуются  угонщикам, но,
наверное, о  приобретении автомашин западных  марок. Метека  до сих пор мало
волновало, чем занимается его дядюшка,  ни  холодно ему от этого,  ни жарко,
говорит, но когда я ему порассказал о всех этих кражах, тоже за живое взяло.
Вот  он с  отцом  и побеседовал,  порасспрашивал. Оказывается,  например,  в
ведении  министерства  финансов  находится  оплата  за  перегон машин  через
территорию  Польши из Германии в Россию.  Договорится, значит, покупатель, с
ФРГ,  а  министерство платит.  А потом воры украдут  машинку,  и  кто-то  из
министерства получит хорошие  денежки. Сначала  от угонщиков, а потом еще  и
страховку. Чаще всего заграничную. Западные страхкомпании знают, что русская
мафия  вовсю  орудует у нас, потому особо не удивляются, когда им приходится
платить высшую ставку. А  им что, заплатят, ведь потом наше  министерство им
тройную ставку возвращает. Гляди, какой хороший вареник  получился!  Уже три
сделал...
     Яночка раскатала последний кусок теста и похвалила брата:
     - Замечательный вареник! Особенно вот этот, третий. И вообще, все блюда
для отца будем  делать вместе.  Вареники я придумала  потому, что получается
хорошее сочетание. Ведь папа любит, с  одной стороны, вареники, а с другой -
китайские блюда. А раз китайские  блюда сами по себе у меня не получаются, я
и  придумала  завертывать  их в вареники. С  пиццей  тогда  не очень  хорошо
получилось.  У  мамы совсем нет времени, этот предстоящий показ мод отнимает
все силы, а для нас же и лучше. Есть возможность проявить себя.  И смотри не
проболтайся,  что зарабатываем  заслуги.  Вовсе  нет, бескорыстно стараемся,
хотим  сделать  отцу сюрприз,  он,  бедняга, намучился  там,  в Алжире,  без
вкусненького.
     -  Вот  только  не  понимаю  я  старика  Вольского,  - говорил  Павлик,
сосредоточенно пыхтя над четвертым вареником. - Ну, проткнет он им шину, они
ее залатают,  и привет! Ведь не перестают же  они красть из-за  этого. Хочет
привлечь внимание к преступникам? Тоже нет,  ведь действует втайне, да и они
тоже не трубят об этом на каждом углу.
     Яночка возразила:
     - Нет, мне кажется, дело не в этом. Прокалывая колеса, он просто ставит
им  палки  в  колеса. Ну,  старается  всячески  навредить.  Жизнь отравляет.
Вспомни, Бартек говорил, что, когда пан Вольский продырявил колесо  Пурхелю,
тот просто на стенку  лез, потом  поехал  на такси. А может, куда опоздал? И
другим  тоже   как  раз   тогда  прокалывает  колеса,   когда   они  спешат?
Договорились, к примеру, идут на дело,  а он не может вовремя приехать?  Мне
кажется, что-то в этом роде.
     - Тогда пан  Вольский должен знать обо всех ихних договорах, вообще все
о них знать.
     - Может, и знает?
     - Выходит, у  него  свой  человек  в  банде?  Шпион? Или он  сам  агент
полиции, которого в банду заслали?
     -  Тогда  бы  он просто сообщал  полиции  сведения, а не занимался  сам
колесами всех этих мафиози.
     - Ну, не знаю...
     -  Вот интересно,  а кто он  по профессии, этот  наш  пан  Вольский?  -
задумался  Павлик и  даже  перестал  лепить  пятый  вареник.  -  Скажем,  он
какой-нибудь телеграфист.  Подключился к ихним телефонам,  все их  секретные
разговоры подслушивает... Или вмонтировал такую хитрую штучку у них в машине
и все разговоры прослушивает? И  знает,  когда планируют очередную операцию.
Или еще что...
     - Наверное, еще что, - невозмутимо ответила сестра, быстро и ловко лепя
вареники один  за другим.  - Потому  что не верится мне во все эти маленькие
штучки. Думаю, не так уж много они болтают в машине. Знаешь что, зажги газ и
поставь  вон ту кастрюлю, это суп, грибной.  Я вот  все думаю о  его  дворе.
Сомневаюсь,  что они тогда один-единственный раз встретились там и я как раз
вовремя их подслушала. Не верю я  в такие случайности. Скорее всего, там они
постоянно назначают встречи,  и  пан  Вольский,  как  и  я,  мог их случайно
подслушать. А потом стал специально подслушивать.
     - Думаешь, они  всегда в одно время встречаются? А  если нет, то как он
узнает? Ведь  его  окна  выходят на улицу,  он не  может  видеть,  когда они
сходятся на свидание.
     Одного может видеть, ведь  он как  раз с его улицы пришел. Знаешь, я бы
еще разик туда сходила. На всякий случай.
     Тут  пришла бабушка поинтересоваться, как обстоит дело с варениками,  и
обмен  мнениями  пришлось  прекратить.  Бабушка  поставила  на  газ  большую
кастрюлю с водой.  Пока Яночка ела грибной суп, вода  успела вскипеть,  и за
вторым,  котлетами разогретым  картофелем  и салатом  из  помидоров, девочка
внимательно наблюдала,  как  бабушка  бросает по одному  варенику в  кипящую
воду. Яночка кончила обедать, и бабушка дала ей инструкции:
     - Теперь  будешь стоять над  кастрюлей,  ждать, пока вода  не  закипит.
Прикрутишь газ,  пусть  кипит  понемногу. Готовые вареники  всплывут. Можешь
шумовкой  вынимать  те,  которые  всплывут.  Попробуй  первый, готов  ли,  и
вынимай.
     И бабушка повернулась, чтобы уйти, но раздумала, села  на стул  и лично
проследила,  правильно  ли  внучка  выполняет ее указания. Выловив последний
вареник, внучка спросила:
     - Вода кипит. И что, можно бросить следующую порцию?
     -  Да,  но  не  слишком  много. И  слегка  помешивай, чтобы  ко  дну не
прилипали.
     Павлик потребовал один  вареник  на  пробу. Выдав ему вареник, Яночка и
сама  попробовала.  Любопытная  бабушка  тоже  решилась  отведать  внучкиной
стряпни.
     -  Очень  вкусно!  - одобрила она. -  В следующий раз  сможешь уже сама
приготовить, если запомнила, как я делала тесто.
     -  Вот и  ужин на сегодня! - радовалась Яночка. -  Ведь мама тоже любит
вареники.  А  если  будут  с   тестом  какие  трудности,  приду  к  тебе  за
консультацией.
     - Не распробовал! - заявил Павлик. - Дай еще один.
     Яночка не возражала:
     -  Пожалуйста,  хоть  десяток.  На  сладкое  сегодня  желе,  может,  не
поместится...
     В Павлика вместились и десяток вареников, и шарлотка.  Бабушка все-таки
досидела  до  конца и  покинула  кухню  лишь  тогда,  когда  были  выловлены
последние вареники. Можно было продолжить разговор.
     - Я  бы все-таки  подежурила в его дворе несколько  вечеров,  - сказала
Яночка, поставив себе на стол стакан чаю. - И не только вечером, лучше всего
отправляться сразу  после  школы.  Ведь  не каждый же  день мы  будем делать
вареники.
     Брат согласился с  ней и предложил дежурить во дворе  пана Вольского по
очереди.
     -  Тогда  я,  пожалуй, прямо  сейчас  и  отправлюсь,  - сказала Яночка,
задумчиво глядя в окно.
     - А я?
     - А ты можешь прихватить Бартека и погулять по городу.
     - А Хабр с кем?
     - Со мной. Говорю тебе, у меня прямо предчувствие какое-то...
     - Ладно, - согласился Павлик и с грустью закончил:
     - Не нравится мне, что крадут они в основном по ночам. Не можем  мы все
ночи напролет дежурить. Тогда как же школа?
     Яночка тоже тяжело вздохнула. Так они с Павликом вздыхали, сокрушаясь о
том, как много времени  отнимает у них школа. Ведь в школу надо было  ходить
изо  дня в день, с самого  утра, и не  спать на уроках.  А  потом  еще  надо
готовить  домашние задания. Все это отнимало множество драгоценного времени,
а то можно было бы дежурить целыми ночами, а днем отсыпаться.
     Честная натура девочки заставила ее признаться:
     -  Нет, ты сам  убедился, от школы иногда тоже бывает польза. Ничего не
поделаешь, пусть по ночам караулит полиция.
     Павлик внес ценное предложение:
     - Одну ночь можно и не поспать. Нас ведь  трое,  поделимся. Да, чуть не
забыл! Стефек тоже просится.
     - Он уже выздоровел?
     -  Выздоровел и чуть  меня не поколотил, чего, мол, до  сих пор  его не
привлекаю. Его  старший брат Збиня,  оказывается, кое-что знает о  Веськином
брате.
     - Да ведь Веськин брат намного старше Збини!
     - Не так уж намного,  всего  на  четыре года.  Второгодник  был,  школу
только в прошлом закончил,  и  то с  горем  пополам. Бартеку я  уже сказал о
Стефеке, он ему тоже инструмент приготовит. Шведку.
     - Что это такое?
     -  Такой  костыль.  Его  отец  когда-то  сломал  ногу  и долго  ходил с
костылем. Теперь костыль остался без применения.
     - Думаешь, сумеет?
     - Научим! - обнадежил Павлик. - И я считаю, идея первый сорт. Если что,
никто на  него не подумает. Будет ходить прихрамывая, и никому и в голову не
придет, что вот этот, с костылем, так быстро смылся.
     - В самом деле, неплохая мысль. Когда же он приступит?
     -  Костыль  завтра  же  в школу  принесет.  На  всякий  случай  мы  так
договорились, я не знал, будет ли вечер свободным.
     -  Да! - вздохнула девочка. - Столько у нас сложностей,  все приходится
делать на всякий случай... Я сегодня делала вареники и обед разогревала, так
что посуду моешь ты!
     - Я суп подогревал! - воспротивился было Павлик, но его  протест не был
принят  во  внимание.  - Ладно уж, - неохотно согласился  мальчик, -  но без
вытиранья. Само  высохнет  на сушке.  Значит,  вы  с  Хабром прямо сейчас  и
отправляетесь?  Я  сделаю  математику и  тоже  пойду.  История останется  на
потом...
     Было уже  совсем темно, когда Яночка с  Хабром  добрались до двора дома
пана Вольского. Девочка  осмотрелась,  но  свет  из окон  освещал  двор лишь
кое-где,  в основном же его покрывала темнота.  Впрочем, и днем нелегко было
разобраться  в нагромождении пустых  ящиков, выброшенных  картонных коробок,
сараев  и  будок,  сплошной  стеной тянувшихся  на  задах небольших  частных
лавчонок,  витрины   которых   выходили   на   Пулавскую.  По  обе   стороны
нагромождения размещались  две  помойки. Одну из них  украшал  уже вросший в
землю проржавевший кузов старой машины.
     Смутную тревогу внушало девочке все это безобразие, усиливая и без того
не дававшее покоя предчувствие. А что за предчувствие - самой не ясно.
     Сколько ни  всматривалась  девочка в  темные закоулки двора, сколько ни
пыталась понять причины тревоги, ничего не получалось. Ни одна светлая мысль
не  приходила в голову.  Вздохнув, девочка решила  обратиться  за помощью  к
верному другу.
     -  Песик, покажи пана Вольского. Пан Вольский. Что он здесь делал?  Где
был? Покажи, песик!
     Яночка все  больше  склонялась к  мысли,  что пан Вольский  подслушивал
злоумышленников в своем дворе,  а  значит, должен где-то прятаться. Если это
так, умница Хабр ей сообщит.
     Деликатно  освободив  голову  из  рук  своей  обожаемой  хозяйки,  Хабр
приступил к делу. Пана Вольского он  знал  хорошо,  его запахом был пропитан
дом,  чувствовался  он  и  кое-где во  дворе. Другие  запахи  пока Хабра  не
интересовали. И раз хозяйка пожелала пойти по следам пана Вольского, значит,
пойдем.
     И  Хабр  оправдал  возлагаемые на  него  надежды.  Сначала  он  показал
укромный  уголок  сразу  за  входной  дверью, где  человек мог  спрятаться и
становился  совершенно  невидим  в  темноте. Затем он повел  Яночку  в узкий
проход между деревянным сараем  и  какой-то каменной пристройкой из кирпича.
Именно здесь сидела тогда  Яночка на ящике,  именно здесь подслушала краткий
разговор преступников. Теперь она знала, одним из них  был Пурхель. Хабр так
рьяно обнюхивал след, что стало ясно - пан Вольский бывал здесь неоднократно
и к тому же совсем недавно.  Интересно, он тоже сидел на  ящике в темноте? А
может, эта кирпичная пристройка - его собственность?
     Но  вот Хабр приблизился к  деревянной  сараюшке, и Яночка с удивлением
увидела, как собака встала на задние лапы и принялась что-то вынюхивать  под
самой крышей сарая. Хабр нюхал и нюхал, а потом спустился на землю  и сделал
стойку! Яночка прекрасно поняла,  что  сообщала ей собака: именно  это место
пан Вольский посещал  чаще  всего, видимо,  здесь и встречались преступники.
Самый темный  угол  во дворе. Может,  пан  Вольский  оставил  здесь какой-то
принадлежащий ему предмет? Во всяком случае, по мнению Хабра, это было самое
главное место, которое посещал пан Вольский.
     - Спасибо, мой драгоценный! - сказала донельзя взволнованная девочка.
     - Погоди минутку, надо посмотреть, что там.
     Осторожно оглядевшись, Яночка убедилась, что двор пуст. Можно посветить
фонариком...
     Патрулируя улицы Варшавы, Павлик  и Бартек вспоминали  всякие известные
им случаи угона автомобилей. Вот, например, одному знакомому пожаловался его
сослуживец, как у него  увели  машину всего  за каких-то три минуты, которые
тот пробыл в магазине. Вышел - а машины  и след простыл. Правда, мальчики не
знали  подробностей, не знали, когда произошел  несчастный случай и  в каком
районе  города,  но  это уже  не  столь  важно. Раз  где-то  увели машину  у
магазина,  могли сделать это в любом  другом  месте у Любого магазина. И  не
только у магазина. Люди оставляют машины,  забежав на минутку к сапожнику, в
парикмахерскую... Ту машину увели средь бела  дня. Не  скажешь,  что  сейчас
белый день, в  декабре рано темнеет, пусть черный день, но ведь в темноте  и
украсть легче!
     Мальчики  решили  ограничиться  районом Мокотова. Район ничем  не  хуже
других,  совсем  не  обязательно  отправляться  в  какой-нибудь  отдаленный.
Правда, Урсинов был получше, там в последнее время кражи происходили чуть ли
не  каждый день, но сегодня мальчики решили остаться  в своем  районе.  Вот,
например,  улица Хочимская, за ней  Солнечная.  Ого, сколько  машин стоит  у
домов!  И много  иномарок. На Солнечной  недавно понастроили  гаражи,  часть
машин загоняли туда, но только часть...
     Вой сигнального устройства мальчики услышали издалека и бегом бросились
в  том  направлении  Выл  "БМВ",  припаркованный  на  Хочимской недалеко  от
больницы.  Внутри  какой-то мужчина  пытался отключить сигнальную установку.
Рассмотреть  мужчину  не удалось,  хорошо  были  видны лишь ноги, оставшиеся
снаружи.
     - Как думаешь, вор или дурак-владелец? - .  с надеждой спросил приятеля
Бартек.
     - Кто  его  знает, - ответил  приятель. -  Давай  посмотрим  на  всякий
случай.
     Он не  успел еще  договорить, как  Бартек  подбежал  к  задним  колесам
машины. Ножка от стола, которую он нес на плече, на секунду исчезла с плеча,
потом  снова  на нем появилась. Вот Бартек вернулся,  и  теперь оба мальчика
спокойно стояли на краю тротуара в трех метрах от воющей машины.
     - Ты чего? - шепотом ругал Павлик приятеля.
     - Сам же сказал - "на всякий случай", - оправдывался Бартек.
     - Да я сказал на тот предмет, что на всякий случай поглядеть надо, а ты
сразу колоть!
     Вытье  смолкло  неожиданно.   Человек  в  машине   вздохнул   с   таким
облегчением, что его  вздох  отчетливо расслышали и мальчики.  Вот он сел за
руль, съехал  с  тротуара задом на проезжую  часть улицы, остановился, после
чего  поехал вперед и свернул  на улицу Вилловую. Мальчики побежали следом и
прекрасно видели,  как  машина вдруг  вильнула, водитель  подъехал к  бровке
мостовой  и  остановил  машину.  Он  еще только  вылезал  из  машины,  чтобы
посмотреть, что же случилось, а приятели уже знали: заднее колесо спустило.
     - А теперь, - мужественно  заявил Бартек, - если начнет менять, значит,
владелец, а если не начнет...
     Мужчина какое-то время тупо  глядел на севшее колесо и чесал в затылке,
потом открыл багажник и вынул из него гаечный ключ и домкрат.
     -  Да, плохо дело, - озабоченно сказал Павлик. - Похоже, хозяин. Ну так
пусть  научится наконец  отключать  свою сигнальную установку,  а  то воет и
воет, с ума можно сойти! И из-за этого люди уже перестали обращать  внимание
на сирену.
     Бартек полностью разделял мнение друга. Ну что ж, если на сей раз им не
удалось предотвратить угон, может, они научат растяпу-водителя обращаться со
своим противоугонным устройством.
     -  Ладно, брось!  - одобрял  Павлик огорченного друга. -  Нет  худа без
добра. А сейчас пройдемся все-таки по Хочимской. На всякий случай...
     Прошлись по  Хочимской, свернули на  Солнечную.  В  самом  ее  начале у
особняка стоял "мерседес". И очень бросался в глаза,  такой он был новенький
и блестящий. Мальчики стояли  и любовались на машину  и тут заметили, как  с
другой  стороны к ней  подошли двое  парней. Один  оперся рукой на  капот  и
закурил,  второй  неторопливо  обошел машину, потом  прошелся  вдоль других,
стоящих у кромки тротуара,  вернулся к первому, и вдруг  в мгновение ока они
открыли дверцу машины. Аварийная сирена взвыла и сразу замолчала.
     - Гляди, как быстро отключили! Наверняка воры! - решил Павлик.
     - Так что? Действуем? - спросил Бартек.
     Один из парней уже сидел за рулем и ковырялся в замке зажигания, второй
открывал дверцу со стороны пассажира, готовясь тоже сесть в машину.
     - Быстрее! - крикнул Павлик.
     Бартек направился к  машине  без особой  спешки.  Ножка  от стола опять
исчезла  с его  плеча. Мальчик  прошел вдоль багажника "мерседеса",  странно
прошел,  вроде  бы  слегка  прихрамывая,  после  чего  скрылся  за  соседней
"ниссой-комби".
     Павлик  потихоньку  попятился, свернул  опять за угол на Хочимскую и не
торопясь пошел по улице, слегка опираясь на свою чупагу.
     "Мерседес"  дал  задний  ход,  выехал  на  мостовую  и тоже  свернул на
Хочимскую. Павлик успел заметить, как машина, не  проехав  и  десяти метров,
остановилась на середине мостовой. Оба  угонщика выскочили, осмотрели задние
колеса и моментально скрылись.
     - А  теперь он  будет мешать остальным машинам,  - сказал Павлик другу,
который нагнал его.
     Бартек со своей ножкой стола на плече удовлетворенно произнес:
     - Лопнуть мне на месте, если это не были угонщики! Здорово я их?
     Тем временем за застрявшим посередине улицы  "мерседесом"  остановилась
машина такси,  ее водитель сердито  нажал на  сигнал.  За  ним  притормозила
машина "скорой помощи". Мальчики с интересом наблюдали за развитием событий.
Вот  только почему до сих пор  не появляется незадачливый владелец  угнанной
машины?  Скоро вся  улица оказалась  забита  машинами,  "мерседес"  намертво
перекрыл движение.
     А Бартек со своей  ножкой от стола на плече стоял  неподвижно, наблюдая
за  беспорядком на мостовой с  чувством  хорошо исполненного долга. Нет,  он
решительно мог гордиться собой!
