-----------------------------------------------------------------------
     Чейз Дж.X. Собрание сочинений. Т. 3.
     Наперегонки со смертью: Детектив. романы
     Мн.: Эридан, 1994. Перевод Н.Рейн, 1991
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 29 сентября 2003 года
     -----------------------------------------------------------------------

     В   очередной,   третий  том  собрания  сочинений  английского  мастера
детектива  вошли  три  романа,  главным  героем  которых  является  "сильная
личность".


                                Глава первая




     Он вошел в комнату, и она в ту же секунду поняла: что-то случилось.
     Ровным  невыразительным  голосом  бросил:  "Привет,  детка!" и, даже не
взглянув  на нее, снял шляпу и плащ, швырнул их на диван, подошел к камину и
опустился   в   кресло.  Мертвенно-бледное  его  лицо  словно  окаменело,  а
отсутствующее  выражение глаз сделало его совсем чужим, не похожим на самого
себя.
     За  все шесть месяцев, что они были вместе, она никогда не видела его в
таком  состоянии.  И  в голову пришло единственное объяснение: он собирается
ее бросить.
     Неделями  она  задавала  себе  один  и  тот  же вопрос: сколько это еще
продлится?  Не то, чтобы она замечала, что наскучила ему, совсем нет. Просто
это  был  девятый мужчина в ее жизни, и она была готова к тому, что рано или
поздно  он  ее  бросит, потому что давно уже не строила иллюзий относительно
своих  взаимоотношений  с  мужчинами. Ей было тридцать два, и жизнь, которую
ей  довелось  прожить,  унесла  почти  весь  блеск  ее  молодости и красоты.
Однажды,  как ей теперь казалось, невероятно давно, она получила второй приз
на  конкурсе  "Мисс  Америка  -  1947",  и  если  бы тогда обладала нынешним
опытом,  то разыграла бы совсем иную партию с теми двумя членами жюри и была
бы   первой,   а  не  второй.  Она  прошла  неизбежные  кинопробы  и  играла
второстепенные   рольки   во   второсортных   картинах   у  режиссера  Солли
Ловенстейна.   Возможно,   она  повела  себя  с  Солли  чересчур  уступчиво.
Надеялась,  что  тот  будет  продвигать ее в кино, стоит ей уступить, однако
вышло  все  наоборот.  Через  несколько  месяцев  он  потерял  к  ней всякий
интерес,  и,  словно  по  его  сигналу,  кинокомпания  тоже. После Голливуда
какое-то  время  работала  манекенщицей, потом устроилась барменшей в ночной
клуб.   Именно   здесь,   в   "Эльдорадо",  познакомилась  с  Беном  Делани.
Последующие  год  и  два  месяца  стали пиком ее жизни. Она путешествовала с
Беном  по  Европе, ходила с ним на вечеринки и приемы в Нью-Йорке, плавала в
синей  морской  воде  в  Майами,  каталась  на  лыжах  в Швейцарии. Их связь
тянулась  так  долго, что ей стало казаться - вот оно настоящее. Но, в конце
концов, он остыл и бросил ее.
     Она  не видела Бена уже два года, но часто вспоминала о нем, узнавала о
его  успехах  из газет и мечтала снова подцепить его на крючок. После Бена в
ее  жизни были мужчины, но все они казались какими-то бесплотными тенями, не
оставлявшими  ни  малейшего  следа  в  ее памяти. И вот, когда она почти уже
дошла   до   ручки,   вконец   опустилась,  обнищала,  продала  все  меха  и
драгоценности, подаренные Беном, в ее жизнь ворвался Гарри Гриффин.
     Гарри,  пилот гражданской авиации, работал в "Калифорниэн Эйр Транспорт
Корпорейшн"  и  летал на линии Лос-Анжелес - Сан-Франциско. Он был на четыре
года  моложе.  Его  лихая  и  бесшабашная  манера держаться, его вид, словно
говоривший  окружающим:  "лично  я  плевать хотел на все, почему бы и вам не
наплевать  тоже",  казались  ей занятными и неотразимыми. Высокий и крупный,
он  был  сложен  как тяжелоатлет. Беззаботный и разгульный характер, внешнее
обаяние,  живой,  вспыльчивый,  но отходчивый нрав - именно эти качества она
ценила в мужчине превыше всего.
     Она  зашла  в  ночной  клуб узнать, не найдется ли там для нее работы и
столкнулась  с  ним  лицом  к  лицу сразу после того, как получила краткий и
грубый  отказ от управляющего. Позднее, вспоминая об этом, она благославляла
царивший  в  коридоре  полумрак, потому что выглядела тогда под стать своему
состоянию - измученной, старой и никому не нужной.
     Гарри  стоял,  решительно  преградив  ей  путь, красивое и мрачное лицо
освещала  ухмылка,  а  в глазах она с удивлением заметила азартный охотничий
блеск,  который  уже  не  надеялась  увидеть во взоре мужчины, обращенном на
нее.
     - Составьте  мне  компанию,  -  произнес  он.  -  Вы именно та девушка,
которую я мечтал встретить со дня окончания колледжа!
     Он  повел  ее  обедать.  Каким-то  невероятным  образом ей удалось быть
веселой,  милой  и  остроумной.  Потом  он пошел провожать. Она ожидала, что
сейчас  Гарри  напросится  в  гости  и восприняла его вопрос: "Может, сходим
послезавтра  еще  куда-нибудь  пообедать?"  как вежливое "прощай". Ей так не
хотелось  терять  его,  что она спросила: "Может зайдете что-нибудь выпить?"
Но  он  усмехнулся  и  покачал  головой: "Очень хотелось бы, но сегодня я на
дежурстве. Не занимайте послезавтрашний вечер. Я за вами заеду".
     Она  не  надеялась увидеть его снова, однако через день он заехал около
восьми  часов  вечера,  и  они  отправились  обедать. В ту же ночь они стали
любовниками,  и с тех пор через день он заезжал за ней и они шли куда-нибудь
в  город  или оставались дома, сидели у камина и болтали, а потом занимались
любовью.  И  так в течение полугода, вплоть до сегодняшнего вечера, когда не
успел он войти, как она поняла: что-то случилось.
     "Вот  оно,  -  подумала  она, когда он поднялся, чтобы повесить плащ. -
Так  я и знала. Все это было слишком хорошо, чтобы тянуться долго. Что ж, по
крайней  мере  у  него  хватило  приличия,  чтобы  зайти и сказать мне". Она
подошла  к  столу,  вынула  сигарету  из коробки и, закуривая, заметила, как
дрожит рука.
     - Ты  что-то  сегодня рано, Гарри, - заметила она и искоса взглянула на
него.  Лениво  развалясь  в  кресле, он хмуро смотрел в камин. Густые темные
брови насуплены, на лбу блестят мелкие капельки пота.
     - Угу, - сказал он, не глядя в ее сторону.
     Она выждала с минуту, потом спросила тихо:
     - Что-то случилось?
     - С  чего  ты  взяла?  - сердито ответил он. - Дай-ка мне лучше выпить.
Хочу надраться как следует.
     Она  подошла к буфету, где хранилась бутылка виски. Бутылка была на три
четверти  пуста.  "Конечно,  должен  же  он выпить для храбрости, прежде чем
выложить эту новость мне".
     Она подошла к камину и протянула ему стаканчик.
     - Это  все,  что  есть.  Кончилась  выпивка, - она присела рядом. - Как
назло.
     - Ну,  так  устроим  вылазку,  рейд  по  барам, - одним махом он осушил
стаканчик  и  поставил  его  на стол. - Но только мне придется занять у тебя
денег,  Глория.  Я  без  гроша.  Последний  доллар  истратил на такси, чтобы
добраться сюда. Что-нибудь наскребешь?
     Глория  взяла  сумочку, вынула кошелек. Руки дрожали так сильно, что ей
с  трудом  удалось  расстегнуть  его.  Она  достала  два доллара и несколько
центов и протянула ему.
     - Это все. Больше у меня нет.
     Он удивленно уставился на нее.
     - Но ведь можно получить по чековой книжке. Есть поблизости банк?
     - У  меня  уже  давным-давно  нет  никаких сбережений, - сказала она, с
трудом выдавив улыбку. - Не ты один сидишь без гроша, Гарри.
     Он  скорчил  гримасу,  потом  взял  пачку сигарет, выбил одну щелчком и
закурил.
     - Ладно,  это  еще не трагедия, - он усмехнулся. - Мы оба на мели. Ну и
что с того?
     Она  бросила  на  него  беглый  взгляд.  Если  это действительно начало
конца, то такого в ее практике еще не было.
     - Что случилось, Гарри? Почему ты без денег? У тебя неприятности?
     - Неприятности...  Мягко сказано! - улыбка его угасла. - Идем. Я заложу
часы. Надраться в лоскуты - это все, что мне остается сегодня.
     - Ради Бога, скажи! Я хочу знать, что случилось.
     Он помолчал с минуту, потом пожал плечами.
     - Я   потерял   работу.   Вот  что  случилось.  Попросту  говоря,  меня
вышвырнули...  Ладно,  признаю,  я  сам  нарвался. Но мне от этого не легче.
Худо то, что как раз завтра - выплатной день, а мне ничего не светит.
     - Ты  потерял  работу...  -  произнесла  она, и по спине у нее пробежал
холодок. - Но, Гарри...
     - Я  все  понимаю,  -  он провел рукой по волосам. - Я понимаю и нечего
мне  говорить...  Такое  дело...  Откуда мне было знать, что сам старый хрыч
полетит  этим  рейсом?  Я  его  ни  разу в глаза не видел. Подумать только -
устроить  проверочную  поездку,  шпионить  за  нами!  Это  только лишний раз
доказывает, какая он мерзкая, вонючая крыса!
     - Какой хрыч?
     - Босс.   Президент   "Калифорниэн   Эйр   Транспорт   Корпорейшн",   -
нетерпеливо  воскликнул  Гарри.  -  Откуда  мне было знать, что он пролез на
борт  и  затаился  там, в хвосте, как раз когда я... - Он замолк и испытующе
посмотрел  ей  в глаза. - Глори, я думаю, ты должна знать все в деталях. Они
довольно  противные, но ты и я... Мы неплохо ладили все это время. И если не
тебе рассказать все как на духу, то кому же еще?..
     - Надеюсь,  ты  и  вправду  так думаешь, - сказала она, и ей захотелось
плакать.
     Гарри наклонился и положил свою крупную ладонь ей на запястье.
     - Ну,  ясное  дело... Не знаю, как ты, Глори, но мне думается, нам было
совсем  неплохо  вдвоем.  Ты была добра ко мне. Я готов набить себе морду за
свою  тупость. Уж слишком меня занесло. Думаю, ты знаешь, как чувствует себя
мужчина,  связанный  разными там обязательствами по рукам и ногам. А мне как
раз  и  нравилось в тебе... Ну, что ты просто была рядом. Понимаешь, о чем я
говорю?
     "Да,  я была просто рядом, - с горечью подумала Глория. - И я знаю, как
чувствует себя мужчина, связанный чувством долга. Лучше бы не знать..."
     - Так что же, Гарри?
     - Да,  так  вот,  -  он  похлопал  ее по руке и нахмурился снова. - Эта
стюардесса...  Последние  три  рейса  она  прямо  таки раздавала мне авансы.
Прелесть  девчонка,  светленькая,  чистенькая,  одно  слово - куколка. И мне
вдруг  подумалось - а почему бы не... Ты прекрасно знаешь весь этот расклад.
И  у  меня  еще  хватило  ума  притащить на борт пинту, к которой я пару раз
приложился.  Потом  попросил Тома сесть за штурвал, а сам пошел в хвост. И в
самый  интересный  момент  там  возник этот лысый ястреб, прямо как дух отца
Гамлета!  Боже!  Я  думал,  у  него башка оторвется, так он вопил. Он насилу
дождался, пока мы приземлимся, и тут же вышвырнул меня вон.
     "Стюардесса...  Прелесть  девчонка... Хорошенькая, как куколка", - в ее
ушах  звучали  только  эти  слова.  Все же ей удалось изобразить нечто вроде
сочувственной улыбки.
     - Не  повезло...  Жаль. Мне очень жаль... - Она пыталась сдержаться, но
не смогла: - А эта девушка? Она ты...
     Гарри замотал головой.
     - Да  Господь  с тобой! Она же еще совсем дитя! Понять не могу, о чем я
тогда  думал!  Знаешь, как это бывает: завелся, да еще и выпил лишку... - он
провел  рукой по волосам. - Да я придушить ее сейчас готов! Не строй она мне
глазки, не был бы я теперь безработным!
     Глория глубоко вздохнула. Ей стало немного смешно.
     - Ты подыщешь другую работу, Гарри. Это еще не конец света.
     Он резко вскочил и нервно заходил по комнате.
     - Это  именно  конец  света.  Конец  всему.  Потому что моя жизнь - это
авиация.  Единственное,  на  что  мне  не  наплевать,  единственное  дело, в
котором  я чего-нибудь стою. А уж старик обязательно позаботится, чтобы меня
на  пушечный  выстрел  не подпустили к летному полю. Он крупная шишка в этом
мире,  и сил не пожалеет, чтобы облить меня грязью с головы до ног. Конечно,
я  могу найти какую-нибудь другую работу, но давай смотреть правде в глаза -
настоящей моей карьере конец! Раз и навсегда!
     - Нет,  Гарри!  Ты  обязательно найдешь приличную работу. Ведь ты такой
энергичный,  умный!  Быть  командиром корабля, конечно, хорошо, но какие тут
перспективы? Пройдет не так много времени - и тебя уволят по возрасту.
     "Кто  бы  говорил  о  возрасте",  -  мелькнула  горестная мысль. Но она
продолжала:
     - А,  может,  это  и  к  лучшему,  как  знать.  Ты еще молод, ты можешь
начать...
     Тут она увидела выражение его глаз, и голос ее угас.
     - Прекрати, Глори! Много ты в этом понимаешь!
     Она  тут  же  поняла,  что допустила ошибку - не стоило вторгаться в те
сферы, которые затрагивали самые сокровенные струны его души.
     - Ты  прав,  -  сказала  она.  -  Я  и своей-то жизнью распорядилась не
лучшим образом, а тебя поучаю... Прости.
     Он вдавил окурок в пепельницу и тут же взял новую сигарету.
     - Ладно,  поехали,  - Гарри подошел и сел рядом с ней на диван. - Я сам
напросился.  Даже  старую  вонючку  винить не имею права. Что ему оставалось
делать?  Надо  быть последним идиотом, чтобы клюнуть на эту белую мышь! И от
этого  страдаешь  ты,  Глори.  Не будет больше ни обедов, ни походов в кино.
Наверное, ты должна указать мне на дверь. Что теперь от меня толку!
     Сердце  ее  сжалось.  Вероятно,  он  все  же  хочет избавиться от нее и
выдумал всю эту историю, чтобы легче было расстаться.
     - Нисколько  я  не  страдаю,  -  ответила она. - Мне нужен ты сам, а не
твои обеды и кино.
     Он усмехнулся, но она видела, что ему приятно слышать все это.
     - Когда  ты  смотришь  на  меня  такими  глазами,  я почти готов верить
тебе...
     - Ты  должен  мне  верить!  -  она встала, закурила сигарету. "Не стоит
выдавать   свои  чувства,  это  может  отпугнуть  его"...  И,  после  паузы,
продолжала:  -  Говорят,  что  вдвоем  жить дешевле, чем по одиночке. Хочешь
переехать  ко  мне,  Гарри?  - она ждала ответа, и сердце бешено колотилось.
"Он откажется, конечно же, откажется..."
     - Переехать  к тебе? Ты что, серьезно? - спросил он в недоумении. - А я
как  раз  подумывал, что не мешало бы подыскать жилье подешевле. Теперь я не
смогу  снимать  такую дорогую квартиру, как прежде. Ты действительно хочешь,
чтобы я к тебе переехал?
     - Конечно.  Почему  бы  нет?  - она отвернулась, чтобы он не видел, как
слезы  застилают  ее  глаза.  Даже теперь, без денег, без работы, без всяких
перспектив он был для нее дороже и нужней всего на свете.
     - Ну,  не знаю... - протянул Гарри и потер подбородок. - Люди подумают,
что  я  живу за твой счет. А потом: не будем ли мы действовать друг другу на
нервы?  Я вовсе не ангел, и со мной не так-то просто ладить. Ты уверена, что
хочешь этого?
     - Да.
     Он  никак  не  мог  понять, почему так дрожат ее плечи. Потом подошел и
посмотрел в глаза.
     - Э-э-э, Глори... Да ты никак плачешь? Чего ты плачешь?
     - Сама  не  знаю, - сказала она, высвободилась из его объятий и достала
платок.  -  Наверное,  потому,  что  мне  больно, когда у тебя неприятности,
Гарри. - Она взяла себя в руки и улыбнулась. - Ну, так что, переезжаешь?
     - Да.  Ты  очень  добра  ко  мне,  Глори. Я найду работу. Что-нибудь да
найду,  чтобы  нам  хватало  на  жизнь...  Слушай,  может,  мне прямо сейчас
поехать к себе и собрать вещи? Ничего, если я перееду прямо сегодня?
     - Конечно.  -  Она  обвила руками его шею. - Я так рада, Гарри! Я еду с
тобой.  Я  мастак  складывать  вещи. А потом мы заложим что-нибудь и отметим
это событие, о'кей?
     Будь  спокойна!  -  он  улыбнулся.  -  Я уже вижу, как мы живем с тобой
вдвоем. Нам будет хорошо, детка, увидишь.




     Неделю  спустя,  в  начале  девятого  утра  Глория  вышла  из  ванной в
спальню,  где  спал  Гарри. Она старалась двигаться как можно тише, чтобы не
разбудить его. Присела на пуфик перед трюмо и стала расчесывать волосы.
     "Только  когда  живешь  с  человеком  вместе,  начинаешь  узнавать  его
по-настоящему",  -  размышляла  она,  глядя  на  отражение  Гарри в зеркале.
Эксперимент  с  переездом превзошел все ожидания, однако сам Гарри беспокоил
ее.  Он  уверял,  что подыщет работу, чтобы вдвоем было на что жить, однако,
похоже,  вовсе  не  собирался  ничего  искать.  Это  ей  удалось  устроиться
маникюршей  в  отель  "Звезда" в двух кварталах от дома. Она получала там не
больше пятнадцати-двадцати долларов в неделю, но все лучше, чем ничего.
     Ей  хотелось,  чтобы  Гарри  занялся поисками работы более серьезно. Он
редко  поднимался  с  постели  раньше  одиннадцати и всю первую половину дня
просиживал  в  кресле  с  карандашом и газетой в руках, изучая объявления по
найму.  Отмечал два или три и во второй половине дня выходил посмотреть, что
предлагают.  Возвращался  после шести, сердитый и угрюмый, и говорил, что не
собирается вкалывать за какие-то несчастные тридцать долларов в неделю.
     - Стоит  поступить  на какую-нибудь работу, Глори, - говорил он ей, - и
ты   пропал.   У   тебя   сразу  появляется  психология  тридцатидолларового
человечка. Я заслуживаю лучшей участи.
     Но  она  знала,  что  это  просто  отговорки.  Теперь она понимала, что
авиация  была для него всем, и он никак не может заставить себя поступить на
работу, которая лишила бы его последнего шанса вернуться на летное поле.
     Но  еще  больше  не  нравились ей его отношения с местными лавочниками.
"Он  поступает почти как жулик, как бесчестный человек", - с тревогой думала
она.  Он  не  зарабатывал  ни цента, однако каждую пятницу, возвратившись из
отеля  домой, она обнаруживала на кухонном столе пакет, полный разной снеди,
мяса на целую неделю, и две непременные бутылки виски.
     - Но,   Гарри,   нельзя   же   до  бесконечности  набирать  в  долг!  -
протестовала  она.  -  Кто  будет  оплачивать  счета?  Ведь  рано или поздно
придется платить.
     Он смеялся.
     - Пусть  я  неудачник  по части поисков работы, зато настоящий гений по
части  выколачивания  товара  в  кредит!  Если  эти простаки запросто выдают
продукты,  нам-то  чего  беспокоиться?  Они  пребывают  в уверенности, что я
единственный  наследник  богатого  дядюшки,  который вот-вот отдаст концы. Я
сказал  им,  что  дядюшка  тянет на сорок тысяч и практически все наследство
отойдет  ко  мне.  Если  они  такие дураки, что верят этой байке, мне что за
дело?  И  потом, я не собираюсь жить за твой счет. Ты платишь за квартиру, я
приношу еду. Пока это все, чем я могу помочь.
     Ее  беспокоило  также  и  то,  что он часто бывал угрюмым и молчаливым.
Потом  сообразила  -  периоды депрессии совпадали с днями его рейсов. С теми
днями,   когда   он   выводил  самолет  на  взлетную  полосу  и  вел  его  в
Сан-Франциско.  Она  догадывалась,  как Гарри скучает и по своей "птичке", и
по ребятам, с которыми летал, хотя сам он никогда не говорил ей об этом.
     Глория  попыталась  уговорить  его  сходить  на аэродром и повидаться с
ребятами.
     - Никогда!  -  воскликнул  он  и  весь вспыхнул. - Ребята уважали меня.
Теперь  они  наверняка  считают меня полным дерьмом. Нет, им неохота со мной
встречаться. Уверен.
     Она  отложила щетку, встала и сняла халат. Потом скользнула в платье и,
когда  стала  застегивать  крючки,  почувствовала  на себе взгляд Гарри. Она
улыбнулась.
     - Принести тебе кофе? У меня еще есть время.
     - Нет,  спасибо.  Встану  и  сварю себе сам, попозже. - Он потянулся за
сигаретой  и  медленно  сел.  -  Знаешь, Глори, я все глядел на тебя пока ты
расчесывала  волосы.  Похоже,  жизнь  со  мной  пошла  тебе  на пользу. - Он
усмехнулся.   -  Ты  выглядишь  моложе,  красивее,  счастливее.  На  тебя  и
посмотреть сейчас приятно.
     Она  знала:  он  говорит  сейчас  правду. Она действительно чувствовала
себя  счастливее  и моложе. Но можно было быть еще счастливее, если бы в его
душе  воцарился  мир  и  покой. И она подумала: "Вот сейчас самый подходящий
момент поговорить".
     - Я  бы  очень  хотела  сказать  то  же  самое  о тебе, Гарри. Но ты не
выглядишь счастливым. И это меня огорчает.
     Он отвел глаза.
     - Нашла  из-за  чего  огорчаться.  Ничего,  скоро  войду  в  норму. Все
утрясется.
     Она присела на край кровати, поближе к нему.
     - Думаю,  если  ты в самом скором времени не устроишься на работу, тебе
все опротивеет, и прежде всего - мой вид.
     - Не  болтай  ерунды. Уж что-что, а твой вид мне никогда не опротивеет.
-  Он  задумчиво  посмотрел  на нее, словно решая, стоит говорить дальше или
нет,  потом спросил: - Скажи, ты не против махнуть со мной в Париж, Лондон и
Рим?
     - О-о,  Гарри, я и мечтать об этом не смею... - растерянно сказала она.
-  Это  было бы чудесно, но какое отношение имеют к нам Париж, Лондон и Рим,
скажи на милость?
     - А  ты  не  против  иметь  миллион  долларов?  -  спросил он и сжал ее
запястье.
     - Конечно,   не  против.  А  тебе  не  хотелось  бы  стать  президентом
Соединенных  Штатов?  -  парировала Глория и усмехнулась. Усмешка получилась
вымученной.  Она  подметила  в  его  глазах  странное  выражение и почему-то
испугалась.
     - Я  серьезно,  Глори.  Это  вовсе  не  шутки.  Я знаю, где и как можно
раздобыть  три  миллиона долларов. Найти бы еще помощников, чтобы провернуть
это дельце, и считай, что миллион чистыми у меня в кармане, если не больше.
     - Но, милый...
     - О'кей,  все  в  порядке.  Что  ты  смотришь  на  меня с таким ужасом?
Слушай,  Глори, я уже сыт по горло поисками этой проклятой работы. Ты права:
командир  корабля  -  это  не  предел  мечтаний.  Весь мир делится на дошлых
парней,  которые  умеют  обтяпывать делишки и богатеют, и простаков, которым
суждено  прозябать  в бедности. Я слишком долго был таким простаком, настала
пора меняться. Я знаю, как заиметь три миллиона долларов и буду их иметь!
     Она почувствовала, что кровь отливает от лица.
     - Где, как? Что ты болтаешь?
     Он откинулся на подушки и пристально, с прищуром, взглянул на нее.
     - Давай  начистоту,  Глори. Ты была добра ко мне. Я многим тебе обязан.
Ты  единственная,  кому  я  могу  довериться и на кого могу положиться. Если
удастся  провернуть  это  дельце,  можешь  рассчитывать  на часть прибыли. Я
вовсе  не  собираюсь  пускаться  в авантюру. Будь уверена, все пойдет как по
маслу.  И  пальцем  не  шевельну, пока не обмозгую все, до последней детали.
Мне  неохота  вовлекать тебя в эту историю, особенно после всего, что ты для
меня  сделала.  В  общих  чертах план уже разработан. Остались две проблемы.
Если  придумаю, как их решить, мы будем с тобой обеспечены на всю оставшуюся
жизнь.
     - Гарри,   милый...   -  пролепетала  она  еле  слышно,  сердце  бешено
колотилось. - Я не понимаю, о чем ты. Прости за тупость, но не понимаю.
     - Конечно,  не  понимаешь, - он покровительственно похлопал ее по руке.
-  Сейчас  объясню, только ты должна дать слово, что все это останется между
нами.
     Она вдруг почувствовала легкое головокружение и дурноту.
     - Надеюсь,  ты  не  собираешься  делать  ничего противозаконного, чтобы
потом полиция...
     Его  густые  брови  сердито  сошлись  на  переносице, а глаза приобрели
угрюмое и злое выражение, столь хорошо знакомое ей в последнее время.
     - Ладно,  забудем  все  это,  - нетерпеливо произнес он. - Да и времени
нет  заниматься  трепотней.  Давай, одевайся, а то опоздаешь на службу. - Он
вскочил  с  кровати,  сбросив ее руку со своей. - Иду варить кофе. - И исчез
на кухне.
     Еще  долго она неподвижно сидела на кровати, прижав руки к груди. Затем
встала,  подошла  к зеркалу, быстро провела расческой по волосам, застегнула
до  конца  крючки  на  платье  и пошла на кухню. Стоя у плиты, Гарри готовил
кофе.
     - Умоляю  тебя, Гарри, ради Бога, скажи, что ты задумал! - сказала она,
стараясь унять дрожь в голосе. - Я никому не скажу, честное слово!
     - Нет,  уж лучше держать язык за зубами, - проворчал он, но она видела,
что  его  так  и подмывает рассказать ей все. - Только вот что: больше всего
на  свете  мне  не хотелось бы слышать твоего нытья - "не смей, не делай, не
надо"!  Я  решился,  и  никакая сила в мире меня не остановит, в том числе и
ты.  Как  только  деньги  будут  у меня в кармане, я поеду в Лондон, потом в
Париж  и  Рим.  Хочу  погулять  немного, поразвлечься, повидать мир. А потом
заведу  свой  маленький  бизнес  -  знаешь,  нечто вроде частного воздушного
такси.  Сначала  войду в долю, потом, возможно и отделюсь и буду летать куда
и сколько угодно. Именно о такой работе я мечтаю и буду ее иметь!
     - Понимаю...
     - Получу  деньги, - продолжал он, - и махну путешествовать, с тобой или
без  тебя.  Не  захочешь  ехать  со  мной - так и скажи. А захочешь - что ж,
прекрасно,  о  лучшей  компании  для  поездки  по Европе я и не мечтаю. - Он
налил  кофе  в  чашку  и поставил на стол. - У тебя есть время прикинуть. Не
думай,  что  я  вынуждаю  тебя принимать решение под дулом пистолета. Совсем
нет.  Но  план  свой я должен осуществить, это единственный шанс вернуться в
авиацию.  Буду  сам  себе  хозяин,  а  значит,  и  денежки у меня заведутся,
капитал.  Одно  место  рядом  со мной свободно. Я предлагаю его тебе, решай.
Если нет, еду один.
     Она  пыталась  сохранить  спокойствие,  но  ею  все  сильнее  овладевал
тошнотворный,  леденящий  душу  страх, от которого дрожали и руки, и ноги, и
голос.
     - Что ты надумал, Гарри? - спросила она и присела на табуретку.
     - Двадцать  пятого  числа  на  одном  из самолетов нашей компании будет
перевезена   в  Сан-Франциско  партия  алмазов.  Потом  их  кораблем  должны
отправить  в  Токио.  Мне это известно, потому что именно я должен был вести
самолет. Партия алмазов на три миллиона долларов. Я собираюсь их взять.
     Ощущение было такое, что в сердце ей вонзился осколок льда.
     "Он  сошел  с  ума!  Алмазы!  На  три  миллиона долларов! Его поймают и
посадят  в  тюрьму лет на двадцать, если не больше. Ему будет под пятьдесят,
когда  выйдет оттуда, а мне..." - она вздрогнула при мысли о том, во что она
превратится через двадцать лет.
     - Нечего  на  меня  так  смотреть,  - проворчал он. - Я знаю, почему ты
скисла.  Ты  думаешь,  меня  поймают?  Так вот - я и шагу не ступлю, пока не
будет  пятидесяти шансов против одного, что сумею с ними смыться. Я и сейчас
почти уже уверен, что все будет о'кей, а через неделю буду знать наверняка.
     - Но,  Гарри,  стоит  ли  так рисковать? - прошептала она, изо всех сил
стараясь  сохранить спокойствие. - Вспомни, часто ли удавались такие крупные
ограбления? Не лучше ли...
     - Ты  ведь не знаешь, что я придумал. Потрясающе! Такого еще никогда не
было!   -   лицо   его   утратило  мрачное  и  злое  выражение  и  светилось
вдохновением.  Таким  она его никогда не видела. - Я собираюсь похитить этот
самолет!
     Она изумленно смотрела на него.
     - Что ты такое говоришь...
     - Что  слышишь!  - нетерпеливо перебил он. - Таков план. Алмазы повезут
в  обычном  пассажирском самолете. О них никто не будет знать, кроме хрыча и
пилота.  Я куплю билет на этот самолет и полечу как пассажир. Со мной должны
быть  еще  двое. Сразу после взлета мы приступаем к делу. Двое ребят возьмут
на  себя пассажиров и команду. Я сяду за штурвал и посажу самолет в пустыне.
Там  нас  уже  будет  ждать  машина. Загружаемся в нее вместе с алмазами - и
ходу!  Неподалеку  от  этого места есть маленький аэродром. Я заранее закажу
себе  билет  и  сделаю так, чтобы мы приземлились в Мексике. Главное здесь -
быстрота  действий.  Пока  они  поднимут  тревогу,  я  буду уже на полпути к
Мексике.  Там  и  буду  отсиживаться,  пока  не  пристрою  камешки. Вот тут,
кстати, надо еще подумать. Надо найти на них покупателя.
     Она  слушала  его  и  не  верила  своим  ушам:  как  мог  взрослый и, в
общем-то,  неглупый  человек всерьез верить в осуществление столь безумной и
опасной идеи?
     - Но  это  первое,  о  чем надо бы подумать, Гарри. Прежде чем похищать
алмазы  стоимостью  три  миллиона  долларов, надо четко представлять, кто их
купит  и сколько заплатит. Не думаешь же ты, Гарри, что на них клюнет первый
встречный?  Их  слишком  много - это раз, во-вторых, их будет активно искать
полиция. Кому охота рисковать?
     - Да  уж  найдется  кто-нибудь,  была бы цена подходящей, - раздраженно
буркнул Гарри.
     - Но ведь ты хочешь миллион, или я ослышалась?
     Гарри хмуро взглянул на нее.
     - Ты что это - нарочно? Стараешься меня отговорить?
     - Мне кажется, ты недооцениваешь всей сложности этой... операции.
     - Я   только  и  делаю,  что  думаю  о  разных  сложностях!  -  сердито
воскликнул  он.  -  Конечно,  сложности  есть.  Такая  затея  -  это тебе не
прогулка  под  луной.  Но  я все устрою, уж как-нибудь... Может, и в Мексике
найдется желающий купить всю эту кучу оптом.
     Она  почувствовала  облегчение.  Весь  этот  "гениальный"  план был так
скверно  продуман,  что  теперь она была уверена: его можно отговорить. Надо
только сделать это как можно деликатнее.
     - Ну,  а  как  и  кого конкретно ты собираешься искать? Не будешь же ты
бегать  по  улицам  и  приставать к прохожим: "не желаете ли купить краденых
алмазов на три миллиона долларов?"
     - Да знаю я, знаю! - взорвался он. - Тут еще надо подумать.
     - А кто же будут те двое, твои помощники? Где ты их будешь искать?
     - Еще  не  знаю. Должен найти. Как раз сегодня собирался выйти в город.
Пойду потолкаюсь там, посмотрю...
     - Но,  Гарри!!!  Люди,  готовые  пойти  на  такое  дело,  в магазине не
продаются!  А  если  ты  ошибешься: обратишься к кому-нибудь, а этот человек
пойдет  да заявит в полицию? Гарри, дорогой мой, ну неужели ты не понимаешь,
что  все это никуда не годится? Ты же умный, ты должен понимать! И потом, ты
все-таки  не  вор,  не грабитель, не гангстер. Неужели не понятно, что такую
операцию  невозможно  провернуть,  если  за  спиной  у  тебя  не стоит целая
организация? Один ты не справишься.
     Гарри взглянул на нее, и на его лице медленно расплылась улыбка.
     - Ну  ладно,  не заводись, Глори. Ты, конечно, права. Организация - это
прекрасно.  Но я должен блюсти и свой интерес, согласись. И потом: как и где
ее искать, эту самую организацию?
     У   Глории   появилось   неясное,   но   неприятное  ощущение,  что  он
недоговаривает  или намекает, на что-то, и она жестко посмотрела прямо ему в
глаза.
     - Ты  забыл,  что  тебе  придется платить этим своим помощникам. К тому
же, будет еще человек в машине...
     - Ну  да, ясное дело. О'кей, я все еще раз хорошенько продумаю. Еще раз
обмозгую  как  следует.  - Он взглянул на часы, висевшие над плитой. - Эй! А
не  пора  ли  тебе  на  работу?  Не можем же мы позволить себе потерять нашу
одну-единственную работу, а?
     - Да,  мне  пора.  -  Глория встала. - Слушай, Гарри, давай обсудим все
это  еще  раз  вечером.  Только обещай, что сегодня не станешь предпринимать
абсолютно  ничего.  И  никому ни слова. Обещаешь, Гарри? Подумаем еще, когда
вернусь с работы.
     - О'кей,  детка.  Буду  тебя ждать. - Он наклонился и поцеловал ее. - А
тебе  не  кажется,  что все равно это замечательная идея, несмотря на все ее
недостатки?
     Она коснулась его щеки кончиками пальцев.
     - Замечательных  идей навалом. Проблема только в том, выполнимы они или
нет.
     - Да,  это  верно.  Теперь  мне  есть над чем пошевелить мозгами, бэби.
Беги,  иначе  опоздаешь!  - Он развернул ее и легонько подтолкнул к двери. -
До вечера!
     Как  только  она ушла, он допил кофе, налил себе еще чашку и отправился
с  ней  в  спальню.  Присел на край кровати и, задумчиво приглаживая волосы,
долго  сидел  и  разглядывал  носки  своих  комнатных  туфель.  На губах его
блуждала   хитрая   и   одновременно  несколько  презрительная  усмешка.  Он
размышлял  о  том,  что говорила ему Глория. Пока его план развивался именно
так,  как  он  рассчитывал. Первый удар она снесла. И сегодня к вечеру будет
готова  вникать  в  дальнейшие  детали. И, конечно, отыщет в его замысле еще
кучу   недостатков.   Сейчас  он  был  уверен:  его  план  произвел  на  нее
впечатление  сырой  и  весьма  приблизительной схемы с массой промашек с его
стороны.  Именно  этого он и добивался. Теперь будет гораздо проще заставить
или уговорить Глорию исполнить его просьбу.
     Допив  кофе,  он  поднялся  и  подошел  к комоду. Выдвинув нижний ящик,
достал пачку писем и фотографий, перевязанных ленточкой.
     Два  дня  назад  ему  вдруг понадобилось чистое полотенце. Не зная, где
его  искать,  методично  обшарил все ящики и тумбочки в спальне. Пачка писем
лежала  под  аккуратно сложенной стопкой нижнего белья. Гарри скучал, делать
ему  было  нечего,  и  он забрал письма в гостиную, присел к столу и стал их
читать.
     Он  не  испытывал ни малейших угрызений совести, читая чужие письма, не
видел  в  этом ничего дурного. Лично ему было бы наплевать, если б она нашла
его письма и прочитала.
     Оказалось,  это любовные письма почти трехлетней давности. Все они были
подписаны  именем  -  Бен.  Страстные  игривые  письма,  которые  постепенно
становились  все холоднее и холоднее. Последнее подсказало Гарри, что разрыв
неминуем, и он сокрушенно покачал головой - ему стало жаль Глорию.
     Когда   же   он   взглянул  на  фотографии,  в  глазах  его  засветился
неподдельный  интерес.  Портреты Бена Делани так часто появлялись в газетах,
что Гарри узнал его тотчас же.
     И  вот сейчас он вытащил одну фотографию из пачки, подошел с ней к окну
и стал разглядывать.
     Вот  он,  Делани,  невысокий,  щеголевато  одетый  мужчина  с  жесткими
холодными   глазами,   коротко  подстриженными  усиками  и  невыразительными
чертами  лица. Внизу наискосок шла надпись: "Глории, моей чудной девочке, от
Бена".
     Гарри  стоял,  разглядывая  фотографию,  и  задумчиво пощелкивал по ней
ногтем.  "Кто  бы  мог  подумать,  что  некогда  Глори была подружкой самого
опасного  и  могущественного  рэкетира в Калифорнии? Невероятно! Однако, все
это как нельзя более кстати..."
     Он  улыбнулся  и  положил  фото в бумажник. А всю пачку сунул обратно в
комод,  на  прежнее место. Затем, тихонечко насвистывая, отправился в ванную
принимать душ.




     С  утра, примерно в течение часа, работы в парикмахерской "Звезды" было
немного   и,  сидя  в  своей  тесной  кабинке  в  ожидании  клиента,  Глория
размышляла о фантастическом плане Гарри.
     Она  перебирала  в  памяти  все,  что  говорила  ему. "Пусть даже он не
станет  воплощать  в жизнь эту конкретную идею - все равно это показывает, в
каком  направлении работают его мысли. Кстати, это объясняет и то, почему он
до  сих  пор  никуда  не  устроился.  Никогда бы не подумала, что в нем есть
авантюрная  жилка...  Да,  конечно, человек он легкомысленный и пьет слишком
много,  но  это нечто совсем, совсем иное... Такая уж, видно, у меня судьба,
-  с  горечью  думала  она,  -  вечно связываться с мужчинами, мягко говоря,
непорядочными".  В  свое  время  она  была  просто  в шоке, узнав, что Бен -
гангстер.  А  ведь  она  долго  ничего  не  подозревала.  И только когда два
детектива,  с  жесткими, словно окаменевшими лицами, ворвались однажды ночью
в  квартиру  Бена,  она  поняла  все  и с тех пор жила в постоянном страхе и
ожидании  новых  визитов  полиции.  Но  шли  недели  и  месяцы, Бен богател,
становился  все могущественнее и смог, наконец, подкупить кого-то в полиции.
Вторжения   становились  все  реже  и  реже.  Но  она  до  сих  пор  помнила
презрительные  взгляды  полицейских  и  то,  как  жестко и оскорбительно они
допрашивали  ее.  Даже  теперь,  проходя  по  улице  мимо полисмена, она вся
сжималась.
     "Если  Гарри  настолько обезумел, что все же решится на это дело, он не
сможет  подкупить полицию, чтобы защититься, как Бен. За ним начнется охота,
и рано или поздно его поймают и отправят за решетку..."
     При  мысли  о  том,  что можно потерять его, ей стало дурно. "Что бы ни
случилось,  что  бы  он  там  ни  задумал,  я  буду  с  ним.  Жизнь без него
немыслима,  невыносима. Надо каким-то образом отговорить его от этой опасной
затеи,  а  если  не удастся - я должна быть уверена, что он и шагу не ступит
без тщательной подготовки".
     "Ну  и  дура  же  я, - продолжала размышлять Глория. - Надо было тут же
бросить  Бена,  тут  же,  как  только  я узнала, что он гангстер". Но она не
смогла.  И  теперь,  когда она знает, что задумал Гарри, следовало бы тут же
расстаться с ним. И снова она знала, что не в силах этого сделать...
     День  показался  бесконечным.  Когда  Глория,  наконец, вышла из отеля,
тревога  и  страх  настолько овладели ею, что она почти бежала всю дорогу до
дома, не замечая, что прохожие удивленно оборачиваются вслед.
     Гарри сидел в кресле и слушал по радио джаз.
     - Привет,  -  благодушно  сказал  он,  когда  она, задыхаясь, влетела в
комнату. - Чего ты неслась-то? Пожар, что ли?
     - Никакого  пожара,  - ответила она, едва переводя дух. Потом подошла к
нему, поцеловала и стала снимать пальто и шляпу.
     - Дай, я повешу, - сказал он, и она передала ему пальто.
     Потом  села  в  кресло,  а он отправился в спальню и вышел оттуда, неся
два бокала виски с содовой.
     - Сейчас будешь ужинать или позже? - спросил он.
     - Я  не  голодна.  -  Отпив  глоток,  взяла  сигарету  и  вопросительно
взглянула на него.
     Он улыбнулся.
     - Ну что, малыш? Струхнула?
     Она кивнула.
     - А  ты  как думал? - Она с трудом изобразила улыбку. - У меня были для
этого все основания. Эти твои идеи, они кого хочешь с ума сведут.
     - Просто  я  хотел,  Глори,  чтоб  ты  знала все как на духу. Я не имею
права недоговаривать или скрывать что-то от тебя.
     - Допустим  даже, Гарри, что план твой удался. Неужели ты не понимаешь,
что  тут  начнется?  Это сейчас спокойно проходишь мимо полицейского, просто
не  замечаешь  его. Но, как только ты похитишь камешки, любой полисмен будет
вселять в тебя ужас, и жизнь станет невыносимой.
     - Звучит  убедительно, - улыбнулся Гарри, - словно ты сама испытала все
это  на  своей шкуре. Но только не пытайся убедить меня, что в своем далеком
и  темном  прошлом  ты  подвергалась  преследованиям со стороны полиции. Все
равно в это не поверю.
     - Я  не  шучу! - сердито воскликнула она. - Пожалуйста, Гарри, послушай
меня  внимательно.  Ты  не сбудешь алмазы с рук, даже если тебе и удастся их
заполучить.  Ты  чужак,  аутсайдер.  У тебя нет нужных связей. Да и сама эта
твоя идея не сработает.
     Гарри скорчил гримасу.
     - Может,  ты  и  права,  - сказал он. - И все-таки, сама по себе идея -
просто  конфетка для парня, у которого есть организация, есть надежные люди.
Для  такого  человека - это беспроигрышное дело. Когда нет организации - это
очень сложно, почти невыполнимо...
     Она облегченно вздохнула.
     - Ну,  вот.  И  я говорю - невыполнимо. Гарри, дорогой, я так рада, что
ты наконец понял это! И теперь ты, конечно, откажешься от этой...
     Он приподнял густые брови.
     - Я  и не думал отказываться от нее, совсем нет! Теперь самое главное -
найти  организацию,  достаточно  мощную, и продать им эту идею. Буду просить
за нее пятьдесят тысяч долларов. Как раз хватит, чтобы завести свое дело.
     Терпению ее настал предел, но она сдержалась.
     - Но,  милый,  неужели  ты  не  понимаешь,  что  сама  идея  совершенно
безрассудна?!  Они  же  не  дадут тебе ни гроша, пока ты не выложишь им весь
свой  план.  А  как  только  это  произойдет,  они откажутся платить. Это же
гангстеры, бесчестные люди! Им нельзя доверять.
     Гарри усмехнулся.
     - Да,  ты  явно  невысокого  мнения  о моих умственных способностях. Не
такой  я  дурак,  не  думай.  В  этом  плане есть два момента и оба без меня
неосуществимы.  Первое:  определить  самолет,  на котором будут перевозиться
ценности,  и второе - найти в пустыне подходящее место для посадки. Это могу
сделать  только  я.  А без этого вся затея - полный пшик! До тех пор, пока я
не получу денежки, заметь, наличными, я им и слова не скажу!
     Сердце у Глории сжалось.
     - Понимаю,  -  тихо  сказала  она.  -  Но, Гарри, у тебя же нет никаких
связей.  Думаешь, так просто выйти на какого-нибудь крупного мафиози? А если
даже  и  выйдешь  -  он и слушать тебя не станет. Подумает, что это ловушка,
расставленная полицией. Как ты заставишь их поверить тебе?
     Гарри  выдержал  паузу.  Вот  и  настал  решающий  момент!  Сейчас  она
произнесла  те самые слова, какие требовались. Теперь все зависит от силы ее
любви к нему.
     - Правильно,  Глори,  -  сказал он, глядя ей прямо в глаза. - Согласен.
Мне они не поверят. Другое дело - тебе.
     Она посмотрела на него, широко раскрыв глаза.
     - Мне!?
     - Бен Делани поверит тебе, Глория, даже если не поверит мне.
     Такой  реакции Гарри не ожидал. Она резко вскочила, лицо превратилось в
белую маску, на которой яростно сверкали глаза.
     - Что ты знаешь о Бене Делани? - пронзительно закричала она.
     - Тише,  тише.  Чего  ощетинилась,  как бешеная кошка? Ведь вы с Делани
были когда-то друзьями? Или я ошибаюсь?
     - Откуда ты знаешь?
     Лицо его помрачнело.
     - Не  смей орать на меня, Глори. Стоит ли делать из этого тайну? Просто
я как-то просматривал тут один старый журнал, а из него выпало вот это...
     Он  вынул  из  бумажника  фотографию  Делани  и  бросил на стол. Глория
смотрела на фотографию, глаза ее гневно блеснули.
     - Ты лжешь! Не было ее ни в каком журнале! Ты читал мои письма!
     Гарри начал терять терпение.
     - Ну  и  что  такого? Незачем класть туда, где их можно найти. И нечего
так  злобно  смотреть  на  меня.  А  хочешь устроить скандал из-за пустяка -
смотри, я тебе устрою!
     Она  внезапно испугалась. Такие ссоры могут завести далеко. Он сорвется
и...
     - Ладно,  Гарри,  -  сказала  она и, избегая смотреть на него, медленно
опустилась  в  кресло.  -  Не  обращай  внимания.  Просто я считаю, довольно
некрасиво  с  твоей  стороны  читать чужие письма. Но не собираюсь ссориться
из-за этого.
     - Извини,  я  не  нарочно,  -  сказал  Гарри. - Просто наткнулся на них
чисто  случайно.  Ладно,  забудем об этом. Главное, что Делани - как раз тот
человек,  которого  можно  подключить  к делу. У него есть организация, есть
надежные ребята. Я хочу, чтобы ты свела меня с ним.
     - Нет, никогда! Только не это!
     - Но послушай...
     - Нет, нет, Гарри, извини...
     Он  предвидел  такую  реакцию,  хотя  был  уверен, что добьется своего.
Какое-то время пристально смотрел на нее, потом пожал плечами:
     - О'кей, не хочешь - не надо.
     Встал и направился в спальню.
     - Куда ты? - воскликнула она, и сердце ее заныло от страха.
     - Я  ухожу, - сказал Гарри, остановившись у двери. - Я ведь сказал уже:
никто  и  никогда не отговорит меня от этой затеи. Ни одна сила в мире. Я не
строю  иллюзий,  знаю,  что  без  тебя  мне  к Делани не подобраться. Что ж,
придется  действовать  самостоятельно.  Попытаюсь  сам  подыскать где-нибудь
ребят,  которые  помогут провернуть дельце. Если заполучу камешки, сам пойду
к  Делани  и  предложу  ему  купить.  Когда  в руках у тебя чемодан алмазов,
разговор  идет  совсем  по-другому...  А  сейчас  я  сматываюсь.  Раз  такой
расклад,  лучше  действовать  в  одиночку. Дело это трудное, опасное, и я не
желаю, чтобы мне понапрасну трепали нервы.
     - Но,  милый,  постой!  Как  же  ты  уйдешь...  -  пролепетала  Глория,
похолодев от страха. - Куда ты пойдешь, ведь тебе негде жить!
     Он рассмеялся.
     - Я  тебя умоляю! Тоже, проблема. Подыщу работенку долларов за тридцать
на пару недель. Ты думаешь, я уж совсем неумеха или тряпка?
     - Да   нет,  нет.  Совсем  я  так  не  думаю!  -  некоторое  время  она
нерешительно молчала. - Значит, ты совсем не любишь меня больше, Гарри?
     - С  чего ты взяла? Конечно, люблю. И когда раздобуду деньги, мы вместе
поедем в Европу. Обещаю.
     - Это правда? Что любишь?
     - Ну,  доказать это трудновато, но все же попробую. - Он подошел к ней,
вытянул  ее  из  кресла,  приник  губами  к  ее  губам  и  так крепко сжал в
объятиях,  что  она  чуть  не  задохнулась. Но ей все равно было хорошо. Она
гладила его шею, волосы... Наконец, он отпустил ее и сказал:
     - Да  я  без ума от тебя, детка! Знаю, что расстраиваю тебя, делаю тебе
больно,  но  это  временно.  В  конце  концов  все  будет  о'кей.  Главное -
раздобыть денег. А это самый быстрый и верный способ.
     Она впилась пальцами ему в плечо.
     - Ты  твердо решился, Гарри? - спросила она. - И что бы я ни говорила и
ни делала - тебя не остановить?
     Он  посмотрел  на  нее  сверху  вниз,  понимая,  что  одержал победу. И
отвернулся, чтобы не выдать своего торжества.
     - Никто  и  ничто  меня не остановит. Это мой единственный шанс, и я не
собираюсь  его  упускать.  И вот что еще я тебе скажу, Глори. Эта идея вовсе
не  свалилась  мне как снег на голову. Три месяца назад я впервые услышал об
алмазах  и уже тогда решил их похитить. Три месяца, ночью и днем, я жил этой
идеей,  ломал  себе  голову,  проворачивал все в уме и так и эдак и с каждым
днем все более убеждался, что должен их взять.
     Она отошла от него и села в кресло.
     - Хорошо,  Гарри. Раз ты так твердо настроен, мы сделаем это вместе. Об
этих  делах  мне  известно  куда  больше, чем тебе кажется. Думаешь, я даром
прожила  с Беном почти полтора года? Дай мне время обдумать все как следует.
До  завтрашнего  утра.  - Нерешительно промолчав с минуту, она продолжала: -
Конечно,  очень  глупо  с  моей стороны ввязываться в эту историю. И я хочу,
чтоб  ты  знал, почему я решила помогать тебе. Я люблю тебя. В этой жизни ты
для  меня  -  все,  ты  - единственный, ради кого я живу. Думаю, у тебя есть
шанс  провернуть  эту  операцию,  но  только в том случае, если ты будешь во
всем  слушаться  меня.  Возможно,  я  смогу  уберечь  тебя  от  тюрьмы, если
повезет,  конечно. Я сведу тебя с Беном. Это непросто, ведь мы не виделись с
ним  два  года.  Но  я  попробую. Поэтому дай мне время подумать. До завтра,
ладно?
     - Ну  конечно, детка... - сказал Гарри. Странно, но он испытывал сейчас
некоторую  неловкость.  Отчаяние,  которое  читалось  в ее глазах, несколько
охлаждало торжество по поводу одержанной победы.
     - Может,  в  кино сходишь или еще куда-нибудь? - спросила она. - Я хочу
немного побыть одна.
     - Конечно.  -  Гарри  потянулся  за  плащом.  -  Так  и сделаю. Часам к
двенадцати вернусь.
     Он  направился  к  двери,  но  вдруг  вспомнил, что в кармане у него ни
цента.  Однако  ему  не  хотелось  просить  у  Глории  и,  пожав плечами, он
двинулся по коридору.
     - Погоди, Гарри.
     Он обернулся. Она стояла в дверях.
     - Ты  забыл  деньги.  -  В  руке  у  нее была пятидолларовая бумажка. -
Может, захочешь перекусить? Ты прости, что я выпроваживаю тебя...
     Гарри  медленно  подошел  к  ней  и взял деньги. Он испытывал неведомое
прежде чувство стыда и неловкости, и ему это не нравилось.
     - Спасибо,  -  сказал он, - я твой должник. - И, не оглядываясь, быстро
зашагал по коридору.




     Обычно  по  воскресеньям  они  до  двенадцати нежились в постели, потом
вставали,  устраивали  легкий  завтрак  и,  если  погода  была  хорошей, шли
гулять.  Но  в  этот  день поднялись сразу после девяти, сварили кофе и сели
перед горящим камином.
     - Не  стоит  понапрасну  терять время, - сказала Глория, разлив кофе по
чашкам.  -  Я  все  обдумала и теперь знаю, как надо действовать. Раз ты так
твердо настроен, сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.
     - Да,  настроен,  -  нахмурился Гарри. - Мне очень не хотелось огорчать
тебя, Глори. Но...
     - Ладно,  -  оборвала  она,  -  давай ближе к делу. Нет смысла похищать
камни,  пока  мы  не  будем  твердо  знать,  как и куда ты скроешься с ними,
верно?   Иначе  говоря,  главная  наша  задача  -  придумать,  как  уйти  от
преследования полиции.
     Гарри сделал нетерпеливый жест.
     - Об  этом не беспокойся. Это я беру на себя. Главное - войти в контакт
с Делани.
     - Ошибаешься,  - бледное лицо Глории приобрело жесткое выражение. - Ну,
допустим,  ты  захватил алмазы, и Бен согласен их у тебя купить. Но при этом
ты   ведь  еще  должен  остаться  на  свободе,  чтобы  тратить  эти  деньги,
путешествовать, завести свое дело, не так ли?
     - Само собой...
     - Поэтому  самое  важное  -  устроить  все так, чтобы полиция не смогла
обнаружить тебя.
     Гарри пожал плечами.
     - Ну, допустим.
     - Теперь  скажи:  могут  на  этом самолете оказаться люди, которые тебя
знают?
     Он нахмурился.
     - Могут.  И  на  аэродроме  тоже.  Вот поэтому я и хочу сразу махнуть в
Мексику, пока они тут...
     - Но тебя могут выслать из Мексики.
     - Если   найдут.   Как-нибудь   замаскируюсь,   затеряюсь   там.  Потом
что-нибудь сообразим. Самое главное...
     - Нет,  -  отрезала  Глория.  - Самое главное - скрыться. Неужели ты не
понимаешь,  какая  опасность  тебя  подстерегает?  Ведь  тебя  могут узнать.
Полиция  будет  знать,  кого  искать,  и  это  сильно упростит их задачу. Не
думаю,  чтобы  при  этом  ты  долго  оставался  на свободе. Они получат твою
фотографию  из архива "Эйр Транспорт", напечатают ее в каждой газете, и рано
или  поздно кто-нибудь тебя опознает. За твою поимку назначат награду. Стоит
им узнать, что это был ты, Гарри, и считай, что ты пропал.
     - Боже  мой!  -  сердито воскликнул он. - Риск есть риск. Если мы будем
беспокоиться из-за всякой ерунды, нам никогда не сделать дела!
     - Если  они  узнают, кто это был, они станут преследовать тебя до конца
твоих  дней.  До  конца  жизни ты ни на секунду не будешь чувствовать себя в
безопасности.
     - Ну  и  что?  Они все равно узнают меня, раз я сяду за штурвал. Тут уж
ничего не поделаешь.
     - Нет,   неправда!  Тебе  надо  изменить  внешность  ДО  ТОГО,  как  ты
приступишь  к  делу.  С  завтрашнего дня Гарри Гриффин исчезнет. Вместо него
появится  Гарри  Грин.  Именно  Гарри  Грин похитит алмазы. Затем Гарри Грин
исчезает,  и  снова  появляется  Гарри  Гриффин.  Полиция будет искать Гарри
Грина, а не тебя.
     Гарри тупо смотрел на нее.
     - Что-то я не пойму... Валяй еще раз, помедленнее...
     - Все  очень  просто.  Перед тем, как пойти на дело, ты должен изменить
внешность.  Да так, чтоб ни единая душа тебя не узнала. Ты станешь человеком
без  роду  и  племени, без друзей и знакомых, которые могут тебя опознать. А
как  дело  будет  сделано, ты снимешь грим и ни один черт не догадается, что
это был ты!
     Гарри пригладил волосы.
     - Что  ж, сама по себе идея неплохая, - задумчиво произнес он. - Но она
не  сработает.  Тут  весь фокус в том, чтобы измениться до неузнаваемости. А
это  невозможно.  На  аэродроме  меня каждая собака знает. И они меня узнают
как пить дать. Не выйдет, пустая затея, Глори.
     - Ошибаешься.  Я  сама тебя загримирую. Когда-то я была знакома с одним
из  лучших гримеров в Голливуде и научилась у него разным хитрым штучкам. Да
я тебя так переделаю, что и мать родная не узнает!
     - Честно?  - он подался вперед, глаза его возбужденно блестели. - Ты не
шутишь?
     - Тут  не  до шуток. И фокус не только в том, чтобы изменить цвет волос
и  лицо.  Одежда, походка, манера говорить, твой голос - все-все должно быть
другим. И здесь многое зависит только от тебя. Сколько осталось дней?
     - Двадцать.
     Глория кивнула.
     - Думаю,  успеем.  Но времени в обрез - нам предстоит много дел. Завтра
ты  пойдешь  на  аэродром и встретишься с друзьями. Скажешь им, что собрался
ехать в Нью-Йорк, искать работу.
     Гарри побагровел.
     - Нет,  к  черту!  Не желаю их видеть! Какого дьявола я должен говорить
им, что еду в Нью-Йорк?
     - Ты  должен  это  сказать!  -  сердить  воскликнула  Глория.  -  После
похищения  начнется  расследование.  Полиция сразу догадается, что дело надо
раскручивать  изнутри,  с  аэродрома.  Рано  или  поздно они выйдут на тебя,
вернее  -  на  твое  имя.  Они  узнают,  что именно ты должен был вести этот
самолет  и  что ты знал о перевозке алмазов. Твой босс тоже подольет масла в
огонь.  Поэтому  еще  до ограбления ты должен уехать из города. Ты поедешь в
Нью-Йорк   и   зарегистрируешься   в   гостинице  под  своим  именем.  Нужны
доказательства,  что  ты  был  в  Нью-Йорке,  даже  если потом ты исчезнешь.
Может,   даже   стоит   устроиться   на  какую-нибудь  работу,  связанную  с
разъездами. Но детали после. Сначала я хочу обрисовать план в общих чертах.
     - Что  ты  болтаешь,  Глори, ей-Богу! - в сердцах воскликнул Гарри. - Я
понимаю,  тут  есть доля здравого смысла, но поездка в Нью-Йорк стоит денег.
А их у нас нет.
     - О   деньгах  потом,  -  перебила  Глория.  -  Ты  лучше  слушай  меня
внимательно.  В  гостинице ты должен вести себя так, чтобы все служащие тебя
как  следует  запомнили. Ведь потом с ними будет беседовать полиция. Найдешь
работу.  Что-нибудь  по  торговой части, это несложно. К тому времени я тоже
приеду  в  Нью-Йорк,  займусь  твоей  внешностью. И ты станешь Гарри Грином.
Перед  отъездом  из  Нью-Йорка напишешь три-четыре письма каким-нибудь своим
друзьям  или  знакомым.  Надо узнать адреса нескольких отелей в Канзас-Сити,
Питтсбурге,  Детройте  и  Миннеаполисе.  И  указать  на  каждом из писем эти
обратные  адреса.  Друзьям  напишешь, что разъезжаешь по стране и что у тебя
все  в порядке. Я развезу письма по этим городам и отправлю их оттуда. У них
должны  быть  доказательства,  что ты ездишь по стране. И единственным таким
доказательством станет почтовый штемпель.
     - Но погоди минутку, - пытался остановить ее Гарри.
     - Я  не  закончила,  - сказала Глория. - Это что касается алиби. Теперь
второе.  Ты  вернешься  сюда  и  встретишься  с  Беном.  Снимешь  комнату  в
каком-нибудь  дешевом  отеле  и  постараешься, чтобы тебя там запомнили. Чем
больше  будешь куролесить, тем лучше. При любом удобном случае вставляй, что
ты  бывший  пилот  и сейчас ищешь работу по специальности. Веди себя нагло и
напористо   -   это   лучший   способ  запомниться.  Пойди  в  фотоателье  и
сфотографируйся.  Постарайся,  чтобы  фотограф  тебя запомнил. Ну, допустим,
откажись  платить,  закати  ему  скандал,  да  такой,  чтобы  он  хорошенько
запомнил  тебя. Когда в газете появится твое описание, он наверняка принесет
в  полицию копию твоего фото. Ты понял, зачем все это? Полиция начнет искать
Гарри Грина, а до тебя им не будет никакого дела.
     Гарри смотрел на нее, разинув рот.
     - Да-а-а,  ну  ты даешь, Глори! Кто бы мог подумать! Гениально! Мне и в
голову такое прийти не могло. Да тогда им сроду меня не взять.
     - Смотри,  не  зарекайся.  И  никогда  так  не  говори.  Одна маленькая
ошибка,  один  неверный  шаг  -  и конец. Но так, по крайней мере, есть хоть
какой-то шанс.
     - Конечно,  есть!  Я  уверен.  Гениальная идея! Тут только одно "но": я
хочу  встретиться  с  Делани до того, как поеду в Нью-Йорк. Ведь, если он не
клюнет,  придется  придумывать  какой-то  новый  вариант  и тогда на кой мне
ехать в Нью-Йорк?
     - Ты  должен  встретиться  с  ним  как  Гарри  Грин,  - тихо, но твердо
сказала  Глория.  - Он не должен знать, кто ты есть на самом деле. Поверь, я
слишком  хорошо  знаю  Бена.  Ему  ничего не стоит обмануть или выдать тебя.
Стоит  полиции докопаться, что именно он связался с этими камешками и нажать
на  него,  как  он тебя выдаст и глазом не моргнет. Ты не знаешь, что это за
человек,  а  я  знаю.  И  как  только  Гарри  Грин получит деньги, он должен
исчезнуть,  сгинуть  напрочь,  чтобы  ни  Бен,  ни  полиция  не  могли  тебя
выследить. Это крайне важно. Ты должен сделать все именно так.
     Гарри пожал плечами.
     - Ну,  ладно.  Итак, я встречаюсь с Делани по возвращении из Нью-Йорка.
Но,  скажи  мне  на милость, как я попаду в этот самый Нью-Йорк? Пешком, что
ли,  пойду?  -  Он  усмехнулся.  -  Сама  посуди,  детка, на все потребуется
минимум  тысяча: два билета до Нью-Йорка, мой и твой, твои прогулки в другие
города,  плата  за  номер  в гостинице, пока я ищу работу... Никак не меньше
тысячи. А откуда ее взять?
     Глория  встала  и  скрылась  в  спальне,  а когда через несколько минут
вышла  оттуда,  в руках у нее была небольшая кожаная шкатулка. Она поставила
ее  на  стол,  открыла  и  достала  маленькую брошь с бриллиантами и золотой
браслет, усыпанный сапфирами.
     - За  них можно получить пару тысяч, - сказала она. - Держала на черный
день.
     Гарри внимательно осмотрел вещи и поднял на нее глаза.
     - Прелесть!  Неужели  тебе  не  хочется  оставить их себе, Глори? Жалко
продавать такие цацки, ей-Богу!
     - Нет,  они  мне  не  нужны, - деревянным голосом сказала Глория. - Что
толку  держать  их  вот  так,  в  коробке?  Вряд ли мне предоставится случай
надеть их.
     - Но  я же вижу, тебе жутко не хочется с ними расставаться, - сказал он
и  обнял  ее.  -  Хотя  сейчас, конечно, деньги нужны нам позарез... Знаешь,
если  дело  выгорит, я куплю тебе другие, куда шикарнее! Обещаю! Не думай, я
очень ценю все, что ты для меня делаешь. И я люблю тебя за это. Спасибо!
     Она прижалась к нему, изо всех сил стараясь не заплакать.
     - Ты  только  представь:  вот  мы  с  тобой  в Лондоне, Париже, Риме, -
продолжал  он,  поглаживая  ее  темные  шелковистые  волосы, - с деньгами, с
большими  деньгами.  А  когда  надоест  путешествовать,  вернемся  сюда, и я
заведу свое дело. Заживем прекрасно и счастливо...
     - Да,  -  сказала  она,  еще  теснее приникнув к нему. - Может, мы даже
поженимся...
     Слова  эти вырвались непроизвольно, прежде чем она успела подумать. Она
испуганно застыла, проклиная себя за несдержанность.
     - Почему  бы и нет? - сказал Гарри, весь во власти благодарного чувства
к  ней. Да и сама идея с женитьбой показалась ему недурной. - А ты бы хотела
этого, Глори? Ты согласилась бы выйти за меня замуж?
     Она чуть отодвинулась и заглянула ему в глаза.
     - Конечно.  Я  страшно хочу выйти за тебя замуж, Гарри, - сказала она и
подумала: "Вот, первый раз в моей жизни мужчина делает мне предложение".
     - О'кей,  тогда  поженимся,  -  сказал  Гарри  и  нежно улыбнулся ей. -
Однако  спешить  с этим не стоит. Прежде всего дело, остальное потом. Что ты
на это скажешь?
     - А  почему бы прямо не завтра? - полушутливым тоном заметила она. - По
крайней мере, могли бы обратиться за лицензией...
     - К  чему такая спешка? - сказал Гарри и поцеловал ее. - Я хочу, чтоб к
моменту  свадьбы голова моя была свободна от забот и чтоб у нас был долгий и
счастливый  медовый  месяц.  Но все это - только после того, как мы обтяпаем
наше дельце.
     - Да,  конечно,  -  сказала  она,  -  конечно.  Мы  подождем.  Придется
подождать.