     Дело принимало очень  интересный оборот,  мальчики  ждали,  чем  же оно
закончится, но тут Павлик вдруг почувствовал, как что-то коснулось его ноги.
Это  оказался Хабр. За  ним  бежала вся  запыхавшаяся Яночка.  Не обращая ни
малейшего внимания на представление, за  которым с таким интересом наблюдали
мальчики, она быстро произнесла:
     - А ну скорее  за мной!  Хабр нашел  у пана Вольского  очень интересную
вещь. Бежим!
     Не разорваться же на две части! Тут такое начинается! Прибежал  наконец
владелец "мерседеса", с ним  еще какие-то люди, на улице уже столпотворение.
И что, не увидеть, чем закончится все это? Яночка была неумолима и  торопила
мальчишек.
     - Да что  там  случилось! - недоверчиво спросил брат. - Обязательно нам
мчаться туда? Именно сейчас? Гляди! - крикнул он Бартеку. -  "Мерседес" чуть
ли не на руках в сторону оттащили! - И опять сестре:
     - А что там нашел Хабр?
     - В том-то и дело, что не знаю! - отвечала сестра. - Потому и зову вас,
чтобы сами посмотрели. Мне кажется, прибор.
     - Какой прибор? - заинтересовался Бартек.
     - Таинственный и  подозрительный! - ответила девочка. - А какой, это вы
мне скажете, не буду строить из себя знатока, все равно в них не разбираюсь.
Надеюсь, пан Вольский не забрал  его, пока я тут  с  вами  теряю время. Хабр
предупредил меня, что  он идет,  но, может,  не за  прибором.  Хотя, кто его
знает, вдруг видел, как я там кручусь.
     - Откуда видел, из своего окна?
     - Нет, это во дворе, но он мог и из чужого окна подглядывать  или вовсе
с крыши.
     Бросив последний взгляд на "мерседес", Павлик дал команду отправляться.
Все трое  бежали, предводительствуемые Хабром. По дороге Павлик расспрашивал
Яночку, как она их отыскала.
     - Не я, а Хабр вас нашел, - ответила сестра.
     - Мы ведь сначала ехали на автобусе!
     - Большое  дело!  Я  тоже  села  в  этот  автобус, стала  проверять  на
остановках. И он вас на третьей учуял. Ничего особенного!
     Не  стали ждать  автобуса, сели в трамвай,  который  как раз  подъехал.
Поэтому, сойдя на улице Одыньца, пришлось немного вернуться  назад.  Во двор
зашли со" стороны Рацлавицкой улицы, выслав вперед Хабра. На всякий  случай.
Хабр сообщил, что все спокойно, никого нежелательного во дворе нет.
     -  Вот,  глядите!  -  шепотом  сказала  Яночка  мальчикам  и  посветила
фонариком.
     Несколько  минут   Павлик   с  Бартеком  молча  рассматривали  какую-то
маленькую  круглую  штучку,  прикрепленную  к стене  кирпичного строения под
самой крышей.  Оба одновременно  поняли, что это  такое, и  Павлик  чуть  не
крикнул от изумления, но ладошка сестры плотно закрыла ему рот. Второй рукой
Яночка обязательно заткнула бы рот и Бартеку, да помешал фонарик. Мальчику с
трудом удалось избежать мощного удара по зубам: к счастью он успел отклонить
голову.  И не  стал  издавать  никаких восклицаний.  Он  первым  отодвинулся
подальше от опасного прибора. Брат с сестрой отошли следом за ним. Яночка за
рукав оттащила мальчишек подальше, в угол за ящиками, и прошептала:
     - Сейчас  покажу вам второй такой. И третий. Все обнаружил, конечно же,
Хабр. Я догадываюсь, что это такое, но вы мне скажете сами.
     Осмотрев  еще два  таких  же кружка,  вся  троица в  молчании вышла  на
Рацлавицкую.  Брат  с  сестрой  выжидающе  глядели  на  главного эксперта  в
технических  вопросах,  Бартека.   А  тот,  страшно  взволнованный,  шепотом
произнес:
     - Микрофоны. Однажды довелось видеть один такой.
     И спохватившись, что можно говорить громко, добавил,  все  же на всякий
случай понизив голос:
     -  Устанавливаются  для  подслушивания, шпионами. "Жучок" называется. И
еще "клоп".
     -  И  теперь  понятно,  откуда   пан   Вольский   все  знает.  Ему  нет
необходимости часами сидеть в засаде. Сидит себе дома и слушает.
     - И не обязательно сидеть, может их разговоры на магнитофон записывать,
- добавила Яночка. - Ну наконец-то  я разрешила эту загадку. А все благодаря
Хабру!
     -  Выходит, они  и в самом деле  устроили  себе  здесь место встречи, -
сказал Павлик. - Ничего не скажешь, очень удачное место, место первый сорт!
     - Ты что имеешь в виду? - спросил Бартек.
     - А то, что мы тоже обязательно должны их подслушать! - ответил Павлик.
- Минутку, еще взгляну.
     И он исчез в темном  проеме между  лавчонками. Яночка и Бартек смотрели
ему вслед и наверняка ждали бы спокойно, если бы вдруг не тявкнул крутящийся
у их ног Хабр. Только тогда они заметили машину, сворачивающую с Пулавской.
     - Хабр, быстро к Павлику! - приказала девочка.
     - А что случилось? - не понял Бартек.
     - Пока не знаю, - ответила Яночка, - но Хабр знает, что делает. Пусть и
Павлик узнает. Пошли к ним.
     Машина остановилась у магазинчика. Водитель  вышел и скрылся  в  дверях
магазина.  Оба,  и Бартек и Яночка, узнали его  в  тот момент, когда на него
упал сноп света из распахнутой двери.
     Это Пурхель, - шепнула Яночка. - Хабр сразу его узнал.
     В магазине Пурхель пробыл  недолго. Выйдя и немного попетляв по улицам,
он свернул в знакомый двор.
     -  Хорошо,  что  Павлик  там,  а  Хабр   его  предостерег.  Может,  что
подслушает. Ведь ясно же, Пурхель шел на явку!
     - А глины знают о нем? - спросил Бартек.
     - Нет, пока мы не стали им говорить.
     -  А  надо бы! И лучше  вот прямо сейчас,  пусть  собственными  глазами
увидят, а то еще не поверят нам. Быстро звони!
     -  Но учти, тут одним колесом не обойдешься, сделай два! - предупредила
Яночка, с ходу ухватив идею Бартека. - А я побежала искать телефон.
     Видимо,  телефонные  боги  не  любили  преступников и  были всецело  на
стороне законности  и порядка, ибо дозвонилась Яночка сразу же.  Девочка  не
стала  разыскивать очень сомнительный  телефон-автомат.  Она просто зашла  в
соседний   магазинчик  и  вежливо  попросила   у  его  владелицы  разрешения
воспользоваться  телефоном.   Вежливая   и  воспитанная   девочка  произвела
наилучшее впечатление на хозяйку лавочки, и разрешение было дано.
     Поручика  Вежбинского  Яночка  застала  еще  на  работе.  Разговор  был
коротким.
     - Тут один человек встретился с другим,  - сказала девочка. - Мы знаем,
кто  он, но хотим чтобы  вы тоже узнали. Думаю,  он тут  немного задержится,
что-то у него с машиной. На Рацлавицкой, между Пулавской и Балуцкого. Мы тут
все с собакой.
     Если дело и было изложено несколько путано поручик не стал придираться.
Помолчав, переварил сообщение и коротко бросил в трубку:
     - Хорошо! Еду. Спасибо.
     Хозяйка магазина похвалила девочку:
     - Умница, недолго ты говорила. А то мне уже закрывать пора.  Нет,  нет,
дорогая, никаких денег мне не надо, у меня же телефон оплаченный.
     Бартек поджидал Яночку  неподалеку,  спрятавшись в  подъезде  соседнего
дома.
     - Возвращается, - сообщил он Яночке. - Пошли посмотрим, как поедет.
     Пурхель сел в свою машину, но она не  проехала и нескольких метров, как
зад  ее занесло.  Водитель  съехал на  край мостовой  и  остановился. Вышел,
взглянул на колеса. Оба задних на глазах опадали.
     - Каждое по два раза! - сказал Бартек. - Чтобы далеко не уехал.
     -  Нам совсем незачем  торчать на виду,  - поморщилась девочка. - Давай
где-нибудь  в  укромном  месте  подождем  остальных.  А,  вот  и  Павлик!  -
воскликнула  она,  увидев Хабра. И  в самом деле, сразу же  за ним  появился
Павлик.
     Мальчик весь дрожал от волнения и шепотом стал рассказывать:
     - На четыре машины замахнулись! Одна будет из Тувима, вторая из Познани
едет, у них и ключи к ней есть. На Жолибож.  И если пан. Вольский слышал их,
должен уже с реактивной скоростью...
     - Его нет дома, -  перебила Яночка.  - Собственными глазами видела, как
вышел. Значит,  записывает на пленку. Вернется,  послушает  и примет меры. И
опять это будет ночью! Спятить можно!
     - Погоди,  может, еще успеем,  - вмешался  Бартек.  - Не представляешь,
сколько ему из Познани ехать?
     Павлик стал прикидывать.
     - Из того, что я услышал,  выходит, выехал только что. Ну, за это время
они на явку добрались... Час назад, не больше.
     Отойдя к фонарю, Бартек посмотрел на часы.
     -  Сейчас  пять  минут  восьмого.  Ехать  им  еще  три-четыре часа, как
получится. Будут здесь в десять или одиннадцать, не так уж и поздно.
     - Для нас  поздно!  - сказала  Яночка. - Если нас в это  время не будет
дома...  Вот часа  в  два ночи - другое дело,  можно  организовать.  Ну  же,
рассказывай. Ты откуда подслушивал? - спросила она брата.
     Брат пояснил:
     - Когда я пришел, второй уже там был, Хабр меня предупредил. Пришлось с
другой  стороны  обойти.  Как  раз  запирали лавочку,  бренчали  ставнями  и
замками, они меня и  не услышали.  А разговаривали прямо у меня над головой,
как раз у самого "жучка" пана Вольского. А что?
     - Очень меня беспокоит,  как бы он в  своем  "жучке"  нас не услышал, -
ответила  девочка.  -  Не должен  вроде  бы,  ведь  мы каждый  раз были  там
поодиночке,  с Хабром я говорила  шепотом, а ты не успел тогда заорать. Нет,
думаю, пан Вольский о нас не знает.
     Бартек удивился:
     - А пусть и знает, нам-то что?
     - Ну как ты не понимаешь!  - пожала  плечами  девочка. - Ведь  тогда...
тогда ему может не понравиться, что мы о нем узнали, приходим сюда,  следим,
подслушиваем...  И  тогда он  напустит на  нас кого угодно - полицию, школу,
семью. Семью - самое страшное. Нет, очень хочу  надеяться, что он  о нас  не
знает.
     Тем  временем  к меняющему  колесо пану Пурхелю  подъехала  полицейская
патрульная машина.
     Двое полицейских вышли  и стали разговаривать с пострадавшим. Не похоже
было, что они говорят с ним сурово, напротив, как-то  так... дружески, вроде
бы  даже предложили  помочь  с колесом.  Правда попросили  его  документы  и
изучили  их,  но  даже   на  таком  расстоянии  было  видно  -  относятся  к
пострадавшему  с  сочувствием и  пониманием. Тут  подъехала какая-то машина,
остановилась  через два дерева  от Пурхеля, ее водитель вышел и с  интересом
наблюдал  за сценой, из-за угла появился пожилой мужчина, прогуливавшийся  с
собачкой. А вот и третий, неизвестно откуда взялся...
     - Гляди-ка! - Павлик ткнул сестру в бок. - Поручик!
     -  Быстро  приехал!  - похвалила  поручика  Яночка. -  Не  иначе как на
пожарной машине мчался. Надо ему сказать о той машине, из  Познани. Стой, ну
куда  полетел?  Совсем спятил!  Вместе  с  ним нас  никто не  должен видеть!
Пурхель  наверняка соображает,  а  тут еще и  другие ошиваются, мы  ведь  не
знаем, кто они.
     - Тот, с собачкой, уже свернул на Олькусскую, - оправдывался Павлик.
     - И может  прекрасно подглядывать оттуда, - не  уступала сестра. - Да и
другие могут  наблюдать,  мало ли где спрятались. Впрочем, и  одного Пурхеля
достаточно.
     - Пошлем Хабра! - решил Павлик. - А сами спрячемся.
     - Вон  в том  парадном очень удобно,  - подключился Бартек. -  Я оттуда
подсматривал.
     Притворившись, что  с  интересом  наблюдает за  сменой  колес,  поручик
незаметно оглядывался. Где-то здесь  должны быть эти ужасные дети, наверняка
они еще что-то знают. Побыстрее бы пообщаться  с ними да и спровадить отсюда
подальше,  опять  ведь  в опасное  дело  лезут. И  не дай Бог  появятся тут,
противник узнает о них.
     Тем временем Пурхель попросил старшего полицейского патруля вызвать ему
по рации такси.
     А  поручик вдруг  почувствовал,  как  ему в  ногу  ткнулся холодный нос
собаки. Хабра он узнал сразу. Отбежав в сторону, Хабр нетерпеливо оглянулся.
Поручик   не    торопясь   двинулся    за   ним,    еще   раз    подивившись
предусмотрительности своих маленьких помощников.
     В удобном подъезде он обнаружил всю троицу. Естественно, Яночка не дала
поручику и слова вымолвить, первой задав беспокоящий ее вопрос:
     - Так  какие номера у Пурхеля?  Настоящие  или фальшивые? Ведь тогда, у
нас, он ожидал в машине с фальшивыми номерами. А теперь?
     - Теперь настоящие, - ответил поручик.
     -  Охохонюшки!  - вздохнула  девочка. - Нелегкая у вас работа. А теперь
слушайте...
     И Павлик  повторил поручику  сведения,  подслушанные им в ходе  встречи
двух  преступников. Поручик слушал затаив  дыхание. Итак,  опять из  Познани
ехала машина,  от  которой у  угонщиков  уже были ключи. Яночка посоветовала
подключить к акции союзника в лице пана Зайжала. Поручик идею одобрил.
     -  Порядок,  это работа  для  нас. И  ради  Бога  держитесь подальше от
спектакля,  который  намечается  на Жолибоже...  Пусть  угоняют, недолго  им
радоваться,  это я  вам гарантирую. Пока же давайте адрес  этого вашего пана
Зайжала...
     - А почему ты опять не разрешила ни словом намекнуть о пане Вольском? -
поинтересовался Павлик, зайдя в комнату сестры уже после ужина.
     Сестра  стелила постель. Аккуратно разгладив простыню,  она  накрыла ее
одеялом, отвернула угол одеяла и села.
     - Я и сама толком не знаю, - задумчиво ответила девочка. -  Странный он
какой-то, этот  пан  Вольский. Не мешало  бы все-таки раскусить  его сначала
самим, а потом уже сообщать полиции. Ты уверен, что он на нашей стороне?
     -  Все  говорит о  том, что на нашей. И не исключено -  поручик знает о
нем. Надеюсь, и нам скажет, а то самим никак его не раскусить.
     -  Не  уверена. Может, знает, может, нет... А если  не знает,  нехорошо
выдавать сообщника, доносить на него.  Мало ли что придет в  голову полиции?
Вдруг они прицепятся к пану Вольскому из-за его "жучков", отберут их... Нет,
давай пока не станем говорить о нем.
     Павлик шлепнулся в кресло и задумался.
     - Не знаю,  не  знаю... - тоже неуверенно  сказал  он. -  А  вдруг  все
наоборот и он из их шайки? Например, контролирует  их, может, даже  он - сам
шеф?
     -  И  активно  помогает  своим  подчиненным,  прокалывая  им  колеса? -
усомнилась сестра.
     - Кто  их там знает... Может, мстит за что-нибудь, ну... обошли его при
дележе добычи или еще что...  Чтобы  впредь  неповадно было. Хотя ты  права,
бандюги вряд ли разберутся, какие шины он дырявит, а какие  мы.  А вообще он
для нас просто находка, ведь всегда можно свалить на него, если что...
     - Вот  именно! - кивнула Яночка. - Поэтому мне и не хочется  пока о нем
сообщать. Я бы сначала поговорила с ним, а не с поручиком. Поручику мы и так
много сказали, теперь он может делать свое дело.
     - Повязать всех этих прокуроров и министров?
     - И еще какого-то Левчика. Кто такой этот Левчик? В телефонной книге мы
так и не обнаружили его.  А что касается  поручика, нелегкая у  него работа.
Попробуй ликвидируй шайку, в составе которой сам прокурор! Хотя теперь этого
прокурора должны бы снять с должности, как думаешь?
     - Уволят! - не сомневался Павлик. - Так что делаем?
     - Дел невпроворот.  Придется, наверное, опять разделиться. И поторопить
Бартека со шведкой для Стефека. А Збиню попросить заняться братом Веськи.
     - А за Пурхелем продолжаем следить?
     - Зачем? Мы ведь о нем все узнали. Теперь пусть за ним поездит поручик,
может, на каком-нибудь месте преступления и застукает.
     - Я бы ему немного помешал, - сказал Павлик, вставая.
     - Кому?
     - Пурхелю, конечно. Ведь ему никто пока не мешает, вот я и считаю...
     -  Правильно  считаешь. Мы все равно  должны отравлять  жизнь всем этим
бандюгам,  отступать не  думаем. Поэтому  и в  самом деле  за  Пурхелем надо
последить, ведь он нас выводит на других.
     - Клево! Тогда  на всех хватит работы,  а  то я уже  думаю,  чем станут
заниматься Бартек со Стефеком. А сейчас я, пожалуй, загляну наверх к Рафалу,
ты как думаешь?
     - Загляни.
     У  Рафала  как раз  высвободилось немного  времени, так как  актуальная
девушка  уехала  из  Варшавы  на  праздничные каникулы.  Рафала  чрезвычайно
заинтересовала планируемая операция, он тут же прибежал к сестре.
     - Из Познани, говоришь, едет? А какая марка? Опять "фольксваген"?
     - Да, "гольф". А что?
     - Куда он здесь, в Варшаве, едет, знаете?
     Павлик назвал адрес. Рафал о чем-то напряженно думал, потом взглянул на
будильник Яночки и не очень уверенно произнес:
     - Для вас,  конечно, уже  поздно, но я мог бы... Матери скажу, что надо
за кем-то на вокзал съездить. Что вы на это?
     Павлик  и Яночка с  энтузиазмом поддержали такое  предложение. Конечно,
трудно  пережить,  что  лично  они  лишаются  возможности принять участие  в
захватывающем спектакле  или хотя бы увидеть  его, но там будет их  брат, от
него узнают все подробности.
     - На вокзалах  часто приходится  ждать приезжих, ты тоже  будешь  ждать
приезжих, так что не очень и соврешь матери, - заметила Яночка.
     -  Значит,  еду!  -  уже не колебался  Рафал. - Сколько сейчас?  Начало
одиннадцатого.  Рановато,  но поеду,  пожалуй.  Если  задержусь, мать знает,
поезда теперь часто опаздывают.
     Павлик с Яночкой решили  во что  бы то ни стало  дождаться  возвращения
брата,  чтобы расспросить его  обо всем,  но  пани Кристина заставила  своих
детей ложиться спать.  И сама проследила,  легли ли. А  когда те оказались в
постели, то и не заметили, как заснули...
     На  следующий  день  Рафал  смог рассказать  о вчерашних  происшествиях
только  в  три часа, когда  они все  трое вернулись  из школы  и  на  машине
старшего брата отправились понаблюдать за подозрительным Пурхелем.
     -  Выбрал я,  значит,  местечко поудобнее,  -  рассказывал  Рафал, - из
машины вылезать не стал.  Маленьких "фиатов"  там  пропасть  и  других машин
много оставлено на ночь, хотя вроде бы там такой народ живет, у которых есть
гаражи.  Не помещаются,  наверное. Ну, сижу  я, значит, наблюдаю,  и сморило
меня,  вздремнул  маленько.  Тут  какая-то  женщина  вышла  на  ночь собачку
прогулять,  собачка  нервная, затявкала чего-то,  я и  проснулся. И вовремя.
Минут через пять подкатил тот самый "гольф" из Познани. Я на часы  посмотрел
- десять минут первого,  и скажу я вам,  операция  была проведена  блестяще!
Угонщики поджидали в машине рядом, через две от меня. Приехали, должно быть,
когда  я задремал, а то бы их увидел.  Ну,  приехал, значит, этот познанский
"гольф", остановился перед виллой, водитель вышел и стал открывать ворота, а
эти бандюги до того нагло действовали, сказать - не поверите...
     Тут Яночка дернулась и, взмахнув рукой, нечаянно заехала брату в ухо.
     - Глядите! - прошипела она. - Вышел!
     Рафал  включил  мотор, и все трое напряженно  следили  за тем,  как пан
Пурхель садится в машину и отъезжает.
     - Заметит он меня, как пить дать! - беспокоился Рафал, выруливая следом
за машиной Пурхеля.
     - Кого  заметит,  "малюха"? - успокоил брата  Павлик.  - И внимания  не
обратит. Вот если  бы ты ездил на... на красном "порше", к примеру, может, и
обратил  бы.  О,  глядите, вот  и  второй! Сплошные  "фиаты",  можешь  ехать
смело...
     - ...а по дороге рассказывать, - подхватила Яночка. - А в следующий раз
поедешь на "фиате" дяди Анджея, ты прав, лучше менять тачки. Ну?
     - Ну и отмочили они такой номер, что сдохнуть можно! Открывает, значит,
водитель, ворота,  а  машину он оставил  в  каких-то трех метрах от меня, по
другую сторону мостовой, чтобы удобнее было свернуть в ворота. И даже, скажу
я вам, выходя, запер машину. То ли машинально, то ли специально, уж не знаю.
А эти угонщики  тут и подошли.  Двое их было,  вылезли  из  своей машины и к
этому "гольфу"  так тихо подошли, что я даже  и не слышал.  Подошвы у них не
иначе   как  резиновые.  И  так,  скажу  я  вам,  обыкновенно  подошли,  так
спокойненько, что уж на что я специально  ждал,  во  все глаза глядел, но на
них - ноль внимания. Знал, что кража намечается,  но чтобы так... ни в жизнь
не поверите!
     - Ну так как же? - потерял терпение Павлик. - Говори наконец!
     - Наверное, тоже  в  левый ряд  перестройся, - посоветовала  Яночка.  -
Держись за ним.
     -  А  очень  просто!  -  ответил  Рафал,  сворачивая  в  левый  ряд.  -
Спокойненько подошли  к  "гольфу",  и тот,  что слева,  буквально на секунду
остановился, ключики в руке были наготове, и  не  успел я и глазом моргнуть,
как  уже сидел за баранкой  "гольфа",  Второй вскочил в  машину на  ходу,  а
дверцу захлопнул, когда они были уже далеко.
     - А владелец "гольфа"? - поинтересовался Павлик.
     - Настолько  обалдел,  что  как пень  стоял, не пошевелился,  слова  не
произнес,  обернулся  и  стоял  столбом,  разинув  рот. Те  уже метров сорок
проехали когда он наконец заорал не своим голосом и бросился следом за ними.
     - И что кричал? - уточнил Павлик.
     - Сначала не слова кричал, а  просто так вопил на букву "у"...  "Ууууу"
вопил,  а потом уже  и "Спасите", и  "Держи  вора", и даже  "Стой,  паскуда,
стрелять буду", ну и  прочие глупости. А  те, ясное  дело, ноль внимания,  и
сбежали  бы, как  пить  дать,  но вот как  сбросили скорость, чтобы за  угол
свернуть, тут им  не повезло. Какой-то  "малюх" сунулся прямо им под колеса,
они успели малость притормозить, но двинули его буфером, того  и развернуло,
стал поперек мостовой и дорогу им загородил. Из "малюха" выскочил водитель и
сразу упал, должно поскользнулся, а тут  еще и полицейская патрульная машина
подвернулась.   Глины   никак   не  могли   сделать   вид,   что  не   видят
автопроисшествия,  к  тому  же  водитель "малюха" на  земле  лежал.  Пьяный,
наверное, но они-то могли подумать - убитый, вот и остановились.
     - А ты где был?
     - Сразу за  ними  двинулся,  да помешала  машина,  в которой  затаились
угонщики. Она так стояла, чтобы в любой момент выехать, задом к тротуару, ну
она  и дунула  в противоположную  сторону, "ауди",  я  записал  номер.  А  я
прямиком к "гольфу". Но его владелец меня опередил, домчался первым.  Одному
полицейскому  на шею кинулся, второму, похоже, пытался руку  поцеловать,  но
слова выговорить не мог. Потом стал стучать зубами,  аж  мне  было слышно. И
наконец, смог  сказать, в чем дело. Зато  угонщики оба были  спокойны  и  не
пытались  сбежать, сам  слышал, как  с ходу  стали глинам заливать.  Обычная
сказочка, захотелось,  мол, проехаться  на новенькой  иномарке.  А хозяин на
колени плюхнулся и свой буфер разглядывает. Ну, цирк, скажу я вам...
     Яночка с грустью констатировала:
     -  Выходит, опять  не  повезло  поручику. Не удалось  им  проследить за
угонщиками. Эх, нас  там не было... Значит, опять сорвалась операция. Жалко,
не захватил с  собой  чупаги или хотя бы мой зонтик,  тогда тот,  на "ауди",
далеко бы не уехал. Наверняка он самый главный, если сразу смылся.
     - Зато я записал его номер, - напомнил Рафал.
     Тут впервые подал голос Бартек, который молча сидел на заднем сиденье.
     - А он, случайно, не в Познань гонит?
     И  в самом  деле,  Пурхель  выехал  из Варшавы и  твердо  придерживался
западного направления.
     - Я в Познань не поеду! - запротестовал Рафал. - Я еще...
     В этот  момент  "форд" Пурхеля замигал, показывая, что намерен свернуть
направо.
     -  Нет, не в Познань,  только в Еленки, - облегченно вздохнул Павлик. -
Точно! На Боровой намечен "БМВ". Я  смотрел  по карте Варшавы  - это как раз
где-то здесь.
     - Наверняка он лично участвовать в  угоне не будет, только понаблюдает,
- заметила Яночка. - И мы тоже понаблюдаем.  К  "БМВ" не будем приближаться,
мы же обещали держаться подальше... А то дома устроят нам скандал.
     Пурхель  свернул  влево  и  медленно  поехал  между  домами,  выискивая
свободное местечко для машины. Нашел, припарковал свой "форд" и вышел. Рафал
ехал  за  ним  на большом расстоянии и  успел  вовремя притормозить, так что
Пурхель не заметил его.
     - Я выйду  с Хабром, -  сказала Яночка  Рафалу, - а ты поищи место  для
парковки. Потом Хабр тебя найдет.
     Бартек ткнул Павлика в бок.
     -  Приехать  сюда  он  приехал,  но  вот уехать  так  просто не сможет.
Выходим?
     Рафал  один  остался в машине.  Впрочем, не надолго.  Павлик с Бартеком
вернулись через несколько минут, очень довольные собой. А вскоре появилась и
Яночка с собакой.
     -  Он  пошел  к  типу,  которого  зовут Владислав  Лоецкий, -  сообщила
девочка. - Живет на пятом этаже. Больше ничего о нем не знаю.
     - Визит может затянуться, - небрежно заметил Павлик. - Подождем?
     - Нет смысла, - решила Яночка. - Раз он больше  никуда не поедет, зачем
же нам ждать?
     На следующий  день, возвращаясь  из школы Яночка  увидела у своего дома
машину поручика и немного встревожилась.  Дверца  машины распахнулась, когда
девочка подошла  к ней, и поручик жестом пригласил  ее занять место  рядом с
ним. Яночка послушно села.
     -  Знаешь, я человек  слова,  - гневно  сказал  поручик. - И  если  что
обещал, то делаю. Но  хочу, чтобы и вы выполняли свои обещания, а вы что?  Я
же просил не вмешиваться! И если вы на мои слова - ноль внимания, мне ничего
не остается, как побеседовать с вашими родителями.
     - Родителя все равно  нет в Польше, -  холодно ответила  Яночка. -  Это
во-первых. А во-вторых, что случилось?
     - Ведь я же объяснил, что хочу проследить за угонщиками, чтобы выйти на
их притон.  Мне  надо  знать,  куда они прячут  машины,  где  перекрашивают,
перебивают номера. Знать их сообщников, всю шайку! Объяснил?
     - Ну,  объяснили. И  мы  поняли и  не мешаем вам. Даже не знаем, где вы
засаду организовали.
     - А Тувима?
     Яночка  вспомнила,  что  Павлик называл  адрес  на  улице  Тувима,  где
угонщики  тоже  наметили увести машину.  Один из подслушанных им адресов. Но
ведь их же там не было! Они же вчера за Пурхелем следили.
     -  При чем  здесь Тувима? - возмутилась  девочка. -  Ничего  не знаю  о
Тувима. Что там случилось?
     Поручик был шокирован.
     - Ну  вот, теперь начинаешь  врать!  А я-то считал, что  хотя бы правду
говорите, верил вам. Кто вывел из строя машины на улице Тувима? Вся операция
к чертовой матери...
     Яночка все поняла. Помолчав, она сухо заметила:
     - Это не  мы. Нас там не было. Мы были в другом месте. В доказательство
могу сообщить, что известный  вам Пурхель вчера посетил типа, которого зовут
Владислав Лоецкий. Проживает в Еленках.  И еще мы видели там одну интересную
вещь, но раз вы считаете, что мы врем, я лучше помолчу.
     - Ты серьезно? - взволнованно спросил поручик. - Да нет, я вам  верю. В
принципе... Только тогда непонятно, что же произошло на Тувима. Ну да ладно,
перестань дуться, сама знаешь - работа у меня нелегкая.
     - Хорошо, - сказала Яночка. - Так и быть, прощаю вас. Так вот, вчера мы
и в самом деле поехали в Еленки, а потом сразу вернулись домой, так что ни о
какой Тувима ничего не знаем.
     - А в Еленках что?
     -  Туда приехал Пурхель и  в  одном доме  поднялся на лифте  в квартиру
этого самого Лоецкого. Мы с Хабром там были. И сразу после Пурхеля в тот  же
лифт сел  один такой... Я бы внимания не обратила, да Хабр сказал,  что надо
обратить.  Понюхал и  сказал. Вот  я  еще  раз  поднялась на  пятый  этаж, и
оказалось, этот тип вошел в ту же  квартиру,  что и Пурхель. Ну,  в квартиру
Лоецкого.  А  приехал он на машине, "мерседес",  оставил у дома. Я, конечно,
точно  не знаю, но очень похоже, приехал  для  того, чтобы встретиться там с
Пурхелем. Пока я еще никому об этом не сказала.
     - Опиши этого человека, - сдавленным голосом попросил поручик.
     Яночка вынула из кармана свой блокнотик и  принялась  перелистывать его
страницы. Ага, вот нужная запись.
     - Номер "WAL 1168", - прочла она. - Наверняка  там бывал  не раз, иначе
Хабр бы его не знал. Теперь понятно, важный человек. Кто это?
     -  А  вот этого я тебе ни за что не скажу! - - ответил поручик. - Всему
же есть пределы.
     Яночка  задумчиво смотрела  на поручика,  что-то прокручивая  в  мозгу,
потом спокойно сказала:
     - А, знаю! Это Левчик.
     Реакция офицера  полиции подтвердила ее  предположение.  Вздрогнув,  он
чуть ли не со страхом взглянул  на девочку, но взял себя в руки и  угрожающе
произнес:
     - Слушай, если ты...
     Яночка не дала ему договорить:
     - Никогда, никому! Ни словечка! Только Павлику, но ведь у  нас нет тайн
друг от друга.  Но и  вы скажите  нам, кто же он такой. А то ведь мы и  сами
можем  установить! Номер машины у  нас есть. А вид у этого типа такой... ну,
вряд ли такие ездят с фальшивыми номерами.
     Поручик недолго колебался.
     -  Левчик  -  так  его прозвали, фамилия  у него другая.  Он на большой
должности,  и  характер  у  него грозный,  рычит  как лев. Но  сама  видела,
росточком   невелик,   вот  и  прозвали  Левчиком,  маленьким  львом.  Очень
влиятельная и  опасная фигура, знаешь, такой серый  кардинал. Сам остается в
тени,  но власть в его  руках. Есть  такое подозрение... Да что  там, нечего
ходить  вокруг  да около! Нам  известно, что  это  главарь  коррумпированной
мафии,  связующее   звено  между   преступниками  и  нашими   верхами,  даже
законодателями. Думаю, ты понимаешь,  в Сейме тоже сидят люди, а он  их всех
держит  в  кулаке!  И поймать его практически невозможно,  не удастся ничего
инкриминировать. Я уж мечтаю о том, чтобы он кого убил, что ли... Пусть даже
в аффекте, неумышленно, все какая-то зацепка...
     Поручик не договорил.  И без  того  высказал этой  девочке  то, чего не
следовало бы. Подавив в себе  какие-то рвущиеся из глубины  сердца слова, он
лишь проскрежетал зубами, но больше ничего не добавил.
     Яночка подождала, не скажет ли  еще  чего, и, поскольку поручик молчал,
сказала сама:
     - Теперь  понятно. Пусть убивает, только не  нас. Мы будем держаться от
него подальше. Да, кстати, а где он живет?
     - Вилла у  него под Варшавой, - ответил  почти спокойно  поручик.  -  К
счастью, туда автобусы не  ходят.  И на работу к нему не проникнете. Так что
очень надеюсь, личный контакт с ним вам установить не удастся.
     - Нет так нет, - пожала плечами  Яночка. - Очень нам  нужно! Обойдемся.
Пан поручик, я вот еще хотела сказать... Есть такой человек...
     Тут уже  Яночка заколебалась,  стоит  ли  поручику говорить все  о пане
Вольском. Пожалуй, всего не  стоит, но знать о нем  полиции надо.  И девочка
постаралась в свое сообщение напустить как можно больше тумана:
     -  Есть такой человек, который тоже занимается угонщиками... И кажется,
много о них  знает. Но пока мы  сами всего о нем  не узнаем,  не скажем вам.
Ведь  все равно  вы не  сможете  узнать  о нем больше, чем мы. У  вас же нет
Хабра.
     Последний  аргумент,  похоже,  поручика  убедил,  и  он без  возражений
согласился подождать. Тут неожиданно к окошечку машины наклонился  Павлик  и
вежливо сказал поручику:
     - Добрый день. У меня есть новости. Интересуетесь?
     Поручик  лишь  молча  открыл заднюю  дверцу.  Мальчик бросил  на заднее
сиденье ранец, скользнул сам и захлопнул дверцу.
     - Интересуюсь, - произнес поручик. - Что еще?
     - Такое  дело!  Приехала  русская мафия. Уже в Варшаве. Человек восемь.
Приехали за машинами, собираются в массовом порядке украсть  машины, которые
на днях поступят  к нам из Германии. А они тут и перехватят.  Вот интересно,
что по этому поводу думают немцы...
     - Откуда сведения? - коротко бросил поручик.
     Яночка обернулась и  посмотрела  на брата.  Павлик  наклонился  вперед,
сунув голову между передними сиденьями:
     - Стефек сообщил,  а он от Збини узнал. А Збиня от брата  Веськи, вчера
вечером ему проболтался в нервах.
     - Не понял, - строго сказал поручик. - Что  это за люди и  откуда у них
сведения?
     Пришлось объяснять полиции, кто такие  Збиня и Веська и какое отношение
к  ним  имеет  Веськин  брат.  О  своем  приятеле Стефеке  мальчик  не  стал
напоминать, решив вообще утаить его от полиции. Поручик потребовал фамилии и
адреса. Тут сочла нужным вмешаться Яночка.
     - Веськиного брата вы сразу  не хватайте,  пан поручик, он  по глупости
ввязался, - попросила девочка.
     А брат ее поддержал:
     - По  глупости  и  немного  под  давлением.  Похоже,  уже хотел  бы  на
попятный, да не  так это просто.  Вот и мечется парень, нервничает, потому и
проболтался  Збине.  К тому  же  вроде  не совсем трезвый был, поддавши... А
машины к  нам проследуют через два  таможенных пункта. Восемь машин.  Из них
четыре на большой платформе для перевозки машин, вместе с другими  машинами,
легальными. Вроде бы  опять все прокрутили через Министерство финансов. Я бы
занялся этим замминистра, пусть пешком походит...
     Тут Павлик встретился с грозным взглядом сестры  и  замолчал. Надо  же,
чуть  не  проболтался!  Поручик,  возможно,  не понял,  но  представил  себе
чудесную  картину:  в  самый  нужный   момент  отказали  колеса,   из  машин
выскакивают   разъяренные  злоумышленники,  они   опаздывают,   все   у  них
срывается... Растерянные преступники мечутся по улицам  Варшавы, месят грязь
со  снегом,  не  могут  влезть в  переполненные  автобусы...  Радующая  душу
перспектива! А главное  - общая  дезорганизация  и  застопырка в  преступном
бизнесе.
     Усилием воли прогнав чудесные картины, поручик сухо заметил:
     -  Сообщение  серьезное. Повтори  еще раз подробно.  И  чтобы  не  было
недоразумений  -  ни  в  коем случае не  вмешиваться! Это  бандиты,  они  не
церемонятся.
     Павлик послушно  повторил  со всеми  подробностями полученную  от Збини
информацию.
     - Обещаю  вам, мы не будем вмешиваться, - заверила поручика  Яночка.  -
Все равно мы не можем ездить по всей Польше. Займемся другим делом.
     -  Вот  и хорошо,  -  рассеянно  похвалил девочку поручик, уже  занятый
обдумыванием  очередной  операции.   -  А  через  несколько  дней  мы  снова
встретимся, и  тогда вы скажете мне о том самом человеке.  Машины оставьте в
покое!
     - В чем дело? -  спросил Павлик сестру, входя в калитку своего  дома. -
Зачем он ждал нас? И что за человек, о котором мы ему скажем?
     Девочка нежно поздоровалась с бросившимся к ним Хабром и ответила:
     -  Пан Вольский.  Ты слышал, он не возражал,  чтобы мы  занялись другим
делом. И вчера что-то произошло на улице Тувима.
     Тут Хабр рванулся  к калитке. Не сговариваясь, брат с сестрой выскочили
на  улицу и  увидели  Стефека  и Бартека,  бежавших к  ним по улице.  Бартек
размахивал ножкой от столика, Стефек нес на плече  костыль. Оба еще не сняли
школьных ранцев.
     - Хорошо, что вы уже пришли! - торопливо  выговорил Бартек. - Что-то не
того...
     Стефек лишь молча сопел. Оба были очень взволнованны.
     - Ну? - поторопила Яночка мальчишек.
     - Мы пошли сразу после школы, - стал  сказывать  Бартек.  - Я хотел ему
показать дом пана Вольского. Ну мы и пошли...
     - Я  уже  поняла,  что вы  пошли. А  дальше что? - добивалась Яночка  у
Бартека, по опыту зная, что в ее присутствии Стефек и слова не произнесет.
     - День ведь еще, правда? - продолжал Бартек. - И солнце вроде светит. А
у него в квартире свет горит!
     Яночка переглянулась с Павликом. И правда, тревожное сообщение.
     - Немедленно туда! - не сомневалась Яночка. - Пообедаем потом.
     - А как же бабушка? - напомнил Павлик.
     - Может, она  у себя? А мы только на минутку заглянем,  ранцы оставим и
бегом!
     Однако, когда  Яночка  с Павликом потихоньку  вошли  в  прихожую, чтобы
оставить там все четыре ранца - в саду было мокро и грязно,  - из кухни  как
назло выглянула бабушка.
     -  А,  уже  пришли!  -  приветствовала  она  внуков.  - Очень хорошо. Я
сейчас...
     - Нет, бабуля, мы еще не пришли, - ответила внучка, в то время как внук
с четырьмя ранцами в руках шмыгнул в свою комнату.  - Мы придем через час, у
нас важное дело. А обед мы сами разогреем, не беспокойся!