                                Глава вторая




     Бен  Делани  прошел долгий и сложный путь за то время, что не виделся с
Глорией.  При  ней  он  был  заурядным  рэкетиром,  правда, с изрядной долей
амбиции  и  безошибочным  нюхом.  Он всегда очень точно определял, где можно
быстро  и  без  особого риска урвать лишний доллар. Он не брезговал ничем и,
найдя  мало-мальски  приличный источник дохода, быстро выдаивал его, а затем
спешил   дальше  в  поисках  следующего  легкого,  доходного  и  не  слишком
рискованного  дельца.  Столкнувшись  с сопротивлением, заглушал его очередью
из  автомата.  Но  теперь  Бен  был  уже  не  тот.  Он считал себя удачливым
бизнесменом,  проворачивающим одновременно несколько крупных и выгодных дел.
Некоторые  из  этих  дел  были практически вполне законны - ему принадлежали
два  ночных  клуба,  такси-сервис,  бюро  телеграфных услуг для букмекеров и
шикарный   мотель  на  Лонг-Бич.  Правда,  все  эти  прибыльные  предприятия
изначально  финансировались  за  счет  действий  не  столь  законных, как-то
торговля  наркотиками,  шантаж,  организованный  рэкет. Еще одним прибыльным
побочным  дельцем  являлись  операции  с  драгоценностями,  что  со временем
позволило   ему  приобрести  репутацию  крупнейшего  на  побережье  скупщика
краденого.
     Он  жил  на  Сансет-бульвар, в роскошном особняке с садом в два акра. В
доме  насчитывалось  двадцать  спальных комнат, а все левое крыло отводилось
под  офис  -  целая анфилада кабинетов и приемных, откуда и правил Бен своим
маленьким государством.
     К  оружию  он  теперь  не  прикасался  -  у  него  хватало денег, чтобы
содержать  целую  армию  телохранителей,  которые свято блюли его интересы и
отсекали  не  только  любого  конкурента,  но  и  каждого, кто имел глупость
сунуть  нос  в  заповедные  дебри  владений  Делани.  Правда,  ежегодно  ему
приходилось  отстегивать  кругленькую  сумму  полиции, зато он был полностью
огражден  от  каких-либо  неприятностей.  Он  жил роскошно, сладко ел и пил,
бурно  развлекался  и,  если  бы не происки прессы, давно был бы причислен к
сливкам  лос-анжелесского  общества.  Но пресса, вернее наиболее злопамятные
из  журналистов,  никак  не  могли  простить  ему гангстерское прошлое и тот
факт,  что он трижды привлекался к суду по обвинению в убийстве, хотя всякий
раз  его  умница-адвокат  пробивал  брешь в стене казалось бы неопровержимых
улик  против  Бена,  через которую тот благополучно выскальзывал на свободу.
Не  забыли  они и того, что год назад он был замешан в одной грязной истории
с  проституткой,  хотя  прямых  улик  против  него  не  оказалось.  Время от
времени,  при  возникновении дефицита в разного рода скандальных историйках,
редакторы  ряда газет помещали убийственные материалы о прошлом Бена, смутно
намекая,  что  не  мешало  бы  присмотреться  и  к  нынешним  его делам. Там
содержались   достаточно  прозрачные  намеки  на  протекционизм  со  стороны
полиции  и  необходимость административной чистки. Вот тут Бен был бессилен.
Его  так  и  подмывало  раз  и  навсегда заткнуть глотку наиболее ретивым из
писак,  но,  вспоминая  о случае с Джейком Линглом, он всякий раз приходил к
выводу,  что  риск  слишком  велик.  Бен  притворялся,  что плевать хотел на
газеты,  однако  втайне  так  и  кипел  от  возмущения.  Именно из-за них он
оставался  до  сих пор на задворках высшего общества, прекрасно понимая, что
люди,  которых  он  так  щедро  кормит, поит и развлекает на приемах в своем
особняке,  всего  лишь  второй сорт, прихлебатели, прилипалы и прочая шваль,
готовая  пойти  куда  и  к  кому  угодно,  лишь  бы  нажраться и напиться на
дармовщину.
     В  тот  понедельник рано утром он сидел за огромным письменным столом в
своем   помпезно   обставленном   кабинете   с  зеркальными  окнами,  откуда
открывался  вид на бассейн и залитый солнцем розарий. Уже при первом взгляде
на  колонку цифр становилось ясно, что его подчиненные сорят деньгами налево
и  направо,  как  гуляки-матросы,  дорвавшиеся  до  берега. Его жесткое лицо
приобрело  угрюмое  выражение,  когда  он,  взяв  ручку, подвел итог - вывел
внизу  колонки  сумму,  которую  надлежало  выплатить  в  этом месяце помимо
текущих  расходов.  Впрочем,  для  него она была не так уж и велика. В любое
другое  время  он и бровью бы не повел, но так вышло, что именно в этом году
он  решил,  наконец,  осуществить свою давнюю мечту. Знаком преуспевания, по
его  мнению,  служила  личная  яхта: не детские игрушки с одним-единственным
парусом,  а  судно  водоизмещением  в пять тысяч тонн, с каютами на двадцать
человек,  танцзалом,  а  может, даже и плавательным бассейном. Владеть такой
яхтой - вот что казалось Бену пиком роскоши.
     Он  впал  в  шок, получив расчеты от нескольких ведущих судостроителей:
цена,  которую  заломили эти бандиты, даже ему казалась непомерной. Глядя на
цифры,  пришел  к  выводу,  что  ему  понадобится,  с  учетом  всех  текущих
расходов,  еще  минимум  миллион  долларов,  а  откуда,  скажите на милость,
возьмется такая куча денег?
     Он   сидел   и  размышлял  над  этой  проблемой,  как  вдруг  селектор,
установленный на столе, издал щелчок и ожил:
     - К  вам  некая  мисс Дейн, мистер Делани, - сказала секретарша. - Мисс
Глория Дейн.
     Бен не поднял глаз от колонки цифр.
     - Не знаю и знать не желаю. Скажите, я занят.
     - Слушаю, сэр. - Селектор вновь погрузился в молчание.
     Какое-то  время,  просматривая банковские бумаги, Бен повторял про себя
это имя "Глория". Потом, повинуясь внутреннему порыву, нажал кнопку:
     - Вы сказали, Глория Дейн?
     - Да, мистер Делани. Говорит, что по личному и неотложному делу.
     Бен  скорчил  гримасу.  "Дейн,  что-то  знакомое..." Некоторое время он
колебался,  потом,  вспомнив  дни,  прожитые  с  Глорией,  решил принять ее.
"Неплохое  то  было  времечко.  И мы неплохо проводили его. Я был свободен и
беззаботен.  Не  было  тогда  ни  язвы, ни всего этого хозяйства, с которого
теперь глаз спускать нельзя ни днем, ни ночью..."
     - О'кей!  Впустите.  Даю  ей  десять  минут.  Когда  позвоню, войдете и
выпроводите ее.
     - Слушаюсь, мистер Делани!
     Бен  сгреб  в сторону бумаги, закурил сигарету, встал и подошел к окну.
Он  посмотрел  на  безупречно  ровные,  ухоженные клумбы с последними в этом
сезоне  цветками роз, затем перевел взгляд на бассейн под толстым стеклянным
колпаком,  который  даже  в  зимние месяцы позволял поддерживать температуру
воды  не  выше  и  не  ниже двадцати четырех градусов Цельсия. Он видел Фей,
стоявшую  на  деревянном  трамплине  -  подняв  гибкую  руку, она поправляла
красную  купальную  шапочку.  Он  охватил взором ее стройную фигуру, длинные
загорелые  ноги  и  одобрительно кивнул. "Может, она и не идеал, но все, что
нужно,  при  ней".  Фей  стоила  ему  недешево, зато в постели отличалась не
только  неподдельным энтузиазмом, но и редкостной изобретательностью. К тому
же  многие  мужчины  завидовали  этому новому его приобретению, а Бену ничто
так не грело сердце, как зависть окружающих.
     Услышав,  как  отворилась  дверь, он обернулся. Миловидная темноволосая
секретарша,  выдавливая  из  голоса  максимум  презрения,  произнесла: "Мисс
Дейн!" и, посторонившись, пропустила Глорию в кабинет.
     Стоило  Бену  увидеть ее, как он тут же пожалел о своем порыве. Неужели
эта  бледная, усталая, немолодая женщина - та самая Глория? Его Глория? Быть
не может!
     "Бог  ты  мой,  да  она в матери Фей годится! А как ужасно одета! Да-а,
девочка  явно  опустилась,  сдала, как говорится, позиции... Ясно, как божий
день".
     Многочисленные  фотографии  Бена в газетах отчасти подготовили Глорию к
переменам  в  его  облике, но все равно она была потрясена. И дело не в том,
что  у  него  появился  круглый  животик, а волосы поредели и в них блестела
проседь.  Этого  следовало  ожидать.  Ведь  ему  теперь  пятьдесят  три  или
пятьдесят   четыре.  Поразило  мертвое,  безразличное  выражение  его  лица,
которое  она помнила веселым, оживленным и загорелым. Теперь оно было бледно
и  холодно,  как  маска.  А  его  взгляд просто испугал - тяжелый, жесткий и
одновременно ищущий и беспокойный, словно у хищной птицы.
     - В  чем  дело?  - коротко спросил Бен, твердо вознамерившись сократить
этот  визит  до  минимума.  -  Я  крайне  занят. Я бы вообще не принял тебя,
просто неудобно выпроваживать, не перемолвившись словечком. В чем дело?
     Глория   покраснела,  затем  побледнела.  Он  мог  бы  встретить  ее  и
поприветливей,  попросить  присесть,  по  крайней  мере,  спросить,  как она
поживает.  И  она  решила сразу перейти в атаку. Заинтересовать Бена прежде,
чем  тот  выдворит  ее из кабинета, что, как она чувствовала, он и собирался
сделать.
     - Тебя  интересует  партия алмазов на три миллиона долларов? - спросила
она.
     Его  лицо  оставалось  непроницаемой  маской, но по тому, как он слегка
склонил голову на бок, Глория поняла, что зацепила его.
     - О чем речь? Какие алмазы?
     - Может,  позволишь  мне присесть? Или теперь в твоем присутствии, Бен,
люди говорят только стоя?
     Неожиданно  он  усмехнулся.  Такой  стиль импонировал ему. Он не любил,
когда лебезили.
     - Валяй,  садись,  - Бен подошел к столу и тоже сел. - Только давай так
договоримся,  Глория.  У меня куча дел. Что за алмазы и с чем их едят, давай
выкладывай по-быстрому!
     Однако  теперь, увидев, что он всерьез заинтересовался, Глория вовсе не
собиралась  торопиться.  Она  села,  протянула  руку  к золотой сигаретнице,
стоявшей  на  столе, достала сигарету и вопросительно взглянула на Бена. Тот
нетерпеливым жестом подтолкнул к ней массивную настольную зажигалку.
     Она закурила и сказала:
     - Один  мой  знакомый хочет с тобой поговорить. Рассчитывает провернуть
с  тобой  одно дельце. Я вообще не хотела вмешиваться, но как-то раз он меня
выручил.  И  потом он думает, что ты не примешь его, если сначала я, ну, что
ли,  не представлю его тебе... Вот... - она развела руками и фраза повисла в
воздухе.  Потом,  после  паузы,  добавила: - Он рассчитывает получить партию
алмазов  на  три  миллиона  долларов и хочет их пристроить. Он считает, что,
кроме тебя, обратиться не к кому.
     - Откуда он их получит?
     - Не  знаю и знать не хочу. Просто я ему обязана. Вот почему и пришла к
тебе.
     - Кто он?
     - Гарри  Грин.  Живет  в  Питтсбурге.  Во  время  войны  был  пилотом и
повредил  ногу.  В  некотором  роде калека. Занимается комиссионной продажей
нефти, но, как я понимаю, не слишком преуспевает.
     Бен нахмурился.
     - Но при чем здесь алмазы?
     - Не знаю.
     - Сдается  мне, он просто чокнутый. Слушай, детка, ты только понапрасну
отнимаешь у меня время. Камешков на три миллиона - это тебе не шутки!
     - Я  ему  и  сказала,  что  ты  не поверишь. Но он так настаивал. Очень
просил  поговорить с тобой. Ладно, извини, что побеспокоила и отняла столько
времени, Бен.
     Она встала.
     Бен  уже  потянулся  к  кнопке,  чтобы вызвать секретаршу, как вдруг на
глаза ему попались бумаги со счетами.
     "Партия  алмазов  на три миллиона долларов! А если все же это не бредни
сумасшедшего  и  не  пустой  треп, если каким-то чудом камешки действительно
существуют?..  Что  ж,  тогда,  пожалуй,  у  меня  появятся  средства, чтобы
заказать яхту уже в этом году".
     - Погоди,  -  сказал  он  и  откинулся  в кресле. - А этому парню можно
доверять, Глория?
     - Конечно. Иначе я бы к тебе не пришла.
     - А как ты думаешь, он и вправду будет иметь эти камешки?
     - Наверное.  Не  знаю.  Я  знаю  одно  -  даром  времени он не теряет и
доверять  ему  можно.  Но  если  ты  так занят... Что ж, тогда, я думаю, ему
придется  подыскать  кого-нибудь  другого,  с кем можно будет провернуть это
дело.
     Бен помолчал с полминуты, потом пожал плечами.
     - Ладно.  Повидаться  в  любом случае не повредит. Как, ты сказала, его
зовут?
     - Гарри Грин.
     - Передай  ему,  чтобы  завтра  зашел.  Только  сперва  пусть  позвонит
секретарше, она назначит время.
     - До  шестнадцатого  его  в  городе не будет. Не хочет лишний раз здесь
появляться.  Может, он позвонит прямо к тебе, и вы договоритесь, где и когда
назначить встречу?
     - О'кей.  Но  имей в виду, дорогая, если этот парень просто морочит мне
голову,  он  об  этом  крепко  пожалеет.  -  Тяжелое  неподвижное  лицо Бена
внезапно  налилось  злобой.  -  А  все же, какого хрена он не хочет приехать
сюда?
     - Это  ты  сам  у  него  спроси,  -  отрезала Глория, но по спине у нее
пробежал холодок.
     Бен раздраженно передернул плечами.
     - О'кей,  пусть звонит сюда, я с ним потолкую. - Он поднялся из кресла.
- Так ты уверена, что он надежный человек?
     - Да.  Может,  это  и  глупо  теперь  звучит,  Бен, но мне-то ты можешь
доверять.
     Он рассмеялся.
     - Ну,  ясное дело. Да... Давненько мы с тобой не виделись, Глория. - Он
обогнул стол и подошел к ней. - Как поживаешь?
     - Прекрасно. А ты?
     - Да помаленьку. А этот Грин, он что, твой дружок, Глория?
     - Нет. Просто как-то раз вытащил меня из одной передряги. Вот и все.
     - А  у  тебя  есть  дружок,  Глория?  - Его немигающие глаза оценивающе
обежали ее лицо и фигуру - пронизывающий, как рентген, взгляд гангстера.
     - Знаешь,  я пришла к выводу, что, пожалуй, лучше его не иметь. Так оно
спокойнее, Бен. Все эти дружки, по большей части, люди ненадежные.
     - Ну,  не  скажи,  не  скажи...  -  он  улыбнулся. - Значит, вот как ты
теперь  рассуждаешь...  Просто мужчине нужны иногда перемены. - Он подошел к
окну.  Ему  вдруг страшно захотелось похвастаться своим новым приобретением.
- А ну, поди-ка сюда, посмотри.
     Они  стояли  рядом  у  окна  и  смотрели  вниз,  на  бассейн,  где  под
стеклянным  колпаком  лежала  на  надувном матрасе Фей - рыжевато-золотистые
волосы  рассыпались  по плечам, поперек груди узенькое полотенце - и грелась
под кварцевой лампой.
     - Ну,  что  скажешь, хороша, а? - Бен презрительно покосился на Глорию,
в  голосе  его  звучала  гордость.  - Занятная девчонка, а какая красотка! Я
вообще  люблю,  когда  они  молодые,  Глория.  Молодые и шустрые, какой и ты
когда-то была...
     Глория побледнела. Удар пришелся в цель.
     - Да,  -  сказала  она.  -  Очень  хороша.  Но  и она постареет. Все мы
стареем. Надо сказать, что и ты не похорошел с тех пор, Бен. Прощай!
     Она пересекла кабинет, отворила дверь и вышла.
     Бен стоял, злобно уставившись на дверь.
     "Да,  опять  эта  сука  оставила  за собой последнее слово. Правильно я
сделал,  что  избавился  от  нее. Кто бы мог поверить, что она превратится в
такую злобную старую ведьму?.."
     Он подошел к столу и снял телефонную трубку.
     - Борг?  Сейчас выйдет женщина, уже, наверное, выходит. Высокая, волосы
темные,  черно-белый  костюм.  Имя  -  Глория  Дейн.  Я  хочу знать, где она
бывает, чем занимается, кто ее любовники - все о ней.
     На  другом  конце  линии  прошелестел низкий задыхающийся голос, словно
владелец его страдал астмой:
     - О'кей. Я прослежу, сэр.
     Бен  повесил  трубку  и  стоял некоторое время неподвижно, рассматривая
груду  бумаг  на  столе.  "...Гарри Грин? Интересно, что за персонаж и как к
нему  попадут  камешки...  Но  раз  она сказала, что их там на три миллиона,
значит, так оно и есть". Он привык верить Глории.
     Подойдя к окну, взглянул на Фей еще раз.
     "Она  постареет.  Все мы постареем. Надо сказать, что и ты не похорошел
с тех пор, Бен".
     Черт   бы  ее  побрал!  Посметь  сказать  ему  такое!  Прямо  все  утро
изгадила...




     Глория  шла по бульвару и была настолько погружена в свои мысли, что не
заметила  высокого  сутулого  мужчину  в  темном  плаще  и шляпе с обвислыми
полями,  который сидел в "бьюике", припаркованном на противоположной стороне
улицы.  В  его  худом жестком лице с крючковатым носом и тонкими губами было
что-то  ястребиное. Он наблюдал за Глорией через ветровое стекло, видел, как
она  остановилась  у  автобусной остановки и, когда подъехал автобус, села в
него. Он выжал сцепление и двинулся вслед за автобусом.
     Автобус  вез  Глорию  домой,  а  она  думала о том, что наиболее важная
часть  плана  Гарри осуществилась. Встреча с Беном прошла достаточно гладко.
На   большее   она  и  не  рассчитывала.  Правда,  при  воспоминании  о  том
насмешливо-презрительном  взгляде,  который  он  бросил  в  ее  сторону, она
передернулась. Впрочем, и он сильно изменился с тех пор.
     Теперь  она  уже  не  уверена,  что  была  бы счастлива, возобновись их
отношения.  Нет,  это  невозможно,  этого  даже представить себе нельзя. Она
нисколько  не  завидовала  той  хорошенькой куколке в бассейне. Напротив, ей
было  жаль  ее.  Будьте уверены, она отрабатывает каждую шмотку, все, что он
ей  дает  и, наверняка, надолго ее не хватит. Хотя, спору нет, она, конечно,
очень хороша собой, очень привлекательна...
     Дурочка,  и  ей  не  мешало  бы  немножко почистить перышки, прежде чем
являться  к Бену. Это избавило бы ее от того оскорбительного, презрительного
выражения,  с  которым  смотрел  на  нее  Бен,  выражения,  которое  нанесло
глубокую рану ее и без того израненному самолюбию.
     Надо  предупредить  Гарри, чтобы он был крайне осторожен. Бен наверняка
приложит  все  усилия,  чтобы  выяснить, кто он и откуда. Она вспомнила, как
Делани  однажды  объяснял ей, почему никому не доверяет: "Если человек ведет
себя  скрытно,  значит,  ему  есть что скрывать, - сказал он, - а раз у него
есть тайна, я должен знать ее - это позволит мне держать его в узде".
     Вдруг  ее  точно молнией пронзила догадка, и она похолодела. Наверняка,
Бен  послал  за  ней  хвост.  Какая же она идиотка! Автобус уже замедлял ход
перед  ее  остановкой.  Еще  несколько  секунд, и она могла бы навести людей
Бена на Гарри.
     Она  не  вышла  из  автобуса и проехала свою остановку. Окинула быстрым
взглядом  пассажиров.  Их  было  всего  четверо  -  три  женщины  и  пожилой
священник.  "Нет, - подумала она, - опасность не здесь, извне". Через заднее
стекло посмотрела на текущий вслед за автобусом поток автомобилей.
     В  любой из машин, следующих за автобусом, мог находиться человек Бена.
Она  доплатила  за  проезд  и  сошла через три остановки, в торговом центре.
Сперва  надо  убедиться, следят за ней или нет, а если да - то избавиться от
хвоста.  Она  смешалась  с толпой, затем подошла ко входу в "Феррье", одному
из крупнейших универмагов в городе. Резко остановилась и обернулась.
     Нарушая  все  правила  движения,  прямо  из  третьего  ряда  свернул  к
тротуару  "Бьюик"  и  остановился  ярдах в пятидесяти выше по улице. Из него
выскочил высокий сутулый мужчина и двинулся в ее сторону.
     Людей  именно  такого  типа  нанимал Бен. С бешено бьющимся сердцем она
вошла  в  универмаг.  Миновав  несколько  секций,  подошла  к эскалатору. Он
уносил  ее  на  второй  этаж,  и  она  бросила взгляд вниз. Длинный - руки в
карманах,   в   тонких  губах  сигарета  -  двигался  к  эскалатору  быстрым
размашистым  шагом.  На секунду она испытала чувство удовлетворения: да, Бен
в  своем  репертуаре,  хорошо,  что  она  предвидела  этот  ход. Он все-таки
установил за ней слежку.
     Наверху,  в  трикотажной секции, купила пару нейлоновых чулок. Длинного
не видно.
     Затем  снова поехала на эскалаторе, но уже вниз, пересекла торговый зал
и  подошла  к  будкам телефонов-автоматов. Последняя в ряду была свободна. В
соседней  находилась  женщина.  По  тому,  как  та  перекладывала  пакеты  и
свертки,  Глория  догадалась, что она там надолго. Вошла в последнюю будку и
захлопнула  дверь.  Затем,  загораживая  телом  диск,  набрала  номер  своей
квартиры. Пока раздавались гудки, оглядела зал через стекло будки.
     Длинный   был   совсем  рядом.  Он  стоял  у  прилавка  и  рассматривал
электробритву,  одну  из  целой  вереницы,  выставленной  на  прилавке.  Она
поняла,  что  оттуда, где он стоит, не будет слышно ни единого ее слова, и с
нетерпением  ждала,  когда,  наконец,  ответит  Гарри. Через секунду он снял
трубку.
     - Гарри? Это я, Глория.
     - Ну что, порядок? - нетерпеливо спросил он.
     - Да,  все  нормально. Он тебя примет. Теперь слушай. Он послал за мной
хвост.  Видимо, хочет выяснить, кто ты такой, и думает, что я выведу на тебя
этого  типа.  Я  звоню  из "Феррье", сыщик тоже здесь, ошивается неподалеку.
Немедленно  собирай  вещи  и  уезжай. Он не должен тебя видеть. Я повожу его
немного,  чтобы  дать тебе время собраться и поймать такси. Потом постараюсь
от  него  избавиться. - Она взглянула на часы. - Сейчас двенадцать двадцать.
В  час  пятнадцать  буду  ждать  тебя  на  углу  Вестер  и Леннокс. Там есть
газетный  киоск.  Остановишь  такси,  выйдешь  и  купишь  газету.  На меня и
смотреть  не смей, пока я сама с тобой не заговорю. Если мне удастся от него
отделаться,  я  сяду  к  тебе  в  такси, если нет - поезжай на вокзал. Поезд
отходит  в  два.  Встречаемся  в  Нью-Йорке  в вестибюле гостиницы "Астор" в
пятницу, в одиннадцать утра. Понял?
     - Да!  - голос Гарри звучал возбужденно. - Ты только смотри, осторожней
там, детка. В час пятнадцать, где договорились.
     - Хорошо.  - Сердце у Глории заныло. Мысль о том, что она не увидится с
ним  целых три дня, была невыносима. - Да, Гарри, смотри в оба, когда будешь
выходить  из  дома.  Бен  мог  узнать  мой  адрес  по  телефонной книге. Мог
установить  слежку  и  за домом тоже. Постарайся убедиться, что за тобой нет
хвоста, ладно?
     - Ладно. Так он согласен со мной встретиться?
     - Да.  Об  этом  потом, при встрече. Значит, в час пятнадцать, Гарри, и
умоляю, будь осторожен!
     Не успел он положить трубку, как в дверь раздался звонок.
     Его  мысли настолько были заняты всем тем, что ему сообщила Глория, что
он  автоматически  направился  в  прихожую.  Он  уже  и руку протянул, чтобы
открыть  дверь,  как  вдруг  остановился  и  даже переменился в лице. За все
время  его  жизни  здесь с Глорией никто ни разу не приходил к ней днем. Кто
бы  это  мог  быть?.. Он вспомнил предостережение Глории. Может, это один из
людей  Бена?  Он  бесшумно подкрался к двери и запер ее на задвижку. Постоял
какое-то   время,  напряженно  вслушиваясь.  Снова  резко  и  продолжительно
прозвенел  звонок.  Гарри  ждал.  Прошло  еще несколько томительных минут. И
вдруг  ключ  в  замке  начал  поворачиваться. Гарри смотрел на ключ с бешено
бьющимся  сердцем.  Наверное,  тот, кто находился там, за дверью, зажал ключ
какими-то  длинными  щипцами  и  поворачивал его. Послышался легкий щелчок -
это  открылся замок, потом повернулась дверная ручка, но дверь, скрипнув, не
поддалась, ее удержала дверная задвижка.
     Гарри  отошел  от  двери.  Стараясь  двигаться как можно тише, прошел в
спальню  и  вытащил из-под кровати чемодан. Наверняка тот тип, что ошивается
там,  за  дверью, догадался, что в квартире кто-то есть, раз ключ в замке. И
наверняка  будет  ждать  снаружи,  на  площадке.  Ну  и  пусть  себе ждет на
здоровье хоть целый день.
     Гарри  взглянул  на часы и чертыхнулся. До встречи с Глорией оставалось
всего двадцать минут.
     Он  торопливо  побросал  в  чемодан  вещи:  смену  белья, сорочку, свой
лучший  костюм,  пару  туфель. Затем на цыпочках отправился в ванную - взять
бритвенный  прибор  и  губку.  В  ванной  он  подошел  к  окну, открыл его и
выглянул  наружу.  Железная пожарная лестница, выходящая в безлюдную боковую
аллею,  подсказала  ему  выход. Он вернулся в спальню, выдвинул ящик комода,
достал  из-под  стопки  сорочек  кольт  45-го калибра и коробку с патронами.
Зарядил  кольт,  сунул  в  карман брюк, положил коробку в чемодан, захлопнул
его и защелкнул замки. Затем достал из гардероба плащ, шляпу и оделся.
     Снова   прошел  в  ванную,  поднял  оконную  раму  вверх  до  упора  и,
выбравшись из окна, оказался на железной площадке пожарной лестницы.
     Этажом  ниже жила приятельница Глории, работавшая в аптеке по соседству
с  домом.  Гарри  знал,  что  в  это  время она на работе и в квартире у нее
никого  нет.  Он  спустился  по железным ступенькам до окна в ее ванную. Оно
было  приоткрыто.  Глянув  вниз,  в  боковую аллею, убедился, что там никого
нет.  И  влез  в  ванную. Затем втащил туда же чемодан и закрыл окно. Прошел
через  квартиру в прихожую, остановился у двери. Постояв с минуту, приподнял
воротник  плаща  и глубоко надвинул шляпу на лоб. Затем открыл дверь и вышел
на лестничную площадку.
     В  конце  площадки  была  лестница,  ведущая  на  верхний  этаж. И там,
привалясь  к  стене,  стоял  толстый  коротышка  в  шинельного типа пальто и
черной шляпе, с сигаретой в зубах.
     - Эй,  приятель!  -  окликнул  он  Гарри, когда тот начал спускаться по
лестнице. - Постой минутку!
     Гарри  остановился.  Было  темно,  и  он  стоял  вполоборота,  так  что
коротышка не мог как следует его разглядеть.
     - Чего?
     - Ты, случайно, не знаешь, мисс Дейн дома?
     - Откуда мне знать? Подымись и спроси.
     - Да я звонил, а там никто не отвечал. Она одна живет, не знаешь?
     - Одна.  -  Гарри  зашагал  вниз.  -  Некогда  мне, на поезд опаздываю.
Спроси управляющего.
     Коротышка  чертыхнулся,  а  Гарри  распахнул  входную  дверь и вышел на
улицу.  На углу замедлил шаг и обернулся. Не считая машины, припаркованной в
сотне ярдах от дома, улица была абсолютно пуста.
     Впереди показалось такси, и Гарри поднял руку.
     - Вестерн и Леннокс, - сказал он, - и поскорее.
     Он  посмотрел через заднее стекло, но не заметил, чтобы кто-нибудь ехал
за  ними.  На  часах  было  ровно  час  пятнадцать, когда такси остановилось
напротив газетного киоска.
     Глория  уже  была  там,  и  не  успел  Гарри  выйти  из машины, как она
перебежала улицу и оказалась рядом с ним, на заднем сиденьи.
     - Куда? - спросил Гарри.
     - На вокзал.
     Водитель  вопросительно  посмотрел  на  Гарри,  тот  кивнул,  и  машина
тронулась с места.
     - Все в порядке? - спросила Глория.
     Они  молча  сидели  рядом, пока такси прокладывало путь в густом потоке
движения.  Глория  крепко  сжимала  руку  Гарри  и время от времени тревожно
поглядывала на него.
     Доехав до вокзала, они расплатились с таксистом и прошли в буфет.
     Глория  направилась  к свободному столику в углу, Гарри, взяв две чашки
кофе, присоединился к ней.
     - Твой  приятель даром времени не теряет. - И он пересказал ей все, что
произошло.  -  Не  знаю, как ты теперь попадешь домой. Дверь изнутри заперта
на  задвижку.  Придется,  наверное,  подождать, пока придет с работы Дорис и
попробовать влезть через окно в ванной.
     Глория покачала головой.
     - Домой  я  не  вернусь. Это опасно, Гарри. Нельзя все время полагаться
на  счастливый  случай.  Стоит мне вернуться, Бен приставит уже не одного, а
несколько  человек,  и вряд ли мне удастся избавиться от слежки. Сегодня мне
просто  повезло. В универмаге я зашла в туалет. Там оказалась вторая дверь -
в  служебное  помещение.  Но  в  следующий  раз это не пройдет. Я тоже еду в
Нью-Йорк.  Но  не  вместе с тобой. Встретимся, как договорились, в пятницу в
"Асторе".
     - Но у тебя даже вещей с собой нет!
     Она пожала плечами.
     - Все  можно  купить в Нью-Йорке. - Она подалась вперед и положила руки
на  стол.  -  Ты должен быть очень осторожен, Гарри. Не верь Бену. Он теперь
не тот. Я едва его узнала. Он стал гораздо опаснее и безжалостнее.
     - Что случилось?
     Она коротко пересказала ему разговор с Беном.
     - Что  ж,  прекрасно!  Обо  мне не беспокойся. Ты все сделала как надо,
проложила мне путь. Остальное беру на себя.
     - Не  верь ему! - глаза Глории были полны страха. - Постарайся получить
деньги вперед. Не слушай никаких обещаний и не позволяй себя запугивать.
     Он усмехнулся.
     - Пусть  только  попробует, - он допил кофе и взглянул на часы. - Самое
время идти за билетами. Ты первая. Итак, до пятницы.
     - Да. - Она подняла на него глаза. - Я буду скучать без тебя, Гарри.
     - Ничего. Долго скучать не придется.
     Она встала и положила руку ему на плечо.
     - Будь осторожен, милый.
     - Конечно.
     Она  шла  мимо  буфетной стойки к дверям, а он смотрел ей вслед. Прямая
спина,   легкая   грациозная  походка,  длинные  стройные  ноги.  "Чуть-чуть
приодеть ее, - подумал он, - и смотрелась бы хоть куда!"
     Его  охватил  прилив  нежности  к  Глории. Она храбрая и умная - редкие
качества для женщины.
     Закурив сигарету, бросил спичку в блюдце и поднялся.
     "Вот  оно,  наконец-то,  -  подумал он. - Наконец-то можно сказать, что
начало  положено.  Если  повезет, то через двадцать дней я стану обладателем
пятидесяти тысяч!"
     Если повезет...




     Вечером    шестнадцатого   января   у   гостиницы   Лэмсона,   что   на
Шербурн-Бульвар-Уэст,  остановилось такси. Водитель вышел и распахнул заднюю
дверцу.
     Весь  день  порывистый  ветер  гнал  по  небу  низкие темные тучи. Лишь
теперь  он  немного утих, и дождь, похожий в желтом свете уличных фонарей на
тонкую  металлическую  сетку,  сеял  прямо  и ровно. В канавах кипели мелкие
ручейки,   с   навеса  над  витриной  аптеки,  что  примыкала  к  гостинице,
низвергался маленький водопад. Вода глухо барабанила по крыше такси.
     Водитель  хмуро  посмотрел на мокрый блестящий асфальт, сплюнул, поднял
глаза.  Сквозь двойные стеклянные двери гостиницы тускло просачивался мутный
желтоватый  свет.  К  дверям  вели шесть истертых грязных ступеней. Не часто
доводилось  ему возить клиентов к Лэмсону. Он даже не помнил, когда это было
в  последний раз. У людей, останавливавшихся в этой гостинице, не было денег
на  такси,  они  добирались  сюда  пешком  или  на  автобусе. Это была самая
дешевая  и  грязная  гостиница  в  Лос-Анжелесе  -  место,  куда забредали в
поисках  крыши  над  головой  либо  случайные  прохожие,  либо выпущенные из
тюрьмы мелкие жулики.
     Пассажир  вышел,  сунул в руку таксисту пятидолларовую бумажку и сказал
каким-то странным сдавленным голосом:
     - Сдачи не надо. Купи себе новую машину. Этой уже на свалку пора.
     Таксист   так  удивился,  что  высунулся  из  машины  по  пояс.  Он  не
рассчитывал  получить  на  чай. Тем более столько. "Вот сумасшедший попался,
ей-Богу!"
     Он  оглядел  высокую грузную фигуру клиента в поношенном полушинельного
вида  пальто  и  старой  темно-коричневой  шляпе.  На вид ему было лет сорок
пять.  Полнеющий, хотя и крепко сложенный мужчина со светлыми встопорщенными
усами  и  страшным глубоким шрамом, что тянулся от правого глаза к углу рта.
Наверное,  от  этого  шрама  кожа на щеке была стянута, а веко правого глаза
слегка  опущено,  что придавало лицу весьма зловещее выражение. В левой руке
он  держал  потрепанный  фибровый  чемоданчик,  в  правой - толстую трость с
резиновым набалдашником.
     - Это  все мне? - спросил таксист, тупо глядя на пятерку. - На счетчике
доллар двадцать.
     - Не  нравится,  -  сказал  клиент,  - давай обратно! И можешь считать,
плакали твои чаевые!
     Голос его звучал странно и глухо, словно он что-то держал во рту.
     "Может,  он  из  тех,  -  подумал таксист, - у кого неба нет?" Он знал,
такие  люди  встречаются.  А  когда этот тип говорил, у него подворачивалась
верхняя  губа, обнажая ряд белых блестящих зубов, сильно выступающих вперед,
как  у  лошади.  Казалось,  они  задирают  губу и усы вверх, отчего его лицо
принимало злобное, прямо-таки кровожадное выражение.
     - Ладно,  мне-то  что, - пробормотал таксист. - Ваша воля, ваши деньги.
-  И  торопливо  сунул  пятерку  в  карман.  -  Спасибо, сэр. - И, помолчав,
нерешительно  добавил:  -  Вы  что, действительно хотите остановиться в этой
дыре?  Неподалеку  есть  одно  местечко почище. И ненамного дороже. Да здесь
клопы  среди  бела дня гуляют! Ни на минуту не оставят в покое. А зубы у них
- чисто как у крокодила.
     - Если  не  хочешь,  чтобы  я  вдавил  твое нюхало в затылок, - рявкнул
клиент, - заткнись и не суй его не в свое дело!
     Опираясь  на  палку  и слегка прихрамывая, он пересек тротуар, поднялся
по ступенькам и исчез за дверью.
     Таксист хмуро смотрел ему вслед.
     "Да,  псих,  конечно, - сделал он вывод. - Пять долларов, а сам приехал
в  такую дыру!" Он покачал головой, размышляя о странных пассажирах, которых
доводилось  ему  возить по городу. Вот и еще один, для коллекции... Он выжал
сцепление и поехал по улице.
     Внутри гостиница Лэмсона имела еще более жалкий вид.
     Три  плетеных  стула,  пыльная  пальма в тусклом медном горшке, дырявая
циновка  из  кокосовых  волокон  да  засиженное  мухами  зеркало - вот и вся
обстановка  холла.  В  воздухе витал застоялый запах пота, капустного супа и
уборной.  Слева  от  входа  располагалась стойка, за которой восседал хозяин
гостиницы  Лэмсон  -  толстяк  в  котелке,  лихо  сдвинутом  на затылок, и в
рубашке  с короткими рукавами, выставляющей на всеобщее обозрение волосатые,
сплошь покрытые татуировкой руки.
     Не  сдвинувшись  с  места,  Лэмсон  осмотрел  хромого. Острые маленькие
глазки сразу отметили сильный загар на лице, шрам, торчащие усы и хромоту.
     - Нужна  комната,  -  сказал  хромой  и опустил чемодан на пол. - Самая
лучшая. Сколько?
     Лэмсон  глянул  через  плечо  на  доску,  где висели ключи, моментально
произвел в уме какие-то вычисления, наконец решился и выпалил:
     - Могу  предложить  тридцать  второй  номер.  Обычно  я  никого туда не
пускаю. Лучшая комната в отеле. Вам обойдется полтора доллара за ночь.
     Хромой  вынул бумажник, отделил десятидолларовую бумажку и бросил ее на
стойку.
     - За четыре дня.
     Стараясь  ничем  не  выдавать  своего  удивления,  Лэмсон  взял купюру,
разгладил  ее,  осмотрел и, убедившись, что она не фальшивая, бережно сложил
квадратиком  и  сунул  в  карман  для часов. Затем извлек четыре потрепанные
долларовые бумажки и неохотно положил их на стойку.
     - Оставьте  это в счет завтраков, - сказал хромой и отодвинул деньги. -
Мне нужен сервис, я за него плачу.
     - О'кей,  мистер.  Мы  о  вас  позаботимся,  -  сказал  Лэмсон и быстро
спрятал  бумажки  в  карман.  -  Могу прямо сейчас предложить вам что-нибудь
покушать, если желаете.
     - Не желаю. Завтра в девять утра - тосты и кофе.
     - Будет  сделано.  -  Лэмсон  извлек из-под стойки замызганную записную
книжку. - Обязан просить вас расписаться здесь, сэр. Таковы правила.
     Огрызком карандаша хромой что-то нацарапал в ней.
     Лэмсон  перевернул  книжку  к  себе  и посмотрел: там печатными буквами
было выведено - ГАРРИ ГРИН. ПИТТСБ.
     - О'кей,  мистер  Грин,  -  сказал  он.  -  Может, подать вам в комнату
выпивку? Есть пиво, виски, джин.
     Человек по имени Гарри Грин отрицательно покачал головой.
     - Нет, но мне надо позвонить.
     Лэмсон  ткнул  пальцем  в сторону будки платного телефона-автомата, что
находилась в дальнем углу.
     - Вот там, пожалуйста, будьте любезны.
     Хромой  вошел  в будку и плотно притворил за собой дверь. Набрал номер,
подождал немного. Ответил женский голос:
     - Резиденция мистера Делани. Кто у аппарата?
     - Гарри Грин. Мистер Делани ждет моего звонка. Соедините, пожалуйста.
     - Минутку...
     Настала  долгая  пауза,  затем  послышался  щелчок  и  в  трубке возник
мужской голос:
     - Делани слушает.
     - Глория Дейн передала, что я могу позвонить вам, мистер Делани.
     - Да,  помню.  Вы  хотели  поговорить  со  мной, не так ли? Подъезжайте
сюда, часикам к восьми. Могу уделить вам десять минут.
     - Вы уверены, что мне стоит появляться у вас в доме? Я не уверен.
     Пауза.
     - Почему нет? - раздраженно произнес Бен. - Почему вы не уверены?
     - Возможно  и  вам,  когда  вы  узнаете кое-какие подробности, эта идея
покажется  не  столь  уж  здравой.  Мы  могли  бы побеседовать в машине, ну,
скажем, где-нибудь у Западного пирса, где нас никто не увидит...
     Снова пауза.
     - Послушайте,  Грин, - произнес наконец Бен ледяным от злобы голосом, -
если  вы  понапрасну отнимаете у меня время... Вы об этом пожалеете. Я такие
шутки не прощаю!
     - Я  тоже. У меня есть что предложить. А ваше дело решать потом, стоило
тратить время на то, чтобы выслушать меня, или нет.
     - Тогда  у  Западного  пирса  в половине одиннадцатого! - рявкнул Бен и
повесил трубку.
     Еще  довольно долго человек, который называл себя Гарри Грином, стоял в
телефонной  будке,  сжав  руки  и  уставившись сквозь мутное, давно не мытое
стекло  куда-то  в  пространство. Им владели радость и тревога одновременно.
"Сделан  еще  один  шаг,  - думал он. - Еще одна веха пройдена. Через четыре
дня  я  на аэродроме буду ждать ночного рейса в Сан-Франциско..." Он повесил
трубку,  распахнул  дверь  и  захромал  к стойке, возле которой оставил свой
чемодан.
     Лэмсон поднял глаза от газеты.
     - Ваша комната на втором этаже, прямо у лестницы. Помочь с чемоданом?
     - Справлюсь.
     Он  поднялся  по  ступенькам, прямо перед ним оказалась дверь с номером
"32". Он отпер ее и вошел.
     Большая   комната.   Двуспальная  кровать  с  металлическими  спинками,
увенчанными  тусклыми  медными  шишечками,  стояла  в углу. Потертый пыльный
ковер.  Напротив пустого камина - два кресла. Рядом с камином умывальник, на
нем  кувшин  с  водой,  на  поверхности  которой плавала пыльная пленка. Над
камином  картина,  написанная ядовитыми, как на почтовых открытках, красками
-  толстая  женщина  сидит у окна, чистит яблоко и смотрит куда-то вдаль, на
холмы.
     Напротив  двери  -  большое,  в рост человека, зеркало. Гарри, поставив
чемодан и заперев дверь, подошел к нему.
     "Вот уж поистине полное преображение...", - подумал он.
     Человек,  который  смотрел  на  него  из  зеркала,  даже  отдаленно  не
напоминал  Гарри  Гриффина.  Мало  шрама  и  круглой физиономии, фигура была
совсем  другая - сорокалетнего мужчины, склонного к полноте, над поясом даже
прорисовывался круглый животик.
     Не  отходя  от  зеркала,  Гарри  снял  шляпу и пальто. Светлые редеющие
волосы  -  хитроумный  парик  из  настоящих  волос,  прикрепленный  к голове
специальным  спиртовым клеем. Шрам, что тянулся от правого глаза к углу рта,
был  сделан  из  полоски  рыбьей  кожи,  покрытой  коллодием. Усы, волосок к
волоску,  были  "вращены"  в  верхнюю  губу.  Форму  лица изменяли резиновые
пластинки,   державшиеся  на  деснах  словно  присоски.  Выступающие  вперед
лошадиные  зубы  были  надеты  сверху на настоящие. Животик и широкие жирные
плечи  создавали специальные алюминиевые прокладки, которые надевались прямо
на его голое тело. Хромоту обеспечивал ботинок с утолщенной подошвой.
     Да,  следует  отдать  Глории  должное - она проделала серьезную работу.
Теперь  Гарри  был уверен: никто, ни единая душа, даже самый близкий друг не
узнает его.
     Глория  научила  его снимать и надевать "шрам" и "усы". Грим предстояло
носить  четыре  дня, а ведь ему надо бриться и умываться. Сперва он возражал
против  такой  тщательной маскировки, но она все же настояла, и теперь, видя
результат,   он   понимал   ее  правоту.  Теперь  ему  нечего  бояться  быть
опознанным.
     Гарри  Гриффин  умер.  Перед  ним  стоял  Гарри  Грин - живой, реальный
человек.
     Сейчас  все зависит от Делани. Глория не уставала твердить, чтобы он не
верил  Бену.  Гарри  раздражало,  что  она  захватила  инициативу.  "В конце
концов,  - думал он, - план-то мой. Да, конечно, следует признать, ее идея с
гримом  недурна,  но  почему  бы  теперь ей не отдать все дело целиком в мои
руки?"   Только  потому,  что  ей  так  удался  Гарри  Грин,  он  терпел  ее
бесконечные  ахи  и  вздохи,  но  ему  смертельно хотелось обрести, наконец,
независимость  и действовать самому. Все эти ее бесконечные предупреждения и
страхи действовали на нервы.
     В  начале одиннадцатого Гарри вышел из гостиницы в дождь и направился к
автобусной  остановке.  Сел  в  автобус, следующий в сторону Америкэн-Авеню,
вышел на конечной остановке и двинулся к набережной.
     На  Западном пирсе было темно и безлюдно. Гарри укрылся под навесом. На
часах  десять  двадцать  пять.  Он  закурил,  чувствуя,  что нервы у него на
пределе и сердце колотится как бешеное.
     Без  двадцати  одиннадцать  огромный,  как  крейсер,  горчичного  цвета
"кадиллак"  выплыл из тьмы и остановился у входа на пирс. "Машина Делани", -
догадался  он  и зашагал к ней, прихрамывая и смутно различая очертания двух
фигур на переднем сиденье и двух - на заднем.
     Человек,  сидевший  впереди  рядом  с  шофером,  вышел. Высокий сутулый
мужчина, по описанию Глории, тот самый, что водил ее по городу.
     - Вы Гарри? - коротко спросил он.
     - Да.
     - О'кей, садитесь сзади. Покатаемся, пока вы будете говорить с боссом.
     Он  распахнул  заднюю дверцу, и Гарри, нырнувший в машину, погрузился в
невероятно  мягкое  сиденье  с высокой спинкой. Бен Делани с сигарой в зубах
слегка  повернул  к  нему  голову. Свет уличных фонарей был слишком тусклым,
чтобы  они могли разглядеть друг друга как следует, однако Гарри сразу узнал
Делани по тонким усикам и особой манере держать голову слегка набок.
     - Грин?
     - Да. А вы, если не ошибаюсь, мистер Делани?
     - Кто  ж  еще?  - рявкнул Делани. - Поезжай, - обратился он к шоферу, -
только  медленно.  Будем  кататься,  пока  я  не скажу "стоп". И подальше от
центральных  улиц.  -  Он  слегка развернулся на сиденье, чтобы было удобней
смотреть  на  Гарри.  - Ну, что за предложение? Выкладывайте! Только живо. У
меня есть занятия и поинтересней, чем кататься под дождем.
     - Через  четыре  дня,  -  торопливо  начал  Гарри,  -  "Калифорниэн Эйр
Транспорт  Корпорейшн"  будет перевозить в Сан-Франциско партию промышленных
алмазов  на  сумму  три  миллиона  долларов.  Я  знаю,  на каком самолете их
повезут  и  как  его  захватить.  Хочу  продать эту идею вам. Для проведения
операции  нужны  три  человека  и  еще один с машиной. Одним из трех буду я,
остальных,  если  мы  договоримся,  предоставите  вы.  Я  хочу за эту работу
пятьдесят тысяч долларов. Все остальное - ваше. Вот такое предложение.
     Какую-то  секунду  Бен  был в замешательстве. Какая тупость и наглость!
Требовать пятьдесят тысяч долларов! Да как только у него язык повернулся!
     - Вы  что,  считаете,  я  совсем  свихнулся  -  лезть  в такое дело?! -
вымолвил он наконец. - Камешки эти засвечены будь здоров как!
     - А  вот  это  -  не  моя  забота,  -  ответил  Гарри.  -  Мое  дело их
заполучить.  А  что  с ними дальше будет, меня не касается. Не хотите, так и
скажите, найду других людей. Я ценю свое время не меньше вашего.
     Таггарт,  сидящий  впереди,  обернулся  и  взглянул на Гарри. В темноте
выражения  его  лица видно не было, но Гарри ощутил - отсюда исходит угроза.
Однако  Делани  ничуть  не  смутил такой оборот в разговоре. Он всегда и сам
предпочитал выкладывать все вот так, напрямую.
     - Вы видели эти алмазы?
     - Нет.  Впрочем,  в  них  нет  ничего  особенного. Обычные промышленные
алмазы  -  то  же,  что  наличные. Валюта... Просто их придется попридержать
какое-то  время,  а потом потихоньку начать сбывать. Если делать это с умом,
вы ничем не рискуете.
     Делани   знал,  что  Гарри  прав.  У  него  нашлись  бы  покупатели  на
промышленные  алмазы,  долго  они не залежатся. Если все обстоит именно так,
как  уверяет этот тип, то можно запросто выручить два миллиона, а то и два с
половиной...
     "Но  кто  он,  этот  тип?"  -  Делани  крайне  не  любил  иметь  дело с
незнакомыми  людьми.  Несмотря  на  то,  что  Глория  представила  его, а он
доверял  Глории,  что-то  ему  здесь  определенно  не  нравилось.  Мысли его
переключились  на  яхту.  "Если  дело  выгорит,  то найдутся средства, чтобы
начать строительство. Тогда ровно через год я ее получу".
     Им  внезапно  овладело  жгучее  нетерпение.  "Какая  разница,  в  конце
концов, кто этот тип, лишь бы доставил камни!"
     - Как  вы  их  возьмете?  Уведете  фургон  до  того,  как он попадет на
аэродром?
     - Нет,   это   невозможно.  Бронированный  автомобиль  в  сопровождении
мотоциклетного  эскорта.  К  ним  и  близко  не  подступишься.  Нет. Я уведу
самолет.
     Бен  замер.  По  тому,  как  Таггарт выпрямился на переднем сиденье, он
понял, что тот тоже, мягко говоря, удивлен.
     - Уведете самолет? Как вы это сделаете, скажите на милость?
     - Это  несложно. Вот почему дело - верняк. Я покупаю три билета на этот
самолет.  Там  будут еще пассажиры. Немного - человек пятнадцать. Поэтому ни
я,  ни  двое  ваших  людей  особого  внимания  не  привлекут. Взлетим, когда
стемнеет.  Полет  занимает  два  часа.  Сразу  после  взлета  я иду в кабину
пилота,  отсекаю  радиста  от  радио, отправляю команду в салон под присмотр
ваших  ребят. Затем сам сажусь за штурвал и сажаю самолет в пустыне. Там нас
уже должна ждать машина. Я передам алмазы, кому вы скажете, и все дела!
     Бен  откинулся  на  сиденье  и  погрузился  в размышления. "Да, следует
признать,  план  этого  типа  дерзок  и  прост.  Дело может выгореть. Но все
зависит  от Грина. Если он потеряет самообладание, совершит хоть одну ошибку
- все летит к чертям!"
     - Вы умеете управлять самолетом? - спросил он.
     - Разумеется,  -  нетерпеливо  ответил  Гарри.  -  Во  время  войны был
пилотом.
     - Вам придется сажать его в темноте. Вы об этом подумали?
     - Слушайте,  это  не  ваша  забота!  Я свое дело знаю. Как-нибудь сумею
посадить,  будьте  спокойны.  Конечно, лучше, если будет луна, но если нет -
тоже не беда. Так вы берете камни или нет?
     Бен  вдруг  обнаружил,  что  сигара  его погасла. Такого с ним давно не
случалось. Он выбросил ее в окно.
     - Итак, еще раз ваши условия.
     - Вы  забираете  камни,  расплачиваетесь  со  своими  людьми,  а  мне -
пятьдесят тысяч.
     - Это  слишком  много.  Я,  может, два года буду сидеть на этих камнях.
Могу дать десять.
     - Пятьдесят  или  ничего.  Я  рискую  -  вы  нет.  У  полиции будет мой
словесный  портрет.  Мне  придется  скрываться  -  вам  нет. Вы с этого дела
получите  два  миллиона,  причем,  без  всякого риска. Если вам кажется, что
пятьдесят  кусков  много,  скажите шоферу, чтобы остановил машину, и я ухожу
отсюда к чертовой матери!
     - Тридцать?  -  предложил  Бен,  торгуясь  скорее  ради самого процесса
торга. - Тридцать, и ни цента больше!
     Гарри ощутил прилив торжества. Он знал, что Бен у него на крючке.
     - Может, мне самому сказать шоферу - пусть остановит, а?
     Бен позволил себе улыбнуться, пользуясь тем, что темно.
     - О'кей, пятьдесят. Наличными, в обмен на камни.
     - Нет,  не  пойдет.  Мне  нужно два чека за вашей подписью, по двадцать
пять  тысяч  каждый.  Я  должен  получить  их  днем, в день полета. Я должен
знать,  что  с  деньгами  порядок,  прежде,  чем  сяду в самолет. Иначе я не
играю.
     У Таггарта лопнуло терпение.
     - Одно   ваше   слово,   босс,   и  я  накостыляю  этому  поганцу...  -
повернувшись, воскликнул он.
     - Заткнись!  Не лезь не в свое дело! - Бен посмотрел на Гарри. - Деньги
только после того, как будут алмазы, а не до!
     - Нет!  Почему  я  должен  вам  верить?  -  Гарри  сжал  кулаки.  - Где
гарантия,  что  один  из ваших головорезов не выстрелит мне в спину, как раз
когда  я  буду  передавать  камни?  Деньги  на мое имя должны лежать в банке
перед тем, как я пойду на операцию, иначе я не согласен!
     - Я  найду  способ  уговорить  вас пойти, - злобно прошипел Бен. - Я не
позволю всякой там швали отдавать мне распоряжения!
     - Ну,  валяйте,  убеждайте!  -  Гарри чувствовал, что лицо его заливает
пот,  но он твердо решил стоять на своем. - Попробуйте убедить меня посадить
самолет  в  темноте.  Посмотрим,  как  это  у  вас  получится!  Меня нелегко
запугать, Делани, и трудно переубедить!
     Шофер  резко  нажал  на тормоза, машина вильнула, а Таггарт развернулся
всем  корпусом.  В  руках  его оказался пистолет. Он размахнулся и почти уже
ударил Гарри дулом по лицу, как вдруг Бен бешено заорал:
     - Прекратить!   А  тебе  кто  велел  останавливаться?!  Трогай  машину!
Таггарт, я же сказал тебе, скотина, не лезь!
     Шофер  пожал  плечами, "кадиллак" тронулся с места. Таггарт повернулся,
что-то  ворча.  Никто ни разу в их присутствии не осмеливался так говорить с
их шефом, да еще чтобы это вот так сходило с рук.
     Однако  Бен  понимал, что сейчас хозяин положения - Гарри. И чем больше
думал  об  этом  плане,  тем  больше  он  нравился  ему. Два миллиона чистой
прибыли. Да пятьдесят кусков по сравнению с этим просто ничто!
     - А  где  гарантия,  что  вы не обманете меня, когда получите деньги? -
спросил он.
     - Но  вы  же этого не допустите, не так ли? - насмешливо ответил Гарри.
-  Вам-то  чего  беспокоиться?  Один  из  ваших  ребят передаст мне чеки. Он
пойдет  со  мной  в  банк. Он же будет со мной до конца операции. Уж если вы
своим людям не доверяете...
     Про  себя  Бен решил, что о Гарри позаботится Борг. И не один там будет
человек,  а  все  трое,  и кроме того - Борг. Он не думал, что Гарри посмеет
водить  его за нос. Но ему не хотелось, чтобы у Гарри создалось впечатление,
что он одержал такую легкую победу.
     - О'кей. Когда рейс?
     - Двадцатого.
     - Во сколько?
     - Пока не получу денег - не скажу.
     - Уж  больно  вы  недоверчивы,  как  я  посмотрю,  -  проворчал  Бен  и
усмехнулся.  Он  даже  начал  испытывать  нечто  похожее на уважение к этому
странному  толстяку, который говорил так, словно во рту у него не было неба.
-  О'кей,  Грин, по рукам. Двадцатого в полдень мой человек передаст вам два
чека  по  двадцать  пять тысяч каждый. Он останется с вами до конца. Пока вы
не войдете в самолет, ясно?
     - Ясно.
     - Я  подберу  пару надежных ребят для самолета и третьего - водителя, -
продолжал  Бен.  -  Все  детали  будете  прорабатывать с моим человеком. Его
зовут Борг. Пришлю его к вам завтра вечером. Где вы остановились?
     - У Лэмсона.
     - О'кей. - Бен наклонился и похлопал шофера по плечу. - Здесь - стоп!
     Водитель свернул к обочине и затормозил.
     - Выходите  здесь,  -  сказал  Бен.  -  Если  дело  не выгорит - деньги
вернуть!  Ясно? В прошлом находились люди, что пытались меня надуть. Все они
ныне  покойнички,  причем  некоторые  умирали  довольно долго... У меня есть
средства  и  способы  отыскать  человека,  куда  бы  он ни запрятался. И вас
найдут,  если попробуете удрать с деньгами, без камешков. Нет камешков - нет
бабок, ясно?
     Гарри вышел из машины.
     - Да. Вы их получите. Не беспокойтесь.
     - А  чего  мне беспокоиться! - в голосе Бена звучала угроза. - Если кто
и должен беспокоиться, так это вы!
     Оставив  Гарри  под  дождем,  машина  помчалась  по улице и скрылась во
тьме.