     -  А я как  раз собиралась сказать, что  немного запаздываю с обедом, -
начала  объяснять  бабушка,  но не  закончила, заметив,  что в прихожей  уже
никого нет.
     В  окнах  квартиры  пана Вольского  и  в самом  деле горел свет.  Он не
слишком бросался  в глаза, возможно, что никто другой и не заметил этого, но
все четверо очень встревожились.
     Бартек высказал предположение, что пан Вольский уехал по своим делам на
два  дня,  а свет оставил, чтобы сбить с  толку  недругов.  Павлик  выдвинул
другую версию - хозяин квартиры внезапно заболел.
     - Чего гадать? - перебила их Яночка. - Сейчас узнаем.
     И  она  с Хабром  решительно направилась в подъезд. Вернулись они через
несколько минут, девочка поманила мальчишек.
     - Нет его, - сказала Яночка, когда вся компания через подъезд проходила
во двор.  -  Думаю, имеет смысл его поискать.  Возможно, обедать  сегодня не
придется.
     К  счастью,  на  этот раз  пан  Вольский  отправился  на свою экскурсию
пешком,  и  Хабр  легко взял его след.  Дети почти бежали за собакой.  Бегом
спустились по лестнице  у  рынка, галопом пересекли  сквер  "Морское око"  и
выбежали на перекресток улиц Бельведерской и Гагарина.
     А  вот  если  он  тут  сел  в  автобус,  что  будем делать?  -  заранее
беспокоился Павлик. - Знаю я его!
     Нет, на сей раз пан Вольский не пользовался городским транспортом. Хабр
прямиком  направился   в   Лазенки,  дети  за  ним.  Уже  давно   они  стали
сочувствовать пожилому человеку, который до них проделал такой долгий путь.
     - А наш старикашка в  неплохой форме! - заметил Бартек,  с которого пот
катился градом.  -  Старый  хрыч  называется! С такой скоростью прет, почище
автобуса.
     - Это  мы прем  с  такой скоростью, - одернула  его Яночка.  -  Хабрик,
помедленнее, пожалуйста.
     Хабр нетерпеливо оглянулся  и неохотно снизил темп.  Какое-то время вся
группа шла нормальным шагом, а потом Хабр опять припустился. Бегом пробежали
виадук  над  Лазенковской  трассой  и  вышли на Розбрат.  Тут  наконец  Хабр
притормозил.   Немного  отдышавшись,  Яночка  вдруг  обратила  внимание   на
необычное   поведение   собаки.  Всем   своим   видом   Хабр  демонстрировал
беспокойство  и  явно  стал проявлять осторожность.  Сделав  знак остальным,
Яночка  вслед  за собакой, прячась  кустами,  подобралась к  какому-то дому.
Здесь  Хабр  замер,  потом тщательно обнюхал  площадку перед домом  и  вдруг
испустил  короткое грозное рычанье. Дети замерли.  Оглянувшись на  них, Хабр
сделал  стойку, указывая на вход в  дом. Произошло что-то  плохое, это  было
ясно. Но вот что?
     - Что-то нехорошее  случилось с паном Вольским, - поделилась  Яночка  с
мальчиками своими соображениями. -  Поглядите на Хабра,  вон  в том месте он
что-то учуял.
     Зимняя увядшая трава между кустами была примята.
     - Дрались они здесь! - не сомневался  Павлик. - Вон, глядите, точно,  и
кусты обломаны, и кто-то на земле валялся.
     - Видимо, здесь кто-то напал на Вольского. Хабр же ясно говорит - с ним
случилось плохое. Наверное, те самые бандюги, за которыми старик следил.
     У  всех четверых  мороз пробежал по  телу, хотя  они и были разгорячены
бегом. Столько слышали об опасности, а вот теперь вдруг явственно ощутили ее
в воздухе. Шуточки кончились.  Дело приняло серьезный  оборот, внезапно дети
оказались в самом  центре борьбы с преступниками.  Вот, собственными глазами
видят, какие могут быть последствия: схвачен их союзник по борьбе. Одно дело
-  читать о  таком  или смотреть  фильм,  совсем  другое - ощутить вот  этот
холодок на спине...
     Прилив  мужества  первым  испытал  Стефек,  да  и неудивительно  - само
присутствие Яночки придавало ему силы и смелость. Мальчик первым двинулся по
следам в примятой траве.
     - Вот тут, похоже,  его волокли  по земле, - сказал он  вдруг  охрипшим
голосом.  - Глядите,  видны задние ноги! То есть... того... я хотел сказать,
видны следы задних ботинок...
     . - А вот здесь уже не волокли,  - подключился  расследованию Павлик, с
трудом   сдерживая  восторг   от   причастности  к   такому   захватывающему
приключению. - Вот  тут волокли, а  тут перестали, нет следов. Одни ботинки,
вернее, каблуки. Понесли? Интересно, живого или убили?
     Ответ мог дать только Хабр,  и все глаза с надеждой обратились на него.
А  он усердно работал, тщательно  обнюхивая следы. Осторожно, поджав  хвост,
сунулся  под  соседний куст, обнюхал там какой-то предмет  и опять угрожающе
прорычал. Подойдя к собаке, Яночка осмотрела предмет.
     -  Камень,  - тихо  сказала  она. -  Большой. Им  получил по  голове, и
смотреть  нечего. Не  трогай| - успела крикнуть Бартеку, который  потянулся,
чтобы взять камень  в руки. - Не соображаешь?  Пока  от  этого камня  пахнет
только паном Вольским  и бандитом,  не  хватало там еще и  твоего запаха. Не
осложняй Хабру работу!
     Бартек отдернул руку, словно  его змея ужалила. И в самом деле, кретин,
чуть   не  оставил  своих   отпечатков   на  орудии  преступления!  Донельзя
взволнованный Стефек раздвинул ветки своим костылем и известил:
     - А вот здесь он долго стоял. Глядите, каблуки глубоко вошли  в  землю.
Стоял как столб, ни шага в сторону...
     - ...и на что-то смотрел, - продолжила Яночка. - На что-то впереди,  не
назад же смотрел! А  бандит,  наверное,  подкрался  с  той стороны и трахнул
камнем. Хабрик, песик  мой, покажи, что здесь  было?  Где был пан Вольский и
бандит?
     И собака  повторила  путь  пана  Вольского  так  выразительно,  что  не
требовалось слов. Вот  отсюда он  шел, показал Хабр, шел не прямиком сюда, а
сначала  подошел вон  к тому кусту, немного  там постоял, а потом  прокрался
сюда.  Что-то здесь увидел и остановился. Или на что-то смотрел, или чего-то
ждал...
     - Интересно, что он мог увидеть отсюда? - спросил Павлик.
     Стараясь не  затоптать следов, мальчик встал н то место, откуда смотрел
пан  Вольский.  Поднявшись  на цыпочки,  он высунул  голову из-за облетевших
кустов и прямо перед собой увидел гаражные ворота. Так вот оно что...
     - Наверное,  кто-то из подозрительных здесь проживает, и он хотел опять
усложнить им жизнь, - предположил мальчик. - Пусть показывает дальше  Яночка
внимательно наблюдала  за собакой и  тихонько переводила поведение Хабра  на
человеческий язык:
     - Бандит подкрался сзади. Не знаю, почему старик не услышал, может, что
заглушало. Ударил камнем. Вот здесь пан  Вольский упал.  И бандит кинулся на
него. Была драка, но  короткая, потом его поволокли. Понятно, песик, волокли
здесь... Что ты сказал? Ага, должно быть, тогда ворота гаража были раскрыты,
пана Вольского уже не волокли... несли? Да, внесли в гараж...
     -  ...А  теперь  смотрят  в  окно и  ждут, когда  и мы туда  сунемся! -
насмешливо закончил Бартек.
     - Дураки мы,  что ли?  - возмутился Стефек. - Притворимся, что играем в
индейцев.
     -  Может,  и притворимся, сейчас  давайте  тихонько  отойдем  отсюда, -
распорядилась  Яночка  и первая двинулась обратно. За  ней  и  вся  компания
осторожно выбралась из кустов и свернула за угол соседнего дома. Тут девочка
вдруг остановилась, услышав, как Хабр коротко предостерегающе тявкнул.
     - Что случилось, песик? - встревожилась Яночка.
     Ответа  не  потребовалось, ибо  в  тот  же момент  из-за  угла  выехала
какая-то машина.  Она остановилась у  подозрительного дома. Из машины  вышли
двое  мужчин  и  скрылись  за  дверью  дома.  О  том,  кто они такие,  опять
информировал Хабр, издав тихое, угрожающее рычание.
     - Это они! -  одними губами произнесла  Яночка. - Или оба,  или один из
них. Те, что напали на пана Вольского!
     -  Хорошо, что приехали только сейчас, -  стараясь казаться спокойным и
уверенным  в  себе, заметил Бартек, с трудом скрывая волнение. - Значит, они
не видели нас в окно, может, останемся ясивыми?
     - Знать бы только,  пан Вольский еще здесь, или они его увезли? - начал
Павлик, но сестра его перебила:
     - Здесь, конечно, Хабр сказал. Ведь он не повел нас еще дальше, намерен
искать именно здесь.
     - Эх, как бы сейчас пригодился нам Рафал! Никогда его нет!
     - При чем тут Рафал? Сами справимся. Правда, я обещала поручику, что не
будем ни во что вмешиваться, но ведь сейчас речь идет о спасении человека, а
это совсем особая статья.
     -  Я пойду! - героически вызвался Стефек.  -  Меня еще никто из  них не
видел.  Вон их машина стоит. А  я хромой, опираюсь на костыль,  полгода могу
обходить эту машину, никто не заподозрит.
     -  Хорошо  тебе!  -  с  завистью  сказал  Бартек,  а Яночка  соизволила
похвалить мальчика.
     - Идея  неплохая, но  пока не  надо. Попробуем узнать, что они намерены
делать. Если собираются уезжать - пусть, не станем мешать.
     - Мы будем здесь ждать,  а они  там примутся убивать  пана Вольского, -
угрюмо пробормотал Бартек.
     -  Ну  чего каркаешь? - рассердился Павлик. - А  что мы  можем сделать?
Начать в дверь звонить или камни в окна швырять?
     -  А они,  может,  сейчас  вынесут  труп  пана Вольского?  Или  живого,
завернутого в ковер? - не унимался Бартек. Стефек не выдержал:
     - Я пошел!  И с трупом,  и с живым не дадим им уехать. А  я хромой, мне
долго идти.
     И  мальчик,  опираясь на костыль, заковылял  к машине.  Неплохо  у него
получалось, но, наверное, рука устала, и  на полпути он перебросил костыль в
другую руку, так что хромать пришлось на другую ногу!
     -  Надо будет ему сказать, чтобы выбрал какую-нибудь  одну, - пробурчал
Павлик.
     В этот момент  из дома выбежали те же самые мужчины,  что  приехали  на
машине. Они очень торопились. У одного в руках была небольшая папка Бартек с
облегчением выдохнул:
     - Ну, в такую пан Вольский не поместится. Ни живой, ни мертвый.
     Видимо, к тому же выводу пришел и Стефек так  как остановился, не дойдя
до машины. Мужчины не обратили  никакого внимания на опирающегося на костыль
мальчика, быстро сели в машину и с визгом тормозов рванули с места.
     Яночка пришла к выводу, что теперь они могут покинуть укрытие.
     - Никто из окон  не следил за нами, -  сказала девочка. - Иначе сказали
бы этим, и уж они тут поискали бы нас. Или хотя бы соблюдали осторожность, а
они и не оглядывались. Значит, о нас не знали.
     - Тогда за дело! - воодушевился Бартек. - Надо спасать  пана Вольского.
Я уже к нему как-то привязался и вовсе не хочу, чтобы они его пришили.
     - Никто не хочет, - подтвердил Павлик. - Тем более  что у  нас  к  нему
есть дело. Яночка!..
     Но сестра уже шептала что-то Хабру.  Еще раз  сообщив о  том, что люди,
которые только что вышли из  дома,  - враги, велела искать  пана  Вольского.
Умная собака принялась за дело.  Прижав нос  к  земле, Хабр побежал  за дом.
Продираясь сквозь кусты,  дети устремились  за собакой.  Вот  Хабр приподнял
нос, понюхал  воздух, опять припал к  земле  и стал медленно красться  вдоль
стены дома. У какого-то низенького окошечка он вдруг замер,  еще раз понюхал
воздух и с сознанием выполненного долга сделал стойку!
     - Что ты говоришь? - удивилась Яночка. - Пан Вольский здесь?
     Хабр  всем своим  видом подтвердил -  именно  здесь. И при этом  жив, в
противном случае собака вела бы себя совсем по-другому.
     Дети  переглянулись,  несколько   ошарашенные.  Что   делать?  По  всей
видимости,  это  подвал, может  полуподвал,  не  какие-нибудь  подземелья  в
старинном замке, но  как туда  проникнуть?  До сих пор  им еще не  случалось
освобождать пленников, не было, так сказать, никакого опыта. Бартек прижался
носом к  окну, пытаясь что-нибудь разглядеть. Павлику пришла в голову та  же
мысль, и он навалился на Бартека.
     - Ничего не видать, ничего не слыхать, - информировал Бартек. - Ну чего
навалился? Слезай, я еле стою.
     -  Раз не  видать и не  слыхать, надо разбить  окно. Поговорим с  паном
Вольским, если он там. Ты как считаешь? - спросил Павлик сестру.
     Яночка  не знала, на что решиться. Через окно все равно никто из них не
пролезет, слишком маленькое.  Тем более не пролезет пленник. А разбитое окно
могут заметить злоумышленники, если приедут.  И сразу почуют  неладное. Нет,
не стоит разбивать.
     Обо  всем  этом  девочка  и  сказала,  велев  всем  думать,  как  лучше
освободить пана Вольского.  Надо учитывать, что он может быть связан, избит,
вдруг вообще не в состоянии двигаться?
     - Не через окошко же его туда втолкнули, - стал вслух думать Павлик.
     - В дверь затащили. А значит, через дверь и вытащить надо.
     Яночка одобрительно кивнула, и Павлик уже смелей продолжал:
     - Хабр сказал, его затащили в гараж. Сюда ведь пес пошел лишь потом, по
воздуху  унюхал! А раз втащили в гараж, значит, из гаража должен быть проход
в дом, во всяком случае в этот подвал. Бартек, ты что скажешь?
     Бартек намек понял.
     - Можно! - солидно  сказал мастер.  - Только у меня инструмента с собой
нет,  в  школу   я  его  не  таскаю.  Надо  бы  в  мастерскую  смотаться  за
инструментом.
     - И побыстрее! - вмешался Стефек. - Пока не вернулись.
     - Теперь нам понадобится Рафал, - сказала Яночка. - Мы действительно не
знаем, в каком  состоянии пан  Вольский,  без машины не обойтись Как минимум
голова  у него разбита, это  мы знаем  А Рафал  должен  уже быть дома.  Надо
вызвать Рафала -  Хабр сбегает!  -  решил Павлик. - Ты ему объясни. Или, еще
лучше, пошли с Хабром записку А ты, Бартек, дуй в мастерскую.
     - Минутку! - остановила мальчика Яночка. - Я напишу Рафалу, чтобы он за
тобой заехал в мастерскую, быстрее будет.
     - А Хабру скажи,  чтобы сразу возвращался! - распорядился Павлик. -  Он
может тут понадобиться.
     Через три минуты не было уже ни Бартека, ни тем более Хабра.
     - А что касается обеда, ты правду сказала, - грустно заметил Павлик.
     - Полчетвертого, уже темнеет... Где ждать будем?
     - Опять в тех кустах, у входа. И гараж там...
     Будучи собакой  умной,  Хабр  не стал  связываться  с калиткой  -  ведь
гавкнуть не сможет, в  зубах зажата драгоценная записка, - а  воспользовался
дырой  в  садовой  ограде.  Открыть входную дверь  не представило  проблемы,
нажимать на ручку, подпрыгнув, он давно  научился. А закрывать дверь  совсем
не обязательно. Промчавшись по лестнице, пес толкнул кухонную дверь.
     Только что  вернувшийся домой Рафал спокойно обедал. Хлебал суп и читал
книжку. Вдруг что-то толкнуло его под руку так, что парень выронил и книжку,
и ложку и с  изумлением узрел знакомую  рыжую голову и белые зубы, в которых
был зажат кусок бумажки. Прежде чем  Рафал  пришел в себя, пес бросил ему на
колени  слегка помятую  и обслюнявленную  записку и  исчез.  Прочтя записку,
Рафал вскочил с места и, не доев супа, кинулся вниз.
     Вконец   запыхавшийся  Бартек  добежал  до   мастерской  и  тут  только
сообразил,  что в таком состоянии просто не  может показаться на глаза отцу.
Хотя часть пути он  проделал  на  автобусе,  все  равно таким  растрепанным,
вспотевшим  и  взъерошенным никак  нельзя  входить.  Да  еще если  при  этом
схватить торбу с отмычками... Каким  бы  снисходительным  отцом  ни был  пан
Марчак,  такого он не  потерпит. Придется подождать, принять нормальный вид.
Бартек, тяжело дыша,  прислонился  к двери  мастерской и тут  услышал, как в
мастерской какая-то заказчица увлеченно объясняет пану Марчаку, какие именно
услуги требуются от него. Да, сделать  удобную  ручку вот  к этой  маленькой
мотыжке, видите, она такая удобная, вот тут коготки и с другой стороны вроде
как  клювик,  так  удобно  обрабатывать грядки, она, заказчица, только  ею и
пользуется на своем садовом  участке, вот еще бы  ручку поудобней, вот такой
длины  и  чтобы  по  руке... В  общем,  женщина так заморочила  голову  пану
Марчаку,  что  тот  не  обратил внимания на сына,  проскользнувшего в дверь,
схватившего драгоценную сумку с отмычками и тут же улизнувшего. Повезло.
     На  условленном  месте,  перекрестке двух  улиц, появились одновременно
маленький "фиат"  Рафала  и вконец  запыхавшийся  Бартек,  держа в  объятиях
тяжелую холщовую сумку с инструментом.
     - А где Хабр? - спросил Рафал, когда мальчик плюхнулся на сиденье рядом
с ним. - Почему не ждал?
     -  Ему велено сразу возвращаться к  ним,  - с трудом выдохнул Бартек. -
Только он может разобраться, что там  делается. Фууу, считай, выполнил норму
по кроссу за весь год! Да что там - за два года.
     Ровно через двенадцать минут  после того, как Бартек и Хабр отправились
по заданию, Яночка, Павлик и Стефек увидели ту же самую машину, свернувшую к
дому с улицы Розбрат. Она не остановилась у  двери, а стала  разворачиваться
так,  чтобы  можно  было задом въехать  в  гараж. Только после  этого  вышел
сидящий рядом с  водителем мужчина и распахнул ворота гаража. Машина заехала
внутрь. Нет, не совсем въехала, передние колеса остались снаружи, из-за чего
и гараж не заперли.
     -  Приехали   за  паном  Вольским,   точно!  -  сквозь  стиснутые  зубы
проговорила Яночка.  -  Головой  ручаюсь!  Только бы не убили  его!  Что  же
делать?
     -  Может,  выйти и  стоять на  виду?  Не  станут  же  убивать  его  при
свидетелях! Да и не смогут сразу уехать. Стефек!
     Тому не надо было объяснять.
     - Понял! Переднее. А лучше два, чтобы ровненько получилось...
     Выйдя  из  засады,  мальчик,  опираясь  на костыль, захромал  в сторону
гаража. Подойдя  к  раскрытым  воротам,  он остановился  у правого переднего
колеса и обратился к тем, кто был внутри:
     - Проше пана... - начал он.
     Продолжать  не было необходимости. Гараж  оказался пустым. В задней его
стене, за машиной, виднелась раскрытая  узкая дверь. "Может, воспользоваться
случаем  и проскочить в  нее?" - мелькнуло  в голове. Нет,  пожалуй, сначала
колеса.  Хотя  бы  одно  из  них... А  потом можно и внутрь заглянуть. Нажав
указательным пальцем на спуск, мальчик вонзил острие  в  шину и изо всех сил
оперся на  костыль. Так,  одно колесо сделано. Теперь попробовать  и в дверь
проскочить. Мальчик  шагнул  в  гараж,  но  тут  из  двери появился один  из
приезжих мужчин.
     - Ты что? - кинулся он к попятившемуся Стефеку.
     - Извините, - пробормотал мальчик, не слыша своего голоса. - Где здесь,
где  здесь... Парковая  улица?  Спросить  не у  кого,  а  я, видите,  хожу с
трудом...
     И, желая продемонстрировать, с каким трудом он ходит, Стефек проковылял
к другому колесу машины и там опять тяжело оперся на костыль. Мужчина  вроде
бы поверил. Во всяком случае ответил.
     - Направо, а  потом  третья улица влево, - сквозь  зубы  процедил он  и
угрожающе добавил:
     - И сматывайся, живо!
     - Большое спасибо! - вежливо поблагодарил мальчик и радостно захромал в
указанном  направлении, тем более что  именно  в  той стороне его  поджидали
друзья.
     Стефек не  оглядывался,  но всей кожей чувствовал, что  мужчина смотрит
ему вслед, поэтому хромал  старательно и демонстративно. И очень боялся, как
бы Яночка или Павлик не выглянули, тогда этот бандюга их увидит.
     А Павлик и в самом деле вдруг появился у него на пути. Стефек в  панике
сделал знак, чтобы приятель скрылся, но тот успокоил его:
     - Порядок, убрался в гараж, мы его видели. Ну как?
     - Сделано! - небрежно  ответил Стефек, стараясь не показать распиравшую
его гордость собой. - Оба передних!
     - А что ты там видел?
     Ответил Стефек лишь тогда, когда все трое опять притаились в безопасном
месте, за кустами.
     - Ничего особенного.  Только  этот  вроде  как не собирался выходить, а
выглянул из двери - ага, там дверь в дом! Дверь видел! И этот выглянул вроде
как на всякий случай, все  ли  в порядке, а рукой будто что за собой держал.
Может, как раз и  тащили этого вашего  пана Вольского. А тут и в  самом деле
есть Парковая улица?
     - Ты что? Она возле Гагарина. С чего вдруг взял?
     -  Надо было  ему зубы заговорить, вот я и спросил,  где здесь Парковая
улица. И он сказал - третья влево.
     -  Просто  хотел от  тебя  избавиться, -  понял  Павлик.  -  Нет  здесь
Парковой. Ну ладно, теперь они не уедут, а мы что делаем?
     - Пока наблюдаем, - решила Яночка.
     Тут машина выехала из гаража и остановилась Один  из преступников запер
ворота, навесил замок и сел в машину рядом с водителем. Уехали они недалеко,
даже не  смогли  выехать на внутреннюю дорожку.  Вышли и  стали  осматривать
передние  колеса.  Решение  приняли  быстро.  Опять сели в  машину  и  задом
вернулись  к  гаражу.  С трудом  дотянули,  поэтому,  вероятно,  и  не стали
въезжать в гараж, да и не смогли бы - шины совсем спустили.
     И тут появился Хабр - уставший, тяжело дышащий, но счастливый.
     - Метеор, а не пес! - восхитился Стефек. - Уже успел обернуться.
     Яночка  только плечами  пожала -  чему  тут  удивляться?  Ладно, сейчас
главное  - что предпримут бандиты. На  их месте она бы позвонила сообщникам,
чтобы  приехали  на другой машине.  Тем  временем  один  из  них уже отпирал
гаражные ворота, второй же вытаскивал из багажника запаску и инструменты.
     - Выходит,  в  багажнике  пана  Вольского нет,  -  прокомментировал  их
действия Павлик, а Стефек удивился:
     - Слепые они, что ли? Не видят - два же колеса полетели!
     Яночка повернулась к отдыхавшему на траве Хабру:
     - Песик, где пан Вольский?
     Незаметно скользнув  к машине, незаметно для противника разумеется, пес
издали  показал  - пан Вольский находится в  машине,  на  заднем  сиденье. А
может, и под  сиденьем. В это время первый из преступников выкатил из гаража
второе колесо.
     - Чтоб  им! - нервничал Павлик. - У  них целый склад этих покрышек, что
ли?
     Положение создавалось сложное, повторить свой подвиг Стефек  не  мог, а
Рафала все  не было.  Противник  же  работал  по-ударному,  вот-вот закончат
работу и укатят на новых шинах. И поминай как звали...
     Яночке пришла в голову новая идея.
     - у кого  из вас  есть  жвачка? -  быстрым шепотом  спросила  она.  - И
перочинный нож?
     Оба мальчика начали шарить в карманах.
     - Вот перочинный ножик, - сказал Павлик. - А зачем...
     - Вот жвачка, - сказал Стефек. - Мятная Сойдет?
     Выхватив  у них из  рук  то  и другое, Яночка  быстро  разрезала  ножом
пополам  прямоугольник  жевательной  резинки  и  принялась  его  лихорадочно
жевать, одновременно пытаясь произнести:
     - Ненавижу жвачку. Особенно мятную... Павлик рассердился:
     - Так зачем тогда жуешь? Могла бы мне дать.
     -  Не могла! - ответила  Яночка, не переставая энергично жевать. -  Это
для Хабра.
     - Спятила!
     - Шам шпятил, - прошамкала девочка, не переставая работать челюстями.
     Ничего  не  понимая,  мальчики  смотрели  то  на нее,  то  с  таким  же
беспокойством  на двух бандюг,  которые уже поставили одно колесо и теперь в
том же темпе принялись за второе. Домкрат у них был что надо!
     Яночка вынула изо рта разжеванную резинку и протянула ее брату:
     - А теперь делай что хочешь, но прилепи  ее к заднему колесу! Чупагу не
бери, не исключено, бандюги  соображают и поняли, из-за чего у них  полетели
колеса,  так что Стефеку нельзя показываться и тебе с чупагой тоже. Придумай
что-нибудь...
     До Павлика дошло. Нет, его сестра - голова! И  слава  Богу, не спятила.
Теперь его черед. Озабоченно засопев, он уставился на  задние колеса машины.
У  самого гаража, совсем рядышком  большой развесистый куст...  Жаль только,
листьев на нем почти не осталось. Но пока  распахнуты  ворота гаража, может,
их створка его немного прикроет? Будь что будет!
     - А ты, - приказала Яночка Стефеку, - мигом за угол и перехвати Рафала,
а то еще сюда заедет!
     Стефек послушно бросился исполнять приказание своего кумира. Прячась за
кустами, кружным  путем он  выбрался на дорогу и скрылся за углом  одного из
домов.
     Тем временем Павлик, пригнувшись, подобрался к дверям гаража и выглянул
из-за створки  ворот. Оба бандита трудились над  шиной, оба  были обращены к
нему лицом. Нет, сейчас не высунешься.
     Но вот один из преступников перешел к правому колесу и принялся гаечным
ключом откручивать  гайки. Второй тоже  опустил домкрат и перешел  на правую
сторону машины. На какое-то мгновение оба повернулись к Павлику спиной, и он
этого мгновения не упустил. Выскользнув из-за прикрытия, он,  пригнувшись за
багажником, прокрался  к заднему  колесу  машины,  держа  наготове в  сжатом
кулаке кусок жвачки, воткнул его в  углубление протекторов  шины и исчез  за
кустом в  тот момент, когда один из бандитов поднялся  и направился к дверям
гаража со  спущенной шиной в руках. Мальчик подумал - жаль, что не  захватил
чупагу, не надо было слушать сестру.
     К  ней  Павлик  вернулся тоже  кружным  путем.  Та  уже  с  отвращением
дожевывала  вторую  половину  жвачки. Она  тоже  поняла,  что  они с  братом
упустили случай.
     - Сейчас один сядет за руль, а второй станет закрывать ворота гаража, -
сказала девочка, а брат мрачно докончил:
     - И я бы мог незаметно сделать им заднее колесо.
     - Ладно, что теперь говорить... О, Рафал приехал!
     Об этом они узнали и по негромкому  писку  Хабра, и по Бартеку, который
на  секунду  вынырнул из-за  угла. И  помчались к нему  тем же путем, что  и
Стефек.
     Рафал напустился на несмышленышей:
     - Совсем спятили! Это уже из рук вон! Не  соображаете, ведь  это мафия!
Поручику сообщить надо, а не устраивать здесь самодеятельность!
     - Ну и сообщи! - огрызнулась Яночка. - у тебя есть такая возможность? У
нас нет.  Даже если мы им еще сделаем пару колес, не поможет, у них в гараже
большой  запас. И  уже не  подберешься  незаметно,  наверняка теперь  станут
осторожнее.  А  поручик...  Сам знаешь, все мечтает добраться до их малины и
никак  не  доберется. А пока  будем сообщать, они  сто раз успеют прикончить
пана Вольского.
     Яночка, может, и еще что  сказала бы Рафалу,  да мешала  жвачка во рту.
Вынув  ее,  девочка  осторожно  завернула ее  в платок.  Павлик одобрительно
кивнул.
     - В городе он за ними поспеет, - сказал мальчик, - а если потом повезут
Вольского за город, найдем без  проблем. А сейчас давай быстренько вон на ту
дорогу, делай вид, что едешь. Пусть думают, что они за нами, а не наоборот.
     Рафал сел за руль и включил двигатель.
     - И вы хотите, чтобы я  на  своем "малюхе" гнался  за  "мерседесом"?  -
ворчал он.
     Плевое  дело! - солидно заметил Бартек.  - Часы пик, тут и пешком можно
гнаться за любым "мерседесом". О, едут.
     Мальчишки на заднем сиденье "фиатика" пригнулись, чтобы на них случайно
не  обратили  внимания   мужчины  из  "мерседеса".   Кажется,  не  обратили.
"Мерседес" обогнал Рафала, и  Рафал  нажал  на газ.  Через  заднее  окошечко
"мерседеса" видны были головы лишь двух человек.
     -  Пана  Вольского на полу притоптали, - мрачно констатировал Бартек, а
Яночка, стиснув зубы, приказала Рафалу:
     - Делай что хочешь, но держись за ними.
     Рафал тоже стиснул зубы и покрепче вцепился в баранку. По Вислостраде и
через мост Понятовского выехали на Прагу,  правобережную часть Варшавы. Пока
не так  уж трудно  было держаться в  хвосте "мерседеса", пробки на улицах  и
красный  свет светофора  были на  руку преследователям. На Праге Рафал  стал
заметно  отставать. Проехали  Саскую  Кемпу и Гоцлав,  "мерседес" еще маячил
впереди,  но явно  сворачивал на  окраину  города. Стало темнеть.  Машин  на
улицах  было  все  меньше,  задние  огни  "мерседеса"  светились  уже далеко
впереди.
     -  Того и гляди потеряем  их из виду, - нервничал Рафал.  -  Что  будем
делать?
     - Не волнуйся, ничего страшного, - успокаивала его Яночка.
     -  Как это  "не  волнуйся"? Пока видим  их, но  в  любой  момент  могут
куда-нибудь свернуть - и поминай как звали.  Ну вот, видишь, и  в самом деле
исчезли!
     - Доедем до того места, где  потеряли их  из виду, - сказала  Яночка. -
Там остановись.
     Рафал приблизительно  заметил  место, в  котором  исчез  "мерседес",  и
остановил  свою машину. Яночка с Хабром вышла, развернула  носовой платок со
жвачкой и подоткнула псу под нос изжеванную ею жевательную резинку.
     - Песик, ищи вот это! Я знаю, трудно, но надо найти. Ищи, Хабр!
     Хабр  тщательно обнюхал сунутый  ему под  нос предмет  и закрутился  на
месте  в поисках следа. Сначала пес  шел  очень  неуверенно, опустив нос  до
земли, то  и дело останавливаясь и рыская по сторонам. Пройдя так  несколько
метров, он, очевидно, взял след, потому что уверенно побежал вперед.
     - За ним! - крикнула Яночка, влезая в машину.
     Рафал послушно двинулся следом за собакой, но скептически заметил:
     -  Неужели можно  что-то  учуять  при такой погоде?  Глядите,  грязь со
снегом  и к  тому  же  в воздухе  сплошной смог.  Да ведь  все машины пахнут
одинаково. Или та какая-то особенная?
     -  Вот  именно,  особенная.  Гляди,  идет  как  по  ниточке!  У  них  в
протекторах половина той жвачки, что мы ему сейчас дали понюхать.
     - И он найдет по жвачке в протекторах?
     -  Найдет, не сомневайся. Уже  были случаи, он находил машину по запаху
маминого одеколона...
     - ...и крема для загара, - напомнила Яночка.
     Рафал вроде  бы уверовал в  фантастические способности Хабра,  перестал
сомневаться и все внимание направил на то, чтобы не потерять собаку из виду.
     На одном  из перекрестков Хабр притормозил, немного покрутился, а потом
уверенно  свернул  в переулок  направо.  Здесь  уже не  было высоких  домов,
тянулись  сначала участки  с  отдельно стоящими  виллами, потом окончились и
они. Переулок сбегал к берегу реки. У самой воды на фоне более светлого неба
темнели какие-то постройки.
     - Дальше не  еду! - решительно сказал Рафал и остановил машину. - Перед
нами только Висла. Возвращаться они  могут лишь по этой дороге и обязательно
наткнутся на нас.
     Бартек на заднем сиденье даже подскочил от волнения.
     - Как "не еду"! Давай скорей! Они там небось топят пана Вольского!
     Нервно вздрогнув, Рафал автоматически нажал на  газ, и машина помчалась
прямо к реке. Тут Яночка схватила Рафала за руку:
     - Стоп! Здесь мы  выйдем,  а  ты впрямь  сверни куда-нибудь в  сторону,
неизвестно, что может им прийти в  голову. Да не беспокойся о нас, мы  будем
держаться от них на расстоянии,  Хабр  нас  доведет куда надо. Если в  самом
деле станут топить,  вылезем  на  освещенное место и будем  на  них настырно
пялиться  -  при  свидетелях  топить  побоятся.  А  ты  вернись  в  город  и
откуда-нибудь позвони поручику. Вот телефон. А потом приедешь за нами.
     - Ну уж дудки, я вас тут одних не оставлю! - - возмутился  Рафал.  -  С
таким людьми, как эти...
     - Ты  оставишь нас не с  этими людьми,  а  против них! И  не одних, а с
Хабром. И выключи наконец мотор, а то услышат.
     Рафал машинально выключил, и все  четверо вышли из машины.  Прямо перед
ними в темноте  поблескивала река, на ее берегу  тянулись какие-то строения.
Оттуда прибежал Хабр, всем своим видом давая  понять, что обнаружил источник
запаха, разыскать который его послали.
     -  Ладно, можешь далеко  не  уезжать, сообщи поручику и  возвращайся, -
сказала Яночка Рафалу.
     Фары машины Рафал  уже давно погасил, теперь он не стал их включать.  И
разворачивать машину не стал, так задом и пятился до какой-то отходящей вбок
дороги, где наконец развернулся и поехал назад, ворча вполголоса:
     -  Совсем спятили, с гангстерами  вздумали тягаться, а я  отвечай.  Где
здесь  разыщешь  телефон?   В  цивилизованных  странах...  в  цивилизованных
телефоны есть в машинах!
     Яночка наклонилась к Хабру:
     - Песик, теперь ищи пана Вольского! Пан Вольский! Ищи! И прячься!
     Все четверо  тихонько двинулись  за  собакой.  Сердца отчаянно  бились.
Где-то  рядом  притаились бандиты.  Наверняка  вооружены. И наверняка  хотят
расправиться с хорошим человеком. Но как его спасти?
     С грунтовой  дороги  свернули в сторону, пересекли какой-то луг и вышли
на зады павильона,  по всей  вероятности летнего  кафе,  заколоченного в эту
пору года.  Растянувшись  цепочкой  - впереди  Хабр, за ним  Павлик, Бартек,
Яночка и  Стефек, - обогнули  здание.  Павлик осторожно выглянул из-за угла.
Отблеск какого-то далекого света отразился в фарах "мерседеса".  Павлик  так
резко отдернул голову, что врезался ею в подбородок Бартека. Тот ойкнул.
     - Тачка стоит! - в ужасе зашептал Павлик. - А их нет! Может, уже в воду
опускают...
     Ужас объял и остальных. Они беспомощно переглянулись.  Первой пришла  в
себя Яночка. Не могут злодеи в этот  момент  топить пана Вольского, тогда бы
Хабр  был  где-то у реки, а он - вон там, крутится незаметно у павильона, не
пытается  вести  их  дальше. Ясно  дает понять -  искомый объект вот  в этом
здании.  И  его  преследователи  тоже.  Этими соображениями  девочка шепотом
поделилась   с   остальными.   Решили   пока    выжидать,   действовать   по
обстоятельствам.
     Какое-то время  было  тихо, как  вдруг скрипнули двери, и  оба  бандита
вышли к машине.  Водитель стал  отпирать  дверцу,  второй  спросил  его, и в
ночной тишине дети без труда услышали его вопрос:
     - А жратва?
     - Ведь все равно без  памяти, - ответил  первый.  - А если и очухается,
пусть малость поголодает, ему на пользу пойдет...
     Водитель  сел за  руль и  раскрыл вторую дверцу.  Напарник занял  место
рядом. Тихо заурчал  мотор. Не включая фар, "мерседес" развернулся и по лугу
двинулся к грунтовой дороге, по  которой и приехал сюда. Двигался осторожно,
подскакивая  на  неровностях  почвы.  Спасательную группу,  притаившуюся  за
стеной кафе, злодеи не заметили.
     Свой наблюдательный пункт дети покинули лишь тогда, когда машина совсем
скрылась из виду.
     - Надеюсь,  Рафал успел скрыться, -  озабоченно  произнес Павлик. - Нас
они не должны были услышать, потому как уже вошли в дом.
     - Раз  жратва, значит,  он  жив, - радовался Добрый Бартек. - А то я уж
всяко думал...
     Яночка тоже радовалась. Еще бы, события развивались самым благоприятным
для них образом.  Все  как надо!  Пан  Вольский жив,  преступники удалились,
можно спокойно приняться за поиски.
     - Хабр!
     Из темноты вынырнул пес. Не  ожидая приказаний, он повернулся и побежал
к закрытой двери  в павильон, где и сделал стойку. Бартек молча снял с плеча
холщовую сумку.
     - А я уж боялся, что ты напрасно за ней смотался, - признался Павлик.
     - Думал, придется нам лодку искать...
     Яночка приняла командование на себя.
     - Стефек, станешь на шухере. Наблюдай за дорогой и за всем вокруг, дашь
знать, если  что. Павлик, проверь  с Хабром местность, не остался ли тут кто
из  сообщников. Надо  знать,  одни  мы  тут или  нет. Вдруг сторож  какой...
Бартек, приступай!
     Бартек без особого труда, всего с третьей попытки, открыл дверь. Внутри
было темно и тихо.
     - Темно! - доложил он, обернувшись. - Зажигаем свет?
     -  Нет, только  фонарики, -  сказала Яночка. -  И  только  вниз светим.
Правда, окна выходят на Вислу, но на всякий случай...
     Включили  фонарики. В  их свете  увидели  большое  пустое  помещение  с
буфетом, видимо зал кафе. В глубине  зала, за буфетом, виднелась  дверь. Она
тоже заперта, но Бартек и с ней справился. Небрежно, с ходу. Прошли дальше и
оказались  в  небольшом коридорчике,  куда  выходили двери кухни,  подсобки,
туалета. Коридор упирался в дверь, тоже запертую.
     - Я  уже попривык, - сказал Бартек, ковыряясь отмычкой в замке. - Замки
тут фиговые, ногтем откроешь...
     Помещение  за  дверью было  чем-то  вроде  склада, где свалили  на зиму
столики и  стулья, пляжные  тенты  и  зонты. Раскрытая дверь вела  в большую
комнату, почти пустую. Вдоль стен тянулись  полки, в настоящее время пустые.
Дверь из  этой комнаты  выходила в узенький коридор, заканчивающийся  задней
дверью, видимо черным ходом.
     - Где же пан Вольский? - разочарованно спросил Бартек.
     - Без Хабра не найти, - ответила Яночка.
     Сбитые с толку, стояли  в темноте  Бартек с Яночкой, не  зная, куда  же
теперь направиться. Движущееся пятно света вдали означало прибытие Павлика.