     Утром  двенадцатого  января  Бен  послал  за Боргом. Последние два года
Борг  отвечал  за  всю  подпольную  деятельность  Делани.  Он неукоснительно
выполнял  все  инструкции Бена, руководил бандой, брал на себя самую грязную
работу,  в  том  числе  и  организацию убийств, если таковые планировались и
были  абсолютно  необходимы,  и  следил  за  тем,  чтобы  ни  единый цент из
широкого потока доходов от рэкета не миновал карманов его любимого шефа.
     За  два  года Борг не совершил ни одной промашки, не было случая, чтобы
он не исполнил задания шефа, сколь бы трудным оно ни оказалось.
     Борг  сел напротив и расплылся в кресле, словно огромная жирная жаба, а
Бен  очередной  раз  подивился,  насколько обманчива бывает внешность. Он-то
знал,  что  эта  рыхлая  толстая  "жаба"  на  деле хладнокровный и абсолютно
безжалостный  убийца,  для  которого  убрать человека значило не больше, чем
прихлопнуть  муху.  Смертоносный  удар  он наносил неожиданно и молниеносно,
как  змея,  мастерски  владел всеми видами оружия и стрелок был отменный. За
рулем   ему  тоже  не  было  равных.  Он  не  только  мог  водить  машину  с
фантастической  скоростью, но обладал сверхъестественным чувством дистанции.
Это  счастье,  что  он  оказался  с  Делани,  когда  они  попали  в  засаду,
устроенную   бандой   Левинского.  Две  машины,  изрыгая  автоматный  огонь,
внезапно  вылетели  из-за  угла  наперерез, и Боргу удалось ускользнуть лишь
благодаря  своему непревзойденному, блистательному водительскому мастерству.
Только  за  счет  скорости  уйти  от них не удалось. Ему пришлось петлять по
узеньким  улочкам, прорываясь к Фигероа-стрит, чтобы затеряться там в потоке
движения.  До  конца  жизни  будет  помнить  Бен  эту поездку! Машина шла со
скоростью  шестьдесят  миль в час, словно других автомобилей на улице просто
не  существовало. У ребят Левинского нервишки оказались, видимо, послабей, и
они  все  же  иногда  останавливались.  А машина Борга летела по дороге, как
только   там  возникало  "окно",  и  влетала  на  тротуар,  если  появлялось
препятствие.  Длилось все это минуты три, но испытанных за эти минуты острых
ощущений  с лихвой хватило бы Бену на всю оставшуюся жизнь. Он понимал: Борг
спас  его  тогда  от верной гибели. При этом ни одна машина не была разбита,
ни  один  прохожий  не  пострадал, и когда Борг вывел, наконец, автомобиль в
тихие   переулки  и  убедился,  что  ребята  Левинского  отстали,  лицо  его
сохраняло такое же спокойное и сонное выражение, как и обычно.
     Это  был  человек без возраста: ему можно было дать и тридцать, и сорок
пять.  Он  напоминал  гору мягкого белого жира. Цвет лица зеленовато-серый -
точь-в-точь  жабье  брюхо,  глаза  полуприкрыты  тяжелыми  веками, но взгляд
неожиданно  острый  и  жесткий.  Черные  волосы  напоминали шкурку каракуля,
надетую   прямо  на  череп.  Тонкие  длинные  усы  свисали  двумя  крысиными
хвостиками по углам рта.
     Несмотря  на то, что Бен платил ему ежемесячно тысячу долларов плюс еще
проценты  от  рэкета,  что  составляло  весьма кругленькую сумму, Борг вечно
выглядел  так,  словно  у  него в карманах сроду больше доллара не водилось.
Вечно  потрепанные,  в пятнах пиджак и брюки казались ему тесны, всегда одна
и  та  же  дешевая  и  грязная  рубашка. А руки, особенно ногти, были просто
черны от грязи; Бен, чистюля по натуре, частенько корил его за это.
     Вот  и  теперь,  глядя  на  Борга,  который  расслабленно  развалился в
кресле,  скрестив  грязные руки на огромном животе, - к толстым негритянским
губам  приклеена  сигарета, тесный жилет усыпан пеплом - Бен в очередной раз
подумал,   что  в  жизни  не  встречал  более  противного  и  отталкивающего
субъекта.
     - Ну, выкладывай, - сказал он.
     Вперив  черные  глаза  в  потолок,  Борг  начал докладывать. Он говорил
сиплым,  неожиданно слабым голосом, казалось, ему не хватает дыхания. Даже с
того  места,  где  он  сидел,  Бен ощущал отвратительный запах, исходящий от
него  - застоялый запах пота и нестиранного белья. Ему вдруг показалось, что
именно так пахнет смерть.
     - Этот  парень  -  туфта,  -  еле  слышно  просипел  Борг. - У него нет
прошлого.  Он  не  существует,  в  отличие  от  вас и меня. Вдруг, откуда ни
возьмись  -  Гарри  Грин.  Кто  такой?  Никаких сведений. В Военно-Воздушном
флоте  такого  не  знают, в полиции - тоже. Никто его не знает... Уж я прямо
носом  землю  рыл,  а  откопал  сущую ерунду. Вышел на Нью-Йорк, хотя он сам
говорит,  что  из  Питтсбурга. В Нью-Йорке его тоже не знают. Но, как только
он  попадает в Лос-Анжелес, сразу начинает выкидывать коленца. Дает таксисту
на  чай  пять  долларов.  Фотографируется  и  устраивает  скандал фотографу.
Лается  с  Лэмсоном.  Каждый вечер торчит в одном и том же баре и треплется.
Все  твердит,  каким  он был замечательным пилотом и как хочет летать опять.
Он  ведет  себя, как человек, который хочет, чтоб его запомнили, и идет ради
этого  на  все.  Мне  это  не нравится. Парень, который собирается взять три
миллиона,  не  станет  так себя вести, если только он не псих. Или же у него
есть на то особые причины.
     Бен стряхнул пепел с сигары и спросил:
     - Как ты считаешь, доверять ему можно?
     Борг приподнял жирные плечи.
     - Думаю,  да...  Меня  вокруг  пальца  ему  не  обвести.  Уж  я об этом
позабочусь!  Да  и  с работой, думаю, справлюсь. Но только он не Гарри Грин.
Так  что  решайте:  важно для вас, кто он такой на самом деле, или нет. Если
доставит  товар  -  наплевать. Он твердый орешек. И очень осторожен. Сдается
мне,  что  как  только  дело будет сделано, Гарри Грин испарится, потому как
никакого Гарри Грина просто нет.
     Бен кивнул.
     - Да,  примерно  так  я  и  думал.  Может, оно и хорошо, что испарится.
Потому  как  если  он  попадет  в  лапы  полиции,  может  начать вякать... -
Некоторое  время  он молчал, вперив глаза в пространство. - Я плевать хотел,
кто он и что, лишь бы доставил камешки. Кстати, о них что-нибудь слышно?
     - Они  существуют.  Хозяин  Дальневосточной  торговой корпорации, некий
парень  по  имени Такамори, закупил на три миллиона промышленных алмазов. Он
какой-то  там крупный магнат. Получил разрешение властей на вывоз и кораблем
отправляет  их  из  Сан-Франциско  в  Токио.  Это  и есть та самая партия, о
которой толковал Грин. Вопрос в том, возьмет их Грин или нет.
     - А как насчет тех ребят, которых он просил в помощь?
     - Я  договорился.  Джой  Фрэнкс  и  Марти  Левин пойдут с ним. Сэм Микс
будет за баранкой.
     Бен нахмурился.
     - Кто такие? Вроде бы это не наши ребята?
     Борг покачал головой.
     - А  зачем  в  этом  деле  наши  ребята?  Этих троих увидят пассажиры и
команды.  Их  могут  опознать.  Ни  к  чему  нам  лишний  раз  связываться с
полицией.  Эти  из Сан-Франциско. Там я их нашел, и туда же они отвалят, как
только  дело  будет  сделано.  К  чему  давать  полиции повод думать, что мы
связаны с этим делом?
     - Правильно. Как они, ничего?
     - Ничего. Нормальные ребята.
     - Так ты думаешь, мы справимся с этим дельцем?
     Борг приподнял густые черные брови.
     - Может,  он  и  не  тот,  за  кого  выдает себя, но, готов побиться об
заклад,  этот  парень  далеко  не  слабак.  Он свое дело знает не хуже меня.
Думаю, не подведет.
     Жирное  одутловатое  лицо  Борга  оставалось  неподвижным, но в сиплом,
свистящем от злобы голосе звучала откровенная угроза:
     - Пусть только попробует подвести!
     - Ты весь план с ним проработал?
     - Угу.  Там  все о'кей, комар носа не подточит. Толковый он парень, что
говорить.  Обо  всем  подумал,  все,  вроде  бы, предусмотрел. Самый опасный
момент  - посадка в темноте. Он уверяет, что сможет посадить без осложнений.
Но  если  будет  совсем  темно,  ему  придется  попотеть.  Место  он  выбрал
подходящее.  Я  туда съездил. Песок ровный, плотный. Это в тридцати милях от
аэродрома  в  Скай-Рэнч.  Там  я  его  встречу и заберу камешки. А трое моих
ребят  прямо  оттуда  полетят  в  Сан-Франциско.  Я уже взял им билеты. Грин
сказал, что дальше сам о себе позаботится.
     Бен пробурчал что-то, ненадолго погрузился в раздумья, потом спросил:
     - А что слышно о Глории Дейн?
     - Смылась.  -  Брови  Борга  тяжело  сошлись  у  переносицы. - Так и не
заходила  к  себе  домой  после  того,  как  побывала у вас. Хотите, чтобы я
занялся ею дальше?
     Бен покачал головой.
     - Да  нет,  ну ее к дьяволу! Не думаю, что она здесь замешана... Ладно,
хватит  об  этом. - Он выдвинул ящик стола, извлек две розовые прямоугольные
бумажки  и  протянул  их Боргу. - Это Грину. Его доля. А что будет, если он,
захапав камешки, задумает вдруг смыться?
     - Я  его  остановлю,  -  сказал  Борг.  -  Я  уже  говорил  с Левином и
Фрэнксом.  Они в курсе дела. Будут присматривать за ним. И если заметят, что
он  собирается  выкинуть какой-то фортель, тут же всадят в него пулю. Я буду
с  ним  до  посадки  на  самолет.  Левин  и  Фрэнкс  -  пока не доберутся до
Скай-Рэнча. Они серьезные ребята. С ними лучше не шутить.
     Бен кивнул.
     - О'кей.  Похоже,  вскорости  нам светит подзаработать немного денежек,
а, Борг? - сказал он и поднялся.
     - Похоже, что так, шеф, - ответил Борг.


                                Глава третья




     За  сорок  минут  до  взлета они приехали в аэропорт на старом "бьюике"
Борга.  Тот  сидел  за  рулем, рядом с ним Гарри, сзади разместились Левин и
Фрэнкс.
     - Сейчас  направо, - скомандовал Гарри, когда "бьюик" въехал на стоянку
через ворота. - Вон туда, в самый конец. Оттуда видно самолет.
     По  асфальтовой дорожке Борг провел машину туда, куда указывал Гарри, и
припарковался  напротив  выстроившихся  в ряд автомобилей у белой деревянной
изгороди, отделявшей стоянку от взлетного поля.
     В  ста  ярдах  от  них  отчетливо  вырисовывался  в  свете  прожекторов
двухмоторный  "мунбим".  Пятеро  техников  в  белых  комбинезонах  проверяли
самолет.  Девушка  в  форме стюардессы следила за погрузкой в него канистр с
четырехколесного  фургона.  Гарри  узнал  ее.  Хэтти Коллинз. Он летал с ней
раза  два-три - одна из самых опытных и очаровательных стюардесс в компании.
"Интересно, - подумал, - кто командир корабля, знаю я его или нет".
     Его  знобило,  к  тому же алюминиевые накладки мешали нормально дышать.
Ладони вспотели, во рту пересохло.
     "Вот  оно,  началось,  -  твердил  он  про  себя. - Через час я буду за
штурвалом,  буду  сажать  самолет  в  пустыне. Это в случае, если команда не
вздумает  проявлять  геройство и не окажет сопротивления". При мысли об этом
заныло  в  животе.  Те  двое,  что сидят за его спиной, - убийцы. Стоит хоть
одному  из членов команды начать брыкаться, они будут стрелять. В этом он не
сомневался.
     Левину  лет  под  тридцать.  Он  хрупок на вид и невысок ростом. Узкое,
жесткое,  словно  вырезанное  из  гранита лицо, беспокойные, бегающие глаза.
Фрэнксу  за  пятьдесят  -  высокий,  грузный,  с  грубым  и  злобным лицом и
крошечными  поросячьими глазками. Неприглядный портрет Фрэнкса завершал тик,
от  которого  время от времени у него подергивалась голова. Но оба они ничто
по сравнению с Боргом.
     Борг  действовал  Гарри  на  нервы.  Никогда  в жизни не доводилось ему
встречаться  с  подобным  типом. Он почти физически ощущал исходящую от него
угрозу,  подобную  той,  что  исходит  от спящего тигра. Он чувствовал: этот
человек  смертельно  опасен.  Левин  и  Фрэнкс  по  сравнению  с  ним просто
безмозглые  заурядные душегубы, которые убивают только потому, что им платят
за  это.  Борг  же,  как  казалось  Гарри,  убийца  по призванию, он убивает
потому,  что  это  доставляет ему удовольствие. Гарри даже слегка тошнило от
такого  соседства,  тошнило  от  прерывистого  свистящего дыхания Борга и от
омерзительного  причмокивания,  которое  время  от времени издавал он своими
толстыми губами.
     - Этот? - Борг ткнул толстым пальцем в самолет.
     - Да,  он,  -  ответил  Гарри.  - Сейчас они заправятся и проверят его,
потом поведут вон туда, направо, под навес. Время еще есть.
     Борг  что-то  хрюкнул, достал сигарету, закурил и расползся по сиденью,
словно квашня.
     Пока  они  ждали,  Гарри  перебирал в памяти события последних дней. Он
предусмотрел  все.  К этому времени Гарри Грин стал фигурой заметной. Такого
вряд  ли  забудут  сразу.  Во  всяком  случае,  если его описание появится в
газете,  не  менее  дюжины  свидетелей примчатся в полицию с сообщением, что
знали и видели его.
     Он  подумал  о  Глории. "Интересно, что она делает сейчас?" Он отправил
ей  письмо  с последними инструкциями. Написал, что передаст алмазы Боргу на
аэродроме  Скай-Рэнч.  И как только распрощается с ним, тут же снимет грим и
отправится  автобусом  в  Лоун-Пайн.  Он просил ее заранее снять там домик в
мотеле  под именем миссис Гаррисон. Потом просил купить подержанную машину и
ждать  его в мотеле. Там они проведут весь следующий день и, убедившись, что
все   сошло   гладко   и   непосредственной   опасности  нет,  отправятся  в
Карсон-Сити,  где  пробудут  еще  один  день,  узнают  из  газет, как далеко
продвинулась  в  расследованиях  полиция,  и,  если  все  тихо  и  спокойно,
продадут  машину  и  поедут в Нью-Йорк. А уж оттуда - в Лондон, с которого и
начнут свое путешествие по Европе.
     Гарри    уже    договорился    с    управляющими   Лос-Анжелесского   и
Калифорнийского  банков о переводе двух сумм по двадцать пять тысяч долларов
в  Национальный  финансовый  банк  в Нью-Йорке, как только по чекам поступит
оплата.  Он  оплатил их сегодня в полдень и знал, что ко времени его приезда
в Нью-Йорк деньги уже будут в банке.
     Всю  оставшуюся  часть  дня  он  провел  в  компании Борга. Впрочем, не
совсем  -  двое  мужчин  сопровождали  их  до  банка,  ждали  в машине возле
гостиницы Лэмсона и проводили до самого аэропорта.
     Внезапно  ход  его  мыслей  прервал грохот мотоциклетных моторов. Гарри
насторожился  и  приник  к  окну.  Из  тьмы  на  летное поле выехали четверо
полицейских   на   мотоциклах,   эскортирующие   бронированный   автомобиль.
Автомобиль вплотную подъехал к самолету, полицейские слезли с мотоциклов.
     - Вот они, - тихо сказал Гарри.
     Стальные  двери  распахнулись,  и  из  них выпрыгнули двое в коричневых
униформах,  фуражках  с  кокардой  и  с  револьверами в кобурах. Один из них
держал маленький квадратный ящик.
     Четверо  полицейских  стояли  навытяжку,  а двое в коричневом подошли к
самолету,  что-то  сказали  стюардессе,  затем один, тот, что с ящиком, стал
подниматься по ступенькам в самолет. Стюардесса последовала за ним.
     Второй  вернулся  к  машине,  захлопнул двери, перемолвился словечком с
одним из полицейских, сел в машину и уехал.
     Сердце у Гарри упало.
     - Похоже,  этот  парень  собирается лететь вместе с камешками, - сказал
Левин.
     - Ну и что? - проворчал Фрэнкс. - Он нам не помешает.
     Гарри  вовсе не был в этом уверен. Это неожиданность, причем более, чем
неприятная. Он не рассчитывал, что алмазы будет сопровождать охранник.
     - Ему платят за то, чтобы мешал, - сказал он.
     Фрэнкс рассмеялся.
     - Ну что ж, тогда он свое заработает!
     Двигатели самолета взревели.
     - Сейчас  его  отведут  к месту посадки, - сказал Гарри. - Нам пора. Вы
знаете, как действовать. Ни шагу без моего сигнала.
     - А где будет сидеть охранник? - поинтересовался Левин.
     - Может,  в  салоне,  а может - в багажном отсеке. Если в салоне, то мы
возьмем его прежде, чем я отправлюсь в пилотскую кабину, - сказал Гарри.
     - О'кей, - Левин открыл дверцу и выскользнул из машины.
     Борг неуклюже повернулся и посмотрел на Гарри.
     - Ты  идешь с ним. Потом Фрэнкс, - сказал он. - И смотри мне, Грин, без
фокусов!  Там,  рядом  с  аэропортом, еще двое наших. На тот случай, если ты
вдруг раздумаешь лететь этим рейсом. Нет камешков - нет бабок. Понял?
     - Понял, - ответил Гарри и вышел из машины.
     - До  встречи  в Скай-Рэнч! - напутствовал Борг. Жирное его лицо смутно
белело в окне автомобиля.
     - До  встречи!  -  ответил  Гарри, моля про себя Бога, чтоб эта встреча
состоялась.  Вместе  с Левином он направился к залу ожидания. Шли они молча.
У входа Левин остановился.
     - Ты вперед! - приказал он.
     Гарри,  хромая,  поднимался  по  ступенькам  и вдруг подумал о том, что
впервые  попадает на летное поле своего аэродрома таким путем. Он проработал
в  компании  целых  шесть  лет,  но  за  это время ему ни разу не доводилось
бывать в зале ожидания.
     Роскошь  и  суета,  царившие  там,  на  миг  ослепили  его. Хорошенькая
темнокожая   девушка   в  униформе  "Калифорниэн  Эйрлайнз"  взяла  билет  и
сообщила, что его вызовут минут через двадцать.
     - Бар  направо,  сэр,  - сказала она. - Как только услышите свое имя по
радио,  пройдите,  пожалуйста,  в  сектор  6.  Вон  туда, - указала она. - Я
провожу вас к самолету.
     Гарри  поблагодарил  и  направился  в  бар. Там уже собралось несколько
человек.  "Тоже,  наверное,  летят  этим рейсом", - подумал он и внимательно
оглядел  их.  Той  же  породы,  что  летали  на  его  птичке,  когда  он был
командиром.  Толстые  богатые  бизнесмены,  шикарные  дамы в норковых манто,
подвижные  востроглазые  коммивояжеры...  Все  они  пили  и  стрекотали, как
сороки.
     В  бар  вошел  Левин и заказал пиво. Он отнес бокал на дальний столик в
углу,  закурил  сигарету  и  стал  рассматривать присутствующих, его жесткие
маленькие  глазки  не  упускали,  казалось,  ни  малейшие  детали. Фрэнкс не
появлялся.
     Виски  пришлось  как  нельзя  более  кстати.  Нервы  были  напряжены до
предела,  Гарри  пытался  успокоиться, убедить себя, что все пройдет гладко,
как  по  маслу,  но  мысль о вооруженном охраннике не давала ему покоя. Если
этот  кретин  вздумает  встать  поперек  дороги,  его придется... Он пытался
отогнать мысль о том, что придется сделать с охранником.
     "Возможно,  охранника  придется  убить".  Гарри  достал носовой платок,
вытер  влажные  ладони.  Посмотрел  на  людей, столпившихся у бара. Никто не
обращал  на  него никакого внимания. Он взглянул на Левина - тот ответил ему
пустым, ничего не выражающим взглядом.
     Шли  минуты.  Наконец  голос,  усиленный динамиками, объявил рейс номер
шесть.  Он  услышал  свое имя, быстро допил виски и захромал к двери, за ним
последовали трое мужчин и две дамы. Левин плелся где-то в хвосте.
     У  сектора  6  к  ним  присоединились  еще  восемь пассажиров и Фрэнкс.
Появилась  Хэтти  Коллинз,  в  руках  у нее был список пассажиров, она стала
быстро выкликать имена, не забывая, впрочем, приветливо улыбнуться каждому.
     - Теперь,  прошу вас, пройдемте со мной! - И она вывела их на поле, где
ждал самолет.
     По  спине у Гарри пробежал холодок - он увидел, что четверо полицейских
все еще стоят у трапа.
     Одна из дам в манто заметила:
     - Смотри,  Джек, не иначе как в твою честь они выстроили здесь почетный
караул!
     Краснолицый грузный мужчина с жирной шеей и сигарой в зубах проворчал:
     - На борту груз. Думаю, что-то ценное...
     - Что  может  быть  ценнее  твоей  персоны,  дорогой!  -  саркастически
заметила дама.
     - Заткнись!  -  рявкнул  толстяк, и лицо его еще гуще налилось краской.
Он поднялся по трапу самолета вслед за дамой.
     Вплотную  к  трапу  стоял один из полицейских. Он внимательно оглядывал
каждого   из   поднимающихся   в  самолет  пассажиров.  Особенно  пристально
рассматривал он Фрэнкса, который ответил ему долгим насмешливым взглядом.
     В салоне к нему вновь обратилась Хэтти Коллинз:
     - Ваше место вон там, у прохода, к конце левого ряда.
     Он  кивнул  и  прошел  туда,  куда она показала. С местом повезло - оно
находилось  у самой двери в пилотскую кабину. Кресло у окна занимала высокая
тощая  дама.  Она  подняла  на Гарри глаза, одним взглядом подметила все - и
поношенный  плащ,  и  шрам,  и хромоту - и брезгливо подобрала полы манто, с
трудом маскируя гримасу отвращения.
     Гарри  сел  рядом, потом повернулся посмотреть, как устроились Фрэнкс и
Левин.
     Фрэнкс  сидел  в  задней  части  салона,  у  двери  в  кухню. За кухней
располагались  туалеты  и  багажный  отсек, где, видимо, находились алмазы и
охранник.   Левин   сидел   в  середине,  справа  от  Гарри.  Очень  удачное
расположение  мест. И Левин, и Фрэнкс прекрасно видели его, а значит, увидят
и его сигнал, когда придет время.
     Хэтти  Коллинз  шла  по  проходу,  проверяя,  правильно ли застегнуты у
пассажиров ремни. Соседка Гарри никак не могла справиться со своим.
     - Да  вы  протяните  его  вот  сюда,  -  сказал Гарри. - Он защелкнется
автоматически.
     Она взглянула на него, холодно кивнула и застегнула ремень.
     - Можете  посмотреть  вечернюю  газету,  -  процедила  она и сунула ему
газету  с  таким  видом,  будто  рада от нее избавиться. Потом отвернулась к
окну, отметая все дальнейшие поползновения к контакту.
     Гарри  положил газету на колени и тоже стал застегивать ремень. Как раз
в это время к ним подошла Хэтти Коллинз.
     - О-о,  я  вижу, вы превосходно справились сами! Вам удобно? - спросила
она.
     Дама в манто проигнорировала вопрос, Гарри ответил, что все чудесно.
     Девушка  ослепительно  улыбнулась,  а  он  поднял  голову, давая ей тем
самым  возможность  как  можно  лучше  запомнить его. Она его не узнала, это
было  видно  по выражению ее лица. Развернулась и пошла обратно, обращаясь с
тем же вопросом к пассажирам правого ряда.
     Гарри  взглянул на газету. Мелкие буквы плясали перед глазами, а сердце
билось так громко, что он на миг испугался - вдруг соседка услышит.
     "Еще  минут  пятнадцать, - подумал он, - и пора". Обернулся через плечо
и  встретился  взглядом с Левином. "Да он, оказывается, рябой, - отметил про
себя  Гарри.  -  Все  лицо  в  оспинах".  Левин  сидел в кресле сгорбившись,
воротник  поднят,  шляпа  глубоко  надвинута  на лоб, руки в карманах. Затем
Гарри перевел взгляд на Фрэнкса. Тот курил.
     Гарри  достал сигарету, но тут зажглось световое табло: "Не курить". Он
опустил  глаза  на  газету,  которую  до сих пор сжимал в руке. Заголовок на
первой  странице  остановил  его  внимание.  Он  начал читать, и в это время
моторы самолета взревели.
     "ТАКАМОРИ   ВЫИГРАЛ   БИТВУ   ЗА  АЛМАЗЫ.  Более  чем  полуторагодичные
переговоры  Ли  Такамори,  миллионера  и президента Дальневосточной торговой
корпорации  с  официальными  лицами  из  Консульского  отдела США на прошлой
неделе  завершились  наконец  успехом.  Он  получил  разрешение  закупить  и
вывезти в Токио из нашей страны промышленные алмазы.
     Партия  алмазов стоимостью три миллиона долларов отправится сегодня под
специальной охраной в Сан-Франциско. Затем кораблем ее переправят в Японию.
     В  интервью специальному корреспонденту господин Такамори сообщил, что,
несмотря  на  сильное  сопротивление  со  стороны  ряда влиятельных лиц, ему
удалось  все же убедить консульство США в необходимости продажи промышленных
алмазов  Японии.  Этому  товару предназначено, по его мнению, сыграть крайне
важную роль в экономическом возрождении страны.
     Говорят,  что  господин Такамори лично финансировал сделку и именно это
стало   решающим   фактором  в  благополучном  завершении  столь  длительных
переговоров.
     По  слухам,  сам  господин Такамори в конце месяца отправится в Японию,
где  его  должен  принять  император  и  воздать  все  положенные  почести в
благодарность за важную услугу, оказанную бизнесменом стране".
     Гарри   сложил   газету   и   бросил   ее   под   кресло.  Он  вспомнил
предостережение  Борга:  "Не  будет камешков - не будет и денег". "Да, этому
господину  Такамори придется пережить неприятные минуты. Не будет камешков -
не будет и почестей".
     Самолет  уже  двигался.  В  окне  блеснули огоньки стоянки. "Бьюика" не
видно. Должно быть, Борг уже жмет сейчас на полной скорости в Скай-Рэнч.
     Гарри взглянул на часы. Еще минут десять...




     Гарри  сунул  руку  во  внутренний  карман плаща, и пальцы его нащупали
прохладную  рукоятку  кольта.  "Интересно, как поведет себя команда, когда я
войду  в  пилотскую  кабину.  Там  будут  командир  корабля,  второй  пилот,
штурман,  бортинженер  и  радист. Все молодые, сильные ребята с превосходной
реакцией  и крепкими нервами. А вдруг они надумают строить из себя героев?..
Придется  дать  один  предупредительный  выстрел.  Это приведет в чувство. С
ними  я  справлюсь. Гораздо сложней с охранником... Он ведь профессионал, за
это  ему  деньги  платят.  И  потом:  где  он  -  в  багажном  отсеке  или в
коридорчике  возле  кухни?  Фрэнксу  придется взять его на себя. Левин будет
держать  под  прицелом  пассажиров...  Если  б я знал, что на борту окажется
охранник, то обязательно попросил бы у Борга четвертого помощника..."
     Внезапно  ему  в  голову  пришла мысль немедленно узнать, где находится
охранник. Он встал и пошел по проходу.
     Он  видел,  как  рука  Левина  скользнула  под  пальто,  и отрицательно
помотал  головой.  Левин ответил сердитым взглядом. И продолжал держать руку
под пальто, пока Гарри не проковылял мимо него.
     Фрэнкс,  всем телом подавшись вперед, тоже не сводил глаз с Гарри. Тот,
поравнявшись с ним, снова помотал головой, открыл дверь и оказался в кухне.
     Хэтти   Коллинз   готовила   мартини.  Она  подняла  на  него  глаза  и
улыбнулась:
     - Вторая дверь направо.
     Он  кивнул,  но  уже  не  глядя  на нее. Он смотрел в узкий коридорчик,
ведущий к багажному отсеку.
     Охранник  сидел на откидном стульчике у двери в отсек. Увидев Гарри, он
повернулся,  правая  рука  легла  на  спусковой  крючок  кольта.  Рука  была
затянута  в  замшевую  перчатку.  Эти легкие и быстрые движения, и почему-то
особенно перчатка, напугали Гарри. То были признаки профессионала.
     Охранник  был  молод,  примерно в возрасте Гарри. Бледно-голубые глаза,
квадратное  лицо  с тонкими губами - весь в напряжении, весь настороже. "Да,
этот  парень  - твердый орешек, тренированный, с быстрой реакцией". И сердце
у  Гарри  заныло.  Именно  такой может очень сильно помешать. Теперь Гарри в
этом не сомневался.
     Он  вошел  в туалет и захлопнул за собой дверь. Долго стоял неподвижно,
перебирая  в уме разные варианты. "Лучше и проще всего - отрезать охранника,
перекрыть  ему  путь,  -  решил он наконец. - Запереть дверь между салоном и
кухней.  Тогда  охранник  не  сможет  действовать.  И  брать его надо только
тогда,  когда  удастся  посадить  самолет.  Уж тогда мы втроем как-нибудь да
справимся  с  ним".  Потом  он  вспомнил,  что коридорчик там слишком узкий.
Нельзя  наброситься  разом, к нему можно будет подходить только по одному. И
если он окажет сопротивление, жертв не избежать.
     Гарри  чувствовал,  что  по лицу у него стекают струйки холодного пота.
Посмотрел  в  зеркало  над раковиной и ужаснулся. Лицо белое, как мел, глаза
испуганные.  Он  попытался  изобразить  улыбку, но губы не слушались, словно
оледенели.
     Он вышел из туалета и снова взглянул на охранника.
     Хэтти  Коллинз несла в салон поднос, уставленный бокалами с мартини. Он
распахнул перед ней дверь и вошел в салон следом.
     Возле Фрэнкса остановился.
     - Он  засел  в  коридоре,  - шепнул Гарри, приблизив губы к дергающейся
голове  Фрэнкса.  -  Его  надо отрезать. С этой стороны двери есть задвижка.
Займемся им после посадки.
     - Нет  уж! - отрезал Фрэнкс. - Ты займешься командой, а я - охранником.
Выведешь команду в салон, и тут я буду его брать.
     - Он очень опасен. Быстрый и сильный. Профессионал.
     - Да  заткнись  ты!  -  рявкнул  Фрэнкс.  -  Думаешь,  я не справлюсь с
каким-то дерьмовым сопляком?
     Гарри пожал плечами.
     - О'кей,  дело  твое.  Но гляди в оба. Дождемся, пока стюардесса пойдет
обратно, в кухню. И я иду к летчикам.
     Гарри  прошел  к  своему  креслу.  Соседка  в норковом манто потягивала
мартини  и  курила. Он отказался от мартини, которое предложила ему Хэтти и,
как  только девушка пошла к кухне, встал, взглянул на Левина и кивнул. Потом
посмотрел  на  Фрэнкса  и снова кивнул. Левин выскользнул из кресла и быстро
направился по проходу к Гарри.
     Два-три пассажира с недоумением наблюдали за ними.
     Фрэнкс поднялся и привалился к двери, ведущей в кухню.
     - Эй,  вы,  болваны!  -  гаркнул  он во всю глотку. - Самолет захвачен!
Попробуй  кто  из  вас дернуться - тут же получит пулю в лоб! Сидеть смирно,
не  вякать, держать варежки на замке, и тогда все будете живы и здоровы! - в
его руке, как по волшебству возник револьвер 45-го калибра.
     Левин тоже вытащил свой пистолет.
     Гарри  не  стал  ждать  реакции пассажиров. Распахнул дверь в пилотскую
кабину,  поднялся на три ступеньки. В руке он держал пистолет, сердце бешено
билось. Перед ним была такая знакомая картина...
     Бортинженер  -  этого  парня  он  не  знал  -  сидел за зеленым экраном
радиолокатора.   Тут  же  находились  приборные  доски  помощника  пилота  и
штурмана,  за  ними - два кресла для пилотов. Со спины узнал Сэнди Мак-Клюэ,
летчика,  с которым некогда был в приятельских отношениях, - отличного парня
и хорошего пилота. Помощника видел впервые.
     Бортинженер  посмотрел  на  Гарри расширенными глазами и начал медленно
подниматься.
     - Сидеть!  -  крикнул Гарри. - Самолет захвачен. Руки прочь от ключа! -
рявкнул  он,  заметив, что рука радиста потянулась к ключу радиопередатчика.
- Марш в салон, вы двое, быстро!
     - Вы  с  ума  сошли!  - воскликнул бортинженер. Лицо его побагровело. -
Вам это так не сойдет! - Он повернулся к командиру: - Мак! Эй, Мак!
     Гарри  шагнул  к нему и ударил по лицу рукояткой кольта так сильно, что
бортинженер  медленно  осел  не  пол.  Затем  Гарри молниеносно развернулся,
чтобы держать в поле зрения остальных. По лицу его струйкой бежал пот.
     Мак-Клюэ  обернулся  и  ошеломленно  уставился  на  него.  Его помощник
вскочил, лицо искажено от страха, в глазах смятение.
     - Вы  трое,  быстро  в  салон!  -  прикрикнул Гарри. - Иначе проделаю в
каждом по дырке! Руки вверх!
     Радист  медленно  сдвинулся  с  места, помог подняться бортинженеру, по
лицу которого текла кровь.
     - Сюда! - махнул рукой Гарри.
     Они  спустились  по  ступенькам  в салон. Увидев бортинженера, какая-то
женщина  вскрикнула.  Левин  пропустил  летчиков  мимо себя и велел сесть на
пол,  в проходе. Услышав истерические нотки в его голосе, Гарри понял: Левин
нервничает.  Ему  хотелось  заглянуть в салон, посмотреть, занялся ли Фрэнкс
охранником, но он боялся отвести взгляд от Мак-Клюэ.
     - Поставь на автопилот и иди в салон.
     - Не  сходи с ума! - тихо сказал Мак-Клюэ. - Я отвечаю за корабль. И за
пассажиров. Я отсюда не уйду. А ты взбесился. Тебе это даром не пройдет!
     - Поставь  на  автомат!  -  завопил  Гарри.  И  отер со лба пот тыльной
стороной ладони. - Дальше поведу самолет я. Давай, шевелись!
     - Ты? - Мак-Клюэ изумленно смотрел на него. - Я не позволю!
     - Если  ты сию же секунду не освободишь места, пристрелю, как собаку! -
крикнул Гарри.
     Мак-Клюэ все еще колебался.
     - Ты что, умеешь управлять самолетом?
     - Конечно, умею. Освободи место!
     Мак-Клюэ переключил управление на автопилот и нехотя поднялся.
     - Только  смотри  -  без  глупостей!  -  Гарри  посторонился, давая ему
пройти к двери в салон. - Там еще двое наших и оба - куда опаснее меня!
     - Если  все  это  из-за алмазов, - сказал Мак-Клюэ, - имей в виду: уйти
вам с ними не удастся. В аэропорту встречает полиция.
     - Иди и заткни пасть!
     Летчик  взглянул  исподлобья,  лицо  его  стало  жестким и решительным.
Гарри  почувствовал:  он  вот-вот  бросится  на него. Он знал, что не сможет
заставить  себя  выстрелить  в Мак-Клюэ, и весь сжался, ожидая, когда летчик
приблизится.
     Но  вдруг  в салоне грянул выстрел. И сразу вслед за ним - еще один, из
оружия более крупного калибра.
     Мак-Клюэ  вздрогнул,  отвернулся  и  шагнул  к  двери, ведущей в салон.
Гарри  перехватил  пальцами  пистолет  -  теперь  он  держал  его  за дуло -
размахнулся  и  ударил  Мак-Клюэ рукояткой по голове. Летчик упал на колени.
Гарри ударил еще раз, и тот неподвижно распластался на полу.
     Перешагнув через него, Гарри вошел в салон.
     Пассажиры,  застыв,  как  изваяния,  сидели  на  своих местах. Бледные,
искаженные страхом лица...
     Левин  стоял  в  проходе.  В  руках  пистолет,  мертвенно-бледное  лицо
блестит от пота. Члены команды сидели на полу, положив руки за голову.
     Гарри  быстро  обвел  взглядом  всех  и  только тут увидел Фрэнкса. Тот
стоял,  привалившись  к  дверному  косяку  и придерживая рукой плечо. Сквозь
пальцы  сочилась кровь, по рукаву расползалось темное пятно. И вдруг, словно
под  взглядом Гарри, дрогнул, ноги подкосились и он медленно и неуклюже осел
на пол.
     - Что здесь? В чем дело? - спросил Гарри.
     Не оборачиваясь, Левин ответил:
     - Да  этот,  охранник.  Он  там!  Подстрелил  Теда. Похоже, опять будет
палить...
     Голос  его  звучал  визгливо  и надтреснуто, и Гарри понял, что нервы у
Левина на пределе.
     - Не  будет,  -  сказал  Гарри. - Пусть там и сидит. Говорил же я этому
болвану...
     - Ты  лучше  перевяжи Теду руку, - ответил Левин. - А то истечет кровью
и каюк.
     - Я  займусь  самолетом! - ответил Гарри. - Пусть кто-нибудь из команды
перевяжет.
     Он  наклонился,  поднял  безжизненное  тело  Мак-Клюэ и перетащил его в
салон.
     Тощая  дама  в  норковом  манто  взглянула  на  Мак-Клюэ,  издала звук,
похожий   на  лошадиное  ржание,  и  потеряла  сознание.  Еще  одна  женщина
вскрикнула.   Бортинженер  начал  подниматься  с  пола,  но  Левин  визгливо
рявкнул: Сидеть!"
     Гарри  вернулся  в  пилотскую кабину, отключил автопилот и сел за пульт
управления. Его трясло, руки ходили ходуном, сердце бешено билось.
     К  этому времени небо очистилось и на нем взошла яркая, блестящая луна.
Он  изменил  курс,  направив  самолет  в  сторону пустыни. Шли минуты. Гарри
продолжал  думать  об  одном:  когда  самолет приземлится, он и Левин должны
заняться  охранником. Уже при мысли об этом во рту становилось вязко и кисло
от страха.
     "Черт   бы  побрал  этого  Фрэнкса!  Ведь  предупреждал  его...  Теперь
охранник  настороже, ждет нападения и готовится к нему. А вдруг ему придет в
голову  запереться в багажном отсеке? Чтобы выкурить его оттуда, понадобятся
часы". Шансы завладеть алмазами стремительно падали.
     Он  не  завидовал Левину. Не хотел бы он быть сейчас там, на его месте,
среди  пассажиров  и  команды,  где  Фрэнкс истекает кровью! А охранник ждет
своего часа...
     Потом  вспомнил, что в Нью-Йорке его уже ждут пятьдесят тысяч долларов.
"Нет  камешков  -  нет  бабок".  Каким-то  образом  придется все же скрутить
охранника.  Может  быть,  даже  придется...  убить его. При мысли об этом он
похолодел.  Прошло  еще  минут  десять,  и он начал сверяться с ориентирами.
Снова  немного  изменил  курс. Внизу расстилалась пустыня, похожая при свете
луны  на  смятую белую простыню. Сейчас самолет шел ниже, примерно на высоте
пятнадцати  тысяч футов. Отчетливо различались дюны и песчаные холмы. Где-то
там,  к  востоку,  находилась  полоска  твердой ровной земли. Он еще немного
сбросил  высоту и сидел, напряженно всматриваясь в освещенные луной барханы,
на миг совершенно позабыв обо всем, что творилось там, в салоне...
     Вдруг   он   заметил   мигающий   свет,  а  затем  машину  и  крошечную
человеческую фигурку, размахивающую фонарем.
     При  встрече  Сэм  Микс  не  произвел  на  него  должного  впечатления.
Узколицый,  болезненного  вида  юнец,  лет девятнадцати, не старше, с темным
грязноватым  пушком  над  верхней губой, что, видимо, заменял ему усы. Левин
уверял,  что  водитель  он  первоклассный.  Однако Гарри заметил, что сам он
обращается с парнишкой, как с жалкой шестеркой.
     Самолет  описал в воздухе широкий круг. Гарри выпустил шасси и уверенно
пошел  вниз,  нацелившись на мигающий свет. Он сам показывал Миксу, где надо
стоять,  когда  накануне  полета  они  с  Боргом  ездили  выбирать место для
посадки.
     Он   почувствовал,  что  колеса  коснулись  земли,  подпрыгнули,  снова
коснулись.  Машину  сотрясала крупная дрожь и, боясь, что шасси не выдержат,
отвалятся,  Гарри  выключил  моторы.  С  обеих сторон вздымались тучи песка.
Вскоре самолет остановился.
     Гарри,  пошатываясь,  выбрался  из  кресла, наклонился, подобрал с пола
пистолет, потом подошел к двери и заглянул в салон.
     Фрэнкс  скорчился  на  сиденьи, рядом с ним стоял Левин. Кто-то отрезал
рукав  от  плаща  и  перевязал  Фрэнксу  плечо.  Его  лицо блестело от пота,
выглядел  он  кошмарно,  но левая рука продолжала сжимать кольт сорок пятого
калибра.
     Пассажиры  сидели,  не  двигаясь.  Все одновременно взглянули на Гарри,
когда тот появился в дверях.
     - Слушайте,  вы, - сказал он, - того, кто будет вести себя прилично, мы
и  пальцем  не  тронем.  Делайте,  что  вам говорят, и все будет о'кей. Мы в
пустыне.  До  ближайшего  города миль сто, поэтому, как вы понимаете, бежать
смысла  нет.  Я  приказываю держаться всем вместе. Выйти из самолета, отойти
от  него  на  двести  ярдов,  сесть  и ждать. Когда мы тут управимся, радист
сможет  вызвать  помощь  и  за  вами  прилетят.  Беспокоиться не о чем, если
будете  выполнять  наши  приказания.  Откройте  входную дверь, - приказал он
бортинженеру, - живо!
     Бортинженер  открыл  дверь  и  спрыгнул  на песок. Двое других летчиков
осторожно  опустили  ему  на  руки  Мак-Клюэ,  который  только  сейчас начал
приходить в сознание.
     - Давай, давай, живо! - кричал Гарри. - Выходи все по одному!
     Толкая  друг  друга,  безмолвные и испуганные пассажиры начали покидать
самолет.
     - Где стюардесса? - спросил Гарри Левина.
     - Там, с охранником.
     Гарри  подошел  к  двери,  ведущей  на кухню, приоткрыл ее на несколько
дюймов, а сам тут же отскочил в сторону и прижался к стене.
     - Эй,  мисс!  Подите  сюда!  - позвал он. - Одной пассажирке нужна ваша
помощь.
     Он  был  уверен,  что  охранник  тут  же начнет стрелять, однако ничего
подобного  не произошло. Хэтти Коллинз вышла, взглянула на Гарри, потом - на
Левина.  Лицо  ее  было  бледно, но Гарри с удивлением отметил, что напугана
она куда меньше, чем он.
     - Там  с  одной  женщиной  плохо.  Я  вам  помогу,  - сказал он. - Надо
вынести ее из самолета.
     Он  подошел  к  даме  в  норке, поднял ее под мышки и потащил к выходу.
Опустив  ее  вниз  на  руки двум пассажирам, спрыгнул на песок и помог сойти
Хэтти Коллинз.
     - Отойдите  от  самолет подальше! - обратился он к команде. Левин стоял
в  дверях у него над головой с револьвером наготове. - И уберите пассажиров.
Когда мы закончим, можете вернуться и вызвать помощь.
     Члены  экипажа кое-как собрали пассажиров и повели их в пески, прочь от
самолета. Двое мужчин несли даму в норке. Летчики помогали Мак-Клюэ.
     Подбежал  Сэм Микс, размахивая револьвером. Худенькая крысиная мордочка
горела возбуждением.
     - Полный  атас!  -  воскликнул  он.  -  Когда эта хреновина садилась, я
думал, ее на куски разнесет! Что слыхать?
     - Много  чего! - буркнул Левин. - Камешки стережет охранник. Стрелок не
из последних. Он уже зацепил Теда.
     Микс  разинул  рот. Гарри увидел - в глазах его заметался страх. Так он
и думал. От Микса проку нет. Особенно сейчас, когда надо брать охранника.




     Фрэнкс  с  трудом  выбрался  из  кресла  и  дотащился до входной двери.
Привалился к косяку и глянул вниз - на Гарри и Микса.
     - Этот  парень  - не промах, - прохрипел он. - Я пошел к нему с пушкой.
Он  достал  свою  и  начал  палить  прежде,  чем я успел его увидеть. Такого
голыми руками не возьмешь!
     - Я  его  возьму!  - злобно прошипел Левин. - Нет силы, что помешала бы
мне наложить лапы на три миллиона!
     Гарри взглянул на Микса.
     - Оставайся  здесь  и  глаз  не  спускай с этой кодлы! Ключ зажигания у
тебя?
     - Ага.  -  Микс  кивнул  и  с  облегчением  отступил  от  самолета. - Я
присмотрю за ними.
     Гарри вернулся в самолет.
     - Времени  в  обрез,  -  сказал  он  Левину.  - Радист должен регулярно
посылать  сигналы о местонахождении самолета. Не получив очередного сигнала,
они поднимут тревогу.
     - Я  открою  дверь,  -  предложил Левин. - Старайся держаться вне линии
его огня. А ты, Тед, лучше отойди в сторонку.
     - Я  с вами, - прохрипел Тед и лицо его исказилось от боли. - Вы только
покажите мне этого сукиного сына, и я прихлопну его как вошь!
     Левин  направился  к  двери  в  кухню,  Гарри  за  ним. Возле двери они
остановились и стали между креслами по обеим сторонам прохода.
     Прицелившись,  Левин  протянул  свободную  руку  и  распахнул дверь. Он
послал  в  коридорчик  пулю,  затем  подался  вперед. Быстро заглянул туда и
отпрянул.
     - Его там нет.
     Сердце  у  Гарри  сжалось.  Это  означало,  что  охранник  пробрался  в
багажный отсек, а выкурить его оттуда будет куда трудней.
     - Он  в багажном отсеке, - сказал Гарри. - Оставайтесь здесь. Я пойду к
багажному  люку,  который открывается снаружи. Дайте мне минуты две. Потом я
открываю  огонь,  а  вы  идете  в  проход  и  отпираете  вторую  дверь,  ту,
внутреннюю.
     Левин кивнул.
     Гарри  пошел  к  выходу.  Проходя мимо Фрэнкса, увидел, что тот сидит в
кресле,  грузно обмякнув и свесив голову на грудь. Он тяжело и хрипло дышал,
но не выпускал из руки пистолета.
     Гарри  спрыгнул  на  землю.  Микс  стоял  неподалеку, не спуская глаз с
пассажиров  и летчиков - черной кучки теней на белом песке, ярдах в двухстах
от самолета.
     Во  рту у Гарри пересохло, сердце учащенно билось. Он обогнул самолет и
подбежал  к  люку  в грузовой отсек. Ухватился за рукоятку, потянул на себя,
потом вниз, и тяжелая дверь отворилась.
     Он  напряженно  всматривался  во  тьму, царившую в отсеке, руки дрожали
так сильно, что с трудом удерживали пистолет.
     Багажный отсек был пуст!
     Он   видел,   что  охранника  в  отсеке  нет,  тем  не  менее  выстрел,
прогремевший  в  самолете,  страшно  напугал  его  -  он вздрогнул и едва не
выронил  пистолет.  Гарри  понял,  что  произошло.  Охранник  обдурил их. Он
спрятался или на кухне, или в туалете...
     А  вдруг  этот парень пришил Левина? При мысли об этом Гарри похолодел.
Обернувшись,  он  увидел  Микса.  Тот,  выкатив  глаза, с лицом, которое при
лунном  свете  казалось  бледным,  как  у  привидения,  размахивал  кольтом.
Внезапно  еще  один  выстрел  грянул  прямо  из двери самолета, тьму озарила
желтая  вспышка.  Микса  отшвырнуло  назад  -  пуля попала ему в переносицу.
Из-под затылка по песку расплывалось темное пятно...
     Гарри  заметил  -  в  дверях  мелькнула  тень.  Он  различил  фуражку с
кокардой  и  выстрелил.  Охранник  тоже выстрелил в ответ, и Гарри физически
ощутил,  что  пуля  прошла  в  нескольких  дюймах  от  его  щеки. Он упал на
четвереньки и быстро пополз вперед, пытаясь укрыться под брюхом самолета.
     Он  видел,  что охранник высунулся из двери - на дуле пистолета блеснул
лунный  свет.  "Вот  оно,  -  подумал Гарри, - сейчас и меня..." Он зажмурил
глаза и весь сжался, словно пытаясь вдавиться в песок.
     Вдруг  внутри самолета послышался приглушенный хлопок. Гарри вздрогнул,
открыл  глаза  и  увидел: охранник, выронив пистолет, качнулся вперед и упал
на песок с глухим стуком.
     Еще  довольно  долго, как завороженный, Гарри вглядывался в неподвижное
тело,  распростертое  на  песке,  затем поднялся. В дверях возник Фрэнкс. Он
стоял, привалившись к косяку. Гарри слышал его тяжелое хриплое дыхание.
     Наконец  он  сдвинулся  с  места  и тут увидел, что Фрэнкс выпустил еще
одну пулю в охранника.
     - Я  пришил его... - прошептал он еле слышно. - Сказал, что доберусь до
этого  гада  и  добрался!..  Этот  кретин  прошел  мимо  меня...  Он меня не
заметил...
     Гарри  подошел  к  охраннику и перевернул тело ногой. Он увидел мертвое
окаменевшее лицо, и его затошнило.
     - Бери камни! - рявкнул Фрэнкс. - Мне долго не продержаться... Давай!
     Взяв в себя в руки, Гарри вскарабкался в самолет.
     - Тебе  придется пойти и посторожить эту кодлу, - сказал он. - Я помогу
спуститься.
     Он  помог  Фрэнксу  слезть  и  усадил  на  песок, привалив его спиной к
колесу  самолета.  Но,  видно, силы Фрэнкса были на исходе. Голова свесилась
на  грудь,  пальцы,  сжимавшие  пистолет,  разжались.  Гарри бросил взгляд в
сторону  сгрудившихся  на  песке  пассажиров;  один  из  них  начал медленно
приподниматься.
     - Сидеть!  - рявкнул он и, подняв руку, выстрелил в воздух, над головой
этого человека. Тот торопливо опустился на свое место.
     Гарри потряс Фрэнкса за плечо:
     - Держись! Следи за ними!
     Фрэнкс  пробормотал  что-то  невнятное  и  взял пистолет, который Гарри
сунул ему в руку.
     Гарри  снова  влез  в  самолет  и  направился  к  кухне.  В  проходе он
наткнулся  на  Левина  -  пуля  прошила ему затылок. Его и переворачивать не
стоило  -  с  первого  взгляда было ясно, что он мертв. Гарри открыл дверь в
багажный  отсек,  несколько  минут  ушло  на  поиски.  И  вот в руках у него
маленький квадратный ящик. Попытался открыть, ящик был заперт.
     Сунув  его  под  мышку, спрыгнул на песок. Подбежал к лежащему на спине
Миксу. Обшарил его карманы и нашел ключ от машины.
     Вернувшись  к  Фрэнксу,  обнаружил,  что  то  лежит, уткнувшись лицом в
песок.  Гарри наклонился и попытался приподнять его. Фрэнкс тяжело дышал. Он
не приходил в сознание, рукав насквозь пропитался кровью.
     Оставив  его, Гарри побежал к машине, положил стальной ящик на переднее
сидение,  сел  рядом  и завел мотор. Подъехал к самолету. Не выключая мотор,
вышел.  Поднял  Фрэнкса  на  ноги,  взвалил  на плечо и с трудом затолкнул в
машину, на заднее сидение. Потом захлопнул дверцу и сел за руль.
     До  аэропорта  в  Скай-Рэнч  было двадцать пять миль, прямая накатанная
дорога  прорезала  песчаные  холмы.  Луна  светила  так ярко, что можно было
обойтись  и  без  фар.  Он  выжал  сцепление,  и машина двинулась по песку к
дороге.
     "Через  двадцать  минут,  даже  и  того  меньше,  они войдут в самолет,
свяжутся  с  землей  и поднимут тревогу. Надо было вывести из строя радио, -
подумал  он,  -  и  выиграть  еще  хоть  немного времени. Я должен попасть в
Скай-Рэнч прежде, чем они обнаружат машину".
     Выехав  на  твердое ровное полотно дороги, машина полетела со скоростью
восемьдесят миль в час.
     "Охранник  убит,  -  продолжал он размышлять. Пальцы так крепко сжимали
рулевое  колесо, что даже костяшки побелели. - Это убийство... Если поймают,
я  пойду на электрический стул. Если б знать, что все так выйдет, никогда не
стал  бы  рисковать жизнью ради пятидесяти тысяч. Я не рассчитывал, что дело
дойдет  до  убийства.  Надо  же  быть таким остолопом и не попросить хотя бы
двести  тысяч!  Делани  огребет  чистых  два  миллиона прибыли, а ведь он не
рисковал!  Сидел  себе  спокойно  в  своем  роскошном особняке. Два миллиона
долларов!.."
     Гарри  протянул  руку  и  дотронулся  до  стальной коробки. Будь у него
возможности  Делани, его каналы и связи, он ни за что не расстался бы с этой
добычей.  Делани  стоит  только  свистнуть.  А для него алмазы - бесполезный
груз.  Он  никогда  не осмелится даже попытаться продать их. Да и кому можно
их предложить. Ладно, хоть что-то с этого он все-таки поимеет...
     Внезапно  угроза  Борга  "нет камешков - нет денег" трансформировалась.
Он  вспомнил газетную статью, которую читал в самолете. "Не будет камешков -
не будет и почестей..."
     Машину  чуть  не  снесло  с  дорожного  полотна.  Он  крутанул баранку,
выправил  ход и сбавил скорость. "Ну и болван же я! Конечно, Такамори! С кем
еще,  как не с Такамори можно провернуть сделку! Ведь Такамори почти полтора
года  боролся за эти камешки. Сам император должен принять его и оказать ему
почести...  Деньги  для  такого  человека не главное. Главное - честь. Можно
запросто  потребовать  у  него  миллиона полтора. Такамори не откажет. После
всей  этой  истории ему вряд ли позволят заняться экспортом алмазов. - Гарри
казалось,  что  Такамори  уже  у него в руках. - Конечно, договориться с ним
будет непросто, но шанс есть, и прекрасный. Стоит рискнуть..."
     Фрэнкс  застонал.  Этот  звук вернул его к реальности. Он едет к Боргу.
Но  ведь  именно с Боргом ему и не стоит сейчас встречаться. Он притормозил,
потом совсем остановил машину.
     Времени  на  раздумье  нет. Еще минут десять - и на поиски пассажиров и
команды  вылетит  самолет.  Поднимут  на  ноги  полицию.  Все  дороги  будут
перекрыты.
     Можно  ли  оставаться  в этой машине? Она стояла в стороне, было темно,
ни  один  из  пассажиров и летчиков к ней не приближался. Вряд ли они смогут
дать  полиции  описание машины. Да, надо рискнуть и ехать дальше на ней. Без
нее он пропал...
     Теперь   еще  Фрэнкс...  Он  обернулся  и  взглянул  на  раненого.  Тот
скорчился на заднем сиденьи. Фрэнкс поймал его взгляд.
     - Чего остановился? - пролепетал он. - Что случилось?
     Гарри  заметил, что он все еще сжимает в руке пистолет. Даже полуживой,
истекающий кровью, Фрэнкс мог быть еще очень опасен.
     - Прокол, - ответил Гарри.
     Фрэнкс   чертыхнулся  и  закрыл  глаза,  голова  его  упала  на  грудь.
Перегнувшись  через  сиденье,  Гарри  потянул к себе пистолет. Он думал, что
тот  тут  же выскользнет из слабеющих пальцев, но Фрэнкс держал цепко. Гарри
рвал  и  дергал  пистолет.  Неожиданно  грянул  выстрел. На секунду грохот и
вспышка  оглушили  Гарри.  Каким-то  чудом  ему  удалось удержать пистолет и
вырвать, наконец, его.
     Фрэнкс  приподнялся,  изрыгая  проклятия. Ударил Гарри кулаком по лицу,
но  как-то  косо  и слабо. Оттолкнув его поднятую руку, Гарри с силой ударил
Фрэнкса по голове, тот обмяк и сполз с сиденья.
     Бросив  пистолет,  Гарри  выскочил  из  машины.  Открыл заднюю дверцу и
выволок Фрэнкса на песок.
     Он  сорвал  с  себя  плащ,  затем достал перочинный нож, срезал кусок с
толстой  подошвы  ботинка, что придавала ему хромоту. А потом стал срывать с
себя  парик,  усы,  все-все, весь грим. Через несколько мгновений Гарри Грин
исчез  и  вместо  него  возник  Гарри Гриффин - точь-в-точь такой, каким был
прежде, только с дикими, возбужденными глазами.
     Закатав  все  атрибуты  грима  в  плащ,  он  отнес сверток к ближайшему
холму.  Разгребая  песок руками, выкопал, наконец, достаточно глубокую ямку.
Захоронив  сверток,  вернулся  к  машине. Убрал стальную коробку в бардачок,
сел за руль и погнал машину по дороге вглубь пустыни.