     - Ни одной живой души, - доложил мальчик. - Мы с Хабром все обшарили.
     - Хабрик, ищи пана Вольского! - приказала девочка. - Ищи!
     Хабр повел их обратно  в пустое помещение  с  полками. Приблизившись  к
одной из стен, он интенсивно понюхал пол и оглянулся на хозяйку.
     - Где-то здесь должны быть двери, - сказала Яночка. - За работу!
     Очень  непросто  оказалось найти дверь.  На  это  понадобилось не менее
десяти минут. Только с помощью Хабра поняли, что надо снять одну из полок. В
стене за  ней виднелось  что-то похожее на замочную скважину. Обследовав ее,
Бартек удовлетворенно произнес:
     - Ну наконец-то настоящая работа!
     И  он, сопя, принялся за дело. Павлик с Яночкой молча ждали,  зная, что
мастер в их помощи не нуждается. Дело и в  самом  деле оказалось  непростым.
Целые  века прошли, пока удалось  справиться с замком.  Дверью оказалась вся
стена из полок.  Со скрипом она отворилась.  Ступеньки вели куда-то вниз,  в
черную глубину, и на самом дне упирались в маленькую железную дверцу. Бартек
сам не заметил, как отпер ее.
     В  крохотной  низкой  каморке  без окон  на  полу лежал  связанный  пан
Вольский с кляпом  во  рту. Лежал неподвижно,  и, если бы  не Хабр, дети  бы
решили, что он мертв.
     В драгоценной холщовой сумке оказались и ножницы, которыми стали быстро
разрезать  нейлоновую  веревку,  связывающую  пленника.  Хуже  было  дело  с
пластырем, которым был заклеен его рот.
     - Что делать? - в отчаянии шептала Яночка, руки у нее тряслись. Человек
не дышит, надо  скорей сорвать пластырь,  но ведь  человеку  будет больно. -
Сдираем? Может, не почувствует, раз без сознания.
     - Я бы не стал,  - нерешительно пробормотал  Бартек.  -  Хорошо бы  его
сначала привести  в сознание,  потом  сам себе сдерет. Только  вот воды  тут
нет...
     И в этот момент они с ужасом услышали шаги над головой. Не просто шаги,
топот ног! Там бежало  несколько человек, целая  толпа. Что  делать? Пленник
еще  не развязан  до конца  и без  сознания,  они тут безоружные, двери  все
распахнуты настежь, их сразу найдут... Что делать?
     - Не дрейфить! - приказал Павлик. - Раз Хабр молчит, значит, наши.
     И  в  самом деле,  откуда-то сверху  донесся  голос Стефека.  Отчаянным
шепотом он крикнул с лестницы:
     - Эй, где вы там?
     - Здесь мы! - отозвалась Яночка.
     - Быстро наверх! - крикнул Стефек.
     - Хабр, за мной! - дико крикнула Яночка и в  панике бросилась к выходу.
Наверху лестницы налетела в темноте  на Стефека, и оба чуть не скатились  со
ступенек.  Вытолкнув мальчика в комнату, Яночка посветила на него фонариком,
но голос отказывался ей повиноваться. Впрочем, Стефек не ждал вопросов.
     - Кто-то едет сюда! - взволнованно доложил он.
     - Хабр!  - позвала Яночка. - Проверь! А ты что топаешь, как целое стадо
слонов?
     Отправив собаку наружу,  она громким шепотом приказала остальным членам
команды  позапирать  двери. Павлик  с  Бартеком  дрожащими  руками принялись
запирать одну за другой только что отпертые двери, и  это получалось гораздо
хуже, чем отпирание, потому что мешали друг другу. Яночка вернулась к  ним с
улицы, когда они трудились над третьей по счету дверью.
     - Порядок,  это Рафал, - сообщила она. - Хабр сказал. Сейчас Стефек его
встретит и приведет, а мы возвращаемся в подвал.
     Все трое вернулись к пленнику, который  по-прежнему  был без  сознания.
Яночка  что-то пробормотала об  аптечке, у Рафала она всегда  была с собой в
машине.  Что-то  плохо  разрезалась   нейлоновая  веревка,  ножницы   совсем
затупились,  пришлось  пустить в ход  и  перочинный  ножик. Бартек заботливо
подложил под  голову пана Вольского  свой носовой платок,  правда,  не очень
чистый, но все же...
     Тут над головой  опять  раздались шаги, но  теперь  они не  встревожили
спасателей. Трудясь над очередным узлом, Яночка только пробормотала:
     - Надеюсь,  сообразили оставить  Хабра  на страже. А может,  и  аптечку
прихватили? Там и нашатырный спирт, и йод, и...
     И тут вдруг пан Вольский открыл глаза и сел. Все замерли. Пошевелив уже
освобожденными от пут  руками, пленник помассировал пальцы и одним движением
сорвал с лица пластырь. Потом вынул кляп изо рта и хрипло попросил:
     - Воды!
     Вскочив на ноги,  Бартек опрометью  бросился к двери и головой угодил в
живот спускавшегося с последней ступеньки Рафала. Оба свалились на пол.
     - Кретин! - крикнул Рафал.
     -  Воды! -  крикнул Бартек. Увидев за спиной  Рафала Стефека,  Бартек с
пола крикнул другу:
     -  Воды!  Принеси воды! Только не из  Вислы! Вода  в разбитой фаянсовой
миске появилась раньше, чем бедный Рафал пришел в себя. Пришлось передать ее
через его голову.
     - Ты что  в  такой разбитой... -  начал  было  Бартек, но  друг не стал
слушать претензий, заявив:
     - Другой посуды нет.  И  пришлось подождать,  пока из крана  не  стечет
ржавая.
     - Другой посуды нет, - извиняющимся тоном повторил Бартек, подавая воду
пленнику.
     Все  это  время   пан  Вольский  медленно  приходил  в  себя,  стараясь
восстановить дыхание и массируя руки. Яночка с Павликом тоже молчали. Павлик
помог  Бартеку  напоить пана  Вольского. Вода  в  основном вылилась  на пол.
Вернув  миску  Бартеку  пленник  прочистил горло, пощупал голову  и  все еще
хриплым голосом сказал:
     - А я все время был в сознании.
     -  Так  чего же... - начал с  претензией Бартек,  но  пан Вольский  сам
пояснил:
     - Притворялся,  что без сознания,  потому что не знал, кто вы такие. Мы
сможем выйти отсюда?
     - Сможем, конечно! - с готовностью вскочил Павлик.
     -  Не уверен,  что сможем,  - мрачно  ответил Бартек.  - Рафал лестницу
закупорил.
     Ничего не понимая, Яночка  выглянула за дверь и увидела,  что Рафал и в
самом деле сидит на нижней ступеньке лестницы, загораживая ее собой.
     - Ты что? - удивилась девочка.
     Этот придурок головой  прямо в  живот  врезался!  -  раздраженно сказал
Рафал, с трудом поднимаясь на ноги. - Чтобы я еще когда связался с вами!
     Вместо того чтобы посочувствовать, двоюродная сестра холодно заявила:
     - А если не освободишь проход, еще и  по голове можешь схлопотать, того
и гляди вернутся бандиты. Надо скорей убираться отсюда.  Помоги вывести пана
Вольского.
     Меж тем заботливый Бартек суетился вокруг старика.
     -  А вы  сами можете  идти? Эх,  костыль остался  в машине.  Ну, ничего
обопритесь на меня.
     С  помощью  мальчиков  пленник  осторожно  встал на  ноги  и неуверенно
ответил:
     - Вроде бы могу стоять. Ноги просто одеревенели, ну да ничего, пройдет.
А нам и в самом деле надо поскорей отсюда выбраться...
     -  Мы знаем,  - перебила  его Яночка,  - можете не объяснять,  вам  еще
трудно  говорить.  Знаем,  как  вас  схватили,  и  догадываемся  почему.  Об
остальном нам расскажете после. Вот только как вы по лестнице подниметесь из
подвала? Она очень узкая.
     Опираясь одной  рукой  на  Бартека,  а  второй о  стену, старик  сделал
несколько шагов по каморке, с каждым шагом чувствуя  прилив сил. На лестницу
он  ступил самостоятельно и  стал медленно  подниматься.  Впереди него задом
наперед шла Яночка и успокаивала:
     - Пока нет необходимости  торопиться. Мы  тут одни,  противник  далеко.
Если бы появился, собака бы нам сообщила.
     Когда вся  группа  добралась до  зала  кафе,  Бартек  схватил  один  из
перевернутых  стульев  и  пододвинул  его  пану  Вольскому.  Тот  со  стоном
опустился на него. На второй стул сел Рафал,  не переставая массировать себе
область желудка, и продолжал ворчать:
     -  Что я  из-за  вас терплю, сказать страшно! Идиота  из  меня делаете,
честное слово! Послали звонить, а телефон  дать забыли. Только на полпути  я
вспомнил и вернулся...
     -  И хорошо сделал!  - обрадовалась Яночка. - Поручик подождет,  а  пан
Вольский ждать не может.
     И, повернувшись к Бартеку, приказала:
     - А теперь постарайся как можно  аккуратнее опять позапирать все двери.
Пусть они думают, что пан Вольский просто улетучился.
     Похоже, Рафал перестал чувствовать  боли в области  желудка, так как  к
нему вернулась способность соображать, о чем свидетельствовали его слова:
     - Теперь мы  все никак  не поместимся в "малюхе".  Пана  Вольского надо
доставить в первую очередь. Кто остается?
     Яночка уже все продумала:
     - Павлик со Стефеком. И конечно, Хабр. Потом ты приедешь за ними.
     Она  обязательно пожертвовала бы  собой, но  в данном случае  просто не
имела  права.  Пан  Вольский  ехал в  машине,  пан  Вольский  был  в  плохом
состоянии, пан Вольский мог в таком состоянии сказать больше, чем в обычном,
и такую возможность она просто не имела права упустить.
     - Везем в больницу? - поинтересовался Рафал, вставая со стула.
     Пан Вольский тоже встал и ответил совершенно нормальным голосом:
     - Нет, спасибо,  домой.  Я вызову знакомого врача, если будет нужно. Но
думаю,  не понадобится.  Чувствую себя  хорошо, а потеря  сознания...  ее не
было, я просто притворялся.
     Так в этот  день  и  не пришлось  обедать  Павлику  с Яночкой.  Зато за
поздним ужином  они съели и обед, и ужин.  В кухне они были вдвоем, и Павлик
мог свободно рассказать о том, что же было дальше.
     -  А  дальше - животики надорвешь!  Мы  и полчаса не  прождали, как они
снова заявились.  На этот раз втроем. Те же двое и третий, в шляпе. Воротник
плаща поднят, рожи не видать. А  подослать Хабра я побоялся, как бы чего псу
не сделали. Там ведь пусто, не только собаку - клопа разглядишь!
     Всецело  одобрив решение  брата  и его  заботу о  Хабре, Яночка просила
продолжать. Очень гордый собой, мальчик продолжил рассказ:
     -  Ну, значит, они  в  дом все трое вошли,  и  я  рискнул. Через заднюю
дверь.  Хорошо,  в  свое  время   взял   несколько  уроков  у  Бартека,  как
пользоваться отмычкой. Нет, я всегда говорил, очень в жизни...
     - Не отвлекайся! - сурово одернула брата девочка. - Что дальше? Что они
говорили?
     - Лучше  я  не скажу,  что они  говорили.  Ну, выражались...  И  головы
ломали, куда  делся  да куда делся? А этот, в шляпе, у них главный, уж он им
хвост накрутил! Но, похоже, сам не знал, чего хотел. То горло драл, что надо
было утопить  ко всем чертям, то с  кулаками набрасывался,  почему толком не
выпытали всего? А те в ответ - как выпытаешь, когда объект без сознания? Это
пан Вольский хорошо придумал... И те тоже в долгу не  остались: ведь  сам же
запретил пришить старика, пока не расколется, а теперь вот претензии. И знай
одно твердят  - из дому он  выйти не мог, двери там, оказывается, изнутри не
открываются,  те  самые, в погребе. А мы и внимания не обратили...  Вот и не
мог он выйти сам, твердили, даже если бы сумел развязаться, даже если бы при
нем были сотни ключей и топор в придачу, чтобы дверь вышибить...
     - Гляди-ка, соображают, - заметила Яночка.
     - Это тот, в шляпе, пришел к такому выводу. И снова накинулся на них  -
дескать, кретины безмозглые, за  вами кто-то следил, а вы и не заметили.  Те
клянутся и божатся, что слежки не было, а шеф даже в ухо  заехал одному - не
сам  же пленник себя освободил! Больше всего  они  шумели в  том  помещении,
откуда потайная  дверь в погреб, так  что слышно было хорошо, и я понял - их
больше  всего интересовало, что пану Вольскому  известно о них,  кого  из их
шайки в лицо знает и кому сказал. И еще какие-то материалы надо было  у него
отобрать.
     - Какие материалы? - жадно спросила девочка. - Не уточнили?
     -  Нет,  не уточнили. Но сдается  мне - документы, бумаги и все в таком
духе. И вышла у них какая-то застопырка. Они об этом, по всей видимости, еще
по  дороге в машине рассказали,  поэтому сейчас только урывками,  так что  я
всего не понял. Но вроде бы, когда старика сюда забросили,  поехали прямиком
к нему домой за этими материалами, а в его квартиру  войти  не могли, хотя и
отобрали ключи. Что-то  там у него  с дверью  такое  особенное. Вот и насчет
этого  собирались старика  поприжать, он... тю-тю!  А вообще-то они считали,
что  это  пан Вольский по  всей Варшаве им протыкает шины, потому и  сделали
порядочный запас. И такие лопухи, представляешь, ведь он  у них уже  в руках
был, когда полетели  два  последних колеса,  так они своими глупыми  башками
додумались - продырявил он их еще до того, просто воздух выходил понемножку,
и они не сразу заметили.  Эх, можно было им  проколоть в ихнем  "мерседесе",
когда они в дом вошли возле  того кафе на Висле, ведь было время.  А сами бы
поручику позвонили...
     - Времени же не было!  - рассердилась Яночка. -  Кинулись спасать  пана
Вольского. Ну ладно, что еще?
     - А еще они о каком-то Селере упоминали. Пан Вольский ему тоже проколол
баллоны.
     - А мы ни про какого Селера и не знаем, - огорчилась Яночка.
     -  Ничего, зато  он  куда-то  там не поспел вовремя и из-за этого у них
теперь  большие  неприятности. Оказывается, пан  Вольский  вцепился в  этого
Селера, как  репей  в собачий хвост, и  проколол ему все  на  свете:  личную
автомашину, служебную и вызванное на такой случай такси. И собственно, из-за
этого Селера они  и вышли из  себя и  затаились, и  поймали  пана Вольского,
чтобы наконец спросить, чего он к ним привязался и откуда все про них узнал.
Слышала бы ты, какую  чушь несли насчет того, откуда у него информация! Ни в
одну дурацкую башку не пришло и тени мысли, что он их подслушивает. И о явке
во дворе  тоже  не говорили. Не иначе как шпик среди  них завелся, твердили,
надо  гниду придушить... И разные предположения насчет этой самой  гниды.  А
пана  Вольского  потом  собирались   в   Висле  утопить,  это  мы  правильно
догадались.
     - А о нас что-нибудь говорили?
     - Ни словечка. Я так понял, о нас они ничего не знают.
     - Чудесненько! - обрадовалась Яночка. - А что же такое мог пан Вольский
со  своей  дверью  сделать, что  они  в его квартиру не  сумели войти даже с
ключом?
     -  Не  знаю. Наверняка какую-нибудь штучку  придумал, ведь  он  мастер,
вспомни хоть "жучок". А дверь у него железная, мы сами видели.
     - А с чего ты решил, что утопить его собирались?
     - Они сказали. Этот в шляпе еще их спросил - привезли ли ключи обратно,
ведь надо покойнику в  карман положить, чтобы все было в ажуре, пусть думают
- сам утоп. Это еще до того, как они обнаружили, что покойника нет. То  есть
пана Вольского...
     - Понятно. Что еще?
     - А тебе еще  мало?  Вышли, сели в  машину  и уехали. Ага,  еще немного
поискали вокруг дома  и на берег Вислы смотались поглядеть, не спрятался  ли
где там пан Вольский.
     - А когда в машину садились...
     -  ...только  о том  и  говорили, кто же ему  помог  сбежать. И  ничего
путного. А теперь вы расскажите, что у вас, а я хоть поем немного.
     А у  нас плохо! - призналась Яночка и выпрямилась на своей табуретке. -
Пан  Вольский не  разрешил даже  довезти его до дома. Велел  остановиться на
площади Унии, сел в такси и  уехал. Нам он сказал, что  ни в коем случае нас
вместе  с ним никто не должен видеть,  тут он прав. Очень  благодарил за то,
что  мы  ему  спасли  жизнь,  понимал,  что  его  собираются  прикончить, но
ничегошеньки  нам не сказал! Представляешь?  Так и говорил -  понимает, мол,
что  только  нам  обязан жизнью, знал,  что его  прикончат, а  как только  я
задавала  какой вопрос  -  тут  же  притворялся больным и немощным.  И сразу
выздоравливал, чтобы самому нас расспрашивать.
     - А чего ему рассказывать-то? - с набитым ртом пробормотал Павлик. - Мы
и так все знаем.
     - Мало ли  что!  - кипятилась  сестра.  - Раз  так  нам  по гроб  жизни
признателен,  как  говорил, мог бы что-нибудь и  сказать! И вовсе мы  не все
знаем.  Хорошо, что ты так много узнал из разговоров бандитов, а то  и вовсе
бы  хоть  плачь!  Хорош  гусь  этот пан Вольский!  Нет,  только  подумай!  Я
разозлилась и прямо спросила - с кем он предпочитает  иметь дело, с нами или
поручиком? Так этот... этот человек  имел наглость заявить, что предпочитает
иметь дело со взрослыми! Упрямый как осел. Как сто ослов! Ну его!
     Молчавший все это время Рафал проговорил:
     - Я вот думал, и сдается мне...
     Он сделал такую долгую  паузу,  что  Яночка с  Павликом  не  выдержали.
Проглотив кусок вареника, Павлик спросил:
     - Ну и что же тебе сдается? Рафал неуверенно сказал:
     - Я, конечно, могу ошибаться, но сдается мне, этот ваш пан Вольский так
хорошо  знает  гангстеров  потому, что  имеет с ними что-то общее. Или имел.
Может, одна шайка-лейка? И теперь им мстит за что-то. Ведет такую войну... в
личном  плане. Я всю дорогу  слушал, ничего  не говорил, и вот  такие  мысли
приходят в голову.
     Брат с сестрой переглянулись.
     - Подозрительный субъект, - сказала Яночка. Павлик попытался возразить:
     - Тогда почему ж те мафиози все раздумывали, откуда он про них знает? И
что хотели выпытать, если он из их же шайки?
     - Этого мы не знаем, - ответила  Яночка.  - Сложно  все это.  А  раз он
предпочел поручика, что ж, позвоним поручику и  все расскажем. Я уже звонила
ему, не застала, обещали передать, что у нас к нему дело.  От него мы узнаем
больше, чем от этого фрукта...
     Беседа с поручиком состоялась в девять вечера, в его машине, которую он
дипломатично не стал подгонять к дому Хабровичей, а припарковал среди других
машин  на некотором расстоянии от него. Не  перебивая, с каменным выражением
лица выслушал он повествование о пане Вольском и позволил  себе пошевелиться
лишь  после того,  как  Яночка закончила.  Сквозь стиснутые зубы, к большому
удивлению Яночки и Павлика, он произнес:
     - Претензий  у  меня  к  вам  нет. И в ответ  на вопросительные взгляды
пояснил:
     - Все понимаю! И  позвонить вам  было неоткуда,  да  и успей  я - толку
мало.  Ну  что я мог бы  им инкриминировать?  Покушение  на жизнь  человека?