     Проехав  на  бешеной  скорости  миль  десять,  он  очутился у развилки.
Стрелка,   отходящая   вправо,  указывала  путь  к  Скай-Рэнчу,  влево  -  к
Лоун-Пайн.  Не  сбавляя  скорости,  он  свернул  влево  и  погнал  машину по
холмистой  и  извилистой  дороге,  ведущей через предгорья из пустыни. Через
несколько  миль  сбавил  скорость.  На дороге стали появляться машины. Он не
хотел   привлекать   к   себе   внимание   и  почувствовал  себя  в  большей
безопасности,  пристроившись  в  хвост огромному бензовозу, который медленно
вползал на пологий холм.
     Проехав   еще   миль  пять,  увидел  впереди  длинную  цепочку  красных
подфарников  и  сбавил  скорость. Ехал он теперь уже совсем медленно. Восемь
легковых  машин и две грузовых стояли впереди. Подъезжая к ним, высунулся из
окна.  Сердце  екнуло - дорога была перекрыта специальным ограждением. По ту
сторону барьера стояло несколько полицейских автомобилей и патрульные.
     Он  тащился  вслед  за  бензовозом,  во  рту  было  сухо, сердце бешено
билось.  Опустив  свободную  руку,  пошарил  внизу,  под  сиденьем  - пальцы
наткнулись  на  пистолет  Фрэнкса.  Подняв  его, сунул между двумя передними
сиденьями,  затем  открыл  дверцу  и  вышел  из машины. Подошел к бензовозу.
Водитель  -  крепкий,  кряжистый  малый  в  кепке,  сдвинутой  на затылок, -
высунулся из кабины и тоже глазел на дорогу.
     - Что там за свалка? - спросил Гарри.
     - А  черт  его знает! Торчу здесь уже минут десять. Эти умники играют в
полицейских и воров. Резвятся мальчики...
     К ним подошел полисмен с фонариком.
     - Что-то  вас  разобрало,  а,  приятель?  -  крикнул  ему  водитель.  -
Потеряли что или просто так развлекаетесь? Он нечего делать?
     - Заткни  варежку,  -  рявкнул  в  ответ  полицейский. Голос его звучал
напряженно и грубо. - Потерпи, через минуту поедешь.
     Гарри  увидел,  что  скопившиеся  впереди  машины  начали  двигаться, и
возвратился  к  своей.  Но  садиться  не  стал - а вдруг понадобится свобода
действий.  Рука,  скользнувшая  в  карман,  легла  на  спусковой  крючок. Он
старался  сохранять  спокойствие,  хотя  бы внешнее, нервы были напряжены до
предела, а лоб взмок от пота.
     Поднявшись  на  ступеньку,  полицейский  заглянул  в  кабину бензовоза,
посветил фонариком, чертыхнулся и спрыгнул.
     - Валяй, проезжай! - сказал он водителю.
     Позади  Гарри  стояло  еще  несколько  машин.  Водители высовывались из
окон.
     - Что происходит? - крикнул один.
     - Спокойно, - ответил полисмен, - неужели нельзя обождать немного?
     Он  подошел  к  Гарри,  посветил  фонариком  ему  в  лицо. Гарри ощутил
непреодолимое   желание  бежать  куда  глаза  глядят,  но  сдержался.  Потом
полицейский  перевел  луч света на машину. Убедившись, что в ней никого нет,
спросил:
     - Случайно  не  видели  двух  мужчин в шестиместной машине? Они ехали в
этом направлении.
     - Я  много  машин  видел,  - ответил Гарри, - но чтоб двух мужчин... Не
помню.
     Полицейский чертыхнулся.
     - Никто  ничего  не помнит, - с досадой констатировал он. - И не видел.
Прямо  потрясающе, зачем господь Бог дал людям глаза! Вы их используете хоть
изредка? Это выше моего понимания! Ну, ладно, все.
     Он двинулся к следующей машине.
     Гарри  сел  за  руль, включил зажигание и медленно объехал заграждение.
Стоявшие  там  полицейские  не  обратили  на него ни малейшего внимания. Они
сбились в тесную кучку и о чем-то оживленно спорили.
     Ограждение  осталось  позади,  и  Гарри  прибавил  скорость. Он обгонял
другие  машины  и  выехал,  наконец,  на  ровную, прямую, как стрела, пустую
дорогу.
     Он  знал,  что  полицейские искали круглолицего, средних лет мужчину со
шрамом  на щеке. И подумал о Глории: "Молодец она все же, ничего не скажешь!
Не  придумай она этого грима, меня сейчас бы арестовали. Или лежал бы сейчас
на   обочине,  изрешеченный  пулями  полицейских".  Он  почувствовал  прилив
благодарности  и  любви  к  ней.  "Ничего,  настанет  час,  и я верну ей все
сторицей.  Поедем  в  Европу,  поживем,  погуляем  там  в свое удовольствие!
Деньги  теперь  не  проблема.  Она  накупит себе шмоток, любых, каких только
душа  пожелает!  Правда,  с поездкой придется немного повременить, пока я не
стыкнулся  с  Такамори.  Если  удастся  выжать из японца полтора миллиона, я
смело  могу  открывать  свое  дело.  Воздушный таксо-сервис! На первое время
можно  обойтись  и двумя самолетами, потом подкупить еще парочку. И буду сам
себе хозяин..."
     Гарри  понимал,  что  только благодаря Глории он сейчас на свободе. Да,
ему  пришлось  нелегко,  даже  вспоминать  неохота  обо  всем этом кошмаре в
самолете, но все-таки он победил!
     Выжав  еще  немного  скорости  из  машины, усмехнулся, представив вдруг
физиономию  Борга.  Как  он  ждет его сейчас там, в аэропорту! По радио уже,
наверное,  сообщили  о  случившемся.  Как  раз  в этот момент Борг слушает о
похищении  самолета,  а еще через несколько минут поймет, что его оставили с
носом.  Лицо  Гарри  все  шире  расплывалось  в улыбке. Борг, как и полиция,
будет  искать  Гарри  Грина.  Что ж, пусть себе ищут. Гарри Грин похоронен в
песках, в тридцати милях отсюда, и останется там навеки.
     Еще  через  двадцать  минут  Гарри,  уже  на  меньшей скорости, ехал по
главной улице Лоун-Пайн.
     Лоун-Пайн  - городок малопримечательный. Деревянные домики, магазинов -
раз-два  и  обчелся.  Часы  на  приборной доске автомобиля показывали десять
минут  двенадцатого.  Большая  часть  домиков была погружена во тьму. Щит со
стрелкой  указывал  путь  к  мотелю.  Еще  через  десять минут он подъехал к
воротам.  Замедлил  ход,  въехал  на  территорию  мотеля, а потом по грязной
разбитой  дороге приблизился к домикам. Тесно сгрудившись, они располагались
полукругом,  лишь  в  трех  окошках  мерцал  свет. Под деревьями стояло пять
автомобилей.  Над  дверью  крайнего  домика  справа  горела неоновая вывеска
"Офис.
     Гарри   припарковался  рядом  с  "фордом"  сорокового  года  выпуска  и
направился   к   конторе.  Толкнув  дверь,  оказался  в  тесной  комнатушке,
освещенной  голой  электрической  лампочкой,  свисающей на длинном проводе и
отбрасывающей на стены графически четкие тени.
     Толстый  пожилой  мужчина  в  рубашке с короткими рукавами уставился на
Гарри так изумленно, словно тот свалился с Луны.
     - Вам что, коттедж? - спросил он. - Уже поздно.
     - Я - Гаррисон. Моя жена должна была приехать днем. Какой у нее номер?
     - Гаррисон?  -  Толстяк  неохотно поднялся со стула, подошел к щиту над
камином  и  уставился  на  него. - Да, верно. Миссис Гаррисон. Она говорила,
что ждет вас. Двадцатый коттедж. Последний слева.
     - Благодарю,  -  ответил  Гарри  и  уже  повернулся  к двери, как вдруг
толстяк спросил:
     - Слыхали  про  ограбление?  По  радио передавали. Господи ты Боже мой!
Что ж это делается! Эти ублюдки способны на все!
     Гарри  остановился. Огромным усилием воли подавил желание сунуть руку в
карман, где лежал пистолет.
     - Нет, ничего не слышал.
     - Ничего,  завтра  увидите в газетах. На первой полосе. Подумать только
-  увели  самолет и похитили алмазов на три миллиона долларов! Убит охранник
и двое бандитов тоже. Видали что-нибудь подобное? Увести самолет!
     - А это не выдумки? - спросил Гарри, снова повернувшись к двери.
     - Этот   охранник   был,  видать,  храбрым  парнем.  Бился  с  ними  до
последнего.  Полиция  разыскивает  полного  мужчину  со шрамом на лице и еще
одного  -  раненого  бандюгу.  Говорят,  эти двое скрываются где-то здесь, в
наших краях...
     Гарри похолодел.
     - В этих краях?
     - Да.  Они уехали в машине в этом направлении. По дороге в Скай-Рэнч их
не  видели.  Там дежурил патрульный полицейский. Он сообщил, что не видел за
это время ни одной машины. Значит, двинулись сюда, больше некуда.
     - Пойду-ка лучше к жене. Небось от страха трясется, бедняжка.
     Толстяк кивнул.
     - Ничего. Далеко не уйдут. Один из них тяжело ранен.
     Гарри  вышел  на улицу, в ночь. Он быстро прокрался в темноте к машине,
достал  стальной  ящик  из  бардачка, вытащил пистолет Фрэнкса из щели между
сиденьями,  сунул  его в карман и, бесшумно ступая по влажной от росы траве,
направился к крайнему домику. В окошке горел свет. Он постучал.
     - Кто там? - раздался резкий, напряженный голос Глории.
     - Это я, Гарри.
     Он  слышал,  как  она пробежала по комнате, рывком распахнула дверь и в
ту же секунду уже сжимала его в своих объятиях.
     - Эй!  Дай  хоть  войти!  -  сказал  он. Приподнял ее, внес в комнату и
захлопнул дверь.
     - О,  Гарри...  - прошептала она еле слышно. - Я чуть с ума не сошла. Я
слышала по радио... все, что случилось... Ты не ранен?
     - Я  в  полном  порядке. - Он бросил на кровать стальной ящик. - Честно
сказать, детка, пришлось мне туговато, но я, как видишь, не сдался.
     - Они убили охранника...
     - Да,  нам  не  повезло.  Попался  на  нашу  голову  храбрый болван. Он
застрелил...
     - Да... я знаю. - Она ломала пальцы. - Если тебя поймают...
     - Ради  Бога,  только  не  заводи  опять  эту  шарманку!  - раздраженно
проворчал  Гарри.  - Я знаю, что со мной будет, если поймают. Но они меня не
поймают, будь спокойна!
     Он  взглянул на нее. Бледное испуганное лицо, темные круги под глазами,
растрепанные   волосы,   измятый  дорожный  костюм.  И  его  любовный  порыв
несколько увял.
     - Прости,  Гарри.  Это...  это  просто ужасно. Я надеялась, я молилась,
чтобы ничего такого не произошло и вот...
     - Я  не  убивал  этого кретина! - голос Гарри звучал почти враждебно. -
Если  бы  Фрэнкс  не  прикончил  его,  он  бы  меня прикончил. Как раз в тот
момент, когда он стрелял в меня, Фрэнкс всадил в него пулю.
     - По радио говорили, что убежали двое. Ты и еще один человек. Где он?
     Гарри  облизнул  пересохшие  губы.  Вот он, самый скользкий вопрос. Его
вдруг  охватило  раздражение:  почему, собственно, он должен все объяснять и
докладывать ей?
     - Слушай, мне надо выпить. Есть что-нибудь?
     - Да. Я купила виски. Я думала...
     - Ну, так давай его сюда, черт возьми!
     Она  вздрогнула,  уловив  раздражение  в  его  голосе,  бросила на него
пристальный  взгляд  и  пошла  в  гостиную.  Пробыв  там минуту, вернулась с
бутылкой  виски,  двумя стаканчиками и кувшином воды. Гарри налил себе почти
полный  стаканчик,  плеснул  чуть-чуть  воды  и  выпил половину. Добавил еще
виски  и  опустился  на кровать. Он курил и смотрел, как Глория готовит себе
выпивку.
     - Я  бросил  Фрэнкса,  -  сказал  он  наконец.  - Так вышло. Иначе было
нельзя.
     Он  заметил,  что  она застыла, затем медленно повернулась и посмотрела
ему в глаза. Секунду он выдерживал ее взгляд, потом отвернулся.
     - Ты... его бросил? Но ведь он же был ранен?..
     - Да.
     - Где бросил?
     - Ради  всего  святого,  только  не  смотри  на  меня  так!  -  яростно
воскликнул  он.  -  Прямо  на  дороге.  А что было делать? Там, чуть дальше,
стоял  патруль.  Они перекрыли движение и обыскивали каждую машину. Хорош бы
я   был,  если  б  полиция  обнаружила  рядом  со  мной  в  машине  Фрэнкса,
заливающего кровью сиденье! У меня не было другого выхода!
     - Понимаю.  -  Она,  как  подкошенная, опустилась в кресло, словно ноги
отказывались  ее  держать.  -  Что  это,  Гарри? - спросила она, указывая на
стальную коробку на кровати.
     Гарри  попытался взять себя в руки. Он инстинктивно чувствовал - сейчас
разразится уже серьезный скандал.
     - Ну  что  ты  пристала,  Глори!  Пусть себе лежит. Я устал. У меня был
очень трудный день.
     - Что это, Гарри?
     - Алмазы! Что ж еще, по-твоему, черт побери!
     Она прижала пальцы к губам, глаза ее расширились.
     - Но  почему ты не отдал их Боргу? Ты же писал и говорил мне, что таков
уговор.
     - Потому  не  отдал, что мне надоело быть простаком. С какой стати твой
бывший  приятель  должен  огрести  два миллиона, а я, рискуя жизнью, взяв на
себя  все,  -  какие-то жалкие пятьдесят тысяч? Я знаю, кто даст мне полтора
миллиона  за  алмазы,  и  сам проверну с ним эту сделку. К черту Делани! И к
черту Борга!
     - Нет!!!  -  дико  закричала  Глория и резко вскочила на ноги. - Гарри,
умоляю,  только  не  это!  Ты  должен  отдать  камни  Бену.  Должен! Он ведь
заплатил тебе. Он тебе доверился. Так нельзя!
     - Да,  доверился!  Как  лиса  цыпленку.  Устроил  за  мной слежку - два
бандита  так  и  ходили  по  пятам  всю  дорогу.  Приставил  ко  мне  Борга.
Доверился...  Даже  слушать  смешно.  Да  эта  крыса даже собственной матери
доверять  не  станет,  так  и будет смотреть, не подсыпала ли она ему в пищу
яду.  А  деньги он мне дал только потому, что у него не было другого выхода.
Как  иначе  он  мог наложить лапы на камешки? О'кей, он слишком долго хорошо
жил. Теперь мой черед. Я продаю камешки, а он может сказать им "гуд бай"!
     Глория пыталась говорить спокойно, но ее бил озноб.
     - Послушай,  милый,  -  она  изо  всех сил старалась говорить как можно
убедительнее.  - Я понимаю твои чувства. Я могу понять твое желание получить
эти  деньги,  но  ты  не  должен  этого делать. Не было случая, чтобы кто-то
обманул  Бена  и это сошло ему с рук. Ни одного. А пытались, я знаю. Десятки
людей  пытались  смошенничать,  обвести  его  вокруг  пальца.  Но  никому не
удавалось  и  тебе не удастся тоже. Поверь мне, Гарри, это так. Я говорю все
это  потому,  что люблю тебя. И не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Ты нужен мне живым, Гарри, живым, а не мертвым. Неужели ты не понимаешь?
     - Успокойся,  Глория.  Ведь он будет разыскивать Гарри Грина. Благодаря
тебе  Гарри  Грина  больше  не  существует. Он похоронен в песках, где никто
никогда  его  не  найдет. И это как раз тот самый единственный случай, когда
твоего  Делани  обведут  вокруг  пальца,  и  тут  он бессилен. Он никогда не
найдет  меня.  Я  не существую. И он, и полиция - пусть ищут хоть до полного
посинения.  Благодаря  тебе  они никогда меня не найдут. Хоть тыщу лет будут
искать.  Потому что парня, которого они ищут, просто нет на свете! Разве это
не  ясно?  Поэтому  оставим  эту  тему,  детка. Все прекрасно. В Нью-Йорке в
банке  нас уже ждут денежки. Пятьдесят тысяч... А здесь на кровати - еще три
миллиона.  Так  зачем  ты  треплешь  нервы мне и себе? Вот она, реальность -
здесь, в коробке! А ты выдумываешь Бог знает что.
     Глория закрыла лицо руками и зарыдала.




     Раздался  телефонный  звонок, Бен быстро поднялся с кушетки. Оставшаяся
на  ней  в  одиночестве  Фей  капризно  надула  губки, а он чуть ли не бегом
бросился к столу и снял телефонную трубку.
     Он  уже  слышал  об  ограблении по радио. Вести о жертвах и перестрелке
совершенно  вывели  его из равновесия. "Если узнают, что я как-то замешан во
всей   этой   истории,   мне  не  сдобровать,  -  думал  он,  вслушиваясь  в
возбужденный  голос комментатора. - Охранник погиб, Левин и Микс тоже убиты.
Это  сенсация.  Если  к  ограблению  припутают  и  мое  имя,  то шеф полиции
О'Харридан  будет  вынужден  предпринять против меня кое-какие меры. А этого
хотелось  бы  меньше всего", - Делани с нетерпением ждал звонка Борга, кляня
его  на  чем  свет стоит за то, что тот вынуждает его ждать. Он ждал уже два
часа, и вот, наконец, телефонный звонок вернул его к жизни.
     - Да! - крикнул он в трубку. - Кто это?
     - Борг,  -  бездыханный  шелестящий  голос  сочился из аппарата, словно
патока. - Он нас наколол, шеф. Он не появился.
     Горячая волна гнева захлестнула Бена.
     - Выкладывай! - рявкнул он.
     - Я  торчу  здесь  вот  уже  два часа, он не приехал. Мы уговорились на
девять тридцать. Скоро двенадцать. Он нас надул.
     - Может,  все-таки нет? - Бен присел на краешек стола. - Может, попал в
передрягу?  По радио говорили, что они с Фрэнксом уехали на машине. Их могла
задержать полиция.
     - Полиция  их не взяла. Но они нашли Фрэнкса. Грин бросил его у дороги,
оставил  истекать кровью. Когда его нашли, он уже с час как помер. Нет, Грин
удрал, это ясно, удрал вместе с камешками.
     Бен  подумал  о  пятидесяти  тысячах,  что заплатил Грину. Он подумал о
двух миллионах, которые рассчитывал выручить за алмазы. Он вспомнил о яхте.
     - Если  эта мразь думает, что может меня надуть и это сойдет ему с рук,
пусть  подумает  еще  раз  хорошенько!  - голос его звенел от злобы. - Найди
его! Слышишь? Из-под земли достань!
     - Да  он  же  не  существует,  шеф,  - сам того не зная, повторил слова
Гарри  Борг.  -  Никакого Гарри Грина просто не было. Будьте уверены, он уже
избавился  и  от  хромоты, и от шрама. Вместо него есть кто-то другой. Я вас
предупреждал...
     Бен соскользнул в кресло. Бледное лицо блестело от пота.
     - Номер машины?
     - IMX 999007. А что толку?
     - Не  задавай  лишних  вопросов!  -  Бен  так  крепко  стиснул в ладони
трубку,  что  даже  ногти побелели. - Слушай, ты должен найти этого подонка.
Сколько  бы  времени  это ни заняло и сколько бы денег ни стоило! Найди его!
Не  смей  появляться  мне на глаза, пока не найдешь эту тварь! Понял? У тебя
нет  теперь другой работы, а если не найдешь, - считай, что ты больше вообще
у меня не работаешь.
     - Я  его  найду,  - спокойно ответил Борг. - Это займет время, но я его
найду.
     - Эта  баба,  Глория Дейн, может, она знает, где он? - сказал Бен. - Не
мне тебе объяснять, как все это делается.
     Он  бросил трубку и довольно долго сидел неподвижно, уставившись в одну
точку.
     - Что  случилось,  зайчик?  -  спросила  Фей  и  повернула  к нему свою
хорошенькую головку. - Ты такой сердитый.
     - Заткнись!  -  рявкнул  Бен.  -  Не  лезь  не в свое дело! - Он поднял
трубку и сказал: - Соедините меня с полицейским участком.
     Фей  скроила  недовольную  гримаску  и  снова  опустилась  на  кушетку.
Извлекла  из  коробки,  что  лежала рядом, на столике, шоколадную конфетку и
долго  с интересом изучала ее. "Какая тоска, что Бен злится, - подумала она.
-  А  так  хочется,  чтобы  он сводил сегодня в кино... Теперь будет орать и
бесноваться  до  самой  ночи...  -  Она  пожала  изящными  плечиками.  - Ну,
конечно,  утром  он  об  этом  пожалеет.  И,  конечно,  купит подарок, чтобы
загладить  свое  хамство.  И  все  равно,  какая  тоска...  -  Она  положила
шоколадку в рот и подумала: - Вкусная!"
     - Позовите  О'Харридана,  -  бросил  в  трубку  Бен.  Через  минуту шеф
полиции  подошел  к  телефону. - Пэт? Это Бен... Да... как жизнь? Отлично...
Ага.  Да,  я  тоже  отлично.  Слушай,  Пэт, тут есть кое-какая информация, я
подумал,  может, тебе пригодится... Да... Один из моих ребят шепнул на ушко.
Имя  парня,  что  увел  самолет  и  камни,  - Гарри Грин. Нет, кроме этого я
ничего  про  него  не  знаю...  Разве  вот  еще  что - он фотографировался в
Потомаке,  на  Эссекс-стрит.  Этот  мой  парень  считает, что шрам у него на
морде  и хромота - фальшак. Машина "понтиак", номер IMX 999007... - Какое-то
время  он слушал, что говорит ему О'Харридан, на тонких губах застыла кривая
усмешка.  Ну,  ясное дело, Пэт. Конечно... Я всегда рад помочь. Да, надеюсь,
что  скоро вы его возьмете. Такие истории вредно отражаются на международной
торговле. - Он рассмеялся. - Поймаешь, дай знать. Да... До встречи, пока!
     И он повесил трубку.


                              Глава четвертая




     Гарри  уже  давно  спал,  а  Глория  лежала рядом с ним, разглядывая на
потолке  полосы  света,  который  просачивался  сквозь  жалюзи  с  улицы  от
неоновой вывески на крыше офиса.
     Она  понимала,  что  бессильна  остановить Гарри. И не сомневалась, что
если  и  дальше  будет  просить  и  настаивать, у него лопнет терпение, и он
бросит  ее. При одной только мысли о том, что сделает Бен с Гарри в отместку
за  обман, ей становилось дурно. Слишком хорошо знала она Бена. Надувать его
-  все равно, что дразнить кобру. И она твердила себе, что должна немедленно
уйти  от  Гарри.  Ведь  стоит  Бену  узнать,  что она тоже имеет отношение к
похищению,  что  они  с Гарри планировали его вместе, и что именно ей пришла
идея превратить его в Грина, Бен не пощадит и ее.
     И  все  же, несмотря на все, она знала, что никогда не сможет заставить
себя  пойти  на  это. Она понимала: Гарри последний мужчина в ее жизни. Если
она  его  потеряет,  других уже не будет, вообще ничего уже больше не будет.
Ее  ждет  полное, абсолютное одиночество, а это куда невыносимее и страшнее,
чем все, что может сделать с ней Бен. Даже страшнее смерти...
     "И   потом,   -   старалась   она   уговорить  себя,  -  может,  страхи
действительно  преувеличены?  Бен будет искать Гарри Грина, а никакого Гарри
Грина  нет.  Никто,  ни  единая  душа в мире, даже Бен, несмотря на всю свою
хитрость  и изворотливый ум, не догадается, что мужчина, спящий сейчас рядом
со  мной  в  постели,  тот самый грузный широколицый Гарри Грин со шрамом на
щеке.  Я в этом уверена... А вдруг Бен что-то заподозрит, если обнаружит нас
вместе,  меня  и  Гарри?..  -  Она  содрогнулась.  -  Да, вот она, настоящая
опасность.  Хотя  бы  ради  спасения  Гарри  надо  бросить  его, если он сам
смотрит  на  все  это  так легкомысленно. Стоит Бену узнать, что мы вместе и
навести  справки  о Гарри, тут же выяснится, что некогда Гарри был пилотом и
работал  в  Калифорнийской  авиакомпании. Он не дурак и быстро поймет, что к
чему.  Он догадается, что Гарри - тот самый человек, которого он ищет. Всего
этого  не  случится,  если  бросить  его.  Но  я  не в силах пойти на это, -
сказала  она  себе.  - Мы должны уехать далеко, как можно дальше от Бена. Не
станет  же он рыскать по всем штатам, преследуя их. И потом, можно поехать в
Европу.  А  уже оттуда, из Европы, вернуться и осесть где-нибудь во Флориде.
Только не в Калифорнии. Тогда мы будем в безопасности..."
     Внезапно  ей пришла в голову еще одна простая, но страшная мысль: вдруг
Гарри  поймет,  что Бен может напасть на его след через нее? Догадается, что
единственное  связующее  звено между ним и Гарри Грином - это она, Глория?..
Как  он тогда поступит? Бросит ее? Возненавидит?.. Руки ее сжались в кулаки.
Она  повернула  голову  и посмотрела на Гарри. Он крепко спал, красивое лицо
спокойно  и  безмятежно, губы плотно сжаты. Глядя на него, она почувствовала
такой прилив любви и нежности...
     Она не могла расстаться с ним. Даже если это - смерть для них обоих.
     Внезапно  за  окном послышался какой-то звук, и она похолодела. Подняла
голову,  прислушалась. Там кто-то был... Кто-то ходил возле их коттеджа. Она
различала звук шагов, скрипнул дощатый пол на веранде...
     Задыхаясь  от  страха, она откинула одеяло, схватила халатик, набросила
его, подкралась к окну и посмотрела через щелочку в жалюзи.
     Увиденное  в  лунном свете привело ее в такой ужас, что она бросилась к
кровати  с нарастающим в горле криком. Схватила Гарри за руку и стала бешено
трясти.
     Гарри сел, сердито оттолкнув ее руку.
     - В чем дело? Неужели нельзя дать человеку поспать спокойно?
     - Полиция...  -  еле  слышно  прошептала  Глория.  -  Там  на улице. Их
человек десять...
     Гарри  замер.  Она  видела,  как  кровь  отлила  от  лица,  а  в глазах
заметался  панический  страх.  Он  сунул руку под подушку и достал пистолет.
Она  услышала  звук  взводимого  курка,  в ту же секунду он, сбросив одеяло,
вскочил с постели.
     - Нет,  Гарри!  -  яростно  прошептала она. Его испуг сразу привел ее в
чувство.  Сейчас  она снова была его защитницей, мысли ее метались в поисках
выхода. - Брось пистолет!
     - Живым не дамся!
     - Но  они же не знают тебя. И никогда не узнают, Гарри! О чем ты только
думаешь! Брось пистолет сейчас же!
     Он помедлил, потом подошел к окну и тоже посмотрел в щелочку.
     Несколько  человек  в  полицейских фуражках окружили "понтиак", который
он оставил на стоянке.
     - Машина!  - прошептал он. - Ее надо было бросить... Но как они узнали,
что она здесь? Как?
     Она схватила его за руку.
     - Кто-нибудь видел, как ты приехал?
     - Не думаю. Я сам никого не видел.
     - Ты говорил управляющему, что приехал на машине?
     - Нет.
     - Тогда  она  не  твоя.  Если  спросят, скажешь, что приехал автобусом.
Последний  приходит  примерно  в то же время, что появился ты. Наша машина -
там,  дальше, "меркурий". Скажи, что я приехала на ней, а ты - автобусом. Мы
приехали из Карсон-Сити и собираемся в Лос-Анжелес.
     Гарри  кивнул. Что же, это разумно. Он уже несколько оправился от шока.
Подошел  к  окну  и  посмотрел  снова.  Шестеро  полицейских  с фонариками и
револьверами наготове шли вдоль ряда домиков.
     - Где ящик? - прошептала Глория.
     Он  совсем  забыл  про ящик! Забыл, что все еще держит в руке пистолет.
Забыл,  что  оставил  пистолет  Фрэнкса  на  камине, в гостиной! Он бросился
туда,  схватил  пистолет и сунул оба - и свой, и Фрэнкса - в каминную трубу.
Затем  побежал  в  спальню,  достал  стальную  коробку  из  тумбочки  и стал
озираться в поисках подходящего места.
     В это время в дверь раздался сильный стук.
     Глория выхватила у него коробку:
     - Я спячу. Иди, открой!
     Гарри  помедлил  секунду, затем набрал в грудь побольше воздуха, словно
перед  прыжком  в  воду,  пошел  в  гостиную,  зажег там свет. Открыл дверь.
Сердце   екнуло   -   на  пороге  стояли  двое  полицейских  с  револьверами
наизготовку.
     Некоторое время они молча разглядывали друг друга.
     - Ваше имя? - спросил, наконец, один из них.
     - Тед Гаррисон, - ответил Гарри. - А в чем, собственно, дело?
     - Кто  там,  милый?  - сзади к нему подошла Глория. И издала притворный
легкий вскрик при виде полицейских.
     Гарри  очень внимательно следил за выражением их лиц и заметил, как при
виде Глории они смягчились.
     - Ничего  страшного,  -  ответил  один.  -  Это  ваша  машина? Вон там,
"понтиак"?
     - Нет, что вы! - воскликнула Глория. - У нас "меркурий".
     - Можно  зайти  на  минутку?  -  спросил  полицейский. - Мы ищем одного
человека. Говорят, он прячется где-то здесь.
     Гарри посторонился, давая ему возможность пройти.
     - Входите. Только никто здесь не прячется. Кроме меня и моей жены.
     Один  из  полицейских  зашел  в домик, направился прямо в спальню и, не
пробыв там и минуты, вышел обратно.
     - Нет,  -  сказал  он своему напарнику. - Думаю, сейчас он уже за много
миль  отсюда.  Машину  бросил...  -  Он  взглянул  на  Глорию.  -  Слыхали о
похищении алмазов?
     - Да, по радио.
     - Так вот. Их машина здесь. Вы видели, как они подъехали?
     - Мне  кажется,  я слышала... Не знаю, сколько было времени. Кажется, с
час назад.
     - Нет,  раньше.  Мотор  холодный.  Вероятней  всего - где-то в половине
первого.
     - Я  не  смотрела  на  часы.  А  что, вы думаете, они скрываются где-то
здесь?
     Полисмен покачал головой.
     - Он  здесь не останется. Он должен двигаться дальше, бежать. Наверное,
где-то  здесь  у  него  была  приготовлена другая машина. Вы не слышали, как
отъехала машина?
     - Кажется  слышала...  Да,  точно. Что-то такое я слышала. Но я дремала
и...
     - Что ж, спасибо. Извините, что подняли вас с постели.
     Кивнув  на  прощание,  полицейские  присоединились  к  остальным  своим
товарищам, которые бродили от домика к домику и расспрашивали обитателей.
     Глория  захлопнула  дверь  и  бессильно привалилась к ней спиной. Гарри
глубоко и облегченно вздохнул.
     - Ты  была  бесподобна, - сказал он. - Да, детка, у тебя есть характер,
это следует признать. А я уже был готов голову себе разбить о стенку.
     Она  молча  прошла  мимо  него  в  спальню  и опустилась на кровать. Ее
трясло.  "Началось,  -  подумала  она.  - Как в те дни, когда Бен был мелким
гангстером.  Ночные вторжения, полицейские с жесткими лицами, револьверами и
бесконечными  расспросами,  уклончивые  лживые  ответы,  которые приходилось
давать,  чтобы  прикрыть Бена. А я надеялась, что со всем этим покончено раз
и  навсегда.  Но  нет,  это началось снова и будет продолжаться". Теперь она
была в этом уверена.
     Гарри  стоял  у  окна  и  наблюдал  за  полицейскими. Появились еще три
человека  - детективы в штатском, они фотографировали машину, осматривали ее
в  поисках  отпечатков  пальцев,  и  при  виде того, чем они занимаются, его
охватил холодный панический ужас.
     Как  он  мог  забыть  об  отпечатках?!  Ведь  это  единственный  способ
припереть  его к стенке! Наверняка, в машине остались десятки его "пальцев".
А  вдруг  им  придет  в голову сличить их с отпечатками всех жильцов мотеля?
Тогда он погиб.
     - Глори!  Они  нашли  в машине мои отпечатки! Это конец. Я совсем забыл
про отпечатки...
     Глория  уставилась на него широко раскрытыми глазами. Она тоже забыла о
них.
     - Может,  попытаться  выбраться  отсюда? - Лицо его окаменело от ужаса.
Он подбежал к креслу, где лежала одежда. - У меня еще есть шанс.
     - Нет!  -  Глория вскочила на ноги. - Не дури! Стоит им обнаружить, что
ты  сбежал,  они  сразу догадаются. Ты должен остаться. И взять себя в руки.
Если  побежишь  -  пропал. Есть шанс, что им не придет в голову взять у тебя
отпечатки. Тогда все обойдется.
     - А если придет? - неуверенно спросил Гарри.
     - Тогда,  что  бы  ты ни делал, ничего не поможет. Надо рискнуть. Стоит
тебе броситься наутек, и все кончено. Неужели ты не понимаешь?
     С мокрым от пота лицом Гарри вернулся к окну.
     - Знал  бы,  что так оно выйдет, ни за что бы не ввязался в это дело, -
пробормотал  он.  - Надо же быть таким кретином и не подумать об отпечатках!
Даже  если  сейчас  пронесет,  меня  в  любой  момент  могут схватить. Любой
несчастный  случай,  дорожная авария - и у меня снимают отпечатки. И тогда я
пропал. Ну, кретин, идиот!
     Глория  неподвижно  сидела  на  кровати,  сердце  ее гулко и болезненно
билось.
     - Не  казнись и не трать понапрасну нервы, Гарри, - сказала она. - Дело
сделано.
     - Да  заткнись  ты! - рявкнул он. - Конечно, тебе что... Тебе не грозит
электрический  стул.  А все твоя гениальная идея - Гарри Грин! Если ты такая
умная,  почему  не  подумала  об  отпечатках?  Гарри Грина не существует! Ни
черта  подобного!  Вот он, здесь. Бери его голыми руками, чего проще! - и он
протянул  к  ней  ладони с широко растопыренными пальцами. - Если бы не твоя
идея с этим гримом, я бы гладко и чисто обтяпал все дело!
     Глория закрыла глаза.
     - Как  ты  можешь  так  говорить,  Гарри!  Ведь ты знаешь - я все время
пыталась остановить тебя...
     - Замолчи!  Все,  на что ты способна, это болтать! Не закрывая рта! Все
то  время,  что  я  тебя знаю. Господи, ну как мне теперь выпутаться из всей
этой истории?!
     На  улице  послышался  звук  мотора, и он снова приник к окну. Подъехал
авторемонтный  грузовик.  Полицейские  прицепили  "понтиак", и грузовик увез
его.  Три  детектива  стояли  рядом и разговаривали. Гарри наблюдал за ними,
дыхание  со  свистом  вырывалось  сквозь  стиснутые зубы. Наконец, детективы
двинулись  к  своей  машине,  сели в нее и уехали. Полицейские побродили еще
немного, потом тоже разошлись по машинам и уехали.
     Гарри  отошел  от  окна, медленно приблизился к постели и сел. Он сидел
неподвижно,  уткнув  лицо  в  ладони.  До этого мгновения он даже не отдавал
себе   отчета  в  том,  как  сильно  перепугался.  Вся  эта  ночная  история
совершенно выбила его из колеи.
     Глория  пошла  в  гостиную,  налила в стаканчик неразбавленного виски и
подала ему.
     - Выпей, милый.
     Одним глотком Гарри осушил стаканчик и поставил его на пол.
     - Просто  не  верится,  -  пробормотал он. - Эти кретины, они почти уже
взяли  меня  за  глотку.  И  уехали... Я был у них в руках! Всего лишь снять
отпечатки - и все! Я готов!
     - Но  почему,  собственно,  они  должны  были  это  делать?  - спросила
Глория.  -  Не  могут  же  они  снимать  отпечатки у всех подряд. Почему они
должны были думать, что ты - Гарри Грин?
     - Да,  верно,  -  он  взглянул  на нее. Взял за руку, притянул к себе и
усадил  рядом  на  кровать.  -  Я  не  хотел  обижать тебя, детка. Ты же это
знаешь,  ведь правда? Просто я испугался, вот и болтал Бог весть что. Прости
меня, Глори, пожалуйста, ну, я прошу, прости!
     - Да,  да,  конечно.  Ничего. Я понимаю, знаю, что ты пережил. Я и сама
страшно  испугалась.  Гарри, милый, давай прекратим все это, пока не поздно.
Отправим  алмазы  Бену  по  почте,  и мы свободны! Это первое, что мы должны
сделать утром. Это единственный выход. Пожалуйста, Гарри, ну, давай!..
     Он отпрянул от нее, встал, подошел к столу и налил себе еще виски.
     - Нет.  Все  же обошлось, не так ли? Надо быть последним идиотом, чтобы
вот  так,  запросто,  расстаться с деньгами. Полтора миллиона! Это именно та
сумма,  которую я рассчитываю получить за камни. Ты только подумай! Подумай,
как  мы  заживем  с  такой кучей денег! Я начал игру, я ее продолжаю и никто
меня не остановит. Никто!
     Она подавила стон отчаяния, потом пожала плечами.
     - Хорошо, Гарри, как скажешь.




     Офисы  "Дальневосточной  торговой  корпорации"  занимали четыре этажа в
"Нэшнэл энд Калифорниэн Стейт Билдинг" на 27-й улице.
     Прекрасно  одетая  холеная  девица  в  окошечке  приемной одарила Гарри
ласковой  покровительственной  улыбкой,  которую держат для наивных детей на
случай, если они попросят невозможное.
     - Нет,  извините, мистер Гриффин, но это не положено. Господин Такамори
принимает  только  по предварительной договоренности, - сказала она. - Может
быть,  мистер  Людвиг  сможет  быть  вам полезен? Сейчас посмотрю, есть ли у
него время.
     - Мне  не  нужен  никакой  мистер  Людвиг, - ответил Гарри. - Мне нужен
Такамори.
     - Извините,  но это невозможно, - ласковая улыбка постепенно угасала. -
Господин Такамори...
     - Я  слышал,  что  вы сказали, не надо повторять. Тем не менее, меня он
примет.  -  Он  достал  из кармана запечатанный конверт и протянул девице: -
Вот,  передайте  ему.  Вы  сами  удивитесь,  как рад будет господин Такамори
принять меня.
     Она  заколебалась,  потом  пожала  плечами и надавила на кнопку. Словно
из-под  земли  возник  маленький мальчик в желто-коричневой униформе с синей
окантовкой и подошел к окошечку.
     - Отнесешь  это  мисс  Шофилд,  -  сказала  девица. - Это для господина
Такамори.
     Мальчик исчез, и она обратилась к Гарри.
     - Присядьте, пожалуйста. Вас примет мисс Шофилд.
     Гарри  сел,  достал  сигарету  и  закурил.  Ему  было жарко и душно, он
страшно нервничал, но как-то ухитрялся не показывать этого.
     Со  дня  ограбления прошло пять дней. Они с Глорией жили в Нью-Йорке, в
небольшом  отеле.  Там  она  и  осталась его ждать, а он возвратился сюда, в
Лос-Анжелес,  для  переговоров  с  Такамори,  на  которые  возлагал  большие
надежды.  Он  прямо  голову  сломал, придумывая безопасный способ контакта с
Такамори,  но  так  ничего  путного  и  не придумал. Постепенно и с неохотой
пришлось  признать:  если он хочет заполучить полтора миллиона, придется ему
выходить  на  Такамори  лично,  причем под своим именем и без всякого грима.
Ведь  такое  количество  денег  не  скрыть.  Даже если он раскидает сумму по
нескольким  банкам,  все  равно,  скрыть  не  удастся.  Можно  нарваться  на
неприятности  со  стороны  налоговых инспекторов, и тогда полиция нападет на
его  след.  Придется выходить на Такамори напрямую, иного пути нет. При этом
расчет  Гарри строился на одном: Такамори должен так страстно хотеть вернуть
себе  алмазы,  что согласится иметь дело с Гарри, а не с полицией. Если этот
вариант  не  проходит,  Гарри  попадает  в  очень неприятную ситуацию. Но не
смертельную,  если  все  пойдет  так,  как  он  планировал.  К  тому  же  он
чувствовал - игра стоит свеч.
     Глория,  конечно  же пришла в ужас, когда он обрисовал ей этот план. И,
конечно,  умоляла  его  отказаться  от  этой  затеи.  К этому времени Гарри,
изрядно  уставший от ее предостережений и опасений, грубо и коротко велел не
вмешиваться.  Да,  он  признавал,  что  это рискованно, но каким иным путем,
скажите на милость, можно теперь заполучить такую кучу денег?
     Он  сидел  в  глубоком  кресле  и ждал. Туфли утопали в пышном ковре. К
окошечку   двигался   нескончаемый   поток   мужчин   с   кейсами.   Девушка
расправлялась  с  ними  с  помощью  ласковой покровительственной улыбки, при
виде  которой Гарри был уже готов надавать ей хороших оплеух. Она передавала
посетителей  многочисленным  маленьким мальчикам, которые уводили их куда-то
по коридору, долой с глаз Гарри. А он все сидел и курил.
     Спустя  тридцать  пять  минут  и  четыре  выкуренные  сигареты появился
мальчик,  который относил записку Гарри, подошел к девице. Что-то сказал ей,
и  Гарри,  который  не  сводил с нее глаз, увидел, как удивленно взлетели ее
брови.
     - Господин  Такамори  вас  примет,  - сказала она и улыбнулась. На этот
раз  улыбка  уже  не  была  покровительственной,  скорее дружеской и немного
удивленной.
     - Ну,  что  я вам говорил! - бросил в окошечко Гарри и зашагал вслед за
мальчиком,  который повел его к маленькому лифту, поднял на три этажа, затем
по  узкому  коридорчику  довел до массивной двери из орехового дерева, перед
которой  и остановился. Казалось, он собирается с силами и мужеством, прежде
чем  постучать  в  нее.  Наконец,  он все-таки решился, в ответ на что из-за
двери  раздался  какой-то  неясный  ответный  звук.  Мальчик повернул ручку,
дверь  распахнулась.  Мальчик  посторонился  и пропустил Гарри в просторный,
роскошно  обставленный  кабинет  с  обшитыми  ореховыми  панелями  стенами и
огромным  окном,  выходящим  на  восточную  часть  Лос-Анжелеса.  Он  шел  к
большому  столу,  стоявшему под этим окном, и щиколотки его щекотал пушистый
ковер.
     За  столом сидел маленький желтый человечек в черном пиджаке и брюках в
черно-белую  полоску.  Седеющие  прилизанные  волосы,  крохотное  компактное
личико, лишенное какого-либо выражения, как дырка в стене.
     Он  взглянул  на  Гарри  и  махнул  маленькой, безукоризненно ухоженной
ладошкой в сторону стула.
     Гарри  сел,  бросил  шляпу  на пол рядом со стулом и выпустил в потолок
струю сигаретного дыма.
     - Вы  мистер  Гриффин,  Гарри Гриффин? - спросил человечек, разглядывая
Гарри живыми птичьими глазками.
     - Да, - ответил Гарри. - А вы, если не ошибаюсь, госродин Такамори?
     Человечек кивнул, протянул лапку и взял со стола записку Гарри.
     - Вы  пишете  здесь,  что  хотите побеседовать со мной об алмазах, - он
бросил   записку   на   стол   и   откинулся  в  кресле,  скрестив  руки  на
безукоризненно  белом  жилете.  -  Что  вам известно об этих алмазах, мистер
Гриффин?
     - Ничего,  -  ответил  Гарри.  - Просто несколько дней назад я случайно
прочитал  в  газете,  что вы добились у американского консульства разрешения
на  вывоз  партии  алмазов  стоимостью в три миллиона долларов. На следующее
утро  я узнал из газет, что алмазы похитили. Мне кажется, что вы должны быть
крайне заинтересованы в их возвращении.
     Такамори задумчиво посмотрел на него.
     - Да, я заинтересован, - ответил он.
     - Так  я  и  думал.  -  Гарри  сделал паузу, стряхнул пепел с сигареты,
затем  продолжил:  -  Через  день  после ограбления я по случайному стечению
обстоятельств  ехал по дороге к аэропорту в Скай-Рэнч. Примерно в двух милях
от  места,  где все это произошло, у меня прокололась шина. Я сменил колесо.
У  меня с собой были сэндвичи, и я решил позавтракать, воспользовавшись этой
вынужденной  остановкой.  Присел  на  холмик  и вдруг заметил рядом какую-то
полузасыпанную  песком  коробку.  Она  была  заперта, и мне пришлось изрядно
повозиться,  чтобы  открыть  ее.  Наконец, я все же открыл и увидел, что она
полна  алмазов.  Там  находилась  также  накладная,  из которой я узнал, что
алмазы  принадлежат  Дальневосточной  торговой корпорации. Тут-то я и понял,
что  алмазы  эти  - краденые. Видимо, грабители в последний момент струхнули
или  растерялись  и  выбросили  ящик  из  окна автомобиля. Сперва я собрался
сдать  их в полицию, но затем мне пришла в голову мысль, что мы с вами можем
заключить сделку.
     Весь подавшись вперед, Такамори не спускал глаз с Гарри.
     - Так  алмазы  действительно  у  вас?  - произнес он таким безразличным
голосом, словно спрашивал, который теперь час.
     - Алмазы действительно у меня, - ответил Гарри.
     Такамори  снова  откинулся  в кресле и указательным пальцем правой руки
задумчиво потер надкрылье маленького желтого носа.
     - Понятно,  -  сказал он. - И вы думаете, что мы с вами можем заключить
сделку...  Очень интересно. И какого же рода сделку вы имеете в виду, мистер
Гриффин?
     Гарри  вытянул длинные ноги. Воткнул окурок в хрустальную вазу, стоящую
рядом  на  маленьком  столике.  Достал  очередную  сигарету  из портсигара и
закурил.  Во  время  всех  этих манипуляций он неотрывно смотрел в маленькие
блестящие глазки Такамори.
     - Деловую  сделку,  -  ответил  он.  - Мне кажется - вы поправьте меня,
господин  Такамори,  если  я  ошибаюсь - когда у одной стороны есть нечто, в
чем  остро  нуждается вторая сторона, тогда та, первая сторона, будет полным
кретином, чтобы отдать это просто так, задаром.
     Такамори  взял  со стола нож для разрезания бумаги и стал рассматривать
его с таким вниманием, словно видел впервые.
     - Да,  это  суть  сделки,  мистер  Гриффин,  -  мягко заметил он. - Но,
насколько  мне  известно, в данной стране подобная формулировка неприемлема,
когда  речь  идет  о  краденой  собственности.  Насколько  я понимаю, это не
просто  долг,  но  и  святая  обязанность  каждого  нашедшего  вещь,  ему не
принадлежащую, возвратить ее владельцу и принять вознаграждение. Не так ли?
     Гарри  улыбнулся.  Сейчас  он  чувствовал  себя  куда  увереннее, чем в
начале беседы, однако вкрадчивая манера Такамори его не обезоружила.
     - Все  это, конечно, так, - сказал он. - Но у меня иная точка зрения на
данную  конкретную  ситуацию. Насколько я понимаю, алмазы эти застрахованы и
маклеры все покроют.
     - Они  не  будут этого делать, мистер Гриффин, пока твердо не убедятся,
что алмазы потеряны раз и навсегда.
     - Да,  именно  так они обычно и действуют. Они заставят вас долго ждать
денег,  но  не  подведут.  Насколько  мне  известно, денег у вас хватает, не
хватает  только  признания  ваших  заслуг и почестей от правительства. Я тут
позволил  себе  немножко  покопаться  в вашем прошлом. Вы проделали огромную
работу   на   пользу   вашей   страны,  но  не  получили  ни  признания,  ни
благодарности.
     Такамори положил нож на стол и скрестил маленькие желтые ладошки.
     - Давайте  ближе  к делу, мистер Гриффин, - произнес он с едва уловимым
оттенком  раздражения  в  голосе.  -  Вы  говорили,  что  нашли  алмазы.  И,
насколько я понимаю, задались целью продать их мне.
     Гарри откинулся на спинку стула.
     - Да, именно так.
     - Сколько же вы за них хотите?
     - Вопрос  непростой,  -  ответил  Гарри.  -  Получение наличными всегда
связано  с  целым  рядом осложнений. Мне бы хотелось, чтобы вы финансировали
одну мою идею. Так мне будет удобнее.
     Такамори снова занялся исследованием ножа.
     - О  какой  же  сумме  может идти речь, мистер Гриффин, если допустить,
что меня заинтересует ваше предложение?
     - Я  прикинул,  выходит  где-то в пределах полутора миллионов долларов.
Меньшей суммой мне не обойтись.
     - Это  немалая  сумма,  -  сказал  Такамори  и  попробовал  острие ножа
подушечкой  большого  пальца.  Наверное,  оно показалось ему слишком острым,
потому  что  он  нахмурился  и  стал  внимательно  разглядывать  палец  - не
выступила  ли  на  нем  кровь. Крови не было. - А вам не приходило в голову,
мистер  Гриффин,  что  шеф  полиции  О'Харридан сможет не только убедить вас
отдать мне алмазы бесплатно, но и засадит вас за решетку на долгий срок?
     Гарри пожал плечами.
     - Вряд  ли  ему  удастся  убедить  меня.  И потом, они спрятаны в таком
месте,  где  их  никто  никогда  не  найдет.  Я согласен, он, конечно, может
попробовать  упрятать  меня в тюрьму. Хотя вряд ли это ему удастся тоже. Это
все, что вы хотите сказать мне, господин Такамори?
     - Не   совсем.  Наша  беседа  записывается  на  магнитофон.  Стоит  мне
передать   пленку  О'Харридану  и  никаких  проблем  с  привлечением  вас  к
уголовной ответственности не возникнет.
     Глория  предупреждала  Гарри, что разговор могут записать, а он смеялся
над  ней.  Однако  даже  теперь,  зная,  что  она  оказалась  права,  он  не
растерялся.
     - О'кей,   -   сказал   он.   -  Согласен.  Вы  действительно  записали
достаточно,  чтобы  упрятать  меня  за  решетку.  Поэтому есть предложение -
выключите  магнитофон  и продолжим наш разговор. Если мое предложение вам не
подойдет,  можете посылать за полицией, но, по крайней мере, выслушайте меня
до конца. Говорить я не буду, пока не выключите магнитофон.
     Такамори  отложил  нож,  снова  потер  крыло носа указательным пальцем,
затем наклонил голову и надавил на какую-то кнопку в столе.
     - Магнитофон выключен, мистер Гриффин. Ваше предложение?
     - Могу я убедиться, что он действительно не работает?
     Такамори выдвинул ящик стола.
     - Прошу.
     Гарри поднялся, взглянул на магнитофон, кивнул и сел.
     - Хорошо.  Теперь  к  делу. Вы потратили полтора года, чтобы добыть эти
алмазы  и  получить  разрешение  на  экспорт.  Вас  должен  был  принять сам
император  и выразить вам свою благодарность. Во время войны я был в Японии,
господин  Такамори.  И  немного  разбираюсь  в традициях и психологии вашего
народа.  Я  знаю,  что аудиенция императора значит для вас невероятно много.
Но  вы  не  получите этой аудиенции, если не доставите алмазы. Я уверен, что
найду  немало  желающих  приобрести эти камни. Ничего общего с ограблением я
не  имею.  Мое преступление состоит только в том, что я нашел алмазы и прошу
за  них  деньги. Это тянет на три года тюрьмы, самое большее - пять, да и то
если  судья попадется суровый. Мне двадцать восемь. Через пять лет мне будет
тридцать  три, возраст достаточно молодой, чтобы успеть насладиться деньгами
в  полной  мере.  Деньгами,  которые  выручу за алмазы. А вам через пять лет
стукнет  семьдесят  три,  у  вас  останется  не  так  много  времени,  чтобы
насладиться  теми  почестями, которыми одарит вас император. Да и вряд ли он
сделает  это.  Разве  что  удастся  снова собрать такую же партию и получить
разрешение  на ее вывоз от наших властей, в чем я лично сильно сомневаюсь. -
Он   загасил   сигарету,  достал  следующую  и  закурил,  не  сводя  глаз  с
маленького,  ничего  не  выражающего желтого личика. - Поэтому, я думаю, вам
куда  выгодней  заключить  со  мной  сделку,  нежели  разочаровывать  своего
императора,  позорить  свое  имя  и ждать, пока удастся выбить вторую партию
камней.  А  сама  сделка  позволит  вам не только спасти камни и свое доброе
имя,  но  и  получить  доход  минимум в полтора миллиона чистыми. Мне бы это
предложение показалось довольно разумным и выгодным.
     Такамори откинулся в кресле, не сводя с Гарри блестящих черных глаз.
     - Звучит  весьма  убедительно,  мистер  Гриффин. - Только каким образом
смогу я получить доход в полтора миллиона?
     - Но  это же ясно, как божий день. Алмазы застрахованы. Рано или поздно
маклеры  выплатят  вам  всю  сумму. В течение года вы получите три миллиона.
Алмазы  тоже  будут  у  вас.  Причем  маклерам  сообщать  об  этом  вовсе не
обязательно.  Вы  финансируете  мое  предприятие, вкладываете в него полтора
миллиона,  а  остальные  полтора  идут  вам  в  карман. Все очень просто, не
правда ли?
     - Да,  вроде бы просто, - сказал Такамори. - А какое именно предприятие
я должен финансировать?
     - Я  хочу  открыть  воздушный  таксо-сервис. Все расчеты и документация
здесь.  - Гарри вытащил из кармана пухлый конверт и положил на стол. - Это я
вам   оставляю.  Возможно,  вы  захотите  ознакомиться.  Капитал,  деньги  -
единственное,  чего  мне  не  хватает,  а  они у вас есть. Я не настаиваю на
немедленном  ответе.  Но ради вашей же пользы, не слишком тяните с ним. - Он
встал.  - Возможно, вы опасаетесь, что, вступив со мной в сделку, вы станете
удобным  объектом  для  шантажа.  В этом есть доля истины, но то же грозит и
мне.  Такова  суть  партнерства:  если  один  из партнеров пытается обмануть
другого,  жертва  обмана  наносит ответный удар. И он будет заключаться не в
том,  что  я  исчезну.  Никуда исчезать я не собираюсь. Если вы финансируете
мое  дело,  я  должен  буду  заняться  им,  и найти меня будет не трудно. Мы
должны  доверять  друг  другу,  в  разумных  пределах,  конечно.  Меня могут
засадить  в  тюрьму  за утаивание находки, вас - за надувательство страховых
компаний.  Обдумайте  все  хорошенько.  Я приду в четверг, в это же время. У
вас  есть  сорок  восемь часов на размышления. Я сделал ставку на вас. Если,
когда  я  приду,  меня  будет  ждать полиция, значит, я проиграл. Но и вы не
выиграли тоже: если полиция будет здесь, алмазов вам не видать вовеки.
     Такамори  продолжал играть ножом для разрезания бумаги, а Гарри пересек
кабинет, открыл дверь и вышел.
     Внизу в вестибюле улыбчивая девушка окликнула его из окошка.
     - Мистер  Гриффин, прошу прощенья! Только что звонил господин Такамори.
Вы забыли оставить свой адрес.
     Гарри  замер  в нерешительности. Значит ли это, что Такамори собирается
натравить  на  него  полицию,  арестовать  его?  Но  это  можно  было вполне
сделать, когда он, Гарри, находился в кабинете.
     - Отель "Ритц", номер 257, - ответил Гарри.
     - Благодарю, мистер Гриффин. Я передам господину Такамори.




     Тяжело  и  неуклюже  ступая, Борг приблизился к столу, за которым сидел
Делани,  погрузил  свое  тучное  тело  в  кресло, сдвинул на затылок шляпу с
обвислыми  полями, достал грязный платок и стал вытирать потный лоб, натужно
сопя и ловя ртом воздух.
     - Послушай-ка,  Борг,  -  сказал  Бен, положив руки на амбарную книгу и
слегка  подавшись  вперед,  -  забудь  все,  что  я  наговорил тебе тогда по
телефону.  Уж  очень я распсиховался. Ладно, что тут поделаешь... Ну, надули
меня,  потерял я на этом деле пятьдесят кусков... Однако рано или поздно нам
попадется  на крючок какая-нибудь рыбка - кто это будет, мне лично наплевать
-  и  мы  восполним потерю. Спишем эту сумму на дополнительные расходы. Даже
если  бы  сейчас  у  меня  были  эти  чертовы  камешки, продавать их нельзя,
слишком  уж  засвечены.  О'Харридан всерьез копает это дело. Мне пришлось бы
просидеть  на  них как наседка на яйцах, лет пять или шесть, не меньше, да и
тогда  особо  высовываться  с ними, пожалуй, не стоило бы. А все потому, что
кокнули  охранника. Мало того, один из пассажиров этого кретинского самолета
оказался сенатором и со страшной силой давит на О'Харридана.
     Борг  сунул  длинный  грязный ноготь в правое ухо и начал ковырять там,
маленькие  черные  глазки затуманились. Казалось, он слушает своего шефа без
особого интереса.
     - Поэтому  я  решил  списать  потери  и  забыть  к  чертовой матери всю
историю,  -  заключил  Бен.  -  Ты  нужен  мне  здесь, Борг. Намечается одно
дельце,  тебе  придется  взяться  за  организацию. Я знаю, я нахамил тебе по
телефону,  но  уж  очень  я  распсиховался. Прости. Забудем все это, чего уж
там.  Ребята  без  тебя  совсем  от  рук отбились. Если так дальше пойдет, я
потеряю  куда  больше, чем эти несчастные пятьдесят кусков. Не будем тратить
время  на  поиски  этой  твари  Грина. Он свое получит. Сломит еще голову на
этих  камешках.  Стоит  ему  высунуться  с  ними,  и вот увидишь, его тут же
сцапают.
     Борг не произнес ни слова.
     Бен  нетерпеливо  заерзал в кресле. Он нервничал. Без Борга организация
разваливалась  прямо  на глазах. Ребята отбились от рук, почти совершенно не
работали,  и доходы от рэкета подали с катастрофической быстротой. Произошло
две  драки,  а  какой-то  мелкий выскочка даже пытался захватить один из его
ночных  клубов.  А все потому, что не было Борга, всегда стоявшего на страже
его  интересов.  Бен  чувствовал,  что  стареет.  Ему смертельно не хотелось
заниматься  делами.  Единственное,  чего  ему  хотелось,  это иметь деньги и
время, чтобы тратить их.
     - Послушай,  Борг, да плюнь ты в конце концов на этого Грина! Работы по
горло.  Каждый  день что-нибудь новенькое. Надо потолковать с Мицки. Прошлой
ночью  он  пырнул  ножом  Маленького  Джо.  Нельзя  допускать такие вещи. Ты
посмотри и подумай, что тут можно сделать, о'кей?
     Борг  пошарил  в недрах плаща, извлек мятую пачку сигарет, сунул одну в
рот.  Прикурил  от  облезлой  медной зажигалки, которая давала огромное, как
костер, пламя.
     - Кто  угодно,  только  не я, - сказал он, глядя Бену в глаза. - У меня
каникулы.  Отпуск.  Я пахал на тебя без передыха два года. И десяти минут за
это  время для себя не выкроил. Рассчитался ты со мной сполна, деньги мне не
нужны. Я увольняюсь. На время.
     Бен помрачнел.
     - Ты  не  можешь  так поступить со мной. Нельзя выйти из рэкета, ты это
знаешь.  О'кей,  придется подкинуть тебе еще немного деньжонок. Доведем твою
долю дохода до двадцати пяти процентов. Как, согласен?
     Борг покачал головой.
     - Я  же сказал: в деньгах не нуждаюсь. Я хочу немного развлечься. Охота
за  Грином  -  как раз то, что мне нужно, чтобы чуть-чуть развеяться. - Лицо
его  сморщилось,  что,  видимо, должно было обозначать улыбку, но у Бена при
виде  ее  мурашки по спине пробежали. - Пока вы не стали бизнесменом, мистер
Делани,  мне  моя работа нравилась. Вы приказывали мне заняться каким-нибудь
человеком,  и  я  им  занимался.  Знаете, что я люблю больше всего? Я скажу.
Больше  всего  я люблю сидеть в машине в сырую темную ночь и поджидать, пока
этот  человек  не  выйдет  из дома. Вот что я люблю больше всего на свете. Я
люблю  ждать  с  пушкой в руке и знать, что не промахнусь, слышать выстрел и
видеть,  как  жертва  принимает пулю, а потом рвать когти с этого места. Вот
что  я  люблю.  Но  этого  больше  нет.  Мы  ведем  себя,  как  какие-нибудь
финансисты.  Только  и  думаем,  где и как быстро и безопасно сшибить лишний
доллар.  Сыт по горло. Надоело. Вот Грин надул вас, а вам наплевать. Потому,
что  у  вас слишком много денег. Еще года два назад вы бы не приказывали мне
найти  его,  сами бы бросились в погоню. О'кей, это ваше дело и ваш путь, но
не мой.
     - Прошли  те  времена,  -  заметил  Бен.  - Надо это понимать. Два года
назад тебе бы сошли с рук твои штучки, теперь нет. Ты что, спятил?
     - Может  я  и  спятил,  -  ответил  Борг,  -  но лично я от этих штучек
получаю  море удовольствия. И я намерен искать Гарри Грина. Неважно, сколько
это  займет  у  меня  времени,  но я его найду. Я буду преследовать его ради
спортивного  интереса.  Меня лично он не обманывал, но слишком уж это бойкая
тварь.   Его  следует  обуздать.  У  вас  есть  ваши  бабы,  деньги,  мягкая
постелька,  особняк.  Мне  от  всего  этого  -  никакой радости. Мне подавай
человека,  за  которым  надо  охотиться,  такого же ловкого и умного, как я.
Который  будет  наизнанку  выворачиваться,  когда  я  загоню его в угол. И я
должен  буду  первым  нажать на спусковой крючок, опередить его... Вот какие
мне нужны каникулы, и я их себе устрою.
     По опыту Бен знал, что спорить с Боргом бесполезно.
     - О'кей,  знаю,  тебя не удержать, - сказал он. - Ну, а когда покончишь
с этим делом, вернешься?
     - Конечно.  Это  же  только  каникулы.  Найду  его,  убью  и вернусь. С
радостью.  -  Рот с толстыми губами оскалился в улыбке. - Только сперва надо
найти и убить.
     - Полиция найти его не в силах. Интересно, как это сделаешь ты?
     Борг приподнял черные брови.
     - Вы  подбросили  мне недурную идейку, мистер Делани, когда вспомнили о
Глории  Дейн. Думаю, Гарри Грина надо искать через нее. Где она, там и он. У
них  пятьдесят  тысяч. Может, он и не избавился еще от алмазов, но пятьдесят
кусков  - достаточная сумма для такой парочки, как Грин и Глория Дейн, чтобы
устроить  вокруг  себя  шум  и сорить деньгами налево и направо. Слух у меня
отличный, я их найду.




     Теперь  оставалось только ждать, а ожидание всегда действовало Гарри на
нервы.  Чтобы  убить время, он пошел в кино, но, хотя фильм попался хороший,
мысли  его  были слишком заняты, чтобы сосредоточиться и с интересом следить
за событиями на экране.
     Он  посеял  семя,  а взойдет оно или нет, будет видно. Пока Такамори не
уступил  ни  в  чем.  Во  время войны Гарри имел дело с японцами и знал: они
способны   на   неожиданности.   Однако   он  был  уверен,  что  расчет  его
психологически  точен.  Такамори  больше  всего  на  свете  нужны  алмазы, а
человек  он с деньгами, такие всегда получают в конце концов все, что хотят.
Маловероятно, что японец сдаст его полиции.
     По-настоящему  опасен  только момент передачи алмазов. Вот тут Такамори
может попытаться переиграть его.
     Из  кинотеатра  он вышел в десятом часу. На улице было темно и сыро. Он
засунул руки в карманы, надвинул шляпу на лоб и зашагал к отелю.
     Гарри  не  обратил  внимания  на  длинный черный "кадиллак", стоявший у
тротуара  в  нескольких  ярдах  от  входа  в  отель, но, проходя мимо, вдруг
услышал свое имя.
     Он резко остановился и посмотрел в сторону машины.
     За  рулем  сидел  шофер в коричневой униформе с синей отделкой. Японец.
Он  глядел  прямо  перед  собой,  прямой и неподвижный, как маленький желтый
идол.
     Такамори  сидел сзади. Он посмотрел на Гарри через стекло и сделал знак
рукой.
     Гарри пересек тротуар и приблизился к машине.
     - Есть   небольшой   разговор,   мистер   Гриффин,  если  вы,  конечно,
располагаете временем, - сказал Такамори. - Садитесь в машину.
     Гарри  усмехнулся. Теперь он был уверен - победа за ним. Такамори ни за
что  не  приехал  бы  вот так, один, без полиции, если б не желал продолжить
игру.
     Погрузившись  в  мягкое  роскошное сиденье рядом с Такамори, он вдруг с
радостным  трепетом  подумал, что у него совсем скоро будет такая же машина.
Полтора миллиона... Куча денег! На два самолета хватит и еще останется.
     - Я  подумал,  что  беседовать  в  машине будет удобнее, чем в офисе, -
сказал  Такамори.  -  Там  нас  могут  подслушать.  Мой  шофер  знает только
японский, его можете не опасаться.
     - О'кей, - ответил Гарри. - Вы прочли бумаги, которые я оставил?
     - Я  просмотрел  их.  Не  могу сказать, что прочитал, аэропланы меня не
интересуют.  Я  признаю  их  только  в качестве транспортного средства и как
символ   прогресса.  Предпочитаю  корабли.  Думаю,  вы  согласитесь,  мистер
Гриффин,  что  в торговых делах корабли куда более надежны и полезны... - Он
достал  из кармана конверт, который дал ему Гарри, и бросил ему на колени. -
Сильно  сомневаюсь,  что  меня  как  вкладчика заинтересует это дело, мистер
Гриффин.   Боюсь,   что   ваше   предложение  о  финансировании  мной  этого
предприятия попало на бесплодную почву, так, кажется, говорят у вас?
     Гарри злобно взглянул на него. Неожиданность, и неприятная.
     - Что  ж,  -  сказал он, пряча конверт в карман, - нет, так нет, раз вы
не   заинтересованы  в  получении  десяти  процентов.  Однако  меня  это  не
остановит.  Я  купился на эту идею. И знаю, что могу успешно развернуть дело
при наличии капитала. Вы будете вкладывать деньги или нет?
     - Не  думаю,  - ответил Такамори и принялся играть кисточкой, свисавшей
с  петлеобразного  поручня  возле  его  головы.  -  Я  финансирую  только те
компании,   где  имею  контрольный  пакет  акций.  Эта  ваша  идея  меня  не
вдохновляет.
     Гарри захлестнула горячая волна злобы.
     - Вы что, хотите сказать, что вам не нужны алмазы?
     - Почему   нет?   Конечно,  нужны,  -  улыбнулся  Такамори.  -  Просто,
поскольку они моя собственность, платить за них я не собираюсь.
     - Ах,  вот  как!  -  лицо  Гарри пылало от гнева. - О'кей! Тогда можете
распрощаться с ними. Найду другого покупателя. Остановите машину, я выхожу.
     - Я  был  бы  крайне  признателен,  если б вы уделили мне еще несколько
минут,  - вежливо сказал Такамори. - Когда вы пришли ко мне, у вас было одно
преимущество.  Как  вы  тогда  выразились?  "Покопаться в моем прошлом"? Да,
кажется  так.  Приходит  совершенно  незнакомый  мне  человек,  и я вынужден
выслушивать  его предложения, сам не имея такого преимущества. Вы изначально
исходили  из  того,  что  я  -  человек  бесчестный.  Это,  мистер  Гриффин,
грубейшая  ошибка  -  думать  так  о людях, которые вам лично не знакомы. Вы
предложили  мне  ограбить  страховые компании, отнять у них полтора миллиона
долларов.  И  если  бы  я пошел на это, вы бы чувствовали себя спокойно. Еще
бы,  ведь  тогда у вас появилась бы возможность меня шантажировать, откажись
я  финансировать  ваш  так называемый таксо-бизнес. Но я никогда не позволял
себе  попадать  в  ситуацию,  дающую  хоть  малейший  повод  для шантажа. И,
разумеется,  тем  более  не стану делать этого на склоне лет. Однако - и тут
вы правы, мистер Гриффин, - мне очень нужны алмазы. Они мне крайне нужны.
     - Так  в  чем  дело?  Я же вам не отказываю. Цена - полтора миллиона, -
сказал Гарри. - Гоните денежки и получайте камешки.
     - Так  я  и  знал, что вы ответите чем-то в этом роде, - мягко заключил
Такамори.  - Скажите, мистер Гриффин, если бы перед вами встал выбор: деньги
или смерть, что бы вы предпочли?
     - Слушайте!  -  Гарри развернулся на сиденье лицом к Такамори. - Хватит
болтать! Берете камни или нет?
     - Конечно, беру. Но вы не ответили на мой вопрос: вы хотите жить?
     Гарри похолодел.
     - Что вы имеете в виду?
     - То,  что  говорю. Позвольте мне продолжить, мистер Гриффин, возможно,
тогда  вы  осознаете  положение,  в  котором  вы оказались. Утром у вас было
преимущество  -  вы  кое-что узнали обо мне, о моем прошлом. После того, как
мы  расстались,  я  вплотную занялся изучением вашего прошлого. И узнал, что
недели  четыре  назад  вы работали в "Калифорниэн Эйр Транспорт Корпорейшн".
Очень  интересное  начало...  Я узнал также, что именно вы должны были вести
самолет  с  алмазами. Но вас уволили за пьянство и приставание к стюардессе.
Вы   знали   об  отправке  партии  товаров.  Имя  человека,  организовавшего
ограбление,  Гарри  Грин.  Он крупнее вас, старше, со шрамом и начал лысеть.
Не  требуется много ума, чтобы загримироваться и выглядеть старше, приделать
фальшивый  шрам  тоже  просто.  Гарри  Грин  знал место в пустыне, где можно
посадить  самолет.  Это  наводит  меня на мысль, что он должно быть летал по
этому  маршруту  несколько  раз  и  ознакомился с местностью. Именно так вы,
наверняка,  и  поступили,  мистер  Гриффин.  И мне кажется, что Гарри Грин и
Гарри  Гриффин  -  одно  и то же лицо. А Гарри Грин, насколько мне известно,
обвиняется  в  убийстве.  - Он сделал паузу, затем продолжил: - Вот почему я
спросил  вас,  хотите  ли  вы  жить. Лично я считаю, что шансов выжить у вас
немного. А вы что думаете?
     Слушая  его  мягкий шелестящий говор, Гарри вдруг почувствовал, что ему
трудно  дышать  -  мешал  засевший в груди тугой и липкий комок страха. Рука
его скользнула во внутренний карман, пальцы нащупали рукоятку кольта.
     - Вы  сошли  с  ума!  -  пробормотал  он.  -  Я же говорил, я нашел эти
алмазы. Никакого отношения к ограблению я не имею!
     - Понимаю.  - Такамори пожал плечами. - Что ж, возможно, я ошибаюсь. Но
это  легко  проверить.  В полиции есть отпечатки пальцев Гарри Грина. Так по
крайней  мере  утверждают  газеты.  Давайте  прямо сейчас поедем в полицию и
сличим ваши отпечатки с теми.
     - Слушай,  ты, желтая змея! - прорычал Гарри, выхватил пистолет и ткнул
Такамори  дулом  в  бок.  -  Ты меня на пушку не возьмешь! Если сдашь меня в
полицию, алмазов тебе не видать во веки веков. Это я тебе обещаю!
     Такамори покосился на кольт.
     - К  чему  применять  насилие, мистер Гриффин? Очень прошу вас, уберите
пистолет.  Вы  человек  безрассудный,  но  не настолько же, чтобы стрелять в
меня на столь оживленной улице, в центре города...
     Гарри помедлил секунду и сунул кольт в кобуру.
     Он  понимал,  в  какой  попал  переплет.  Сделка  не выгорела. Он гол и
беззащитен.  Он  снял  маску,  которую придумала для него Глория. Оставалась
последняя карта - алмазы.
     - О'кей,  -  сказал он. - Признаю. Мы торговались и вы одержали победу.
Снижаю цену. Гоните полмиллиона и получайте камни.
     Такамори покачал головой.
     - Вы  же слышали, мистер Гриффин, я не имею привычки платить за то, что
по  праву  принадлежит мне. Предпочитаю обмен - вам жизнь, мне алмазы. Иными
словами: вы отдаете мне алмазы, а я не скажу полиции, что знаю о вас.
     Гарри  метнул в сторону японца злобный взгляд. Мечта заполучить полтора
миллиона  таяла  с  непостижимой  быстротой,  его  даже затошнило от чувства
безысходности и тоски.
     - Вы  что, думаете, я рехнулся - доверять вам? - яростно прошипел он. -
Отдам камни, а вы все равно выдадите меня полиции. Я вам не верю!
     - У  вас  нет  основания не верить, - спокойно произнес Такамори. - Мне
одинаково  безразличны  и вы, и ваша полиция. Это чуждая мне страна, я не ее
гражданин  и  не связан никаким гражданским долгом. Единственное мое желание
-  вернуть  алмазы.  Вам  надлежит  сделать  следующее:  упаковать  камни  и
отправить  по почте, с тем, чтобы послезавтра я их уже получил. Если к этому
времени  их не будет, я расскажу полиции все, что знаю. Я думаю, после этого
они  быстро  возьмут вас. В случае же, если алмазы придут первой почтой, даю
слово:  ни  одна  душа  о  вас  не  узнает. Это единственный вариант сделки,
которая  между нами возможна. Я не жду от вас немедленного ответа. Обдумайте
все.  -  Он  наклонился вперед и постучал пальцем по стеклянной перегородке.
Шофер   прикоснулся   пальцами   к   козырьку  фуражки,  сбавил  скорость  и
притормозил  у  тротуара.  Такамори  распахнул дверцу автомобиля. - Вынужден
попросить  вас  выйти,  мистер  Гриффин,  -  сказал  он.  - Подумайте о моем
предложении.  Уверен,  по  зрелому размышлению вы прийдете к выводу, что это
единственный выход.
     Гарри вышел из машины, окаменевший от злобы и разочарования.
     - Доброй  ночи,  мистер  Гриффин!  -  сказал  Такамори  и приветственно
поднял маленькую желтую лапку. Огромный "кадиллак" отъехал от тротуара.




     Борг  остановился  под  пожарной  лестницей, проходящей рядом с окном в
ванную.  Еще  тогда  парень,  следивший за Глорией, сообщил ему, что дверь в
квартиру  заперта  изнутри  и единственная возможность попасть в нее - через
пожарную  лестницу.  Борг оглядел аллею за домом - ни души, вздохнул и полез
вверх  по шатким железным ступеням. Минуя одно из окон, он услышал, как там,
внутри,  бормочет радио, и принял меры предосторожности - лез так, чтобы его
тень  не  упала  на  окна.  Наконец он долез до окна в ванную и остановился,
шумно  сопя и прислушиваясь, не доносятся ли из комнаты какие-либо звуки. Не
услышал  ничего. Впрочем и не ожидал услышать. Толкнул раму вверх и с трудом
протиснулся в окно.
     Тщательно  и методично он обыскал все три комнаты, обшарил ящики стола,
буфета  и  комода.  Все в квартире оставалось в том же виде, как десять дней
назад,  когда из нее ушла Глория. В раковине лежали грязные тарелки, постель
не убрана.
     Интересная  находка  поджидала  его  в  шкафу: мужской костюм и шляпа с
инициалами  "Г.Г." на лоснящейся от пота ленточке изнутри. В одном из ящиков
комода  он  обнаружил  пять  белых  рубашек,  тоже  с  инициалами  "Г.Г." на
воротничках.  Почесывая  грязную  толстую  шею, он некоторое время размышлял
над  этим  своим открытием. "Г.Г." - Гарри Грин. Он вспомнил, что, по словам
Делани,  Глория  мало  что  знала  о  Грине, но это еще ничего не значит. Он
сунул  рубашки  обратно  в  ящик,  достал  измятую  пачку сигарет, закурил и
продолжил  обыск.  В  корзине  для  бумаг нашел расписание поездов. Книжечка
легко  раскрывалась на разделе "Нью-Йорк". Карандашом было подчеркнуто время
отправления в Нью-Йорк дневного поезда.
     Он  вспомнил,  что Таггарт потерял Глорию где-то поблизости от вокзала.
Возможно,  она  заметила его и испугалась. Нью-Йорк вполне мог показаться ей
надежным убежищем.
     Борг  пробыл  в квартире еще целый час, но ничего интересного больше не
обнаружил. Вышел, захлопнув за собой дверь, и спустился этажом ниже.
     Остановившись  у  двери  в  квартиру,  он  некоторое  время разглядывал
висевшую  на  ней  табличку:  "Мисс  Джоан  Голдмен".  Затем, сдвинув черную
засаленную шляпу на лоб, надавил кнопку звонка.
     Дверь   отворила   высокая  девушка  с  круглым  лунообразным  лицом  в
замызганном  халатике.  Жизненный  опыт  подсказывал  Боргу:  такие  девушки
обычно  одиноки  и  проводят свободное время в компании разве что кота, да и
этому коту рады до самозабвения.
     - Мисс Голдмен? - спросил он хриплым задыхающимся голосом.
     - Да... А в чем дело?
     - Я разыскиваю мисс Дейн. Но, похоже, ее нет дома.
     - Нет. Она, кажется, куда-то уехала...
     - Правда?  Жаль.  Мне так надо было с ней повидаться. Ведь она вроде бы
в приятельских отношениях с Гарри Грином и...
     Лицо Джоан Голдмен выразило неподдельный интерес.
     - Грином? Вы, наверное, хотели сказать Гриффином?..
     - Разве?  -  Борг  сунул  руку  в  карман и извлек истрепанную записную
книжку.  -  Да, верно, - сказал он, делая вид, что разглядывает чей-то адрес
или  имя  на  пустой  странице.  -  Да, правильно. Гарри Гриффин, он самый и
есть. Вы его знаете?
     - А в чем все-таки дело? - резко спросила девушка. - Вы кто?
     Борг достал из книжки визитку и протянул ей.
     - "Бюро  расследования  "Бдительность".  Имя  -  Борг. Б - булочка, О -
огурец, Р - редиска, Г - гуляш: Борг.
     Бывали   в   жизни  Борга  минуты,  когда  он  считал  нужным  блеснуть
остроумием,  хотя  его  шутки никого кроме него самого не веселили. Эта была
одна из них.
     Девушка вытаращила глаза.
     - Так вы детектив?
     - Частный  сыщик.  Могу  я  войти,  или  вы собираетесь держать меня на
сквозняке, чтобы я получил воспаление легких?
     - Да, да, конечно, входите. - Она пропустила его в квартиру.
     Побродив  по комнате, Борг утвердился наконец в картинной позе спиной к
камину.  Он упивался собой. "Гарри Гриффин, - размышлял он. - Я предпочел бы
услышать  Гарри  Грин.  Но  кто  знает,  может,  и  тут  удастся  что-нибудь
нащупать..."
     - А  что,  у мистера Гриффина какие-то неприятности? - спросила девица,
и Борг увидел, что она сгорает от любопытства.
     - Возможно. Мисс Дейн - ваша подруга?
     - Ну-у,  подругой  ее,  пожалуй,  не  назовешь.  Мы  соседки.  Я иногда
проводила  с  ней  время,  но  сказать,  что  мы  дружны  -  нет. У нее что,
неприятности?
     - Еще   не   знаю.  Этот  парень  Гриффин...  не  слишком  порядочен  в
отношениях с женщинами. У мисс Дейн есть деньги?
     - Насколько  мне  известно,  нет.  Она уже давно без работы. Одно время
служила  в  клубе  "Нарцисс.  Но это было давно, года полтора назад, и с тех
пор, вроде бы, ничего не делает. Не думаю, что у нее есть деньги.
     - Что  ж,  ее  счастье.  Мистер  Гриффин  -  настоящий  спец  по  части
выколачивания денег из женщин.
     Девица была в шоке.
     - Надо же! Никогда б не подумала! А вы его ни с кем не путаете?
     Глаза Борга приняли сонное выражение.
     - Думаю, нет. А как, кстати, он выглядит?
     - Ну,  такой высокий, красивый. Лет двадцать восемь. Волосы темные. Раз
он  как-то заявился к Глории в форме, и я еще подумала, что он немного похож
на Грегори Пека.
     - Какой форме? - как бы между прочим вставил Борг.
     - Так  он же был пилотом в "Калифорниен Корпорейшн". Правда, я слышала,
что  он,  вроде бы, ушел оттуда. Глория говорила, что ищет работу. Это когда
он  к  ней  переехал.  -  Она  сморщила  нос.  - Они, конечно, не состояли в
законном  браке,  но  это  их  личное  дело.  Мы  не вправе осуждать людей и
вмешиваться в их личную жизнь.
     - Да, это верно. А когда он ушел из корпорации?
     - Недели три-четыре назад.
     Борг   извлек  из  записной  книжки  фотографию  Гарри  Грина,  которую
предусмотрительно купил в фотоателье на Эссекс-стрит.
     - Это он?
     Девушка взглянула на фото и покачала головой.
     - Что  вы, нет! Ни чуточки не похож. Мистер Гриффин - молодой, и у него
не было шрама. Так вы этого типа разыскиваете?
     Борг кивнул. Убрал фотографию в книжку, а книжку - в карман.
     - Вот  она  вам, наша работа, - сказал он и двинулся к двери. - Сколько
ж  развелось  на  свете  всяких  жуликов и негодяев! А я-то обрадовался, что
напал на верный след... Вы, случайно, не знаете, где сейчас мисс Дейн?
     - Нет,  не знаю, - растерянно пробормотала девушка. - Может, привратник
знает?
     - Да  ладно,  -  протянул  Борг.  -  Теперь,  думаю,  это  уже не имеет
значения.
     Держась  за перила, он зашлепал вниз по лестнице. Постоял немного внизу
в холле и направился по коридору к комнатке привратника.
     Привратник  оказался  мелким  костлявым  человечком  с огромным, сильно
выпирающим кадыком, который двигался по горлу вверх и вниз.
     Борг  грозной тушей воздвигся над ним, глаза его холодно и недружелюбно
блестели.
     - Вы  привратник?  -  спросил  он  и  ткнул  в  человечка  толстым, как
сосиска, пальцем.
     - Да, я, - пискнул привратник и отшатнулся.
     - Я ищу Глорию Дейн. Где она?
     - А  зачем  она  вам?  -  спросил привратник, стараясь как можно дальше
отодвинуться от напирающей на него туши.
     - Надо. Она влипла в одну историю. Где она?
     Привратник судорожно облизнул губы. Кадык дернулся вверх, потом вниз.
     - Она  не велела давать свой адрес. Никому, - добавил он робко. - А что
за история?
     - Повестка  из  полиции.  Если хочешь, могу позвать полицейского, пусть
он с тобой потолкует! - рявкнул Борг.
     - Э-э-э...  В  общем,  она  просила пересылать ей всю почту в Нью-Йорк,
отель "Мэддокс".
     Борг пристально посмотрел на него.
     - Ладно.  Будем  считать,  что это правда. Если же нет, я вернусь, и ты
об этом очень и очень пожалеешь.
     Привратник  испуганно  смотрел ему вслед, а Борг, негромко насвистывая,
направился к выходу. Сел в машину и включил мотор.
     Проехав   четыре   квартала,   он   свернул   налево  и  притормозил  у
обшарпанного подъезда клуба "Нарцисс".
     Ступеньки  вели  вниз, в тесное убого обставленное фойе. В этот час дня
владелец  клуба,  худощавый  мексиканец  с  острым птичьим личиком, позволял
себе  несколько расслабиться. Он сидел в кресле, закинув ноги на стол, глаза
закрыты, руки скрещены на животе.
     Дверь  в  его  офис  была  открыта.  Услышав  хриплое, натужное дыхание
Борга,   он   поднял  голову.  Вид  посетителя  возымел  действие,  подобное
появлению кобры.
     Нарочито  медленно  и старательно он спустил ноги со стола и выпрямился
в кресле. Положил руки на стол.
     - Привет,  Сидни,  -  сказал  Борг  и  привалился  к дверному косяку, -
давненько не виделись.
     - Угу,  -  ответил  мексиканец.  -  Это  верно. Чем могу помочь, мистер
Борг?
     - Я разыскиваю Глорию Дейн. Помнишь такую?
     - Само собой. Правда, несколько месяцев уже не видел.
     - А я и не говорю, что видел. У тебя есть ее фото, Сидни?
     Мексиканец широко распахнул черные глаза.
     - А что? У нее неприятности?
     - Нет. Просто хотел с ней потолковать.
     Мексиканец  выдвинул  ящик  стола,  достал  стопку  твердых глянцевитых
фотографий, перебрал ее, отделил, наконец, одну и бросил на стол.
     - Вот она.
     Борг    заграбастал    фото   грязными   пальцами.   Несколько   секунд
рассматривал.
     - Совсем даже недурна. Видали и хуже. Она здесь похожа?
     - Снимок   двухлетней   давности.   Думаю,   с  тех  пор  она  маленько
пооблиняла. Но узнать можно.
     Борг  кивнул и убрал фотографию в записную книжку. Повернулся и пошел к
выходу.
     - Так  вы  уверены,  что  с  ней  все в порядке? - крикнул вдогонку ему
мексиканец.  - Девочка она славная. Лично у меня не было с ней хлопот, когда
она здесь работала. И мне не хотелось бы...
     Он замолк, увидев, что говорит в пустоту.
     Тем временем Борг вышел на улицу и направился к своей машине.
     "Пока  все  идет,  как  надо,  - сказал он себе и завел мотор. - Вопрос
только  в  том, может ли этот Гриффин быть Гарри Грином... Во всяком случае,
многое  говорит  за это. Тот был пилотом, и очевидно, что Гарри Гриффин тоже
пилот.  Гриффин  работал  в  "Калифорниэн  Эйр Транспорт" и имел возможность
узнать об алмазах". Борг был уверен, что он на верном пути.
     Через   сорок   минут  он  входил  в  кабинет  управляющего  по  кадрам
"Калифорниэн   Эйр  Транспорт  Корпорейшн".  Управляющий,  молодой,  но  уже
полнеющий  мужчина  с  круглым  приветливым  лицом,  в  маленьких  очках без
оправы,  окинул Борга подозрительным взглядом. На его столе стояла небольшая
деревянная табличка с именем "Герберт Генри".
     Борг снял шляпу и втиснулся в кресло.
     - Чем  могу  быть  полезен?  - осведомился Генри. Взглянув на карточку,
которую передал ему Борг, нахмурился и положил ее на стол.
     - Несколько  недель  назад  у  вас  работал один парень, Гарри Гриффин.
Помните такого?
     Генри помрачнел.
     - Да, конечно. А в чем дело?
     - Я его разыскиваю.
     - Ничем не могу помочь. Не видел его со дня увольнения.
     - Он  уехал  из  города,  -  сказал Борг. - Мне говорили, вроде бы он в
Нью-Йорке.
     - А зачем он вам? Влип в какую-нибудь историю?
     - Нет.  Я  нанят адвокатами Грэгсоном и Лоусоном и должен найти его. Он
получил наследство. Ему причитаются деньги.
     Лицо управляющего смягчилось, глаза утратили подозрительное выражение.
     - Что ж, приятная новость. И много денег?
     Борг шевельнул жирными плечами.
     - Да  нет, но ведь они никогда не лишние. Что-то около двух тысяч. Если
же  я  буду  долго искать его, все они уйдут на оплату моих расходов. Я даже
не знаю, как этот парень выглядит. У вас, случайно, нет его фотографии?
     - Случайно  есть,  -  улыбнулся  Генри  и  надавил кнопку звонка. Вошла
девушка, и он распорядился принести дело Гриффина.
     Минут через пять она вернулась и протянула ему папку.
     - Рад,  что  хоть  в  чем-то  ему повезло, - сказал Генри, перелистывая
страницы. - Пилот он был первоклассный, мне лично жалко, что он ушел.
     - А я слыхал, что его выгнали, - вставил Борг.
     Генри нахмурился.
     - Да,  вышло  одно небольшое недоразумение. Но это просто невезение, не
более того. - Он протянул Боргу небольшого формата фотокарточку.
     - Вот. Можете даже взять с собой, если пригодится.
     Борг взял снимок, взглянул на него, кивнул и поднялся.
     - Думаю,  что  пригодится...  А  когда  разыщу,  обязательно скажу ему,
откуда фотография, и вы наверняка получите приглашение выпить по рюмочке.
     Тяжелой  походкой Борг направился к двери, толкнул ее, вышел на улицу и
сел  в  машину.  Отъехав на несколько миль от аэропорта, остановился, достал
фотографию,  долго  и  пристально  рассматривал  ее.  Затем вынул из кармана
карандаш,  пририсовал  усы,  шрам,  а  потом округлил узкое красивое лицо на
глянцевитом кусочке картона.
     Полюбовавшись  им  несколько  секунд,  вытянул  руку  на  всю  длину и,
сощурившись,  посмотрел  на  фото.  Хитрая  и злобная усмешка искривила лицо
Борга.
     - Да,  похоже,  я  знаю,  кто  ты есть на самом деле, сукин сын, - тихо
пробормотал он. - Похоже, тот самый парень, который нужен мне позарез...


                                Глава пятая




     Джой   Додж,  детектив  из  отеля  "Мэддокс",  сидел,  склонившись  над
программкой скачек. Лицо его выражало крайнюю сосредоточенность и тревогу.
     На  прошлой  неделе  он  ставил на лошадей, которые почему-то неизменно
оказывались  в  проигрыше.  И теперь его финансовое будущее целиком зависело
от  сегодняшнего  выбора.  Скачки начинались днем. Если и на этот раз выйдет
ошибка, он пропал. При мысли об этом его бросило в жар.
     Кабинетом  служила  крошечная комнатушка в дальнем конце вестибюля. Она
была  насквозь прокурена, а пепельница на столе битком набита окурками - еще
одно свидетельство сосредоточенных размышлений.
     Он  был  так  поглощен своим занятием, что не заметил, как Борг вошел в
комнату.  Только  когда  тот  нарочито  громко  откашлялся,  Додж понял, что
находится  в  ней  уже не один. Сердито нахмурившись, поднял глаза. При виде
Борга нахмурился еще сильнее.
     - Чего надо? - спросил грубо. - Не видите, я занят.
     - Не  слепой, - с достоинством ответил Борг и подтолкнул к столу стул с
жесткой  прямой  спинкой,  на  который  и  опустил свое грузное тело. - Если
хотите  выиграть,  ставьте на Красного Адмирала. Сорок четыре против одного,
что  он  придет  к  финишному  столбу  прежде,  чем  другие одолеют половину
дистанции.
     Додж прищурился. О такой подсказке он и мечтать не мог.
     - А вы откуда знаете?
     - Знаю,  - сказал Борг, достал сигарету и закурил. - Видел пару месяцев
назад  в Сан-Диего, как бежит эта лошадь. Жокей придерживал ее так, что чуть
поводья  не лопнули, а она все равно пришла второй. Можете меня, конечно, не
слушать, если не хотите малость заработать. Мне-то что, мое дело сторона.
     Додж встал.
     - У  меня  десять  лошадей  подряд  проиграли.  Не  могу позволить себе
рисковать.
     - Эта  лошадь  не  проиграет,  даже  если  у  нее отвалятся две ноги из
четырех,  -  сказал Борг. - Но коль вы боитесь потерять деньги... Посмотрим,
может, я смогу что-нибудь для вас сделать в этом плане...
     Додж отложил программку в сторону.
     - Кто  вы  и  что  вам надо? - спросил он, и его маленькие глазки бегло
обшарили физиономию Борга.
     Борг  достал  одну  из  своих  фальшивых  визиток и протянул через стол
Доджу.
     - "Бюро  расследований  "Бдительность",  - прочитал тот и нахмурился. -
Не знаю такого, что-то новое.
     - Сфера  наших  действий  в  основном  ограничивается  Лос-Анжелесом, -
затараторил  Борт.  -  В  данный  момент  я  занимаюсь делом, где деньги для
клиента  -  не проблема. Расходы на расследование практически не ограничены.
Нужна небольшая информация, и я уполномочен хорошо заплатить за нее.
     Додж всем телом подался вперед.
     - Что за информация?
     - Я  разыскиваю пару, которая по всей вероятности, зарегистрировалась у
вас в отеле под именем Гриффин.
     Додж задумался на секунду, потом покачал головой.
     - Таких здесь нет.
     Борг  вытащил  из записной книжки фотографии Глории и Гарри и бросил их
на стол.
     - Вот эти двое. Они вам знакомы?
     Додж посмотрел на фотографии.
     - Возможно. Сколько?
     - Это еще не все. Получите двадцать пять долларов, если поможете мне.
     Додж  поразмыслил  еще  немного.  Двадцать пять долларов в его нынешнем
положении - совсем неплохо.
     - Знаю  их.  Въехали  три  дня  назад.  Зарегистрировались как мистер и
миссис Гаррисон.
     - Они сейчас здесь?
     - Она  здесь.  А  Гаррисона нет. Он на следующий же день уехал. Сказал,
что вернется. Какая-то деловая поездка.
     - Она сейчас в гостинице?
     Додж встал.
     - Выясню.
     Через  открытую  дверь  Борг  видел,  как  Додж подошел к конторке, где
висели ключи.
     - Ее нет, - сказал он, вернувшись, и притворил дверь.
     - Я хочу осмотреть ее комнату, - сказал Борг.
     - Нельзя. Насчет этого у нас строго.
     Борг подавил зевок.
     - Ну,  что  ж...  Раз  вы  так  настроены...  Тогда,  пожалуй, не стоит
тратить напрасно мое и ваше время. - Он сделал вид, что собирается встать.
     - Одну   минутку,  -  произнес  Додж.  -  Вы  мне  вроде  бы  задолжали
малость...
     - Совсем   забыл,   -  Борг  вытащил  толстую  пачку  купюр,  свернутых
трубочкой.  Развернул  ее,  долго  перебирал  и  шелестел бумажками, пока не
нашел  две  пятидолларовые  и  бросил  на  стол. - Вот как я расцениваю вашу
информацию на данный момент.
     Додж насупился.
     - Вы  обещали  двадцать  пять.  Послушайте,  мистер,  давайте-ка  лучше
по-хорошему. Я желаю получить свои деньги!
     - То,  что  вы желаете и что получаете, зависит от ценности оказываемых
вами  услуг,  -  ответил  Борг. - Плачу сто долларов, если вы пустите меня в
соседний  номер и дадите на час ключи от ее комнаты. И будете сторожить. Как
только она приедет, дадите мне знать.
     Он  отделил  от пачки две бумажки по пятьдесят долларов и повертел их у
Доджа под носом.
     Тот облизнулся.
     - Но только наличными и вперед.
     - Естественно.
     - Ждите   здесь,   -   Додж  вышел  и  захлопнул  за  собой  дверь.  Он
отсутствовал  минут  пять.  Наконец, появился и положил на стол два ключа. -
Вот  этот  от  вашего  номера, 334. Ее - напротив, 335. Вот ключ. Позвоню по
телефону, если она появится.
     Додж  жадно сгреб деньги, а Борг, взяв ключи, вышел из комнаты. Пересек
вестибюль,  поднялся  на  лифте  на  третий этаж и вошел в номер 334. Там он
снял  шляпу  и плащ, открыл чемоданчик, вытащил из него изоляционный провод,
набор  инструментов в кожаном футляре и небольшую картонную коробочку. Затем
вышел в коридор и открыл дверь в 335-й.
     Окинув  комнату  беглым, но цепким взглядом, притворил за собой дверь и
положил  инструменты на кровать. Открыл коробочку, вынул маленький микрофон.
Поместил  его  на  притолоку  над  дверью  и  привинтил. Затем подсоединил к
микрофону два провода, протянул их сквозь щель и вывел в коридор.
     Он  работал  споро и аккуратно. Упрятал провод под ковром в коридоре, а
конец  протянул  под  дверью  в  комнату  напротив.  Оставив его на постели,
вернулся  в номер Глории и собрал инструменты. Огляделся. Номер имел нежилой
вид,  если  не  считать  двух  нераспакованных  чемоданов,  ночной рубашки и
шелкового  халатика  на  спинке  стула.  Заглянув  в  ящики  стола  и шкафа,
обнаружил,  что  они  пусты.  Это говорило о том, что Глория не намеревалась
останавливаться  в  отеле  надолго.  Борг  порадовался,  что не опоздал. Уже
собираясь уходить, услышал телефонный звонок и поднял трубку.
     - Она поднимается, - сказал Додж.
     Борг  в ответ буркнул что-то нечленораздельное, бросил трубку, вышел из
комнаты, запер дверь и перешел в свой номер. Притворил дверь и стал ждать.
     Через  пару  минут  услышал,  как  хлопнула  дверь  лифта, затем - звук
быстрых шагов по коридору. Приникнув лицом к двери, посмотрел в щелочку.
     Борг  не узнал Глорию. Он видел ее несколько раз с Делани, но тогда она
мало  интересовала  его  и  он  ее  не  рассматривал.  Женщины его вообще не
интересовали  -  он  считал, что они не только напрасная трата денег, причем
немалых, но и времени.
     И  вот,  затаив  дыхание,  он  наблюдал, как высокая стройная девушка в
черно-белом  костюме  роется  в сумке в поисках ключа. "Она выглядит старше,
чем  на  фотографии, - подумал Борг. - Усталой и встревоженной. Но все равно
красотка, несмотря на темные круги под глазами и бледное изможденное лицо".
     Она вошла в номер и захлопнула за собой дверь.
     Борг  вытащил  из чемоданчика усилитель и подсоединил к нему провода от
микрофона. Надел наушники.
     Микрофон  был  необычайно  чувствителен. Он слышал, как Глория ходит по
комнате,  а  если прислушивался получше - даже ее дыхание. Он сел в кресло и
стал ждать.
     У  Глории  были  все  причины  беспокоиться. Она сразу пришла в ужас от
рассказа  Гарри  о  намерении  войти  в  прямой  контакт с Такамори. И когда
провожала  его  в  аэропорту,  была  уверена,  что  больше  никогда с ним не
встретится.  Он обещал позвонить сегодня в четыре. И вот без двадцати четыре
Глория уже была в номере, сидела в кресле и ждала звонка.
     Она  была  почти  уверена,  что  Гарри  не  позвонит.  Рисовались самые
мрачные  картины: вот он в тюрьме или валяется где-нибудь убитый. Прикуривая
сигарету  за сигаретой, пыталась отогнать страх и не думать о том, что может
с ним случиться.
     Но  как  только минутная стрелка коснулась деления под цифрой "четыре",
телефон  зазвонил. Она вскочила, сбив на пол пепельницу, что стояла на ручке
кресла, и схватила трубку.
     - Глори?  -  голос  Гарри  звучал отдаленно, с трудом пробиваясь сквозь
шум и потрескивание на линии.
     - Да, да, Гарри, это я! Я так беспокоилась!
     От  радости  и  облегчения, что она слышала его голос, ноги у нее стали
ватными.
     - Слушай  меня!  - сердито и коротко оборвал он ее. - План не сработал.
Я  не  могу говорить об этом по телефону. Я взял билет на пятичасовой рейс в
Оклахома-Сити.  Встретимся  там. Из Нью-Йорка есть самолет в шесть десять. Я
прилетаю чуть позже. Встретимся там, в аэропорту. Жди.
     - Хорошо, милый... Так он не взял?
     - Взял  за милую душу, но без денег, - голос Гарри звучал злобно. - Все
расскажу при встрече.
     - Хорошо, Гарри. У тебя неприятности?
     - Не думаю. Ладно, хватит об этом!
     - Хорошо.  Значит,  я  жду тебя пятичасовым из Лос-Анжелеса в аэропорту
Оклахома-Сити, верно?
     - Да, до встречи, - Гарри повесил трубку.
     Подслушивающий  в  номере напротив Борг выудил из пачки вторую сигарету
и  закурил.  Некоторое  время он сидел в задумчивости, затем снял наушники и
отсоединил  усилитель.  Сложил все это имущество в чемоданчик, натянул плащ,
взял шляпу и вышел из номера. Спустился на лифте в вестибюль.
     Додж вышел ему навстречу.
     - Все о'кей? - спросил он.
     - Угу,  -  буркнул  Борг.  -  Где  можно  узнать  о  ближайшем рейсе на
Оклахома-Сити?
     - Момент.  -  Додж  направился  к  портье, о чем-то переговорил с ним и
вернулся.
     - В пять и в шесть десять.
     Борг  чертыхнулся,  взглянул  на  часы  и решил, что на пять успеет. Он
направился к выходу.
     - Эй! - окликнул его Додж. - Вы что, уже уходите?
     Борг  даже  не обернулся. Прошел через вращающуюся дверь, махнул рукой,
остановил такси и коротко бросил:
     - В аэропорт, быстро!
     Додж  подождал,  пока  отъедет такси, затем, нахмурившись, отправился в
свой  офис  и  сел за стол. Он поставил деньги Борга на Красного Адмирала. А
скачки  уже,  должно  быть, начались. Минут двадцать он сидел неподвижно, не
сводя  глаз с телефона. На лице блестели крупные капли пота. Когда, наконец,
поступили  сведения  и  ему  сообщили, что Красный Адмирал пришел шестым, он
бросил  трубку  и  разразился  яростными проклятиями. Опять неудача! И снова
надо  доставать  где-то  деньги,  причем  срочно. Он встал и уже открыл было
дверь,  чтобы  направиться  к портье, у которого рассчитывал занять немного,
как  вдруг  заметил  в  вестибюле  Глорию.  Она  расплачивалась за номер. Он
видел,  как  она вытащила из кошелька толстую пачку купюр, и глаза его хищно
сузились.   Он   подождал,  пока  она  отойдет  от  конторки,  затем  быстро
направился к ней.
     - Прошу  прощения,  миссис  Гаррисон,  - сказал он, - но мне необходимо
перемолвиться с вами словечком. Строго конфиденциально.
     Он  видел,  как  в  глазах  ее заметался страх. Справиться с ней будет,
пожалуй,  проще,  чем  он  думал.  По  опыту он знал: когда в глазах у людей
появляется страх, они становятся куда сговорчивей.
     - В чем дело? - дрогнувшим голосом спросила Глория. - Я спешу.
     - Я не отниму у вас много времени. Прошу, пройдемте со мной.
     Она  прошла  через  холл  в  комнатку  Доджа.  Он закрыл дверь и жестом
указал ей на стул.
     - Прошу, присядьте, миссис Гаррисон.
     Глория села.
     - Но я... Я же говорю вам, я спешу. Очень спешу. В чем дело?
     - У  меня  есть  информация,  которую  вы наверняка пожелаете купить, -
сказал Додж и посмотрел ей прямо в глаза.
     Глория сжалась.
     - Захочу купить? - переспросила она. - Не понимаю, о чем идет речь.
     - Все  очень  просто,  сейчас  поймете, - на лице Доджа появилась лисья
улыбка.  -  Здесь был один человек и расспрашивал о вас и вашем муже. Хотите
знать подробности - гоните двести долларов.
     Глория  похолодела. Взглянула на наручные часики. Времени, чтобы успеть
на шестичасовой рейс, оставалось в обрез.
     - Кто это был? - голос ее звучал хрипло.
     - Огромный,  жирный,  непромытый  тип с длинными черными усами. Сказал,
что работает в бюро расследований "Бдительность".
     Глория так побледнела, что Додж подумал: сейчас хлопнется в обморок.
     "Борг!  Наемный убийца Бена! - с ужасом подумала она. - Это значит одно
- Борг идет по нашему следу".
     Додж изучающе смотрел на нее, маленькие ледяные глазки хитро блестели.
     - Хотите слушать дальше, гоните деньги, - сказал он после паузы.
     Дрожащими  руками  Глория  открыла  сумочку,  достала  четыре купюры по
пятьдесят долларов и положила на стол.
     Додж сгреб бумажки, внимательно осмотрел их и сунул в карман брюк.
     - У  этого  парня  есть  фотографии, ваша и вашего мужа. Он сказал, что
ваша  фамилия  Гриффин.  Показал  мне  фотографии, и я признал, что это вы и
мистер  Гриффин.  -  Тут он увидел, как еще больше побледнело лицо Глории, и
пожалел,  что  не  запросил больше. - Он снял номер напротив вашего. Одна из
горничных   шепнула   мне,  что  видела  этого  типа  в  вашей  комнате.  Он
устанавливал  там  микрофон.  Если  вы  говорили  по  телефону, он наверняка
слышал каждое ваше слово.
     Глории  показалось,  что  сердце  остановилось. "Микрофон! Значит, Борг
слышал,   как   она   договаривалась   встретиться   с   Гарри  в  аэропорту
Оклахома-Сити!"
     - Он  ушел  примерно  с  полчаса  назад, - продолжал Додж. - Спрашивал,
какой   ближайший   рейс   на   Оклахома-Сити.  Вроде  бы  собирался  лететь
пятичасовым, если вас, конечно, это интересует...
     Глория  оцепенела.  Это  значит,  что Борг уже будет в аэропорту, когда
прилетит  Гарри.  Еще от Бена она слышала разные легенды о Борге. О том, что
он  -  один  из  лучших  снайперов  в  стране.  Для  него  не составит труда
подстрелить  Гарри, когда тот будет выходить из самолета. Ведь Борг появится
в  аэропорту на час раньше. Достаточно времени, чтобы найти укрытие и ждать,
когда  прилетит  Гарри.  И  застрелить  его,  когда  он будет идти по полю к
зданию  аэровокзала. Как же предупредить Гарри? Она сжала кулаки, напряженно
стараясь придумать какой-нибудь выход.
     - Ну  вот,  о  общих чертах все, - сказал Додж. - Вам следует опасаться
этого толстяка. Лично мне он крайне не понравился.
     Глория  встала.  Не  сказав  Доджу  ни  слова,  вышла  из  комнатушки и
направилась к швейцару, который дежурил возле ее чемодана.
     - Поймайте мне такси в аэропорт, быстро! - сказала она.
     Додж  смотрел  ей  вслед. Потом, когда машина отъехала, задумчиво пожал
плечами  и  вернулся к своему столу. Сел и пододвинул к себе программу. Надо
хорошенько все взвесить, прежде чем завтра сделать ставку.




     Самолет,  описав  широкий  круг, зашел на посадку, и Гарри увидел внизу
золотистые огоньки Оклахома-Сити.
     Он  был  слегка  навеселе - в Лос-Анжелесе, в ожидании рейса, пропустил
две  двойные  порции виски, и это до сих пор давало о себе знать. В ожидании
посадки  он  перебирал  в  памяти  события,  происшедшие после его последней
встречи  с  Такамори. Он понял: единственный выход для него - вернуть камни.
Пошел  в  отель, взял алмазы из сейфа, упаковал и отправил коробку Такамори.
Сейчас  все  зависит  от  того,  сдержит  ли  японец  свое  слово. Наверное,
сдержит.  По  словам самого Такамори, главное для него - вернуть алмазы. Ему
плевать, что дальше произойдет с Гарри.
     Тем   не   менее,   Гарри   считал,  что  безопасней  будет  уехать  из
Лос-Анжелеса.   И  решил,  что  Оклахома-Сити  -  достаточно  далеко,  чтобы
спокойно  отсидеться  там,  по  крайней  мере,  до  тех  пор, пока не станет
известно,  что  собирается  предпринять  Такамори.  Из  Оклахома-Сити  можно
отправиться на юг или на север, в зависимости от ситуации.
     В  самолете  он  анализировал  свое  положение.  Итак,  вместо полутора
миллионов  у  него  на  данный  момент всего пятьдесят тысяч. Таких денег он
сроду  в  руках не держал, но по сравнению с суммой, на которую рассчитывал,
это почти ничто.
     О  поездке  в  Европу  нечего  и  думать. Пятьдесят тысяч - его рабочий
капитал.  И  он  не  намерен  расходовать  из  него  ни цента. На эти деньги
сложно,   конечно,  купить  партнерство  в  таксо-бизнесе.  Однако  с  идеей
финансирования  собственной компании расставаться страшно не хочется. Можно,
конечно,   поднатужиться   и   купить  на  эти  деньги  самолет.  Можно,  но
потребуются  недели  и  месяцы  изнурительной,  на износ, работы, прежде чем
удастся  получить  хоть какую-то прибыль. А ему очень не хотелось заниматься
тяжелой, изнурительной работой.
     Он  продолжал  размышлять  об  этом  и  когда самолет коснулся земли, и
когда  медленно  двигался  в  цепочке  огоньков,  отмечавших  конец взлетной
полосы.  Гарри  увидел там группу встречающих. Поискал глазами Глорию, но не
нашел.
     Когда  моторы  затихли  и стюардесса распахнула дверь, Гарри поднялся и
шагнул  в  проход.  Народу  в  самолете  было  полно,  пришлось  еще немного
подождать,  прежде  чем  выйти из духоты на свежий и теплый ночной воздух. И
он тут же увидел Глорию, бросившуюся к нему.
     - Привет!  -  сказал  он.  -  Пойдем  куда-нибудь,  где  можно спокойно
посидеть и поговорить.
     - Да.  -  Глория  взяла  его  под  руку  и  подтащила  к  кучке  людей,
столпившихся у входа в здание аэровокзала.
     - Давай  пропустим  их  вперед,  -  сказал он и потянул ее в сторону. -
Куда нам торопиться?
     - Нет,  Гарри,  надо  держаться рядом с ними. - В голосе Глории звучали
странные  нотки,  и  он удивленно взглянул на нее. Бледное напряженное лицо,
расширенные от страха глаза!
     - Что случилось?
     - Борг,  -  прошептала  Глория  и еще крепче ухватила его под руку. Они
продолжали  двигаться в толпе, вливающейся в здание аэровокзала. - Он знает,
что ты здесь. И прячется где-то поблизости. Он нас выследил, Гарри!
     Сердце екнуло. Он ускорил шаг, чтобы не отстать от других пассажиров.
     - Это точно?
     - Да.
     - Он действительно здесь? Но где?
     - Не  знаю.  Я  высматривала его, но не увидела. Наверно, где-то там, в
темноте.
     - Тебя  он  знает,  меня - нет, - голос Гарри звучал почти враждебно. -
Так какого черта ты приперлась меня встречать? Ты ж меня выдала!
     - Нет.  -  Глория  покачала головой. - У него наши фотографии. И моя, и
твоя.
     - Моя фотография? Ты имеешь в виду Гарри Грина?
     - Нет. Не знаю, где он достал ее. Но это твоя настоящая фотография.
     Они  уже  вошли  в  зал  и  двигались  к буфету. Огромный зал был полон
людей,  ожидающих  своего  рейса или машины, которая должна была увезти их в
город. Они вошли в буфет.
     - Давай   сядем  так,  чтобы  было  видно  дверь,  -  предложил  Гарри.
Свободный  столик нашелся. Гарри сунул руку во внутренний карман и незаметно
для  окружающих  достал  пистолет.  Положил  его на колени. Колени прикрывал
стол  -  так  что  можно было в любой момент открыть огонь, отшвырнув стол в
сторону.
     Подошел  официант,  и  Гарри заказал два двойных виски. Пока выполнялся
заказ, они сидели молча. Как только официант удалился, Гарри спросил:
     - Давай  разберемся. Ты уверена, что у него именно моя фотография, а не
Гарри Грина.
     - Да.  Детектив  из  отеля сказал, что опознал тебя по этой фотографии.
Борг ему показывал.
     Лоб Гарри покрылся мелкими бисеринками пота.
     - Выходит,  Борг  знает,  кто  я?  Но  откуда, черт побери? - Он злобно
взглянул  на  Глорию.  -  Выходит,  твоя  замечательная идея провалилась, а?
Какой еще детектив? Из какого отеля? Можешь толком сказать?
     Глория вкратце рассказала ему о Додже.
     - Я  ведь  предупреждала  тебя,  милый. Я знала, что Бен в покое нас не
оставит.  Этот  ужасный  тип,  он  по-настоящему опасен. Очень опасен. О нем
ходят легенды.
     Гарри  и  без  того  прекрасно  понимал, насколько опасен Бен. Он выпил
виски, выкурил сигарету и все это время глаз не спускал с двери.
     - Нам  надо  держаться  подальше  друг от друга, - сказал он наконец. -
Маловероятно,  что  он  узнает меня в темноте. Но уж наверняка заметит тебя,
тем  более  в  таком  костюме.  Какого  дьявола ты вырядилась в черно-белое,
точно зебра? Тебя и слепой за километр узреет?
     - Не  было  времени переодеться, - прошептала Глория. - Я опаздывала на
самолет. Я хотела предупредить тебя...
     - Мы что, будем торчать здесь всю ночь? Ты нашла номер в гостинице?
     - Нет,  милый,  не  успела.  Ведь я прилетела всего на полчаса раньше и
все это время высматривала Борга.
     - Да,  натворила  ты  дел,  -  сердито  проворчал Гарри. - Выходит, нам
теперь и податься некуда?
     Глории  с трудом удавалось сохранять внешнее спокойствие. Она понимала:
он  говорит  с  ней  так  грубо  потому,  что крайне напуган и не знает, что
делать дальше. Теперь ей снова предстоит самой искать какой-то выход.
     - А  что  было  там,  в  Лос-Анжелесе?  - спросила она. - Ты не получил
денег?
     - Нет.  Эта  желтая  тварь  догадалась,  что  я организовал ограбление.
Пришлось отдать камни за так, бесплатно.
     Глория побледнела.
     - А в полицию он не заявит?
     - Обещал,  что нет. Лично я не думаю. Да ну его к дьяволу! Надо решать,
как быть с Боргом.
     - Слушай,  Гарри, ты пока остаешься здесь. Сюда он сунуться не посмеет.
Я  пойду  ловить  машину, а потом попробую снять номер в гостинице. Жди меня
здесь.
     Гарри нахмурился, но она заметила - в глазах мелькнуло облегчение.
     - Ну,  не  знаю... Может, и правда так оно лучше будет. Ведь он тебя не
тронет.  О'кей,  буду  торчать  здесь.  Иди, ищи машину, только, пожалуйста,
побыстрей.
     Она  встала  и  огромным  усилием воли заставила себя выйти из буфета в
зал.
     "Тебя  он  не  тронет...  Хотелось  бы верить. Если Бен натравил на нее
Борга, он, наверняка хочет рассчитаться и со мной. Бен не прощает обмана".
     Она   подошла   к  выходу  и  остановилась,  вглядываясь  в  трепещущую
подвижными  тенями  тьму.  Вдоль  тротуара  выстроилась цепочка такси, но ей
нужна  была  частная машина. Она стояла, высматривая такую, как вдруг совсем
рядом послышался девичий голосок:
     - Бог  мой,  вы  хотите  сказать,  что  у  вас нет ни одного свободного
пилота?
     Глория обернулась.
     Рядом  стояла девушка: тоненькая, белокурая - шелковистые, цвета соломы
волосы  падали на плечи густыми тяжелыми волнами. На ней были голубые джинсы
и  довольно  потрепанная  ветровка.  "Года  двадцать  два - двадцать три", -
отметила   про   себя   Глория,  любуясь  ее  волосами  и  осанкой.  Девушка
разговаривала с аэропортовским служащим.
     - Крайне  сожалею, мисс Грейнор, но ничем не могу помочь, - говорил он.
- Все пилоты заняты.
     - Но  что  же  мне  делать?  Мой  заболел  и  не  может  лететь.  А мне
непременно надо быть дома сегодня. Неужели ничего нельзя сделать?
     Затаив дыхание, Глория внимательно прислушивалась к разговору.
     Виновато улыбаясь, собеседник девушки покачал головой.
     - Я  бы  с  радостью,  но не могу. Никого нет. Попробую договориться на
завтра, на утро.
     - Я  не  могу  ждать до утра. Неужели вы не знаете ну хоть кого-нибудь,
кто бы мог помочь мне?
     - Боюсь,  что нет. А почему бы вам не полететь просто очередным рейсом,
мисс Грейнор? А потом ваш летчик поправится и перегонит самолет.
     Девушка на секунду задумалась, потом пожала плечами.
     - Да, пожалуй, это единственный выход.
     Она повернулась и чуть было не столкнулась с Глорией.
     - Простите.
     - Это  вы  меня  простите,  что  я невольно стала свидетельницей вашего
разговора, - сказала Глория. - Но, возможно, я смогу вам помочь.
     Девушка  удивленно  посмотрела на нее. "Да она настоящая красавица! - с
завистью  подумала  Глория.  -  Юная,  с  чудесной  кожей,  живыми огромными
глазами".
     - Вы? Помочь мне? Не думаю. Мне нужен пилот.
     - Мой...  мой  муж  пилот, - сказала Глория. - он сейчас там, в буфете.
Почему бы...
     Глаза девушки оживились.
     - О,  это  было бы просто замечательно! Но мне нужно в Майами. Вам это,
наверное, неудобно...
     - Нам  все  равно.  Мы...  у  нас  отпуск.  Мы  только что прилетели из
Лос-Анжелеса  и  как  раз  думали, куда податься дальше, - вдохновенно лгала
Глория. - Идемте, я познакомлю вас с мужем. Уверена, он согласится помочь.
     - Вы бесконечно любезны, - ответила девушка. - А у него есть лицензия?
     - О,  да,  конечно.  До недавнего времени он был пилотом в "Калифорниэн
Эйр Транспорт".
     - Что  ж, будем знакомы. Джоан Грейнор. Просто не знаю, как благодарить
вас, миссис...
     - Гриффин. Глория Гриффин. А мужа зовут Гарри.
     - Так идемте же скорей и поговорим с ним!
     Они прошли через вестибюль и направились к буфету.
     Гарри  с недоумением смотрел, как они подходят к его столику. Торопливо
сунул пистолет в карман плаща и встал.
     - Вот  познакомься,  Гарри,  это  мисс Грейнор, - сказала Глория. - Она
летит  в  Майами,  а ее пилот болен. Я сказала ей, что мы сейчас в отпуске и
поскольку  еще  не  решили,  куда  едем дальше, предложила мисс Грейнор твои
услуги в качестве пилота.
     Гарри,  казалось, не слышал ее слов. Он глаз не сводил с юной белокурой
красавицы,  которая  смотрела  на  него с улыбкой на нежно очерченных губах.
Глаза  их  встретились,  и  Гарри  показалось, что его пронзил электрический
разряд.   Что-то  в  ней  было  такое,  от  чего,  казалось,  сердце  готово
остановиться.  К  тому  же, он инстинктивно почувствовал, что и сам произвел
на нее большое впечатление.
     "Ну и красотка! - подумал он. - Цветок, а не девушка!"
     Он  улыбнулся,  и  у Глории, заметившей эту улыбку, сжалось сердце. Вот
так  же  когда-то,  очень давно, улыбался он ей. Та самая улыбка, которой он
встретил  ее  тогда,  в  ночном  клубе, улыбка охотника. Она быстро перевела
взгляд  на  Джоан,  узнать, как та реагирует, но не заметила ничего. На лице
девушки был только вежливый интерес.
     - Мои  услуги?  -  переспросил  Гарри.  -  Конечно  же.  Я  с  огромным
удовольствием помогу вам, чем могу. А самолет? Кто владелец самолета?
     - Я,  -  ответила  Джоан.  -  Он  сейчас  на  поле.  Мой пилот внезапно
заболел.  Я  прилетела  сюда  вчера  по  делу.  И  теперь  он не в состоянии
доставить меня домой. А я обязательно должна вернуться сегодня вечером.
     Гарри  перевел  глаза  на  Глорию  и тут же вспомнил, что где-то там, в
темноте,  их подстерегает Борг. Внешность этой девушки так потрясла его, что
он на какое-то время напрочь забыл о Борге. Это его удивило.
     - Где именно находится ваш самолет? - спросил он.
     - Возле  ангаров.  И  машина есть. Можно подъехать прямо к нему. Так вы
согласны?
     - Конечно. С радостью.
     - Просто не знаю, как и благодарить вас!
     У  нее  была  потрясающая  улыбка.  Ни  у  кого  не  видел  Гарри такой
потрясающей улыбки!
     - Давайте  встретимся  у  южного  входа.  Я еще должна позвонить своему
пилоту, предупредить его.
     - О'кей, ждем вас там.
     Она  улыбнулась  еще  раз  и ушла. Глория поймала взгляд, которым Гарри
проводил  девушку.  Этим  взглядом  он  отметил  все: и покачивание округлых
бедер,  и  узкие прямые плечи, и волну шелковистых волос, падавших на спину.
У  него  прямо  дух  захватило. "Ну и красотка! Просто цветок!" - подумал он
снова.
     - Гарри...
     Он  вздрогнул, обернулся и увидел Глорию. На какой-то миг он совершенно
забыл  о  ее существовании и теперь с особой ясностью отметил какое бледное,
изможденное  и  непривлекательное  у  нее  лицо.  Он  нахмурился. И небрежно
заметил, с трудом изобразив на лице улыбку:
     - Повезло...  Но  как  мы  доберемся  до  этого  самолета? Ведь там, на
улице, Борг.
     - Она сказала, что у нее есть машина.
     - Угу.  И  когда я буду садиться в эту самую машину, тут же получу пулю
в  спину. - Гарри достал платок и вытер лоб. Все его старые страхи вернулись
к  нему.  -  Послушай,  Глория,  тебя он не тронет. Может, прикроешь меня? Я
пойду сзади, прямо следом за ней, а ты - сразу за мной. Ну, что, согласна?
     Даже это не поколебало ее любви к нему.
     - Да, да, конечно, Гарри.
     - Уверен,  тебе  он  ничего  не  сделает, - сказал Гарри, чувствуя, как
кровь  бросилась  ему в лицо от этих ее покорных слов. Он понимал, что ведет
себя,  как  последний  трус  и  подлец,  ему  было  бы  легче,  если  бы она
возмутилась. - Ты ведь не боишься, а? Не станет же он стрелять в тебя.
     - Я не боюсь.
     - О'кей, тогда идем.
     Он сунул руку в карман, и пальцы его сомкнулись на рукоятке кольта.
     Гарри  шел  впереди, Глория следом за ним. Через несколько минут в зале
появилась Джоан.
     - Все в порядке, - сказала она. - Можем отправляться.
     - Прошу!  - Гарри распахнул перед ней двери и выглянул в темноту. Глаза
его выискивали движущиеся тени, по спине бегали мурашки.
     У   подъезда  стоял  длинный  "линкольн"  с  шофером  за  рулем.  Джоан
пересекла  темную  полоску  тротуара  и  нырнула  на  заднее сиденье. За ней
последовал Гарри, последней в машину села Глория.
     Стоя  в  тени,  ярдах  в  сорока  от них, Борг наблюдал, как отъехал от
здания  "линкольн".  Он видел, как Гарри сошел с самолета, как встретила его
Глория  и  как  они рядом шли к зданию аэропорта, но и не пытался покуситься
на  их  жизнь.  Пристрелить  Гарри не составляло труда, однако Борг вовсе не
был  уверен,  что  это  тот самый человек, которого он ищет. Невозможно было
поверить,  что  этот  молодой  красивый  парень  -  тот самый тяжеловесный и
неуклюжий  Гарри  Грин.  Борг  был уверен, что узнает его по походке, манере
держаться,  каким-то другим приметам, которые дадут ему ключ к опознанию. Но
не  получил  этого  ключа и, к огромному своему неудовольствию, вынужден был
отказаться от выстрела.
     Он  видел,  как эта странная троица отъехала на машине по направлению к
ангарам,  расположенным  на  дальнем  конце  поля, как поднялись они на борт
небольшого  самолета.  Слышал,  как  ожили  моторы и видел, как этот самолет
взлетел.
     Мимо  проходил  один из аэропортовских служащих, и Борг, вытянув жирную
лапу, придержал его за плечо.
     - Кто эта блондинка, что только что улетела вон на той птичке?
     Мужчина посмотрел в указанном направлении.
     - Мисс Грейнор, наверное.
     - А куда направилась?
     - Наверное, домой. Она из Майами.
     Борг чертыхнулся и затрусил к зданию аэропорта.
     Даже  если  этот  парень и не Гарри Грин, он вовсе не намерен терять из
вида  Глорию.  А  может,  их  с самого начала было трое? Грин, Глория и этот
самый Гриффин. Может, Гарри появится позже.
     Он подошел к кассе. Следующий рейс на Майами через двадцать минут.
     Борг вытащил пухлый бумажник.
     - Дай-ка мне билет до Майами, приятель.




     Гарри  открыл  глаза.  Он  лежал  на  широкой  постели  в небольшой, но
роскошно  обставленной  комнате. В течение нескольких секунд он никак не мог
сообразить,  где  находится,  затем  вспомнил  и  расслабленно  откинулся на
подушки.   Рядом   спала  Глория.  Он  искоса  взглянул  на  нее  и  сердито
нахмурился.  Спала  она  беспокойно  - брови подергивались, руки сжимались в
кулаки  и  неустанно двигались по одеялу. Ему стало неприятно смотреть на ее
усталое  измученное лицо и эти подергивания, и он отвернулся. Взял сигарету,
взглянул  на  часы. Начало восьмого. Уже окончательно проснувшись, потянулся
к  автоматической  кофеварке, стоявшей возле постели на столике. Снова обвел
глазами  комнату  и  подумал:  "Все  же здорово здесь, черт побери!" Это был
самый  дорогой  и  самый  фешенебельный  мотель,  в  котором  он  когда-либо
останавливался. Хочешь жить в такой комнате - гони деньгу!
     Это  Джоан  устроила  их сюда. Довезла до самого мотеля на серо-голубом
шестицилиндровом "бентли", который ждал ее в аэропорту.
     Во  время  полета  они  сидели  рядом  и  всю  дорогу  болтали.  Глория
пристроилась  сзади.  Тихая,  молчаливая  и,  как  догадывался  Гарри, очень
недовольная.
     Он  рассказал  Джоан,  что  давно  мечтает  стать пайщиком какой-нибудь
частной   компании   аэро-такси,   и   спросил,  могут  ли,  по  ее  мнению,
представиться какие-либо возможности в этом смысле в Майами.
     - Ну,  конечно!  -  ответила  она. - У нас в Майами постоянная нехватка
этих  самых воздушных такси. Но заниматься таким делом по мелочи нет смысла.
Надо  самому  основать  компанию.  Я  даже знаю одно место, где можно купить
землю под постройку аэродрома.
     - Мне  такой размах не по средствам, - объяснил Гарри. - Думаю начать с
пары самолетов. А землю можно арендовать на обычном аэродроме.
     - Но  это  же  просто  глупо!  -  пылко  воскликнула  Джоан. - Нужна по
меньшей  мере  дюжина  самолетов, а еще лучше - двадцать пять, и обязательно
свой  аэродром.  Одиночек  сейчас  полно.  Чтобы  добиться  успеха,  надо их
вытеснить  и  стать  монополистом в деле. - Ее энтузиазм заразил Гарри. - Вы
обязательно  должны основать свою компанию! Это несложно. Думаю, можно будет
уговорить папу вложить в это дело деньги.
     И  тут  Гарри  с  изумлением  узнал, что отец ее, ни много ни мало, сам
Говард  Грейнор,  стальной  и нефтяной магнат, один из самых богатых людей в
стране.
     - Вообще  идея  замечательная,  - продолжала она. - Мне самой всегда до
безумия  хотелось  летать.  Но  папа  запретил.  Он  почему-то думает, что я
непременно   разобьюсь.   Если   вы   действительно  намереваетесь  основать
компанию, я поговорю с папой. Обещаю.
     Они  спорили  и обсуждали все за и против, совершенно позабыв о Глории,
которая  сидела  и  молча  слушала  их.  Она  слабо разбиралась во всех этих
вещах,  и  ее  пугало  то  возбужденное состояние, в котором пребывал Гарри.
Таким она его еще никогда не видела.
     Доставив  их  в  мотель,  Джоан  сказала,  что  они  непременно  должны
увидеться завтра и продолжить обсуждение.
     - Я  и  сама  мечтаю  заняться  этим  бизнесом!  -  воскликнула  она. -
Уверена, мы станем достойными конкурентами.
     Гарри усмехнулся.
     - А  может, партнерами? - шутливо заметил он. - И нам не придется рвать
друг другу глотки.
     - Надо  подумать.  В  любом  случае,  вы должны взглянуть на тот клочок
земли, о котором я говорила. Заеду за вами в полдень. Договорились?
     Гарри  сказал,  что  будет  ждать. Она кивнула Глории и умчалась. Гарри
проводил  машину долгим взглядом. Похоже, он был очарован не только ею, но и
ее идеями.
     Он  разделся и лег в постель, не обращая никакого внимания на молчавшую
Глорию.  И  только  когда она сказала: "А я думала, мы едем в Европу", Гарри
уставился на нее с таким видом, словно видел первый раз в жизни.
     - Давай,  ложись  спать, - коротко бросил он и погасил свет. - Не знаю,
как ты, а я лично устал, как собака.
     ...Тоненько  прозвенел  звоночек  - сигнал, что кофе готов. Он наполнил
чашку,  и тут вдруг Глория села в постели, рассеянно проводя рукой по темным
волосам и оглядывая комнату.
     - Знаешь, Гарри, все это стоит чертовски дорого...
     - Да  что  ты  разнылась,  в  самом деле! - отрезал он. Ему не хотелось
вступать  с  ней  в  разговор. Предстояло обдумать целую кучу разных вещей и
больше  всего  хотелось  побыть  хоть час одному, спокойно выпить свой кофе,
поваляться  в постели, не слушая бесконечную трескотню Глории. - Выпей лучше
кофе, если желаешь. Все готово.
     Сердце  у  Глории  замерло.  "Вот  оно, началось. Все признаки налицо".
Мужчины,  с  которыми  ей  доводилось иметь дело, вели себя именно так перед
тем,  как  бросить  ее.  Эти  хмурые  скучающие глаза. Весь этот вид, словно
говоривший:  да делай ты что хочешь, только оставь меня в покое! "Какая же я
идиотка,  что  познакомила его с этой блондинкой! Наверное, сейчас он думает
о ней..."
     И  Гарри  действительно  думал.  О том, что будет делать в случае, если
Джоан  и  вправду  решится  вложить  деньги  в  его  бизнес.  "Надо  все  же
постараться  сохранить  независимость.  Я не намерен терпеть над собой какой
бы  то  ни  было  контроль  или  начальника,  не устающего отдавать приказы.
Конечно,  она  права. Двух самолетов явно недостаточно - работы невпроворот,
а  доход  -  мизерный. А как замечательно было бы работать бок о бок с такой
девушкой, как она!
     Но  всерьез  ли  она  говорила  о  деньгах? Похоже, что да. А вдруг она
все-таки сумеет заинтересовать этим делом папашу? У него же миллионы..."
     - Гарри...
     Он вздрогнул. Голос Глории подействовал на него, как удар хлыста.
     - Ну что?
     - Надо обсудить, что делать дальше. Долго здесь оставаться нельзя.
     Он приподнялся на подушках и уставился на нее с притворным изумлением.
     - Почему нет? Я думаю, как раз очень даже можно.
     - Это небезопасно. Борг нас найдет.
     Гарри  напрочь  забыл  о  Борге.  И  вдруг  почувствовал прилив злобы и
раздражения.
     - Не  станет же он рыскать по всей стране! Здесь не более опасно, чем в
любом  другом  месте.  Он  ведь  потерял  наш след, разве не так? Откуда ему
знать, что мы здесь?
     - Это  мы  его  не  видели,  но я уверена: нас-то он видел прекрасно. Я
знаю  его  Гарри.  Иначе  он  не  приехал бы в Оклахома-Сити. Он знал, что я
встречаю  тебя  в аэропорту. И уверена: он видел, как мы улетели на самолете
мисс Грейнор.
     - Ну и что, даже если это так? Теперь-то он нас потерял.
     - Но,  Гарри,  эта  девушка  - личность довольно известная. Да любой из
аэропортовских  служащих мог сказать ему, кто она такая и откуда. И тогда он
будет знать, где мы. Поэтому мы должны уехать. Сегодня же!
     - Сегодня?!  -  Гарри  повысил  голос. - Да ты спятила! Не слышала, что
сказала  Джоан?  Сегодня днем мы с ней встречаемся. Неужели ты не понимаешь,
что  значит  для меня, если она сумеет уговорить своего папашу вложить в мое
дело  деньги?  У  него же миллионы! Только подумай! Двадцать пять самолетов!
Как раз то, о чем я мечтал!
     - Гарри,  умоляю  тебя,  будь благоразумен! Неужели ты всерьез думаешь,
что она сумеет убедить отца? Да она же еще совсем девчонка!
     - Вот  тут  ты  не  права.  Может, она и выглядит, как девчонка, но она
очень,  очень  умна.  Голова  у нее светлая. И я ничуть не удивлюсь, если ее
папаша  выложит денежки. У меня сложилось такое впечатление, что уж если она
завелась, то и бронзовую статую сумеет уговорить расстаться с деньгами.
     Выражение неистовой веры в его глазах ввергло Глорию в ярость.
     - Да  с  чего  ты  взял,  что  он  собирается тебя финансировать?! А ты
подумал  о  том, что он, как серьезный деловой человек, прежде всего наведет
о  тебе  справки?  И как, по-твоему, будет реагировать, когда узнает, почему
ты потерял работу?
     В ту же секунду она пожалела о своих словах.
     Лицо  Гарри окаменело. Он взглянул на нее, и она прочитала в его глазах
откровенную злобу и неприязнь.
     - Хватит  ныть,  слышишь,  ты?  Не  можешь  предложить ничего дельного,
заткнись! Поняла?
     Глория  испугалась.  А  вдруг  он  пойдет дальше и закатит ей настоящий
скандал?  Ведь он может, стоит только его завести. Что тогда делать? Денег у
нее нет, по пятам идет Борг, а она окажется одна...
     - Прости  меня,  дорогой...  Прости. Мы должны более трезво смотреть на
вещи,  -  сказала  она,  испуганно  глядя  на него. - Я тоже стараюсь помочь
тебе.  Изо  всех  сил.  Он  обязательно  будет наводить о тебе справки, если
предложение  его  заинтересует.  И  надо  как  следует  обдумать, что ты ему
скажешь.
     - Да,   наверное,  ты  права.  Тип  вроде  этого  самого  Грейнора  под
микроскопом  будет  меня  разглядывать,  прежде  чем  расстаться  со  своими
бабками.
     - А  тебе  не  кажется, что лучше придерживаться нашего первоначального
плана?  Уехать в Лондон подальше от Борга? Ведь не потащится же он за нами в
Англию.
     - Да  пошел  он ко всем чертям! - воскликнул Гарри и встал с постели. -
Он  и  сюда  не  потащится.  И хватит каркать! Ни в какой Лондон мы не едем.
Можно  найти  более  разумное  применение  деньгам...  Пойду-ка  я, пожалуй,
пройдусь  немножко.  Хочу  спокойненько  все обдумать. И знаешь что, Глория,
лучше  мне  сегодня  встретиться с Джоан одному. Предстоит серьезный деловой
разговор.  А ты только под ногами будешь путаться. Может, поспишь еще чуток?
Вид у тебя кошмарный. А я к ленчу вернусь.
     Он  схватил  одежду,  сложенную  на  стуле, и вышел из комнаты, хлопнув
дверью.  Через  несколько секунд она услышала, как он напевает в ванной, под
душем.
     "Только  под  ногами  будешь путаться... Вид у тебя кошмарный... Почему
не  сказать  прямо:  ты  мне  надоела, нашел другую, она не выглядит старой,
усталой  и  жалкой,  как ты. Почему не сказать прямо так? Ведь именно это он
имел в виду..."
     Она  почувствовала  соленый  привкус  во  рту  и только тут поняла, что
плачет...