Попытку убийства? Ведь  допустить до того, чтобы они утопили человека, мы не
могли,  вмешались  бы, и  тогда у  них  готов  аргумент:  а  мы  вовсе  и не
собирались  его топить, наоборот,  приводили в  чувство  на  свежем воздухе,
водичкой  сбрызгивали...  Спасали  то  есть.  И  очень  сомневаюсь,  что  их
жертва... Эх, да что там! Наверняка пан  Вольский, придя в  себя, подтвердил
бы версию преступников - дескать, случайно ударился и потерял сознание, а за
город,  на  берег  реки,  приехал  по  собственному   желанию,  добровольно,
исключительно для того, чтобы проветриться...
     - А почему? - удивился Павлик. Помолчав, офицер полиции решился:
     - Так и  быть, скажу, а то ведь Бог весть что  вы еще можете  выкинуть.
Этот ваш пан Вольский... Мне о нем приходилось слышать.  В свое время он был
сотрудником  так называемых  органов,  особые службы,  не буду  вдаваться  в
подробности,  но он  до  сих пор располагает и техническими возможностями, и
сведениями, приобретенными  еще тогда. Вот  почему он знает преступный  мир.
Разумеется, я с ним пообщаюсь, но боюсь, он мне  ничего толком не расскажет.
Сейчас он лицо неофициальное, ото всего отопрется. Уйдет от ответа, вот  как
в разговоре с вами.
     - Но он же тоже воюет с преступниками!
     -  Да, лично мне  кажется,  что  воюет, пытается своими индивидуальными
методами бороться с  их  преступной деятельностью.  И успешно, это мы с вами
видим, ему многое удалось сделать. Вон как они за него взялись! И если бы не
вы, бандиты покончили бы с одним из своих серьезных противников
     - А почему он действует в одиночку? - поинтересовалась Яночка.
     -  Спроси что полегче, - мрачно ответил  поручик. - Такое сейчас время.
Почему он не может сообщить бывшим коллегам - ему лучше знать. Почему с нами
не сотрудничает - вы  и сами понимаете. Неизвестно, на  кого попадет. Вот  и
решил бороться с преступностью на свой страх и риск как честный человек.
     - И  наверное, здорово их допек, раз топить его собрались. А  все из-за
Селера, я так понял, - сказал Павлик. - Кто такой этот Селер?
     Поручик  вздохнул  так, что выдул  весь  пепел  из  пепельницы.  Легким
облачком он покрыл  все в машине. Яночка стала отряхиваться, стараясь делать
это незаметно, чтобы не обидеть поручика. Тот все-таки заметил.
     -  Ох,  извини,  пожалуйста.  Больной  вопрос, а вам  обязательно  надо
затронуть политику? Ну  и народ же  вы! Ладно,  раз обещал, не буду темнить.
Селер - депутат Сейма. Фамилия,  конечно,  другая,  Селер кличка, не  только
преступный  мир  его так зовет,  многие о нем  знают,  да сделать ничего  не
могут. Депутатская неприкосновенность, чтоб им... За руку не поймали, хитрая
бестия.  Он у мафии  на постоянном окладе, платят побольше, чем  государство
своим народным избранникам.
     - За что же мафия ему платит?
     - За то, чтобы не пропускал никаких изменений в нашем законодательстве,
торпедировал каждый  новый  проект, направленный на  борьбу с организованной
преступностью. Я понятно говорю?
     -  Еще  как  понятно, - ответил Павлик. Они с Яночкой сидели притихшие,
задумчивые. - И этот Селер...
     - ...возглавляет соответствующую комиссию в Сейме и как может вставляет
палки в  колеса. А главное, тянет  резину. Это  у нас - раз плюнуть.  И  тут
должен  признаться, пан Вольский сделал великое дело.  Из-за  него  Селер не
попал вовремя  на заседание комиссии, и честным депутатам удалось  поставить
вопрос на  обсуждение.  А присутствуй  он в зале заседаний  -  такое было бы
просто невозможным.
     - В таком  случае не мешало  бы  утопить  Селера,  - задумчиво произнес
мальчик,  и это  замечание заставило поручика  опомниться. Кому он  это  все
говорит?!
     - Послушайте!  -  встревожился офицер полиции.  - Только без глупостей!
Я... Надеюсь, у вас хватит ума...
     - Хватит, пан поручик, не беспокойтесь, - грустно отозвалась Яночка.
     Тяжело  слышать   такое   и   неизвестно,  что   теперь  делать.  Шайка
преступников, которую они  с помощью полиции надеялись быстро ликвидировать,
разрослась до невероятных  размеров, и  теперь ясно, что это  могущественная
организация. Как бороться с преступниками, когда нет  ни законов против них,
ни сил, ни средств? Есть  честные люди, но вот, оказывается, они  бессильны.
Если даже в самом Сейме... Ведь на заседание  комиссий они с Павликом  никак
повлиять не могут.
     - Нет, я не  согласна! -  горячо заговорила девочка.  -  Ведь нужно  же
что-то делать,  чтобы  навести  порядок,  и  этих шишек тоже  поприжать,  да
понятия не имею как!
     - Кое-какое понятие мы имеем, - успокоил  своих маленьких друзей офицер
полиции. - Не у одних вас голова болит, и специалисты, например полковник...
ну, мой начальник, разработал план, по пунктам все изложил и  направил  куда
надо. В верхах тоже  не все подонки. Да ведь и сделано уже немало, вы и сами
знаете.  Даже нашей с вами группой.  Несколько  преступников  уже сидят,  и,
уверяю вас,  двумя сутками они не отделаются. А их главари,  пусть пока и на
свободе, оказались в весьма затруднительном положении.
     - Пан поручик, скажите же еще что-нибудь! - взмолилась Яночка. - Не все
так плохо?
     - Конечно, не все. Ну, например, те машины которые собирались увести...
Ну, те, о которых вы  нас предупредили, что следовали транзитом через Польшу
из Германии. Ну так  вот, они  целыми  вернулись обратно. За  решеткой сидит
умелец,  который  подделывал  ключи к новым  машинам, а за компанию с  ним и
чиновник, который продавал угонщикам сведения о намечающихся закупках партий
автомашин,  времени и маршруте их  следования.  И об индивидуальных закупках
тоже. Нами ликвидированы две мастерские, где преступники перебивали номера и
перекрашивали машины. И еще кое-что сделано.
     - Но всю мафию ликвидировать до праздников вы все  равно не успеете,  -
огорченно заметил Павлик.
     - Почему ты ставишь нам такой срок? - удивился поручик. - До праздников
осталось всего две недели.
     Яночка пояснила:
     - Потому что на праздники возвращается из  загранкомандировки наш отец.
И привозит новое "вольво". Нам бы не хотелось, чтобы его украли.
     -  Вы же изобрели  прекрасное средство бороться  с  кражами,  -  ехидно
заметил поручик. - И хотя я его совсем не одобряю...
     Детки  смотрели  на  полицейского невинными голубыми  глазами.  Даже не
покраснели, даже не дрогнули! Подумав, Павлик, немного запинаясь и кашлянув,
ответил:
     - Ну  что ж, как-нибудь сами справимся... Яночка, как всегда, поспешила
сменить тему:
     - Пан поручик, но хотя бы о пане Вольском вы нам расскажете что-нибудь,
после того как с ним пообщаетесь?
     - Сколько могу - расскажу, - пообещал поручик.
     Тут по стеклу передней дверцы машины стукнули  собачьи  когти, и Яночка
увидела голову Хабра. В зубах собака держала записку. Открыв дверцу  машины,
девочка приняла послание. Письмо было от  мамы. "Пора  домой, уже поздно", -
вслух прочитала Яночка записку и прокомментировала:
     - Смотрите, уже все научились использовать Хабра вместо почтальона.
     Похоже,  в  Павлике  пробудились   угрызения  совести.  Запинаясь,   он
пробормотал:
     - Беспокоится мама. Наверное, не знает, где нас искать.
     А поручик подумал, что это не пес, а просто  подарок судьбы. Вот  и его
от неприятных расспросов избавил.
     Вздохнув,  Яночка  нехотя стала  вылезать  из  машины. И,  уже  выходя,
все-таки задала неприятный вопрос:
     -  Ну  ладно,  пока  скажите хотя бы,  кто  этот  Лоецкий,  у  которого
встречались Пурхель и Левчик.
     - Не  преступник, обыкновенный человек,  просто шурин Левчика.  Он ни о
чем не знал. А пока прощайте, мы еще встретимся, тогда поговорим.
     -  Эх, как  бы  нам  выйти  на этого Селера, -  мечтательно  проговорил
Павлик, открывая калитку. - Как о нем разузнать?
     - Как разузнаешь? - проворчала Яночка. - Знает пан Вольский, но этот не
проговорится. И из поручика слова не вытянешь. Надо подумать...
     На  следующий  день, возвращаясь  из  школы,  Яночка  недалеко от  дома
обратила  внимание  на человека,  стоявшего  у  киоска  "Руха"  без  пальто.
Собственно, он  уже  не  стоял,  а  отходил,  видимо, купив  пачку  сигарет.
Купленную пачку спрятал в карман, вынул смятую и почти пустую, достал из нее
последнюю сигарету,  а  пачку,  смяв,  бросил,  неряха,  прямо  на  асфальт.
Закурив,  он  очень внимательно посмотрел на  Яночку,  а потом  повернулся и
быстрым шагом направился прочь.
     Первой  мыслью девочки было - проследить за этим подозрительным  типом.
Второй - он ее видел, даже хорошо разглядел, незаметно за ним не проследишь.
Да  и  бежать  с  тяжелым   ранцем  несподручно.   Нет,   будем  действовать
по-другому...
     Подойдя к киоску  и убедившись,  что  на  нее никто не смотрит, девочка
осторожно подняла  с  земли смятую  пачку из-под сигарет.  Нет, в  ранец  ее
прятать нельзя. Неся пачку двумя пальчиками, девочка помчалась домой.
     Хабр ждал ее у калитки, и она бы тут же отправилась с собакой по следу,
если бы не ранец. Пришлось потихоньку войти в дом. Дальше  прихожей  девочка
не пошла. Положила ранец в углу, прихватила на всякий случай зонтик и так же
тихо покинула дом. В сопровождении Хабра  бегом примчалась на то место,  где
стоял подозрительный тип, и там дала Хабру понюхать сигаретную пачку.
     - Хабр, ищи! - приказала она.
     Умный пес  понял,  что  табачный  запах  ни  к  чему, надо принимать во
внимание  запах человека, который  держал это свинство в руке  и в  кармане.
Ничего нет проще!
     Оказалось, подозрительный тип недалеко ушел. Свернул на соседнюю улицу,
зашел в продовольственный  магазин,  вышел из него  и направился к одному из
ближайших домов. Покрутился  возле одной  из машин, припаркованных  у  этого
дома, потом вошел  в подъезд и  скрылся  в  квартире ь 8 на третьем этаже. И
пребывал там в настоящее время.
     Спустившись вниз, Яночка отыскала список жильцов,  но он  был разорван.
Не хватало куска, где  как раз была квартира ь 8.  Что  ж,  может,  это и не
такой уж подозрительный человек? Без пальто был потому, что вышел ненадолго,
в  магазин и  киоск за  сигаретами.  А помчался галопом просто  оттого,  что
холодно было.
     Девочка  задумчиво  стояла  у  дома  на  улице,  когда  вдруг   увидела
возвращающихся из школы  Павлика и Бартека. Наверное, Бартек провожал друга,
ведь он жил в другой стороне.
     . - Ты что тут стоишь? - удивился Павлик при виде сестры. - Я собирался
зайти  за тобой, чтобы вместе идти домой, да задержался, кое о чем надо было
со Стефеком переговорить.
     А Бартек сказал, взглянув на дом, возле которого стояла Яночка:
     - Здесь Веська живет.
     - Что? - вздрогнула Яночка.
     - Веська, говорю, живет в этом доме. На третьем этаже.
     -  Езус-Мария!  На  третий  этаж,  в  квартиру восемь  зашел тот  самый
кудлатый болван, который  пытался увести  машину у пана Зайжала.  Я случайно
встретила его на улице и пошла с Хабром по его следам. И выходит, он зашел в
квартиру номер восемь, где как раз живет Веська!
     - Кудлатый, говоришь? - почесал  в затылке  Бартек. - Веськин  брат как
раз порядочно кудлатый.
     - Такие черные патлы, немного вроде вьются?  - уточнила Яночка. - Башка
здоровенная, сам не высокий, не низкий. И не очень худой...
     - Он точно!  Жирдяй  порядочный.  Постой-ка,  говоришь, он хотел увести
машину?
     - Собственными глазами видела, -  торжественно произнесла Яночка. - Как
раз тогда  впервые столкнулась с таким.  А узнала  его сейчас у киоска, тоже
стоял ко мне в профиль. Веськин брат! Машины крадет лично!
     - И мы еще собирались этого Веську в долю взять! - возмутился Павлик.
     - Не удивляюсь теперь, что тогда, как  начал я  его агитировать, Веська
был сам не свой! И все потом старался меня за язык потянуть.
     Павлик проявил бдительность:
     - Тогда нечего торчать  тут, как на витрине. Их окна выходят на  улицу?
Могут выглянуть и нас засекут. Спрячемся!
     - Не дрейфь! - успокоил  друга Бартек.  -  Я к Веське часто  прихожу. И
сейчас  могу  к  нему идти, вроде как  есть дело, он из школы помчался домой
так, что пятки засверкали. Ну да ладно, отойдем в сторонку.
     - А как зовут Веськиного  брата? - спросила Яночка, когда они завернули
за угол.
     -  Кароль, - ответил Бартек. - А  фамилия  ихняя  Жепак. Кароль  Жепак,
значит. Чего же ты его машину... не того? Ведь зонтик с собой.
     Яночка покачала головой.
     - Во-первых, Хабр  сказал,  что этот Кароль покрутился у  своей машины.
Видел, значит, колеса в порядке. А если в  окно  потом видел меня или теперь
всю нашу компанию, мог скумекать.
     - Ничего еще не потеряно. Зонтик у нас и в самом деле есть, нас там уже
нет, мог кто угодно проткнуть, - высказал Павлик творческое предложение.
     - Не знаю, не знаю... - сомневалась Яночка. -  Надо бы как-то по-умному
использовать этого Жепака.
     - Как использовать?
     Надо подумать. Вот, к примеру, мы хотим  разыскать Селера. Брат Веськи,
раз он в этой шайке, должен знать и  Пурхеля, и  других. Даже если сам и  не
знает Селера, узнать может. А вдруг и сам встречался с ним? Деньги передавал
или еще что... Не все дела можно по телефону делать.
     - Так он нам сразу и выложит, даже если знает! - возразил Павлик.
     - Сразу не выложит, вот и надо что-то придумать.
     - Придумал! - крикнул Павлик.  - Надо выкинуть что-то  такое, чтобы  их
испугать. И тогда они обязательно к Селеру кинутся, предостеречь...
     -  Предостеречь как  раз можно по телефону, - не  согласилась  с братом
Яночка. - Это  во-первых, Во-вторых, предостерегать  может кто-то другой, не
обязательно этот  кудлатый  Кароль. Ну и в-третьих, мы  даже не  знаем, кого
надо  предостеречь. Хорошо бы  Веська узнал хотя бы  фамилию  этого  Селера,
тогда уж не впустую будем думать. Вот только как к Веське подобраться?
     - Знаю!  - оживился Бартек. - Просто  скажу Веське, намекну, что глинам
известно кое-что о Кароле. И если  Кароль  вовремя расколется, оставят его в
покое, а нет - сидеть братцу за решеткой.
     - А Веська спросит - откуда знаешь?
     - Скажу, есть у меня знакомый среди ментов, он мне и поручил связаться,
зная мою дружбу с Веськой. Привру маленько.
     - И не очень  даже приврешь,  -  сказала Яночка. - Знакомый у тебя  и в
самом  деле есть, а поручик все равно оставил бы этого Жепака  в покое, ведь
он  явно из тех, которые уводят машины лишь  для того,  "чтобы прокатиться".
Такому  при всем желании ничего... как он  сказал? Ничего не инкриминируешь.
Что ж, попробуй. И поручику о Жепаке скажем, вдруг ему пригодится...
     - Веськин брат ногу сломал! - с таким криком ворвался Павлик в комнату.
Яночка  была не одна. С изумлением Павлик  увидел своего приятеля Стефека, с
которым они не так  давно расстались в школе. Странно.  Стефек ни словом  не
упомянул о том, что собирается к ним в гости. Выходит, совсем недавно что-то
случилось? Но Павлик не был бы Павликом, если бы сначала  не огорошил сестру
своими  потрясающими новостями.  И, повалившись  на  Яночкину  тахту,  он  и
огорошил:
     - Веська раскололся! Все Бартеку выложил. Ну, почти все...
     -  Говори по  порядку  и понятнее! - потребовала сестра. - Я только что
пришла, Стефек уже меня ждал,  у него тоже новости. Вот и проведем собрание.
А Бартеку потом расскажем. Как сломал?
     Павлика не нужно было просить.
     - Не сам сломал, ему  сломали. Теперь в кровати  лежит. Попросил Веську
одно дело  для  него  провернуть, мы знаем какое, Бартек видит - Веська не в
себе, спросил, что с ним, тот брякнул, что Кароля этой ночью здорово побили.
На Урсинове.
     У Яночки заблестели глаза.
     - Кажется, я знаю, кто его побил. Сегодня мы после  школы занимались  у
Беаты, когда шла от нее - встретила пана Зайжала,  и  он  мне все рассказал.
Только я не знала, что это был Веськин брат.
     Вот это новость! Павлик уселся поудобнее на тахте и потребовал:
     -  Тогда ты выкладывай! И по порядку. Откуда здесь взялся пан Зайжал? И
что он сказал?
     Стефек тоже явился с новостями,  но он не торопился выложить их  раньше
других,  не лез  на передний план,  не  обижался, что  говорят без  него,  а
тихонько сидел в своем углу и был счастлив уже  тем,  что находится в  одной
комнате с  обожаемым существом, видит  ее и слышит. Тем  более что обожаемое
существо сообщает такие потрясающие новости:
     - Пан Зайжал вчера был в  гостях, они играли в карты,  и возвращался он
домой очень поздно. Может, немного поддавши, потому что никак не мог открыть
парадное,  все ключ  не поворачивался.  И тут  на  улице  взвыла  сигнальная
установка. А пан  Зайжал,  сами знаете, на пункте вытья травмированный, он и
выскочил из парадного. Выла машина у соседнего дома, и пан Зайжал видел, как
из дверей выбежал какой-то  мужчина  в пижаме.  Это был владелец машины,  он
потом рассказывал пану Зайжалу,  что услышал собственный вой  и  выскочил из
дому, схватив  первое, что подвернулось под руку Оказалось, ему подвернулась
тяжеленная длинная ваза из литого стекла с такой блямбой внизу. Выскочил он,
значит,   и  видит,   как   вор  в   его   машину   забрался,  а   это   был
"фольксваген-пассат",  у  него  такая  сирена...  специфическая, видит,  вор
забрался в кабину  и отключил  сирену, а забрался не совсем, одна  нога  еще
снаружи  оставалась,  ну владелец  и звезданул вазой  по  этой  ноге.  Потом
вытащил бандюгу из машины и еще немного  подушил его на земле голыми руками,
а пан  Зайжал, сдается мне, помог ему.  А потом  пан Зайжал  домой  пошел, а
владелец сказал,  что  отъедет  на  машине куда-нибудь  подальше  и  вызовет
"скорую помощь", мол, видел по пути, как на стоянке у такого-то дома раненый
человек лежит. Вернется, когда его заберут.
     - Это еще зачем такие сложности? - удивился Павлик.
     -  Пан  Зайжал  мне объяснил  - дурацкие у нас законы,  вору ничего  не
сделают, а владельца машины  привлекут за то, что защищал свою собственность
и обезвредил мошенника. Вот за это и будет отвечать перед судом!
     - А что ему оставалось делать?
     - Как что? Подойти  к бандюге и вежливо  попросить, чтобы  вылез из его
машины. Он поступил по-другому,  но  в  тюрьму идти не хотел, вот и пришлось
действовать инкогнито.  И рассчитывал на то, что  вор тоже не пожалуется. Не
скажет же, что пришел красть...
     - Гляди-ка, выходит, этот Веськин брат любит красть на Урсинове?
     - Любил, - поправила Яночка. - А что тебе еще сказал Бартек?