     В  двенадцать  с  минутами Гарри увидел огромный серо-голубой "бентли",
мчавшийся  по  шоссе  вдоль  пляжа.  Он  вышел из-под пальмового дерева, где
сидел в тени, и махнул рукой.
     ...Утром,  покинув  мотель, он сел в автобус и поехал в город. Побродил
по  улицам,  съел  роскошный  и дорогой завтрак в фешенебельном ресторанов с
видом  на  море,  потом  купил себе плавки и примерно час плавал. Обсохнув и
позагорав,  заглянул  в  бар, чтобы убить оставшееся до встречи время, потом
позвонил Глории.
     - Могу  задержаться, - сказал он. - Так что к ленчу меня не жди. У тебя
все в порядке?
     Тихим  ровным  голосом,  что  почему-то  особенно  раздражало  его, она
сказала,  что  "да,  все  в  порядке". Он попрощался и повесил трубку. Сел в
автобус и поехал вдоль пляжа до развилки, где сел под пальму и стал ждать.
     С  утра  он  передумал о многом. Глория права: если Джоан действительно
настроена   на   серьезные   деловые  отношения,  ему  не  следует  особенно
распространяться  о  своем прошлом. Вообще, чем меньше он скажет, тем лучше.
Несомненно,  ее  отец  наведет  о  нем  справки. И если узнает, за что и при
каких обстоятельствах его уволили из компании, все пропало.
     Еще  одна  загвоздка  -  Глория...  Джоан  называла  ее миссис Гриффин.
Значит,  эта идиотка сказала Джоан, что она - его жена. Боже, ну и дрянь! Ну
и  кретинка!..  Нет,  конечно же, Глория далеко не кретинка, совсем нет. Все
дело  в  красоте  Джоан. Представляясь как миссис Гриффин, она просто решила
себя  обезопасить.  Нечто  вроде  самообороны - дескать, он мой, руки прочь!
Зря!  До  добра это ее все равно не доведет. Впрочем, ситуация с Глорией его
не  слишком  беспокоит.  Уж с ней как-нибудь разберется. Он твердо решил, не
без  некоторого,  впрочем,  сожаления,  что им надо расстаться, не желая сам
себе  признаться,  что  решение  это  прежде  всего связано с Джоан. "Скорее
всего,  -  убеждал он себя, - Джоан не приедет. И я ее больше не увижу. Но с
Глорией  лучше  разойтись.  Прежде всего - из-за Борга. Так будет безопаснее
для  обоих.  В  конце концов, не считает же она, что из связь будет тянуться
вечно.  К  тому  же она на пять или шесть лет старше. Вряд ли она станет так
уж  сильно  противиться.  Он  выложит  все карты на стол и скажет правду. Им
было  хорошо  вместе,  но  всему приходит конец. Она должна это понимать. Он
даст  ей денег. Пять тысяч. На первое время вполне хватит. Потом она подыщет
какую-нибудь  работу.  Пять  тысяч... - он нахмурился. - Пожалуй, это все же
многовато.  Пять  тысяч  пробьют  основательную брешь в его капитале, а если
Джоан  всерьез  включится  в  игру,  следует экономить каждый цент. За глаза
хватит  и  двух.  Но,  конечно,  же, надо поговорить и все объяснить ей. Она
поймет!  Она  всегда  все  понимала.  Это главное достоинство Глории - с ней
всегда  можно  было  поговорить по-человечески. Так что здесь все обойдется.
Гораздо большая проблема - авиакомпания. На втором месте - Борг.
     "Ситуация  с  Боргом  не  ясна. Остается только уповать, что эта жирная
скотина  потеряла  след.  Если же нет - придется вступить в схватку... - При
мысли  об  этом Гарри сделал гримасу. - В схватку... Легко рассуждать, когда
Борг  находится  далеко,  за  тысячу  миль.  И  совсем  другое дело, если он
поблизости,  на  расстоянии  выстрела.  - Гарри хорошо помнил, какой испытал
страх,  узнав,  что  Борг подстерегает его где-то в темноте, на летном поле.
Борг  - профессиональный убийца. В этой игре шансы у Гарри невелики. - И все
же  нельзя  опускать  руки,  надо  как-то  решать  вопрос  с  Боргом. Нельзя
допустить,  чтобы он порушил все мои планы. Может, уже в обозримом будущем в
моих  руках  окажутся немалые деньги и я смогу нанять телохранителя, который
и  возьмет  на  себя  Борга. - При мысли об этом лицо Гарри просветлело. - А
что,  недурственная  идея!  Какого-нибудь крутого парня, меткого стрелка. Он
живо управится с Боргом..."
     Тут  он  увидел  "бентли" и вскочил на ноги. Итак, она все же приехала!
Значит  ли  это,  что  ее  интересует  исключительно бизнес? Он направился к
машине, изобразив на лице самую широкую и обаятельную из своих улыбок.
     - Вы  - просто персик! - сказал он. - Прошу прощенья за такой банальный
комплимент,  но  других  слов  не  подобрать.  Вы  так изумительно красивы и
аппетитны, что меня так и тянет вас съесть!
     Он не преувеличивал.
     На  ней были голубое с белым платье с короткими рукавчиками, соломенные
волосы  подхвачены  шелковой  голубой лентой. Она выглядела такой безупречно
новенькой  и  чистой, словно ее только что извлекли из целлофановой обертки.
Большие глаза сияли.
     - Рада, что нравлюсь вам. А где же миссис Гриффин?
     Гарри распахнул дверцу автомобиля.
     - Я могу сесть?
     - Разумеется.
     Он сел рядом с ней и захлопнул дверцу.
     - Так ваша жена не едет?
     Гарри  посмотрел  ей  прямо  в  глаза.  Надо  прояснить ситуацию. И чем
скорее, тем лучше.
     - Надеюсь,  вас не слишком шокирует эта деталь, - начал он. - Но дело в
том,  что  она  -  никакая  мне  не жена. Это было крайне глупо с ее стороны
представляться  именно  так. Я подцепил ее в Лос-Анжелесе. Она влипла в одну
паршивую  историю.  Была  без денег и на грани самоубийства. И я ее пожалел.
Какое-то  время  мы были вместе. Впрочем, недолго. Просто я хотел, чтобы она
пришла в себя, обрела уверенность в своих силах. И после этого расстаться.
     Джоан  посмотрела  на  него.  Ее  испытующий взгляд заставил его слегка
поежиться.
     - Понимаю... - произнесла она.
     - Сам  я  в  то  время маленько загулял, - торопливо продолжал Гарри. -
Хотел  немного  отдохнуть,  поездить по стране. Ну вот и взял ее с собой. Но
между нами ничего такого нет, не думайте. Она для меня - ничто.
     Джоан слегка приподняла брови. В глазах ее мелькнула насмешка.
     - Вы  хотите  сказать,  что  были  ей  как  старший  брат,  защитник  и
покровитель?
     Гарри покраснел.
     - Может, в это и трудно поверить, но примерно так...
     - Примерно...   А   мне  показалось,  что  она  очень  и  очень  к  вам
неравнодушна!
     Гарри достал пачку сигарет и предложил ей закурить.
     - Вы  ошибаетесь. Конечно же, она мне благодарна и всякое такое прочее,
но не более того.
     - Жаль,  я  не  знала  этого,  когда привезла вас в мотель. Одноместные
номера  предназначены  там  только  для  пар,  состоящих в законном браке, -
сказала Джоан и рассмеялась.
     Гарри нервно усмехнулся.
     - Послушайте,  давайте  оставим  эту  тему!  - взмолился он. - Просто я
хотел,  чтобы  вы  знали,  что  я  не женат. А все остальное касается только
меня, договорились?
     - Конечно.  Было  очень любезно с вашей стороны проинформировать меня о
том, что вы не женаты.
     Он сердито взглянул на нее.
     - Ну  что  вам  за  радость издеваться надо мной?.. Ладно, хотите знать
правду,  так я скажу. Мы действительно какое-то время жили вместе, но теперь
все кончено и мы расстаемся.
     - Благодарю, - улыбнулась она. - Я всегда предпочитаю знать правду.
     Настала  пауза,  во  время  которой Гарри прикурил две сигареты и отдал
одну ей. Потом сказал:
     - Так  мы поедем смотреть ту землю, о которой вы рассказывали? Там, где
можно построить аэродром?
     - Да. Едем.
     Она  включила  мотор  и  развернула  машину. Они мчались по дороге в ту
сторону, откуда она приехала.
     - А  мне  понравилось,  как вы управляетесь со штурвалом, - сказала она
наконец  после  долгой  паузы.  -  Вы гораздо профессиональнее моего пилота.
Ваша  жена...  простите,  ваша  подруга говорила, что когда-то вы работали в
"Калифорниэн Эйр Транспорт"?
     Гарри  чуть  не  задохнулся  от злости. Какого дьявола эта Глория вечно
становится  ему  поперек пути! Он рассчитывал скрыть от Джоан, что работал в
компании, а эта дурища, эта кретинка выдала его!
     - Да, работал, - нехотя выдавил он, не глядя ей в глаза.
     - А  мистер  Годфри,  президент компании, близкий папин друг! Вы с ним,
конечно, знакомы?
     - Да... Знаком.
     Будь  Глория  в пределах досягаемости, Гарри задушил бы ее собственными
руками!  Раз  Грейнор  знаком  с  Годфри,  то наверняка спросит его о Гарри.
Нетрудно представить, как охарактеризует его Годфри...
     Следующие  полмили они проехали в полном молчании. И вдруг Джоан начала
хохотать.  Ей  даже  пришлось  сбавить  скорость, а потом и вовсе остановить
машину,  но  еще  с минуту она продолжала хихикать, а Гарри сидел с каменным
лицом и смотрел через ветровое стекло на дорогу.
     - Извините...  -  выдавила  она  наконец,  но  вид  у  нее был вовсе не
извиняющийся.  -  Не злитесь. И не бойтесь, я не скажу папе, что вы работали
в этой компании.
     Гарри оцепенел. Потом повернулся и вопросительно заглянул ей в глаза.
     Она  похлопала  его по руке. Он одного этого прикосновения у него дрожь
прошла по коже.
     - Сегодня утром я звонила мистеру Герберту и говорила с ним о вас.
     - Герберту? Управляющему по кадрам?
     - Да. Хотела узнать, хороший или дурной у вас характер.
     Гарри почувствовал, как громко стучит у него сердце.
     - Но зачем?
     - А  что  тут  особенного?  Когда  человек хочет узнать о своем будущем
партнере... - улыбнулась она.
     "Что  ж,  возможно, именно с этой целью она и звонила, - подумал Гарри.
-  Но  что  он  сказал, вот в чем вопрос. Мы с Гербертом были в приятельских
отношениях.  Вряд  ли  он станет очернять меня, но вполне возможно намекнет,
что не такой уж я и ангел".
     - Скажите,  вчера  вечером вы действительно всерьез говорили о том, что
моя  идея  вас  интересует?  -  спросил  он, стараясь выговаривать слова как
можно  спокойнее.  - Вы должны понимать, насколько это для меня важно. Здесь
нет ничего смешного.
     Она тут же раскаялась.
     - Простите.  С  юмором  у меня всегда было неважно. Конечно, я говорила
серьезно.  Я  потом  об этом всю ночь думала. В течение нескольких месяцев я
пыталась   найти   себе   какое-нибудь   занятие.   Мне  до  смерти  надоело
бездельничать.  И ваша идея с воздушным такси - это как раз то, чем я хотела
бы заниматься.
     - Но, может ваш отец...
     - Он  тоже  хочет,  чтобы я занялась чем-нибудь. Он считает, что каждый
человек должен трудиться. Я знаю, он меня поддержит.
     - А что сказал обо мне Герберт?
     Она улыбнулась.
     - Именно  то,  что  я  и  ожидала  услышать. Сказал, что вы были лучшим
пилотом   в   компании,  что  знали  свое  дело  досконально,  что  обладали
организаторским  талантом  и  легко находили с людьми общий язык. И что люди
любили  вас.  Сказал,  что вы можете добиться успеха в деле, если только оно
всерьез вас заинтересует.
     Гарри глубоко и облегченно вздохнул.
     - Что ж, это делает ему честь. Что еще он сказал?
     Она рассмеялась.
     - Сразу  видно  -  совесть  у  вас  нечиста!  Что  ж, неудивительно. Он
сказал,  что зачастую вы бываете слишком легкомысленным, слишком много пьете
и  проявляете  слишком большую слабость к женщинам. И уволили вас за то, что
вы  в  пьяном виде сели за штурвал самолета, да еще умудрились приставать во
время  полета  к  стюардессе.  -  Она пыталась подавить смешок, но это ей не
удалось.  -  Интересно  узнать,  что  же  вы такое сделали с этой несчастной
стюардессой?
     - То  же,  что  и  с  другими,  -  усмехнулся Гарри. - Не будь на борту
Годфри  и  не  застукай  он  нас,  все кончилось бы миром. Чтобы спасти свою
шкуру, она стала утверждать, что это я приставал к ней.
     Джоан кивнула.
     - Примерно  то же сказал и Герберт. Вы действительно испытываете особую
слабость к женщинам?
     - Только  к некоторым, - ответил Гарри со значением глядя ей в глаза. -
Юные блондинки с волосами цвета соломы меня особенно впечатляют.
     Она бросила на него испытующий взгляд.
     - Даже если у них нет богатого папы?
     Лицо Гарри окаменело.
     - Довольно подло говорить так.
     - Возможно, но вопрос правомерен.
     - Смотря  какая блондинка, - парировал Гарри, окинул взглядом пустынное
шоссе  и придвинулся к девушке поближе. - Если у нее такие же огромные серые
глаза и такой же красивый ротик, как у вас, деньги роли не играют.
     Она не отодвинулась.
     - Не знаю, можно ли вам верить...
     Он наклонился и губы их соединились.
     Ему  показалось,  что  их поцелуй длился вечно. Он ощущал ее дыхание на
своем  лице,  ее  язык  на  своих зубах. Страсть, которую она вложила в этот
поцелуй,  заставила  его  сердце бешено забиться. Наконец, упершись ладонями
ему в грудь, она оттолкнула его.
     - В  ту  секунду, когда я впервые увидела тебя, я знала - это случится,
-  голос  ее  дрожал,  в  глазах  застыло  потерянное  выражение. - Остается
надеяться,  что  дело не кончится какой-нибудь банальной и грязной историей.
Ну  зачем,  зачем  ты  так  красив?.. Я знаю тебя часа три, и вот посмотрите
только, что я себе позволяю!
     Гарри сжал ее руки в своих.
     - Так  и  должно было случиться, - сказал он. - Так всегда бывает, если
это настоящее. Я без ума от тебя, Джоан! Нам будет хорошо вместе.
     Она улыбнулась.
     - Так  ты  хочешь,  чтобы я помогла тебе в твоем деле или предпочитаешь
работать один?
     Гарри немного помедлил с ответом.
     - Сперва  хочу  попытаться  сам,  Джоан.  Прежде  чем вкладывать в дело
большие  деньги.  У  меня около пятидесяти тысяч. Если удастся купить на них
пару  самолетов  и  клочок  земли,  о  котором ты говорила, то вскоре станет
ясно, как пойдут дела, и тогда мы можем подумать о расширении нашей фирмы.
     - Все  это,  конечно, правильно, Гарри. Вот только пятидесяти тысяч тут
недостаточно.  У меня есть свои деньги. Я тоже могу вложить тысяч пятьдесят.
И,   если   дело   пойдет,   смогу  уговорить  отца  помочь  нам  образовать
самостоятельную компанию. Думаю, через полгода все станет ясно.
     - Да.  -  Он  обнял  ее.  -  А  ты выйдешь за меня замуж через полгода,
Джоан?
     - Хоть сегодня! - воскликнула она. - К чему ждать целых полгода?
     - Нет.  -  Гарри  сгорал  от  соблазна  сказать  "да",  но он предвидел
опасность.  -  Следует  подумать о твоем отце. Прежде я должен доказать ему,
что  могу  вести  дело.  Если  мы поженимся сейчас, он может подумать, что я
делаю это из-за денег.
     - Хорошо. - Она похлопала его по руке. - А как же Глория, Гарри?
     - Забудь  о  ней, ладно? Сам с ней разберусь. Все будет в порядке. Я же
сказал: ничто нас с ней больше не связывает.
     - Это правда, Гарри? Мне показалось, она тебя любит.
     - Нет,  больше  не  любит. Мы надоели друг другу. Как раз этой ночью мы
говорили  о  том,  что  нам  пора  расстаться.  У  нее  брат  в Мексике, она
собирается ехать к нему, - лгал Гарри. - Дам ей денег и дело с концом.
     Она  потянулась  к  нему  и  обвила  руками за шею. Он крепко сжал ее в
объятиях,  чувствуя,  как  снова  бешено колотится сердце. Через секунду она
спросила:
     - Ну, так мы поедем смотреть наш будущий аэродром?
     - Да  у  нас  впереди  еще  целый  день... - голос его звучал хрипло. -
Успеем  с  аэродромом. Видишь, вон там пальмы. Идем туда и попытаемся узнать
друг о друге как можно больше.
     Она  открыла  дверцу  автомобиля и вышла на дорогу. Гарри последовал за
ней,  и  они  направились  к  группе  пальмовых  деревьев, что росли всего в
нескольких шагах от моря.
     Позже,  лежа  рядом  с  ней  на песке и глядя в бездонное голубое небо,
Гарри вдруг понял, что впервые в жизни влюбился по-настоящему.


                                Глава шестая




     Гарри  вернулся  в мотель уже затемно. Он попросил Джоан высадить его у
развилки шоссе, ведущего к пляжу.
     - Ты  уверен, что все пройдет нормально? - спросила она, когда он вышел
из  "бентли".  - Я чувствую себя виноватой перед Глорией. Мне кажется, ты не
должен  был  бросать  ее одну вот так, на весь день. Тебе давно бы следовало
вернуться, Гарри.
     - Ты  - добрая девочка, - улыбнулся Гарри. - Просто я был не в силах от
тебя  оторваться...  И знаешь что, не беспокойся о Глории. Я предупредил ее,
что  задержусь.  И когда расскажу о нас с тобой, она все поймет. И завтра же
уедет.  Ты  ее  не  знаешь так, как я. Дам ей денег, и она поедет к брату. И
выбрось ее из головы!
     Но Джоан по-прежнему сомневалась.
     - А   может,   мне   стоит   пойти  с  тобой?  Я  чувствую,  она  будет
упорствовать.
     - Глория?  -  Гарри  выдавил  усмешку.  -  Нет,  что  ты! Она прекрасно
понимает,  как  обстоят дела. Что между нами все кончено. Ты на этот счет не
сомневайся.   Я   с   ней  разберусь.  А  мы  встречаемся  завтра  утром,  в
одиннадцать. Поедем говорить с агентом по продаже земли, о'кей?
     - Хорошо. Буду здесь в одиннадцать. Но ты уверен, что все обойдется?
     - Конечно,  уверен.  -  Он  наклонился  и поцеловал ее. - Я люблю тебя,
Джоан.  Это  был  чудесный  день.  Ты  первая  в моей жизни женщина, которая
что-то для меня значит.
     Она дотронулась кончиками пальцев до его щеки.
     - А  ты - первый мужчина, который что-то значит в моей жизни, - сказала
она. - Нам будет здорово вместе, Гарри!
     Он  отошел  и  смотрел,  как разворачивается машина, затем махнул вслед
рукой.
     Стоя  посреди  дороги,  он  следил  взглядом  за  "бентли", пока тот не
скрылся из виду, затем достал пачку сигарет, закурил.
     День  и вправду был чудесный. Он не припомнит такого в своей жизни. Они
поехали  смотреть  место их будущего аэродрома, и он тут же оценил ее выбор.
Участок  с  небольшими затратами можно было превратить в летное поле, к тому
же  он  находился  всего в четырех милях от центра города. Да и стоил он, по
словам  Джоан,  недорого.  Одно  время  его  определили  под  застройку,  но
компания,  которая  должна  была  проводить  работы,  внезапно разорилась, и
никому он, по-видимому, теперь не был нужен.
     Они  пообедали  в  шикарном  ресторане на Бей-Шор-Драйв. В разговоре за
обедом  фигурировали  в  основном  цифры.  Гарри  поражался  трезвой деловой
смекалке  Джоан.  Она  планировала развернуть рекламную кампанию. Она знала,
где  можно  дешево  купить  два подержанных автомобиля. Ему будут необходимы
две  машины,  заметила  она, чтобы доставлять клиентов из отелей в аэропорт.
Она  сказала,  что  ее  отец - президент самолетостроительной компании и что
через  него  можно  по  сниженной  цене  купить  самолет.  К тому же он имел
контрольный пакет акций в фирме, которая занималась строительством дорог.
     - А  ты  будешь  заниматься  только  организацией  полетов,  работой  с
персоналом  и  следить за техническим состоянием машин, - сказала она. - Все
остальное  я  беру  на  себя. Буду поставлять клиентов. Я знаю здесь всех, в
том   числе  управляющих  отелями  и  гостиницами.  Со  временем  мы  станем
монополистами. Только тогда затея имеет смысл.
     Они  говорили, не умолкая. И после ресторана, в машине, тоже продолжали
говорить.  Лишь когда солнце опустилось за горизонт, Джоан спохватилась, что
сегодня вечером отец ждет гостей и ей предстоит исполнять роль хозяйки.
     Она  уехала,  Гарри  же  направился  через  пляж  к мотелю. Им внезапно
овладели  сомнения. Легко говорить о Глории с Джоан. Теперь он сознавал, что
одно  дело разговор, совсем другое - реальность. Он вовсе не был уверен, что
все обойдется так благополучно и просто, как он расписывал Джоан.
     "Она  должна  понимать,  -  твердил он про себя, - это мой единственный
шанс.  И  ей нет места в моих планах. Она должна это понимать. Конечно, надо
вести  себя  крайне осторожно, чтобы Глория ничего не заподозрила. И вообще,
ей  вовсе  ни к чему совать нос во все дела. - Он зашагал еще медленнее. - Я
скажу,  что  отношения  между  нами  чисто  деловые. И ей нет в них места. И
поэтому  лучше  всего  уехать. В первую очередь - из-за Борга. Да, упор надо
сделать  именно  на  Борга.  Она  женщина  неглупая, должна понимать, что не
только  в  ее, но и в моих интересах лучший выход теперь - расстаться..." Он
вышел  на  дорожку,  ведущую  к  домику,  и  с облегчением заметил, что окна
погружены  во  тьму. "Должно быть, вышла куда-нибудь, - подумал он. - Что ж,
это  неплохо, будет время обдумать все еще раз хорошенько. Ведь еще не ясно,
как лучше начать разговор".
     Он  повернул  ручку и открыл дверь. Шагнул в полумрак, слегка притворил
за собой дверь и стал нащупывать на стене выключатель.
     - Пожалуйста,  не  включай  свет,  -  прозвучал откуда-то из тьмы голос
Глории.
     Тут  он  увидел,  что  она сидит в кресле, лицом к окну. На белой стене
вырисовывались очертания ее головы.
     От  тона,  каким были сказаны эти слова, по коже его пробежали мурашки.
Это не был голос Глории. Это был голос незнакомого человека.
     - Что  ты  там  делаешь? Сидишь в темноте... - пробормотал он, повернул
выключатель  и  захлопнул  дверь. Если она собирается закатить ему сцену, он
ей сейчас устроит. Выигрывает сражение тот, кто наносит первый удар.
     Лампочка,  стоящая  на  камине,  загорелась ровным желтым светом. Гарри
взглянул  на  Глорию.  Закипавшее  в  нем  раздражение тут же угасло. Ее вид
поверг  его  в  ужас. Лицо было белым, словно снег. Глаза глубоко ввалились.
Кожа туго обтягивала лицо, что делало ее голову похожей на череп.
     Он  уже  собирался  спросить,  что  случилось,  но сдержался. Не стоило
давать лишний повод закатить сцену.
     - Прости,  что так поздно, - сказал он. - Меня задержали. - Он прикурил
и бросил спичку в камин. - Было много дел.
     Она не ответила.
     Внезапно  ему  показалось,  что  комната  страшно  тесная. Ему пришлось
обогнуть  кресло,  в  котором  она  сидела,  чтобы подойти ко второму. Сел и
притворно  зевнул.  Он  понимал  - сейчас не время затевать с ней разговор о
расставании.  Никогда  прежде  Гарри  не видел у нее такого лица. Он сидел и
чертыхался  про  себя. Сейчас, пожалуй, надо постараться смягчить, успокоить
ее и выложить все потом, после еды.
     - Давай-ка  лучше  пойдем  перекусим, - сказал он. - А ты что весь день
делала? Купалась?
     Она  повернула голову и встретилась с ним глазами. И снова его пробрала
дрожь.  Любовь,  которую  он  прежде  всегда  читал  в  ее  глазах, исчезла.
Казалось, на него смотрит совершенно незнакомый человек.
     - Нет, не купалась, - ответила она. Голос звучал надтреснуто и жестко.
     - И зря. Тебе пошло бы на пользу. Пойдем поедим. Я проголодался. А ты?
     Она пристально посмотрела на него.
     - Ну,  и  как  она,  Гарри?  - спокойно, даже слишком спокойно спросила
она. - Оправдала ожидания?
     Он замер. И тут жаркая волна гнева захлестнула его.
     - Ты это о чем?
     - Как она в любви? Тебя устраивает? А ты ее?
     Гарри поднялся.
     - Заткнись! - рявкнул он. - Я не намерен слушать весь этот бред!
     - Почему  бред? Ты же всегда гордился, какой ты замечательный любовник,
разве не так? Почему же я не могу спросить, устроила ли она тебя?
     - Говорят тебе, заткнись, значит, заткнись!
     - Только  не  говори мне, что ты в нее влюбился, - продолжала Глория. -
В  это  мне  трудно  поверить.  Единственный  человек  в мире, к которому ты
способен  испытывать  это  чувство,  это  ты сам. Просто в ней есть новизна,
молодость,  свежесть, верно, Гарри? В отличие от меня. Дешевой, опостылевшей
мелкой  шлюшки,  которая на какое-то время привлекла твое внимание. Разве не
так?
     Гарри  с  размаху  ударил  ее ладонью по лицу. Так сильно, что голова у
нее  откинулась назад. Она не двинулась с места, только вся сжалась и сидела
неподвижно, уставившись на него; лицо - мертвая белая маска.
     - Я  предупреждал  тебя,  заткнись,  -  сказал  он,  стоя  над  ней.  -
Напросилась,  вот  и  получила.  Теперь  слушай.  Я хотел расстаться с тобой
по-хорошему.  Но  после  всего  этого  мне  плевать! Между нами все кончено.
Собирай  свои  вещи  и  проваливай! Я с тобой покончил, раз и навсегда. Я не
шучу. Дам тебе тысячу долларов и вали отсюда! Поняла?
     Она смотрела на него, глаза ее сверкали.
     - Никуда  я  не  пойду, Гарри, - произнесла она еле слышным, похожим на
шелест голосом.
     - Нет,  пойдешь!  -  крикнул  он.  -  И придется тебе с этим смириться.
Между  нами  все кончено. И тебе нечего здесь больше делать. Кроме того, так
будет  безопаснее.  Если  Борг  до  сих  пор  идет  по  следу,  то нам лучше
разойтись  в  разные  стороны. Ты сама по себе, я сам по себе. Если желаешь,
можешь  сегодня  здесь  переночевать, я согласен. Перейду в другой домик. Но
только,  чтобы  завтра  утром в мотеле и духу твоего не было. И мне плевать,
куда  ты  пойдешь. Подцепишь нового хахаля, вот пусть он о тебе и заботится.
У тебя будет тысяча долларов, как раз хватит, прежде чем он тобой займется!
     Лицо ее окаменело.
     - Тебе  так  просто  от  меня не избавиться, - тихим, но жарким шепотом
произнесла она. - Никуда я отсюда не уйду.
     Он  смотрел  на  нее,  ему  не нравился холодный огонек, мерцавший в ее
глазах.
     - Не  валяй  дурака.  Не  останешься  же ты здесь, зная, что я этого не
хочу.
     Она не ответила.
     - Послушай,  ты,  идиотка,  ну  неужели  ты не понимаешь, что я с тобой
завязал? - он повысил голос.
     - Не завязал, Гарри.
     Он  видел,  как  на  ее  щеке медленно проступали красноватые следы его
пальцев. Ему стало стыдно, и он отвернулся.
     - Завязал,  -  сказал  он.  -  Да  что  ты, в самом деле? По-английски,
что-ли, не понимаешь?!
     - Ты только думаешь, что завязал, на самом деле - нет.
     - Слушай,  я  не  желаю больше себе трепать нервы. Это конец. Сегодня я
могу  оставить  тебя здесь на ночь. Но завтра утром... У меня свои планы. Ты
в них не входишь.
     - Раньше входила. Или я ошибаюсь?
     - Не  заводи  шарманку, - нетерпеливо произнес он. - Что было, то было.
И  прошло.  И  нечего  разводить  сантименты. Я доставлял радость тебе, ты -
мне.  Мы  квиты.  И  нечего разыгрывать трагедию на пустом месте. Тебе же не
впервой,  когда  тебя  посылают,  а? Твой приятель Делани поступил точно так
же.  И  другие тоже, разве нет? Так что тут нет для тебя ничего нового, и ты
это прекрасно знаешь. Между нами все, принимай это как есть и заткнись.
     Следующие ее слова его удивили.
     - Не дашь мне сигаретку? Я все свои выкурила, пока ждала тебя, Гарри.
     Он швырнул пачку ей на колени.
     - Я  ухожу, - сказал он и направился к гардеробу. Открыл дверцу и вынул
два своих костюма.
     - Не  выйдет, - сказала она. - И повесь свои тряпки на место. Никуда ты
сегодня не уйдешь.
     Он в растерянности замер.
     - Ты хочешь сказать, что уходишь ты?
     - Нет.   Я  тоже  никуда  не  пойду.  Мы  останемся  здесь,  Гарри.  Мы
поженимся.
     Он  почувствовал,  как кровь отхлынула от лица. Он так рассвирепел, что
готов был ударить ее снова. Едва сдержался.
     - Что ты мелешь, а? Сбесилась, что ли?
     - Мы  не  только  поженимся,  но  и  станем партнерами в деле, Гарри. И
впервые за всю свою жизнь ты будешь делать, что тебе велят!
     Он стоял, не двигаясь.
     - Ты  совершенно  сдурела,  если  думаешь,  что  со мной можно говорить
таким  образом.  -  Голос  его звучал хрипло. - Между нами все кончено. Я не
желаю тебя больше видеть!
     Она улыбнулась, и от этой улыбки у него мороз прошел по коже.
     - Ты  до  сих пор, наверное, ничего не понял, Гарри. У тебя нет выбора.
Если  не  будешь  делать,  что тебе говорят, я вызову полицию и объясню, где
следует искать Гарри Грина.




     Слова   Глории   отчетливо   доносились   до   Борга,   который  стоял,
прислонившись  к  стене  коттеджа  возле  раскрытого окна, затянутого легкой
занавеской.
     "Если  не  будешь  делать,  что  тебе  говорят,  я  позвоню в полицию и
объясню, где следует искать Гарри Грина".
     "Выходит,  я  оказался  прав, - подумал он, перемещая свою тушу в более
удобное  положение. - Не зря проделал весь этот путь в Майами. Выходит, этот
длинный  смазливый  парень  и  есть  Гарри Грин. Сроду бы не подумал! А ведь
ходил  за  ним  целый  день!" Его жирную злобную физиономию прорезала волчья
ухмылка.
     Что  ж,  длинный  и утомительный день закончился для него очень удачно.
Рано  утром он вышел из отеля, что возле аэропорта, и взял такси. Адрес этой
девицы  Грейнор  он  узнал  из телефонного справочника. Доехал до резиденции
Грейноров  на  Франклин-Рузвельт-Бульвар  и припарковался возле ворот. Ждать
пришлось  довольно  долго - серо-голубой "бентли" выехал только без двадцати
двенадцать.  Преследовать  его  особого  труда  не составляло. Он видел, как
встретились  Гарри  и  Джоан. Держась на почтительном расстоянии, наблюдал в
мощный  бинокль, как они занимались любовью, и весь оставшийся день крутился
поблизости.  Когда  они,  наконец,  расстались, Гарри привел его к мотелю, а
затем и к коттеджу.
     Он  слышал  каждое  их  слово. Его так и подмывало откинуть занавеску и
посмотреть,  какое  выражение  лица  было  у Гарри, когда Глория ринулась на
него  в  атаку. "Да, дорого бы я дал, чтоб увидеть его рожу в тот момент", -
подумал он.
     В  течение  довольно долгого времени Гарри находился словно в параличе,
оглушенный  словами Глории. Затем он медленно повесил костюмы обратно в шкаф
и  закрыл дверцы. Опустился на постель, будто ноги отказывались его держать,
и уставился на Глорию горящими от ненависти глазами.
     Она  на него не смотрела. Ее трясла крупная дрожь, бледное лицо сводила
судорога.  Она  даже  не  сразу  смогла  вытащить сигарету из той пачки, что
швырнул ей на колени Гарри.
     - Вот  уже  много лет, - заговорила Глория тихим, дрожащим голосом, - я
веду  себя,  как  слабохарактерная  дура и тряпка. Я пыталась найти счастье,
отдавая  свою  любовь мужчинам. В моей жизни их было несколько. Я делала все
возможное  и  невозможное,  чтобы  удержать  их  любовь,  но рано или поздно
надоедала  им  и  они  меня  бросали. Наверное, во всем этом была виновата я
сама.  Наверное, так получалось потому, что я никогда не считалась со своими
интересами.  Я  делала  все возможное, чтобы осчастливить их, всегда ставила
их  интересы на первое место, а себя - на последнее. Теперь я понимаю, какая
это  страшная  ошибка. Они меня презирали. Они считали меня слабохарактерной
дурой,  которую  можно подобрать и бросить, когда заблагорассудится. И вот я
повстречала  тебя.  Я  не  думала, что это продлится долго. Все время ждала,
что  ты бросишь меня, как это делали другие. Но тут ты рассказал мне о своем
плане  ограбления.  И я стала думать, я поверила, что ты намерен остаться со
мной...  Я  считала:  после  того,  что  я сделала для тебя, после того, как
ходила  к  Бену  и выслушивала его оскорбления, после того, как помогла тебе
превратиться  в  Гарри  Грина, я заслужила хотя бы благодарность. Заслужила,
чтобы  со  мной  хотя бы считались. Когда ты сказал, что убил человека и что
тебе  грозит  электрический  стул,  я,  ни  секунды не колеблясь, осталась с
тобой.  Я считала, что мы с тобой - одно целое. И что бы ты ни сделал, какое
бы  преступление  ни  совершил, я не считала возможным бросить тебя... И вот
появилась  эта  блондинка.  В ту же секунду, когда я заметила, как ты на нее
смотришь,  поняла,  что  ты  плевать  на меня хотел. Ты взял у меня все, что
можно,  и  теперь  решил  меня  бросить. Ты оставил меня одну на целый день,
даже  не  подумав  о том, как мне больно. Я достаточно хорошо изучила тебя и
знаю,  что  положиться  на тебя нельзя. Но я устала. А когда человек устает,
он  начинает по-иному смотреть на вещи. И знаешь, мне вдруг пришло в голову,
Гарри,  что  теперь, впервые в жизни, я могу диктовать мужчине свои условия.
Я  поняла,  что  ты - первый мужчина, который против меня бессилен, и ничего
ты  тут  не  поделаешь.  Это очень непривычное и приятное для меня ощущение,
Гарри.  Ты  на  крючке,  и сколько бы ни дергался, тебе с него не соскочить.
Так  было со мной в течение последних десяти лет. Теперь твоя очередь, и мне
нравится  сидеть  и смотреть, как ты дергаешься, Гарри... Ты обещал жениться
на  мне.  Я  не против. Я знаю, брак этот будет не Бог весть что, но он даст
мне  чувство  уверенности,  безопасности.  То, чего я была лишена прежде и о
чем  мечтала...  Ты обокрал Бена на пятьдесят тысяч. Я собираюсь стать твоим
партнером.  И  требую из этой суммы половину - двадцать пять тысяч. Могла бы
потребовать  и  больше, ты мне не откажешь, но это, пожалуй, будет нечестно.
Я  хочу  половину и буду ее иметь. Вот мои условия. Я бы их не ставила, веди
ты  себя  благородно по отношению ко мне. Мы могли бы быть счастливы вместе.
Поехать  в  Лондон,  Париж  и  Рим,  как ты обещал. Теперь мы будем работать
вместе,  как равноправные партнеры. А своей девчонке Грейнор скажешь, что ты
вместе  со  своей  женой  решил  следующее: денег для начала у нас хватит, и
тебе  не  нужны  ни  ее  деньги,  ни  любовь,  ни ее влиятельный папаша. Мне
кажется,  из  тебя  еще  можно сделать человека, Гарри. Ты эгоистичен, зол и
довольно  глуп,  но  я думаю, тебя можно перевоспитать. Ты будешь делать то,
что  тебе  говорят.  А  если не будешь, я выдам тебя полиции. Это не угроза,
это - обещание.
     В  первые  секунды,  слушая  ее  монолог,  Гарри  едва не задохнулся от
злобы.  Но он сделал над собой огромное усилие и подавил вспышку. Когда она,
наконец, замолчала, мысль его работала напряженно и четко.
     "О'кей,  итак,  я  на крючке. Надо же быть таким кретином и думать, что
все   обернется  иначе!"  -  он  привык  видеть  Глорию  всегда  и  во  всем
подчиняющейся;   потому   ему  и  в  голову  не  приходило,  что  она  может
шантажировать.
     - Ты  не  можешь  так  поступить  со  мной!  - отчаянно прошептал он. -
Ничего  у  тебя  не  выйдет. Я же тебя возненавижу! Ну, как ты будешь жить с
человеком, зная, что он ненавидит тебя, а, Глори? Не сможешь!
     - Почему  нет?  - пожала она плечами. - Не все ли мне равно. Я учитываю
только  свои  интересы.  Ты  меня  не  любишь, это ясно. И я давно перестала
думать  о  том,  чего  хочу  и  чего  не  хочу. Такова моя жизнь, так уж она
сложилась.  Я твердо решила, Гарри, и ты меня не отговоришь. Что ж, ненавидь
меня,  коли  того  хочется.  Тебе же хуже, не мне. Я собираюсь выйти за тебя
замуж.  Узнаю,  что путаешься с другими женщинами - разведусь. Но получу при
этом  алименты  за  моральный  ущерб.  К тому же у меня будут еще и двадцать
пять  тысяч. Стоит подумать и о себе, хотя бы ради разнообразия. Прежде я не
думала.
     - Да-а,  вижу,  -  проворчал  он,  стараясь изо всех сил держать себя в
рамках.  -  Похоже, ты и вправду настроена решительно. А ты уверена, что все
дойдет так, как ты желаешь?
     - Уверена.
     - А что если я дам тебе тридцать тысяч? Тогда отстанешь?
     - Нет.  Я  свои  условия  не  меняю.  Завтра  утром  пойдешь и получишь
лицензию  на  брак.  Мы  сможем пожениться только через неделю. Но ничего, я
подожду.  А  ты  не  теряй времени, присматривай себе компаньона, у которого
можно  купить  партнерство  в  деле.  Я  тоже  буду  искать.  Если ничего не
подвернется,  переедем  в  другое  место, будем искать там. Я хочу, чтобы ты
перевел  двадцать  пять тысяч на мое имя в "Вест Нэшнэл Банк". Завтра же. Ну
вот,  пока  вроде  все.  Да,  надо  уехать из этого мотеля и подыскать жилье
подешевле.  Можно  снять меблированное бунгало. Завтра я этим займусь. - Она
встала. - Пойдем пообедаем? Мне помнится, ты говорил, что голоден.
     Гарри сделал последнюю попытку.
     - Если  выдашь  меня  полиции,  то  и  сама влипнешь. Они припаяют тебе
соучастие. Это на десять лет тянет.
     Она прошла мимо него к двери.
     - А  мне  плевать.  Неужели  ты  не понимаешь? Ты был всей моей жизнью.
Если  тебя  не  будет,  мне плевать, что станет со мной. И десять лет тюрьмы
меня  не пугают. По крайней мере, я не буду сидеть в одиночестве, размышляя,
где  раздобыть  денег, чтобы заплатить за квартиру. К тому же, электрический
стул  мне,  в  отличие от тебя, не грозит. - Она распахнула дверь. - Ну что,
идешь?
     - Ты  не  можешь  так  поступить  со  мной! - закричал Гарри, полностью
теряя  над  собой  контроль. - И я тебе за это отплачу! Я предупреждаю тебя,
Глория!  Берегись!  Будешь  продолжать  в  том  же  духе,  я найду способ...
отомстить тебе.
     - А  вот  кричать не стоит, - спокойно сказала она. - Ну, конечно, если
ты хочешь, чтобы все соседи узнали, что ты на крючке...
     - Я  отомщу  тебе за это! Будь ты трижды проклята! - орал Гарри. - Даже
если меня за это повесят!
     - Очень   возможно,   что   повесят,   -  сказала  она.  -  Но  раз  ты
представляешь последствия и все равно не унимаешься, что ж, валяй!
     - О'кей.  Но  пощады  -  не  жди.  Не  сразу,  но  со  временем ты свое
получишь. Можешь на этот счет не сомневаться.
     - Окно открыто, - холодно бросила она. - Тебя услышат.
     Увидев,  что  Глория  вышла  из  домика,  Борг  отшатнулся  от  окна  и
скользнул  в  тень.  Она  прошла всего в нескольких ярдах и, не заметив его,
направилась к ярко освещенному ресторану.
     Борг сдвинул шляпу на лоб.
     "Проще  всего  зайти  сейчас  в  домик  и выдать этой крысе все, что он
заслуживает.  Но  это,  пожалуй,  слишком  просто.  Не  интересно.  -  Боргу
нравилось  в  Майами,  и  уезжать  он  не  торопился. - Можно и подождать. И
посмотреть,  как  теперь  будет  выкручиваться  этот подонок. А вдруг найдет
способ соскочить с крючка?"
     А  в  коттедже,  посреди  комнаты, неподвижно стоял Гарри. Лицо заливал
пот,  сердце  бешено  билось.  Наконец,  словно  очнувшись,  он потянулся за
пачкой  сигарет,  закурил и лег на кровать. Он лежал, уставившись в потолок,
брови нахмурены, губы плотно сжаты, весь погруженный в размышления.
     "Что  же  сказать Джоан? Надо выиграть хоть немного времени. Совершенно
некстати,  если  она  затеет  сейчас разговор с отцом. И если Глория думает,
что  может  вот так стать у меня на пути - она глубоко заблуждается. Никто и
ничто  меня теперь не остановит. Слишком уж высока цена. Я люблю Джоан, есть
шанс,  что  мы  поженимся.  Она  унаследует большую часть отцовских денег. И
жизнь  у  нас  пойдет  совсем  другая... У меня будет дело, красавица-жена и
уйма денег. И Глории этому не помешать".
     "Выход  только  один,  -  твердил он про себя. - Глори следует заткнуть
глотку.  Или  это, или до конца своих дней я буду пребывать под ее каблуком.
Нет  уж,  дудки!  Пусть даже убийство. Слишком уж много поставлено на карту.
Все  равно  за мной уже есть одно убийство. Одним больше, одним меньше - без
разницы.  Или  все  мое  будущее, или ее жизнь. Выбор предельно прост. Я уже
решил  это  для  себя,  пока она говорила свою "тронную" речь. Она учла все,
кроме  одного:  эту  меру  я приберег на крайний случай. И мера сработает. Я
заставлю  ее замолчать. Она сама напросилась. Так поделом ей!" Минут пять он
лежал  неподвижно,  целиком  погруженный  в  размышления,  потом вдруг резко
вскочил  с  постели. Раздавил сигарету в пепельнице, погасил свет и вышел на
улицу.
     Через  дорогу  светились  огоньки  ресторана.  Он  подошел  и  увидел в
огромном  зеркальном  окне  Глорию  -  она  сидела  за столиком. Рядом стоял
официант и слушал ее.
     По  тропинке,  затененной густым кустарником, Гарри направился к зданию
конторы.  В холле стоял ряд застекленных будок телефонов-автоматов. Он нашел
в справочнике телефон Говарда Грейнора и набрал номер.
     Ответил мужской голос:
     - Резиденция мистера Грейнора.
     - Будьте  так  любезны, позовите мисс Грейнор. Передайте, ее спрашивает
Гарри Гриффин.
     - Минутку, сэр.
     Гарри   ждал.   Через   стеклянную   дверцу  он  видел  высокую  гибкую
рыжеволосую  девицу  -  склонившись  над  конторкой,  она вписывала что-то в
регистрационную  книгу.  Платье  у  нее  было  с  глубоким вырезом. Но Гарри
пребывал  не  в  том  настроении,  чтобы  по  достоинству оценить то, что он
видел.
     - Привет, Гарри.
     Он выпрямился и отвернулся от рыжеволосой.
     - Привет,  Джоан.  -  Он пытался придать голосу радостную интонацию, но
это  ему не удалось. - Ты оказалась права. Тут возникли кое-какие сложности.
Она вдруг заартачилась.
     - О-о, милый... Но это просто ужасно! Я могу чем-нибудь помочь?
     - Нет.  Справлюсь  сам.  Но  дело затягивается. Она требует куда больше
денег,  чем  я  рассчитывал.  Поэтому...  ты  меня слышишь? Не говори пока с
отцом.  Может, мне придется дать ей побольше, чтобы отвязалась. И я останусь
на  мели.  Она  взъелась на нас обоих. Нам лучше не встречаться, пока она не
уедет. Не стоит раздражать ее. Ты понимаешь?
     - Так  я  и знала, Гарри! Слушай, а может быть мне все-таки самой с ней
поговорить? Я как чувствовала, что этим кончится!
     - Нет.  Тебе  в  эту  историю впутываться не стоит. Я все беру на себя.
Проблема упирается в деньги. Она отвяжется, надо только дать ей побольше.
     - Хорошо, милый. Пока с отцом говорить не буду. А когда мы встретимся?
     - Позвоню  тебе тут же, как только она уедет. Это займет день, два - не
больше. Но знай - я все время думаю о тебе и люблю.
     - Да,  Гарри,  я  знаю.  И  знай, что я тоже все время о тебе думаю. Ты
уверен, что обойдешься без моей помощи?
     - Уверен.  Я  все  устрою.  Дай  мне  пару  дней.  Позвоню,  как только
избавлюсь. Я люблю тебя, Джоан.
     - О,  милый, как все это ужасно! Только смотри, не наделай каких-нибудь
глупостей, умоляю!
     Он злобно усмехнулся.
     - Ну,  что  ты!  Конечно, нет. Все будет о'кей. Откуплюсь - и все дела.
Готов отдать все до последнего цента, лишь бы от нее избавиться!
     - А  вот  этого  делать  не  надо, Гарри. Деньги тебе очень и очень еще
пригодятся.
     - Все будет о'кей, не волнуйся. Скоро позвоню, пока, любовь моя...
     Он  вышел  из  конторы и направился по дорожке к пляжу. Сел под пальму,
закурил, уперся подбородком в тесно сдвинутые колени.
     Борг,  сидевший  в  машине  в  каких-нибудь  двадцати ярдах, вытащил из
кобуры  пистолет  и взял голову Гарри на мушку. Соблазнительная цель, и он с
трудом  подавил желание нажать на спусковой крючок. А Гарри, не ведая о том,
что  находился  на  волоске  от  смерти,  продолжал  размышлять  о  том, что
необходимо  срочно  найти надежный и безопасный способ избавиться от Глории.
Обстоятельства  ему  благоприятствовали. Они только что приехали в Майами, и
их  здесь  никто  не  знал.  Джоан будет думать, что Глория просто уехала. У
Глории  нет  ни  родственников,  ни  друзей, которых могло бы встревожить ее
исчезновение.  Вот это очень важно. Ведь обычно именно дотошные родственники
затевают  розыск через полицию. Глория же одна, как перст. Ни единой душе на
свете нет дела до того, жива она или умерла.
     Но  надо  быть предельно осторожным. За ним уже числится одно убийство.
И  сейчас  он  не  имеет права ошибаться. Как, например, избавиться от тела?
Вот главная проблема...
     Целый  час  он сидел и курил, разрабатывая план во всех деталях. Потом,
наконец,  встал, отряхнул с одежды песок и направился к мотелю. Зашел в бар,
заказал  сэндвич  и двойной виски, и, пока жевал сэндвич, анализировал план,
на  котором,  в  конце  концов, остановился. В нем был элемент риска, но без
риска  в  таком  деле не обойтись. По крайней мере, он прост. Все зависит от
того,  будет  ли  она  настороже.  Придет  ли ей в голову, что он собирается
убить  ее?  Да,  еще сутки, как минимум, с ней придется цацкаться, льстить и
задабривать,  чтобы усыпить ее подозрения. Если это получится, все остальное
не сложно.
     Он  спросил  у бармена, нет ли у него крупномасштабной карты местности.
Карта  нашлась,  и минут двадцать Гарри тщательно изучал ее. Допив виски, он
вернул бармену карту, расплатился и пошел к коттеджу.
     В  окне  горел  свет,  и он видел на занавесках движущуюся тень Глории.
Как  только  он  вошел  и  закрыл за собой дверь, Борг выбрался из машины и,
стараясь двигаться как можно тише, занял свой пост у раскрытого окна.
     Войдя,  Гарри  увидел,  что  Глория надевает ночную сорочку. На секунду
перед  ним блеснуло белое стройное тело, потом скрылось под шелковой тканью.
Не  глядя  на  него,  она  подошла  к туалетному столику и стала расчесывать
волосы:
     Он  снял  пиджак,  расстегнул  верхнюю  пуговку  рубашки и ослабил узел
галстука.
     - Глори?..
     - Да?.. - Она, не оборачиваясь, продолжала расчесывать волосы.
     - Я  хотел  извиниться.  Я  вел  себя,  как  последняя  скотина. Прости
меня... Мне и правда очень стыдно.
     Она  замерла,  щетка застыла в воздухе. Потом обернулась и взглянула на
него.  Ее  большие, темные глаза пристально, не мигая, изучали его лицо. Ему
стоило немалого труда выдержать этот взгляд.
     - Что именно ты имеешь в виду? - голос ее звучал холодно.
     - Знаешь,  я все это время проболтался на пляже. Ну, сидел там и думал,
-  сказал  он и вытащил сигарету. - Сам не пойму, какой черт меня дернул так
с  тобой  разговаривать,  драться  и все такое прочее... Ты права, Глория. Я
всем  обязан  тебе.  Я обращался с тобой просто ужасно, я виноват. И так всю
жизнь  -  как  только увижу смазливую мордашку, сразу же становлюсь идиотом.
Эта  куколка  совершенно  запудрила  мне мозги. Но клянусь: до того, как она
подвернулась  мне  под  руку, у меня не было ни одной женщины, никого, кроме
тебя.  Сама  знаешь. Так вот, я все обдумал на трезвую голову и понял, каким
был  кретином.  Ты права - она всего навсего лишь девчонка. Меня ослепили ее
деньги,  но  я  знаю  -  ее  папаша  меня  и  на  пушечный  выстрел к ним не
подпустит.  Даже если б я того очень захотел. А я, кстати, теперь и не хочу.
-  Он провел рукой по волосам и нахмурился. - Ты задала мне хорошую взбучку,
Глория.  Очень  кстати.  Она  была  мне  необходима.  И я уверен, мы с тобой
вполне  справимся  с  делом  без  чьей-либо помощи. Я даже могу научить тебя
управлять  самолетом.  Я все обдумал. Все наше будущее, Глори. И хочу, чтобы
ты  меня  простила.  Мне просто слов не хватает сказать, как я виноват перед
тобой за сегодняшний вечер. Это больше не повторится, клянусь!
     "Ну,  вот  тебе, ведьма! - думал он. - На, кушай весь этот бред, и если
этого  мало, найдется еще в запасе кусочек мягкого мыльца, чтоб накормить им
тебя так, что из ушей полезет!"
     - Хорошо,  Гарри,  -  ответила она, все еще не глядя на него. - Я рада,
что  ты кое-что понял. Ты тоже задал мне хорошую взбучку. Наверное, это было
необходимо нам обоим.
     - Ага.  -  Он подавил закипавшее раздражение. Ему стоило немалых усилий
произнести  эту речь, однако желаемого эффекта он не добился. Он ожидал, что
она  смягчится,  растает,  но  лицо  ее  по-прежнему оставалось непроницаемо
холодным  и  жестким. - Ну, что будем делать? Не пошлешь же ты меня ночевать
в  собачью  будку,  а,  Глори?  Я  прошу  прощенья. Ей Богу, больше такое не
повторится. Обещаю.
     Она положила щетку на столик и стояла, разглядывая себя в зеркало.
     - Мне  тоже стыдно, что я так говорила с тобой, Гарри, - сказала она. -
Я  люблю  тебя.  Ты значишь для меня больше, чем все мужчины, вместе взятые,
которых  я  встречала  когда-либо в своей жизни. Я сама себя ненавижу за эти
угрозы,  но ради нас обоих, Гарри, ради нашего будущего я вынуждена была так
говорить.  У  тебя  был  шанс  стать  партнером  в  деле.  Ладно,  сейчас не
выгорело. Теперь моя очередь заняться поисками.
     - Верно,  -  ответил  Гарри  с  трудом  подавляя  искушение подняться и
влепить  ей хорошую оплеуху. - Буду рад, если ты займешься всем этим, Глори.
Ты  всегда была самую малость умнее и сообразительнее меня. Но знаешь, я тут
подумал  хорошенько  и решил, что лучше будет нам убраться из Майами. Честно
сказать,  Глори,  я  просто  хочу  уйти  подальше  от  соблазна.  А то, чего
доброго,  эта  девчонка  станет  доставать.  Как  бы там ни было, а здесь мы
постоянно  будем  на  нее  натыкаться.  А я не желаю ее больше видеть. Давай
отправимся  прямо  завтра.  Я  куплю  подержанную машину, погрузим в нее все
свое  барахлишко,  и  привет!  Можно  махнуть в Нью-Орлеан. Поглядим, что за
городишко. Что ты на это скажешь?
     Он  выложил  все свои козыри и теперь пристально глядел на нее, ожидая,
какая  будет  реакция.  Эти  последние  слова  наверняка должны убедить ее в
искренности  его  намерений.  Он  видел, что она все еще сомневается, но уже
немного оттаяла. По глазам было видно.
     - Поедем  в  Нью-Орлеан,  и  я  сразу  же  возьму  лицензию  на брак, -
продолжал  он.  -  Потом  переведу  деньги из Нью-Йорка и положу на твое имя
двадцать  пять  тысяч.  Пусть  они будут твои, Глория. Мне следовало сделать
это  гораздо  раньше.  -  Невероятным усилием воли ему удалось изобразить на
лице   свою   знаменитую   обаятельную   улыбку.   -  Вот  тогда  мы  станем
равноправными партнерами. Ну, что ты на это скажешь?
     Она отвернулась, но он успел заметить, что в глазах ее блеснули слезы.
     - Да, хорошо, Гарри.
     Ладони  его  непроизвольно  сжались  в  кулаки.  Итак,  трюк удался! Он
пробил брешь в ее броне! Сделал верный ход.
     - Ну  и чудесно. А теперь пора баиньки, - сказал он. - Дел у нас завтра
предостаточно. - Он с трудом скрыл усмешку. - Очень много дел.
     - Да.
     Она  прошла  мимо  него  к  постели. Он схватил ее за руку и притянул к
себе.
     - Все будет о'кей, детка. Вот увидишь. Мы все начнем сначала.
     Она вырвалась из его объятий.
     - Пожалуйста,  не  надо  меня  трогать, Гарри, - сказала она. Он видел,
как  под  тонким  шелком  рубашки  вздымается  и  опадает  ее  грудь.  - Все
уладится,  просто  мне  нужно  немного  времени,  чтоб  пережить все это. Ты
сделал  мне  очень  больно,  Гарри.  Я  не  в  силах  вот  так взять и сразу
переступить через это.
     - Конечно.  - Он почувствовал непреодолимое желание сдавить пальцами ее
тонкую  белую  шею  и  выдавить  из  нее  жизнь  по каплям. - Я понимаю твои
чувства. Ничего, все наладится.
     Он  видел,  как  она  легла,  потом  быстро  разделся, натянул пижаму и
нырнул во вторую кровать.
     - Спокойной  ночи,  Глори, - сказал он и потянулся к выключателю. - Все
будет хорошо.
     - Да, Гарри.
     Он  выключил свет. Темнота давила на него. Он лежал не двигаясь, закрыв
глаза,  но мысли не давали уснуть. "Да, все идет не так гладко, как хотелось
бы,  но  по  крайней  мере она согласилась уехать из Майами. Это очень важно
для  осуществления  плана.  Вот  только  утром  надо  вести  себя  предельно
осторожно...   Тогда,  если  повезет,  завтра  к  вечеру  я,  наконец,  буду
свободен.  Свободен  идти  куда  и с кем хочу, делать свои дела и, что самое
главное, встречаться с Джоан..."
     Сон  не  приходил  долго.  Все  же, наконец, он задремал. Но где-то под
утро,   когда   сквозь   шторы  начали  просачиваться  первые  бледные  лучи
восходящего   солнца,  его  разбудили  приглушенные  звуки,  от  которых  он
похолодел.
     Глория рыдала, уткнувшись лицом в подушку.




     Назавтра  часам  к  одиннадцати  Гарри  завершил  покупку  и оформление
подержанного  "бьюика-пикапа". Он пригнал машину в центр на стоянку, вышел и
направился  искать  хозяйственный  магазин, который обнаружил ярдах в ста от
площади.  Там  он  купил  лопату  с  короткой ручкой и попросил продавца как
следует  завернуть  ее в коричневую бумагу. Вернулся к машине и запер лопату
в багажнике.
     Ярдах  в  пятнадцати  за  ним  следовал Борг. Значение покупки, которую
сделал  Гарри,  от  него  не  ускользнуло.  Подслушав  разговор в домике, он
догадался,  что Гарри собирается сделать с Глорией. Лопата лишь подтверждала
догадку.  Он  видел,  как  Гарри  достал  увесистый  гаечный ключ из сумки с
инструментами  и  переложил  в  карман  на дверце возле водительского места.
Видел, как потом он сел в машину и уехал.
     Зная,  куда  направился  "бьюик",  Борг  не  стал  его преследовать. Он
выехал  из города и спрятал автомобиль на пересечении центральной магистрали
и узкого бокового шоссе. И стал ждать.
     Когда  Гарри пришел, Глория как раз закрывала свой чемодан. Его она уже
упаковала.
     - Поди,  погляди,  что  я  купил,  -  сказал  он. - Интересно, как тебе
понравится.  -  Ему  удалось  выжать  из  голоса  максимум  нежности,  и она
поспешила к двери.
     Они вместе осмотрели машину.
     - Как раз то, что надо, - отметил он. - Вместительная.
     - Машина  просто  замечательная!  -  воскликнула  Глория. Она подергала
ручку багажника, пытаясь его открыть.
     - Там  замок  сломан,  - объяснил Гарри. - Парень, что продавал машину,
предлагал  починить,  но мне не хотелось ждать. А чемоданы можно положить на
заднее сиденье.
     Он вынес чемоданы и погрузил их в машину.
     - Ну что, вроде бы все? Ты рассчиталась?
     - Да.
     - Прекрасно. Тогда поехали.
     Она  вернулась  в  коттедж  за  сумочкой  и  шляпой.  Стоя в дверях, он
наблюдал,  как  Глория  надевает  шляпу  и  поправляет  волосы. Внезапно она
обернулась и посмотрела ему прямо в глаза.
     - Ты больше не сердишься на меня, Гарри?
     Он выдавил улыбку.
     - Ну, что ты? Конечно, нет. Не сержусь. Давай забудем все это.
     - Ты понимаешь, почему я...
     - Давай  забудем.  - Он знал, что должен сейчас подойти и обнять ее, но
мысль  о  том,  что  он  собирается  совершить,  делала этот жест совершенно
невозможным.  -  Ладно,  детка,  пошли  отсюда.  Эта комната наводит на меня
тоску.
     Она последовала за ним к "бьюику". Гарри сел за руль, она рядом.
     - А  знаешь, нам предстоит довольно приятное путешествие, - сказал он и
завел  мотор.  -  Мы  поедем  очень  красивыми местами. Переночевать можно в
Тампе.  Я  давно  мечтал  об этом. Там делают сигары и консервируют гремучих
змей.
     Они  болтали,  а  машина  мчалась по широкой магистрали к национальному
парку  "Эверглейдс".  Гарри  делился  с  Глорией обрывками сведений, которые
успел   почерпнуть   об   этих  местах  и  чувствовал,  что  она  постепенно
успокаивается.
     Поглядывая  на  нее  краем  глаза,  он  заметил, что с лица ее исчезает
загнанное  напряженное  выражение и что она становится все больше похожей на
ту, прежнюю Глорию.
     Где-то   через   час  они  выехали  на  дорогу,  прорезавшую  пустынное
болотистое  пространство,  и  промчались  мимо  Борга,  терпеливо ждавшего в
своем  автомобиле,  не  заметив  его.  Вскоре  они  уже  ехали  вдоль канала
Тамайами.
     На  шоссе  валялись  раздавленные  еноты и змеи, что выползли из болота
погреться  на  теплом  асфальте  и  стали жертвами утреннего движения. Трупы
облепили  стаи  желтоголовых  канюков. С недовольным скрипучим карканьем они
взлетали, казалось, прямо из-под колес "бьюика".
     Глория содрогнулась.
     - Ужасно, правда?
     - Угу,  -  отозвался  Гарри.  - Но что поделаешь, природа есть природа.
Дуры эти змеи, сами виноваты, что выползли на дорогу.
     Но  думал  он  не  о  змеях,  а о канюках. "Ни к чему было обзаводиться
лопатой.  Стоит  оставить  тело  Глории  где-нибудь  на обочине, в кустах, и
через  час от него не останется ничего, кроме начисто обглоданного скелета",
-  он  почувствовал,  как  по  спине у него пробежала холодная струйка пота.
Сперва  он  хотел  ударить  ее по голове и зарыть тело где-нибудь в укромном
месте, но, похоже, все обойдется гораздо проще.
     Изредка   мимо  на  огромной  скорости  проносились  машины.  "Но  если
действовать  быстро, четко рассчитать время, можно выкроить момент, когда на
дороге  никого  не  будет,  и  вполне  можно  успеть  ударить ее по голове и
оттащить  тело  в  лес. Далеко тащить не придется. Лишь бы с дороги убрать -
остальное доделают канюки".
     Он  посмотрел  в  зеркальце. Сзади виднелась одна машина, но за ней вся
дорога  была пуста. Посмотрел вперед. Кроме грузовика, что тащился навстречу
им где-то на расстоянии четверти мили, машин видно не было.
     Он  сбавил скорость и дал автомобилю возможность догнать их. Тот шел на
большой скорости и промчался мимо, со свистом рассекая воздух.
     - Слышишь, там что-то стучит? - спросил он. - Где-то сзади.
     - Ничего не слышу.
     Теперь  они  ехали  совсем  уже  медленно. Грузовик приближался. Вот он
вполз  на холм. И теперь поравняется с ними прежде, чем можно будет что-либо
сделать.  Гарри  чертыхнулся  про  себя. Снова посмотрел в зеркальце. Дорога
позади была пуста.
     - Наверное,  - ему с трудом удавалось сохранять небрежно-спокойный тон.
Лоб  покрылся  бисеринками пота. Он выжал газ и рывком послал машину вперед,
навстречу грузовику.
     Грузовик  с  грохотом  промчался  мимо.  Беглый  взгляд  вперед и назад
подтвердил:   дорога   пуста.   Он  резко  надавил  на  тормоза,  свернул  и
остановился у обочины.
     - Поди,  посмотри,  что  там такое сзади. Похоже, бампер с одного конца
отвалился.
     Она приоткрыла дверцу.
     - Но я ничего не слышала, Гарри.
     - Ладно, иди посмотри. Ну!
     Он   вдруг   поймал   себя  на  том,  что  голос  его  обрел  визгливую
истерическую   интонацию.   Рука  скользнула  в  карман  на  дверце,  пальцы
обхватили  гаечный  ключ. Он открыл дверцу, шагнул на раскаленный асфальт и,
огибая машину с другой стороны, последовал за Глорией.
     "Здесь,  -  думал  он. - Один быстрый и сильный удар, потом хватаю ее и
тащу туда, в лес... Здесь..."
     Пряча ключ за спиной, он подошел к багажнику.
     - Ничего  тут  не  отвалилось,  -  сказала  Глория.  - Тебе показалось,
Гарри.
     Теперь  она  посмотрела  прямо  ему  в  глаза. Не в силах вынести этого
взгляда, он наклонился над бампером и пнул его ногой.
     - Интересно...   -   пробормотал  он.  Казалось,  его  голос  доносится
откуда-то издалека. - Я мог бы поклясться...
     - Ну что, едем?
     - Да.
     Он  ждал,  когда  она  повернется к нему спиной. Гаечный ключ он сжимал
так  крепко, что заныли пальцы. Он обернулся и тут увидел, что навстречу ему
со   страшной   скоростью  летит  машина.  Гарри  едва  успел  опустить  уже
занесенную для удара руку.
     Машина,  приземистый  двухместный автомобиль спортивного типа, возникла
как  гром  среди ясного неба. Вот Глория протянула руку к дверце. Вот она ее
открыла.  Он  смотрел  на нее, не отрываясь, и весь дрожал. Тем не менее это
не  помешало  ему,  повинуясь  какому-то  шестому чувству, быстрым движением
сунуть   ключ  в  карман  брюк.  Спортивный  автомобиль  с  неистовым  ревом
промчался мимо, оставляя за собой шлейф пыли.
     Гарри  шагнул  вперед  и  схватил Глорию за руку прежде, чем она успела
сесть в "бьюик".
     - Секунду...
     Внезапно  на  вершине  холма  возник огромный бензовоз. Он медленно, но
неуклонно  приближался.  "Безумие,  - подумал Гарри, - избавляться от нее на
дороге. Как только в голову могло прийти. Здесь машин полно..."
     - Куда  торопиться?  -  хрипло  выдавил он. - Хочешь, пойдем пройдемся?
Посмотрим, что там за лес. Подышим воздухом, разомнем ноги...
     "Вот  если  бы удалось завести ее в лес, подальше от этой дороги, этого
движения..."
     - Ты что, с ума сошел?! - она вырвалась. - Не пойду. Там змей полно.
     Бензовоз  почти  поравнялся  с  ними  и  замедлил ход. Из окошка кабины
высунулся водитель.
     - Как  проехать  к  станции  техобслуживания  "Денбридж?" - крикнул он,
перекрывая шум мотора. - По этой дороге?
     Глория села в машину и захлопнула дверцу.
     - Да,  по  этой,  -  ответил Гарри, кляня про себя водителя на чем свет
стоит. - В трех милях отсюда.
     Водитель   махнул   рукой,  бензовоз,  с  громом  и  скрежетом  набирая
скорость, двинулся дальше.
     С  минуту  Гарри стоял неподвижно, затем медленно обогнул машину. "Надо
ехать вдоль побережья. Останавливаться здесь было полным безумием".
     - Совсем  забыл  про  змей,  - пробормотал он, садясь за руль. - Я их и
сам боюсь. Того гляди наступишь.
     - В  лесу их должно быть уйма, - сказала Глория. - Достаточно на дорогу
взглянуть.
     - Да, верно...
     Он  выжал  сцепление, и машина тронулась с места. До Нейплса оставалось
еще сто с лишним миль.
     Над  дорогой,  тянущейся  вдоль канала, стоял неумолчный щебет птиц. По
ровной  молочного  цвета  глади  разбегались  круги  - это выпрыгивала рыба,
охотящаяся за насекомыми, что тучами вились и жужжали над водой.
     "Бьюик"  мчался  вперед, и пейзаж постепенно менялся - кипарисовые леса
сменились  купами  приземистых  дубков  и  ивовыми  рощами,  изредка  густой
подлесок  прорезало  высокое мраморное дерево. Мелькали поселения индейского
племени   семинолов,   виднелись   лишь   кровли,   сами   жилища   скрывала
непроницаемая стена зелени.
     Гарри   помнил,   что  на  карте  бармена  где-то  чуть  дальше  дорога
разветвлялась  - от развилки начиналось шоссе на Колльер-Сити. Именно там он
и решил избавиться от Глории.
     А  внимание  Глории,  казалось,  целиком поглощали разворачивающиеся за
окном  виды  -  стаи  диких  птиц,  что взлетали над лесом, вспугнутые шумом
мчавшегося  на  большой  скорости автомобиля, и черепахи, выползшие на берег
погреться на солнышке. Она молчала, и Гарри это вполне устраивало.
     Когда,   наконец,   они   достигли   Ройял-Палм-Хэммок,   где   высокие
белоствольные  пальмы  широко  раскинули  свои  перистые  вершины  над более
мелкорослыми  деревьями, Гарри сбавил скорость. Где-то впереди, в нескольких
милях,  находился  перекресток,  откуда  можно  было свернуть на шоссе 27 А,
ведущее  к  Колльер-Сити.  Минут через десять он его увидел. Оставив главную
магистраль  справа,  свернул и въехал на узкую дорогу, пересекающую довольно
плоский  пейзаж  -  на  многие  мили тянулась ровная гладь песка, по которой
были разбросаны низкорослые пальмы и сосны.
     Они проехали примерно милю, когда Глория вдруг спросила:
     - А мы правильно едем? Зачем было сворачивать с той большой дороги?
     - Здесь  интереснее.  А  на  дорогу можно выехать позже. Смотри-ка, что
это  там,  впереди?  Вероятно,  тут была когда-то фабрика по консервированию
моллюсков.
     По  обе  стороны  дороги  высились целые горы пустых блестящих раковин,
добела  выжженных  солнцем.  Они сливались в сплошную стену, закрывающую вид
на  окрестности.  Стена  эта  тянулась  примерно  на  полмили,  затем машина
внезапно  вылетела  на  ослепительно  белый  пляж  с  разбросанными  по нему
редкими  пальмами,  лавандово-синей  полоской  моря  и  вереницей  кокосовых
деревьев, отбрасывающих густую тень.
     Берег был абсолютно пуст. Гарри притормозил.
     - А  тут  здорово  красиво,  правда?  -  хрипло пробормотал он. - Давай
искупаемся.
     - Но у меня купальник на самом дне чемодана, - сказала Глория.
     - Зачем тебе купальник? Кто тебя тут увидит, кроме меня?..
     Он въехал в тень по пальмами и остановил машину.
     - Давай! Идем, поплаваем!
     Она  вышла  из  машины и медленно направилась к морю, оставляя на песке
цепочку ровных мелких следов.
     Казалось,  целую  вечность  Гарри  смотрел  ей  вслед с бешено бьющимся
сердцем.   У   него  вдруг  возникло  странное  ощущение,  что  они  двое  -
единственные  оставшиеся  в  живых  на  земле люди. Длинная излучина берега,
густой  лес за спиной, синее небо, палящее солнце и тишина словно подсказали
ему: вот оно, это место. Лучше не придумаешь.
     Рука  потянулась  к  карману,  пальцы  сомкнулись  на гаечном ключе. Он
распахнул  дверцу  автомобиля.  "Сейчас  или никогда", - сказал он себе. Она
стояла  к  нему спиной, глядя на море. Легкий ветерок развевал подол платья,
открывая округлые бедра и длинные стройные ноги.
     Пляж   тянулся  на  мили  и  был  совершенно  безлюден.  Жаркое  солнце
превратило море в зеркало из расплавленной мерцающей бронзы.
     Он   вышел   из  машины,  ощущая  сквозь  тонкие  подметки  туфель  жар
раскаленного  песка. Даже если она закричит, ее никто не услышит. Он вытащил
ключ  из  кармана  и медленно пошел к ней. Она по-прежнему стояла совершенно
неподвижно  спиной  к  нему,  прикрывая  ладонью  глаза,  и глядела на море,
которое  накатывалось  на  берег мелкими волнами. Волны лизали сухой песок и
отступали, оставляя мокрые темные следы.
     Он  приближался  к ней, держа гаечный ключ за спиной. Во рту пересохло,
сердце  гулко  и  часто  билось.  "Никто и ничто меня теперь не остановит. Я
должен это сделать. Это единственный выход".
     Она  вдруг  обернулась  и  посмотрела  на него. Выражение ее глаз разом
остановило  его,  словно  он натолкнулся на каменную стену. По этому взгляду
он  сразу  понял  -  она знает, что он собирается с ней сделать. Презрение и
брезгливость  -  вот что он прочитал в ее глазах, и это его парализовало. Он
стоял  неподвижно,  как  столб,  на  бледном  лице блестели капельки пота. В
течение  нескольких  секунд они молча смотрели друг на друга, потом она тихо
спросила:
     - Ну, чего ждешь?
     Он  пытался заставить себя ударить ее и не мог. Если бы она вскрикнула,
побежала,  защищаясь,  вскинула  руки,  он был ударил. Но ее неподвижность и
абсолютное отсутствие страха вогнали его в столбняк.
     - Валяй!  Действуй! - продолжала она. - Я знала, что ты собираешься это
сделать. Так делай! Ну?! Мне все равно.
     - Напрасно  ты  мне угрожала, - выдавил он еле слышным хриплым шепотом.
- Сама напросилась, вот и получишь.
     Теперь он держал гаечный ключ открыто, и она увидела его.
     - А-а,  так  вот оно, твое оружие, - спокойно произнесла она. - Значит,
ты это прятал в кармане на дверце?
     Этот  ее  спокойный  и ровный тон и полное отсутствие страха совершенно
сбивали  его  с  толку.  Он  просто стоял, глупо глядя на нее и изо всех сил
стараясь заставить себя ударить.
     - Ты,  верно,  рехнулась, думая, что можешь диктовать мне свои условия,
-  хрипло  пробормотал  он. - Ты мне мешаешь. Неужели ты всерьез вообразила,
что  я  буду  плясать  под  твою дудку? Джоан и я, мы собираемся пожениться.
Когда  старик  умрет, она унаследует все деньги. Он миллионер. И ты думаешь,
я  позволю  лишить  меня этого шанса? Все очень просто - или твоя жизнь, или
мое будущее.
     Он  ждал,  что  она  бросится  бежать,  хотя бы испугается, тогда можно
нанести  удар.  Эта ее неподвижность и холодный бесстрашный взгляд полностью
деморализовали его.
     Борг,  тоже  въехавший  на  пляж  и укрывший машину в лесу, наблюдал за
ними  из-за  тесно  сросшихся  пальмовых  деревьев.  В  горячем  неподвижном
воздухе до него отчетливо доносилось каждое слово.
     - Я  убью  тебя,  -  сказал  Гарри  и  шагнул вперед в надежде, что она
дрогнет. - Чего же ты не бежишь? Почему не спасаешься? Я убью тебя!
     - Я  тебе  не  мешаю, - ответила она, по-прежнему не двигаясь с места и
не  отрывая  глаз  от  его  лица.  - Я догадывалась, что ты на это способен.
Правда,  трудно,  да  и  не  хотелось верить в такое. В то, какой ты подлец.
Думаешь,  я  поверила всем этим бредням, твоему вранью о деньгах, которые ты
якобы  хочешь  со  мной поделить или обещанию жениться на мне? Все это ложь,
самая  откровенная ложь! И когда ты пытался заманить меня в лес, я понимала,
что  ты  задумал,  куда  направлены  твои подлые мыслишки. Ты думал, что эти
птицы  скроют  все  следы,  не  так  ли? Что ж, сейчас тебе никто не мешает.
Никто не увидит. Мы одни. Так чего ты стоишь? Давай, убивай!
     Он   не   шелохнулся,  по  лицу  струйками  бежал  пот,  дрожь  в  теле
усиливалась.
     - Я  скажу  почему,  -  продолжала  она. - Ты трус! Я поняла это тогда,
когда  твоя драгоценная жизнь оказалась в опасности. Но даже это не помешало
мне,  дуре,  любить  тебя.  Даже,  когда я узнала, какая ты мразь и дрянь! И
только  тогда,  когда  ты,  не  задумываясь, бросил меня ради этой ничтожной
девчонки,  я  поняла,  какой была дурой. У тебя даже не хватает духа довести
дело  до  конца!  Я  тебя  не  боюсь! Давай, бей! Ну, бей! Что же ты, жалкая
тварь!
     Гарри  приподнял  гаечный  ключ  над  головой,  затем  яростным  жестом
отшвырнул  его  в  сторону.  Ключ  описал  дугу  в  воздухе  и приземлился в
нескольких ярдах от того места, где стоял Борг.
     - Твоя  взяла!  - задыхаясь, воскрикнул Гарри. - У меня не хватает духу
прикончить  тебя!  О'кей.  Я  на  тебе  женюсь.  Я  буду  делать все, что ты
говоришь, но и ненавидеть тебя буду до конца своих дней.
     - А  я  не  выйду  за  тебя  замуж! Будь ты даже последним оставшимся в
живых  мужчиной на всем белом свете!!! - высоким от ярости голосом закричала
Глория.  -  Я  совсем  из  ума выжила, раз могла любить такую дрянь, как ты!
Подумать  только,  после  всего, что я для тебя сделала, так рисковала и так
любила  тебя,  ты пошел на такую подлость и собрался меня убить! И если б не
был  жалким  вонючим  трусом,  то убил бы! Непременно бы убил. И я лежала бы
здесь   сейчас  на  песке  с  пробитой  головой,  стоило  мне  хоть  на  миг
испугаться.  Прочь  с  моих глаз! Не желаю больше тебя видеть! Я не выйду за
тебя  замуж и не притронусь к твоим вонючим деньгам, даже если ты на коленях
передо  мной  будешь  ползать!  Я  просто  хотела  посмотреть, как далеко ты
можешь  зайти. Теперь я знаю. Катись к своей блондинке и женись на ней. Я ей
не завидую. Убирайся, меня тошнит от тебя!
     Гнев,  звеневший  в  ее голосе, подействовал на Гарри словно удар бича.
Он начал что-то говорить, но она закричала еще пронзительней:
     - Прочь  с  моих  глаз!!!  Вон  отсюда!  Вонючий трус! Не хочу, не хочу
больше тебя видеть!
     Он  повернулся  и,  пошатываясь,  побрел к машине. Плохо соображая, что
делает,  сел  в  "бьюик", завел мотор и поехал по дороге от пляжа. Он ехал в
каком-то  странном  оцепенении,  пока  не  достиг  стены  из  раковин  и тут
остановился.  Дальше  вести  машину  не  было  сил. Его сотрясала дрожь, рот
резкими  короткими  рывками  хватал воздух. Он сидел неподвижно, с закрытыми
глазами,  вцепившись в руль, а в ушах его звенел высокий гневный голос. Всем
существом своим он ощущал собственную мерзость.
     Когда  машина  отъехала,  Глория  упала  на  песок  и  спрятала  лицо в
ладонях.  Она слышала звук мотора, но не оглянулась, даже головы не подняла.
Она  тоже  дрожала,  но  несмотря  на это, испытывала странную радость. Все,
наконец,  закончилось.  Наконец,  она свободна от него. И ей было наплевать,
что  придется  идти до шоссе целых две мили, стоять там под жарким солнцем и
ловить  машину.  То, что довелось ей только что пережить, притупило чувства,
и  впервые  за  долгие годы она ощущала пьянящую легкость и свободу. Ей было
наплевать,  что  Гарри  уехал  с  ее  чемоданом.  Она  избавилась  от  него.
Облегчение было так велико, что она плакала от радости.
     Она  не  слышала  шагов Борга по золотому песку. Он приближался, правая
рука  в перчатке сжимала гаечный ключ - оружие Гарри, которое тот отбросил в
сторону.
     И  только  когда  на  нее упала большая черная тень, она поняла, что не
одна.  Подняла  голову  и  застыла.  В  какую-то  долю  секунды  она  успела
разглядеть  злобное жирное лицо и руку с гаечным ключом, что опускался ей на
голову.  Она  раскрыла  рот,  пытаясь  крикнуть,  но,  прежде чем звук успел
подняться  в  горле,  в глазах у нее сверкнула ослепительно яркая вспышка, и
ее жизнь в этом мире закончилась.


                               Глава седьмая




     Лишь  когда  лучи  солнца  проникли  в "бьюик" сквозь ветровое стекло и
стали  жечь  лицо,  Гарри  очнулся.  Он  не знал, сколько просидел в машине.
"Интересно,  что  делает  сейчас  Глория,  -  вяло  подумал  он. - Нельзя же
бросать  ее  вот  так  одну,  в  таком пустынном месте. До дороги добрых две
мили..."  И  все  же ему не хотелось возвращаться туда, на пляж, где она так
страшно на него кричала.
     Он  закурил,  отметив,  что  руки  у него до сих пор дрожат. Обернулся,
посмотрел  через  заднее  стекло, не видно ли ее на дороге, и тут взгляд его
упал  на чемодан, что лежал на заднем сидении. Это решило все. Нельзя уехать
с ее вещами, да и у дороги чемодан не бросишь.
     Он  завел  мотор  и  с трудом - шоссе было слишком узким - развернулся.
Медленно поехал назад, к тому месту, откуда начинался пляж.
     Относительно  "мягкое"  утреннее солнце палило уже совсем немилосердно,
сухой  жар  обрушился  на него, когда он распахнул дверцу, вышел и, стараясь
держаться в тени пальм, зашагал к морю.
     Внезапно  он  остановился и нахмурился. Он видел Глорию - она лежала на
боку  на  песке,  наверное,  спала  или  просто отдыхала. "Непонятно только,
почему  она  лежит  на самом солнцепеке, не пытаясь укрыться в тени от этого
бешеного солнца..."
     Прячась  за  лохматыми  стволами пальм, Борг следил за каждым движением
Гарри. Лицо лишено каких-либо эмоций, пальцы лежат на спусковом крючке.
     - Глория! - окликнул Гарри, боясь подойти и испугать ее. - Глори!
     Она  не шевельнулась, словно не слышала. С нарастающим беспокойством он
направился к ней.
     - Глори!  -  снова  позвал  он  и  вдруг  резко  остановился.  При виде
темно-красного пятна на песке, возле ее головы, его пробрала дрожь.
     Довольно  долго  он  стоял  неподвижно,  затем  очень медленно двинулся
вперед.  Остановился  в нескольких футах. И, увидев страшную рану на голове,
ее  искаженное  ужасом  неподвижное лицо, полузакрытые незрячие глаза, сразу
же понял - она мертва.
     Сигарета  упала  на  песок. Он не верил своим глазам. Возникла безумная
мысль,  что  это его рук дело, но через несколько секунд он сумел взять себя
в  руки  и вспомнить вполне отчетливо, что этого не было. "Да, но и сама она
не  могла нанести себе такие раны", - думал он, нервно озираясь по сторонам.
Тело стало ватным от страха.
     Огромный  пляж  был  пуст. Он стал всматриваться в густую темную полосу
леса,  что тянулась вдоль берега. "Может, там кто-то прячется... Может, этот
кто-то стал свидетелем их ссоры?"
     Он  перевел  взгляд  на  песок, стал высматривать следы. Следы были, но
только его и ничьих других больше.
     Откуда  ему  было  знать,  что Борг, отходя к лесу, осторожно ступал по
своим  же  следам,  тщательно  затирая  потом  каждый толстой грязной лапой.
Времени  у  него  было  предостаточно,  и  он  очень  старался.  На песке не
осталось   ни   единого  следа  его  пребывания  на  пляже,  его  прихода  и
отступления.  Чистая  нетронутая  полоса  песка тянулась до самого леса. Это
убедило  Гарри,  что  никто  не  подходил  к Глории за время его отсутствия.
Разве  что с неба свалилось нечто и убило ее. Но рядом с телом не было видно
ни единого предмета, лишь ее сумочка валялась на песке.
     Он  вытер пот со лба, стараясь не смотреть на неподвижное изуродованное
тело.  "Окажись  вдруг  кто-нибудь  сейчас  на пляже, - мелькнула мысль, - и
сразу  же  наверняка подумает, что это я убил ее". Его обуял ужас. Даже если
никто  его  здесь  не увидит, а просто найдут тело, полиций в первую очередь
заподозрит  его.  Все  причины  заподозрить  именно его. Возможно этот некто
подслушал,  как они ссорились там, в мотеле. Ведь говорила же ему Глория: не
кричи!  Да,  потом был еще водитель бензовоза, который видел, что они стояли
на  дороге,  и спросил, как проехать к станции техобслуживания. Он наверняка
запомнил  их  и  сможет  дать  показания  в  полиции, если понадобится. Если
найдут тело, он пропал!
     Гарри  снова бросил взгляд на лес, и Борг, угадывая его намерения, стал
потихоньку  отступать  к  тому месту, где оставил машину. Гарри понимал, что
не  может  уехать  отсюда, не убедившись, есть ли кто-нибудь там, в лесу. Он
повернулся  и  медленно  направился  к опушке. Не успел сделать и нескольких
шагов,   как  из  лесу  послышался  звук  заводимого  автомобиля.  Он  резко
остановился, сердце бешено колотилось.
     "Итак, там все-таки был кто-то?!"
     Невидимый  автомобиль  набирал  скорость,  и Гарри, очнувшись, бросился
бежать  по  жгущему  подошвы песку к дороге. Но опоздал. Когда он добежал до
начала  шоссе,  автомобиля  уже и след простыл. Его машина стояла на прежнем
месте,  капотом  к  морю.  И он понимал, что пока будет разворачиваться, та,
вторая, будет уже далеко и погоня смысла не имеет.
     "Кто  это  был?  Какой-нибудь маньяк, который, увидев, что Глория одна,
решил  напасть  на нее... Очевидно одно - тот, кто только что уехал, убийца.
И  вряд  ли  он  станет  кому-нибудь рассказывать, что видел его здесь. Ведь
тогда он может себя выдать".
     Стоя   у   машины  под  палящим  солнцем,  Гарри  пытался  успокоиться,
выработать   хотя   бы   приблизительный  план  действий.  Можно  поехать  в
Колльер-Сити  и  заявить  в  полицию,  что некий неизвестный убил Глорию. Но
полиция  ему  не поверит. Стоит им арестовать его и снять отпечатки пальцев,
он  пропал.  Самое  безопасное  -  придерживаться  первоначального плана. Он
отпер  багажник  и достал лопату. Развернул бумагу, сложил в несколько раз и
сунул обратно. Затем пошел к морю, туда, где лежала Глория.
     Он  понимал:  самое  лучшее  -  отнести  тело  в лес и закопать в таком
месте,  где  его будет трудно найти, но он не мог заставить себя поднять ее.
И  тогда  рядом  с  телом  он выкопал яму глубиной в несколько футов. Копать
песок  оказалось  нелегко,  он  все  время  осыпался  с краев обратно в яму,
однако, наконец, длинная и достаточно глубокая могила была готова.
     К  тому  времени,  как он закончил забрасывать тело землей, рубашка его
потемнела  от  пота,  и  он  судорожно  хватал  ртом воздух. Разровняв песок
тыльной  стороной  лопаты,  он  пошел  к  морю,  набрал  длинных, похожих на
волосы,  водорослей  и забросал ими могилу. "Через день-другой ветер сделает
свое  дело  -  нанесет  новые  слои  сухого  песка,  и  ни  единая  душа  не
догадается,  что  здесь кто-то похоронен. Опасен лишь завтрашний день: вдруг
кому-то  придет  в  голову  прогуляться  по пляжу - сразу заметит, что здесь
копали".
     Он  посмотрел  на следы, оставленные на песке им и Глорией. От них тоже
следовало   избавиться.   Еще  полчаса  он  трудился  под  палящим  солнцем,
разглаживая  и  маскируя  отпечатки  и  одновременно  продвигаясь  к машине.
Наконец  он  остановился  возле  "бьюика"  и  еще  раз  внимательно  оглядел
раскинувшийся  перед ним пляж. Никаких следов и признаков, что они с Глорией
были  здесь,  за исключением небольшой кучки водорослей почти у самой кромки
моря.  Впервые за все время, что он находился здесь, почувствовал себя более
уверенно.
     Протерев  лопату пучком травы, сунул ее в багажник. И тут же вспомнил о
чемодане  Глории,  чертыхнулся  сквозь зубы. Его тоже надо было закопать! Он
снова  достал  лопату,  отнес  чемодан в лес и, отыскав клочок рыхлой на вид
земли,  выкопал  яму.  В  ней и был похоронен чемодан. Гарри присел на ствол
упавшего дерева немного отдышаться.
     Мысль  его  снова работала напряженно и четко. "Итак, от Глории удалось
в  конце  концов  избавиться,  не  взяв  при этом даже греха на душу. Теперь
можно  возвращаться в Майами. Деньги целы, и там, в Майами, ждет не дождется
Джоан...  Да, пора мотать отсюда и чем быстрее, тем лучше, - сказал он себе.
-  Неровен  час,  появится  еще какой-нибудь прохожий и увидит меня. Правда,
главная  опасность,  похоже,  миновала..."  Он  поднялся  и тут вспомнил про
гаечный ключ.
     "Нельзя  допускать,  чтобы он попал кому-нибудь в руки. Вдруг нашедшему
придет  в голову снять отпечатки пальцев. А ведь наверняка они там остались,
-  он пытался вспомнить, куда бросил его. - Похоже, ключ полетел вон туда, в
сторону леса..."
     Гарри  медленно брел вдоль опушки, обшаривая глазами землю. И вдруг, не
пройдя  и  двух десятков шагов, увидел на песке отчетливый отпечаток. Самого
ключа не было.
     Он  тупо смотрел на узкую продолговатую ямку, а сердце стучало тревожно
и  часто.  По  краям  углубления виднелись какие-то странные и мелкие следы.
Только  наклонившись  и приложив к ним тыльную сторону ладони, он догадался,
что их оставила чья-то рука, поднявшая ключ с земли.
     Тут  он  понял, что убийца ударил Глорию этим самым ключом. Несмотря на
страшную  жару,  Гарри  похолодел. Если убийца бросил потом этот ключ где-то
здесь,  рядом,  его  может  обнаружить полиция. Эта улика позволит припереть
его, Гарри, к стенке.
     Еще  битый час он судорожно обыскивал лес, но ключа не обнаружил. И, не
обнаружив,  наконец,  сдался.  Он  пытался  убедить себя, что убийца надежно
спрятал  ключ,  забросил  куда-нибудь,  закопал  в  землю... "Надо, наконец,
выбросить  этот  дурацкий  ключ  из  головы!  Я  избавился  от  Глории, пора
подумать и о будущем. Надо ехать в Майами, к Джоан".
     Он  повел  "бьюик"  по  дороге от пляжа. Доехав до перекрестка, свернул
налево  и  выехал  на  главную магистраль. И сразу же влился сначала редкий,
потом,  по  мере  приближения  к  городу,  все более плотный поток движения.
Страхи его отступили.
     В  машине,  притулившейся  у  обочины,  сидел Борг. Когда "бьюик" Гарри
проехал  мимо,  от  тронул  машину  с  места и последовал за ним. Примерно с
четверть  мили  ехал  за  быстро  мчавшимся "бьюиком", стараясь, чтобы между
ними все время находились две другие машины.
     Проехав  с  десяток  миль,  Гарри  вдруг  увидел бело-зеленый бензовоз,
ползущий  ему  навстречу.  И  сразу  узнал  его. Это был тот самый бензовоз,
водитель   которого  спрашивал  у  него  дорогу.  Гарри  чертыхнулся.  Ну  и
невезуха!  Надо  же было непременно встретиться с этим типом снова! Он сполз
в  кресле  как  можно  ниже,  надеясь,  что  водитель его не заметит, но тот
заметил.  И  узнал.  Он  надавил  на  клаксон  и приветственно махнул рукой,
высунувшись  из  окна.  Гарри,  проигнорировав  эти знаки внимания, прибавил
скорость.
     Если  полиция  обнаружит  тело  Глории и об убийстве напишут в газетах,
этот  чертов  водитель  наверняка  вспомнит,  что видел его и Глорию. Сперва
вместе,  а  три  часа  спустя  -  уже  одного  Гарри, без Глории. Лоб у него
вспотел.  "Да,  одно  такое  нелепое совпадение, и человек попадает в камеру
смертников..."
     В  половине  пятого  он уже был в Майами. Притормозив у аптеки, вышел и
позвонил  из  автомата Грейнорам. Ему сообщили, что Джоан нет дома и что она
должна  прийти  после  шести.  Он  сказал,  что  перезвонит позже и вышел на
улицу. Стоя у машины, стал думать, что делать дальше.
     "Прежде  всего  надо  найти  более  дешевый  мотель".  Через  дорогу он
заметил  дом  с вывеской "Туристское информационное бюро". Направился туда и
через   несколько   минут  получил  адрес  скромного  недорогого  мотеля  на
Бискейн-Бульвар.
     Гарри  выбрал  крайний домик в тихом зеленом уголке ухоженного парка и,
оставив  машину  у  входа,  вошел  в  свое  новое жилище, захлопнув за собой
дверь.
     Минуту  спустя у домика появился Борг. Посмотрел на табличку с номером,
затем отправился в контору и снял коттедж, находившийся рядом.
     Он  тоже  оставил  машину  у  двери. Вошел в комнату и придвинул стол к
окну.  С  того  места, где он сидел, отлично просматривалась дверь в коттедж
Гарри.  Время  от  времени  он  видел в окне самого Гарри, расхаживающего по
комнате.
     Несмотря  на  усталость, Борг был в прекрасном настроении. Конечно, вся
эта  жара, езда и беготня были не по его комплекции, но он не жаловался. Как
ни  крути,  а день выдался удачный. Впервые за два долгие года он убил. Само
убийство,  его  процесс,  доставлял Боргу несказанное удовольствие. Он снова
посмотрел  в  окно.  "Что  ж, один из них уже труп, другой может и подождать
немного.  Куда  спешить!  Стоит  только  вернуться  к  Делани  и  там уже не
разгуляешься.  Вряд  ли  скоро  представится  случай прихлопнуть кого-нибудь
еще..."
     Из  брючного  кармана он достал фляжку с пудрой шербета, растворенной в
воде.  Сделав  большой  глоток,  отер толстые губы тыльной стороной ладони и
удовлетворенно  вздохнул. Еще мальчишкой, шаставшим по чикагским свалкам, он
пристрастился  к  шербету  и  с  той  поры других напитков в рот не брал. Он
сделал  еще  один  долгий  глоток, поставил фляжку на подоконник и, усевшись
поудобнее, продолжал наблюдать.




     Гарри   принял  душ,  переоделся,  пропустил  пару  стаканчиков  виски,
которое заказал по телефону. Было начало седьмого. Он набрал номер Джоан.
     На этот раз она сама сняла трубку.
     - Ну,  как, Гарри? - голос ее звучал встревоженно. - Я не ждала, что ты
позвонишь так скоро.
     - Она уехала. Я все устроил.
     - Правда, уехала? Куда?
     - В Мехико-Сити. У нее там брат. Разве я тебе не говорил?
     - Как я рада! Сколько пришлось ей дать?
     - Немного.  Когда речь зашла о деньгах, она попросила всего две тысячи.
Я  настаивал,  чтобы  она  взяла больше, но она отказалась. Вообще, она вела
себя очень достойно. Даже пожелала нам с тобой счастья.
     - Вот  как? - недоверчивые интонации в ее голосе подсказали ему, что он
несколько переборщил.
     - Да.  Конечно,  для  нее  это  был удар, когда я сказал, что мы должны
расстаться.  Сперва  она раскисла, но потом взяла себя в руки. Сперва она не
поверила,  что  мы  собираемся  пожениться.  Но  потом,  как  только запахло
монетой, сразу воспряла духом.
     - Слава Богу! Я так волновалась... Она уехала поездом?
     Гарри нетерпеливо дернулся.
     - Да.  Слушай,  Джоан,  хватит о ней. Лучше скажи, когда мы увидимся...
Нам так много надо обсудить.
     - А ты где?
     - В мотеле на Бискей-Бульвар, коттедж 367.
     - Я выезжаю. Будешь ждать меня, Гарри?
     - Спрашиваешь! Конечно, буду.
     - Я люблю тебя.
     - Я тоже.
     Он  положил трубку, затем, прихватив бутылку и стакан, вышел на крыльцо
и   уселся   в  плетеное  кресло-качалку,  подставив  лицо  ласкающим  лучам
заходящего солнца.
     Борг  наблюдал  за  ним  из  своего  окна,  маленькие  свинячьи  глазки
щурились от сигаретного дыма.
     Когда  кремовый  "кадиллак"  Джоан  подкатил  к коттеджу, Гарри был уже
несколько  навеселе.  Он  выпил  подряд  четыре  порции виски, и ему немного
удалось  снять  нервное напряжение, в котором он пребывал весь этот долгий и
трудный день.
     Дверца   распахнулась,   и   Джоан,   выставляя  на  обозрение  краешек
бледно-голубой   нижней   юбки  и  длинные,  стройные,  обтянутые  блестящим
нейлоном  ножки,  вышла из машины, приветственно взмахнула рукой, улыбнулась
и направилась к крыльцу.
     - Заходите!  Прошу! - шутливо сказал Гарри, вскакивая с кресла. - Здесь
не  так  шикарно,  как в том мотеле, зато намного дешевле. А я теперь должен
экономить.
     Они вошли в дом, он притворил дверь.
     - Я  так  рада,  что  весь  этот  кошмар  наконец  кончился,  Гарри!  -
воскликнула  Джоан.  - Я безумно волновалась. Мне казалось, что от нее будет
не так легко избавиться.
     Он обнял ее.
     - Я  же говорил тебе: между нами давным-давно все было кончено. И когда
сказал  ей,  что  мы  собираемся пожениться, она сдалась. И вела себя вполне
прилично. Давай забудем о ней раз и навсегда.
     Она недоверчиво взглянула на него.
     - Я  не  уверена,  что  она  не выкинет что-нибудь еще, Гарри. Ведь она
любила тебя. А вдруг она снова появится?
     Гарри с трудом выдержал этот взгляд.
     - Да  нет,  голову  даю  на отсечение! Ну, все, хватит об этом. Нам так
много  надо  обсудить.  Подумать,  как  жить  и  что делать дальше. Если ты,
конечно, не раздумала связывать со мной свои планы.
     - Да я только об этом и думаю с момента нашей последней встречи!
     Он   взял  ее  за  подбородок.  Наклонился  и  поцеловал.  Почувствовав
ответное движение губ, еще крепче прижал ее к себе.
     - Я без ума от тебя, детка...
     - Да,   дорогой,   но,   сейчас   нам  надо  серьезно  поговорить.  Ну,
пожалуйста!..
     - У нас весь вечер впереди, успеем.
     - Не весь. Я должна вернуться к обеду.
     - Очень  жаль,  -  сказал  он и улыбнулся. - Потому что сейчас разговор
придется отложить...
     Он  разжал  руки  и  выпустил ее из плена. Повернул ключ в замке. Потом
подошел к окну и потянул за шнур - задернуть занавеску.
     Джоан,  следившая  за  его  действиями,  увидела вдруг, как он застыл с
поднятой рукой. Словно превратился в статую.
     - Что  случилось?  -  тревожно  спросила она, чувствуя, что его реакция
вызвана страхом.
     Он не шевельнулся и не промолвил ни слова.
     Она  направилась  к  окну,  но не успела выглянуть, как он оттолкнул ее
неожиданно резко и грубо.
     - Отойди, а то увидит! - прошептал он низким сдавленным голосом.
     - Гарри! В чем дело?
     - Там фараон.
     Он  следил  через шторы за высоким крупным мужчиной. Сомнений нет - это
полицейский.  Еще  в  Лос-Анжелесе  он  перевидал  немало таких вот одетых в
штатское  типов и чуял их за версту. Фараон был высок, широкоплеч, в помятом
коричневом  костюме  и  шляпе, надвинутой на лоб и почти прикрывающей правый
глаз.  Его  лицо  -  жесткое,  мясистое,  с  тонкогубым  ртом  и  маленькими
пронзительными глазками - повергло Гарри в ужас.
     Фараон   задумчиво   рассматривал   машину  Гарри.  Затем  обернулся  и
уставился  на "кадиллак". Задумчиво потер подбородок, нахмурился. Направился
было к домику, но обернулся и снова уставился на "кадиллак".
     - Что происходит, Гарри?
     Встревоженный голос Джоан вывел его из оцепенения.
     - Он идет сюда... - прошептал он еле слышно.
     - Ну и что? - воскликнула Джоан. - Что тут такого?
     Эти  слова,  вернее,  спокойный  небрежный тон, каким они были сказаны,
немного  привели  Гарри  в  чувство.  "Ели  полиция обнаружила тело, - начал
рассуждать  он,  -  то  вряд  ли  они  послали бы одного полицейского, чтобы
арестовать  меня.  Явилось  бы  минимум  двое, если не больше... Но что надо
здесь этому типу?.."
     Он обернулся и указал Джоан на дверь в ванную.
     - Иди,  спрячься  там. Он не должен тебя видеть. Если твой отец узнает,
что...
     - О,  господи, ну конечно! - глаза Джоан округлились. - Он мне этого не
простит!  -  Она  взглянула  на  Гарри  и ужаснулась: бледное, как мел, лицо
блестело  от  пота.  Не  успела  она скрыться в ванной, как в дверь раздался
сильный настойчивый стук.
     Гарри  плеснул  виски  в стаканчик, одним глотком осушил его вытер лицо
платком  и направился к двери. Немного помедлил, затем, чувствуя, как сильно
колотится сердце и похолодело в животе, открыл.
     Детектив  не  смотрел на него - в течение трех-четырех секунд, он стоял
на  пороге,  не  спускал глаз с машины Джоан. Гарри ждал. Детектив наверняка
понимал,  что  Гарри ждет, но продолжал разглядывать "кадиллак". Наконец, он
отвернулся  и  словно  ожег  Гарри  взглядом  пронзительных,  как буравчики,
маленьких глаз.
     - Вы  Гриффин?  -  спросил  фараон, сдвинул шляпу на затылок и оперся о
дверной косяк огромной волосатой лапой.
     - Да.
     - Сержант сыскной полиции Хэммерсток. Миссис Гриффин дома?
     Сердце  у  Гарри  екнуло.  Однако  усилием  воли  ему  удалось побороть
подступивший ужас и сохранить безразличное выражение лица.
     - Кто? - голос его звучал хрипло.
     - Ваша жена, - ответил Хэммерсток, продолжая сверлить его глазами.
     Гарри  почувствовал,  где кроется опасность. "Нельзя попадаться на лжи,
-  подумал  он  про  себя. - Им ничего не стоит узнать, что Глория - никакая
мне не жена".
     - Вы что-то путаете, - пробормотал он. - Я не женат.
     Хэммерсток потер мясистый нос кончиком пальца.
     - Вы Гарри Гриффин?
     - Да.
     - Вы останавливались в мотеле "Флорида" позавчера?
     - Да. А в чем, собственно дело?
     - С  вами  была  женщина.  Вы  зарегистрировались  как  мистер и миссис
Гриффин... Так или нет?
     - Да.  Но  только  не  говорите мне, что это касается полиции, - сказал
Гарри, с трудом разлепив онемевшие губы в кривой усмешке.
     Хэммерсток склонил голову набок.
     - Вы хотите сказать, что эта женщина - вам не жена?
     - Да, именно.
     - О'кей,  -  Хэммерсток  оперся  на  косяк другой рукой. - Тогда начнем
сначала.  Та  женщина,  которая вам не жена, но которая зарегистрировалась в
мотеле "Флорида" как ваша жена, дома она или нет?
     - Нет. А зачем вам она?
     Хэммерсток  перевел взгляд за спину Гарри. Теперь он смотрел в комнату.
Он  увидел на столе перчатки и сумочку Джоан и приподнял густые брови. Гарри
обернулся,  проследил  за  его  взглядом,  понял, на что смотрит Хэммерсток,
шагнул вперед, заставляя своего собеседника отступить и притворил дверь.
     - Так значит, ее нет?
     - Нет.
     Похоже,  Хэммерсток  несколько  расслабился. Он сдвинул шляпу еще ниже,
достал платок и вытер лоб.
     - А  нельзя  ли поговорить не здесь, на солнцепеке, а в доме? - спросил
он.
     - Если и будем говорить, то только здесь.
     Неожиданно  лицо  Хэммерстока расплылось в ухмылке. Довольно противной,
но  обозначающей,  что  и он не лишен некоторого, пусть грубоватого, чувства
юмора.
     - Похоже,  я не вовремя, - сказал он. - Ладно, не буду вас задерживать.
Так где можно найти вашу подругу?
     Гарри   облегченно   вздохнул.   Значит,  они  не  нашли  тела  Глории.
Определенно не нашли...
     - Что за таинственность такая? Зачем она вам?
     Ухмылка Хэммерстока стала еще шире.
     - У меня есть для нее пятьдесят долларов. Приятный сюрприз, верно?
     - Пятьдесят  долларов?  -  Гарри  уставился  на него с изумлением. - Не
понимаю.
     - Тут  вот  в чем штука. Та рыжая девица, что работает в конторе мотеля
"Флорида",  - моя сестра. Она не подарок, конечно, это мои проблемы. Мозги у
нее  куриные.  Ваша подружка оплачивала счет, когда вы уезжали, и эта дурища
недодала  ей пятьдесят долларов сдачи. Она спутала двойку с пятеркой, а ваша
подруга  не  заметила.  И  эта  куриная  голова  хватилась,  только когда вы
уехали.  И  запаниковала.  Она,  когда  паникует,  всегда  звонит  мне.  Это
случается  раз по пять на неделе. А все потому, что я имею несчастье быть ее
братом.  Пятьдесят  долларов  - деньги нешуточные. Вот я и подумал, что надо
что-то   предпринять.   Обзвонил   три-четыре  мотеля,  более  дешевые,  чем
"Флорида".  Думал,  может,  вы  переехали  туда,  где не станут драть деньги
просто  за  воздух,  которым  дышат,  как  во  "Флориде". Вот... И нашел вас
здесь. И принес вашей подружке полсотни.
     - Очень  любезно  с  вашей  стороны  взять  на  себя все эти хлопоты, -
сказал Гарри. - Огромное спасибо! Я передам ей деньги.
     Хэммерсток покачал головой.
     - Нет.  Мне  велено  передать  ей  из рук в руки. Куриные мозги желают,
видите ли, получить от нее расписку. Иначе она спать спокойно не сможет.
     - Я  дам вам расписку, - сказал Гарри. - Тем более, что эти деньги мои.
Я дал ей их, чтобы расплатиться.
     - Пятьдесят  долларов  -  это  деньги,  -  сказал  Хэммерсток. - Я хочу
подтверждения  от  вашей  подружки, что они действительно ваши. Где можно ее
найти?
     - Понятия  не  имею,  -  ответил Гарри, стараясь выговаривать слова как
можно  более  небрежным и спокойным тоном. - Мы расстались. И я не знаю, где
она сейчас.
     - Это  правда?  -  маленькие глазки Хэммерстока буквально впились ему в
лицо.  -  А  рыжая  говорила,  что  видела, как вы вдвоем уезжали в "бьюике"
куда-то  по направлению к 27-й магистрали. Куда же вы отвезли ее, прежде чем
расстаться?
     "Вот  она,  главная  опасность! - подумал Гарри, чувствуя, как отчаянно
заколотилось  сердце.  - И лгать нельзя. Рискованно. Фараон может проверить,
просто из чистого любопытства".
     - Я  отвез  ее  в  Колльер-Сити,  -  ответил он. - Она толковала что-то
насчет желания попасть в Нью-Орлеан.
     - Вот  как? - Хэммерсток почесал подбородок. - Тогда очень странно, что
вы направились именно туда. Из Колльер-Сити в Нью-Орлеан никак не попасть.
     - Разве?..  Ну,  мне  до этого дела нет, - коротко отрезал Гарри. - Она
хотела в Колльер-Сити, вот я и отвез ее туда.
     - Ясно.  Да,  этих  женщин  не  поймешь,  чудные они создания... Как вы
сказали, ее имя?
     - Глория Дейн.
     Хэммерсток  достал  пачку  "Лаки  страйкс".  Вынул сигарету и предложил
Гарри,  но  тот  отрицательно  помотал  головой. Хэммерсток сунул сигарету в
зубы, достал коробок кухонных спичек и закурил.
     - Похоже,  вы  с  мисс  Дейн  поцапались перед отъездом из "Флориды", -
сказал  он.  -  Рыжей  соседи  жаловались,  что  ночью у вас в домике сильно
шумели. Это так?
     - Даже  не  знаю, что и сказать, - ответил Гарри, огромным усилием воли
заставляя  себя  смотреть  прямо  в  пронизывающие  глаза. - Мы вообще часто
ругались. Наверное, поэтому и разошлись.
     - Мы  с  моей  старухой  тоже  часто  собачимся,  правда,  до  сей поры
избавиться  мне  от  нее  не  удалось,  -  сказал  он и усмехнулся. - Ладно!
Значит,  вот  тут у меня эти самые полсотни. Придется, видно, отдать их вам.
Не ехать же в Колльер-Сити, когда работы по горло.
     - Дело  ваше,  -  ответил  Гарри. - Я давал ей деньги, значит, они мои.
Правда, доказать это я никак не смогу.
     - А вы дадите мне расписку?
     - Конечно. Почему не дать?
     Хэммерсток  достал  блокнот, накарябал в нем что-то, вырвал страничку и
протянул  ее  Гарри  вместе  с  огрызком карандаша. Гарри расписался и отдал
листочек. Хэммерсток протянул ему пятидесятидолларовую бумажку.
     - Спасибо  за  хлопоты, - сказал Гарри. - Может, надо дать что-то вашей
сестре? Двадцать долларов хватит?
     Хэммерсток помотал головой.
     - Нет,  она  не возьмет! Она в этом смысле жутко принципиальная. Хотя и
дура.  Берите, вам пригодятся. - Он демонстративно взглянул на "кадиллак". -
Ваша машина?
     - Нет, - ответил Гарри, открыл дверь и шагнул в комнату.
     - Шикарная   игрушка!   -   сказал  Хэммерсток,  взглянул  на  Гарри  и
усмехнулся.  - Вы, похоже, времени зря не теряете. Одна ушла, другая пришла,
а?
     - Спасибо  и  всего  хорошего!  - сухо ответил Гарри и захлопнул у него
перед носом дверь.




     Стоя  у  окна, Гарри и Джоан наблюдали сквозь шторы, как Хэммерсток шел
по  узкой  асфальтовой  дорожке  к своему старому запыленному "линкольну". В
комнате  повисло  напряженное  молчание. Наконец "линкольн" отъехал, и Джоан
отошла  от  Гарри,  направляясь  к  столу.  Гарри  тяготило  ее молчание. Он
чувствовал,   что  оно  связано  не  только  с  визитом  Хэммерстока.  Самым
небрежным тоном он коротко поведал ей о цели визита полицейского.
     - Вот   только  никак  не  пойму,  как  могла  Глория  допустить  такую
промашку,  -  добавил  он. - Обычно она очень внимательна, особенно там, где
речь  заходит  о  деньгах.  Насколько  я  знаю,  никогда  прежде  ее  так не
обсчитывали.
     Джоан   не   ответила.  Открыла  сумочку,  достала  расческу  и  начала
причесываться.  Гарри заметил, что лицо у нее бледное и огорченное. Он и сам
до  сих пор не оправился как следует после визита Хэммерстока. "Надо сделать
усилие  и  взять  наконец  себя  в  руки".  Было  видно,  что  Джоан  чем-то
расстроена. Надо выяснить, в чем причина.
     - Ну  ладно, ушел, и слава Богу, - произнес он, стараясь снять повисшее
в  воздухе  напряжение.  - Иди сюда, Джоан. Я хочу сказать, как сильно люблю
тебя.
     - Мне  пора  домой, - ответила она. Голос звучал холодно и безразлично.
Она взяла со стола сумочку и перчатки.
     - Не  можешь  же  ты  вот  так, сразу, взять и уйти! Ты ведь только что
приехала.  У  нас еще есть время. - Обойдя постель, он подошел к ней, но она
отшатнулась  и  лицо  ее  так  страшно  исказилось,  что  он  так  и замер с
протянутыми  руками.  - Что случилось? В чем дело? Почему ты так смотришь на
меня?
     Она глядела на него огромными, расширенными от страха глазами.
     - Тут что-то не так. Почему этот полицейский тебя так напугал?
     - Напугал?  Меня?  -  Он  хотел улыбнуться, но губы словно оледенели. -
Ничего подобного. Просто я удивился... Я думал о тебе и тут...
     - Нет, Гарри, он тебя напугал!
     Гарри   провел   рукой   по  лицу.  "Надо  быть  предельно  осторожным,
взвешивать  каждое  слово.  Если  она  что-то  заподозрила,  значит, упустил
какой-то момент и..."
     - О'кей,  может,  и  правда  напугал,  -  ответил  он  и  заставил себя
улыбнуться.  - А что тут удивительного? Мне не хотелось, чтобы он видел тебя
здесь. А вдруг он рассказал бы твоему отцу? Одного этого можно испугаться.
     - А почему он должен что-то говорить моему отцу?
     - Ну,  не должен. Но ведь это возможно, правда? Так вот, как раз в этот
момент я думал о тебе. Его появление меня удивило и...
     - Я  хочу знать правду, Гарри! - резко оборвала она. - Почему ты сказал
ему,  что  отвез  Глорию  в  Колльер-Сити,  а мне, что посадил ее в поезд на
Мехико-Сити?
     Улыбка  так  и  застыла  на  лице  Гарри.  Наверное, после того, как он
закрыл  дверь,  она  вышла  из  ванной и, стоя у раскрытого окна, подслушала
весь их разговор.
     "Думай!  -  приказал  он  себе.  - Ну, быстро же! Сейчас все зависит от
того,   насколько   убедительной   будет   твоя   следующая  выдумка.  Стоит
запутаться, и она поймет, что дело нечисто. Ну думай же, идиот!"
     - Колльер-Сити!  -  он  фальшиво рассмеялся. - Ну надо же было ответить
ему  хоть что-нибудь. Я не хотел, чтобы он узнал, что Глория уехала к своему
брату.
     Она тревожно и испытующе взглянула Гарри в глаза.
     - Почему?
     - Да что ты в самом деле, Джоан! Что это за допрос третьей степени?
     - Почему  ты  не  хотел,  чтобы  полицейский это знал? - повторила она,
отодвигаясь.
     Мысль    его   снова   напряженно   работала.   "Следует   успокоиться.
Изобретательность  меня  никогда  еще  не  подводила".  Он  сел на кровать и
достал сигареты.
     - Это   не   моя  тайна,  но  тебе  сказать  можно.  Я  знаю  -  ты  не
разболтаешь...  -  ответил  он после паузы. - Сядь, но только, ради Бога, не
смотри  на  меня  так,  словно  я  сотворил нечто ужасное! Ничего подобного,
уверяю тебя. Так что расслабься, детка, и слушай.
     Она  прошла  мимо него к креслу и села. Лицо по-прежнему настороженное,
в глазах тревога и ожидание.
     - Помнишь,  я  говорил  тебе,  что  Глория  влипла  в  одну  неприятную
историю?  -  начал он. - Она была буквально на грани самоубийства. Как раз в
это  время  я  с  ней и познакомился. Но что это за история, я так тебе и не
объяснил.  Так  вот:  ее  преследовала полиция. Она так и не сказала мне, за
что  и почему. Я только знал, что они ее ищут. Поэтому мне так не понравился
этот  фараон.  Может,  эта история с пятидесятидолларовой бумажкой и правда.
Вероятней  всего,  так.  Но  я не сказал ему, куда поехала Глория. Наверняка
эта  рыжая,  его  сестра,  описала  ее  ему. Ну вот, я и навел его на ложный
след,  сказав,  что она отправилась в Колльер-Сити. Первое, что мне пришло в
голову.  И  наверняка  он  поднимет теперь в Тампе всю полицию на ноги и они
начнут искать ее там. Пусть себе ищут, лишь бы не в Мехико-Сити, верно?
     Теперь  Джоан  отвернулась  и  не  смотрела  на  него. Пальцы ее нервно
играли застежкой сумочки.
     - Понимаю,  -  тихо  ответила  она.  - Да, конечно, теперь я понимаю...
Просто,  когда  ты  сказал,  что  она  поехала  в  Колльер-Сити, я почему-то
испугалась.
     - Но  почему?  -  воскликнул  Гарри,  довольно  убедительно  разыгрывая
удивление. Он видел, что она по-прежнему не верит ему, и нервничал.
     - Я  до  сих  пор  не верю, что она вот так, легко, согласилась с тобой
расстаться,  -  сказала  Джоан. - Она любила тебя. Я видела, как она на тебя
смотрела.  Женщина такой воли и силы характера не отдаст так просто мужчину,
которого любит. И это мне не нравится.
     - Неужели  ты  не понимаешь? - сказал Гарри, с трудом сдерживая готовое
прорваться  в  голосе  отчаяние.  - Именно потому, что она меня любила, и не
хотела  мешать  мне! Я дал ей ясно понять: мы с тобой собираемся пожениться.
И  как  только она узнала, что у нас всерьез, тут же отступила, причем очень
деликатно.  О'кей,  это, конечно, очень благородно с ее стороны, но вовсе не
причина  для  такого  шума. В конце концов, она понимала, что между нами все
кончено!
     - Но  ты  же  говорил,  как  с  ней будет непросто. Ты говорил, что она
потребует   много  денег  и  тебе  придется  отдать  чуть  ли  не  все  свои
сбережения, чтобы откупиться.
     - Да,  говорил,  -  сказал  Гарри,  подавляя  закипающее раздражение. -
Сначала  она  действительно  претендовала  на  это, но потом передумала. Она
поняла,  что стоит у меня на пути. Обдумала все хорошенько и когда я сказал,
что готов дать ей любую сумму, попросила всего две тысячи!
     - А тебе не жаль ее, Гарри?
     Вопрос удивил его.
     - Ну,  почему  же... Конечно, жаль... Но когда двое людей только портят
друг  другу  жизнь,  что  ж тут хорошего? Ничего, переживет! Денег на первое
время  ей  хватит. И потом, есть брат, вот пусть он о ней и заботится. Давай
забудем о ней, Джоан!
     - А кто ее брат?
     Гарри   сжал   кулаки.  С  превеликим  трудом  ему  удалось  выговорить
спокойно:
     - Понятия не имею. Не спрашивал. Да и какая разница?
     - Никакой, конечно. Что ж... - Джоан встала. - Мне пора.
     Он  тоже  поднялся  и  направился  к  ней, но она оказалась проворнее и
первой   подошла   к   двери.   Это   явное  стремление  уклониться  от  его
прикосновений приводило его в отчаяние.
     - Ради Бога, Джоан! Ведь мы все выяснили, правда?.. Так в чем же дело?
     - Да,  конечно.  Встретимся  завтра,  тогда  и  поговорим.  Сейчас  нет
времени. Я уже должна быть дома.
     - Хорошо.  Позвоню  завтра, около десяти. Поедем потолкуем с агентом. И
потом,  как быть с твоим отцом? Может, мне уже можно познакомиться с ним, ты
как  считаешь?  Пора, наконец, вплотную заняться делами. Что без толку время
терять!..
     - Я подумаю. Там видно будет.
     Гарри  хотел  было  подойти  к  ней,  но она распахнула дверь и быстрым
шагом  направилась  к  "кадиллаку".  Он  следом вышел на крыльцо, машина уже
отъезжала. Она подняла руку, даже не оглянувшись в его сторону, и уехала.
     Он  так  и остался на крыльце, помрачневший, погруженный в размышления.
Потом  вошел  в  дом  и закрыл дверь. Сел в кресло, плеснул себе в стаканчик
еще виски и залпом осушил его.
     "Что   же   это   с   ней  такое?  История  выглядит  вроде  бы  вполне
правдоподобно.  И вроде бы она поверила... Но почему это она вдруг сорвалась
и уехала? И была так холодна?.. Что с ней случилось?.."
     Вскочил,  подошел  к  зеркалу и... застыл. На него глядело осунувшееся,
белое,  блестящее  от  пота  лицо  с провалившимися глазами, тонкими сжатыми
губами  и  кожей,  так туго обтягивающей каждую косточку, что он не поверил,
что  это  могло  быть  его  лицом.  Это  было  лицо  насмерть  перепуганного
человека, да и к тому же еще с нечистой совестью.
     Гарри  шепотом  выругался.  "Не  удивительно,  что она испугалась. Надо
немедленно  взять  себя  в  руки. Что за вид? - Он нервно облизнул губы. - А
вдруг она больше никогда не появится?"
     Он  взял  платок  и  вытер  лицо.  Внезапно  осознав,  что  весь покрыт
холодным  липким  потом,  пошел  в  ванную, сорвал с себя одежду и встал под
душ.  Холодные струи воды низвергались на него, а он стоял и стоял в ванной,
пока  не начал задыхаться. Затем яростно растерся жестким полотенцем и снова
подошел  к  зеркалу.  Теперь  вид стал получше. Но лицо с ввалившимися как у
скелета глазницами по-прежнему сохраняло загнанное выражение.
     "Ну  чего  ты трусишь, идиот? - пробормотал, глядя в зеркало. - Ведь ее
никогда  не  найдут. А раз не найдут, поскольку найти ее невозможно, что они
тебе  сделают?  Да  на  этот  пляж  месяцами  никто  не  заходит. Если б кто
заходил, там бы остались следы. Никто туда не ходит!"
     Внезапно  ноги у него подкосились и он присел на край ванной. "Ведь там
был  кто-то...  Тот, кто видел нашу ссору с Глорией. Кто выскользнул из леса
и  убил  ее,  а потом скрылся в лесу снова, заметая за собой следы. Тот, кто
сидел  там,  в лесу, и видел, как я хоронил Глорию. Убийца знает, где сейчас
Глория.  Где  гарантия,  что  ему не придет в голову позвонить из автомата в
полицию и рассказать о том, что видел?"
     Довольно  долго  Гарри пребывал в полном оцепенении. Слушая звон капель
из  крана  и  биение  своего  сердца, сидел на краю ванны, судорожно пытаясь
придумать  какой-то выход. Затем понял - выход только один. Надо ехать туда,
выкопать  тело  и  перезахоронить его где-нибудь в другом месте. Тогда, даже
если  убийца  позвонит в полицию и они поедут туда проверять и не найдут ее,
подумают, что это чья-то глупая шутка.
     При  мысли  о  возвращении  на этот страшный пляж, о мертвой Глории его
пробрал озноб. Но он понимал, что должен это сделать.
     Другого  выхода нет. Все его будущее зависит от одного - найдет полиция
тело или нет.
     Руки  так  сильно дрожали, что ему с трудом удалось застегнуть пуговицы
на  рубашке.  "Надо ехать, когда стемнеет. Примерно через час. Пока доберусь
до  места,  будет совсем темно. Погружу тело в машину и поеду по шоссе вдоль
берега,  пока  отыщу  укромное  и безопасное место, где можно будет закопать
ее".
     Он  открыл дверь и вышел из ванной. Сделал шаг и застыл, как вкопанный.
Вся  кровь, казалось, застыла в жилах. Сердце остановилось, потом застучало,
как бешеное.
     В  кресле лицом к нему, сложив толстые грязные руки на огромном животе,
в  черной  пропыленной  шляпе,  сдвинутой на затылок, и с сигарой, зажатой в
жирных губах, сидел Борг.