     - Он узнал, где живет Селер!
     Павлик не разочаровался  в  своих  ожиданиях - Яночка  со Стефеком были
потрясены. Гордясь такими  потрясающими  достижениями  друга,  мальчик  стал
рассказывать:
     - Он как раз туда мчался. Веська, значит. А Бартек и присосался к нему,
как пиявка. Брат  Веську послал. Тот и стал жаловаться на телефоны,  никогда
не  дозвонишься, приходится самому сломя голову  лететь...  Веська и за себя
переживал, и за брата, и в нервах много чего лишнего наговорил. И о том, как
трудно от отца скрывать, чем Кароль занимается, а теперь вот с ногой и вовсе
не скроешь, и  больше всех достается ему, Веське, мотайся по всему городу. И
так по намекам Бартек догадался, что сначала  Веська смотался к  Пурхелю, не
застал того,  и пришлось еще тащиться  к  какому-то жутко  важному типу,  на
Фалата живет, и, хотя шишка важная, живет не  на вилле, а просто в квартире,
роскошной, конечно. А на вилле не захотел, зачем ему заниматься крышей, если
протечет, или еще  какой садик пропалывать, вот  и  не захотел брать  виллу,
хотя вполне мог. И много еще чего Веська  выболтал  о  шишке, так что Бартек
догадался - не иначе, тот самый Селер.
     - И какая же его настоящая фамилия? - жадно спросила Яночка.
     - Не знаю.
     - Как это не знаешь? Бартек не узнал?
     - Как же ему узнать, ведь Хабра с ним не было.
     - Так ты же только что сказал - присосался к Веське, как пиявка.
     - На обратном пути  присосался, когда взмыленный  Веська уже весь город
обегал, и у Пурхеля был, и вот теперь от Селера возвращался. С улицы Фалата!
     - Ну и рассказываешь же ты! - упрекнула Яночка брата. - Я тебя поняла -
сначала присосался, а потом вместе с ним и бегал.
     -  Ничего такого  я не говорил! - возмутился Павлик. -  Бартек встретил
Веську, когда тот от Селера возвращался, ну и узнал, что он был на Фалата.
     Стефек попытался прийти другу на помощь:
     - Ничего такого, немного наоборот рассказал...
     - И нечего придираться! - беззаботно заметил Павлик. - В конце  концов,
улица Фалата не такая уж длинная...
     - Вот именно! - снова  встрял Стефек. И таким тоном он  сказал  эти два
слова, что Яночка и Павлик с любопытством уставились на него.
     - Ну! - потребовала Яночка.
     Тем   самым  девочка   спасла   от  гибели   свой  любимый  пластиковый
треугольник, который Стефек тщетно пытался сломать с момента своего прихода,
вертя  в  руках.  Ему  надо  было обязательно  чем-то  занять  руки,  ибо  в
присутствии   обожаемого  существа  совершенно  переставал  владеть   собой.
Ободренный  таким  явным вниманием  Яночки, он  небрежно произнес,  стараясь
скрыть распиравшую его гордость:
     -  Подумал я немного и решил  - имеет смысл наведаться к одной знакомой
редакторше.  Пани Полинская,  слышали, наверное?  Не совсем знакомая, но все
же... В школе у нас выступала.  Вот я к ней и  подкатился,  будто  от школы.
Будто мы интересуемся, какие у нас  в Сейме комиссии, чем занимаются и какие
депутаты в какой состоят. С фамилиями и адресами! Она обрадовалась и обещала
дать  мне  списки. И если  депутат из комиссии  по  законодательству  против
преступников проживает на Фалата - значит он и есть Селер, так ведь?
     -  Гениально! -  восхитился Павлик, и  его приятель расцвел от похвалы,
бросая украдкой на Яночку робкие взгляды. Павлик же гордо сказал:
     - И  не только  они  отличились!  Я  тоже!  Бартек  Веську  прижал, а я
поручика!
     - Как это? - в один голос воскликнули Яночка и Стефек.
     - А вот так! Углядел его, как он остановился на красный свет. И немного
проехался с ним. И он мне кое-что о  пане Вольском рассказал. Так вот, тот с
полицией сотрудничать отказался! Наотрез!
     - Почему?!
     - А у него свои задачи,  сказал. Пожалуйста, он может поделиться своими
сведениями - что, когда и где собираются красть. И все!
     - Не понимаю! Они, эти угонщики, что же,  до сих  пор не узнали, что он
их подслушивает?
     - Не узнали,  в том-то и весь секрет! А не узнали  потому,  что наш пан
Вольский - хитрая бестия. Во-первых, он вовсе не Вольский.
     И Павлик замолчал,  довольный произведенным эффектом. Сестра  угрожающе
произнесла:
     - Если ты сию секунду не расскажешь всего толком, я за себя не ручаюсь!
     -  Говорю,  говорю, успокойся!  Ну  так вот, та квартира, которую мы  с
тобой открыли, - вовсе не его квартира. Он живет где-то на Черняковской
     - А на Олькусской?
     - А  на Олькусской просто временно пребывает в квартире  друга, некоего
Вольского,  надолго уехавшего в Канаду. Живет  в двух  местах! Вот  почему и
свет оставляет,  и исчезнуть старается незаметно. Потому  и  ключи  тогда не
подошли к  двери,  помнишь? Бандюги пытались открыть  двери его  квартиры на
Черняковской, а они были от этой, на Олькусской.
     - И что же, они не знали, что он их подслушивает?
     - В том-то и  дело! А он знал об их явке, еще по старым каналам, потому
и занял квартиру в этом доме. Они о ней понятия не имели.
     - Значит, он располагает доказательствами их преступной деятельности...
     - ...и сидит  на них, как собака на сене. Ну, может, теперь не  совсем.
Но присоединиться к полиции наотрез отказался. Такой борец-одиночка, будет и
дальше продолжать. У него есть возможности.
     - Но почему же одиночка?
     Мы  об этом  немного с  поручиком покалякали,  пока ехали. О политике и
вообще. Видишь, так получается, что с нашими законами они могли в этой мафии
чуть  ли  не  легально состоять, и ничего им не сделаешь.  Там такие  деньги
загребают, сказать страшно. И пользуются ими все! На всех хватает, вплоть до
министров и даже выше. А вот те, что пониже,  немного  дрейфят, ведь случись
что, тем шишкам ничего  не будет, посадят пешки.  Такое среднее звено, вроде
нашего Пурхеля. Вот это звено и старается  держаться в тени, делают вид, что
они  ни при чем, ни с каким преступным миром не связаны, чтобы потом на суде
им ничего нельзя было ик... ирки...
     - Инкриминировать!
     - Вот-вот! К примеру,  наш Пурхель.  Он может до посинения  общаться со
всякими  прокурорами, депутатами и прочими Левчиками, это не запрещается, но
вот знакомство с  преступниками... Потому он и держится от  них подальше,  и
встречается в том дворе втайне. На всякий случай...
     - Так что же, пан Вольский... Ты сказал, он не Вольский?
     - Не Вольский.  Вольский тот, что в  Канаду уехал, он под его именем  и
живет в его квартире.
     - А как зовут нашего пана Вольского?
     - Не знаю. Будем и дальше так его звать.
     - И как он, будем и дальше... А?
     - Еще бы! Жаль ведь, Бартек столько труда положил...
     Пан  Хабрович  вышел  из  своей   новой  машины  смертельно  усталый  и
безгранично  счастливый. Решительно все вызывало  восторг: дом,  жена, дети,
Хабр и прочие  родичи. С восторгом также воспринял гараж, уже подготовленный
к  приему новой машины, потому что  весь  путь  от Алжира до  Варшавы  очень
тревожился  о  ее  безопасности,  понаслушавшись рассказов  об автомобильных
кражах, этом биче Европы наших дней.
     Вся родня высыпала встречать пана  Романа к калитке. Объятия,  поцелуи,
приветствия.  Наконец  выгрузили и внесли в дом  багаж, "вольво" поставили в
гараж,  и  измученный путешественник  сел за стол. Яночка приготовила  самый
любимый  суп  отца  -  ничего  сложного,  обыкновенный  картофельный  суп  с
клецками, заправленный шкварками и жареным луком. Сколько времени несчастный
был  лишен  любимого лакомства! Все  семейство  с умилением  наблюдало,  как
путешественник  опустошает тарелку за тарелкой, и  не очень  расстраивалось,
что им самим почти ничего не осталось.
     Яночка  тщательно  разработала  стратегию  и  тактику  поведения  их  с
Павликом на короткий  период пребывания  отца в доме. Из  Алжира он вернулся
только  на  праздники.  В первые  дни по  приезде отца нет  смысла  особенно
стараться,  все  равно он не  заметит в этой своей  эйфории.  Ему  все будет
казаться  чудесным,  так  что  нечего лезть из кожи.  Потом будет Рождество,
потом  Новый год, то есть праздники, подарки, гости, короче,  столпотворение
когда тоже никакие особые заслуги не будут замечены.
     А  вот потом... Вся эта  эйфория немного спадет  у  отца  еще останется
неделя  от  отпуска,  - самое время продемонстрировать  все  свои немыслимые
достоинства.
     - Завтра  можете отдохнуть, - великодушно разрешила Яночка родителям за
ужином в  последний день праздников. - Обед приготовим мы  сами. В том числе
специальное блюдо для отца.
     - А что это будет? - с любопытством спросил пан Роман.
     - Секрет! - ответила дочь. - Завтра увидишь. Мама поинтересовалась:
     - Обед вы намерены приготовить только завтра?
     - Не только, потом еще можем. Не каждый день, но несколько раз сделаем.
И обязательно будут любимые блюда папы.
     На следующий  день пан  Хабрович с женой  решил поездить по  магазинам.
Когда пан Роман выезжал  в командировку за  границу, магазины во всей Польше
стояли пустые, а теперь,  как ему  сообщили, просто ломились от товаров. Вот
он и пожелал убедиться в этом собственными глазами.
     Очень хорошо  все складывалось. Родители уехали, никто мешать не будет.
Яночка с  Павликом  оккупировали  кухню с самого утра. Командовала  парадом,
естественно, Яночка.
     - А теперь вот эти куски  свинины надо так отбить  вот этой деревяшкой,
чтобы  получились  такие  большие лепешки,  в которые  я  заверну  китайскую
начинку, - сказала девочка брату.
     - А что это будет?
     -  Сама толком не знаю. Я решила  сегодня приготовить отцу все самое им
любимое. Все сразу! Вон, видишь, готовится китайская начинка, ее мы завернем
в отбитые тобой  лепешки из свинины... Вот соус, тоже китайский. И хорошо бы
все это обернуть сверху еще  и  лепешками  из сырого картофеля, отец сто раз
повторял, что соскучился по ним страшно.
     - Сырого? - удивлялся Павлик, повязываясь фартуком.
     - Делаются они из сырого, а потом  жарятся на  сковороде. Так  что тебе
придется  еще  натереть  сырую  картошку,  или  нет,  в "роботе" смелешь. Но
сначала раздолбай свинину!
     Испуганная страшным  грохотом, от которого сотрясались  стены  дома,  в
кухню  заглянула бабушка, хотя  и обещала сегодня в  приготовление  обеда не
вмешиваться.  Внук  и внучка  метались по кухне  в грохоте и дыме, в облаках
пара.
     Подозрительно  поглядев  на  все  эти  кипящие и шкворчащие кастрюли  и
сковородки, бабушка не удержалась от вопроса:
     - Это все на один обед? Сегодня ведь гостей не предвидится.
     И  получив ответ, что да, это они готовят обед  только для папы и мамы,
бабушка осторожно заметила:
     -  Разрешите напомнить, ваш  папа - как-никак  мой родной  сын, уж я-то
знаю, сколько он сможет  съесть за один  обед. А  тут и  суп,  и свинина,  и
говядина, и курица, и утка, и еще что-то, никак не пойму что...
     - Все правильно, - ответила Яночка, разрезая на  мелкие кусочки куриное
мясо, - это будет одно блюдо, не волнуйся.
     - Ка... какое блюдо?!
     -  Китайское, - невозмутимо ответила  внучка.  - Папа  любит китайское,
сколько раз  говорил. Вот только пришлось немного подправить рецепт,  не все
ингредиенты достали. Нет бамбуковых побегов!
     - Удилище не подходит, я  проверил, - информировал Павлик.  - Разве что
дать сначала Хабру Его разгрызть.
     Бабушка заглянула в  большую сковородку, где аппетитно булькала подлива
из перца, лука и помидоров, заглянула внуку через плечо, осмотрела остальные
ингредиенты и высказала робкое предположение, что внуки готовят зразы.
     -  Пусть  будут  зразы,  -  согласился  покладистый  Павлик.  -   Зразы
по-китайски.
     -  Учтите,  - предостерегла бабушка, воспользовавшись  кратким затишьем
между ударами колотушки, - они могут сильно разбухнуть.
     -  Ничего!  -  перекрикивая  колотушку  Павлика,   ответила  Яночка.  -
Разбухнут, так даже  лучше!  Будут  большие,  а отец  всегда радуется, когда
больше еды!
     Заткнув уши, бабушка кинулась прочь из кухни.
     Три  часа  понадобилось  для приготовления  экзотического блюда.  Когда
супруги Хабровичи,  очень  голодные, вернулись  домой,  оно было  уже  почти
готово. В столовой  ожидал красиво  накрытый стол. Папе, который  быстренько
вымыл руки и уже устремился в кухню, дочка сказала железным голосом:
     - Стол накрыт в комнате! Садитесь, сейчас я подам обед.
     Родители послушно сели за стол, стараясь не  обмениваться взглядами. На
огромном подносе Яночка внесла в комнату суп, разлитый по тарелкам.
     Пани Кристина заметила дочери:
     - Если  уж  ты хотела устроить такой торжественный прием, надо было суп
подать на стол в супнице, а мы бы уже здесь сами разлили его по тарелкам.
     -  Ну уж нет! -  возразила дочь. - Папа съел бы опять всю  супницу, и у
него не хватило бы места на второе. Папа, больше супа не получишь!
     Разнообразием первых  блюд  Яночка не  баловала  родителей.  Опять  был
приготовлен любимый картофельный суп отца, только на сей раз не было времени
заниматься  клецками, их заменили  обыкновенные макаронные изделия,  но  пан
Роман все равно  опустошил  тарелку в  мгновение ока  и с  любопытством ждал
обещанный сюрприз.  Пани  Кристина  ждала  не  с  таким  любопытством,  дочь
поделилась с ней секретом  и заверила, что  никаких червей,  предусмотренных
китайским рецептом, у нее не будет. Поэтому мама ждала спокойно.
     И вот появился  обещанный сюрприз.  Прибыл  он в  столовую на  огромном
блюде, специально подогретом, как в лучших ресторанах, поэтому Павлик держал
блюдо руками в толстых кухонных рукавичках.
     Пан  Роман с  любопытством  рассматривал  сюрприз. То ли зразы,  то  ли
гигантские  вареники, но  не в тесте из муки, а  завернутые  в  картофельные
лепешки.
     На  тарелку  поместилось   только  одно  изделие.  Пани  Кристина  пока
воздержалась от  второго блюда, решив посмотреть,  как  с ним справится муж.
Тот некоторое время с  недоверием рассматривал изделие, но, заметив, что все
глаза устремлены на него, поступил как мужчина. Вооружившись ножом и вилкой,
он  перестал  колебаться  и решительно  воткнул  их  в сочную мякоть.  Струя
горячего жира ударила ему прямо в глаз.
     - Что это? - отпрянув, крикнул папа.
     -   Думаю,  это  называется  "На   всякий  случай",  -  ответила  мама,
невозмутимо стирая салфеткой жир с волос.
     Дети застыли над  своими тарелками  и с ужасом наблюдали,  как родители
приводят себя в порядок.
     -  Бабушка  недаром  предупреждала,  что  разбухнет, - напомнил Павлик.
Яночка только вздохнула.
     - Как,  ты сказала,  это называется?  -  поинтересовался  папа, вытерев
досуха лицо.
     - "На всякий случай", - терпеливо повторила мама.
     Наученный   горьким   опытом,   папа   осторожненько   отрезал  кусочек
диковинного  блюда и положил его в рот. Все замерли. Папа  ничего не сказал,
отрезал еще  кусочек, с помощью  ножа  набрал  на вилку начинку  и  все  это
отправил в  рот.  А  потом  с  криком  "Потрясающе!"  принялся  с  жадностью
уничтожать экзотическое блюдо.
     -  Так  какое  название  у этого  чуда?  - в третий  раз спросил  папа,
попросив добавки.
     Яночка не дала матери ответить, укоризненно поглядев на нее:
     -  Это китайское  блюдо.  Возможно,  сразу два  китайских  блюда. И еще
кое-что из того, что ты любишь.
     Папа с нескрываемым восхищением  смотрел на  своих замечательных детей.
Какие  молодцы! И такой  обед соорудили, и вообще ведут себя так, что сердце
радуется.  И  маму  избавили от  кухонных забот, теперь  она может все время
посвятить мужу, которому скоро снова возвращаться в далекую Африку.
     А пани Кристина с тем же самым непроницаемым выражением лица  задумчиво
произнесла:
     - Кажется мне,  что завтра нас тоже угостят  блюдом под  названием  "На
всякий случай", хотя оно,  возможно, будет  совсем другим.  Например,  пицца
по-китайски.
     Отец  не прореагировал на это  замечание, возможно, потому, что рот был
набит, у Яночки же с Павликом аппетит вдруг пропал.
     -  Ты думаешь, мама догадалась? - спросил Павлик, когда  они  с сестрой
после обеда мыли в кухне посуду.
     - Может, не обо  всем,  но о чем-то - наверняка, - ответила сестра. - И
ясно дала понять, что не нажалуется отцу, если мы угомонимся. Думаю, поручик
побеседовал с ней...
     - И что теперь?:
     - Вот  я и думаю, что  теперь.  В какой-то степени  нам очень помог пан
Вольский. О том, что он прокалывал шины, поручик знает точно, а о нас только
догадывается. Можно все свалить на  пана Вольского.  И  если поручик  сказал
маме о пане Вольском, она должна малость поуспокоиться. А я совсем не против
все свалить на пана Вольского, раз  он такой противный! Не  захотел вместе с
нами работать! Вот теперь пускай на него и думают.
     - Ты что, собираешься опять?.. Сунув  в мойку новую гору посуды, сестра
ответила, подумав:
     - Не  сразу.  Слушай, здорово мы  придумали  с этими обедами! Как можно
придираться к людям, которые готовят потрясающие блюда? Одно из двух: или не
потрясающие - тогда не ешь, или потрясающие - тогда не придирайся.
     Павлик  кивнул. И  в  самом деле,  есть  блюда,  приготовленные  руками
любящих деток, и пилить этих деток... Или что-то им, например, категорически
запрещать... Да, сестра у него  голова, он всегда  это знал. И совершенно не
завидовал,  что  такая блестящая идея пришла  в ее голову. Еще  бы, кухонная
идея...
     - Только  бы  мать не подговорила его перед  отъездом  провести  с нами
душеспасительную беседу  и  заставить нас  клятвенно пообещать  какую-нибудь
глупость, - озабоченно сказал мальчик, до блеска натирая полотенцем тарелку.
     -  Не  подговорит,  -  успокоила Яночка  брата.  -  На  завтра  у  меня
запланированы те самые вареники, его любимые.
     Павлик опять кивнул.
     -  Ты  права.  Подождем пока.  А не  мешало бы как  следует  взяться за
Селера. Ну ничего,  ведь Стефеку с Бартеком никто не мешает?.. Эх, я уже так
привык к своей чупаге. И на улицу Фалата надо наведаться.
     - Ведь мы  же  решили переждать  немного, -  напомнила брату Яночка.  -
Можем себе позволить, и так много сделали. Не все же нам!
     - А я разве говорю, что все? - возмутился Павлик. - Я пока не собираюсь
Сейм разгонять. И законы  умные принимать не намерен. И  министров менять...
Может, когда-нибудь и займусь этим. Когда стану президентом. А пока все-таки
похожу с чупагой. На всякий случай...




Популярность: 8, Last-modified: Thu, 15 Aug 2002 19:10:09 GmT