     За  весь  этот  день Гарри ни разу не вспомнил о существовании Борга. И
вид  его,  спокойно  сидящего в кресле, произвел на Гарри действие, подобное
сокрушительному  удару  в  солнечное сплетение. Он стоял окаменевший, слегка
приоткрыв рот, с бешено бьющимся сердцем, не в силах отвести от Борга глаз.
     Борг  тоже  смотрел на него. Ему явно доставляло удовольствие видеть на
лице Гарри непритворный страх.
     В  течение  нескольких  секунд  они не сводили друг с друга глаз, затем
Гарри  постепенно  начал  приходить  в  себя.  Он  не  питал никаких иллюзий
относительно  Борга.  Эта огромная жирная тварь опасна, как гремучая змея, и
куда  более  безжалостна.  Он  понимал,  что  своим  страхом  -  реакцией на
появление   Борга   -  полностью  выдал  себя.  Теперь  бесполезно  лгать  и
выкручиваться,  притворяться, что он не Гарри Грин. Борг знает все, иначе бы
он здесь не появился.
     Гарри  подумал  о  пистолете,  что  лежал  в  бардачке  в автомобиле, и
выругал  себя  за легкомыслие. Впрочем, и пистолет вряд ли помог ему сейчас.
Борг, наверняка, куда лучше управляется с оружием.
     - Привет,  Грин,  - сипло произнес Борг. - Готов побиться об заклад, ты
не  чаял  увидеть  меня  снова, а? Сядь вон туда, на постель, надо кое о чем
потолковать.
     Как  во  сне, Гарри направился к постели, сел, сложил руки на коленях и
снова уставился на Борга.
     - Ты  чего,  всерьез думал, что я от тебя отстану? - спросил Борг, щуря
глаза от сигаретного дыма, что плыл вокруг его жирных дряблых щек.
     Гарри  не  ответил.  Он не мог заговорить, даже если б захотел - во рту
пересохло и губы его не слушались.
     - А  я  шел  за  тобой по пятам знаешь откуда? Аж от самого аэропорта в
Оклахома-Сити,  -  продолжал  Борг.  Потом  раздавил  окурок о ручку кресла,
прожегши  в  обивке  дыру. - А ты все развлекался! Кстати, твоя подружка, ну
девчонка эта, вполне ничего.
     - Что тебе надо? - Гарри с трудом удалось выдавить эти три слова.
     Борг оскалил желтые зубы в ухмылке.
     - Хочу  продать  тебе  кой-чего,  приятель.  Одну  вещицу, которая тебе
нужна позарез.
     Гарри удивленно поднял на него глаза.
     - Что ты имеешь в виду?
     - У  меня  имеется  гаечный  ключ,  на  нем кровь, волосы и целый набор
очень  славненьких  твоих  пальчиков.  Вот  я  и подумал: может, ты захочешь
купить его у меня.
     Гарри,  думавший,  что  ничто  в  мире  не  сможет  отныне потрясти или
напугать его, почувствовал, как по лицу у него заструился пот.
     "Значит,  это  Борг  убил  Глорию!  Надо  же  быть  таким кретином и не
вспомнить   в  тот  момент  о  Борге!  Но  почему  же  тогда  Борг  не  убил
одновременно  и  меня?  Ведь  он  вполне  мог это сделать, когда я закапывал
Глорию.  И  выстрела  бы  никто  не  услышал,  и  никто никогда ничего бы не
узнал".
     - Значит, это ты убил ее? - хрипло спросил он.
     Борг усмехнулся.
     - Верно.  Она сама напросилась. Теперь только мы с тобой знаем, что это
я  убил  ее. Фараоны, если они ее выкопают, будут думать, что это сделал ты.
Не  только  думать. Они будут в этом просто уверены, если я отдам им гаечный
ключ. Ну что, хочешь купить эту штуку, приятель?
     И  снова мысли Гарри заметались в поисках выхода. "Надо выиграть время,
-   думал  он.  -  Надо  как-то  перехитрить  этого  жирного  борова,  этого
маньяка... Это единственный шанс на спасение..."
     - Да, - ответил он. - Покупаю.
     - Так  я  и  думал. - Толстые губы скривились в усмешке. - Он обойдется
тебе в пятьдесят кусков. И это, честно говоря, еще дешево.
     Теперь  Гарри понял, почему Борг не убил его тогда, на пляже. Прежде он
хотел вернуть Делани деньги.
     - У  меня  нет  таких  денег, - ответил он. - Даю сорок тысяч, это все,
что осталось.
     Борг помотал головой.
     - Делани  надо  отдать  все,  до  последнего цента. У тебя нет, займи у
своей  подружки.  Так оно вернее будет. Она же втюрилась в тебя, приятель. Я
за вами наблюдал. И потом, у ее папаши денег куры не клюют.
     - Она мне не даст, - сказал Гарри. - Я не могу просить ее об этом.
     Борг пожал плечами.
     - Как  знаешь.  Или  гони  пятьдесят  кусков,  или  ключ  отправится  в
полицию. Чтоб завтра к вечеру бабки были.
     "Завтра  к  вечеру!  Это  значит, - подумал Гарри, - в запасе еще целые
сутки, чтобы придумать, как выкрутиться".
     - Посмотрим, что тут можно сделать, - сказал он. - А что дальше?
     Глаза Борга приняли сонное выражение.
     - Получишь свой гаечный ключ, вот тебе и дальше.
     - А  где  гарантия,  что  ты  меня  не  надуешь?  -  спросил  Гарри  и,
сощурившись, посмотрел на Борга.
     Тот усмехнулся.
     - Еще  чего, гарантии! Ты должен мне доверять, как в свое время доверял
тебе Делани.
     "Иными  словами,  -  подумал  Гарри,  -  он хочет сказать, что, получив
деньги,  тут  же  прихлопнет меня. Что ж, придется рискнуть. Еще неизвестно,
чья возьмет".
     - Я не расстанусь с деньгами, пока не получу ключ, - сказал он.
     - О'кей.  Но  и  я  не  расстанусь  с  ключом,  пока не получу бабки, -
парировал  Борг.  -  Стало  быть,  встречаемся  завтра  в  десять вечера. Ты
приносишь бабки, я - ключ.
     - Встречаемся здесь?
     Борг покачал головой.
     - Нет,  не здесь. На пляже. Там где ты зарыл свою бабу. - Его маленькие
свинячьи  глазки обшаривали бледное, как мел, лицо Гарри. - Тогда, ежели мне
придет   в  голову  надуть  тебя  или  тебе  -  меня,  сможем  там  спокойно
разобраться. Сами, без лишних свидетелей.
     Гарри  похолодел.  На  этом  пустынном на многие мили пляже, где некому
прийти   на  помощь,  его  может  выручить  только  собственная  хитрость  и
ловкость. Теперь он был уверен - Берг собирается его убить там.
     - Будь  я  на твоем месте, я бы не пытался ловчить, - продолжал Борг. -
Сейчас  покажу  тебе  один  фокус,  приятель. Вот, гляди! - он поднял правую
руку.
     Движение  было  столь  быстрым,  что  Гарри  ничего  не  заметил. Кольт
тридцать восьмого калибра возник в лапе Борга словно из воздуха.
     - Понял,  что  я  имею  в виду? - спросил Борг и ухмыльнулся. - И таких
фокусов  я  знаю  уйму.  Находились  чудаки,  которые  больно  много  о себе
воображали.  Думали, какие они дошлые и ловкие! Пускались в разные хитрости,
но   в   последний  момент  всегда  случалась  осечка.  Поэтому  поберегись,
приятель. Не пытайся ловчить со мной.
     Он сунул револьвер в кобуру и встал.
     - Значит,  завтра  в  десять. Если не придешь, отсылаю ключ фараонам. И
помни - пятьдесят кусков, и ни центом меньше. Все понял?
     Гарри кивнул.
     - Да.
     - И  не пробуй слинять, - сказал Борг, открывая дверь. - Тебя все равно
словят,  если  не  я,  то  фараоны. Помнишь, что она говорила, парень? Ты на
крючке, и тебе с него не сорваться. Только на этот раз крючок не ее, а мой.
     Он  шагнул  в  сгущающиеся  сумерки  и,  шурша травой, зашагал к своему
коттеджу.
     Гарри  подошел  к  окну. Как только Борг закрыл за собой дверь, опустил
шторы,  зажег свет и подошел к столу, на котором стояла бутылка виски. Налил
себе стаканчик, выпил, налил еще и опустился в кресло.
     "Все  карты  на  столе, - сказал он себе. - Если удастся одолеть Борга,
можно  считать, что выпутался. Намерения его не трудно угадать. Как только я
передам  Боргу  пятьдесят  тысяч,  он  тут же убивает меня. - Гарри понимал:
Борг  хочет вернуться к Делани с деньгами и известием о том, что предатели -
Гарри  и  Глория  -  получили  свое.  Это  означало,  что  до передачи денег
опасаться  нечего. - Вряд ли он станет устраивать засаду и стрелять. Сначала
он  должен  убедиться, что деньги при мне. Но как только они перейдут из рук
в руки и Борг их пересчитает, я - покойник, тут и думать нечего".
     Если  и  пробовать  обдурить Борга, то только перед передачей денег или
во  время  нее. Гарри был уверен: как только они попадут Боргу в лапы, с ним
не  сладить.  Борг  профессионал.  Только пока Борг не убедится, что получил
означенную  сумму, его можно будет застигнуть врасплох. Да. Это единственный
момент, когда можно будет попытаться одолеть его.
     Гарри  долго  сидел,  уставившись  остекленевшим  взором  в  стенку,  и
изобретал  план  избавления  от Борга. Наконец, план был готов. Конечно, это
чистая  авантюра,  которая,  может,  удастся,  а  может  -  нет, но риск был
оправдан,  и  ничего другого Гарри придумать был не в силах. Он понимал, что
не  может  соперничать  с  Боргом в искусстве владения оружием. Единственный
шанс  -  действовать врасплох. Только так ему, возможно, удастся спасти свою
жизнь.
     Шел  уже  десятый  час. За окном стемнело. Он выключил свет и подошел к
окну.  Коттедж  Борга тоже был погружен во тьму, однако Гарри не сомневался,
что убийца настороже: сидит, наверное, у окна и ждет.
     "Теперь  по  крайней  мере  не  надо  ехать  на  пляж и выкапывать тело
Глории.  И  то  хорошо...  - подумал он. - Ясно, что Борг будет следовать по
пятам,  куда  бы  я ни направился, и нет смысла прятать тело где-то в другом
месте".
     Он  вышел  из коттеджа, сел в машину, отвел ее в гараж, что находился в
нескольких  ярдах. Выключил фары, затем достал из багажного отделения кольт.
Прикосновение  к  холодному  металлу  вселило  в  него уверенность. Он сунул
кольт  в  карман  брюк, зная, что Борг сейчас не видит, что он делает. Потом
вышел  из  машины, притворил за собой дверь гаража и двинулся по направлению
к ярко освещенному ресторану.
     Толкнув  вращающуюся дверь, он вдруг всей кожей ощутил, что сейчас Борг
отчетливо  видит  его.  Ну  и  пусть.  Пусть Борг знает, где он сейчас и чем
занят. Пока можно.
     В  ресторане  было  пустовато. Пары четыре сидели за разными столиками.
Никто   не   обратил   на   него   никакого  внимания,  и  он  направился  в
противоположный  от входа угол зала, где окна были зашторены, сел за крайний
столик.
     Подошел  официант  со  скучающим  выражением  лица  и подал меню. Гарри
заказал   филе,  жареный  картофель  по-французски  и  салат.  Официант  уже
повернулся, чтобы идти, но Гарри остановил его.
     - Пока  готовится  мясо, будьте так любезны, окажите мне одну услугу, -
сказал  он  и  вынул две пятидолларовые бумажки. Положил на стол и придвинул
их официанту. - Вот вам за беспокойство, возьмите.
     - Да,  сэр, - официант моментально сцапал купюры и сунул их в карман. И
выражение  его  лица, и даже сама поза переменились. Он озабоченно склонился
над Гарри. - Чем могу служить?
     - Мне  нужно пять деревянных плашек: три размером двенадцать на шесть и
две - три на шесть. Можете достать?
     Заказ удивил официанта.
     - Э-э...  Не знаю. Возможно, наш плотник сможет сделать, если только не
ушел домой. Я спрошу.
     Гарри вынул еще пять долларов и протянул официанту.
     - Вот,  отдайте плотнику. Я не хочу, чтобы он старался бесплатно. Кроме
того  мне  нужны гвозди, дюжина гвоздей диаметром в полдюйма, молоток, дрель
и лобзик. Все поняли.
     Официант посмотрел на Гарри, как на сумасшедшего.
     - Вы хотите купить... эти инструменты?
     - Нет, просто позаимствовать. На время. Я верну их вам завтра утром.
     - Итак:  пять  деревянных  плашек,  три  размером  шесть  на двенадцать
дюймов  и  две  - три на шесть, молоток, дрель, двенадцать гвоздей диаметром
полдюйма и лобзик. Я правильно понял? - спросил официант.
     - Да,  все верно. И еще мне нужна толстая металлическая проволока. Фута
достаточно.
     - Пойду  узнаю,  что  тут  можно  сделать,  -  пробормотал  официант  и
удалился на кухню.
     Гарри  закурил  и принялся разглядывать темноволосую, очень сексуальную
девицу,  что  сидела  наискосок  и  как  раз  в этот момент что-то оживленно
говорила  своему спутнику - худощавому мужчине с латиноамериканским разрезом
глаз  и  высокими  скулами. С того места, где сидел Гарри, девицу было плохо
видно,  но его пристальный тяжелый взгляд совершенно вывел ее из равновесия.
Она привстала и развернула свой стул спинкой к нему.
     Минут  через  двадцать  официант  возник  снова и принес Гарри филе. Он
сказал,  что  переговорил с плотником и тот обещал выполнить заказ Гарри как
раз к концу ужина.
     - Я  в  коттедже  376,  - сказал Гарри. - Принесете мне деревяшки прямо
туда,  ладно? Вместе с инструментами и бутылкой "Скотча". Только деревяшки и
инструменты никто не должен видеть. Прикройте их салфеткой, хорошо?
     Официант  окинул его любопытным взглядом, кивнул и сказал, что подойдет
после ужина.
     Гарри  ел  не  спеша.  Ему было о чем поразмыслить. Прежде всего утром,
как  только откроется банк, надо снять все свои деньги. До самого последнего
момента  Борг не должен догадаться, что он собирается надуть его. Потом надо
будет  просить  Джоан  одолжить  ему недостающие десять тысяч. Значит, с ней
тоже  придется  идти  в  банк.  "А  вдруг она откажет? - мелькнула тревожная
мысль.  -  Борг  наверняка  будет  следить за ним, важно не возбудить у него
подозрений.  Надо прежде всего усыпить его подозрительность, притупить лисье
чутье. Если это удастся, у меня есть шанс переиграть Борга".
     Поужинав,  он  вернулся  в  коттедж  и  стал  ждать. Минут через десять
появился  официант.  Он  выполнил  все  инструкции  Гарри.  В  руках его был
поднос,  накрытый  белой  салфеткой,  под которой находились пять деревянных
плашек,  молоток,  лобзик,  дрель, гвозди и моток медной проволоки. В другой
руке - бутылка виски.
     Гарри  поблагодарил  его, и официант ушел. Заперев дверь, Гарри положил
плашки  на  стол  и  выстроил  из  них нечто вроде ящичка с открытым верхом.
Достав  из кармана кольт, он опустил его в ящичек. Сделал карандашом пометки
на  плашках  -  одну  на  конце, другую посередине плашки. Убрав кольт, он с
помощью  дрели  и  лобзика  проделал  два  маленьких  отверстия в отмеченных
местах.  Затем  снова  положил кольт в коробку и проверил свои расчеты. Дуло
точно  входило  в  отверстие  на  конце.  Довольный тем, что не ошибся, он с
помощью  проволоки  прикрепил  кольт  ко  дну  коробки, затем поместил ее на
ладонь  -  большой  палец  и  мизинец  обхватывали  ее сбоку, а указательный
проходил  сквозь  отверстие  в  дне  и доставал до спускового крючка. Однако
отверстие  оказалось недостаточно широким, чтобы палец мог нажать на крючок.
Он  вынул  кольт  и  расширил  отверстие. Затем снова укрепил кольт внутри и
попробовал.  Теперь нажать на спусковой крючок труда не составляло. Он снова
вытащил  кольт  и, присев на кровать, тщательно почистил и смазал его. Затем
распечатал  коробку  с патронами и с помощью перочинного ножа сделал нарезку
на  головках  четырех  пуль. Получилось нечто вроде пуль дум-дум. Он зарядил
ими кольт, затем снова укрепил его в коробке.
     Довольный  своей  работой,  запер  коробку  в  письменном  столе, убрал
опилки  и прочий мусор, завернул инструменты в салфетку и положил сверток на
туалетный столик.
     Потом разделся и лег, налил себе виски, выпил и погасил свет.
     Лежа  в  темноте  с открытыми глазами, еще раз перебрал в уме весь свой
план  -  шаг  за  шагом. Он понимал - теперь его будущее, сама жизнь целиком
зависят  от  того,  удастся  этот план или нет. Он нервничал и боялся. Вдруг
захотелось,  чтобы  рядом  в  постели  лежала  Глория,  ей  всегда удавалось
вселить в него чувство уверенности, утешить и отвести все страхи.
     Только  сейчас  он  понял,  как  ему будет не хватать Глории - Джоан он
вряд  ли смог бы довериться. И стало ясно: отныне, даже если удастся одолеть
Борга  и  избежать  преследования  полиции, он всегда будет одинок. Не с кем
разделить  страхи  и  сомнения, не на кого опереться, некому думать и решать
за него в трудную минуту, так, как это делала Глория.
     Когда,  наконец, он уснул, ему приснилось, что Глория здесь, в комнате,
сидит  за  туалетным  столиком  и  расчесывает  волосы.  Он  видел  ее лицо,
отраженное  в  зеркале. Веселое и счастливое, как в то утро, когда он еще не
успел  сказать  ей,  что  собирается похитить алмазы. Но когда он заговорил,
она,   похоже,  не  услышала.  Хотел  встать,  подойти  к  ней,  но  не  мог
пошевелиться. Словно какая-то сила приковала к постели.
     Он  проснулся и услышал, что зовет ее. Холодный пот ручейками сбегал по
лицу, сердце испуганно билось.


                               Глава восьмая




     Оставив  "бьюик"  на стоянке, Гарри пошел по набережной Бей-Шор-Драйв к
главному  входу  в отель "Эксельсиор", где договорился встретиться в полдень
с Джоан.
     Он  уже побывал в банке и заказал тридцать тысяч долларов в облигациях,
зайти  за  которыми  должен  был  днем. Десять тысяч взял наличными и нес их
сейчас в небольшой кожаной сумочке.
     Когда  договаривался  в  банке насчет облигаций, видел, как вошел Борг.
Тот  не сказал ни слова, только одарил насмешливой ухмылкой и пробыл в банке
ровно  столько  времени,  сколько потребовалось клерку для заполнения бланка
выдачи  денег. Как только Гарри подписал его, вышел и с тех пор не попадался
на глаза.
     Но  Гарри  не  сомневался - Борг где-то здесь, поблизости. Прохаживаясь
по  тротуару  перед  входом  в  отель,  он,  казалось, всей кожей ощущал его
присутствие  и  продолжал  высматривать  его  в  потоке  машин  и людей, что
заполняли проезжую часть и тротуары.
     Наконец,  в поле зрения попал кремовый "кадиллак", медленно скользивший
среди  других  машин.  Гарри  шагнул  к  обочине.  Когда Джоан подъехала, он
открыл дверцу и сел в машину.
     Лицо  ее было бледно, под глазами темные круги. Гарри понял - владевшие
ею накануне напряжение и тревога не отступили.
     - Я  не  опоздала?  -  спросила  она, и их машина снова влилась в поток
движения.
     - Начало  первого.  Давай  выберемся из этой толчеи куда-нибудь в тихое
место,  где  можно  спокойно поговорить, - сказал он. - Здесь налево. Доедем
до  гольф-клуба.  Там,  в  саду, есть местечко, где можно позавтракать. Если
хочешь, конечно.
     - Хорошо.
     Они  молча  ехали  по  27-й  Авеню.  Гарри  не  спускал глаз с бокового
зеркальца.  Он  видел,  как  автомобиль  Борга  свернул  за  ними, когда они
доехали до перекрестка с Вест-Флэглер-стрит.
     - Ты говорила с отцом?
     - Нет. - Джоан даже не взглянула на него. - Он сегодня занят.
     Гарри  беспокойно  заерзал  на сиденьи. Потом искоса взглянул на Джоан.
"Интересно, что у нее сейчас на уме?"
     - Ты  сегодня,  похоже,  не выспалась, - заметил он. - Опять понапрасну
треплешь себе нервы, а, Джоан?
     - Хорошо,  если  понапрасну.  А  ты  спал  как  ни  в  чем не бывало? -
спросила  она  и притормозила у въезда на поле для гольфа. Затем, свернув на
боковую  аллею,  прибавила  скорость, и ни один из них не произнес больше ни
слова,  пока  она  не  припарковала  "кадиллак"  перед зданием гольф-клуба и
сказала: - Можно пойти на террасу.
     Гарри вышел из машины и обернулся. Дорога пуста, Борга не видно.
     Он  последовал  за  ней  по дорожке, обсаженной бегониями. Они обогнули
здание  и  вышли  на  просторную  террасу, где под пестрыми зонтиками стояли
столики.  На террасе было всего человек шесть посетителей, и найти свободный
столик  не  составило  труда.  Они  сели  и,  когда  подошел официант, Гарри
заказал одно двойное виски. Джоан сказала, что ничего не хочет.
     Официант принес заказ и удалился, а Гарри спросил:
     - А  когда  ты  сможешь  поговорить  с  отцом, Джоан? Просто не хочется
больше понапрасну терять время.
     Она опустила голову и нахмурилась.
     - Я не собираюсь говорить с отцом, Гарри. Во всяком случае, пока.
     У Гарри заныло сердце.
     - Ты хочешь сказать, что тебя не увлекает больше наша идея?
     - Да,  именно это я и хочу сказать. Не сердись, но я не могу заниматься
сейчас этим.
     - Но,  Джоан,  я  так рассчитывал на тебя! - голос его звучал хрипло. -
Мы  же  все  уже спланировали. Просто не верится, что ты можешь так подвести
меня. Почему ты передумала, а?
     - Мой  отец  мне  полностью  доверяет, - медленно заговорила она, глядя
куда-то  вдаль. - Он никогда не ставит под сомнение ни один мой поступок, ни
одно  намерение.  И  он  бы  поддержал  меня, если б я попросила его вложить
деньги  в  дело.  Он  поверил  бы  на слово, если бы я сказала, что эта идея
стоящая.  Это  ставит  меня  в сложное положение. Я не могу сказать ему, что
эта идея стоящая.
     Гарри почувствовал, как кровь прихлынула к лицу.
     - Не  понимаю, - резко сказал он. - Ты же знаешь, что это хорошая идея,
Джоан. Почему бы тебе так ему и не сказать?
     - Сама  по  себе  идея  хороша, - начала она тихим ровным тоном и вдруг
взглянула  ему  прямо  в  глаза.  -  Но  я  не  уверена,  что  она таковой и
останется, если ты займешься этим делом.
     Гарри побледнел.
     - Ты хочешь сказать, что больше меня не любишь?
     Она покачала головой.
     - Этого  я  не  говорила.  Любовь  здесь  ни при чем, Гарри. Отец часто
говорил мне: нельзя смешивать бизнес и чувства. Он прав: нельзя.
     Гарри  нервно  провел  рукой  по  волосам.  Без  поддержки Грейнора ему
ничего  не  добиться.  Он  сможет  купить  только  один самолет. А это будет
сплошная  головная  боль  и  нервотрепка.  Денег  едва  хватит  на то, чтобы
кое-как сводить концы с концами.
     - Но  почему  ты  все-таки  передумала? - спросил он. - Чем это я вдруг
тебе не угодил?
     - Знаешь,  мне  тут  пришло  в  голову,  что я по сути ничего о тебе не
знаю,  -  ответила  она.  -  Я  вела  себя  крайне  неосмотрительно,  мне не
следовало  вступать  с тобой в связь. Ты просто сокрушил меня, взял штурмом.
И  я думала про тебя: вот это потрясающий, настоящий мужчина. Теперь я вовсе
в  этом  не  уверена...  Вчера  обнаружились две вещи: во-первых, ты боишься
полиции,  и,  во-вторых,  ты  - лжец. Я не могу вступать в дело с человеком,
которому не доверяю.
     Дрожащей  рукой  Гарри  поднял  стаканчик  и  одним  глотком осушил его
наполовину.
     - Что  ж,  прекрасно,  -  произнес  он срывающимся голосом. - Итак, я -
лжец, и ты мне больше не доверяешь... Этого я от тебя не ожидал.
     - Что  ты сделал с Глорией Дейн? - тихо спросила она, глядя ему прямо в
глаза.
     Гарри почувствовал, что на лбу у него выступил пот.
     - Сделал? Что ты хочешь этим сказать?
     - То, что я говорю. Что ты с ней сделал?
     - Да  ничего  я  не  делал! - Гарри подался вперед, сжав кулаки. - Я же
сказал! Посадил в поезд на Мехико-Сити. Она уехала к брату.
     - Тогда  дай  мне  адрес  этого брата. Я хочу проверить, доехала она до
него или нет.
     - Дал  бы,  да нет у меня его адреса, - сказал Гарри, достал из кармана
платок и отер лоб. - Нету. Не знаю, где живет ее брат, и знать не хочу.
     - Ты видел, как она села в поезд?
     - Да. Послушай, Джоан...
     - А когда отходит этот поезд?
     Гарри  тут  же  учуял западню. Как раз это она может легко проверить. И
он  выругал  себя  за то, что сам дал ей такую возможность. Следовало самому
посмотреть   расписание,   прежде   чем   говорить,   что  Глория  уехала  в
Мехико-Сити.
     - Вроде  бы  утром,  -  сказал  он  и потянулся к стакану, чтобы скрыть
замешательство. - Ради Бога, Джоан...
     - Ты совершенно уверен, что утром? - спокойно спросила она.
     Он  опустил  стакан  на  стол  и  взглянул на нее. Он понимал, что не в
силах  этого  больше  вынести.  Она  загнала  его  в  угол,  и  как бы он ни
выкручивался,  легко  сможет  доказать, что он лжет. Он понял: надо изменить
версию  и  сказать  ей  хотя бы полуправду в надежде, что, может, это убедит
ее.
     - Ладно.  Ни  в  какой  Мехико-Сити  она  не  поехала.  Ну,  теперь  ты
довольна? - спросил он.
     Она продолжала смотреть на него холодными недоверчивыми глазами.
     - Выходит, ты мне лгал?
     - Да,  лгал,  -  кивнул  Гарри. - Прости. Сейчас я скажу правду, раз уж
тебе  так  хочется  ее  знать.  Глория действительно взбунтовалась, как ты и
предполагала.  Просила  тридцать тысяч. Сказала, что если я не дам ей денег,
она  пойдет  к  твоему отцу и скажет, что была моей любовницей. Но если бы я
отдал  ей эти деньги, у меня не осталось бы ни цента. И я не мог бы вступить
с  тобой  в долю. Она приперла меня к стенке. И я решил расстаться с тобой и
уехать  с  ней.  Она  хотела  в  Нью-Орлеан.  Думала, что там мы с ней более
успешно  сможем  развернуть  бизнес.  Мы  доехали до Колльер-Сити. И тут уже
взбунтовался я.
     Я  понимал,  что  если  останусь с ней, то разрушу не только мою и твою
жизни,  но  и ее. Так я ей и сказал. Сказал, что если она не перестанет меня
шантажировать,  я  сам  буду ее шантажировать. Сказал, что выдам ее полиции.
Мне,  конечно, надо было сказать об этом раньше, но я не хотел. И это решило
все.  Она  отступила.  Я  заставил  ее  взять две тысячи. За это она обещала
оставить  меня  в покое. Потом посадил ее в автобус на Нью-Орлеан и вернулся
сюда. Вот что было на самом деле, и все это - чистая правда.
     Джоан продолжала пристально смотреть на него.
     - Почему  же  ты  не сказал мне это с самого начала? Вместо того, чтобы
врать насчет Мехико-Сити? - холодно спросила она.
     - Не  хотелось  тебя  расстраивать. Думал, если скажу, что она уехала к
брату,  а не в Нью-Орлеан, тебя не будут мучить угрызения совести, - ответил
Гарри, изо всех сил пытаясь придать голосу убедительность.
     - Значит, сейчас она в Нью-Орлеане?
     - Наверное.  Не  знаю.  Посадил  ее  в  автобус и все. А что с ней было
дальше,  понятия  не  имею.  Это  меня  не  интересует,  -  он допил виски и
поставил  стаканчик  на  стол.  - Давай выкинем, наконец, ее из нашей жизни,
Джоан.  У  меня  с  ней  все,  у  нее  -  тоже. Я люблю тебя. Я хочу на тебе
жениться и осуществить все наши планы. Договорились?
     - Нет,  не  договорились,  - ответила она. - Знаешь, Гарри, я теперь не
знаю,  можно  ли  тебе  верить или нет. И никаких дел с тобой вести не буду,
это  однозначно.  Я не хочу и не буду рисковать отцовскими деньгами. А замуж
за  тебя  я  выйду  только  тогда,  когда  буду  точно  знать, что ты сейчас
говоришь правду.
     - Но я говорю правду! - вскричал Гарри. - Даю тебе слово, я...
     - Тогда  почему  ты так выглядишь? Чем ты напуган? У тебя явно не чиста
совесть...  - сказала она. - Первый встречный поймет это. У тебя такое лицо,
словно  ты  совершил нечто ужасное... - Она замолчала, сжав ладони в кулаки.
- Догадываешься, в чем я начинаю тебя подозревать, а?
     Он не сводил с нее глаз, лицо блестело от пота.
     - Это не так, Джоан. Клянусь тебе, не так.
     - Значит, ты понял, что я имею в виду?
     - Нет, не понял. Но я не делал ничего дурного. Верь мне, это правда.
     - Мне страшно за тебя, Гарри...
     - И  напрасно.  Я  же  сказал - я не совершал ничего дурного. Ты должна
мне верить, Джоан!
     - Хорошо.  Я  поверю,  но  при  одном условии. Ты столько раз лгал, что
теперь  мне  нужны  доказательства. Поедешь со мной в Ныо-Орлеан. Отыщем там
Глорию,  и  я сама поговорю с ней. Я хочу знать ее версию. Только это убедит
меня, и ничто больше. Так едем?
     Он  помедлил  с ответом, и это его погубило. Она пристально смотрела на
него.  И  увидела,  как  он  отвел  глаза и все лицо его напряглось, пока он
искал подходящий ответ.
     Она встала.
     - Ладно,  Гарри. Закончим на этом, - произнесла она дрожащим голосом. -
Не  думаю,  что  мы будем встречаться и дальше. Во всяком случае до тех пор,
пока  ты  не  привезешь  Глорию сюда, в Майами. Если привезешь, мы продолжим
наш разговор.
     Он  понял  -  это  конец. Он видел это по выражению ее лица и проклинал
себя  и  Глорию  за  то,  что  потерял  свою  единственную  в  жизни любовь.
Совершенно  убитый, он медленно поднялся и последовал за ней через террасу к
выходу, а затем - к стоянке.
     У машины она остановилась и обернулась.
     - Тебе,  пожалуй,  лучше  найти такси, - губы у нее дрожали, а в глазах
стояли слезы. - Я не хочу ехать с тобой...
     - О'кей.  Послушай, Джоан, я ужасно, ужасно сожалею обо всем. Я попал в
страшный  переплет,  но  это  не  то, что ты думаешь. Сейчас я действительно
скажу  тебе  всю  правду. Раньше я лгал, потому что боялся потерять тебя. Но
теперь  это  не  имеет  значения,  потому  что я чувствую, что все равно уже
потерял тебя. Глории нет больше в живых. Ты догадалась, верно.
     Джоан  побледнела,  как полотно. Он даже подумал, что сейчас она упадет
в обморок. Но побоялся дотронуться до нее.
     - Я  связался с шайкой преступников, убийц, - ровным безжизненным тоном
продолжал  он: - Сам виноват и никогда себе этого не прощу. Глория и я... Мы
вместе  провернули  ограбление.  Ты,  конечно,  читала  в  газетах.  Я - тот
парень,  что  похитил  алмазы с самолета. Вот откуда у меня пятьдесят тысяч.
До  всей этой истории я и гроша ломаного не стоил и думал, что если не осилю
это  дельце, то и стоить не буду. Я обвел всю шайку вокруг пальца, и один из
убийц  ходит теперь за мной по пятам. Это он убил Глорию. На пляже, недалеко
от  Колльер-Сити.  Сейчас он собирается прикончить меня. Если повезет, я его
переиграю.  Но,  может,  и  не  повезет.  Может,  завтра меня уже не будет в
живых.  Но  все  равно  я  хочу,  чтоб  ты  знала:  я  люблю тебя, Джоан. Ты
единственная  женщина  в моей жизни, которая что-то для меня значит. И, хотя
мы  знаем  друг друга совсем недолго, те немногие часы, что я провел с тобой
- счастливейшие в моей жизни.
     - Пожалуйста,  не  надо!  -  торопливо произнесла она. - Не надо больше
говорить! Какая я же я дура, что связалась с тобой!
     Она села в машину и включила мотор.
     Гарри отступил на шаг, лицо его было мертвенно-бледным.
     - Прощай,  Джоан,  и  прости  меня.  Мне  не  следовало так поступать с
тобой.  Но  я  любил и до сих пор люблю тебя. Пожелай мне удачи. Она мне так
нужна сейчас.
     Но Джоан выжала сцепление и отъехала, даже не обернувшись.
     Смотря  вслед машине, он понимал, что сейчас безвозвратно потерял самое
дорогое в жизни, потерял навсегда.
     Борг,  сидевший  в  тени  деревьев  через дорогу, вставил в ухо толстый
палец  и  стал  задумчиво  ковырять  там.  На жирном злобном лице отражалось
удивление.




     Гарри  пробыл  в гольф-клубе до двух часов, а потом вернулся на террасу
и  сидел  там  под  зонтиком, тупо уставясь на лужайку и окаймляющий ее сад,
целиком погруженный в горькие размышления.
     Он  не винил Джоан, что та бросила его. Она поступила разумно. Девушка,
занимающая  такое положение в обществе, неизбежно должна была порвать с ним,
узнав  обо  всей  этой  истории. Его восхищали мужество и твердость, которые
она  проявила  в  этот  нелегкий  для  нее момент. Ведь она любила его, уж в
чем-в  чем,  а  в  этом  он  не  сомневался.  Ей  нелегко было принять такое
решение.
     Во  время  раздумий  о  Джоан  ему внезапно пришла в голову мысль: как,
должно  быть,  страдала  Глория  всю  свою жизнь. Теперь он понимал, как это
тяжело  -  потерять  дорогого  человека. А Глории довелось испытать такое не
один, а несколько раз.
     Глории  больше  нет. Возможно, и сам он не доживет до завтрашнего утра.
Вдруг  он  поймал  себя на том, что и это ему почти безразлично. Он понимал:
ему  придется убить Борга, чтобы спасти свою собственную жизнь. И подумал: а
не  лучше  ли  позволить  Боргу разделаться с ним раз и навсегда. Все лучше,
чем до конца своих дней мучиться, что на совести у тебя еще одно убийство.
     А  что  он  будет  делать, если удастся убить Борга? Конечно, пятьдесят
тысяч  не  такие уж маленькие деньги. Но затевать это дело с воздушным такси
совершенно  расхотелось.  Надо  придумать  что-то  другое.  А  может, стоит,
придерживаясь  того,  давнишнего  плана,  махнуть  в  Европу,  взглянуть  на
Лондон,  Париж  и  Рим?  В Европе, если он укокошит Борга, будет безопаснее,
там есть где затеряться.
     Проведя  битый  час  в  изнурительных размышлениях, он пришел к выводу,
что  распускать  нюни  не  стоит.  В  конце  концов,  женщин  на  этом свете
предостаточно.  У  него  есть  еще  шанс  найти  свое  счастье,  если только
избавится от Борга.
     Гарри  зашел  в клуб и попросил портье вызвать ему такси. Взял в буфете
сэндвич  и  стаканчик виски. А когда такси пришло, попросил водителя отвезти
его в банк.
     Борг,  дремавший  на  переднем сиденьи, видел, как мимо проехало такси.
Он  следовал  за  ним  от самого гольф-клуба до центра города. Он видел, как
Гарри  зашел  в  банк, а потом вышел оттуда с туго набитой кожаной сумочкой.
Он   видел,  как  Гарри,  наклонившись,  что-то  сказал  водителю,  а  затем
направился   к   расположенному  в  нескольких  ярдах  зданию  Национального
Калифорнийского  банка.  Такси  медленно следовало за Гарри и припарковалось
напротив входа в банк.
     Зная,  что  Борг  следит  за  ним,  Гарри  очень  четко  разыграл сцену
получения  десяти  тысяч, которые должен был занять у Джоан. Несколько минут
он  расспрашивал одного из клерков об условиях открытия счета. Затем, решив,
что  пробыл в банке достаточно долго, чтобы усыпить подозрения Борга, сказал
клерку,  что  зайдет  попозже,  и  вышел  на  улицу.  Сел в такси и попросил
подъехать к стоянке, где осталась его машина.
     Все  это  время  автомобиль  Борга  следовал  за ним. Борг и не пытался
скрыть  слежку.  Когда  возле  стоянки  Гарри  расплачивался с водителем, он
подъехал  совсем  близко и высунулся из окна. Они смотрели друг на друга. Ни
один не произнес ни слова, пока такси не отъехало. Тогда Борг сказал:
     - Трудный день выдался, а, парень?
     - Ага, - ответил Гарри и еще крепче сжал ручку сумочки.
     Несмотря  на  то,  что  здесь,  в  толпе прохожих, он чувствовал себя в
относительной  безопасности,  ему  не  хотелось рисковать, и он пожалел, что
оставил пистолет в мотеле.
     - Получил бабки? - спросил Борг.
     - Да.
     - Это что, ты из ее банка только что вышел?
     - Из ее.
     Борг кивнул. Ответ, видимо, удовлетворил его.
     - Что-то  невесело  смотрела  твоя  курочка,  а?  Небось,  не больно-то
хотела давать тебе бабки?
     - Нельзя  сказать, чтоб она была в восторге, - ответил Гарри сдавленным
голосом.
     - Ничего,  обойдется. Причина была достаточно веская. Ладно, до вечера.
Помни, ровно в десять. И не вздумай дурить, понял?
     - К  тебе  это  тоже  относится,  -  парировал  Гарри и зашагал к своей
машине.
     Борг  смотрел  ему  вслед. Маленькие глазки сонно щурились. Затем сел в
машину  и  уехал.  Когда  Гарри  вывел  автомобиль  со  стоянки,  его и след
простыл.
     Вернувшись  в мотель, Гарри попросил управляющего убрать сумочку в сейф
и пошел к себе.
     Машина  Борга  была  на  месте,  и  он  понял,  что этот жирный подонок
затаился где-то за занавеской и наблюдает сейчас за ним.
     Гарри   вошел   в  коттедж  и  запер  за  собой  дверь.  Выдвинул  ящик
письменного  стола - коробка с револьвером была на месте. Довольный, что все
в  целости  и  неприкосновенности,  запер  ящик.  Взял  плавки и полотенце и
отправился на пляж.
     Часа  два  он  плавал  и валялся на песке, стараясь ни о чем не думать,
особенно  о  том, что предстояло ему вечером. По дороге домой завернул в бар
и  просидел там с полчаса за стаканчиком виски и вечерней газетой. К себе он
вернулся в начале восьмого. Машины Борга не было.
     Он  побрился, принял душ и переоделся в черный костюм. Затем отправился
в  ресторан,  захватив  с  собой  одолженные у плотника инструменты, которые
тщательно  завернул  в  салфетку. На тот случай, если Борг все еще следит за
ним.  Пообедав,  зашел  в  контору  и  забрал  у управляющего сумочку. Потом
направился к дому.
     Стемнело.  Было  уже  половина десятого. Он запер дверь, включил свет и
опустил  шторы.  Внизу  живота  внезапно  похолодело,  и  он  ощутил  легкую
тошноту.  До  этого  момента  он старался не думать, что предстоит ему через
два  часа.  Но  сейчас,  глядя  на револьвер в коробке, во всех подробностях
представил  себе эту картину. Он поедет на пляж один, совсем один, а там уже
будет  ждать  Борг.  Одному  из  них  суждено  остаться  в  живых, другому -
умереть.  У Борга все преимущества. Он профессиональный убийца. Единственное
его,  Гарри,  преимущество  - этот "сюрприз" в коробке и расчет, что Борг не
станет его убивать, пока не убедится, что он принес деньги.
     Гарри   налил   виски  и  выпил,  что  немного  помогло  снять  нервное
напряжение.  Взяв  вечернюю  газету,  которую  принес  с  собой, разорвал ее
пополам  и  соорудил  из  этих  кусков  два  плотных  сверточка. Уложил их в
коробку.  Затем достал из сумочки пачку стодолларовых купюр. Отделив одну из
них,  просунул ее между дулом пистолета и отверстием в коробке, замаскировав
таким  образом дула. Остальные положил в коробку сверху и закрепил резинкой.
Потом   отошел   немного   и  критически  осмотрел  коробку.  Действительно,
создавалось  впечатление,  что  она  доверху набита стодолларовыми купюрами.
Именно  этого  он  и  добивался. Револьвера видно не было. Подняв коробку со
стола,  еще раз убедился, что его палец свободно проходит в отверстие на дне
и ложится на спусковой крючок.
     Он  снова  поставил  коробку  на стол и закрыл сумочку. Неплохо было бы
прихватить  ее  с  собой,  но  если  план не сработает и Борг прикончит его,
деньги  не  должны  достаться  Боргу.  Неизвестно,  наблюдает  сейчас за ним
толстяк  или  нет. Во всяком случае, рискованно нести деньги управляющему на
хранение. Борг тут же догадается, что Гарри замыслил обман.
     Он  приподнял  край  матраца  на  кровати,  сунул  под  него  сумочку и
расправил  покрывало.  Пора идти. Надел шляпу, закурил, взял коробку и вышел
из коттеджа, заперев за собой дверь.
     Он  положил  коробку  рядом,  на  переднее  сиденье, и быстро поехал по
Бей-Шор-Драйв к 27-й магистрали.
     Ко  времени, когда он добрался до канала Тамайами, уже совсем стемнело.
Движение   на  широком  шоссе  было  довольно  оживленное  -  цепочка  машин
двигалась  в  строну  Майами.  Казалось,  только он один стремится уехать из
города.  Его  то  и  дело  ослепляли фары встречных автомобилей, и Гарри это
раздражало.
     Светящиеся   стрелки  автомобильных  часов  показывали  двадцать  минут
десятого,  когда  он  проехал,  наконец, лес, возле которого останавливались
они  тогда с Глорией и ссорились и где водитель бензовоза спрашивал дорогу к
автозаправочной станции.
     Гарри  снова подумал о Глории. Теперь он понимал - не надо было бросать
ее.  Она  -  его  породы,  в  то  время  как Джоан слишком надменна, слишком
аристократична.  Какой  бы  поступок  он  ни  совершил, Глория бы от него не
отвернулась.  И  сейчас,  будь  она  в  живых,  она пошла бы вместе с ним на
встречу  с  Боргом.  Она  ни за что не оставила бы его в беде, не допустила,
чтобы он ехал в это страшное место один.
     Доехав  до  перекрестка, от которого начиналась дорога на Колльер-Сити,
он  свернул  налево. Было без пяти десять. Сердце у Гарри бешено колотилось,
а  руки  похолодели  и  стали  липкими  от  пота.  Еще минут через пять фары
высветили  ракушечные  горы,  выросшие  по  обе  стороны дороги. Он прибавил
скорость,  стремясь  как  можно  быстрее  вырваться  из этого тоннеля. Потом
резко  затормозил,  выключил  фары  и с минуту сидел неподвижно, разглядывая
через  ветровое  стекло  мутно белеющий пляж и море, поблескивающее в лунном
свете.
     Луна   прилипла   к   безоблачному  небу,  яркая  и  блестящая,  словно
начищенная  серебряная  монетка.  В  жестком  белом  ее  свете  все предметы
отбрасывали  четкие  тени, а пляж был освещен так хорошо, что Гарри различал
каждый  камешек,  каждую  дюну  и даже мелкие складки на песке, образованные
ветром, словно кто-то высвечивал их прожектором.
     Борга видно не было.
     Гарри  вышел  из  машины,  взял коробку и, сунув ее под мышку, медленно
пошел  по  дорожке  к  морю,  пока  она не оборвалась в песке и перед ним не
предстал  во  всю  ширь  совершенно  пустынный  пляж.  Он вдруг увидел кучку
водорослей,  маскирующую  могилу  Глории.  По спине его пробежал холодок, он
передернулся и отвернулся.
     Внезапно  ему  почудился  какой-то слабый звук, настолько слабый, что в
следующую  секунду  он  усомнился,  что  слышал его вообще. Гарри застыл как
вкопанный. Затем медленно обернулся и посмотрел направо.
     Там  был Борг. Он стоял в десяти ярдах от Гарри, прислонившись спиной к
дереву - огромная, бесформенная черная тень.
     - Ну  что,  притащил  бабки,  приятель?  -  хрипловатым шепотом спросил
Борг.
     - Деньги со мной.
     Борг  поднял  правую  руку и, шагнув вперед, вышел из тени. Лунный свет
упал на кольт 38-го калибра, которым он целился прямо в голову Гарри.
     - Ты  это  видел?  Так  что  гляди  у  меня, без фокусов. Сперва покажи
бабки.
     "Пожалуй,  сработает,  -  подумал  Гарри.  Губы его пересохли, а сердце
колотилось  так  часто,  что  больно  было дышать. - Расчет оказался верным.
Борг не убьет меня, пока не убедится, что деньги на месте".
     - Вот  они,  здесь,  -  хрипло  пробормотал Гарри и переложил коробку в
правую  руку.  Указательный  палец  скользнул в отверстие и лег на спусковой
крючок.
     Внезапно  Борг включил мощный карманный фонарик, который неведомо каким
образом  оказался  в  его  левой  руке.  Луч  света  ослепил  Гарри, однако,
сощурившись,  он различал силуэт Борга и видел, как тот передвинулся немного
влево.
     - Давай, поглядим, - сказал Борг.
     Гарри  тоже переместился, так что теперь они стояли лицом к лицу. Гарри
инстинктивно  почувствовал:  Борг  понял,  что  дело нечисто. Он понимал - у
него  остается  какая-то  доля  секунды, прежде чем Борг нажмет на спусковой
крючок.
     И  Гарри  выстрелил.  Выстрелил, и тут же револьвер Борга плюнул огнем.
Два выстрела прогремели почти одновременно.
     Пуля  дум-дум вошла в грудь Боргу чуть ниже сердца. Он рухнул на песок,
как  зарубленный  топором бык. Его кольт еще раз плюнул огнем, потом еще, но
пули со свистом ушли в звездное ночное небо.
     Через  какую-то  долю секунды после первого выстрела Борга Гарри ощутил
острую  боль  в  бицепсе правой руки. Коробка выпала из онемевших пальцев, и
он покачнулся, зажимая рану левой рукой.
     Все  же  ему  удалось  устоять  на  ногах.  Он  взглянул на тушу Борга,
неподвижно  распростертую  на  песке.  Затем медленно, неуверенно двинулся к
нему, подобрал фонарик и осветил мертвое лицо.
     Он  стоял, глядя вниз, на Борга, а с кончиков пальцев быстро и бесшумно
капала  на  песок кровь. Затем, убедившись, что противник мертв, отошел, все
еще  придерживая  раненую  руку и чувствуя, что рукав пиджака густо пропитан
кровью. Голова стала пустой и легкой.
     Гарри  понимал  - первым делом надо остановить кровотечение. Вспомнился
Джой Фрэнкс - как ему прострелили руку и как он истекал кровью.
     С  большим трудом удалось стащить с себя пиджак. От усилий, затраченных
на  это,  затошнило  и  он  почувствовал  такую  слабость, что сел на песок.
Кое-как  закатал  рукав  рубашки.  Пуля  попала в мякоть, чуть ниже плеча, и
рана  сильно  кровоточила. Он обмотал руку платком и туго завязал его, зажав
один  конец  зубами.  Потом несколько минут переводил дух, склонив голову на
левое плечо.
     "Итак,  я одержал над Боргом верх, - думал он. - Все висело на волоске,
но  я одолел его. Интересно, захватил ли он с собой ключ? Надо проверить..."
Он  медленно  поднялся,  взял  фонарик.  Подошел  к  Боргу и, опустившись на
колени,  обшарил  всю  его  одежду,  но  ключа  не  нашел. Прихватив с собой
коробку  с  пистолетом,  он  поплелся в лес. Через несколько минут обнаружил
машину Борга, но ключа не оказалось и там.
     "Может,  Борг  оставил  его  в мотеле? А вдруг отправил в полицию? Нет,
скорее всего оставил в мотеле..."
     Нетвердой  походкой он направился к дороге. На секунду приостановился -
взглянуть на то место, где он похоронил Глорию.
     - Прощай,  Глори,  - сказал он. - Мне страшно не хочется оставлять тебя
здесь совсем одну, но что поделаешь...
     Затем повернулся и снова зашагал к машине.




     Возвращение  в  город,  в  мотель  на  Бискейн-Авеню,  оказалось чистым
кошмаром.
     Как  только  выехал  на  шоссе,  руку  стало  жечь  словно раскаленными
углями.   Он   ехал   совсем  медленно,  стараясь  превозмочь  боль,  голова
кружилась.  И твердил про себя: надо поспеть в мотель прежде, чем тело Борга
обнаружат.  Он  должен  отыскать  этот  чертов  гаечный ключ, будь он трижды
проклят, должен! Только эта мысль и заставляла его двигаться дальше.
     Не  выходил из головы Джой Фрэнкс - как, должно быть, мучился, бедняга!
Гарри  передернулся,  вспомнив,  как  он  бросил  его  в  пустыне, раненого,
оставил истекать кровью.
     Движение  на шоссе приводило его в ужас. Он боялся, что машина слетит с
дорожного  полотна,  если  будет  ехать  со  скоростью  свыше двадцати миль.
Другие  машины все время проносились мимо, бешено гудя. Этот постоянный шум,
гудки,  слепящий  свет  фар автомобилей, настигающих его сзади, отраженный в
зеркальце,  совершенно  сбивали  с толку, и он вел машину неуверенно, петляя
по дороге.
     В  какую-то  секунду  вдруг  почувствовал,  что  теряет  сознание. Лишь
страшным  усилием воли, от которого весь облился холодным потом, ему удалось
собраться   и  побороть  отвратительное  ощущение  слабости  и  тошноты.  Он
продолжал  вести  машину  левой  рукой,  безжизненно опустив правую, которую
немилосердно пекло и дергало от боли.
     Как  ему  удалось  совладать с движением на Бей-Шор-Драйв, и сам толком
не  понял.  Какие-то  водители орали на него, потом он вдруг заметил в свете
фар  автомобиль,  мчащийся  прямо  на  него,  лоб  в  лоб. Но у Гарри уже не
оставалось ни физических, ни душевных сил для предотвращения аварии.
     Взвизгнули  шины  - это тому, встречному, водителю просто чудом удалось
избежать  столкновения.  А  Гарри, скорчившись на сиденье и скрипя зубами от
боли,  все  ехал  и  ехал  дальше, пока перед ним не замигала красно-зеленым
неоном вывеска над въездом в мотель.
     По  темной  дорожке  он  медленно  доехал  до  стоянки, выключил мотор,
поставил  машину  на  тормоз.  Долго  сидел  неподвижно, со свистом втягивая
воздух  сквозь  стиснутые зубы. Наконец, обрел способность двигаться, открыл
дверцу и медленно выполз из машины.
     Какое-то  время  стоял покачиваясь, опершись рукой о дверцу, собравшись
с силами, побрел к коттеджу Борга.
     Как  ни  странно,  дверь  оказалась незапертой. Гарри шагнул в темноту,
нашаривая  левой  рукой  выключатель.  Вспыхнул  свет.  Он  стоял, оглядывая
комнату,  затем  увидел  на  столе  узкий  и длинный, обернутый в коричневую
бумагу сверток.
     Он  взял  его.  По весу и твердости заключенного в нем предмета понял -
это и есть вожделенный ключ, и рот его оскалился в болезненной усмешке.
     "Ну  вот,  можно  и  дух перевести", - подумал он и облокотился о стол.
Голова   кружилась  все  сильнее,  комната  потемнела  и  завертелась  перед
глазами, и он закрыл их. Постоял так немного, пока дурнота не отступила.
     "Теперь  и  к  себе  пора,  приводить  руку  в  порядок, а потом спать,
спать...  Даст  Бог,  к  утру  станет  лучше, и я буду в состоянии двигаться
дальше.  Не  стоит  задерживаться  в  этом  мотеле.  Борга могут найти. Надо
постараться убраться отсюда, пока этого не произошло".
     Он  побрел  в  ванную,  наполнил  раковину холодной водой, окунул в нее
лицо.  Это  немного  привело  в  чувство.  Он вытер лицо полотенцем, налил в
стакан  воды  и  жадно  выпил.  Теперь  у него хватит сил доползти до своего
коттеджа.  Выйдя в гостиную, взял пакет в коричневой бумаге, погасил свет и,
распахнув  дверь,  шагнул  в  прохладную  ночь. Затем постоял, прислонившись
спиной к двери и разглядывая коттеджи, выстроившиеся полукругом на лужайке.
     "Что-то  неладно,  -  с  тревогой подумал он вдруг. - Мотель как вымер.
Никого.  Ни  одного  освещенного  окна.  Ни  звука.  Словно  все  постояльцы
выехали.  А  ведь  когда  я  ехал  на  встречу с Боргом, здесь все светилось
огнями,  из  коттеджей  доносились  громкие  звуки  радио  и людские голоса.
Теперь же лужайка погружена во тьму и не слышно ни звука".
     Не  будь  он в полубессознательном состоянии, он, возможно, среагировал
бы  по-другому,  но  жгучая  боль в руке притупила чувства. Шурша травой, он
медленно  зашагал  к своему коттеджу. Остановился у двери, шаря в карманах в
поисках ключа. Отпер дверь и вошел.
     Потянувшись  к  выключателю,  он  вдруг  почувствовал,  что  не один. В
комнате присутствовал еще кто-то, затаившийся в темноте...
     Гарри  обуял  тошнотворный, леденящий душу ужас. Он привалился к стене,
сжав  гаечный  ключ,  все  еще  обернутый в бумагу, на лбу выступил пот, рот
короткими  рывками  ловил  воздух. Затем, не выпуская ключа из руки, надавил
пальцем на выключатель.
     Вспыхнул  свет,  и  одновременно  сердце  его остановилось - на кровати
сидел крупный грузный мужчина и смотрел на него.
     Несколько  секунд  Гарри его не узнавал, потом узнал. Во рту пересохло,
ключ выпал из руки.
     - Привет,  Грин,  -  спокойно  сказал  детектив Хэммерсток. - Только не
вздумай  брыкаться.  Все  равно  не уйдешь, - и он взял кольт 45-го калибра,
что лежал рядом, на покрывале. Кольт целился в Гарри.
     Дверь  ванной  отворилась,  оттуда  вышел еще один детектив в штатском,
тоже с кольтом.
     - Грин? - глупо переспросил Гарри. - Я Гриффин.
     - Ты  Гарри  Грин,  -  сказал  Хэммерсток  и  поднялся.  -  И спокойно.
Оставаться на месте. Что у тебя с рукой?
     - Поранился, - ответил Гарри.
     Внезапно  комната  завертелась,  и  он  упал  вперед, на четвереньки. В
глазах  потемнело.  Он  чувствовал:  чьи-то  руки  поднимают  его, ставят на
ноги...  Потом они опустили его на кровать, и ему все стало безразлично. Его
затягивало  в  холодную  пустынную  тьму,  против которой не было ни сил, ни
желания бороться.
     Он  не  знал,  сколько пролежал без сознания. Сквозь полуприкрытые веки
сперва  увидел  слепящий свет лампы над головой, затем почувствовал, что его
легонько  трясет чья-то рука. Открыл глаза и тупо уставился на склонившегося
над ним Хэммерстока.
     - Проснись, эй, Грин! Машина скоро будет. Как самочувствие?
     Гарри  поднял  голову.  В комнате никого, кроме Хэммерстока. Он увидел,
что  лежит  на  постели  и  что  рукава  рубашки  и пиджака отрезаны, а рука
аккуратно  и  плотно перевязана. Он чувствовал только слабость и легкий жар,
боль ушла.
     - Я в порядке, - прошептал он. - Что вы здесь делаете?
     Хэммерсток усмехнулся.
     - Зарабатываю  повышение,  -  ответил  он.  -  Если за это дело меня не
повысят,  бросаю службу к чертовой бабушке и завожу ферму, - он достал пачку
сигарет. - Закуривай!
     - Нет,  -  сказал  Гарри,  холодея  от  страха  при  виде самоуверенной
ухмылки на грубом лице Хэммерстока.
     - Да,  зарабатываю повышение, - повторил Хэммерсток и закурил сигарету.
-  Ты, кстати, должен мне пятьдесят долларов, да ладно, прощаю должок. Я б и
больше  отдал  за то, чтоб припереть тебя к стенке. У моей сестрицы вовсе не
такие  уж  куриные  мозга,  как я тебе тут расписывал. Если б не она, мне бы
тебя  не  взять.  Один  из  жильцов  в  домике  по  соседству  вызвал  ее  и
пожаловался,  что  вы  тут орете друг на друга, как бешеные. Ну и она решила
проверить,  из-за  чего  весь  этот сыр-бор разгорелся. Зашла с тылу, потому
что  заметила: под окном у вас сидит какой-то толстяк и тоже подслушивает. А
ты  как раз вопил там, как резаный. Потом твоя подружка тоже подключилась. И
сестрица  слышала  ее слова: "Мне плевать! Если даже я в тюрьму пойду, меня,
в  отличие  от  тебя,  в  камеру смертников не отправят!" Сестра вернулась в
контору  и  пыталась мне дозвониться, но я, как назло, был на задании. Когда
она  меня,  наконец,  поймала,  вы  со своей подружкой уже собрали манатки и
уехали.  Я  подумал,  что  стоит  тебя  допросить. Узнал, что ты вернулся, и
рассказал  байку про эти самые пятьдесят долларов. Вот смех, ей-Богу! Ты мою
сестрицу  не  знаешь!  В  жизни  ни на цент не обсчиталась. А у меня уже был
наготове  такой  специально  обработанный  листок  бумаги,  его-то  я тебе и
подсунул,   когда   попросил   расписку.  И  получил  шикарный  набор  твоих
пальчиков!  Послал  проверить  и...  догадайся  что?  Оказывается, ты и есть
Гарри  Гриффин,  тот самый замечательный парень, что увел из самолета алмазы
и которого, помимо всего прочего, разыскивают за убийство!
     Гарри   молчал.   Он  думал  о  Глории.  Она  изо  всех  сил  старалась
обезопасить  его.  И  теперь он был рад, что она умерла. Ей, лучше не знать,
что все их хитроумные планы провалились.
     - Ну  вот, такие дела, - сказал Хэммерсток и осторожно, двумя пальцами,
приподнял  со  стола  за  самый  кончик гаечный ключ с пятнами крови. - Кого
убил? Ее?
     - Нет, я ее не убивал, - ответил Гарри. - Этого ты мне не пришьешь.
     Хэммерсток усмехнулся.
     - Попробуем.  Попытка не пытка, - он встал. - Похоже, машина подъехала.
Давай, поднимайся. Нам с тобой предстоит серьезная работа.
     Он  открыл  дверь  на  улицу.  На  него  упал  свет  фар  подъезжающего
автомобиля. Он обернулся и взглянул на Гарри.
     - А  она,  кстати,  так и не доехала до Колльер-Сити. Сейчас мои ребята
обшаривают  пляж.  Ведь  ты  ее там закопал, верно? Мы нашли лопату у тебя в
багажнике. На ней песок.
     - Я  ее  не  убивал,  -  Гарри медленно поднялся. - Она... она была для
меня все. Я никогда... Как я мог убить ее! Ведь я ее любил.
     - Судя  по  тому, что говорила моя сестра, любил ты ее, как крыса любит
яд.
     - Я не убивал ее! - повторил Гарри.
     - О'кей.  Так и скажешь в суде, - кивнул Хэммерсток. - Но только сильно
сомневаюсь, что тебе поверят. Давай, поехали!
     Мелкими,  неуверенными  шажками Гарри пересек комнату и вышел на улицу,
где ждала полицейская машина.

Популярность: 1, Last-modified: Tue, 30 Sep 2003 06:07:07 GmT